Джордж Кэтрин. Кружева страстей

   – Ничем не можем помочь, – сообщила ей менеджер. – Вы съехали раньше положенного срока, указанного в контракте.
   – Передайте вашему начальнику, что, пока мисс Дайзарт не заплатят деньги, он не получит ключи от дома, – пригрозила Фен. – Или пусть возместит мне стоимость матраса, который я купила вместо старого, грязного, предложенного мне вашей компанией. Выбор за ним.
   Фен сказал это таким тоном, что женщина немедленно побежала в кабинет начальника. Вскоре она вернулась с чеком, который Фен с благодарностью приняла, протянув ей ключи, и ушла, уверенная в том, что фамилия «Дайзарт» сыграла здесь не последнюю роль.
   По дороге домой Фен делала все возможное, чтобы выбросить Джо из головы. Когда она приехала, рабочие заканчивали ремонт в Стейблз, готовясь к возвращению Тома и Фрэнсис Дайзарт, единственных родителей, которых она знала. Фен уже примирилась с тем, что ее биологической матерью была Рейчел Дайзарт. Но ей было сложно смириться с тем, что Ричард Сэвидж оказался причастным к ее появлению на свет.
   Не успела Фен выйти из машины, как парадная дверь распахнулась, и ей навстречу выбежала Гэбриэл с Джеми на руках, за ней наперегонки мчались Хэл и Пэн.
   – Фенни, где ты была? – закричал Хэл, светясь от счастья. – Давай играть.
   – Сначала поцелуй меня, – ответила Фен, вылезая из машины. Она потрепала за уши собаку, протянула руки, и мальчик бросился к ней и крепко поцеловал ее в щеку. Она подхватила его, расцеловала, потом опустила на землю и обняла Гэбриэл и Джеми.
   – Оставь вещи в багажнике, – сказала Гэбриэл, – и пойдем в дом. – Она опустила Джеми на землю. – Солнышко, покажи Фен, что ты умеешь.
   Джеми послушно сделал несколько неуверенных шагов и шлепнулся на пол, широко улыбаясь.
   – Молодец, – захлопала в ладоши Фен, – умница. Как же меня долго не было.
   – Слишком долго. – Гэбриэл взяла Джеми на руки и пошла на кухню, откуда открывался красивый вид на сад. – Я все еще чувствую себя здесь гостьей, – сказала она, наливая воду в чайник. – Этот дом гораздо больше Стейблз.
   – Но вам с Адамом там стало тесно после рождения Джеми. – Фен облокотилась на стол.
   – Я знаю. Но это было наше с Адамом первое жилище. Было жаль покидать его – даже ради такого красивого дома, как этот. – Гэбриэл усадила Джеми в детский стульчик, а Хэла – за стол, дала обоим печенье и сок, положила перед Хэлом книжку-раскраску и карандаши.
   Фен приготовила себе и Гэбриэл кофе с молоком.
   – Я не должна была это делать, ты ведь хозяйка дома.
   – Не говори так. Для меня хозяйкой дома всегда была и останется Фрэнсис. Кстати, ты расскажешь родителям о том, что ушла из дома?
   – Обязательно.
   – Адам хотел мчаться за тобой, как только Тим ему позвонил. Но я сказала ему, что тебе нужно время, чтобы все обдумать, – взволнованно сказала Гэбриэл. – Надеюсь, я не усугубила ситуацию.
   – Ты все сделала правильно. – Фен усмехнулась. – Адам рассказал тебе, в каком доме я жила? Он был такой мрачный! Как только я увидела его, сразу решила, что он мне подходит.
   – Когда Адам узнал, где ты живешь, он пошел туда, чтобы посмотреть на дом. Он был в таком шоке, что собирался похитить тебя, но потом, успокоившись, передумал. – Гэбриэл взглянула на мальчиков: Хэл сосредоточенно что-то рисовал, а Джеми, весь в крошках от печенья, счастливо улыбался, смотря на братика.
   – Кто твой любовник? – тихо спросила она.
   – Теперь уже неважно. Мы расстались. – Фен тяжело вздохнула. – Больше ни за что не буду мыть окна.
   Гэбриэл с изумлением взглянула на нее.
   – Какие еще окна?
   – Когда я подумала, что Адам не дал мне рекомендацию, я занялась уборкой, чтобы успокоиться. Даже помыла окна, но не закрыла как следует окно на кухне, и когда Джо приехал, он услышал наш разговор с Адамом. Таким образом он узнал, что я не нищая сирота и у меня есть большая любящая семья.
   – Ты любишь его, Фенни? – с сочувствием спросила Гэбриэл.
   – К сожалению, да. Но я переживу. На свете полно других парней. – Фен вскочила. – Хэл, давай возьмем Джеми и пойдем поиграем.
   – Когда вернетесь, у меня уже будет готов обед, – пообещала Гэбриэл. – А тебя ждут несколько открыток от Тома и Фрэнсис из разных уголков мира. Адам забыл тебе их вчера показать. Они звонили несколько раз, но мы их обманули. Сказали, что у тебя сломался телефон, а ты у Лоры в Лондоне.
   Вечером Фен пускала кораблики с мальчиками в ванной, когда вернулся Адам. Она обернулась к нему с улыбкой.
   – Привет!
   – Папа!
   – Я вернулась.
   – Слава богу! – Адам наклонился и потрепал ее по голове. – Я плохо спал, представляя тебя в этом ужасном доме!
   – Адам, Гэбриэл, – серьезно произнесла Фен, – я очень рада быть снова дома, но мне нужно вам кое-что сказать. Пока жила одна, я поняла, что мне нужно самой крепко стоять на ногах. Возможно, папе с мамой это не понравится, но я бы хотела иметь свою небольшую квартирку в городе.
   – Если это будет приличное место, я готов смириться, – кивнул Адам. – Думаю, они тоже.
   – Мы вовсе не хотим избавиться от тебя, просто я по своему опыту знаю, что так будет лучше, – сказала Гэбриэл и развернула полотенце. – Джеми, иди сюда.
   – Папа, а у Фен есть любовник, – доверительно зашептал Хэл.
   Гэбриэл виновато взглянула на Фен и протянула полотенце Адаму, который изо всех сил старался не смеяться.
   – Вытри Хэла, а я – Джеми, – пробормотала она. – Постараюсь впредь держать свой большой рот на замке.
   Фен усмехнулась.
   – Пойду приведу себя в порядок перед ужином. А то я вся промокла.
   В своей комнате она сняла мокрые футболку и джинсы, заколола волосы, приняла душ и проверила телефон. Новых сообщений не было. Ни от Джо, ни от кого-либо другого. Она оделась и пошла в спальню к мальчикам, предложив почитать им на ночь и давая их родителям возможность побыть наедине. Не успела она прочитать до конца вторую сказку, как мальчики уже заснули крепким сном.
   Фен несколько минут смотрела на них, потом послала спящим ангелочкам воздушный поцелуй и спустилась вниз, чтобы сообщить о выполненной миссии. Но, увидев, что Адам и Гэбриэл обнимают друг друга, отпрянула назад.
   – Не уходи, Фен, – сказал Адам, выпуская по красневшую жену. – Наверху очень тихо. Ты, на верное, насильно уложила их спать.
   – Я читала им полчаса, и они заснули.
   Гэбриэл благодарно улыбнулась и пошла проверить мальчиков, оставив Фен наедине с Адамом.
   – Что случилось? – тут же спросил Адам. – Гэбриэл сказала, что ты порвала с Трегенной.
   – Нет. Это он порвал со мной. Вчера вечером Джо слышал наш разговор. После этого мы расстались. – Фен мужественно улыбнулась. – Но это уже не имеет значения.
   – Если он обидел тебя, Фенни, я его побью.
   – Спасибо, но я и сама могу кого угодно побить.
   – Как обычно! Пошли, тигренок, если я смогу оторвать дорогую женушку от детей, нам, может, удастся поужинать.
   Выходные были очень приятными. Адам все рассказал сестрам, и они поклялись ничего не говорить родителям, предоставив это Фен.
   – Признайся им, дорогая, – сказала Леони, когда Фен позвонила ей. – Родители должны знать, что ты работала в «Митре», так что наберись мужества и все расскажи.
   – Хорошо, – рассмеялась Фен. – Но во всей этой истории есть одна положительная сторона. Я с удивлением обнаружила, что твой муж – мой двоюродный брат.
   Леони усмехнулась.
   – И как ты теперь себя чувствуешь?
   – Я счастлива.
   – Джон тоже. Мне пора. Он должен сейчас прийти. Пока, Фенни.
   Потом Фен позвонила Джесс во Флоренцию и Кейт в Глочестер.
   – Просто удивительно, как вам удавалось так долго хранить эту тайну, – удивлялась Фен.
   – Мы даже не думали об этом. Для нас ты всегда была нашей младшей сестренкой, – ответила Кейт.
   Позднее Фен с удивлением думала, как она могла так долго обходиться без разговоров со своими любящими сестрами. Решив помириться со всеми, с кем повздорила, она позвонила Лоре. И только через полчаса положила трубку, чувствуя себя счастливой. Фен и Лора были лучшими подругами с первого класса и тяжело переживали ссору. Но сейчас жизнь снова вернулась в прежнее русло.
   В понедельник утром Фен надела новый костюм и отправилась в офис Дайзартов, где ее тепло встретили сотрудники. Пару часов она приводила в порядок свои дела, а днем поехала на собеседование в «Сейфхаус иншуренс», думая о том, что, возможно, ее пригласили второй раз из-за Джо. Если это так, то все это было очень интригующе. Но теперь ей не нужна эта работа. Она вернулась в компанию Дайзартов, на свое законное место.
   На этот раз ее встретила и проводила наверх симпатичная секретарша. В офисе, как всегда, кипела работа. Фен шла как можно медленнее, ища глазами Джо, но его нигде не было видно. Пора заканчивать с прошлым, грустно думала Фен. Если бы она знала, что его не будет, она бы не пришла.
   Секретарша провела Фен мимо офиса Дэвида Бейкера и постучала в соседнюю дверь.
   – Мисс Дайзарт, – объявила она и удалилась.
   Сердце Фен подпрыгнуло, когда знакомая фигура встала ей навстречу из-за стола. Их разделяла длинная ковровая дорожка.
   – Доброе утро, – поздоровался Джо и указал на стул напротив. – Садись.
   Фен автоматически села, закинув ногу на ногу.
   – Ты удивлена? – спросил Джо, переводя взгляд с ее ног на лицо.
   Она кивнула.
 
   – Я сдержал обещание, – сказал он. – Переговорил о тебе с Дэвидом Бейкером и сказал, что второе собеседование проведу я.
   – Понятно, – ответила Фен, догадываясь, что это расплата.
   – Я полагаю, что ты уже не заинтересована в работе здесь, – произнес Джо.
   – Правильно полагаешь.
   – Тогда зачем ты пришла?
   – Из любопытства.
   Они молча смотрели друг на друга. Фен не хотела отрывать взгляд первой, но в конце концов не выдержала и встала.
   – Если нам больше не о чем говорить, тогда...
   – Сядь, – приказал он, и Фен от неожиданности рухнула на стул. – Ты не хочешь узнать, почему я не рассказывал тебе о своей работе?
   – Но ты ничего от меня не скрыл, – улыбнулась Фен. – Ты сказал, что занимаешься страхованием. Так и есть.
   – Причем очень успешно, – заметил он. – В Пеннингтоне находится филиал моей фирмы. Я основал эту компанию вместе с братьями несколько лет назад. Хотел рассказать тебе об этом в тот вечер, но, учитывая обстоятельства, передумал.
   – У тебя были какие-то веские причины не говорить мне об этом раньше?
   – Да. – Джо откинулся назад и расслабился. – Мои деньги и имущество очень привлекали Мелиссу и еще пару моих бывших подруг. Поэтому я решил построить свои отношения с тобой по-другому и ничего не рассказывать о своем бизнесе. – Он взглянул на нее с ликованием. – Ты ведь тоже старалась убедить меня в том, что зарабатываешь себе на жизнь, работая официанткой.
   – Одно время так и было.
   – Значит, у тебя были такие же резоны как и у меня? Ты хотела, чтобы тебя любили такой, какая ты есть, а не за то, что у тебя есть?
   Фен улыбнулась ему.
   – Я всегда хочу, чтобы люди принимали меня такой, какая я есть. Когда ты увидел, где я живу, то испугался, что я буду тянуть из тебя деньги, если узнаю, что ты богат.
   – Ошибаешься. – Джо поджал губы. – Я хотел только любви...
   – Прекрати, – прервала она его. – Эти разговоры про любовь полная ерунда. У нас с тобой был просто секс. – Она встала, вызывающе глядя на Джо. – Кстати, с точки зрения Дэвида Бейкера, могла бы я получить эту работу?
   – Да. – Джо тоже встал и подошел к ней. – Дэвиду ты очень понравилась. Но окончательное решение за мной.
   – И в моем случае это будет «нет»?
   – Учитывая наши отношения, ответ бы был отрицательным в любом случае.
   Глаза Фен вспыхнули.
   – Большому шефу не подобает спать со своей сотрудницей?
   – Вроде того, – согласился он, хотя что-то подсказывало ей, что ее слова задели его. – Спать и работать вместе неудобно.
   – Тебе было бы неловко на новогодних вечеринках, – согласилась Фен. – Почему же меня попросили сегодня прийти? Могли бы прислать вежливый отказ по почте. Этого было бы достаточно. Ах да! – воскликнула она, хлопнув себя по лбу. – Как же я не догадалась! Ты хотел показать мне, что ты тут самый главный. Отлично. Считайте, что на меня это произвело впечатление, мистер Трегенна.
   – Перед тем как уйдешь, скажи, почему ты обманула меня?
   Она пожала плечами.
   – Я не обманывала тебя. Узнав правду о своем рождении, я была в шоке, а потом Адам посвятил меня в детали. Впрочем, ты подслушал наш разговор. – Она пронзительно посмотрела на него. – Надеюсь, я могу рассчитывать на то, что это останется между нами? – Да, – быстро ответил он.
   – Полагаю, ты очень занятой человек, так что я лучше пойду.
   Улыбнувшись куда-то в пустоту, Фен направилась к выходу. Внезапно Джо преградил ей путь, схватил ее и поцеловал.
   – Прощай, Фен, – сказал он, выпуская ее. – Или ты снова Фенни?
   – Конечно. – Она одарила его холодной улыбкой. – Но только для своих любимых и близких.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

   Фен думала, что забудет Джо, как только с головой окунется в дела. Скоро должен был состояться важный аукцион, и Фен часто оставалась после работы, готовая во всем помочь Адаму. Однако ничто не могло облегчить ей состояние потери, которое она испытывала после того, как Джо ушел из ее жизни. Днем и вечером, с Адамом и Гэбриэл, она притворялась, что с ней все в порядке. Но ночью, у себя в комнате, она оставалась наедине со своими горьким мыслями. Она скучала по Джо – он был особенным, и с ним ей было очень хорошо.
   Родителей Фен ждала со смешанными чувствами. Ей очень хотелось увидеть родителей, но она боялась рассказать им, что знает правду. В последнее время она стала очень ранимой, особенно после ухода Джо. Иногда Фен казалось, что ее жизнь в корне пошатнулась. Она заставила Адама и Гэбриэл поклясться, что они будут хранить молчание о ее любовном приключении. Ей и без того предстоит слишком эмоциональный разговор с родителями, чтобы примешивать сюда еще и Джо.
   Том и Фрэнсис возвращались в следующую субботу из Флоренции, где гостили у Джесс и Лоренцо. По пути они заедут на пару дней к Леони и Джону в Лондон, а потом вернутся домой. И это означало, что предстоящие выходные все будут приводить в порядок главный дом и Стейблз.
   Накануне аукциона за обедом решался вопрос, как обставить Стейблз.
   – Лучше всего, – предложила Гэбриэл, – расположить мебель так, чтобы ее легко можно было передвинуть, если Фрэнсис что-то не понравится.
   – Так, скорее всего, и будет, – уверенно сказал Адам. – Давайте повесим занавески и украсим комнаты, чтобы они не выглядели пустыми, а картины пусть вешает сама.
   – Она измучает этим папу, вот увидите, – захихикала Фен, но, заметив, как Адам переглянулся с Гэбриэл, спросила: – А в чем дело?
   – Ты первый раз сказала «папа», – ответил Адам и протянул ей тарелку с овощами. – Возьми еще, а то ты очень худая.
   – Спасибо, – поблагодарила Фен и взяла себе картошки. – Кстати, когда меня уволили из «Митры», я так разозлилась на тебя, что стала искать самую отвратительную работу, какую могла найти. – Она хитро улыбнулась. – Думала даже стать танцовщицей в каком-нибудь баре.
   Гэбриэл залилась смехом.
   – Представляю себе лицо Адама, если бы он увидел тебя полуобнаженной в...
   – Какого черта я стал бы делать в таком месте? – раздраженно воскликнул Адам. – Я ни одного такого заведения в Пеннингтоне не знаю. И вообще, с меня хватит и твоего выступления на сцене «Митры».
   – А что, в оздоровительных клубах есть аэробика, – заметила Гэбриэл. – Я тоже могла бы попробовать. Мне не мешало бы немного подправить фигуру после родов.
   – Только через мой труп! Мне ты нравишься такой, какая есть, Гэбриэл Дайзарт. Так что никаких клубов. Это касается вас обеих, – строго добавил Адам.
   – Хорошо, – кротко ответила Гэбриэл и улыбнулась Фен: – Тебе все равно это не нужно, дорогая.
   – Может, скоро и нужно будет, если я опять не начну регулярно бегать.
   – Тебе предстоит много физической работы в выходные, – пообещал Адам. – Это улучшит твой сон. У тебя круги под глазами. Мама подумает, что я слишком загружаю тебя.
 
   На аукционе было очень много народу. Фен все утро стояла у стенда, а днем решила смешаться с толпой, чтобы посмотреть, какие лоты привлекают наибольшее внимание. В джинсах и футболке, уткнувшись в каталог, она ничем не выделялась среди посетителей.
   Чуть позже Фен сообщила Адаму, что публику больше всего привлекали пара деревянных скамеечек для ног, скульптурная группа детей из алебастра, и – ее любимые – канделябр в стиле викторианской эпохи и зеркало в позолоченной оправе.
   В первый день зрители лишь знакомились с лотами. На следующем этапе вниманию публики были предложены бриллиантовая брошь и серебряный георгианский чайный сервиз. Но самые большие надежды Адам возлагал на серию картин и рисунков, развешанных по всему залу. Продажа картин всегда была кульминационным моментом торгов.
   – Сегодня нас посетило много народу, – сказала Фен, поднявшись в конце дня в офис Адама. – Будем надеяться, что завтра будет столько же.
   – Я знаю, что акварель всегда очень хорошо продается, – улыбнулась Фен. – А что ты предложишь на этот раз?
   Адам с хрустом потянулся.
   – Пару картин с видами Лондона во времена короля Эдуарда, рисунки, написанные сепией, литографии Колфилда и еще кое-что.
   – А тебе что нравится?
   – Недавно я нашел портрет мальчика кисти неизвестного художника. Его реставрировал Гарри Бретт. Он говорит, что портрет, скорее всего, был написал около 1800 года, но не может найти подпись художника. Он считает, что это голландец. С моей стороны невежливо не соглашаться с собственным свекром, но мне кажется, что это шотландец. Интуиция мне подсказывает, что картина пойдет хорошо, и неважно, кто ее написал. На гравюру Патрика Херона у меня тоже большие надежды. После его смерти два года назад его картины стоят очень дорого. – Он улыбнулся Фен. – Хочешь посидеть со мной завтра на сцене?
   – Ты еще спрашиваешь! Конечно! – Глаза Фен засветились, и она потянулась поцеловать Адама в щеку. – Спасибо, что принял меня обратно. Всем вам спасибо.
   На следующий день на торги собралось еще больше народу, чем накануне. Фен села рядом с Адамом, надеясь, что она смотрится так же элегантно, как и он. На ней был черный брючный костюм, который она надевала, когда ходила с Джо в ресторан, волосы убраны в высокую прическу, в ушах – жемчужные серьги.
   – Хорошо выглядишь, – шепнул ей Адам.
   Ведущий аукциона объявил первый лот, Адам как можно ярче описал его, и торги начались.
   Сначала Фен находилась в сильном напряжении, но потом расслабилась, наслаждаясь аукционом. Лоты уходили за большие деньги. Когда бриллиантовая брошь ушла с молотка за сумму в три раза большую, чем предлагалось, Фен грустно улыбнулась Адаму;
   – А я думала, ты подаришь мне ее на Рождество. Внезапно Фен увидела в толпе Джо. Она посмотрела сквозь него, не подавая виду, что узнала, и сконцентрировалась на торгах. Адам продал неподписанный портрет мальчика по хорошей цене покупателю по телефону. Но когда Джо купил Хэрона за двойную цену, Фен не смогла больше сдерживаться.
   – Адам, – прошептала она, – ты справишься один?
   – Да, конечно. Неприятно видеть Трегенну?
   – Мне бы было все равно, но он купил Херона.
   Ведущий аукциона помог Фен спуститься. Она из зала и бросилась в свой офис, внутренне злясь на себя за то, что ей пришлось спасаться от взгляда темно-голубых глаз, насмешливо смотрящих на нее из зала. Через некоторое время Адам заглянул к ней.
   – Выглядишь уставшей, Фенни. Поезжай домой. Аукцион закончился, но я еще немного задержусь.
   Она благодарно ему улыбнулась.
   – Сегодня был удачный день. Портрет мальчика ушел за хорошую цену.
   – Да, неплохой денек, – удовлетворенно согласился он. – Увидимся позже.
   Когда Фен пришла на парковку Дайзартов, то увидела там Джо, облокотившегося на ее машину. Он был одет в темный костюм в полоску, в котором был в тот день, когда она явилась к нему на собеседование.
   – Привет, Фенни, – сказал он, и она почувствовала, что все внутри у нее закипает. Фен серьезно посмотрела на него. – Это частная парковка.
   – Здесь нет моей машины.
   – Зато есть ты. Отойди-ка, я хочу домой.
   Джо не сдвинулся с места. Фен надменно взглянула на него, потом вынула мобильный телефон.
   – Если ты не отойдешь, я позвоню...
   – В полицию? – Он улыбнулся и выпрямился. – Принимаешь такие крайние меры? И это после того, как я спас тебя?
   – Адаму, а не в полицию, – сухо ответила она. – Кстати, он хотел тебя побить.
   – Почему? – с любопытством спросил Джо. – Я дорого заплатил за его картину.
   – Хватит, – устало сказала Фен. – Тебе, видимо, это нравится, а мне нет. Так что, если не хочешь, чтобы пара охранников выпроводила тебя отсюда, отойди в сторону.
   – Я думал, тебе это понадобится. – Джо вытащил из внутреннего кармана ее черный бюстгальтер и принялся крутить его на указательном пальце. – А может, я ошибся? Размер, насколько я помню, твой, но он вполне может принадлежать кому-нибудь еще.
   В ответ Фен начала набирать номер на телефоне, но Джо выхватил его у нее из рук и выключил.
   – Это касается только нас и не имеет никакого отношения к твоему брату или как там ты теперь его называешь.
   – Между нами больше нет никаких отношений. Так что прекрати паясничать и отойди.
   – Сначала, – проговорил он, – я должен кое-что узнать. Сколько тебе лет?
   Она тупо уставилась на него.
   – Двадцать два.
   Джо кивнул.
   – Тогда понятно.
   – Что понятно?
   – Почему ты ведешь себя как избалованньый ребенок.
   – А сколько лет тебе? – спросила она.
   – Я почти на десять лет старше тебя, но, к сожалению, не намного умнее. – Он криво усмехнулся. – Был бы умным, убежал бы, как только увидел тебя впервые.
   – Ну что ж, еще не поздно. Стартуй. Я тебя не держу.
   Джо смотрел на нее минуту, потом протянул ей бюстгальтер.
   – Это твое, Фен. Если тебе интересно, он и не мог принадлежать другой женщине.
   – Мне не интересно, – солгала Фен. Она приходила в ужас только от одной мысли, что кто-то может раскидывать белье у него по квартире.
   – Тогда пока, – небрежно сказал Джо.
   Фен сделала шаг к машине, уверенная, что он пропустит ее, но ошиблась. Вместо того чтобы отойти, Джо схватил ее и поцеловал так сильно, что она рефлекторно укусила его за губу.
   Он отпрянул назад, ругаясь и прижимая руку ко рту. Фен выхватила у него бюстгальтер, засунула его в сумку и протянула Джо носовой платок.
   – Возьми, а то испортишь костюм.
   Джо приложил платок к губе, глядя, как она садится в машину.
   – Все вышло не так, как я хотел, – проговорил он.
   Она удивленно взглянула на него.
   – Что не так?
   – Я пришел сюда, чтобы купить что-нибудь для своей квартиры, надеясь также увидеть тебя. Я не думал, что ты будешь в костюме, который я очень хорошо помню. Ты выглядела довольной и уверенной в себе. Такой ты и должна быть, Фенелла Дайзарт. Мне захотелось набить морду ведущему аукциона, который помогал тебе спускаться.
   Фен с недоверием слушала.
   – Ты уверен, что обратился по адресу? Ведь перед тобой избалованный ребенок.
   – Наверное, я выжил из ума, – Джо нервно облизнул губы, – но я все еще хочу тебя.
   – И не мечтай! – Она включила зажигание и выехала с парковки, едва не задев встречную машину. Ругая Джо на чем свет стоит, в выражениях, от которых Фрэнсис Дайзарт побелела бы, Фен ехала домой с удвоенной скоростью.
   Дома, переодевшись в джинсы, она еще полчаса играла с мальчиками на лужайке, прежде чем почувствовала, что успокоилась.
   Фен подхватила Джеми на руки, свистнула Пэну и пошла к дому, откуда им навстречу выбежала Гэбриэл.
   – Это тебе, мама, – сказал Хэл, протягивая ей маргаритку.
   – Какая красивая. Спасибо, дорогой. – Гэбриэл поцеловала его, улыбнулась Фен и взяла у нее Джеми. – Твоя очередь принимать ванну, дорогая. Ты выглядишь уставшей.
   – Трудный день. – Фен потянулась, зевая. – Но очень успешный для Дайзартов.
   – Но не для тебя?
   – Нет. Там был Джо.
   – Кто такой Джо? – спросил Хэл, дергая ее за рукав.
   – Мужчина, которого я когда-то знала, – ответила она. – Он купил картину у папы.
   – Поговорим позже, – сказала Гэбриэл и опустила Джеми на землю. – Хэл, пошли, пора купаться.
   За ужином было решено отметить удачный аукцион. Когда зазвонил телефон, Адам вышел и вскоре вернулся, улыбаясь и кивая Фен:
   – Это тебя.
   Уверенная, что это Джо, Фен бросилась к телефону.
   – Алло? – сказала она, затаив дыхание.
   – Дорогая, как ты? – услышала она голос Фрэнсис Дайзарт и от неожиданности опустилась на пол. – Мама. Я так по тебе скучала.
   Когда Фен вернулась за стол, Гэбриэл с беспокойством взглянула на ее заплаканное лицо.
   – Ты ничего не сказала Фрэнсис?
   – Нет. Услышав ее голос, я разволновалась и не стала долго разговаривать. Она звонила из Флоренции.
   – Не думаю, что Лоренцо пожадничает и не даст пару лишних лир для мамы на телефон, – заметил Адам.
   – Папа не дал ей долго разговаривать, – сказала Фен и виновато улыбнулась. – Наверное, я заставила ее насторожиться. Я назвала ее мамой.
   – И это после того, как ты в девять лет сказала, что «мама» звучит очень по-детски, – напомнил ей Адам.
   – У меня это вырвалось, когда я услышала ее голос. У нас осталось всего четыре дня, чтобы привести все в порядок к их приезду.