Страница:
Неожиданно Деверилл поднял голову и глубоко, прерывисто втянул в себя воздух.
– Господи, да вы опасны. Просто касаясь вас, я дошел до края.
Обессилев от желания, Антония потянулась губами к его губам.
– Пожалуйста, – взмолилась она, – не останавливайтесь.
Это было именно то, чего она хотела всегда. В ее мечтах Деверилл именно так целовал ее, именно так ласкал. Антония хотела его, хотела страстно; ей казалось, что если она его не получит, то немедленно умрет.
Следуя своим инстинктам, она протянула руку вниз между их телами и намеренно провела по застежке его бриджей.
Ответ она поняла по раздувшимся ноздрям, потемневшим глазам и внезапно прервавшемуся дыханию Деверилла. Он резко отстранился, расстегнув бриджи, и освободил налившийся член, потом, задрав юбки Антонии на талию, коленом раздвинул ее бедра. Положив руки ей на ягодицы, он притянул ее к своим бедрам и крепко прижал к возбужденному члену.
От восхитительного ощущения у Антонии подогнулись колени, но Деверилл подхватил ее, поднял, и когда она обхватила ногами его бедра, он впился в нее поцелуем. Его затвердевший член пульсировал у ее мягкого лона, а язык ритмично двигался взад-вперед у нее во рту точно так, какова надеялась – будет двигаться в ней его плоть.
Горячая, пульсирующая мужская плоть, прижимавшаяся к ней, казалась огромной и, испытывая страх перед неизвестным, Антония напряглась, желая лишь одного – чтобы Деверилл унял острую боль у нее внутри.
Деверилл начал осторожно вводить его нежный кончик в ее трепещущую плоть, и Антония, всхлипнув, раскрылась перед ним. Ее дыхание превратилось в отрывистые вздохи; она крепко закрыла глаза в предвкушении немыслимого блаженства.
Глава 9
– Господи, да вы опасны. Просто касаясь вас, я дошел до края.
Обессилев от желания, Антония потянулась губами к его губам.
– Пожалуйста, – взмолилась она, – не останавливайтесь.
Это было именно то, чего она хотела всегда. В ее мечтах Деверилл именно так целовал ее, именно так ласкал. Антония хотела его, хотела страстно; ей казалось, что если она его не получит, то немедленно умрет.
Следуя своим инстинктам, она протянула руку вниз между их телами и намеренно провела по застежке его бриджей.
Ответ она поняла по раздувшимся ноздрям, потемневшим глазам и внезапно прервавшемуся дыханию Деверилла. Он резко отстранился, расстегнув бриджи, и освободил налившийся член, потом, задрав юбки Антонии на талию, коленом раздвинул ее бедра. Положив руки ей на ягодицы, он притянул ее к своим бедрам и крепко прижал к возбужденному члену.
От восхитительного ощущения у Антонии подогнулись колени, но Деверилл подхватил ее, поднял, и когда она обхватила ногами его бедра, он впился в нее поцелуем. Его затвердевший член пульсировал у ее мягкого лона, а язык ритмично двигался взад-вперед у нее во рту точно так, какова надеялась – будет двигаться в ней его плоть.
Горячая, пульсирующая мужская плоть, прижимавшаяся к ней, казалась огромной и, испытывая страх перед неизвестным, Антония напряглась, желая лишь одного – чтобы Деверилл унял острую боль у нее внутри.
Деверилл начал осторожно вводить его нежный кончик в ее трепещущую плоть, и Антония, всхлипнув, раскрылась перед ним. Ее дыхание превратилось в отрывистые вздохи; она крепко закрыла глаза в предвкушении немыслимого блаженства.
Глава 9
Трея захлестнуло бешеное желание, потребность глубоко погрузиться в Антонию, почувствовать, как ее влажное тепло смыкается вокруг него. Не отрываясь от ее губ, он опустил Антонию на свой налитой член, предоставив ей надавить на него собственным весом, и она мгновенно застыла, когда его твердая плоть вошла в нее. Когда Деверилл проскользнул глубже, у Антонии из горла вырвался испуганный крик.
Широко раскрыв глаза, Деверилл на мгновение замер, с ужасом осознав, какую боль причиняет ей.
– О Боже… – прохрипел он, – так вы девственница! – Казалось, это открытие уже не могло остановить его, однако Деверилл все-таки нашел в себе силы справиться с собой. К счастью, он еще не потерял окончательно контроля и не причинил Антонии более сильной боли.
Неимоверными усилиями он заставил себя осторожно высвободиться и поставил Антонию на ноги, но останавливать собственное мощное окончание было уже поздно. Содрогаясь всем телом, он накрыл рукой кончик члена, чтобы поймать поток извергающегося семени, а потом долго стоял неподвижной, прислонившись к Антонии, тяжело и хрипло дышал.
– Боюсь, я сделал вам больно…
– Н-не… не очень.
Сделав над собой усилие, Трей отодвинулся, и Антония осталась стоять, бессильно прислонившись к переборке, и ее рука все еще сжимала скомканный носовой платок.
– А как же ваше утверждение, что вы и Хьюард были любовниками? Какого черта вы меня не остановили?
– Я… не смогла.
Деверилл невольно вспомнил собственное безумие: он потерял голову, его кровь забурлила от желания в конце концов получить именно то, о чем он страстно мечтал с момента, когда в первый раз обнял Антонию.
Никогда еще Трей не испытывал такого жгучего, мучительного желания, но не менее сильным было стремление избавить ее от мучительной боли.
– Не нужно себя корить, – после продолжительного молчания сказала Антония. – Это моя вина. Я сама хотела, чтобы вы занялись со мной этим.
Деверилл недоверчиво хмыкнул, затем оторвал кусок ткани и, подойдя к Антонии, начал задирать ей юбку.
– Что вы делаете? – изумилась она.
– Хочу смыть кровь.
– Я могу это сделать без вас.
– Но не забинтованными руками. Вам нельзя их мочить. А теперь стойте спокойно и позвольте мне за вами поухаживать.
Движения Деверилла, когда он осторожно протирал ей бедра и женскую расщелину, напоминали любовную ласку, и щеки Антонии смущенно вспыхнули. Однако следующие слова, которые он произнес, выпрямившись, ошеломили Антонию еще больше:
– Вы, конечно, понимаете, что теперь у нас нет иного выбора, кроме как пожениться.
– Пожениться? – Антония резко втянула в себя воздух.
– Мы устроим церемонию, как только прибудем в Корнуолл, и сделаем оглашение в церкви.
– Надеюсь, вы не всерьез? У вас нет желания жениться на мне. Вы вообще не желаете ни на ком жениться.
– Возможно, но я лишил вас девственности, и теперь у вас нет другого достойного выхода.
– Но я сама отдалась вам, а это существенная разница.
– Не думаю.
Внезапно ноги Антонии задрожали, и, чтобы не упасть, она быстро подошла к креслу и опустилась в него. Всего два дня назад он купил в борделе проститутку, а теперь хочет заставить ее поверить, что ему нужна жена. Но даже если и так, то вряд ли Деверилл выбрал ее. Они как трут и искра, как постоянно тлеющий огонь, который грозит вспыхнуть и превратиться в разрушительный пожар.
– Нет, – решительно объявила Антония, – падшая я женщина или нет, но замуж за вас не выйду и я не требую, чтобы ради моего спасения вы нарушили свою клятву.
Подойдя к шкафчику, Деверилл достал бутылку бренди и стакан.
– Нам не обязательно вступать в настоящий брак. – Он наполнил стакан и выпил половину одним глотком. – Я дам вам свое имя, а дальше вы сможете жить собственной жизнью. Каждый из нас пойдет своей дорогой – вы останетесь в Лондоне, а я отправлюсь в море.
– Можно мне немного? – Антония протянула руку к стакану. Ее гордость была уязвлена, и ей хотелось хоть немного успокоиться.
Трей удивленно поднял бровь, однако спорить не стал и, подойдя, подал ей стакан с остатками бренди.
Сделав маленький глоток, Антония задохнулась, когда огненная жидкость обожгла ей горло, а придя в себя, подумала, что идея брака между ними просто нелепа. Деверилл – человек страстный и мужественный, сильный, отважный, дерзкий и… возбуждающий. Она завидовала всему, чем он обладал, – свободе, приключениям, возможности жить по-своему. И все же именно те его качества, которые больше всего восхищали в нем Антонию, делали его абсолютно неподходящим ей в мужья.
– Я не хочу выходить за вас замуж, Деверилл, – повторила Антония. – Вы совсем не тот человек, которого отец хотел бы видеть моим мужем.
– Зато я достаточно богат, и вам не надо бояться, что я добиваюсь вас ради вашего состояния.
– У вас нет титула.
– Это правда. – Поморщившись, Деверилл взял у нее стакан и налил себе еще бренди.
Его сухой тон напомнил Антонии причину, по которой она никогда не смогла бы выйти замуж за Деверилла. Несмотря на то, что она больше не хотела видеть своим мужем лорда Хьюарда, ей все равно предстояло выйти замуж за дворянина, чтобы исполнить заветное желание отца, и впредь вести себя осмотрительно, чтобы не допустить публичного скандала…
Прошло некоторое время, прежде чем она поняла, что Деверилл снова обращается к ней:
– …У вас нет выбора, и вам придется выйти за меня замуж. Я лишил вас возможности найти другого мужа.
– Вовсе нет, – ответила Антония уверенно. – Как наследница, я обладаю богатством, чтобы купить титулованного мужа при любых обстоятельствах. На этот раз я выберу любезного, спокойного джентльмена, который не станет безжалостно манипулировать мной, как это делал Хьюард, или диктовать, как это делаете вы.
В холодной улыбке, которую бросил на нее Деверилл, не было ни капли иронии, но прежде чем он успел что-либо возразить, Антония продолжила:
– Я весьма вам признательна зато, что вы спасли меня из когтей Хьюарда, но заставлять вас жениться на мне означало бы, что я окажусь в еще большем долгу. Кроме того, в данный момент репутация для меня не самое главное, больше всего я хочу узнать правду о своем отце. Если Хьюард его убил, как вы утверждаете, то он понесет наказание.
– В этом можете положиться на меня, – мрачно заверил ее Деверилл. – Я глубоко опечален смертью вашего отца и твердо намерен проследить, чтобы преступник не ушел от возмездия.
– И что вы собираетесь делать? Вернуться в Лондон вы не можете, там вас наверняка разыскивают.
– До того как покинуть Лондон, я привел в действие несколько планов. Мои помощники, действуя от моего имени, будут собирать доказательства и свидетельства для оправдания моего имени, чтобы я мог призвать к ответу настоящего убийцу. Как только мы прибудем в Корнуолл, я намерен предпринять дальнейшие шаги, для чего пошлю капитана Ллойда обратно в Лондон, чтобы он мог доставить мне отчеты моих агентов.
– Вы тоже намерены вернуться в Лондон, чтобы разоблачить Хьюарда?
– Да. Поверьте, я ни за что не упущу такой возможности.
Антония удовлетворенно кивнула, радуясь мстительным ноткам в его голосе. В душе она была убеждена, что Деверилл прав: если Хьюард действительно убил ее отца, то именно для того, чтобы жениться на ней и без помех распоряжаться ее состоянием, а Трея представил убийцей, поскольку он мог помешать этому браку.
– Я вернусь в Лондон вместе с вами, – неожиданно объявила она.
– Нет. Хьюард слишком опасный противник. Пока он на свободе, вы останетесь в Корнуолле – там вам по крайней мере ничего не грозит.
Антония решила воздержаться от возражений, и Трей с невольной благодарностью взглянул на нее. Разумеется, он не мог ничего рассказать ей о «хранителях», так как клятва обязывала его хранить тайну.
Когда они, сменив тему, перешли к вопросу о необходимости брака, Антония привела несколько веских аргументов, с которыми Деверилл не смог бы не согласиться. Вполне вероятно, как наследница, она сможет найти другого титулованного кандидата, достаточно покладистого, чтобы принять брак по расчету на ее условиях.
Возможно, даже бесхарактерный человек лучше подойдет ей, чем высокомерный аристократ, которого она выбрала в первый раз.
Однако Трей считал, что Антония заслуживает гораздо лучшего.
Когда-то, много лет назад, дух приключений вполне удовлетворял его, но это было еще до трагической потери команды и корабля. После своего спасения он посвятил себя одной-единственной цели и не мог допустить, чтобы ему что-то мешало.
К тому же его подозревают в преступлении, и его опозоренное имя едва ли принесет какую-нибудь пользу Антонии.
Тем не менее, формально он просто обязан сделать Антонию своей женой независимо оттого, примет она сейчас его предложение или нет.
– Вы забыли о еще одном преимуществе: выходя за меня замуж, вы расстраиваете главный план Хьюарда по завладению вашим состоянием.
Антония нахмурилась.
– Его план рухнет независимо оттого, за кого я выйду замуж.
– Конечно, за меня. – Деверилл невозмутимо допил остаток бренди и не спеша повернулся.
– Куда это вы собрались?
– Сообщить капитану Ллойду о наших намерениях. Мне только сейчас пришло в голову, что он может обвенчать нас без всякого церковного оглашения.
– Не смейте никуда ходить! Мы еще не закончили наш разговор.
И все же он ушел, оставив Антонию кипеть от ярости – но всего на мгновение. Она не могла допустить, чтобы последнее слово осталось за ним, и тут же бросилась вслед за Девериллом, однако его и след простыл.
До самого вечера Деверилл делал все возможное, чтобы не оставаться наедине с Антонией, а она была слишком хорошо воспитана, чтобы спорить с ним и устраивать спектакли перед его командой. Тем не менее, ее испепеляющие взгляды преследовали его везде, куда бы он ни пошел, при первой же возможности она повторяла свои страстные возражения против их супружеского союза.
Деверилл же в отличие от Антонии решил покориться неизбежности. С момента похищения он знал, что последствия для репутации его пленницы могут быть просто сокрушительными. Теперь же, чтобы заставить ее сдаться, ему придется использовать против нее ее непокорный характер.
После обеда Антония вернулась в каюту и, глядя в открытый иллюминатор, невольно залюбовалась золотыми лучами заходящего солнца. Потом она повернулась к сидячей ванне, занимавшей значительную часть ее апартаментов. Ванна была наполовину наполнена, и Антония с интересом ждала, что будет дальше.
Через минуту раздался стук в дверь, и Флетчер внес два дымящихся ведра с горячей водой.
– Босс сказал, что вам необходимо принять ванну, – коротко пояснил он.
Хотя горячая ванна была ее слабостью, Антония не совсем отчетливо представляла себе, как воспользоваться ванной с забинтованными руками. Однако, как только Флетчер вышел, на пороге появился Деверилл.
– Что вы делаете в моей каюте? – удивленно спросила Антония.
– Собираюсь исполнить роль горничной, – невозмутимо ответил он.
– Лучше уж я как-нибудь сама справлюсь.
– Лучше повернитесь, и я расстегну ваше платье.
– Вы на самом деле собираетесь раздеть меня? – Антония с шумом втянула в себя воздух.
– Да, чтобы помочь вам вымыться.
– Нет! – Отступив на шаг, Антония непреклонно покачала головой. – Это слишком непристойно.
– Ну и что? Я уже видел большую часть вашего прекрасного тела. То, что я помогу вам мыться, вряд ли сильнее скомпрометирует вас, учитывая, что всего несколько часов назад я был внутри вашего гнездышка.
Лицо Антонии покрылось краской, и она молча смерила Трея гневным взглядом.
– Вы тоже видели меня голым в ванне, – напомнил он.
– Это совсем другое дело. Тогда все произошло случайно.
– Наши любовные игры сегодня утром вовсе не были случайностью, и я не могу вернуть вам невинность, так что перестаньте вести себя по-детски.
– Между тем, чтобы вести себя по-детски, и тем, как ведет себя проститутка, есть разница. – Антония прищурилась. – Я не позволю вам купать меня.
– Тогда я раздену вас без вашего согласия.
– Только попробуйте! – Антония в негодовании сложила руки на груди.
Внезапно Деверилл хлопнул себя полбу.
– О, простите, совсем забыл. Я ведь пришел к вам с мирным подношением. – Он достал из кармана и протянул Антонии два украшенных драгоценными камнями гребня. – Капитан Ллойд везет их своей сестре, но, глядя на вас, решил, что сейчас вам эти безделушки нужнее, так как у нас на борту отсутствуют шпильки.
К его удовольствию, подкуп сработал, и после короткого колебания Антония, протянув руку, взяла гребни.
– Скажите капитану Ллойду, что я признательна ему за щедрость и верну их, как только мы доберемся до Корнуолла. – Развязав бечевку, которая стягивала сзади ее золотисто-каштановые волосы, Антония подняла шелковую массу вверх и с помощью гребней закрепила локоны. Деверилл услышал, как она тихо вздохнула от удовольствия.
– Надеюсь, теперь вы разрешите мне вас искупать? – вкрадчиво спросил Деверилл.
Антония недоверчиво посмотрела на него из-под опушенных ресниц.
– Скажите прямо, что вы замышляете?
– Абсолютно ничего. Я даже готов пообещать вести себя примерно.
– Боюсь, ваше представление о хорошем поведении не имеет ничего общего с представлением остального цивилизованного мира.
– Бог с ним, со всем миром, у вас вода остывает. – Деверилл жестом указал на медную ванну. – Вы собираетесь купаться или нет?
Антония бросила мечтательный взгляд в сторону ванны.
– Пожалуй, я не стану полностью раздеваться и останусь в ночной сорочке…
– Не знал, что она у вас есть.
– Я смастерила ее из наволочки прошлой ночью, чтобы было в чем спать. Если вы непременно хотите купать меня, я останусь в ней, чтобы сохранить хотя бы остатки пристойности.
– Ну, как пожелаете. – Чтобы не дать Антонии возможности передумать, Деверилл принялся быстро расстегивать крючки ее платья и тут же невольно вспомнил, как длинные стройные ноги Антонии обвились вокруг него, когда он погрузился в ее сладостное тепло.
Проклиная вдруг ставшие тесными бриджи, Трей торопливо продолжил свое занятие и, покончив с крючками, повернул Антонию лицом к себе и опустился на колени, чтобы снять с нее чулки.
– Вот видите, – как бы между прочим заметил он, – я уже у ваших ног. Не многие женщины могут сказать, что заставили меня стоять перед ними на коленях.
– Я тоже не могу этого сказать, потому что вы сделали это исключительно по собственной воле. – Антония отвернулась и, подойдя к сундуку, извлекла из него хитроумно сооруженную ночную сорочку – прямое, похожее на мешок одеяние из белого муслина с прорезями для головы и рук. Повернувшись спиной к Девериллу, она спустила платье с плеч, быстро надела сорочку, забинтованными руками осторожно потянула вниз подол и только потом позволила платью соскользнуть с бедер на пол.
Хотя сорочка закрывала ее грудь, но почти прозрачный материал тут же прилип ко всем изгибам ее тела и не скрывал женских прелестей. Взгляд Трея тут же приклеился к розоватым соскам и темному треугольнику завитков у бедер. Картина была еще более эротичной, чем если бы Антония была полностью обнажена.
– Боже, вы так прекрасны…
– Не пытайтесь купить меня лестью. – Антония невольно потупилась.
Однако, по мнению Деверилла, она и в самом деле была само совершенство – от созревших грудей до изящной талии, слегка округлых кремовых бедер, длинных стройных икр и ступней.
Пробежав по всему ее телу, его взгляд снова вернулся к груди. Представив себе, что целует эти дразнящие соски, он почти почувствовал их вкус и ощутил их упругость.
– Идите в ванну, – глухо скомандовал он. Осторожно, чтобы не замочить забинтованные руки, Антония опустилась в воду и вздохнула, на этот раз от удовольствия.
Взяв со стола льняное полотенце, губку и кусок мыла, Деверилл встал на колени возле ванны. Намылив губку, он протер сначала лицо Антонии, потом руки и ноги, затем спину, точнее, сорочку на спине. После этого он оставил губку и провел намыленными ладонями по покрытым муслином соскам.
Конечно, сорочка была лучше, чем ничего, но Антония не подумала о том, что муслин, намокнув, станет почти прозрачным. До сих пор она делала все, что могла, чтобы не обращать внимания на происходящее, но когда ласки Деверилла стали неторопливыми и эротичными, она почувствовала острую боль между дрожащими бедрами. Его смуглые руки скользили по светлой ткани, покрывающей ее грудь, пока он смотрел на нее откровенно мужским голодным взглядом, и Антония, с трудом собравшись с силами, оттолкнула эти беспощадные руки.
– Не притворяйтесь, что вам, неприятны мои прикосновения…
– Напрасно стараетесь. Вы соблазняете меня лишь для того, чтобы я согласилась выйти за вас замуж.
– А если и так?
– Все равно я не хочу, и это мое окончательное решение, – снова повторила Антония.
– Посмотрим-посмотрим. – Деверилл улыбнулся насмешливой улыбкой. – Сделаю все, что в моих силах, чтобы убедить вас.
Антония собралась возразить, но тут Трей неожиданно начал раздеваться.
– Боже, что вы делаете?
– Собираюсь воспользоваться водой в ванне. На корабле всегда экономят пресную воду.
Антония вздрогнула. Если он заберется к ней, они могут оказаться слишком близко друг к другу. Она опустилась ниже, чтобы смыть мыло, потом взяла сухое полотенце и, встав, обернула его поверх мокрой сорочки. Тем временем Деверилл снял рубашку, и Антония вновь увидела ужасные шрамы на его гладком мускулистом теле. Затем ее взгляд опустился ниже и непроизвольно остановился на увеличившемся в размерах и поднявшемся фаллосе, при виде впечатляющей величины которого Антония на мгновение перестала дышать.
Ее потрясение не осталось незамеченным.
– Помните, как я был внутри вас? – лукаво спросил Деверилл, потом снял с нее полотенце и нежно погладил ее сосок сквозь ткань сорочки. Сосок снова затвердел и выпятился навстречу его пальцам.
Антония в смятении закрыла глаза, напуганная тем, что ее тело повело себя так предательски.
– Вы не высохнете, если оставите это на себе. – Трей указал на прикрывавшую Антонию мокрую ткань, и она не нашла в себе сил воспротивиться, когда он снял с нее сорочку и отбросил в сторону.
Легко касаясь полотенцем ее кожи, Деверилл принялся вытирать ее, проявляя особую заботу о влажных завитках, скрывавших ее женское местечко, а Антония старалась не всхлипнуть, чувствуя, как горячая кровь пульсирует у нее между бедрами.
Наконец, довольный своей работой, Деверилл положил полотенце и, подойдя к койке, отвернул одеяло.
– Вы не можете спать здесь! – Антония прикусила губу.
– А я и не собираюсь спать. – Он окинул ее внимательным взглядом. – В прошлый раз я не доставил вам никакого удовольствия, так что теперь хочу исправить свой промах.
– О, Деверилл… – Антония попробовала возразить, но когда Деверилл подошел к ней, не смогла даже пошевелиться. Соски ее затвердели и поднялись, словно моля, чтобы их потрогали; она чувствовала, как его твердый возбужденный член пульсирует у ее живота, как мускулистые бедра вжимаются в нее… Ее сердце стучало от возбуждения; каждое прикосновение к коже вызывало в ней жар и желание.
Накрыв ладонями ее груди, Трей слегка придавил их, вызвав в них восхитительную боль.
– Деверилл, пожалуйста…
– О, я не заставлю вас ждать! – Наклонившись, он коснулся губами ее уха. – Сейчас вы будете кричать от удовольствия, дорогая. – Его тихие слова звучали обольстительно и одновременно обещающе, и тело Антонии сжалось от предвкушения. Деверилл провел губами по ее шее вниз к ключице и к правой груди. Он двигался медленно, его губы касались ее с безумной нежностью, а язык обжигал кожу ласками.
– Я хочу, чтобы вы задыхались и рыдали, когда мое оружие проникнет в вас, – хрипло прошептал Деверилл.
Антония уже задыхалась и всхлипывала, чувствуя, как его губы, горячие и влажные, сомкнулись вокруг ее затвердевшего бутона. В центре ее желания вспыхнуло пламя, ноги ослабели, и она судорожно вцепилась в плечи Деверилла.
Некоторое время он продолжал языком описывать круги у верхушек ее грудей, пока они обе не превратились в твердые, болезненные шарики, а потом неожиданно поднял Антонию на руки и понес к койке. На узкой койке их тела прижались друг к другу, и пока Антония смотрела в горящие светло-зеленые глаза, он начал неторопливо поглаживать ее живот. Его тепло, грубая кожа и сильные руки резко отличались от мягкости ее тела, и Антония задрожала от возбуждения. Затем рука Деверилла двинулась по ее животу ниже, перебирая влажные завитки, пока горячий центр не оказался у него в ладони.
Испустив стон, Антония подняла бедра, но Деверилл неожиданно приказал:
– Не двигайся и позволь доставить тебе удовольствие.
Он медленно провел пальцем вниз по одной ее налитой створке, потом вверх по другой и, нащупав большим пальцем скользкий клинышек, спрятанный между складками, начал сводящими с ума круговыми движениями ласкать жемчужину, которая уже напряглась и стала твердой и чувствительной.
Антония затрепетала от ни с чем не сравнимого наслаждения.
Тогда Деверилл надавил сильнее, и она застонала, заставив его заглушить ее крик поцелуем. Его язык затеял вольный эротический танец, а пальцы продолжили нежную атаку. Антония почувствовала, что из ее женского центра выделяется все больше влаги, которая растекается по внутренней стороне бедер.
Через минуту Деверилл раздвинул ее бедра и осторожно скользнул пальцем внутрь. В ответ она выгнулась ему навстречу, и стук сердца громом отозвался у нее в ушах. Еще через мгновение за первым пальцем последовал второй, и Антония почувствовала разгорающийся огонь, сосредоточенный вокруг его руки. Ее всхлипывания перешли в рыдания, она не могла больше терпеть такую муку и отдалась сокрушительному оргазму, до которого довел ее Деверилл. Ее тело содрогалось до тех пор, пока она наконец не упала, обессилев, на подушки.
Деверилл с удовлетворением наблюдал как жар оргазма заливает восхитительной краской ее лицо и распространяется вниз по шее до темно-красных верхушек грудей. Даже когда судороги отпустили ее, он оставил пальцы внутри и медленно двигал ими по набухшим лепесткам, покрытым женской влагой, в то время как его пенис взлетел к самому животу, а яички адски болели, угрожая вот-вот лопнуть.
Больше всего на свете ему хотелось погрузиться в ее блаженное тепло, но Антония, несомненно, была еще слишком потрясена, чтобы он мог сейчас войти в нее. К тому же он не хотел идти на риск, опасаясь возможной беременности.
Отстранившись, он смотрел вниз на темный треугольник у нее между бедрами, наблюдая за игрой пальцев под ним. Сладкий мускусный запах дразнил его, возбуждал, ему хотелось узнать, какова Антония на вкус там, захотелось насладиться ею.
Подвинувшись, Деверилл приподнялся над ней и, раздвинув ей ноги коленями, поцеловал ее грудь. Его губы, дразняще лаская, двигались по холмикам, потом спустились ниже к все еще громко стучавшему сердцу, заскользили по коже живота, а язык, горячий и скользкий, в это время прокладывал дорожку вниз к сочленению бедер…
Когда Антония поняла, что затеял Деверилл, она съежилась и непроизвольно вцепилась пальцами в его волосы.
– Не напрягай мышцы, – приказал Деверилл. – Тебе это понравится.
Он снова опустил голову, и Антония с пугающей ясностью поняла, что он целует ее между бедрами. Удерживая ее неподвижно, чтобы можно было закончить то, что он начал, Деверилл взял в губы чувствительный выступ, заставив Антонию начать новый подъем к вершинам блаженства.
Широко раскрыв глаза, Деверилл на мгновение замер, с ужасом осознав, какую боль причиняет ей.
– О Боже… – прохрипел он, – так вы девственница! – Казалось, это открытие уже не могло остановить его, однако Деверилл все-таки нашел в себе силы справиться с собой. К счастью, он еще не потерял окончательно контроля и не причинил Антонии более сильной боли.
Неимоверными усилиями он заставил себя осторожно высвободиться и поставил Антонию на ноги, но останавливать собственное мощное окончание было уже поздно. Содрогаясь всем телом, он накрыл рукой кончик члена, чтобы поймать поток извергающегося семени, а потом долго стоял неподвижной, прислонившись к Антонии, тяжело и хрипло дышал.
– Боюсь, я сделал вам больно…
– Н-не… не очень.
Сделав над собой усилие, Трей отодвинулся, и Антония осталась стоять, бессильно прислонившись к переборке, и ее рука все еще сжимала скомканный носовой платок.
– А как же ваше утверждение, что вы и Хьюард были любовниками? Какого черта вы меня не остановили?
– Я… не смогла.
Деверилл невольно вспомнил собственное безумие: он потерял голову, его кровь забурлила от желания в конце концов получить именно то, о чем он страстно мечтал с момента, когда в первый раз обнял Антонию.
Никогда еще Трей не испытывал такого жгучего, мучительного желания, но не менее сильным было стремление избавить ее от мучительной боли.
– Не нужно себя корить, – после продолжительного молчания сказала Антония. – Это моя вина. Я сама хотела, чтобы вы занялись со мной этим.
Деверилл недоверчиво хмыкнул, затем оторвал кусок ткани и, подойдя к Антонии, начал задирать ей юбку.
– Что вы делаете? – изумилась она.
– Хочу смыть кровь.
– Я могу это сделать без вас.
– Но не забинтованными руками. Вам нельзя их мочить. А теперь стойте спокойно и позвольте мне за вами поухаживать.
Движения Деверилла, когда он осторожно протирал ей бедра и женскую расщелину, напоминали любовную ласку, и щеки Антонии смущенно вспыхнули. Однако следующие слова, которые он произнес, выпрямившись, ошеломили Антонию еще больше:
– Вы, конечно, понимаете, что теперь у нас нет иного выбора, кроме как пожениться.
– Пожениться? – Антония резко втянула в себя воздух.
– Мы устроим церемонию, как только прибудем в Корнуолл, и сделаем оглашение в церкви.
– Надеюсь, вы не всерьез? У вас нет желания жениться на мне. Вы вообще не желаете ни на ком жениться.
– Возможно, но я лишил вас девственности, и теперь у вас нет другого достойного выхода.
– Но я сама отдалась вам, а это существенная разница.
– Не думаю.
Внезапно ноги Антонии задрожали, и, чтобы не упасть, она быстро подошла к креслу и опустилась в него. Всего два дня назад он купил в борделе проститутку, а теперь хочет заставить ее поверить, что ему нужна жена. Но даже если и так, то вряд ли Деверилл выбрал ее. Они как трут и искра, как постоянно тлеющий огонь, который грозит вспыхнуть и превратиться в разрушительный пожар.
– Нет, – решительно объявила Антония, – падшая я женщина или нет, но замуж за вас не выйду и я не требую, чтобы ради моего спасения вы нарушили свою клятву.
Подойдя к шкафчику, Деверилл достал бутылку бренди и стакан.
– Нам не обязательно вступать в настоящий брак. – Он наполнил стакан и выпил половину одним глотком. – Я дам вам свое имя, а дальше вы сможете жить собственной жизнью. Каждый из нас пойдет своей дорогой – вы останетесь в Лондоне, а я отправлюсь в море.
– Можно мне немного? – Антония протянула руку к стакану. Ее гордость была уязвлена, и ей хотелось хоть немного успокоиться.
Трей удивленно поднял бровь, однако спорить не стал и, подойдя, подал ей стакан с остатками бренди.
Сделав маленький глоток, Антония задохнулась, когда огненная жидкость обожгла ей горло, а придя в себя, подумала, что идея брака между ними просто нелепа. Деверилл – человек страстный и мужественный, сильный, отважный, дерзкий и… возбуждающий. Она завидовала всему, чем он обладал, – свободе, приключениям, возможности жить по-своему. И все же именно те его качества, которые больше всего восхищали в нем Антонию, делали его абсолютно неподходящим ей в мужья.
– Я не хочу выходить за вас замуж, Деверилл, – повторила Антония. – Вы совсем не тот человек, которого отец хотел бы видеть моим мужем.
– Зато я достаточно богат, и вам не надо бояться, что я добиваюсь вас ради вашего состояния.
– У вас нет титула.
– Это правда. – Поморщившись, Деверилл взял у нее стакан и налил себе еще бренди.
Его сухой тон напомнил Антонии причину, по которой она никогда не смогла бы выйти замуж за Деверилла. Несмотря на то, что она больше не хотела видеть своим мужем лорда Хьюарда, ей все равно предстояло выйти замуж за дворянина, чтобы исполнить заветное желание отца, и впредь вести себя осмотрительно, чтобы не допустить публичного скандала…
Прошло некоторое время, прежде чем она поняла, что Деверилл снова обращается к ней:
– …У вас нет выбора, и вам придется выйти за меня замуж. Я лишил вас возможности найти другого мужа.
– Вовсе нет, – ответила Антония уверенно. – Как наследница, я обладаю богатством, чтобы купить титулованного мужа при любых обстоятельствах. На этот раз я выберу любезного, спокойного джентльмена, который не станет безжалостно манипулировать мной, как это делал Хьюард, или диктовать, как это делаете вы.
В холодной улыбке, которую бросил на нее Деверилл, не было ни капли иронии, но прежде чем он успел что-либо возразить, Антония продолжила:
– Я весьма вам признательна зато, что вы спасли меня из когтей Хьюарда, но заставлять вас жениться на мне означало бы, что я окажусь в еще большем долгу. Кроме того, в данный момент репутация для меня не самое главное, больше всего я хочу узнать правду о своем отце. Если Хьюард его убил, как вы утверждаете, то он понесет наказание.
– В этом можете положиться на меня, – мрачно заверил ее Деверилл. – Я глубоко опечален смертью вашего отца и твердо намерен проследить, чтобы преступник не ушел от возмездия.
– И что вы собираетесь делать? Вернуться в Лондон вы не можете, там вас наверняка разыскивают.
– До того как покинуть Лондон, я привел в действие несколько планов. Мои помощники, действуя от моего имени, будут собирать доказательства и свидетельства для оправдания моего имени, чтобы я мог призвать к ответу настоящего убийцу. Как только мы прибудем в Корнуолл, я намерен предпринять дальнейшие шаги, для чего пошлю капитана Ллойда обратно в Лондон, чтобы он мог доставить мне отчеты моих агентов.
– Вы тоже намерены вернуться в Лондон, чтобы разоблачить Хьюарда?
– Да. Поверьте, я ни за что не упущу такой возможности.
Антония удовлетворенно кивнула, радуясь мстительным ноткам в его голосе. В душе она была убеждена, что Деверилл прав: если Хьюард действительно убил ее отца, то именно для того, чтобы жениться на ней и без помех распоряжаться ее состоянием, а Трея представил убийцей, поскольку он мог помешать этому браку.
– Я вернусь в Лондон вместе с вами, – неожиданно объявила она.
– Нет. Хьюард слишком опасный противник. Пока он на свободе, вы останетесь в Корнуолле – там вам по крайней мере ничего не грозит.
Антония решила воздержаться от возражений, и Трей с невольной благодарностью взглянул на нее. Разумеется, он не мог ничего рассказать ей о «хранителях», так как клятва обязывала его хранить тайну.
Когда они, сменив тему, перешли к вопросу о необходимости брака, Антония привела несколько веских аргументов, с которыми Деверилл не смог бы не согласиться. Вполне вероятно, как наследница, она сможет найти другого титулованного кандидата, достаточно покладистого, чтобы принять брак по расчету на ее условиях.
Возможно, даже бесхарактерный человек лучше подойдет ей, чем высокомерный аристократ, которого она выбрала в первый раз.
Однако Трей считал, что Антония заслуживает гораздо лучшего.
Когда-то, много лет назад, дух приключений вполне удовлетворял его, но это было еще до трагической потери команды и корабля. После своего спасения он посвятил себя одной-единственной цели и не мог допустить, чтобы ему что-то мешало.
К тому же его подозревают в преступлении, и его опозоренное имя едва ли принесет какую-нибудь пользу Антонии.
Тем не менее, формально он просто обязан сделать Антонию своей женой независимо оттого, примет она сейчас его предложение или нет.
– Вы забыли о еще одном преимуществе: выходя за меня замуж, вы расстраиваете главный план Хьюарда по завладению вашим состоянием.
Антония нахмурилась.
– Его план рухнет независимо оттого, за кого я выйду замуж.
– Конечно, за меня. – Деверилл невозмутимо допил остаток бренди и не спеша повернулся.
– Куда это вы собрались?
– Сообщить капитану Ллойду о наших намерениях. Мне только сейчас пришло в голову, что он может обвенчать нас без всякого церковного оглашения.
– Не смейте никуда ходить! Мы еще не закончили наш разговор.
И все же он ушел, оставив Антонию кипеть от ярости – но всего на мгновение. Она не могла допустить, чтобы последнее слово осталось за ним, и тут же бросилась вслед за Девериллом, однако его и след простыл.
До самого вечера Деверилл делал все возможное, чтобы не оставаться наедине с Антонией, а она была слишком хорошо воспитана, чтобы спорить с ним и устраивать спектакли перед его командой. Тем не менее, ее испепеляющие взгляды преследовали его везде, куда бы он ни пошел, при первой же возможности она повторяла свои страстные возражения против их супружеского союза.
Деверилл же в отличие от Антонии решил покориться неизбежности. С момента похищения он знал, что последствия для репутации его пленницы могут быть просто сокрушительными. Теперь же, чтобы заставить ее сдаться, ему придется использовать против нее ее непокорный характер.
После обеда Антония вернулась в каюту и, глядя в открытый иллюминатор, невольно залюбовалась золотыми лучами заходящего солнца. Потом она повернулась к сидячей ванне, занимавшей значительную часть ее апартаментов. Ванна была наполовину наполнена, и Антония с интересом ждала, что будет дальше.
Через минуту раздался стук в дверь, и Флетчер внес два дымящихся ведра с горячей водой.
– Босс сказал, что вам необходимо принять ванну, – коротко пояснил он.
Хотя горячая ванна была ее слабостью, Антония не совсем отчетливо представляла себе, как воспользоваться ванной с забинтованными руками. Однако, как только Флетчер вышел, на пороге появился Деверилл.
– Что вы делаете в моей каюте? – удивленно спросила Антония.
– Собираюсь исполнить роль горничной, – невозмутимо ответил он.
– Лучше уж я как-нибудь сама справлюсь.
– Лучше повернитесь, и я расстегну ваше платье.
– Вы на самом деле собираетесь раздеть меня? – Антония с шумом втянула в себя воздух.
– Да, чтобы помочь вам вымыться.
– Нет! – Отступив на шаг, Антония непреклонно покачала головой. – Это слишком непристойно.
– Ну и что? Я уже видел большую часть вашего прекрасного тела. То, что я помогу вам мыться, вряд ли сильнее скомпрометирует вас, учитывая, что всего несколько часов назад я был внутри вашего гнездышка.
Лицо Антонии покрылось краской, и она молча смерила Трея гневным взглядом.
– Вы тоже видели меня голым в ванне, – напомнил он.
– Это совсем другое дело. Тогда все произошло случайно.
– Наши любовные игры сегодня утром вовсе не были случайностью, и я не могу вернуть вам невинность, так что перестаньте вести себя по-детски.
– Между тем, чтобы вести себя по-детски, и тем, как ведет себя проститутка, есть разница. – Антония прищурилась. – Я не позволю вам купать меня.
– Тогда я раздену вас без вашего согласия.
– Только попробуйте! – Антония в негодовании сложила руки на груди.
Внезапно Деверилл хлопнул себя полбу.
– О, простите, совсем забыл. Я ведь пришел к вам с мирным подношением. – Он достал из кармана и протянул Антонии два украшенных драгоценными камнями гребня. – Капитан Ллойд везет их своей сестре, но, глядя на вас, решил, что сейчас вам эти безделушки нужнее, так как у нас на борту отсутствуют шпильки.
К его удовольствию, подкуп сработал, и после короткого колебания Антония, протянув руку, взяла гребни.
– Скажите капитану Ллойду, что я признательна ему за щедрость и верну их, как только мы доберемся до Корнуолла. – Развязав бечевку, которая стягивала сзади ее золотисто-каштановые волосы, Антония подняла шелковую массу вверх и с помощью гребней закрепила локоны. Деверилл услышал, как она тихо вздохнула от удовольствия.
– Надеюсь, теперь вы разрешите мне вас искупать? – вкрадчиво спросил Деверилл.
Антония недоверчиво посмотрела на него из-под опушенных ресниц.
– Скажите прямо, что вы замышляете?
– Абсолютно ничего. Я даже готов пообещать вести себя примерно.
– Боюсь, ваше представление о хорошем поведении не имеет ничего общего с представлением остального цивилизованного мира.
– Бог с ним, со всем миром, у вас вода остывает. – Деверилл жестом указал на медную ванну. – Вы собираетесь купаться или нет?
Антония бросила мечтательный взгляд в сторону ванны.
– Пожалуй, я не стану полностью раздеваться и останусь в ночной сорочке…
– Не знал, что она у вас есть.
– Я смастерила ее из наволочки прошлой ночью, чтобы было в чем спать. Если вы непременно хотите купать меня, я останусь в ней, чтобы сохранить хотя бы остатки пристойности.
– Ну, как пожелаете. – Чтобы не дать Антонии возможности передумать, Деверилл принялся быстро расстегивать крючки ее платья и тут же невольно вспомнил, как длинные стройные ноги Антонии обвились вокруг него, когда он погрузился в ее сладостное тепло.
Проклиная вдруг ставшие тесными бриджи, Трей торопливо продолжил свое занятие и, покончив с крючками, повернул Антонию лицом к себе и опустился на колени, чтобы снять с нее чулки.
– Вот видите, – как бы между прочим заметил он, – я уже у ваших ног. Не многие женщины могут сказать, что заставили меня стоять перед ними на коленях.
– Я тоже не могу этого сказать, потому что вы сделали это исключительно по собственной воле. – Антония отвернулась и, подойдя к сундуку, извлекла из него хитроумно сооруженную ночную сорочку – прямое, похожее на мешок одеяние из белого муслина с прорезями для головы и рук. Повернувшись спиной к Девериллу, она спустила платье с плеч, быстро надела сорочку, забинтованными руками осторожно потянула вниз подол и только потом позволила платью соскользнуть с бедер на пол.
Хотя сорочка закрывала ее грудь, но почти прозрачный материал тут же прилип ко всем изгибам ее тела и не скрывал женских прелестей. Взгляд Трея тут же приклеился к розоватым соскам и темному треугольнику завитков у бедер. Картина была еще более эротичной, чем если бы Антония была полностью обнажена.
– Боже, вы так прекрасны…
– Не пытайтесь купить меня лестью. – Антония невольно потупилась.
Однако, по мнению Деверилла, она и в самом деле была само совершенство – от созревших грудей до изящной талии, слегка округлых кремовых бедер, длинных стройных икр и ступней.
Пробежав по всему ее телу, его взгляд снова вернулся к груди. Представив себе, что целует эти дразнящие соски, он почти почувствовал их вкус и ощутил их упругость.
– Идите в ванну, – глухо скомандовал он. Осторожно, чтобы не замочить забинтованные руки, Антония опустилась в воду и вздохнула, на этот раз от удовольствия.
Взяв со стола льняное полотенце, губку и кусок мыла, Деверилл встал на колени возле ванны. Намылив губку, он протер сначала лицо Антонии, потом руки и ноги, затем спину, точнее, сорочку на спине. После этого он оставил губку и провел намыленными ладонями по покрытым муслином соскам.
Конечно, сорочка была лучше, чем ничего, но Антония не подумала о том, что муслин, намокнув, станет почти прозрачным. До сих пор она делала все, что могла, чтобы не обращать внимания на происходящее, но когда ласки Деверилла стали неторопливыми и эротичными, она почувствовала острую боль между дрожащими бедрами. Его смуглые руки скользили по светлой ткани, покрывающей ее грудь, пока он смотрел на нее откровенно мужским голодным взглядом, и Антония, с трудом собравшись с силами, оттолкнула эти беспощадные руки.
– Не притворяйтесь, что вам, неприятны мои прикосновения…
– Напрасно стараетесь. Вы соблазняете меня лишь для того, чтобы я согласилась выйти за вас замуж.
– А если и так?
– Все равно я не хочу, и это мое окончательное решение, – снова повторила Антония.
– Посмотрим-посмотрим. – Деверилл улыбнулся насмешливой улыбкой. – Сделаю все, что в моих силах, чтобы убедить вас.
Антония собралась возразить, но тут Трей неожиданно начал раздеваться.
– Боже, что вы делаете?
– Собираюсь воспользоваться водой в ванне. На корабле всегда экономят пресную воду.
Антония вздрогнула. Если он заберется к ней, они могут оказаться слишком близко друг к другу. Она опустилась ниже, чтобы смыть мыло, потом взяла сухое полотенце и, встав, обернула его поверх мокрой сорочки. Тем временем Деверилл снял рубашку, и Антония вновь увидела ужасные шрамы на его гладком мускулистом теле. Затем ее взгляд опустился ниже и непроизвольно остановился на увеличившемся в размерах и поднявшемся фаллосе, при виде впечатляющей величины которого Антония на мгновение перестала дышать.
Ее потрясение не осталось незамеченным.
– Помните, как я был внутри вас? – лукаво спросил Деверилл, потом снял с нее полотенце и нежно погладил ее сосок сквозь ткань сорочки. Сосок снова затвердел и выпятился навстречу его пальцам.
Антония в смятении закрыла глаза, напуганная тем, что ее тело повело себя так предательски.
– Вы не высохнете, если оставите это на себе. – Трей указал на прикрывавшую Антонию мокрую ткань, и она не нашла в себе сил воспротивиться, когда он снял с нее сорочку и отбросил в сторону.
Легко касаясь полотенцем ее кожи, Деверилл принялся вытирать ее, проявляя особую заботу о влажных завитках, скрывавших ее женское местечко, а Антония старалась не всхлипнуть, чувствуя, как горячая кровь пульсирует у нее между бедрами.
Наконец, довольный своей работой, Деверилл положил полотенце и, подойдя к койке, отвернул одеяло.
– Вы не можете спать здесь! – Антония прикусила губу.
– А я и не собираюсь спать. – Он окинул ее внимательным взглядом. – В прошлый раз я не доставил вам никакого удовольствия, так что теперь хочу исправить свой промах.
– О, Деверилл… – Антония попробовала возразить, но когда Деверилл подошел к ней, не смогла даже пошевелиться. Соски ее затвердели и поднялись, словно моля, чтобы их потрогали; она чувствовала, как его твердый возбужденный член пульсирует у ее живота, как мускулистые бедра вжимаются в нее… Ее сердце стучало от возбуждения; каждое прикосновение к коже вызывало в ней жар и желание.
Накрыв ладонями ее груди, Трей слегка придавил их, вызвав в них восхитительную боль.
– Деверилл, пожалуйста…
– О, я не заставлю вас ждать! – Наклонившись, он коснулся губами ее уха. – Сейчас вы будете кричать от удовольствия, дорогая. – Его тихие слова звучали обольстительно и одновременно обещающе, и тело Антонии сжалось от предвкушения. Деверилл провел губами по ее шее вниз к ключице и к правой груди. Он двигался медленно, его губы касались ее с безумной нежностью, а язык обжигал кожу ласками.
– Я хочу, чтобы вы задыхались и рыдали, когда мое оружие проникнет в вас, – хрипло прошептал Деверилл.
Антония уже задыхалась и всхлипывала, чувствуя, как его губы, горячие и влажные, сомкнулись вокруг ее затвердевшего бутона. В центре ее желания вспыхнуло пламя, ноги ослабели, и она судорожно вцепилась в плечи Деверилла.
Некоторое время он продолжал языком описывать круги у верхушек ее грудей, пока они обе не превратились в твердые, болезненные шарики, а потом неожиданно поднял Антонию на руки и понес к койке. На узкой койке их тела прижались друг к другу, и пока Антония смотрела в горящие светло-зеленые глаза, он начал неторопливо поглаживать ее живот. Его тепло, грубая кожа и сильные руки резко отличались от мягкости ее тела, и Антония задрожала от возбуждения. Затем рука Деверилла двинулась по ее животу ниже, перебирая влажные завитки, пока горячий центр не оказался у него в ладони.
Испустив стон, Антония подняла бедра, но Деверилл неожиданно приказал:
– Не двигайся и позволь доставить тебе удовольствие.
Он медленно провел пальцем вниз по одной ее налитой створке, потом вверх по другой и, нащупав большим пальцем скользкий клинышек, спрятанный между складками, начал сводящими с ума круговыми движениями ласкать жемчужину, которая уже напряглась и стала твердой и чувствительной.
Антония затрепетала от ни с чем не сравнимого наслаждения.
Тогда Деверилл надавил сильнее, и она застонала, заставив его заглушить ее крик поцелуем. Его язык затеял вольный эротический танец, а пальцы продолжили нежную атаку. Антония почувствовала, что из ее женского центра выделяется все больше влаги, которая растекается по внутренней стороне бедер.
Через минуту Деверилл раздвинул ее бедра и осторожно скользнул пальцем внутрь. В ответ она выгнулась ему навстречу, и стук сердца громом отозвался у нее в ушах. Еще через мгновение за первым пальцем последовал второй, и Антония почувствовала разгорающийся огонь, сосредоточенный вокруг его руки. Ее всхлипывания перешли в рыдания, она не могла больше терпеть такую муку и отдалась сокрушительному оргазму, до которого довел ее Деверилл. Ее тело содрогалось до тех пор, пока она наконец не упала, обессилев, на подушки.
Деверилл с удовлетворением наблюдал как жар оргазма заливает восхитительной краской ее лицо и распространяется вниз по шее до темно-красных верхушек грудей. Даже когда судороги отпустили ее, он оставил пальцы внутри и медленно двигал ими по набухшим лепесткам, покрытым женской влагой, в то время как его пенис взлетел к самому животу, а яички адски болели, угрожая вот-вот лопнуть.
Больше всего на свете ему хотелось погрузиться в ее блаженное тепло, но Антония, несомненно, была еще слишком потрясена, чтобы он мог сейчас войти в нее. К тому же он не хотел идти на риск, опасаясь возможной беременности.
Отстранившись, он смотрел вниз на темный треугольник у нее между бедрами, наблюдая за игрой пальцев под ним. Сладкий мускусный запах дразнил его, возбуждал, ему хотелось узнать, какова Антония на вкус там, захотелось насладиться ею.
Подвинувшись, Деверилл приподнялся над ней и, раздвинув ей ноги коленями, поцеловал ее грудь. Его губы, дразняще лаская, двигались по холмикам, потом спустились ниже к все еще громко стучавшему сердцу, заскользили по коже живота, а язык, горячий и скользкий, в это время прокладывал дорожку вниз к сочленению бедер…
Когда Антония поняла, что затеял Деверилл, она съежилась и непроизвольно вцепилась пальцами в его волосы.
– Не напрягай мышцы, – приказал Деверилл. – Тебе это понравится.
Он снова опустил голову, и Антония с пугающей ясностью поняла, что он целует ее между бедрами. Удерживая ее неподвижно, чтобы можно было закончить то, что он начал, Деверилл взял в губы чувствительный выступ, заставив Антонию начать новый подъем к вершинам блаженства.