Егоров Андрей Игоревич. Космический капкан

   – Ты чего шебуршишься?! – поинтересовался Жмых. – Блохи замучили?
   – Форма мне маловата, – пожаловался Лукас.
   – Я говорил, надо было вызвать еще одного техника. Техников у них тут много, прислали бы… Глядишь, форма второго подошла бы.
   – Хватит с нас и одного, – лемуриец вспомнил беспомощный взгляд, каким провожал своих похитителей запертый в кладовке и раздетый до нижнего белья сотрудник местных коммунальных служб. Белье было казенное, с номерками, совсем как на тюремном астероиде. Тяжело жили на планете бедняги, гнущие горб в сфере обслуживания. И как их только находили на такую гнусную и малооплачиваемую работу?
   Жмых, сидя за штурвалом катера, сохранял самый независимый вид, без тени сочувствия рассуждая о том, что неплохо было бы вызвать и раздеть еще одного техника.
   – Ты – жестокосердный человек, Глеб Эдуард! – пробормотал Лукас. – Нельзя так безжалостно поступать с теми, кто по каким-либо причинам слабее и глупее тебя.
   – А что, он сравнительно легко отделался, – возразил Жмых, – стихами ты его, во всяком случае, не пытал. Не то что тех несчастных ассенизаторов-рангунов!
   Лукас в ответ вздохнул:
   – Ты ничего не смыслишь в поэзии, Глеб Эдуард. Рангуны, может быть, впервые в своей темной, неприглядной жизни приобщились к высокому искусству – а ты говоришь о каких-то пытках! Мало кому доводится пообщаться с настоящим поэтом. Правда, – уточнил он, – эти счастливчики, как правило, не ценят выпавшей на их долю удачи…
   – Во-во, – кивнул Жмых.
   – А я ценю, – вмешался Кротов.
   – И я тоже, – мурлыкнула Алиса. – Надо нам как-нибудь собраться втроем… Настоящим любителям поэзии. Чтобы всякие грубые существа не мешали нам получать истинное удовольствие от процесса…чтения длинных стихотворений, и очень длинных стихотворений, и очень-очень длинных стихотворений.
   Лукас покосился на девушку с сомнением.
   – Верно! – выкрикнул воодушевленный до глубины души доктор.
   Жмых скрипнул зубами, но на то, чтобы приводить зарвавшихся спутников в чувство, времени совсем не осталось. Он решил, что разберется с ними позже. С каждым по отдельности. Кротов получит за свою немыслимую наглость по толстому брюху, лемурийцу придется раскошелиться – миллионом больше, миллионом меньше – пусть платит за свою подлую натуру сполна, а что касается Алиски, то еще неизвестно, кто будет крайним – толстяк или эта распутная девица. Он пока не решил.
   – Подлетаем! – коротко бросил Глеб. – Маску натягивай на рожу, непризнанный гений. Соберись! Значит, так, мы с Кротовым тебя и Алиску высадим, асами будем в катере. Ждем ровно полчаса, потом идем к дому Лысого. Сверим часы, – Глеб поднял руку и поглядел на новенький «Восток», заказанный накануне. У остальных участников операции были точно такие же. Только у Алисы – золотая «Чайка» с тонким ремешком.
   – Так сколько времени, наш мужественный друг? – поинтересовалась Алиса.
   – Пять минут первого, – объявил Жмых.
   – Да, – ответил Лукас.
   – И у меня, – словно не веря своим глазам, с удивлением в голосе сообщил Кротов.
   – Ты сиди ветошью и не отсвечивай! Если что не так сделаешь – замочу! По моей команде подлетаешь прямо к порогу и шустрым червячком в подвал – грузить деньги.
   – Почему червячком?
   – Ну, на слизняка же ты обижаешься? Значит, будешь большой мохнатой гусеницей. И только попробуй медленно переставлять присоски!
   Глеб посадил катер на специально отведенную для парковки бетонную площадку возле двухэтажного домика, который выглядел со стороны необитаемым. Лемуриец развернул маску и поднес ее к лицу. Было заметно, что ему жутко, но все же он пересилил себя и приложил галогеновый материал к коже. Маска тут же приросла к носу, стала его частью. Послышался чавкающий звук, Лукас вскрикнул и взмахнул руками. Глебу пришлось схватить его за запястье, чтобы он, чего доброго, не оторвал маску от лица.
   Лемуриец обернулся к Жмыху, и тот крякнул от Досады – на него смотрело абсолютно черное лицо уроженца планеты с жестким горячим климатом. Картину довершали широченный нос с плоской переносицей и толстые приплюснутые губы, свойственные представителям негроидной расы.
   – Проклятье! – прорычал Жмых. – Что ты наделал, Лукас? Теперь ты похож на копа, который чуть не арестовал меня в Мамбасу! Ты что, не мог купить другую маску?
   – А в чем дело? – испугался лемуриец. – У копов что, какое-то особенное выражение лица? Или татуировка на лбу?
   – У копов рожа кирпича просит! – уточнил Жмых. – И по твоей сейчас кирпич плачет.
   – Ты стал негром, – проговорила Алиса с заднего сиденья. – Шоколадный мальчик. И, ты знаешь, в этом обличье ты мне нравишься даже больше!
   – Так я и знал, что что-то пойдет наперекосяк, – Глеб ударил кулаком в приборную панель.
   – Она выглядела белой… – пробормотал Лукас.
   – Конечно, она выглядела белой, – Жмых скривился, – точнее, бесцветной. Это даже я могу тебе сказать. Галогеновые маски меняют цвет при соприкосновении с кожей. Я знал парня, который любил на ограбления ходить в зеленых. Есть и такие – специально для извращенцев.
   – Ой, и я его знала, – радостно защебетала Алиса, – у него еще кличка была Кузнечик. Так?
   – Так, – буркнул Глеб. – Не время сейчас об извращенцах-кузнечиках болтать. Надо думать, что делать дальше…
   – Быть может, они ничего не заметят, – подал голос доктор Кротов. – Почему бы негру не работать сантехником? Да, негров на планете немного – но они есть.
   – Ну да, есть. Факир, к примеру, – черный, как гуталин, – буркнул Жмых. – Кстати, я давненько его не видел. Алиса, ты не знаешь, где он?
   – Его залили в стекло, – безразлично ответила девушка. – Лысый приказал. После разборок в казино. Сказал, это Факир виноват, что вас привел.
   – А я однажды видел негра в рангуньем супермаркете, – продолжал разглагольствовать Кротов. – Его сложно было не заметить. Рангуны показывали на него пальцами и хохотали как безумные. Не знаю, что их развеселило.
   – Что он негр – полбеды! – взорвался Жмых. – Если бы он только был полноценным негром! А он неполноценный негр.
   – Но почему? – удивился лемуриец. – Руки, ноги у меня на месте.
   – Подумай своей головой! Морда у тебя черная, а волосы русые. И кисти рук белые, как назло. И пальцы слишком тонкие для такой толстой физиономии!
   – В комплекте формы есть перчатки, – сообщил Лукас, извлек их из кармана фартука и натянул на руки. – Вот.
   – Так, конечно, лучше. Но шея? Шея у тебя белая! – не унимался Глеб.
   – Может быть, вот это поможет, – Алиса достала из сумочки голубой шелковый палантин с кисточками и передала лемурийцу.
   Он задумчиво намотал его на шею.
   – Выглядишь, как натуральный гомик, – сообщил Жмых, – мало того, что негр, так еще и крашеный в блондина и с голубеньким платочком на шейке. И это в резиновом фартуке и рабочем комбинезоне! Такой дикости я даже в Мамбасу не встречал – а там сложно удивить кого-то оригинальным прикидом!
   – Почему бы сантехнику не быть представителем нетрадиционной ориентации? – спросил Кротов. – Дискриминация сексуальных меньшинств – дикость, пережиток далекого прошлого.
   – Да?! – скосился на него Жмых. – Значит, я тоже пережиток далекого прошлого. А с тобой, Кротов, надо будет разобраться – почему это ты так любишь этих… таких, как он.
   – Что значит таких, как я?! – возмутился лемуриец.
   – Да ничего… Валил бы ты лучше из катера. А то подумает еще кто-нибудь, что мы вместе… Ни к чему мне такая популярность.
   – Давай сюда сумку с шашками, – обиженно потребовал Лукас.
   – Так ты что, все же хочешь идти?! – изумился Глеб. – Даже в таком виде? Я надеялся, что ты вернешься домой, мы подберем тебе другую маску или другую одежду – и тогда уже ты отправишься к Лысому.
   – Мы запланировали проведение операции на сегодня, и я не намерен ее откладывать. Второй шанс может не представиться. Если у Лысого снова сломается канализация, он может что-нибудь заподозрить.
   – Я имею дело с сумасшедшим, – констатировал Глеб. – Ну ладно, давай. Вперед. Если тебя там грохнут, знай – твои деньги, оставленные у Анисимова, я потрачу с толком.
   – Не сомневаюсь, приятель, – сказал Лукас и потянулся, собираясь положить руку ему на плечо.
   – Убери пакши! – выкрикнул Жмых и хлопнул лемурийца по руке.
   – Ты что?!
   – Ничего. Будет еще ко мне тянуться всякая голубая сволочь! У нас на астероиде… Впрочем, не важно. Толстяк, дай ему шашки, и пусть убирается.
   Лукас взял сумку, поглядел на Глеба с осуждением и вылез из кабины. По улице он шел, озираясь по сторонам. Очевидно, собственный внешний вид заставлял его нервничать. И в самом деле, окажись на улице несколько гомофобов, они непременно захотят пристукнуть крашеного в блондина негра с голубым шарфиком на шее.
   После того, как Лукас скрылся из виду, свернув за угол, из катера грациозно выпорхнула Алиса.
   – Пока, мальчики! – Она помахала Жмыху и Кротову наманикюренной ручкой и заспешила тем же маршрутом.
   – Ну, что, – Глеб обернулся к доктору, – нам остается только ждать! Ох, и не нравится мне, как все пошло. Что-то гадко на душе. Когда твой товарищ на твоих глазах превращается в такое вот – думаешь, куда же катится эта планета? Этот мир?
   – Да уж, – поддакнул Кротов, чем вызвал у Жмыха раздражение. Он замолчал, решив с будущим козлом отпущения в разговоры не вступать. Потому что общаться с козлами – вообще западло.
   Полчаса тянулись долго. За это время Глеб успел сорок три раза отъехать на сиденье назад и придвинуть его к рычагам управления, тридцать два раза дернуть тумблер газа, двадцать один нажать на кнопку включения габаритных огней, тринадцать раз вылезти из катера, чтобы размять затекшие члены, двенадцать раз пообещать разговорчивому доктору, что уроет его, если тот не замолчит, шесть раз проверить, в порядке ли двигатель, и один раз помочиться на стену дома, оглядываясь кругом, – не то чтобы его беспокоило, что кто-то увидит, – просто привычка.
   На улице возле дома так никто и не объявился. Было пустынно и тихо, как на отсталой сельскохозяйственной планете после орбитальной ядерной бомбардировки. Только навязчивые мотыльки кружились вокруг антенн катера, да на доме неподалеку медленно поворачивался шар. Жмых заметно нервничал всякий раз, когда объемная камера наблюдения обращалась в его сторону, но поделать ничего не мог. Его не оставляла мысль, что и Лысый каким-то образом может получить контроль над камерами, и тогда они окажутся в ловушке. Если уже не оказались.
   Наконец полчаса истекли.
   – Пошли, – скомандовал Глеб. И едва не бегом кинулся к дому Лысого, натягивая по пути на голову противогаз. На всякий случай он сжимал в кармане рукоятку пистолета. Если люди Лысого дежурят у входа в дом, наверняка придется стрелять. Но у дверей никого не оказалось.
   – Просто волшебница какая-то, – пробормотал Жмых, приближаясь. Он обернулся. Толстяк спешил следом. Противогаз он надел неровно, и длинный хобот, стоящий торчком, болтался перед глазами доктора.
   – Быстрее, растяпа! – поторопил его Глеб. Дверь распахнулась. На пороге, в облаке зеленого газа, стоял Лукас. Ни слова не говоря, он сделал жест – входите – и исчез внутри. Жмых обернулся напоследок и нырнул в туманный сумрак. Ничего не различая вокруг, он принялся шарить руками. Дверь за его спиной хлопнула. Затем кто-то схватил его за предплечье. Основание хобота ткнулось в ухо.
   – Все в порядке, – промычал Лукас. – Они спят.
   – Все?
   – Те, которых я видел, – да. Очень здорово все получилось. Точнее, не все… Сначала не все было в порядке. – Лемуриец задохнулся от нахлынувших на него чувств. – И знаешь, мне даже понравилось… Мне очень, очень понравилось…
   – Так и становятся адреналиновыми наркоманами, – загудел из тумана голос доктора.
   – А ты не подслушивай! – проорал Жмых через плечо и снова обернулся к Лукасу: – Так какое же было начало? Что тут творилось?!
   – Я поставил шашку на входе, у биотуалета. Здесь находилось больше всего бандитов.
   – Как же, как же. Очередь в биотуалет. Да и плотность трупов говорит об этом… То есть плотность спящих… Точнее, их тел… Короче, обилие того мусора, что здесь под ногами валяется!
   – Замедление я поставил совсем небольшое – на две минуты. Надеялся управиться быстро. Но тут возникла проблема.
   – Какая? – насторожился Жмых.
   – Настоящий техник. И начал качать права… Жмых похолодел:
   – Как это настоящий техник?! Откуда?
   – Должно быть, пришел по вызову. Чтобы наладить канализацию.
   – Проклятье, – прорычал Жмых, – ладно, рад, что ты смог с ним справиться!
   – Вообще-то я тут ни при чем. Его застрелил Лысый.
   – Застрелил? Почему?
   – Он сказал, что два сантехника – это уже слишком. Очень разозлился. И выстрелил в того парня. Я решил, что и мне тоже конец. Но Лысый заявил, что я забавный. И для работы ему больше подойду. Он даже пообещал, если я буду хорошо трудиться, взять меня к себе постоянным сантехником и увеличить зарплату вдвое.
   – И ты согласился?
   – Нет. Ты знаешь, он так странно на меня поглядывал, и мне стало очень не по себе. А еще попросил всех своих людей временно удалиться.
   – Понятно, – протянул Жмых, – я всегда подозревал, что у Лысого дурные наклонности.
   – Ну и вот, я начал расставлять везде шашки, объясняя, что это портативные дезинфекторы с приятным запахом. Лысый улыбнулся и сказал, что приятный запах любит. Тогда я улыбнулся ему в ответ и активировал запалы без задержки. Я очень волновался, что личная охрана Лысого обнаружит парней без сознания у входа – две минуты уже прошло. Пришлось надеть противогаз…
   – Прямо при Лысом?
   – Да, он не спускал с меня глаз. Но когда я начал надевать противогаз, Лысый что-то заподозрил.
   Жмых расхохотался.
   – Неудивительно…
   – В общем, Лысый выхватил пистолет и попытался выстрелить в меня, но промахнулся. Должно быть газ уже начал действовать, и руки у него тряслись. Он упал и уснул.
   Глеб продолжал давиться хохотом, придерживая трубку противогаза.
   – Выходит, удачно мы нарядили тебя голубым негром. Ну, с боевым крещением тебя, Лукас!
   – Спаси… – начал Лукас, когда из зеленого тумана вдруг вынырнуло чудовище с задранным к потолку хоботом и утробно замычало. Лукас шарахнулся прочь. Глеб едва успел поймать его за синий палантин.
   – Да это же Кротов! – проорал он. – Все время вокруг бродит. А что насчет подвала? Ты спускался в подвал?
   – Нет, не успел.
   – Чем же ты тут занимался?
   – Отдыхал. Я очень перенервничал. Может быть, успел глотнуть немного газа…
   – То есть ты просто дрых? Черт побери, да ты и сейчас как сонная муха! Ладно, пошли искать лысую сволочь. Где он?
   – В гостиной. Спит около стола.
   Жмых побрел сквозь туман. Следом за ним, цепляясь за пиджак, чтобы не заблудиться, семенил Кротов. Лукас, который, видимо, уже привык к туману, перемещался практически бесшумно. А Глеб то и дело натыкался на предметы интерьера, спотыкался о распростертые тела бандитов и перевернутые стулья.
   Возле стола, казалось, лежит футбольный мяч. Так в тумане выглядела гладкая голова Лысого. Жмых усмехнулся, щелкнул бугра по макушке:
   – Всегда мечтал это сделать! – И вырвал из беспомощной руки бугра пистолет.
   – Где штука, чтобы он очухался?! – обратился Глеб к Кротову. – Да отцепись ты от моего пиджака! В прошлый раз заиграл пиджачок, теперь опять цепляешься. Нравится он тебе, что ди, очень?!
   – Что?! – проорал доктор.
   – Сделай так, чтобы Лысый в себя пришел! – выкрикнул Жмых.
   Кротов услужливо протянул ему маску и флакон.
   – Но приводить его в чувство здесь глупо, – задумался Глеб. – Как бы не сбежал… А тащить в подвал – тяжело.
   Лукас подошел и молча встал рядом.
   – Где Алиса? – спросил его Жмых. – Надо ее позвать. Она знает, где подвал!
   Лемуриец пожал плечами.
   – Выйди на улицу, найди ее! И тебе полезно будет прогуляться! Только противогаз не снимай – он тебе очень идет! И осторожность не помешает!
   Лукас кивнул и скрылся в тумане, а Жмых задумался над тем, что ограбление спланировано отвратительно. Вот сейчас, вместо того чтобы носить мешки с деньгами, они занимаются какой-то ерундой. Ищут друг друга, бродят в зеленом тумане… Что им стоило купить мобильные телефоны или подключить импланты к Сети? Так-то оно так, да не так. По имплантам, да и по телефонам их сразу вычислили бы и нашли хоть рангуны, хоть бандиты Лысого. Нет, техника делает жизнь людей лучше, но она же и очень усложняет ее!
   Из тумана раздался дикий вой, рев, топот. Жмых выхватил из-за пояса револьвер. Стрелять на звук? А вдруг попадешь в Лукаса? Если бы деньги уже были погружены в катер – полбеды. Но лишаться бойца сейчас никак нельзя.
   Потом звуки стихли, а из тумана вынырнула тонкая фигурка с кокетливо завернутым набок хоботком.
   – Алиса? – проорал Жмых. Ответа не последовало.
   – Алиса, это ты? Если не отзовешься, я стреляю! Фигура приближалась молча.
   Глеб саданул в потолок. Раздался дикий визг, девушка замахала руками, и на Жмыха обрушился поток оглушительной брани. Что самое удивительное, Глеб даже смог отметить для себя некоторые новые обороты. «Надо будет запомнить!» Единственными приличными словами, которые услышал Жмых от Алисы, были:
   – Голос я срывать должна, что ли, дубина ты стоеросовая?
   Жмых поднял руки. Сейчас было не до ругани.
   – Кто шумел? Где подвал? – громко поинтересовался он. Голос раздавался утробным мычанием. Но Алиса смогла разобрать, что именно он хочет сказать.
   – Дружок твой кошкоглазый шумел. Отдыхает сейчас. Я ему противогаз сорвала. Не узнала в тумане.
   «Интересный расклад, – подумал Жмых. – Может, это судьба? Нет, одному смываться нельзя, Алиса и Кротов – не помощники. Придется разбудить „голубого негра“. – Он поежился. – Отрезвляющего хватит но сначала нужно найти и открыть подвал».
   – Бери этого за ноги, – приказал Глеб Кротову, кивая на Лысого.
   – Почему я? – промычал доктор.
   – Потому что я командую.
   Лысого грубо вытащили из-за стола и поволокли по полу. Алиса шла впереди.
   – Налево. Направо. Вниз, – коротко командовала она.
   Подумав, Глеб не стал держать Лысого под руки, а взял его за одну ногу, уступив Кротову другую. Так тащить бандитского главаря было не в пример легче. Только на лестнице лысая голова громко бухала о ступени.
   – Я чую! Чую деньги, – шептал Глеб. – По моим скромным оценкам, тут не десять миллионов, а пятнадцать. Мурашки очень уж сильные!
   – Мурашки? – переспросил Кротов. – Ты страдаешь от паразитов, Глеб Эдуард? Почему же не обратился ко мне раньше? У меня есть дивные мази! Я сам регулярно ими пользуюсь.
   – Заткнись! – проворчал Глеб.
   – Вот эта дверь, – сообщила Алиса. – За ней должны быть еще два охранника.
   Стальная дверь, выглядевшая очень тяжелой и прочной, вызывала, по меньшей мере, уважение. Глеб внимательно осмотрел стену рядом с дверью и нашел, помимо стандартного кодового замка, подозрительное устройство, смахивающее на переговорное.
   – Как туда заходят? – спросил он.
   – После того как набран код, охранники открывают изнутри.
   – И что нужно, чтобы они открыли?
   – Приказ Лысого. Вот, видишь, кнопочка – ее надо нажимать после набора верного кода, она включает громкую связь. Только с этой стороны.
   – Ты откуда знаешь?
   – Мне это все рассказывал Рома Афанасьев, он часто здесь дежурил. А я его любила. Пару месяцев тому назад. Хотя тоже интересный парень был. Мурашки его так и одолевали…
   – Может, тараканы? В голове?
   – Нет… Совсем не тараканы. Он был чем-то похож на тебя, Глеб Эдуард. И мурашками тоже.
   – Сейчас он не на дежурстве? – с надеждой поинтересовался Жмых.
   – Нет, – с грустью ответила Алиса.
   – Почему? Ты видела его тело наверху?
   – Его тело уже месяц как залили в стекло. Между прочим, на кладбище я показывала Лукасу его симпатичную могилку. Ему Рома понравился. Сказал, что в стекле он смотрится очень эстетично.
   – Что ж, остается будить Лысого, – вздохнул Жмых. – Пистолет прячем, достаем обычный парализатор – убивать наш золотой ключик нам никак нельзя… Кротов, действуй!
   – Я вас подстрахую. У меня тоже парализатор, – объявила Алиса.
   – Что же ты тогда столько возилась наверху, с охранниками?
   – Вырубить их сразу было бы негуманно. Вот я и решила сначала воспользоваться их доверчивостью…
   – То есть как?
   – Не важно, – отрезала Алиса.
   Кротов скрутил с флакона пробку, капнул на заранее приготовленную тряпицу мутной белесой жидкости и прижал ее к носу бандитского главаря.
   – Запасной противогаз остался у Лукаса! – спохватился Жмых.
   – Пять минут доза антидота будет работать в любом случае, – объяснил Кротов. – Потом наш пациент снова заснет, и нужно будет еще раз взбодрить его.
   – А, так даже лучше. Не появится соблазн сбежать, прихватив наш противогаз, – усмехнулся Жмых. – Ну что, Лысый, ты меня слышишь?
   – Сейчас, – откликнулся доктор, – не так быстро…Главарь зашевелился, заворчал что-то, стукнул кулаком в пол.
   – Даже в себя приходит не по-человечески, – проворчал Жмых, – нет бы там постонать для виду затянуть: «Что со мной случилось? Как я здесь оказался?!» А этот боров, гляди-ка, пальчиками шарит, не иначе ищет что-нибудь тяжелое.
   Лысый вдруг резко сел и распахнул глаза. В них светилась лютая ненависть.
   – Жмы-ы-ых, – прохрипел он, – это ты-ы-ы! Я так и дума-а-ал! И противога-а-аз натянул, подле-е-ец! Но я тебя узна-а-ал, сво-сво-сво-лооочь!
   – Ой ты, господи, – умилился Глеб, – ну прямо живой мертвец из глупой фильмы. На-ка вот тебе!
   И заехал бугру кулаком в левый глаз, так что Лысый мигом разложился в обратную сторону и ткнулся затылком в бетон. Бамс! И остался лежать без движения.
   – Что ты наделал?! – накинулась на Жмыха Алиса. – Ты же убил его, придурок. Как мы теперь откроем подвал?!
   – Спокойнее! – отодвигая девушку от себя подальше, потребовал Глеб. – Сейчас очухается. Что я, Лысого не знаю… Его надо молотом железным в лоб треснуть, чтобы вырубить окончательно. От моего хука правой он только бодрее сделается.
   Главарь и вправду спустя пару секунд пришел в чувство. Открыл правый глаз – левый подозрительно быстро заплыл красочным фиолетово-черным фингалом, но подниматься на этот раз не спешил. Вращал свирепо налитым кровавой ненавистью оком, разглядывая склонившиеся над ним фигуры в противогазах.
   – Чего вам надо?! – проскрипел наконец Лысый.
   – Хочу общак твой хапнуть! – честно признался Жмых. Все равно ведь не поверит, если сказать, что пришли в подвал на экскурсию, позаимствовать опыт хранения крупных сумм…
   – Обойдешься… Алиска, ты?! Девушка в ужасе сжалась.
   – Нет, не я.
   – Врешь, гадюка!
   – Говори код, – Глеб ухватил Лысого за воротник и как следует встряхнул.
   – Голубого ниггера ко мне подослали… – прошипел едва слышно бугор. – Совсем оборзели, сявки? Нет для вас авторитета в Галактике, да?
   – Код! – потребовал Жмых и ударил бугра по носу.
   Тот хрюкнул и отключился.
   – Чего это он? – удивился Глеб. – Я ж его только начал прессинговать. А он, гляди-ка, уже в отключке.
   – Это газ, – заметил Кротов, – сейчас.
   Он плеснул на платок еще немного жидкости и поднес к носу пленника. Тот шумно задышал и очнулся почти, сразу. Потянул руки к Глебу, намереваясь его схватить, но Жмых ловко отпрыгнул и наступил Лысому на руку.
   – Код, код. Я жду. Ну…
   Тот заскрежетал зубами от боли и ярости, но ничего не сказал. Только скорчил такую физиономию, что стало ясно – если ему удастся добраться до любого из грабителей, их ожидает долгая и мучительная смерть.
   – Ну же, – Жмых потерял терпение и саданул Лысого ногой в грудь! Тот снова опрокинулся. Схватился за сердце и побледнел.
   – Я тебя убью, зараза!!! – пообещал Глеб. – Ты что, хочешь, чтобы я тебя до смерти запинал?! Мы все не возьмем! Оставим тебе лимончик на старость! Все равно тебя скоро завалят, Лысый! Так поделись с хорошими людьми деньжатами перед смертью!
   – Нет! – отрезал Лысый. – Нет, нет и нет!
   – Позволь мне, – попросила Алиса, – кажется, я знаю, чего он боится. – Она извлекла из кармана маленький дамский пистолетик, подошла и приставила главарю между ног. – Сейчас я выстрелю, и ты уже никогда не сможешь баловаться со мной, как прежде, шалунишка.
   – И с ним тоже?! – опешил Глеб, уже представляя себе, как будет упрашивать доктора, чтобы тот выписал ему мазь от мурашек.
   – Змеюка, – прошептал Лысый, по всему было видно, что газ опять начал действовать и он близок к тому, чтобы грохнуться в обморок.
   – Кому змеюка, а кому и милая домашняя кошечка, дорогой, – сообщила Алиса. Палец ее дрогнул на курке, и главарь быстро заговорил:
   – Семь-пять-девять-ноль-девять-шесть-один, чтоб вам всем провалиться. Все равно вы с этими деньгами никуда не денетесь. Вас мои люди найдут, из-под земли достанут. И когда они вас ко мне привезут, вы пожалеете, что на свет родились. Я из вас чучелок понаделаю. А тебе, Алиска, лично я, босс всего Дроэдема, обещаю…
   Договорить он не успел. Жмых присел и сокрушающим ударом отправил босса в нокаут.
   – Это было лишним, – промычал Кротов, – он бы и сам отключился через пару минут.
   – Ничего, мне нравится его лупить! – потирая костяшки пальцев, сообщил Жмых. – Как-то лучше себя ощущаешь. Будто в благотворительности поучаствовал – передал в приют для дефективных конфетки с ликером или еще что-нибудь общественно полезное сотворил. Эй, а ты что делаешь?! – прикрикнул он на Алису.