Страница:
– Нет! – снова повторила она и, высвободившись из его рук, села на одеяле. Пальцы ее дрожали, она никак не могла справиться с пуговицами.
– Что за дьявольщина? – Роберт внимательно смотрел на нее, пытаясь угадать, что случилось. – Тут дело не в Гэвине.
Кейт с трудом проглотила комок, застрявший в горле.
– Я ведь сказала, что это неразумно.
Роберт пробормотал какое-то ругательство.
Пальцы Кейт по-прежнему дрожали, тело ныло и болело, наверное, точно так же, как болело оно у Роберта. Избавиться от этого можно было только одним способом. Она поспешно отодвинулась еще дальше, опасаясь, что не сможет устоять, если Роберт снова протянет к ней руки.
Он лежал, глядя на нее сверкающими от возбуждения глазами.
– Очень хорошо. Поговорим об этом в Крейгдью.
Кейт молча покачала головой, показывая, что больше не желает возвращаться к этой теме, и закрыла глаза, завернувшись в свое одеяло, чтобы не видеть выражения его лица.
Но это не помогло. Мощная волна желания, исходившая от его тела, притягивала как магнит. Она чувствовала пульсирующую боль в лоне. И стоило только открыть объятия, раздвинуть ноги, как эта боль сразу стихнет, преобразившись в неземное блаженство...
Гэвин слегка кашлянул.
– Кажется, я проснулся.
– Самое лучшее, что бы ты мог сделать, – это заснуть снова, – резко отозвался Роберт.
– Ты не прав. И, кстати, должен предупредить тебя, что в случае, если у Кейт в будущем возникнут какие-то затруднения, у нее есть надежный свидетель.
Кейт не открывала глаз и не произносила ни слова. Буря чувств, захватившая ее, была настолько сокрушительной, что она не испытывала никакого стыда из-за того, что Гэвин и в самом деле оказался свидетелем их разговора.
Роберт что-то недовольно пробормотал в ответ и повернулся спиной к огню. Теперь Кейт не чувствовала его гипнотизирующего взгляда, и ей стало немного легче. Еще одни оковы пали.
И она отчаянно принялась твердить себе, что приняла правильное решение. Пусть тело бунтует, она не должна слушаться зова плоти.
Вот теперь, одержав победу над собой – победу, доставшуюся дорогой ценой, она может с полным правом сказать, что самое трудное и страшное осталось позади.
– Наверное, мне не следовало вчера вмешиваться в ваш разговор. Лучше было и дальше делать вид, что я сплю, – сказал Гэвин, глядя на спину Роберта, ехавшего далеко впереди них вдоль берега моря. – Прости, если я задел тебя.
– Нет, ты ничем не задел меня.
– Ты огорчена из-за Роберта? – спросил Гэвин. Какое-то мгновение он молчал, затем нерешительно спросил: – Когда вы были в пещере, он... против твоей воли...
– Нет. Я сама пришла к нему.
Гэвин облегченно вздохнул, как будто сбросил тяжелый груз.
– Я так и думал. Я знаю, что Роберт не пошел бы на такое, но все же не мог избавиться от сомнений. Он снова помолчал. – Сначала мне казалось, что для вас обоих было бы лучше, если бы ты уступила ему. Но ты вправе была и отказать ему, зная, что через год вам все равно придется расстаться. Разлука с ним дастся тебе нелегко. Это причинит тебе боль.
Само пребывание рядом с Робертом уже причиняло боль. И от нее некуда деться.
Гэвин продолжал все тем же нерешительным тоном.
– Все дело в том, что он правитель Крейгдью... И не имеет права думать только о себе. Он несет ответственность за всех своих подданных. Крейгдью значит для него больше всего на свете.
– Ты думаешь, я не догадываюсь об этом?
– Боюсь, что нет. Ты что-нибудь знаешь о его жизни в Испании?
– Да. Он мне рассказал.
– Видимо, далеко не все, поскольку для него мучительны воспоминания о тех временах.
– Я знаю, откуда появились шрамы на его спине. – Кейт сжала губы. – Наверное, мне повезло, что я не знала свою мать.
– Матери могут быть разными. Моя была необыкновенным, замечательным человеком. – Он нахмурился. – Донна Маргарита тоже была удивительным в своем роде человеком. Мне исполнилось четыре года, когда Роберта увезли в Испанию. Больше я никогда не видел его мать, но воспоминания о ней не относятся к числу приятных.
– Роберт говорил, что она была красавицей?
– Само совершенство. Но так сурова и тверда, как скалы у моря. И ничто не вызывало у нее теплых чувств. Даже ее ревностная любовь к Богу не была живительной. Она сжигала донну Маргариту, как лесной пожар. Все человеческое в ее душе обращалось в уголь. Роберт ни в чем не походил на нее. Он был живой, веселый, озорной, часто смеялся, когда ее не было рядом. После возвращения из Испании он переменился, стал совсем другим.
– Он вырос.
Гэвин покачал головой.
– Он изменился. Конечно, не в ту сторону, в какую хотелось его испанским родственникам. Но он стал другим. Какое-то время Роберт, как дикий зверь, прятался от людей. Он не доверял никому из нас. Я замечал, с каким напряжением он иной раз смотрит вдаль. Словно опасается, что снова, как в детстве, появится корабль и увезет его обратно. – Гэвин обернулся к Кейт. – Постепенно сердце его оттаяло. Но никогда он не станет вновь тем доверчивым и открытым Робертом, которого я когда-то знал. И никогда он не позволит чувству взять верх над рассудком.
– Зачем ты мне все это говоришь?
– Потому что я люблю его, – ответил Гэвин. – И от всей души сочувствую тебе. Вот почему мне хочется, чтобы ты поняла, отчего близость с Робертом не принесет тебе счастья.
– Спасибо. И не беспокойся. То, что произошло между нами, больше не повторится.
Гэвин с сомнением покачал головой.
– Все кончено, – твердо проговорила Кейт. – Я приняла решение и ничто...
– Господи Боже мой! – услышала она восклицание Гэвина.
Взгляд его был обращен в сторону моря. Кейт посмотрела туда же.
Вдоль берега по направлению к ним скакала группа всадников. Их было человек десять или двадцать. На таком расстоянии трудно было сосчитать. Но они быстро приближались.
– Кто это? Ты их знаешь? – с тревогой спросила Кейт, не понимая, что происходит, но видя, какое выражение появилось на лице Гэвина.
– Мой дорогой кузен Алек, – мрачно проговорил Роберт, поджидавший их. – Гэвин, будь наготове, – предупредил он брата, а затем повернулся к Кейт. – Если ты увидишь, что происходит что-то не то – неважно что, – скачи прочь. Не думай ни о своем мерине, ни о нас, ни о ком. Скачи на север. К концу дня ты доберешься до фермы. Это граница владений Макдарренов. Скажи им, что ты моя жена. Они возьмут тебя под свою защиту и поспешат нам на помощь. – Не давая ей ответить, Роберт снова развернул коня и поскакал навстречу всадникам.
Алек. Сэр Алек Малкольм из Килгренна. Двигаясь вслед за Гэвином, Кейт пыталась вспомнить, что она уже слышала об этом человеке, появление которого вызвало такую внезапную перемену в настроении Роберта. Что-то о его жадности, зависти и стремлении к власти. Что-то об опасности, которую сулит встреча с ним...
Человек, скакавший во главе кавалькады, заставил свою лошадь замедлить шаг и остановился перед Робертом. Он был высокого роста и хорошо сложен. На вид ему было лет сорок. Когда-то, видимо, его волосы были довольно светлыми. Теперь из-за седины они приобрели серовато-пепельный цвет. Словно поле после осенних заморозков. На таком расстоянии Кейт не могла разглядеть, какого цвета у него глаза, издали они производили впечатление чего-то блеклого. Резкие выразительные черты его лица нельзя было назвать привлекательными, но они свидетельствовали о твердом характере. Щеки Алека порозовели от скачки на холодном ветру.
Увидев Роберта, он заулыбался. Но Кейт отчего-то стало не по себе при виде его хищной улыбки.
– Кого я вижу! Роберт? А до меня доходили слухи, что англичане взяли тебя в плен.
– Представляю, как ты был расстроен. – Роберт улыбался такой же улыбкой, что и его родственник. Ты, случайно, не на выручку ли ко мне так спешил? Но такой отряд маловат, чтобы справиться с охраной ее величества.
Алек рассмеялся.
– Забавная мысль. – Казалось, его и в самом деле развеселило предположение Роберта. – Но ведь заботиться о твоем спасении – обязанность Джока. А я миролюбивый человек, как тебе известно.
– Конечно. И еще мне известно, как хорошо ты ко мне относишься.
– Разумеется. И потом, я так и думал, что все это вздор. История о твоем заточении в Тауэре – всего лишь досужий вымысел.
– Значит, ты проделал такой длинный путь, чтобы всего лишь приветствовать меня? Крайне тронут твоим вниманием.
– Если бы ты предупредил меня о своем приезде, я был бы рад оказать тебе такую честь. К сожалению, наша встреча оказалась случайной. Я еду в Эдинбург. Джеймс послал за мной. У него есть какое-то поручение для меня.
– Он весьма ценит твои услуги.
Алек поморщился.
– Даже слишком. Я бы с удовольствием отказался от приятной поездки через зимние перевалы. – Его взгляд перешел на Гэвина. – Привет, Гэвин. Давненько мы не виделись.
Гэвин кивнул.
– Как Дункан?
– Хорошо.
Гэвин поколебался, а затем все же спросил:
– А Джин?
– Все цветет. В прошлом году я возил ее с собой в Эдинбург. Ее появление при дворе вызвало большой ажиотаж. Чуть ли не дюжина молодцов уже просили у меня ее руку и сердце. – Его взгляд задержался на Кейт. – А вот и еще одна прекрасная дама. Это твоя, Гэвин?
– Это моя жена Кейт, – ответил Роберт.
Взгляд Алека не отрывался от Кейт.
– И ты не торопился представить меня ей? Как это грубо, Роберт. Где же ты нашел свое сокровище?
– В Англии.
– Вот видишь, значит, ты все-таки был в Англии. Вот откуда пошли все эти слухи. – Он усмехнулся и щелкнул пальцами. – Только брачное ложе и тюремная камера – не совсем одно и то же. В одном случае – это начало начал. В другом – конец всех желаний и надежд. – Он подъехал ближе к Кейт. – Разрешите мне представиться самому, поскольку мой кузен оказался таким невежливым. Я сэр Алек Малкольм. – Он взял руку Кейт и поднес ее к своим губам. – Мы соседи, и я уверен, что станем близкими друзьями. – Он внимательно посмотрел ей глаза. – ...Очень близкими.
Кейт не заметила, как Гэвин инстинктивно придвинулся поближе, чтобы в любую минут поспешить ей на выручку. Она в это время внимательно рассматривала Алека. Глаза его были Мутно-серые, цвета грязного льда. Манеры – решительные, но не отталкивающие. От него исходило ощущение силы, уверенности, превосходства и странного обаяния.
– Как Дункан?
– Хорошо.
Гэвин поколебался, а затем все же спросил:
– А Джин?
– Все цветет. В прошлом году я возил ее с собой в Эдинбург. Ее появление при дворе вызвало большой ажиотаж. Чуть ли не дюжина молодцов уже просили у меня ее руку и сердце. – Его взгляд задержался на Кейт. – А вот и еще одна прекрасная дама. Это твоя, Гэвин?
– Это моя жена Кейт, – ответил Роберт.
Взгляд Алека не отрывался от Кейт.
– И ты не торопился представить меня ей? Как это грубо, Роберт. Где же ты нашел свое сокровище?
– В Англии.
– Вот видишь, значит, ты все-таки был в Англии. Вот откуда пошли все эти слухи. – Он усмехнулся и щелкнул пальцами. – Только брачное ложе и тюремная камера – не совсем одно и то же. В одном случае – это начало начал. В другом – конец всех желаний и надежд. – Он подъехал ближе к Кейт. – Разрешите мне представиться самому, поскольку мой кузен оказался таким невежливым. Я сэр Алек Малкольм. – Он взял руку Кейт и поднес ее к своим губам. – Мы соседи, и я уверен, что станем близкими друзьями. – Он внимательно посмотрел ей глаза. – ...Очень близкими.
Кейт не заметила, как Гэвин инстинктивно придвинулся поближе, чтобы в любую минут поспешить ей на выручку. Она в это время внимательно рассматривала Алека. Глаза его были Мутно-серые, цвета грязного льда. Манеры – решительные, но не отталкивающие. От него исходило ощущение силы, уверенности, превосходства и странного обаяния.
– Роберт рассказывал мне о вас, – сказала Кейт.
Он засмеялся.
– Нисколько не сомневаюсь. Я достаточно важная фигура, чтобы он не мог не вспомнить обо мне.
Алек все еще держал ее за руку, и Кейт постаралась высвободить ее.
– Я с большим интересом слушала его рассказы.
– Жаль, что мне ничего не известно о вас. После возвращения из Эдинбурга я нанесу визит в Крейгдью. чтобы мы могли познакомиться ближе. Любопытству моему нет предела. Ненасытная страсть к знаниям гложет меня. – Алек обернулся через плечо. – Роберт может это подтвердить.
– У тебя ненасытная страсть ко многим вещам. – Ответил Роберт без всякого выражения. – И, кажется, мы невольно послужили задержкой удовлетворения одной из них. Представляю, с каким нетерпением Джеймс поджидает тебя. Поэтому разреши пожелать тебе счастливого пути.
Алек быстро кивнул.
– Ты прав. Мне нельзя задерживаться, несмотря на то, что я оказался в такой чудесной компании. – Он поклонился Кейт. – Не могу выразить словами то удовольствие, которое я получил, узнав, что Роберт нашел себе жену. Буду весьма рад снова увидеться с вами.
– Благодарю вас за любезность, – спокойно ответила Кейт.
После этого Алек кивнул Роберту и Гэвину и поднял руку в перчатке, призывая группу своих всадников двигаться дальше. И через несколько минут вся кавалькада уже была далеко от них.
Гэвин с облегчением перевел дыхание.
– Но он выглядит совсем не таким, как я его себе представляла, – сказала Кейт, глядя вслед удаляющейся фигуре. – Он производит довольно приятное впечатление.
– Он умеет быть любезным, – сказал Роберт. – Но его улыбка особенно неотразима, когда он перерезает кому-то горло или насилует ребенка.
– Неужели это правда? – с ужасом спросила Кейт.
– Конечно. Сам Алек не считает, что это плохо. Просто он делает то, что считает нужным. Что ему хочется. Или что принесет ему какую-то выгоду. Только и всего. Именно это и придает ему такую непоколебимую уверенность.
– И Джеймса это не смущает?
Роберт пожал плечами.
– У Джеймса есть свои грешки. Алек им весьма умело потворствует. Он достаточно умен, чтобы не показывать свое истинное лицо при дворе. И я уверен, многие там считают его весьма милым и обаятельным человеком. Алек знает, какую маску надо надеть, чтобы скрыть свое звериное выражение. Я бы не советовал тебе сходиться с ним покороче.
– У меня вообще нет никакого желания близко знакомиться с ним. А он действительно приедет в Крейгдью?
– Если по какой-то причине захочет, то да. – Роберт тронул коня. – Но тебе нечего бояться. Ты в полной безопасности. Оборону Крейгдью нельзя прорвать. – Он взглянул на нее через плечо. – Может, ты его вообще не увидишь. Я собираюсь держать тебя в спальне.
Кейт вспыхнула от гнева. Как он смеет так разговаривать с ней! Да еще в присутствии Гэвина. Она невольно бросила в его сторону настороженный взгляд, но увидела, что Гэвин напряженно смотри вдаль, словно обдумывая что-то.
– Нет! – твердо сказал Роберт, обращаясь к брату. – Даже и не думай об этом.
Кейт поняла, что обидевшие ее слова Роберта вырвались у него нечаянно, из-за того, что все его внимание поглощал Гэвин.
– Я знаю, о чем ты думаешь. Оставь.
– Я... я не могу, Роберт, – отозвался Гэвин печально.
– Тебе просто выпустят кишки. – Роберт проговорил это с такой яростью, какой Кейт еще не слышала. – И, Боже милосердный, ты этого заслуживаешь. – Он пустил своего коня галопом вперед, чтобы выплеснуть закипевший в нем гнев.
Гэвин опустил голову и тоже тронул коня.
– Что случилось? – спросила Кейт, пораженная его необычно печальным видом. – Что вас обоих так расстроило?
– Извини. Я не могу говорить об этом. – Гэвин пришпорил коня и помчался следом за Робертом, увлекая за собой и Кейт.
И бурное северное море, разбивавшее свои пенистые валы о скалистый берег, как нельзя лучше соответствовало их настроению.
8
– Что за дьявольщина? – Роберт внимательно смотрел на нее, пытаясь угадать, что случилось. – Тут дело не в Гэвине.
Кейт с трудом проглотила комок, застрявший в горле.
– Я ведь сказала, что это неразумно.
Роберт пробормотал какое-то ругательство.
Пальцы Кейт по-прежнему дрожали, тело ныло и болело, наверное, точно так же, как болело оно у Роберта. Избавиться от этого можно было только одним способом. Она поспешно отодвинулась еще дальше, опасаясь, что не сможет устоять, если Роберт снова протянет к ней руки.
Он лежал, глядя на нее сверкающими от возбуждения глазами.
– Очень хорошо. Поговорим об этом в Крейгдью.
Кейт молча покачала головой, показывая, что больше не желает возвращаться к этой теме, и закрыла глаза, завернувшись в свое одеяло, чтобы не видеть выражения его лица.
Но это не помогло. Мощная волна желания, исходившая от его тела, притягивала как магнит. Она чувствовала пульсирующую боль в лоне. И стоило только открыть объятия, раздвинуть ноги, как эта боль сразу стихнет, преобразившись в неземное блаженство...
Гэвин слегка кашлянул.
– Кажется, я проснулся.
– Самое лучшее, что бы ты мог сделать, – это заснуть снова, – резко отозвался Роберт.
– Ты не прав. И, кстати, должен предупредить тебя, что в случае, если у Кейт в будущем возникнут какие-то затруднения, у нее есть надежный свидетель.
Кейт не открывала глаз и не произносила ни слова. Буря чувств, захватившая ее, была настолько сокрушительной, что она не испытывала никакого стыда из-за того, что Гэвин и в самом деле оказался свидетелем их разговора.
Роберт что-то недовольно пробормотал в ответ и повернулся спиной к огню. Теперь Кейт не чувствовала его гипнотизирующего взгляда, и ей стало немного легче. Еще одни оковы пали.
И она отчаянно принялась твердить себе, что приняла правильное решение. Пусть тело бунтует, она не должна слушаться зова плоти.
Вот теперь, одержав победу над собой – победу, доставшуюся дорогой ценой, она может с полным правом сказать, что самое трудное и страшное осталось позади.
– Наверное, мне не следовало вчера вмешиваться в ваш разговор. Лучше было и дальше делать вид, что я сплю, – сказал Гэвин, глядя на спину Роберта, ехавшего далеко впереди них вдоль берега моря. – Прости, если я задел тебя.
– Нет, ты ничем не задел меня.
– Ты огорчена из-за Роберта? – спросил Гэвин. Какое-то мгновение он молчал, затем нерешительно спросил: – Когда вы были в пещере, он... против твоей воли...
– Нет. Я сама пришла к нему.
Гэвин облегченно вздохнул, как будто сбросил тяжелый груз.
– Я так и думал. Я знаю, что Роберт не пошел бы на такое, но все же не мог избавиться от сомнений. Он снова помолчал. – Сначала мне казалось, что для вас обоих было бы лучше, если бы ты уступила ему. Но ты вправе была и отказать ему, зная, что через год вам все равно придется расстаться. Разлука с ним дастся тебе нелегко. Это причинит тебе боль.
Само пребывание рядом с Робертом уже причиняло боль. И от нее некуда деться.
Гэвин продолжал все тем же нерешительным тоном.
– Все дело в том, что он правитель Крейгдью... И не имеет права думать только о себе. Он несет ответственность за всех своих подданных. Крейгдью значит для него больше всего на свете.
– Ты думаешь, я не догадываюсь об этом?
– Боюсь, что нет. Ты что-нибудь знаешь о его жизни в Испании?
– Да. Он мне рассказал.
– Видимо, далеко не все, поскольку для него мучительны воспоминания о тех временах.
– Я знаю, откуда появились шрамы на его спине. – Кейт сжала губы. – Наверное, мне повезло, что я не знала свою мать.
– Матери могут быть разными. Моя была необыкновенным, замечательным человеком. – Он нахмурился. – Донна Маргарита тоже была удивительным в своем роде человеком. Мне исполнилось четыре года, когда Роберта увезли в Испанию. Больше я никогда не видел его мать, но воспоминания о ней не относятся к числу приятных.
– Роберт говорил, что она была красавицей?
– Само совершенство. Но так сурова и тверда, как скалы у моря. И ничто не вызывало у нее теплых чувств. Даже ее ревностная любовь к Богу не была живительной. Она сжигала донну Маргариту, как лесной пожар. Все человеческое в ее душе обращалось в уголь. Роберт ни в чем не походил на нее. Он был живой, веселый, озорной, часто смеялся, когда ее не было рядом. После возвращения из Испании он переменился, стал совсем другим.
– Он вырос.
Гэвин покачал головой.
– Он изменился. Конечно, не в ту сторону, в какую хотелось его испанским родственникам. Но он стал другим. Какое-то время Роберт, как дикий зверь, прятался от людей. Он не доверял никому из нас. Я замечал, с каким напряжением он иной раз смотрит вдаль. Словно опасается, что снова, как в детстве, появится корабль и увезет его обратно. – Гэвин обернулся к Кейт. – Постепенно сердце его оттаяло. Но никогда он не станет вновь тем доверчивым и открытым Робертом, которого я когда-то знал. И никогда он не позволит чувству взять верх над рассудком.
– Зачем ты мне все это говоришь?
– Потому что я люблю его, – ответил Гэвин. – И от всей души сочувствую тебе. Вот почему мне хочется, чтобы ты поняла, отчего близость с Робертом не принесет тебе счастья.
– Спасибо. И не беспокойся. То, что произошло между нами, больше не повторится.
Гэвин с сомнением покачал головой.
– Все кончено, – твердо проговорила Кейт. – Я приняла решение и ничто...
– Господи Боже мой! – услышала она восклицание Гэвина.
Взгляд его был обращен в сторону моря. Кейт посмотрела туда же.
Вдоль берега по направлению к ним скакала группа всадников. Их было человек десять или двадцать. На таком расстоянии трудно было сосчитать. Но они быстро приближались.
– Кто это? Ты их знаешь? – с тревогой спросила Кейт, не понимая, что происходит, но видя, какое выражение появилось на лице Гэвина.
– Мой дорогой кузен Алек, – мрачно проговорил Роберт, поджидавший их. – Гэвин, будь наготове, – предупредил он брата, а затем повернулся к Кейт. – Если ты увидишь, что происходит что-то не то – неважно что, – скачи прочь. Не думай ни о своем мерине, ни о нас, ни о ком. Скачи на север. К концу дня ты доберешься до фермы. Это граница владений Макдарренов. Скажи им, что ты моя жена. Они возьмут тебя под свою защиту и поспешат нам на помощь. – Не давая ей ответить, Роберт снова развернул коня и поскакал навстречу всадникам.
Алек. Сэр Алек Малкольм из Килгренна. Двигаясь вслед за Гэвином, Кейт пыталась вспомнить, что она уже слышала об этом человеке, появление которого вызвало такую внезапную перемену в настроении Роберта. Что-то о его жадности, зависти и стремлении к власти. Что-то об опасности, которую сулит встреча с ним...
Человек, скакавший во главе кавалькады, заставил свою лошадь замедлить шаг и остановился перед Робертом. Он был высокого роста и хорошо сложен. На вид ему было лет сорок. Когда-то, видимо, его волосы были довольно светлыми. Теперь из-за седины они приобрели серовато-пепельный цвет. Словно поле после осенних заморозков. На таком расстоянии Кейт не могла разглядеть, какого цвета у него глаза, издали они производили впечатление чего-то блеклого. Резкие выразительные черты его лица нельзя было назвать привлекательными, но они свидетельствовали о твердом характере. Щеки Алека порозовели от скачки на холодном ветру.
Увидев Роберта, он заулыбался. Но Кейт отчего-то стало не по себе при виде его хищной улыбки.
– Кого я вижу! Роберт? А до меня доходили слухи, что англичане взяли тебя в плен.
– Представляю, как ты был расстроен. – Роберт улыбался такой же улыбкой, что и его родственник. Ты, случайно, не на выручку ли ко мне так спешил? Но такой отряд маловат, чтобы справиться с охраной ее величества.
Алек рассмеялся.
– Забавная мысль. – Казалось, его и в самом деле развеселило предположение Роберта. – Но ведь заботиться о твоем спасении – обязанность Джока. А я миролюбивый человек, как тебе известно.
– Конечно. И еще мне известно, как хорошо ты ко мне относишься.
– Разумеется. И потом, я так и думал, что все это вздор. История о твоем заточении в Тауэре – всего лишь досужий вымысел.
– Значит, ты проделал такой длинный путь, чтобы всего лишь приветствовать меня? Крайне тронут твоим вниманием.
– Если бы ты предупредил меня о своем приезде, я был бы рад оказать тебе такую честь. К сожалению, наша встреча оказалась случайной. Я еду в Эдинбург. Джеймс послал за мной. У него есть какое-то поручение для меня.
– Он весьма ценит твои услуги.
Алек поморщился.
– Даже слишком. Я бы с удовольствием отказался от приятной поездки через зимние перевалы. – Его взгляд перешел на Гэвина. – Привет, Гэвин. Давненько мы не виделись.
Гэвин кивнул.
– Как Дункан?
– Хорошо.
Гэвин поколебался, а затем все же спросил:
– А Джин?
– Все цветет. В прошлом году я возил ее с собой в Эдинбург. Ее появление при дворе вызвало большой ажиотаж. Чуть ли не дюжина молодцов уже просили у меня ее руку и сердце. – Его взгляд задержался на Кейт. – А вот и еще одна прекрасная дама. Это твоя, Гэвин?
– Это моя жена Кейт, – ответил Роберт.
Взгляд Алека не отрывался от Кейт.
– И ты не торопился представить меня ей? Как это грубо, Роберт. Где же ты нашел свое сокровище?
– В Англии.
– Вот видишь, значит, ты все-таки был в Англии. Вот откуда пошли все эти слухи. – Он усмехнулся и щелкнул пальцами. – Только брачное ложе и тюремная камера – не совсем одно и то же. В одном случае – это начало начал. В другом – конец всех желаний и надежд. – Он подъехал ближе к Кейт. – Разрешите мне представиться самому, поскольку мой кузен оказался таким невежливым. Я сэр Алек Малкольм. – Он взял руку Кейт и поднес ее к своим губам. – Мы соседи, и я уверен, что станем близкими друзьями. – Он внимательно посмотрел ей глаза. – ...Очень близкими.
Кейт не заметила, как Гэвин инстинктивно придвинулся поближе, чтобы в любую минут поспешить ей на выручку. Она в это время внимательно рассматривала Алека. Глаза его были Мутно-серые, цвета грязного льда. Манеры – решительные, но не отталкивающие. От него исходило ощущение силы, уверенности, превосходства и странного обаяния.
– Как Дункан?
– Хорошо.
Гэвин поколебался, а затем все же спросил:
– А Джин?
– Все цветет. В прошлом году я возил ее с собой в Эдинбург. Ее появление при дворе вызвало большой ажиотаж. Чуть ли не дюжина молодцов уже просили у меня ее руку и сердце. – Его взгляд задержался на Кейт. – А вот и еще одна прекрасная дама. Это твоя, Гэвин?
– Это моя жена Кейт, – ответил Роберт.
Взгляд Алека не отрывался от Кейт.
– И ты не торопился представить меня ей? Как это грубо, Роберт. Где же ты нашел свое сокровище?
– В Англии.
– Вот видишь, значит, ты все-таки был в Англии. Вот откуда пошли все эти слухи. – Он усмехнулся и щелкнул пальцами. – Только брачное ложе и тюремная камера – не совсем одно и то же. В одном случае – это начало начал. В другом – конец всех желаний и надежд. – Он подъехал ближе к Кейт. – Разрешите мне представиться самому, поскольку мой кузен оказался таким невежливым. Я сэр Алек Малкольм. – Он взял руку Кейт и поднес ее к своим губам. – Мы соседи, и я уверен, что станем близкими друзьями. – Он внимательно посмотрел ей глаза. – ...Очень близкими.
Кейт не заметила, как Гэвин инстинктивно придвинулся поближе, чтобы в любую минут поспешить ей на выручку. Она в это время внимательно рассматривала Алека. Глаза его были Мутно-серые, цвета грязного льда. Манеры – решительные, но не отталкивающие. От него исходило ощущение силы, уверенности, превосходства и странного обаяния.
– Роберт рассказывал мне о вас, – сказала Кейт.
Он засмеялся.
– Нисколько не сомневаюсь. Я достаточно важная фигура, чтобы он не мог не вспомнить обо мне.
Алек все еще держал ее за руку, и Кейт постаралась высвободить ее.
– Я с большим интересом слушала его рассказы.
– Жаль, что мне ничего не известно о вас. После возвращения из Эдинбурга я нанесу визит в Крейгдью. чтобы мы могли познакомиться ближе. Любопытству моему нет предела. Ненасытная страсть к знаниям гложет меня. – Алек обернулся через плечо. – Роберт может это подтвердить.
– У тебя ненасытная страсть ко многим вещам. – Ответил Роберт без всякого выражения. – И, кажется, мы невольно послужили задержкой удовлетворения одной из них. Представляю, с каким нетерпением Джеймс поджидает тебя. Поэтому разреши пожелать тебе счастливого пути.
Алек быстро кивнул.
– Ты прав. Мне нельзя задерживаться, несмотря на то, что я оказался в такой чудесной компании. – Он поклонился Кейт. – Не могу выразить словами то удовольствие, которое я получил, узнав, что Роберт нашел себе жену. Буду весьма рад снова увидеться с вами.
– Благодарю вас за любезность, – спокойно ответила Кейт.
После этого Алек кивнул Роберту и Гэвину и поднял руку в перчатке, призывая группу своих всадников двигаться дальше. И через несколько минут вся кавалькада уже была далеко от них.
Гэвин с облегчением перевел дыхание.
– Но он выглядит совсем не таким, как я его себе представляла, – сказала Кейт, глядя вслед удаляющейся фигуре. – Он производит довольно приятное впечатление.
– Он умеет быть любезным, – сказал Роберт. – Но его улыбка особенно неотразима, когда он перерезает кому-то горло или насилует ребенка.
– Неужели это правда? – с ужасом спросила Кейт.
– Конечно. Сам Алек не считает, что это плохо. Просто он делает то, что считает нужным. Что ему хочется. Или что принесет ему какую-то выгоду. Только и всего. Именно это и придает ему такую непоколебимую уверенность.
– И Джеймса это не смущает?
Роберт пожал плечами.
– У Джеймса есть свои грешки. Алек им весьма умело потворствует. Он достаточно умен, чтобы не показывать свое истинное лицо при дворе. И я уверен, многие там считают его весьма милым и обаятельным человеком. Алек знает, какую маску надо надеть, чтобы скрыть свое звериное выражение. Я бы не советовал тебе сходиться с ним покороче.
– У меня вообще нет никакого желания близко знакомиться с ним. А он действительно приедет в Крейгдью?
– Если по какой-то причине захочет, то да. – Роберт тронул коня. – Но тебе нечего бояться. Ты в полной безопасности. Оборону Крейгдью нельзя прорвать. – Он взглянул на нее через плечо. – Может, ты его вообще не увидишь. Я собираюсь держать тебя в спальне.
Кейт вспыхнула от гнева. Как он смеет так разговаривать с ней! Да еще в присутствии Гэвина. Она невольно бросила в его сторону настороженный взгляд, но увидела, что Гэвин напряженно смотри вдаль, словно обдумывая что-то.
– Нет! – твердо сказал Роберт, обращаясь к брату. – Даже и не думай об этом.
Кейт поняла, что обидевшие ее слова Роберта вырвались у него нечаянно, из-за того, что все его внимание поглощал Гэвин.
– Я знаю, о чем ты думаешь. Оставь.
– Я... я не могу, Роберт, – отозвался Гэвин печально.
– Тебе просто выпустят кишки. – Роберт проговорил это с такой яростью, какой Кейт еще не слышала. – И, Боже милосердный, ты этого заслуживаешь. – Он пустил своего коня галопом вперед, чтобы выплеснуть закипевший в нем гнев.
Гэвин опустил голову и тоже тронул коня.
– Что случилось? – спросила Кейт, пораженная его необычно печальным видом. – Что вас обоих так расстроило?
– Извини. Я не могу говорить об этом. – Гэвин пришпорил коня и помчался следом за Робертом, увлекая за собой и Кейт.
И бурное северное море, разбивавшее свои пенистые валы о скалистый берег, как нельзя лучше соответствовало их настроению.
8
До конца дня Кейт не удалось перекинуться с Гэвином и парой слов. На этот раз он не пытался держаться поближе к ней. Напротив, он возглавил их кавалькаду. Только вечером, когда они остановились на привал, у Кейт появилась возможность доверительно поговорить с ним.
Раскладывая дрова для костра, она поняла, что больше не сможет выдержать напряженного молчания. За эти дни она искренне привязалась к Гэвину, и между ними установилось чувство удивительной близости. Во многих отношениях ей было с ним гораздо легче, чем с Робертом.
– Ты знаешь, – проговорила Кейт, запинаясь, – кроме Каролины, у меня никогда не было друзей. Но, наверное, я сильно изменилась за последнее время, и мне кажется, что я испытываю к тебе нечто большее, чем дружеские чувства. Я отношусь к тебе как к брату. И мне больно видеть такое несчастное выражение у тебя на лице. Только поэтому я и позволила себе заговорить на эту тему...
– Я тоже терпеть не могу чувствовать себя несчастным. Это совсем не в моем характере. И вообще никому не по душе, – добавил он грустно. – Как было бы прекрасно, если бы никто не препятствовал чужому счастью. Если бы не приходилось преодолевать столько преград на пути к нему...
– Да, это было бы чудесно, – согласилась Кейт.
– Но так не бывает. – Гэвин ударил кремнем по огниву. – Поэтому и приходится искать обходные пути, чтобы добиться желаемого.
– Какие обходные пути? – спросила Кейт и торопливо добавила: – Если, конечно, ты хочешь рассказать. Но я спрашиваю не из любопытства. Может, мне удастся помочь тебе. Не делом, так словом.
– Знаю, – ответил Гэвин, глядя, как занимается робкий огонек в сложенных сучьях, и раздувая пламя. – Тут дело в Джин. Дочери Алека. Я хочу жениться на ней.
Кейт перебрала в памяти все, что запомнила о дочери Алека.
– А он знает об этом?
Гэвин усмехнулся.
– Если бы он заподозрил, что я собираюсь забрать Джин, то распял бы меня в своем подвале и, как сказал Роберт, выпустил бы из меня кишки. У Алека свои планы. Неимущий телохранитель не самого богатого правителя не представляет для него никакого интереса.
Теперь Кейт поняла, почему Роберт вышел из себя. Если Малкольм и в самом деле так кровожаден, как о нем говорят, то эта любовь принесет Гэвину одни лишь страдания.
– Тебя давно не было дома. Вы с ней не виделись целую вечность. Кто знает, – мягко продолжала она, – может, и твои, и ее чувства уже остыли.
– Кое-что в этой жизни не подвержено изменениям. Я понял это в тот самый момент, когда впервые увидел ее на одном из празднеств в Килфорте. Мне было лет пятнадцать. Ей и того меньше. Но это не имело ровным счетом никакого значения. Мы рождены друг для друга. Мы созданы для того, чтобы всегда быть вместе. – Он бросил в костер еще пару веток. – Связь, которая существует между нами, сильнее любого обета, данного в церкви.
– И что же ты собираешься делать?
– Забрать ее у Малкольма. Жениться. Любить ее. – Он улыбнулся. – Как видишь, ничего особенного.
– Если только он не убьет тебя до того, как ты исполнишь задуманное!
– Такая возможность существует. Именно поэтому я и отправился в море вместе с Робертом. Как ты убедилась, я не отношусь к воинственным натурам. Но я надеялся, что смогу обучиться кое-чему, чтобы защищать мою Джин. И еще, – добавил он, – я смогу взять свою долю, когда покину Крейгдью.
– Покинешь Крейгдью? – удивленно переспросила Кейт, зная, что он так же привязан к острову, как и Роберт. – Но почему?
– Из-за Джин. Я не могу просить Роберта, чтобы он согласился предоставить убежище дочери Малкольма. Это может послужить поводом для нападения на Крейгдью, о чем Малкольм мечтает больше всего на свете.
«Да, Крейгдью у Роберта на первом месте», – с грустью подумала Кейт.
– Ты говорил с ним об этом?
Гэвин кивнул.
– И он ответил, что я рехнулся, если готов ради женщины рисковать всем на свете. – Гэвин вдруг выпрямился, словно сбрасывая с плеч какой-то невидимый тяжкий груз. – Но если только сумасшедший получает радость от жизни, значит надо забыть о здравомыслии! Как ты считаешь?
Кейт обуревали самые противоречивые чувства. С одной стороны, она сочувствовала Гэвину, а с другой – испытывала раздражение и злость по отношению к девушке, из-за которой он готов рисковать всем, что у него есть.
– Мне кажется, тебе надо хорошенько взвесить, стоит ли идти на такое...
– Я вовсе не собираюсь сломя голову мчаться к ней сию же минуту. – Лицо Гэвина озарила озорная усмешка.. – Я дождусь, когда Алек доберется до Эдинбурга, чтобы он не сразу узнал о случившемся. – Улыбка сошла с его лица. Протянув руку, он погладил Кейт по щеке. – Не хмурься. Все будет хорошо.
– И ты покинешь родной дом?
– Придется выбирать между тем и другим. Иначе не получается. Ты сама видишь.
Крейгдью.
Остров лежал в пятнадцати милях от берега. Его вершины переходили в облака, теряясь в зыбком тумане. Замок в северной части острова выглядел таким же суровым и мрачным, как и горы. Казалось, что постоянное сопротивление сокрушительным ветрам и набегавшим холодным волнам моря сделало его таким, каким он явился взору Кейт. Словно его сотворила сама природа, а не руки людей.
– Боже всемогущий, – прошептала Кейт, не в силах оторвать от него взгляда.
– Я предупреждал, что он не вызовет у тебя восторга, – тон Роберта казался резким. – Но не думал, что он так сильно разочарует тебя.
– Да, – машинально повторила она, – он не вызывает особого восторга.
– Ну что ж, – сказал Роберт все так же резко и непримиримо. – Утешайся тем, что тебе придется прожить здесь всего лишь год. – Он спешился и двинулся к парому, стоявшему у пристани. – Гэвин, помоги ей сойти с лошади.
Кейт даже не почувствовала рук Гэвина, когда он снимал ее с лошади, настолько все увиденное потрясло ее. До чего же угрюмое место. Кейт не тешила себя иллюзиями, помня о том, что рассказывали ей Роберт и Гэвин. Но действительность оказалась мрачнее всех ожиданий.
Крейгдью. Он станет ей домом. На год.
– Джок не очень-то обрадуется ни мне, ни тебе, сказал Гэвнн, опуская шест в воду. – Может, нам имеет смысл двинуться прямо в Эдинбург, а, Роберт?
Роберт усмехнулся и покачал головой.
– Лучше уж встретиться с ним сейчас, чем откладывать решение нашей участи на потом.
Джок. Кейт вспомнила, что говорили о Джоке Кандароне оба брата. Чувствовалось, что этот человек занимает какое-то важное место в Крейгдью. Но его положение, судя по их словам, все же было ниже положения Роберта. Почему же они побаиваются встречи с ним?
– А что он может вам сделать? – спросила она не столько из любопытства, сколько для того, чтобы снять внутреннее напряжение.
Роберт и Гэвин обменялись взглядами.
– Джок – мастер создавать для всех массу беспокойства, – ответил ей Роберт, глядя на пристань, до которой уже было рукой подать.
– У нас еще есть время повернуть назад, – печально заметил Гэвин.
Кейт видела, что у пристани стоят три корабля: один галеон и две большие каравеллы. Но разглядеть фигуры людей, стоявших на причале, она не могла.
– Откуда ему известно, что вы возвращаетесь на остров?
– А в Эдинбурге сейчас так хорошо, – мечтательно проговорил Гэвин.
На вопрос Кейт ответил Роберт:
– В гавани всегда есть часовые. Как только мы ступили на плот и оттолкнулись от берега, они тотчас отправили вестника в замок.
– Лучше бы я остался у Ангуса, – продолжал поддразнивать Роберта Гэвин. – Мы бы сейчас отправились с ним на охоту.
Не принимая его шутливого тона, Роберт повернулся и сказал совершенно серьезно:
– Я с радостью отправлю тебя на все четыре стороны, если только ты дашь мне обещание держаться как можно дальше от замка Малкольма.
Гэвин покачал головой.
– Ты же знаешь, что я не сдержу обещания. – Он заставил себя улыбнуться. – Ничего, я уже готов ко всему. Не стоит давать Джоку лишних поводов для беспокойства. Он и так немало поволновался из-за нас.
Джок стоял на пристани, поджидая, когда подойдет плот.
На вид ему можно было дать лет сорок. Но его возраст выдавали только легкие морщинки у глаз. Это был гигантского роста человек, с широкой грудью, мощными мышцами и толстыми, как стволы деревьев, ногами. Его волосы, отливавшие бледным золотом в тусклом свете зимнего дня, заплетенные в толстую косу, падали ему на спину. Он не стал застегивать плащ на груди, оставив ее обнаженной. Казалось, Джок не замечал резких порывов ветра, который заставлял стоявших рядом с ним людей потирать озябшие руки. Он напомнил Кейт одного из тех диких, могучих викингов, о которых ей рассказывал учитель на уроках истории.
– Наконец-то, – громовым голосом сказал Джок. – Давно пора было вернуться домой. – Обернувшись к стоявшим позади него людям, он приказал: – Возьмите лошадей. Мы пройдем по городу пешком. Все хотят убедиться сами, что ты жив и здоров. – Отдав распоряжение, гигант повернулся к Роберту. – Вообще-то ты мог бы известить нас о своем возвращении, черт тебя дери! Твой корабль прибыл два месяца назад из Эдинбурга с сообщением, что ты решил задержаться ненадолго в городе. А затем мы прослышали от Макграта, что тебя прихватили с собой англичане.
– Так оно и было.
Джок усмехнулся.
– Наверное, ты проявил слишком большую беспечность. Забыл о моих наставлениях?
Роберт, хлопнув его по плечу, рассмеялся.
– Справедливый упрек.
– Это из-за меня, – сказал Гэвин. – Я наткнулся на меч одного из нападавших.
Джок быстро взглянул на него.
– Рана серьезна?
Гэвин отрицательно покачал головой скорее с грустью, чем с радостью, как отметила с удивлением Кейт. – Ты уже поправился?
Гэвин кивнул.
– Это хорошо, – сказал Джок и в тот же самый миг с силой ударил Гэвина в живот.
Раскладывая дрова для костра, она поняла, что больше не сможет выдержать напряженного молчания. За эти дни она искренне привязалась к Гэвину, и между ними установилось чувство удивительной близости. Во многих отношениях ей было с ним гораздо легче, чем с Робертом.
– Ты знаешь, – проговорила Кейт, запинаясь, – кроме Каролины, у меня никогда не было друзей. Но, наверное, я сильно изменилась за последнее время, и мне кажется, что я испытываю к тебе нечто большее, чем дружеские чувства. Я отношусь к тебе как к брату. И мне больно видеть такое несчастное выражение у тебя на лице. Только поэтому я и позволила себе заговорить на эту тему...
– Я тоже терпеть не могу чувствовать себя несчастным. Это совсем не в моем характере. И вообще никому не по душе, – добавил он грустно. – Как было бы прекрасно, если бы никто не препятствовал чужому счастью. Если бы не приходилось преодолевать столько преград на пути к нему...
– Да, это было бы чудесно, – согласилась Кейт.
– Но так не бывает. – Гэвин ударил кремнем по огниву. – Поэтому и приходится искать обходные пути, чтобы добиться желаемого.
– Какие обходные пути? – спросила Кейт и торопливо добавила: – Если, конечно, ты хочешь рассказать. Но я спрашиваю не из любопытства. Может, мне удастся помочь тебе. Не делом, так словом.
– Знаю, – ответил Гэвин, глядя, как занимается робкий огонек в сложенных сучьях, и раздувая пламя. – Тут дело в Джин. Дочери Алека. Я хочу жениться на ней.
Кейт перебрала в памяти все, что запомнила о дочери Алека.
– А он знает об этом?
Гэвин усмехнулся.
– Если бы он заподозрил, что я собираюсь забрать Джин, то распял бы меня в своем подвале и, как сказал Роберт, выпустил бы из меня кишки. У Алека свои планы. Неимущий телохранитель не самого богатого правителя не представляет для него никакого интереса.
Теперь Кейт поняла, почему Роберт вышел из себя. Если Малкольм и в самом деле так кровожаден, как о нем говорят, то эта любовь принесет Гэвину одни лишь страдания.
– Тебя давно не было дома. Вы с ней не виделись целую вечность. Кто знает, – мягко продолжала она, – может, и твои, и ее чувства уже остыли.
– Кое-что в этой жизни не подвержено изменениям. Я понял это в тот самый момент, когда впервые увидел ее на одном из празднеств в Килфорте. Мне было лет пятнадцать. Ей и того меньше. Но это не имело ровным счетом никакого значения. Мы рождены друг для друга. Мы созданы для того, чтобы всегда быть вместе. – Он бросил в костер еще пару веток. – Связь, которая существует между нами, сильнее любого обета, данного в церкви.
– И что же ты собираешься делать?
– Забрать ее у Малкольма. Жениться. Любить ее. – Он улыбнулся. – Как видишь, ничего особенного.
– Если только он не убьет тебя до того, как ты исполнишь задуманное!
– Такая возможность существует. Именно поэтому я и отправился в море вместе с Робертом. Как ты убедилась, я не отношусь к воинственным натурам. Но я надеялся, что смогу обучиться кое-чему, чтобы защищать мою Джин. И еще, – добавил он, – я смогу взять свою долю, когда покину Крейгдью.
– Покинешь Крейгдью? – удивленно переспросила Кейт, зная, что он так же привязан к острову, как и Роберт. – Но почему?
– Из-за Джин. Я не могу просить Роберта, чтобы он согласился предоставить убежище дочери Малкольма. Это может послужить поводом для нападения на Крейгдью, о чем Малкольм мечтает больше всего на свете.
«Да, Крейгдью у Роберта на первом месте», – с грустью подумала Кейт.
– Ты говорил с ним об этом?
Гэвин кивнул.
– И он ответил, что я рехнулся, если готов ради женщины рисковать всем на свете. – Гэвин вдруг выпрямился, словно сбрасывая с плеч какой-то невидимый тяжкий груз. – Но если только сумасшедший получает радость от жизни, значит надо забыть о здравомыслии! Как ты считаешь?
Кейт обуревали самые противоречивые чувства. С одной стороны, она сочувствовала Гэвину, а с другой – испытывала раздражение и злость по отношению к девушке, из-за которой он готов рисковать всем, что у него есть.
– Мне кажется, тебе надо хорошенько взвесить, стоит ли идти на такое...
– Я вовсе не собираюсь сломя голову мчаться к ней сию же минуту. – Лицо Гэвина озарила озорная усмешка.. – Я дождусь, когда Алек доберется до Эдинбурга, чтобы он не сразу узнал о случившемся. – Улыбка сошла с его лица. Протянув руку, он погладил Кейт по щеке. – Не хмурься. Все будет хорошо.
– И ты покинешь родной дом?
– Придется выбирать между тем и другим. Иначе не получается. Ты сама видишь.
Крейгдью.
Остров лежал в пятнадцати милях от берега. Его вершины переходили в облака, теряясь в зыбком тумане. Замок в северной части острова выглядел таким же суровым и мрачным, как и горы. Казалось, что постоянное сопротивление сокрушительным ветрам и набегавшим холодным волнам моря сделало его таким, каким он явился взору Кейт. Словно его сотворила сама природа, а не руки людей.
– Боже всемогущий, – прошептала Кейт, не в силах оторвать от него взгляда.
– Я предупреждал, что он не вызовет у тебя восторга, – тон Роберта казался резким. – Но не думал, что он так сильно разочарует тебя.
– Да, – машинально повторила она, – он не вызывает особого восторга.
– Ну что ж, – сказал Роберт все так же резко и непримиримо. – Утешайся тем, что тебе придется прожить здесь всего лишь год. – Он спешился и двинулся к парому, стоявшему у пристани. – Гэвин, помоги ей сойти с лошади.
Кейт даже не почувствовала рук Гэвина, когда он снимал ее с лошади, настолько все увиденное потрясло ее. До чего же угрюмое место. Кейт не тешила себя иллюзиями, помня о том, что рассказывали ей Роберт и Гэвин. Но действительность оказалась мрачнее всех ожиданий.
Крейгдью. Он станет ей домом. На год.
– Джок не очень-то обрадуется ни мне, ни тебе, сказал Гэвнн, опуская шест в воду. – Может, нам имеет смысл двинуться прямо в Эдинбург, а, Роберт?
Роберт усмехнулся и покачал головой.
– Лучше уж встретиться с ним сейчас, чем откладывать решение нашей участи на потом.
Джок. Кейт вспомнила, что говорили о Джоке Кандароне оба брата. Чувствовалось, что этот человек занимает какое-то важное место в Крейгдью. Но его положение, судя по их словам, все же было ниже положения Роберта. Почему же они побаиваются встречи с ним?
– А что он может вам сделать? – спросила она не столько из любопытства, сколько для того, чтобы снять внутреннее напряжение.
Роберт и Гэвин обменялись взглядами.
– Джок – мастер создавать для всех массу беспокойства, – ответил ей Роберт, глядя на пристань, до которой уже было рукой подать.
– У нас еще есть время повернуть назад, – печально заметил Гэвин.
Кейт видела, что у пристани стоят три корабля: один галеон и две большие каравеллы. Но разглядеть фигуры людей, стоявших на причале, она не могла.
– Откуда ему известно, что вы возвращаетесь на остров?
– А в Эдинбурге сейчас так хорошо, – мечтательно проговорил Гэвин.
На вопрос Кейт ответил Роберт:
– В гавани всегда есть часовые. Как только мы ступили на плот и оттолкнулись от берега, они тотчас отправили вестника в замок.
– Лучше бы я остался у Ангуса, – продолжал поддразнивать Роберта Гэвин. – Мы бы сейчас отправились с ним на охоту.
Не принимая его шутливого тона, Роберт повернулся и сказал совершенно серьезно:
– Я с радостью отправлю тебя на все четыре стороны, если только ты дашь мне обещание держаться как можно дальше от замка Малкольма.
Гэвин покачал головой.
– Ты же знаешь, что я не сдержу обещания. – Он заставил себя улыбнуться. – Ничего, я уже готов ко всему. Не стоит давать Джоку лишних поводов для беспокойства. Он и так немало поволновался из-за нас.
Джок стоял на пристани, поджидая, когда подойдет плот.
На вид ему можно было дать лет сорок. Но его возраст выдавали только легкие морщинки у глаз. Это был гигантского роста человек, с широкой грудью, мощными мышцами и толстыми, как стволы деревьев, ногами. Его волосы, отливавшие бледным золотом в тусклом свете зимнего дня, заплетенные в толстую косу, падали ему на спину. Он не стал застегивать плащ на груди, оставив ее обнаженной. Казалось, Джок не замечал резких порывов ветра, который заставлял стоявших рядом с ним людей потирать озябшие руки. Он напомнил Кейт одного из тех диких, могучих викингов, о которых ей рассказывал учитель на уроках истории.
– Наконец-то, – громовым голосом сказал Джок. – Давно пора было вернуться домой. – Обернувшись к стоявшим позади него людям, он приказал: – Возьмите лошадей. Мы пройдем по городу пешком. Все хотят убедиться сами, что ты жив и здоров. – Отдав распоряжение, гигант повернулся к Роберту. – Вообще-то ты мог бы известить нас о своем возвращении, черт тебя дери! Твой корабль прибыл два месяца назад из Эдинбурга с сообщением, что ты решил задержаться ненадолго в городе. А затем мы прослышали от Макграта, что тебя прихватили с собой англичане.
– Так оно и было.
Джок усмехнулся.
– Наверное, ты проявил слишком большую беспечность. Забыл о моих наставлениях?
Роберт, хлопнув его по плечу, рассмеялся.
– Справедливый упрек.
– Это из-за меня, – сказал Гэвин. – Я наткнулся на меч одного из нападавших.
Джок быстро взглянул на него.
– Рана серьезна?
Гэвин отрицательно покачал головой скорее с грустью, чем с радостью, как отметила с удивлением Кейт. – Ты уже поправился?
Гэвин кивнул.
– Это хорошо, – сказал Джок и в тот же самый миг с силой ударил Гэвина в живот.