– Надо ли понимать так, что ты больше не будешь жаловаться на мое плохое вождение? – спрашиваю я.
   Он смеется, громко и от души.
   – Так далеко я заходить, пожалуй, не стану.
   – Спасибо, что разрешил прокатиться. Да еще при таких волнующих обстоятельствах. – Я старательно и безуспешно пытаюсь взять легкий тон.
   – Может быть, сейчас за руль лучше сесть мне.
   – По правде говоря, я, наверно, даже выбраться отсюда не смогу. Ноги как ватные. – Меня вдруг начинает трясти.
   – Это адреналин, детка. Ты, как всегда, была великолепна. У меня нет слов. Ты ни разу меня не подвела. – Кристиан снова гладит меня по лицу, в его глазах любовь, страх, сожаление, столько эмоций сразу – и меня прорывает. Скопившиеся чувства вырываются из груди сдавленным всхлипом, и я рыдаю.
   – Не надо, детка, не надо. Пожалуйста, не плачь.
   Пространство ограничено, но он все же дотягивается до меня, обнимает, привлекает к себе, убирает с лица волосы, целует глаза, щеки… Я обхватываю его руками, прижимаюсь к его плечу и тихонько всхлипываю. Он тычется носом в мои волосы, поглаживает по спине, и мы сидим так какое-то время, молча, не говоря ни слова, просто держимся друг за друга.
   Действительность напоминает о себе голосом Сойера.
   – Несуб возле «Эскалы». Объезжает заведение.
   – Продолжайте наблюдение, – бросает Кристиан.
   Я вытираю ладонью нос, перевожу дух.
   – Воспользуйся моей рубашкой. – Он целует меня в висок.
   – Извини, – смущенно говорю я.
   – За что? Тебе не за что извиняться.
   Я снова вытираю нос. Кристиан берет меня за подбородок и нежно целует в губы.
   – Моя прекрасная, моя отважная девочка, у тебя такие мягкие губы, когда ты плачешь, – шепчет он.
   – Поцелуй еще.
   Кристиан замирает.
   – Поцелуй меня, – выдыхаю я. Он наклоняется, берет стоящий на подставке «блэкберри» и бросает на водительское сиденье между моими ногами. И вот уже его губы впиваются в мои губы, а его язык врывается в мой рот, против чего у меня нет никаких возражений. Адреналин распаляет страсть, иглами разлетающуюся по телу. Я сжимаю его лицо между ладоней, я упиваюсь им, и он глухо рычит, воспламеняясь от моего огня, и там, внизу живота, свиваются упругие кольца желания. Он шарит жадной рукой по моей груди, талии, спине, спускается ниже. Я приподнимаюсь…
   – Уф… – выдыхает Кристиан и отодвигается.
   – Что? – шепчу я.
   – Ана, мы на парковочной стоянке, в Сиэтле.
   – И что?
   – Ну, я хочу трахнуть тебя, а ты тут… ерзаешь. Неудобно.
   Его слова только раздувают костер моего желания, и оно вырывается из-под контроля, стягивая мышцы внизу живота.
   – Хочешь – трахни. – Я целую его в уголок рта. Эта гонка на машине… волнение… страх… напряжение… они подстегнули мое либидо. Кристиан отстраняется, смотрит на меня пристально из-под тяжело нависших век.
   – Здесь? – хрипло спрашивает он. Во рту делается сухо. У него это получается, завести меня одним словом.
   – Да. Я хочу. Сейчас.
   Он смотрит на меня еще несколько секунд, чуть склонив голову набок.
   – Какая вы бесстыдная, миссис Грей, – шепчет он после долгой, в целую вечность, паузы. Собирает мои волосы на затылке, оттягивает голову назад, и вот уже его губы захватывают мои, требовательно, жадно. Рука скользит по моей спине, ныряет под бедро…
   – Какая радость, что на тебе юбка. – Он сует руку под мою клетчатую, белую с голубым юбку, гладит по бедру, и я зарываюсь пальцами в его волосы, верчусь у него на коленях.
   – Не ерзай, – рычит он и сжимает в пригоршню все, что оказалось под рукой. Я мгновенно замираю. Его палец порхает по клитору, и у меня захватывает дух – где-то в глубине меня словно пробивает электрический разряд.
   – Не елозь, – шепчет Кристиан и снова целует меня, кружа большим пальцем по тонким кружевам моих дизайнерских трусиков. Два пальца медленно пробираются под шелк и погружаются в меня. Я со стоном подаюсь им навстречу.
   – Пожалуйста…
   – О! Вы уже готовы, миссис Грей. – Он окунает пальцы глубже, вынимает, снова окунает. Какая томительная пытка. – Тебя так заводят погони?
   – Ты меня заводишь.
   Кристиан хищно, по-волчьи, ухмыляется и резко выводит пальцы, оставляя меня ни с чем. И тут же, без всякого предупреждения, подхватывает меня под колени, приподнимает и разворачивает лицом к ветровому стеклу.
   – Разведи ноги, – командует он.
   Я послушно исполняю приказ. Теперь мои ноги свешиваются до пола по обе стороны от него. Он гладит меня по ногам, снизу вверх, задирает юбку.
   – Положи руки мне на колени. Наклонись вперед. И подними свою восхитительную задницу. Смотри головой не стукнись.
   Черт! Мы все-таки сделаем это, прямо здесь, на общественной парковке. Я быстро оглядываюсь по сторонам и никого не вижу, но огонек возбуждения уже бежит в крови. Я на автостоянке! Круто! Кристиан возится у меня за спиной, и я слышу, как вжикает «молния». Он обнимает меня за талию одной рукой, стягивает трусики другой и одним быстрым движением нанизывает меня на себя.
   – А-а!
   Я вжимаюсь в него и слышу, как он шипит мне в шею. Его рука ползет вверх и хватает меня снизу за подбородок. Он тянет мою голову назад и в сторону, подается вперед и целует в горло. Другая рука ложится на бедро. Мы начинаем наш танец.
   Я подбираю ноги, и он набирает темп. Ощущения… Я громко стону. Как глубоко у него получается. Хватаюсь левой рукой за рычаг ручного тормоза, опираюсь правым локтем на дверцу. Он терзает зубами мочку моего уха, тянет… мне почти больно. Он таранит меня снова, и снова, и снова. Я качаюсь вверх-вниз, и мы находим наконец общий ритм. Кристиан просовывает руку под юбку и начинает нежно мять клитор через тонкую ткань трусиков.
   – А-а!
   – Быстрее, – выдыхает Кристиан мне в ухо сквозь стиснутые зубы. – Все надо сделать быстро, Ана. – Он добавляет жару.
   – А-а! – Я уже ощущаю знакомый гул приближающейся волны наслаждения, растущей, сгущающейся в глубине меня.
   – Ну же, детка, – хрипит мне в ухо. – Я хочу тебя слышать.
   Я снова стону, я теряюсь, тону в ощущениях, и глаза мои закрыты. Его голос – у меня в ухе, его дыхание – у меня на шее, и наслаждение изливается, пульсируя, из того места, где его пальцы…
   Меня захватывает водоворот, и мое тело требует разрядки.
   – Да, – шипит Кристиан, и я на миг открываю глаза и вижу перед собой брезентовую крышу «R8». Я снова жмурюсь и тут же кончаю.
   – Ох, Ана, – удивленно шепчет он и, обняв меня, посылает последний удар и замирает на пике внутри. Трется носом о мою шею, целует в горло, в щеку, в висок.
   – Ну как, миссис Грей, сбросили напряжение? – Кристиан снова тискает зубами мочку моего уха. Я полностью опустошена, и сил хватает только на что-то напоминающее мяуканье. Чувствую, как он улыбается.
   – Мне так точно помогло. – Он снимает меня с себя. – Ты что, голос потеряла?
   – Да.
   – А теперь скажи, кто у нас распутник. Не думал, что ты такая эксгибиционистка.
   Я тут же выпрямляюсь и беспокойно озираюсь по сторонам. Он напрягается.
   – За нами ведь никто не наблюдает? – с тревогой спрашиваю я.
   – По-твоему, я позволил бы, чтобы кто-то смотрел, как моя жена кончает? – Кристиан поглаживает меня по спине, но от его голоса по ней снова бегут мурашки. Я оглядываюсь и лукаво улыбаюсь.
   – Секс в машине!
   Кристиан усмехается и убирает у меня с лица прядку волос.
   – Давай поменяемся. Я поведу.
   Он открывает дверцу, чтобы я выбралась на площадку, и быстро застегивает «молнию». Потом выходит сам, открывает другую дверцу, быстро возвращается за руль, подбирает «блэкберри» и набирает номер.
   – Где Сойер? И «Додж»? Как получилось, что Сойер не с тобой?
   Он внимательно слушает ответ, наверное, Райана.
   – Она? – Пауза. – Оставайся с ней. – Кристиан дает отбой и смотрит на меня.
   Она? Райан говорил о водителе «Доджа»? Но кто? Элена? Лейла?
   – В «Додже» была женщина?
   – Похоже, что так, – тихо отвечает Кристиан. Его губы сжимаются в тонкую, сердитую линию. – Едем домой. – Он поворачивает ключ и осторожно сдает назад. «Ауди» плавно выкатывается со стоянки.
   – А где… этот… несуб? И вообще, что это все значит? Звучит почти как БДСМ.
   Кристиан едва заметно усмехается и сворачивает на Стюарт-стрит.
   – Несуб – это неизвестный субъект. Райан – бывший фэбээровец.
   – Бывший фэбээровец?
   – Не спрашивай. – Кристиан качает головой, похоже, что-то обдумывает.
   – И где же сейчас этот несуб?
   – На шоссе I-5, движется на юг. – Он бросает на меня короткий взгляд. Глаза холодные, жестокие. Ух ты, такой переход от страсти к спокойствию! Несколько секунд – и передо мной другой человек. Тянусь, поглаживаю по бедру, пробегаю пальцами по внутреннему шву джинсов – надеюсь поднять настроение. Он отпускает руль, кладет свою руку на мою – дальше путь закрыт.
   – Нет. Мы и так далеко зашли. Ты же не хочешь, чтобы я попал в аварию в трех кварталах от дома. – Подносит мою руку к губам – смягчить упрек бесстрастным поцелуем. Расчетливый, холодный, властный… Мой Пятидесятигранный. Впервые за долгое время я чувствую себя расшалившейся девчонкой. Убираю руку, отодвигаюсь и секунду-другую сижу тихо.
   – Значит, женщина?
   – Очевидно, да. – Кристиан вздыхает, поворачивает к подземному гаражу и набирает код на пульте. Двери распахиваются, он въезжает и аккуратно паркуется.
   – Мне нравится эта машина, – мурлычу я.
   – Мне тоже. И нравится, как ты с ней справилась. Даже не сломала.
   – Можешь купить мне такую же на день рождения. – Я мило улыбаюсь и выхожу из машины – Кристиан сидит с открытым ртом. – Белую, – добавляю я.
   Он ухмыляется и качает головой:
   – Анастейша Грей, вы не перестаете изумлять меня.
   Я захлопываю дверцу и жду Кристиана. Он выходит, смотрит на меня, и этот взгляд как будто обращается к чему-то, что живет глубоко во мне. Теперь я уже хорошо знаю этот взгляд. Кристиан подходит ближе, наклоняется и шепчет:
   – Тебе нравится машина. Мне нравится машина. Я трахал тебя в ней… может быть, стоит трахнуть на ней.
   Ответить я не успеваю – в гараж въезжает сверкающий серебристый «Мерседес». Кристиан смотрит на него сначала с беспокойством, потом с раздражением.
   – Похоже, мы уже не одни. Идем. – Он берет меня за руку, ведет к гаражному лифту, нажимает кнопку вызова, и, пока мы ждем, к нам присоединяется водитель «Мерседеса». Молодой, одет с элегантной небрежностью, волосы длинные, темные. Обычно так выглядят телевизионщики или газетчики.
   – Привет. – Он добродушно улыбается нам.
   Кристиан обнимает меня за талию и вежливо кивает.
   – Я здесь недавно. Мне шестнадцатый.
   – Привет, – улыбаюсь я в ответ. У него добрые карие глаза. Приходит лифт. Мы входим. Кристиан смотрит на меня с непроницаемым выражением.
   – Вы – Кристиан Грей, – говорит молодой человек.
   Кристиан натянуто улыбается.
   – Пол Харрисон. – Он протягивает руку. Кристиан неохотно ее пожимает. – Вам на какой этаж?
   – Мне нужно ввести код.
   – А-а…
   – Пентхаус.
   – О… – Пол снова улыбается. – Конечно. – Он нажимает кнопку восьмого этажа, и двери закрываются. – Миссис Грей, полагаю.
   – Да. – Я вежливо улыбаюсь, мы обмениваемся рукопожатиями. Пол задерживает на мне взгляд и чуточку краснеет. Вот еще. Я тоже краснею и чувствую, как напрягается лежащая у меня на талии рука. – Когда вы въехали?
   – В прошлый уикенд. Мне здесь нравится.
   Неловкая пауза… звонок… кабина останавливается на этаже Пола.
   – Рад познакомиться с вами обоими, – говорит он с облегчением и выходит. Двери бесшумно закрываются. Кристиан вводит код, и лифт снова идет вверх.
   – Мне он показался милым. А других соседей я еще не встречала.
   Кристиан хмурится.
   – Предпочитаю, чтобы так и было.
   – Это потому, что ты затворник. А мне он понравился.
   – Затворник?
   – Затворник. Прячущийся в башне из слоновой кости, – сухо констатирую я.
   – Башня из слоновой кости. – Он усмехается. – Я так полагаю, теперь вы можете добавить еще одно имя в список своих поклонников, миссис Грей.
   Я закатываю глаза.
   – Ты каждого записываешь в мои поклонники.
   – Ты сейчас закатила глаза?
   Пульс учащается.
   – Да, закатила. – Дышать становится труднее.
   Он смотрит на меня, чуть наклонив голову, со своим фирменным, самодовольно-насмешливым выражением.
   – И что мы будем с этим делать?
   – Что-нибудь грубое.
   Моргает. Не ожидал.
   – Пожалуйста.
   – Хочешь еще?
   Я медленно киваю. Дверь открывается – мы дома.
   – Насколько грубо? – Глаза его темнеют.
   Я молча смотрю на него. Он закрывает на мгновение глаза, потом хватает меня за руку и вытаскивает в фойе.
   Мы врываемся через двойные двери в холл и натыкаемся на Сойера. Он выжидающе смотрит на нас.
   – Сойер, доложишь обо всем через час, – говорит Кристиан.
   – Да, сэр. – Сойер поворачивается и идет в офис Тейлора.
   У нас целый час!
   Кристиан смотрит на меня.
   – Значит, грубо?
   Я киваю.
   – Что ж, миссис Грей, вам повезло. Сегодня у меня день исполнения желаний.

Глава 6

   – Какие есть идеи? – спрашивает Кристиан и смотрит мне в глаза, откровенно и бесстыдно.
   Я пожимаю плечами, но дыхание вдруг стесняется от непонятного волнения. Я не знаю, в чем тут дело – в погоне, адреналине, моем прежнем плохом настроении, – но я хочу этого, хочу отчаянно. На лице мужа медленно проступает озадаченность. – Что-нибудь особенное? – Его слова – как нежная ласка. Я киваю, чувствуя, как вспыхивает лицо. Почему это так меня смущает? Я ведь чего только не делала с этим мужчиной. Он мой муж, в конце-то концов! А может, проблема в том, что я сама хочу этого и стесняюсь признаться? Мое подсознание бросает сердитый взгляд: «Хватит уже выдумывать лишнее».
   – Карт-бланш? – Кристиан смотрит на меня задумчиво, словно пытается влезть мне в голову.
   Карт-бланш? Ну и дела! А что же за этим может последовать?
   – Да, – нервно говорю я, и возбуждение расцветает во мне пышным цветом. Кристиан улыбается своей ленивой сексуальной улыбкой.
   – Идем. – Он берет меня за руку и ведет к лестнице. Теперь ясно. Игровая комната! Моя внутренняя богиня стряхивает дрему и торопится следом.
   У подножия лестницы Кристиан отпускает мою руку и отпирает дверь. Ключ висит на цепочке, которую я недавно ему подарила.
   – После вас, миссис Грей, – говорит он, отступая в сторону.
   В игровой – знакомый запах дерева, кожи и полировки. Я краснею при мысли, что миссис Джонс заходила сюда прибраться, пока мы уезжали на медовый месяц. Кристиан сразу включает свет, и темно-красные стены заливает мягкий рассеянный свет. Я останавливаюсь и смотрю на него, и предвкушение разгоняет по венам густую, тяжелую кровь. Что у него в голове? Что он собирается сделать со мной? Кристиан запирает дверь, поворачивается и, задумчиво наклонив голову набок, смотрит на меня.
   – Чего ты хочешь, Анастейша?
   – Тебя.
   Усмехается.
   – Я у тебя есть. С того самого дня, как ты заявилась в мой офис.
   – Ну так удивите меня, мистер Грей.
   В кривой усмешке кроется веселье и обещание чего-то непристойного.
   – Как пожелаете, миссис Грей.
   Сложив руки на груди, он поглаживает длинным указательным пальцем нижнюю губу и окидывает меня оценивающим взглядом. Потом распахивает мою короткую джинсовую курточку и стаскивает с плеч, так что она падает на пол. Дергает за подол моей рубашки.
   – Подними руки.
   Я поднимаю, и Кристиан стаскивает рубашку через голову. Наклонившись, целует меня в губы. В глазах – любовь и желание. Рубашка тоже летит на пол.
   – Вот. – Я снимаю с запястья и протягиваю ему резинку для волос. Он останавливается, но только на мгновение, лицо остается бесстрастным и ничего не выдает. Повязку все-таки берет и тут же командует:
   – Повернись.
   Я довольно улыбаюсь и поворачиваюсь. Похоже, это препятствие мы все же преодолели. Он быстро и ловко собирает мои волосы и перетягивает их резинкой.
   – Хорошая мысль, миссис Грей, – шепчет он мне на ухо и тут же прикусывает мочку. – Не оборачивайся и сними юбку. Брось на пол.
   Я поворачиваюсь, и Кристиан делает шаг назад. Глядя на него, расстегиваю пуговицы на поясе, потом – «молнию». Юбка, словно птица, взмахивает крыльями, плавно опускается и расстилается под ногами.
   – Отойди.
   Я делаю шаг в сторону, и он быстро опускается на колено и берет меня за правую лодыжку. Пока он возится с ремешками, я стою, держась за стену, под рядом крючков, на которых когда-то висели плетки, хлысты, паддлы и прочий инструмент. Теперь здесь остались только цеп и флоггер, все остальное убрали. Я с любопытством рассматриваю их. Интересно, пользуется ли он ими?
   Сняв с меня босоножки – я остаюсь в кружевных трусиках и лифчике, – Кристиан смотрит снизу.
   – Симпатичный вид, миссис Грей. – Он вдруг поднимается на колени, хватает меня за бедра, притягивает и утыкается носом мне между ног. – И пахнет от тебя тобой, мной и сексом. – Он шумно тянет носом и целует меня через трусики. – Такой пьянящий запах!
   Какой же он… проказник.
   Кристиан собирает одежду и обувь и без малейших усилий, легко и плавно, как спортсмен, выпрямляется.
   – Иди к столу. – Он указывает подбородком. – Лицом к стене. Чтобы не знала, что я планирую. Наша цель, миссис Грей, – угодить клиенту, а вы пожелали сюрприз.
   Я отворачиваюсь, но прислушиваюсь, ловлю каждый звук. У него это хорошо получается – создать атмосферу, поднять напряжение, разжечь желание. Я слышу, как он убирает мою обувь, потом кладет что-то в комод, сбрасывает свои туфли… Хм. Любовь босиком. Выдвигается ящик. Игрушки! Что же, черт возьми, он станет делать? Да, мне нравится это ожидание, это предвкушение. Ящик закрывается, и в спину мне как будто впивается миллион иголок. Странно, как один только, самый обыденный звук может производить такой эффект. Ерунда какая-то. Из динамиков доносится слабое шипение. Значит, будет музыкальная прелюдия. Мелодию начинает фортепиано, мягко, негромко. Печальные аккорды заполняют комнату. Что-то незнакомое. Затем присоединяется электрогитара. Что это? Потом вступает мужской голос. Странные слова о том, что не надо бояться смерти. Так что же это?
   Кристиан идет через комнату, шлепая по деревянному полу босыми ногами. Он уже близко, когда к мужскому голосу присоединяется женский, жалобный, молящий.
   – Так вы говорите, хотите погрубее, миссис Грей?
   – М-м-м.
   – Не забудь меня остановить, если будет слишком. Понятно?
   – Да.
   – Мне нужно обещание.
   Черт, да что же такое он придумал?
   – Обещаю, – говорю я.
   – Вот и молодец. Хорошая девочка. – Кристиан целует меня в голое плечо и, подцепив пальцем бретельку, проводит по спине продольную полоску. Я сдерживаю стон. Как простое прикосновение может быть настолько эротичным?
   – Сними это.
   Я поспешно и с готовностью сбрасываю лифчик.
   Он проделывает то же с трусами, и они сползают на пол.
   – Выйди. – Я выступаю из трусиков.
   Он целует меня пониже талии и выпрямляется.
   – Я завяжу тебе глаза, чтобы ощущения были острее.
   Он натягивает мне на глаза узкую маску, и мир погружается в темноту. Женщина продолжает петь. Слов не разобрать… что-то донельзя печальное, цепляющее, рвущее душу.
   – А теперь наклонись и ляг на стол.
   – Да. – Я без колебаний опускаюсь на полированное дерево, прижимаясь разгоряченным лицом к прохладной поверхности и вдыхая слабый запах воска с тонкой цитрусовой ноткой.
   – Протяни руки и ухватись за край.
   Ладно. Вытягиваюсь, нащупываю пальцами край. Стол довольно широкий, так что приходится тянуться.
   – Отпустишь – отшлепаю. Понятно?
   – Да.
   – Хочешь, чтобы я тебя отшлепал, Анастейша?
   Книзу от талии все напряжено. Я хотела этого с самого ланча, когда он пригрозил наказанием, и ни гонка на шоссе, ни перепих на автостоянке это желание не отбили.
   – Да. – Мой голос падает до хриплого шепота.
   – Почему?
   Ох… неужели еще и объяснять надо? Вот дела. Я пожимаю плечами.
   – Скажи.
   – Ну…
   Этого я никак не ожидала – звонкий шлепок, вылетевший неведомо откуда.
   – Ай!
   – Тише.
   Кристиан нежно растирает то место, по которому шлепнул. Он наклоняется, и его бедро касается моего. Целует меня между лопатками и спускается вдоль позвоночника. Свою рубашку Кристиан тоже снял, так что волоски у него на груди щекочут спину, а член упирается мне в ягодицы через грубую ткань джинсов.
   – Раздвинь ноги.
   Раздвигаю.
   – Шире.
   Раздвигаю шире.
   – Хорошая девочка. – Он ведет пальцем по спине, ниже, просовывает его в щель между ягодиц, потом еще глубже, в анус, который рефлекторно сжимается от прикосновения.
   – Вот с этим мы и поиграем.
   Что? Вот так дела!
   Палец продолжает путешествие по промежности, понемногу проникая глубже.
   – Вижу, ты уже мокренькая. Когда успела, раньше или сейчас?
   Я стону, а Кристиан обрабатывает меня сзади пальцем, туда-сюда, туда-сюда. Подаюсь назад, подстраиваюсь, чтобы ему было удобнее.
   – По-моему, тебе нравится бывать здесь, а?
   Нравится? Да… о-о, да, да.
   Он вынимает палец и снова меня шлепает.
   – Отвечай. – Голос хриплый, напряженный.
   – Да, нравится, – выдавливаю я.
   Еще шлепок, посильнее. Я вскрикиваю, а он просовывает уже два пальца и, тут же вынув, обводит мой анус влажным кружком.
   – Что ты собираешься делать? – спрашиваю я. Ну и ну, он же трахнет меня в попу?
   – Не то, что ты думаешь, – уверяет Кристиан. – Я же говорил, детка, в этом деле спешить не надо. По шажочку, по чуть-чуть.
   Я слышу, как льется какая-то жидкость, предположительно из пузырька, а потом он вдруг начинает массировать… там. Он меня смазывает… там! Страх перед неведомым смешивается с возбуждением, и я начинаю ерзать, но тут же получаю шлепок. Пониже. В самом чувствительном месте. Издаю стон. Странно, но ощущение… приятное.
   – Стой смирно. Это масло, не пролей. – Наносит еще. Я стараюсь не дергаться, но сердце колотится, пульс зашкаливает, и желание в паре с тревогой шумят в крови.
   – Я уже давно хотел это сделать.
   Отвечаю стоном. По спине бежит что-то прохладное… как прохладный металл…
   – Это тебе маленький презент, – шепчет Кристиан. Что еще за презент? В памяти всплывает… Чтоб его! Анальная пробка. Кристиан вставляет ее между ягодиц.
   Уфф!
   – Введу очень медленно.
   Я вздрагиваю.
   – Это больно?
   – Нет, детка. Она маленькая. А когда вставлю, оттрахаю тебя по-настоящему жестко.
   Меня уже трясет. Кристиан наклоняется и целует меня между лопаток.
   – Готова?
   Готова? А готова ли я к такому?
   – Да, – шепчу чуть слышно, едва ворочая сухим языком. Он сует что-то в меня. Черт, это же большой палец. Другие пальцы ласкают клитор. Я стону… от наслаждения. И пока одни пальцы творят это маленькое чудо, другие вводят в анус холодную пробку.
   – А-а! – Ощущение непривычное и необычное, и мышцы протестующе сжимаются, но Кристиан нажимает сильнее, и эта штука проскальзывает в меня. Может быть, потому, что я так завелась, а может, что Кристиан ловко отвлек мое внимание, но мое тело приняло чужака.
   Я ощущаю в себе что-то тяжелое и… странное.
   Палец вертится во мне, и пробка давит… о-о-о… а-а-а… Очередной поворот исторгает из меня протяжный стон.
   – Кристиан, – бормочу я, словно повторяя позабытую мантру и стараясь приспособиться к новым ощущениям.
   – Молодец, хорошая девочка, – снова шепчет он, и я слышу знакомый звук – расстегнул ширинку. Кладет руку мне на бедро, еще шире раздвигает ноги и предупреждает: – Не отпускай стол, Ана.
   – Не отпущу.
   – Тебе ничто не мешает? Если не понравится, скажи. Понятно?
   – Да, – шепчу я, и он входит в меня, тянет на себя и проталкивает пробку глубже… еще глубже…
   – Черт!
   Кристиан замирает. Я слышу его хриплое, резкое дыхание и пытаюсь принять все ощущения: восхитительной полноты, тревожно-волнующей опасности, чисто эротическое наслаждение. Все они смешиваются, скручиваются в спирали, растекаются во мне. Кристиан осторожно нажимает на пробку. У-у-уф… Я стону и слышу, как он шипит, резко втягивая воздух, словно глотнул чистого, неразбавленного наслаждения. Кровь клокочет. Никогда еще я не чувствовала себя такой распущенной, похотливой…
   – Еще? – спрашивает Кристиан.
   – Да.
   – Не поднимайся. – Он выходит и снова входит. О-о-о… Вот чего я хотела.
   – Да…
   Он добавляет, поддает, дыхание все тяжелее, под стать моему.
   – Ана… – Кристиан убирает руку с бедра и снова поворачивает пробку, медленно тянет ее назад, потом снова толкает вперед. Ощущения неописуемые, и в какой-то момент я едва не вырубаюсь. Кристиан не останавливается ни на секунду, и ритм его сильный и жесткий; внутри у меня все дрожит и сжимается.
   – Черт… – Еще немного, и он просто разорвет меня.
   – Да, детка, да…
   – Пожалуйста, – молю я, но чего прошу, не знаю сама: остановиться или не останавливаться? Внутри все сжалось вокруг него и пробки.
   – Вот так, – выдыхает Кристиан и хлопает меня по правой ягодице, и я кончаю – снова и снова, падая, падая, кружась, вертясь… Он мягко вынимает пробку.
   – Черт! – кричу я, и Кристиан сжимает мои бедра и взлетает вслед за мной.
 
   Женщина все еще поет. В этой комнате Кристиан всегда закольцовывает записи. Странно. Я свернулась в его объятьях, положив голову ему на грудь. Мы на полу, возле стола.