Представив себе это, Бригитта неожиданно начинает хихикать.
Хайнцу невдомек, почему Бригитте смешно, когда он обрушивается на нее, как природная катастрофа, как солнечное затмение.
Бригитта не намерена его разочаровывать.
Бригитта издает громкие стоны, способные разжалобить камень. Она стонет под воздействием природной силы.
Она ничего не чувствует, кроме странного и неприятного ерзанья внутри. Бригитта чувствует, как у нее внутри ерзает любовь.
И Хайнц издает стоны, чтобы Бригитта поняла, как он для нее старается и сколько в нем силы.
Стоны Хайнца говорят о его силе, но молчат о любви.
В любви Хайнц шуток не понимает, а уж тем более в силе.
Если хочешь открыть собственное дело, то можешь рассчитывать только на себя самого, ну в крайнем случае на кого-нибудь, кто поможет с начальным капиталом.
И Бригитта не понимает шуток в любви. Это самое серьезное из дел, которыми ей нужно заниматься, чтобы позаботиться о собственном дельце, ведь начального капитала у нее и в помине нет.
Бригитта и Хайнц стонут от любви на два голоса. Бригитта при этом переживает в теле неприятные ощущения, а Хайнц — приятные.
Бригитта ценит свое тело как средство для достижения высшей цели.
Хайнц очень высоко ценит свое тело, выше всего остального, кроме, пожалуй, своих профессиональных успехов. И хорошей жратвы!
Хайнцу их близость доставляет удовольствие, хотя шуточек он не понимает.
Бригитта от их близости не получает ничего, кроме призрачных, но сладких надежд. А еще у Бригитты есть одна сладкая штучка между ног. И Бригитта ее использует. Сладкая штучка жадно ловит губами молодого предпринимателя.
Телесное слияние Бригитты и Хайнца идет полным ходом. Бригитта говорит:
— С тобой так сладко, что я готова умереть.
Хайнц очень гордится, когда слышит такое. Он часто повторяет Бригиттины слова в компании своих дружков.
— С тобой так сладко, Хайнц, что я готова умереть. А вот на своей работе мне умирать неохота, Хайнц, уж если и умирать, то лучше до начала работы.
Что предпочитает Паула
Однажды Бригитта и Хайнц
Продолжение: чувства Паулы
Хайнцу невдомек, почему Бригитте смешно, когда он обрушивается на нее, как природная катастрофа, как солнечное затмение.
Бригитта не намерена его разочаровывать.
Бригитта издает громкие стоны, способные разжалобить камень. Она стонет под воздействием природной силы.
Она ничего не чувствует, кроме странного и неприятного ерзанья внутри. Бригитта чувствует, как у нее внутри ерзает любовь.
И Хайнц издает стоны, чтобы Бригитта поняла, как он для нее старается и сколько в нем силы.
Стоны Хайнца говорят о его силе, но молчат о любви.
В любви Хайнц шуток не понимает, а уж тем более в силе.
Если хочешь открыть собственное дело, то можешь рассчитывать только на себя самого, ну в крайнем случае на кого-нибудь, кто поможет с начальным капиталом.
И Бригитта не понимает шуток в любви. Это самое серьезное из дел, которыми ей нужно заниматься, чтобы позаботиться о собственном дельце, ведь начального капитала у нее и в помине нет.
Бригитта и Хайнц стонут от любви на два голоса. Бригитта при этом переживает в теле неприятные ощущения, а Хайнц — приятные.
Бригитта ценит свое тело как средство для достижения высшей цели.
Хайнц очень высоко ценит свое тело, выше всего остального, кроме, пожалуй, своих профессиональных успехов. И хорошей жратвы!
Хайнцу их близость доставляет удовольствие, хотя шуточек он не понимает.
Бригитта от их близости не получает ничего, кроме призрачных, но сладких надежд. А еще у Бригитты есть одна сладкая штучка между ног. И Бригитта ее использует. Сладкая штучка жадно ловит губами молодого предпринимателя.
Телесное слияние Бригитты и Хайнца идет полным ходом. Бригитта говорит:
— С тобой так сладко, что я готова умереть.
Хайнц очень гордится, когда слышит такое. Он часто повторяет Бригиттины слова в компании своих дружков.
— С тобой так сладко, Хайнц, что я готова умереть. А вот на своей работе мне умирать неохота, Хайнц, уж если и умирать, то лучше до начала работы.
Что предпочитает Паула
Паула предпочитает жизнь и Эриха. И то и другое для Паулы неразрывно связано. Стало быть, вперед, к жизни и к Эриху!
Но Эрих наконец-то покидает чистенькую кухню в доме Паулиных родителей, и в душе у него — сплошные моторы, а в животе — кекс и водка, в голове же совершенно пусто, ведь он передал через Паулу все, о чем его просили передать. В голове у него не застряло ничего, что было бы связано с Паулой, с живым человеком, так, смутное воспоминание о женщине, которая делала для него то, что делают для него другие женщины: она покормила его, да, покормила, покормила и хлопотала вокруг него, как вокруг монумента, перед которым ставят цветы в корзинах. Ничего о Пауле в его памяти не застряло, а вот результат ее забот налицо: в животе приятное тепло от выпитой водки, и в нем же, в животе, приятное чувство сытости от съеденного кекса. Да и кофе был неплохой, настоящий, в зернах.
Все эти ощущения для Эриха никак не связаны с тем, чем он обычно занимается летом с приезжающими сюда на отдых горожанками. Уж они-то для него более реальные, живые люди, ведь они постоянно принимают в жизни самостоятельные решения, ну, положим, такие: поедем сегодня к водопаду или в горы, пойдем танцевать или играть в кегли. От такой свободы и самостоятельности у Эриха даже дух захватывает.
Эти дачницы — женщины совсем иного рода, а может, они-то только и есть женщины, а мать и Паула вовсе никакие не женщины, или наоборот, стало быть, женщины совсем иного сорта, которые не суют тебе в карман мелочь на мороженое, не заботятся о тебе, наоборот, им хочется, чтобы им как следует кое-что засунули, а денег у них у самих достаточно, но вот жениться на таких нельзя, как болтают в деревне.
А женщины, на которых женятся, ведут себя по-иному: они дают засунуть только после свадьбы, правда, мало кто из них продержится без этого так долго, до победного конца. Вот и думает себе Эрих о женщинах того и этого сорта, если он вообще думает о женщинах, что он делает лишь в одном случае — когда у него возникает определенная потребность, которую одним думанием не удовлетворишь. Стало быть, Эрих думает о женщинах, которые для него вовсе и не женщины, хотя бы взять его бесполую мамашу, и которые все подают ему жратву да выпивку. Он думает и о женщинах, которые тоже вовсе и не женщины, ведь на них ему жениться нельзя, они этим самым занимаются со всеми подряд без всякой любви или свадьбы, да и куда им следить за чистотой и порядком во всем доме.
Правда, собственный дом не у всякого есть.
Правда, Эриху все равно, та женщина или эта, или вовсе никакая.
Эрих о женщинах вообще не думает, а если и да, то о женщинах, которые таковыми не являются. Поэтому женщины для Эриха не существуют, поскольку женщины, которых он знает, на самом-то деле вовсе и не женщины.
Эрих ощущает то, что женщины для него делают, но самих женщин он не чувствует. Вот поэтому, да еще по многим причинам, Эрих думает об одних машинах да моторах.
Вот поэтому, да еще по многим причинам, Паула в эту минуту думает об Эрихе, о том, как стать его женой, что будет нелегко, но что все же возможно. Бегут дни, и швейная мастерская, потерявшая, по непонятным причинам, прежнюю притягательность, ставшая для Паулы в тягость, оскорблено разражается стенаниями: «Слушай, Паула, если ты не начнешь стараться больше, чем стараешься сейчас, то я не смогу тебе гарантировать хорошее будущее, как обещала поначалу. Ты и сама не заметишь, как я перестану играть в твоей жизни хоть малюсенькую роль».
Но Паула толком не слышит, о чем говорит ей добрая швейная мастерская.
Хоть Паула и продолжает в нее ходить, она мечтает о распрекрасном будущем, которое с Эрихом у нее наступит совсем скоро, а просто прекрасное будущее, которое обещает мастерская, наступит только через два года, когда Паула выучится. Да ведь распрекрасное будущее может начаться прямо завтра! Паула, будь готова в любой момент.
Ведь распрекрасное будущее прекрасней просто прекрасного!
Лучше всего связать свое счастье с другим человеком, чем рассчитывать на себя саму, ведь так уже поступали мать, бабушка, сестры, они искали счастье в другом человеке, но так его и не нашли. Лучше всего связать свое счастье с другим человеком и получить его, чем самой добиваться счастья. Бывает, счастье и не приходит, а там, глядишь, и молодость прошла.
Как стать для Эриха женой, женщиной, в которой бы он увидел женщину?
Побоку тесьму, долой петли для пуговиц, долой ажурную, прямую и кривую строчки. А если и не насовсем долой, то хоть заниматься этим спустя рукава.
Эрих косит траву для скотины.
Эрих косит траву для скотины.
Он косит траву в стотысячный раз. Он работает лесорубом, но косить траву для скотины — его всегдашняя обязанность, наряду со многими другими. Косить траву для скотины, чистить коровник, вывозить навоз на луга, косить траву для скотины, еще и еще раз косить траву для скотины. Да мало ли что еще!
Паула наведывается к Эриховой мамаше и к ее близким, собственно, это все люди, близкие к Эриху, все вращается вокруг Эриха, центра событий, который сейчас косит траву для скотины, словно он занят этим каждый божий день.
— Здравствуйте, моя мама просила передать вам вот этот пирог. Кушайте на здоровье!
Эрихова мамаша приходит в изумление, ведь где это видано, чтобы кто-нибудь от своего для других хоть кусочек добровольно отщипнул. Такого здесь не заведено, здесь каждый пытается что-нибудь себе урвать, не желая ничего отдавать взамен, урвать как можно больше, и лучше всего — задарма. А поскольку всякому известно, что за просто так НЕ заработаешь ничего, даже тяжелой болезни, то Эрихова мамаша приходит в изумление от неожиданно и за просто так свалившегося прямо в дом пирога.
— Большое спасибо. Передавай матери большой привет.
И поскольку, как уже сказано, шанс получить что-нибудь в подарок составляет один к миллиону, то Эрихова мамаша начинает прикидывать, что к чему. Что эта девчонка хочет получить взамен? Что же у нас такое ценное есть, о чем она хотя бы на секунду вообразила, что мы ей это сможем отдать, что она это получит? Должно быть, что-то такое, что хоть ненамного, но все же дороже ее пирога, ведь всегда рассчитываешь получить больше, чем вкладываешь. Ведь не может же она всерьез себе вообразить, что мы хоть какую мелочь, вплоть до грязи из-под ногтей, раздарим за просто так. Ведь самое большее, на что она может со своим пирогом рассчитывать, — это кусок жирной грудинки. Тот, что попостнее, мы и сами съедим. А ведь она ни слова не сказала, что не прочь получить взамен кусок грудинки, или несколько яиц, или стакан сливового компота. Не взбредет же ей в голову клянчить варенье, которое мы сами варили? Нет уж, ей тогда придется таскать нам пироги до посинения! Как вспомню, сколько сил ушло на это варенье! Пусть она сама его для себя сварит!
Паула берет судьбу в собственные руки. В награду она получает пока только неблагодарность, недоверие и непонимание.
И все же Паула проявляет максимальную активность. Она собирает цветы, пока они еще цветут, даже чуточку раньше, они распустятся потом, в комнате, в стеклянной банке или в миленькой фарфоровой вазе. И удовольствие от них только тебе самой или приятным гостям.
Наконец наступает день, когда становится ясно, что варенье здесь ни при чем. Если бы речь шла о варенье, Паула бы заикнулась о нем после восьмого куска пирога. Она ведь не совсем дура и не собирается притащить десять кусков в обмен на банку варенья, ведь за банку варенья и восьми кусков достаточно.
Чего же этой Пауле надобно, на что она глаз положила? Эрих снова косит траву для скотины.
— Можно, я тебе помогу носить траву? — спрашивает Паула. Она одета не для черной работы, в этом платье впору в церковь ходить. Но в церковь она вообще не ходит, потому что туда не ходят ее родители — какой от церкви прок? Эрих рассматривает Паулу, как рассматривают безвредного жучка, которого вовсе не обязательно давить каблуком, если ты в хорошем настроении. Эрих смотрит на Паулу без всякой злобы. Он и смотрит на нее, и не смотрит.
— Зазеленишь все платье, — говорит он, — выглядишь будто в церковь собралась. Разоделась так, что хоть сейчас ступай в церковь.
— Нет, я тебе помогу, Эрих, тебе ведь все время приходится делать тяжелую работу!
— Да, работенка нелегкая, но здорово, что работаешь на свежем, чистом воздухе. На этих самых фабриках я бы сдох от этого самого душного, грязного воздуха, а там даже женщины работают, они-то послабее нас будут, — отвечает Эрих.
— Ты прав, — откликается на его слова Паула, и в их разговоре звучит новая нотка, нотка взаимопонимания. — Работа на свежем воздухе много здоровей, чем работа на фабрике, я об этом где-то читала.
Эрих об этом не читал. Он читает одни брошюрки из серии о героических солдатских подвигах во вторую мировую войну. Однако и Эрих уже где-то слышал, что работа на свежем воздухе здоровей и чище.
— Ты прав, — говорит Паула, — от работы на свежем воздухе и сил, и здоровья прибавляется, и румянец на щеках есть. А ты ведь очень сильный, Эрих. И такой здоровый.
Это был первый настоящий разговор Эриха с Паулой, разговор, когда один что-то говорит, а другой ему отвечает, и оба говорят об одном. В это мгновение в Эрихе зарождается мысль, что Паула, пожалуй, такой же человек, как и он, Эрих.
Эрих бегло ухватил суть проблемы.
Что касается его мамаши, тут Эриху в суть проблемы не вникнуть. Он знает только, что она вечно чем-то занята: готовка, уборка, ругань, угрозы, уборка и снова готовка.
Паула откликнулась на слова, сказанные Эрихом.
Эрих увидел прямое следствие своих действий.
За это Пауле позволено помочь Эриху нести корзину с травой.
Вот тот момент, когда Эрих и Паула в первый раз что-то делают вместе, а именно несут корзину с травой для скотины.
Когда в будущем Эрих и Паула станут делать что-то вместе, они будут запираться на замок или уходить в лес.
В будущем никто не должен видеть, как они делают что-то вместе.
В будущем они станут дополнять друг друга, к примеру Эрих будет бить Паулу, а она — сносить побои, или Эрих заболеет, а Паула будет за ним ухаживать, или они вместе будут пилить дрова, или Паула будет готовить, а Эрих — есть.
В народе о таких, как Паула, любят перекинуться острым и веселым словцом. Итог у этих шуточек примерно таков, что, дескать, хоть и дуры — бабы, но без них жизнь не мила.
Ведь без них жизнь не мила.
Есть в этих шутках и про мужчин: мужики хоть и грубияны, и пройдохи, и тертые калачи, но и без них жизнь не мила.
Ведь и без них жизнь не мила.
Эрихова мамаша как раз начинает соображать, что тут за дела с корзиной для травы. На сей раз выходит быстрее, хотя мозги у Эриховой мамаши натренированы слабо.
Не нужны Пауле ни масло, ни сыр, ни молоко, ни даже вино или варенье. Пауле нужен тот, кто участвует в добывании этих продуктов, участвует своей зарплатой или своими мускулами, Эрих, стало быть, ей нужен.
Ведь без них и жизнь не мила!
«НЕТ! » — думает про себя Эрихова мамаша.
Но Эрих наконец-то покидает чистенькую кухню в доме Паулиных родителей, и в душе у него — сплошные моторы, а в животе — кекс и водка, в голове же совершенно пусто, ведь он передал через Паулу все, о чем его просили передать. В голове у него не застряло ничего, что было бы связано с Паулой, с живым человеком, так, смутное воспоминание о женщине, которая делала для него то, что делают для него другие женщины: она покормила его, да, покормила, покормила и хлопотала вокруг него, как вокруг монумента, перед которым ставят цветы в корзинах. Ничего о Пауле в его памяти не застряло, а вот результат ее забот налицо: в животе приятное тепло от выпитой водки, и в нем же, в животе, приятное чувство сытости от съеденного кекса. Да и кофе был неплохой, настоящий, в зернах.
Все эти ощущения для Эриха никак не связаны с тем, чем он обычно занимается летом с приезжающими сюда на отдых горожанками. Уж они-то для него более реальные, живые люди, ведь они постоянно принимают в жизни самостоятельные решения, ну, положим, такие: поедем сегодня к водопаду или в горы, пойдем танцевать или играть в кегли. От такой свободы и самостоятельности у Эриха даже дух захватывает.
Эти дачницы — женщины совсем иного рода, а может, они-то только и есть женщины, а мать и Паула вовсе никакие не женщины, или наоборот, стало быть, женщины совсем иного сорта, которые не суют тебе в карман мелочь на мороженое, не заботятся о тебе, наоборот, им хочется, чтобы им как следует кое-что засунули, а денег у них у самих достаточно, но вот жениться на таких нельзя, как болтают в деревне.
А женщины, на которых женятся, ведут себя по-иному: они дают засунуть только после свадьбы, правда, мало кто из них продержится без этого так долго, до победного конца. Вот и думает себе Эрих о женщинах того и этого сорта, если он вообще думает о женщинах, что он делает лишь в одном случае — когда у него возникает определенная потребность, которую одним думанием не удовлетворишь. Стало быть, Эрих думает о женщинах, которые для него вовсе и не женщины, хотя бы взять его бесполую мамашу, и которые все подают ему жратву да выпивку. Он думает и о женщинах, которые тоже вовсе и не женщины, ведь на них ему жениться нельзя, они этим самым занимаются со всеми подряд без всякой любви или свадьбы, да и куда им следить за чистотой и порядком во всем доме.
Правда, собственный дом не у всякого есть.
Правда, Эриху все равно, та женщина или эта, или вовсе никакая.
Эрих о женщинах вообще не думает, а если и да, то о женщинах, которые таковыми не являются. Поэтому женщины для Эриха не существуют, поскольку женщины, которых он знает, на самом-то деле вовсе и не женщины.
Эрих ощущает то, что женщины для него делают, но самих женщин он не чувствует. Вот поэтому, да еще по многим причинам, Эрих думает об одних машинах да моторах.
Вот поэтому, да еще по многим причинам, Паула в эту минуту думает об Эрихе, о том, как стать его женой, что будет нелегко, но что все же возможно. Бегут дни, и швейная мастерская, потерявшая, по непонятным причинам, прежнюю притягательность, ставшая для Паулы в тягость, оскорблено разражается стенаниями: «Слушай, Паула, если ты не начнешь стараться больше, чем стараешься сейчас, то я не смогу тебе гарантировать хорошее будущее, как обещала поначалу. Ты и сама не заметишь, как я перестану играть в твоей жизни хоть малюсенькую роль».
Но Паула толком не слышит, о чем говорит ей добрая швейная мастерская.
Хоть Паула и продолжает в нее ходить, она мечтает о распрекрасном будущем, которое с Эрихом у нее наступит совсем скоро, а просто прекрасное будущее, которое обещает мастерская, наступит только через два года, когда Паула выучится. Да ведь распрекрасное будущее может начаться прямо завтра! Паула, будь готова в любой момент.
Ведь распрекрасное будущее прекрасней просто прекрасного!
Лучше всего связать свое счастье с другим человеком, чем рассчитывать на себя саму, ведь так уже поступали мать, бабушка, сестры, они искали счастье в другом человеке, но так его и не нашли. Лучше всего связать свое счастье с другим человеком и получить его, чем самой добиваться счастья. Бывает, счастье и не приходит, а там, глядишь, и молодость прошла.
Как стать для Эриха женой, женщиной, в которой бы он увидел женщину?
Побоку тесьму, долой петли для пуговиц, долой ажурную, прямую и кривую строчки. А если и не насовсем долой, то хоть заниматься этим спустя рукава.
Эрих косит траву для скотины.
Эрих косит траву для скотины.
Он косит траву в стотысячный раз. Он работает лесорубом, но косить траву для скотины — его всегдашняя обязанность, наряду со многими другими. Косить траву для скотины, чистить коровник, вывозить навоз на луга, косить траву для скотины, еще и еще раз косить траву для скотины. Да мало ли что еще!
Паула наведывается к Эриховой мамаше и к ее близким, собственно, это все люди, близкие к Эриху, все вращается вокруг Эриха, центра событий, который сейчас косит траву для скотины, словно он занят этим каждый божий день.
— Здравствуйте, моя мама просила передать вам вот этот пирог. Кушайте на здоровье!
Эрихова мамаша приходит в изумление, ведь где это видано, чтобы кто-нибудь от своего для других хоть кусочек добровольно отщипнул. Такого здесь не заведено, здесь каждый пытается что-нибудь себе урвать, не желая ничего отдавать взамен, урвать как можно больше, и лучше всего — задарма. А поскольку всякому известно, что за просто так НЕ заработаешь ничего, даже тяжелой болезни, то Эрихова мамаша приходит в изумление от неожиданно и за просто так свалившегося прямо в дом пирога.
— Большое спасибо. Передавай матери большой привет.
И поскольку, как уже сказано, шанс получить что-нибудь в подарок составляет один к миллиону, то Эрихова мамаша начинает прикидывать, что к чему. Что эта девчонка хочет получить взамен? Что же у нас такое ценное есть, о чем она хотя бы на секунду вообразила, что мы ей это сможем отдать, что она это получит? Должно быть, что-то такое, что хоть ненамного, но все же дороже ее пирога, ведь всегда рассчитываешь получить больше, чем вкладываешь. Ведь не может же она всерьез себе вообразить, что мы хоть какую мелочь, вплоть до грязи из-под ногтей, раздарим за просто так. Ведь самое большее, на что она может со своим пирогом рассчитывать, — это кусок жирной грудинки. Тот, что попостнее, мы и сами съедим. А ведь она ни слова не сказала, что не прочь получить взамен кусок грудинки, или несколько яиц, или стакан сливового компота. Не взбредет же ей в голову клянчить варенье, которое мы сами варили? Нет уж, ей тогда придется таскать нам пироги до посинения! Как вспомню, сколько сил ушло на это варенье! Пусть она сама его для себя сварит!
Паула берет судьбу в собственные руки. В награду она получает пока только неблагодарность, недоверие и непонимание.
И все же Паула проявляет максимальную активность. Она собирает цветы, пока они еще цветут, даже чуточку раньше, они распустятся потом, в комнате, в стеклянной банке или в миленькой фарфоровой вазе. И удовольствие от них только тебе самой или приятным гостям.
Наконец наступает день, когда становится ясно, что варенье здесь ни при чем. Если бы речь шла о варенье, Паула бы заикнулась о нем после восьмого куска пирога. Она ведь не совсем дура и не собирается притащить десять кусков в обмен на банку варенья, ведь за банку варенья и восьми кусков достаточно.
Чего же этой Пауле надобно, на что она глаз положила? Эрих снова косит траву для скотины.
— Можно, я тебе помогу носить траву? — спрашивает Паула. Она одета не для черной работы, в этом платье впору в церковь ходить. Но в церковь она вообще не ходит, потому что туда не ходят ее родители — какой от церкви прок? Эрих рассматривает Паулу, как рассматривают безвредного жучка, которого вовсе не обязательно давить каблуком, если ты в хорошем настроении. Эрих смотрит на Паулу без всякой злобы. Он и смотрит на нее, и не смотрит.
— Зазеленишь все платье, — говорит он, — выглядишь будто в церковь собралась. Разоделась так, что хоть сейчас ступай в церковь.
— Нет, я тебе помогу, Эрих, тебе ведь все время приходится делать тяжелую работу!
— Да, работенка нелегкая, но здорово, что работаешь на свежем, чистом воздухе. На этих самых фабриках я бы сдох от этого самого душного, грязного воздуха, а там даже женщины работают, они-то послабее нас будут, — отвечает Эрих.
— Ты прав, — откликается на его слова Паула, и в их разговоре звучит новая нотка, нотка взаимопонимания. — Работа на свежем воздухе много здоровей, чем работа на фабрике, я об этом где-то читала.
Эрих об этом не читал. Он читает одни брошюрки из серии о героических солдатских подвигах во вторую мировую войну. Однако и Эрих уже где-то слышал, что работа на свежем воздухе здоровей и чище.
— Ты прав, — говорит Паула, — от работы на свежем воздухе и сил, и здоровья прибавляется, и румянец на щеках есть. А ты ведь очень сильный, Эрих. И такой здоровый.
Это был первый настоящий разговор Эриха с Паулой, разговор, когда один что-то говорит, а другой ему отвечает, и оба говорят об одном. В это мгновение в Эрихе зарождается мысль, что Паула, пожалуй, такой же человек, как и он, Эрих.
Эрих бегло ухватил суть проблемы.
Что касается его мамаши, тут Эриху в суть проблемы не вникнуть. Он знает только, что она вечно чем-то занята: готовка, уборка, ругань, угрозы, уборка и снова готовка.
Паула откликнулась на слова, сказанные Эрихом.
Эрих увидел прямое следствие своих действий.
За это Пауле позволено помочь Эриху нести корзину с травой.
Вот тот момент, когда Эрих и Паула в первый раз что-то делают вместе, а именно несут корзину с травой для скотины.
Когда в будущем Эрих и Паула станут делать что-то вместе, они будут запираться на замок или уходить в лес.
В будущем никто не должен видеть, как они делают что-то вместе.
В будущем они станут дополнять друг друга, к примеру Эрих будет бить Паулу, а она — сносить побои, или Эрих заболеет, а Паула будет за ним ухаживать, или они вместе будут пилить дрова, или Паула будет готовить, а Эрих — есть.
В народе о таких, как Паула, любят перекинуться острым и веселым словцом. Итог у этих шуточек примерно таков, что, дескать, хоть и дуры — бабы, но без них жизнь не мила.
Ведь без них жизнь не мила.
Есть в этих шутках и про мужчин: мужики хоть и грубияны, и пройдохи, и тертые калачи, но и без них жизнь не мила.
Ведь и без них жизнь не мила.
Эрихова мамаша как раз начинает соображать, что тут за дела с корзиной для травы. На сей раз выходит быстрее, хотя мозги у Эриховой мамаши натренированы слабо.
Не нужны Пауле ни масло, ни сыр, ни молоко, ни даже вино или варенье. Пауле нужен тот, кто участвует в добывании этих продуктов, участвует своей зарплатой или своими мускулами, Эрих, стало быть, ей нужен.
Ведь без них и жизнь не мила!
«НЕТ! » — думает про себя Эрихова мамаша.
Однажды Бригитта и Хайнц
Хайнц привычным жестом расстегнул молнию на платье у Бригитты и неожиданно увидел ее голую спину при дневном освещении.
— Не такая уж у тебя красивая спина, чтобы подставлять ее свету, — замечает Хайнц вслух.
И все же он, польщенный ее всегдашним, хоть и бесполезным усердием, берет ее с собой. На его машине они едут на садовый участок, принадлежащий родителям.
Если у тебя есть дачный домик с участком, это уже очень немало, но и стремиться есть к чему — к настоящему собственному дому на одну или на две семьи. Как бы ни был мал садовый домик, он — хороший трамплин для Хайнца, чтобы подняться выше. Не надо предполагать, позволив Господу Богу располагать твоей судьбой; пусть предполагают другие, а располагать должен ты сам.
Папа с мамой знают, что для их сыночка полезно и хорошо. Они рады тому, что в их домике появляется Сузи, ученица женской гимназии.
Сузи появляется, как слон в посудной лавке, и угрожает разрушить будущее Бригитты, которое еще не наступило, но обязательно наступит.
Сузи — тонкая штучка, а Бригитта — вовсе нет.
Их и сравнивать нельзя. Невозможно. Нравиться должна либо одна, либо другая. Хайнцу решать.
Эта ему больше по душе, чем другая.
Если он сделает выбор в пользу утонченной гимназисточки Сузи, родители для женитьбы дадут ему начальный капитал, все свои сбережения за всю жизнь. Сумма небольшая, но само по себе это здорово.
Бригитта ходит на фабрику, работает там на сдельной оплате. Сузи ходит в женскую гимназию и без ума от уроков по домоводству.
Сузи — настоящая маленькая женщина со всеми маленькими изъянами и слабостями, которые есть у женщины и которые ей старательно и скрупулезно передала по наследству мать.
Изъянов и слабостей этих предостаточно. Едва Сюзанна появляется, она сразу начинает рассказывать о кулинарных рецептах. Она вращается в мире, где разговоры о кулинарных рецептах — обычное дело. Сегодня, например, она говорит, что приготовленные в последний раз миндальные пирожные выглядели неплохо, но вкус у них был отвратительный. Но папочка все же их попробовал, чтобы не обидеть доченьку, ведь она так гордится своим кулинарным искусством. Она так старалась, даже смазала пирожные яичным белком, чтобы придать им приятный блеск, и теперь они выглядят красиво, но вкус у них ужасный, тьфу. И старший брат прохаживается насчет пирожных в привычном ему гимназическом стиле, где слово «дерьмо» — не такая уж редкость. И Бригитта все время, пока Сузи рассказывает, ощущает во рту привкус дерьма. Выплюнь это дерьмо, Бригитта, не то задохнешься!
— Папочка сказал, чтобы я продолжала совершенствоваться. Ведь вот вчера клецки выглядели ужасно, но на вкус были бесподобные, словно приготовленные настоящей маленькой хозяйкой. А потом мой папа сказал, — трещит Сузи, поглядывая на Хайнца, который расположился в шезлонге, — он сказал, что я уже настоящая маленькая хозяйка, и что с миндальными пирожными надо обходиться аккуратнее, и что я все же еще маленькая девочка, маленькая папина дочка, и он меня накажет. Сегодня вечером ни ногой из дому. Мы вместе будем учиться готовить, и тогда я, он сказал, еще на шаг приближусь к настоящей хозяйке.
Конец текста.
Хайнцевы родители наперегонки лучатся радостью. Наконец-то проблески на горизонте! Семья Сузи прямо-таки беременна завидным будущим: один сын в гимназии, другой — так и вовсе в университете! Надеемся, что наш Хайнц в грязь лицом не ударит. Уж мы-то старались для него, помогли устроиться на солидную учебу, привили мечту о собственном дельце.
Они познакомились на пляже, где все знакомятся со всеми, где соприкасаются друг с другом люди разных интересов, взглядов и классов.
Сузи — человек с интересами. Она интересуется книжками и кино. Ее интересуют все, кто интересуется теми же или похожими книжками и фильмами. Вместе можно обсудить достоинства прочитанных книжек и просмотренных фильмов, выбирать из них лучшие. Сузи интересуется всем, что на нее похоже, всем, чем она сама уже является. Выбрать между двумя разными фильмами, оба из которых хочется посмотреть, для нее почти неразрешимая задача. Возникает такое чувство, что ты в центре мира, что все вращается вокруг тебя.
Сузи очень интересуется кулинарией. Что тут возразишь, кулинария — дело хорошее и важное. И не только для Сузи, но и для остального человечества, с отдельными представителями которого она порой пускается в разговоры.
Сузи может себе позволить пускаться в разговоры, ведь у нее есть кругозор.
Если ее спрашивают: белое или черное? — она обычно отвечает: посередке. И смеется так умилительно.
Мама Сузи тоже где-то посередке. Так надежнее всего, не слишком высовываешься и не слишком отстаешь. Когда ты посередке, на тебя не слишком давят, как на тех, кто внизу, и тебе не приходится делать все первому, как тем, кто наверху.
Женская гимназия — самое подходящее место.
И мужа надо выбирать подходящего. Надежный муж должен быть тебе ровней, а то и получше тебя. Муж, который ниже твоего уровня, надежным быть не может. Сузи уверена, что ее уровень очень высок.
Сузи сразу расставила по полочкам все, что попало в поле ее зрения.
Сузи научилась этому у своей матери, дни напролет только и занятой тем, чтобы оценивать, измерять, взвешивать и подсчитывать. Результат налицо: ниже уровня. Приговор суровый и окончательный.
И все же для такой любознательной девушки, как Сюзанна, интересно понаблюдать за собравшимися здесь в одну кучу людьми, которые много ниже ее уровня и которые столь похожи друг на друга, что почти неразличимы.
Сузи измеряет их и взвешивает, очень женственно потягиваясь в шезлонге. Сузи уже не маленькая девочка. Это особенно заметно, когда она потягивается в шезлонге.
Сузи снисходительна к Бригитте. Она снисходит даже до того, чтобы посвятить Бригитту в тайны своего кулинарного искусства, но в ответ пожинает неблагодарность и непонимание. Слегка расстроившись, Сузи снова умолкает. Какая жалость, а ведь денек такой отличный и ясный.
Бригитту мгновенно начинает мутить, стоит ей только увидеть белоснежный купальный халат и длинные светлые волосы Сузи. Реакция любопытная, и она совершенно не совпадает с реакцией Хайнца. Хайнц сразу распознал качественную сторону Сузи, он явно станет в будущем хорошим предпринимателем. Бригитте в вопросах качества трудно разобраться, поэтому она, может статься, когда-нибудь опустится на дно. Сузи вообще не замечает, как Бригитта ее ненавидит. Мысли ее слишком заняты рецептами приготовления тортов с мармеладной заливкой и седла косули на вертеле. Сузи чувство ненависти несвойственно. Сузи дружелюбна и по-домашнему уютна.
Все толпящиеся вокруг нее обитатели садового домика уверены, что Сузи в них заинтересована, ведь она с ними так дружелюбна. Дело обстоит иначе. Сузи к ним безразлична.
Все дело в том, что Хайнц и его родители нередко ведут себя грубо и невежливо, им стоит пересмотреть свое поведение, ведь нет особой нужды в том, чтобы относиться к другим враждебно, ведь вполне можно быть дружелюбными.
Так считает Sunny [2] Сузи.
В Бригиттином кругу конкуренток на дух не выносят. В Бригиттином кругу ненависть на первом месте. Себе подобных Бригитта любить уже не может, это чувство убито в ней навсегда.
В Сюзаннином кругу царит любовь, которая должна распространяться на весь мир и перед которой умолкает ненависть. Сузи приветлива с Бригиттой, поскольку та ей совершенно безразлична, как обломок трухлявого дерева. Бригитта ненавидит Сузи так, как только можно ненавидеть особу, напялившую на себя белоснежный халат.
Бригитту просят показать Сузи сад и фруктовые деревья Сузи от восторга хлопает в ладоши. Бригитту бьет дрожь из-за каждой сливы и яблони, Господи, Боже мой, эта дрянь ведь не станет отнимать у меня это, и это, и еще вот это дерево! Я тебя убью, если ты отнимешь у меня будущее, моего Хайнца, мой будущий дом, дом Бригитты и Хайнца, если ты у меня все это отнимешь, будь уверена: я тебя убью! Сузи радостной упругой походкой проходится по участку. Она беззаботно топчет астры, далии и маленькие садовые цветы. Она надеется, что цветы не сломаны совсем и еще поднимутся. Может быть, теперь, после всего содеянного, Сузи выдворят с участка!
Бригитта всем телом защищает свое добро, которое когда-нибудь будет ей принадлежать.
Если ты никогда сам ничем не владел, то ты защищаешь собственность, которой рассчитываешь завладеть, как защищаешь собственную жизнь. Бригитта распластывается перед кустами ежевики, чтобы защитить их от Сузи, которая нагло намерена сорвать несколько ягодок.
При этом Бригитта давит своим неловким телом целый килограмм спелых ягод. Головы ей теперь не сносить!
Сузи удивляется. Она говорит, что ягоды может купить где угодно, если захочет. Бригитта отвечает:
— Да, все так, но ведь эти ягоды — мои. МОИ. Мои. Это мое, то мое. Однажды у меня будет свой дом, он будет много лучше этого простенького садового домика, его мы оставим родителям мужа, а сами, мой Хайнц и я, переедем в большой и красивый дом. На первом этаже в нем будет наш собственный магазин электротоваров и мастерская по их ремонту, — выпаливает Бригитта.
— Вы все здорово распланировали, — приветливо отвечает Сузи. Бригитта ее совершенно не интересует. Что до Сузи, ей все равно, существует Бригитта или нет. Ее существование никоим образом не соприкасается с жизнью Сузи. Сузи очень приветлива с Бригиттой, ведь это ей ничего не стоит. Бригитта ничего не сможет у нее отнять, даже за кулинарное искусство опасаться не приходится. Бригитта, в свою очередь, ненавидит Сузи с головы до пят. Сам факт ее существования представляет постоянную опасность для Бригитты. Если Хайнц приглядится к этой девчонке из хорошего общества, ему ведь, пожалуй, захочется ее заполучить. НЕТ!
Сузи хочет отнять у Бригитты ВСЕ!
Бригитте больше всего хочется прикрыть своим телом Хайнца, сад и дом, как она укрывала кусты ежевики, чтобы защитить все от наглых Сузиных рук.
Сузи восхищается подсолнухом.
— Как мило, — говорит она, — похоже на бисквитное пирожное.
Бригитта глуха к красотам природы. Бригитте не до любования красотой. Бригитта взвинчена, в ней все напряжено, она как натянутая струна. Бригитта превратилась в глыбу застывшей ненависти. Для Бригитты прекрасно только то, чем она хочет или должна владеть.
Сузи нараспев перечисляет все красивые цветы и растения, все лакомства, которые ей особенно по вкусу.
Сузи обладает ярко выраженным чувством прекрасного. Папа всегда ей об этом говорит. Бригитта хочет одного: получить свою долю. Сузи хочет другого: не потерять ничего из того, что уже имеет. Бригитта хочет иметь свое, свое, свое, в противном случае жизнь бессмысленна и сходит на нет. Бригитта вся в борьбе. Сузи слишком женственна, чтобы бороться. Сузи — женщина до кончиков ногтей.
Сузи имеет все. Бригитте не дано ничего.
— Не такая уж у тебя красивая спина, чтобы подставлять ее свету, — замечает Хайнц вслух.
И все же он, польщенный ее всегдашним, хоть и бесполезным усердием, берет ее с собой. На его машине они едут на садовый участок, принадлежащий родителям.
Если у тебя есть дачный домик с участком, это уже очень немало, но и стремиться есть к чему — к настоящему собственному дому на одну или на две семьи. Как бы ни был мал садовый домик, он — хороший трамплин для Хайнца, чтобы подняться выше. Не надо предполагать, позволив Господу Богу располагать твоей судьбой; пусть предполагают другие, а располагать должен ты сам.
Папа с мамой знают, что для их сыночка полезно и хорошо. Они рады тому, что в их домике появляется Сузи, ученица женской гимназии.
Сузи появляется, как слон в посудной лавке, и угрожает разрушить будущее Бригитты, которое еще не наступило, но обязательно наступит.
Сузи — тонкая штучка, а Бригитта — вовсе нет.
Их и сравнивать нельзя. Невозможно. Нравиться должна либо одна, либо другая. Хайнцу решать.
Эта ему больше по душе, чем другая.
Если он сделает выбор в пользу утонченной гимназисточки Сузи, родители для женитьбы дадут ему начальный капитал, все свои сбережения за всю жизнь. Сумма небольшая, но само по себе это здорово.
Бригитта ходит на фабрику, работает там на сдельной оплате. Сузи ходит в женскую гимназию и без ума от уроков по домоводству.
Сузи — настоящая маленькая женщина со всеми маленькими изъянами и слабостями, которые есть у женщины и которые ей старательно и скрупулезно передала по наследству мать.
Изъянов и слабостей этих предостаточно. Едва Сюзанна появляется, она сразу начинает рассказывать о кулинарных рецептах. Она вращается в мире, где разговоры о кулинарных рецептах — обычное дело. Сегодня, например, она говорит, что приготовленные в последний раз миндальные пирожные выглядели неплохо, но вкус у них был отвратительный. Но папочка все же их попробовал, чтобы не обидеть доченьку, ведь она так гордится своим кулинарным искусством. Она так старалась, даже смазала пирожные яичным белком, чтобы придать им приятный блеск, и теперь они выглядят красиво, но вкус у них ужасный, тьфу. И старший брат прохаживается насчет пирожных в привычном ему гимназическом стиле, где слово «дерьмо» — не такая уж редкость. И Бригитта все время, пока Сузи рассказывает, ощущает во рту привкус дерьма. Выплюнь это дерьмо, Бригитта, не то задохнешься!
— Папочка сказал, чтобы я продолжала совершенствоваться. Ведь вот вчера клецки выглядели ужасно, но на вкус были бесподобные, словно приготовленные настоящей маленькой хозяйкой. А потом мой папа сказал, — трещит Сузи, поглядывая на Хайнца, который расположился в шезлонге, — он сказал, что я уже настоящая маленькая хозяйка, и что с миндальными пирожными надо обходиться аккуратнее, и что я все же еще маленькая девочка, маленькая папина дочка, и он меня накажет. Сегодня вечером ни ногой из дому. Мы вместе будем учиться готовить, и тогда я, он сказал, еще на шаг приближусь к настоящей хозяйке.
Конец текста.
Хайнцевы родители наперегонки лучатся радостью. Наконец-то проблески на горизонте! Семья Сузи прямо-таки беременна завидным будущим: один сын в гимназии, другой — так и вовсе в университете! Надеемся, что наш Хайнц в грязь лицом не ударит. Уж мы-то старались для него, помогли устроиться на солидную учебу, привили мечту о собственном дельце.
Они познакомились на пляже, где все знакомятся со всеми, где соприкасаются друг с другом люди разных интересов, взглядов и классов.
Сузи — человек с интересами. Она интересуется книжками и кино. Ее интересуют все, кто интересуется теми же или похожими книжками и фильмами. Вместе можно обсудить достоинства прочитанных книжек и просмотренных фильмов, выбирать из них лучшие. Сузи интересуется всем, что на нее похоже, всем, чем она сама уже является. Выбрать между двумя разными фильмами, оба из которых хочется посмотреть, для нее почти неразрешимая задача. Возникает такое чувство, что ты в центре мира, что все вращается вокруг тебя.
Сузи очень интересуется кулинарией. Что тут возразишь, кулинария — дело хорошее и важное. И не только для Сузи, но и для остального человечества, с отдельными представителями которого она порой пускается в разговоры.
Сузи может себе позволить пускаться в разговоры, ведь у нее есть кругозор.
Если ее спрашивают: белое или черное? — она обычно отвечает: посередке. И смеется так умилительно.
Мама Сузи тоже где-то посередке. Так надежнее всего, не слишком высовываешься и не слишком отстаешь. Когда ты посередке, на тебя не слишком давят, как на тех, кто внизу, и тебе не приходится делать все первому, как тем, кто наверху.
Женская гимназия — самое подходящее место.
И мужа надо выбирать подходящего. Надежный муж должен быть тебе ровней, а то и получше тебя. Муж, который ниже твоего уровня, надежным быть не может. Сузи уверена, что ее уровень очень высок.
Сузи сразу расставила по полочкам все, что попало в поле ее зрения.
Сузи научилась этому у своей матери, дни напролет только и занятой тем, чтобы оценивать, измерять, взвешивать и подсчитывать. Результат налицо: ниже уровня. Приговор суровый и окончательный.
И все же для такой любознательной девушки, как Сюзанна, интересно понаблюдать за собравшимися здесь в одну кучу людьми, которые много ниже ее уровня и которые столь похожи друг на друга, что почти неразличимы.
Сузи измеряет их и взвешивает, очень женственно потягиваясь в шезлонге. Сузи уже не маленькая девочка. Это особенно заметно, когда она потягивается в шезлонге.
Сузи снисходительна к Бригитте. Она снисходит даже до того, чтобы посвятить Бригитту в тайны своего кулинарного искусства, но в ответ пожинает неблагодарность и непонимание. Слегка расстроившись, Сузи снова умолкает. Какая жалость, а ведь денек такой отличный и ясный.
Бригитту мгновенно начинает мутить, стоит ей только увидеть белоснежный купальный халат и длинные светлые волосы Сузи. Реакция любопытная, и она совершенно не совпадает с реакцией Хайнца. Хайнц сразу распознал качественную сторону Сузи, он явно станет в будущем хорошим предпринимателем. Бригитте в вопросах качества трудно разобраться, поэтому она, может статься, когда-нибудь опустится на дно. Сузи вообще не замечает, как Бригитта ее ненавидит. Мысли ее слишком заняты рецептами приготовления тортов с мармеладной заливкой и седла косули на вертеле. Сузи чувство ненависти несвойственно. Сузи дружелюбна и по-домашнему уютна.
Все толпящиеся вокруг нее обитатели садового домика уверены, что Сузи в них заинтересована, ведь она с ними так дружелюбна. Дело обстоит иначе. Сузи к ним безразлична.
Все дело в том, что Хайнц и его родители нередко ведут себя грубо и невежливо, им стоит пересмотреть свое поведение, ведь нет особой нужды в том, чтобы относиться к другим враждебно, ведь вполне можно быть дружелюбными.
Так считает Sunny [2] Сузи.
В Бригиттином кругу конкуренток на дух не выносят. В Бригиттином кругу ненависть на первом месте. Себе подобных Бригитта любить уже не может, это чувство убито в ней навсегда.
В Сюзаннином кругу царит любовь, которая должна распространяться на весь мир и перед которой умолкает ненависть. Сузи приветлива с Бригиттой, поскольку та ей совершенно безразлична, как обломок трухлявого дерева. Бригитта ненавидит Сузи так, как только можно ненавидеть особу, напялившую на себя белоснежный халат.
Бригитту просят показать Сузи сад и фруктовые деревья Сузи от восторга хлопает в ладоши. Бригитту бьет дрожь из-за каждой сливы и яблони, Господи, Боже мой, эта дрянь ведь не станет отнимать у меня это, и это, и еще вот это дерево! Я тебя убью, если ты отнимешь у меня будущее, моего Хайнца, мой будущий дом, дом Бригитты и Хайнца, если ты у меня все это отнимешь, будь уверена: я тебя убью! Сузи радостной упругой походкой проходится по участку. Она беззаботно топчет астры, далии и маленькие садовые цветы. Она надеется, что цветы не сломаны совсем и еще поднимутся. Может быть, теперь, после всего содеянного, Сузи выдворят с участка!
Бригитта всем телом защищает свое добро, которое когда-нибудь будет ей принадлежать.
Если ты никогда сам ничем не владел, то ты защищаешь собственность, которой рассчитываешь завладеть, как защищаешь собственную жизнь. Бригитта распластывается перед кустами ежевики, чтобы защитить их от Сузи, которая нагло намерена сорвать несколько ягодок.
При этом Бригитта давит своим неловким телом целый килограмм спелых ягод. Головы ей теперь не сносить!
Сузи удивляется. Она говорит, что ягоды может купить где угодно, если захочет. Бригитта отвечает:
— Да, все так, но ведь эти ягоды — мои. МОИ. Мои. Это мое, то мое. Однажды у меня будет свой дом, он будет много лучше этого простенького садового домика, его мы оставим родителям мужа, а сами, мой Хайнц и я, переедем в большой и красивый дом. На первом этаже в нем будет наш собственный магазин электротоваров и мастерская по их ремонту, — выпаливает Бригитта.
— Вы все здорово распланировали, — приветливо отвечает Сузи. Бригитта ее совершенно не интересует. Что до Сузи, ей все равно, существует Бригитта или нет. Ее существование никоим образом не соприкасается с жизнью Сузи. Сузи очень приветлива с Бригиттой, ведь это ей ничего не стоит. Бригитта ничего не сможет у нее отнять, даже за кулинарное искусство опасаться не приходится. Бригитта, в свою очередь, ненавидит Сузи с головы до пят. Сам факт ее существования представляет постоянную опасность для Бригитты. Если Хайнц приглядится к этой девчонке из хорошего общества, ему ведь, пожалуй, захочется ее заполучить. НЕТ!
Сузи хочет отнять у Бригитты ВСЕ!
Бригитте больше всего хочется прикрыть своим телом Хайнца, сад и дом, как она укрывала кусты ежевики, чтобы защитить все от наглых Сузиных рук.
Сузи восхищается подсолнухом.
— Как мило, — говорит она, — похоже на бисквитное пирожное.
Бригитта глуха к красотам природы. Бригитте не до любования красотой. Бригитта взвинчена, в ней все напряжено, она как натянутая струна. Бригитта превратилась в глыбу застывшей ненависти. Для Бригитты прекрасно только то, чем она хочет или должна владеть.
Сузи нараспев перечисляет все красивые цветы и растения, все лакомства, которые ей особенно по вкусу.
Сузи обладает ярко выраженным чувством прекрасного. Папа всегда ей об этом говорит. Бригитта хочет одного: получить свою долю. Сузи хочет другого: не потерять ничего из того, что уже имеет. Бригитта хочет иметь свое, свое, свое, в противном случае жизнь бессмысленна и сходит на нет. Бригитта вся в борьбе. Сузи слишком женственна, чтобы бороться. Сузи — женщина до кончиков ногтей.
Сузи имеет все. Бригитте не дано ничего.
Продолжение: чувства Паулы
«Вот, стало быть, во мне теперь поселилось чувство, которое называют любовью», — говорит себе Паула в который раз.
«Кроме того, во мне живет желание иметь детей.
Этому чувству сопротивляться бесполезно.
Самое позднее в тот момент, когда я стану матерью, швейная мастерская перестанет иметь хоть малейшее значение. Что значит мертвая мастерская по сравнению с живым ребеночком?
Надеюсь, первый ребенок не родится мертвым.
Важнее всего — живой человек, а уж потом — безжизненные инструменты.
И ведь еще что важно — в старости не будешь одинокой».
У Эриха голова занята моторами, они ведь тоже очень живые, вот у этого гоночного автомобиля, к примеру, силы как у нескольких тигров сразу.
В машине так прекрасно сочетаются форма и движение.
В самые светлые минуты Эрих мечтает о жизни, в которой не придется пачкать руки, о белых рубашках, об узких джинсах и непыльной работенке. А лучше всего — вообще ничего не делать.
Мысли о Пауле Эриху в голову не приходят.
Паула — нечто само собой разумеющееся, как воздух или как дыхание. Пауле не хочется такой оставаться, ей хочется стать чем-то особенным.
Паула выходит на улицу. На ней — сшитое самой Паулой платье с передничком. Паула вся сияет чистотой и аккуратностью. Сияют ее волосы, платье, хозяйственная сумка, ее тонкие ноги — все сияет друг перед другом, словно белый вихрь!
«Кроме того, во мне живет желание иметь детей.
Этому чувству сопротивляться бесполезно.
Самое позднее в тот момент, когда я стану матерью, швейная мастерская перестанет иметь хоть малейшее значение. Что значит мертвая мастерская по сравнению с живым ребеночком?
Надеюсь, первый ребенок не родится мертвым.
Важнее всего — живой человек, а уж потом — безжизненные инструменты.
И ведь еще что важно — в старости не будешь одинокой».
У Эриха голова занята моторами, они ведь тоже очень живые, вот у этого гоночного автомобиля, к примеру, силы как у нескольких тигров сразу.
В машине так прекрасно сочетаются форма и движение.
В самые светлые минуты Эрих мечтает о жизни, в которой не придется пачкать руки, о белых рубашках, об узких джинсах и непыльной работенке. А лучше всего — вообще ничего не делать.
Мысли о Пауле Эриху в голову не приходят.
Паула — нечто само собой разумеющееся, как воздух или как дыхание. Пауле не хочется такой оставаться, ей хочется стать чем-то особенным.
Паула выходит на улицу. На ней — сшитое самой Паулой платье с передничком. Паула вся сияет чистотой и аккуратностью. Сияют ее волосы, платье, хозяйственная сумка, ее тонкие ноги — все сияет друг перед другом, словно белый вихрь!