Джоансен Айрис. Черный Роберт (Тайна королевы)

   И Кейт почувствовала такую же смесь радости и торжества, как и в тот момент, когда он взял ее за руку и повел в церковь. Она имела над ним власть: одним своим взглядом могла поразить, взволновать, привлечь его к себе – пусть даже это был всего лишь зов плоти.
   От него пахло солью, кожей и элем. А когда он оказался совсем рядом, тепло его тела обдало Кейт, как волна горячего воздуха, исходящего от костра. Дыхание тотчас невольно участилось, и пальцы задрожали от нестерпимого желания дотронуться до треугольника черных волос на его груди.
   – Да? – спокойно спросил он.
   – Гэвин... Им пора... – Она встретила его взгляд. – Он попросил меня узнать, будет ли обряд с мечами?
   Роберт напрягся, выражение его лица стало замкнутым.
   – Вот как?
   – Это не для него. Он хочет, чтобы у Джин нашлись защитники, если с ним что-то случится. И чтобы у нее был дом.
   – Убежище, – мрачно уточнил Роберт.
   – На рассвете они уезжают в Ирландию. И он просит о такой малости...
   – Он просит об очень многом. Они обвенчались перед лицом Бога. Это означает связь до конца их дней. Если Джин пройдет обряд, то она станет членом нашего клана.
   – Значит, ты отказываешься?
   Роберт увидел, как смесь огорчения и печали появилась на ее лице.
   – Черт их всех побери! Все равно от этого не уйдешь. Разве я смогу отказать Джин, если она придет ко мне просить о помощи? – Роберт повернулся и крикнул Джоку: – Мечи!
   Взрыв одобрения встретил его слова. Игра в мяч тотчас прекратилась, и мужчины рванулись в разные стороны, надевая рубахи и подхватывая ножны с мечами.
   Роберт повернулся и поднял с травы свою рубаху.
   – Как только обряд закончится, мы уйдем.
   – Уйдем? Но Гэвин говорил, что торжество продлится до самого утра.
   – Правильно. Но у меня свои представления о празднике, – продевая голову сквозь ворот рубахи, ответил Роберт.
   Кейт почувствовала, как тотчас же напряглась ее грудь, как ей стало трудно дышать.
   По губам Роберта скользнула быстрая улыбка.
   – Как ты думаешь, почему Гэвин послал именно тебя просить меня об этой услуге? Он знал, что желание способно заставить отступить в сторону доводы разума. Все на Крейгдью видят, что я жду не дождусь момента, когда смогу уложить свою жену в постель. – Роберт твердо встретил ее взгляд. – Так же, как и ты. Ведь именно этого тебе и хочется?
   Она почувствовала, как бешено всколыхнулось ее сердце от прилива возбуждения и радости.
   – Да. Я этого хочу.
   Роберт вынул меч из ножен и поднял его вверх.
   – Тогда будь рядом и никуда не уходи.
 
   Мужчины встали в два ряда друг против друга. Роберт и Джок составляли первую пару. Звук волынки, которую поднес к губам Тим Maкдyгал, раздался, как только Гэвин и Джин выступили вперед.
   – Роберт, я знаю, тебе не хочется этого, – прошептал Гэвин. – Я бы не стал просить, если бы...
   – Обнажить мечи, – прервал его Роберт, обращаясь к мужчинам, и вынул свой клинок из ножен.
   Острые мечи лязгнули и засверкали при свете факелов, образуя грозную арку.
   – Спасибо, Роберт! – Гэвин схватил Джин за руку. – Пойдем, любовь моя.
   Кейт смотрела, как они шли под сверкающей островерхой крышей из мечей. Теперь Джин стала одной из них. Клан принял ее в свои тесные дружеские объятия.
   – Кейт!
   Она повернула голову и увидела, что Роберт протягивает ей руку.
   Кейт, не веря своим глазам, смотрела на него. Ей не хватало сил, чтобы сделать шаг вперед.
   – Боже мой! Нет! – Джок опустил свой меч.
   – Кейт! – снова твердо повторил Роберт.
   Она, сбросив оцепенение, медленно шагнула к нему навстречу и остановилась рядом. Защита всего клана. Победа, о которой она не могла и мечтать. Теперь он и в самом деле, пусть всего на год, брал ее под свое полное покровительство.
   А если у нее родится ребенок...
   Пальцы Кейт сжали его ладонь.
   – Ты сошел с ума! – сказал Джок.
   – Сегодня ночь безумств, – беззаботно ответил Роберт и потянул Кейт под сияющую арку. Кейт услышала его смех, потом с удивлением поняла, что и сама смеется вместе с Робертом.
   И еще она совершенно отчетливо слышала звук волынки. Тим играл для нее.
   Ветер коснулся ее щеки. И ветер тоже дул ради нее, неся ей в подарок запах тумана и земли. Все это называлось Крейгдью.
   Мужчины, стоявшие в два ряда с обнаженными мечами, одобрительно улыбались. Они приняли ее в свой клан. Она успела завоевать их доверие за эти недели. И она постарается сохранить его навсегда.
   Она стала частью Крейгдью.
   И – что важнее всего – она стала частью Черного Роберта.
 
   Роберт захлопнул дверь комнаты и отбросил меч в сторону.
   – Разденься, Кейт! Я не могу больше ждать.
   Она завела руки назад, чтобы расстегнуть пуговицы на платье, но замерла на месте. Нет, она не может продолжать в том же духе. Если она снова начнет использовать все те же уловки, чтобы возбудить желание Роберта, то прав окажется Себастьян, называвший ее шлюхой.
   – Сначала я должна сказать...
   – Не сейчас. – Он отпихнул ногой табурет, стоявший у него на пути.
   – Сейчас. – Она выпрямилась и указала на свое платье. – Я тебя соблазняла.
   – Очень хорошо, – ответил он, слегка удивленный ее тоном.
   – Да нет! Я нарочно надела такое платье и надушилась сладкими духами... Мне хотелось возбудить твое желание...
   – Тогда, думаю, тебе будет приятно узнать, что ты своего добилась.
   – Мне и в самом деле это приятно слышать. Но я не могу... Я не похожа на Джин. Мне трудно лгать тебе даже во имя... – она замялась, но все-таки закончила, – во имя доброго дела.
   Роберт выбрался из своей рубахи. Теперь на нем оставался только килт.
   – Дорогая Кейт! Ты можешь заманивать меня в свои сети, в которые, как видишь, я кидаюсь не задумываясь. Но самому себе я лгать не могу. Это и в самом деле опасно.
   – Тогда почему же ты отважился?
   – Как сказал Гэвин: чему быть, того не миновать. – И он просто закончил: – Мне нужно, чтобы ты была моей.
   Сила и страстность, прозвучавшие в его голосе поразили Кейт.
   – И насколько?
   – Пока не кончится приступ безумия.
   – Но мне совсем не хочется, чтобы он проходил...
   – Боже милостивый! Да раздевайся же! – Его мышцы были напряжены. Глаза сверкали. Ноздри раздувались. Волна желания, исходившая от него, захлестнула ее.
   Чего она стоит и болтает? Ведь случилось именно то, чего она хотела. Теперь он принадлежал ей. Кейт быстро выскользнула из своего бархатного платья. Но на ней был еще корсет и нижние юбки. Ей ни за что не выбраться из них самой. Кейт повернулась к Роберту спиной.
   – Джин так долго наряжала меня, что я без твоей помощи не справлюсь. Освободи меня от этих пут.
   – С удовольствием, – пробормотал он.
   Кейт услышала, как звякнули ножны, и, обернувшись, увидела, как сверкнул клинок в его руках. Корсет, стягивавший ее, ослабил свою хватку. А через секунду все громоздкое сооружение из нижних юбок и бесконечных завязок рухнуло к ее ногам.
   – И для чего столько тряпок! – насмешливо сказал Роберт.
   – Я же сказала – чтобы соблазнять, – ответила Кейт и закусила нижнюю губу, потому что Роберт, отбросив кинжал, шагнул к ней и накрыл ее грудь своей большой рукой. Соски тотчас же набухли, отзываясь на его прикосновение. Как много прошло времени с тех пор, как он в последний раз прикасался к ней.
   – Я вспомнила, как ты говорил о том, что тебя возбуждает ощущение ткани.
   Его теплый язык проник внутрь ее рта и вызвал мгновенный отклик во всем теле.
   – Не помню, чтобы я когда-нибудь говорил о тканях. Но не удивительно. Я вообще утратил всякую способность соображать.
   Роберт вдруг повернул ее спиной к себе, поднял килт, И она ощутила, как его плоть – твердая и возбужденная – коснулась ее обнаженных ягодиц.
   Продолжая держать одну руку у нее на груди, а другой прижимая к себе, Роберт принялся тереться о ее ягодицы, заставляя Кейт отзываться на каждое его движение.
   – Ты сказал мне тогда, в пещере... что... тебе... нравится... чувство... – Тут у нее перехватило дыхание, потому что пальцы Роберта коснулись волнистых завитков ее лона и двинулись дальше. – Прикосновение к коже и шелку. И... – Ее спина выгнулась, и она закинула голову: будто молния прошла сквозь тело, когда Роберт отыскал нужную точку.
   – Сейчас меня волнует только эта ткань. – Его большой палец то нажимал, то отпускал точку, пока другая рука сжимала и отпускала грудь. Он не давал ей перевести дыхание ни на секунду.
   – Какая ты мягкая и податливая, – резко выдохнул Роберт. – Я мечтал об этом мгновении все время, пока был в Ирландии. Чувствовал твой запах. Слышал, как ты стонешь, когда я вхожу в тебя.
   Кейт и сейчас уже начала постанывать, не в силах выдержать напряжения.
   – Вот так. А теперь встань, пожалуйста, на пол. – Кейт сначала не поняла, чего он хочет, и попыталась обернуться, но Роберт мягким движением помог ей наклониться и встать на колени, вытянув руки вперед.
   И тотчас он одним мощным рывком вошел в нее. И опять Кейт почувствовала ту заполненность, какой никогда не бывало без Роберта. Вскрикнув, она наклонилась вперед, чтобы он мог войти в нее еще глубже. Кончики грудей коснулись теплого пушистого ковра.
   И Роберт неистово качнулся вперед, а потом назад, со всей страстью, которую уже не мог сдержать. Его руки мяли ее ягодицы, гладили их и снова сжимали. С каждым новым толчком груди Кейт касались ковра, и соски, затвердевая, становились все более чувствительными. Горячая волна окатила Кейт, дыхание участилось. Она не могла уже больше выдержать: выгнула спину, чтобы он мог еще плотнее прижаться к ягодицам и как можно глубже войти в нее. И все равно чего-то не хватало...
   – Роберт! Мне нужно...
   – Еще немного, – попросил он.
   – Нет! Мне нужно видеть твое лицо!
   Он что-то пробормотал себе под нос, и в ту же секунду Кейт оказалась лежащей под ним на спине. Теперь она смотрела ему прямо в глаза.
   Его щеки пылали. Судорога проходила по лицу.
   – Это то, что ты хотела видеть? – спросил Роберт.
   Кейт нежно коснулась ладонью его лба.
   – Довольна?
   Она никогда не сможет быть довольной. Желание снова проснется и опалит ее огнем.
   Не дожидаясь ответа, Роберт погрузился в нее, отдавая и беря. Отдавая себя без остатка и забирая ее целиком...
   Это было как лихорадка, как безумие.
   Кейт вонзила ногти ему в плечи, потому что уже не могла выдержать напряжения, а потом вскрикнула от того блаженства, что переполнило ее...
   Лежа на полу, Кейт продолжала крепко прижимать Роберта к себе, ощущая, как судорога прошла по его телу, расслабила его, превратив сильного мужчину в беспомощного ребенка.
   – Я тяжеловат для тебя, – глухо сказал он наконец, глотая воздух.
   Роберт и в самом деле лежал на ней, как глыба. Но Кейт не хотелось, чтобы он выходил из нее.
   – Нет...
   Однако Роберт, не слушая ее, переменил положение, но так, чтобы она по-прежнему плотно прижималась к нему. Прошло еще несколько минут, прежде чем его дыхание успокоилось, и он снова смог заговорить.
   Коснувшись губами Кейт, он жестом собственника накрыл ее грудь.
   – Мне кажется, пора перебраться в постель.
   – Чуть позже, – сказала она тихим шепотом. – Мне нравится лежать здесь, на полу. Это напоминает мне о пещере...
   Ей вообще не хотелось двигаться. Хорошо бы вечно лежать с Робертом в этой освещенной огнями комнате. Лучше ничего уже не могло быть.
   Что-то странно волнующее пронеслось в воздухе, и Кейт будто вернулась на землю. Она попыталась приподняться, но рука Роберта невольно еще крепче сжала ее грудь.
   – Нет! – пробормотал на этот раз он.
   – Я сейчас. – Кейт встала и откинула назад золотистый водопад волос. Как странно, бархатная шапочка все еще оставалась у нее на голове. Кейт удивилась. Непонятно, как она смогла удержаться после того урагана, что налетел на них.
   – Куда ты?
   Кейт остановилась возле глубокой выемки окна.
   – Мне кажется, я слышу... – Она широко распахнула ставни, и звуки удивительной музыки стали более явственными. – Да, так оно и есть. Они играют далеко внизу, на краю города. А ты? Слышишь?
   – Волынку? – он кивнул. – Тебе что, все же понравилась эта дикая музыка?
   Она мечтательно кивнула. Ее взгляд улавливал отдаленные огоньки факелов, которые несли мужчины, женщины и дети.
   – Когда на ней играет не Гэвин. Вoлынка – тоже часть Кpeйгдью.
   Она обернулась к Роберту.
   И он тоже – часть Крейгдью.
   Кейт почувствовала такой прилив любви, что от этого перехватило дыхание, но, повернувшись к нему, сказала только:
   – Мне нравится все, что принадлежит Крейгдью.
   Он медленно улыбнулся и протянул ей руку.
   – Значит, тебе понравлюсь и я. Тогда подойди, и мы повторим все снова.
   В глубине души Роберт отдавал себе отчет, что чувство, которое он питает к этой необыкновенной девушке, опасно для него. Он теряет рассудок, готов сделать для нее все, что в его силах, и даже – Роберт замер на миг, боясь признаться в этом самому себе, – рискнуть Крейгдью.
   Кейт улыбнулась и шагнула к нему, невольно двигаясь в такт резким звукам волынки.
   – Уже иду. Именно это я и собиралась сделать.
 
   В полдень следующего дня – раньше подготовиться к отъезду так и не удалось – Джок, Джин и Гэвин остановились у рыбачьего судна, которое должно было доставить их к берегам Ирландии. Роберт и Кейт тоже пришли на пристань попрощаться с ними.
   – Пусть судьба будет благосклонна к вам, – сказала Кейт, обнимая Гэвина. – Будь осторожнее.
   – Постараюсь. – Он повернулся к Роберту. – Я не скажу тебе, куда мы правим путь, чтобы ты мог честно ответить Малкольму, что не имеешь об этом ни малейшего представления.
   – Мне не очень трудно было бы соврать Алеку, – ответил Роберт и нарочито грубовато закончил: – Будь внимательнее, черт тебя дери! Не доверяйся ни единой душе.
   – Не будем, – вступила в разговор Джин, теснее прижимаясь к мужу. – Гэвин, конечно, доверчив, как ребенок. Но, думаю, страх заставит его быть внимательнее. Вы очень-очень долго ничего не услышите о нас. Но надеюсь, вы нас не забудете. Мы не хотим расставаться с вами навсегда.
   – Нет! – перебил ее Гэвин. – Ты же знаешь, нам невозможно будет вернуться в Крейгдью. Забудь об этом.
   – Вернемся, – ответила Джин, не спуская глаз с Роберта. – Как только появится такая возможность.
   Роберт, не отводя от них глаз, улыбнулся.
   – Посмотрим. Время покажет. – И, взяв Кейт под руку, закончил: – Счастливого пути!
   Роберт и Кейт стояли на пристани, пока судно не вышло из гавани в открытое море.
   – Они радуются как дети, – грустно сказала Кейт. – Никого я не видела счастливее, чем они. Храни их Господь!
   – В этом деле я полагаюсь больше на Джока, чем на Господа Бога, – ответил Роберт. – Наверное, у Всевышнего слишком много дел, и он перестает присматривать за такими людьми, как Малкольм. О чем не забудет Джок.
   – Но ведь в Ирландии они будут в полной безопасности? – с тревогой в голосе переспросила Кейт.
   – Год назад, когда у Алека не было своих людей на побережье, я был бы гораздо спокойнее. – Увидев тревогу, промелькнувшую в ее глазах, Роберт покачал головой. – Я не хочу обманывать тебя. Конечно, Джок постарается отыскать самое безопасное место. Но пока жив Алек, никто не может поручиться за то, что он не доберется до них. У него длинные руки. – Он нахмурился. – Не смотри на меня так. Я не хотел пугать тебя.
   – Меня не так легко напугать. Просто я подумала о том, как все несправедливо устроено. Почему люди, которые никому не причинили вреда, должны страдать? И как раз тогда... Вот сегодня утром я проснулась, чувствуя себя переполненной... – Она хотела сказать «любовью». Но потом решила, что будет опрометчиво говорить ему это слово. И, запнувшись на секунду, заменила другим: – ...надеждой.
   Он улыбнулся.
   – Весна всегда пора надежд.
   Кейт поежилась от холода под своим плащом и недоверчиво проговорила:
   – Вчера на лужайке, конечно, было чуть потеплее, чем здесь, на пристани. Но я что-то не ощущаю особенных признаков весны.
   – Что могут чувствовать жительницы низовья? Тем не менее солнце уже начинает заметно пригревать, и земля оттаивает. Похоже, в этом году вереск зацветет намного раньше обычного.
   Кейт еще раз с сомнением посмотрела на него.
   – Не веришь? – Он поднял и посадил ее на круп Верной. – Сейчас я докажу тебе это. – На губах его промелькнула озорная улыбка.
   – И куда ты собираешься отвезти меня?
   – К Пустоши.
   – Вообще-то мне надо было зайти к ткачихам, сказать им...
   – Ты сказала им все, что надо. И даже больше того. Вчера я подумал, что мне, видимо, предстоит пережить небольшой бунт.
   Она искоса посмотрела на него, но Роберт продолжал улыбаться.
   – Ну хорошо. Ты это заслужил! Я признаюсь тебе первому, что я задумала. Через четыре года наши мастерицы станут непревзойденными ткачихами. Их изделия пойдут нарасхват.
   – Если ты добьешься своего.
   – Добьюсь. Ведь это принесет явную прибыль. Сделает Крейгдью более независимым! Тебе не стоит ни о чем беспокоиться, – быстро добавила она. – Предоставь это мне. Я управлюсь сама.
   – Вот этого я и побаиваюсь. Похоже, у тебя врожденный дар управлять людьми. Кто знает, а вдруг ты решишь, что мне нечего делать на Крейгдью?
   Она неуверенно вскинула брови.
   – Ты шутишь?
   – Да нет, я вполне серьезно боюсь, что мои люди выпрут меня с острова, заявив, что я им больше уже не нужен. Хотя у меня немало заслуг перед ними.
   Кейт тоже улыбнулась и подхватила его шутливую интонацию:
   – Не волнуйся. Подданные искренне любят тебя, и я никогда не смогу заменить им Черного Роберта. Она внезапно нахмурилась. – Но через год и ты не сможешь меня заменить. Ты прав, мне действительно понравилось распоряжаться и самой вести дела.
   – Но на сегодня забудь о них. Женщины не так глупы, денек обойдутся и без тебя. А я хочу тебе кое-что показать! – Роберт развернул коня и пустил его сразу в галоп.
   Вскоре город остался далеко позади. Но только через час они достигли северной оконечности острова.
   Роберт спрыгнул с коня, помог сойти Кейт и повел ее вверх по склону, который заканчивался скалистым обрывом, круто уходившим вниз, к морю. И глядя туда, вниз, Роберт сказал:
   – Весна.
   И Кейт увидела котиков.
   Сотня, нет, наверное, тысяча морских котиков, заполнила все пространство внизу. Казалось, что это шевелится влажная черно-коричневая земля. Самцы и самки, детеныши плескались у берега, неуклюжими рывками двигались вдоль кромки или нежились, развалившись на скалах.
   При виде этого неописуемого зрелища Кейт рассмеялась от охватившего ее чувства восторга.
   – Не представляла, что это так красиво. Как их много! И сколько в них жизненной силы...
   – Обычно они появляются немного позже. Это великолепные шотландские котики. Они так отличаются...
   – ...Да, да, – засмеялась Кейт, – от всех остальных котиков мира!
   – Они приплывают сюда каждую весну, чтобы рожать детенышей, устраивать брачные игры, а потом снова устремляются сюда, чтобы родить новое поколение котиков.
   – Какие милые у них детеныши. Мне еще ни разу не доводилось видеть малышей. У них такие бархатные шкурки. – Кейт смотрела, как два неуклюжих зверька торопились догнать мать. Негодующие крики, которые они издавали, так напоминали протестующие крики детей, оставшихся без родителей. – А можно спуститься к ним поближе?
   – Не стоит. Мы нарушим их покой. Матери кинутся защищать детей. Самцы – своих самок и свою территорию. Малыши начнут прятаться. – Улыбка исчезла с лица Роберта. – Ты знаешь, когда я вернулся из Испании, мне казалось, я навсегда утратил веру в Бога.
   Потрясенная, Кейт посмотрела на него. Даже в самые тяжелые минуты своей жизни ей не приходило в голову сомневаться в существовании Творца.
   – Трудно поверить, что Господь может позволить, чтобы католики и протестанты убивали друг друга с такой жестокостью и с такой ненавистью, утверждая своего Бога и торжество своей веры. Но когда я оказался здесь, то понял: это и есть доказательство бытия Бога. Именно такой Бог имеет смысл.
   – Да, – сказала Кейт. Ей вдруг показалось, что сердце ее сейчас не выдержит и разорвется от переполнявшего ее чувства любви к Роберту. К этому воину, мужественному, отважному, храброму. К этому глубоко чувствующему и думающему человеку. Брату и другу Гэвина. Ее страстному и нежному любовнику. Каждая его черточка нравилась Кейт. Как он дышит, как он двигается, как он смотрит...
   Глядя на котиков, он вдруг спросил ее:
   – А тебя все еще преследует по ночам твой кошмар?
   – После того, как оказалась в Крейгдью, нет. – Кейт вдохнула солоноватый влажный воздух. – Это место творит чудеса.
   Он повернулся, внимательно глядя на нее.
   – Это дом, – просто пояснила она. – Я поняла это в тот самый момент, как только увидела его.
   – Боже мой! – сказал Роберт. – Теперь я понимаю, почему ты хочешь остаться здесь.
   – Я останусь здесь.
   Он покачал головой.
   – Это невозможно, Кейт. Что бы ни происходило между нами, Крейгдью не должен пострадать.
   – Я сумею доказать, что мое пребывание не сулит никакой опасности. Ты не такой уж непробиваемый, чтобы не увидеть этого. Я не понимаю, какая причина...
   – И не одна. Их много. И вообще, какого дьявола... – Роберт замолчал, увидев, как Кейт упрямо вздернула подбородок. – Зачем мы зря тратим время на никому не нужные препирательства? – Он взял ее за руку. – Поедем обратно в замок...
   – Зачем? Мне здесь очень нравится.
   – Мы приедем сюда еще раз. – Он усмехнулся. – Может, весной уже и запахло, но еще слишком холодно, чтобы валяться с тобой на земле. А я как раз собираюсь показать тебе, как мы хорошо можем проводить время друг с другом. Надеюсь, у тебя нет возражений?
   Она посмотрела на малышей, что наконец добрались до скалы, где устроилась их мать. Даст Бог, и Кейт забеременеет к тому времени, когда котики снова окажутся у этих берегов.
   – Нет, не возражаю.
 
   – Болван! – выкрикнул Алек, отпуская сыну полновесную пощечину. – Я не могу положиться на тебя ни в чем!
   Дункан рухнул на каменные плиты двора. Как только он попытался приподняться, Алек ударил его ногой по ребрам.
   – Стоило мне уехать, как все пошло кувырком! Как ты мог позволить ей бежать? Когда она уехала?
   – Две недели назад, – ответил Дункан, уворачиваясь от очередного пинка. – Что я мог сделать? Гэвин увез ее так стремительно, что никто ничего не заметил. Мы вообще не знали, что он был здесь.
   Алек весьма сомневался в том, что Дункан сказал правду. Когда дело касалось сестры, он становился мягким, как воск. Будь Алек в Килгренне, Дункан бы не посмел вступиться за нее. Но, за его спиной он был способен на любое предательство.
   – Куда он ее увез?
   – Откуда мне знать, если я не видел его? – уклончиво ответил сын.
   – Почему ты не отправил за ними погоню? – заорал Алек. – Он отвез ее в Крейгдью? Дункан, мне нужен наследник, поэтому я не оторву тебе башку. Но ты знаешь, что я могу сделать, если ты и дальше будешь упорствовать! Ты не встанешь с постели по меньшей мере месяц!
   – Нет, говорят, что они не в Крейгдью, – неохотно ответил Дункан. – Они приехали туда только для того, чтобы обвенчаться в церкви и сыграть свадьбу. – И быстро добавил: – Так по крайней мере я слышал.
   – А что еще ты слышал?
   – Что на следующий день они покинули Крейгдью на рыбачьей лодке.
   – Куда они уплыли?
   – Вот этого я не знаю.
   На этот раз Алек ему поверил. Гэвин не такой дурак, чтобы трезвонить о том, где собирается спрятаться с Джин. Но разузнать, что нужно, для Алека не составляло труда. У него есть свои шпионы в клане Maкдappeнa. Кто-то из них должен знать, куда направился Гэвин. А выудить нужные сведении – это уже дело его рук.
   Кого-то надо заставить говорить.
   А что потом? Конечно, этого молокососа надо проучить. И дочь должна понять, что значит идти против его воли. Черт их побери! Если бы Джин и Гэвин остались в Крейгдью, он мог бы уже сейчас заполучить тот подарок, что уготовила ему судьба. Но поскольку Роберт отослал новобрачных, у Алека нет никаких оснований просить помощи у Джеймса. А ему одному не по силам одолеть эту неприступную крепость, какой является этот остров. Но наверняка есть способ извлечь из этого пользу для себя.
   Надо только хорошенько подумать. И то, что воспринимается сейчас как неудача, обернется победой.

12

   Все склоны холмов Пустоши, все скалистые обрывы, что вели к морю, покрывал цветущий вереск.
   Кейт с удивлением смотрела, как весна преобразила эти невзрачные кустики. Из чахлых уродцев они превратились в изысканные – всех оттенков багряного, лилового, темно-пурпурного – сплетения веток и цветов.
   – Какая красота! – Не выдержав, она соскользнула с Вороного и взбежала вверх по склону. – Я не верила, когда ты говорил мне об этом.
   Остановившись наверху, Кейт вытянула руки навстречу восходящим лучам солнца. Легкий ветер смешал тонкий запах цветущего вереска и запах волнующегося внизу моря.
   – Боже праведный, до чего же мне все здесь нравится!
   – Только прошу тебя, не заходи в своей любви слишком далеко, а то свалишься со скалы. Такое впечатление, что ты собираешься взлететь, – полушутя, полусерьезно попросил ее Роберт.
   – И взлечу! Сегодня именно тот день, когда возможно любое чудо. – Она оглянулась и увидела, что он терпеливо поджидает ее внизу. – Когда-нибудь я непременно проверю, удастся ли мне подняться в воздух.