Эллиот Аронсон. Замок Ругна

и в дальнейшем. Я дарю тебе мою армию. Бери, если она тебе нужна.
Дор прямо рот раскрыл от удивления.
- Конечно! - воскликнул король. - Это просто бесценный подарок! Я
устрою для них уютное кладбище, где они смогут отдыхать в перерыве между
войнами. Им будет присвоено звание почетной стражи замка Ругна. К тому же...
- Этого достаточно, - остановил короля повелитель зомби. Он как-то
странно глянул на Дора и медленно вышел из комнаты.
- Я побежден, - раздались слова. Это был Мэрфи. - Мое проклятие не
сдавалось, но честность повелителя зомби оказалась сильнее. С зомби мне не
справиться.
И Мэрфи тоже покинул комнату.
- Какая печальная победа, - произнес король.
Дор не мог с ним не согласиться.
- Государь, - обратился он к королю, - мы с Прыгуном еще немного
побудем в замке, поможем убрать, а потом отправимся. Близится наше время.
Опечаленные, они пошли в столовую, где их ждал оставленный завтрак, но
никому не хотелось есть. Поэтому занялись уборкой: очищали замок от мусора,
закапывали не превращенные в зомби тела убитых, расставляли по полкам книги
в библиотеке. Главный дворец был еще не достроен, не библиотека выглядела
точно как в будущем, через восемьсот лет. Книги валялись повсюду. Один
фолиант Дор нашел в подъемнике. Он поднял книгу. Держа ее в руках, он вдруг
почувствовал какое-то непонятное волнение. Потом успокоился и отнес книгу на
полку.
А в полдень приключилась новая беда: повелитель зомби покончил с собой.
Его тело нашли висящим на чердаке. "Я ведь знал, я предчувствовал, что
случится дурное, - укорял самого себя Дор. - Любовь настигла несчастного
слишком внезапно; потери любимой, несправедливой и ужасной потери, он не
вынес. Повелитель знал, что Милли умрет, и сам готовился к смерти. Поэтому
он и сказал королю, что больше они не встретятся".
Когда тело повелителя зомби сняли, обнаружилась еще одна подробность,
удивительная и страшная: мертвец был наполовину живой. Каким-то загадочным
образом повелителю зомби удалось превратить в зомби самого себя.
Волоча ноги, зомби выбрался из замка и побрел куда-то. Дор понимал, что
горе повелителя безутешно. И став полумертвецом, он не узнает покоя. Зомби
обречен на вечные муки, потому что зомби бессмертны. Какое ужасное
наказание!
- Повелитель зомби распорядился собой ужасно, но логично, - пробормотал
король. - Еще раз проверил собственный талант. На этот раз на себе.
Слуги, которых король на время военных действий отослал из замка,
теперь возвращались: горничные и повара, кони и драконы. Шум и суета стояли
вокруг, но для Дора замок словно и не оживал. Победа оказалась на их
стороне, но что она принесла с собой? Лишь горе, сожаление и
разочарование...
Вскоре Дор с Прыгуном приготовились уходить. Они знали, что заклинание,
давшее им дорогу в мир, изображенный на гобелене, сейчас поможет вернуться
домой. При этом они хотели отойти подальше от замка Ругна.
- Желаю править успешно, король, - произнес Дор, в последний раз
пожимая руку королю Ругну.
- Буду делать все, что в моих силах, волшебник Дор, - ответил король. -
И тебе желаю всяческих успехов. Я уверен, что, когда наступит твое время
взойти на трон...
Дор пожал плечами. Проделав свой путь, он стал мудрее, даже мудрее, чем
хотелось бы. Королевская власть... Нет, не хочется об этом думать.
- Я хочу тебе кое-что подарить, - протрещал Прыгун, протягивая королю
какую-то коробку. - Это гобелен-головоломка. Мне дал ее повелитель зомби. Я
не смогу забрать ее с собой. Прошу тебя, на досуге собери ее до конца и
повесь на стену. В любой комнате, где тебе понравится. Эта картинка доставит
тебе много радостных часов.
- Я повешу гобелен на самом почетном месте, - сказал король, принимая
подарок.
- И у меня к тебе просьба, - сказал Дор, вспомнив о чем-то. - Я ношу с
собой одну вещицу, которую тоже не смогу забрать в будущее. Но если ты
заколдуешь ее и перенесешь на гобелен, то потом, через восемьсот лет, я
отыщу ее на картинке и возьму.
- Мне это нетрудно, - сразу согласился король.
Дор протянул ему флакончик. Там плескался оживляющий эликсир.
- Я сделаю так, что флакончик отзовется на условную фразу. Допустим,
"Спаситель Ксанфа".
- О, благодарю, - только и сумел произнести Дор, смущенный столь
искренним участием.
Потом он отправился на крепостной вал попрощаться с кентаврами. Сердика
среди них не оказалось - он как умчался тогда домой, так и не вернулся. Зато
там был великан Яколев. Великан протянул на прощание громадную костлявую
руку, и Дор осторожно пожал ее. Эх, не умел Дор ни здороваться как следует,
ни прощаться!
Приятели вышли из замка, перешли опустевшее, изрытое пирожками и
тортами поле и... чуть не угодили в заросли косой травы. Если бы не Прыгун,
успевший в последнюю минуту отскочить в сторону и увлечь за собой Дора,
косушка измельчила бы их в мгновение ока.
А потом начался лес, чащоба, где опасности преодолимы, потому что
видны, потому что их можно пощупать. Путникам показалось, что они уже дома.
Избегая ловушек, обходя подозрительные места, привычно уничтожая
препятствия, они продвигались вперед.
Дор страшно печалился, но сам не мог понять, что его гнетет. Все думал,
думал... "Разлука с Прыгуном!" - вдруг осенило его.
- Да, это из-за тебя, Прыгун, - сказал он вслух. - Мы вот-вот будем
дома, но там я опять превращусь в мальчишку, а ты в крохотного паука. Больше
нам не встретиться!.. - И Дор чуть не расплакался, ну совсем как маленький
мальчик. - О Прыгун, нет у меня друга лучше тебя. В величайшем и ужаснейшем
походе, совершенном мною, ты неизменно был на моей стороне. Я... и...
- Я тронут до глубины души, - прострекотал паук. - Но нам вовсе не
придется расставаться навеки. Ведь в замке я живу знаешь где? Около
гобелена! А окрестности так и кишат разными жирными и ленивыми насекомыми,
которым по вкусу именно ткань. Ну теперь я им задам! Теперь у меня особые
причины получше защищать гобелен. Если я тебе понадоблюсь, ты всегда сможешь
меня найти.
- Но ведь через три месяца я только вырасту на какой-нибудь сантиметр,
а ты... тебя уже не будет!
- Такая уж моя судьба, - спокойно ответил Прыгун. - За эти три месяца я
успею пережить не меньше, чем ты за последующие тридцать лет. Расскажу о
тебе моим детям. Думаю, редко кому из насекомых выпадает удача пожить среди
людей, узнать их нравы и обычаи. А мне вот повезло. Теперь я знаю, что
топающие вокруг нас гиганты тоже умеют понимать и чувствовать. Великое
множество знаний я получил за это время.
- И я! - воскликнул Дор и порывисто протянул руку.
Паук торжественно поднял одну из своих лап и протянул навстречу.

Глава 12

ВОЗВРАЩЕНИЕ

Раскачавшись на шелковой паутинке, Дор мгновенно перенесся через бездну
и в следующий миг уже стоял в гостиной замка Ругна. Перед ним на стене висел
гобелен.
- Дор, это ты? - спросил знакомый голос.
Дор оглянулся и заметил крошечную фигурку.
- Конечно я, Гранди, - ответил он голему. - А кто же еще может быть?
- Вполне может быть Мозговитый Коралл. В последние две недели так
выглядел именно он.
Тело силача-обыкновена бесследно исчезло. Посреди комнаты стоял
худенький долговязый подросток. Прежний Дор. Его тело вернулось. "Ну ничего,
- успокоил он самого себя. - И оно подрастет, станет большим и сильным".
Дор всмотрелся в гобелен, пытаясь отыскать Прыгуна. Паук наверняка
остался там, посреди чащи, где возвращающее заклинание подхватило их... Вот
какое-то пятнышко... Нет, это не пятнышко, а живое существо, но до того
мелкое, что хватило бы щелчка, чтобы уничтожить его. "Никогда больше не
стану щелкать пауков", - внутренне поклялся Дор. А насекомое помахало
лапкой, которая теперь была не толще волоса.
- Насекомое говорит, что в этом облике тебя не узнать, - перевел
Гранди... - И еще оно говорит...
- И без тебя понимаю, - всхлипнул Дор. Глаза его неожиданно
затуманились. В этой новой встрече горе и радость как-то смешались. И Дор не
мог сказать, чего больше и почему он плачет.
- Мы увидимся... будем видеться, Прыгун... скоро... несколько дней...
месяцы твоей жизни... я хочу сказать... Прыгун...
- Льешь слезы в три ручья над какой-то букашкой? - недоуменно спросил
Гранди.
Дор сжал кулаки. Ему захотелось ударить голема, превратить в кашицу, из
которой тот когда-то возник. "Успокойся, - приказал себе Дор. - Откуда
Гранди знать, что Прыгун значит для тебя. Гранди вообще туповат и
старомоден".
Прыгун стал микроскопическим и жалким. Ничего не поделаешь, надо
смириться. Хотя они и пойдут отныне разными путями, дружба их от этого не
исчезнет. Может, именно когда становишься взрослым, начинаешь понимать, что
настоящая дружба не зависит от того, сколько твой друг проживет на свете и
кто он такой - великан или карлик. Но как тяжко это знание. Невеселое
все-таки дело - становиться взрослым.
Но и здесь, в этом мире, у него были друзья. Они есть. Нельзя, чтобы
пережитое там, внутри гобелена, встало между ними.
- Привет, Гранди, - сказал Дор, принудив себя отвернуться от гобелена.
- Ну, как вы поживаете здесь, как дела?
- И не спрашивай! - воскликнул голем. - Ты знаешь Мозговитый Коралл,
ну, тот, что нацепил твое тело? Так вот, он ведь играл ребенка, даже иногда
переигрывал: совал нос куда не следует, делал ложные шаги...
- Куда? - не понял Дор
- Не куда, а как, - поправил голем. - То есть вел себя неприлично.
Громко чавкал за обедом, допустим, и тому подобное.
- Очень интересно, - с улыбкой сказал Дор. Он постепенно привыкал к
своему маленькому телу. Ему, конечно, недоставало обыкновенской силы, а в
остальном было ничего.
- Гранди, мне надо поговорить с этим Кораллом. Я должен вернуть ему
долг.
- Брось, ничего ты не должен. А если собираешься с ним повстречаться,
то дай ему в ухо, и хорошенько. Впрочем, у него, может, и ушей никаких нет.
Ты путешествовал, а он развлекался здесь, в твоем теле. Вы квиты.
"Ничего себе путешествие", - подумал подросток Дор и вслух добавил:
- Я задолжал Кораллу восемь столетий тому назад.
- А, ну тогда обратись к гному.
- К гному? - не сразу сообразил Дор. - А, к доброму волшебнику Хамфри?
Ну конечно, обращусь! Но теперь, прямо сейчас, мне надо встретиться с зомби
Джонатаном.
- Достал водицу?
- Ну, достал.
- Вот это новость! Вот это будет праздник! Первый воскресший зомби
вступает в брак с первым воскресшим призраком! На протяжении столетий они
влачили поистине жалкое существование: к ней никто не мог прикоснуться, а к
нему никто не хотел прикоснуться. Жуткая повесть о любви!
Стукнуть бы хорошенько этого говоруна! Но Дор, наученный недавними
событиями, сдержался и просто сменил тему:
- Я передумал. Пожалуй, встречусь я сначала с королем Ру... Трентом.
Ведь это он благословил меня на подвиги.
Гранди пожал плечами:
- А сказать тебе, какие штуки проделывало это существо с твоим телом и
с Айрин?
- С кем! - рассеянно переспросил Дор. Он был весь в мыслях о
предстоящей встрече с Мозговитым Кораллом. Какую плату тот потребует после
стольких веков отсрочки?
- С принцессой Айрин, дочерью короля Трента. Помнишь ее?
- А, ну да, конечно, правда, это было восемьсот лет назад... -
продолжал мямлить Дор, все еще витая где-то далеко. И вдруг слова голема
дошли до него, и он удивленно вскричал: - Что мое тело делало с Айрин?!
- Коралл очень интересовался кое-какими отличиями между мужчиной и
женщиной. Сам он вообще не принадлежит ни к какому полу или принадлежит
сразу к двум полам, ни то ни се, и вот этот пакостник...
- Хватит! Как же я теперь встречусь с королем?
- Уж не думаешь ли ты, что я ему рассказал? Нет, помня о твоем
возвращении, я, наоборот, пытался скрыть этот поступок. Но король Трент
весьма проницателен, да и сама Айрин могла рассказать отцу. Поэтому ни за
что нельзя ручаться.
- Когда я... тело сделало это?
- Вчера.
- Тогда, может, еще есть время. Иногда она по нескольку дней не
разговаривает с отцом.
- Ну-у, такой случай, - возразил голем. - Она могла не утерпеть.
- Могла, вполне, - обеспокоено согласился Дор.
- Айрин, скажу тебе, может, и набрала в рот воды, но королю это вовсе
не мешает. Король ведь знает, что она попросту сорвиголова.
- Я боюсь, что король станет плохо думать обо мне. Вот что меня сейчас
волнует.
В мире внутри гобелена его, тщедушного подростка, принимали за
отважного, надежного мужчину и одаривали соответствующим уважением. Это
льстило его чувствам, и, перейдя в реальный мир, он не хотел больше слыть в
глазах окружающих легкомысленным мальчишкой-шалуном. Но кроме себя он думал
и о других. О других, которые имели свои чувства. Он вспомнил, как
зарумянилась подколдунья Beдна, когда повелитель зомби похвалил ее талант.
Потом проклятие Мэрфи превратило этот дар в гибельную силу, жертвой которой
пали и Ведна, и сам Мэрфи... и Милли. Ни на кого нельзя смотреть свысока,
даже на самых отъявленных малолетних проказников.
- Где Айрин? - спросил Дор у пола.
- Ее здесь не было уже несколько дней, - ответил пол.
Дор пошел дальше, по пути задавая вопросы. И вскоре нашел ее -
принцесса находилась в своей комнате.
- Ступай, - велел он Гранди. - Я сам справлюсь.
- Но твои споры с Айрин так забавны, - недовольный тем, что его
отсылают, проворчал Гранди, но ослушаться не посмел и удалился.
Дор набрал в грудь побольше воздуха - при этом в его памяти на секунду
мелькнула Гарная Горпына, - расправил плечи и вежливо постучал. Айрин быстро
отворила дверь.
Айрин было всего одиннадцать лет, но теперь, после всех испытаний, Дор
увидел ее будто в ином свете. Перед ним стояла очаровательная девочка, уже
почти готовая превратиться в красивую юную девушку. И тело ее, сейчас такое
худое и угловатое, несомненно станет женственным и манящим. Через два, ну,
может быть, три года красотой она не уступит и самой барышне Милли. Таланты
у них, правда, разные.
- Ну? - спросила она слишком резко, потому что волновалась.
- Можно войти?
- А вчера ты не церемонился. Опять явился в доктора поиграть?
- Нет, - ответил Дор.
Девочка сделала шаг назад. Он вошел и тихо закрыл за собой дверь. Как
же начать разговор? Принцесса в любую минуту готова дать отпор, следит за
каждым его движением. Но на самом деле она вовсе не боится. Ну чего бояться,
когда вся комната в растениях, вон даже небольшая путана виднеется. Отцу еще
не сказала. Это он определил, когда, разыскивая ее, очутился рядом с
библиотекой. Стены и пол сказали, что вчера девочка к двери библиотеки не
подходила.
Айрин слыла во дворце ребенком невоспитанным, да еще лишенным
сколько-нибудь значительного волшебного таланта. "Бездарная особа", -
шушукались между собой окружающие. У нее был острый язык и дурные манеры. Но
сейчас, явившись в комнату к принцессе, Дор все время напоминал себе, что
она тоже личность. Раньше он относился к ней свысока потому, что слишком
гордился собственным талантом. Но там, внутри гобелена, он повстречал Милли
и полюбил ее, а она ведь была совершенно бездарна. И он понял, что быть
волшебником в некоторых случаях, конечно, важно и полезно, но в других
случаях - а они бывают - магия не значит ровным счетом ничего. И повелитель
зомби так считал. Теперь Дор испытывал чувство стыда. Но стыдился он не за
вчерашнее, а за то, как вел себя месяц назад, год назад. И месяц назад, и
год назад он позволял себе смотреть на кого-то сверху вниз. И не оправдание,
что важничал он не со зла. Ему, могущественному волшебнику, наследнику
престола, просто нельзя не сочувствовать тем, кто обделен столь пышными
дарами. Айрин, дочь могущественных волшебников - а их всего трое в прежнем
поколении, - обречена быть никем только потому, что судьба вместо таланта
подарила ей лишь кое-какие способности да еще плюс ко всему создала ее
женщиной. "А если бы я оказался на ее месте? - на минуту вообразил он. - Как
бы мой отец чувствовал себя, если бы знал, что его дитя бездарно?"
- Айрин, я пришел к тебе, чтобы... чтобы извиниться, - робко проговорил
Дор. И тут он вспомнил, как извинился король Ругн перед повелителем зомби.
Он сделал это искренне и свободно, хотя, в сущности, и не был виноват.
Король может позволить себе и смирение. - Я не имел права делать то, что
сделал. Я искренне прошу прощения. Впредь этого не повторится, обещаю вести
себя иначе.
- Это ты о вчерашнем? - спросила она, насмешливо глядя на него.
- Обо всей моей жизни! - вспыхнул он. - У меня и в самом деле сильный
талант. Это так. Ну и что? Просто я с ним родился, по воле случая. И нет тут
никакой моей заслуги. А у тебя свой талант, очень хороший, выше среднего. Я
умею разговаривать с неживыми предметами, ты умеешь выращивать живые
растения. Могут возникнуть обстоятельства, в которых твой талант окажется
куда полезнее моего. Я важничал перед тобой и за это себя виню. Я важничал -
ты грубила. На твоем месте я бы тоже так поступал. Отваги тебе не занимать.
Ты достойна уважения, Айрин. Ты еще ребенок, как и я, но и человек. И тебя
нельзя не уважать. Вчера... - Тут Дор остановился. Он не знал, что вчера
натворил Мозговитый Коралл. Надо же было разузнать у Гранди!.. - В общем,
мне жаль, я извиняюсь и...
Привычным жестом подняв пальчик, Айрин утихомирила его речь и спросила:
- Так ты берешь назад вчерашнее?
И тут картины вчерашнего, его собственного вчерашнего, предстали перед
ним: вот он играет на дудочке, уводя за собой гоблинов и гарпий, вот
раскачивается на шелковой нити в Провале; вот взрывается забудочное
заклинание и заполняет сжатое отвесными стенами пространство; вот он на поле
боя, собирает тела для повелителя зомби... Беспримерные подвиги, навсегда
канувшие в прошлое. Его вчера было восемь веков назад...
- Нет, я не отказываюсь от вчерашнего, - сказал он. - Ведь это часть
моей жизни.
- Слушай, ты думаешь, я какая-то наивная дурочка, которая ни в чем не
разбирается?
- Ты ошибаешься, Айрин... Я так не думаю. Наоборот, себя считаю
наивным...
- И не знаешь, что случилось вчера? Настаиваешь, что не знаешь?
"Откуда мне знать?" - мысленно вздохнул он.
- Да, я ничего не знаю, но согласен понести наказание. Ты имеешь право
сердиться. Если хочешь, расскажи отцу...
- Ну при чем здесь отец! - взорвалась она. - Я сама о себе позабочусь.
Сейчас с тобой расквитаюсь.
- Как хочешь, - покорно ответил Дор. - Это твое право.
- Закрой глаза и не двигайся, - распорядилась она.
Дор твердо знал, что сейчас получит оплеуху. К тому все и шло. Отдал
Мозговитому Кораллу тело, теперь надо расплачиваться.
Дор стоял с закрытыми глазами, свесив руки по бокам. Он и не собирался
сопротивляться. Может, это лучший способ все устроить.
Вот она подходит... уже близко... вот поднимает руки... Куда ударит?
Только бы не туда, не вниз. Лучше уж в грудь или в лицо, хотя тоже мало
хорошего... Что-то прикоснулось к губам. Странно мягкое... Но это же... Это
же поцелуй! Она его целует!
От удивления Дор чуть не упал. Он обхватил Айрин. То ли чтобы
удержаться на ногах, то ли потому, что полагается обнимать девушку, когда
целуешься. Она прижалась к нему, шелковистые волосы коснулись его лица. От
нее так приятно пахло, она была такая вкусная, такая милая.
Айрин чуть отстранилась и взглянула на него:
- Ну, и что ты теперь скажешь?
- Если это и есть наказание, то оно тебе не удалось, - сказал он. - А
целоваться ты умеешь здорово.
- И ты тоже. Вчера все было не так, вчера я испугалась. Подумала, что
ты начнешь драться, стаскивать с меня трусы и все такое прочее. Поэтому
подняла крик, все получилось неловко, суматошно. Но потом я всю ночь училась
целоваться. На моей большой кукле. На этот раз лучше?
Училась целоваться? Так вот что произошло вчера - они целовались! Дор
чуть не упал от неожиданности. Вот и верь после этого Гранди. Рассказал
какую-то жуткую историю...
- Со вчерашним сравнить никак нельзя, - решил согласиться Дор.
- Ну а теперь мне надо... снять платье - Дор что-то промычал, не зная,
как поступить.
- А вот и не сниму! - рассмеялась она. - Если вчера не сняла, то с
какой стати сегодня? А ты как думал?
- Я и не думал, - ответил Дор, вздохнув с облегчением. Там, внутри
гобелена, он вдоволь насмотрелся на обнаженных нимф, но сейчас все произошло
бы в реальности. - Совсем не думал, - повторил он на всякий случай. -
Совсем-пресовсем.
- Хочешь знать, что произошло вчера? - спросила Айрин. - Так слушай.
Вчера я почувствовала, что ты по-настоящему обратил на меня внимание. Ты
первый, кто обратил на меня внимание. Раньше я никому не была нужна. Одни
интересовались моими растениями, другие ворчали, когда я шалила, обзывали
дворцовым несчастьем. И для тех, и для других я была просто бездарной
девчонкой, которая только и умеет, что выращивать глупые цветочки и листики.
Ты и вообразить не можешь, что значит родиться в семье сильнейших
волшебников и стать для отца и матери разочарованием. Потому что девчонка,
потому что не волшебница...
- У тебя прекрасный талант, - горячо возразил Дор. - И вовсе не плохо
быть девчонкой.
- Ну да, ну конечно! Но откуда тебе знать? Ты ведь никогда не ходил в
бездарях! Ты никогда не был девчонкой! А я знаю, что такое, когда в глаза
хвалят, потому что боятся родителей, а за спиной дразнят, обзывают
капустницей, пустозвоном, водорослью...
- Я тебя никогда не обзывал! - воскликнул Дор.
- Если не говорил, так в уме разные слова придумывал. Ведь так? Дор
покраснел.
- Я больше не буду придумывать, - с трудом выговорил он.
- Но и это еще не все, - мрачным тоном продолжила Айрин. - Мои
родители... Они защищают меня, потому что так им велит долг, а про себя
думают, как остальные...
- Король так не думает, - возразил Дор. - Он не может так думать.
- Помолчи уж! - крикнула принцесса. Глаза ее наполнились слезами. Дор
послушался, и девочка постепенно успокоилась. Девочки и девушки во все века
большие мастерицы быстро успокаиваться. - И вот вчера ты был совсем другой,
- продолжила она, - вчера ты задавал вопросы, интересовался, словно никогда
и не был знаком с милочкой Милли-дух, обитающей у вас в домике. Ты не
рассуждал о магии, не делал фокусов с дверями и креслами, вообще не делал
ничего лишнего. Мы с тобой просто сидели и разговаривали. Ты и я. Тебе очень
хотелось знать, что значит быть девочкой. Временами мне казалось даже, что
через тебя говорит кто-то другой, кто-то ужасно умный, но несведущий; кто-то
хочет, чтобы я его научила. Сначала я сомневалась. Подумала, что ты решил
подшутить надо мной, подразнить, но ты был такой серьезный. Потом ты захотел
поцеловать меня, и я подумала: ну вот, теперь он меня укусит или ущипнет,
будет потешаться; но ты даже не улыбнулся. И тогда я решилась и поцеловала
тебя, но получилось ужасно - я попросту расшибла нос. Я понадеялась, что ты
знаешь, как целуются, но ты, оказывается, и сам ничего не знал и сказал
просто: "Благодарю, принцесса", - и ушел. А я потом долго не могла уснуть,
все лежала, все думала, в чем здесь была шутка и как ты будешь рассказывать
мальчишкам...
- Я не рассказал, - возразил Дор.
- Знаю, что не рассказал. Я поверила. Ни ты, ни голем. Поэтому я и
решила, что ты всерьез интересуешься мною. - Тут она улыбнулась, а улыбка
всегда делала ее просто неотразимой. - В жизни не встречалась ни с чем
подобным! Ты ведь самый настоящий волшебник и...
- Нет, волшебство здесь ни при чем...
- И вот я всю ночь разучивала, как целоваться. А потом ты явился и стал
извиняться. Словно сделал что-то плохое. Теперь я сомневаюсь; может, ты и в
самом деле устроил такую шутку...
- Нет! - крикнул Дор с болью в голосе. - Я не шутил!
- А я теперь и сама знаю. Не сердись на меня за то, что я
любопытствовала. - Айрин опять улыбнулась. - Дор, я знаю, что завтра все
будет по-старому и я опять стану для тебя лишь несносной девчонкой, живущей
по соседству во дворце. И поэтому прошу: поцелуй меня еще раз.
- С радостью, Айрин, - чувствуя себя богачом после ее слов, ответил Дор
и наклонился к ней. Они поцеловались. И в этом поцелуе, совсем еще детском,
было предчувствие будущей взрослой бури страстей. - Может, когда-нибудь еще.
- Я хочу с тобой целоваться - иногда, - мечтательно сказала Айрин. -
Теперь мне почему-то понравилось, что я не мальчишка.
- Иногда, - согласился Дор. - Но нам придется отстаивать себя, чтобы
над нами не насмехались. Ведь мы не взрослые. "Но и не такие уж дети. Во
всяком случае я, - добавил он мысленно. - После увиденного там, на гобелене,
я уже знаю, куда ведут поцелуи".
- Не взрослые, - тихо повторила она.
Повисло молчание. Все уже было сказано. Подойдя к двери, Дор оглянулся.
"...И стать для отца и матери разочарованием", - вспомнились почему-то
слова. Девочка сидела на кровати, погруженная в какую-то мечтательную
радость.
- Король верит в тебя, - произнес он тихо. - Не сомневаюсь, что верит.
- Король верит, - улыбнулась Айрин.
- И я.
- Несомненно.
Он вышел из комнаты, закрыл дверь и вдруг понял, что теперь будет
думать об Айрин. Будет думать и сегодня, и завтра. Вечно.
Гранди ждал его.
- Глаза целы? Зубы не выбиты? На шее ни царапины? - удивленно
затараторил он. - За дверью было просто до ужаса тихо!
- Айрин - славная девочка, - сказал Дор, направляясь к библиотеке. -
Странно, что я раньше этого не замечал...
- Братцы! - воскликнул Гранди. - Сначала душечка Милли, теперь эта
сорвиголова! До чего ты докатишься?
"До взрослости", - мысленно ответил Дор. Он в самом деле становился
взрослым, открывал неведомые стороны жизни и радовался этому.
Они подошли к дверям библиотеки.
- Входите, - раздался изнутри голос короля Трента. А Дор и постучать не
успел!
Дор вошел и присел на указанный королем стул:
- Государь, по твоей воле я отправился в путь. И вот теперь вернулся.