Страница:
– Не может быть… – потрясенно прошептал он, с открытым ртом вытаращившись на Ферро.
И в затянутое тучами небо взмыла новая стрела. На землю рухнула вторая птица, аккурат рядом с первой. Логен не верил глазам.
– Не может быть!
– Можно подумать, ничего удивительнее ты в жизни не видел, – хмыкнул Байяз. – Например, не встречал человека, который разговаривает с духами, путешествует с магами и наводит ужас на весь Север одним своим именем.
Натянув поводья, Логен соскользнул с седла и на дрожащих, ноющих ногах двинулся в высокую траву за подстреленной добычей. Вот они! Он осторожно присел и поднял одну птицу: стрела пронзила грудь в самом центре. Вряд ли бы ему даже с расстояния фута удалось попасть точнее.
– Поверить не могу!
Байяз, усмехнувшись, сложил перед собой на седле руки.
– Давным-давно, в незапамятные времена, наш мир, как гласят легенды, был единым целым с другой стороной. Демоны свободно являлись на землю и творили, что им заблагорассудится. Словом, хаос царил такой, какой и в страшном сне не привидится. В результате смешения демонов и людей рождались дети-полукровки: наполовину люди, наполовину демоны. Носители дьявольской крови. Чудовища. Один из них назвал себя Эусом. Именно он избавил человечество от тирании демонов, и в результате их яростной битвы мир приобрел нынешний вид. Эус отделил верхний мир от нижнего, а ворота между ними запечатал. Чтобы этот ужас вновь не обрушился на землю, он издал первый закон, запрещающий напрямую касаться другой стороны и разговаривать с демонами.
Логен оглядел остальную компанию: все смотрели на Ферро. Луфар и Малахус Ки хмурились, пораженные столь мастерской стрельбой из лука. Ферро, отклонившись назад, до предела натянула тетиву, твердо направила блестящий наконечник стрелы в небо и начала пятками перегонять лошадь с места на место. Логен даже при помощи поводьев едва управлялся со своей.
Кстати, к чему Байяз рассказал безумную историю о каком-то Эусе?
– Демоны, первый закон… – Он пренебрежительно махнул рукой. – Что с того-то?
– С самого начала в первом законе имелось немало противоречий. Ведь другая сторона дает земле магию, как солнце – тепло и свет. Кроме того, наш мир уже населяло много полукровок. В жилах самого Эуса, в жилах его сыновей текла кровь демонов. Она одарила их многими полезными способностями, но и мучений доставляла немало. В наследство от демонов им достались могущество, долголетие, сверхчеловеческая сила и зоркость. У их детей и дальнейших потомков необычайные свойства крови ослабли, а за долгие века перестали проявляться совсем – сперва у одного поколения, потом у другого, хотя изредка и встречались у некоторых представителей. Да, дьвольская кровь ослабла и в конце концов растворилась в человеческой. В наше время, когда верхний и нижний мир столь далеки друг от друга, увидеть проявление древнего дара – истинное чудо. Тут нам с вами крупно повезло.
Логен удивленно поднял брови.
– Она наполовину демон?
– Не наполовину, друг мой, гораздо меньше! – Байяз засмеялся. – Наполовину демоном был Эус. Своею мощью он вздымал горные хребты, выгибал земную твердь под моря. Полудемон внушил бы тебе такой ужас и страсть, что остановилось бы сердце. Ты бы ослеп, едва взглянув на него. Нет, столько демонской крови в ее жилах нет. Так, жалкая капля. Но след другой стороны в ней есть.
– Другой стороны, говоришь? – Логен взглянул на зажатую в руке птицу. – Значит, если я коснусь Ферро, то нарушу первый закон?
– А вот это любопытный вопрос! – Маг снова рассмеялся. – Ты не устаешь меня удивлять, мастер Девятипалый. Интересно, что бы на него ответил Эус? – Он поджал губы. – Думаю, я бы тебя простил. Но она, – он кивнул лысой головой в сторону Ферро, – она, скорее всего, отсечет тебе руку.
– Да уж, жить тут негде, – прошептал Луфар.
Ферро метнула на него мрачный взгляд.
– Зато прятаться есть где.
Смеркалось. Солнце висело над самым горизонтом, и по разрушенной деревне начали расползаться тени. Похоже, в долине не было ни души. Царящее вокруг безмолвие нарушал только шелест ветерка в густой траве да журчание воды. Вроде бы никого… Но Ферро права: если опасности не видно, это не значит, что ее нет.
– Ты бы лучше спустился в долину и хорошенько все осмотрел, – прошептал брат Длинноногий.
– Я? – Логен искоса взглянул на навигатора. – А ты, выходит, здесь отсидишься?
– Умение сражаться не входит в число моих талантов, и тебе это прекрасно известно.
– Угу, – буркнул он. – Сражаться у тебя таланта нет, а находить драки – еще какой!
– Вот именно: мое дело – искать и находить. Я указываю отряду нужное направление.
– Может, найдете мне сытный ужин и мягкую постель? – ехидно спросил Луфар с протяжным союзным выговором.
Ферро раздраженно втянула через зубы воздух.
– Хочешь не хочешь, идти кому-то надо, – бросила она и, перевалившись через кромку склона, поползла вниз. – Я пойду влево.
Больше с места никто не двинулся.
– И мы в разведку, – сурово сказал Логен Луфару.
– Я? – изумился тот.
– Ну а кто еще? Три – удачное число. Идем! Главное – не шуметь.
Луфар осмотрел долину сквозь траву, облизнул губы и потер ладони. Нервничает, сразу понял Логен. Нервничает, а вид гордый – так хорохорится неопытный мальчишка, пытаясь скрыть ужас перед сражением. Но его-то не проведешь: сколько раз таких видел!
– Чего ждем? Решил сперва встретить рассвет? – хмыкнул он.
– Сосредоточься лучше на себе и своих изъянах, северянин, – прошипел Луфар и пополз вперед. – У тебя их в избытке!
Через край склона он перевалил неумело, неуклюже; зад торчал вверх, колесики больших сияющих шпор дребезжали на всю округу. Не успел он продвинуться и на шаг, как Логен поймал его за куртку.
– А тарахтелки ты снять не хочешь?
– Что?
– Твои чертовы шпоры! Я же сказал – не шуметь! Ты бы еще колокольчик на член привесил!
Луфар, нахохлившись, сел и потянулся к шпорам.
– Вниз! – прошипел Логен, опрокидывая его на спину в траву. – Хочешь, чтобы нас прикончили?
– Отвали!
Логен снова его толкнул и для убедительности пригвоздил к земле пальцем.
– Я не намерен сдохнуть из-за каких-то проклятых шпор! Не можешь двигаться бесшумно – сиди здесь, с навигатором. – Он метнул на Длинноногого свирепый взгляд. – Отыщете потом вдвоем по звездам путь к деревне, когда мы удостоверимся, что внизу безопасно.
Логен покачал головой и поспешил по склону вслед за Ферро. Та одолела уже половину пути к ручью. Стремительная, бесшумная, словно ветер над равниной, она ловко перекатывалась через разрушенные стены и, низко пригибаясь к земле, перебегала открытые пространства. Рука ее ни на миг не отпускала эфес изогнутого меча.
Слов нет, впечатляющее зрелище… Но и Логен был парень не промах, если требовалось подкрасться незаметно, – с юности славился этим умением. Сколько шанка он убил, подобравшись сзади, сколько людей! Не счесть. Как гласила молва, Девять Смертей услышишь, только когда из горла со свистом брызнет кровь. Если хочешь сказать о Девятипалом, скажи, что подкрадывается он бесшумно.
Тихо как мышь Логен подполз к первой стене, перекинул через нее ногу и мягко приподнялся. Ни жестом себя не выдал, ни звуком. К несчастью, вторая нога зацепила груду камней, и те повалились вниз. Он попытался их ухватить, удержать, но неудачно махнул локтем, и камни с грохотом посыпались вокруг него на землю. Споткнувшись, Логен подвернул раненую ногу, взвыл от боли и кубарем покатился в заросли колючек.
– Вот дерьмо, – прохрипел он, пытаясь подняться.
Рука сжимала эфес запутавшегося в куртке меча. Хвала мертвым, он не вынул его из ножен, иначе напоролся бы на клинок. Похожий случай произошел с его другом: тот мчался вперед, орал… да так увлекся, что споткнулся о корягу и снес себе секирой полголовы. Вернулся ускоренным маршем в грязь.
Логен съежился среди рассыпавшихся камней, ожидая, что на него вот-вот кто-нибудь прыгнет… однако никто не прыгнул. Лишь ветер свистел в проломах старых стен, да вода в ручье журчала. Он ползком миновал груду бута, дверной проем, перевалил через просевшую стену и, тяжело дыша, припадая на больную ногу, побрел между развалин. Осторожничать перестал. Никого тут нет – это он сразу понял, когда свалился в кусты. Жалкий кувырок не ускользнул бы от внимания противников. Ищейка, будь он жив, рыдал бы от смеха. Логен помахал рукой в сторону холма; спустя миг из травы поднялся брат Длинноногий и помахал в ответ.
– Чисто, – пробормотал он себе под нос.
– У меня тоже, – прошипела Ферро в паре шагов от него. – Ты изобрел новый способ разведки, розовый: шуми как можно громче, чтобы враги сами к тебе сбежались.
– Давно не практиковался, – буркнул Логен. – Главное, что все обошлось. Нет тут никого.
– А были…
Ферро стояла среди развалин, мрачно глядя себе под ноги: на земле чернело пятно выжженной травы, обложенное камнями. След костра.
– Разводили день или два назад, – задумчиво проговорил он, пробуя пальцем золу.
Сзади подошел Луфар.
– Ну вот, все-таки никого!
Вид у него был самодовольный, будто подтвердились какие-то его предположения. Правда, Логен не понимал, какие.
– Повезло, что тут никого не оказалось, а то сшивали бы тебя сейчас по кусочкам!
– Я бы вам обоим рты зашила, чертовы болваны розовые! – прошипела Ферро. – Толку от вас, как от куля песка в пустыне! Тут повсюду следы. В том числе конские. Через развалины проехала не одна повозка.
– Может, купцы? – с надеждой предположил Логен, их с Ферро взгляды на миг встретились. – Пожалуй, нам лучше сойти с дороги.
– Тогда мы сбавим темп, – возразил подоспевший Байяз.
За ним с лошадьми и повозкой следовали Малахус Ки и брат Длинноногий.
– Да, значительно сбавим. С дороги сходить нельзя. К тому же посторонних на дороге видно издалека. Хорошо-о издалека.
Луфара его аргументы не убедили.
– Если мы их увидим, они нас тоже увидят. И что тогда?
– Что тогда? – Байяз вскинул бровь. – Тогда нас защитит прославленный капитан Луфар. – Маг оглядел разрушенную деревню. – Вода есть, укрытие какое-никакое тоже… По-моему, отличное место для ночевки.
– Да, неплохое, – пробормотал Логен, разворачиваясь к повозке в поисках дров для костра. – Умираю от голода. Где тут наша добыча?
Ферро сидела на корточках чуть поодаль от костра, на границе тьмы и пляшущего света. Сгорбившись, практически уткнув затененное лицо в тарелку, она с подозрением посматривала по сторонам и быстро запихивала еду руками в рот, как будто боялась, что ее могут отнять. Луфар без особого энтузиазма изящно грыз передними зубами крылышко, словно опасаясь прикоснуться к нему губами; по краю его тарелки ровным рядком лежали забракованные кусочки. Байяз жевал мясо с удовольствием, и его борода блестела от стекающей подливки.
– Фкуфно! – объявил он с набитым ртом. – Тебе, мастер Девятипалый, стоит подумать о поварском искусстве, когда надоест… – маг неопределенно взмахнул ложкой, – то, чем ты занимаешься.
– Угу, – отозвался Логен.
На Севере все готовили по очереди, это считалось почетным делом. Хороший повар ценился почти так же, как хороший воин. Однако в нынешнем походе все было иначе. Когда дело доходило до готовки, прочие члены отряда впадали в идиотизм. Байяз мог вскипятить себе чай – на том его кулинарные дарования заканчивались. Малахус Ки мог достать из коробки печенье – и то если повезет. Луфар едва ли знал, где у котелка дно, где крышка. А Ферро, похоже, вообще презирала приготовление пищи. Наверное, привыкла есть все в сыром виде. Или даже в живом…
Когда северяне после тяжелого дневного перехода садились ужинать вокруг костров, каждый занимал определенное место. Самое почетное предназначалось для вождя, к нему присоединялись его сыновья и названные клана. Затем, соответственно заслугам, располагались карлы. Трэли разводили небольшие костры поодаль. Поменять место воин мог лишь по распоряжению вождя, если тот желал выразить благодарность за оказанную услугу или уважение за редкостную доблесть в бою. Если ты занимал чужое место, тебя могли отпинать ногами, а то и убить. Место у костра ни много ни мало приравнивалось к месту в жизни.
Здесь, на равнине, северные правила ничего не значили, однако Логен заметил определенную закономерность в том, как расселся отряд, и она ему не понравилась. У огня сидели лишь он да Байяз, а остальные, несмотря на холод, расположились поодаль. Ветер и сырость вынуждали их держаться вместе, и в то же время каждый будто отталкивал другого. Луфар таращился в свою миску так брезгливо, словно там плескалась моча. К спутникам он не питал ни капли уважения. Ферро, прищурившись, буравила Логена желтыми кинжалами глаз. К спутникам она не питала ни капли доверия. Он сокрушенно покачал головой. Без уважения и доверия отряд, случись им сражаться, распадется, точно стена, не скрепленная раствором.
Впрочем, в свое время Логену удалось покорить и более суровую компанию. Тридуба, Тул Дуру, Черный Доу, Хардинг Молчун… С каждым он бился в поединке, над каждым одержал победу – и пощадил. Волей-неволей им пришлось последовать за ним, признав своим вождем. Да, они пытались его убить, причем имели на то веские причины, но в конце концов Логен завоевал их доверие, уважение и даже дружбу. Мелкие знаки внимания да время – вот и весь секрет. «Терпение – мать добродетелей, – говаривал когда-то его отец. – Горы за день не одолеть». Возможно, время играет против них, но спешкой в любом случае ничего не добиться. Нужно быть реалистом.
Логен вытянул затекшие ноги и, захватив мех с водой, медленно подошел к Ферро. Та настороженно следила за ним взглядом. Странная она все-таки… И не только внешне. Хотя и внешность у нее – мертвые свидетели! – довольно странная. Ферро напоминала ему новый меч: такая же твердая, острая и холодная. Безжалостная, как самый безжалостный из мужчин, которых знал Логен. Можно подумать, и хворостины утопающему не протянет. Однако его она спасала не раз, причем рискуя собственной жизнью. Из всей компании Ферро он доверял в первую очередь. Он присел рядом и протянул воду, на каменной стене покачивалась луковицеобразная тень меха.
Ферро угрюмо взглянула на сосуд, на Логена, затем резко вырвала мех из руки и снова сгорбилась над миской. Ни благодарности, ни дружеского кивка… Ну и пусть. Горы ведь действительно за день не одолеть.
Логен вернулся к костру и уставился на мрачные лица спутников, подсвеченные мерцающими отсветами танцующего пламени.
– Может, кто-нибудь расскажет занятную историю? – с надеждой спросил он.
Сидящий напротив Луфар презрительно скривил губы. Ферро как будто вообще не слышала вопроса. Не слишком ободряющее начало…
– Что, нет желающих? – Тишина. – Хорошо, тогда я спою песню. Я знаю парочку. Только бы слова вспомнить. – Он откашлялся.
– Ладно, погоди! – торопливо воскликнул Байяз. – Я знаю сотни историй. Надеюсь, мое признание избавит нас от песен. Что бы ты хотел услышать? Историю любви? Забавный анекдот? Или сказание об опасностях и отваге?
– Расскажите об этом крае, – встрял Луфар. – О Старой империи. Как великая страна превратилась в такое? – Он кивнул головой в сторону развалин и простирающейся за ними бескрайней безжизненной равнины. – В пустошь.
Байяз вздохнул.
– Я бы рассказал… Но нам повезло: в нашей скромной компании есть уроженец Старой империи и знаток истории. Верно, мастер Ки? – Ученик лениво поднял взгляд от огня. – Просветишь нас? Как великая империя из жемчужины мира стала тем, что мы видим?
– Долго рассказывать, – промямлил он. – Вы хотите с самого начала?
– Ну а с чего же обычно начинают?
Малахус Ки пожал костлявыми плечами и приступил к рассказу.
– У всемогущего Эуса, победителя демонов, затворителя врат и творца мира, было четверо сыновей, каждого из которых он наделил особым даром. Старшему, Иувину, достался дар высокого искусства, позволяющий изменять мир с помощью обузданной знанием магии. Второму сыну, Канедиасу, он дал талант делателя, благодаря которому тот мог по своему желанию придавать форму камню и металлу. Третьего сына, Бедеша, Эус научил повелевать духами. – Ученик зевнул во весь рот, причмокнул губами и, прищурившись, уставился на костер. – Таким образом появились три чистых направления магии.
– По-моему, сыновей было четверо? – заметил Луфар.
Ки отвел взгляд в сторону.
– Совершенно верно, четверо. В том-то и кроется корень страшных бед империи. Самому младшему сыну, Гластроду, предназначалось умение общаться с другой стороной: талант вызывать демонов из нижнего мира и подчинять их своей воле. Но первый закон касаться нижнего мира воспрещал, поэтому младшему сыну Эус дал лишь отеческое благословение, а чего стоит благословение, знает всякий. Трех остальных он обучил тайнам мастерства и покинул мир, наказав сыновьям навести на земле порядок.
– Порядок! – Луфар швырнул тарелку на траву и обвел сумрачные руины презрительным взглядом. – Не очень-то они преуспели.
– Сначала все шло, как надо, – возразил ученик. – Иувин с рвением взялся за дело, пустив в ход все свое могущество и мудрость. На берегах Аоса он нашел подходящий народ и дал ему закон, образование, основы правления, науку. Благодаря полученным знаниям, они покорили соседние народы, и тогда Иувин сделал вождя императором. Шли года, нация росла и процветала. Южные границы империи достигли Испарды, северные – Анконуса, а восточные – самого круга Морей. Император сменял императора, лишь Иувин всегда был рядом: направлял, советовал, следил, чтобы все шло согласно его великому замыслу. Всюду царили красота, порядок, мир и радость.
– Почти всюду… – негромко заметил маг, вороша посохом угасающий костер.
Малахус Ки ухмыльнулся.
– Да, мы забыли о бедном Гластроде – как когда-то его отец. Обойденный сын… Сын-изгой… Одураченный сын… Он молил братьев поделиться с ним отцовскими секретами, но те отказались, ибо слишком ревностно оберегали свои дары. При виде достижений Иувина его охватила невыносимая горечь. И тогда, забравшись в темный угол мира, он начал втайне изучать запрещенные первым законом науки. В темном углу мира он касался другой стороны, говорил на языке демонов, и демоны ему отвечали. – Ученик понизил голос до шепота: – Демоны подсказали Гластроду, где нужно копать…
– Прекрасно, мастер Ки! – строго прервал его Байяз. – Рассказывать истории ты, похоже, научился. Однако не стоит утомлять слушателей подробностями. Оставь раскопки Гластрода для другого раза.
– Хорошо, – смиренно пробормотал Малахус. Его темные глаза ярко поблескивали в свете огня, а на худощавом лице чернели густые тени. – Вам, учитель, виднее. Тихо наблюдая за происходящим, Гластрод вынашивал коварные планы и копил тайные знания. Он льстил, угрожал, лгал… Хитрый, красивый, обаятельный, он довольно скоро переманил на свою сторону слабых, а сильных настроил друг против друга. Теперь Гластрод постоянно слышал голоса из нижнего мира. Голоса велели ему сеять вражду по всему свету, и он исполнил их желание. Голоса приказали ему поедать человеческую плоть, дабы забрать силу жертв, и это он тоже исполнил. Они потребовали, чтобы он создал армию из оставшихся на земле полудемонов – презираемых, гонимых отовсюду созданий. И Гластрод повиновался.
На плечо Логену легла рука. Вот черт! Он едва не подпрыгнул. Над ним стояла Ферро с мехом в руке.
– Спасибо, – невозмутимо буркнул Логен, как будто сердце у него не колотилось о ребра пойманной птицей.
Он быстро отхлебнул большой глоток воды, заткнул пробку ладонью и положил мех рядом. Ферро по-прежнему стояла над ним, глядя на мечущиеся языки пламени. Логен подвинулся в сторону. Ферро хмуро погоняла во рту слюну, ковырнула землю носком сапога, а затем, как можно дальше от Логена, неторопливо присела на корточки.
– Холодно здесь. – Обнажив блестящие зубы, она протянула руки к огню.
Логен согласно кивнул.
– Стены от ветра почти не защищают.
– Ага. – Скользнув глазами по лицам сидящих, она уперлась взглядом в Ки. – Рассказывай-рассказывай, не стоит из-за меня прерываться.
Ученик улыбнулся и продолжил:
– Удивительное, страшное воинство собрал Гластрод. Едва Иувин покинул пределы империи, он пробрался в Аулкус и воплотил свой тщательно продуманный замысел в жизнь. Столицу захлестнула волна безумия. Дети шли против родителей, жены – против мужей, соседи – против соседей. Сыновья императора убили отца прямо на ступенях императорской резиденции, а затем, снедаемые алчностью и завистью, набросились друг на друга. Затаившееся в канализационных туннелях необычное войско Гластрода вырвалось наконец из недр города наружу, превратив улицы в зловонные ямы, а площади – в место массовой резни. Причем некоторые полудемоны умели принимать облик других людей.
– Принимать чужой облик… – Маг покачал головой. – Ужасный, коварный трюк.
Логен вспомнил возникшую в холодной темноте женщину, что говорила с ним голосом покойной жены… Он помрачнел и сгорбился.
– Поистине ужасный трюк, – согласился Ки. Его болезненная улыбка стала еще шире. – Кому доверять, когда не веришь собственным глазам и ушам? Как отличить врага от друга? Но худшее было впереди. Гластрод вызвал демонов с другой стороны, подчинил их своей воле и наслал на тех, кто мог оказать сопротивление.
– Вызывание и насылание… – прошипел Байяз. – Про́клятые направления магии. И чудовищно опасные. Это серьезное нарушение первого закона.
– Законы! – Ученик покачал головой. – Гластрод признавал лишь собственную силу. Вскоре он наслаждался плодами страшной победы, восседая в императорском тронном зале на груде черепов и жадно поглощая человеческую плоть, точно младенец – материнское молоко. Империя погрузилась в хаос – отдаленное напоминание того хаоса, что царил в древние времена до пришествия Эуса, когда два мира были единым целым.
В щелях старых каменных стен, за которыми укрылись странники, с присвистом вздохнул ветер. Логен, поежившись, плотнее закутался в одеяло. Чертова сказочка! Мороз по коже. Превращения людей, насылание демонов, пожирание человечины…
А Малахус Ки умолкать не собирался.
– Узнав о том, что натворил Гластрод, Иувин рассвирепел и призвал на помощь братьев. Канедиас на зов не пришел. Его не интересовало, что происходит во внешнем мире – он сидел дома взаперти, возился с механизмами. Иувин и Бедеш вдвоем собрали войско и пошли войной на младшего брата.
– Ужасная была война, – пробормотал маг, – ужасным бились оружием, ужасные понесли потери…
– Война охватила континент от края до края, – продолжал ученик. – Мелкое соперничество сменили кровавые междоусобицы, нескончаемые убийства из мести и преступность, последствия которых по сей день отравляют современный мир. Тем не менее Иувин победил. Аулкус, где засел Гластрод, взяли в осаду. «Двойников» его разоблачили. Войско разогнали. И вот, когда положение стало отчаянным, голоса из нижнего мира нашептали ему план спасения. «Отвори врата между мирами, – сказали они. – Вскрой замки, сломай печати, распахни пошире двери, что поставил отец. Нарушь еще раз первый закон, впусти нас в верхний мир – и тогда тобой не посмеют пренебречь, не обойдут тебя снова, не одурачат».
– Тем не менее его одурачили. – Первый из магов задумчиво качнул головой.
– Несчастный глупец Гластрод! Он, похоже, не понимал, что твари, обитающие на другой стороне, сотканы из лжи. Заключать с ними сделку – все равно что играть с огнем. Гластрод начал готовиться к обряду, но во время процесса из-за спешки допустил какой-то мелкий промах. Неизвестно, какой. Может, крупицу соли уронил мимо? Последствия ошибки оказались поистине катастрофическими: вся накопленная сила, которой Гластрод намеревался пробить брешь между мирами, неуправляемой волной вдруг выплеснулась наружу. Гластрод сам себя уничтожил. Прекрасный Аулкус, великая столица империи, обратился в руины, а земли вокруг него навеки пропитались отравой. Все обходят их за много миль. Ныне там про́клятые развалины-кладбище. Достойный памятник глупости и гордости сыновей Эуса. – Малахус Ки взглянул на Байяза. – Верно я говорю, учитель?
– Совершенно верно, – ответил маг. – Я знаю. Сам все видел еще юным болваном с роскошной блестящей шевелюрой… – Он провел рукой по лысому черепу. – Юным болваном, не сведущим ни в магии, ни в мудрости, ни в силе. Как ты сейчас, мастер Ки.
И в затянутое тучами небо взмыла новая стрела. На землю рухнула вторая птица, аккурат рядом с первой. Логен не верил глазам.
– Не может быть!
– Можно подумать, ничего удивительнее ты в жизни не видел, – хмыкнул Байяз. – Например, не встречал человека, который разговаривает с духами, путешествует с магами и наводит ужас на весь Север одним своим именем.
Натянув поводья, Логен соскользнул с седла и на дрожащих, ноющих ногах двинулся в высокую траву за подстреленной добычей. Вот они! Он осторожно присел и поднял одну птицу: стрела пронзила грудь в самом центре. Вряд ли бы ему даже с расстояния фута удалось попасть точнее.
– Поверить не могу!
Байяз, усмехнувшись, сложил перед собой на седле руки.
– Давным-давно, в незапамятные времена, наш мир, как гласят легенды, был единым целым с другой стороной. Демоны свободно являлись на землю и творили, что им заблагорассудится. Словом, хаос царил такой, какой и в страшном сне не привидится. В результате смешения демонов и людей рождались дети-полукровки: наполовину люди, наполовину демоны. Носители дьявольской крови. Чудовища. Один из них назвал себя Эусом. Именно он избавил человечество от тирании демонов, и в результате их яростной битвы мир приобрел нынешний вид. Эус отделил верхний мир от нижнего, а ворота между ними запечатал. Чтобы этот ужас вновь не обрушился на землю, он издал первый закон, запрещающий напрямую касаться другой стороны и разговаривать с демонами.
Логен оглядел остальную компанию: все смотрели на Ферро. Луфар и Малахус Ки хмурились, пораженные столь мастерской стрельбой из лука. Ферро, отклонившись назад, до предела натянула тетиву, твердо направила блестящий наконечник стрелы в небо и начала пятками перегонять лошадь с места на место. Логен даже при помощи поводьев едва управлялся со своей.
Кстати, к чему Байяз рассказал безумную историю о каком-то Эусе?
– Демоны, первый закон… – Он пренебрежительно махнул рукой. – Что с того-то?
– С самого начала в первом законе имелось немало противоречий. Ведь другая сторона дает земле магию, как солнце – тепло и свет. Кроме того, наш мир уже населяло много полукровок. В жилах самого Эуса, в жилах его сыновей текла кровь демонов. Она одарила их многими полезными способностями, но и мучений доставляла немало. В наследство от демонов им достались могущество, долголетие, сверхчеловеческая сила и зоркость. У их детей и дальнейших потомков необычайные свойства крови ослабли, а за долгие века перестали проявляться совсем – сперва у одного поколения, потом у другого, хотя изредка и встречались у некоторых представителей. Да, дьвольская кровь ослабла и в конце концов растворилась в человеческой. В наше время, когда верхний и нижний мир столь далеки друг от друга, увидеть проявление древнего дара – истинное чудо. Тут нам с вами крупно повезло.
Логен удивленно поднял брови.
– Она наполовину демон?
– Не наполовину, друг мой, гораздо меньше! – Байяз засмеялся. – Наполовину демоном был Эус. Своею мощью он вздымал горные хребты, выгибал земную твердь под моря. Полудемон внушил бы тебе такой ужас и страсть, что остановилось бы сердце. Ты бы ослеп, едва взглянув на него. Нет, столько демонской крови в ее жилах нет. Так, жалкая капля. Но след другой стороны в ней есть.
– Другой стороны, говоришь? – Логен взглянул на зажатую в руке птицу. – Значит, если я коснусь Ферро, то нарушу первый закон?
– А вот это любопытный вопрос! – Маг снова рассмеялся. – Ты не устаешь меня удивлять, мастер Девятипалый. Интересно, что бы на него ответил Эус? – Он поджал губы. – Думаю, я бы тебя простил. Но она, – он кивнул лысой головой в сторону Ферро, – она, скорее всего, отсечет тебе руку.
* * *
Логен лежал на животе, разглядывая через высокую траву пологую долину, по дну которой струился мелководный ручей. Неподалеку высилась горстка домов, точнее, их остовы. Ни крыш, ничего – только осыпающиеся стены в половину человеческого роста; по склонам, в колышущейся траве, валялись каменные обломки. На Севере подобный пейзаж встречался сплошь и рядом: с началом войн многие деревни опустели – людей изгоняли из жилищ огнем и силой. Логен часто такое видел. И не раз в этом участвовал. Нет, он не гордился тем, что творил в прошлом, – достойных гордости поступков у него почти не было. А если подумать, не было вообще.– Да уж, жить тут негде, – прошептал Луфар.
Ферро метнула на него мрачный взгляд.
– Зато прятаться есть где.
Смеркалось. Солнце висело над самым горизонтом, и по разрушенной деревне начали расползаться тени. Похоже, в долине не было ни души. Царящее вокруг безмолвие нарушал только шелест ветерка в густой траве да журчание воды. Вроде бы никого… Но Ферро права: если опасности не видно, это не значит, что ее нет.
– Ты бы лучше спустился в долину и хорошенько все осмотрел, – прошептал брат Длинноногий.
– Я? – Логен искоса взглянул на навигатора. – А ты, выходит, здесь отсидишься?
– Умение сражаться не входит в число моих талантов, и тебе это прекрасно известно.
– Угу, – буркнул он. – Сражаться у тебя таланта нет, а находить драки – еще какой!
– Вот именно: мое дело – искать и находить. Я указываю отряду нужное направление.
– Может, найдете мне сытный ужин и мягкую постель? – ехидно спросил Луфар с протяжным союзным выговором.
Ферро раздраженно втянула через зубы воздух.
– Хочешь не хочешь, идти кому-то надо, – бросила она и, перевалившись через кромку склона, поползла вниз. – Я пойду влево.
Больше с места никто не двинулся.
– И мы в разведку, – сурово сказал Логен Луфару.
– Я? – изумился тот.
– Ну а кто еще? Три – удачное число. Идем! Главное – не шуметь.
Луфар осмотрел долину сквозь траву, облизнул губы и потер ладони. Нервничает, сразу понял Логен. Нервничает, а вид гордый – так хорохорится неопытный мальчишка, пытаясь скрыть ужас перед сражением. Но его-то не проведешь: сколько раз таких видел!
– Чего ждем? Решил сперва встретить рассвет? – хмыкнул он.
– Сосредоточься лучше на себе и своих изъянах, северянин, – прошипел Луфар и пополз вперед. – У тебя их в избытке!
Через край склона он перевалил неумело, неуклюже; зад торчал вверх, колесики больших сияющих шпор дребезжали на всю округу. Не успел он продвинуться и на шаг, как Логен поймал его за куртку.
– А тарахтелки ты снять не хочешь?
– Что?
– Твои чертовы шпоры! Я же сказал – не шуметь! Ты бы еще колокольчик на член привесил!
Луфар, нахохлившись, сел и потянулся к шпорам.
– Вниз! – прошипел Логен, опрокидывая его на спину в траву. – Хочешь, чтобы нас прикончили?
– Отвали!
Логен снова его толкнул и для убедительности пригвоздил к земле пальцем.
– Я не намерен сдохнуть из-за каких-то проклятых шпор! Не можешь двигаться бесшумно – сиди здесь, с навигатором. – Он метнул на Длинноногого свирепый взгляд. – Отыщете потом вдвоем по звездам путь к деревне, когда мы удостоверимся, что внизу безопасно.
Логен покачал головой и поспешил по склону вслед за Ферро. Та одолела уже половину пути к ручью. Стремительная, бесшумная, словно ветер над равниной, она ловко перекатывалась через разрушенные стены и, низко пригибаясь к земле, перебегала открытые пространства. Рука ее ни на миг не отпускала эфес изогнутого меча.
Слов нет, впечатляющее зрелище… Но и Логен был парень не промах, если требовалось подкрасться незаметно, – с юности славился этим умением. Сколько шанка он убил, подобравшись сзади, сколько людей! Не счесть. Как гласила молва, Девять Смертей услышишь, только когда из горла со свистом брызнет кровь. Если хочешь сказать о Девятипалом, скажи, что подкрадывается он бесшумно.
Тихо как мышь Логен подполз к первой стене, перекинул через нее ногу и мягко приподнялся. Ни жестом себя не выдал, ни звуком. К несчастью, вторая нога зацепила груду камней, и те повалились вниз. Он попытался их ухватить, удержать, но неудачно махнул локтем, и камни с грохотом посыпались вокруг него на землю. Споткнувшись, Логен подвернул раненую ногу, взвыл от боли и кубарем покатился в заросли колючек.
– Вот дерьмо, – прохрипел он, пытаясь подняться.
Рука сжимала эфес запутавшегося в куртке меча. Хвала мертвым, он не вынул его из ножен, иначе напоролся бы на клинок. Похожий случай произошел с его другом: тот мчался вперед, орал… да так увлекся, что споткнулся о корягу и снес себе секирой полголовы. Вернулся ускоренным маршем в грязь.
Логен съежился среди рассыпавшихся камней, ожидая, что на него вот-вот кто-нибудь прыгнет… однако никто не прыгнул. Лишь ветер свистел в проломах старых стен, да вода в ручье журчала. Он ползком миновал груду бута, дверной проем, перевалил через просевшую стену и, тяжело дыша, припадая на больную ногу, побрел между развалин. Осторожничать перестал. Никого тут нет – это он сразу понял, когда свалился в кусты. Жалкий кувырок не ускользнул бы от внимания противников. Ищейка, будь он жив, рыдал бы от смеха. Логен помахал рукой в сторону холма; спустя миг из травы поднялся брат Длинноногий и помахал в ответ.
– Чисто, – пробормотал он себе под нос.
– У меня тоже, – прошипела Ферро в паре шагов от него. – Ты изобрел новый способ разведки, розовый: шуми как можно громче, чтобы враги сами к тебе сбежались.
– Давно не практиковался, – буркнул Логен. – Главное, что все обошлось. Нет тут никого.
– А были…
Ферро стояла среди развалин, мрачно глядя себе под ноги: на земле чернело пятно выжженной травы, обложенное камнями. След костра.
– Разводили день или два назад, – задумчиво проговорил он, пробуя пальцем золу.
Сзади подошел Луфар.
– Ну вот, все-таки никого!
Вид у него был самодовольный, будто подтвердились какие-то его предположения. Правда, Логен не понимал, какие.
– Повезло, что тут никого не оказалось, а то сшивали бы тебя сейчас по кусочкам!
– Я бы вам обоим рты зашила, чертовы болваны розовые! – прошипела Ферро. – Толку от вас, как от куля песка в пустыне! Тут повсюду следы. В том числе конские. Через развалины проехала не одна повозка.
– Может, купцы? – с надеждой предположил Логен, их с Ферро взгляды на миг встретились. – Пожалуй, нам лучше сойти с дороги.
– Тогда мы сбавим темп, – возразил подоспевший Байяз.
За ним с лошадьми и повозкой следовали Малахус Ки и брат Длинноногий.
– Да, значительно сбавим. С дороги сходить нельзя. К тому же посторонних на дороге видно издалека. Хорошо-о издалека.
Луфара его аргументы не убедили.
– Если мы их увидим, они нас тоже увидят. И что тогда?
– Что тогда? – Байяз вскинул бровь. – Тогда нас защитит прославленный капитан Луфар. – Маг оглядел разрушенную деревню. – Вода есть, укрытие какое-никакое тоже… По-моему, отличное место для ночевки.
– Да, неплохое, – пробормотал Логен, разворачиваясь к повозке в поисках дров для костра. – Умираю от голода. Где тут наша добыча?
* * *
Логен молча наблюдал из-за края миски, как едят остальные.Ферро сидела на корточках чуть поодаль от костра, на границе тьмы и пляшущего света. Сгорбившись, практически уткнув затененное лицо в тарелку, она с подозрением посматривала по сторонам и быстро запихивала еду руками в рот, как будто боялась, что ее могут отнять. Луфар без особого энтузиазма изящно грыз передними зубами крылышко, словно опасаясь прикоснуться к нему губами; по краю его тарелки ровным рядком лежали забракованные кусочки. Байяз жевал мясо с удовольствием, и его борода блестела от стекающей подливки.
– Фкуфно! – объявил он с набитым ртом. – Тебе, мастер Девятипалый, стоит подумать о поварском искусстве, когда надоест… – маг неопределенно взмахнул ложкой, – то, чем ты занимаешься.
– Угу, – отозвался Логен.
На Севере все готовили по очереди, это считалось почетным делом. Хороший повар ценился почти так же, как хороший воин. Однако в нынешнем походе все было иначе. Когда дело доходило до готовки, прочие члены отряда впадали в идиотизм. Байяз мог вскипятить себе чай – на том его кулинарные дарования заканчивались. Малахус Ки мог достать из коробки печенье – и то если повезет. Луфар едва ли знал, где у котелка дно, где крышка. А Ферро, похоже, вообще презирала приготовление пищи. Наверное, привыкла есть все в сыром виде. Или даже в живом…
Когда северяне после тяжелого дневного перехода садились ужинать вокруг костров, каждый занимал определенное место. Самое почетное предназначалось для вождя, к нему присоединялись его сыновья и названные клана. Затем, соответственно заслугам, располагались карлы. Трэли разводили небольшие костры поодаль. Поменять место воин мог лишь по распоряжению вождя, если тот желал выразить благодарность за оказанную услугу или уважение за редкостную доблесть в бою. Если ты занимал чужое место, тебя могли отпинать ногами, а то и убить. Место у костра ни много ни мало приравнивалось к месту в жизни.
Здесь, на равнине, северные правила ничего не значили, однако Логен заметил определенную закономерность в том, как расселся отряд, и она ему не понравилась. У огня сидели лишь он да Байяз, а остальные, несмотря на холод, расположились поодаль. Ветер и сырость вынуждали их держаться вместе, и в то же время каждый будто отталкивал другого. Луфар таращился в свою миску так брезгливо, словно там плескалась моча. К спутникам он не питал ни капли уважения. Ферро, прищурившись, буравила Логена желтыми кинжалами глаз. К спутникам она не питала ни капли доверия. Он сокрушенно покачал головой. Без уважения и доверия отряд, случись им сражаться, распадется, точно стена, не скрепленная раствором.
Впрочем, в свое время Логену удалось покорить и более суровую компанию. Тридуба, Тул Дуру, Черный Доу, Хардинг Молчун… С каждым он бился в поединке, над каждым одержал победу – и пощадил. Волей-неволей им пришлось последовать за ним, признав своим вождем. Да, они пытались его убить, причем имели на то веские причины, но в конце концов Логен завоевал их доверие, уважение и даже дружбу. Мелкие знаки внимания да время – вот и весь секрет. «Терпение – мать добродетелей, – говаривал когда-то его отец. – Горы за день не одолеть». Возможно, время играет против них, но спешкой в любом случае ничего не добиться. Нужно быть реалистом.
Логен вытянул затекшие ноги и, захватив мех с водой, медленно подошел к Ферро. Та настороженно следила за ним взглядом. Странная она все-таки… И не только внешне. Хотя и внешность у нее – мертвые свидетели! – довольно странная. Ферро напоминала ему новый меч: такая же твердая, острая и холодная. Безжалостная, как самый безжалостный из мужчин, которых знал Логен. Можно подумать, и хворостины утопающему не протянет. Однако его она спасала не раз, причем рискуя собственной жизнью. Из всей компании Ферро он доверял в первую очередь. Он присел рядом и протянул воду, на каменной стене покачивалась луковицеобразная тень меха.
Ферро угрюмо взглянула на сосуд, на Логена, затем резко вырвала мех из руки и снова сгорбилась над миской. Ни благодарности, ни дружеского кивка… Ну и пусть. Горы ведь действительно за день не одолеть.
Логен вернулся к костру и уставился на мрачные лица спутников, подсвеченные мерцающими отсветами танцующего пламени.
– Может, кто-нибудь расскажет занятную историю? – с надеждой спросил он.
Сидящий напротив Луфар презрительно скривил губы. Ферро как будто вообще не слышала вопроса. Не слишком ободряющее начало…
– Что, нет желающих? – Тишина. – Хорошо, тогда я спою песню. Я знаю парочку. Только бы слова вспомнить. – Он откашлялся.
– Ладно, погоди! – торопливо воскликнул Байяз. – Я знаю сотни историй. Надеюсь, мое признание избавит нас от песен. Что бы ты хотел услышать? Историю любви? Забавный анекдот? Или сказание об опасностях и отваге?
– Расскажите об этом крае, – встрял Луфар. – О Старой империи. Как великая страна превратилась в такое? – Он кивнул головой в сторону развалин и простирающейся за ними бескрайней безжизненной равнины. – В пустошь.
Байяз вздохнул.
– Я бы рассказал… Но нам повезло: в нашей скромной компании есть уроженец Старой империи и знаток истории. Верно, мастер Ки? – Ученик лениво поднял взгляд от огня. – Просветишь нас? Как великая империя из жемчужины мира стала тем, что мы видим?
– Долго рассказывать, – промямлил он. – Вы хотите с самого начала?
– Ну а с чего же обычно начинают?
Малахус Ки пожал костлявыми плечами и приступил к рассказу.
– У всемогущего Эуса, победителя демонов, затворителя врат и творца мира, было четверо сыновей, каждого из которых он наделил особым даром. Старшему, Иувину, достался дар высокого искусства, позволяющий изменять мир с помощью обузданной знанием магии. Второму сыну, Канедиасу, он дал талант делателя, благодаря которому тот мог по своему желанию придавать форму камню и металлу. Третьего сына, Бедеша, Эус научил повелевать духами. – Ученик зевнул во весь рот, причмокнул губами и, прищурившись, уставился на костер. – Таким образом появились три чистых направления магии.
– По-моему, сыновей было четверо? – заметил Луфар.
Ки отвел взгляд в сторону.
– Совершенно верно, четверо. В том-то и кроется корень страшных бед империи. Самому младшему сыну, Гластроду, предназначалось умение общаться с другой стороной: талант вызывать демонов из нижнего мира и подчинять их своей воле. Но первый закон касаться нижнего мира воспрещал, поэтому младшему сыну Эус дал лишь отеческое благословение, а чего стоит благословение, знает всякий. Трех остальных он обучил тайнам мастерства и покинул мир, наказав сыновьям навести на земле порядок.
– Порядок! – Луфар швырнул тарелку на траву и обвел сумрачные руины презрительным взглядом. – Не очень-то они преуспели.
– Сначала все шло, как надо, – возразил ученик. – Иувин с рвением взялся за дело, пустив в ход все свое могущество и мудрость. На берегах Аоса он нашел подходящий народ и дал ему закон, образование, основы правления, науку. Благодаря полученным знаниям, они покорили соседние народы, и тогда Иувин сделал вождя императором. Шли года, нация росла и процветала. Южные границы империи достигли Испарды, северные – Анконуса, а восточные – самого круга Морей. Император сменял императора, лишь Иувин всегда был рядом: направлял, советовал, следил, чтобы все шло согласно его великому замыслу. Всюду царили красота, порядок, мир и радость.
– Почти всюду… – негромко заметил маг, вороша посохом угасающий костер.
Малахус Ки ухмыльнулся.
– Да, мы забыли о бедном Гластроде – как когда-то его отец. Обойденный сын… Сын-изгой… Одураченный сын… Он молил братьев поделиться с ним отцовскими секретами, но те отказались, ибо слишком ревностно оберегали свои дары. При виде достижений Иувина его охватила невыносимая горечь. И тогда, забравшись в темный угол мира, он начал втайне изучать запрещенные первым законом науки. В темном углу мира он касался другой стороны, говорил на языке демонов, и демоны ему отвечали. – Ученик понизил голос до шепота: – Демоны подсказали Гластроду, где нужно копать…
– Прекрасно, мастер Ки! – строго прервал его Байяз. – Рассказывать истории ты, похоже, научился. Однако не стоит утомлять слушателей подробностями. Оставь раскопки Гластрода для другого раза.
– Хорошо, – смиренно пробормотал Малахус. Его темные глаза ярко поблескивали в свете огня, а на худощавом лице чернели густые тени. – Вам, учитель, виднее. Тихо наблюдая за происходящим, Гластрод вынашивал коварные планы и копил тайные знания. Он льстил, угрожал, лгал… Хитрый, красивый, обаятельный, он довольно скоро переманил на свою сторону слабых, а сильных настроил друг против друга. Теперь Гластрод постоянно слышал голоса из нижнего мира. Голоса велели ему сеять вражду по всему свету, и он исполнил их желание. Голоса приказали ему поедать человеческую плоть, дабы забрать силу жертв, и это он тоже исполнил. Они потребовали, чтобы он создал армию из оставшихся на земле полудемонов – презираемых, гонимых отовсюду созданий. И Гластрод повиновался.
На плечо Логену легла рука. Вот черт! Он едва не подпрыгнул. Над ним стояла Ферро с мехом в руке.
– Спасибо, – невозмутимо буркнул Логен, как будто сердце у него не колотилось о ребра пойманной птицей.
Он быстро отхлебнул большой глоток воды, заткнул пробку ладонью и положил мех рядом. Ферро по-прежнему стояла над ним, глядя на мечущиеся языки пламени. Логен подвинулся в сторону. Ферро хмуро погоняла во рту слюну, ковырнула землю носком сапога, а затем, как можно дальше от Логена, неторопливо присела на корточки.
– Холодно здесь. – Обнажив блестящие зубы, она протянула руки к огню.
Логен согласно кивнул.
– Стены от ветра почти не защищают.
– Ага. – Скользнув глазами по лицам сидящих, она уперлась взглядом в Ки. – Рассказывай-рассказывай, не стоит из-за меня прерываться.
Ученик улыбнулся и продолжил:
– Удивительное, страшное воинство собрал Гластрод. Едва Иувин покинул пределы империи, он пробрался в Аулкус и воплотил свой тщательно продуманный замысел в жизнь. Столицу захлестнула волна безумия. Дети шли против родителей, жены – против мужей, соседи – против соседей. Сыновья императора убили отца прямо на ступенях императорской резиденции, а затем, снедаемые алчностью и завистью, набросились друг на друга. Затаившееся в канализационных туннелях необычное войско Гластрода вырвалось наконец из недр города наружу, превратив улицы в зловонные ямы, а площади – в место массовой резни. Причем некоторые полудемоны умели принимать облик других людей.
– Принимать чужой облик… – Маг покачал головой. – Ужасный, коварный трюк.
Логен вспомнил возникшую в холодной темноте женщину, что говорила с ним голосом покойной жены… Он помрачнел и сгорбился.
– Поистине ужасный трюк, – согласился Ки. Его болезненная улыбка стала еще шире. – Кому доверять, когда не веришь собственным глазам и ушам? Как отличить врага от друга? Но худшее было впереди. Гластрод вызвал демонов с другой стороны, подчинил их своей воле и наслал на тех, кто мог оказать сопротивление.
– Вызывание и насылание… – прошипел Байяз. – Про́клятые направления магии. И чудовищно опасные. Это серьезное нарушение первого закона.
– Законы! – Ученик покачал головой. – Гластрод признавал лишь собственную силу. Вскоре он наслаждался плодами страшной победы, восседая в императорском тронном зале на груде черепов и жадно поглощая человеческую плоть, точно младенец – материнское молоко. Империя погрузилась в хаос – отдаленное напоминание того хаоса, что царил в древние времена до пришествия Эуса, когда два мира были единым целым.
В щелях старых каменных стен, за которыми укрылись странники, с присвистом вздохнул ветер. Логен, поежившись, плотнее закутался в одеяло. Чертова сказочка! Мороз по коже. Превращения людей, насылание демонов, пожирание человечины…
А Малахус Ки умолкать не собирался.
– Узнав о том, что натворил Гластрод, Иувин рассвирепел и призвал на помощь братьев. Канедиас на зов не пришел. Его не интересовало, что происходит во внешнем мире – он сидел дома взаперти, возился с механизмами. Иувин и Бедеш вдвоем собрали войско и пошли войной на младшего брата.
– Ужасная была война, – пробормотал маг, – ужасным бились оружием, ужасные понесли потери…
– Война охватила континент от края до края, – продолжал ученик. – Мелкое соперничество сменили кровавые междоусобицы, нескончаемые убийства из мести и преступность, последствия которых по сей день отравляют современный мир. Тем не менее Иувин победил. Аулкус, где засел Гластрод, взяли в осаду. «Двойников» его разоблачили. Войско разогнали. И вот, когда положение стало отчаянным, голоса из нижнего мира нашептали ему план спасения. «Отвори врата между мирами, – сказали они. – Вскрой замки, сломай печати, распахни пошире двери, что поставил отец. Нарушь еще раз первый закон, впусти нас в верхний мир – и тогда тобой не посмеют пренебречь, не обойдут тебя снова, не одурачат».
– Тем не менее его одурачили. – Первый из магов задумчиво качнул головой.
– Несчастный глупец Гластрод! Он, похоже, не понимал, что твари, обитающие на другой стороне, сотканы из лжи. Заключать с ними сделку – все равно что играть с огнем. Гластрод начал готовиться к обряду, но во время процесса из-за спешки допустил какой-то мелкий промах. Неизвестно, какой. Может, крупицу соли уронил мимо? Последствия ошибки оказались поистине катастрофическими: вся накопленная сила, которой Гластрод намеревался пробить брешь между мирами, неуправляемой волной вдруг выплеснулась наружу. Гластрод сам себя уничтожил. Прекрасный Аулкус, великая столица империи, обратился в руины, а земли вокруг него навеки пропитались отравой. Все обходят их за много миль. Ныне там про́клятые развалины-кладбище. Достойный памятник глупости и гордости сыновей Эуса. – Малахус Ки взглянул на Байяза. – Верно я говорю, учитель?
– Совершенно верно, – ответил маг. – Я знаю. Сам все видел еще юным болваном с роскошной блестящей шевелюрой… – Он провел рукой по лысому черепу. – Юным болваном, не сведущим ни в магии, ни в мудрости, ни в силе. Как ты сейчас, мастер Ки.