Черт. Нам снова мешает работа. Я пытаюсь убрать ногу, но Кристиан не пускает и только еще сильнее сжимает лодыжку.
   – В серверной? – недоверчиво говорит он. – Активирована система пожаротушения?
   Пожар! Я убираю ноги, и на этот раз Кристиан не пытается меня удержать. Сажусь на место, пристегиваю ремень, нервно тереблю браслет за пятнадцать тысяч евро. Кристиан снова нажимает кнопку на дверце, и матовый экран опускается.
   – Кто-нибудь пострадал? – Теперь к разговору прислушивается и Тейлор. – Какой ущерб? Понятно… Когда? – Кристиан снова смотрит на часы, приглаживает ладонью волосы. – Нет. Ни пожарных, ни полицию. По крайней мере пока.
   Господи! Пожар? В офисе? Я растерянно смотрю на него. Тейлор поворачивается, но ничего не говорит.
   – Вот как? Хорошо… О’кей. Мне нужен подробный отчет с оценкой причиненного ущерба. И полная информация по всем, кто имел допуск за последние пять дней, включая уборщиков… Найди Андреа, пусть позвонит мне… Да, говорят, аргон так же эффективен, вот только обходится дорого.
   Отчет с оценкой ущерба? Аргон? Что за чертовщина? Смутно вспоминается что-то из школьного курса химии. Кажется, какой-то химический элемент.
   – Понимаю, что рано… Сообщи по мейлу через два часа… Нет, мне нужно знать. Спасибо, что позвонил. – Кристиан дает отбой и тут же набирает номер.
   – Уэлч… Хорошо… Когда? – Он опять бросает взгляд на часы. – Тогда через час… Да… Двадцать-четыре-семь на удаленном хранилище данных… Хорошо.
   Кристиан убирает трубку в карман.
   – Филипп, через час я должен быть на борту.
   – Да, месье.
   Черт, значит, это Филипп, а не Гастон. Машина резко прибавляет. Кристиан поворачивается ко мне. Лицо его бесстрастно.
   – Кто-то пострадал? – тихо спрашиваю я.
   Он качает головой.
   – Ущерб незначительный. – Наклоняется, ободряюще похлопывает меня по руке. – Не беспокойся. Мои люди занимаются этим. – Таков мой муж – исполнительный директор, человек, который держит все под контролем и ничуть не выбит из колеи.
   – Где случился пожар?
   – В серверной.
   – В Грей-хаусе?
   – Да.
   Отвечает коротко, значит, говорить об этом не хочет. Но почему?
   – А почему ущерб незначительный?
   – Серверная оснащена современной системой пожаротушения.
   Конечно.
   – Ана, пожалуйста… не беспокойся.
   – Я и не беспокоюсь.
   – Мы пока еще не уверены, имел ли место поджог, – говорит он, словно отвечая на мой невысказанный вопрос. Я испуганно вскидываю руку к горлу. «Чарли Танго», теперь это… Что дальше?

Глава 4

   Не нахожу себе места. Кристиан ушел в кабинет и не выходит целый час. Я пыталась читать, смотреть телевизор, загорать – загорать одетой! – но не могу расслабиться, не могу избавиться от тревоги. Переодеваюсь в шорты и майку, снимаю дорогущую побрякушку и отправляюсь на поиски Тейлора.
   Нахожу его в салоне перед кабинетом Кристиана.
   – Миссис Грей. – Он отрывается от романа Энтони Берджеса.
   – Я бы хотела пройтись по магазинам.
   – Конечно, мэм. – Тейлор поднимается.
   – И я хотела бы взять «джет-скай».
   Он открывает рот.
   – Э-э-э… – Тейлор озадаченно хмурится, не зная, что сказать.
   – Не хотелось бы беспокоить из-за этого Кристиана.
   Он вспыхивает.
   – Миссис Грей… э… я не думаю, что мистеру Грею это понравится, а мне хотелось бы сохранить за собой работу.
   Ой, да ради бога! Мне так и хочется закатить глаза, но вместо этого я поступаю наоборот: тяжело вздыхаю, выражая покорность судьбе и возмущение тем, что меня уже лишили возможности распоряжаться собой. С другой стороны, я совершенно не хочу, чтобы Кристиан злился на Тейлора или, если уж на то пошло, на меня. Решительно подхожу к двери, стучу и вхожу. Кристиан сидит за письменным столом красного дерева. Оторвавшись от «блэкберри», он вопросительно смотрит на меня.
   – Андреа, подожди, пожалуйста, – говорит Кристиан в телефон. Лицо у него серьезное, выражение терпеливо-выжидательное. Черт. Почему я постоянно чувствую себя школьницей в кабинете директора? Еще вчера этот человек надевал на меня наручники. Я не должна его бояться, он мой муж, черт возьми. Расправляю плечи, растягиваю в улыбке губы.
   – Я собираюсь за покупками. Возьму с собой охранника.
   – Конечно. Возьми братьев и Тейлора. – Судя по тому, что никаких дальнейших вопросов не следует, случилось что-то по-настоящему серьезное. Я стою, смотрю на него, но могу ли чем-то помочь?
   – Что-то еще? – Хочет, чтобы я ушла. Вот черт.
   – Тебе что-нибудь надо? – спрашиваю я.
   Он улыбается своей милой, смущенной улыбкой.
   – Нет, детка, ничего. Обо мне тут позаботятся.
   – Хорошо. – Хочу поцеловать его – он ведь мой муж. Решительно подхожу к столу, целую в губы, чем немало его удивляю.
   – Андреа, я перезвоню. – Кристиан откладывает «блэкберри», заключает меня в объятья и целует – страстно, с желанием. Потом отпускает.
   Я перевожу дух.
   – Ты меня отвлекаешь. Мне нужно поскорее со всем разобраться и вернуться к тебе. – Он проводит пальцем по моей щеке, поглаживает подбородок.
   – Ладно. Извини.
   – Пожалуйста, не извиняйтесь, миссис Грей. Мне нравится, когда вы меня отвлекаете. Идите, потратьте немного денег. – Он убирает руки.
   – Так и сделаю. – Я притворно улыбаюсь и иду к двери. Мое подсознание качает головой и поджимает губы. «А ведь ты не сказала ему, что хочешь взять «джет-скай», – укоризненно напоминает оно. Я не слушаю… Гарпия.
   Тейлор терпеливо ждет в салоне.
   – С командованием все согласовано. Можно отправляться? – Я улыбаюсь, маскируя нотку сарказма. А вот Тейлору скрывать нечего, и он улыбается открыто, не скрывая восхищения.
   – После вас, миссис Грей.
 
   Потом Тейлор подробно объясняет мне систему управления «джет-скаем». Спокойный, уверенный в себе, хороший учитель. Моторка уже покачивается на тихой воде у борта яхты. Гастон смотрит прямо вперед из-под надвинутого на глаза козырька, у руля застыл один из матросов «Прекрасной леди». Со мной трое – и только лишь потому, что мне вздумалось пройтись по магазинам. Какая нелепость.
   Застегивая спасательный жилет, беззаботно улыбаюсь Тейлору. Он подает руку, помогает мне сойти на «джет-скай».
   – Ремешок ключа зажигания наденьте на запястье, миссис Грей. Если вы случайно упадете за борт, двигатель автоматически выключится, – инструктирует он.
   – О’кей.
   – Готовы?
   Я киваю.
   – Когда отойдете от яхты примерно на четыре фута, нажмите кнопку зажигания. Мы последуем за вами.
   – О’кей.
   Тейлор отталкивает «джет-скай» от моторки, и гидроцикл плавно уходит в сторону. Он кивает, и я нажимаю кнопку зажигания. Двигатель отзывается рокотом.
   – Хорошо, миссис Грей, только полегче! – кричит Тейлор. Я добавляю газу. «Джет-скай» прыгает вперед, но мотор тут же глохнет. Черт! А ведь у Кристиана получается так легко. Повторяю попытку – результат тот же. Да что ж такое!
   – Не так резко, миссис Грей! – кричит Тейлор.
   – Да, да, да, – бормочу я и мягко давлю на рычаг. Гидроцикл опять прыгает, но на этот раз мотор не глохнет. Да! Получилось! Ха-ха, мы мчимся!
   Хочется кричать, пищать и вопить, но я сдерживаюсь. Ухожу от яхты в глубь бухты. За спиной у меня – ровный рокот моторки. Я добавляю газу, и гидроцикл рвется вперед. Теплый ветерок треплет волосы, брызги разлетаются по сторонам – я чувствую себя свободной. Но как качает! Неудивительно, что Кристиан не пускает меня к рулю.
   Вместо того чтобы повернуть к берегу, я делаю широкий круг. Вот это здорово! Стараясь не замечать следующих за мной Тейлора и остальных, иду на второй круг и в этот момент замечаю на палубе «Прекрасной леди» Кристиана. Он вроде бы смотрит на меня, но наверняка сказать трудно. Я смело поднимаю руку и приветственно машу ему. Кристиан напоминает каменное изваяние, но на мое приветствие все же отвечает, хотя жест получается немного скованный. Выражение его лица определить трудно, но что-то подсказывает, что присматриваться не стоит, и я поворачиваю к берегу. Средиземное море сверкает и искрится под послеполуденным солнцем. Я сбрасываю газ и жду, чтобы Тейлор пришел к причалу первым. Лицо у него хмурое, и мне делается не по себе, а вот Гастон как будто посмеивается втихомолку. Уж не случилось ли что-то, охладившее галло-американские отношения? Хотя, скорее всего, проблема все-таки во мне. Гастон выскакивает на причал, и, пока он возится со швартовыми, Тейлор руководит моими маневрами. Я осторожно, без рывков, подвожу гидроцикл к моторке. Тейлор немного смягчается.
   – Просто выключите зажигание, миссис Грей, – говорит он и, ухватившись за руль, подтягивает «джет-скай» к причалу и подает мне руку. Я перебираюсь в моторку и сама удивляюсь собственной ловкости – даже не упала.
   – Миссис Грей. – Тейлор нервно моргает, и щеки его снова розовеют. – Мистеру Грею не очень нравится, что вы катаетесь на гидроцикле.
   Охранник только что не ежится от смущения, и я понимаю, что у него уже состоялся неприятный разговор с Кристианом. Что же мне с тобой делать, мой бедный, патологически мнительный муж!
   Я безмятежно улыбаюсь.
   – Понимаю. Мистера Грея здесь нет, и если ему не очень что-то нравится, то он сам скажет мне об этом, когда я вернусь.
   Тейлор кивает.
   – Хорошо, миссис Грей, – говорит он спокойно и подает мне сумочку.
   Сходя на пристань, я ловлю его вымученную улыбку, и мне тоже хочется улыбнуться. Мне нравится Тейлор, но слушать его упреки я не намерена. Ни его, ни отца, ни мужа.
   Черт, Кристиан просто бешеный, а ведь у него сейчас и без меня забот хватает. И о чем я только думала?
   В сумочке начинает вибрировать «блэкберри». Достаю. Мелодия Шаде «Твоя любовь – Король» – этот рингтон у меня только для Кристиана.
   – Привет.
   – Привет.
   – Вернусь на моторке, так что не злись.
   – Э… – Он явно удивлен.
   – Но было здорово, – добавляю я шепотом.
   Кристиан вздыхает.
   – Что ж, миссис Грей, не стану вам мешать. Развлекайтесь как хотите, только, пожалуйста, будьте осторожны.
   Вот так! Мне позволено развлекаться!
   – Буду. Тебе нужно что-нибудь из города?
   – Только одно: чтобы ты вернулась целая и невредимая.
   – Постараюсь угодить, мистер Грей.
   – Рад это слышать, миссис Грей.
   – Наша цель – угодить, – отвечаю я со смехом.
   – Мне звонят, – с улыбкой говорит он. – Пока, детка.
   – Пока, Кристиан.
   Разговор закончен. Кризис с «джет-скаем» предотвращен. Машина уже ждет, и Тейлор открывает дверцу. Я подмигиваю ему, и он, вздыхая, качает головой.
   Устроившись на заднем сиденье, отправляю мейл.
   Откого: Анастейша Грей
   Тема: Спасибо
   Дата: 17 августа 2011 г. 16:55
   Кому: Кристиан Грей
   За то, что не очень ворчал.
Ваша любящая супруга
ххх
   От кого: Кристиан Грей
   Тема: Стараюсь оставаться спокойным
   Дата: 17 августа 2011 г. 16:59
   Кому: Анастейша Грей
   Не за что.
   Возвращайся целая и невредимая.
   Это не просьба.
   х
Кристиан Грей,
генеральный директор холдинга «Грей энтерпрайзес» и твой заботливый муж
   Я невольно улыбаюсь. Мой тиран.
 
   И с какой это стати мне так захотелось пройтись по магазинам? Ненавижу шопинг. Впрочем, в глубине души я знаю почему – и потому решительно шагаю мимо «Шанели», «Гуччи», «Диора» и прочих фирменных бутиков и в конце концов нахожу лекарство от терзающей меня хвори в маленьком тесном магазинчике для туристов. Это серебряный ножной браслетик с крохотными сердечками и колокольчиками. Звенит очень мило, а стоит всего пять евро. Покупаю и тут же его и надеваю. Вот это – мое, то, что мне нравится. И сразу становится легче и покойнее. Я не хочу терять связь с той девчонкой, которой нравилось такое. В глубине души понимаю, что на меня давит не только сам Кристиан, но и его богатство. Привыкну ли когда-нибудь к нему?
   Тейлор и Гастон, как и положено, следуют за мной по запруженным прохожими послеполуденным улочкам. В какой-то момент я даже забываю об их присутствии. Хочу купить что-нибудь Кристиану. Что-то, что отвлекло бы его от случившегося в Сиэтле. Но что купить человеку, у которого есть всё? Я останавливаюсь посередине небольшой площади, окруженной магазинчиками, и осматриваюсь. Замечаю магазин электроники и сразу вспоминаю посещение галереи и наш поход в Лувр… Венеру Милосскую… В памяти всплывают слова Кристиана: «Мы все можем оценить женские формы. Мы любуемся ими в мраморе и масле, атласе и на пленке».
   Идея приходит сама собой. Смелая идея. Вся проблема в том, чтобы не ошибиться с выбором, и в этом мне может помочь только один человек. Достаю из сумки «блэкберри» и звоню Хосе.
   – Кто… – сонно бормочет он.
   – Это я, Ана.
   – Ана? Ты хотя бы представляешь, который час? – недовольно спрашивает он. Фу ты, я совсем забыла про разницу во времени.
   – Извини.
   – Ты где? Все в порядке? – Тон меняется на озабоченный.
   – Я в Каннах, на юге Франции, и у меня все в порядке.
   – На юге Франции, вот как? В каком-нибудь шикарном отеле?
   – Э… Вообще-то нет. Мы здесь на лодке.
   – На лодке?
   – То есть на яхте. Это большая лодка, – поясняю я со вздохом.
   – Понятно. – Потянуло холодком. Черт, не стоило ему звонить. Только этого мне и не хватает.
   – Послушай, мне нужен твой совет.
   – Мой совет? – Он, похоже, поражен. – Конечно. – Уже гораздо дружелюбнее.
   Я излагаю свой план.
 
   Через два часа Тейлор помогает мне подняться из моторки на палубу яхты. Гастон с матросами ставит на место гидроцикл. Кристиана нигде не видно, и я торопливо прохожу в нашу каюту – завернуть подарок. На душе по-детски легко и радостно.
   – Долго же вас не было. – Я вздрагиваю. Поворачиваюсь – Кристиан стоит в дверях каюты и внимательно на меня смотрит. Вот те на. А если история с «джет-скаем» еще не закончилась? Или ситуация с пожаром в офисе серьезнее, чем казалось?
   – У тебя в Сиэтле все под контролем? – осторожно спрашиваю я.
   – Более или менее, – немного раздраженно отвечает он и чуть заметно хмурится.
   – А я кое-что купила. – Я надеюсь хоть немного поднять ему настроение, вот только бы его раздражение не было направлено на меня. Он тепло улыбается – значит, все в порядке.
   – И что же ты купила?
   – Вот это. – Я ставлю ногу на кровать и демонстрирую браслет.
   Кристиан подходит ближе, трогает, наклонившись, колокольчики у меня на лодыжке, хмурится, заметив красную полоску, и проводит по ней пальцем. Щекотно.
   – Симпатично.
   – И вот это. – Я протягиваю коробку, надеясь в глубине души, что подарок все же отвлечет его от проблем.
   – Это мне? – удивленно спрашивает Кристиан. Я робко киваю. Он берет коробку и осторожно встряхивает. По-мальчишески широко ухмыляется, садится рядом со мной на кровать, наклоняется и целует. – Спасибо.
   – Ты же еще не открыл.
   – Неважно. Что бы там ни было, оно мне уже нравится. – Он смотрит на меня сияющими глазами. – Я нечасто получаю подарки.
   – Тебе трудно что-то купить. У тебя все есть.
   – У меня есть ты.
   – Да, есть. – Я улыбаюсь ему. – И еще как есть.
   Кристиан быстро расправляется с бумагой.
   – «Никон»? – Он озадаченно смотрит на меня.
   – Знаю, у тебя есть компактная цифровая камера, но эта будет для… э… для портретов и всякого такого. К ней два объектива.
   До него никак не доходит.
   – Сегодня, в галерее, тебе понравились фотографии Флоранс Делль. Я помню, что ты сказал в Лувре. И, конечно, те снимки… – Я сглатываю, изо всех сил стараясь не думать о картинках в шкафу.
   Он замирает, начиная понимать, о чем идет речь, и я торопливо, боясь, что вот-вот сорвусь, продолжаю:
   – Я подумала, что ты мог бы… что тебе, может быть, захочется… ну, сфотографировать меня.
   – Сфотографировать… тебя?
   Позабыв о коробке на коленях, Кристиан во все глаза смотрит на меня. Я отчаянно киваю, пытаясь предугадать его реакцию. Он наконец переводит взгляд на коробку, почтительно проводит пальцами по глянцевым картинкам.
   О чем он думает? Реакция совсем не та, которой я ждала, и мое подсознание уже посматривает на меня сердито, как на тупую домашнюю скотинку. Кристиан всегда ведет себя непредсказуемо. Снова смотрит на меня, и в его глазах… что, боль? Черт… теперь-то что?
   – Почему ты подумала, что мне этого захочется?
   Нет, нет, нет! Ты же сам сказал…
   – А тебе не захочется? – спрашиваю я, отказываясь слушать подсознание, которое не верит, что кто-то может пожелать иметь мои эротические фотографии.
   Кристиан сглатывает, приглаживает волосы. Такой потерянный, такой смущенный. Вздыхает.
   – Для меня такого рода снимки были обычно чем-то вроде страховки. Я знаю, что долго рассматривал женщин только как объект. – Он останавливается, неловко пожимает плечами.
   Что? К чему это ведет?
   – И ты думаешь, что, фотографируя меня, тоже будешь видеть только объект?
   – Ох… – Кристиан как будто сдувается. Кровь отливает от лица. Он жмурится. – Все так сложно, – шепчет он и открывает глаза. В них тревога, настороженность и что-то еще.
   Черт. В чем тут проблема? Что так на него подействовало? Я? Я со своими расспросами о его биологической матери? Пожар в офисе?
   – Почему ты так говоришь? – шепотом спрашиваю я, чувствуя, как к горлу подступает паника. Я думала, он счастлив. Думала, мы счастливы. Думала, что принесла ему счастье. Я не хочу смущать его, путать. Мысли разбегаются. Откуда эта внезапная перемена? Он не видел Флинна почти три недели. И это причина? Поэтому он такой пришибленный? Может, позвонить Флинну? И тут меня осеняет. Такие моменты необычайной ясности и глубины случаются крайне редко: пожар, «Чарли Танго», «джет-скай»… Он же просто боится. Боится за меня. А полоски от наручников довели его до точки. Кристиан переживал из-за них весь день и совсем запутался, потому что не привык испытывать неудобства, причиняя боль. От этой мысли мне делается нехорошо.
   Он пожимает плечами и снова бросает взгляд на мое запястье, где еще недавно болтался купленный им браслет. Есть!
   – Послушай, это ровным счетом ничего не значит. – Я поднимаю руку, демонстрируя еле видный рубец. – Ты дал слово. Да что там, вчера было здорово. Интересно. Перестань изводить себя – мне нравится жесткий секс, я тебе и раньше говорила.
   Я заливаюсь краской и из последних сил сдерживаю подступающую панику. Он смотрит на меня пристально, но о чем думает? Может, анализирует сказанное мной? Я сбиваюсь с мысли.
   – Это из-за пожара? Думаешь, пожар как-то связан с «Чарли Танго»? Ты поэтому беспокоишься? Поговори со мной… пожалуйста.
   Кристиан смотрит на меня молча, и между нами снова пролегает молчание. Вот же гадство! Знаю, от него уже ничего не добьешься.
   – Не надо выдумывать лишнего, – негромко выговариваю я, и слова отдаются эхом, тревожа память из недавнего прошлого – его собственное высказывание о том дурацком контракте.
   Я наклоняюсь, беру у него с колен коробку и открываю. Он наблюдает за мной пассивно, словно я – какое-то забавное существо с другой планеты. Услужливый продавец уже подготовил камеру к работе, и я достаю ее и снимаю с объектива крышку. Навожу на Кристиана, и рамку видоискателя заполняет его прекрасное обеспокоенное лицо. Я нажимаю кнопку и удерживаю, сохраняя для потомства десять цифровых картинок озабоченного Кристиана.
   – Ладно, тогда объектом будешь ты. – Снова нажимаю затвор. На последнем кадре его губы едва заметно вздрагивают. Жму еще, и на этот раз он улыбается – блекло, но все же… Я не отпускаю кнопку и вижу, как напряжение уходит, отпускает. Кристиан расслабляется, и я тихонько хихикаю. Слава богу. Мистер Непостоянство вернулся – и я как никогда рада его видеть.
   – Э, это же вроде бы мой подарок, – шутливо ворчит он.
   – Предполагалось, что будет весело, а вышло так, что теперь камера – символ женского доминирования, – отрезаю я, делая еще несколько кадров и видя на крупном плане, как меняется выражение прекрасного лица. В какой-то момент глаза Кристиана темнеют, и в чертах проступает что-то хищное.
   – Так ты этого хочешь? Доминирования и подавления? – обманчиво мягким голосом спрашивает он.
   – Нет, не хочу. Нет.
   – Я ведь могу подавить вас по-крупному, миссис Грей, – зловещим тоном обещает Кристиан.
   – Знаю, что можете, мистер Грей. И вы часто это делаете.
   Он моргает, лицо вдруг вытягивается. Черт, что еще? Опускаю камеру и вопросительно смотрю на него.
   – Что не так? – Мой голос звучит разочарованно. Ну же, скажи!
   Молчит. Злится. Я снова поднимаю камеру.
   – Так что случилось?
   – Ничего, – говорит Кристиан и вдруг исчезает из видоискателя. Одним движением сметает на пол коробку из-под камеры, хватает меня, толкает на кровать и… вот он уже сверху.
   – Эй! – Я успеваю сделать еще несколько снимков – Кристиан улыбается, и намерения у него самые недобрые. В следующий момент камера уже у него в руках, и фотограф оказывается в роли субъекта – Кристиан направляет объектив на меня и щелкает затвором.
   – Итак, миссис Грей, хотите, чтобы я вас сфотографировал?
   Я не вижу его лица – только всклокоченные волосы и сломанный ухмылкой безупречно вылепленный рот.
   – Что ж, для начала, думаю, запечатлеем вас смеющейся.
   Он безжалостно щекочет меня под ребрами, и я пищу, хохочу и верчусь под ним, безуспешно пытаясь схватить за руку и прекратить истязание. Его рот растягивается в ухмылке, а камера продолжает щелкать.
   – Не надо! Прекрати! – кричу я.
   – Шутишь? – Он откладывает камеру и пускает в ход вторую руку.
   – Кристиан! – выдавливаю я, задыхаясь от смеха. Раньше он никогда меня не щекотал. Черт, да прекрати же! Я мотаю головой, пытаюсь вывернуться из-под него, толкаю обеими руками, но он неумолим, и роль беспощадного палача ему явно по вкусу.
   – Перестань! – умоляю я, и он вдруг останавливается. Хватает меня за руки, прижимает их к подушке, привстает… Я никак не могу отдышаться. Он тоже. Смотрит на меня… как? Я замираю. Как? Удивленно? Восхищенно? С любовью? Ну и дела. Этот взгляд!
   – Ты. Так. Прекрасна, – выдыхает он.
   Смотрю на него, на его милое, дорогое, божественное лицо, и он вглядывается в меня так, словно видит впервые в жизни. Наклоняется, закрывает глаза, целует… Его восторг, неумеренная радость, восхищение – это как звонок для моего либидо. Даже не верится, что это все из-за меня. Ох… Он отпускает мои руки, просовывает ладони мне под голову, запускает пальцы в волосы, и я поднимаюсь ему навстречу, наполняюсь его желанием, отвечаю на его поцелуй. А поцелуй вдруг уже другой – не милый, сладкий, восхищенно-почтительный, но греховный, порочный, глубокий, жадный. Язык вторгается в мой рот не дарителем, а завоевателем, жадным и отчаянным, спешащим взять… Желание бежит по жилам, пробуждает мышцы и связки, отдается волнующей дрожью.
   Что же не так?
   Кристиан резко вздыхает.
   – Что ты со мной делаешь, – бормочет он с рвущим душу отчаянием и вдруг опускается на меня, вдавливает в матрас – одной рукой держит за подбородок, другой шарит по телу, мнет груди, гладит по животу, бедрам, тискает снизу. Он снова целует, раздвигает мне ноги коленом, вжимает меня в себя, и его желание рвется через одежду, его и мою. Мой вздох и стон глохнут под его губами, я таю в жаре его страсти. Где-то далеко тревожно звенят колокольчики, но я не желаю их слышать, потому что знаю: он хочет меня, нуждается во мне, не может без меня и это – его любимая форма общения со мной, его самовыражения. Забыв обо всем, отбросив осторожность, я целую его, зарываю пальцы в его волосы, сжимаю кулаки и впитываю его вкус и запах.
   О, Кристиан, мой Кристиан…
   Он вдруг поднимается, стаскивает меня с кровати, и я стою перед ним, растерянная и ошеломленная. Он расстегивает пуговицы у меня на шортах, падает на колени, стаскивает их и заодно трусы… Не успев опомниться, я снова на кровати, под ним, и он уже рвет «молнию» на брюках. Боже, он даже не раздевается, даже не снимает с меня майку. Никакого вступления – он вонзается в меня с ходу, и я вскрикиваю, скорее от удивления, чем от чего-то еще…
   Я слышу хрипящее дыхание над ухом.
   – Да, да, да… – Он замирает, приподнимается и вгоняет еще глубже, вышибая из меня стон.
   – Ты нужна мне, – хрипит Кристиан. Он пробегает зубами по моему подбородку, по скуле, покусывает и посасывает, потом снова целует – без нежностей, требовательно и алчно. Я обхватываю его руками, обвиваю ногами, сжимаю и не отпускаю, словно хочу выдавить все, что тревожит его, не дает покою. Он начинает двигаться, как будто пытается вскарабкаться внутри меня. Снова и снова, выше и выше, отчаянно, безумно, подчиняясь древнему инстинкту. Захваченная заданным им сумасшедшим темпом, я отдаюсь ему полностью, без остатка. Что гонит его? Что тревожит? Вопросы остаются без ответа, потому что мысль не успевает за телом, которое уносится выше и выше на волне безумных ощущений, отвечая выпадом на выпад, ударом на удар. Я слышу натужное, шипящее, резкое дыхание и знаю – он забылся во мне. За стоном – вздох, за хрипом – вскрик. Это так эротично – его неутолимая жажда, его ненасытный голод. Я уступаю, отдаю, а он требует больше и больше. Как же я хочу этого – и для себя, и для него.
   – Кончай со мной, – выдыхает он и поднимается, разрывая мои объятия. – Открой глаза. Мне нужно видеть тебя. – Это не просьба, но приказ, требующий беспрекословного подчинения. Мои глаза тут же открываются, и я вижу напряженное, разгоряченное лицо и горящие, голодные глаза. Его страсть, его любовь – как удар потока: плотина рушится, и я кончаю, откинув голову, содрогаясь в конвульсиях.