Страница:
волшебником! - сказал отец Пейса.
Да, Ниоба поняла, что поступила правильно. Потеря ребенка причинила
боль, но она сумеет к ней привыкнуть, как и к отношениям с Хроносом.
Теперь у нее новые проблемы и обязательства. Даже тело перестало быть ее
собственностью, оно принадлежит Судьбе, как если бы родилось из субстанции
Пустоты.
Однако она не существо из Пустоты! Ей предстоит прожить новую жизнь -
хорошо бы, лучше прежней.
Теперь, когда Ниоба немного успокоилась, ее жизнь вошла в свою колею.
Они спали по очереди, по шесть или восемь часов, распределяя время таким
образом, что одна доминировала - иными словами, обладала телом, - другая
бодрствовала, составляя ей компанию, а третье отдыхала или спала. Сначала
сон, потом бодрствование, а следом переход в доминирующее состояние, чтобы
полностью контролировать ситуацию, когда приходит твоя очередь. Таким
образом, Ниоба-Клото спала, далее составляла компанию Атропос, когда та
владела телом, а потом становилась главной, с ней вместе бодрствовала
Лахесис, а Атропос отдыхала. Иногда они менялись, порой срочные дела или
какие-нибудь особые обстоятельства вынуждали всех троих действовать
одновременно или, наоборот, вместе ложиться спать. Но, как правило, такое
случалось нечасто.
Ниобе нравились Лахесис и Атропос. Они много разговаривали, сравнивали
свои впечатления по поводу того, с чем им приходилось сталкиваться.
Лахесис и Атропос подслушивали во время первого свидания Ниобы с Хроносом,
но для них это переживание оказалось так же в новинку, как и для нее. Они
не подталкивали Ниобу к принятию нужного решения; у них не было любовной
связи с Хроносом. Очевидно, направляясь в сторону их прошлого, он не
проявил никакого интереса к незнакомой ему новенькой Клото.
- Тело - это всего лишь тело, - философски заметила Лахесис, когда
Ниоба принялась прясть Нити Жизни из вещества, которое она добыла в
Пустоте. - Ты молода, тебе кажется, будто для каждой женщины есть только
один мужчина, и наоборот, но в жизни всякое случается. Мы, аспекты Судьбы,
вынуждены забыть о романтике и стать более прагматичными.
- Да, - грустно согласилась Ниоба, - Хронос хороший человек. Но я
никогда не разлюблю Седрика.
- Первая любовь всегда самая сильная, - согласилась Лахесис. - Я
помню...
И она рассказала о своей первой любви, которая была не такой
непосредственной, как у Ниобы, однако отличалась остротой и глубиной
переживаний; теперь Ниоба знала, что Лахесис все понимает. Мужчины склонны
оценивать отношения с физической точки зрения, в то время как женщин
больше занимает эмоциональный аспект; мужчины видят только тела и
действия, а женщины - характеры и чувства. Все трое единодушно согласились
с тем, что женский подход более разумен, но и в мужском есть свои
преимущества, и оба могут вполне успешно взаимодействовать.
До некоторой степени они умели выполнять работу друг друга. Обычно - но
не всегда - Ниоба спала, пока Лахесис работала, и бодрствовала, когда
Атропос приступала к своим обязанностям. Не всякий раз нить обрезалась в
конце земного существования человека; ведь имелась еще и отправная точка.
Поэтому, после того как Лахесис анализировала, измеряла и помечала каждую
потенциальную жизнь, Атропос брала кусок бесконечной нити, которую пряла
Клото, а потом закрепляла ее на Гобелене. В начале нити было зачатие
ребенка; ее привязывали к нитям родителей, а затем она устремлялась в свой
собственный путь. Физические, умственные и эмоциональные качества
определялись наследственностью и тем, насколько точно соединены нити, а на
дальнейшее развитие существенно влияло окружение. Но за странные
совпадения, случающиеся у всякого, отвечала Судьба. Отдельные, казалось
бы, блестяще начавшиеся жизни были обречены на разочарование и неудачи, в
то время как внешне слабые нити ждало великое будущее. Лахесис планировала
их расположение, никогда не забывая о красоте общей картины. Порой ей
приходилось вплетать в Гобелен совсем короткие нити - ребенок умирал в
детстве. Ее это огорчало, но она ничего не могла изменить, поскольку
загруженность в одном районе приводила к тому, что страдал весь Гобелен в
целом, и тогда гибли невинные люди, если в ключевом месте не исправлялась
ошибка. Нелегко объяснить простому смертному, почему он должен переживать
боль и испытывать мучения, поскольку проблемы, с которыми сталкивалась
Судьба, не лежат на поверхности и устранить их можно несколькими разными
способами. Лахесис надлежало выбрать правильное решение.
По правде говоря, Лахесис не имела никакого отношения к преждевременной
смерти Седрика. Сатана умудрился растянуть ткань Гобелена таким образом,
что, только перерезав определенную нить, удалось бы исправить зло - этой
нитью являлась жизнь Ниобы, пока Седрик не пожертвовал ради нее собой.
Лахесис все еще приводила в порядок пострадавший в результате Гобелен;
поверхность кое-где топорщилась, и Атропос пришлось отсечь несколько
дополнительных нитей, а вместо них ввести парочку новых.
Ниоба разглядывала рисунок и видела места, которые нуждались в ремонте.
Теперь она понимала, какая трудная у Судьбы задача. Судьба не была
всесильной или капризной; она всего лишь делала то, что не до конца
понятно простому человеку. Все равно как если бы солдат вдруг вышел из
строя и потребовал у генерала объяснений.
Постепенно размеренное и достаточно однообразное существование в роли
аспекта Судьбы стало тяготить Ниобу, хотя ей нравилось общаться с другими
воплощениями, включая Сатану. Ниоба не полюбила Хроноса, но он испытывал
такую благодарность за определенные услуги, которые она ему оказывала, что
Ниоба тоже начала получать от них удовольствие. Порой ей - точнее, Лахесис
- приходилось с ним вместе работать, поскольку Хронос мог установить время
возникновения ключевых событий в судьбе человека - узлы, появляющиеся на
жизненных нитях. Нельзя было допустить, чтобы они слишком туго затянулись,
или болтались чересчур свободно, или переплетались друг с другом там, где
не следует. Атропос сообщала Хроносу, когда наступает конец каждой нити,
так как он отвечал за часы Танатоса. Если Танатос не поспеет к последним
минутам бренного существования души, в которой добро и зло находятся в
равновесии, она вернется назад в Пустоту, и получится, что все усилия были
напрасны. Зря прожитая жизнь - что же тут хорошего?
Но вскоре и это ей наскучило. Аспекты Судьбы, когда у них появлялось
свободное время, частенько навещали мир смертных. Они смешивались с толпой
и делали вид, будто возвращаются домой с работы, едут отдыхать или бегут
куда-то по делам. Люди обычно их не замечали, так что никаких проблем не
возникало. У каждой имелось свое любимое местечко... Что-то вроде отдыха в
выходные дни.
Лахесис обожала посещать роскошные рестораны и получала удовольствие от
изысканной еды. Среди прочих естественных функций воплощения нуждались в
пище. Они не умерли бы с голода, однако чувствовали бы себя при этом
неважно. Чистилище давало все необходимое, но в том, чтобы сходить в
ресторан, который посещают самые обычные люди, было какое-то особое
наслаждение. "Воплощения-мужчины, - озорно улыбаясь, поведала Лахесис, -
порой утоляют кое-какие из своих аппетитов со смертными женщинами, хотя им
приходится быть очень осторожными, чтобы не изменить рисунок Гобелена".
Воплощение не может зачать ребенка, потому что остается в одном и том же
возрасте - эмбрион не будет развиваться дальше маленькой клетки, - но это
не единственный способ воздействовать на смертного.
Однажды у Марса возник роман с амазонкой - он питает слабость к особам
с буйным нравом, - и ее нить поменяла свое направление. Из-за этой связи у
амазонки не возникли отношения с мужчиной, от которого должны были
родиться дети. Лахесис пришлось искать выход из сложившегося положения.
Она изучила нить женщины, но не нашла места, где можно было бы прикрепить
новую нить - жизнь ребенка, и довольно резко поговорила с Марсом, требуя,
чтобы тот прервал свою интрижку. Естественный порядок вещей удалось
восстановить - Лахесис привязала новую нить, чуть отступив от
первоначальной точки. Клото пришлось утешать Марса, пока он не нашел
другую смертную дамочку для своих развлечений. В Чистилище тогда
разразился настоящий скандал.
Атропос предпочитала посещать сольные концерты, оперные и драматические
театры. Поскольку Ниоба тоже присутствовала там, постепенно она стала
получать от них удовольствие. Таким образом она расширяла свой кругозор и
знакомилась с искусством и культурой. Однажды служащий придрался к
документам Атропос - заподозрил, что она изменила свой внешний вид, выдав
себя за человека из высшего общества. Тогда Ниоба завладела телом,
улыбнулась и спросила у служащего, что происходит. Тот заморгал - ведь
теперь перед ним стояла молодая красивая женщина, а не скромная старушка,
- извинился за причиненные неудобства и поспешно ретировался. Атропос
снова вернулась в тело и спокойно дослушала оперу до конца.
Сама же Ниоба частенько навещала сына. Сначала она приходила, не
изменяя внешнего вида, но вскоре поняла, что так не может долго
продолжаться. Во-первых, она не старела. Теперь ей всегда было двадцать
три года; пройдет совсем немного времени, и это начнет бросаться в глаза.
Кроме того, она не хотела, чтобы сын привыкал к ней и ждал ее приезда;
пусть забудет мать и станет членом своей новой семьи. Так ему будет легче
- в конце концов. А еще Ниоба видела, что кузен Пасиан влюбился в нее до
потери сознания. Такие вещи нередко случаются с подростками; это оборотная
сторона медали под названием "красота". И потому Ниоба решила, что лучше
ей вовсе у них не показываться.
Однако она хотела иметь возможность лично общаться с сыном. И попросила
Атропос выступить в роли своей пожилой подруги, которая приехала повидать
живущих неподалеку родственников и просто обожает детей. Атропос, следуя
советам и подсказкам Ниобы, подружилась с малышом, и со временем Пейс,
словно грозный страж, охранявший своего маленького друга, тоже признал ее.
Шли годы, и сын Ниобы превратился в резвого мальчишку, а Пейс стал
высоким и удивительно красивым юношей. Атропос водила их на легкие оперы и
пьесы, интересные для любых возрастов. Она в этом прекрасно разбиралась и
знала, какие нужно посмотреть. Ребятам нравилось ходить с ней в театр, а
родители Пасиана с одобрением относились к их походам. Да и сама Атропос
получала от них удовольствие, так что все были довольны.
Однако одно происшествие потрясло всех. Сыну Ниобы исполнилось шесть,
Пасиану - восемнадцать. В тот день проходила ежегодная ярмарка, на которую
отправилась вся семья. Но как-то так получилось, что в толпе взрослые и
дети разделились. Атропос осталось с молодежью; за Пейсом присматривать
нужды не было, в отличие от сынишки Ниобы, но они уже привыкли проводить
время втроем и чувствовали себя прекрасно. Их дружная компания обошла
ярмарку, они поиграли в разные игры, поели пирожных, покатались на
маленьком прирученном сфинксе, поглазели на магическое представление,
посмотрели два танца "Нимфы против сатиров". И хотя в первый момент
зрелище могло показаться весьма вызывающим, особого впечатления оно не
производило; участники были самыми настоящими, но за десяток
представлений, данных в течение дня, растеряли весь свой пыл. И тем не
менее глаза малыша полезли из орбит, когда он все это увидел; ему не
следовало здесь находиться; впрочем, никто специально не следил за
подобными вещами, а он пообещал ничего не говорить родителям Пасиана. Сама
Ниоба возражала, но Атропос только фыркнула в ответ:
- Парнишка интересуется магией, а это один из ее аспектов. Можно
подумать, он никогда в жизни не видел нимф!
Конечно же, она была совершенно права, ведь сын Ниобы продолжал дружить
с гамадриадой, живущей на черном дубе.
И вот в какой-то момент они оказались возле палатки предсказательницы
судьбы.
- Эй, скажи, что меня ждет! - крикнул малыш, потому что и в самом деле
просто обожал волшебство, а тут его имелось сколько душе угодно.
- Да ну, наверняка они все врут, - возразил Пасиан.
- Я могу проверить, если хотите, - предложила Атропос.
- Ты что творишь? - возмутилась Ниоба. - Предсказательница наверняка
тебя узнает.
- Отлично, давайте ее проверим, - согласился Пейс, поскольку любил
выводить на чистую воду мошенников.
Самый младший член их компании радостно захлопал в ладоши. Они
заплатили, женщина взглянула на Атропос, а затем протянула деньги назад.
- Ты хочешь меня одурачить, бессмертная? - потребовала она ответа. -
Разве тебе не известно, что судьбы таких, как ты, мне не открываются!
- Предсказательница настоящая, - доложила Атропос и снова вложила
деньги в руку женщине. - Займись мальчиками, они смертные.
- Ты бессмертная? - повернувшись к Атропос, спросил Пейс.
- Я стара и не буду жить вечно.
Ее объяснение его не удовлетворило, но он промолчал.
- Хорошо. Посмотри, что ждет меня и моего братишку. - Он поднял малыша
и посадил повыше. - На ком мы женимся и станут ли наши дети знаменитыми?
Сын Ниобы захихикал, вопрос показался ему забавным. Он не верил, что
настоящий порядок вещей когда-нибудь изменится.
Однако предсказательница отнеслась к нему серьезно. Она взяла правую
руку малыша и левую руку Пейса, а потом закрыла глаза. В следующее
мгновение они широко раскрылись.
- Вот это да! - воскликнула женщина так, словно выпустила струю пара. -
Какие необычные молодые люди!
Ниоба заинтересовалась - что же увидела прорицательница?
- Каждый будет обладать самой красивой женщиной своего поколения,
которые родят им самых талантливых в своей области деятельности дочерей. -
Предсказательница закрыла глаза и монотонным голосом произнесла: - Каждая
из дочерей пойдет против спутанной пряжи; одна, возможно, выйдет за
Смерть, а другая возьмет в мужья Зло. - Женщина отпустила руки мальчишек;
казалось, она потрясена увиденным. - Больше я не решаюсь сказать.
Пейс снова поставил малыша на землю, и они отошли от палатки.
- Это было правдивое предсказание? - в ужасе спросил он.
- Похоже на то, - ответила Атропос. - Конечно, многое зависит от
интерпретации, а потому ее слова могут иметь и иное значение.
- Какое удивительное предсказание! - воскликнул Пасиан. - Самая
красивая женщина?
- Спутанная пряжа? - переспросила Ниоба. - Это уже касается нас!
- Одна выйдет за Смерть, а другая возьмет в мужья Зло, - задумчиво
повторила Атропос. - Не уверена, что мне это нравится.
Ниобу тоже охватили сомнения.
- Смерть - это Танатос, а Зло - Сатана. Их дочери станут женами
воплощений?
- А что такое спутанная пряжа? - поинтересовался малыш.
- Неприятности! - ответила Атропос.
- Вот уж точно! - согласилась Ниоба.
Мальчишки и Атропос устроились под деревом, чтобы обсудить только что
услышанное.
- Совсем не плохое предсказание, - сообщила Атропос мальчикам. - Нет
ничего худого в том, что мужчина обладает красивой женщиной и имеет
талантливых детей. А то, что они пойдут против спутанной пряжи, по всей
видимости, значит, что они станут очень важными фигурами. Ну а насчет
брака со Смертью и Злом... Помните, в предсказании говорилось "возможно".
Любой человек может нарваться на неприятности, если будет вести себя
необдуманно! Вы получили предупреждение; вам следует воспитать своих детей
таким образом, чтобы они опасались Смерти и Зла, и у них не возникнет
никаких проблем.
- Слушай, а ты права! - воскликнул Пасиан. - Мы и вправду получили
предупреждение и теперь можем сделать так, чтобы все было хорошо.
Однако, как ни странно, маленький сын Ниобы погрузился в глубокие
раздумья, а потом спросил:
- А предсказания не... не...
- Неизбежны, - закончила за него Атропос. - Да, настоящее предсказание
обязательно сбудется, а то, что мы несколько минут назад услышали,
показалось мне самым настоящим. Впрочем, кое-какие лазейки тоже имеются.
- Я хочу услышать другое, - решительно заявил шестилетний малыш. -
Под... под...
- Подтверждение, - помог ему Пейс.
Атропос пожала плечами:
- Думаю, это не повредит.
- Хочет получить подтверждение? - подумала Ниоба. - А у меня,
оказывается, умненький сын!
Итак, они отправились к другой предсказательнице. И снова Атропос
предложила деньги, и снова женщина догадалась, кто она такая.
- Что здесь делает ваша жуткая троица?
- Это для мальчиков, - ответила Атропос, прекрасно понимая, что
прорицательница имела в виду; еще одна настоящая специалистка своего дела!
- Посмотри, что ждет их в будущем... и их детей.
Провидица взяла мальчиков за руки - и ее глаза точно так же, как у
первой, раскрылись от удивления.
- Один будет защитником оленей, а его дитя спасет человечество; другой
полюбит воплощение, а его ребенок станет одним из воплощений. Но пряжа
запутана... Поразительно! - Женщина быстро выпустила руки мальчишек из
своих. - Больше я не могу ничего сказать, для меня это слишком.
И в самом деле она вся дрожала.
Атропос и ее приятели отошли в сторонку и принялись обсуждать слова
прорицательницы.
- Олени? - переспросил сын Ниобы.
- Его отец хотел найти способ научить оленей стрелять в охотников,
когда те на них нападают, - пояснила Ниоба.
Атропос повторила ее слова, и мальчик воскликнул:
- Я это обязательно сделаю! Гама покажет мне как! Я научу оленей
стрелять в ответ!
Однако Пейс с подозрением уставился на Атропос:
- А ты откуда знаешь? Мой кузен Седрик умер задолго до того, как ты с
нами познакомилась.
- Я знаю его жену, мать малыша, - ответила Атропос. - Я же тебе
говорила, что дружна с его семьей.
- Правда? А где она сейчас? Ниоба уже давно к нам не приезжала.
- Она работает над одним важным проектом, - проговорила Атропос. - И
очень секретным. Именно по этой причине она не смогла забрать с собой
сына.
- Ниоба - самая красивая женщина, которую я когда-либо видел, -
мечтательно протянул Пасиан.
- А что такое воплощение? - спросил малыш.
- Воплощение - это человек, который воплощает в себе самые важные
аспекты существования людей, - осторожно проговорила Атропос. - Любовь,
Война, Время...
- Смерть, Зло, - вставил Пейс. - То, другое предсказание...
- Я думаю, - перебила его Атропос, - ваши дочери познакомятся с
замечательными личностями, и одна из них станет...
- Воплощением, - догадался Пейс. - Неужели такое может быть?
- Смертные время от времени действительно становятся воплощениями, -
объяснила Атропос. - Хотя нечасто.
- А каким воплощением она станет? - поинтересовался малыш.
Атропос развела руки в стороны.
- Обе предсказательницы единодушно заявили, что пряжа запутана.
Сомневаюсь, что мы сможем распутать ее до того, как все произойдет...
Кроме того, мне кажется, и пытаться не стоит, только хуже будет.
- Да, лично я считаю, что с этого момента лучше держаться подальше от
прорицательниц, - заявил Пейс, но у малыша на лице появилось сомнение.
Они посетили еще пару аттракционов, однако ребята вели себя тихо, о
чем-то глубоко задумавшись. Как, впрочем, и Ниоба. Будучи аспектами
Судьбы, они с Атропос могли проследить нити жизни, но не очень далеко,
поскольку довольно быстро картинка затуманивалась. И вовсе не потому, что
в действие вступала враждебная магия, просто сам Гобелен был сутью
настолько сложной, что лишь прямое изучение района, относящегося к
настоящему, давало четкое представление о нынешней реальности. Ниоба
знала, что нити Пасиана и ее сына достаточно длинны; ни один из них не
должен умереть молодым. Смерть Седрика научила ее многому - она первым
делом просмотрела нити жизней своих близких. Но проверить все их связи,
существующие в ткани Гобелена, не было возможности. Предсказания,
казалось, подтверждают, что мальчики, которые уже и сейчас дружат с
воплощением, будут и дальше с ними общаться. Что ж тут особенного? Но, вне
всякого сомнения, их ждет весьма необычное будущее!
Время шло, и никто не обсуждал предсказаний, хотя Ниоба знала, что
мальчики о них не забыли. С этого момента ее сын все больше и больше
внимания уделял волшебству. Он приобрел чемоданчик чародея и стал
тренироваться в выполнении простейших заклинаний и превращений. Надо
заметить, получалось у него не очень ловко, но ни один другой ребенок его
лет даже и не пытался заниматься настоящей магией; гораздо легче нанять
профессионального волшебника или купить набор заклинаний. Похоже,
мальчишка обладал настоящим талантом в обращении с камнями; видимо, его
научила гамадриада. Он мог взять гальку с берега озера и заставить ее
сиять или издавать звуки. Мало кто специализировался в данном виде магии,
а способности, которые он демонстрировал в столь юном возрасте, просто
поражали. Ниоба попросила Атропос подарить ему на восьмой день рождения
зеленый аквамарин. Малыш пришел в восторг - и в самом деле, драгоценный
камень гораздо лучше реагировал на заклинания, чем простая галька. Он
обработал камень таким образом, что тот показывал, в какой стороне
находится дом, и теперь не боялся заблудиться.
- Мальчик станет очень сильным волшебником, вот помяни мое слово, -
заявила Атропос.
У Пейса, кроме управления родительской фермой, появилось множество
других интересов. Когда ему исполнилось двадцать три, он женился на Бланш,
своей однокласснице, с волосами такими светлыми, что они казались белыми.
Бланш была хорошей женщиной, милой и доброй, отличной хозяйкой, но вряд ли
кто-нибудь назвал бы ее самой красивой женщиной поколения. Во время
церемонии бракосочетания Пейс многозначительно взглянул на Атропос,
показывая, что не забыл предсказания - и совершенно сознательно его
избежал.
Ниоба испытала по этому поводу некоторое смущение. В предсказании
говорилось, что он будет "обладать", а не "женится"; если он не возьмет в
жены самую красивую женщину, то какая же тогда между ними возникнет связь?
Однако она никого не посвятила в свои сомнения.
На следующий год, когда малышу исполнилось одиннадцать, Бланш родила
девочку. С самых первых дней своей жизни Бленда была ослепительно хороша,
вне всякого сомнения, самый красивый ребенок в округе. Она росла и
становилась все прекраснее. Складывалось впечатление, что, вместо того
чтобы жениться на самой красивой женщине поколения. Пейс стал ей отцом, и
в этом смысле ею "обладал". О Бленде говорили по всему графству.
Сын Ниобы остался единственным ребенком в доме, поскольку Пасиан и
Бланш жили отдельно. Сначала ему было совсем непросто к этому привыкнуть,
ведь именно Пасиан означал для него семью - малыш знал, что его отец умер,
а мать куда-то уехала. Он замкнулся в себе и начал еще больше времени
уделять магии. Ниоба страшно огорчалась из-за того, что юноша страдает от
одиночества, но ничем не могла ему помочь; она ведь отказалась от сына...
Впрочем, каждому человеку приходится пройти через похожие испытания.
Иногда Ниобе казалось, что Атропос сильнее переживает за малыша, чем
она сама. Она полюбила их прогулки втроем и скучала без мальчишек. И,
возможно, совсем не случайно пришла к выводу, что пора ей уходить в
отставку.
- Довольно с меня бессмертия, - заявила она.
Лахесис занялась изучением Гобелена и нашла недавно овдовевшую пожилую
женщину, которая им подошла бы. Они навестили ее, приняв обличье Атропос.
Женщина внимательно и сосредоточенно выслушала ее.
- Но если все так, то я стану бессмертной, а вы умрете от старости!
Какой вам интерес в подобной сделке?
- Да, в качестве смертной я долго не проживу, - согласилась Атропос. -
Но я и так перебрала лишние пятнадцать лет и смерти не боюсь. Я знаю, что
вела себя достойно и попаду в Рай.
Они показали женщине две свои другие формы, и та была потрясена.
- То есть я снова смогу быть молодой? Я никогда не видела такой
красавицы!
Теперь тело принадлежало Ниобе.
- Вы разделите со мной тело, - объяснила она. - Но я буду главной, а вы
останетесь лишь наблюдателем. Потом, когда мы поменяемся и главной станете
вы, я уйду на второй план. Впрочем, через некоторое время как-то так
получается, что мы словно сливаемся друг с другом, превращаемся в единое
целое, имеющее три разные формы. В этом смысле, если вам захочется, вы
станете мной.
- Я в растерянности, - покачав головой, проговорила женщина. - Дайте
мне немного подумать.
Она обдумывала предложение около недели, а потом привела свои дела в
порядок и согласилась. Поскольку Сатана не имел ничего против новой
Атропос, им не пришлось мудрить во время передачи полномочий; Ниоба была
особым случаем. Она наблюдала изнутри, как Лахесис взяла новую Атропос за
руку, и ее суть вошла в них, а прежняя покинула Судьбу. В следующее
мгновение она уже стояла перед ними - самостоятельная личность,
вылепленная из плоти смертной женщины.
И снова слезы лились рекой; несмотря на то что переход был делом
добровольным, в нем всегда присутствовала грусть. Они расстались.
Им далеко не сразу удалось хорошенько узнать новую Атропос и объяснить
ей, что нужно делать. Только теперь Ниоба поняла, с какими трудностями
столкнулись Лахесис и Атропос, когда она к ним присоединилась. Нельзя
сказать, что это было плохо или хорошо. Просто пришлось больше работать и
приспосабливаться, потому что личностная сущность Судьбы изменилась.
Увлечение оперой ушло вместе с прежней Атропос; его место заняли другие
интересы. Лишь через несколько месяцев они снова стали чувствовать себя
Да, Ниоба поняла, что поступила правильно. Потеря ребенка причинила
боль, но она сумеет к ней привыкнуть, как и к отношениям с Хроносом.
Теперь у нее новые проблемы и обязательства. Даже тело перестало быть ее
собственностью, оно принадлежит Судьбе, как если бы родилось из субстанции
Пустоты.
Однако она не существо из Пустоты! Ей предстоит прожить новую жизнь -
хорошо бы, лучше прежней.
Теперь, когда Ниоба немного успокоилась, ее жизнь вошла в свою колею.
Они спали по очереди, по шесть или восемь часов, распределяя время таким
образом, что одна доминировала - иными словами, обладала телом, - другая
бодрствовала, составляя ей компанию, а третье отдыхала или спала. Сначала
сон, потом бодрствование, а следом переход в доминирующее состояние, чтобы
полностью контролировать ситуацию, когда приходит твоя очередь. Таким
образом, Ниоба-Клото спала, далее составляла компанию Атропос, когда та
владела телом, а потом становилась главной, с ней вместе бодрствовала
Лахесис, а Атропос отдыхала. Иногда они менялись, порой срочные дела или
какие-нибудь особые обстоятельства вынуждали всех троих действовать
одновременно или, наоборот, вместе ложиться спать. Но, как правило, такое
случалось нечасто.
Ниобе нравились Лахесис и Атропос. Они много разговаривали, сравнивали
свои впечатления по поводу того, с чем им приходилось сталкиваться.
Лахесис и Атропос подслушивали во время первого свидания Ниобы с Хроносом,
но для них это переживание оказалось так же в новинку, как и для нее. Они
не подталкивали Ниобу к принятию нужного решения; у них не было любовной
связи с Хроносом. Очевидно, направляясь в сторону их прошлого, он не
проявил никакого интереса к незнакомой ему новенькой Клото.
- Тело - это всего лишь тело, - философски заметила Лахесис, когда
Ниоба принялась прясть Нити Жизни из вещества, которое она добыла в
Пустоте. - Ты молода, тебе кажется, будто для каждой женщины есть только
один мужчина, и наоборот, но в жизни всякое случается. Мы, аспекты Судьбы,
вынуждены забыть о романтике и стать более прагматичными.
- Да, - грустно согласилась Ниоба, - Хронос хороший человек. Но я
никогда не разлюблю Седрика.
- Первая любовь всегда самая сильная, - согласилась Лахесис. - Я
помню...
И она рассказала о своей первой любви, которая была не такой
непосредственной, как у Ниобы, однако отличалась остротой и глубиной
переживаний; теперь Ниоба знала, что Лахесис все понимает. Мужчины склонны
оценивать отношения с физической точки зрения, в то время как женщин
больше занимает эмоциональный аспект; мужчины видят только тела и
действия, а женщины - характеры и чувства. Все трое единодушно согласились
с тем, что женский подход более разумен, но и в мужском есть свои
преимущества, и оба могут вполне успешно взаимодействовать.
До некоторой степени они умели выполнять работу друг друга. Обычно - но
не всегда - Ниоба спала, пока Лахесис работала, и бодрствовала, когда
Атропос приступала к своим обязанностям. Не всякий раз нить обрезалась в
конце земного существования человека; ведь имелась еще и отправная точка.
Поэтому, после того как Лахесис анализировала, измеряла и помечала каждую
потенциальную жизнь, Атропос брала кусок бесконечной нити, которую пряла
Клото, а потом закрепляла ее на Гобелене. В начале нити было зачатие
ребенка; ее привязывали к нитям родителей, а затем она устремлялась в свой
собственный путь. Физические, умственные и эмоциональные качества
определялись наследственностью и тем, насколько точно соединены нити, а на
дальнейшее развитие существенно влияло окружение. Но за странные
совпадения, случающиеся у всякого, отвечала Судьба. Отдельные, казалось
бы, блестяще начавшиеся жизни были обречены на разочарование и неудачи, в
то время как внешне слабые нити ждало великое будущее. Лахесис планировала
их расположение, никогда не забывая о красоте общей картины. Порой ей
приходилось вплетать в Гобелен совсем короткие нити - ребенок умирал в
детстве. Ее это огорчало, но она ничего не могла изменить, поскольку
загруженность в одном районе приводила к тому, что страдал весь Гобелен в
целом, и тогда гибли невинные люди, если в ключевом месте не исправлялась
ошибка. Нелегко объяснить простому смертному, почему он должен переживать
боль и испытывать мучения, поскольку проблемы, с которыми сталкивалась
Судьба, не лежат на поверхности и устранить их можно несколькими разными
способами. Лахесис надлежало выбрать правильное решение.
По правде говоря, Лахесис не имела никакого отношения к преждевременной
смерти Седрика. Сатана умудрился растянуть ткань Гобелена таким образом,
что, только перерезав определенную нить, удалось бы исправить зло - этой
нитью являлась жизнь Ниобы, пока Седрик не пожертвовал ради нее собой.
Лахесис все еще приводила в порядок пострадавший в результате Гобелен;
поверхность кое-где топорщилась, и Атропос пришлось отсечь несколько
дополнительных нитей, а вместо них ввести парочку новых.
Ниоба разглядывала рисунок и видела места, которые нуждались в ремонте.
Теперь она понимала, какая трудная у Судьбы задача. Судьба не была
всесильной или капризной; она всего лишь делала то, что не до конца
понятно простому человеку. Все равно как если бы солдат вдруг вышел из
строя и потребовал у генерала объяснений.
Постепенно размеренное и достаточно однообразное существование в роли
аспекта Судьбы стало тяготить Ниобу, хотя ей нравилось общаться с другими
воплощениями, включая Сатану. Ниоба не полюбила Хроноса, но он испытывал
такую благодарность за определенные услуги, которые она ему оказывала, что
Ниоба тоже начала получать от них удовольствие. Порой ей - точнее, Лахесис
- приходилось с ним вместе работать, поскольку Хронос мог установить время
возникновения ключевых событий в судьбе человека - узлы, появляющиеся на
жизненных нитях. Нельзя было допустить, чтобы они слишком туго затянулись,
или болтались чересчур свободно, или переплетались друг с другом там, где
не следует. Атропос сообщала Хроносу, когда наступает конец каждой нити,
так как он отвечал за часы Танатоса. Если Танатос не поспеет к последним
минутам бренного существования души, в которой добро и зло находятся в
равновесии, она вернется назад в Пустоту, и получится, что все усилия были
напрасны. Зря прожитая жизнь - что же тут хорошего?
Но вскоре и это ей наскучило. Аспекты Судьбы, когда у них появлялось
свободное время, частенько навещали мир смертных. Они смешивались с толпой
и делали вид, будто возвращаются домой с работы, едут отдыхать или бегут
куда-то по делам. Люди обычно их не замечали, так что никаких проблем не
возникало. У каждой имелось свое любимое местечко... Что-то вроде отдыха в
выходные дни.
Лахесис обожала посещать роскошные рестораны и получала удовольствие от
изысканной еды. Среди прочих естественных функций воплощения нуждались в
пище. Они не умерли бы с голода, однако чувствовали бы себя при этом
неважно. Чистилище давало все необходимое, но в том, чтобы сходить в
ресторан, который посещают самые обычные люди, было какое-то особое
наслаждение. "Воплощения-мужчины, - озорно улыбаясь, поведала Лахесис, -
порой утоляют кое-какие из своих аппетитов со смертными женщинами, хотя им
приходится быть очень осторожными, чтобы не изменить рисунок Гобелена".
Воплощение не может зачать ребенка, потому что остается в одном и том же
возрасте - эмбрион не будет развиваться дальше маленькой клетки, - но это
не единственный способ воздействовать на смертного.
Однажды у Марса возник роман с амазонкой - он питает слабость к особам
с буйным нравом, - и ее нить поменяла свое направление. Из-за этой связи у
амазонки не возникли отношения с мужчиной, от которого должны были
родиться дети. Лахесис пришлось искать выход из сложившегося положения.
Она изучила нить женщины, но не нашла места, где можно было бы прикрепить
новую нить - жизнь ребенка, и довольно резко поговорила с Марсом, требуя,
чтобы тот прервал свою интрижку. Естественный порядок вещей удалось
восстановить - Лахесис привязала новую нить, чуть отступив от
первоначальной точки. Клото пришлось утешать Марса, пока он не нашел
другую смертную дамочку для своих развлечений. В Чистилище тогда
разразился настоящий скандал.
Атропос предпочитала посещать сольные концерты, оперные и драматические
театры. Поскольку Ниоба тоже присутствовала там, постепенно она стала
получать от них удовольствие. Таким образом она расширяла свой кругозор и
знакомилась с искусством и культурой. Однажды служащий придрался к
документам Атропос - заподозрил, что она изменила свой внешний вид, выдав
себя за человека из высшего общества. Тогда Ниоба завладела телом,
улыбнулась и спросила у служащего, что происходит. Тот заморгал - ведь
теперь перед ним стояла молодая красивая женщина, а не скромная старушка,
- извинился за причиненные неудобства и поспешно ретировался. Атропос
снова вернулась в тело и спокойно дослушала оперу до конца.
Сама же Ниоба частенько навещала сына. Сначала она приходила, не
изменяя внешнего вида, но вскоре поняла, что так не может долго
продолжаться. Во-первых, она не старела. Теперь ей всегда было двадцать
три года; пройдет совсем немного времени, и это начнет бросаться в глаза.
Кроме того, она не хотела, чтобы сын привыкал к ней и ждал ее приезда;
пусть забудет мать и станет членом своей новой семьи. Так ему будет легче
- в конце концов. А еще Ниоба видела, что кузен Пасиан влюбился в нее до
потери сознания. Такие вещи нередко случаются с подростками; это оборотная
сторона медали под названием "красота". И потому Ниоба решила, что лучше
ей вовсе у них не показываться.
Однако она хотела иметь возможность лично общаться с сыном. И попросила
Атропос выступить в роли своей пожилой подруги, которая приехала повидать
живущих неподалеку родственников и просто обожает детей. Атропос, следуя
советам и подсказкам Ниобы, подружилась с малышом, и со временем Пейс,
словно грозный страж, охранявший своего маленького друга, тоже признал ее.
Шли годы, и сын Ниобы превратился в резвого мальчишку, а Пейс стал
высоким и удивительно красивым юношей. Атропос водила их на легкие оперы и
пьесы, интересные для любых возрастов. Она в этом прекрасно разбиралась и
знала, какие нужно посмотреть. Ребятам нравилось ходить с ней в театр, а
родители Пасиана с одобрением относились к их походам. Да и сама Атропос
получала от них удовольствие, так что все были довольны.
Однако одно происшествие потрясло всех. Сыну Ниобы исполнилось шесть,
Пасиану - восемнадцать. В тот день проходила ежегодная ярмарка, на которую
отправилась вся семья. Но как-то так получилось, что в толпе взрослые и
дети разделились. Атропос осталось с молодежью; за Пейсом присматривать
нужды не было, в отличие от сынишки Ниобы, но они уже привыкли проводить
время втроем и чувствовали себя прекрасно. Их дружная компания обошла
ярмарку, они поиграли в разные игры, поели пирожных, покатались на
маленьком прирученном сфинксе, поглазели на магическое представление,
посмотрели два танца "Нимфы против сатиров". И хотя в первый момент
зрелище могло показаться весьма вызывающим, особого впечатления оно не
производило; участники были самыми настоящими, но за десяток
представлений, данных в течение дня, растеряли весь свой пыл. И тем не
менее глаза малыша полезли из орбит, когда он все это увидел; ему не
следовало здесь находиться; впрочем, никто специально не следил за
подобными вещами, а он пообещал ничего не говорить родителям Пасиана. Сама
Ниоба возражала, но Атропос только фыркнула в ответ:
- Парнишка интересуется магией, а это один из ее аспектов. Можно
подумать, он никогда в жизни не видел нимф!
Конечно же, она была совершенно права, ведь сын Ниобы продолжал дружить
с гамадриадой, живущей на черном дубе.
И вот в какой-то момент они оказались возле палатки предсказательницы
судьбы.
- Эй, скажи, что меня ждет! - крикнул малыш, потому что и в самом деле
просто обожал волшебство, а тут его имелось сколько душе угодно.
- Да ну, наверняка они все врут, - возразил Пасиан.
- Я могу проверить, если хотите, - предложила Атропос.
- Ты что творишь? - возмутилась Ниоба. - Предсказательница наверняка
тебя узнает.
- Отлично, давайте ее проверим, - согласился Пейс, поскольку любил
выводить на чистую воду мошенников.
Самый младший член их компании радостно захлопал в ладоши. Они
заплатили, женщина взглянула на Атропос, а затем протянула деньги назад.
- Ты хочешь меня одурачить, бессмертная? - потребовала она ответа. -
Разве тебе не известно, что судьбы таких, как ты, мне не открываются!
- Предсказательница настоящая, - доложила Атропос и снова вложила
деньги в руку женщине. - Займись мальчиками, они смертные.
- Ты бессмертная? - повернувшись к Атропос, спросил Пейс.
- Я стара и не буду жить вечно.
Ее объяснение его не удовлетворило, но он промолчал.
- Хорошо. Посмотри, что ждет меня и моего братишку. - Он поднял малыша
и посадил повыше. - На ком мы женимся и станут ли наши дети знаменитыми?
Сын Ниобы захихикал, вопрос показался ему забавным. Он не верил, что
настоящий порядок вещей когда-нибудь изменится.
Однако предсказательница отнеслась к нему серьезно. Она взяла правую
руку малыша и левую руку Пейса, а потом закрыла глаза. В следующее
мгновение они широко раскрылись.
- Вот это да! - воскликнула женщина так, словно выпустила струю пара. -
Какие необычные молодые люди!
Ниоба заинтересовалась - что же увидела прорицательница?
- Каждый будет обладать самой красивой женщиной своего поколения,
которые родят им самых талантливых в своей области деятельности дочерей. -
Предсказательница закрыла глаза и монотонным голосом произнесла: - Каждая
из дочерей пойдет против спутанной пряжи; одна, возможно, выйдет за
Смерть, а другая возьмет в мужья Зло. - Женщина отпустила руки мальчишек;
казалось, она потрясена увиденным. - Больше я не решаюсь сказать.
Пейс снова поставил малыша на землю, и они отошли от палатки.
- Это было правдивое предсказание? - в ужасе спросил он.
- Похоже на то, - ответила Атропос. - Конечно, многое зависит от
интерпретации, а потому ее слова могут иметь и иное значение.
- Какое удивительное предсказание! - воскликнул Пасиан. - Самая
красивая женщина?
- Спутанная пряжа? - переспросила Ниоба. - Это уже касается нас!
- Одна выйдет за Смерть, а другая возьмет в мужья Зло, - задумчиво
повторила Атропос. - Не уверена, что мне это нравится.
Ниобу тоже охватили сомнения.
- Смерть - это Танатос, а Зло - Сатана. Их дочери станут женами
воплощений?
- А что такое спутанная пряжа? - поинтересовался малыш.
- Неприятности! - ответила Атропос.
- Вот уж точно! - согласилась Ниоба.
Мальчишки и Атропос устроились под деревом, чтобы обсудить только что
услышанное.
- Совсем не плохое предсказание, - сообщила Атропос мальчикам. - Нет
ничего худого в том, что мужчина обладает красивой женщиной и имеет
талантливых детей. А то, что они пойдут против спутанной пряжи, по всей
видимости, значит, что они станут очень важными фигурами. Ну а насчет
брака со Смертью и Злом... Помните, в предсказании говорилось "возможно".
Любой человек может нарваться на неприятности, если будет вести себя
необдуманно! Вы получили предупреждение; вам следует воспитать своих детей
таким образом, чтобы они опасались Смерти и Зла, и у них не возникнет
никаких проблем.
- Слушай, а ты права! - воскликнул Пасиан. - Мы и вправду получили
предупреждение и теперь можем сделать так, чтобы все было хорошо.
Однако, как ни странно, маленький сын Ниобы погрузился в глубокие
раздумья, а потом спросил:
- А предсказания не... не...
- Неизбежны, - закончила за него Атропос. - Да, настоящее предсказание
обязательно сбудется, а то, что мы несколько минут назад услышали,
показалось мне самым настоящим. Впрочем, кое-какие лазейки тоже имеются.
- Я хочу услышать другое, - решительно заявил шестилетний малыш. -
Под... под...
- Подтверждение, - помог ему Пейс.
Атропос пожала плечами:
- Думаю, это не повредит.
- Хочет получить подтверждение? - подумала Ниоба. - А у меня,
оказывается, умненький сын!
Итак, они отправились к другой предсказательнице. И снова Атропос
предложила деньги, и снова женщина догадалась, кто она такая.
- Что здесь делает ваша жуткая троица?
- Это для мальчиков, - ответила Атропос, прекрасно понимая, что
прорицательница имела в виду; еще одна настоящая специалистка своего дела!
- Посмотри, что ждет их в будущем... и их детей.
Провидица взяла мальчиков за руки - и ее глаза точно так же, как у
первой, раскрылись от удивления.
- Один будет защитником оленей, а его дитя спасет человечество; другой
полюбит воплощение, а его ребенок станет одним из воплощений. Но пряжа
запутана... Поразительно! - Женщина быстро выпустила руки мальчишек из
своих. - Больше я не могу ничего сказать, для меня это слишком.
И в самом деле она вся дрожала.
Атропос и ее приятели отошли в сторонку и принялись обсуждать слова
прорицательницы.
- Олени? - переспросил сын Ниобы.
- Его отец хотел найти способ научить оленей стрелять в охотников,
когда те на них нападают, - пояснила Ниоба.
Атропос повторила ее слова, и мальчик воскликнул:
- Я это обязательно сделаю! Гама покажет мне как! Я научу оленей
стрелять в ответ!
Однако Пейс с подозрением уставился на Атропос:
- А ты откуда знаешь? Мой кузен Седрик умер задолго до того, как ты с
нами познакомилась.
- Я знаю его жену, мать малыша, - ответила Атропос. - Я же тебе
говорила, что дружна с его семьей.
- Правда? А где она сейчас? Ниоба уже давно к нам не приезжала.
- Она работает над одним важным проектом, - проговорила Атропос. - И
очень секретным. Именно по этой причине она не смогла забрать с собой
сына.
- Ниоба - самая красивая женщина, которую я когда-либо видел, -
мечтательно протянул Пасиан.
- А что такое воплощение? - спросил малыш.
- Воплощение - это человек, который воплощает в себе самые важные
аспекты существования людей, - осторожно проговорила Атропос. - Любовь,
Война, Время...
- Смерть, Зло, - вставил Пейс. - То, другое предсказание...
- Я думаю, - перебила его Атропос, - ваши дочери познакомятся с
замечательными личностями, и одна из них станет...
- Воплощением, - догадался Пейс. - Неужели такое может быть?
- Смертные время от времени действительно становятся воплощениями, -
объяснила Атропос. - Хотя нечасто.
- А каким воплощением она станет? - поинтересовался малыш.
Атропос развела руки в стороны.
- Обе предсказательницы единодушно заявили, что пряжа запутана.
Сомневаюсь, что мы сможем распутать ее до того, как все произойдет...
Кроме того, мне кажется, и пытаться не стоит, только хуже будет.
- Да, лично я считаю, что с этого момента лучше держаться подальше от
прорицательниц, - заявил Пейс, но у малыша на лице появилось сомнение.
Они посетили еще пару аттракционов, однако ребята вели себя тихо, о
чем-то глубоко задумавшись. Как, впрочем, и Ниоба. Будучи аспектами
Судьбы, они с Атропос могли проследить нити жизни, но не очень далеко,
поскольку довольно быстро картинка затуманивалась. И вовсе не потому, что
в действие вступала враждебная магия, просто сам Гобелен был сутью
настолько сложной, что лишь прямое изучение района, относящегося к
настоящему, давало четкое представление о нынешней реальности. Ниоба
знала, что нити Пасиана и ее сына достаточно длинны; ни один из них не
должен умереть молодым. Смерть Седрика научила ее многому - она первым
делом просмотрела нити жизней своих близких. Но проверить все их связи,
существующие в ткани Гобелена, не было возможности. Предсказания,
казалось, подтверждают, что мальчики, которые уже и сейчас дружат с
воплощением, будут и дальше с ними общаться. Что ж тут особенного? Но, вне
всякого сомнения, их ждет весьма необычное будущее!
Время шло, и никто не обсуждал предсказаний, хотя Ниоба знала, что
мальчики о них не забыли. С этого момента ее сын все больше и больше
внимания уделял волшебству. Он приобрел чемоданчик чародея и стал
тренироваться в выполнении простейших заклинаний и превращений. Надо
заметить, получалось у него не очень ловко, но ни один другой ребенок его
лет даже и не пытался заниматься настоящей магией; гораздо легче нанять
профессионального волшебника или купить набор заклинаний. Похоже,
мальчишка обладал настоящим талантом в обращении с камнями; видимо, его
научила гамадриада. Он мог взять гальку с берега озера и заставить ее
сиять или издавать звуки. Мало кто специализировался в данном виде магии,
а способности, которые он демонстрировал в столь юном возрасте, просто
поражали. Ниоба попросила Атропос подарить ему на восьмой день рождения
зеленый аквамарин. Малыш пришел в восторг - и в самом деле, драгоценный
камень гораздо лучше реагировал на заклинания, чем простая галька. Он
обработал камень таким образом, что тот показывал, в какой стороне
находится дом, и теперь не боялся заблудиться.
- Мальчик станет очень сильным волшебником, вот помяни мое слово, -
заявила Атропос.
У Пейса, кроме управления родительской фермой, появилось множество
других интересов. Когда ему исполнилось двадцать три, он женился на Бланш,
своей однокласснице, с волосами такими светлыми, что они казались белыми.
Бланш была хорошей женщиной, милой и доброй, отличной хозяйкой, но вряд ли
кто-нибудь назвал бы ее самой красивой женщиной поколения. Во время
церемонии бракосочетания Пейс многозначительно взглянул на Атропос,
показывая, что не забыл предсказания - и совершенно сознательно его
избежал.
Ниоба испытала по этому поводу некоторое смущение. В предсказании
говорилось, что он будет "обладать", а не "женится"; если он не возьмет в
жены самую красивую женщину, то какая же тогда между ними возникнет связь?
Однако она никого не посвятила в свои сомнения.
На следующий год, когда малышу исполнилось одиннадцать, Бланш родила
девочку. С самых первых дней своей жизни Бленда была ослепительно хороша,
вне всякого сомнения, самый красивый ребенок в округе. Она росла и
становилась все прекраснее. Складывалось впечатление, что, вместо того
чтобы жениться на самой красивой женщине поколения. Пейс стал ей отцом, и
в этом смысле ею "обладал". О Бленде говорили по всему графству.
Сын Ниобы остался единственным ребенком в доме, поскольку Пасиан и
Бланш жили отдельно. Сначала ему было совсем непросто к этому привыкнуть,
ведь именно Пасиан означал для него семью - малыш знал, что его отец умер,
а мать куда-то уехала. Он замкнулся в себе и начал еще больше времени
уделять магии. Ниоба страшно огорчалась из-за того, что юноша страдает от
одиночества, но ничем не могла ему помочь; она ведь отказалась от сына...
Впрочем, каждому человеку приходится пройти через похожие испытания.
Иногда Ниобе казалось, что Атропос сильнее переживает за малыша, чем
она сама. Она полюбила их прогулки втроем и скучала без мальчишек. И,
возможно, совсем не случайно пришла к выводу, что пора ей уходить в
отставку.
- Довольно с меня бессмертия, - заявила она.
Лахесис занялась изучением Гобелена и нашла недавно овдовевшую пожилую
женщину, которая им подошла бы. Они навестили ее, приняв обличье Атропос.
Женщина внимательно и сосредоточенно выслушала ее.
- Но если все так, то я стану бессмертной, а вы умрете от старости!
Какой вам интерес в подобной сделке?
- Да, в качестве смертной я долго не проживу, - согласилась Атропос. -
Но я и так перебрала лишние пятнадцать лет и смерти не боюсь. Я знаю, что
вела себя достойно и попаду в Рай.
Они показали женщине две свои другие формы, и та была потрясена.
- То есть я снова смогу быть молодой? Я никогда не видела такой
красавицы!
Теперь тело принадлежало Ниобе.
- Вы разделите со мной тело, - объяснила она. - Но я буду главной, а вы
останетесь лишь наблюдателем. Потом, когда мы поменяемся и главной станете
вы, я уйду на второй план. Впрочем, через некоторое время как-то так
получается, что мы словно сливаемся друг с другом, превращаемся в единое
целое, имеющее три разные формы. В этом смысле, если вам захочется, вы
станете мной.
- Я в растерянности, - покачав головой, проговорила женщина. - Дайте
мне немного подумать.
Она обдумывала предложение около недели, а потом привела свои дела в
порядок и согласилась. Поскольку Сатана не имел ничего против новой
Атропос, им не пришлось мудрить во время передачи полномочий; Ниоба была
особым случаем. Она наблюдала изнутри, как Лахесис взяла новую Атропос за
руку, и ее суть вошла в них, а прежняя покинула Судьбу. В следующее
мгновение она уже стояла перед ними - самостоятельная личность,
вылепленная из плоти смертной женщины.
И снова слезы лились рекой; несмотря на то что переход был делом
добровольным, в нем всегда присутствовала грусть. Они расстались.
Им далеко не сразу удалось хорошенько узнать новую Атропос и объяснить
ей, что нужно делать. Только теперь Ниоба поняла, с какими трудностями
столкнулись Лахесис и Атропос, когда она к ним присоединилась. Нельзя
сказать, что это было плохо или хорошо. Просто пришлось больше работать и
приспосабливаться, потому что личностная сущность Судьбы изменилась.
Увлечение оперой ушло вместе с прежней Атропос; его место заняли другие
интересы. Лишь через несколько месяцев они снова стали чувствовать себя