Джоунс Виктория. Поединок ревнивцев

   – Мы с лордом Гарольдом Ноттингемом уже представились друг другу, мама! В нескольких шагах от моста через Трэнт! – поспешила разочаровать свою правильную мать Бетти. – Невозможно было миновать стоянку такого отряда и ничего не заметить. Тем более теперь, когда в замке все время ведутся разговоры о моей безопасности. Не спеши расстраиваться, оказывается, мы давно знакомы: когда-то лорд вытащил меня, как изволил выразиться, из нашей мелкой и не совсем чистой лужи – из Трэнта! Я тогда упала в воду и едва-едва не утонула! Он спас меня и передал меня кормилице, которая прибежала на выручку, услышав мои вопли. А потом, назвавшись Странствующим Рыцарем, лорд Гарольд Ноттингем красиво умчался на коне в неизвестном мне направлении. А я, романтичная глупышка, насочиняла себе всего-всего! Ждала его появления много лет… И вот теперь я очень разочарована, мама! – Бетти так захотелось откровенно рассказать матери о своих прежних мечтах и сегодняшнем прозрении, хотелось, чтобы мать утешила ее…
   – О Боже, Бетти, Бетти! Ты узнала лорда и заговорила с ним первой?! – леди Мэрион, ужаснулась. – Ты отдаешь себе отчет, Бетти, что повела себя, по крайней мере, неприлично?! И с кем?!
   – Мама, перестань! – едва сдержав возглас разочарования, поморщилась Бетти. – Я не знала, что он лорд Гарольд Ноттингем! Должна же была я, в конце концов, поблагодарить своего давнего спасителя? Было бы неприлично узнать его и промчаться мимо, сделав вид, что не заметила! Тебе так не кажется?! – съязвила Бетти. – Интересно, как бы Вы повели себя в такой ситуации, леди Мэрион Стэнли? Стыдливо и кокетливо опустили взор? Жеманно моргали глазками? Или надели на себя маску недотроги-колючки?
   – Не знаю, дитя мое! – леди Мэрион в растерянности смешалась. – Нравы становятся все свободнее и свободнее! И я все больше теряюсь, не зная, как ведут себя нынче молодые люди!
   – А лорды становятся все общительнее и общительнее! Особенно, когда видят смазливое лицо или привлекательную фигурку! – продолжала шуметь Бетти.
   – Бетти! Я догадывалась, что совершенно не знаю своей дочери, но сегодня ты совершенно невыносима со своей иронией и язвительностью! Прекрати, пожалуйста! – и мать закрыла уши ладонями, изображая ужас от откровенного цинизма Бетти.
   – Ладно, мама! Я прекращаю насмешничать! Молчу! Молчу! Молчу! – Бетти попыталась стянуть узкий сапог, но ноги вспотели, и обувь никак не снималась. – А где моя Марта? Пусть поможет мне переобуться! Или в замке все поголовно ударились в приготовление к венчанию? – вспомнила Бетти о служанке. – Да, кстати, дядя уже распорядился о торжественном приеме и обеде? Сколько же понадобится продовольствия, чтобы накормить всех жаждущих вкусить свадебного пирога? Дядя не боится, что мое обручение и венчание обойдутся ему слишком дорого? – с усмешкой поинтересовалась девушка.
   – Твой дядя очень богатый господин и очень гостеприимный хозяин, Бетти! – гордо сообщила леди Мэрион дочери, будто Бетти этого и сама не знала. – У него больше не осталось наследника! Да тебя он и раньше любил не меньше чем Мэтью. Когда я приехала, то даже немного ревновала лорда Эдварда к тебе, малышка! Мне не стыдно в этом признаться, Бетти! Но, с каких это пор ты стала расчетливой и рачительной, девочка моя?! – высказала свое неудовольствие мать.
   – Мне кажется, ему следует жениться, чтобы не доживать свой век в одиночестве. В округе имеются и привлекательные девицы, и юные обаятельные вдовы, достойные составить его счастье. Они полны очарования и молодости, здоровы и способны дать целый выводок наследников. Но… Вы, кажется этому не были бы рады, миледи Мэрион? – Бетти подняла голову и, испытующе взглянув на мать, укоризненно вздохнула.
   – Марта! Сара! Кто там есть поблизости?! – окончательно разозлившись, позвала леди Мэрион, сделав вид, что не расслышала последнего откровенного вопроса дочери. – Кто-нибудь есть в доме?! Помогите девочке справиться с сапогами!
   И тут же мать вернулась к прерванному разговору:
   – Бетти, Бетти! Не хочешь же ты сказать, что подозреваешь меня или своего отца в смерти Мэтью?! Мне очень жаль мальчика! Очень!.. Если так рассуждать, то можно заподозрить кого угодно! – и Мэрион принялась взволнованно, с оскорбленным видом расхаживать по комнате.
   Бетти рассеянно следила за ее передвижениями, сидя на краю кровати. Она почему-то вдруг почувствовала страшную усталость. Но тут же внезапно вскочила, словно подкинутая сорванной пружиной:
   – Даже меня?! – резко топнув ногой, закричала Бетти, гневная и возмущённая.
   Щеки ее в который раз за последние сутки запылали от негодования. Ей вдруг показалось, что мать рада возможности поскорее сплавить дочь замуж, чтобы снять с себя ответственность за ее жизнь.
   – Действительно, подозревать можно кого угодно! – согласилась она. – И самое странное – сдается мне, что никто в этом доме не заинтересован в расследовании убийства!
   – Лорд Эдвард заинтересован сейчас в одном – обеспечить безопасность тебе, Бетти! Он сказал, что спокойно займется расследованием, лишь, когда отправит тебя под надежной охраной в дом твоего мужа и перестанет за тебя волноваться. Лорд Эдвард обязательно отыщет и накажет убийцу! – леди Мэрион никак не могла понять, чего хочет юная девушка, а потому была в смятении, поскольку не знала, как успокоить строптивую дочку.
   – Очень мило, именно для этого он и пригласил сюда всю эту шумную свору! Но в такой толчее совершить еще одно преступление совсем ничего не стоит! Как вы все не понимаете этого, дорогие мои?! – возмутилась Бетти глупости родных. – Я не пойду под венец, пока убийца Мэтью не будет найден и наказан, леди Мэрион!
   Бетти решила твердо стоять на своем. Как сможет она наслаждаться жизнью, отдавать свою нежность и принимать любовь лорда Гарольда Ноттингема, когда ее брат Мэтью мертв и не отомщен!
   Мать уже не на шутку нервничала, а служанки все не появлялись. Тогда леди Мэрион раздраженно потрясла колокольчиком:
   – В этом доме, наверное, вымерла вся прислуга! Куда подевались эти глупые деревенские девчонки?! Шарлот? Шарлот? – француженка появилась в мгновение ока, точно стояла под дверью и подслушивала, о чем говорят мать с дочерью. Хозяйка тут же принялась распекать ее: – Шарлот, ты – опытная прислуга! Ответь мне – где Сара и Марта? Носят воду для мытья? Хорошо! Пусть продолжают! Ты тоже поможешь Бетти привести себя в порядок и переодеться к венчанию. Пойдем ко мне, я покажу – какое взять платье и туфли!
   – Я тоже хочу посмотреть платья, мама! – так и не стянув сапоги, Бетти вскочила, из любопытства готовая идти с матерью в ее гардеробную. – Можно мне с вами?
   – Ты пойдешь мыться, Бетти! Лорд Эдвард приказал, чтобы ты была готова к шести часам пополудни! – решительно отказала ей мать. – Да не стой же, точно соляной столб у стены Содома, Шарлот! Иди в гардеробную, а потом найдешь Марту, пусть она отведет Бетти в умывальню!
   И Бетти окончательно поняла, что пока она ездила в Ашборн, ее судьбу уже решили, и в замке все давно крутится вокруг ее свадьбы – на кухне готовится огромное количество закусок и яств, в погребе созрело и остывает пиво для простолюдинов, менестрелей и жонглеров пригласили, чтобы сопровождать утром свадебный кортеж к лорду Ноттингему в замок. Это сколько же будет шума, гвалта, двусмысленных шуток, балаганных представлений?! Она все еще пыталась оттянуть перемены в своей жизни, но уже по-настоящему понимала всю тщетность своих усилий.
   – Шарлот, с одеждой разберешься позже! Найди поскорее Марту! – потребовала девушка.
   Служанка-француженка с обидой уставилась на хозяйку.
   – Леди Мэрион, что мне делать в первую очередь? Чьи распоряжения выполнять? – надув губы, она с оскорбленным видом сверкала своими черными глазами, и даже кудряшки под чепчиком тряслись от негодования.
   – Во-первых, милочка, не смей препираться или выказывать недовольство по поводу поведения леди Бетти! Быстро найди Марту!
   Француженка с недовольной миной отправилась в коридор.
   – Похоже, лорд Эдвард душевно болен, если он выдает меня замуж на следующий день после смерти своего единственного сына, миледи?! Ведь тело Мэтью еще не остыло в гробу?! – негодовала Бетти. – О каких приличиях может идти речь, мама?! Устраивать венчание на гробе близкого родственника не просто неприлично, а непорядочно!
   – Смерть и любовь всегда идут рядом, дорогая моя! Так же, как смерть и рождение! Ты давно обещана лорду Гарольду Ноттингему! Так не стоит противиться и оттягивать время, Бетти! – мать все больше раздражалась упорством дочери, которая искала и, похоже, находила причины, чтобы не выйти замуж.
   Неугомонная Шарлот снова появилась в дверях с неожиданной для Бетти новостью. Она торжествующе объявила:
   – Лорд Эдвард желает Вас видеть, леди Стэнли Элизабет! Он ожидает Вас в своем кабинете! – было заметно, что она осуждает дочь своей хозяйки, чье поведение воспринимает, как блажь и пустые капризы избалованной вниманием и богатством девчонки.
   – Пока, мама! Бегу к лорду Эдварду! – чмокнув мать в щеку, Бетти с готовностью рванулась в коридор, надеясь, что дядя все объяснит ей и сообщит, что не отдавал никаких распоряжений и не собирается устраивать поспешного венчания. И никакой свадьбы не будет, хотя бы до конца сентября.
   Бетти ворвалась в кабинет дяди, словно вихрь, и тотчас же принялась оправдываться за вчерашнее поведение:
   – Дядя Эдвард, дорогой мой, прими мои искренние соболезнования еще раз и тысячу раз!.. Прости, прости, что я не смогла до конца присутствовать на прощальной церемонии Мэтью! Надо было разбудить меня, когда гроб выносили в склеп! – она не давала дяде вставить и слова. Ей было нестерпимо стыдно, что она вечером практически свалилась со стула перед мертвым Мэтью.
   – Бетти, дитя мое, остановись! – лорд Эдвард Стэнли нервно расхаживал по кабинету вдоль высоких шкафов со свитками и книгами в богатых кожаных и сафьяновых переплетах. Он обнял племянницу, прижал ее голову к своей груди, потом бережно отстранил и заглянул в глаза: – Бетти, ты дорога мне так, как если была бы моей дочерью, а не племянницей. Не надо оправдываться – ты вчера очень устала. Я все понимаю! Ты пережила такой страшный удар – воочию наблюдала смерть Мэтью, моего единственного сына! Да и что тебе, молодой, полной сил, дало бы созерцание скопища старинных гробниц в фамильном склепе?.. Ты само олицетворение жизни, любви, красоты! Ты должна радоваться жизни, а не проводить время в подвале церкви у ног покойного брата! Ты не должна плакать и отворачиваться от жизни! Пусть хоть твоя судьба запылает жарко и светло, словно огонь в камине! Пусть в счастье появятся на свет твои дети! Жизнь человека так коротка, Бетти. Мне на днях минуло пятьдесят лет, а я чувствую себя дряхлым стариком… Молодость слишком быстро заканчивается, милая Бетти!
   – Так это скорое венчание придумали именно Вы, лорд Эдвард Стэнли? – Бетти как-то разом сникла, сообразив, что ее трогательно пытаются уберечь от опасности всей семьей. И вопросы, заданные дяде Эдварду прозвучали по-детски, беспомощно, а доводы оказались слабыми и неубедительными. – Бог мой, дядя! А как же траур?! Приличия?! Как можно?!
   – Пускай соблюдают траур ханжи, дорогая моя Бетти! Возможно, я согласился бы с тобой, если бы Мэтью погиб в рукопашном бою! Или хотя бы на рыцарском турнире! Но он так и не превратился в рыцаря! Он не хотел им становиться, и его убили исподтишка!
   – Но Мэтью не виноват, что убийца подло затаился в укромном месте! – Бетти была в отчаянии. – Смерть есть смерть! Я невыносимо скорблю и страдаю! Мне больно, что Мэтью больше никогда не улыбнется мне, не скажет приветливых слов, не прочтет стихотворных строк о любви… Не отыщет меня на прогулке…
   – Бетти, Бетти! Я страдаю не меньше твоего! Ты же не думаешь, что я жестокий человек? Я убил Бриза, пытаясь быстрее забыть смерть сына! Но все это лишь иллюзии – забыть ничего нельзя! И я знаю, что, возможно, смерть угрожает и тебе! Ночной пожар не мой бред или кошмар! Не плод моего больного воображения, а реальность! Я не могу искать врага, пока в опасности находишься ты, Бетти! Прошу тебя – пойми, что лорд Гарольд Ноттингем лучше позаботится о тебе! Он будет с тобой всегда и всюду рядом! Рядом! И днем, и ночью! И в его присутствии тебе не будет необходима охрана.
   – Ты так доверяешь ему, дядя Эдвард? Словно самому себе? Больше, чем себе?! – Бетти казалось, что она никак не найдет нужных слов, способных убедить дядю в ошибочности его скоропалительного решения. – Ты так же доверяешь и его приближенным? – в ее словах и взгляде, обращенных к лорду, была мольба, но он был неумолим.
   – Лорд Гарольд Ноттингем – человек чести, дорогая моя! Он даст клятву верности тебе перед лицом Господа нашего Иисуса Христа! – дядя устало посмотрел на нее и, сев в кресло, горестно вздохнул, затем закрыл лицо руками и глухим голосом закончил: – Я принял решение, Бетти! И не стану менять его из-за твоих детских капризов и прихотей! Вы свободны, леди Элизабет! Я отдал необходимые распоряжения прислуге. Марта отправляется с Вами, миледи, в замок Ноттингема! Она честная преданная служанка! Ювелир и нотариус уже занимаются описью украшений и драгоценностей, отобранных из моих сокровищниц Вам в приданое, леди! – и Бетти поняла, что больше дядя Эдвард не станет с ней разговаривать. Когда дядя сердился, он переходил в обращении к ней на «Вы». Тон его речей в этом случае всегда становился отчужденным и категоричным: – Будьте кротки и нежны со своим мужем, леди Элизабет! Будьте счастливы в память моего бедного Мэтью! – напутствовал дядя Эдвард Бетти и, отняв ладони от лица, встал из кресла.
   – Дядя Эдвард, Вы можете сами начать свою жизнь… – но Бетти не договорила.
   Лорд Эдвард закричал дико, разъяренно, грозно и одновременно громко, словно раненный зверь:
   – Бетти! Выйди немедленно вон! А если ты станешь мне снова что-то советовать, то я прикажу раздеть тебя донага, заковать в колодки и в таком виде привезти на венчание! Ты хочешь моего и своего позора, Бетти?! Вон отсюда, Бетти!
   Он вновь походил на того обезумевшего человека, что вчера в ярости убил ни в чем не повинное животное, и испуганная девушка не заметила, как оказалась в коридоре, кое-где освещенном огнем факелов.
   Здесь, как всегда, было душно и чадно, ведь старые вентиляционные трубы давно не прочищались и плохо проветривали здание. Бетти горестно побрела в спальню по длинному коридору замка, где в нишах стояли вместо украшений и статуй старинные рыцарские доспехи, закапанные воском от свечей и каплями смолы, падающими из укрепленных в стенах факелов. От горя и обиды у нее перехватывало дыхание, и рыдания уже рвались наружу. Она сдерживалась из последних сил, чтобы не закричать в голос от отчаяния, охватившего ее. Она так и не смогла высказать тех слов, что заготовила в речи, обращенной к дяде. Лорд Эдвард не стар и вполне может начать жизнь сначала, но он не хочет слушать ее и обсуждать то, что наболело в ее душе. Бедный, бедный Мэтью! Бетти понимала, что покинет замок с чувством невыполненного долга перед кузеном, человеком так чисто и ясно любившим ее. И это чувство будет вечно тяжелым камнем давить ее душу.
   Но даже теперь, когда дом стал таким одиноким и неуютным, она не хотела его покидать. Хотя замок, наверно, уже не является ее домом, и его стены перестали охранять ее от подстерегающей за каждым углом беды. А дядя и отец перестали надеяться на себя, на свои силы, на возможность сберечь ее жизнь.
   Она понимала так же и то, что не может доверять лорду Гарольду Ноттингему и его людям! Особенно его людям! И главное – его племяннику Эмерику Ноттингему, которого он назначил управляющим. Она помнила его подлость с детских лет! С тех пор, как он столкнул ее в мельничный пруд и зло потом насмехался! И тогда, и теперь она видела в его глазах не просто злорадство и неприязнь. Ей все время чудилась в этом холодном взгляде блекло-голубых глаз ледяная и расчетливая зависть. Она не иссякла с годами, а стала еще более жесткой и коварной, а его взгляд стал похож на западню. Ему всегда нравилось быть хозяином положения, и, возможно, еще больше, чем ее, он ненавидел своего дядю, лишь прикрываясь маской вежливой и навязчивой учтивости. А эта вечная зависть, вечное желание обладать тем, что ему не принадлежало, и порождала в нем ненависть к тем, кто имел больше, чем он.
   Вернувшись в спальню, Бетти стянула, наконец, сапоги с помощью недовольной Шарлот.
   – Леди Элизабет, Вы пойдете со мной в гардеробную, чтобы выбрать платье для венчания? – поинтересовалась француженка льстивым голосом.
   – Мне все равно, Шарлот, в каком платье меня положат на алтарь поспешного бракосочетания! Пусть даже в траурно-черном! – Бетти горестно вздохнула, но, не встретив от служанки сочувствия, надела домашние туфли и равнодушно поинтересовалась: – В какой умывальне меня ожидают Марта и Сара? На втором этаже или за кухней?.. Отлично, Шарлот, иду за кухню! Передай леди Мэрион, что я желаю себе утопиться от стыда за кощунство, свершаемое над телом моего друга и брата лорда Мэтью Стэнли!
   Гарольд Ноттингем готовился идти на прием к лорду Эдварду Стэнли. Свадебные подарки невесте и ее родным давно приготовлены, но с собой он пока захватит лишь обручальное кольцо с дорогим бриллиантом. Раньше оно принадлежало его матери – леди Ноттингем. Она была красивой и умной женщиной, но прожила немногим больше тридцати лет. Когда она скончалась, Гарольду исполнилось восемнадцать лет, так что леди Мэри познала материнство в неполные пятнадцать лет, что было обычным в высшем свете, где браки заключались порой даже с двенадцатилетними девочками.
   Его невеста считалась довольно зрелой девушкой, даже несколько перезрелой, хотя по ее внешнему виду сказать этого было нельзя, ведь леди Элизабет Стэнли казалась свежей, словно утренние цветы, обрызганные росой. Лорда подкупала так же ее очевидная неискушенность. Девушка очень понравилась ему тем, что не обладала притворным кокетством и жеманством, обычными для дам высшего света. Ни в одной из женщин он не встречал такой искренности. Даже ее упрямство и строптивость нравились и вызывали в ответ желание не укротить Бетти, а поощрить. Пусть остается строптивой, ему нравится принимать ее такой, какая она есть. Бетти и предположить не могла, что именно этими своими качествами с первого мгновения и навсегда покорила сердце будущего супруга. Пожалуй, если бы девушка мгновенно откликнулась и покорно согласилась стать его женой, она показалась бы ему неинтересной и скучной.
   Гарольд Ноттингем твердо решил, что без жены не вернется в свое имение. В замке царит полное запустение, да и ему самому необходимо чувствовать рядом живое человеческое тепло, доброе участие и дружескую поддержку. Гарольд чувствовал, что все это может получить именно от Элизабет Стэнли.
   Пока что она еще и сама не понимает, каким счастьем для них обоих станет их брак. Но когда она узнает его ласки, нежность и бережное отношение к ней, то, конечно же, не устоит и полюбит его навсегда. И они никогда и ни за что не расстанутся!
   Страсть охватывала его все сильнее. Он так хотел ее! Хотел уже сейчас ощутить вкус и нежность ее чувственных губ! Хотел почувствовать, как его возбужденная мужская плоть погружается в ее горячее нежное лоно, не знавшее мужчины! Он станет ее первым мужчиной! Он уверен в этом! Он может поклясться на чем угодно и дать руку на отсечение, что Бетти невинна! И пусть кто-нибудь попытается убедить его в обратном!..
   Перед тем, как отправиться в замок клана Стэнли, Гарольд Ноттингем пригласил своего цирюльника и приказал тщательно выбрить его щеки. Он должен произвести благоприятное впечатление на своих будущих родственников, ведь по внешнему виду они станут судить об укладе его жизни, аккуратности, щедрости и рачительности.
   Приводя себя в порядок с помощью нескольких слуг, он снова размечтался. Он был уверенным в себе человеком и считал, что может сделать «дорогую Бетти» самой счастливой женщиной на свете, и ее жизнь скоро станет похожей на бесконечный семейный праздник, полный тихих радостей. Каждое утро он будет делать ей маленькие, но дорогие сердцу подарки, хотя и понимает, что девушку, выросшую в роскоши, довольно трудно чем-то удивить.
   Собираясь в зал домашней церкви, где должно состояться венчание, он улыбался своим мыслям, считая, что они могут составлять для кого-то тайну.
   – Ты не представляешь, друг мой сэр Эмерик, как я счастлив сегодня! Но, похоже, ты не рад, дорогой? – удивился он, заметив на лице племянника тень неудовольствия. – Отчего ты печален?
   – Как же я могу быть несчастливым или недовольным, когда так рад и доволен всем происходящим мой сюзерен? – и Эмерик широко улыбнулся, но лорд Гарольд Ноттингем успел отметить, что улыбка нового управляющего его имением показалась похожей на хищный оскал.
   – Разве тебе не нравится твоя новая должность, Рик? Или не устраивает положение? Не скрывай! Сегодня я буду рад услужить тебе! Чего ты хочешь, сэр Эмерик? – Гарольд готов был сегодня осчастливить каждого из своих приближенных. – Не беспокойся, после венчания мы все вместе отправимся в наш старинный замок. Правда, семейное гнездо в большем запустении, что можно было предположить, но я приказал привести в порядок несколько помещений на первом и втором этажах!
   – У меня все просто замечательно, патрон! – но при этих словах Эмерик отвел взгляд, вновь сверкнувший недобрым огнем.
   Все существо лорда Гарольда сжалось в тревожном предчувствии, и он подумал, что Эмерику не стоит полностью доверять. Похоже, с племянником ему предстоит держать ухо востро. Но не сегодня. Сегодня у него совершенно другие планы! Он еще успеет разобраться, что к чему чуть позже. Сегодня же ликование и радость переполняют все его существо! Прочь, дурные предчувствия, тревоги и сомнения! Прочь!
   – Рик! Рик! Я так рад, что ты разделяешь мое счастье! – спустя некоторое время вновь воскликнул он, радуясь, точно мальчишка, предстоящему празднику. – Представляешь, дорогой племянник, я стану называть ее Бетти!.. Бетти! Оказывается, она помнит, как я спас ее, когда ты мальчишкой столкнул ее в пруд! А ведь она даже не пожаловалась на тебя тогда! Не призналась и сегодня! Представляешь?.. Но я никогда не думал, что она вырастет такой красавицей, Рик!… Бетти! Бетти! Бетти! – с разными интонациями повторял он нараспев, словно пробуя ее имя на вкус. – Ее имя так гармонично сливается с ее внешностью, Рик! Оно такое сладкое, точно липовый мед – тягучее и свежее одновременно! Не находишь, Рик? – ему почудилось, что племянника слегка передернуло от его последних слов.
   И ему даже в голову не могло прийти, что вынашивал в своих мыслях его племянник. Гарольд знал, что он один – прямой наследник землевладения своего отца. У него не было больше родных братьев и сестер, но даже если бы они и существовали, основная часть земель и замок все равно переходили по закону ему как старшему сыну, настоящему лорду крови. И он не собирался уступать никому своих владений. Ради их спасения он и женился по расчету на богатом приданом, и какое счастье, что его невеста понравилась ему. И не просто понравилась. Лорд Гарольд Ноттингем влюбился в свою суженую с первых минут знакомства. Теперь его брак уже нельзя было назвать выгодной партией.
   Его финансовые дела сильно пошатнулись, пока он находился во Франции. Земли оказались заложенными, и пора было платить проценты по некоторым закладным. Но денег не было. Опустошенной оказалась даже отцовская сокровищница. Гарольд намеревался самолично разобраться и с деньгами, и с документами, для чего собирался прожить в замке два-три года и привести все дела в порядок.
   – Почему ты не собираешься на венчание, Рик?.. Прости, я так влюблен и рассеян, – с большим опозданием лорд заметил, что Эмерик до сих пор не надел нарядного платья. – Ты ничего не захватил с собой? Ах, как неосмотрительно, Рик, дорогой мой друг! Ведь тебе предстоит стать шафером! Неужели ты собираешься сопровождать под венец меня, своего единственного родственника, в этом старом камзоле?
   – Я не предполагал, что удостоюсь такого почета, Гарри, – Эмерик Ноттингем растерялся, и впрямь оказавшись в затруднительном положении. – Я не взял с собой ничего, потому что был уверен: лорд Эдвард Стэнли отложит венчание!
   Эмерик показался Гарольду огорченным и озадаченным, и он поспешил успокоить родственника:
   – Мы сейчас все поправим! Все поправим, дорогой мой племянник! – Гарольд пробежал по палатке, раскрывая стоящие вдоль парусиновых стен сундуки с одеждой. – Смотри! Смотри! Вот замечательный синий камзол из бархата с лазуритовыми пуговицами! Такие же бриджи! Чулки! Выбирай себе, что твоей душе угодно! Похоже, тебе к лицу будут вот эти куртка и бриджи из темно-вишневого бархата с аметистовыми застежками, и, конечно, белая шелковая сорочка с голландским кружевом на рукавах и горловине! Примерь скорее, друг мой! И вот еще новые кожаные башмаки с серебряными пряжками! Да, в этом наряде ты будешь просто неотразим, Рик! Как жаль, что на венчании из-за траура не будет ни одной свободной леди!
   – Спасибо, спасибо, Гарри!
   – Не стоит благодарности, дорогой Рик! Ведь сегодня мое венчание! Только ты один знаешь, как сегодня я счастлив!.. Поспеши же! Я весь в нетерпении! Меня ждет моя Бетти!