Страница:
– Только из-за того, что мой отец так стремился к власти?
– Нет ничего плохого, если человек честолюбив. Но он должен уметь держать себя в руках, иметь крепкую волю. Я сама честолюбива. – Увидев, как изменилось лицо Кейт, она с еле заметной горечью проговорила: – Ты не понимаешь ничего. Я любила его всю свою жизнь. Он был моим товарищем по играм, затем любовником, а теперь он мой друг. Ты не представляешь, как мне всегда было одиноко. Я выстрадала свою любовь к Робину.
– Тогда почему же вы не вышли за него замуж?
– Глупенькая. Это был бы самый верный способ его потерять. Я хорошо знаю Робина. Власть моментально вскружила бы ему голову... И он тут же захотел бы откусить слишком большой кусок, – Елизавета содрогнулась. – И тогда мне пришлось бы его наказать...
– Отправив на эшафот, как... – Кейт замолчала. Она все еще не могла привыкнуть к мысли, что Мария не имеет к ней никакого отношения... – И вы бы смогли убить его?
– Тебе трудно поверить в это? – спросила Елизавета. – Да. Я бы пошла и на это. Разбив свое сердце. – Она жестко усмехнулась. – Но если нет другого выхода... Откуда тебе знать придворные игры? Когда я была моложе тебя, моему другу Тому Сеймуру отрубили голову, а я сидела в Тауэре и не знала, ждет меня завтра то же самое или нет. Когда случается пережить такое, то извлекаешь урок на всю оставшуюся жизнь. Размышляя обо всем, сидя в темнице, начинаешь осознавать, что является самым ценным, и понимаешь, с какой решительностью и беспощадностью следует бороться за это.
– И самой главной ценностью для вас стал... трон? – с горечью спросила Кейт.
– Сначала Англия, а трон – лишь средство для защиты ее интересов. – Голос Елизаветы снова окреп. – И ни ты, ни Робин, никакая другая сила в мире не смогут помешать мне.
– У меня нет ни малейшего желания покушаться на Англию.
– Но тебя могут использовать в своих интересах...
– Давайте намного помолчим и подумаем. У меня голова пошла кругом от всего услышанного. – Кейт подошла к окну и стала бездумно смотреть в темное пространство перед собой, ощущая на своей спине ястребиный взгляд Елизаветы. Кейт отчаянно пыталась привести в порядок те чувства, которые бушевали в груди. Гнев, негодование, потрясение... понимание.
Через несколько минут она снова повернулась к Елизавете.
– Вам не обязательно делать официальное признание.
– Боюсь, что я не очень ясно выразила свою мысль. У меня не было ни малейшего сомнения на этот счет.
Кейт не обратила никакого внимания на едкое замечание.
– Но вы пошлете письмо Джеймсу. В этом письме вы признаетесь, что я ваша дочь. И пообещаете, что если Джеймс не станет предпринимать ничего против Роберта, Крейгдью или меня, то вы назначите его своим преемником после смерти.
Елизавета нахмурилась.
– Ничего подобного я не собираюсь писать. Решение еще не принято.
– И вместо этого вы и дальше собираетесь дразнить Джеймса? – спросила Кейт. – Лучше скажите ему прямо, что если он предпримет хоть какие-то враждебные действия против Крейгдью, то вы никогда не оставите завещания в его пользу.
Елизавета покачала головой.
– Мне необходимо иметь запасное оружие, чтобы привлечь Джеймса, если вдруг Филипп двинет против меня свою армаду.
– Найдете другое, – отрезала Кейт. – Это – мое оружие.
Уголки губ Елизаветы дрогнули.
– А если я не соглашусь?
– Тогда я обращусь за помощью к своему отцу. Я немедленно отправлюсь в Нидерланды и уговорю его принять мою сторону. Я отберу его у вас. – Голос Кейт задрожал. – Боже всемогущий! Я докажу, что я не пешка. Я научусь играть на струнах его души, чтобы заставить зазвучать те самые нотки тщеславия, о которых вы говорили. И он соединится со мной в честолюбивом стремлении свергнуть вас. Вы потеряете и любовника, и старого друга, которым так дорожите. В конце концов вам придется уничтожить нас обоих или мы уничтожим вас.
Губы Елизаветы приоткрылись от изумления.
– Ты не пойдешь на это!
– Посмотрите на меня! – с вызовом проговорила Кейт. Ее голос звучал страстно и напряженно. – Я ваша дочь. И я переверну весь мир, если сочту, что мне это необходимо.
Елизавета прошептала:
– Да, пожалуй, ты... сможешь. – И вдруг рассмеялась. – Но не мой мир.
– Посмотрим.
Елизавета снова покачала головой.
– Не думаю, что нам надо обязательно вступать в противоборство. Можно найти такой способ держать Джеймса в узде, чтобы он не причинил вреда ни мне, ни тебе.
Кейт постаралась не выказать ни своего ликования, ни чувства облегчения.
– Уверена, что вы найдете нужное решение и нужный выход.
– А как я могу быть уверена, что ты не отправишься к Робину после того, как почувствуешь себя в безопасности?
– Только мое заверение. Мне не нужен английский трон, – ответила Кейт. – Мне тоже известно, что я ценю больше всего на свете. И это за пределами вашей власти.
– Крейгдью и этот отъявленный мерзавец, который ждет окончания нашего разговора?
– Этот отъявленный мерзавец мог бы управлять королевством лучше вас. А что касается моей жизни на Крейгдью, то, по крайней мере, мне не придется отдавать своего ребенка на воспитание посторонним людям. – Она двинулась к двери. – Отправьте письмо немедленно. Я хочу как можно скорей вернуться домой, на остров.
– Ты уверена, что это единственное, в чем ты нуждаешься? – вкрадчивым голосом спросила Елизавета.
Кейт обернулась.
Елизавета улыбалась. И выражение ее лица было смесью печали, хитрости и цинизма.
– Думаю, что нет. Я вижу в тебе ту же ненасытность, что и у себя. Ведь ты же как-никак моя дочь.
Как только Кейт появилась на пороге и захлопнула за собой дверь, Роберт шагнул к ней навстречу и взял ее за руку.
– Все в порядке?
От его прикосновения по телу разлилось чувство покоя и уверенности. Она коротко кивнула:
– Все хорошо.
Его внимательный взгляд пробежал по ее лицу.
– Ты побледнела и едва держишься на ногах.
Кеш потрясло последнее замечание Елизаветы. Ее мать разглядела в ней то, что Кейт хотелось запрятать как можно глубже.
– А чего ты ждал? После такого потрясения... – Она замолчала, вспомнив про стражников, стоявших у дверей. – Идем на корабль.
Роберт хранил молчание до тех пор, пока они снова не оказались в лодке, которая заскользила вперед, оставляя за собой освещенные окна дворца, отраженные в зеркальной глади воды.
– Ну так как? Чем нам предстоит заниматься? Пиратством?
Кейт отрицательно покачала головой.
– Нет, мы возвращаемся в Крейгдью. Пока жив мой отец, нам ничто не будет угрожать. Мой отец... – повторила Кейт. – До чего же все это странно. Когда-то я считала, что мой отец Шрюсберри, но никогда не вспоминала о нем. И не принимала его всерьез. Теперь происходит то же самое. Он как призрак из прошлого.
– Что вполне естественно. И Мария, и Елизавета слишком яркие светила, которые затмевают всех, кто находится рядом.
– Я пришла в ярость и пригрозила ей, что если она не выполнит моего требования, то немедленно отправлюсь в Нидерланды к своему отцу, и мы вместе выступим против нее. – Кейт передернула плечами. – Разумеется, это была пустая угроза.
Роберт улыбнулся.
– Ты так уверена?
Кейт посмотрела в его насмешливые глаза. Откуда он успел так хорошо узнать ее? Или это любовь помогла ему проникнуть во все тайные уголки ее души?
– Ты прав. В тот самый момент я была уверена, что именно так и поступлю. Кровь кипела у меня в жилах. И мне казалось, что я способна на любой отчаянный поступок. Мне кажется, она почувствовала это. Такое впечатление, будто нас подхватил и понес быстрый стремительный поток.
– Ничего удивительного. Вы очень похожи.
– Мне не хочется походить на нее.
– Отбрось все дурное и оставь хорошее.
– То же самое ты говорил, когда речь шла о Марии!
– И тем не менее совет остается в силе. Разве не лучше быть дочерью Елизаветы, чем Марии?
Елизавета неискренна и эгоистична. Но она сильная и храбрая. И что-то еще в ней было такое, что нашло отклик в душе Кейт.
– Мне кажется... я смогла бы полюбить ее, – запинаясь, проговорила Кейт. – Но это ведь то же самое, что полюбить саму себя.
– А что плохого в том, чтобы любить себя? – спросил Роберт. – Бери пример с меня.
Кейт покачала головой, вспоминая бурный разговор и то волнение, которое она пережила.
– Вряд ли мы еще хоть раз увидимся с нею.
– А тебе хотелось бы?
– Я не говорила этого, – быстро ответила Кейт.
– Может быть, ты желаешь стать королевой Англии? Мы могли бы заявить свои права и даже добиться этого, – спокойно проговорил он. – Может, стоит отправиться в Нидерланды, любовь моя?
Она испуганно посмотрела на него. – Мы едем домой!
– Только при условии, что ты этого действительно хочешь. Я понимал, что, когда мы окажемся у Елизаветы, и тебе все станет известно, может получиться так, что нам придется принимать какое-то другое решение.
– И все-таки ты согласился отвести меня к ней.
– Тебя обманывали всю жизнь. Мне не хотелось, чтобы так продолжалось и дальше.
Кейт попыталась проглотить застрявший в горле комок.
– Ты слишком горд, чтобы исполнять роль мужа при королеве.
Он поднес ее руку к губам.
– Я постарался бы как можно лучше справиться с этой ролью. А ты иной раз позволяла бы мне покомандовать собой в нашей спальне. Бесспорно, я не заставил бы скучать ваше величество.
– Охотно верю, – Она положила голову ему на плечо. – Но у тебя будет гораздо больше времени на это, когда мы вернемся в Крейгдью.
– Ты уверена?
И внезапно Кейт поняла, что приняла единственно правильное решение. Другого не дано! Конечно, путь, пройденный Елизаветой, может казаться очень заманчивым, власть – опьяняющей. Но Кейт не собиралась заканчивать свою жизнь, как ее мать: в полном одиночестве, окруженная лишь внешними признаками власти.
– Вполне, – твердо проговорила Кейт, теснее прижимаясь к нему. – И Елизавета не захотела бы, имей она то же самое, что и я. Ей было, что терять. Мне нужен только ты и Крейгдью.
Она почувствовала, как спало напряжение, которое он стремился скрыть от нее. Теперь он еще нежнее прижал ее к себе и легкомысленным тоном проговорил:
– Вы не представляете, ваше величество, насколько я благодарен за то, что вы ради меня отказались от трона. Ни один комплимент не сравнится с таким широким жестом.
– Не только ради тебя. Есть и еще один довод.
Она почувствовала, как поднимается ее настроение после всего пережитого. Как надежда охватывает ее. Она улыбнулась ему. – Когда на следующий год котики приплывут на Крейгдью, у нас родится ребенок.
– На пристани Тим Макдугал, – Роберт повернулся к Джоку. – Позаботься о Кейт. Я спущусь первым, чтобы узнать, что там стряслось.
Кейт видела, как он заторопился по сходням, и с облегчением вздохнула, заметив, что он перестал хмуриться после первых же фраз, которыми они перебросились.
Кейт была уверена, что Елизавета сделала все, чтобы обезопасить Крейгдью. Но могло получиться так, что Джеймс успел предпринять какие-то шаги еще до письма английской королевы.
– Похоже, ничего не случилось, – заметил Джок. – Но странно, что Роберт оставил вас на мое попечение. Ведь это именно я передал вас в руки Алеку.
– Я сама приняла это решение, – сказала Кейт и, обернувшись, посмотрела на него.
С того момента, как они оказались на борту «Принцессы», Джок проявлял по отношению к ней все знаки уважения, но держался несколько отстраненно. Впервые, насколько она помнила, он непосредственно обратился к ней.
– В этом не было твоей вины, Джок. И Роберт тоже понимает это.
– Но я мог бы помешать. Чего не стал делать. – Он встретил ее взгляд. – Сейчас я бы поступил по-другому.
Кейт насторожилась.
– Да?
Его лицо расплылось в улыбке.
– Да, мы, конечно, хлебнули немало страхов. Я пытался убедить Роберта, что нам будет спокойнее, если вы займете шотландский трон. Теперь, когда мы знаем, что вы могли бы занять трон и повыше, остается надеяться, что нам удастся привязать вас покрепче к нашему острову.
– Ты знаешь, что я жду ребенка?
– Если ребенок будет такой же сильный, как отец, и упрямый, как его мать, то покоя нам не видать, – сказал Джок.
– Боюсь, что именно так оно и будет.
– Придется подумать, как с этим справиться, – ответил Джок, беря ее под руку. – Роберт машет нам. Идемте.
– Я никогда и ничего не сделаю такого, что могло бы угрожать существованию Крейгдью, – приглушенно сказала Кейт, когда они ступили на сходни. – Не беспокойся из-за этого, Джок.
– Давно перестал, – он посмотрел ей прямо в глаза. – Я понял, что вы никогда не допустите, чтобы из-за вас пострадал кто-нибудь или что-нибудь, чем вы дорожите. Как только мы отправились в Килгренн.
– Я рада, что ты понял это, дорогой Джок. И прошу тебя, называй меня... Кейт.
Остановившись перед Робертом и Макдугалом, Кейт вопросительно посмотрела на мужа.
– Все в порядке, – заверил ее Роберт. – Просто Тим рассказал мне, как он выполнил одно мое поручение.
– Рада видеть тебя, Тим, – улыбнулась она. Макдугал покраснел.
– Мы очень скучали. И вы хорошо выглядите, миледи.
Роберт взял Кейт под руку, и они направились вдоль пристани.
– Он сказал, что Гэвину намного лучше. И это самый неуемный больной на всем свете.
– Слава Богу! – горячо отозвалась она. – А как Джин?
– Перевернула все в замке вверх ногами. Они с Дерт готовы ежеминутно вступить в рукопашную, поскольку каждая считает, что лучше других знает, как надо заботиться о Гэвине.
Джок и Макдугал отстали от них. Кейт не могла расслышать, о чем они говорили между собой.
Когда Кейт и Роберт ступили на вымощенную плитами улицу, что вела к замку, солнце стояло высоко над их головами. Казалась, все вокруг пропитано сияющим светом. Кейт почувствовала, как слезы навернулись у нее на глаза. Она с особенной остротой поняла, как легко могла потерять все это. Тень еще может надвинуться на Крейгдью. Но им удастся отвести любую беду.
Они не успели дойти до рыночной площади, как со всех сторон их окружила толпа мужчин, женщин и детей.
– Ну вот вы наконец и вернулись. Пора, давно пора! – Услышала Кейт. Она обернулась и увидела женщину, стоявшую в дверях ткацкого домика в нескольких ярдах от нее.
– Дерт! – Кейт вырвалась из ликующей толпы и бросилась к домоуправительнице. – Как дела?
– Ничего! – грубовато ответила ирландка. – К счастью, я не из тех, кто впутывает людей в историю, а потом оставляет их самих расхлебывать кашу...
– Перестань! – Кейт быстро обняла стоявшую перед ней женщину. – Сказала бы, что соскучилась, что рада моему возвращению.
Едва заметная улыбка тронула губы Дерт.
– Конечно, рада. – Затем, словно спохватившись, она добавила: – Мне нужен кто-то, чтобы управляться с этими неумехами, которые не в состоянии отличить долевые нити от поперечных.
Кейт тоже усмехнулась в ответ.
– С этим-то мы быстро управимся. Я слышала, что вам с Джин почти удалось поставить Гэвина на ноги.
– И это произошло бы намного быстрее, если бы Джин слушалась моих советов. Но, кажется, она все-таки лучше, чем я о ней думала раньше, – все еще ворчливым голосом заметила Дерт.
– Кейт! – Роберт выбрался из толпы и направился к жене. На лице его было написано твердое намерение увести ее от домоуправительницы. – Мы увидимся попозже, – извинился он. – А сейчас нам кое-что предстоит сделать.
Она с удивлением увидела, что Роберт ведет ее к церкви.
– Куда мы?
– Я же сказал: нам надо кое-что сделать.
И Роберт, взяв ее за руку, повел вверх по длинному ряду ступеней, так и не дав опомниться.
– Я попросил, чтобы священник был в церкви к нашему приезду.
– Священник? Ты что, решил жениться на мне?
– Мы уже женаты. Просто я хочу покрепче затянуть узел.
– Но тебе уже не будет хода назад, Роберт. Подумай!
– Что мне думать! Мне не было хода назад с той минуты, как я увидел тебя в грязи на лесной тропинке.
Она остановилась у самых дверей.
– Но это совсем другое.
Он откинул назад голову и громко засмеялся:
– Ты – такая смелая, что отказалась повиноваться даже Елизавете. И вдруг испугалась сказать несколько слов перед алтарем?
– Я не боюсь. Но это безрассудство.
Он перестал смеяться.
– Самое большое безрассудство – это потерять тебя. Алек сказал, что я был дураком, не женившись на тебе сразу же. Единственный раз, когда он был прав. И я не собираюсь повторять ошибку. – Он протянул ей руку – Кейт! Выходи за меня замуж!
У нее что-то защемило в груди. В ту ночь, когда они праздновали свадьбу Джин и Гэвина, именно на этом самом месте она протянула ему руку. Это была просьба принять на себя обязательства, просьба о доверии. Он решился это сделать ради нее. Теперь он просил ее не отступать от данного слова. Вместе до конца.
Удивительная улыбка озарила его лицо.
– Кейт?
У нее не хватило сил улыбнуться ему в ответ.
Страх и радость переполняли ее. Тот вечер окутывал их туманом и тайной. Сегодня их озаряли яркие лучи солнца. Но все равно почему-то окружающее представлялось немного нереальным.
– Где же твоя смелость?
Роберт был прав. Их любовь необъятна. Но они не смогут выстоять и преодолеть все преграды, если утратят смелость и мужество.
Кейт шагнула вперед и протянула ему руку.
– Ты оказываешь мне большую честь, Роберт из Крейгдью.
ЭПИЛОГ
– Нет ничего плохого, если человек честолюбив. Но он должен уметь держать себя в руках, иметь крепкую волю. Я сама честолюбива. – Увидев, как изменилось лицо Кейт, она с еле заметной горечью проговорила: – Ты не понимаешь ничего. Я любила его всю свою жизнь. Он был моим товарищем по играм, затем любовником, а теперь он мой друг. Ты не представляешь, как мне всегда было одиноко. Я выстрадала свою любовь к Робину.
– Тогда почему же вы не вышли за него замуж?
– Глупенькая. Это был бы самый верный способ его потерять. Я хорошо знаю Робина. Власть моментально вскружила бы ему голову... И он тут же захотел бы откусить слишком большой кусок, – Елизавета содрогнулась. – И тогда мне пришлось бы его наказать...
– Отправив на эшафот, как... – Кейт замолчала. Она все еще не могла привыкнуть к мысли, что Мария не имеет к ней никакого отношения... – И вы бы смогли убить его?
– Тебе трудно поверить в это? – спросила Елизавета. – Да. Я бы пошла и на это. Разбив свое сердце. – Она жестко усмехнулась. – Но если нет другого выхода... Откуда тебе знать придворные игры? Когда я была моложе тебя, моему другу Тому Сеймуру отрубили голову, а я сидела в Тауэре и не знала, ждет меня завтра то же самое или нет. Когда случается пережить такое, то извлекаешь урок на всю оставшуюся жизнь. Размышляя обо всем, сидя в темнице, начинаешь осознавать, что является самым ценным, и понимаешь, с какой решительностью и беспощадностью следует бороться за это.
– И самой главной ценностью для вас стал... трон? – с горечью спросила Кейт.
– Сначала Англия, а трон – лишь средство для защиты ее интересов. – Голос Елизаветы снова окреп. – И ни ты, ни Робин, никакая другая сила в мире не смогут помешать мне.
– У меня нет ни малейшего желания покушаться на Англию.
– Но тебя могут использовать в своих интересах...
– Давайте намного помолчим и подумаем. У меня голова пошла кругом от всего услышанного. – Кейт подошла к окну и стала бездумно смотреть в темное пространство перед собой, ощущая на своей спине ястребиный взгляд Елизаветы. Кейт отчаянно пыталась привести в порядок те чувства, которые бушевали в груди. Гнев, негодование, потрясение... понимание.
Через несколько минут она снова повернулась к Елизавете.
– Вам не обязательно делать официальное признание.
– Боюсь, что я не очень ясно выразила свою мысль. У меня не было ни малейшего сомнения на этот счет.
Кейт не обратила никакого внимания на едкое замечание.
– Но вы пошлете письмо Джеймсу. В этом письме вы признаетесь, что я ваша дочь. И пообещаете, что если Джеймс не станет предпринимать ничего против Роберта, Крейгдью или меня, то вы назначите его своим преемником после смерти.
Елизавета нахмурилась.
– Ничего подобного я не собираюсь писать. Решение еще не принято.
– И вместо этого вы и дальше собираетесь дразнить Джеймса? – спросила Кейт. – Лучше скажите ему прямо, что если он предпримет хоть какие-то враждебные действия против Крейгдью, то вы никогда не оставите завещания в его пользу.
Елизавета покачала головой.
– Мне необходимо иметь запасное оружие, чтобы привлечь Джеймса, если вдруг Филипп двинет против меня свою армаду.
– Найдете другое, – отрезала Кейт. – Это – мое оружие.
Уголки губ Елизаветы дрогнули.
– А если я не соглашусь?
– Тогда я обращусь за помощью к своему отцу. Я немедленно отправлюсь в Нидерланды и уговорю его принять мою сторону. Я отберу его у вас. – Голос Кейт задрожал. – Боже всемогущий! Я докажу, что я не пешка. Я научусь играть на струнах его души, чтобы заставить зазвучать те самые нотки тщеславия, о которых вы говорили. И он соединится со мной в честолюбивом стремлении свергнуть вас. Вы потеряете и любовника, и старого друга, которым так дорожите. В конце концов вам придется уничтожить нас обоих или мы уничтожим вас.
Губы Елизаветы приоткрылись от изумления.
– Ты не пойдешь на это!
– Посмотрите на меня! – с вызовом проговорила Кейт. Ее голос звучал страстно и напряженно. – Я ваша дочь. И я переверну весь мир, если сочту, что мне это необходимо.
Елизавета прошептала:
– Да, пожалуй, ты... сможешь. – И вдруг рассмеялась. – Но не мой мир.
– Посмотрим.
Елизавета снова покачала головой.
– Не думаю, что нам надо обязательно вступать в противоборство. Можно найти такой способ держать Джеймса в узде, чтобы он не причинил вреда ни мне, ни тебе.
Кейт постаралась не выказать ни своего ликования, ни чувства облегчения.
– Уверена, что вы найдете нужное решение и нужный выход.
– А как я могу быть уверена, что ты не отправишься к Робину после того, как почувствуешь себя в безопасности?
– Только мое заверение. Мне не нужен английский трон, – ответила Кейт. – Мне тоже известно, что я ценю больше всего на свете. И это за пределами вашей власти.
– Крейгдью и этот отъявленный мерзавец, который ждет окончания нашего разговора?
– Этот отъявленный мерзавец мог бы управлять королевством лучше вас. А что касается моей жизни на Крейгдью, то, по крайней мере, мне не придется отдавать своего ребенка на воспитание посторонним людям. – Она двинулась к двери. – Отправьте письмо немедленно. Я хочу как можно скорей вернуться домой, на остров.
– Ты уверена, что это единственное, в чем ты нуждаешься? – вкрадчивым голосом спросила Елизавета.
Кейт обернулась.
Елизавета улыбалась. И выражение ее лица было смесью печали, хитрости и цинизма.
– Думаю, что нет. Я вижу в тебе ту же ненасытность, что и у себя. Ведь ты же как-никак моя дочь.
Как только Кейт появилась на пороге и захлопнула за собой дверь, Роберт шагнул к ней навстречу и взял ее за руку.
– Все в порядке?
От его прикосновения по телу разлилось чувство покоя и уверенности. Она коротко кивнула:
– Все хорошо.
Его внимательный взгляд пробежал по ее лицу.
– Ты побледнела и едва держишься на ногах.
Кеш потрясло последнее замечание Елизаветы. Ее мать разглядела в ней то, что Кейт хотелось запрятать как можно глубже.
– А чего ты ждал? После такого потрясения... – Она замолчала, вспомнив про стражников, стоявших у дверей. – Идем на корабль.
Роберт хранил молчание до тех пор, пока они снова не оказались в лодке, которая заскользила вперед, оставляя за собой освещенные окна дворца, отраженные в зеркальной глади воды.
– Ну так как? Чем нам предстоит заниматься? Пиратством?
Кейт отрицательно покачала головой.
– Нет, мы возвращаемся в Крейгдью. Пока жив мой отец, нам ничто не будет угрожать. Мой отец... – повторила Кейт. – До чего же все это странно. Когда-то я считала, что мой отец Шрюсберри, но никогда не вспоминала о нем. И не принимала его всерьез. Теперь происходит то же самое. Он как призрак из прошлого.
– Что вполне естественно. И Мария, и Елизавета слишком яркие светила, которые затмевают всех, кто находится рядом.
– Я пришла в ярость и пригрозила ей, что если она не выполнит моего требования, то немедленно отправлюсь в Нидерланды к своему отцу, и мы вместе выступим против нее. – Кейт передернула плечами. – Разумеется, это была пустая угроза.
Роберт улыбнулся.
– Ты так уверена?
Кейт посмотрела в его насмешливые глаза. Откуда он успел так хорошо узнать ее? Или это любовь помогла ему проникнуть во все тайные уголки ее души?
– Ты прав. В тот самый момент я была уверена, что именно так и поступлю. Кровь кипела у меня в жилах. И мне казалось, что я способна на любой отчаянный поступок. Мне кажется, она почувствовала это. Такое впечатление, будто нас подхватил и понес быстрый стремительный поток.
– Ничего удивительного. Вы очень похожи.
– Мне не хочется походить на нее.
– Отбрось все дурное и оставь хорошее.
– То же самое ты говорил, когда речь шла о Марии!
– И тем не менее совет остается в силе. Разве не лучше быть дочерью Елизаветы, чем Марии?
Елизавета неискренна и эгоистична. Но она сильная и храбрая. И что-то еще в ней было такое, что нашло отклик в душе Кейт.
– Мне кажется... я смогла бы полюбить ее, – запинаясь, проговорила Кейт. – Но это ведь то же самое, что полюбить саму себя.
– А что плохого в том, чтобы любить себя? – спросил Роберт. – Бери пример с меня.
Кейт покачала головой, вспоминая бурный разговор и то волнение, которое она пережила.
– Вряд ли мы еще хоть раз увидимся с нею.
– А тебе хотелось бы?
– Я не говорила этого, – быстро ответила Кейт.
– Может быть, ты желаешь стать королевой Англии? Мы могли бы заявить свои права и даже добиться этого, – спокойно проговорил он. – Может, стоит отправиться в Нидерланды, любовь моя?
Она испуганно посмотрела на него. – Мы едем домой!
– Только при условии, что ты этого действительно хочешь. Я понимал, что, когда мы окажемся у Елизаветы, и тебе все станет известно, может получиться так, что нам придется принимать какое-то другое решение.
– И все-таки ты согласился отвести меня к ней.
– Тебя обманывали всю жизнь. Мне не хотелось, чтобы так продолжалось и дальше.
Кейт попыталась проглотить застрявший в горле комок.
– Ты слишком горд, чтобы исполнять роль мужа при королеве.
Он поднес ее руку к губам.
– Я постарался бы как можно лучше справиться с этой ролью. А ты иной раз позволяла бы мне покомандовать собой в нашей спальне. Бесспорно, я не заставил бы скучать ваше величество.
– Охотно верю, – Она положила голову ему на плечо. – Но у тебя будет гораздо больше времени на это, когда мы вернемся в Крейгдью.
– Ты уверена?
И внезапно Кейт поняла, что приняла единственно правильное решение. Другого не дано! Конечно, путь, пройденный Елизаветой, может казаться очень заманчивым, власть – опьяняющей. Но Кейт не собиралась заканчивать свою жизнь, как ее мать: в полном одиночестве, окруженная лишь внешними признаками власти.
– Вполне, – твердо проговорила Кейт, теснее прижимаясь к нему. – И Елизавета не захотела бы, имей она то же самое, что и я. Ей было, что терять. Мне нужен только ты и Крейгдью.
Она почувствовала, как спало напряжение, которое он стремился скрыть от нее. Теперь он еще нежнее прижал ее к себе и легкомысленным тоном проговорил:
– Вы не представляете, ваше величество, насколько я благодарен за то, что вы ради меня отказались от трона. Ни один комплимент не сравнится с таким широким жестом.
– Не только ради тебя. Есть и еще один довод.
Она почувствовала, как поднимается ее настроение после всего пережитого. Как надежда охватывает ее. Она улыбнулась ему. – Когда на следующий год котики приплывут на Крейгдью, у нас родится ребенок.
– На пристани Тим Макдугал, – Роберт повернулся к Джоку. – Позаботься о Кейт. Я спущусь первым, чтобы узнать, что там стряслось.
Кейт видела, как он заторопился по сходням, и с облегчением вздохнула, заметив, что он перестал хмуриться после первых же фраз, которыми они перебросились.
Кейт была уверена, что Елизавета сделала все, чтобы обезопасить Крейгдью. Но могло получиться так, что Джеймс успел предпринять какие-то шаги еще до письма английской королевы.
– Похоже, ничего не случилось, – заметил Джок. – Но странно, что Роберт оставил вас на мое попечение. Ведь это именно я передал вас в руки Алеку.
– Я сама приняла это решение, – сказала Кейт и, обернувшись, посмотрела на него.
С того момента, как они оказались на борту «Принцессы», Джок проявлял по отношению к ней все знаки уважения, но держался несколько отстраненно. Впервые, насколько она помнила, он непосредственно обратился к ней.
– В этом не было твоей вины, Джок. И Роберт тоже понимает это.
– Но я мог бы помешать. Чего не стал делать. – Он встретил ее взгляд. – Сейчас я бы поступил по-другому.
Кейт насторожилась.
– Да?
Его лицо расплылось в улыбке.
– Да, мы, конечно, хлебнули немало страхов. Я пытался убедить Роберта, что нам будет спокойнее, если вы займете шотландский трон. Теперь, когда мы знаем, что вы могли бы занять трон и повыше, остается надеяться, что нам удастся привязать вас покрепче к нашему острову.
– Ты знаешь, что я жду ребенка?
– Если ребенок будет такой же сильный, как отец, и упрямый, как его мать, то покоя нам не видать, – сказал Джок.
– Боюсь, что именно так оно и будет.
– Придется подумать, как с этим справиться, – ответил Джок, беря ее под руку. – Роберт машет нам. Идемте.
– Я никогда и ничего не сделаю такого, что могло бы угрожать существованию Крейгдью, – приглушенно сказала Кейт, когда они ступили на сходни. – Не беспокойся из-за этого, Джок.
– Давно перестал, – он посмотрел ей прямо в глаза. – Я понял, что вы никогда не допустите, чтобы из-за вас пострадал кто-нибудь или что-нибудь, чем вы дорожите. Как только мы отправились в Килгренн.
– Я рада, что ты понял это, дорогой Джок. И прошу тебя, называй меня... Кейт.
Остановившись перед Робертом и Макдугалом, Кейт вопросительно посмотрела на мужа.
– Все в порядке, – заверил ее Роберт. – Просто Тим рассказал мне, как он выполнил одно мое поручение.
– Рада видеть тебя, Тим, – улыбнулась она. Макдугал покраснел.
– Мы очень скучали. И вы хорошо выглядите, миледи.
Роберт взял Кейт под руку, и они направились вдоль пристани.
– Он сказал, что Гэвину намного лучше. И это самый неуемный больной на всем свете.
– Слава Богу! – горячо отозвалась она. – А как Джин?
– Перевернула все в замке вверх ногами. Они с Дерт готовы ежеминутно вступить в рукопашную, поскольку каждая считает, что лучше других знает, как надо заботиться о Гэвине.
Джок и Макдугал отстали от них. Кейт не могла расслышать, о чем они говорили между собой.
Когда Кейт и Роберт ступили на вымощенную плитами улицу, что вела к замку, солнце стояло высоко над их головами. Казалась, все вокруг пропитано сияющим светом. Кейт почувствовала, как слезы навернулись у нее на глаза. Она с особенной остротой поняла, как легко могла потерять все это. Тень еще может надвинуться на Крейгдью. Но им удастся отвести любую беду.
Они не успели дойти до рыночной площади, как со всех сторон их окружила толпа мужчин, женщин и детей.
– Ну вот вы наконец и вернулись. Пора, давно пора! – Услышала Кейт. Она обернулась и увидела женщину, стоявшую в дверях ткацкого домика в нескольких ярдах от нее.
– Дерт! – Кейт вырвалась из ликующей толпы и бросилась к домоуправительнице. – Как дела?
– Ничего! – грубовато ответила ирландка. – К счастью, я не из тех, кто впутывает людей в историю, а потом оставляет их самих расхлебывать кашу...
– Перестань! – Кейт быстро обняла стоявшую перед ней женщину. – Сказала бы, что соскучилась, что рада моему возвращению.
Едва заметная улыбка тронула губы Дерт.
– Конечно, рада. – Затем, словно спохватившись, она добавила: – Мне нужен кто-то, чтобы управляться с этими неумехами, которые не в состоянии отличить долевые нити от поперечных.
Кейт тоже усмехнулась в ответ.
– С этим-то мы быстро управимся. Я слышала, что вам с Джин почти удалось поставить Гэвина на ноги.
– И это произошло бы намного быстрее, если бы Джин слушалась моих советов. Но, кажется, она все-таки лучше, чем я о ней думала раньше, – все еще ворчливым голосом заметила Дерт.
– Кейт! – Роберт выбрался из толпы и направился к жене. На лице его было написано твердое намерение увести ее от домоуправительницы. – Мы увидимся попозже, – извинился он. – А сейчас нам кое-что предстоит сделать.
Она с удивлением увидела, что Роберт ведет ее к церкви.
– Куда мы?
– Я же сказал: нам надо кое-что сделать.
И Роберт, взяв ее за руку, повел вверх по длинному ряду ступеней, так и не дав опомниться.
– Я попросил, чтобы священник был в церкви к нашему приезду.
– Священник? Ты что, решил жениться на мне?
– Мы уже женаты. Просто я хочу покрепче затянуть узел.
– Но тебе уже не будет хода назад, Роберт. Подумай!
– Что мне думать! Мне не было хода назад с той минуты, как я увидел тебя в грязи на лесной тропинке.
Она остановилась у самых дверей.
– Но это совсем другое.
Он откинул назад голову и громко засмеялся:
– Ты – такая смелая, что отказалась повиноваться даже Елизавете. И вдруг испугалась сказать несколько слов перед алтарем?
– Я не боюсь. Но это безрассудство.
Он перестал смеяться.
– Самое большое безрассудство – это потерять тебя. Алек сказал, что я был дураком, не женившись на тебе сразу же. Единственный раз, когда он был прав. И я не собираюсь повторять ошибку. – Он протянул ей руку – Кейт! Выходи за меня замуж!
У нее что-то защемило в груди. В ту ночь, когда они праздновали свадьбу Джин и Гэвина, именно на этом самом месте она протянула ему руку. Это была просьба принять на себя обязательства, просьба о доверии. Он решился это сделать ради нее. Теперь он просил ее не отступать от данного слова. Вместе до конца.
Удивительная улыбка озарила его лицо.
– Кейт?
У нее не хватило сил улыбнуться ему в ответ.
Страх и радость переполняли ее. Тот вечер окутывал их туманом и тайной. Сегодня их озаряли яркие лучи солнца. Но все равно почему-то окружающее представлялось немного нереальным.
– Где же твоя смелость?
Роберт был прав. Их любовь необъятна. Но они не смогут выстоять и преодолеть все преграды, если утратят смелость и мужество.
Кейт шагнула вперед и протянула ему руку.
– Ты оказываешь мне большую честь, Роберт из Крейгдью.
ЭПИЛОГ
Елизавета одержала блестящую победу. Вместе с разгромом «Непобедимой армады» погибли в волнах остатки могущества и благосостояния Испании. Успех кампании объясняли как достоинствами английского флота, так и дипломатическим искусством Елизаветы, которая, в частности, сумела оказать влияние на Джеймса, заставив его отказаться от помощи поврежденным испанским судам, прибивавшимся к берегам Шотландии. И хотя граф Лейстер не проявил ни особого искусства, ни мужества, Елизавета засвидетельствовала ему свое восхищение и назначила командующим армией.
Крейгдью, 30 окmября 1588 года.
– Кейт, тебе письмо! – Гэвин вошел в зал и направился к камину, возле которого на полу сидела Кейт и играла с Патриком. – Курьер стоит на пристани и ждет ответа.
– От Роберта? – жадно спросила она.
Уже более двух месяцев Роберт находился в Ирландии, где пытался отстоять интересы Крейгдью от нападок жесткого сэра Уильяма Фицуильяма, представителя английской королевы в Ирландии. Это была самая долгая их разлука с того момента, как они вернулись на остров. Как только Кейт поднялась, сын тотчас завопил и вцепился в подол платья. Чтобы отвлечь его внимание, она протянула малышу солдатика, связанного из разноцветных кусочков шерсти, и выпрямилась, поджидая Гэвина.
Когда тот отрицательно покачал головой, на лице ее появилось выражение разочарования.
– Курьер прибыл из Англии.
– Ты опять прихрамываешь, – нахмурилась она. – Опять болит нога?
– Самую малость. Только когда начинает дуть северный ветер. Но Джин уверяет, что я специально хромаю, чтобы вызвать к себе жалость. – Он улыбнулся. – Она права. С такой женой приходится прибегать к самым разным уловкам, чтобы добиться своего. – Гэвин хитровато прищурился. – Если я буду хромать еще сильнее, ты ведь признаешься, куда спрятала мою волынку?
– Ни за что. – Кейт взяла протянутое ей письмо. – Джок сказал, что тебе еще нельзя перетруждать пальцы.
– Но прошел уже почти год. – Гэвин согнул и разогнул руку. – Видишь, какие они гибкие и крепкие. С ними ничего не сделается, если я поиграю немного.
– Вот именно этого я и боюсь. – Кейт распечатала конверт и вынула записку.
После того, как ее глаза пробежали по строкам письма, улыбка сошла с лица.
« Твой отец умер. Приезжай. Елизавета».
– Плохие известия? – спросил Гэвин.
Теперь очень многое могло измениться. Раз граф Лейстер умер, то и власть Кейт над Елизаветой утратила свою силу.
Она протянула письмо Гэвину, подошла к письменному столу и взяла в руки перо.
– Плохо дело, – пробормотал Гэвин, прочитав записку. – Ты поедешь?
– Конечно.
Кейт написала несколько слов, положила листок в конверт и запечатала его.
– А что мне остается делать? Передай письмо курьеру и скажи Джоку, чтобы он готовился к отплытию.
Гэвин слегка задержал шаг.
– Я могу поехать с тобой.
Она покачала головой.
– Будет лучше во всех отношениях, если поедет Джок. Мне хочется, чтобы ты оставался здесь, когда вернется Роберт, и удержал его от попытки последовать за мной.
– Это будет нелегко.
– Но у тебя это получится лучше, чем у Джока. Они оба предпочитают нападать. Выжидать и искать обходные пути им не по душе.
Он гордо выпятил грудь.
– В то время как я представляю собой образец дипломатического искусства.
– Ну... – протянула Кейт, не решаясь разочаровывать его. – Надеюсь, Джин справится с Патриком? Как ты думаешь?
Гэвин с сомнением покачал головой, глядя на резвого малыша.
– Обещаю, что не будем сводить с него глаз ни на секунду. Зато это поможет нам подготовиться нянчить своего будущего младенца. – Он заговорщически улыбнулся. – Патрик еще мал, но я постараюсь использовать это время на то, чтобы развить его музыкальные способности. Если бы ты только призналась, куда спрятала волынку!
Когда Кейт пригласили в комнату Елизаветы, она увидела королеву сидящей у окна. На коленях у нее лежала лютня, и она рассеянно перебирала пальцами ее струны. Казалось, Елизавета стала меньше ростом, словно выплаканные слезы высушили ее тело. Кожа светилась, как пергамент. Глаза припухли от слез.
– Ты хорошо выглядишь, – сказала Елизавета безжизненным голосом, а потом добавила почти со злобой: – Ты так сияешь, что не можешь даже скрыть этого. Ты меня оскорбляешь.
– Примите мои извинения, – ответила Кейт спокойно. – Но ведь я не имела счастья хотя бы один раз в жизни увидеть своего отца. Поэтому не могу печалиться, получив известие о его смерти.
Елизавета нахмурилась.
– Но ты, по крайней мере, должна осознать, что оружие выпало из твоих рук. Тебе не с чем выступить против меня.
– Конечно, я обеспокоена. Тем более неразумно выказывать свою слабость. Мы обе слишком хорошо понимаем это.
– Верно. – На какое-то мгновение по лицу Елизаветы пробежала тень, которую можно было при желании принять за улыбку. – Мы это слишком хорошо понимаем. – Она выпрямилась в кресле. – У меня нет возможности много времени тратить впустую. Поэтому скажу сразу: я собираюсь и далее покровительствовать тебе.
– В самом деле? – почти устало сказала Кейт.
– Но ты должна заплатить за это. Ты переедешь ко мне в Лондон.
– Нет, это невозможно.
– И это ты говоришь мне?
– Вам, – повторила Кейт. – Я не брошу Роберта и не стану его просить оставить Крейгдью. – Она помолчала. – И потом, у меня родился ребенок.
– Я знаю. Сын.
– Патрик здоровый, крепкий парнишка.
– Бери их обоих с собой, – Елизавета вытянула руку. – Подожди, не перечь мне, пока я не выскажу всего. Мне не хочется передавать эту страну во власть сопливого мальчишки, сидящего на шотландском троне. Не для того я трудилась всю свою жизнь, обогащая свое королевство, чтобы он потом его разрушил. – Она вздернула подбородок. – Если бы ты прошла мою школу, то смогла бы взять на плечи и этот груз.
Наконец Кейт уразумела, куда клонит ее мать, и это помогло ей освободиться от напряженного ожидания. Теперь она знала, что сумеет справиться со всем. Елизавета сама вкладывает в ее руки новое оружие. Она улыбнулась:
– Я могла бы добиться еще большего. И все ваши достижения после этого показались бы детскими игрушками.
– Какая наглость! – фыркнула Елизавета. – Жизнь с этим пиратом не улучшила твоего характера.
– Но она меня многому научила.
– Как бы там ни было, я решила назвать своей преемницей тебя. Конечно, это будет сопряжено со множеством трудностей. Но, между нами говоря, мы сумеем в два счета заткнуть рот... – Королева замолчала, увидев, как Кейт отрицательно качает головой. – Ты отказываешь м н е?
– Я отказываюсь от трона.
– Не говори чепухи. Ты жаждешь занять мое место. Все люди стремятся к власти.
– У меня в Крейгдью есть все, что мне нужно.
Елизавета внимательно вглядывалась в ее лицо.
– Ты и в самом деле не хочешь, – с удивлением признала она.
– Но вполне возможно, что я передумаю, – Кейт горделиво подняла голову. – Поэтому продолжая покровительствовать мне, вы будете охранять будущую королеву Англии.
– Ты так считаешь?
Кейт кивнула.
– В ваших же собственных интересах.
Елизавета неохотно улыбнулась.
– Мне следовало бы оставить тебя при себе после первой нашей встречи. Ничто не может сравниться с удовольствием, которое получает человек, сознавая, какой громадной властью он наделен. И ты тогда заколебалась. Я могла бы тебя убедить.
– Возможно, – ответила Кейт, даже не пытаясь воскресить в памяти картины прошлого. Не исключено, что в чем-то королева не ошибалась.
– Я могла бы тебя заполучить, – Елизавета откинулась в кресле. Указательный палец случайно коснулся струны, и тонкий печальный звук неожиданно возник в воздухе, дрогнул и замер. Огонек погас в душе Елизаветы, и она превратилась в стареющую, опечаленную и опустошенную женщину.
Крейгдью, 30 окmября 1588 года.
– Кейт, тебе письмо! – Гэвин вошел в зал и направился к камину, возле которого на полу сидела Кейт и играла с Патриком. – Курьер стоит на пристани и ждет ответа.
– От Роберта? – жадно спросила она.
Уже более двух месяцев Роберт находился в Ирландии, где пытался отстоять интересы Крейгдью от нападок жесткого сэра Уильяма Фицуильяма, представителя английской королевы в Ирландии. Это была самая долгая их разлука с того момента, как они вернулись на остров. Как только Кейт поднялась, сын тотчас завопил и вцепился в подол платья. Чтобы отвлечь его внимание, она протянула малышу солдатика, связанного из разноцветных кусочков шерсти, и выпрямилась, поджидая Гэвина.
Когда тот отрицательно покачал головой, на лице ее появилось выражение разочарования.
– Курьер прибыл из Англии.
– Ты опять прихрамываешь, – нахмурилась она. – Опять болит нога?
– Самую малость. Только когда начинает дуть северный ветер. Но Джин уверяет, что я специально хромаю, чтобы вызвать к себе жалость. – Он улыбнулся. – Она права. С такой женой приходится прибегать к самым разным уловкам, чтобы добиться своего. – Гэвин хитровато прищурился. – Если я буду хромать еще сильнее, ты ведь признаешься, куда спрятала мою волынку?
– Ни за что. – Кейт взяла протянутое ей письмо. – Джок сказал, что тебе еще нельзя перетруждать пальцы.
– Но прошел уже почти год. – Гэвин согнул и разогнул руку. – Видишь, какие они гибкие и крепкие. С ними ничего не сделается, если я поиграю немного.
– Вот именно этого я и боюсь. – Кейт распечатала конверт и вынула записку.
После того, как ее глаза пробежали по строкам письма, улыбка сошла с лица.
« Твой отец умер. Приезжай. Елизавета».
– Плохие известия? – спросил Гэвин.
Теперь очень многое могло измениться. Раз граф Лейстер умер, то и власть Кейт над Елизаветой утратила свою силу.
Она протянула письмо Гэвину, подошла к письменному столу и взяла в руки перо.
– Плохо дело, – пробормотал Гэвин, прочитав записку. – Ты поедешь?
– Конечно.
Кейт написала несколько слов, положила листок в конверт и запечатала его.
– А что мне остается делать? Передай письмо курьеру и скажи Джоку, чтобы он готовился к отплытию.
Гэвин слегка задержал шаг.
– Я могу поехать с тобой.
Она покачала головой.
– Будет лучше во всех отношениях, если поедет Джок. Мне хочется, чтобы ты оставался здесь, когда вернется Роберт, и удержал его от попытки последовать за мной.
– Это будет нелегко.
– Но у тебя это получится лучше, чем у Джока. Они оба предпочитают нападать. Выжидать и искать обходные пути им не по душе.
Он гордо выпятил грудь.
– В то время как я представляю собой образец дипломатического искусства.
– Ну... – протянула Кейт, не решаясь разочаровывать его. – Надеюсь, Джин справится с Патриком? Как ты думаешь?
Гэвин с сомнением покачал головой, глядя на резвого малыша.
– Обещаю, что не будем сводить с него глаз ни на секунду. Зато это поможет нам подготовиться нянчить своего будущего младенца. – Он заговорщически улыбнулся. – Патрик еще мал, но я постараюсь использовать это время на то, чтобы развить его музыкальные способности. Если бы ты только призналась, куда спрятала волынку!
Когда Кейт пригласили в комнату Елизаветы, она увидела королеву сидящей у окна. На коленях у нее лежала лютня, и она рассеянно перебирала пальцами ее струны. Казалось, Елизавета стала меньше ростом, словно выплаканные слезы высушили ее тело. Кожа светилась, как пергамент. Глаза припухли от слез.
– Ты хорошо выглядишь, – сказала Елизавета безжизненным голосом, а потом добавила почти со злобой: – Ты так сияешь, что не можешь даже скрыть этого. Ты меня оскорбляешь.
– Примите мои извинения, – ответила Кейт спокойно. – Но ведь я не имела счастья хотя бы один раз в жизни увидеть своего отца. Поэтому не могу печалиться, получив известие о его смерти.
Елизавета нахмурилась.
– Но ты, по крайней мере, должна осознать, что оружие выпало из твоих рук. Тебе не с чем выступить против меня.
– Конечно, я обеспокоена. Тем более неразумно выказывать свою слабость. Мы обе слишком хорошо понимаем это.
– Верно. – На какое-то мгновение по лицу Елизаветы пробежала тень, которую можно было при желании принять за улыбку. – Мы это слишком хорошо понимаем. – Она выпрямилась в кресле. – У меня нет возможности много времени тратить впустую. Поэтому скажу сразу: я собираюсь и далее покровительствовать тебе.
– В самом деле? – почти устало сказала Кейт.
– Но ты должна заплатить за это. Ты переедешь ко мне в Лондон.
– Нет, это невозможно.
– И это ты говоришь мне?
– Вам, – повторила Кейт. – Я не брошу Роберта и не стану его просить оставить Крейгдью. – Она помолчала. – И потом, у меня родился ребенок.
– Я знаю. Сын.
– Патрик здоровый, крепкий парнишка.
– Бери их обоих с собой, – Елизавета вытянула руку. – Подожди, не перечь мне, пока я не выскажу всего. Мне не хочется передавать эту страну во власть сопливого мальчишки, сидящего на шотландском троне. Не для того я трудилась всю свою жизнь, обогащая свое королевство, чтобы он потом его разрушил. – Она вздернула подбородок. – Если бы ты прошла мою школу, то смогла бы взять на плечи и этот груз.
Наконец Кейт уразумела, куда клонит ее мать, и это помогло ей освободиться от напряженного ожидания. Теперь она знала, что сумеет справиться со всем. Елизавета сама вкладывает в ее руки новое оружие. Она улыбнулась:
– Я могла бы добиться еще большего. И все ваши достижения после этого показались бы детскими игрушками.
– Какая наглость! – фыркнула Елизавета. – Жизнь с этим пиратом не улучшила твоего характера.
– Но она меня многому научила.
– Как бы там ни было, я решила назвать своей преемницей тебя. Конечно, это будет сопряжено со множеством трудностей. Но, между нами говоря, мы сумеем в два счета заткнуть рот... – Королева замолчала, увидев, как Кейт отрицательно качает головой. – Ты отказываешь м н е?
– Я отказываюсь от трона.
– Не говори чепухи. Ты жаждешь занять мое место. Все люди стремятся к власти.
– У меня в Крейгдью есть все, что мне нужно.
Елизавета внимательно вглядывалась в ее лицо.
– Ты и в самом деле не хочешь, – с удивлением признала она.
– Но вполне возможно, что я передумаю, – Кейт горделиво подняла голову. – Поэтому продолжая покровительствовать мне, вы будете охранять будущую королеву Англии.
– Ты так считаешь?
Кейт кивнула.
– В ваших же собственных интересах.
Елизавета неохотно улыбнулась.
– Мне следовало бы оставить тебя при себе после первой нашей встречи. Ничто не может сравниться с удовольствием, которое получает человек, сознавая, какой громадной властью он наделен. И ты тогда заколебалась. Я могла бы тебя убедить.
– Возможно, – ответила Кейт, даже не пытаясь воскресить в памяти картины прошлого. Не исключено, что в чем-то королева не ошибалась.
– Я могла бы тебя заполучить, – Елизавета откинулась в кресле. Указательный палец случайно коснулся струны, и тонкий печальный звук неожиданно возник в воздухе, дрогнул и замер. Огонек погас в душе Елизаветы, и она превратилась в стареющую, опечаленную и опустошенную женщину.