Джоансен Айрис. Черный Роберт (Тайна королевы)

   Но и сдаваться нельзя.
   Оставалось одно... Скорее. Успеть бы! Бросившись вперед, она лихорадочно принялась шарить взглядом по опавшей листве.
   Вот то, что надо! В самый раз.
   Она подобрала толстую суковатую палку, отступила за дерево и замерла.
   Надо сразу свалить его с ног. На второй удар уже не хватит сил. Хорошо бы попасть по голове.
   Дыхание с хрипом вырывалось из ее груди, и Кэйт казалось, что Макдаррен, подойдя ближе, сразу обнаружит ее.
   Он уже в двух шагах.
   Кейт задержала дыхание и изо всех сил вцепилась в толстую суковатую палку.
   Он прошел мимо, не заметив ее, внимательно глядя перед собой.
   Кейт вышла на тропинку за его спиной и со всего размаха опустила палку.
   Посланник королевы застонал и рухнул на землю. Кейт бросила палку и рванулась вперед мимо его распростертого тела.
   И вдруг что-то резко толкнуло ее под коленку. И Кейт почувствовала, что падает.
   Удар о землю был так силен, что у нее перехватило дыхание. И на какой-то миг она погрузилась во мрак. А когда пелена перед глазами рассеялась, она увидела, что Роберт сидит на ней верхом и крепко прижимает ее руки к земле.
   Кейт дернулась.
   – Спокойнее, черт тебя побери! – Он еще сильнее сжал ее плечи. – Я же не... Ух!
   Кеш наклонила голову и вцепилась зубами ему в руку. Во рту появился соленый вкус крови, но Роберт не ослабил хватки.
   – Пустите! – Как глупо просить его об этом. Он отправился за ней в лес вовсе не для того, чтобы оставлять ее в покое.
   Кейт попробовала ударить Макдаррена головой в подбородок, но ей не удалось дотянуться.
   – Роберт! Неужто ты не можешь дождаться, когда священник произнесет все положенные слова! К чему так торопиться?.. – раздался насмешливый голос Гэвина.
   – Ты пришел в самое время, – ответил Роберт. – Эта девица пыталась убить меня.
   – Я видел, как она треснула тебя по голове, – усмехнулся Гэвин, – но был слишком далеко, чтобы помешать ей. Для существа, которое едва может приподнять голову на подушке, она управилась совсем неплохо. Тебе сильно досталось?
   – Думаю, адская головная боль мне обеспечена.
   Кейт решила, что, занятый разговором с братом, Роберт, потерял бдительность, и попыталась ударить его между ног, но он уловил ее движение раньше и пересел повыше.
   – У тебя вся рука в крови, – заметил Гэвин.
   – Она вырвала зубами кусок мяса. Кажется, Лендфилд был прав. Я понял, почему он связывал ее.
   Снова веревки! Отчаяние охватило Кейт, когда она поняла, что невольно сыграла на руку Себастьяну. Теперь эти приезжие окончательно убедились в том, что она порочна и испорчена и что лучшее оружие против нее – это хлыст и веревка. Сейчас Макдаррен без труда свяжет ее и отведет назад, в дом викария. Ей не справиться сразу с двумя. Надо сберечь драгоценные остатки сил, чтобы дождаться другой счастливой возможности. Кейт затихла и перестала, сопротивляться. Только глаза ее с вызовом смотрели на Макдаррена.
   – Очень разумно, – мрачно сказал он. – У меня не самое лучшее настроение. Не советовал бы тебе портить еще больше.
   – Слезайте с меня!
   – Чтобы ты снова бросилась бежать? – Макдаррен с сомнением покачал головой. – Слишком много хлопот для одного дня. Гэвин, дай мне свой пояс.
   Юноша снял свой широкий кожаный пояс и протянул его Макдаррену. Тот плотно обмотал запястья Кейт и закрепил концы.
   – Я не пойду назад в дом, – сказала Кейт с яростью, порожденной отчаянием. – Ни за что.
   Роберт поднялся.
   – Ты пойдешь туда, куда я тебе скажу, даже если мне придется тащить тебя силком... – Он замолчал, чувствуя, что начинает испытывать отвращение к самому себе. – Тьфу ты! Кажется, я заговорил в точности, как этот святоша!
   И он уже без гнева взглянул на лежавшую на земле Кейт:
   – Ты боишься его?
   Одна только мысль о Себастьяне вызывала в ней приступ страха, но она не желала признаваться в этой слабости даже самой себе. Ей удалось сесть. Уже тише она повторила:
   – Я не могу вернуться туда.
   Еще раз внимательно вглядевшись в лицо Кейт, Роберт проговорил:
   – Хорошо. Будь по-твоему. Мы туда не вернемся. Ты его больше никогда не увидишь.
   Она ошеломленно смотрела на него, не веря своим ушам.
   Роберт повернулся к Гэвину:
   – Мы переночуем на постоялом дворе, который стоит при въезде в деревню. Сходи в дом, собери ее вещи и оседлай лошадей. Встретимся возле конюшни.
   Гэвин кивнул, повернулся и двинулся назад по тропинке к дому.
   Глядя на девушку сверху вниз, Макдаррен спросил:
   – Ну? Надеюсь, у тебя больше нет возражений?
   Смысл сказанного никак не доходил до нее.
   – Вы забираете меня отсюда?
   – Если бы ты подождала немного и не прыгала из окна, я бы сказал тебе об этом два часа назад. Именно за этим я и приехал.
   Теперь ей показалось, что она все поняла.
   – Вы отвезете меня к госпоже?
   Он отрицательно покачал головой.
   – Ее величество решила выдать тебя замуж.
   – Замуж? – растерянно переспросила она, не в силах прийти в себя от изумления.
   – Ты говоришь так, словно впервые слышишь о подобных вещах и не представляешь, что такое бывает на свете. Разве Себастьян не давал тебе наставлений о том, как должна вести себя послушная жена?
   – Я имею представление об этом.
   Унижения, рабская зависимость и вдобавок страшные муки – вот что она поняла, видя отношения между Себастьяном и Мартой. Судьба жены не так уж сильно отличалась от ее собственной участи. Правда, викарий не бил Марту. Но крики, которые доносились из спальни, когда они совокуплялись, вызывали в душе болезненный ужас. Кейт надеялась, что по крайней мере эти пытки минуют ее.
   – Но мне нельзя выходить замуж.
   – Этот ханжа внушал тебе такую мысль? Но, как видишь, королева думает иначе.
   Значит, так тому и быть. Даже Себастьян не смеет ослушаться королевы. Робкая надежда вспыхнула в сердце Кейт. Замужество, конечно, всего лишь иная форма рабства. Но, может, королева выбрала ей в мужья человека с более легким характером, чем у Себастьяна.
   – И за кого же я должна выйти замуж?
   Роберт сардонически улыбнулся.
   – Она удостоила этой чести меня.
   Очередное потрясение. И не из приятных. Пожалуй, никто не решился бы сказать, что у этого человека легкий характер. Кейт покраснела.
   – И вы не боитесь?
   – Тебя? Если кто-то будет защищать меня со спины, то нет.
   Она имела в виду совсем другое. Но и без того ясно, что он не из пугливых. Он вообще производил впечатление человека, который никого и ничего не боится. Значит, его не испугало и то, что наговорил ему викарий. Себастьян так часто твердил одно и то же, что Кейт иной раз начинала верить ему. Но сейчас она была настолько усталой и измученной, что с трудом отдавала себе отчет в происходящем. С каждой минутой силы оставляли ее. Кейт поколебалась немного, но все же заставила себя выговорить:
   – Я не Лилит...
   – Скорее ты перепачканный в грязи суслик. – Роберт наклонился и помог ей подняться. – Нам надо дойти до конюшни. Сможешь идти сама или мне понести тебя на руках?
   – Нет, я пойду сама. – Она решительно отогнала от себя мысль о неожиданном и непонятном замужестве. Об этом можно будет подумать потом. А сейчас есть более важное дело. – Сначала заберем Вороного.
   – Вороной? Это еще что такое?
   – Мой конь. – Кейт повернулась и двинулась сквозь заросли кустарника. – Он тут недалеко.
   Кейт услышала, как шелестят ветви за ее спиной.
   – Но как конь мог оказаться в лесу?
   – Я спрятала его здесь от Себастьяна. Он собирался отправить его на живодерню.
   – Так вот чем ты прогневала добрейшего викария! Из-за этого он связал тебя и тащил на веревке за собой?
   – Да. Он требовал, чтобы я ответила, где спрятала коня. Себастьян грозил, что Вороного съедят дикие звери. И я испугалась за него. – Кейт изнемогала от усталости, но не собиралась отступать от своего. – Столько времени прошло, как я оставила его одного! – Ускорив шаги, она свернула с тропинки, почти бегом одолела последние несколько ярдов и с облегчением вздохнула, увидев, что Вороной мирно жует сено, стоя под ветвями большого дуба. – Слава Богу! С ним все в порядке.
   – Ты так считаешь? – Макдаррен с сомнением окинул взглядом старого мерина: от его подслеповатых глаз до узловатых колен. – Сколько ему лет?
   – Почти двадцать. – Кейт подошла к коню и нежно погладила его морду. – Но он сильный и покладистый.
   – Мы не возьмем его с собой, – сказал Макдаррен. – Ему ни за что не одолеть горный перевал. Нам придется оставить его здесь. Поговорим об этом с хозяином гостиницы. А я куплю тебе другую лошадь.
   – Я не брошу его, – яростно возразила Кейт. – Я не могу его оставить. Откуда мне знать, как с ним будут обращаться? Вороной поедет с нами.
   – А я говорю – останется.
   Он произнес это таким голосом, что она почувствовала, как у нее в груди поднялась волна страха. Это было так похоже на те запреты Себастьяна, отменить которые было не под силу никому. Кейт облизнула пересохшие губы.
   – Тогда я тоже остаюсь.
   Макдаррен внимательно посмотрел на нее.
   – Ты предпочитаешь снова оказаться в руках Лендфилда?
   Она пожала плечами и прислонилась щекой к морде Вороного.
   – Это мой конь, – ответила она просто.
   Кейт почти физически ощущала на себе его напряженный взгляд, но решила держаться до конца. Повисло тяжелое молчание.
   – Черт с тобой! – Роберт поднял с земли седло, положил его на спину Вороного и начал затягивать подпруги. – Мы заберем его с собой.
   Радость наполнила ее душу.
   – Правда?!
   – Кажется, я уже сказал. – Роберт развязал ремень, стягивающий ее запястья, приподнял и посадил в седло. – Он повезет поклажу. А для тебя мы купим другую лошадь. Идет?
   Согласна ли она? Странный вопрос.
   – Конечно. Вы не пожалеете. Но вам не стоит тратить деньги на другую лошадь. Вороной очень сильный. Уверена, что он сможет...
   – Я уже начинаю жалеть о том, что согласился, – в его тоне вновь появились нотки раздражения.
   Взяв коня под уздцы, он повел его к тропинке.
   – Даже с самой легкой ношей ему вряд ли удастся одолеть перевал.
   Макдаррен уже второй раз упоминал о горах. Но Кейт было совершенно все равно, куда им предстоит ехать, раз он решил взять Вороного.
   – А вы не передумаете?
   Угрюмое выражение лица несколько смягчилось, когда он увидел, с какой надеждой Кейт смотрит на него.
   – Нет, не передумаю.
   Когда они появились у конюшни, Гэвин уже поджидал их, сидя в седле. Улыбка озарила его лицо при виде Кейт, гордо восседающей на своем любимце.
   – Это ее?
   Роберт кивнул.
   – Вот источник всех тревог и волнений.
   – Достойная парочка, – пробормотал Гэвин. – Правда, ее еще можно отмыть. А вот с конягой дело обстоит хуже... – Он опустил голову, сдерживая смех. – Тут, Роберт, всякая надежда оставляет меня.
   – И меня тоже. Но все же нам придется взять его с собой.
   Гэвин удивленно вскинул брови.
   – Да ну?! Интересно...
   Роберт одним махом взлетел в седло.
   – Что сказал викарий и его любезная женушка?
   Пальцы Кейт сжали поводья.
   – Похоже, что миссис Лендфилд с большой радостью собирала ее вещи. – Он кивнул на небольшой узелок, притороченный к седлу. – А викарий готов был испепелить меня взглядом.
   – Но смирился с неизбежным.
   – Нет, не смирился, – прошептала Кейт. – Он никогда не отказывается от того, что задумал.
   – Toгдa нам лучше поскорее тронуться в путь, чтобы не встретиться с ним вновь. – И Роберт пустил свою лошадь рысью. – Присматривай за ней, Гэвин. Она чуть жива и едва держится в седле.
   Себастьян поджидал их неподалеку от дома. Он встал на дороге, не давая им проехать.
   – Убирайтесь прочь, – холодно сказал Роберт. – Я не желаю напрасно терять время.
   – Это последняя ваша возможность, – хрипло произнес Лендфилд, хватаясь за стремя его коня. – Верните ее, пока не поздно.
   – Прочь!
   – Кэтрин, – в голосе Себастьяна звучала мольба, – не уезжай. Ты же знаешь, что не должна выходить замуж. Тебе известно, что произойдет.
   Роберт тронул поводья, и конь грудью оттеснил викария. Роберт махнул рукой, пропуская Гэвина и Кейт вперед.
   – Забудь о ней. Теперь это уже не твоя забота. – И, понизив голос, Роберт добавил: – И если ты когда-нибудь посмеешь приблизиться к ней, я позабочусь, чтобы ты не совершил подобной оплошности во второй раз.
   – Мы еще увидимся. – Глаза Себастьяна горели странным огнем, лицо исказилось в мучительной гримасе. – Я хотел спасти тебя. Но, видно, Богу угодно другое. Теперь ты знаешь, что случится.
   Он повернулся и на негнущихся ногах зашагал к дому.
   – О чем это он? – Гэвин проводил викария удивленным взглядом.
   Кейт ничего не ответила. Она молча смотрела вслед Себастьяну, чувствуя, как все тело охватывает дрожь. Напоследок ему все-таки удалось добиться своего, посеяв в ее душе страх и предчувствие грядущих несчастий.
   – Так что он имел в виду? – спросил Роберт.
   – Ничего. Ему хотелось напугать меня. – Кейт расправила плечи. – Ему доставляло удовольствие, когда мне становилось страшно.
   Кейт показалось, что этот ответ не удовлетворил Роберта и он собирается продолжить расспросы, но после недолгого молчания он лишь спокойно проговорил:
   – Тебе нечего больше бояться Лендфилда. Теперь он не властен над тобой.
   Роберт пристально посмотрел на нее. Глубина его черных глаз одновременно притягивала и отталкивала, манила и пугала. У Кейт закружилась голова.
   – Отныне право наказывать или поощрять тебя принадлежит мне одному.

3

   Впереди показался постоялый двор. Гостеприимно горящий в окнах свет сулил покой и отдых.
   Но не для нее, вдруг с горечью осознала Кейт. Она так устала, столько перемен произошло в ее жизни за эти несколько часов, что она не сразу сообразила, куда ее везут. Надо объяснить, пока не поздно.
   Кейт натянула поводья.
   – Нет!
   Роберт нетерпеливо обернулся.
   – А теперь в чем загвоздка?
   – Я не могу здесь остановиться.
   – Какого черта?! В доме викария ты не пожелала оставаться ни одной лишней минуты, теперь тебе не по душе постоялый двор. Не на дороге же нам ночевать. Я устал и тоже, не меньше тебя, перемазался в грязи. Мне нужна горячая вода и чистая постель. Здесь мы получим то и другое. – Он снова отвернулся и пустил лошадь рысью. – Не отставай.
   Роберт явно не понимал, о чем идет речь. А Кейт настолько вымоталась, что у нее не было сил растолковывать даже такие простые вещи. Пусть везет, куда хочет. Скоро он сам убедится, что ей там нечего делать.
   Мистер Табард, распахнув двери, вышел к ним навстречу с подсвечником в руках. Он тотчас оценил богатый наряд Макдаррена, и широкая улыбка осветила его лицо.
   – Добро пожаловать, милорд. Меня зовут Питер Табард. Я хозяин этого постоялого двора.
   Роберт наклонил голову.
   – Роберт Макдаррен, граф Крейгдью.
   – Чем могу служить?
   – Нам нужна еда и постель. – Роберт слез с коня и подошел к Кейт. – Но прежде всего приготовьте лохань горячей воды, чтобы вымыться.
   – Будет все, как вы просите, в наилучшем виде. Вы упали с лошади? – Мистер Табард сочувственно покачал головой, наблюдая, как Роберт снимает с седла Кейт. – Надеюсь, леди не... – Он вдруг замолк, в недоумении прищурив глаза. Шагнув ближе, он поднял повыше подсвечник, чтобы убедиться, не ошибся ли он. И по тому, как он решительно сжал губы, можно было не сомневаться: его худшие опасения подтвердились.
   – Добрый вечер, Кейт. – И Питер Табард резко повернулся к Роберту: – Прошу прощения, милорд. Я не могу принять вас. У меня нет свободных комнат.
   – Только что они у вас были, – процедил сквозь зубы Роберт.
   – А сейчас их нет. – Хозяин постоялого двора повернулся к Кейт: – Возвращайся домой. Ты и без того доставляешь слишком много беспокойства святому отцу. Я не стану тебе потакать и не позволю заниматься развратом под крышей моего дома. Ты не...
   – Хватит! – Роберт шагнул вперед, н его кинжал уперся в брюхо Табарда. – Ты сию же минуту найдешь две комнаты и дашь все, о чем я просил, иначе...
   – Пожалуйста, успокойся, – Гэвин тронул брата за рукав. – Ты же знаешь, я не выношу вида крови.
   Роберт не обратил на его слова ни малейшего внимания.
   – Немедленно пришли служанку, которая поможет моей жене. И впредь ты будешь оказывать все услуги с подобающим ей уважением.
   Потрясенный хозяин гостиницы начал даже слегка заикаться.
   – Вы не можете меня принудить, милорд. Я делаю то, что... Ваша жена? – Только сейчас до него дошел смысл сказанного. И на его лице, как в зеркале, отразилось то же самое изумление, какое появилось на лице Кейт. – Она ваша...
   – Да, мы обручены. Ты не ошибся. – Роберт вложил кинжал в ножны и повернулся к Гэвину: – Отведи лошадей в конюшню.
   – Так вот каким образом ты решил выполнить обещание! – присвистнул его брат.
   Табард перевел взгляд с одного на другого.
   – Кажется, ваш спутник удивлен не меньше меня! Он что, тоже ничего не знает о вашей женитьбе?
   – Гэвин, ответь: жена она мне?
   – А как же, – улыбнулся Гэвин, забирая поводья всех лошадей и направляясь в сторону конюшни. – По закону она твоя супруга.
   Роберт взял Кейт за руку и повел в дом.
   – Горячей воды и служанку.
   Табард послушно последовал за ним.
   – Сейчас я пришлю мою дочь.
   – Нет, – быстро сказала Кейт. – Только не Каролину. Я не хочу, чтобы она прислуживала мне. Лицо хозяина постоялого двора смягчилось:
   – Да она будет только рада этому. Ты сама знаешь. Все это время она не переставала вспоминать и говорить о тебе.
   – Где наша комната? – перебил его Роберт.
   – На втором этаже, – ответил Табард. Он остался стоять посреди холла, в растерянности глядя на них: – Вы в самом деле обручены?
   Роберт, шагая по лестнице наверх, на миг задержался и коротко бросил:
   – Сколько раз я должен повторять: она моя жена. И я требую, чтобы ты относился к ней, как она того заслуживает. – Роберт, бережно взяв Кейт под руку, повел ее дальше по лестнице, к двери их комнаты.
   Как только они вошли, Кейт выдернула руку и резко повернулась к нему лицом.
   – Зачем вы солгали ему?!
   – Я не солгал. – Роберт снял с плеч короткую накидку и швырнул ее в кресло.
   – Вы перепачкаете грязью вышитые подушки.
   Кейт взяла накидку и сбросила ее на пол.
   – А мне наплевать на все подушки мистера Табарда, вместе взятые, – ответил Роберт. – И я не понимаю, с чего ты так заботишься о его благополучии после того приема, который он оказал тебе.
   – Это не его вина. Он относился ко мне намного лучше других. – Ее собственный плащ свинцовой тяжестью оттягивал плечи. Она сбросила его на пол и тут же рассеянно отметила, насколько странно смотрится он рядом с накидкой Роберта. Мягкого перелива дорогой бархат и грубого плетения шерсть так же не соответствовали друг другу, как сама Кейт и человек, который, словно смерч, ворвался в ее жизнь. – Ребенком я часто играла с его дочерью. И он очень по-доброму относился ко мне.
   – Чего не скажешь о сегодняшней встрече.
   – Koгдa я подросла, Себастьян запретил мне появляться в деревне и разговаривать с кем-либо из жителей. Он сказал всем... – Кейт замкнулась, воспоминание и по сей день было болезненным. – Что я по натуре шлюха и ему приходится не спускать с меня глаз, чтобы уберечь от греха.
   – И они поверили его басне?
   – Он викарий – служитель Господа. К тому же Себастьян сам верил в то, что говорил. И они не могли не внять его словам. – Кейт открыто встретила взгляд Роберта и с вызовом произнесла: – Но я не шлюха. И никогда не стану ею, что бы он ни говорил про меня. Вам не удастся превратить меня в падшую женщину.
   – С чего ты решила, что я собираюсь это сделать?
   – Я не настолько наивна, как вам кажется. Себастьян очень много говорил со мной о том, что такое плотский грех. Вы солгали Табарду, чтобы нам дали комнату, хотя...
   – Мы обручены.
   Роберт произнес эти слова столь уверенным и непоколебимым тоном, что Кейт с недоумением воззрилась на него.
   – Да вы с ума сошли! Как такое может быть? Только оттого, что вы сказали...
   – Вот именно, – мрачно улыбнулся Роберт. – Так происходит помолвка у нас в Шотландии.
   – Неужели? – недоверчиво спросила Кейт.
   – И для этого не нужно никакого церковного обряда. Мужчина и женщина в присутствии свидетелей объявляют о своей помолвке и затем живут вместе год. Если они остаются довольны браком или если за это время рождается ребенок, то их узы остаются нерасторжимыми навсегда. Если нет... – Он пожал плечами. – Они свободны, каждый может идти своей дорогой.
   – Как странно, – подозрительно заметила Кейт.
   – Помолвка имеет такую же силу, как и церковный брак. На год. Я привезу тебя в Крейгдью и объявлю при всем народе, что ты моя жена. Но через год мы расстанемся. – Он сжал губы. – Несмотря на хитроумный план, задуманный ее величеством.
   Он злился. Но Кейт чувствовала, что не на нее.
   – Вы не хотите быть моим мужем?
   – Конечно, нет. – Он криво усмехнулся. – Извини, что я так груб и прям, но мне бы никогда не пришло в голову выбрать тебя в жены. Мне и без тебя хватает забот...
   – Это потому, что я ее дочь... – догадалась Кейт. В словах Роберта для нее не было ничего неожиданного. Себастьян всегда твердил, что замужество не для нее. И что ни один мужчина не пожелает взять ее. Разве только для свершения греха.
   – Да, потому что ты ее дочь, – жестоко подтвердил Роберт.
   Эти слова обожгли ее острой болью, хотя другого ответа она и не ожидала: никто не захочет жениться на дочери шлюхи. Как глупо было думать, что в ее судьбе может что-то перемениться! Пытаясь скрыть охватившее ее отчаяние, Кейт расправила плечи и гордо выпрямилась.
   – Что ж, меня это совершенно не волнует. И мне бы не хотелось иметь такого мужа, как вы. Я вообще не хочу ни за кого выходить замуж.
   «Скорее бы он ушел», – думала Кейт, боясь, что Роберт заметит ее смятение. До сих пор ей казалось, что ценой больших усилий она сумела сковать свою душу прочной броней, способной защитить ее от подобных болезненных ударов. Но ему каким-то образом удалось пробить брешь в ее защите. И от этого чувство одиночества стало еще более невыносимым. Наверное, все чувства обостряются до предела, когда вот-вот потеряешь сознание от усталости.
   – Я понятия не имею, почему леди... то есть королева, решила поженить нас.
   – В самом деле? – Он внимательно посмотрел на нее и пробормотал: – Должно быть, добрый викарий очень заботился о том, чтобы просвещать тебя только в одном направлении. И не удосужился объяснить, какую роль ты можешь сыграть в политических играх...
   – Политических играх? – Она с удивлением воззрилась на него. – Но кому я нужна? У меня нет никаких прав. Я незаконнорожденная, милорд.
   – Как и Вильгельм Первый. Он... – Роберт оборвал себя на полуслове, услышав голоса на лестнице. – Сюда несут горячую воду. Потом договорим. – Он направился к двери. – И учти: меня зовут Роберт. Раз мы женаты, обойдемся без всех этих почтительных обращений... Кэтрин.
   – Кейт! – резко поправила она.
   Роберт обернулся, удивленный страстной интонацией, прозвучавшей в ее голосе.
   Кейт пояснила:
   – Кэтрин меня называл Себастьян.
   – И тебе не хочется, чтобы имя напоминало о том времени. – Уточнил Роберт. – Кстати, а что имел в виду Лендфилд?
   Вопрос озадачил ее.
   – Я не понимаю, о чем речь.
   – Что он имел в виду, когда доказывал, будто ему одному известно, как обращаться с тобой?
   – Ах, это... Он считал, что если меня не удастся уберечь от греха, то лучше просто убить, – ответила она.
   – И ты так спокойно повторяешь эти слова? Мне кажется…
   Раздался стук. Роберт замолчал и распахнул дверь. На пороге стояла, улыбаясь им, высокая темноволосая девушка. Увидев бывшую подругу, Кейт сразу насторожилась.
   – Меня зовут Каролина, милорд. Сейчас Саймон принесет лохань с горячей водой. А для вас уже приготовлена другая – в соседней комнате. Ваш спутник моется на кухне. Надеюсь, вы довольны?
   – Вполне. – Роберт на какую-то секунду задержал свой взгляд на Кейт, затем повернулся и вышел.
   В глазах Каролины вспыхнул задорный огонек.
   – Ну и ну! Да он такой же похотливый, как тот жеребец, который покрыл кобылу Меган. Помнишь тот день на лугу?
   Каролина держалась с Кейт точно так же, как и прежде, словно они расстались только вчера, а не три года назад.
   – Ммм... не знаю. То есть я имею в виду... Здравствуй, Каролина. Как ты поживаешь?
   – Хорошо. Ты же знаешь, у меня всегда все идет хорошо. – Наклонившись, чтобы подобрать с пола грязную одежду, она улыбнулась. – Я тоже успела выйти замуж.
   – И за кого же?
   – За кузнеца Тимоти Кейню. – Она открыла дверь и выбросила одежду на лестницу. – Я просушу все это у огня на кухне, а потом очищу от грязи. Господи, как тебе удалось так вывозиться?
   Кейт с трудом вспомнила, как выглядел кузнец Тимоти, Он был старше их на несколько лет: рослый, мускулистый мужчина с доброй улыбкой. Зато у его жены язык был острее бритвы.
   – А мне почему-то казалось, что он женат.
   – Его жена умерла в прошлом году. Бедняга. – Каролина закрыла дверь и, по-прежнему улыбаясь, повернулась к Кейт. – Как раз вовремя. Иначе мне пришлось бы согрешить с Тимоти на сеновале и заставить его бежать со мной.
   У Кейт округлились от удивления глаза.
   – И ты бы решилась на такое?
   Каролина кивнула.
   – Я люблю его. И было бы просто дуростью позволять ему и дальше жить с этой каргой, которая отравляла ему жизнь. Это было бы большим грехом, чем прелюбодеяние. А ты знаешь, что уж дурой-то я никогда не была.