Еловенко Вадим. Путь в пантеон

   Вам кажется слишком пафосно? Напротив. Я просто представил себе глубокие раздумья Орденцев и пришел к выводу, что они приняли единственно верное решение. Если против своих граждан Боги не выставили излучателей, то восставший Орден с небрежной улыбкой пустили бы в расход. Так что я их прекрасно понимаю, как бы не близки были им требования мятежников, но поддержать их было бы последним решением Ордена.
   Сразу, после того, как восстания подавили, начали восстанавливать разрушенное. Арестованные под усиленными конвоями работали по расчистки улиц и слому опасных строений. А так как их не особо жалели и при малейшей попытке отлынивания от работы достаточно жестко наказывали, город уже спустя неделю был более-менее в приемлемом состоянии. Здания, разрушенные бомбардировкой и снесенные под фундамент, Прот велел не восстанавливать. Он лично прилетел и, осматривая руины, сказал, что в этих кварталах будут разбиты сады и установлен монумент безумцам, что в гордыне своей погибли сами и обесчестили свои семьи. На нерешительный ропот в знак протеста со стороны свиты Принца он пояснил. Деревья, олицетворяющие жизнь и суровая правда, выбитая на монументе, заставят многих подумать о способах решения своих выдуманных идей. И не долго раздумывая, на одной из разрушенных стен дома, Боевой зверь установил достаточно приличных размеров медную бляху. И если я, стоя вечером в карауле, не имел возможности прочитать, что на ней было им выгравировано, то утром я с непонятной мне самому дрожью прочитал. "Эта стена все, что осталось от дома разрушенного бомбардировкой флотскими орудиями. Эти слова все, что осталось от того страшного и странного мятежа, что подняли безумцы против власти Богов. Наша память все что осталось о тех людях, кто не пожалел ни потомков своих, ни женщин своих отдавая их на законное наказание Богам. Они предали даже не Слово, данное их Отцами. Они предали людей в самих себе. Ибо нет для человека, как и для зверя любого, ничего дороже продолжения своего, потомков своих. Казненные здесь, уничтоженные, как звери в ловушке, людьми считаться не могут. Да простят их близкие, обреченные теперь нести клеймо".
   Первое, что мне было непонятно в это надписи это ее тон. Этакий флегматично грустный тон. Он и осуждал их и в то же время относился, как к больным. И выражал скорбь, что из-за проступка сотен безумцев теперь будут расплачиваться тысячи их родственников. Ну да не мне осуждать деяния Богов.
   Я находился все так же в Левобережных Воротах и о моей отправке на "архипелаг" пока больше не заикались. Более того, мне приказали возглавить, временно конечно, отдел уличных постовых, чей начальник был тяжело ранен в боях на юге города. Я, быстро вникнув в дела, теперь активно работал и честно признаюсь, даже ввел несколько новшеств в частности сооружение на перекрестках всех значимых улиц своеобразных небольших постов, в которых укрытые от непогоды жандармы могли продолжать наблюдение. Еще я подал рапорт на имя Принца-наследника с ходатайством рассмотреть на совете Правительства вопрос о разделении Жандармерии на два совершенно разных учреждения. На Жандармерию, занимающуюся общественным порядком и Жандармерию, занимающуюся исключительно уголовными преступлениями. Через неделю я к своему немалому изумлению получил ответ от кронпринца присланный со спецкурьером, в котором он выказывал мне благодарность за труды по организации работы отделов города и обещал мне, что мое предложение будет рассмотрено в ближайшее время. Тем более что положение было такое, что данная мера была далеко не излишней. Я не поверите, покраснел от теплых слов кронпринца и спрятал его письмо в надежное место у отца в кабинете. Отец искренне мне признался, что давно гордится мной, и эта похвала была мне еще больше приятна после всего пережитого. Испытывая сомнения в самом себе после того, как я командовал расстрелами мятежников я, все-таки немного приободрился от столь значимых для меня похвал. Не скрою, что совесть моя была успокоена еще и тем что на допросах, которые так же входили в мою компетенцию я в отличии от многих рядовых дознавателей вел себя с арестованными предельно корректно даже зная кто передо мной. Так в случае с известным нам подстрекателем Росраном даже зная, что он уголовник я не опустился при его запирательствах до рукоприкладства. Может из брезгливости, а может просто оттого, что уже знал его дальнейшую судьбу. Материалов на него было собрано немало и суд, состоявшийся через три недели, вывел самый суровый из допустимых приговоров: работы на архипелаге Вернова. Двадцать пять лет каторги. Изоляция социально опасного элемента. Но мы все прекрасно понимали, что это смертная казнь. На архипелаге с неумолимой точностью раз в год пропадали люди. Но слишком огромные запасы ценных металлов делали эту жемчужину слишком дорогой, чтобы ее выбрасывать. Вот и посылали туда заключенных. Адвокат Росрана верещал по поводу негуманности суда, на что ему судья весомо заявил, что только волей богов смертная казнь заменена ему на работы. То есть ему оставлен шанс выжить. А вот своим погибшим товарищам, которых он поднимал на восстания, он шансов не оставил. Сам Росран надо отдать ему должное с хмурой решительностью принял приговор и на своем последнем слове заявил: что для революции еще не наступило время. И он не раскаивается.
   Мы, те, кто обязан был присутствовать на суде по долгу службы, только тогда осознали, что зараза бунтов еще не вырвана и что люди не раскаявшиеся будут продолжать свои попытки разрушить нашу цивилизацию и построить свою, только им понятную. Внутренне содрогаясь, я думал о том что, наверное, на моем веку еще не раз мне придется отдавать команду жандармам и полицейским "Цельсь". После суда эти мысли выветрились из головы, и я вернулся к своей работе.
   Террор не прекратился, как бы нам этого не хотелось. Взрывы гремели на самых важных для нас участках. Взрывали все, что представляло ценность, и способно было раскачать общество. Правитель выступил с обращением к гражданам проявлять бдительность и немедленно сообщать о своих подозрениях в жандармерию. А теперь представьте, как мы взвыли на следующий день после его обращения. Изо дня в день мы носились по городу по ложным вызовам. Граждане по малейшему подозрению старались защитить себя и родных и привычно уже набирали телефон дежурной части. Замотанные за день и уставшие мы не редко ночевали прямо в кабинетах на случай ночного подъема. Но результаты были ошеломляющие все-таки. За первых три дня мы локализовали и ликвидировали несколько групп мятежников. Потом началась рутинная работа по выявлению связанных с мятежниками лиц. К нашей чести мы обошлись своими силами, не привлекая к этим задачам ни флот, ни гарнизон города с его надменным комендантом.
   Работы предстояло еще море, когда через неделю спецкурьер прибыл ко мне с приказом от принца-наследника, немедленно явится в столицу. В приказе было указано, что всем необходимым я буду, обеспечен, и я буквально с одним небольшим саквояжем выехал в столицу тем же вечером. Приехавший на вокзал отец провожал меня, напутствуя, чтобы я, не ропща, принял любое назначение в любой край, коли таковое будет мне предписано. Я заверил его, что служу Богам верой и правдой, и что мои потомки не будут изгоями общества. Он, покивав, пожелал мне и впредь оставаться верным себе и присяге.
   Легко сказать. Я уже прекрасно осознавал, что меня ждет впереди. И стараясь не подавать вида я прощался с отцом навсегда. Весь путь до столицы я был чернее тучи. Какие только мысли не лезли в голову. В один момент я даже подумал отказаться от сомнительной почести покинуть планету. Я не романтик в этом плане. Мне моя планета дорога. Как отказаться от приказа Бога? Ну, я за пару минут выдумал с десяток поводов, включая отстреливание себе ноги и побега к дикарям запада. В конце концов, я был вынужден признать это глупостью и заставить себя привыкать к мысли о скором отлете.
   Но в столице я был, честно скажу, уничтожен и дезориентирован.
   Во дворце я первым делом узнал, что моих друзей давным-давно поездом отправили в орденскую столицу. И даже письма мне не осталось от Ритки и Галы. Я усмехнулся, вспоминая оставленный мне воином-священником залог, и подумал, что не судьба мне сразится с самим будущим хранителем меча. Но после мне стало не до усмешек и не до моих друзей.
   Меня вызвали в канцелярию кронпринца и там, мне сам Наследник объявил, что Прот стал жертвой террористического акта в Ролле и в данный момент буквально находится при смерти.
   Можете не сомневаться, что я не поверил этому ни сразу, ни потом, когда принц стал меня уверять, что так дело и обстоит. А я, только глупо улыбаясь, настаивал, что его высочество, должно быть, изволит неудачно шутить. И только когда он рявкнул на меня своим голосом молодого ящера понял, что я несколько не тот человек с кем он будет такие шутки шутить. И я сел без его разрешения на стул возле стены. Он меня не торопил, давая мне возможность осознать происшедшее. И я осознал. Мятежники нанесли удар в мозг Государства. Это Правителей, Императоров и прочих могло быть много, а вот Прот, создавший нашу цивилизацию, был один и он умирал.
   - Я могу его увидеть сейчас? - спросил с надеждой я.
   - Вы забываетесь. Вы никто для богов, впрочем, как и я. Да и успеете еще.- Он с грустью вздохнул. - Сейчас с ним Богиня Ролл и медик эскадры ВКС. Он в развернутом медицинском коконе и у него пока еще остаются шансы выжить.
   - Но боги не умирают от рук смертного! - попытался возмутиться я.
   На это мой высокорожденный начальник сказал, присаживаясь за свой стол:
   - Будем откровенны. Они такие же люди, как и мы. Из плоти и крови. Их можно убить. Что террористы, поняв, и попытались.
   Я посмотрел в его стальные глаза и с ужасом сказал:
   - Но ведь это крах. Крах всего, что мы знаем, что мы строили, за что проливали кровь. Хаос после смерти Бога заполнит весь континент. Он держится буквально только на воле одного его.
   Сцепив пальцы, принц сказал:
   - А правящие дома вы, значит, уже не считаете?
   Поняв, что глубоко задел Принца, я поспешил оправдаться:
   - Простите принц, но вы не сможете удержать власть на всем континенте без помощи Богов. Вы видели насколько сильно внутреннее сопротивление. Вы знаете, насколько могуч Орден. Он может развернуть свою активную деятельность, пропагандируя, что Единый уничтожил Прота и теперь ждет, когда люди свергнут власть насаженную им.
   - Вы умный человек, но сомневаюсь, что смогу вам доверить, когда-либо что-нибудь больше чем управление жандармерией города. Вы не в состоянии оценить глобальный масштаб действий. Нет, я не боюсь Ордена. Скорее уж Орден должен бояться смерти Прота.
   - Отчего ж? - изумился я.
   - Вы забыли, как именно Орден расправлялся с варварами. На них столько крови, что мы просто невинные дети. Они огнем и мечом несли свою веру, в то время как мы воевали всегда, заметьте всегда, исключительно за доступные и понятные дикарям вещи. За землю, за цивилизацию, за образ жизни. Но не за несуществуюшего бога. А именно за него они и проливали кровь на протяжении нескольких компаний. И не станет Прота и разрушится наш мир так варвары первыми сожрут именно Орден, а уже потом за нас примутся. И поверьте варваров так много еще, что воевать с ними, почти бесполезно не имея за спиной поддержки Земли - родины наших богов.
   Я задумался над словами Принца. Когда пауза непозволительно затянулась, я спросил наследника:
   - Вы вызвали меня срочным порядком, чтобы поручить какое-то важное дело?
   Принц задумался и ответил не сразу:
   - Вас вызвал не я. Вас вызвал Боевой зверь. Просто он приказал это сделать мне. Я же вас и буду инструктировать. Вы примите командование над личной охраной Прота. В ситуации, когда дворец кишит слухами о близкой смерти Бога, мы не можем доверять ни гвардейцам, ни армии. Вы жандармы будете обеспечивать охрану палат Прота. Вам надлежит в кратчайшие сроки сменить людей на верных по вашему разумению. И представить мне их на утверждение.
   Я обомлел. Я! Какая-то сошка под ногами Богов стану гарантом их жизни. Это ноша навалилась на меня ощутимым весом. Я просто был лишен голоса и в немом изумлении смотрел на принца.
   Он понял мое состояние и пояснил:
   - Вы думаете, я не был удивлен таким решением Боевого зверя? Пока мне не предоставили ваше досье, я был просто в негодовании. Ведь именно меня отстранили от охраны их Божественности. Ваш дед и отец, верно служили Богам терпя от них некоторые неудобства и оставаясь преданными им. Вы тоже за свою службу доказали не раз преданность Империи и непосредственно правящим домам. И кроме всего этого вы обязаны Богам жизнью, насколько я понимаю?
   Я кивнул.
   - Ну, вот я тогда и понял, почему именно вы будете защитником Прота. Хотя конечно я бы вас, как уже говорил, лично бы выше начальника городской жандармерии не поднял. Вы можете втайне негодовать на меня, но я с вами честен и требую от вас только той же честности. Просто каждый должен быть на своем месте. От интриг должен защищать интриган. От террористов команды антитеррора. А охрану доверяют профессионалам охранникам, а не офицерам по особым делам жандармерии. Пусть даже начальнику отдела. Но сейчас Боги решили, что преданность решает все и выбрали вас. Не нам с вами обсуждать их решения. Наша задача их выполнять. Так выполняйте и соберитесь, Кротаг, вы отвратительно выглядите!
   Я подскочил, вытянулся, поправил свой костюм и сказал, глядя на принца.
   - Ваше высочество я благодарен вам за искренность. Надеюсь, решение богов не омрачит наших отношений. Вы приняли меня в вашем доме, как друга, а теперь я ниже вас по рождению буду выполнять ваши обязанности по охране Прота. Примите мои искренние заверения, что я был и останусь преданным вашему дому человеком.
   Он посмотрел на меня и с грустной улыбкой сказал:
   - Нет. Не останетесь. Вот бумага… - принц протянул мне взятый со стола листок с многозначительными подписями и печатями и продолжил: - В которой, Правитель лично освобождает вас и ваших потомков от присяги верности принесенной его дому. Здесь такая же подпись властительницы дома Апрата. Вы вне закона Кротаг. Вы над законом. Здесь же указано, что ваши действия служат исключительно защите Богов и божественного уложения. И не подлежат людскому суду. Вас нельзя судить Кротаг. Но не радуйтесь… за ошибки вы расплатитесь жизнью. И не смотрите на меня. Такова участь всех избранных Богами. У вас нет права ошибаться.
   Он еще, что-то говорил, а я в немом изумлении пытался подавить в себе стон ужаса. Великий Прот, как много на меня свалилось нового, ранее не познанного и ужасного для моего миропонимания. И еще это.
   Спустя полчаса офицер дворцовой охраны вел меня по коридорам, буквально протаскивая через усиленные посты. Отдавая честь офицеру, гвардейцы недовольно посматривали на меня. Повинуясь жесту гвардейца, меня даже не обыскивали на первых этажах. Зато вот на самой вершине башни бога меня буквально всего прощупали. Отобрав все подозрительное и опасное, меня пропустили в покои богов. Что характерно офицер далее меня не сопровождал. Зато в конце небольшого коридора меня ждала служанка королевы Ролл, с которой я успел познакомиться в прошлый раз гостя во дворце. Я проследовал за ней в покои Прота.
   Казалось, в комнате поселился гигантский паук из тех, что выводят свое потомство в коконах прикрепленных к стенам нор. В ворсистом на вид, а на ощупь чрезвычайно жестком коконе и был укрыт от глаз людских Великий Прот. Кокон, подвешенный на несколько растяжек, напоминал колыбель. И если бы на его боку в одном месте не помигивали индикаторы зеленых и красных цветов, то я бы долго ломал голову над назначением кокона. Однако и размашистый красного цвета крест и другие неприметные вещи дали мне понимание, что это некое подобие санитарных носилок с системой поддержания жизни. Я много насмотрелся за свою жизнь из божественных штучек, но вот этот аппарат видел впервые и, недозволительно долго рассматривал его, забыв, что в коконе находится Великий мой покровитель, а в комнате к тому же замер на постели Прота сам Боевой зверь. Правда, кроме него тут же был человек в странной форме, которого я понятное дело даже не заметил сразу. А вот богини Ролл, о которой говорил Принц, здесь не было, скорее всего, ушла при появлении мужа.
   - Кротаг? - Словно спросони спросил Игорь и, отпустив служанку, велел мне приблизиться. - Ты в курсе уже, зачем ты здесь?
   Я поспешно кивнул и Боевой зверь сказал:
   - Отлично. А то я не железный чтобы сутками тут дежурить вместе с Богиней Ролл. Приступай к формированию команды и как только первая группа пройдет осмотр у принца сразу пусть сменяют меня. Я им расскажу, при каких показателях медкокона поднимать тревогу. Иди.
   Я немедленно вышел и, пройдя мимо всех постов охраны, вышел из здания дворца.
   Сказать, что я вот так сразу понял с чего мне начинать это грубо соврать. Как обеспечить охрану жандармскими силами я естественно знал. Это и в Академии проходил и имел удачный опыт по охране особо важного преступника, которого перетаскивал с другого конца континента в столицу и еще и охранял до суда. Но там был пусть и особо важный… но человек. А тут Бог. И имел ли я право доверять судьбу Великого в руки жандармерии, которая еще недавно стреляла из-за него по мятежникам. И сколько среди жандармов в столице сочувствующих делу освобождения от богов? Это в Левобережных Воротах я всех знал как облупленных и смог бы набрать взвод преданных людей. А в столице, я знал только одно место, где можно набрать фанатиков службы и долга. Перебрав еще варианты, я решился и направился в Академию.
   В общевойсковой Академии преподавал мой старый знакомый, который по моей просьбе составил список годных для задачи охраны первых лиц государства курсантов. Я потребовал у начальника Академии данный список предоставить мне в натуре. Правда, перед этим мне пришлось вытерпеть неприятное ожидание, в ходе которого начальник Академии звонил во дворец и почти дрожащим голосом справлялся обо мне. Кто я такой и почему в моей бумаге прописаны такие неограниченные даже императорской властью полномочия. Ему что-то сказали, отчего он прекратил расспросы и немедленно послал вестовых за указанными мною людьми.
   Всего выбранных оказалось сорок два человека. Все как на подбор крепкие ребята и по глазам видно, что не дебилы. Да и учреждение все-таки здорово отсеивает неблагонадежный элемент. Я был доволен выбором моего знакомого. Приказав собрать личные вещи, я построил их позже во дворе академии и произнес перед ними короткую речь, в которой я сказал, что мои подопечные избраны на великое дело и заслужат многие почести для себя и своих отцов, честно выполнив свой долг. Я не стал распространяться, что придется делать этим орлам. Как и не стал им говорить, что после столь деликатного задания их жизнь в корне изменится. И далеко не так как они предполагали. А вполне возможно и оборвется вместе с моей. Знаем мы этих богов…
   Познакомившись со всеми, я приказал следовать за мной и повел мой взвод во дворец. Во дворце, записав их всех у дежурного офицера, я приказал немедленно доложить о прибытии Его Высочеству. Принц принял меня и с интересом взял из моих рук папки с личными делами. Благо, что курсанты еще не обзавелись толстенными томами, посвященными их службе. Просмотр дел не вызвал у принца затруднений. Из сорока двух он отказал в охране непосредственно Прота только пятерым, что было уже хорошо. Я то думал, что он зарубит минимум половину. Потом он вышел к моим бойцам и визуально оглядев, поговорил с ними о незначительных вещах. Об учебе и прочем. Ошалевшие оттого, что сам Принц интересуется ими они, будто заученно повторяли, что все отлично и что они готовы служить императорскому дому и лично Правителю до последней капли крови. Я был тоже доволен их ответами. Потом, расквартировав бойцов в помещениях слуг во дворце, и поставив их на довольствие, я составил перечень постов и график заступления на них. Нам было доверено всего четыре поста и собственно сами палаты Прота. С остальными постами я поддерживал постоянную связь через своего посыльного. С внешним наблюдением держал связь принц, который обещал, что все сообщения ему будут дублироваться и мне. Еще бы с жандармерией надо было бы по уму связаться. Но времени не было. Потому разведку среди криминала и политических я доверил тому же принцу. Как я классно сказал… "Я доверил". Просто в разговоре ненавязчиво спихнул это ему, польстив, что у него опыт значительно превышает мой. Кстати я доверял принцу на все сто. Кто он такой без Прота? Никто. И батюшка его никто. Так что в их преданности сомневаться не приходилось.
   Уже через час мои ребята сменили на постах гвардейцев. Я не знаю, что чувствовала гвардия, когда так откровенно проявили к ней недоверие. Принц сглаживал эти эмоции тем, что это распоряжение Боевого зверя, а не Прота или Ролл. От этого не прибавлялось любви ни нам, ни Принцу, но зато негодование направили в сторону Боевого зверя, с которым, даже с одноруким не решались сцепиться в спарринге даже трое бойцов гвардии. Но отношение ко мне хоть и оставалось холодным, но не менялось в еще худшую сторону и все мои указания выполнялись незамедлительно. Было неприятно от такого отношения, но я не считал возможным его изменить. Даже мой друг капитан стражи как-то прохладно отнесся к моему возвращению во дворец с такими полномочиями. Но в шахматы мы с ним еще играли в свободное от вахт время.
   Как бы то ни было, ночью я заступил на дежурство возле медицинского кокона. Вместе со мной в помещении находился еще один мой боец и незнакомый мне человек в форме медика ВКС, как я уже знал. Да и судя по его разговорам с Боевым зверем, он явно был не из наших соотечественников. Он был с Пристанища. Сколько бы я не видел людей с Пристанища, сколько бы о них не слышал, выводы складывались неутешительные. Они откровенно нас считали, если не людьми умственно отсталыми, то уж не равными себе точно. Холодное презрение, то и дело, можно было заметить на их лицах. Но к чести врача могу сказать, что он с нами общался, дружелюбно, и подбирая нам понятные слова, осознавая, что мы его помощники в деле спасения и защиты жизни Прота. И хотя, как бы он не говорил с нами, мы все равно слово из трех понимали, но нам было приятно ему помогать. Под утро, когда меня сменил мой назначенный помощник, я его проинструктировал, как присматривать за параметрами и в каком случае будить доктора. Возвращаясь в выделенную мне комнату, я проверил посты еще раз и, только удовлетворившись положением вещей, позволил себе уйти отдыхать.
   Утром меня вызвал к себе в палаты Боевой зверь. Кроме отчета о несении службы он выслушал мои мысли по поводу палат Великого Прота. Меня нисколько не нравилось местоположение их. Я считал, что башня не лучшее место для обеспечения безопасности нашего Бога.
   - Зачем посылать диверсионную группу на вскрытие дворца и охраны, когда проще взорвать к черту саму башню? - задал я свой резонный вопрос. - Количество знающих местоположение беспомощного Прота слишком велико.
   Зверь смотрел на меня внимательными глазами и не проявлял эмоций. Вообще этот взгляд меня немного бесил. Он заставлял меня, себя чувствовать очень неуверенно. И каждое слово, что я сказал, приходилось еще раз прокручивать в уме, как будто я сморозил редкую глупость.
   - Еще есть замечания? - Сказал он с тяжелым вздохом, словно я докучаю ему давно известной проблемой.
   - Да. - Кивнул я. - Я настойчиво рекомендую обратиться за помощью в Пристанище. Там Прот будет и в безопасности и под хорошим медицинским контролем.
   - Это невозможно.
   - Почему?
   - По политическим соображениям. Мы не можем допустить, чтобы наши передвижения и то, что Прот недееспособен, стали известны мятежникам и силам, заинтересованным в смене власти. Кстати Пристанище одна из таких сил. Пусть они уже в курсе, что с ним произошло. Медиков вот нам прислали. Но воспользоваться их помощью и перевести Витька туда, почти сто процентная гарантия потери для нас Ивери. У Прота нет наследников. Слишком велик соблазн избавиться от него во славу Его Величества. А уж тот в долгу не останется.
   Я подозревал, что-либо подобное, но не был ранее уверен.
   - Это абсолютно исключенный вариант? С Пристанищем? - Переспросил я что бы наверняка убедиться.
   - Нет, конечно. Не абсолютно и не исключенный. - Поднялся из глубокого кресла Зверь и продолжил: - Если Виктору станет хуже, я лично на себе дотащу его до Пристанища, но пока есть возможность этого избежать мы будем стараться. Не думай, что в жадности своей я позволю ему медленно и долго загибаться здесь. Да и Ролл по первому знаку врача прикажет собираться в дорогу.
   - Но это риск. - Сказал я удивленно. - Я ночью говорил с врачом, он утверждает, что контузия обширная. Задет спинной мозг. Надо чтобы они забирали его, на такой же штуковине что перевозили моих товарищей, а не на руках.
   - Диагноз я знаю не хуже тебя, Кротаг. - остановил меня Зверь. - И твои советы мне нужны только по одной причине. У вас тут у всех пока не замутненный взгляд на наш быт и отношения. Может, что дельное подскажете. Но не перебарщивай. Ты тут многого не знаешь в наших сложных отношениях с Землей, Пристанищем, с мятежниками и даже собственными администрациями. Ни моего, ни Ролл авторитета не хватит, чтобы удержать у власти правящий дом. Только Прот. Скажите, многое ли для тебя значит Правитель? А принц? Ну, в сравнении с Виктором? Вот. Против воли Прота мало кто осмелится двигаться. Он жесток иногда, но его жестокость оправдана обстановкой. Ты хочешь узнать развитие событий, в случае если узнают о том, что Прот повержен?