Джоансен Айрис. Мелодия любви

   — Пожалуй, я мог бы найти для тебя ноты.
   Она промолчала.
   — Хочешь, я достану ноты?
   — Спасибо, нет. Сейчас я вся полна Фантиной.
   — Ну что ж, если надумаешь, скажи. Я всегда готов услужить.
   «Как Люцифер Еве», — подумала Дейзи.
   Джейсон продолжал тихо играть, постоянно возвращаясь к мелодии «Последней любви».
   В конце концов, Дейзи не выдержала. Натянуто улыбнувшись, она вскочила с кресла и спрыгнула с помоста.
   — Прости, Чарли, мне надо сегодня поехать в театр пораньше, а до этого привести голову в порядок.
   Повернувшись к Джейсону, она сухо сказала:
   — Не жди меня. Я поеду на своей машине.
   — Почему же? — возразил Джейсон, продолжая играть. — Мне все равно нечего делать.
   Дейзи бросила на него испепеляющий взгляд, прошла в свою спальню, в сердцах хлопнув дверью. Пока она торопливо переодевалась и причесывалась, ее неотступно преследовали мелодии «Последней любви», доносившиеся из гостиной. Как только они вышли на улицу, она взорвалась.
   — Мы так не договаривались!
   — Тебе не понравилось доставленное развлечение? — спросил он, галантно открывая перед ней дверцу машины.
   — Ты… Как ты можешь? Это нечестно!
   — Знаю. — Он сжал зубы. — Но ты не оставила мне выбора. Я с первой минуты понял, что ты едва переносишь мое присутствие.
   Дождавшись, когда он сел в машину и включил мотор, она сказала:
   — Ты прав. Должна тебе сказать: я поняла, что вчера совершила ошибку. Я была расстроена и…
   — Ты хочешь, чтобы мы вернулись к дружеским отношениям, — закончил он за нее и покачал головой. — Обратного пути нет.
   — Но так будет лучше, — твердо сказала она, глядя прямо перед собой. — Я не выдержу этого.
   — Тогда не стоило начинать.
   — Признаю, что сама во всем виновата, — она говорила медленно, стараясь быть убедительной. — Что сделано, то сделано, а теперь я решила, что нам незачем продолжать.
   Он пристально посмотрел на нее.
   — Не собираюсь спорить с тобой.
   — Тут не о чем спорить. Я приняла решение.
   — Решения принимают, но не всегда им следуют. — Нажав на педаль акселератора, он резко сказал: — Ничего у тебя не получится, Дейзи. Сначала я хочу испытать, что это такое.
   Она удивленно посмотрела на него.
   — Что ты хочешь этим сказать?
   — Лишь то, что ты только что объявила мне войну. — Он криво усмехнулся. — И что я не собираюсь капитулировать и брать пленных. — Он тяжело вздохнул. — Ни к чему все это. Послушай, давай договоримся. Я забуду на время о Дездемоне, но взамен хочу получить от тебя кое-что. Я ведь прекрасно знаю, что могу доставить тебе удовольствие. Приходи ко мне в отель после спектакля, и я докажу тебе это.
   Он ждал ответа, но Дейзи молчала.
   — Ты подумаешь об этом?
   Она нехотя кивнула головой. Она готова была согласиться на все, чтобы прекратить этот мучительный для нее разговор.
   — Подумаю.
   В тот вечер в антракте после первого акта Джейсон постучал в дверь грим-уборной, прежде чем открыть ее.
   Дейзи резко повернулась и замерла, увидев его.
   — Не ожидала, что ты придешь. Сидел в зале?
   Он отрицательно покачал головой.
   — По-моему, я говорил тебе, что больше не хочу видеть тебя на сцене.
   Не будь Дейзи так взволнована, она сразу обратила бы внимание, что на нем не было вечернего костюма. Одетый в облегающие джинсы и белую сорочку, Джейсон выглядел настолько привлекательным и желанным, что она готова была отказаться от своего решения. «Это всего лишь предательские импульсы тела», — в отчаянии убеждала себя Дейзи. Она не могла не любить его, но страстное влечение отметала полностью. Приняв решение, она должна быть стойкой до конца.
   Но, боже, с каким трудом это ей давалось!
   Собрав всю свою волю, она решительно повернулась к зеркалу и надела парик с кудряшками. Взглянув на свое отражение в зеркале, Дейзи совсем упала духом. Свободная, собранная в складки широкой лентой у горла ночная сорочка, в которую она была одета для последней сцены, и парик придавали ей вид беззащитного ребенка.
   — Ах да, я забыла. Хотя никак не могу понять, почему ты чувствуешь… — Она запнулась, услышав щелчок закрываемого замка. Что-то в ней оборвалось, когда она увидела отражение Джейсона в зеркале. — Зачем ты закрыл дверь?
   — Не хочу, чтобы нам помешали, — он подошел к ней. — Так ты придешь ко мне в отель сегодня?
   — Я еще… — Она замолчала и покачала головой: — Нет.
   — Что-то мне не верится. Когда мы ехали сюда, ты явно колебалась.
   Он поймал ее взгляд в зеркале.
   — Смотри на меня. Почему «нет»? Ты хочешь придти.
   Она нервно облизнула губы.
   — Будет лучше… Почему ты так безжалостен?
   — Ты считаешь меня безжалостным только потому, что тебя так взволновали звуки «Последней любви»? Это не касается наших отношений. — Он присел на краешек ее стула. — Тут совсем другое. — Его теплые губы легко коснулись затылка Дейзи. — Не нравится мне этот парик. Сними его и дай мне полюбоваться твоими волосами.
   Жар разлился по ее телу, и она почувствовала внезапную слабость.
   — Это слишком сложно. Он держится на шпильках и… — Она порывисто вздохнула, когда его руки обхватили ее грудь через ткань ночной сорочки. — Не надо, — прошептала она. — Антракт скоро…
   — Твой выход почти через час.
   Его пальцы проворно развязали ворот сорочки и, скользнув в вырез, начали ласкать грудь. От прикосновения его теплых ладоней к обнаженной груди ее словно током ударило, и она выгнулась всем телом.
   — У нас полно времени.
   Она закусила нижнюю губу, чтобы не вскрикнуть от пронзившего ее желания.
   — Прошлым вечером на поляне это заняло у нас не больше сорока минут.
   Оторвав одну руку от ее груди, он потянулся к парику и начал вынимать шпильки.
   — Мы можем воспользоваться этой кушеткой…
   — Нет, говорю же тебе…
   Она замолчала, когда его горячий язык проник в ее ухо. Еще один эротический шок. Ей бы следовало оттолкнуть его, но не было сил сопротивляться. В его руках она была безвольной и податливой как воск. Наконец он снял с нее парик, и волосы мягкой волной упали на ее плечи.
   — Вот так-то лучше, — взяв в руку прядь волос, он начал водить по ней губами. — Какие мягкие…
   Прикосновение к волосам возбудило ее еще больше.
   Не имея больше сил противиться пламени всепоглощающего желания, она, тихо вскрикнув, прижалась к нему. Охваченная трепетом, не в силах пошевелиться, она сидела, в то время как Джейсон одной рукой нежно гладил по ее волосам, погружая пальцы в их густую, пушистую массу, а другой рукой ласкал ее грудь и при этом неотрывно следил за ее взглядом в отражении зеркала.
   — Посмотри на свое лицо, — шепнул он. — Тебе этого хочется. — Он раздвинул вырез сорочки, и она увидела бесспорное свидетельство правоты его слов: бесстыдно обнаженную и порозовевшую от его ласк грудь. — Разве ты не прекрасна?
   Она закрыла глаза, испытывая неимоверное блаженство от услышанных слов.
   — Мы оба хотим этого, — шептал он, — но только не здесь. Мне нужна кровать и время, чтобы подарить тебе удовольствие. Неужели ты до сих пор не поняла, как безрассудно подавлять свое влечение?
   — Зато я поняла, что ты пытаешься загипнотизировать меня, — «И преуспел в этом», — мысленно добавила Дейзи в отчаянии от собственного бессилия.
   Он рассмеялся.
   — Это называется обольщением, — сказал Джейсон, перестав смеяться. — Не отрицаю, что мне нравится зачаровывать тебя, делать податливой моим желаниям. — Он снова коснулся губами ее затылка. — Хочешь расскажу, с чего я начну, когда ты придешь ко мне?
   Изнемогая от его мягко и соблазнительно звучащего голоса, Дейзи томно посмотрела на него.
   — Нет, — едва слышно произнесла она.
   — Почему ты такая зажатая? — Он осыпал поцелуями затылок, обдавая жарким дыханием. — Это был твой выбор. Ты проявила инициативу, я ответил.
   Не согласиться с ним Дейзи не могла, но все случилось до того, как она поняла, что сильно любила его, и потому оказалась неспособной сопротивляться.
   — Теперь я не хочу повторять свою…
   — Ошибку, — закончил он за нее и, посмотрев на отражение Дейзи в зеркале, грустно улыбнулся. — Поздно. Вчера у тебя была возможность отступить, предотвратить случившееся. Возможно, для нас двоих было бы лучше, сделай ты это. Но теперь мы должны довести все до конца.
   Дейзи нервно рассмеялась.
   — Звучит как угроза. Я знаю, ты не станешь, применять силу, Джейсон.
   — Силу — нет, а что касается другого… Ты пробудила во мне неистовство.
   Он встал, продолжая пальцами перебирать ее волосы.
   — Я не отступлю, Дейзи. Если ты сегодня не придешь ко мне, завтра я опять явлюсь сюда. Боюсь, я привык получать то, чего хочу.
   Он криво усмехнулся и добавил:
   — И не упущу своего.
   Бе-ри-от-жиз-ни-все. Слова Чарли набатом звучали в ее ушах.
   Джейсон достал из кармана ключ и положил его перед ней на столик.
   — Буду ждать.
   Дейзи невидящим взглядом смотрела на ключ.
   — Тебе нечего бояться, Дейзи, — сказал Джейсон, уже стоя у двери. — Тебя ждет только наслаждение. Ты придешь?
   Она не ответила, завороженная блеском ключа. Через минуту дверь за Джейсоном закрылась.
   Дейзи всем телом чувствовала боль неудовлетворенного желания, от которого ее бросало то в жар, то в холод. Боже, как ей было тяжело от сознания собственной слабости. Она обхватила ладонями разгоряченное лицо. Теперь она точно знала, что Джейсон не отступит, пока она не покорится ему. Она не вынесет противоборства еще и с ним, истощив свои силы в каждодневной борьбе за жизнь Чарли. Да и какое имело значение то, что поражение причинит ей новую боль. По крайней мере, она возьмет от жизни крупицу счастья и отдохновения от постоянной тревоги за Чарли.
   Бери от жизни все.
   Джейсон полулежал, прислонившись спиной к спинке кровати, когда Дейзи осторожно вошла в его номер в отеле. Простыня едва прикрывала его обнаженные бедра.
   Полумрак в комнате рассеивал лишь свет лампы, стоявшей на прикроватной тумбочке. Дейзи облегченно вздохнула, надеясь, что при этом освещении он не заметит ее трепета.
   — Почему так поздно?
   — Не была уверена, приду ли вообще. У меня мало времени. Мне надо возвращаться к Чарли. — Она нервно облизнула губы. — Ты должен понять. Чарли для меня важнее всего. Если задержусь на несколько часов после спектакля это неважно, но не дольше.
   — О, понимаю! — Он усмехнулся. — А теперь, предупредив меня о том, какое незначительное место я занимаю в твоей жизни, не соблаговолишь ли закрыть дверь и пройти в комнату?
   Дейзи закрыла дверь и глубоко вдохнула воздух.
   — Я чувствую себя как-то странно. Впервые оказалась в подобной ситуации.
   — Тем легче мне будет убедить тебя задержаться здесь подольше.
   Отбросив простыню, он встал с кровати. Она застыла на месте, увидев его стройные бедра, широкую грудь и… Глаза ее внезапно расширились. Джейсон снял темно-синий халат со спинки стула и подошел к ней. Взяв у нее сумочку, он бросил ее на столик, стоявший у двери, и подал Дейзи халат.
   — Сначала в ванную, — он похлопал ее по спине и слегка подтолкнул в направлении двери ванной комнаты. — Горячий душ поможет тебе расслабиться, и ты почувствуешь себя лучше.
   Она смотрела на него растерянно. Он улыбнулся, подбадривая ее, и неожиданно подмигнул.
   Вид подмигивающего обнаженного мужчины окончательно смутил ее, и она, пошатываясь, направилась в ванную. Джейсон совершенно сбил ее с толку сначала искусным обольщением в грим-уборной, теперь шутливо-легким обращением. Голова Дейзи слегка кружилась, пока она раздевалась и включала душ.
   В одном Джейсон ошибался. Душ не помог ей расслабиться. Да и как она могла избавиться от напряжения, когда ее постоянно преследовала мысль о том, что он, обнаженный, ждал ее за дверью. Она вытерлась, надела халат, сняла шапочку для купанья и распустила волосы. Подняв руки, чтобы убрать волосы, упавшие на плечи, она почувствовала, как набухает грудь под тонкой тканью халата, и вспомнила, как Джейсон водил губами по прядям ее волос. Ее сердце бешено забилось. Хотя она говорила полушутя о его гипнотическом воздействии, но не могла не воздать должное силе его физического магнетизма. Господи, как же она желала его.
   Глубоко вздохнув, чтобы унять биение сердца, Дейзи открыла дверь. Он сидел в кресле в углу комнаты, закинув одну ногу на ручку кресла. В этой позе он выглядел так же непринужденно и естественно, как если бы был полностью одет. Как она завидовала его непринужденности!
   Джейсон внимательно посмотрел на нее, и глаза его расширились.
   — Будь я проклят, но ты, кажется, боишься меня?
   — Нет, — сказала она с дрожью в голосе. — То есть да. — Она нервно теребила пояс халата. — Я же говорила, что не привыкла к подобным вещам.
   Джейсон встал и медленно подошел к ней.
   — Мне надо было уложить тебя в постель, как только ты пришла. Тогда у тебя не было бы времени думать об этом.
   Он протянул руку и нежно коснулся пальцем ее щеки.
   — Я хотел продемонстрировать тебе, насколько могу быть терпеливым и тактичным, а в результате попал в собственные сети. Что ж, придется исправлять ошибку, не так ли?
   — Что ты имеешь в виду? — она в недоумении наблюдала, как он подошел к креслу, в котором еще минуту назад сидел, лениво развалившись, поднял его и перенес в центр комнаты. — Ради бога, скажи, что ты делаешь?
   — Готовлю сцену. Плохо, что у нас нет помоста, — он лукаво улыбнулся, ставя кресло прямо под хрустальной люстрой. — Здесь ты будешь позировать мне.
   От удивления она заморгала.
   — Что?
   — Ты же слышала.
   Усадив ее в кресло, он прошел к стене, где находился выключатель, и включил люстру.
   — Хочу убедиться, что ты желаешь меня так же сильно, как я тебя.
   Он вернулся к креслу и пристально посмотрел на нее.
   — Желаешь так же, как сегодня днем, когда позировала Чарли.
   Он провел пальцем от ее подбородка до впадинки на горле. Дейзи ощутила трепет во всем теле.
   — Но ведь ты позировала не Чарли, правда? Ты позировала мне. Ты сидела и вспоминала о том, что я рассказывал тебе в горах о своих фантазиях. Когда ты посмотрела на меня, я понял, что тебе ужасно хотелось узнать, представлял ли я себе в ту минуту нас обоих, сидящих в кресле.
   Он отошел на некоторое расстояние от кресла и сел на пол, скрестив ноги, как делал это обычно в коттедже.
   — Ты знаешь, что я действительно думал об этом.
   Он улыбнулся и ободряюще кивнул ей.
   — Позируй мне, Дейзи.
   Кровь бросилась ей в лицо, и щеки густо покраснели.
   — Я… не могу, — пробормотала она. — Все это как-то глупо.
   — Но возбуждает?
   Она медлила с ответом. Ситуация, в которой она оказалась, была странной, но настолько эротичной, что скованность исчезла, уступив место возбуждению.
   — Да, — прошептала она наконец.
   — Хочешь знать, о чем я сейчас думаю?
   Дейзи как зачарованная смотрела на него. Его лицо выдавало сильное внутреннее напряжение, зеленые глаза блестели, чувственный рот казался ярче.
   — Да. — Ее ответ прозвучал как легкий вздох.
   — Я думаю о том, что на фоне халата твои волосы выглядят еще прекраснее. — Он понизил голос и продолжал: — И еще я думаю о том, какое бы удовольствие ты мне доставила, сняв халат. Ты сделаешь это для меня, Дейзи?
   В голосе Джейсона звучала просьба, но она почувствовала в его словах что-то гипнотическое, лишавшее ее воли.
   — Сделай это, Дейзи, — тихо повторил он. — Вчера вечером у меня не было возможности полюбоваться тобой. Я хочу насладиться твоей красотой.
   Словно одурманенная его словами, Дейзи начала развязывать пояс халата.
   — Эта тонкая, облегающая материя делает тебя похожей на вазу из венецианского стекла, такую же хрупкую и прекрасную, как ты. Твоя кожа кажется прозрачнее и белее, а волосы… — Его взгляд упал на ее голые ступни, выглядывавшие из-под подола халата. — Странно, но с голыми ступнями ты выглядишь совсем беззащитной.
   Пояс был развязан, но Дейзи колебалась, стыдясь сбросить халат в ярком свете люстры.
   — Сними халат, — сказал он глухо, продолжая смотреть на ее ступни.
   Глубоко вздохнув, она вынула руки из рукавов и повесила халат на спинку кресла.
   Взгляд Джейсона с мучительной медлительностью начал подниматься от ступней ног к коленям, бедрам, затем скользнул по животу к груди.
   — Какой приятный сюрприз. Худенькое, изящное тело, и вдруг такая великолепная полнота. Скажи, о чем ты думаешь?
   — Я чувствую себя рабыней, сидящей перед султаном, — с дрожью в голосе ответила Дейзи.
   — Напрасно. Это ты сидишь на троне, а я во прахе у твоих ног.
   Наконец его взгляд остановился на ее лице.
   — Ты только воплощаешь мою фантазию в реальность и позируешь мне.
   В эту минуту Дейзи совсем не была уверена, чью фантазию она воплощала. Чем дольше она смотрела на него, тем быстрее росло ее возбуждение. О, боже, его глаза…
   — Встань на колени в кресле, — прохрипел Джейсон. — И прикрой грудь волосами.
   Повинуясь его просьбе, она забралась на кресло, двигаясь словно во сне.
   — Хорошо. Стой так и дай мне смотреть на тебя.
   Атмосфера в комнате стала давящей, насыщенной электричеством. Она с трудом дышала, глотая воздух открытым ртом. Ее грудь то вздымалась, то опускалась под паутиной волос. Минута проходила за минутой. Джейсон сидел, не шелохнувшись.
   — Ты дрожишь, — срывающимся голосом проговорил наконец он.
   Она не просто дрожала, ее трясло как в лихорадке, но она продолжала неотрывно смотреть на гладкие мышцы его рук и плеч, напряженные, налитые силой, и на крепкие, мускулистые ноги, на грудь с треугольником темных волос…
   — Я тоже дрожу, — после минутного молчания добавил он.
   Неожиданно Джейсон вскочил на ноги и в два шага оказался около кресла. Одним движением он приподнял ее и усадил в кресло.
   — Сейчас. Я не выдержу больше, — хрипловатым низким голосом проговорил он. Он притянул ее к себе поближе и мощным толчком погрузился в нее.
   Их слияние было бурным, неутомимым, почти по животному страстным и необузданным — именно таким, какого ждала и желала Дейзи. Предшествовавший этому эротический спектакль разжег ее, доведя возбуждение до неистовства.
   Дейзи ощущала, как чувственный восторг волна за волной наполнял ее.
   Она в изнеможении опустила голову на грудь Джейсона. Потрясенная, Дейзи едва сознавала, что его рука нежно гладит ее волосы.
   — Теперь ты понимаешь, что мы должны быть вместе, — севшим голосом сказал он. — Пусть даже на короткое время. Мы не можем друг без друга.
   «Страсть, влечение, но не любовь. Никаких обязательств…» — мелькнуло в ее затуманенном сознании, придавая радости горестный оттенок.
   Джейсон провел кончиком языка по ее уху.
   — Ты будешь приходить ко мне?
   Ей уже было мало одной страсти, но в эту минуту ей казалось немыслимым отвергать ее. От него Дейзи готова была принять все, любую малость, которая помогла бы пережить тяжелые дни, ждавшие ее впереди.
   — Да.
   Его рука, гладившая ее волосы, замерла.
   — Каждый вечер?
   Как могла она отказаться? Таинственные узы, связавшие их волей судьбы, становились прочней, и она уже не могла, да и не хотела разрывать их. Она уткнулась лицом в его грудь и тихо прошептала:
   — Каждый вечер.
   — Что с тобой? Что ты там делаешь? — Дейзи приподнялась на локте, вглядываясь в темноту и едва различая силуэт обнаженного Джейсона на фоне окна, посеребренного лунным светом. — Плохо себя чувствуешь? Или что-то случилось?
   — Нет. — Он распрямил плечи, словно освобождаясь от тяжелой ноши. — Просто думаю. Извини, что разбудил тебя.
   — Я случайно задремала. Мне скоро надо уходить.
   Она села в кровати и откинула на спину упавшие на лицо волосы. Джейсон явно что-то скрывал от нее. Это Дейзи поняла, едва открыв глаза, по охватившему ее острому чувству одиночества и грусти.
   — О чем ты думаешь?
   — О тебе. О нас. С нами происходит нечто особенное.
   От этих слов в сердце Дейзи затеплилась надежда. Впервые он проговорился о том, что придает хоть какое-то значение их отношениям, что они ему небезразличны. В последние две недели, оставшись наедине, они занимались больше сексом, чем разговорами. Все то время, что они проводили с Чарли в коттедже, Джейсон бывал настроен по-дружески приветливо, весело и даже легкомысленно, но она не могла не заметить его постоянного внутреннего напряжения. Он едва мог дождаться, когда она переступит порог его номера в отеле, и тут же сливался с ней в экстазе. И тогда они обменивались лишь словами, продиктованными страстью и безумным желанием. Они не могли насытиться друг другом, и ее исступленность по своей силе не уступала его. Щеки ее запылали, когда она вспомнила, как накануне вечером по дороге домой заставила Джейсона свернуть машину на обочину. Ее готовность привела его в дикий восторг и… Дейзи оборвала поток своих мыслей и сухо сказала:
   — Насчет чего-то особенного не знаю, а вот неукротимости хватает.
   — Нет, это нечто большее. — Он помолчал, глядя задумчиво в окно, затем с запинкой произнес: — Это как мелодия.
   Дейзи завернулась в простыню и прислонилась к спинке кровати.
   — Мелодия?
   Он кивнул:
   — Да, так обычно приходит ко мне мелодия. Приходит из ниоткуда, совершенно неожиданно.
   Отойдя от окна, он подошел к кровати.
   — Она звучит и звучит, пока я весь не проникнусь ее звучанием. И тогда я должен записать ее на бумагу прежде, чем она уйдет от меня.
   Он протянул к ней руки и взял ее лицо в слегка дрожащие ладони.
   — Ты — как мелодия, я играю тебя снова и снова и не могу наиграться.
   — И затем я уйду?
   — Нет.
   Ставшим уже привычным жестом он погрузил пальцы в волосы Дейзи, слегка отстранил ее голову и посмотрел ей прямо в глаза.
   — Сколько бы раз я ни играл тебя, ты не уйдешь.
   Он медленно наклонился к ней, и она почувствовала на своих губах долгий чувственный поцелуй.
   — Ты начинаешь снова звучать во мне, как только я кончаю играть.
   Спазм сжал ее горло, на глазах навернулись слезы, и, чтобы удержать их и не расплакаться, она выдавила из себя улыбку и пошутила:
   — Тема Дейзи?
   Он улыбнулся и кивнул:
   — Лучше названия не подберешь. — Он повалил ее на постель. — Тема Дейзи. Нежная, чистая и светлая. Я лежу с тобой и слышу ее. Ты уходишь, но я продолжаю слышать ее. Но сейчас ты со мной, и крещендо нарастает.
   — Джейсон, я должна идти. Я и так слишком задержалась.
   — Не уходи, — простонал он. — Я не хочу отпускать тебя. Пусть мелодия зазвучит фортиссимо…
 
   — Останься на всю ночь.
   Дейзи взглянула через плечо на Джейсона, лежавшего обнаженным на постели, и начала застегивать блузку. Она почувствовала, что от одного взгляда на него обжигающая волна желания захлестнула ее. Его крепкое мускулистое тело излучало властное обаяние мужской силы. За вечер они дважды занимались любовью, но она снова страстно хотела продолжения.
   — Ты знаешь, что я не могу. Я должна вернуться домой.
   — Наспех насладилась и бежишь домой к папочке? — в сердцах съязвил Джейсон и тут же пожалел об этом, увидев по лицу Дейзи, что больно ранил ее. — Прости. — Отбросив простыню, он выскочил из постели. — Через минуту я буду готов.
   Дейзи сунула ногу в босоножку и сухо сказала:
   — Пожалуй, будет лучше, если я начну пользоваться своей машиной. Тебе нет никакого смысла каждый вечер срываться с постели и отвозить меня в такую…
   — Я же извинился, — грубо прервал он ее, открывая дверь в ванную. — Знаю, ты никогда не остаешься. Просто с языка сорвалось.
   Услышав шум лыощейся воды, она надела вторую босоножку, присела в ожидании на кровать и нахмурилась. С того вечера, когда она, проснувшись, увидела его у окна, Джейсон переменился. Он стал мрачнее, вспыльчивее, а порой впадал в отчаяние.
   — Я понимаю, что тебе неудобно…
   — Черт, прекрати! — он вышел из ванной и начал одеваться. — Мне удобно. Мне несложно. Меня не затрудняет отвозить тебя домой.
   В раздражении он кое-как заправил рубашку в джинсы и сунул ноги в мокасины.
   — Прости, это во мне заговорил Отелло.
   Она озадаченно посмотрела на него.
   — Я ревнивый.
   Надевая пиджак, он сардонически улыбнулся.
   — Как-то я говорил тебе, что ты пробуждаешь во мне ревность.
   — Ревность к Чарли?
   — Другого соперника у меня нет. — Он взял со столика кошелек, ключи и сунул их в карманы. — Или противника.
   Подойдя к кровати, он потянул ее за руку.
   — Идем.
   Дейзи оторопело смотрела на него, послушно следуя за ним к двери.
   — Но ведь тебе нравится Чарли.
   — Тем сложнее мне бороться с ним.
   Он крепче сжал ее локоть.
   — Он знает о нас?
   — Да, — она бросила на него успокаивающий взгляд. — Но не от меня. Он не слепой и все понимает. Раньше я позировала ему каждый вечер после спектакля.
   Его рот искривился в горькой усмешке.
   — Выходит, Чарли видит меня насквозь и понял, что все эти дни я не мог взглянуть на тебя, чтобы не почувствовать возбуждение.
   Его недогадливость удивила ее.
   — Это я для него как открытая книга, прочесть которую ему никогда не составляло труда. — Она нервно сжала пальцы, державшие сумочку. — До сих пор у меня и в мыслях не было обманывать его.
   — Он желает тебе лучшего.
   Джейсон в ярости нажал на кнопку вызова лифта.
   — Уверен, он охотно переехал бы в Нью-Йорк, если бы ты согласилась петь в «Ночной песне».
   Она промолчала.
   — И тебе это известно, — продолжал Джейсон. — Тогда какого черта ты…