Страница:
Когда я услышал имя Чёэя, мне вспомнилась одна важная деталь. Монахиня Байко сказала мне, что существует обстоятельство, касающееся меня, которое известно только ей и настоятелю Чёэю. После ее гибели я собирался посетить храм Мароодзи, чтобы побеседовать с Чёэем, но из-за посыпавшихся как лавина событий все время откладывал это и так с Чёэем и не встретился…
– Нотт-тян, если дела обстоят так, как ты говоришь, я очень рад. Я устал уже от существования в постоянном мраке.
– Я понимаю, но наберись терпения, недолго осталось ждать, скоро все устроится.
– Нотт-тян, я еще кое о чем просил тебя…
– Ты о веревках? Принесла. Вот они.
– Нет, я о пораненном мизинце.
– Ах да!
Норико украдкой взглянула на меня и, откашлявшись, с натянутой улыбкой сказала:
– Я не забыла, внимательно рассматривала всех, с кем приходилось общаться, но с перевязанным мизинцем никого не встретила.
Неестественный вид и речь Норико свидетельствовали о том, что она кого-то выгораживает.
– Нотт-тян, ты говоришь правду? Ничего не скрываешь?
– Да что ты… Разве я стану тебя обманывать?.. Слушай, Тацуя, не зря же я принесла веревки. Давай начнем прямо сейчас! Сегодня у меня есть немного свободного времени. Поиски сокровищ – это так захватывающе…
Этот резкий переход, эта несвойственная ей кокетливость укрепили мои подозрения. Ясно, что она знает человека с изуродованным мизинцем, но почему-то выгораживает его. Кто же он?..
Страсти во тьме
Золотой дождь
Что было потом
– Нотт-тян, если дела обстоят так, как ты говоришь, я очень рад. Я устал уже от существования в постоянном мраке.
– Я понимаю, но наберись терпения, недолго осталось ждать, скоро все устроится.
– Нотт-тян, я еще кое о чем просил тебя…
– Ты о веревках? Принесла. Вот они.
– Нет, я о пораненном мизинце.
– Ах да!
Норико украдкой взглянула на меня и, откашлявшись, с натянутой улыбкой сказала:
– Я не забыла, внимательно рассматривала всех, с кем приходилось общаться, но с перевязанным мизинцем никого не встретила.
Неестественный вид и речь Норико свидетельствовали о том, что она кого-то выгораживает.
– Нотт-тян, ты говоришь правду? Ничего не скрываешь?
– Да что ты… Разве я стану тебя обманывать?.. Слушай, Тацуя, не зря же я принесла веревки. Давай начнем прямо сейчас! Сегодня у меня есть немного свободного времени. Поиски сокровищ – это так захватывающе…
Этот резкий переход, эта несвойственная ей кокетливость укрепили мои подозрения. Ясно, что она знает человека с изуродованным мизинцем, но почему-то выгораживает его. Кто же он?..
Страсти во тьме
Ну вот, пришло время завершать эту длинную историю. Как вы, дорогие читатели, поняли, моя жизнь складывалась далеко не лучшим образом. Но в сравнении с тем, о чем я собираюсь поведать вам под конец, все прежнее можно считать ерундой. Итак, перехожу к последней части моего повествования.
В этот день, как и предлагала Норико, мы вместе отправились осматривать пещеру. Я последовал примеру Коскэ Киндаити и первым делом один конец веревки прикрепил к сталактитовой скале, потом, постепенно разматывая моток, мы двинулись вглубь.
Я писал уже, что за «Бездной блуждающих огоньков» располагаются пять внутренних пещер. Три из них Киндаити уже обследовал (если вы помните, я тоже частично участвовал в этом), но до четвертой («Лисьей норы») и пятой мы не добрались. В схеме обозначено, что где-то четвертая и пятая внутренние пещеры соединяются, так что можно было начать с любой из них. Я выбрал четвертую.
Войдя в нее, мы поняли, что она разветвляется, и я вспомнил, что здесь мы с Киндаити уже были; обследовать эту часть вторично смысла не было. Я тогда еще пытался считать ходы-ответвления. Помню, что труп Куно сыщик Киндаити обнаружил аж в тринадцатом ответвлении. Предыдущие двенадцать повторно осматривать не надо, начали с тринадцатого.
– Вот тут лежал мертвый дядя Куно. Видишь отметину в этом сталактите? Ее специально сделал Киндаити, чтоб легко было найти это место, – объяснил я Норико.
– В другие не заходили?
– Нет еще.
– Пойдем! Так интересно! Я хочу посмотреть еще, как ты используешь веревки.
– Тебе не страшно?
– Совсем не страшно. Ведь ты рядом. Вскоре мы оказались около четырнадцатого ответвления. Там я закрепил на сталактите концы двух мотков. Разматывая второй моток, мы зашли внутрь.
Это ответвление было довольно глубоким и в глубине еще разветвлялось. Я привязал веревку второго мотка к сталактиту. К нему же прикрепил конец веревки третьего мотка. После этого мы направились к одному из новых ответвлений, разматывая третий моток. Ответвление оказалось маленьким, и мы, сматывая моток, вышли на прежнее место.
Третий моток я положил в карман, и, разматывая второй, мы вошли во второе из новых ответвлений. Обнаружив, что оно тоже короткое, вернулись, сматывая веревку, назад.
Норико радовалась как ребенок:
– Ой, как здорово! С веревкой ни за что не заблудишься!
– Да. И второй раз не попадешь туда, где уже побывал.
Я в деталях рассказал Норико о своем походе в эти места с Коскэ Киндаити.
– Только нужно следить, чтобы веревки не порвались, – заметила Норико.
– Да. Сильно дергать нельзя.
Мы осматривали пещеры одну за другой, и Норико настолько увлеклась этим, что на все мои призывы вернуться неизменно отвечала: «Ну еще немного, еще чуть-чуть!»
В конце концов мы оказались в очень длинной пещере. В ней не было боковых ответлений, но, сколько мы ни продвигались вглубь, конца и краю ей не было. Я заволновался:
– Нотт-тян, эта пещера бесконечна. Тебе лучше возвращаться домой.
– Да-да! Но давай походим еще чуть-чуть! Если так и не доберемся до конца, распрощаемся.
Мы шли и шли, но в конце концов вынуждены были остановиться и погасить фонарики: со стороны, куда мы направлялись, послышались" голоса, мы затаили дыхание.
– Тацуя, – испуганно прошептала Норико, – побудь тут! А я на разведку схожу.
– Не боишься?
– Ни капельки.
Я прислушивался к удаляющимся в абсолютной темноте шагам. Чтобы понять, кому принадлежат голоса, далеко уходить не требовалось.
Вскоре Норико вернулась, размахивая фонариком:
– Ты где, Тацуя-сан? Включи свой фонарик, все в порядке.
Я включил карманный фонарик. Норико радостно подбежала ко мне:
– Тацуя, знаешь, где мы находимся? Мы около «Бездны блуждающих огоньков».
– Около «Бездны»? – удивился я.
– Да. Ты ведь говорил, что четвертая и пятая пещеры где-то соединяются. Мы плутали в четвертой пещере и через пятую вернулись к «Бездне».
У меня было чувство, что мы попали в заколдованное царство. «Гора сокровищ», если судить по схеме, находится на стыке четвертой и пятой пещер, но где именно, я не знал. Может быть даже, мы проходили мимо нее.
– Две пещеры соединяются как раз в том месте, где мы укрепили веревку пятого мотка. Потом мы пошли по левой дорожке. Завтра пойдем по правой, посмотрим там. А конец пятого мотка закрепим тут. Отсюда идти удобнее, ближе.
Перед тем как уйти домой, Норико привязала конец мотка к скале и пошла в сторону «Бездны». Я в ту ночь ночевал в пятой пещере.
На следующий день после полудня Норико появилась снова:
– Извини, Тацуя-сан, я задержалась. Ты, наверное, проголодался? Если бы не эти караульные, я пришла бы раньше. – Разворачивая пакет с едой, Норико продолжила: – Но зато я пришла с хорошей вестью. Может быть, ты сможешь выбраться отюда уже сегодня.
– А что произошло? – От радости у меня даже дыхание перехватило.
– За дело наконец взялся настоятель храма Мароодзи, – начала объяснять Норико. – До сих пор он болел, с постели не поднимался и о происходящем почти ничего не знал. А вчера Киндаити-сан навестил его и все рассказал. Настоятель страшно расстроился Авторитет у него в деревне огромный, и он обещал успокоить народ. Он даже домой к вам ходил.
– Неужели? Неужели господин настоятель соблаговолил посетить нас?
– Да. А потом он собрал всех, кто когда-либо исполнял обязанности старосты деревни, и внушил им, что необходимо прекратить безобразие. К увещеваниям полиции они не прислушивались, но не могли спорить с настоятелем. Так что, думаю, в самое ближайшее время кто-нибудь появится тут, чтоб вытащить тебя на белый свет.
Надо ли говорить, как обрадовало меня сообщение Норико! Наконец-то я выберусь из пещеры, из этой вечной мертвой тьмы! Сердце переполнялось радостью, от сладкого возбуждения я буквально трепетал, К этому добавлялась радость от того, что я получу возможность установить убийцу, найти его и передать полиции.
– Нотт-тян, Нотт-тян, неужели я в самом деле спасен? Дорогая моя, если бы ты не приходила ко мне ежедневно, если б не рассказывала о том, что творится наверху, я бы точно помешался от страха и тревог! Или же Китидзо со своими дружками прикончил бы меня. Спасибо тебе, спасибо громадное!
– А я как рада, что скоро закончатся твои мучения!
Изящная, миниатюрная Норико обхватила меня, наши губы слились в долгом поцелуе…
Что было дальше, я помню плохо. Помню только, что нас захлестнул и опрокинул вихрь любви. Теперь темнота пещеры стала благом, мы с Норико совершенно не стеснялись друг друга. Мы были неистовы, мы задыхались от страсти…
– Тацуя! – проговорила Норико, отодвинувшись от меня. Глаза ее сияли счастьем, это чувствовалось даже в темноте. Она включила фонарик и посмотрела на меня. Ах, как красива она была!
– Что, Нотт-тян?
Я еще пребывал как во сне, но Норико уже вернулась в реальный мир.
– Почему ты с таким упорством интересуешься человеком с покусанным мизинцем?
Этот вопрос и меня вернул к действительности.
– Нашелся этот человек? Кто же он, кто?
– Нет, не совсем… И все же, Тацуя, зачем он тебе?
Я немного поколебался, но решил рассказать Норико все, иначе ведь и я сам ничего не узнаю. И я пересказал ей то, что услышал от Харуё, и добавил:
– Потому-то я и ищу человека с покусанным мизинцем. Он преступник, убийца. Если и не он убил несколько человек, то Харуё до смерти избил точно он. Нотт-тян, очень прошу тебя, скажи все, что тебе известно.
На лице Норико отразился ужас. Она открыла было рот, но слова застряли в горле. Лицо ее посерело, губы искривились, глаза сверкнули. Я обнял ее за плечи.
– Нотт-тян, тебе хорошо?
Она утвердительно качнула головой, потом уткнулась мне в грудь и расплакалась.
– В чем дело, Нотт-тян? Ты что-то знаешь и не можешь сказать? Ты знаешь, кто убил мою сестру? Ну скажи, кто?
В ответ Норико только отрицательно покачала головой.
– Не спрашивай об этом, любимый. Не спрашивай, не могу сказать… Мне страшно… Сказать не могу… Пожалуйста, Тацуя, не спрашивай больше…
Я решил, что мои предположения все-таки верны.
– Нотт-тян, в чем дело? Почему ты не можешь сказать? Может быть, этот человек – Синтаро?
– Да ты что?! – воскликнула Норико, отшатнувшись от меня.
В этот момент вдали появились блики, потом показался факел. У несущего его человека была в другой руке дубина. Фигура приближалась. Факел рассыпал огненные брызги. Вскоре мы различили лицо приближавшегося человека. Разумеется, это был Китидзо, страшный, как исчадие ада.
Мы оба оцепенели.
Дело идет к концу
Норико первой пришла в себя.
– Беги, Тацуя! – крикнула она и стремглав бросилась в глубь пещеры. Затем шарахнулась назад, схватила карманный фонарик и снова побежала. Я за ней. На бегу, опомнившись, крикнул;
– Нотт-тян, беги домой! Китидзо и тебя способен убить!
– Нет! – отказалась Норико. – Ты видел его глаза? Он хочет убить тебя. Не оставит в живых и меня, свидетельницу.
– Норико, из-за меня и ты в опасности…
– Лучше бежим скорее! Ой, он уже здесь. Мы были в более выгодном положении, чем Китидзо, потому что уже знали это место. Китидзо то и дело спотыкался, падал, и расстояние между нами постепенно увеличивалось. К сожалению, нельзя было выключать фонарик: без него мы не могли бы бежать, но одновременно свет фонарика указывал Китидзо дорогу.
Китидзо осыпал меня проклятиями, и при каждом окрике я съеживался, как от ударов плетью.
Мы бежали изо всех сил и скоро оказались там, где прикрепили первый моток.
– Кажется, спаслись, – с облегчением вздохнула Норико, открепляя от скалы веревку. – Мы можем убежать с этой веревкой, Китидзо ни за что нас не найдёт, где-нибудь непременно заблудится. А мы доберемся до «Бездны блуждающих огоньков» и оттуда выберемся наружу.
Я согласился с ней, успокоился, даже обрадовался. Как выяснилось, преждевременно. Свет фонаря неожиданно ослепил нас. Мы замерли.
– А-ха-ха! Попались! Кто с тобой? Эй! Одному скучно? Подругу нашел, дрянь такая! О, да это ж Норико Сатомура! Что ж вы тут, в темноте, делали? Ха-ха-ха-ха!..
Фонарь светил теперь в лицо Норико, потом опять переместился на меня.
Это был старик Сюкити из Западного дома, его еще считали предводителем местной молодежи. Глаза его зловеще блестели. В руках была мотыга. Я представил себе, как он ударит меня ею по голове, и от ужаса похолодел.
Неожиданно Норико что-то крикнула и махнула правой рукой. В тот же миг Сюкити со стоном схватился за лицо.
– Бежим быстрее! – Она схватила меня за руку. Я наконец пришел в себя, и мы кинулись в глубь пещеры.
Бежали долго, не останавливаясь. Когда, почувствовав себя в безопасности, мы решили все-таки остановиться, чтобы перевести дух, Норико объяснила мне, почему Сюкити закрыл руками лицо:
– Я ведь боялась, что нас схватят, и приготовила несколько яиц с золой внутри. А вообще-то этому гаду больше подошло бы яйцо с перцем.
Мы добрались до места, где четвертая пещера соединяется с пятой. Но в нее лучше не соваться, там мог быть Китидзо.
– Тацуя, пойдем по этой дороге!
– Но мы ее совсем не знаем, никогда не ходили там.
– Так ведь это лучше, чем ждать тут, когда эти сволочи придут и убьют нас. А! Вот они!
Со стороны пятой пещеры показался мигающий факел. В то же время по четвертой пещере разносилось свирепое рычание Сюкити. Мы нерешительно двинулись к неизвестному проходу.
Ну и темень! Что там дальше? Обитель черта? Логово дракона? Ну и пусть! Нам нынче не до того. Мы то шли, то бежали с выключенным фонариком.
Здесь тоже было бесчисленное количество ответвлений. За нами гонятся, и мы должны бежать во что бы то ни стало. Крепить, разматывать веревку времени не было. Из одного лабиринта мы попадали в другой. Даже если удастся вырваться из рук озверевших Китидзо и Сюкити, сможем ли выбраться на свет белый?
– Постой, Тацуя-сан! – Норико схватила меня за руку. – Что это за звук?
– Какой звук?
– Слышишь? Похоже, завывания ветра. Действительно, слышался вой ветра, что-то
шлепнулось на землю.
Норико сияла от счастья:
– Точно, это ветер шумит! Значит, где-то близко выход. Пошли, Тацуя-сан!
Но выхода мы не нашли, уперлись в холодную стену. Опять тупик. Я зажег фонарик. В отчаянии мы уставились на скалу.
– Тацуя, погаси фонарик!
Я поспешил выполнить это, но было уже поздно. Стоявший в отдалении Сюкити освещал своим фонарем наши фигуры. Рядом с ним стоял Китидзо. Увидев нас, они остановились. Свет фонаря лизнул наши фигуры.
– Ха-х-ха! – услышали мы отвратительный смех Сюкити. – Что, не удалось удрать? – Он посмотрел на Китидзо, тот на него. Сюкити снова захохотал.
От этого смеха кровь стыла в жилах.
Нас разделяло меньше двадцати метров. Сюкити и Китидзо не спеша двинулись в нашу сторону. Китидзо при этом размахивал дубиной.
Мы крепко схватились за руки, прижались к стене и стояли не шелохнувшись, не отводя глаз от приближающихся бандитов. Я чувствовал себя словно во сне. В голове билась одна мысль: в такой ситуации я впервые.
А Сюкити и Китидзо подходили все ближе.
Что произошло в следующее мгновение, я не понял. Звуки, которые мы приняли за завывания ветра, стали оглушительно громкими, меня бросило наземь, прогрохотало еще несколько раз, перед глазами все закружилось, завертелось. Помню, что над головой летали камни. И тут я потерял сознание.
В этот день, как и предлагала Норико, мы вместе отправились осматривать пещеру. Я последовал примеру Коскэ Киндаити и первым делом один конец веревки прикрепил к сталактитовой скале, потом, постепенно разматывая моток, мы двинулись вглубь.
Я писал уже, что за «Бездной блуждающих огоньков» располагаются пять внутренних пещер. Три из них Киндаити уже обследовал (если вы помните, я тоже частично участвовал в этом), но до четвертой («Лисьей норы») и пятой мы не добрались. В схеме обозначено, что где-то четвертая и пятая внутренние пещеры соединяются, так что можно было начать с любой из них. Я выбрал четвертую.
Войдя в нее, мы поняли, что она разветвляется, и я вспомнил, что здесь мы с Киндаити уже были; обследовать эту часть вторично смысла не было. Я тогда еще пытался считать ходы-ответвления. Помню, что труп Куно сыщик Киндаити обнаружил аж в тринадцатом ответвлении. Предыдущие двенадцать повторно осматривать не надо, начали с тринадцатого.
– Вот тут лежал мертвый дядя Куно. Видишь отметину в этом сталактите? Ее специально сделал Киндаити, чтоб легко было найти это место, – объяснил я Норико.
– В другие не заходили?
– Нет еще.
– Пойдем! Так интересно! Я хочу посмотреть еще, как ты используешь веревки.
– Тебе не страшно?
– Совсем не страшно. Ведь ты рядом. Вскоре мы оказались около четырнадцатого ответвления. Там я закрепил на сталактите концы двух мотков. Разматывая второй моток, мы зашли внутрь.
Это ответвление было довольно глубоким и в глубине еще разветвлялось. Я привязал веревку второго мотка к сталактиту. К нему же прикрепил конец веревки третьего мотка. После этого мы направились к одному из новых ответвлений, разматывая третий моток. Ответвление оказалось маленьким, и мы, сматывая моток, вышли на прежнее место.
Третий моток я положил в карман, и, разматывая второй, мы вошли во второе из новых ответвлений. Обнаружив, что оно тоже короткое, вернулись, сматывая веревку, назад.
Норико радовалась как ребенок:
– Ой, как здорово! С веревкой ни за что не заблудишься!
– Да. И второй раз не попадешь туда, где уже побывал.
Я в деталях рассказал Норико о своем походе в эти места с Коскэ Киндаити.
– Только нужно следить, чтобы веревки не порвались, – заметила Норико.
– Да. Сильно дергать нельзя.
Мы осматривали пещеры одну за другой, и Норико настолько увлеклась этим, что на все мои призывы вернуться неизменно отвечала: «Ну еще немного, еще чуть-чуть!»
В конце концов мы оказались в очень длинной пещере. В ней не было боковых ответлений, но, сколько мы ни продвигались вглубь, конца и краю ей не было. Я заволновался:
– Нотт-тян, эта пещера бесконечна. Тебе лучше возвращаться домой.
– Да-да! Но давай походим еще чуть-чуть! Если так и не доберемся до конца, распрощаемся.
Мы шли и шли, но в конце концов вынуждены были остановиться и погасить фонарики: со стороны, куда мы направлялись, послышались" голоса, мы затаили дыхание.
– Тацуя, – испуганно прошептала Норико, – побудь тут! А я на разведку схожу.
– Не боишься?
– Ни капельки.
Я прислушивался к удаляющимся в абсолютной темноте шагам. Чтобы понять, кому принадлежат голоса, далеко уходить не требовалось.
Вскоре Норико вернулась, размахивая фонариком:
– Ты где, Тацуя-сан? Включи свой фонарик, все в порядке.
Я включил карманный фонарик. Норико радостно подбежала ко мне:
– Тацуя, знаешь, где мы находимся? Мы около «Бездны блуждающих огоньков».
– Около «Бездны»? – удивился я.
– Да. Ты ведь говорил, что четвертая и пятая пещеры где-то соединяются. Мы плутали в четвертой пещере и через пятую вернулись к «Бездне».
У меня было чувство, что мы попали в заколдованное царство. «Гора сокровищ», если судить по схеме, находится на стыке четвертой и пятой пещер, но где именно, я не знал. Может быть даже, мы проходили мимо нее.
– Две пещеры соединяются как раз в том месте, где мы укрепили веревку пятого мотка. Потом мы пошли по левой дорожке. Завтра пойдем по правой, посмотрим там. А конец пятого мотка закрепим тут. Отсюда идти удобнее, ближе.
Перед тем как уйти домой, Норико привязала конец мотка к скале и пошла в сторону «Бездны». Я в ту ночь ночевал в пятой пещере.
На следующий день после полудня Норико появилась снова:
– Извини, Тацуя-сан, я задержалась. Ты, наверное, проголодался? Если бы не эти караульные, я пришла бы раньше. – Разворачивая пакет с едой, Норико продолжила: – Но зато я пришла с хорошей вестью. Может быть, ты сможешь выбраться отюда уже сегодня.
– А что произошло? – От радости у меня даже дыхание перехватило.
– За дело наконец взялся настоятель храма Мароодзи, – начала объяснять Норико. – До сих пор он болел, с постели не поднимался и о происходящем почти ничего не знал. А вчера Киндаити-сан навестил его и все рассказал. Настоятель страшно расстроился Авторитет у него в деревне огромный, и он обещал успокоить народ. Он даже домой к вам ходил.
– Неужели? Неужели господин настоятель соблаговолил посетить нас?
– Да. А потом он собрал всех, кто когда-либо исполнял обязанности старосты деревни, и внушил им, что необходимо прекратить безобразие. К увещеваниям полиции они не прислушивались, но не могли спорить с настоятелем. Так что, думаю, в самое ближайшее время кто-нибудь появится тут, чтоб вытащить тебя на белый свет.
Надо ли говорить, как обрадовало меня сообщение Норико! Наконец-то я выберусь из пещеры, из этой вечной мертвой тьмы! Сердце переполнялось радостью, от сладкого возбуждения я буквально трепетал, К этому добавлялась радость от того, что я получу возможность установить убийцу, найти его и передать полиции.
– Нотт-тян, Нотт-тян, неужели я в самом деле спасен? Дорогая моя, если бы ты не приходила ко мне ежедневно, если б не рассказывала о том, что творится наверху, я бы точно помешался от страха и тревог! Или же Китидзо со своими дружками прикончил бы меня. Спасибо тебе, спасибо громадное!
– А я как рада, что скоро закончатся твои мучения!
Изящная, миниатюрная Норико обхватила меня, наши губы слились в долгом поцелуе…
Что было дальше, я помню плохо. Помню только, что нас захлестнул и опрокинул вихрь любви. Теперь темнота пещеры стала благом, мы с Норико совершенно не стеснялись друг друга. Мы были неистовы, мы задыхались от страсти…
– Тацуя! – проговорила Норико, отодвинувшись от меня. Глаза ее сияли счастьем, это чувствовалось даже в темноте. Она включила фонарик и посмотрела на меня. Ах, как красива она была!
– Что, Нотт-тян?
Я еще пребывал как во сне, но Норико уже вернулась в реальный мир.
– Почему ты с таким упорством интересуешься человеком с покусанным мизинцем?
Этот вопрос и меня вернул к действительности.
– Нашелся этот человек? Кто же он, кто?
– Нет, не совсем… И все же, Тацуя, зачем он тебе?
Я немного поколебался, но решил рассказать Норико все, иначе ведь и я сам ничего не узнаю. И я пересказал ей то, что услышал от Харуё, и добавил:
– Потому-то я и ищу человека с покусанным мизинцем. Он преступник, убийца. Если и не он убил несколько человек, то Харуё до смерти избил точно он. Нотт-тян, очень прошу тебя, скажи все, что тебе известно.
На лице Норико отразился ужас. Она открыла было рот, но слова застряли в горле. Лицо ее посерело, губы искривились, глаза сверкнули. Я обнял ее за плечи.
– Нотт-тян, тебе хорошо?
Она утвердительно качнула головой, потом уткнулась мне в грудь и расплакалась.
– В чем дело, Нотт-тян? Ты что-то знаешь и не можешь сказать? Ты знаешь, кто убил мою сестру? Ну скажи, кто?
В ответ Норико только отрицательно покачала головой.
– Не спрашивай об этом, любимый. Не спрашивай, не могу сказать… Мне страшно… Сказать не могу… Пожалуйста, Тацуя, не спрашивай больше…
Я решил, что мои предположения все-таки верны.
– Нотт-тян, в чем дело? Почему ты не можешь сказать? Может быть, этот человек – Синтаро?
– Да ты что?! – воскликнула Норико, отшатнувшись от меня.
В этот момент вдали появились блики, потом показался факел. У несущего его человека была в другой руке дубина. Фигура приближалась. Факел рассыпал огненные брызги. Вскоре мы различили лицо приближавшегося человека. Разумеется, это был Китидзо, страшный, как исчадие ада.
Мы оба оцепенели.
Дело идет к концу
Норико первой пришла в себя.
– Беги, Тацуя! – крикнула она и стремглав бросилась в глубь пещеры. Затем шарахнулась назад, схватила карманный фонарик и снова побежала. Я за ней. На бегу, опомнившись, крикнул;
– Нотт-тян, беги домой! Китидзо и тебя способен убить!
– Нет! – отказалась Норико. – Ты видел его глаза? Он хочет убить тебя. Не оставит в живых и меня, свидетельницу.
– Норико, из-за меня и ты в опасности…
– Лучше бежим скорее! Ой, он уже здесь. Мы были в более выгодном положении, чем Китидзо, потому что уже знали это место. Китидзо то и дело спотыкался, падал, и расстояние между нами постепенно увеличивалось. К сожалению, нельзя было выключать фонарик: без него мы не могли бы бежать, но одновременно свет фонарика указывал Китидзо дорогу.
Китидзо осыпал меня проклятиями, и при каждом окрике я съеживался, как от ударов плетью.
Мы бежали изо всех сил и скоро оказались там, где прикрепили первый моток.
– Кажется, спаслись, – с облегчением вздохнула Норико, открепляя от скалы веревку. – Мы можем убежать с этой веревкой, Китидзо ни за что нас не найдёт, где-нибудь непременно заблудится. А мы доберемся до «Бездны блуждающих огоньков» и оттуда выберемся наружу.
Я согласился с ней, успокоился, даже обрадовался. Как выяснилось, преждевременно. Свет фонаря неожиданно ослепил нас. Мы замерли.
– А-ха-ха! Попались! Кто с тобой? Эй! Одному скучно? Подругу нашел, дрянь такая! О, да это ж Норико Сатомура! Что ж вы тут, в темноте, делали? Ха-ха-ха-ха!..
Фонарь светил теперь в лицо Норико, потом опять переместился на меня.
Это был старик Сюкити из Западного дома, его еще считали предводителем местной молодежи. Глаза его зловеще блестели. В руках была мотыга. Я представил себе, как он ударит меня ею по голове, и от ужаса похолодел.
Неожиданно Норико что-то крикнула и махнула правой рукой. В тот же миг Сюкити со стоном схватился за лицо.
– Бежим быстрее! – Она схватила меня за руку. Я наконец пришел в себя, и мы кинулись в глубь пещеры.
Бежали долго, не останавливаясь. Когда, почувствовав себя в безопасности, мы решили все-таки остановиться, чтобы перевести дух, Норико объяснила мне, почему Сюкити закрыл руками лицо:
– Я ведь боялась, что нас схватят, и приготовила несколько яиц с золой внутри. А вообще-то этому гаду больше подошло бы яйцо с перцем.
Мы добрались до места, где четвертая пещера соединяется с пятой. Но в нее лучше не соваться, там мог быть Китидзо.
– Тацуя, пойдем по этой дороге!
– Но мы ее совсем не знаем, никогда не ходили там.
– Так ведь это лучше, чем ждать тут, когда эти сволочи придут и убьют нас. А! Вот они!
Со стороны пятой пещеры показался мигающий факел. В то же время по четвертой пещере разносилось свирепое рычание Сюкити. Мы нерешительно двинулись к неизвестному проходу.
Ну и темень! Что там дальше? Обитель черта? Логово дракона? Ну и пусть! Нам нынче не до того. Мы то шли, то бежали с выключенным фонариком.
Здесь тоже было бесчисленное количество ответвлений. За нами гонятся, и мы должны бежать во что бы то ни стало. Крепить, разматывать веревку времени не было. Из одного лабиринта мы попадали в другой. Даже если удастся вырваться из рук озверевших Китидзо и Сюкити, сможем ли выбраться на свет белый?
– Постой, Тацуя-сан! – Норико схватила меня за руку. – Что это за звук?
– Какой звук?
– Слышишь? Похоже, завывания ветра. Действительно, слышался вой ветра, что-то
шлепнулось на землю.
Норико сияла от счастья:
– Точно, это ветер шумит! Значит, где-то близко выход. Пошли, Тацуя-сан!
Но выхода мы не нашли, уперлись в холодную стену. Опять тупик. Я зажег фонарик. В отчаянии мы уставились на скалу.
– Тацуя, погаси фонарик!
Я поспешил выполнить это, но было уже поздно. Стоявший в отдалении Сюкити освещал своим фонарем наши фигуры. Рядом с ним стоял Китидзо. Увидев нас, они остановились. Свет фонаря лизнул наши фигуры.
– Ха-х-ха! – услышали мы отвратительный смех Сюкити. – Что, не удалось удрать? – Он посмотрел на Китидзо, тот на него. Сюкити снова захохотал.
От этого смеха кровь стыла в жилах.
Нас разделяло меньше двадцати метров. Сюкити и Китидзо не спеша двинулись в нашу сторону. Китидзо при этом размахивал дубиной.
Мы крепко схватились за руки, прижались к стене и стояли не шелохнувшись, не отводя глаз от приближающихся бандитов. Я чувствовал себя словно во сне. В голове билась одна мысль: в такой ситуации я впервые.
А Сюкити и Китидзо подходили все ближе.
Что произошло в следующее мгновение, я не понял. Звуки, которые мы приняли за завывания ветра, стали оглушительно громкими, меня бросило наземь, прогрохотало еще несколько раз, перед глазами все закружилось, завертелось. Помню, что над головой летали камни. И тут я потерял сознание.
Золотой дождь
Интересно, сколько я пролежал без сознания? Возможно, не так уж и долго.
Когда я пришел в себя и открыл глаза, то увидел, что лежу в абсолютной темноте. Прислушался. Гул ветра доносился издалека, еле слышно. В пещере стояла мертвая тишина. Где Сюкити и Китидзо? Что с ними? Нет, прежде всего как Норико?
– Нотт-тян! Нотт-тян! – тихо позвал я. Приподнявшись, стал шарить вокруг. Руки уткнулись во что-то мягкое. «Норико, наверное, еще не очнулась», – подумал я и обнял ее. – Нотт-тян! Нотт-тян! – тряс я Норико и услышал ее всхлипывания.
– Это ты, Тацуя? – Норико приподнялась. – Что с нами было? Где Сюкити? Где Китидзо?
– Понятия не имею. А карманный фонарик не знаешь где?
– Фонарик? А, он здесь!
Карманный фонарик был в руках у Норико. Вероятно, она держала его, когда упала в обморок.
При свете я огляделся. Обнаружил свой фонарик. Нагнулся, чтобы поднять его, да так и застыл.
Все, что я описывал до сих пор, не шло ни в какое сравнение с нынешним потрясением: рядом с фонариком я увидел какие-то желтые пластины.
– Что там, Тацуя-сан?
Вопрос Норико вернул меня к действительности. Дрожащими руками я поднял одну пластину, рассмотрел и молча положил перед Норико. От волнения я в буквальном смысле слова потерял дар речи. Норико, кажется, была потрясена не меньше моего. Она подняла вторую пластину, посветила кругом и обнаружила еще несколько. Всего мы нашли девять штук.
– Тацуя, как странно! Почему они так раскиданы?
Я бы смог ответить на этот вопрос. Вой ветра стал очень громким, что-то грохнуло, пещеру здорово качнуло, мы с Норико крепко обнялись, и я увидел, как откуда-то сверху посыпались пластинки золота. Мы посмотрели наверх, и Норико громко закричала:
– Погляди туда! Они оттуда падают!
В этой пещере потолок был очень высоко, метрах в девяти, даже больше. Вдоль стен переплетались как змеи сотни сталактитовых столбов. До потолка столбы не доходили, заканчивались примерно двумя метрами ниже. Оттуда-то и сыпалось золото.
– Тацуя, это «Гора сокровищ».
Я молча кивнул, успокаиваясь. Как же оказались там эти сокровища? Видимо, во времена, когда самураи спрятали тут золото, сталактиты были ниже, а место, где мы находимся, наоборот, выше; со временем коррозия разъела пол, и пещера углубилась.
Н-да, до чего же насмешлива судьба! На протяжении нескольких веков множество людей искало это золото, такое количество кладоискателей унесла смерть, а мне оно досталось без труда, совершенно случайно.
Очнувшись от грез, я вспомнил о Сюкити и Китидзо. Взяв фонарик, начал искать их и обнаружил такое, от чего волосы дыбом встали. Дорога, которой мы шли сюда, оказалась заваленной. Обвал. Видимо, результат землетрясения. Нам несказанно повезло, что Сюкити и Китидзо оказались погребенными под завалом, но мы-то оказались в ловушке!
– Нотт-тян!
– Да,Тацуя!
Мы обнялись, потом как сумасшедшие ринулись к обвалу и голыми руками принялись разгребать его, но очень скоро перестали, осознав всю тщетность своих усилий.
– Что делать, Нотт-тян?
– Пока не знаю, милый. Разгребать сил больше нет. Мы не можем выйти отсюда. Умрем здесь голодной смертью.
Я рассмеялся напряженным искусственным смехом:
– Небо послало нам золото, но взамен отрезало от мира. Придется голодать, обнимая мешок с золотыми монетами. – Я снова неестественно засмеялся. Смеялся, а в глазах стояли слезы. Норико, в отличие от меня, взяла себя в руки:
– Держись, Тацуя-кун. Мы обязательно выберемся. Нас спасут.
– Кто… Кто спасет?.. Кто знает, где мы, кто знает, что мы тут, в этом капкане?
– Ты не прав, – твердо возразила Норико. – Я думаю, что если Китидзо и Сюкити удалось выбраться, всей деревне известно, где мы. Слух дойдет и до настоятеля, а уж он-то обязательно отправит кого-нибудь сюда. Столько времени прошло, думаю, люди в деревне остыли. Если деревенские не решатся перейти «Бездну блуждающих огоньков», то это сделает полиция. В конце концов они догадаются, где мы, увидев веревки.
После недолгой паузы она продолжила:
– А может, спасатели уже недалеко. И вот-вот появятся тут. Сыщик Коскэ Киндаити – вот кто придет нам на помощь. Если он увидит на стыке четвертой и пятой пещер веревку, то непременно пойдет вперед и обязательно найдет нас. Мы не так уж далеко забрались. Ведь Киндаити-сан прекрасно знает, для чего нужны веревки. Поэтому нам надо внимательно прислушиваться, и когда он будет близко, закричать. Но, думаю, он сам будет звать тебя по имени. Услышав его, мы должны сразу же ответить.
Норико быстро встала, разгребла в углу землю, собрала золото и, сложив в ямку, прикрыла камешками.
Ее действия удивили меня. Она, засмеявшись, пояснила:
– Когда спасатели придут, они не должны его видеть! А мы потом придем сюда и все заберем. Там наверху, кстати, еще много таких пластинок.
До чего же женщины интересные создания! Неизвестно еще, придут за нами или нет, а Норико строит очень четкие планы на будущее.
Позднее я убедился в том, что все до мельчайших деталей произошло именно так, как предсказала Норико. Правда, случилось это спустя три дня,
Спрятав находку, Норико подошла ко мне и внимательно заглянула в глаза.
– Ну вот, с этим покончено, осталось еще одно дело. Хочу тебя кое о чем спросить, – очень сухо проговорила она, внимательно глядя мне в глаза. – Ты сказал странную вещь. Ты полагаешь, что человек с укушенным пальцем – мой брат. Но скажи, пожалуйста, зачем ему все эти смерти? Станет ли он убивать кучу людей, к которым не имеет совершенно никакого отношения? К чему ему эти глупые убийства? Почему ты подозреваешь Синтаро?
Норико любит меня, но и брат ей не менее дорог.
Как ни тяжело мне было, пришлось растолковать ей возможные мотивы убийств. Их совершил, скорее всего, кто-то из семьи Тадзими. Все убийства – камуфляж, они совершены ради того, чтобы заполучить немалое наследство этого дома.
Выслушав это, Норико побелела как мел. Отвернувшись, она долго обдумывала что-то, потом снова повернулась ко мне. Глаза были мокрыми от слез.
Ласково взяла мою руку, прижалась к ней дрожащими губами и заговорила:
– Я все поняла. Ты совершенно прав относительно мотивации убийств – другой, пожалуй, не найти. Но преступник не Синтаро. Если бы ты лучше знал брата, ты бы не стал подозревать его. Он порядочный человек. Высоконравственный. Даже если будет умирать, на чужое глаз не положит. И с пальцами у него все в порядке.
– Тогда кто? У кого укушен палец?
– У Мияко. У госпожи Мияко.
Меня как молотом по голове стукнули. Я долго не мог произнести ни звука.
– Мияко?!
Меня трясло, дыхание перехватило.
– Как ни удивительно, она. Укушенную руку она старается не показывать. Через рану в организм, кажется, проникли бактерии, кожа стала синюшной, чувствует себя плохо. Ей пришлось обратиться к доктору Араи, он первый и узнал о покусанном пальце. А мне это стало известно только сегодня утром. Но конечно, никто не знает, откуда эта рана.
– Мияко, говоришь… Мияко-сан… Но зачем?.. Почему?..
– Возможно, как раз ради того, о чем ты говорил. Она желала, чтобы наследство перешло к Синтаро. Тогда он смог бы предложить ей выйти за него замуж. Страшная женщина эта красотка.
Когда я пришел в себя и открыл глаза, то увидел, что лежу в абсолютной темноте. Прислушался. Гул ветра доносился издалека, еле слышно. В пещере стояла мертвая тишина. Где Сюкити и Китидзо? Что с ними? Нет, прежде всего как Норико?
– Нотт-тян! Нотт-тян! – тихо позвал я. Приподнявшись, стал шарить вокруг. Руки уткнулись во что-то мягкое. «Норико, наверное, еще не очнулась», – подумал я и обнял ее. – Нотт-тян! Нотт-тян! – тряс я Норико и услышал ее всхлипывания.
– Это ты, Тацуя? – Норико приподнялась. – Что с нами было? Где Сюкити? Где Китидзо?
– Понятия не имею. А карманный фонарик не знаешь где?
– Фонарик? А, он здесь!
Карманный фонарик был в руках у Норико. Вероятно, она держала его, когда упала в обморок.
При свете я огляделся. Обнаружил свой фонарик. Нагнулся, чтобы поднять его, да так и застыл.
Все, что я описывал до сих пор, не шло ни в какое сравнение с нынешним потрясением: рядом с фонариком я увидел какие-то желтые пластины.
– Что там, Тацуя-сан?
Вопрос Норико вернул меня к действительности. Дрожащими руками я поднял одну пластину, рассмотрел и молча положил перед Норико. От волнения я в буквальном смысле слова потерял дар речи. Норико, кажется, была потрясена не меньше моего. Она подняла вторую пластину, посветила кругом и обнаружила еще несколько. Всего мы нашли девять штук.
– Тацуя, как странно! Почему они так раскиданы?
Я бы смог ответить на этот вопрос. Вой ветра стал очень громким, что-то грохнуло, пещеру здорово качнуло, мы с Норико крепко обнялись, и я увидел, как откуда-то сверху посыпались пластинки золота. Мы посмотрели наверх, и Норико громко закричала:
– Погляди туда! Они оттуда падают!
В этой пещере потолок был очень высоко, метрах в девяти, даже больше. Вдоль стен переплетались как змеи сотни сталактитовых столбов. До потолка столбы не доходили, заканчивались примерно двумя метрами ниже. Оттуда-то и сыпалось золото.
– Тацуя, это «Гора сокровищ».
Я молча кивнул, успокаиваясь. Как же оказались там эти сокровища? Видимо, во времена, когда самураи спрятали тут золото, сталактиты были ниже, а место, где мы находимся, наоборот, выше; со временем коррозия разъела пол, и пещера углубилась.
Н-да, до чего же насмешлива судьба! На протяжении нескольких веков множество людей искало это золото, такое количество кладоискателей унесла смерть, а мне оно досталось без труда, совершенно случайно.
Очнувшись от грез, я вспомнил о Сюкити и Китидзо. Взяв фонарик, начал искать их и обнаружил такое, от чего волосы дыбом встали. Дорога, которой мы шли сюда, оказалась заваленной. Обвал. Видимо, результат землетрясения. Нам несказанно повезло, что Сюкити и Китидзо оказались погребенными под завалом, но мы-то оказались в ловушке!
– Нотт-тян!
– Да,Тацуя!
Мы обнялись, потом как сумасшедшие ринулись к обвалу и голыми руками принялись разгребать его, но очень скоро перестали, осознав всю тщетность своих усилий.
– Что делать, Нотт-тян?
– Пока не знаю, милый. Разгребать сил больше нет. Мы не можем выйти отсюда. Умрем здесь голодной смертью.
Я рассмеялся напряженным искусственным смехом:
– Небо послало нам золото, но взамен отрезало от мира. Придется голодать, обнимая мешок с золотыми монетами. – Я снова неестественно засмеялся. Смеялся, а в глазах стояли слезы. Норико, в отличие от меня, взяла себя в руки:
– Держись, Тацуя-кун. Мы обязательно выберемся. Нас спасут.
– Кто… Кто спасет?.. Кто знает, где мы, кто знает, что мы тут, в этом капкане?
– Ты не прав, – твердо возразила Норико. – Я думаю, что если Китидзо и Сюкити удалось выбраться, всей деревне известно, где мы. Слух дойдет и до настоятеля, а уж он-то обязательно отправит кого-нибудь сюда. Столько времени прошло, думаю, люди в деревне остыли. Если деревенские не решатся перейти «Бездну блуждающих огоньков», то это сделает полиция. В конце концов они догадаются, где мы, увидев веревки.
После недолгой паузы она продолжила:
– А может, спасатели уже недалеко. И вот-вот появятся тут. Сыщик Коскэ Киндаити – вот кто придет нам на помощь. Если он увидит на стыке четвертой и пятой пещер веревку, то непременно пойдет вперед и обязательно найдет нас. Мы не так уж далеко забрались. Ведь Киндаити-сан прекрасно знает, для чего нужны веревки. Поэтому нам надо внимательно прислушиваться, и когда он будет близко, закричать. Но, думаю, он сам будет звать тебя по имени. Услышав его, мы должны сразу же ответить.
Норико быстро встала, разгребла в углу землю, собрала золото и, сложив в ямку, прикрыла камешками.
Ее действия удивили меня. Она, засмеявшись, пояснила:
– Когда спасатели придут, они не должны его видеть! А мы потом придем сюда и все заберем. Там наверху, кстати, еще много таких пластинок.
До чего же женщины интересные создания! Неизвестно еще, придут за нами или нет, а Норико строит очень четкие планы на будущее.
Позднее я убедился в том, что все до мельчайших деталей произошло именно так, как предсказала Норико. Правда, случилось это спустя три дня,
Спрятав находку, Норико подошла ко мне и внимательно заглянула в глаза.
– Ну вот, с этим покончено, осталось еще одно дело. Хочу тебя кое о чем спросить, – очень сухо проговорила она, внимательно глядя мне в глаза. – Ты сказал странную вещь. Ты полагаешь, что человек с укушенным пальцем – мой брат. Но скажи, пожалуйста, зачем ему все эти смерти? Станет ли он убивать кучу людей, к которым не имеет совершенно никакого отношения? К чему ему эти глупые убийства? Почему ты подозреваешь Синтаро?
Норико любит меня, но и брат ей не менее дорог.
Как ни тяжело мне было, пришлось растолковать ей возможные мотивы убийств. Их совершил, скорее всего, кто-то из семьи Тадзими. Все убийства – камуфляж, они совершены ради того, чтобы заполучить немалое наследство этого дома.
Выслушав это, Норико побелела как мел. Отвернувшись, она долго обдумывала что-то, потом снова повернулась ко мне. Глаза были мокрыми от слез.
Ласково взяла мою руку, прижалась к ней дрожащими губами и заговорила:
– Я все поняла. Ты совершенно прав относительно мотивации убийств – другой, пожалуй, не найти. Но преступник не Синтаро. Если бы ты лучше знал брата, ты бы не стал подозревать его. Он порядочный человек. Высоконравственный. Даже если будет умирать, на чужое глаз не положит. И с пальцами у него все в порядке.
– Тогда кто? У кого укушен палец?
– У Мияко. У госпожи Мияко.
Меня как молотом по голове стукнули. Я долго не мог произнести ни звука.
– Мияко?!
Меня трясло, дыхание перехватило.
– Как ни удивительно, она. Укушенную руку она старается не показывать. Через рану в организм, кажется, проникли бактерии, кожа стала синюшной, чувствует себя плохо. Ей пришлось обратиться к доктору Араи, он первый и узнал о покусанном пальце. А мне это стало известно только сегодня утром. Но конечно, никто не знает, откуда эта рана.
– Мияко, говоришь… Мияко-сан… Но зачем?.. Почему?..
– Возможно, как раз ради того, о чем ты говорил. Она желала, чтобы наследство перешло к Синтаро. Тогда он смог бы предложить ей выйти за него замуж. Страшная женщина эта красотка.
Что было потом
Можно считать, что повествование на этом заканчивается. И клад я нашел, и кто убийца, выяснил. Однако кое-какие детали оставались непроясненными. Вероятно, и уважаемым читателям не все до конца ясно..Поэтому я продолжаю свое повествование.
Прежде всего опишу подробности нашего исхода из подземелья. Все произошло в точности так, как говорила Норико. Нас пришли спасать. Мы даже не ожидали, что это случится так скоро. И обязаны мы этим факелу Китидзо. Запах гари от факела долго не выветривался и помог группе наших спасителей быстро отыскать нас.
Группа спасателей, в которую входили Коскэ Киндаити, полицейский инспектор Исокава и несколько сыщиков, сразу направилась к «Бездне блуждающих огоньков». Кричали, звали нас. Ответа не дождались, забеспокоились и перебрались на другой берег «Бездны». Обратив внимание на оставленные нами веревки, Киндаити обнаружил наш след в месте, где соединяются четвертая и пятая пещеры. Увидев в пятой пещере еду, не тронутую нами и растоптанную преследователями, а также учуяв запах гари, Киндаити быстро нашел нас. По дороге к нам он предусмотрительно прикреплял к сталактитам веревки. К счастью, завал оказался не таким уж большим. Хотя нас звали издалека и не очень громко, крики и шаги мы услышали и отозвались. А отозвавшись, принялись стучать по стенам.
Спасая нас, полиция шла на риск. Пещера в том месте, где мы находились, была очень узкой. Чтобы добраться до нас, Киндаити и его группе потребовалось трое суток. Мы слышали, как они трудились, и были за это глубоко благодарны им. При этом мы все время боялись, что полицейские не смогут пробиться к нам. Освободили нас из этого своеобразного плена лишь на четвертые сутки, утром. Мы находились в полуобморочном состоянии, когда увидели приплясывающих от радости людей, среди которых был и Киндаити. И даже инспектор Исокава при виде нас радостно подпрыгнул. Среди наших спасителей были Синтаро, Эйсэн из храма Мароодзи, в глазах которого были слезы, другие люди, чьи лица я никак не мог вспомнить.
– Все, Тэрада-сан, беды позади. Не помнишь мгня? Я адвокат Сува из Кобэ. Да-а, досталось тебе… – Проговорив это, он заплакал.
Появление Сувы привело меня просто в восторг. Кого-кого, а его я никак не ожидал тут увидеть. Вообще же все происходящее казалось мне сном. После освобождения у меня сделался жар, державшийся целую неделю. Говорят, я бредил. Сказался холод и мрак подземелья, страхи, да и просто переутомление. Позднее Норико рассказывала мне, что доктору Араи мое состояние внушало тревогу. Сама же Норико оказалась выносливее меня. Выбравшись из подземелья, она проспала трое суток, полностью оправилась и принялась ухаживать за мной.
Придя в себя, я первым делом почему-то вспомнил о Мияко. Меня удивило, что люди вокруг меня как будто стараются не произносить ее имени. В чем же тут дело?..
За неделю, прошедшую со времени нашего вызволения, деревня успокоилась. И в один прекрасный день меня навестил Коскэ Киндаити. Между нами состоялся такой разговор:
– Ну, наконец-то вы выглядите молодцом. Я очень рад! Что ж, пора завершать эпопею.
Прежде всего опишу подробности нашего исхода из подземелья. Все произошло в точности так, как говорила Норико. Нас пришли спасать. Мы даже не ожидали, что это случится так скоро. И обязаны мы этим факелу Китидзо. Запах гари от факела долго не выветривался и помог группе наших спасителей быстро отыскать нас.
Группа спасателей, в которую входили Коскэ Киндаити, полицейский инспектор Исокава и несколько сыщиков, сразу направилась к «Бездне блуждающих огоньков». Кричали, звали нас. Ответа не дождались, забеспокоились и перебрались на другой берег «Бездны». Обратив внимание на оставленные нами веревки, Киндаити обнаружил наш след в месте, где соединяются четвертая и пятая пещеры. Увидев в пятой пещере еду, не тронутую нами и растоптанную преследователями, а также учуяв запах гари, Киндаити быстро нашел нас. По дороге к нам он предусмотрительно прикреплял к сталактитам веревки. К счастью, завал оказался не таким уж большим. Хотя нас звали издалека и не очень громко, крики и шаги мы услышали и отозвались. А отозвавшись, принялись стучать по стенам.
Спасая нас, полиция шла на риск. Пещера в том месте, где мы находились, была очень узкой. Чтобы добраться до нас, Киндаити и его группе потребовалось трое суток. Мы слышали, как они трудились, и были за это глубоко благодарны им. При этом мы все время боялись, что полицейские не смогут пробиться к нам. Освободили нас из этого своеобразного плена лишь на четвертые сутки, утром. Мы находились в полуобморочном состоянии, когда увидели приплясывающих от радости людей, среди которых был и Киндаити. И даже инспектор Исокава при виде нас радостно подпрыгнул. Среди наших спасителей были Синтаро, Эйсэн из храма Мароодзи, в глазах которого были слезы, другие люди, чьи лица я никак не мог вспомнить.
– Все, Тэрада-сан, беды позади. Не помнишь мгня? Я адвокат Сува из Кобэ. Да-а, досталось тебе… – Проговорив это, он заплакал.
Появление Сувы привело меня просто в восторг. Кого-кого, а его я никак не ожидал тут увидеть. Вообще же все происходящее казалось мне сном. После освобождения у меня сделался жар, державшийся целую неделю. Говорят, я бредил. Сказался холод и мрак подземелья, страхи, да и просто переутомление. Позднее Норико рассказывала мне, что доктору Араи мое состояние внушало тревогу. Сама же Норико оказалась выносливее меня. Выбравшись из подземелья, она проспала трое суток, полностью оправилась и принялась ухаживать за мной.
Придя в себя, я первым делом почему-то вспомнил о Мияко. Меня удивило, что люди вокруг меня как будто стараются не произносить ее имени. В чем же тут дело?..
За неделю, прошедшую со времени нашего вызволения, деревня успокоилась. И в один прекрасный день меня навестил Коскэ Киндаити. Между нами состоялся такой разговор:
– Ну, наконец-то вы выглядите молодцом. Я очень рад! Что ж, пора завершать эпопею.