Он прижимался лицом к ее мягкому податливому телу, бормоча что-то нечленораздельное и осыпая ее поцелуями.
Затем он сильно притянул Хлою к себе.
Она взяла в ладони его лицо.
Джон закрыл глаза и, уткнувшись ей в руку, поцеловал в середину ладони.
– Прижми меня к себе. Как тогда, в первый раз.
Хлоя сделала, как он просил: сильно потянула его на себя, пока не почувствовала его горячее дыхание.
Она задрожала.
Он поцеловал ее. Его губы благоговейно коснулись ее лона.
Хлоя закрыла глаза, испытывая острое наслаждение от ощущения его горячих губ и жаркого дыхания в таком сокровенном месте.
Джон невнятно пробормотал что-то страстное и чувственное.
Он обхватил ее ягодицы и еще сильнее прижал к себе. Ему хотелось продлить эти неповторимые ощущения, принадлежащие только им двоим. Язык Джона скользнул вдоль ее лона.
Она вскрикнула от этого прикосновения.
Он притянул ее еще ближе и проник языком внутрь нее. И замер. Затем лизнул и снова замер. И опять лизнул.
Хлоя стиснула его широкие плечи, не веря, что Джон способен дать ей такие ощущения.
Он вновь и вновь проникал языком в ее лоно, касаясь твердого пульсирующего комочка внутри. Она запустила пальцы в его густые волосы, изо всех сил сжимая шелковистые пряди.
Он посасывал нежные лепестки ее лона, гладил и ласкал их. Полностью отдавшись наслаждению, он все сильнее прижимал Хлою к себе. Джон даже не слышал ее сдавленных криков и еле сдерживаемых стонов.
Он просто любил ее своим ртом.
Именно сейчас Хлоя по-настоящему поняла, почему его называют Лордом Страсти. Джон самозабвенно отдавался чувственным ощущениям. Каждая клеточка его тела, казалось, участвует в любовном акте. Он являл собой воплощение чувственности.
Он принялся ласкать ее лоно длинными равномерными движениями. Она вскрикнула от нахлынувшей на нее волны желания. Это только ускорило ритм его страстного танца. Язык Джона гладил, массировал, совершал круговые движения. Хлоя задыхалась, громко всхлипывая.
Крепко прижимаясь к ней губами, Джон проник языком внутрь ее лона. Почувствовав, как Хлоя вся задрожала, он громко зарычал.
Этот вибрирующий звук еще больше усилил ее ощущения. Волны наслаждения накатывали одна за другой, обрушиваясь на нее подобно водопаду, подводя к сияющей вершине.
– Милая, милая, – хрипло шептал он.
Ее тело продолжали сотрясать конвульсии, а он, казалось, был намерен довести ее до полного изнеможения.
Руки Хлои обессиленно лежали на голове Джона. Она не могла даже пошевелить ими. Откинув голову, она открыла глаза и увидела прямо перед собой висящую в небе луну. Белые пальцы облаков протянулись на иссиня-черном небе подобно спутавшимся прядям волос.
«Какое блаженство, – подумала Хлоя. – Неописуемое блаженство».
Она запомнит эту ночь на всю жизнь. Эта черно-белая картина навсегда запечатлелась в ее мозгу и в ее сердце.
Джон постепенно успокаивался. Он продолжал страстно прижиматься к ее лону, а ладони его крепко обнимали ее талию. Ему не хотелось отпускать ее.
Никогда раньше Джон не испытывал ничего подобного.
Он не мог подобрать этому точного определения, но произошедшее потрясло его. Он был похож на изголодавшегося человека, обнаружившего перед собой накрытый стол.
Что с ним происходит?
Как бы это ни называлось, но с каждой минутой становилось все хуже – или лучше, в зависимости от того, как на это посмотреть. Как и раньше, чем больше он получал, тем больше хотел.
Это начинало его беспокоить.
Хотя не было никакой причины для тревоги. Хлоя здесь, рядом, она его жена, и, следовательно, нет повода…
Почему же он так взволнован?
Ему не давала покоя мысль, что интимная близость может положить конец их дружбе. Эти опасения возникли сразу же после свадьбы и не исчезли и теперь. Сомнения остались, только его мысли приняли совсем иное направление.
Страсть к Хлое переполняла его.
Более того, это стало ему ясно в тот момент, когда он впервые поцеловал ее. Нет. В конце концов, он может себе позволить быть честным с самим собой. Он всегда знал, что не сможет делить ее с другим.
Тогда зачем же он заставил ее поверить, что сможет?
«Чтобы ты мог жениться на ней», – подсказал ему внутренний голос.
Эта мысль не давала ему покоя.
Именно так. Он женился на Хлое, используя надуманный предлог. Он всегда хотел, чтобы она принадлежала только ему. Как же теперь сказать ей об этом?
Ей может совсем не понравиться такое заявление, особенно после того, как она заключила с ним соглашение, оговорив для себя свободу.
Черт бы побрал этот договор!
Леди Секстон принадлежит лорду Секстону, и никому, кроме него, не позволено прикасаться к ней!
Она просто обязана будет привыкнуть…
А как насчет его?
Собирается ли он тоже распрощаться с привычным образом жизни? Внезапно он сделал неожиданное открытие. Его больше абсолютно не интересуют другие женщины.
Ничто не могло сравниться с тем, что он испытывает…
Джон поднял голову, и на лице его отразилось удивление. Его нисколько не манила прежняя жизнь! Именно о такой жизни, как теперь, он всегда мечтал! Жизни в «Приюте изящества».
– В чем дело? – Хлоя провела ладонью по его щеке.
– Я…
Джон не знал, что сказать. Какие слова он мог найти? Заявить, что он вдруг решил нарушить условия их соглашения и оставить ее только себе? Как она отреагирует на это? Как он объяснит причины своего поступка? Хлоя придет в ярость и будет иметь на это полное право. Он обманул ее.
Джон сам до конца не мог разобраться в своих чувствах. Несомненно одно – он был более чем смущен. Какое-то неясное предчувствие заставило его отступить.
Пока нет никаких причин для паники, рассудил он.
Они по-прежнему уважают заключенное соглашение, и у него есть еще много времени, чтобы решить эту проблему. Он сделал глубокий вдох.
– Ничего. – Он притянул Хлою к себе и прижался лицом к ее животу. – Ничего такого, о чем стоило бы беспокоиться, моя морковка.
Хлоя обняла его, хотя и не поддалась на обман. Она слишком хорошо его знала. Что-то произошло с лордом Секстоном. И ей потребуется время, чтобы выяснить это.
Джон встал у нее между ног и еще сильнее прижал к себе. Крепко обняв ее за талию, он приподнял ногу Хлои, так что она обвила его стройное бедро, и принялся водить губами по ее шее.
Хлоя обхватила руками его сильную шею, все плотнее прижимаясь к нему. Его восставшая плоть скользнула вверх-вниз вдоль ее лона, не проникая внутрь. Для нее это была сладкая пытка.
– Войди в меня, Джон, пожалуйста, – прошептала она, пряча лицо у него на груди.
– Еще рано.
Не прекращая возбуждавших ее движений бедрами, он целовал ее ключицу. Хлоя уловила исходящий от него аромат роз и жасмина, смешанный с ее собственным запахом. Результат получился ярким и возбуждающим.
Она сообщила Джону о своем открытии.
– Я знаю, – хриплым голосом ответил он. – Это чудесная смесь.
– Джон… – Хлоя взяла в ладони его лицо и страстно поцеловала.
Одной рукой он гладил ее по спине, а другой сжимал ее ягодицы. Казалось, ему доставляло удовольствие стоять так, прижавшись к ней, раскачиваясь туда-сюда и постепенно возбуждаясь все сильнее и сильнее.
Луна освещала пару лебедей, скользивших по поверхности пруда. Их неторопливое движение усиливало очарование этой весенней ночи. Увидев птиц, Джон поставил Хлою перед собой и повернул, не размыкая объятий, чтобы она тоже могла полюбоваться чудесной картиной.
– Они супруги, – прошептал он ей в затылок и, обвив руками ее талию, крепко прижал к себе.
– Как это прекрасно, Джон! – Тепло его тела, прижатого к ее спине, приятно контрастировало с прохладным ветерком.
– Да, – ответил он, глядя не на лебедей, а на нее – свою супругу. Он нежно поцеловал ее плечо, и его мощное бедро оказалось у нее между ног.
– Ухватись руками за перила, – хриплым шепотом попросил он.
С ее губ сорвалось изумленное восклицание – Хлоя не предполагала, что можно заниматься любовью и в таком положении.
– Вот так? – спросила она слабым голосом, в котором сквозило удивление.
– Да, милая, – улыбнулся Джон, тронутый ее очаровательной невинностью.
Его плоть уперлась в ее лоно. У Хлои перехватило дыхание.
Джон слегка нажал и почувствовал ее сопротивление. Она нервничала от необычной позы, но не хотела говорить ему об этом.
– Взгляни на лебедей, любимая. Посмотри, как они скользят по воде. – Он продвинулся еще немного, погрузившись в нее еще на несколько дюймов.
Хлоя сглотнула.
– Они… они прекрасны.
– Да, и ты тоже.
Еще один дюйм. Хлоя вскрикнула, задохнувшись, и напряглась.
– Спокойнее, Хлоя. Расслабься. – Он ухватил зубами мочку ее уха, чтобы отвлечь ее внимание.
– Я… я…
Джон попытался переменить тактику.
– Посмотри, как прекрасно это поместье, Хлоя. Оно принадлежит нам – каждое дерево, каждая травинка, каждый цветок. Посмотри, как все это подходит друг к другу. Как мужчина и женщина…
Еще один дюйм.
Она стиснула обхватившие ее талию сильные мужские руки.
– Джон!
– Как мы, Хлоя. – Его горячее дыхание щекотало ухо, а зубы покусывали нежную мочку. – Мне так хорошо с тобой, котенок. Просто невероятно.
Хлоя почувствовала, что он пытается продвинуться еще дальше. Такая поза позволяла ему проникнуть в нее очень глубоко. Еще один дюйм.
Джон был очень крупным мужчиной, а Хлоя все еще была во власти совершенно новых для нее впечатлений от любовных игр. Она всхлипнула, и в этом звуке слышалось смущение, смешанное с наслаждением.
– Не сопротивляйся. – Он прильнул губами к ее плечу. – Тебе понравится, любимая, увидишь… ты веришь мне?
Хлоя прикусила губу и молча кивнула. В этих вещах она полностью доверяла ему. Если Джон говорит, что намерен доставить ей удовольствие, значит, так оно и будет. Она расслабилась.
Такое безоговорочное доверие глубоко тронуло его. Он крепко прижал ее к себе.
– Я собираюсь теперь проникнуть в тебя как можно глубже. Мы будем похожи на лебедей, скользящих по воде.
Он выполнил свое обещание.
Его пульсирующая плоть заполнила ее. У Хлои перехватило дыхание. Он так плотно вошел в нее…
– Джон…
Из его горла вырвался хриплый стон. Он взял ее за подбородок и повернул голову к себе. Наклонившись, приник к ее рту.
– Как лебеди, – прошептал он, касаясь губами ее губ, и начал ритмично двигаться внутри ее, слегка покачивая бедрами.
В ночи раздалось уханье белой совы. Прохладный ветер обдувал их. Лунный свет серебрил их тела. Они слились с этой ночью, став частью окружавшей их волшебной картины.
Джон любил ее.
Его осторожные движения постепенно становились все сильнее и настойчивее. Вместе со своей женой он подпал под действие чар «Приюта изящества». Он был заворожен красотой Хлои.
Крепко прижав ее бедра к своим, он раз за разом быстрыми и сильными движениями пронзал ее, снова и снова повторяя ее имя. Он не уставал впитывать в себя ее вкус и запах, не прекращая свои мощные толчки. Их крики сливались в один, по мере того как он подводил их все ближе и ближе к вершине наслаждения.
Хлоя знала, что не забудет эту ночь. Никогда.
Ее голова откинулась назад, упершись в сильные мышцы его груди. Она изо всех сил старалась не выдать своих настоящих чувств. С большим трудом ей удалось сдержать себя. Еще не время. До этого момента еще далеко.
Одна его рука отпустила бедро Хлои и обхватила ее грудь, а вторая продолжала удерживать ее. Он ласково погладил набухший сосок. Это легкое прикосновение, такое непохожее на мощные движения его бедер, заставило ее вздрогнуть от наслаждения.
«Неужели женщина может так сильно желать мужчину?»
С ее губ сорвался стон.
Джон в ответ покрыл ее шею горячими и жадными поцелуями. Его рука отпустила ее грудь и скользнула к завиткам волос внизу ее живота. Хлоя поняла, что он собирается делать. Ее пальцы сжали запястье Джона, пытаясь остановить его. Это было уже слишком.
– Нет, пожалуйста, не надо, – задыхаясь, прошептала она.
Он не обратил внимания на ее мольбу. Его пальцы скользнули в ее влажное лоно и нащупали то, что искали.
Ночной ветер унес крик Хлои.
Не в силах больше сдерживаться, он сделал еще одно яростное движение, и его вопль слился с криком Хлои.
Она осела в его объятиях, едва не потеряв сознание. Хлоя испытала настоящее эмоциональное и физическое потрясение. Джон подхватил ее на руки и отнес назад в комнату. Когда он наклонился, чтобы опустить ее на кровать, то с удивлением обнаружил слезы на ее щеках. Он смахнул их рукой.
– Что случилось? – заботливо спросил он все еще чуть хрипловатым от пережитых ощущений голосом.
– Прекрасно, – прошептала Хлоя. – Это было так прекрасно.
Джон сам не мог найти подходящих слов, а поэтому просто лег рядом и, накрывшись тонким покрывалом, крепко обнял ее.
Никогда в жизни он не испытывал таких удивительных ощущений.
И это сильно беспокоило его.
Глава 9
В окружении Синдреаков
Несколько дней спустя Джон, проходя по холлу, услышал, как кто-то громко барабанит в парадную дверь. Приподняв бровь, он остановился, размышляя, какая еще неприятность стоит у него на пороге. В одном можно было быть твердо уверенным: в «Приюте изящества» никогда не соскучишься.
Дворецкий поспешил к двери, извиняясь на ходу перед лордом Секстоном, как будто он был каким-то образом виноват в этом шуме. Открыв дверь, он оказался лицом к лицу с семерыми французами, которые говорили одновременно, перебивая друг друга.
Все они были необыкновенно грязны.
Бедняга дворецкий простер руки, пытаясь хоть как-то успокоить их, но французы не обратили на него никакого внимания. Каждый старался перекричать других, пытаясь что-то объяснить.
– У тебя, кажется проблемы, Калоуэй? – спокойно выступил вперед Джон.
Степенный дворецкий откашлялся.
– Да, милорд. Никак не могу взять в толк, что они говорят.
– Позволь мне. – Джон повернулся к пестрой ватаге и с удивлением узнал братьев Синдреак.
– По-английски, ребята, – улыбнулся он, удивленный и обрадованный, что видит их целыми и невредимыми. Несмотря на всю их необузданность, они представляли собой очаровательную компанию.
– Лорд Секстон, – заговорил один из братьев на превосходном английском языке без тени акцента, перекрикивая остальных, – мы хотели бы видеть графиню де Фонболар и ее внучку – если, конечно, этот слуга соизволит впустить нас!
– А какое у вас к ним дело?
– Не задавайте глупых вопросов! Естественно, мы ищем приюта! Мы попали сюда прямо с Гревской площади. Мы давние друзья с графиней, и если вы позволите нам войти… – Он был моложе и чуть-чуть ниже Джона, но тем не менее пытался задирать перед ним свой аристократический французский нос. – Нам столько пришлось вынести… да вы и сами видите.
Они были грязны, оборванны и, наверное, голодны. Но и в лохмотьях братья умудрились сохранить свою ставшую легендарной элегантность.
Вероятно, даже тяготы тюремной жизни не смогли уменьшить их способность наслаждаться жизнью.
Разумеется, Джон не собирался отказывать им в гостеприимстве. Но сначала надо кое-что объяснить этим норовистым мальчишкам.
Прислонившись к дверному косяку, он бесцеремонно преградил дорогу беседовавшему с ним молодому человеку, который намеревался проскользнуть внутрь.
– Во избежание недоразумений нам необходимо кое-что прояснить, господа.
Семь надменных лиц повернулись к нему.
– Я хозяин этого замка. И именно моего разрешения следует спрашивать – относительно всего.
– Вы? – презрительно усмехнулся один из братьев. – Насколько мне известно, вы здесь всего лишь гость.
Он попытался локтем отодвинуть Джона, но виконт прочно удерживал свои позиции.
– Хм. Мне очень жаль, граф Синдреак, но этот гость женат на хозяйке замка, что означает… – Джон многозначительно умолк.
Четырнадцать золотистых глаз широко раскрылись от удивления. До них дошел смысл его слов.
Было довольно забавно наблюдать, насколько быстро презрение братьев сменилось уважением.
Двое похлопали его по спине, один подмигнул, еще один одобрительно кивнул, а остальные заявили, что лучшего выбора графиня де Фонболар и сделать не могла.
– А при чем тут графиня? – вкрадчиво спросил Джон. – Я муж Хлои.
– Только не Хлои! – раздался всеобщий вопль. Очевидно, новость пришлось не по душе братьям. – Ведь это мы хотели жениться на ней!
Джон покачал головой.
– Все семеро? – холодно спросил он.
– Не глупите! По дороге сюда мы решили, что на ней женится Адриан! И что нам теперь делать?
Они дружно воздели руки к небу.
Джон не мог сдержать улыбки.
– Не помню, чтобы кто-то из вас подумывал о женитьбе. Все то, что о вас рассказывали, свидетельствовало об обратном.
– Да, конечно, но в данном случае дело в другом, – ответил один из братьев.
– То есть?
– Нам нужно поместье!
– Наше собственное конфисковано!
– А что за граф без поместья?
Все семеро, как по команде, бросили на него язвительные взгляды.
До недавнего времени Джон сам был виконтом без поместья.
– Можете мне поверить, ребята, это не смертельно, – скептически усмехнулся он и распахнул перед ними дверь. – Входите, а то у вас такой вид, что вы вот-вот упадете.
Они с благодарностью приняли его приглашение.
Синдреаки были нахальными и дерзкими, но милыми. Они не вызывали у Джона раздражения, а кроме того, их связывала тесная дружба с семьей его жены.
– Благодарю, лорд Секстон, – произнес тот, кто первым заговорил с Джоном. – Мы благодарим вас за гостеприимство. Наше путешествие было долгим и трудным.
– Как вы здесь оказались? – тихо спросил он.
– Это все Черная Роза. Он прямо-таки выхватил нас из-под ножа гильотины. – Юноша усмехнулся, но Джон заметил, как он побледнел. Вероятно, их приключения совсем не походили на увеселительную прогулку. Джон восхищался мужеством молодых людей.
– И он привез вас сюда? – с любопытством спросил Джон. Такой поворот событий показался ему странным.
– Прямо к вашему порогу, лорд Секстон.
Джон потер подбородок.
– Хм.
Сначала Зу-Зу, затем Синдреаки. Очень странно.
Дворецкий повел их наверх.
– И еще одно, ребята, – остановил гостей Джон.
Братья повернулись и посмотрели на него. Они действительно выглядели измученными, и Джону стало немного жаль их.
– Да? – в один голос спросили они.
С тем, что он хотел сказать им, можно подождать, подумал Джон и ласково улыбнулся.
– Отдохните как следует. Здесь вы в безопасности.
Они благодарно улыбнулись ему и поспешили за Калоуэем.
Боже милосердный, они гораздо моложе, чем он предполагал. Моложе и наивнее. Вряд ли они представляют какую-либо опасность. Их возраст колебался от шестнадцати до двадцати одного или около того. Они были так похожи, что Джон с трудом различал их.
Прекрасно. Семеро братьев, которые, судя по всему, на протяжении многих лет были лишены родительской опеки и как представители – до недавнего времени – высшего общества отличались, вероятно, необыкновенной испорченностью. Они обладали репутацией развратников, которая соперничала с его собственной. Конечно, они не могли сравниться с ним, но все же…
Джон ухмыльнулся. Семь Смертных Грехов. Здесь, в его доме.
Улыбка медленно сползла с его лица. В том же самом доме, где и его прекрасная Хлоя? Смуглое лицо виконта побледнело.
Если они посмеют нарушить приличия, он собственноручно отрубит им головы.
Видит Бог, он сделает это.
Перси подстерег виконта, когда тот спускался к обеду. Джон и так уже опаздывал.
Днем Хлоя помогала бабушке разливать по бутылочкам ароматические масла. Она сказала ему, что после долгой зимы это занятие доставляет ей особое удовольствие.
Поскольку несколько последних дней они почти не покидали свою комнату, он проводил ее быстрым поцелуем, решив посвятить свободное время разбору вещей семьи Харт, хранящихся на чердаке.
Джон раскопал два очень интересных дневника и целый день провел за их чтением.
Он ненадолго задумался над тем, что сталось с личными вещами семьи Секстонов. Возможно, ему удастся проследить их судьбу и выкупить их. Эта идея увлекла его. Нужно не забыть спросить Хлою, что она думает по этому поводу. Хлоя очень хорошо разбиралась во всяких безделушках, и ее помощь будет необходима, если они решат заняться поисками вещей.
Признав тот факт, что он сам ничего не понимает в старинных вещицах, Джон понял, что составлением списков, поисками и покупкой придется, вероятно, заниматься ей.
То есть все это полностью ляжет на ее плечи.
Он вздохнул. Возможно, он слишком много хочет от нее. Хотя, если он пообещает помогать ей, она скорее всего согласится.
«Лорд Страсти занимается поиском и покупкой антиквариата».
Он фыркнул. Кто этому поверит?
Джон подумал, что это занятие может оказаться очень приятным: идти по следу какой-либо вещи, путешествовать вместе, чтобы купить ее…
В этот момент он столкнулся с Перси.
Опять всплыла проблема шпанской мушки.
«И почему я выбрал эту дорогу?»
Джон пришел в ужас от того, насколько несправедлива к нему судьба.
– Перси, ты замолчишь когда-нибудь или нет? Меня совершенно не интересует цвет твоих дурацких штанов!
Франт громко вскрикнул от ужаса, и его возглас звоном отозвался в голове Джона.
– Штаны? Я вовсе не имел в виду штаны! Я говорю о гораздо более важной вещи – о жилете!
– Боже, дай мне сил, – скрипнул зубами Джон.
К тому времени, когда они добрались до столовой, все остальные уже расположились за столом и оживленно беседовали.
Перси остановился в дверях и заметил:
– Видишь, Джон? Ты похож на Дон Жуана – призраки французских аристократов сидят за твоим столом.
Скривив губы, он взмахнул рукой, показывая на беспокойную компанию.
– Очень забавно, Перси. Остается надеяться, что они не являются предвестниками моей гибели, – подмигнул Джон и занял место во главе стола.
Перси поднес лорнет к глазам и принялся внимательно рассматривать виконта.
– Существует много разновидностей смерти, мой дорогой друг. Будем надеяться, что ничего такого не случится. – Улыбаясь собственным мыслям, Перси сел рядом с графиней Замбо, которой удалось занять место справа от Джона.
Поморщившись, Джон окинул взглядом сидящих за столом. Синдреаки вымылись, переоделись и причесались. У двоих под глазами красовались синяки, которых не было несколько часов назад.
Он узнал некоторые вещи из своего гардероба, мешковато висевшие на молодых людях. Прямо напротив красовался в его золотистом жилете Дейтер. Джон прищурился, взглянув на дальний конец стола и обнаружив на дяде новую рубашку.
«Это же моя кремовая рубашка!»
Неудивительно, что его одежда продолжает исчезать. Его внимание привлекли слова одного из братьев:
– …мы Синдреаки, и мы живем ради любви!
Прекрасно. Именно это он и хотел услышать.
Ничего не поделаешь – придется терпеть. Он вздохнул и поднес ко рту ложку с супом.
– Разве они не милы? – Графиня Замбо положила ладонь ему на колено и кокетливо улыбнулась. – Хотя, на мой вкус, они слишком молоды. Я предпочитаю более зрелых мужчин.
Джон заморгал, оторвавшись от ароматного супа. Рука женщины довольно быстро двигалась вверх по его ноге. Он медленно поднял глаза, чтобы посмотреть через стол на…
Выражение «метать взглядом молнии» приобрело для него особый смысл. Хлоя подняла бокал с вином и отпила глоток. Затем она повернулась к сидящему рядом Синдреаку и подарила ему очаровательную улыбку.
Ноздри Джона дрогнули. Можно подумать, он сам спровоцировал это!
Он повернулся к Зу-Зу:
– Мадам, кажется, ваша рука заблудилась.
– Неужели? – игриво откликнулась графиня.
Она была из тех женщин, которые привыкли получать то, что хотели. Виконт Секстон не имел намерения поощрять ее. Не собирался он и позволять Хлое флиртовать с этим щенком.
– Не заигрывайте со мной, – свистящим шепотом произнес он. – Уберите руку.
Графиня Замбо надула губы, но затем ее лицо внезапно просветлело.
– Вы ведь голодны, правда? Как я невнимательна… мы продолжим позже.
– Нет, мы… – хотел возразить Джон, но она уже переключила свое внимание на Перси.
Виконт вернулся к своему супу.
Морис с дальнего конца стола с любопытством наблюдал за происходящим. Его хитрый взгляд перебегал с Хлои на Джона. «Хо-хо!» Затем он оглядел братьев, и улыбка медленно расползлась по его лицу. В прошлом маркиз нередко брал Синдреаков под свое крыло.
– Итак… Черная Роза опять появился в самое нужное время. – Морис сделал глоток вина. – Вы его близко видели, Жан-Жак?
– Жан-Жак? – растерянно спросил Джон.
– Да, я Жан-Жак.
Джон уже сообразил, что так зовут одного из Синдреаков. Хлоя представила ему остальных:
– Это Жан-Поль, Жан-Луи, Жан-Клод, Жан-Жюль, Жан-Пьер и Адриан.
Губы Джона скривились.
– Адриан? Это который из братьев?
– Это я.
Джон узнал того из Синдреаков, который первым заговорил с ним. Похоже, все остальные прислушивались к его мнению.
– Значит, ты самый старший?
– Нет, я младший в семье.
Джон удивился:
– Но они слушаются тебя.
– Я наследник, – просияв, гордо заявил молодой человек. – Отец завещал мне наши земли.
– Кроме того, – вставил Жан-Жюль, – он самый красивый из нас. Отец говорил, что Адриан его лучшее произведение.
Адриан ухмыльнулся.
– А как насчет близнецов? – спросила Хлоя.
– Близнецов? – переспросил Джон.
– Совершенно верно. Ведь Жан-Поль и Жан-Клод – близнецы, Джон.
И как она их различает? Ему они казались совершенно одинаковыми: черные курчавые волосы, белые зубы и золотистые глаза. Он пожал плечами.