Страница:
– Так скоро?
– Да. – Он принялся расседлывать ее кобылу. – Иди и попроси Лоренцо, чтобы тебе приготовили воду для купания, и смени платье до того, как вернется Марко.
«Не для того, чтобы доставить удовольствие Лиону, а для того, чтобы идти во дворец», – подумала она обреченно.
– Поспеши!
Санчия повернулась и быстро пошла от конюшни к дому.
Марко Андреас въехал во двор домика в тот самый момент, когда последние лучи закатного солнца упали на зеркальную гладь озера. Он остановился и некоторое время не мог оторвать взгляда от завораживающей красоты. Невольная улыбка озарила его прекрасные черты.
– Ну, что ты скажешь об этом Аполлоне? – спросил у Санчии Лоренцо, пока они смотрели, как Лион идет через двор навстречу брату.
Санчия посмотрела на молодого человека, радостно засмеявшегося при виде Лиона, и тоже улыбнулась.
– Он один из блестящих молодых людей.
– Что ты имеешь в виду?
– Ты знаешь сам – таких людей можно увидеть беззаботно гуляющими по улицам, они всегда кажутся счастливыми и полными жизни, носят красивую одежду, играют на мандолине, поют серенады для своих возлюбленных. Они обычно рисуют, или лепят, или пишут поэмы…
Лоренцо вскинул брови:
– Ну, а какое любимое занятие Марко, как ты считаешь?
Она внимательно оглядела Марко Андреаса, который что-то серьезно обсуждал с Лионом. Марко очень мало напоминал своего брата. Он был на несколько лет младше его и отличался классической красотой, вызывавшей в памяти скульптуры Микеланджело. Светло-каштановые вьющиеся волосы спускались на плечи, карие глаза мягко светились радостью и теплотой в отличие от сверкающих холодных глаз брата, черных, как эбеновое дерево. Подумав немного, Санчия ответила:
– Он живописец.
– Как ты пришла к такому заключению?
– Он мечтательно смотрел на заход солнца и улыбался. Скульптор больше обращает внимания на форму, на объем предметов и скорее всего не обратил бы внимания на то, как отражаются лучи солнца в озере. Поэт бы нахмурился, подыскивая слова, чтобы передать увиденное. А у синьора Марко красота окружающего запечатлелась в глазах, и требуется всего лишь перенести это на холст.
Лоренцо засмеялся. Лион и Марко повернулись и посмотрели на него вопросительно.
Лоренцо кивнул Марко, его губы изогнулись в приветливой улыбке:
– Добрый вечер, Марко.
Марко улыбнулся в ответ:
– Ты кажешься таким счастливым, что встретил меня. Чем это я так обрадовал тебя?
– Как я могу не ликовать при виде такого блестящего молодого человека? – Лоренцо повернулся к Санчии. – Он и в самом деле художник, и хотя не играет на мандолине, у него приятный тенор. Скажи мне, Марко, тебе когда-нибудь случалось исполнять серенады?
Марко поморщился:
– Тебе не удастся подколоть меня, Лоренцо. Ты считаешь, что я уже ни для чего другого не гожусь, как только служить объектом для твоих шуток!
– Не клевещи на меня. Я только устроил Санчии небольшое испытание на проверку твоего характера. Она нашла, что ты очень привлекателен.
– В самом деле? – настороженно спросил Лион, и его взгляд остановился на ее лице.
– В этом не было ничего особенного, – быстро проговорила она. – Просто мессер Лоренцо спросил меня… Это была шутливая загадка, игра.
– Загадка, которую ты должна была разрешить? – в голосе Лиона послышалась язвительность. – И каким же образом, хотел бы я знать?
Марко бросил быстрый взгляд на своего брата, шагнул вперед и учтиво поклонился:
– Я счастлив, что вы нашли меня интересным, мадонна Санчия. Хотя, зная Лоренцо, я уверен, что его слова нельзя принимать всерьез. Ему доставляет удовольствие ставить людей в неловкое положение. Не так ли, Лион?
– Иногда.
– По большей части, – возразил Марко и быстро продолжал:
– Лион рассказал мне, что вы согласились принять участие в возвращении Танцующего Ветра. Вы очень добры, что не отказываетесь помочь нам. Но когда вы увидите, что эта статуэтка – само совершенство, вы поймете, почему такой недостойный человек, как Дамари, просто не имеет права обладать ею.
– Доброта тут ни при чем. У нее просто нет другого выхода. Санчия сделает то, что пообещала сделать. – Лион взял под уздцы коня Марко и двинулся к конюшне. – Иди в дом. Я присоединюсь к вам, как только расседлаю коня и напою его.
– Я сам сделаю это, – запротестовал Марко.
Лион ничего не ответил ему, ведя жеребца на поводу.
Марко вытянул губы и слегка присвистнул:
– Лион пришел не в лучшее расположение духа. Думаю, что это связано с сегодняшним делом. И ему было бы спокойнее, если бы он сам отправился за ключом, чем ждать, когда его принесете вы, мадонна Санчия.
– Просто Санчия, – поправила она. – Конечно, очень приятно, когда к тебе обращаются, словно ты настоящая знатная дама, но это как-то смущает и сковывает меня. Зовите лучше просто Санчия.
Марко мягко улыбнулся:
– Это доставит мне еще большее удовольствие. Прекрасное имя для такой же прекрасной дамы. Ты тоже можешь называть меня просто Марко. – И он жестом попросил ее пройти вперед в дом. – Мы должны сделать все необходимое, чтобы сегодня ночью с тобой ничего не случилось.
Он произнес эти слова с такой теплотой, словно внезапно лучи солнца коснулись Санчии. Она вернула ему улыбку, чувствуя прилив уверенности.
– Лион сказал, что мне ничто не угрожает.
Марко вскинул брови:
– Надеюсь, что это так. Но это не очень легко.
– У тебя есть какие-то новые сведения? – спросил Лоренцо, идущий следом за ними.
Марко кивнул и вытащил из-под плаща свернутый пергамент, который был у него за поясом:
– Мне удалось подкупить старого Витторио, и он нарисовал нам план лабиринта. Он работал садовником во дворце еще до того, как Дамари купил его. Витторио страшно не понравился его новый хозяин. К тому же ему весьма пригодятся полученные им дукаты, чтобы выкупить дом сына в Генуе, и он поступил очень мудро, покинув Солинари сегодняшним утром, пока Дамари все еще остается в Пизе.
– Дамари еще нет? – спросил Лион от дверей. Марко развернул пергамент и разложил его на деревянном столе, который стоял в центре комнаты.
– Он уже два дня как уехал в Пизу и должен там пробыть до начала следующей недели. – Его взгляд скользнул от пергамента к лицу Лиона. – По словам Витторио, капитан охранников проговорился, что хозяин Солинари уехал для встречи с герцогом Валентино.
– Борджиа? – уточнил Лион. – Тогда у нас совсем мало времени.
Марко усмехнулся:
– Может быть, даже меньше, чем мы думали. Борджиа не любит праздных рассуждений, он предпочитает действовать. Его руки по локоть в крови после восстания в Романье, а несколько месяцев назад, когда в Чезене возникли беспорядки, он, не задумываясь, казнил своего друга де Ларкаса и украсил его головой пику перед дворцом.
– И все же Борджиа никогда не упустит того, что само плывет ему в руки. – Лион склонился над чертежом. – А что здесь?
– План подземного лабиринта во дворце.
– Становится темно и не очень хорошо видно. Кто-нибудь, зажгите свечи.
Санчия поспешила выполнить приказание и поставила толстую сальную свечу на стол.
Неверный пляшущий свет осветил лист пергамента с грубовато нанесенной серией штрихов.
– Но это совершенно не похоже на карту, – сказала она удивленно.
Марко печально вздохнул:
– Витторио не очень хороший чертежник. Надеюсь, хотя бы достаточно точный. – Его тонкий указательный палец остановился у самой длинной черты в верхней части чертежа. – Это дворец. – Затем он проследовал по ряду отметок, образующих квадрат в центре рисунка. – А это и есть сам лабиринт, расположенный в саду дворца. – Он показал на квадратик в самом центре лабиринта. – Здесь сокровищница, где Дамари держит награбленные богатства. У лабиринта всего два выхода. Каждый охраняют два человека.
– Очень умно. – Лоренцо подошел ближе к столу. – И даже если кто-то одолеет охранников с одной стороны, то без карты вор потеряет дорогу и не доберется до сокровищницы или заблудится на обратном пути с добычей в руках.
– Очевидно, Дамари меняет охранников через определенные промежутки времени, – предположил Лион.
– Через каждые тридцать минут, – подтвердил Марко. – Обычно Дамари держит в комнате для охранников по крайней мере человек пятьдесят. На этот раз пятнадцать из них он взял с собой в Пизу.
– Тридцать пять против трех, – заметил Лион сухо. – Будем надеяться, что сможем достаточно быстро миновать лабиринт и успеем вернуться к назначенному сроку.
– Так это то место, куда я должна пройти? – Санчия указала на квадратик в центре лабиринта. – Сокровищница? Марко покачал головой:
– Нет, тебе следует всего лишь подойти к южному входу лабиринта. У Родриго Эстебана, капитана охранников, есть ключ от сокровищницы, который он носит на кольце за поясом. – Он сунул руку под плащ и, вытащив большой железный ключ, вручил его Санчии. – Он выглядит точно так же, как тот, настоящий. Тебе надо взять ключ от сокровищницы и заменить его этим ключом, но так осторожно, чтобы Эстебан ничего не заметил.
– Есть ли другие ключи на кольце? – спросила Санчия.
– Еще два. Один от темницы и один от ворот железной изгороди, которая окружает дворец. Вокруг дворца растет кустарник и есть небольшая роща, в которой можно спрятаться, и можешь не беспокоиться насчет ворот. Витторио дал мне ключи и от ворот тоже. Мы можем отпереть их и пройти, чтобы дать взятку солдатам, которые стоят там.
Санчия невидящим взглядом смотрела на железный ключ в руках.
– Что-то не так? – насторожился Лион.
– Другие ключи. Мне ведь надо не просто снять один ключ и заменить его. Два оставшихся могут зазвенеть, и я не знаю, смогу ли…
– Сможешь, – сказал Лион. – Ты должна это сделать.
– Лион, ради бога, если она говорит, что не сможет… – Марко нахмурился:
– Я почему-то не подумал о том, что они могут зазвенеть.
– Дукаты тоже звенят в кошельке, однако она освободила меня от него без единого звука, – выражение лица Лиона было непреклонным. – Она просто будет осторожнее. Ты сделаешь это, Санчия!
Она сглотнула комок и быстро кивнула:
– Да, сделаю.
Улыбка осветила лицо Лиона:
– Через несколько часов все будет кончено, и ты вручишь мне ключ. Мы обставим все таким образом, чтобы обезопасить тебя как можно лучше. Мы подкупили трех шлюх из деревни, которые отвлекут охранников от входа в лабиринт и постараются заставить их забыть обо всем на свете.
– А этих стражников не удивит, что девицы решили сами прийти во дворец?
– Может быть, и удивит, но вряд ли удержит от того, чтобы воспользоваться их услугами, – сухо ответил Лоренцо. – Очень мало кто из мужчин способен пошевелить мозгами, когда хорошенькая шлюха раздвигает перед ним ноги.
Лион кивнул:
– Ты пройдешь вместе с женщинами, сделав вид, что ты одна из них, и постараешься незаметно снять ключи.
– Очень хорошо, – сказала она слабым голосом. Он нахмурился.
– Все будет в порядке, уверяю тебя.
Она попыталась улыбнуться:
– Ты попробуешь сегодня же ночью выкрасть статуэтку, когда получишь ключ?
– Нет, на следующую ночь.
– Все ясно. – Ее пальцы так крепко сжали железный ключ, что зубцы головки врезались в ладони. – Не мощи бы мы пойти во дворец прямо сейчас? Мне не хочется раздумывать. Мне хочется поскорее сделать это.
Самые разные чувства промелькнули на лице Лиона, когда он смотрел на нее:
– Да. – И он тотчас отвернулся:
– Мы можем трогаться немедленно. Марко отправится в деревню и приведет женщин. Мы встретимся у ворот во дворец через час. – Он повернулся к Лоренцо. – Марко сказал мне, что неподалеку от дворца есть роща, хорошо, если бы ты пошел туда и ждал нас с лошадьми.
– Великолепно. Я предпочитаю роль пассивного наблюдателя. Хотя существуют и более завлекательные компании, где бы можно было провести сегодняшний вечер.
Лион протянул руку к Санчии, и снова необыкновенная улыбка осветила и смягчила его жесткие черты:
– Пойдем, любимая.
«Любимая». Это слово эхом отдалось в ее сердце, теплая волна благодарности поднялась в душе. Еще никто до сих пор не обращался к ней с такой любовью и нежностью, и необыкновенное воодушевление вспыхнуло в ней. Она шагнула вперед и вложила свою руку в его ладонь.
– Идем.
Мягко и бережно Лион сжал ее маленькую тонкую руку. И в эту минуту отступил страх, ее уже ничто не могло испугать. Он сказал «любимая», поклялся ей, что с ней ничего не случится, и держал ее руку в своей так, словно между ними возникли какие-то новые отношения.
И она последовала за ним.
7
– Да. – Он принялся расседлывать ее кобылу. – Иди и попроси Лоренцо, чтобы тебе приготовили воду для купания, и смени платье до того, как вернется Марко.
«Не для того, чтобы доставить удовольствие Лиону, а для того, чтобы идти во дворец», – подумала она обреченно.
– Поспеши!
Санчия повернулась и быстро пошла от конюшни к дому.
* * *
Марко Андреас въехал во двор домика в тот самый момент, когда последние лучи закатного солнца упали на зеркальную гладь озера. Он остановился и некоторое время не мог оторвать взгляда от завораживающей красоты. Невольная улыбка озарила его прекрасные черты.
– Ну, что ты скажешь об этом Аполлоне? – спросил у Санчии Лоренцо, пока они смотрели, как Лион идет через двор навстречу брату.
Санчия посмотрела на молодого человека, радостно засмеявшегося при виде Лиона, и тоже улыбнулась.
– Он один из блестящих молодых людей.
– Что ты имеешь в виду?
– Ты знаешь сам – таких людей можно увидеть беззаботно гуляющими по улицам, они всегда кажутся счастливыми и полными жизни, носят красивую одежду, играют на мандолине, поют серенады для своих возлюбленных. Они обычно рисуют, или лепят, или пишут поэмы…
Лоренцо вскинул брови:
– Ну, а какое любимое занятие Марко, как ты считаешь?
Она внимательно оглядела Марко Андреаса, который что-то серьезно обсуждал с Лионом. Марко очень мало напоминал своего брата. Он был на несколько лет младше его и отличался классической красотой, вызывавшей в памяти скульптуры Микеланджело. Светло-каштановые вьющиеся волосы спускались на плечи, карие глаза мягко светились радостью и теплотой в отличие от сверкающих холодных глаз брата, черных, как эбеновое дерево. Подумав немного, Санчия ответила:
– Он живописец.
– Как ты пришла к такому заключению?
– Он мечтательно смотрел на заход солнца и улыбался. Скульптор больше обращает внимания на форму, на объем предметов и скорее всего не обратил бы внимания на то, как отражаются лучи солнца в озере. Поэт бы нахмурился, подыскивая слова, чтобы передать увиденное. А у синьора Марко красота окружающего запечатлелась в глазах, и требуется всего лишь перенести это на холст.
Лоренцо засмеялся. Лион и Марко повернулись и посмотрели на него вопросительно.
Лоренцо кивнул Марко, его губы изогнулись в приветливой улыбке:
– Добрый вечер, Марко.
Марко улыбнулся в ответ:
– Ты кажешься таким счастливым, что встретил меня. Чем это я так обрадовал тебя?
– Как я могу не ликовать при виде такого блестящего молодого человека? – Лоренцо повернулся к Санчии. – Он и в самом деле художник, и хотя не играет на мандолине, у него приятный тенор. Скажи мне, Марко, тебе когда-нибудь случалось исполнять серенады?
Марко поморщился:
– Тебе не удастся подколоть меня, Лоренцо. Ты считаешь, что я уже ни для чего другого не гожусь, как только служить объектом для твоих шуток!
– Не клевещи на меня. Я только устроил Санчии небольшое испытание на проверку твоего характера. Она нашла, что ты очень привлекателен.
– В самом деле? – настороженно спросил Лион, и его взгляд остановился на ее лице.
– В этом не было ничего особенного, – быстро проговорила она. – Просто мессер Лоренцо спросил меня… Это была шутливая загадка, игра.
– Загадка, которую ты должна была разрешить? – в голосе Лиона послышалась язвительность. – И каким же образом, хотел бы я знать?
Марко бросил быстрый взгляд на своего брата, шагнул вперед и учтиво поклонился:
– Я счастлив, что вы нашли меня интересным, мадонна Санчия. Хотя, зная Лоренцо, я уверен, что его слова нельзя принимать всерьез. Ему доставляет удовольствие ставить людей в неловкое положение. Не так ли, Лион?
– Иногда.
– По большей части, – возразил Марко и быстро продолжал:
– Лион рассказал мне, что вы согласились принять участие в возвращении Танцующего Ветра. Вы очень добры, что не отказываетесь помочь нам. Но когда вы увидите, что эта статуэтка – само совершенство, вы поймете, почему такой недостойный человек, как Дамари, просто не имеет права обладать ею.
– Доброта тут ни при чем. У нее просто нет другого выхода. Санчия сделает то, что пообещала сделать. – Лион взял под уздцы коня Марко и двинулся к конюшне. – Иди в дом. Я присоединюсь к вам, как только расседлаю коня и напою его.
– Я сам сделаю это, – запротестовал Марко.
Лион ничего не ответил ему, ведя жеребца на поводу.
Марко вытянул губы и слегка присвистнул:
– Лион пришел не в лучшее расположение духа. Думаю, что это связано с сегодняшним делом. И ему было бы спокойнее, если бы он сам отправился за ключом, чем ждать, когда его принесете вы, мадонна Санчия.
– Просто Санчия, – поправила она. – Конечно, очень приятно, когда к тебе обращаются, словно ты настоящая знатная дама, но это как-то смущает и сковывает меня. Зовите лучше просто Санчия.
Марко мягко улыбнулся:
– Это доставит мне еще большее удовольствие. Прекрасное имя для такой же прекрасной дамы. Ты тоже можешь называть меня просто Марко. – И он жестом попросил ее пройти вперед в дом. – Мы должны сделать все необходимое, чтобы сегодня ночью с тобой ничего не случилось.
Он произнес эти слова с такой теплотой, словно внезапно лучи солнца коснулись Санчии. Она вернула ему улыбку, чувствуя прилив уверенности.
– Лион сказал, что мне ничто не угрожает.
Марко вскинул брови:
– Надеюсь, что это так. Но это не очень легко.
– У тебя есть какие-то новые сведения? – спросил Лоренцо, идущий следом за ними.
Марко кивнул и вытащил из-под плаща свернутый пергамент, который был у него за поясом:
– Мне удалось подкупить старого Витторио, и он нарисовал нам план лабиринта. Он работал садовником во дворце еще до того, как Дамари купил его. Витторио страшно не понравился его новый хозяин. К тому же ему весьма пригодятся полученные им дукаты, чтобы выкупить дом сына в Генуе, и он поступил очень мудро, покинув Солинари сегодняшним утром, пока Дамари все еще остается в Пизе.
– Дамари еще нет? – спросил Лион от дверей. Марко развернул пергамент и разложил его на деревянном столе, который стоял в центре комнаты.
– Он уже два дня как уехал в Пизу и должен там пробыть до начала следующей недели. – Его взгляд скользнул от пергамента к лицу Лиона. – По словам Витторио, капитан охранников проговорился, что хозяин Солинари уехал для встречи с герцогом Валентино.
– Борджиа? – уточнил Лион. – Тогда у нас совсем мало времени.
Марко усмехнулся:
– Может быть, даже меньше, чем мы думали. Борджиа не любит праздных рассуждений, он предпочитает действовать. Его руки по локоть в крови после восстания в Романье, а несколько месяцев назад, когда в Чезене возникли беспорядки, он, не задумываясь, казнил своего друга де Ларкаса и украсил его головой пику перед дворцом.
– И все же Борджиа никогда не упустит того, что само плывет ему в руки. – Лион склонился над чертежом. – А что здесь?
– План подземного лабиринта во дворце.
– Становится темно и не очень хорошо видно. Кто-нибудь, зажгите свечи.
Санчия поспешила выполнить приказание и поставила толстую сальную свечу на стол.
Неверный пляшущий свет осветил лист пергамента с грубовато нанесенной серией штрихов.
– Но это совершенно не похоже на карту, – сказала она удивленно.
Марко печально вздохнул:
– Витторио не очень хороший чертежник. Надеюсь, хотя бы достаточно точный. – Его тонкий указательный палец остановился у самой длинной черты в верхней части чертежа. – Это дворец. – Затем он проследовал по ряду отметок, образующих квадрат в центре рисунка. – А это и есть сам лабиринт, расположенный в саду дворца. – Он показал на квадратик в самом центре лабиринта. – Здесь сокровищница, где Дамари держит награбленные богатства. У лабиринта всего два выхода. Каждый охраняют два человека.
– Очень умно. – Лоренцо подошел ближе к столу. – И даже если кто-то одолеет охранников с одной стороны, то без карты вор потеряет дорогу и не доберется до сокровищницы или заблудится на обратном пути с добычей в руках.
– Очевидно, Дамари меняет охранников через определенные промежутки времени, – предположил Лион.
– Через каждые тридцать минут, – подтвердил Марко. – Обычно Дамари держит в комнате для охранников по крайней мере человек пятьдесят. На этот раз пятнадцать из них он взял с собой в Пизу.
– Тридцать пять против трех, – заметил Лион сухо. – Будем надеяться, что сможем достаточно быстро миновать лабиринт и успеем вернуться к назначенному сроку.
– Так это то место, куда я должна пройти? – Санчия указала на квадратик в центре лабиринта. – Сокровищница? Марко покачал головой:
– Нет, тебе следует всего лишь подойти к южному входу лабиринта. У Родриго Эстебана, капитана охранников, есть ключ от сокровищницы, который он носит на кольце за поясом. – Он сунул руку под плащ и, вытащив большой железный ключ, вручил его Санчии. – Он выглядит точно так же, как тот, настоящий. Тебе надо взять ключ от сокровищницы и заменить его этим ключом, но так осторожно, чтобы Эстебан ничего не заметил.
– Есть ли другие ключи на кольце? – спросила Санчия.
– Еще два. Один от темницы и один от ворот железной изгороди, которая окружает дворец. Вокруг дворца растет кустарник и есть небольшая роща, в которой можно спрятаться, и можешь не беспокоиться насчет ворот. Витторио дал мне ключи и от ворот тоже. Мы можем отпереть их и пройти, чтобы дать взятку солдатам, которые стоят там.
Санчия невидящим взглядом смотрела на железный ключ в руках.
– Что-то не так? – насторожился Лион.
– Другие ключи. Мне ведь надо не просто снять один ключ и заменить его. Два оставшихся могут зазвенеть, и я не знаю, смогу ли…
– Сможешь, – сказал Лион. – Ты должна это сделать.
– Лион, ради бога, если она говорит, что не сможет… – Марко нахмурился:
– Я почему-то не подумал о том, что они могут зазвенеть.
– Дукаты тоже звенят в кошельке, однако она освободила меня от него без единого звука, – выражение лица Лиона было непреклонным. – Она просто будет осторожнее. Ты сделаешь это, Санчия!
Она сглотнула комок и быстро кивнула:
– Да, сделаю.
Улыбка осветила лицо Лиона:
– Через несколько часов все будет кончено, и ты вручишь мне ключ. Мы обставим все таким образом, чтобы обезопасить тебя как можно лучше. Мы подкупили трех шлюх из деревни, которые отвлекут охранников от входа в лабиринт и постараются заставить их забыть обо всем на свете.
– А этих стражников не удивит, что девицы решили сами прийти во дворец?
– Может быть, и удивит, но вряд ли удержит от того, чтобы воспользоваться их услугами, – сухо ответил Лоренцо. – Очень мало кто из мужчин способен пошевелить мозгами, когда хорошенькая шлюха раздвигает перед ним ноги.
Лион кивнул:
– Ты пройдешь вместе с женщинами, сделав вид, что ты одна из них, и постараешься незаметно снять ключи.
– Очень хорошо, – сказала она слабым голосом. Он нахмурился.
– Все будет в порядке, уверяю тебя.
Она попыталась улыбнуться:
– Ты попробуешь сегодня же ночью выкрасть статуэтку, когда получишь ключ?
– Нет, на следующую ночь.
– Все ясно. – Ее пальцы так крепко сжали железный ключ, что зубцы головки врезались в ладони. – Не мощи бы мы пойти во дворец прямо сейчас? Мне не хочется раздумывать. Мне хочется поскорее сделать это.
Самые разные чувства промелькнули на лице Лиона, когда он смотрел на нее:
– Да. – И он тотчас отвернулся:
– Мы можем трогаться немедленно. Марко отправится в деревню и приведет женщин. Мы встретимся у ворот во дворец через час. – Он повернулся к Лоренцо. – Марко сказал мне, что неподалеку от дворца есть роща, хорошо, если бы ты пошел туда и ждал нас с лошадьми.
– Великолепно. Я предпочитаю роль пассивного наблюдателя. Хотя существуют и более завлекательные компании, где бы можно было провести сегодняшний вечер.
Лион протянул руку к Санчии, и снова необыкновенная улыбка осветила и смягчила его жесткие черты:
– Пойдем, любимая.
«Любимая». Это слово эхом отдалось в ее сердце, теплая волна благодарности поднялась в душе. Еще никто до сих пор не обращался к ней с такой любовью и нежностью, и необыкновенное воодушевление вспыхнуло в ней. Она шагнула вперед и вложила свою руку в его ладонь.
– Идем.
Мягко и бережно Лион сжал ее маленькую тонкую руку. И в эту минуту отступил страх, ее уже ничто не могло испугать. Он сказал «любимая», поклялся ей, что с ней ничего не случится, и держал ее руку в своей так, словно между ними возникли какие-то новые отношения.
И она последовала за ним.
7
– Так ты уверяешь, что Танцующий Ветер существует на самом деле.
Чезаре Борджиа поднял к губам украшенный великолепной резьбой кубок. Его взгляд рассеянно остановился на изысканном гобелене приглушенных тонов с изображением сцены охоты богини Венеры, рядом с дверью, которая вела в лоджию.
– Я слышал, каким образом Танцующий Ветер оказался в Италии, но думал, что это всего лишь досужие россказни. Ты ведь не пытаешься пересказывать этот вздор, мой друг?
Легкомысленный, даже игривый тон Борджиа не мог обмануть его собеседника, Дамари слишком хорошо знал коварный характер герцога, его внезапные переходы от смеха к приступам, гнева, от улыбки к жестокости.
– Он существует на самом деле, и он находится у меня.
На лице Борджиа промелькнуло некоторое подобие интереса:
– Здесь, в Пизе?
Дамари покачал головой:
– В надежном месте. Так что его никому не удастся выкрасть, мой господин.
– Правильно. – Борджиа отпил вино. Его взгляд все еще оставался прикованным к гобелену. – А как ты докажешь подлинность этой вещицы?
– Второго такого шедевра в мире не существует. И. вы поймете это, когда взглянете на нее. Ей нет равных. – Дамари выпрямился в своем кресле и быстро заговорил:
– Подумайте, мой господин. Вы же знаете легенды о Танцующем Ветре. Подумайте о той власти, которую он может дать вам.
– Да, да, конечно, я слышал, что Святой Грааль, на поиски которого отправлялись рыцари Круглого стола, на самом деле не чаша, а статуэтка золотокрылого Пегаса, которую Александр Великий привез из Персии. – Чезаре перевел взгляд на лицо Дамари. – О Танцующем Ветре сложены сотни легенд, но ни одной из них я не верю. – Он улыбнулся. – И ты, безусловно, тоже. Никакой талисман не в силах дать нам то, что мы хотим. Меч в этом случае более убедителен.
– Но ваш отец верит в талисманы, – настаивал Дамари. – И французский король Людовик тоже. А вам даже и не надо верить, потому что власть придет к вам сама по себе.
Борджиа рассмеялся, и на какой-то миг на его обезображенном язвами лице промелькнуло выражение, напоминавшее о том, каким был этот человек много лет назад, до того как сифилис оставил на нем свою страшную печать.
– Не думаешь ли ты провести меня?
– Никто не посмеет обмануть вас, мой господин. Ваш ум так быстр, что его не проведешь.
– Красивыми словами меня не подкупишь. Мы с тобой в этом слишком похожи. – Борджиа поставил кубок рядом со своими перчатками на стол венецианской работы. – Если Андреасы владели Танцующим Ветром, почему никто ничего не знал об этом? Ведь это должно было быть предметом особой гордости.
Дамари пожал плечами:
– Андреас глупец. Танцующий Ветер появился в их семье около ста лет назад, они считали себя хранителями статуэтки и скрывали ее в башне замка. Даже самых близких друзей никогда не приглашали посмотреть на это чудо.
– Тогда каким образом ты узнал о нем?
– Я родился в Мандаре и служил офицером под началом Лионелло, а перед этим – у его отца. Я слушал, наблюдал, выведывал, поскольку не собирался всегда оставаться наемником. И решил, что когда покину Мандару, то непременно завладею Танцующим Ветром.
– Весьма похвальное желание. – Чезаре улыбнулся:
– Судя по всему, служба под началом Андреаса тебя не очень привлекала?
От Борджиа не укрылась та затаенная злоба в голосе Дамари, с которой он упоминал имя своего бывшего хозяина. Прославленный полководец был к тому же хитрым дипломатом: обладая острым взглядом, он ловко умел обращать полученные сведения себе на пользу.
– Лионелло не понравились мои методы, когда я начал служить у него после смерти его отца. Он собирался держать меня простым солдатом до конца моих дней. Но он ошибался. С самого детства я знал, что меня ждут великие дела.
– Он, несомненно, ошибся в тебе. Ты не похож на обычного солдата, – сказал Чезаре и добавил как бы между прочим:
– Хотя ты, кажется, не из знатного рода?
«Привычный прием Борджиа, – подумал Дамари, – пряник, а потом резкий удар хлыста». Он постарался подавить вспыхнувший в нем гнев и сказал:
– Человек таков, каким он создает себя сам, ваша светлость. Вам ведь тоже не сразу удалось добиться шапки кардинала. А с Танцующим Ветром в руках вы получите все, к чему стремитесь. Если его святейшество откажется дать вам войско, отвезите статуэтку во Францию. Король Людовик, без сомнения, захочет стать счастливым обладателем этого талисмана, в благодарность он поддержит вас, и объединенными усилиями вы сумеете поставить на колени Испанию, или Флоренцию, или даже Рим.
– Рим? – Взгляд Борджиа остановился на лице Дамари. – Что ты несешь? Ты считаешь, что я способен напасть на город, где правит мой отец?
– Отчего же нет, если это позволит вам создать столь же обширную империю, какой владел некогда Карл Великий.
Борджиа нахмурился:
– Ты слишком далеко заходишь, Дамари.
– Люди нашего типа никогда не заходят слишком далеко, мой господин. Они просто ставят себе цель и идут к ней.
Борджиа взглянул на него и затем снова рассмеялся:
– Ты прав, Дамари. Нет ограничений для человека с таким желудком, который в состоянии переварить все, что проглотил. – Он поднялся и бережно поправил на груди украшенный драгоценными камнями орден Святого Михаила, выгодно оттенявший темный бархат его костюма. – Я обдумаю твое предложение относительно Танцующего Ветра.
Дамари встал.
– Не затягивайте с этим.
– О, как ты нетерпелив. – Улыбка сошла с лица Борджиа. – Только не вздумай совершить ошибку и предложить Танцующий Ветер другому покупателю, Дамари. Это будет не очень умно с твоей стороны.
Дамари поклонился:
– Когда я могу ожидать ответа?
– Вскоре. Мне надо написать отцу и спросить, что он думает об этом. Кто знает! Может быть, его вовсе не заинтересует твоя статуэтка.
– Возможно. – Дамари переменил тему:
– Не желаете ли отужинать со мной, а затем отведать мою маленькую турецкую девочку, которую недавно приобрел? Она очень красива и весьма искусна.
– Думаю, что нет, – Борджиа начал надевать черную бархатную маску, без которой редко показывался на людях в последнее время. Он помолчал, улыбка скривила его губы, когда он посмотрел на маску в своих руках. – Возможно, мы не так уж и похожи, как я подумал, Дамари. Например, ты не так тщеславен, как я. У тебя лицо изрыто шрамами и весьма непривлекательно, но ты не пытаешься спрятать его от других.
– Я привык к моим рубцам, поскольку переболел сифилисом еще в детстве, когда был маленьким ребенком.
– А я все еще болею. Французская болезнь. – Борджиа внезапно откинул голову и расхохотался. – Я подхватил ее от маленькой сицилийской девочки, еще более пленительной, чем твоя турчаночка, которую ты так любезно предлагаешь мне. Все эти суки заслуживают проклятья.
– Что ж, значит, мы с вами братья по несчастью, – заметил Дамари. – Вы уверены, что вам не хочется остаться и испробовать Зарину? Ей всего четырнадцать, и она созрела, как персик на ветке.
– Твои маленькие красотки лишены души и к тому же часто носят отпечатки на теле. Я найду где-нибудь в другом месте более подходящую для меня женщину. – Борджиа поправил маску на лице и двинулся к двери. Его движения были полны грации и изящества. – Тебе следует поучиться искусству обуздывать себя.
– Зачем? – улыбнулся Дамари. – Разве мы не пришли к согласию в том, что люди нашего типа не должны ни в чем отказывать себе? Это весьма возбуждает.
– Ты во всяком случае так считаешь. – Борджиа помолчал, стоя в дверях. – Запомни, тебе не следует ничего предпринимать, пока не получишь ответа от меня. Доброй ночи, Дамари.
Вежливость требовала, чтобы Дамари проводил гостя до главного выхода, но он уже решил про себя, что поступит вопреки этикету. Борджиа должен уже сейчас принимать его как равного, а не как лакея, ползающего на коленях.
– Доброй ночи, мой господин.
Борджиа помедлил, а затем громко захлопнул за собой дверь.
Дамари удовлетворенно улыбнулся и прошел в лоджию, чтобы посмотреть оттуда на ночное небо. Все складывалось необыкновенно удачно. Ясно было, что Чезаре уже сейчас хотел заполучить статуэтку, не дожидаясь, пока папа Александр благословит его на это. Возможно, Дамари удастся даже выпросить у папы нечто большее, чем просто титул герцога. Какой триумвират они образуют тогда! Ни одна страна и ни одна армия не смогут противостоять им. Разумеется, триумвират не вечен, один человек неизбежно забирает власть в свои руки. И почему бы этим человеком не стать ему? Как он уже говорил Борджиа, с самого детства он знал, что его ждут великие дела. Как далеко он уже успел продвинуться! Он владеет прекрасным дворцом, маленьким, но элегантным домиком в Пизе, и его сокровищница набита богатствами, которые он держит в тайне от жадного папы.
И теперь он завладел Танцующим Ветром.
– Мой господин, гонец из Флоренции желает видеть вас.
Дамари, нахмурившись, повернулся к стоявшему перед ним слуге:
– Как его зовут?
– Томмазо Сантини.
– Я не знаю никакого Сантини.
– Он сказал, что у него послание от Гвидо Каприно.
– Каприно! – пробормотал Дамари. И вдруг в его памяти возникло воспоминание о мягкой белой коже и испуганных голубых глазах. Лоретта! Мысль о проститутке вызвала острый укол наслаждения. Может быть, Каприно отыскал подходящий товар, чтобы предложить ему?
– Присылай сюда Сантини. Я хочу узнать, с чем он прибыл.
– Я отправил других женщин в сад, – прошептал Марко, когда Лион и Санчия подошли к воротам. – А это Мария. Она говорит, что Родриго уже наведывался к ней в деревню. Думаю, что его легче будет вывести из игры, если он увидит знакомое лицо.
Темноволосая женщина стояла у ворот и заговорщически улыбалась:
– За такую сумму я готова вывести из игры самого сатану, а уж Родриго всегда оставался мною довольным. – И она показала кувшин с вином, который прихватила с собой. – Так что не беспокойтесь.
– Постарайся убедить его в том, что ты богиня любви. Твое задание – отвлекать его от Санчии и занять его так, чтобы он уже ни на что не обращал внимания. – Лион повернулся к Санчии. – Ты знаешь, куда идти?
– Южная часть лабиринта. – Санчия облизнула губы кончиком языка, вглядываясь в высокие железные ворота. Она ясно различила сквозь живую изгородь остролиста высокие зубцы крепости. Лабиринт был очень большим и тянулся по крайней мере на три сотни футов в длину и двадцать футов в ширину. Одни только зубцы вздымались на высоту более девяти футов.
– Кажется, мне надо идти сию минуту. – Она взглянула на Лиона, но выражение его лица нельзя было разглядеть в лунном свете. Санчия открыла ворота. – Вы будете здесь? Вы не оставите меня?
– Мы будем здесь. – Руки Лиона вцепились в один из железных засовов. – Мы не двинемся с места, пока ты не вернешься.
Она глубоко вздохнула, повернулась и пошла за Марией ко входу в лабиринт.
Лион смотрел ей вслед, пока она не исчезла за кустарником.
– Она отважна и решительна, – сказал Марко, переводя взгляд на Лиона.
– Да.
Марко постоял в задумчивости:
– Мне все это не очень нравится, Лион. Посылать женщину в опасное место, пока мы спокойно стоим здесь…
– Я думаю о том же самом, – жестким тоном отозвался Лион, – но ведь только она сможет добыть ключ, который даст нам возможность пройти в лабиринт и забрать Танцующий Ветер.
Марко замолчал, и минуты потекли в напряженном ожидании.
– Она окажет нам огромную услугу. Как ты отблагодаришь ее, если она принесет ключ?
– Что ты имеешь в виду?
– Ты сказал мне, что она рабыня. Ты дашь ей свободу? Мне кажется…
– Нет!
Удивленный непреклонностью, прозвучавшей в голосе Лиона, Марко спросил:
– Почему? Тебе ведь не по душе рабство. И ты всегда отказывался покупать рабов, когда жил в Мандаре. Естественно, что… – промелькнувшая догадка заставила его оборвать фразу. – Ты делил с ней ложе?
– Что, это так удивительно?
– Нет, – Марко с нарастающим беспокойством изучал выражение лица своего брата. Для него не было тайной, что Лион вел отнюдь не монашеский образ жизни за пределами Мандары, и он знал многих женщин, с которыми Лион проводил ночи. Все они без исключения были хорошо осведомлены о способах, которыми могли доставить чувственное удовольствие. Куртизанки, изучившие способы соблазнения, перезрелые вдовы и те женщины, для которых постельные удовольствия становились основной целью… Среди них не было ни одной столь же уязвимой и юной, как Санчия. И никогда еще мысль о разлуке с любой из них не вызывала у Лиона столь яростного сопротивления.
– А ты не… – Марко замолчал. Нет, об этом он не имеет права спрашивать. Вопрос прозвучал иначе:
Чезаре Борджиа поднял к губам украшенный великолепной резьбой кубок. Его взгляд рассеянно остановился на изысканном гобелене приглушенных тонов с изображением сцены охоты богини Венеры, рядом с дверью, которая вела в лоджию.
– Я слышал, каким образом Танцующий Ветер оказался в Италии, но думал, что это всего лишь досужие россказни. Ты ведь не пытаешься пересказывать этот вздор, мой друг?
Легкомысленный, даже игривый тон Борджиа не мог обмануть его собеседника, Дамари слишком хорошо знал коварный характер герцога, его внезапные переходы от смеха к приступам, гнева, от улыбки к жестокости.
– Он существует на самом деле, и он находится у меня.
На лице Борджиа промелькнуло некоторое подобие интереса:
– Здесь, в Пизе?
Дамари покачал головой:
– В надежном месте. Так что его никому не удастся выкрасть, мой господин.
– Правильно. – Борджиа отпил вино. Его взгляд все еще оставался прикованным к гобелену. – А как ты докажешь подлинность этой вещицы?
– Второго такого шедевра в мире не существует. И. вы поймете это, когда взглянете на нее. Ей нет равных. – Дамари выпрямился в своем кресле и быстро заговорил:
– Подумайте, мой господин. Вы же знаете легенды о Танцующем Ветре. Подумайте о той власти, которую он может дать вам.
– Да, да, конечно, я слышал, что Святой Грааль, на поиски которого отправлялись рыцари Круглого стола, на самом деле не чаша, а статуэтка золотокрылого Пегаса, которую Александр Великий привез из Персии. – Чезаре перевел взгляд на лицо Дамари. – О Танцующем Ветре сложены сотни легенд, но ни одной из них я не верю. – Он улыбнулся. – И ты, безусловно, тоже. Никакой талисман не в силах дать нам то, что мы хотим. Меч в этом случае более убедителен.
– Но ваш отец верит в талисманы, – настаивал Дамари. – И французский король Людовик тоже. А вам даже и не надо верить, потому что власть придет к вам сама по себе.
Борджиа рассмеялся, и на какой-то миг на его обезображенном язвами лице промелькнуло выражение, напоминавшее о том, каким был этот человек много лет назад, до того как сифилис оставил на нем свою страшную печать.
– Не думаешь ли ты провести меня?
– Никто не посмеет обмануть вас, мой господин. Ваш ум так быстр, что его не проведешь.
– Красивыми словами меня не подкупишь. Мы с тобой в этом слишком похожи. – Борджиа поставил кубок рядом со своими перчатками на стол венецианской работы. – Если Андреасы владели Танцующим Ветром, почему никто ничего не знал об этом? Ведь это должно было быть предметом особой гордости.
Дамари пожал плечами:
– Андреас глупец. Танцующий Ветер появился в их семье около ста лет назад, они считали себя хранителями статуэтки и скрывали ее в башне замка. Даже самых близких друзей никогда не приглашали посмотреть на это чудо.
– Тогда каким образом ты узнал о нем?
– Я родился в Мандаре и служил офицером под началом Лионелло, а перед этим – у его отца. Я слушал, наблюдал, выведывал, поскольку не собирался всегда оставаться наемником. И решил, что когда покину Мандару, то непременно завладею Танцующим Ветром.
– Весьма похвальное желание. – Чезаре улыбнулся:
– Судя по всему, служба под началом Андреаса тебя не очень привлекала?
От Борджиа не укрылась та затаенная злоба в голосе Дамари, с которой он упоминал имя своего бывшего хозяина. Прославленный полководец был к тому же хитрым дипломатом: обладая острым взглядом, он ловко умел обращать полученные сведения себе на пользу.
– Лионелло не понравились мои методы, когда я начал служить у него после смерти его отца. Он собирался держать меня простым солдатом до конца моих дней. Но он ошибался. С самого детства я знал, что меня ждут великие дела.
– Он, несомненно, ошибся в тебе. Ты не похож на обычного солдата, – сказал Чезаре и добавил как бы между прочим:
– Хотя ты, кажется, не из знатного рода?
«Привычный прием Борджиа, – подумал Дамари, – пряник, а потом резкий удар хлыста». Он постарался подавить вспыхнувший в нем гнев и сказал:
– Человек таков, каким он создает себя сам, ваша светлость. Вам ведь тоже не сразу удалось добиться шапки кардинала. А с Танцующим Ветром в руках вы получите все, к чему стремитесь. Если его святейшество откажется дать вам войско, отвезите статуэтку во Францию. Король Людовик, без сомнения, захочет стать счастливым обладателем этого талисмана, в благодарность он поддержит вас, и объединенными усилиями вы сумеете поставить на колени Испанию, или Флоренцию, или даже Рим.
– Рим? – Взгляд Борджиа остановился на лице Дамари. – Что ты несешь? Ты считаешь, что я способен напасть на город, где правит мой отец?
– Отчего же нет, если это позволит вам создать столь же обширную империю, какой владел некогда Карл Великий.
Борджиа нахмурился:
– Ты слишком далеко заходишь, Дамари.
– Люди нашего типа никогда не заходят слишком далеко, мой господин. Они просто ставят себе цель и идут к ней.
Борджиа взглянул на него и затем снова рассмеялся:
– Ты прав, Дамари. Нет ограничений для человека с таким желудком, который в состоянии переварить все, что проглотил. – Он поднялся и бережно поправил на груди украшенный драгоценными камнями орден Святого Михаила, выгодно оттенявший темный бархат его костюма. – Я обдумаю твое предложение относительно Танцующего Ветра.
Дамари встал.
– Не затягивайте с этим.
– О, как ты нетерпелив. – Улыбка сошла с лица Борджиа. – Только не вздумай совершить ошибку и предложить Танцующий Ветер другому покупателю, Дамари. Это будет не очень умно с твоей стороны.
Дамари поклонился:
– Когда я могу ожидать ответа?
– Вскоре. Мне надо написать отцу и спросить, что он думает об этом. Кто знает! Может быть, его вовсе не заинтересует твоя статуэтка.
– Возможно. – Дамари переменил тему:
– Не желаете ли отужинать со мной, а затем отведать мою маленькую турецкую девочку, которую недавно приобрел? Она очень красива и весьма искусна.
– Думаю, что нет, – Борджиа начал надевать черную бархатную маску, без которой редко показывался на людях в последнее время. Он помолчал, улыбка скривила его губы, когда он посмотрел на маску в своих руках. – Возможно, мы не так уж и похожи, как я подумал, Дамари. Например, ты не так тщеславен, как я. У тебя лицо изрыто шрамами и весьма непривлекательно, но ты не пытаешься спрятать его от других.
– Я привык к моим рубцам, поскольку переболел сифилисом еще в детстве, когда был маленьким ребенком.
– А я все еще болею. Французская болезнь. – Борджиа внезапно откинул голову и расхохотался. – Я подхватил ее от маленькой сицилийской девочки, еще более пленительной, чем твоя турчаночка, которую ты так любезно предлагаешь мне. Все эти суки заслуживают проклятья.
– Что ж, значит, мы с вами братья по несчастью, – заметил Дамари. – Вы уверены, что вам не хочется остаться и испробовать Зарину? Ей всего четырнадцать, и она созрела, как персик на ветке.
– Твои маленькие красотки лишены души и к тому же часто носят отпечатки на теле. Я найду где-нибудь в другом месте более подходящую для меня женщину. – Борджиа поправил маску на лице и двинулся к двери. Его движения были полны грации и изящества. – Тебе следует поучиться искусству обуздывать себя.
– Зачем? – улыбнулся Дамари. – Разве мы не пришли к согласию в том, что люди нашего типа не должны ни в чем отказывать себе? Это весьма возбуждает.
– Ты во всяком случае так считаешь. – Борджиа помолчал, стоя в дверях. – Запомни, тебе не следует ничего предпринимать, пока не получишь ответа от меня. Доброй ночи, Дамари.
Вежливость требовала, чтобы Дамари проводил гостя до главного выхода, но он уже решил про себя, что поступит вопреки этикету. Борджиа должен уже сейчас принимать его как равного, а не как лакея, ползающего на коленях.
– Доброй ночи, мой господин.
Борджиа помедлил, а затем громко захлопнул за собой дверь.
* * *
Дамари удовлетворенно улыбнулся и прошел в лоджию, чтобы посмотреть оттуда на ночное небо. Все складывалось необыкновенно удачно. Ясно было, что Чезаре уже сейчас хотел заполучить статуэтку, не дожидаясь, пока папа Александр благословит его на это. Возможно, Дамари удастся даже выпросить у папы нечто большее, чем просто титул герцога. Какой триумвират они образуют тогда! Ни одна страна и ни одна армия не смогут противостоять им. Разумеется, триумвират не вечен, один человек неизбежно забирает власть в свои руки. И почему бы этим человеком не стать ему? Как он уже говорил Борджиа, с самого детства он знал, что его ждут великие дела. Как далеко он уже успел продвинуться! Он владеет прекрасным дворцом, маленьким, но элегантным домиком в Пизе, и его сокровищница набита богатствами, которые он держит в тайне от жадного папы.
И теперь он завладел Танцующим Ветром.
– Мой господин, гонец из Флоренции желает видеть вас.
Дамари, нахмурившись, повернулся к стоявшему перед ним слуге:
– Как его зовут?
– Томмазо Сантини.
– Я не знаю никакого Сантини.
– Он сказал, что у него послание от Гвидо Каприно.
– Каприно! – пробормотал Дамари. И вдруг в его памяти возникло воспоминание о мягкой белой коже и испуганных голубых глазах. Лоретта! Мысль о проститутке вызвала острый укол наслаждения. Может быть, Каприно отыскал подходящий товар, чтобы предложить ему?
– Присылай сюда Сантини. Я хочу узнать, с чем он прибыл.
* * *
– Я отправил других женщин в сад, – прошептал Марко, когда Лион и Санчия подошли к воротам. – А это Мария. Она говорит, что Родриго уже наведывался к ней в деревню. Думаю, что его легче будет вывести из игры, если он увидит знакомое лицо.
Темноволосая женщина стояла у ворот и заговорщически улыбалась:
– За такую сумму я готова вывести из игры самого сатану, а уж Родриго всегда оставался мною довольным. – И она показала кувшин с вином, который прихватила с собой. – Так что не беспокойтесь.
– Постарайся убедить его в том, что ты богиня любви. Твое задание – отвлекать его от Санчии и занять его так, чтобы он уже ни на что не обращал внимания. – Лион повернулся к Санчии. – Ты знаешь, куда идти?
– Южная часть лабиринта. – Санчия облизнула губы кончиком языка, вглядываясь в высокие железные ворота. Она ясно различила сквозь живую изгородь остролиста высокие зубцы крепости. Лабиринт был очень большим и тянулся по крайней мере на три сотни футов в длину и двадцать футов в ширину. Одни только зубцы вздымались на высоту более девяти футов.
– Кажется, мне надо идти сию минуту. – Она взглянула на Лиона, но выражение его лица нельзя было разглядеть в лунном свете. Санчия открыла ворота. – Вы будете здесь? Вы не оставите меня?
– Мы будем здесь. – Руки Лиона вцепились в один из железных засовов. – Мы не двинемся с места, пока ты не вернешься.
Она глубоко вздохнула, повернулась и пошла за Марией ко входу в лабиринт.
* * *
Лион смотрел ей вслед, пока она не исчезла за кустарником.
– Она отважна и решительна, – сказал Марко, переводя взгляд на Лиона.
– Да.
Марко постоял в задумчивости:
– Мне все это не очень нравится, Лион. Посылать женщину в опасное место, пока мы спокойно стоим здесь…
– Я думаю о том же самом, – жестким тоном отозвался Лион, – но ведь только она сможет добыть ключ, который даст нам возможность пройти в лабиринт и забрать Танцующий Ветер.
Марко замолчал, и минуты потекли в напряженном ожидании.
– Она окажет нам огромную услугу. Как ты отблагодаришь ее, если она принесет ключ?
– Что ты имеешь в виду?
– Ты сказал мне, что она рабыня. Ты дашь ей свободу? Мне кажется…
– Нет!
Удивленный непреклонностью, прозвучавшей в голосе Лиона, Марко спросил:
– Почему? Тебе ведь не по душе рабство. И ты всегда отказывался покупать рабов, когда жил в Мандаре. Естественно, что… – промелькнувшая догадка заставила его оборвать фразу. – Ты делил с ней ложе?
– Что, это так удивительно?
– Нет, – Марко с нарастающим беспокойством изучал выражение лица своего брата. Для него не было тайной, что Лион вел отнюдь не монашеский образ жизни за пределами Мандары, и он знал многих женщин, с которыми Лион проводил ночи. Все они без исключения были хорошо осведомлены о способах, которыми могли доставить чувственное удовольствие. Куртизанки, изучившие способы соблазнения, перезрелые вдовы и те женщины, для которых постельные удовольствия становились основной целью… Среди них не было ни одной столь же уязвимой и юной, как Санчия. И никогда еще мысль о разлуке с любой из них не вызывала у Лиона столь яростного сопротивления.
– А ты не… – Марко замолчал. Нет, об этом он не имеет права спрашивать. Вопрос прозвучал иначе: