Джоансен Айрис. Черный Роберт (Тайна королевы)

   – Ты обещаешь? – Она нетерпеливо смотрела на него. – Я не имею в виду Себастьяна – с ним я справлюсь сама. А то, что я буду совершенно свободной? Это точно?
   При виде страстного нетерпения, появившегося на ее лице, взгляд Роберта смягчился:
   – Если будешь слушаться моих приказаний и не причинишь никаких хлопот ни мне, ни моим подданным, в следующем году ты получишь полную свободу. И обеспечение на первое время, пока не устроишься.
   Она зорко всматривалась в его лицо.
   – Мне нужен дом, – быстро проговорила она. – Я хочу, чтобы у меня был собственный дом.
   – Да?
   – Небольшой. С садом. При каждом доме должен быть сад. И этот дом должен принадлежать мне.
   Он по-прежнему не отрывал от нее глаз.
   – Это очень важно для тебя, – сказал он не столько вопросительным, сколько утвердительным тоном. – Почему?
   Ей не хотелось отвечать. Это ее тайна, в которую она не собиралась посвящать посторонних.
   – Это касается только меня одной.
   – Но строить его придется мне, и я должен знать.
   – Мне хочется иметь место, которое принадлежит только мне, чтобы никто не имел права отнять его. Вот и все. Этого достаточно?
   – Пока да.
   – И я его получу?
   Взгляд его еще раз задумчиво пробежал по ее лицу, словно пытаясь проникнуть в самую глубину ее души, а потом Роберт кивнул.
   – Ты получишь его.
   – Каменный?
   Он снова кинул.
   Радость вспыхнула в ней, как пламя костра, глаза засияли, и улыбка пробежала по губам.
   – Ого! Ты, оказывается, умеешь улыбаться! – Он с интересом посмотрел на нее. – Вообще-то я и сам собирался предложить тебе отдельное жилище.
   – Надо было с этого и начать. – Улыбка исчезла с ее лица.
   – И мне не удалось бы увидеть, как ты прячешь свои колючки. А это очень занимательное зрелище.
   – А я не хочу, чтобы меня поддразнивали и наблюдали за мной, – резко ответила она. – Тебе бы понравилось, если бы я вздумала делать то же самое?
   – Конечно, нет. Но в этом и заключается одно из приятных преимуществ, которые дает власть. – Он открыл дверь. – Жду тебя внизу через четверть часа. Если мы и дальше будем собираться в таком темпе, то не выберемся отсюда до полудня.
   Как только дверь за Робертом закрылась, Кейт выпрыгнула из постели и закружилась, сияя от счастья. Теперь никто не мог отнять у нее права радоваться. То, на что она не смела надеяться даже в самых радужных мечтах, исполнится! Она вновь почувствовала себя так, как бывало только в далеком детстве, в те чудные минуты, когда она и Каролина, забыв обо всем, просто наслаждались тем, что они живут на белом свете и каждый день приносит им нечто новое. Полная свобода! Пока она только маячила где-то далеко впереди. Но жизнь с Макдарреном, похоже, вряд ли хуже того, что она испытывала в доме Себастьяна.
   Кейт вдруг опять почувствовала неожиданную жаркую волну, что прошла по телу, когда большой палец Роберта коснулся сначала ее губ, а потом языка...
   «Но это совсем не похоть! – попыталась уверить она себя. – Это совсем не то, о чем говорил Себастьян, потому что... Нет! Не стоит сейчас думать об этом, чтобы не портить радостного настроения».
   Впервые за многие годы Кейт почувствовала, что она молода, почувствовала нетерпеливое желание жить. Жить полной жизнью. И наслаждаться ею.

4

   – Ты что-то припозднился, – не без ехидства заметил Гэвин, который успел уже расправиться с куском мяса, когда в гостиную вошел Роберт. – Завтрак ты пропустил. Как насчет обеда?
   Роберт окинул взглядом яблоки и мясо, лежавшие на блюде возле Гэвина, и обернулся к Каролине, которая прислуживала за столом.
   – Отнеси фрукты моей жене.
   – Сейчас, милорд. – Она поколебалась. – Ей сегодня уже получше?
   – Намного.
   Каролина с облегчением вздохнула, улыбнулась и поспешила наверх.
   Роберт натянул кожаные перчатки для верховой езды и повернулся к Гэвину.
   – Как ты спал? Рана не беспокоила?
   – Ты дал мне возможность выспаться всласть, – усмехнулся Гэвин. – Я уж было вообразил, что мы сегодня вообще не двинемся в путь.
   – Сначала я тоже так думал. – Слишком измученной выглядела Кейт. Всякому известно, что вести солдата в бой, когда он падает с ног от усталости, самое неразумное дело.
   – Хммм, – протянул Гэвин, отправляя в рот кусочек яблока. – Значит, напрасно я пытался представить тебя в сетях Купидона. Вчера ей, конечно, было не до того. Но в твоем распоряжении оставалось целое утро. Неужто ты не использовал его с толком? – Тут Гэвин прищелкнул пальцами. – Впрочем, я совсем забыл: такие заморыши не в твоем вкусе.
   – Ты не забываешь то, чего не хочешь забыть, – резко ответил Роберт, и вдруг в его памяти само собой всплыло воспоминание о том, как его большой палец коснулся языка Кейт, и как ее губы сомкнулись. О, черт! Желание с новой силой вспыхнуло в нем. – Пойдем в конюшню. Я хочу посмотреть на кобылу, которую ты выторговал у хозяина.
   Гэвин даже не шевельнулся.
   – Кобыла в полном порядке, я уже осмотрел ее утром. А вот ответь мне: неужто ты даже...
   – Гэвин, я не хочу говорить на эту тему.
   – Бедный Роберт, искушение было таким сильным! Представляю, как нелегко тебе пришлось.
   – Я знал, что ты не упустишь случая порезвиться на мой счет...
   – А как же! – ответил Гэвин, отправляя в рот последний кусочек. – Это так забавно. Ты не захотел уложить ее в постель только потому, что она твоя жена...
   – Рад, что тебя это забавляет. Но смею заверить: если бы у меня возникло такое желание, я не стал бы долго колебаться.
   – Ого! Значит, ветер уже подул в другую сторону? Впрочем, я этого ждал. И все же – давай пари, что ты не сделаешь ее своей любовницей. Ставлю два фунта. Идет?
   – Почему ты так уверен?
   – Во многих отношениях она – сущее дитя. А ты привык заботиться о тех, кто нуждается в твоей помощи, а не отбирать у них последнее. Все в Крейгдью знают об этом.
   – Она не имеет отношения к Крейгдью, – напомнил ему Роберт.
   – Но она твоя жена.
   – Всего лишь на год.
   – Тем больше оснований не отбирать того, что доставит удовольствие тому мужчине, который потом на ней женится.
   При мысли о том, что кто-то другой ляжет с Кейт в постель и проникнет туда, куда не позволил себе проникнуть Роберт, ощутит и восхитительную нежность, и теплоту, в нем вспыхнула ярость. Усилием воли ему удалось скрыть выражение лица от наблюдательного Гэвина.
   – Мне не привыкать брать силой то, что мне требуется.
   – Только у испанцев, а не у младенцев с большими глазами.
   – Я уже не раз повторял тебе – она далеко не ребенок. И вполне созрела для того, чтобы... – Он остановился, увидев, что Кейт вышла на площадку лестницы и начала спускаться по ступенькам.
   На ней был все тот же коричневый шерстяной плащ, что и вчера. Но сегодня она заплела чистые золотистые волосы в одну косу, завязав ее лентой. Походка ее была легкой, пружинящей, на щеках играл румянец, а в глазах светилось счастье. Роберт никогда еще не видел женщины, которую так переполняла бы радость жизни. И это преображение произошло после того, как он пообещал ей свободу.
   Гэвин присвистнул от удивления.
   – Извини. Забудем о том, что я говорил.
   Роберт не мог отвести взгляда от Кейт.
   – Ты о чем?
   – О пари, которое я предлагал... Такими же глазами ты смотрел на первый испанский галеон, который собирался взять на абордаж.
   Когда Кейт ступила на последнюю ступеньку, Гэвин шагнул ей навстречу.
   – Доброе утро. Ты не забыла меня?
   – Конечно, нет. – Она дружески пожала протянутую руку.
   «А вот ко мне Кейт еще ни разу не обратилась с такой открытой и радостной улыбкой, – мрачно подумал Роберт. – При виде меня взгляд девушки сразу становится настороженным и недоверчивым. Но с чего это меня вдруг разозлило? Гэвину всегда все улыбались».
   Роберт развернулся на каблуках и двинулся к выходу.
   – Пора в путь! Гэвин, проводи ее в конюшню.
   Улыбка тотчас сползла с лица Кейт.
   – Я что-то сделала не так?
   – Причина во мне, а не в тебе. Язык мой – враг мой. – Гэвин перевел разговор на другую тему. – Тебе, наверное, не удалось перекусить – ты так быстро спустилась вниз.
   – Нет, кое-что я перехватила, пока прощалась с Каролиной. Но мне сейчас не до еды.
   – Конечно, не каждый день выходишь замуж.
   Кейт не стала вдаваться в подробности своего разговора с Робертом и с сомнением посмотрела на Гэвина.
   – Все это выглядит так странно. Мне не верится, что мы и в самом деле помолвлены.
   – Таков наш обычай. Помолвка вступает в силу сразу же, как только о ней объявят при свидетелях.
   Она облегченно вздохнула. Значит, Роберт не обманул ее.
   – И это блестящий ход, который придумал Роберт, чтобы переиграть королеву. Он исполнит клятву, но через год будет свободен, и никто не посмеет обвинить его в нарушении данного слова.
   – А почему надо переигрывать королеву?
   – По дороге расскажу. – Гэвин взял ее под руку и повел к двери. – Роберт хочет выехать как можно скорее. А я за сегодня уже успел несколько раз вывести его из терпения. Хорошего помаленьку. Не стоит пересаливать.
   Она снова улыбнулась. Странно, до чего ей легко рядом с Гэвином. Ни разу у нее не возникло желания спрятаться в свою раковину, как это обычно случалось с ней при виде незнакомых людей. Может быть, потому, что его непринужденность и веселость напоминали ей Каролину. Это была маска, которую они оба надевали, чтобы скрыть свою сердечность и доброту.
   – Ты не похож на человека, который до смерти его боится.
   – Потому что я родом из Крейгдью. Все его жители привыкли чувствовать себя свободными.
   Кейт имела в виду нечто другое: она говорила о тех узах глубокой внутренней симпатии, которые она сразу подметила в отношениях этих двух людей.
   – Вы давно знаете друг друга?
   Он внимательно посмотрел на нее.
   – У тебя острый глаз. Мы росли вместе.
   – Как братья?
   – Поначалу да. – Он нахмурился.
   – А потом?
   – Потом все изменилось. Bepнee, изменился Роберт. Но он стал таким из-за них.
   – Из-за кого?
   – Роберт не любит ворошить прошлое, – ответил Гэвин, слегка сдвинув брови. Кейт поняла, что и ему самому не доставляло удовольствия вспоминать об этом.
   – А почему у вас разные фамилии?
   – Моя мать принадлежала к клану Макдарренов, но замуж она вышла за Гордона – из другого клана. После его смерти она вернулась в Крейгдью вместе со мной. Она так и не смогла привыкнуть к жизни в долине. Как и любому горцу, ей там было не по душе.
   – А что плохого в долинах?
   – Те, кто там живут, – поморщился он, – слишком богатые и толстые. Ты поймешь, о чем я говорю, когда мы доберемся до острова. По дороге мы переночуем у моего дяди Ангуса Гордона. Для жителя долины он совсем неплохой человек.
   Ее позабавило такое определение.
   – Значит, он не богатый и не толстый? Интересно будет взглянуть на него.
   – Да нет. Он относительно богат. Но поскольку ему приходится заниматься грабежом – тут особо не растолстеешь.
   – Грабежом?
   – Он совершает набеги на англичан, которые живут по ту сторону границы с Шотландией.
   – И ты так спокойно говоришь об этом? – спросила изумленная Кейт.
   – Но он грабит только англичан, – быстро добавил Гэвин. – Ангус никогда и ничего не возьмет у шотландца.
   – По-твоему, такого рода воровство можно оправдать?
   – Может, и не совсем, – нахмурился он. – Но что поделаешь, так издавна повелось. Это обычай.
   – И ты тоже... занимаешься грабежами?
   – Пока что я участвовал только в одном походе. Роберт взял меня с собой в море, и нам удалось захватить несколько испанских кораблей. – Гэвин отступил, пропуская Кейт впереди себя в дверь.
   Она помедлила, прежде чем сделать шаг и войти в новый для нее мир. Мир, где можно нарушать заповеди и совершать заведомый грех только потому, что «так повелось».
   – Не бойся!
   Она взглянула на Гэвина, который широко улыбнулся ей.
   – Все будет хорошо. Я помогу тебе.
   – Правда? – Кейт почувствовала, как хорошее настроение снова возвращается к ней. Имеет ли смысл бояться того, к чему она сама стремилась? Если бы ей удалось убежать от Себастьяна, она оказалась бы совсем одна в этом непонятном для нее мире. А сейчас у нее есть союзник. Гэвин поможет ей освоиться в новой обстановке. – Спасибо, – такая же теплая улыбка озарила и лицо Кейт. – Я тебе верю и не сомневаюсь, что все будет хорошо.
   – Как она тебе? – Услышали они голос Роберта, который шел к ним навстречу, ведя под уздцы Вороного и гнедую кобылу. – Она производит впечатление выносливой и спокойной.
   Кейт подошла поближе и погладила лошадь по морде.
   – Она мне нравится. Как ее зовут?
   – Я забыл спросить. – Признался Гэвин.
   Кейт осуждающе свела брови.
   – Всякое живое существо имеет свое имя...
   – Извини. – Смущенно произнес Гэвин.
   – Я назову ее Верной. – Кейт еще раз ласково похлопала лошадь, а потом отошла к своему старому другу и тоже погладила его. – Ну как ты, мой хороший?
   Мерин легонько заржал в ответ и толкнул ее головой.
   – Он устал, – сердито проговорил Роберт. – И устанет еще больше. Ты говорила, что хозяин гостиницы – хороший человек. Мы вполне могли бы оставить мерина здесь, на его попечении.
   Кейт сразу ощетинилась.
   – Питер и вправду хороший человек. Но Вороной ему ни к чему. Откуда я знаю, кому он его продаст? Ты же пообещал, что мы возьмем его с собой.
   – Черт подери! Тебе ведь понравилась кобыла. Посмотри на них и сравни: она молодая и сильная, а твой Вороной – просто старая кляча.
   – Тем больше оснований любить его и заботиться о нем.
   – Это бесполезно, Роберт. – Заметил Гэвин. – Я понял: мерин для нее – то же самое, что для нас Крейгдью.
   Роберт презрительно фыркнул, но ничего не ответил. Кейт почти физически ощущала на себе его гневный взгляд, когда она, прильнув к Вороному, ободряюще гладила своего любимца. Но вот Роберт что-то невнятно проворчал и сердито бросил брату:
   – Седлай наших лошадей и проследи, чтобы поклажа мерина была самой легкой. – Он сунул в руки Кейт поводья кобылы и быстрым шагом направился к выходу. – Ты даже не представляешь себе, какую глупость затеяла. Вороной доставит нам массу бессмысленных хлопот. Из-за него мы будем вынуждены ползти, как черепахи, и один Бог знает, какими неприятностями это может обернуться.
   Она не нашла что ответить, поэтому просто вздернула подбородок и с вызовом посмотрела на него.
   – Не смотри на меня так, иначе у меня появляется желание согнуть тебя в бараний рог.
   – Еще одно преимущество, которое дарует власть, не так ли? Но только меня не очень просто согнуть в бараний рог.
   – Напрасно ты так уверена в себе. – Он с усмешкой посмотрел на нее. – Есть одно оружие, против которого не может устоять ни одна женщина.
   Сначала она не поняла, что он имеет ввиду, затем смысл сказанного дошел до нее, и Кейт почувствовала, как вспыхнуло ее лицо и как внезапно перехватило дыхание.
   – Вот то-то же. – Обхватив ее тонкую талию, он на секунду крепко прижал к себе девушку, потом приподнял и посадил в седло. – Я предпочел бы взять тебя в первый раз на чистых простынях, а не на конюшне. Но до самой границы нам кровати не видать. И поэтому постарайся не искушать меня, Кейт.
   Сквозь ткань одежды она чувствовала, какие у него горячие сильные руки. И это тепло породило ответный жар, волной прошедший по ее телу. Тотчас заныли груди. Этот отклик испугал ее, и она резко бросила в ответ:
   – Зачем мне искушать тебя? Это твоя собственная грешная плотская натура...
   Неопределенная улыбка скользнула по его лицу в ответ на ее слова.
   – Очень грешная и очень плотская, – согласился он. – И очень нетерпеливая. – Повернувшись к Гэвину, который выводил оседланного мерина и остальных лошадей с притороченными к седлам вьюками, он громко крикнул брату:
   – Я принимаю пари. Два фунта.
   Гэвин пробежал взглядом по улыбающемуся лицу Роберта, по раскрасневшейся Кейт и с сомнением покачал головой.
   – Нет, я, пожалуй, не стану рисковать.
   – Струсил? И все же пари остается в силе. И я намерен получить свое.
   Кейт смотрела, как он легко вспрыгнул на лошадь и рысью пустил ее вперед по дороге.
   – Что за пари? – поинтересовалась Кейт.
   – Не обращай внимания, – улыбнулся Гэвин. – Еще один пример того, как мне необходимо научиться держать язык за зубами. – Он устроился в седле и тронул коня. – Но и ты, кажется, еще не научилась угадывать, когда лучше придержать язычок. Его можно жалить, но нельзя выводить из себя. Постарайся не рисковать, пока не поймешь, когда лучше к нему не подходить. Смотри, как это делаю я.
 
   После трехчасовой езды без остановки каждая жилка Кейт ныла от боли. А к тому времени, когда на закате они догнали Роберта, который выбрал для остановки лесную поляну неподалеку от ручья, Кейт приходилось прилагать все силы, чтобы удержаться в седле.
   – Я отведу лошадей на водопой к ручью, – сказал Гэвин, помогая Кейт спуститься на землю. – А ты посиди, отдохни.
   Она покачала головой.
   – Лошади мои, и я сама должна отвести их.
   Она взяла под уздцы мерина и кобылу и направилась с ними по тропинке через лес к ручью. Кони, дружно фыркая и мотая мордами, начали жадно пить. Кейт, встав на колени, плеснула в лицо холодной водой, не обращая внимания на Роберта и Гэвина, говоривших о чем-то неподалеку от нее. Она была слишком усталой, чтобы прислушиваться к тому, о чем они беседуют.
   Когда она спустя несколько минут снова взглянула в ту сторону, то увидела, что Гэвина уже нет, а Роберт стоит, прислонившись к дереву, и внимательно смотрит на нее.
   Сначала она не поняла, почему он остался, а потом сообразила, в чем дело, и выпрямилась.
   – Не беспокойся. Я дойду сама.
   – Сегодня был очень трудный день. Представляю, каково тебе с непривычки.
   – Завтра будет уже полегче. – Она с трудом поднялась и взяла лошадей под уздцы. – Сейчас я помогу Гэвину.
   – Ему не нужна помощь.
   – Но его рана...
   – Она уже затянулась. – Роберт подошел к ней, подсадил в седло и взял поводья. – Горцы привыкли обходиться без помощи посторонних.
   Слова Роберта заставили ее сердце болезненно сжаться. Да, она посторонняя для них. Как и для всех в этом мире. С самого своего рождения она была лишней, никому не нужной и даже, более того, всем причиняющей одно только беспокойство.
   – Что ты так смотришь на меня? – Роберт нахмурился. – Ну если хочешь, иди и помогай ему, пока окончательно не свалишься с ног. Мне что за дело?
   – Конечно, никакого, – сердито ответила она. – Все равно я человек посторонний.
   – Нет. Не совсем так. Ты человек, который доставляет массу всевозможных хлопот. Ты женщина, на которой...
   – ...королева вынудила тебя жениться. – Теперь Кейт вспылила еще больше. – Но если бы не это, то тебя просто вздернули бы на виселицу. Поэтому я больше не желаю ничего слышать о том, что доставляю какие-то хлопоты.
   Он помолчал.
   – Вижу, Гэвин успел изрядно почесать языком.
   – Он просто рассказал мне немного о человеке, которого называют Черный Роберт. Должна же я знать, с кем буду иметь дело в течение года.
   – Ну да... с пиратом, который не подчиняется никаким законам...
   – А разве не так?
   – Пират, да. Но что касается законов, то я следую своим собственным.
   – Очень удобно, – едко заметила она. – И скорее всего, они меняются десять раз на день, в зависимости от того, что тебе выгодно в данную минуту.
   Он усмехнулся.
   – Зачем же на день... Разве что раз в неделю.
   Какое-то мгновение она растерянно смотрела на него. Неожиданная перемена в его настроении сбила ее с толку.
   – Я... н-н-не совсем поняла...
   – А это обязательно – «понимать»?
   – Конечно. Если нам предстоит жить вместе целый год, имеет смысл разобраться, что к чему.
   Она быстро облизнула пересохшие губы.
   – Я ненавижу Себастьяна, но это не значит, что я готова попирать законы, данные нам Господом Богом. А если это так, то вы с Гэвином поступаете плохо.
   – Совершенно верно.
   – Тем не менее мне нравится Гэвин, и он кажется... хорошим. Почему?
   – Про меня речь не идет, со мной все ясно?
   Если бы было ясно! Кейт не могла выразить словами то смятение, которое охватывало ее в присутствии Роберта. Но признаться в этом – означало бы раскрыться больше, чем ей того хотелось. Боясь, как бы Роберт не заметил ее смущения, она решила перейти в атаку.
   – У меня такое впечатление, что ты никому не позволяешь заглянуть в свою душу, даже Гэвину. И это... огорчает его.
   Роберт отвел глаза в сторону.
   – Ты ошибаешься.
   Они подъехали к опушке, где Гэвин, стоя на коленях, раздувал костер.
   – Возможно. Но спросить его напрямую я все равно не могу. Он мне не ответит – я ведь и для него человек посторонний.
   – Что ты все время твердишь одно и то же! А тебе не приходило в голову, что мне тоже ничего не известно о тебе? – сердито сказал Роберт, снимая ее с лошади.
   – А что обо мне знать? – устало ответила Кейт. – С самого раннего детства я жила с Себастьяном и Мартой. Однообразная, размеренная деревенская жизнь без всяких происшествий. Она не идет ни в какое сравнение с вашими морскими приключениями.
   – Тихие омуты иной раз таят не меньше опасности, чем разбушевавшийся океан. Расскажи, как ты жила в доме Себастьяна?
   Одиночество. Отчаяние. Страх. Бесконечные унижения. Но обо всем этом Роберту знать не обязательно. Кейт выдержала устремленный на нее пристальный взгляд Роберта и недрогнувшим голосом ответила:
   – Вставала на рассвете. Помогала Марте по дому. В десять часов приходил Гивс. Он давал мне уроки.
   – Чему он учил тебя?
   – Математике, географии, французскому... – Она неопределенно повела рукой. – Леди... королева хотела, чтобы я получила хорошее образование, достойное знатной девушки. Именно поэтому Себастьяну дано было распоряжение купить мне лошадь.
   – Готов держать пари, что она понятия не имела, как выглядит этот мерин.
   – Нет, конечно. Выбирал сам Себастьян.
   – А музыкой ты занималась?
   Кейт отрицательно покачала головой.
   – Себастьян считал, что заниматься музыкой – значит тешить дьявола.
   – А после уроков ты могла делать, что хотела?
   Она нахмурилась.
   – После уроков под руководством Себастьяна, если только он не отправлялся к кому-то из прихожан, я изучала Святое Писание. – В ее памяти всплыли все эти страшные, томительные часы, которые она провела на стуле возле окна, прилагая все усилия к тому, чтобы не отвлечься ни на секунду, так как за этим немедленно следовало суровое наказание. – Когда его не было дома, мне разрешали погулять или покататься на Вороном.
   – Одной?
   Она кивнула.
   – Себастьян запретил мне общаться с жителями деревни.
   – Да, ты уже говорила об этом.
   В его словах чувствовался скрытый гнев.
   – А теперь я хочу пойти помочь Гэвину. – Кейт решительно поднялась.
   – Не стоит. Лучше, если ты отдохнешь как следует. Завтра предстоит не менее трудный день.
   – Ничего, я сильная, выдержу. – Она отбросила упавшую на лоб прядь. – Но я никак не могу понять, к чему такая спешка? Из-за чего мы так торопимся?
   Он посмотрел на нее все с тем же непонятным для нее выражением и шагнул к Гэвину.
   Кейт не стала спорить. Братья принялись устраивать место для ночлега. Роберт двигался ловко, без суеты, и в то же время ему удавалось сделать больше, чем успел бы сделать другой человек. И он так распределял обязанности, что Гэвину выпадало только то, что не требовало особого усилия или напряжения. И по дороге, припомнила Кейт, он вел себя точно так же.
   Темп был задан быстрый, но всякий раз Роберт искал, как обойти возникавшие на их пути препятствия, которые раненый брат не смог бы преодолеть.
   Снова ее пронзили боль и зависть. Не было на земле человека, который беспокоился бы о ней, которому была бы небезразлична ее судьба. Кейт решительно тряхнула головой. Она сама сумеет позаботиться о себе. Ей никто не нужен!
 
   Но облегчение не приходило. Кейт настолько устала за день, что не в силах была даже приподнять голову, но сон все равно не шел к ней. Наверное, из-за того, что отовсюду слышатся какие-то странные непонятные звуки. Нет, дело не в них. Не надо обманывать саму себя. Она понимала, отчего не в состоянии сомкнуть глаза.
   Кейт медленно повернулась к костру.
   Сквозь язычки пламени она увидела устремленный на нее взгляд Роберта.
   Кейт насторожилась, ожидая, что он скажет.
   Но он просто лежал и смотрел на нее. И в глубине его темных глаз застыло нечто, что привело ее в смятение, как это произошло сегодня утром в спальне.
   Грудь вдруг начала вздыматься, словно она все это время стремительно бежала. И каждое новое прикосновение к шерстяной ткани вызывало странное болезненное покалывание. Жар опалил ее, будто пламя костра, тяжелой волной пройдя по телу.
   Кейт не выдержала затянувшегося молчания.
   – Я... я не могу заснуть, – прошептала она.
   – Знаю.
   Конечно, он знал. Все это время она ощущала на себе его взгляд.
   Кейт закрыла глаза, стараясь успокоиться и забыть о том, что он совсем рядом.
   – Буря, – сказал вдруг Роберт.
   Она снова открыла глаза.
   – Ты спрашивала, к чему такая спешка... – Он помолчал. – Надвигается сильная буря. Я хочу, чтобы мы успели пересечь границу Шотландии до того, как она нас настигнет.
   Какая чепуха! День был таким солнечным и ясным. Она не заметила на небе ни единого облачка.
   – Сезон дождей уже прошел. Откуда вдруг взяться буре? – недоверчиво проговорила она.