Эллиот Аронсон. Ночная кобылка

самое. Теперь Аймбри почувствовала, что она и сама хотела
этого.
Но в то же время ей хотелось произвести на свет
очаровательного и умного жеребенка. Дневной конь тоже был
очарователен, но вот только с интеллектом дела у него обстояло
не вполне хорошо. Таким образом, для возможного жеребенка конь
мог дать только половину своих качеств. Хотя дневной конь был,
по-видимому, единственной лошадью в Ксанте, лучше было не
вступать с ним в связь, а поискать кого-то более подходящего
из коней, обитающих в горах. Хотя при этом Аймбри осознавала,
что сделать это будет невероятно трудно. Таким образом,
возможность выбора была резко ограничена и принятие
соответствующего решения на этот счет было резко затруднено.
Но нужно ли оно вообще, это самое решение? Если природа
давала знать о себе, то она, Аймбри, как материальное
создание, теперь уже ничего не смогла бы сделать против этой
природы, и тогда ей подходил любой конь, оказавшийся бы
поблизости. Природа возобладала над волей разума, может быть,
это было даже к лучшему. У людей это было иначе: они могли
производить потомство в любое время, но сложность их природы
выливалась в то, что они в конце концов обнаруживали, что они
или сошлись не с тем человеком, или же произвели на свет
совсем не того, кого хотели, или вообще ни с кем не сошлись и
никого, соответственно, не произвели. Может быть, потому-то
лошади и сильнее, и умнее людей. Но вообще-то люди в общем
плане гораздо умнее лошадей, может быть, потому, что у людей
мужчина должен перехитрить и в конце концов завоевать сердце
женщины, или же умная женщина постепенно опутывает мужчину и
привязывает его к себе семейными узами. Это хорошо
продемонстрировала свадьба, которая состоялась в ту ночь на
кладбище зомби! Принц Дор делал все возможное, чтобы избежать
семейной жизни, но свобода маневра у него была ограничена. И
потому Аймбри немедленно должна начать контролировать свои
эмоции, иначе ей грозит появление на свет глупого, беспутного
жеребенка. Поэтому, как только природа даст о себе знать,
Аймбри нужно будет держаться от дневного коня подальше. По
счастью, это не произойдет через пару недель - на это у нее
будет достаточно времени.
Наконец они добрались до Провала, который разделял северную
и южную части Ксанта. Мало кто знал об этом каньоне, поскольку
на нем лежало особое заклятье, стиравшее из памяти людей
всякое понятие об этом месте, к тому же на картах Ксанта этот
каньон никогда не изображался. Поскольку они выполняли данное
королем задание, то они имели право воспользоваться волшебным
невидимым мостом, соединявшим оба берега каньона. Мост этот
был предназначен как раз только для избранных, которые знали и
об этом каньоне. Аймбри же, поскольку она была ночной кобылкой
и волшебство, и сила заклятий почти не действовали на нее,
тоже знала об этом каньоне и мосте через него.
Но дневной конь был не на шутку обеспокоен: - Что-то я не
вижу здесь никакого моста! - упрямо повторял он.
- Так никто из нас не видит моста, он ведь невидимый! -
успокоила его Аймбри. Чтобы успокоить коня, она явила перед
ним сценку, в которой был показан этот мост - махина,
сплетенная из серебристой проволоки, похожей на толстую
паутину. Когда Аймбри еще была ночной кобылкой и доставляла
сновидения, она знала об этом мосте, да и еще о двух подобных,
но никогда ими не пользовалась, так же, как не пользовалась
окольными путями через и возле этого каньона. Она хорошо была
осведомлена о наличии этих мостов, об их размерах, а также о
том, что в этот каньон лучше не спускаться, поскольку там
живет дракон. Это был особенный дракон - он был повелителем
этой пропасти, против него не действовало ни одно волшебное
заклинание. Однако сам он все же охранялся заклятьем - никто
не знал не только про мост, но и про этого дракона. Таким
образом, дракон частенько имел возможность поживиться -
неосторожные путники слишком поздно узнавали о его
существовании.
- Не бойся, дневной конь,- успокоил его Икебод,- мне как-то
приходилось пересекать этот каньон. Насколько я знаю, в
стране, где мы с тобой родились, люди не верят в волшебные
силы, но тут магия - такая же реальность, как, скажем, у нас в
Мандении механика. Поэтому пересекать каньон совсем не
страшно!
Подбодренный этими словами, и к тому же помня, что Икебод,
несмотря на свое манденийское происхождение, все же не глупец
и тоже хочет оставаться невредимым, дневной конь осторожно
шагнул вслед за Аймбри навстречу пропасти.- Не бойся, смелее
вперед,- успокоил его Гранди,- ты не свалишься вниз! Тут
перила с обеих сторон! Только в центре их нет, там пролом. Он
образовался, когда безмозглая гарпия врезалась в мост и снесла
часть перил!
Услышав это, дневной конь тут же остановился, как вкопанный,
поскольку он сейчас как раз подходил к середине моста. Голем
засмеялся.
- Не слушай его,- сказала Аймбри,- просто у Гранди такое
своеобразное чувство юмора!
К дневному коню вернулось прежнее самообладание. Он кинул
недовольный взгляд на Гранди, запрядав при этом ушами. Конь
уронил на невидимый настил моста кусок навоза - так он выразил
свое отношение к Гранди. Поистине этот голем обладал волшебным
даром наживать себе всюду врагов!
Благополучно перебравшись через каньон, путешественники
направились дальше на север. Им все еще предстояло пройти
львиную долю пути, и они поняли, что это расстояние они не
смогут покрыть за остаток дня.
Местность стала более пересеченной, и им то и дело
приходилось взбираться на небольшие холмы и спускаться с них.
Северный Ксант в отличие от центральной части не был так густо
заселен, поэтому эта местность была менее обжитой. Хорошо
накатанная, но единственная тут дорога вела к Северной
Деревне, из которой был родом Бинк, муж Хамелеон. Но
экспедиция решила не заходить ни в какие селения и вообще
избегать встреч с кем-либо, чтобы сохранить инкогнито,
поскольку Икебод предупредил, что жители Мандении имели обычай
засылать в населенные пункты своих шпионов, которые
разнюхивали обстановку. Поэтому путешественники обошли деревню
с востока, пробившись через густой лес, которым сплошь зарос
северный Ксант.
Постепенно чаща стала редеть, потом лес постепенно начал
переходить в кустарник. Но зато почва стала более
труднопроходимой, поэтому с рыси им пришлось перейти на шаг,
но и каждый шаг давался теперь нелегко! Обе лошади вспотели и
то и дело фыркали от натуги. Хамелеон и Икебод, непривычные к
таким трудным переходам, с измученным видом сидели на спинах
лошадей, даже неугомонный голем и тот притих, сидя перед
Хамелеон на спине Аймбри, чтобы ему удобнее было держаться за
гриву ночной кобылки. Трудное путешествие утомило даже его.
В довершение всего, голод тоже стал давать о себе знать. Во
время таких длинных переходов лошадям нужно много пастись, но
много ли травы ухватишь во время бега рысью? Им обязательно
нужно будет найти подходящее поле и вволю попастись там!
Здесь, на этих холмах, хорошей травы не было, к тому же и воды
тоже не было нигде видно.
- Может, мы все-таки свернем чуть западнее, к северной
деревне,- предложил Гранди,- местность там намного лучше, мы
быстрее доберемся до цели!
- Да, но это тоже отнимет у нас время, к тому же нас могут
заметить,- возразил Икебод,- так что трудно говорить о том,
что лучше!
Аймбри вдруг насторожилась. Ей приходилось бывать и тут, но
очень редко, поскольку раз эта местность была слабонаселенная,
то и заказов на сны было немного.- Где-то тут есть несколько
озер, а берега их покрыты сочной травой! - сообщила она
остальным.- Я вот только не помню, где это точно находится. Но
местные растения и животные наверняка это знают, я в этом
уверена!
При этом она встряхнула гривой, чтобы расшевелить Гранди,
который, казалось, не обратил на ее слова никакого внимания.
- Неужели,- встрепенулся голем,- сейчас мы это проверим!
Он начал беседовать с кустарниками, через которые
путешественники в этот момент с большим трудом продирались.
Наконец какая-то муха подтвердила слова Аймбри и указала, где
точно находятся озера. Но муха эта также предупредила их, что
им нужно опасаться живущего возле озер сфинкса, который уже
целую неделю особенно агрессивен, поскольку получил сильный
солнечный удар.
- Мы должны бояться какого-то Сфинкса,- разочарованно
протянула Хамелеон,- а я-то думала, что в первую очередь мы
должны остерегаться Всадника!
- Это действительно ценный совет,- заржал вдруг дневной
конь,- вы даже не представляете себе, какие острые у него
шпоры!
- Уж Аймбри-то знает! - воскликнул Гранди,- хотя я никак не
могу понять, для чего кому-то нужно делать дырки в боках живой
лошади! Что за чудовище этот Всадник?
Дневной конь не очень жаловал Гранди, но тут он смягчился: -
Это чудовище в человеческом обличье,- пояснил он.
- Шпоры - это настоящее орудие пытки,- подтвердил Икебод,-
почуяв силу этих шпор, обычная лошадь сделает все, что ей
прикажут. Шпоры - это самое страшное, лучший способ даже
просто устрашить лошадь!
Дневной конь согласно кивнул и с уважением посмотрел на
архивариуса. Было что-то располагающее в этом образованном
человеке, и даже конь на минуту забыл, что это житель
Мандении.
Аймбри тоже не могла забыть шпор: - Даже самый маленький
укол ими подобен укусу змеи!
- Но на твоих боках я не вижу никаких рубцов и шрамов,-
сказал Гранди белому коню.
- Я давно научился угадывать волю Всадника до того, как он
сам выразит ее,- пояснил конь,- к тому же он не очень часто
колол меня шпорами. Но поймай он меня сейчас, после того, как
я убежал от него, это было бы ужасно. Мне кажется, что тогда
вся моя шкура будет покрыта кровавыми рубцами!
Аймбри представила себе на мгновенье белые бока коня,
покрытые алой кровью, и содрогнулась, до того это было
страшно.
- Так оно и есть,- подытожил Икебод,- у человека не много
способов общения с животными. Но все равно в Ксанте все это не
так, здесь животные еще как-то могут при необходимости
защитить себя!
- Конечно, если эти животные - драконы, змеи, львы или
гарпии! - со смехом заметил Гранди.
Они стали взбираться на пологий, лишенный растительности
холм, который преграждал им путь на север. Через некоторое
время на их пути снова встретились плотоядные растения,
которые в очередной раз замедлили и усложнили их путь. Но
скоро опасные заросли остались позади, и путешественники
позволили себе немного расслабиться, тем более, что по всем
признакам сразу за холмом должно было находиться одно из
ожидаемых озер. Копыта лошадей проваливались в сухую
красноватую почву, поросшую тут редкой худосочной травой
желтоватого оттенка. Они стали спускаться с холма, что было
намного легче подъема. Земля тут была более плотная и
разогретая солнцем.
Внезапно послышался какой-то свист, и в воздухе закружились
какие-то прутики. Хамелеон истошно взвизгнула, обе лошади
встали на дыбы и испуганно захрапели.
- Летучие змеи! - воскликнул в ужасе Гранди.- Отгоняйте их!
Я слышал о них: не вздумайте к ним прикасаться - некоторые
экземпляры чрезвычайно ядовиты! Заговаривать с ними вообще
бесполезно: они понимают только щелчок бича!
Хамелеон и Икебод имели при себе хорошие палки, которые они
выломали себе во время прохода через лес. Теперь они
использовали эти палки для того, чтобы отгонять ими назойливых
тварей. Они размахивали палками по сторонам, стараясь отогнать
змей, которые, зловеще шипя и разевая пасти, угрожающе
носились в воздухе. По размеру они были небольшими, но
смертельно ядовитыми могли быть вполне, о чем уже предупредил
Гранди. Аймбри как могла уворачивалась от змей, избегая даже
прикосновения с омерзительными созданиями. Две змеи, красная и
зеленая, пронеслись мимо, промахнувшись, но желтая впилась
кобылке в переднюю ногу. Аймбри, нагнув голову, схватила змею
и разорвала ее зубами, но ранки, оставленные зубами змеи,
нестерпимо болели. Да, когда она была ночной кобылкой, ей не
приходилось даже думать о том, что такие змеи могут
существовать!
Еще несколько рывков - и они выбрались из роя змей, которые,
как оказалось, умели летать не слишком быстро, поскольку, как
известно, от воздуха нельзя так же хорошо оттолкнуться, как от
земли. А путешественники тем временем стали взбираться на
следующий холм.
- Вообще странно, как-то необычно, что и Ночной Конь, и
волшебник Хамфри дали одно и то же предупреждение,- рассеянно
нарушил тишину Икебод. Сейчас он говорил о предстоящих
опасностях, тревожа товарищей по экспедиции: - Поскольку этот
Всадник, по всей видимости, вождь вторгшихся из Мандении
людей, то жители Ксанта должны и без того остерегаться его. Но
к чему тогда выдавать очевидные вещи за пророчество?
- А я ведь тоже попалась на удочку этого всадника,-
созналась Аймбри,- я тогда направлялась в замок Ругна, но
вовремя не смогла распознать Всадника. Если бы дневной конь не
выручил меня тогда...
- Я не мог допустить, чтобы такая милая кобылка находилась
во власти этого чудовища,- ответил дневной конь,- но мне было
очень страшно подходить к лагерю жителей Мандении!
- Тогда ты совсем никого не боялся, я не заметила в тебе ни
тени страха,- польстила ему Аймбри.
- Спасибо,- отозвался Белый,- но я действительно только с
виду более смелый, чем я есть на самом деле!
Признание это было похоже на правду. Страх дневного коня
перед жителями Мандении был просто паническим. Аймбри видела,
что конь очень боится снова оказаться в руках бывшего хозяина.
Но если все это не принимать во внимание, то в остальном конь
выглядел очень мужественным, чему весьма способствовали
мускулистое тело, белая атласная кожа, развевающаяся грива и
пышный хвост. Аймбри призналась себе самой, что рядом с
дневным конем было даже в какой-то степени приятно находиться.
Еще рывок - и они преодолели вершину холма. Оттуда, с
вершины, открылась величественная картина страны Ксант во всей
ее красоте и величии, похожая на расписанный яркими и сочными
красками драгоценный ковер. Если оглянуться назад, то с
вершины можно было заметить черневшую точку Провала. Если
посмотреть на запад, то можно было различить поднимающиеся
вверх столбы дыма - это горели очаги в Северной Деревне, там,
видимо, приготовляли сейчас пищу.
- Озеро! Вон оно! - радостно воскликнул Икебод.- Вон,
окружено зеленью! Для коней там наверняка найдется сочная
трава, а для тех, кто питается не лошадиной едой, там есть
какие-нибудь плоды. Там мы и остановимся на ночь!
Это было бы неплохо, против этого никто не возражал.- Но
местность холмистая, наша скорость невелика, мы не сможем до
наступления темноты добраться до места, где находится это
озеро! - сказал Гранди.
- Но я могу поскакать быстро, минуя эти препятствия,-
успокоила его Аймбри,- ты даже не почувствуешь, что под ногами
у меня какие-то кочки. Я могу скакать быстро, если знаю и вижу
точно, куда я скачу!
- Чудно! - воскликнул голем.
Аймбри понеслась с места в карьер, спускаясь с холма, и
внезапно споткнулась. Хамелеон и Гранди перелетели через ее
голову, и все трое кубарем покатились вниз. Они так и
катились, пока не очутились в лощине у подножия холма.
Гранди первым вскочил на ноги, отряхивая со своей одежды
красноватую пыль и сухую траву.- Что с тобой, коняга? -
спросил он Аймбри.- Ты что, не туда ногу поставила?
- Мое колено как-то подогнулось,- смущенно ответила Аймбри,-
первый раз в жизни такой случай!
К ней подошла Хамелеон. Даже такая, в пыли и со спутанными
волосами, она выглядела привлекательно. Ведь не всегда так
случается, что с возрастом женщины становятся менее
привлекательными, Хамелеон была как раз таким исключением. Она
ощупала колено Аймбри: - Болит?
Аймбри встала, оперлась на ногу, которая подвела ее, и тут
же в изнеможении снова повалилась на землю. С коленом явно
что-то было не в порядке!
Хамелеон стала с серьезным видом изучать царапину на колене
Аймбри - можно было даже подумать, что это мать, беспокоящаяся
за здоровье своего ребенка. Хамелеон не была врачом, но для
того, чтобы определить степень опасности раны, не требовалось
большого врачебного опыта, достаточно было одного лишь
представления о ранах, наносимых пресмыкающимися.- Да, тебя
действительно ужалила змея,- подытожила Хамелеон,- и
пораженное место все опухло!
Тем временем, осторожно спустившись по склону холма, к ним
подошел дневной конь.- Тебя кто-то укусил? - озабоченно
спросил он.
- Ага, значит, это были все-таки ядовитые змеи,- заключил
Гранди,- но почему ты не сказала об этом нам? Я поспрошал бы
кого-нибудь, и противоядие наверняка бы нашлось!
- Лошади не жалуются! - обиженно сказала Аймбри. Никогда
прежде змея не кусала ее, поэтому она не осознавала всей
серьезности ситуации. Да, змея ужалила ее, да, нога болела, но
кобылка думала, что боль потом пройдет сама собой. По мере их
продвижения боль вроде бы действительно немного утихла, но
падение с холма обострило то, что вызвал этот укус - онемение
пораженной ноги. Теперь колено совершенно не слушалось.
- Я повезу всех троих,- решительно сказал белый конь,- я
подниму их, ничего страшного!
После короткого совещания они так и поступили. Хотя белый
конь после долгого путешествия был весь в мыле, силы еще не
покинули его окончательно, он был в состоянии нести такой
груз. Хамелеон и Гранди взобрались на спину Белого, где уже
сидел Икебод.
Теперь дело было за Аймбри - она должна была подняться на
ноги. Кобылка оперлась на здоровую переднюю ногу и сделала
попытку подняться. Но пораженная левая нога по-прежнему не
слушалась; единственное, что оставалось делать - это держать
ногу на весу и ковылять в таком положении.
- Может быть,- сказал Икебод,- нам следует изготовить для
тебя шину. Тогда ты сможешь немного выпрямить колено и таким
образом перенести часть веса на эту ногу, тогда и уставать ты
будешь меньше!
Это было весьма здравое предложение. Пока Аймбри размышляла
над своей судьбой, ее товарищи рассыпались по окрестностям,
подыскивая подходящий материал. Хамелеон набрела на какой-то
куст, ветви которого были вполне подходящим для того, чтобы из
них сделали шину. Икебод соскочил со спины лошади, подошел к
кусту, схватил одну ветку и принялся тянуть ее на себя. Ветка
оказалась достаточно прочной - она трещала, но ломаться не
желала.
- Срежь ее! - посоветовал Гранди.
У Хамелеон был при себе отличный острый нож. Аймбри даже не
знала, что у Хамелеон было с собой холодное оружие - эта
беззащитная женщина оказалась не столь беззащитной. Для
кобылки было только загадкой, где женщина могла держать эту
вещь никем незамеченной. Хамелеон подошла к кусту, схватила
ветку рукой и ударила острым лезвием по коре.
Вдруг земля затряслась. Раздался глухой рокот. Хамелеон
опустила руку с ножом, удивленно оглядываясь.
- Этот шум,- заметил Гранди,- ничего особенного не означает,
если не считать того, что может начаться землетрясение. Уж
лучше убраться отсюда подобру-поздорову!
- Землетрясение не может начаться просто так! - возразил
Икебод.- Это серьезное природное явление. Обычно землетрясение
бывает следствием движения пластов, которые находятся глубоко
под землей.
Снова раздался рокот, на этот раз уже ближе к ним и более
отчетливый.- Не может быть, чтобы такое происходило в Ксанте,-
сказал голем,- это странное землетрясение, возникает
неизвестно от чего. У нас ведь волшебная страна, даже о
землетрясениях мы можем узнать заранее!
Архивариус уже не слушал его - он старался сохранить
равновесие, чтобы не упасть во время очередного толчка.- Все
может быть! - сказал он, балансируя руками.
Хамелеон тем временем снова ударила ножом по ветке. Но толку
было немного - несмотря на остроту лезвия, зарубки были
небольшие, так как древесина была невероятно жесткой. Еще удар
- и из зарубки потекла густая красная жидкость.- Интересно,
что это за растение,- сказал Гранди и издал какие-то странные
звуки, явно заговаривая с кустом, но ответа, к его удивлению,
не было.
- Может быть, теперь мы сможем просто отломить эту ветку! -
сказал Икебод, чувствуя себя неловко. Он с силой хрястнул
ветку о колено.
Внезапно развесистые только что ветви поднялись кверху. В
земле, прямо у них под ногами, появилась широкая щель, в
которой обозначилась какая-то стекловидная масса, покрытая
сетью белых, черных и коричневых прожилок. Это было похоже на
отполированный кусок скалы.
- Да это же глаз! - воскликнул Гранди.
Икебод, свисая с ветки, с ужасом глядел в циклопический
глаз.- Для чего это холму вдруг глаз? - в ужасе закричал он.-
И кто это меня повесил сюда?
- Это же веко,- догадался голем,- и как это я раньше не
понял! А это ресница! Вот в чем дело! Это совсем не растение!
Так вот почему оно не отвечало на мои вопросы! Я пытался
разговаривать с глазом животного! Естественно, что ответов я
не получил - где вы видели, чтобы ресницы могли разговаривать!
Икебод тем временем упал с верхней ресницы на нижнюю. Во
время падения его нога случайно угодила прямо в этот ужасный
глаз. Глаз моргнул, веко опустилось, подобно решетке в воротах
крепости. Икебод моментально вскочил на ноги и отбежал от
страшного места.
- Садись скорее на коня! - крикнул ему Гранди.- Нужно как
можно скорее бежать отсюда!
Все трое быстро запрыгнули на спину белому коню, который
вскачь бросился прочь. Аймбри ковыляла вслед за ними.
Тут Аймбри осенило: - Сфинкс! - вскричала она.- Ведь это же
сфинкс!
- А ведь нас предупреждали держаться от него подальше,-
сказал Гранди,- как обычно, мы попали в самую гущу опасности,
совершенно о ней не подозревая!
Земля тем временем снова угрожающе затряслась. Чудовищных
размеров лицо сфинкса открыло огромную пасть, из которой,
подобный смертоносному урагану, вырвался звериный рык
- Если больно, так зарычишь! - прокричал голем.
- О, ради Бога,- проворчал Икебод,- глупые шутки сейчас
неуместны!
- Но ведь весь Ксант - одна большая шутка,- возразил
Гранди,- всюду, куда бы ты ни ступил, везде ты натыкаешься на
несуразность!
- Или натыкаешься на нечто иное! - заметила Хамелеон, явно
намекая на лошадиный навоз.
Тем временем дневной конь поскакал по дергающейся щеке
исполина по направлению к его плечу. Но сфинкс в гневе стал
поднимать голову, и спуск, таким образом, стал практически
невозможен, так как щека стала теперь перпендикулярна плечу. А
тот красновато-розовый холм, по которому они взбирались, был
не чем иным, как пораженной макушкой великана. Должно быть,
каждый удар лошадиного копыта раздражал сфинкса, но по-
настоящему он разозлился только тогда, когда путешественники
покусились на его ресницу.
- Аймбри! - позвала кобылку Хамелеон, заметив, что ее сзади
не было.
- Идите вперед! - отозвалась Аймбри.- Я иду следом, не
беспокойтесь!
Но, конечно же, она не могла идти за ними достаточно быстро
всего лишь на трех ногах, тем более, что лицо сфинкса
тряслось. Внезапно Аймбри упала и покатилась в направлении
пасти чудовища, которое в этот момент как раз делало вдох.
Кобылка сделала отчаянный рывок и избежала участи быть
проглоченной, но это было еще не все, так как она покатилась
по щеке в том направлении, откуда только что пришла. Теперь
рот великана разделял ее с друзьями.
Новая опасность грозила ей: на этот раз это был кратер уха
сфинкса. Но Аймбри решила остаться там - по крайней мере ухо
не могло проглотить ее.
Но что случилось с ее друзьями? Сфинкс мог запросто заметить
и проглотить их. Ведь они остались на опасной половине лица,
которую видел глаз сфинкса!
Затем ей в голову пришла идея. Аймбри мобилизовала все свое
воображение и наслала на сфинкса сценку, которая навеяла на
него обстановку уюта и расслабляющего комфорта. Вообще-то
кобылка не была специалистом в снах такого рода, поскольку ей
приходилось иметь дело совсем с иными снами! Но ведь теперь
она обладала половинкой души, и это была добрая душа, она
помогла кобылке сделать этот сон максимально приятным для
монстра. Медленно раздраженное чудовище успокоилось. Сон
изображал зеленую лужайку, в лучах нежного солнца резвились
маленькие сфинксы. Обожженную солнечными лучами макушку нежно
обдувал мягкий прохладный ветерок, натертое назойливыми
путешественниками веко больше не зудело - чего там только не
было, не сон, а прямо мечта! Глаза сфинкса закрылись, и
рычание прекратилось.
Аймбри, воспользовавшись моментом, осторожно вылезла из
огромного уха и стала спускаться на настоящую землю. Но копыта
ее снова стали раздражать чувствительную кожу чудища, и снова
оно стало просыпаться. Ведь сон этот был искусственным,
поэтому сфинкс не слишком крепко заснул, любой слабый шум и то
мог потревожить его. По идее, существо, обладающее такими
габаритами и массой, должно иметь спокойный нрав, когда оно
просыпается, но все же Аймбри сочла за благо не рисковать, и
потому снова вернулась в ухо.
Поняв, что днем пытаться выбраться отсюда невозможно, Аймбри
сама решила немного подремать в ухе великана. Она снова
постаралась наслать на сфинкса новый сладкий сон. По счастью,
все сфинксы были большими сонями, поэтому они редко позволяли
себе бродить по Ксанту просто так. Существовала даже легенда
об одном сфинксе, который в поисках тихого местечка отправился
в Мандению, нашел тихое пустынное место, которое ко всему
прочему еще было хорошо прогрето солнцем, прилег вздремнуть, и
так и не проснулся, оставшись лежать в царственной позе на