Кристиан слегка хмурится.
   – Не обижайся и не сердись, но у меня дома остались все вещи, купленные для тебя. Я уверен, что там найдется парочка платьев.
   Я недовольно надуваю губы.
   – Да ладно?
   Но сегодня мне не хочется ссориться. Лучше я приму душ.
 
   Девушка, похожая на меня, стоит возле SIP. Застрелиться можно. Она – вылитая я. Словно это я, бледная и неряшливая, в одежде не по размеру, стою и смотрю на ту, другую, здоровую и довольную жизнью, которая носит мои наряды.
   – Что в тебе есть такого, чего нет у меня? – спрашиваю я у нее.
   Мое беспокойство перерастает в страх.
   – Кто ты?
   – Я? Я – никто… А кто ты? Ты тоже никто?
   – Тогда мы с тобой равны – только не говори никому, они нас прогонят, понимаешь?..
 
   Она улыбается; злая гримаса медленно расползается по ее лицу. Это так страшно, что я невольно кричу.
 
   – Что с тобой, Ана? – Кристиан трясет меня за плечо.
   Я не сразу соображаю, где нахожусь. Я дома, в темноте, в постели с Кристианом… Я трясу головой, чтобы окончательно проснуться.
   – Ну, пришла в себя? Тебе приснился плохой сон.
   – А-а.
   Он включает лампу, и она льет на нас свой тусклый свет. Кристиан смотрит на меня с озабоченным лицом.
   – Та девушка, – шепчу я.
   – Что-что? Какая девушка? – участливо интересуется он.
   – Сегодня, когда я уходила с работы, возле SIP стояла девушка. Она выглядела почти как я… правда, не совсем.
   Кристиан застывает, и когда свет лампочки делается ярче, я вижу, что его кожа стала пепельного цвета. Он садится на постели и поворачивает ко мне лицо.
   – Когда это было?
   – Сегодня вечером, когда я уходила с работы, – повторяю я. – Ты ее знаешь?
   – Да. – Он проводит рукой по шевелюре.
   – Кто она?
   Он молчит. Его рот плотно сжат.
   – Кто она? – настаиваю я. – Скажи!
   – Лейла.
   Я сглатываю комок в горле. Его бывшая саба! Я вспомнила, как Кристиан говорил о ней перед тем, как мы отправились кататься. Внезапно я вижу, что он страшно напрягся. С ним что-то творится.
   – Та девушка, которая записала «Токсик» на твой плеер?
   Он с тревогой смотрит на меня.
   – Да. Она что-нибудь тебе говорила?
   – Она сказала «Что в тебе есть такого, чего нет у меня?», а когда я спросила, кто она, ответила «Никто».
   Кристиан закрывает глаза, словно ему очень больно. Что случилось? Что она значит для него?
   В моем теле бурлит адреналин, даже волосы шевелятся. Она очень дорога ему? Может, он страдает без нее? Я знаю так мало про его прошлые… хм, связи? увлечения? Возможно, они заключили контракт, по которому она обязалась давать ему то, что он захочет, и она с радостью давала это ему.
   Ну нет, я так не могу… При мысли об этом мне становится нехорошо.
   Спрыгнув с кровати, Кристиан натягивает джинсы и идет в гостиную. Я бросаю взгляд на будильник – пять утра. Накидываю его белую рубашку и иду за ним.
   Господи, он звонит по телефону!
   – Да, возле SIP, вчера… ранним вечером, – спокойно сообщает он. Потом поворачивается ко мне и строго требует: – Назови точное время.
   – Примерно без десяти шесть, – бормочу я.
 
   Кому он звонит в такую рань? Что сделала Лейла? Он сообщает эту информацию неизвестному адресату, а сам не отрывает от меня глаз. Его лицо строгое и серьезное.
   – Выясни, как… Да… Я бы этого не сказал, но ведь и тогда я не мог подумать, что она способна на такое. – На его лице – болезненная гримаса. – Неизвестно, как все обернется. Да, я поговорю… Да… Знаю… Выясни и сообщи мне. Обязательно найди ее, Уэлч, она в беде. Найди ее. – Разговор окончен.
   – Хочешь чаю? – спрашиваю я. У Рэя чай – ответ на любой кризис и единственная вещь, которую он хорошо делает на кухне. Я наливаю воду в чайник.
   – Вообще-то я хочу вернуться в постель. – По взгляду Кристиана мне ясно, что не для сна.
   – Знаешь, мне нужно выпить чашечку чая. Присоединишься?
   Я хочу знать, что происходит. И мне не нужны его отвлекающие маневры.
   Он взволнованно приглаживает волосы.
   – Да, пожалуй, выпью, – соглашается он, но я вижу его раздражение.
   Я ставлю чайник на плиту и вожусь с чашками и заварочным чайником. Мой уровень тревоги взлетает до готовности номер один. Намерен ли он рассказать мне об этой проблеме? Или мне самой придется все раскапывать?
   Я чувствую на себе его взгляд – чувствую его неуверенность, гнев. Я поднимаю голову и вижу его настороженное ожидание.
   – В чем дело? – тихо спрашиваю я.
   Он трясет головой.
   – Ты не хочешь мне говорить?
   – Нет. – Он вздыхает и закрывает глаза.
   – Почему?
   – Потому что это не должно тебя касаться. Я не хочу впутывать тебя в эту историю.
   – Хоть и не должно, все равно уже коснулось. Ведь она разыскала именно меня и поджидала возле моей работы. Как она про меня узнала? Откуда знает, где я работаю? Поэтому я имею право требовать от тебя объяснения того, что происходит.
   Он снова раздраженно проводит ладонью по волосам, словно прислушивается к какому-то своему внутреннему спору.
   – Пожалуйста, – ласково прошу я.
   Его губы крепко сжимаются. Он хмурит брови.
   – Вообще-то я представления не имею, как она тебя нашла. Может, видела наше фото в Портленде, не знаю. – Он опять вздыхает, и мне ясно, что он злится на себя.
   Он расхаживает взад-вперед. Я терпеливо жду и наливаю кипяток в заварочный чайник. После паузы он продолжает:
   – Когда я был с тобой в Джорджии, Лейла без предупреждения явилась ко мне домой и устроила сцену Гейл.
   – Гейл?
   – Миссис Джонс.
   – Как это «устроила сцену»?
   Он досадливо морщится.
   – Скажи. Ты что-то скрываешь. – Я перебарываю робость и добавляю настойчивости в свой голос.
   Он удивленно моргает.
   – Ана, я…
   – Ну?
   Он обреченно вздыхает.
   – Она пыталась вскрыть себе вены.
   – Не может быть! – Теперь понятно, откуда у нее бинт на запястье.
   – Гейл отвезла ее в госпиталь. Но Лейла ушла оттуда еще до моего возвращения.
   Господи! Что это значит? Попытка суицида? Почему?
   – Врач, лечивший ее, назвал этот поступок типичным криком о помощи. Он не верит, что она вправду шла на риск, и считает, что она лишь стоит на пороге суицидального мышления. Но я не уверен. Я пытаюсь ее отыскать и как-то помочь.
   – Она что-нибудь сказала миссис Джонс?
   Он смерил меня долгим взглядом. Я вижу, что ему не по себе.
   – Так, пару слов, – наконец, отвечает он, но я понимаю: он что-то недоговаривает.
   Я наливаю чай в чашки и обдумываю ситуацию. Итак, Лейла хочет вернуться в жизнь Кристиана и идет на крайние меры, чтобы привлечь его внимание. Ого, страшный способ… Но эффективный. Кристиан уехал ради нее из Джорджии, но она скрылась раньше, чем он туда прибыл? Очень странно.
   – Ты не можешь ее найти? А если через ее семью?
   – Они не знают, где она. Не знает и ее муж.
   – Муж?
   – Да, – смущенно говорит он, – она года два как замужем.
   Что?
   – Так она, замужняя женщина, была с тобой? – Ни хрена себе! Он и вправду не знает никаких рамок приличия.
   – Нет! Господи, нет. Она была со мной года три назад. Потом мы расстались, и она вскоре вышла замуж за этого парня.
   А-а…
   – Так почему же она теперь пыталась привлечь твое внимание?
   Он печально качает головой.
   – Не знаю. Нам лишь удалось узнать, что она сбежала от мужа четыре месяца назад.
   – Подожди, значит, она не была твоей сабой уже три года?
   – Два с половиной.
   – Но ей захотелось стать твоей законной женой.
   – Да.
   – А ты ни в какую.
   – Ну, сама знаешь.
   – И тогда она ушла от тебя.
   – Да.
   – Так почему же она снова вернулась к тебе?
   – Не знаю. – По тону чувствую, что у него есть объяснение.
   – Но ты подозреваешь…
   Он сердито прищурил глаза.
   – Я подозреваю, что это как-то связано с тобой.
   Со мной? Чего она от меня хочет? «Что в тебе есть такого, чего нет у меня?»
   Я гляжу на Кристиана, на его великолепный торс. Этот красавец принадлежит мне; он мой. Мой. Но все-таки она так похожа на меня: такие же темные волосы и бледная кожа. При этой мысли я хмурюсь. Да… что в тебе есть такого, чего нет у меня?..
   – Почему ты не сказала мне вчера?
   – Забыла. – Я виновато пожимаю плечами. – Понимаешь, междусобойчик после работы, в конце моей первой рабочей недели. Потом ты появился в баре. Твой… тестостеронный клинч с Джеком; потом мы приехали сюда. Эта встреча совсем выскользнула из моей памяти. Ты заставляешь меня забыть обо всем.
   – Тестостеронный клинч? – кривится он.
   – Да. Кто дальше пустит струю.
   – Я тебе покажу тестостеронный клинч!
   – Разве ты не будешь пить чай?
   – Нет, Анастейша, не буду.
   Его глаза прожигают меня насквозь. Говорят: «Я хочу тебя и немедленно». У-ух, горячо!
   – Забудь о ней. Пойдем. – Он протягивает руку.
   Моя внутренняя богиня делает в гимнастическом зале три сальто назад; я хватаю его за руку.
 
   Я просыпаюсь, потому что мне жарко. Оказывается, я обвилась вокруг голого Кристиана Грея. Он хотя и спит, но крепко прижимает меня к себе. Мягкий утренний свет просачивается сквозь шторы. Моя голова лежит на его груди, нога сплелась с его ногой, рука на его животе.
   Я осторожно, чтобы не разбудить его, поднимаю голову. Во сне он такой молодой и безмятежный. Он – мой.
   М-м-м… Я нерешительно глажу его по груди, пробегаю кончиками пальцев по спутанным волосам, а он не шевелится. Я прямо-таки не верю своим глазам. Он реально мой – на несколько драгоценных мгновений. Я нежно целую один из его шрамов. Он тихо стонет, но не просыпается. Я улыбаюсь и снова целую. Он открывает глаза.
   – Привет, – говорю я с виноватой усмешкой.
   – Привет, – настороженно отвечает он. – Что ты делаешь?
   – Смотрю на тебя.
 
   Я пробегаю пальцами по его «дорожке счастья» – от пупка вниз до… Он сердито щурится, хватает меня за руку, но потом его губы растягиваются в ослепительной улыбке, и я успокаиваюсь. Мои прикосновения остаются тайными.
   Но почему ты не позволяешь мне дотрагиваться до тебя?
   Неожиданно он ложится на меня, вдавив в матрас, и хватает за запястья. Щекочет мой нос своим носом.
   – Кажется, мисс Стил, вы задумали что-то нехорошее, – заявляет он строгим тоном, но с улыбкой.
   – Я люблю думать о нехорошем, когда лежу рядом с тобой.
   – Правда? – спрашивает он и легонько целует меня в губы. – Секс или завтрак? – спрашивает он.
 
   Его глаза потемнели, но полны юмора. Я чувствую, как он входит в меня, и выгибаюсь навстречу ему.
   – Правильно, молодец, – бормочет он; его дыхание щекочет мне шею.
 
   Я стою перед зеркалом и пытаюсь изобразить из своих волос какое-то подобие прически – но они слишком длинные. Я в джинсах и майке. Кристиан только что принял душ и тоже одевается. Я жадным взором гляжу на его тело.
   – Ты часто ходишь на тренировки? – интересуюсь я.
   – Каждую неделю в один из выходных, – отвечает он, застегивая ширинку.
   – Чем ты занимаешься?
   – Бегаю, делаю силовые упражнения, занимаюсь кикбоксингом, – пожимает он плечами.
   – Кикбоксингом?
   – Да, у меня есть персональный тренер, бывший олимпийский чемпион. Его зовут Клод. Он тебе понравится.
   Я поворачиваюсь и гляжу на него. Он застегивает рубашку.
   – Как это понравится? Что ты хочешь этим сказать?
   – Тебе он понравится как тренер.
   – Зачем мне нужен персональный тренер? Для хорошей формы мне достаточно и тебя.
   Он подходит ко мне и обнимает за плечи. Его потемневшие глаза встречаются в зеркале с моими.
   – Но я хочу, чтобы ты, малышка, была в форме и справлялась с нагрузками. Это нужно для моих планов.
   У меня вспыхивают щеки при воспоминании об игровой комнате. Да… Красная комната боли задает нагрузку для организма. Значит, он рассчитывает, что я опять туда вернусь? Хочу ли я этого?
   «Конечно, хочешь!» – кричит моя внутренняя богиня.
   Я смотрю в его бездонные, завораживающие серые глаза.
   – Ты хочешь этого, не отрицай, – шепчет он.
   Я заливаюсь краской; мне в голову приходит неприятная мысль о том, что Лейла, вероятно, справлялась с нагрузками. Мои губы поджимаются сами собой.
   – Что такое? – озабоченно спрашивает Кристиан.
   – Ничего, – трясу я головой. – Ладно, я познакомлюсь с Клодом.
   – Правда? – недоверчиво спрашивает Кристиан.
 
   Его лицо светлеет. У него такой вид, словно он выиграл в лотерею, хотя наверняка ни разу в жизни не покупал лотерейные билеты – не было нужды.
   – Да, господи, если это так тебя радует, – усмехаюсь я.
   Он еще крепче обнимает меня и целует в щеку.
   – Ты даже не представляешь как, – шепчет он. – Ну, чем мы займемся сегодня?
 
   Он утыкается носом в мои волосы, и по всему моему телу бегут восхитительные мурашки.
   – Я хотела сегодня подстричься, а еще, хм-м, мне надо обналичить чек и купить машину.
   – А, совсем забыл! – спохватывается он и закусывает губу. Потом лезет в карман и достает ключ от «Ауди».
   – Машина здесь, – говорит он спокойно, с непроницаемым лицом.
   – Что значит «здесь»? – сердито спрашиваю я.
 
   Черт! Я зла. Как он смеет!
   – Тейлор привез ее вчера.
   Я открываю рот, закрываю и повторяю эти действия дважды, но так ничего и не в силах изречь. Он возвращает мне машину. Черт побери! Почему я не смогла это предвидеть? Что ж, в этой игре два игрока. Я лезу в задний карман джинсов и достаю конверт с чеком.
   – Вот, это твой чек.
   Кристиан смотрит на меня с удивлением; потом, узнав свой конверт, поднимает ладони кверху и пятится назад.
   – Нет-нет. Это твои деньги.
   – Нет, не мои. Я хочу купить у тебя машину.
   Выражение его лица мгновенно меняется. На нем вспыхивает ярость – да, ярость.
   – Нет, Анастейша. Это твои деньги, твоя машина, – сердито заявляет он.
   – Нет, Кристиан. Мои деньги, твоя машина. Я покупаю ее у тебя.
   – Я подарил тебе эту машину по случаю окончания учебы.
   – Если бы ты подарил мне ручку – это был бы нормальный подарок. А не «Ауди».
   – Тебе в самом деле хочется спорить со мной?
   – Нет.
   – Ладно, вот ключи, держи! – Он кладет их на комод.
   – Я не это имела в виду!
   – Прекратим дискуссию, Анастейша. Не испытывай мое терпение.
   Я хмуро гляжу на него, потом меня осеняет. Взяв конверт, я рву его пополам, потом еще пополам и бросаю клочки в корзину. Уф, хорошо!
   Кристиан стоит с бесстрастным лицом, но я знаю, что подожгла фитиль и теперь мне надо держаться подальше. Он гладит свой подбородок.
   – Вы, как всегда, нарываетесь на неприятности, мисс Стил, – сухо заявляет он, резко поворачивается и идет в другую комнату.
 
   Такой реакции я не ожидала. Думала, будет Армагеддон по полной программе. Я гляжусь в зеркало и принимаю решение завязать волосы в хвост.
   Меня гложет любопытство. Чем там занимается мистер Грей? Вхожу в комнату. Он говорит по телефону.
   – Да, двадцать четыре тысячи долларов. Срочно.
   Он направляет на меня бесстрастный взгляд.
   – Хорошо. В понедельник? Прекрасно… Нет, это все, Андреа.
   Сердито захлопнул мобильник.
   – Деньги поступят на твой банковский счет в понедельник. Мне не нужны такие фокусы.
 
   Он клокочет от злости, но мне плевать.
   – Двадцать четыре тысячи долларов! – Я почти кричу. – И откуда ты знаешь мой банковский счет?
   Моя ярость удивляет его.
   – Я знаю о тебе все, Анастейша, – спокойно заявляет он.
   – Моя машина никак не стоила двадцать четыре тысячи.
   – В целом я с тобой согласен, но у рынка свои законы. Цена зависит от того, покупатель ты или продавец. Некий сумасшедший захотел купить этот гроб на колесах и был готов раскошелиться на эту сумму. Очевидно, коллекционер. Если не веришь мне, спроси у Тейлора.
   Я недоверчиво и зло смотрю на него, он на меня – два злых и упрямых идиота.
   И тут я ощущаю притяжение: между нами возникает электричество; оно толкает нас друг к другу. Внезапно Кристиан хватает меня в охапку, жадно, неистово целует в губы. Его растопыренная ладонь держит меня за попку и прижимает к бедрам; другая рука тянет за волосы и запрокидывает мне голову. Я тоже запустила пальцы в его шевелюру и крепко держу, не отпускаю от себя. Он трется об меня всем телом, я слышу его прерывистое дыхание. Я чувствую, как он возбужден. Он хочет меня, и у меня кружится от счастья голова, я плавлюсь от восторга – ведь я нужна ему.
   – Почему, почему ты споришь со мной? – бормочет он между жаркими поцелуями.
   Кровь звенит в моих жилах. Неужели он всегда будет так же действовать на меня? А я на него?
   – Потому что могу.
 
   Я задыхаюсь от долгого поцелуя. Я не вижу, а чувствую кожей его улыбку. Он прижимается лбом к моему лбу.
   – Господи, я хочу тебя, но у меня закончились резинки. Я никогда не могу насытиться тобой. Ты умопомрачительная, потрясающая женщина.
   – А ты доводишь меня до безумия, – шепчу я. – Во всех отношениях.
   Он качает головой.
   – Пошли. Позавтракаем. И я знаю место, где ты можешь подстричься.
   – Хорошо, – соглашаюсь я.
   Наш конфликт позади.
 
   – Я плачу. – Я хватаю чек за завтрак, опередив его.
   Он хмурится.
   – Ты не успел, Грей. Надо быстрее шевелиться.
   – Верно, надо, – кисло соглашается он, хотя я подозреваю, что он меня дразнит.
   – Не сердись. Ведь я теперь на двадцать четыре тысячи долларов богаче, чем была сегодня утром. Могу себе позволить… – я гляжу на чек, – заплатить за завтрак двадцать два доллара шестьдесят семь центов.
   – Благодарю, – ворчит он. Ну, вернулся угрюмый подросток.
   – Теперь мы куда?
   – Ты в самом деле хочешь подстричься?
   – Да ты посмотри на меня!
   – По-моему, симпатичная прическа. Как все в тебе.
   Я краснею и опускаю глаза.
   – А как же прием, который устраивает вечером твой отец?
   – Вспомнил! Нужно явиться в смокинге.
   – Где он пройдет?
   – В доме родителей. У них там разбит большой шатер.
   – Что за благотворительная программа?
   Кристиан трет ладони о бедра и неохотно отвечает:
   – Называется «Справимся вместе». Реабилитация для наркозависимых родителей с маленькими детьми.
   – По-моему, хорошее дело, – тихо говорю я.
   – Ладно, пошли.
 
   Он встает, давая понять, что разговор на эту тему закончен, и подает мне руку. Я берусь за нее, Кристиан крепко сжимает мои пальцы и выводит из ресторана.
   Странно. Он так демонстративно ведет себя в одних случаях и совершенно закрыт в других. Мы идем по улице. Утро приятное, мягкое. Светит солнце, в воздухе витает аромат кофе и свежего хлеба.
   – Куда мы идем?
   – Это сюрприз.
   Ну ладно. Не очень-то я люблю его сюрпризы.
   Мы проходим два квартала; магазины тут явно более дорогие. Мне еще не выдавалась возможность обследовать эту часть города, но все это буквально по соседству с нашим жильем. Кейт будет довольна: тут масса маленьких бутиков, где она сможет утолять свою страсть к нарядам. Впрочем, мне тоже нужно купить несколько легких юбок, чтобы надевать на работу.
   Кристиан останавливается перед большим шикарным салоном красоты под названием «Эсклава» (то есть «Рабыня» по-испански) и открывает передо мной дверь. Внутри все белое и кожаное. За ослепительно-белой стойкой администратора сидит молодая блондинка в белом. Она поднимает на нас взгляд.
   – Доброе утро, мистер Грей, – радостно здоровается она и хлопает длинными ресницами.
 
   На щеках блондинки появляется румянец, вероятно, от смущения. Это меня не удивляет, ведь таково действие Кристиана на всех женщин. Но откуда она его знает?
   – Привет, Грета.
   Он тоже ее знает. Как это понять?
   – Как обычно, сэр? – вежливо спрашивает она. У нее очень розовая помада.
   – Нет, – быстро отвечает он, нервно покосившись на меня.
   Как обычно? Что это значит?
   «Ни фига себе! Ведь это Правило номер шесть, проклятый салон красоты… Вся эта чушь с воском… проклятье!..»
   Вот куда он приводил всех своих саб! Может, и Лейлу тоже? Как мне к этому относиться?
   – Мисс Стил скажет вам, что она хочет.
   Я сердито гляжу на него. Он вводит свои Правила, не мытьем, так катаньем. Я уже согласилась на персонального тренера – и вот теперь это?
   – Почему здесь? – злобно прошипела я.
   – Салон принадлежит мне, как и еще три таких же.
   – Ты его владелец? – удивленно переспрашиваю я. Вот уж неожиданность!
   – Да. Попутный бизнес. Кстати, ты можешь получить здесь все, что хочешь. Всевозможный массаж: шведский, шиацу; горячие камни, рефлексология, ванны с морскими водорослями, массаж лица и прочее, что нравится женщинам, – тут делают все. – Он взмахивает рукой с длинными пальцами.
   – И воск?
   Он смеется.
   – Да, воск тоже. Во всех местах, – шепотом добавляет он, наслаждаясь моим дискомфортом.
   Я вспыхиваю и бросаю взгляд на Грету. Она выжидающе смотрит на меня.
   – Будьте добры, мне нужно подстричься.
   – Хорошо, мисс Стил.
   Грета с немецкой четкостью находит в компьютере необходимую информацию.
   – Франко освободится через пять минут.
   – Франко хорошо стрижет, – заверяет меня Кристиан.
 
   Я пытаюсь осмыслить то, что только что узнала. Кристиан Грей, генеральный директор холдинга, владеет еще и сетью салонов красоты.
   Краем глаза я наблюдаю за ним. Внезапно Кристиан бледнеет – что-то, или кто-то, этому причиной. Я поворачиваю голову, чтобы узнать, куда направлен его взгляд. В глубине салона появляется стройная платиновая блондинка, закрывает за собой дверь и разговаривает с парикмахером.
   Платиновая блондинка высокая, загорелая, на вид лет тридцати с небольшим – точно сказать трудно. Она одета в такую же форму, что и Грета, только черного цвета. Выглядит потрясающе. Ее волосы буквально светятся словно нимб, постриженные каре с длинными передними прядями. Она поворачивается, видит Кристиана, и на ее лице расцветает ослепительная и теплая улыбка.
   – Извини, – торопливо бормочет Кристиан.
   Он быстро идет через салон, мимо парикмахеров в белом, мимо учеников, стоящих возле раковин, к ней. Они стоят слишком далеко, и я не слышу, о чем они беседуют. Платиновая блондинка нежно здоровается с ним, целует в обе щеки, берет за локоть, и они о чем-то оживленно беседуют.
   – Мисс Стил?
   Грета безуспешно окликает меня.
   – Минуточку, пожалуйста, – прошу я, не в силах оторвать глаз от Кристиана и платиновой блондинки.
   Та поворачивается и смотрит на меня, как на знакомую. На ее лице – такая же ослепительная улыбка. Я вежливо растягиваю губы в ответ.
   Кажется, Кристиан чем-то расстроен. Он в чем-то убеждает платиновую блондинку, она уступает и с улыбкой поднимает руки кверху. Он тоже улыбается – ясное дело, они прекрасно знают друг друга. Возможно, они долгое время вместе работали? Может, она управляет этим салоном? У нее властный вид.
   Потом понимание ударяет в меня, словно тяжелый стальной шар на тросе, и глубоко внутри, на уровне инстинкта, я понимаю, кто это. Она. Яркая, не очень юная, прекрасная…
   Это миссис Робинсон.

Глава 5

   Грета, с кем разговаривает мистер Грей?
   Мне хочется умереть. Я полна недобрых предчувствий, и мое подсознание кричит: «Беги, беги отсюда!» Но вопрос я произнесла небрежным тоном.
   – А, это миссис Линкольн. Она владелица этого салона в доле с мистером Греем. – Грета с готовностью сообщает эти сведения.
   – Миссис Линкольн? – Вероятно, миссис Робинсон развелась с мужем и женила на себе какого-нибудь беднягу саба.
   – Да. Обычно ее здесь трудно увидеть, но сегодня заболел один из наших сотрудников, и она его заменяет.
   – Вы знаете, как зовут миссис Линкольн?
   Грета смотрит на меня, подняв брови, хмурится и надувает свои розовые губки, словно удивлена моим любопытством. Эх, может, я зашла слишком далеко?
   – Элена, – отвечает она, почти с неохотой.
   Меня захлестывает странное чувство облегчения от того, что меня не подвело мое шестое чувство.
   «Шестое чувство? – фыркает мое подсознание. – Незамутненная детская интуиция».
   Они все еще что-то обсуждают. Кристиан говорит горячо, с напором. Элена взволнованно слушает, кивает, качает головой и морщится. Вот она прикусила губу и поглаживает пальцами свою ладонь, словно желая успокоиться. Еще один кивок, и она бросает на меня взгляд, дарит бледную улыбку.
   Я могу лишь таращиться на нее с каменным лицом. Пожалуй, я в шоке. Как он посмел привезти меня сюда?
   Она что-то бормочет Кристиану; он бросает на меня краткий взгляд, затем поворачивается к ней и отвечает. Она кивает, и я думаю, что она желает ему удачи. Впрочем, я плохо умею читать по губам.
   Кристиан возвращается ко мне; на его лице я вижу беспокойство. Черт побери, не зря я… Миссис Робинсон удаляется в дальнюю комнату и закрывает за собой дверь.
   Кристиан хмурится.
   – Все в порядке? – В его голосе мне слышится опаска, настороженность.
   – Не совсем. Ты не хотел меня знакомить? – холодно спрашиваю я.
   У него отваливается челюсть. Он выглядит так, словно я выдернула из-под его ног ковер.
   – Но я думал…
   – Что ж, и умные люди иногда… – Я не могу подыскать подходящие слова. – Мне хочется уйти отсюда.
   – Почему?
   – Ты знаешь почему. – Я опускаю глаза.
   Он смотрит на меня горящим взором.
   – Прости, Ана. Я не ожидал ее здесь увидеть. Она никогда сюда не приезжает. Она открыла новый салон в Браверн-центре и сидит обычно там. Сегодня кто-то заболел.
   Я резко поворачиваюсь и иду к двери.
   – Грета, Франко нам не понадобится, – говорит Кристиан, и мы выходим на улицу.