Что же делать с предложением Хлои?
Засыпая, он думал не о садах и землях. Рябь на воде превратилась в плывущие ему навстречу волны рыжих волос. Он хотел просто коснуться их, но вдруг обнаружил, что намотал на руку и крепко зажал в кулаке золотистую прядь.
Ни за что на свете он не позволит им проскользнуть мимо.
Джон спал, растянувшись на траве.
Повернутое к Хлое красивое лицо было почти полностью скрыто распущенными волосами. Черные штаны плотно облегали мускулистые ягодицы и сильные бедра.
Он был неправдоподобно красив.
Хлоя покачала головой. Джон мог заснуть где угодно. Наверное, это качество просто необходимо ловеласу.
Она присела рядом с ним на траву. Его чувственные губы растянулись в легкой глуповатой улыбке, и он казался чрезвычайно довольным собой. Рука, на которой покоилась его голова, была крепко сжата в кулак.
Интересно, что он такое схватил? Можно представить, какие гнусности снятся этому развратнику! Хлоя вздохнула. Похоже, его трудно будет переделать.
Но возможно.
Она твердо знала, как надо себя вести с ним, чтобы добиться своего. Образно говоря, Хлоя намеревалась оставить веревку достаточно длинной, чтобы он сам запутался в ней.
«Как может этот испорченный человек выглядеть таким невинным во сне?» Она еще раз окинула взглядом спящего мужчину. Невинный Лорд Страсти. Ха! Сдерживая смех, Хлоя наклонилась и осторожно откинула волосы с его лица.
Джон заслуживает того, чтобы измениться.
В нем было что-то необыкновенно привлекательное, и это видел каждый. Но Хлоя верила: в нем есть еще что-то – более глубокое, чем внешняя красота, беспечность и веселый нрав.
Тем более что она не раз видела свидетельства этому.
Истинная сущность Джона была глубоко запрятана. Его золотое сердце скрывалось за каменной стеной, которую он сам построил. Хлоя всем своим существом верила, что именно она отыщет ключ к его сердцу.
С самого первого мгновения Джон принадлежал ей. Не телом, конечно, а душой. И еще она чувствовала, что они созданы друг для друга.
Так было всегда.
И так будет.
Она должна лишь открыть глаза этому болвану. И заставить согласиться.
«Но как подчинить себе этого шестифутового повесу?» Именно это она и собиралась выяснить.
Хлоя тяжело вздохнула.
«Мне это по силам… Я знаю, что справлюсь».
Такой случай представляется раз в жизни, и она не собиралась упускать его. Сорвав травинку, она наклонилась над Джоном и провела стебельком по его губам. Зеленые глаза Джона слегка приоткрылись. Как она и предполагала, он оказался очень чувствителен к прикосновениям.
– M-м, привет, милая, – сонно пробормотал он.
Как ребенок, с усмешкой подумала она. Наконец он совсем проснулся.
– Нелегкая выдалась ночка? – поддела его Хлоя.
Он перевернулся на спину. Несколько пуговиц его белой рубашки расстегнулись, и взору Хлои открылась, упругая смуглая кожа. Блеснула золотая цепочка.
Закинув руки за голову, он поднял на нее смеющиеся глаза.
– Сама знаешь, что я летел сюда сломя голову.
– Да, надеюсь… – Хлоя как бы бессознательно провела травинкой по губам. Он неотрывно следил за рукой девушки.
Она точно знала, в какой момент Джон понял, что именно эта травинка только что касалась его губ. Глаза его потемнели. Это хороший знак, подумала Хлоя. Похоже, он принял какое-то решение.
– Ложись рядом, – тихо сказал Джон и протянул ей руку.
Хлоя сглотнула. Она не ожидала такой реакции.
– З-зачем?
Брови Джона поползли вверх.
– Обсудить проблемы английской экономики. Зачем же еще?
– Я… ты… ты не можешь без шуток!
– Ты же сама сказала, что хочешь приобрести кое-какой опыт. Вот я и развиваю… эту мысль. – Он похлопал по траве рядом с собой.
Распутник! Она никогда не говорила ничего подобного! Хлоя прикусила губу. Нет, это ее собственные слова…
Как бы то ни было, она совсем другое имела в виду!
– Но ведь это далеко не все. Если ты не забыл, я предложила сделку, включающую в себя брак.
Джон уже решил принять ее предложение. Но он еще не готов был сообщить ей об этом. Он хотел посмотреть… Так и есть. Хлоя надула губки. Она так всегда делала, когда была вынуждена ожидать ответа, который может ей не понравиться.
Джон улыбнулся про себя, отметив кое-что новое в ее лице. Почему он раньше не заметил, какими сочными и полными стали ее губы? Он не мог оторвать взгляда от ее соблазнительного рта. Интересно, какие они на вкус?
Губы Хлои.
Приоткрытые ему навстречу, зовущие…
Он чуть не застонал. К счастью, ему удалось вовремя взять себя в руки.
Джон заморгал. Никогда раньше он так не думал о Хлое. Нужно проверить, будет ли все именно так, как он представлял себе. От этой мысли его бросило в жар.
Он предпримет внезапную атаку.
В данной ситуации ему ничего другого не остается. Джон потер подбородок, как будто все еще обдумывал ее слова.
«Подожди, – сказал он себе. – Еще немного…»
Почувствовав, что Джон сейчас объявит свое решение, Хлоя задержала дыхание и подалась вперед.
– Согласен, Хлоя. Я женюсь на тебе.
«Вот так!»
Хлоя облегченно выдохнула, но тут же задохнулась от возмущения – он схватил ее за плечи и повалил на себя.
– Джон! – Она извивалась в его объятиях.
– Сначала я хочу попробовать, что мне достанется в результате сделки.
Сильные руки Джона обвили девушку и крепко прижали к себе.
Хлоя вскрикнула и попыталась вырваться. Что это на него нашло? Еще минуту назад он казался таким покорным… Как спящий тигр, с грустью подумала она. Ни в коем случае нельзя ничего ему позволять! До свадьбы она должна остаться для него запретным плодом.
Джон, конечно, слишком опытен, чтобы она могла надеяться остановить его, если он захочет овладеть ею. С другой стороны, если он обнаружит, что она невинна, то в мгновение ока окажется в Лондоне.
Его губы приближались, и Хлоя быстро закрыла свое лицо ладонью, чтобы избежать поцелуя.
– Что ты делаешь? – приглушенно пробормотал Джон, уткнувшись губами в ее пальцы.
– Нет, этого нельзя делать. – Она старалась говорить кратко и убедительно.
Руки Джона еще крепче обхватили ее талию. Он слегка повернул голову, чтобы иметь возможность говорить.
– Что ты имеешь в виду? Почему нельзя? Ты же сама утверждала, что ты…
– Такова традиция у женщин из рода Фонболар, – покачала головой Хлоя. – Мы ждем брачного ложа.
Насколько она знала, это было правдой. И конечно, могло послужить прекрасной отговоркой.
– Традиция? – У Джона был такой вид, как будто он никогда не слышал этого слова. – Какое мне дело до нелепых традиций? Не глупи, Хлоя, давай…
– Нет, я настаиваю, Джон. Только после свадьбы.
Он отпустил ее и сел.
«Вот, значит, как выглядят потерпевшие неудачу соблазнители, – подумала Хлоя. – Вероятно, это для него внове».
Джон рассердился – сильнее, чем он сам себе признавался. Что значит «нет»?
– Этого я не понимаю. Ведь ты уже…
Хлоя сглотнула. «Держись».
– Это совсем другое. Ты будешь моим мужем. Согласно традиции мы должны подождать до свадьбы.
«Вот так. Звучит достаточно логично».
Он пристально смотрел на нее.
– Хм…
Неужели он что-то заподозрил? Хлоя решила направить его мысли по другому пути.
– Я хочу сказать, что если бы на твоем месте был кто-то другой, то не существовало бы никаких препятствий, – произнесла она, глядя на него из-под полуприкрытых век.
На лице Джона отразилось удивление.
– Ты… ты хочешь сказать, что уступила бы кому-нибудь другому, но не мне? – задохнулся он.
– Именно. Ведь наше соглашение вступает в силу только после свадьбы, – многозначительно протянула Хлоя.
Это был риск, но риск вынужденный.
Он ошеломленно смотрел на нее.
– Так что до той поры мы оба, если так можно выразиться, свободны. Вот так! – с жаром добавила Хлоя, чтобы еще больше уязвить его.
Похоже, это сработало – Джон сжал челюсти.
«Пожалуйста, Джон, не надо».
Она со страхом ждала ответа. Почему он молчит?
– А я полагаю, – процедил он наконец сквозь зубы, – что договор уже действует. Мы подождем. Оба.
Хлоя с трудом удержалась, чтобы не обнять его. Вместо этого она приняла безразличный вид и пожала плечами.
– Как хочешь.
Ее уступчивость несколько успокоила Джона, хотя его раздражение не исчезло совсем.
– Означает ли это, что мы не можем даже поцеловаться?
– Лучше не надо, – нараспев произнесла Хлоя и добавила: – Я никогда не могла ограничиться одним поцелуем.
Его нефритовые глаза прищурились.
Глава 3
Морис ловит виконта
– Мы с Джоном намерены пожениться.
В гостиной, где все собрались после обеда, повисла напряженная тишина.
Хлоя решила объявить о важной перемене в своей жизни, не откладывая этого дела в долгий ящик. Веревка уже была наброшена на шею повесы, и девушка посчитала, что пришла пора дернуть за поводок.
Джон изумленно смотрел на нее.
А чего он ждал? Хлоя ответила ему кошачьей улыбкой.
«Прости, Джон, никакой отсрочки».
Графиня только что закончила обсуждать последние вести из Франции, заявив, что ничего не изменилось с тех пор, как парижская чернь отрубила голову Людовику. Услышав слова Хлои, она выпрямилась и, потрясенная, поднесла руку к горлу.
Никакая революция не могла сравниться с новостью, которую она только что услышала.
Дейтер заворчал, а Шнапс, расположившийся у него на коленях, оскалился.
Морис опомнился первым. Он понимающе взглянул на племянника увлажнившимися от радости глазами.
– Хо-хо!
Джон поерзал на стуле, не решаясь посмотреть дяде в глаза. Казалось, его вдруг чрезвычайно заинтересовала изображенная на обоях пасторальная сцена.
Морис принялся вполголоса напевать ту же песенку про кошку и мышку.
– Боже мой, это правда, Джон? – наконец обрела дар речи графиня.
Джон сидел подавшись вперед. Нужно попытаться все им объяснить. Он объяснит… когда сам разберется. Как Хлое это удалось? Полдня он размышлял об этом.
– Понимаете, графиня…
– Нет! – Бабушка побледнела. – Но ведь ты приехал всего несколько часов назад, Джон! Боже, признайся, ты совратил ее?
Она переводила взгляд с Хлои на Джона и обратно. Он чувствовал себя не в своей тарелке, а Хлоя… была похожа на мышь, только что проглотившую кота.
– В моей родной деревне человека, позволившего себе такие вольности, на четыре недели привязывали к стене амбара. – У Дейтера в запасе всегда имелся анекдот о таинственной деревне в Германии, где он провел детство. Истории эти были довольно бессмысленные, но Хлою забавляла их мрачность.
В данном случае он попытался досказать ее до конца, прежде чем, как обычно, погрузиться в сон.
– Мы говорим не об амбаре, Дейтер, а о нашей бедной маленькой Хлое! – Графиня достала пахнущий лавандой кружевной платочек и приложила его к глазам. Платочек служил ей прикрытием, из-за которого она могла тайком улыбнуться Морису.
Маркиз украдкой подмигнул ей в ответ.
Джон нахмурился.
– Нет. Вы должны выслушать меня…
– Мне это кажется очень романтичным. – Морис пожал плечами. – На дворе весна, не так ли? Пора любви.
– Это не имеет никакого отношения к… – вновь подал голос Джон.
– …этих людей оставляли без пищи и воды, – невозмутимо продолжал Дейтер, в его глазах появился странный блеск. Так бывало всегда, когда он доходил до самой жестокой части своих рассказов. – Вскоре они начинали выть, как дикие звери…
Джон закатил глаза.
– Бога ради, вы мне дадите договорить?
Шнапс, сидевший на коленях Дейтера, принялся лаять, словно в подтверждение слов хозяина.
Джон воздел руки к небесам и повернулся к Хлое, молча наблюдавшей за всей этой сценой.
Она застыла в неподвижности на своем чиппендейловском стуле и выглядела невинным ягненком. Только в фиалковых глазах блестело озорство и что-то похожее на удовлетворение.
– Вижу, ты не хочешь мне помочь, Хлоя, – сухо сказал Джон.
– О нет, мне кажется, вы сами прекрасно справляетесь, милорд, – весело улыбнулась ему Хлоя.
«Черт возьми, ей это доставляет удовольствие».
Джон потер лоб. Он понял, что это только начало.
– Хлоя предложила мне… – вновь повернулся он к графине.
– Хлоя предложила тебе? – недоверчиво переспросила старая дама.
– Понимаете, она чувствует… ей кажется… – Он не знал, что сказать.
– И что же я чувствую, Джон? – подала голос Хлоя.
Он бросил на девушку угрожающий взгляд. Не мог же он объявить о предложении Хлои и их странной сделке.
– Ты хочешь сказать, что не соблазнял ее, мой мальчик? – нахмурился Морис. – Ты меня сегодня разочаровываешь!
– …Изо рта у них идет пена. – Дейтер сверлил Джона глазами, представляя его на месте этих несчастных, а Шнапс тихо рычал.
Чаша терпения Джона переполнилась. Он встал и крикнул во весь голос, заставив всех умолкнуть:
– Мы собираемся пожениться, и давайте с этим покончим!
Больше он ничего не собирался объяснять. Пусть придумывают все, что им хочется.
Первым опять опомнился маркиз.
– Конечно, конечно, Джон. Ты ничего не обязан нам объяснять.
– Что вы хотите этим сказать? – прищурился виконт.
Морис в ответ погрозил племяннику пальцем и вновь принялся напевать ту же самую песенку.
– Что дядя имеет в виду? – повернулся Джон к Хлое.
Девушка пожала плечами, и он заметил на ее лице странное выражение.
– Когда свадьба? – осведомилась графиня, спрятав платок в карман.
Джон заметил, что глаза ее остались подозрительно сухими. От виконта не укрылось, что дядя и графиня с энтузиазмом восприняли известие о его предстоящей женитьбе. Он вынужден был признать, что они беспокоились о нем, а не о Хлое. Ведь девушка могла выбрать себе любого мужа. Почему она выбрала именно его, самого известного в Англии повесу, оставалось для них загадкой.
Тем не менее они приняли ее решение.
Такое единодушие много могло рассказать о взаимоотношениях маркиза и графини. Кроме того, графиня всегда любила Джона и считала его членом семьи.
Джон нахмурился. Когда перед ним вставала необходимость открыть свои чувства, он тут же начинал искать выход из затруднительного положения.
Взяв себя в руки, он подошел к буфету и неторопливо налил себе стакан рейнвейна.
Поднеся вино к губам, он увидел в висевшем прямо перед ним зеркале профиль Хлои. Огонь камина отбрасывал блики на ее тонкие черты, золотил рыжие волосы. Вид девушки, которая не подозревала, что он смотрит на нее, поразил его, и он не в силах был оторвать глаз от зеркала.
Кто эта самоуверенная женщина?
Конечно, это все та же маленькая Хлоя, но теперь она стала другой…
Его размышления прервал Морис:
– Ну, мой мальчик? Мы еще не услышали от тебя ответа: когда свадьба?
Джон колебался. Лондонский сезон только начинался, и он решил, что лучше подождать до его окончания. Торопиться некуда.
Молодой человек вновь взглянул на зеркало. Блик света упал на глубокое декольте Хлои. Взгляд Джона задержался на вырезе ее платья. Она прекрасно сложена. Он представил, как его ладонь обхватывает…
– Как только мы будем готовы, – неожиданно для себя самого ответил Джон.
Хлоя удивленно взглянула на него: она ожидала жестокого спора по этому поводу.
Осознав смысл своих слов, Джон быстро добавил:
– После окончания сезона, конечно.
Хлоя поджала губы. Развратник! Если Джон рассчитывает, что она позволит ему на несколько месяцев уехать в Лондон и заниматься там Бог знает чем, то он глубоко ошибается.
«Можешь распрощаться со своей свободой, Джон. Навсегда».
Она приготовилась к схватке, но неожиданно ей на помощь пришел Морис.
Театрально передернув плечами, он сказал:
– Я прекрасно помню, что в юности нет ничего ужаснее ожидания.
Морис был французом до мозга костей. А что может быть хуже для француза, чем откладываемое наслаждение?
Графиня удивленно вскинула бровь, недоумевая, куда клонит старый лис. Она не могла припомнить, чтобы в юные годы Морис ждал… хоть чего-нибудь. Он всегда был нетерпеливым и дерзким любовником.
Ни для кого не секрет, что маркиз уже потерял надежду на брак Джона. Много раз он жаловался, что остался без наследников, ведь они с Джоном – единственные из рода Шевано. Строго говоря, Джон не был Шевано, поскольку отец Мориса женился на вдове-англичанке, у которой была маленькая дочь. Морис родился в результате этого брака. А его сводная сестра стала затем матерью Джона.
В жилах Мориса и Джона текла общая кровь, но она не была французской. Однако маркиз был склонен игнорировать этот факт. Хотя Морис по крови был наполовину англичанин и унаследовал свой титул по английской линии, он оставался французом до мозга костей. Так и Джон превратился для него в Шевано.
Графиня также знала, что Морис относится к Хлое как к родной внучке. Он давно лелеял мысль, что дети когда-нибудь поженятся, соединив семьи, испытывающие такую неодолимую тягу друг к другу. Поэтому, узнав о предстоящей свадьбе, Морис должен был запрыгать от радости.
Почему же он так сдержан? Графиня пристально наблюдала за ним.
– В мое время мужчины предпочитали не откладывать подобные вещи… за такой большой срок невеста может передумать… – Морис намеренно растягивал слова, чтобы подчеркнуть, как глупо было бы идти на такой риск.
Уголки рта графини тронула легкая улыбка. Теперь она точно знала, куда клонит хитрец – он был уверен, что именно Джон может передумать. Как бы то ни было, раньше этот повеса никогда не заговаривал о женитьбе. Маркиз хотел как можно скорее окрутить племянника. Зная лорда Секстона, графиня не могла упрекнуть Мориса. Джон – чудесный мальчик, но неисправимый плут.
Но Джон был достаточно хитер, чтобы не попасться в расставленную дядей ловушку. Он обещал жениться на Хлое, но намерен сделать это так, как ему будет удобно.
– А кто говорит об ожидании? – В его низком голосе звучало удивление.
– Джон! – в притворном гневе выдохнула графиня.
– Ты же обещал! – вырвалось у Хлои. Девушка не сумела справиться со своими чувствами.
Все взоры обратились на Хлою.
В зеленых глазах Джона мерцали искорки гнева. Глаза остальных были широко раскрыты от удивления.
Хлоя подумала, что Лорд Страсти, давший обещание подождать, – чудо, которое они даже представить себе не могли.
После недолгого молчания все заговорили одновременно.
– Он обещал? – Это была бабушка.
– Не верю! – Морис не знал, сердиться ему или радоваться. С одной стороны, речь шла о Хлое, а с другой – в молодости люди обычно придерживаются определенной линии поведения.
– Привяжите его к амбару! – Вряд ли Дейтер говорил искренне, но он никогда не упускал случая продемонстрировать свою кровожадность. Когда не спал.
Джон закрыл глаза, сжал пальцами переносицу и покачал головой. Что может быть хуже?
– Сэр Персиваль Сэсил-Бэзил, – раздался звучный голос дворецкого, и в гостиную подпрыгивающей походкой, улыбаясь, вошел разодетый в пух и прах человек.
Джон застонал. Этого еще не хватало.
– Привет всем! – Бодрому голосу предшествовал сильный запах одеколона.
– Сэр Перси! – обрадовались все. Все, кроме Джона.
– Я заходил к леди Хинчли. Она сказала, что вы в жуткой спешке отправились в деревню, Сек-стон. Я приехал лично убедиться, что ничего плохого не случилось.
Он поднес к глазам лорнет и принялся рассматривать Джона, вероятно, ища на его лице следы усталости или слез.
– Леди Хинчли? – прищурилась Хлоя.
Вот, значит, с кем был этот развратник! Неудивительно, что у него такой усталый вид. Хлоя глубоко вздохнула, стараясь подавить приступ ревности. Она не смотрела на Джона.
Это было ошибкой, поскольку иначе она бы заметила, что лорд Секстон явно почувствовал себя неуютно, хотя старался, как всегда, сохранять независимый вид.
– Не стоило беспокоиться, Перси, – поморщился Джон.
– Теперь я вижу, почему ты покинул Лондон в такой спешке, – наша малышка вернулась!
Он склонился к Хлое и поцеловал ее руку. Она покраснела, что почему-то задело Джона.
– Садитесь, сэр Перси. Не хотите ли горячего шоколада?
– Благодарю вас, графиня. Не откажусь. Путешествие было утомительным. – Он взмахнул своей изящной рукой и важно уселся на стул. – Но мною двигало беспокойство за Джона.
– Виконт должен быть счастлив, имея такого друга. Надеюсь, вы погостите у нас? – спросила графиня, передавая ему чашку.
– Мы с Джоном присматриваем друг за другом. Мы всегда были лучшими друзьями. – Он отхлебнул ароматный напиток и зажмурился от удовольствия. – Конечно, я останусь.
Ноздри Джона затрепетали. Он молча сел, внутренне кипя от негодования.
Много лет назад этот человек ни с того ни с сего объявил себя лучшим другом Джона и убедил в этом остальных. В обществе теперь воспринимали их дружбу как нечто само собой разумеющееся.
Джон так и не понял, зачем это понадобилось сэру Перси, но куда бы он ни отправился, Перси всюду следовал за ним.
Это до крайности раздражало виконта.
Более того, его лучший друг обладал сверхъестественной способностью узнавать, где он находится и чем занимается. Он был осведомлен, с кем Джон спал и когда, в каких скандалах участвовал и какие кутежи закатывал.
Так продолжалось многие годы, и со временем Джон научился не обращать на это внимания.
Было бы полбеды, если бы Перси так не действовал ему на нервы!
Этот человек считал себя знатоком буквально всего: моды, живописи, музыки, кулинарии. Какой бы темы ни коснулся разговор, сэр Перси начинал говорить тоном непререкаемого авторитета. У него была привычка балансировать на грани вселенской скуки и провокационных измышлений. При всяком удобном и неудобном случае он сыпал латинскими фразами.
Сэр Перси был напыщен, болтлив и глуп. Короче говоря, он напоминал птицу с пышным оперением, которая даже в стае павлинов выглядит чрезмерно нахальной. В последние годы он, похоже, полностью погрузился в заботы о моде и своей наружности и предавался занятиям, которые даже Джон считал фривольными.
Тем не менее и графиня, и Хлоя обожали сэра Персиваля Сэсил-Бэзила.
Все общество восхищалось им. Его приглашали в лучшие дома, и он считал своей обязанностью знать, что в них происходит. Друзья – по его просьбе – называли его сэром Перси или просто Перси, а фамилия Сэсил-Бэзил была оставлена для «низших сословий и непосвященных».
– Когда вы приедете в город, графиня? Мы ужасно скучаем без вас. – Перси всегда был льстецом. Хотя в данном случае он говорил искренне.
– Похоже, не очень скоро, – улыбнулась графиня. – У нас потрясающая новость, и вы узнаете ее первым, сэр Перси!
О, это две важнейшие вещи для светских щеголей: сплетни и необходимость первому услышать их.
Джон ухмыльнулся, увидев, как Перси в волнении подался вперед.
– Говорите же скорее, миледи Я весь обратился в слух.
Джон закрыл глаза и откинулся на спинку стула. Тяжелый предстоит вечерок, подумал он.
– Хлоя и Джон собираются пожениться! – с сияющим видом объявила графиня.
– Вот оно что, – выпрямился Перси.
– Вас это, кажется, не удивляет, – озадаченно произнес Морис.
– А почему я должен удивиться?
– А почему бы и нет? – приоткрыл один глаз Джон.
– Res ipsa loquitur. – Услышав латинскую фразу, Джон поморщился. – Факты говорят сами за себя, мой дорогой друг.
– Действительно, – поднял бровь Джон Похоже, предстоящая женитьба на Хлое оказалась новостью лишь для него самого!
– Именно так. Примите поздравления, моя дорогая Хлоя, хотя в данном случае к ним следует прибавить и сочувствие – Блеснув водянистыми голубыми глазами, сэр Перси с улыбкой уткнулся в чашку. – И когда произойдет это знаменательное событие? Естественно, я буду шафером.
Джон не знал, что разозлило его больше: то, что Перси не удивился его предстоящей женитьбе или что он сам объявил себя шафером.
– Уверен, что ты узнаешь об этом первым, – саркастически заметил Джон. – Не забудь сообщить мне, ладно?
Его ирония осталась незамеченной, скользнув мимо напудренной головы сэра Перси.
– Можешь не сомневаться, дружище, – серьезно пообещал он.
Хлоя с трудом сдержала смешок, увидев, как покраснели скулы Джона – признак крайнего раздражения.
Морис поставил чашку на стол.
– Мы давно вас не видели, сэр Перси. Где это вы прятались?
Перси всплеснул руками. Именно этого момента он и ждал – карт-бланш для сплетен.
– О, где только я не был! Не так давно я вернулся от лорда Блэнкфорда. Он утверждает, что слышал в Вене у барона фон Швейтена замечательного пианиста. Ты помнишь барона, Джон?
Джон открыл было рот, чтобы ответить, но Перси, как всегда, не дал ему вымолвить ни слова.
– Барон утверждает, что этот музыкант далеко пойдет, несмотря на свой мрачный вид. Блэнкфорд говорит, что его голова по форме напоминает яйцо… – Перси бросил пронзительный взгляд на заснувшего Дейтера.
Все проследили за его взглядом.
Может, яйцеголовость служит признаком скрытых музыкальных способностей? Занятная теория.
Немец издал громкий храп.
Губы Джона слегка дрогнули.
Хлоя подняла глаза, и их смеющиеся взгляды встретились.
– Как его зовут? – спросил Морис.
– Он ученик Гайдна… подождите… – Перси потер подбородок. – Кажется, Бетхорел. Да, точно! Людвиг ван Бетхорел.
– Людвиг, – сморщила носик Хлоя. – Не хотела бы я носить имя Людвиг.
Джон наклонился и игриво пощекотал ее руку.
– Какие еще у вас новости, сэр Перси? – Графиня, очевидно, надеялась услышать известия со своей родины.
– Боюсь, мадам, что новости из Франции неутешительны. Террор продолжается, и жертв с каждым днем становится все больше. Последней, насколько мне известно, стала графиня Замбо. Говорят, она нарумянилась, прежде чем отправиться на эшафот. – Сэр Персиваль печально покачал головой. – И в чем можно обвинить женщину, единственным увлечением которой была мода?