Страница:
— Я так горжусь тобой, — сказала миссис Раддик, сжимая руку Эви. — Я уверена, что Виктор нашел для тебя отличную пару.
— Да, я буду просто счастлива, выйдя замуж по столь великой любви. — Эви доела последнюю клубничнику и встала. — Если не возражаешь, я пойду погулять с Люсиндой и Джорджи.
— Я понимаю твой сарказм, дорогая, — произнесла Женевьева, понизив голос. — Я убеждала тебя найти кого-нибудь до того, как твой брат вернется из Индии, ноты предпочитала резвиться со своими подругами. Теперь у тебя нет выбора.
— Может, у меня и был бы выбор, если бы ты, для разнообразия, была на моей стороне, вместо того чтобы поддерживать Виктора. Ты никогда не интересовалась, есть ли у меня свои мечты, желания, стремления. Ты просто решила, что нет. Я не возражаю против того, чтобы помочь Виктору, но мне непонятно, почему именно я вынуждена идти на жертвы.
— Эви…
— Увидимся на чаепитии у леди Хамфриз, мама.
Схватив шляпу и шаль, она выбежала через парадную дверь.
Салли — следом за ней. Когда они свернули на улицу, Эви хмуро посмотрела на служанку.
— Я только собираюсь повидать Люсинду. Тебе незачем идти со мной.
— Мистер Раддик приказал мне сопровождать вас повсюду, — ответила Салли с виноватой улыбкой.
— Он сказал почему?
— Он только велел мне убедиться, что вы ведете себя достойно, и доложить ему, если будете нарушать правила. — Девушка присела в легком реверансе. — Я никогда бы не стала этого делать, мисс Раддик, но мистер Раддик уволит меня, если узнает.
— Тогда он ничего не узнает. Мы придумаем, что говорить ему, чтобы у тебя не было неприятностей, а у него не возникло подозрений. — Чувствуя себя более оптимистично, чем утром, Эви похлопала Салли по руке. — И спасибо тебе.
— О, рада служить вам, мисс Раддик. Слава Богу, а то я и не знала, что делать.
Вдруг рядом с ними остановился всадник.
— Кажется, я постоянно попадаюсь вам на пути с неподходящим транспортом, — раздался глубокий голос Сента. — К сожалению, не могу предложите вам и вашей служанке проехаться верхом на Кассиусе.
Вздохнув с облегчением, Эвелина подняла на него взгляд. В своей синей касторовой шляпе, лихо надетой набекрень, великолепно держась в седле, он выглядел воплощением совершенного — разве что слегка развязного — джентльмена. Иногда ей казалось, что она согласилась бы просто сидеть и смотреть на него целый день.
— Доброе утро, — сказала она, спохватившись, что уставилась на него в упор.
Он спрыгнул с седла и очутился в одном шаге от нее.
— Что случилось?
— Ничего особенного. Почему вы спросили?
— Никогда не пытайся обмануть меня, Эвелина, — сказал он, понизив голос, однако выражение его лица, когда она мельком взглянула на него, было скорее задумчивым, чем сердитым. — Твоя честность скорее всего единственное, на что можно положиться в этом мире.
— Боже мой. Мне и в голову не приходило, что я такая важная персона, — ответила она, силясь улыбнуться. Проклятие, ей нужно обдумать, как предотвратить брак с Кларенсом. А Сент так на нее действовал, что в его присутствии она забывала даже собственное имя. Он пожал плечами.
— Только для того, кто знает в этом толк. Ты собираешься рассказать, что тебя беспокоит, или мне придется затащить тебя вон за тот дом и обновить наше знакомство?
— Сент, тише, — пробормотала она, указывая на Салли, плетущуюся в нескольких футах позади них.
Маркиз только склонился к ней ближе.
— Мы уже почти неделю не были близки, Эвелина, — прошептал он ей на ухо. — Просто я слишком хорошо владею собой.
— Ты практически залез мне под юбку вчера вечером, — прошептала она в ответ, и по ее ногам разлилась теплота.
— И слава Богу, что на коленях у меня лежала книга, а то бы все узнали, как сильно я тебя хочу.
Две юные леди проследовали мимо них в коляске, и Эви вздрогнула. Если Сент не оставит ее, вскоре сплетни непременно дойдут до Виктора. Что, впрочем, будет весьма кстати, если не считать того, что ей пока так и не удалось составить план. Эвелине не хотелось, чтобы ее ославили без всякого основания.
— Ты не должен говорить подобные вещи, — прошептала она. — Меня… меня выдают замуж.
Сент остановился так внезапно, что Эви отошла на шесть футов вперед, прежде чем заметила, что его нет рядом. Когда она обернулась и взглянула на него, выражение его лица заставило заледенеть ее сердце.
— Сент?
— Ты… кто-то просит, и ты согласна выйти за Кларенса Алвингтона? — прорычал он; суровый взгляд зеленых глаз требовал ответа.
— Виктор сообщил мне, что Кларенс будет просить моей руки, и потребовал моего согласия. Поддержка Алвингтона обеспечит ему место в парламенте.
Ей не надо было говорить лишнего. Скрытые мотивы ее семьи не следовало разглашать. Но Сент в любом случае должен был узнать об этом. Собственно, он уже и так знал. Раньше, чем она сказала.
— И ты согласилась.
— Он еще не спрашивал меня, — возразила она, — но да, я согласилась.
— Какая ты послушная. И твой брат, полагаю, выразил свою благодарность?
— Не будь таким циничным, Сент. Они загнали меня в угол.
— Они обращаются с тобой как с комнатной собачкой, — огрызнулся он.
— Как ты смеешь? — сказала Эви, с трудом сдерживая слезы. — Ты злишься лишь потому, что понимаешь: как только я выйду замуж, мы уже не сможем оставаться… друзьями. Уходи, Сент. Я думала… Уходи. Ты действительно не можешь ничем помочь. Я поступила правильно.
— Правильно? — повторил он мрачно.
— Пожалуйста, просто уйди.
Сент хотел бы сказать больше, потребовать ответа, почему она не воспротивилась, но он боялся, что она в конце концов возненавидит его. Пока он не даст к этому серьезных оснований, она никогда не отвергнет притязаний Кларенса и уж точно не выйдет замуж за человека, который может нанести урон политическому статусу ее драгоценной семейки.
— Тогда желаю тебе всего хорошего, — проворчал он и, вскочив в седло, пустил гнедого в галоп.
Мысль о том, что он никогда больше не коснется ее, что, стоя в тени на званых вечерах, будет наблюдать, как другие мужчины танцуют с ней, что, глядя на нее, будет знать, что Кларенс Алвингтон спал с ней и может делать это в любое время, когда только захочет, — была невыносима.
— Черт, черт, черт!
Первым его побуждением было найти Кларенса Алвингтона, вызвать на дуэль и убить. Это было бы приятно, однако он не получил бы Эвелину и скорее всего вынужден был бежать из Англии и навсегда потерял Эви.
Приближаясь к месту назначения, Сент придержал коня, стараясь вновь вернуть себе способность логически мыслить. Эвелина в свойственной одной ей манере особым образом подбирала слова. Не «назначено бракосочетание», а «когда Галстук попросит, она должна будет согласиться». Не «она приняла решение выйти замуж», а «ее загнали в угол». Не «она хочет, чтобы Сент ушел», а «он не может помочь, оставаясь там».
Сент снова остановился, соскочил с Кассиуса и отдал поводья ожидавшему слуге. Совершенно очевидно, что она не любит этого шута, и, что еще хуже для нее, когда она станет женой этого тупого самовлюбленного щеголя, ей не позволят продолжать заниматься приютом. Вопрос в том, что Сент может сделать, чтобы исправить это?
Стук его каблуков эхом отдавался в длинном коридоре. Он опять опоздал, но по крайней мере теперь он в курсе дела. Это было все, что он мог придумать, и в целом казалось наилучшим, наиболее подходящим планом. Виктор Раддик выбрал пару для своей сестры из политических соображений. Если бы ему подвернулся кто-то более выгодный, он оказался бы дураком и скверным политиком, если бы упустил такой шанс.
— Сент? — прошептал лорд Дэр, когда маркиз поднимался по ступенькам, чтобы занять свое место. — Какого черта ты тут делаешь?
— Исполняю свой долг, — ответил Сент, кивая герцогу Уиклиффу. Вот так-то. Все, что ему нужно, — это стать более выгодным кандидатом.
Несколькими рядами ниже поднялся граф Хаскелл. Его лицо постепенно наливалось кровью, приобретая все более опасный оттенок.
— Я не потерплю этого! — брызгая слюной, выкрикнул он. — Если вы собираетесь присутствовать здесь, Сент-Обин, я ухожу.
Проклятие! Сент тоже встал.
— Лорд Хаскелл, вы заседаете в парламенте уже двадцать восемь лет, посвящая этому свое время и свои знания. Две недели назад я оскорбил вас за это. Сегодня я приношу вам свои извинения. Если бы я имел хоть десятую долю вашей мудрости, я вел бы себя намного лучше.
Шум в палате лордов стал почти оглушительным, но Сент не обращал на это никакого внимания. Если он и часа не сможет высидеть вместе с пэрами, равными себе, то грош ему цена.
— Вы ожидаете, что я поверю в вашу искренность, молодой человек? — ответил граф.
— Нет, милорд. Я только прошу принять мои извинения. Я сожалею о своем поступке.
Затаив дыхание, Сент наклонился вперед, протягивая руку пожилому человеку. Это все ради Эвелины, напомнил он себе, в то время как граф хмуро смотрел на него. Он сможет сделать это ради нее. Ради нее он должен сделать все.
— А если я не приму ваших извинений?
— Тогда завтра я снова попрошу у вас прощения.
Со вздохом, словно из него вышел пар, Хаскелл потянулся и пожал Сенту руку. Все вокруг разразились аплодисментами. Но это было еще не все. Они оба знали, что Сент мог все еще валять дурака. Граф поверил ему, как мало кто делал прежде. Это было… приятное, неожиданное чувство, сознавать, что тебе доверяют.
Сент кивнул:
— Благодарю вас. Вы отнеслись ко мне добрее, чем я того заслуживаю. — С легкой улыбкой он занял свое место. — Я постараюсь, чтобы вы не пожалели о своем великодушии.
— Пока что вам это удалось, и давайте покончим с этим, — проворчал Хаскелл, снова усаживаясь.
— Джентльмены, — воззвал спикер, ударяя молотком по кафедре. — Может быть, мы продолжим?
— Ну и ну, разрази меня гром, — прошептал Дэр. — Какой бес в тебя вселился?
— Я дам тебе знать, когда сам разберусь, — проворчал в ответ Сент.
Хотя сам-то он уже знал. У него пересохло во рту, и он знаком приказал одному из лакеев подать ему стакан воды. Внезапно он точно понял, почему старался загладить свою вину и почему собирался сегодня оставаться в палате лордов до самого конца заседания. Почему снова придет сюда завтра, и на следующий день, и будет присутствовать на каждом заседании палаты до конца сессии. И он знал, почему будет делать все, что могло бы помочь ему жениться на Эвелине Марии Раддик. Он любит ее. Майкл Эдвард Холборо, человек без сердца, полюбил прекрасную леди. И не остановится ни перед чем, чтобы завоевать ее.
Сент не мог сдержать легкой улыбки. Боже милостивый! Он надеялся, что Эвелина сможет по достоинству оценить, до чего его довела. Ради нее он собирался стать джентльменом. А самое смешное — через пять минут после начала перемен он начал получать от этого удовольствие.
— Тебе это удалось? — спросила Эвелина, прохаживаясь до окна и обратно.
— Да, и поверь мне, это было нелегко. Во всяком случае, отец задавал слишком много вопросов. А убедить его, что маркиза де Сент-Обина нужно пригласить к нему на пикник… — Люсинда вздохнула и уселась на кушетку. — Боюсь, у него еще остались вопросы и он примется допрашивать меня, как только я окажусь вблизи его кабинета.
— Я бы все объяснила тебе, Люси, если бы могла.
Мимо ворот особняка Барреттов прогарцевал всадник, и у Эви перехватило дыхание, но она тут же поняла, что тот слишком коренаст, чтобы оказаться Сентом. Она ведь сказала ему, чтобы он оставил ее в покое.
— Ты ничего не должна объяснять мне. Мы ведь подруги. — Вновь поднявшись, Люсинда встала рядом с Эви у окна. — Я полагаю, это связано с уроками хороших манер для твоего ученика. По правде говоря, ты ужасно рискуешь. Твой брат весьма озабочен своим продвижением, и если он только заподозрит тебя в попытке мешать ему… Невозможно даже представить, что он может сделать.
— Он уже сделал.
— Что? — Люсинда взяла ее за руку и повернула лицом к себе. — Ну уж это ты должна мне сказать. Что сделал Виктор?
— Даже совершенно не зная, чем я занимаюсь и о чем думаю, мой брат обнаружил удивительную способность портить мне жизнь, — сказала Эви, и одинокая слезинка скатилась по ее щеке. — Я просто не могу себе представить что-нибудь более отвратительное, чем брак с Кларенсом Алвингтоном. А ты?
Люсинда посмотрела на нее, затем прошла к сервировочному столику в дальнем углу комнаты. Налив два бокала мадеры, она вернулась и протянула один Эвелине.
— Кларенс Алвингтон? — воскликнула она. — Полагаю, из-за земельных владений, которые имеет его отец в Западном Суссексе. Ради всего святого! Разве твой брат не понимает, что этот хлыщ тебе не подходит?
Эви отпила глоток мадеры, предпочитая, чтобы она была покрепче.
— Кларенс — круглый дурак, а Виктор думает, что я дура, так что, с его точки зрения, все превосходно. — Она вздохнула. — Я все же думаю, что это не совсем так. Кларенс — мягкий, безобидный человек. Это лишит меня возможности воспротивиться браку, когда я точно узнаю, что должна выйти за него.
— Это ужасно. Что ты будешь делать?
— Я пока еще не выработала план. В любом случае я действительно не хочу помешать Виктору пройти в парламент. — Она вздохнула. — Ну не глупо ли?
Люсинда крепко обняла подругу:
— Ты отличная сестра. Надеюсь, в конце концов он сумеет это оценить. Высокая степень бесхребетности вряд ли относится к тем качествам, которые брату следует искать в женихе своей сестры.
Как здорово иметь подруг!
— Большое спасибо. Между тем я намерена воспользоваться несколькими приемами, которые я почерпнула из моего знакомства с Сент-Обином. Если уж мне не удалось научить его вести себя подобно джентльмену, то по крайней мере я узнала кое-что о скандальном поведении.
— Ты не можешь губить себя, Эви. Даже ради того, чтобы избавиться от Кларенса Алвингтона.
— Нет, но я могу оставаться на грани. Майкл живет гораздо более… возбуждающей жизнью, чем я считала возможным. Слишком захватывающей для мистера Алвингтона.
Люсинда вернулась к кушетке и поставила бокал на приставной столик.
— Майкл? — повторила она, стоя к Эви спиной.
Эвелина покраснела. Проклятие! Чувства к Сент-Обину мешали ей проявлять сдержанность и не называть его по имени перед другими людьми.
— Сент-Обин, — поправилась она. — Он попросил… Я иногда называю его…
Дверь малой гостиной распахнулась. Джорджиана, даже не сняв шляпку, ворвалась в комнату.
— Эви, слава Богу!
— Что случилось?
Люсинда подошла к двери и закрыла ее, как раз когда показался дворецкий.
— Да что случилось?
— Тебе удалось — вот что случилось, — ответила Эви виконтесса, кидая шляпку на стул. — Это чудо! Я была у тебя дома, искала тебя, и Лангли сказал, что ты, должно быть, тут.
Джорджиана была в прекрасном настроении, и, как бы ей ни было тяжело, Эви порадовалась за подругу. Хоть кто-то из них был счастлив.
— Не возьму в толк, о чем это ты говоришь, Джорджи.
— Я говорю о Сент-Обине. Тристан только что вернулся с утреннего заседания палаты лордов и рассказал мне совершенно удивительные вещи!
Как только прозвучало имя Сент-Обина, у Эви закружилась голова. Сидя на подоконнике, она отхлебнула большой глоток мадеры.
— Что Сент-Обин натворил теперь?
— Сегодня он присутствовал в парламенте. И он действительно извинился перед лордом Хаскеллом за оскорбление, которое нанес ему, когда был там в последний раз.
Эви удивленно подняла бровь:
— Он извинился перед кем-то?
— Как и подобает джентльмену, очевидно. Тристан сказал также, что Сент-Обин оставался до самого конца заседания и что он вызвался войти в комитет по реформе закона о детском труде.
Обе подруги смотрели на Эви выжидающе.
— О Господи, — промолвила она немного спустя.
Это было все, что она смогла сказать. Ей хотелось бежать, найти Сента и спросить, что он задумал. А потом крепко обнять его и поцеловать. Он научился кое-чему, и даже если это ей не поможет, он сумеет сделать много добра еще где-нибудь. Эвелина оборвала себя, заметив, что подруги продолжают разговаривать.
— …выйти замуж за Кларенса Алвингтона, — говорила Люсинда.
— Нет! Разве он не видит, что этот денди совершенно тебе не подходит? — спросила Джорджиана, присоединяясь к Эви у окна.
— Вероятно, нет. Но он видит, как полезен Кларенс для «его. Этот брак обеспечит ему место в палате общин.
— Ха! Было бы прекрасно, если бы он получил его за свои собственные заслуги, а не за твой счет.
Эви улыбнулась:
— У меня и в мыслях нет, чтобы сказать ему такое.
— Наберись храбрости, чтобы в удобный момент обменяться с ним любезностями.
Чем Эви хотела бы немедленно обменяться, так это своей жизнью с Джорджианой. У той был муж, который обожал ее. Все понимающая тетушка. Кузен, имеющий достаточно высокое положение и власть, чтобы никому не позволить причинить им вред. Склонность к занятиям, которые не считались ужасающе неприемлемыми для женщин.
А у Эви был повеса, который, казалось, в равной степени любил ее и пытался погубить. Семья, которая ставила свои интересы гораздо выше ее собственных. Безнадежная мечта руководить приютом для бедных детей-сирот, чтобы дать им возможность развить ум и скрытые способности.
В то же время именно Сент помог ей осуществить большую часть всего, чего она достигла. И как только ей удалось доказать ему, что она не какая-нибудь пустоголовая дурочка с куриными мозгами, его помощь и советы, хотя и циничные и небескорыстные, стали неоценимы.
— Что ты будешь делать? — спросила Джорджиана.
— Она собирается использовать некоторые из методов Сент-Обина, — ответила Люсинда, прежде чем Эви успела открыть рот, — в надежде на то, что легкий ореол греховности отпугнет Кларенса или по крайней мере его родителей.
— Но это очень рискованно, Эви, — сказала виконтесса с мрачным выражением на лице. — Поверь мне.
— Я знаю. Правда. — Эви глубоко вздохнула и мысленно воззвала к Всевышнему. — Мне может понадобиться ваша помощь.
— В скандально вызывающем поведении?
И Джорджи и Люсинда смотрели на нее скептически. Они, наверное, сомневались, что она найдет в себе смелость предпринять что-нибудь действенное. Ну что ж, она им покажет. У нее превосходный учитель.
— Нет, не в вызывающем поведении, — ответила она, пряча усмешку. — Вы должны делать вид, что ничего предосудительного не происходит.
Эви принужденно рассмеялась:
— Ради всего святого, если вы неодобрительно посмотрите на меня за какой-нибудь поступок, это меня окончательно погубит.
Люсинда вздохнула:
— Я бы посоветовала тебе просто поговорить с твоим братом и объяснить ему, каким несчастьем обернется для тебя брак с Кларенсом. Можешь положиться на меня, я не стану замечать никаких скандальных поступков, которые ты можешь совершить.
— Я тоже исполню свой долг, — согласилась Джорджи. — Я только хочу, чтобы ты нашла время отпраздновать свой успех с Сент-Обином, вместо того чтобы беспокоиться насчет всей этой глупости.
Она переключила внимание на Люсинду.
— Однако позволю себе заметить, раз Сент-Обин действительно стал джентльменом, ты, дорогая моя, осталась единственной из нас, кто не применял на практике своих уроков.
— Гм. Он всего лишь пять минут вел себя прилично. Я вряд ли могу объявить это бесповоротной победой. Кроме того, первоначально мы обсуждали обучение мужчин правильному обхождению с женщиной. Последний раз, когда я проверяла, в палате лордов не было женщин. Со времен королевы Елизаветы, во всяком случае.
Пока Джорджи и Люси продолжали шутливо препираться о том, выполнила ли она свою часть соглашения, Эви изо всех сил старалась сдержать все возрастающее возбуждение. Завтра она встретится с Сентом и проведет с ним весь день, как и обещала. Завтра она снова увидится с ним и будет вести себя неподобающим образом. Стыдно признаться, но где-то в глубине души ей очень нравилось, что маркиз де Сент-Обин повеса. И что время от времени он становился ее повесой.
Глава 23
Сент направил фаэтон на зеленую лужайку, присоединившись к длинной веренице экипажей и лошадей, прибывших из города на традиционный пикник генерала Барретта. Маркиз вынужден был признать, что выбранная генералом лужайка на отлогом склоне холма, возвышавшегося над старым Лондоном, выглядела очень живописно. Вместе с тем, отвечая вежливым кивком на удивленные взгляды леди и лорда Милтон, он почувствовал себя болваном.
Никто не приглашал его присоединиться к компании и вместе позавтракать, а если кто и сделал бы это, то не дождался слов благодарности и согласия. И конечно же, он прибыл с опозданием и не собирался оставаться до конца.
Выйдя из экипажа, Сент увидел, что здесь собралось сорок — пятьдесят гостей, хотя при огромном количестве лакеев, грумов, слуг и служанок было почти невозможно определить, кто прибыл сюда для отдыха, а кто для работы.
— Вы пришли.
При звуке этого голоса вся окружающая бессмыслица, непривычное состояние, пчелы, роящиеся вокруг его касторовой шляпы, — все перестало иметь значение.
— Вам удалось достать мне приглашение, — ответил он, оборачиваясь к ней лицом.
— Я думала, может, вы все еще сердитесь на меня.
— И все же вы выполнили свою часть соглашения.
Серые глаза сияли, встретившись с ним взглядом. Желтое муслиновое платье состязалось по цвету с разбросанными тут и там по траве нарциссами, и когда она улыбнулась ему, Сент почти перестал дышать.
— Речь шла о том, чтобы достать вам приглашение или снова обнажиться, как я припоминаю, — прошептала она.
Сент очнулся.
— Вот это да, сегодня мы разговариваем откровенно? — тихо сказал он, предложив ей руку. — Я по-прежнему был бы счастлив побеседовать с вами относительно условий оплаты, если вам угодно.
Она покраснела, и он внезапно почувствовал себя более комфортно. Может, Эвелина и хотела бы сказать ему какую-нибудь дерзость, но она все еще оставалась добродетельной, Все-Ради-Сирот Эвелиной. К его удивлению, она взяла его под руку.
— Вероятно, мне следует сначала представить вас кое-кому. Это уже было интересно. Не то чтобы неприятно, но, безусловно, неожиданно.
— Рука об руку? — спросил он, приподняв бровь. — Не могу сказать, что я недоволен, но мне казалось, что мы должны прикасаться друг к другу, только когда никто больше этого не видит.
Он склонился ближе, вдыхая аромат ее волос.
— Я в долгу перед вами, — ответила она. — Вы сказали, что сегодня я весь день должна оставаться рядом с вами. Ну вот, пожалуйста.
Так вот чем объяснялась ее уступчивость. Она честно выполняла обещанное. Его ангелочек осталась бы рядом с самим дьяволом, если бы дала слово сделать это.
— Ну что ж, в таком случае представьте меня.
Они пересекли лужайку, направляясь к тому месту, где собралось большинство гостей. Дэр был там со своей женой, и Сент подавил раздражение. Он высмеивал виконта за то, что тот стал семейным и попал в кабалу, и вот, пожалуйста, они оба встретились в одном и том же месте. И не в первый раз.
Нет, нет и нет! Он не попал в зависимость. Он здесь потому, что хотел увидеться с Эвелиной, и потому, что здесь любопытно. Пикник для избранных, величайших и наиболее уважаемых умов высшего света — и он среди приглашенных.
— Генерал Барретт, — сказала Эвелина, когда подвела его поближе, — вы знакомы с лордом Сент-Обином? Милорд, наш хозяин, генерал Август Барретт.
Высокий джентльмен с глазами того же стального цвета, что и его седые волосы, приветственно кивнул с военной четкостью.
— Сент-Обин. Моя Люсинда предложила мне пригласить вас. Добро пожаловать. Развлекайтесь. — Он взглянул на Эвелину и снова на Сента. — Только не слишком, смею надеяться.
— Благодарю вас, сэр.
Пока Сент наблюдал, как генерал вышагивает по поляне, приветствуя следующую группу прибывших, его осенило, что их хозяин открыл ему ключ к успеху. Если он хочет отбить Эвелину у тупого идиота Кларенса Алвингтона, ему просто нужно поменьше развлекаться. Выдержка и упорство помогут ему одержать победу, а вовсе не его обычная манера высказать свое мнение, а потом проклинать последствия. Это будет трудно, но по крайней мере теперь он мог сказать себе, что включился в борьбу.
— Все оказалось не так уж страшно, ведь правда? — прошептала Эвелина, крепче сжимая ему руку.
— Нет, думаю, нет. — Он взглянул на ее пальцы, стискивающие его рукав. — Что это ты делаешь, между прочим?
— Что вы имеете в виду? Я уже сказала, что обеща…
— За месяц или около того, что мы знаем друг друга, ты постоянно говорила мне, что предпочла бы не иметь со мной никаких дел, Эвелина Мария. Что случилось?
Не значит ли это, что ты решила продолжить нашу… дружбу и после вашей свадьбы с Кларенсом Алвингтоном?
Перед кем-то другим он повел бы себя сдержаннее. Но она была уже не так наивна, и он не видел причин не быть откровенным.
Она рот раскрыла от удивления.
— Конечно же, нет!
Он подумал, что в действительности это было бы лучшее, на что он мог надеяться. Остаться ее любовником после того, как она выйдет замуж за человека, которого выбрала ее семья.
— Да, я буду просто счастлива, выйдя замуж по столь великой любви. — Эви доела последнюю клубничнику и встала. — Если не возражаешь, я пойду погулять с Люсиндой и Джорджи.
— Я понимаю твой сарказм, дорогая, — произнесла Женевьева, понизив голос. — Я убеждала тебя найти кого-нибудь до того, как твой брат вернется из Индии, ноты предпочитала резвиться со своими подругами. Теперь у тебя нет выбора.
— Может, у меня и был бы выбор, если бы ты, для разнообразия, была на моей стороне, вместо того чтобы поддерживать Виктора. Ты никогда не интересовалась, есть ли у меня свои мечты, желания, стремления. Ты просто решила, что нет. Я не возражаю против того, чтобы помочь Виктору, но мне непонятно, почему именно я вынуждена идти на жертвы.
— Эви…
— Увидимся на чаепитии у леди Хамфриз, мама.
Схватив шляпу и шаль, она выбежала через парадную дверь.
Салли — следом за ней. Когда они свернули на улицу, Эви хмуро посмотрела на служанку.
— Я только собираюсь повидать Люсинду. Тебе незачем идти со мной.
— Мистер Раддик приказал мне сопровождать вас повсюду, — ответила Салли с виноватой улыбкой.
— Он сказал почему?
— Он только велел мне убедиться, что вы ведете себя достойно, и доложить ему, если будете нарушать правила. — Девушка присела в легком реверансе. — Я никогда бы не стала этого делать, мисс Раддик, но мистер Раддик уволит меня, если узнает.
— Тогда он ничего не узнает. Мы придумаем, что говорить ему, чтобы у тебя не было неприятностей, а у него не возникло подозрений. — Чувствуя себя более оптимистично, чем утром, Эви похлопала Салли по руке. — И спасибо тебе.
— О, рада служить вам, мисс Раддик. Слава Богу, а то я и не знала, что делать.
Вдруг рядом с ними остановился всадник.
— Кажется, я постоянно попадаюсь вам на пути с неподходящим транспортом, — раздался глубокий голос Сента. — К сожалению, не могу предложите вам и вашей служанке проехаться верхом на Кассиусе.
Вздохнув с облегчением, Эвелина подняла на него взгляд. В своей синей касторовой шляпе, лихо надетой набекрень, великолепно держась в седле, он выглядел воплощением совершенного — разве что слегка развязного — джентльмена. Иногда ей казалось, что она согласилась бы просто сидеть и смотреть на него целый день.
— Доброе утро, — сказала она, спохватившись, что уставилась на него в упор.
Он спрыгнул с седла и очутился в одном шаге от нее.
— Что случилось?
— Ничего особенного. Почему вы спросили?
— Никогда не пытайся обмануть меня, Эвелина, — сказал он, понизив голос, однако выражение его лица, когда она мельком взглянула на него, было скорее задумчивым, чем сердитым. — Твоя честность скорее всего единственное, на что можно положиться в этом мире.
— Боже мой. Мне и в голову не приходило, что я такая важная персона, — ответила она, силясь улыбнуться. Проклятие, ей нужно обдумать, как предотвратить брак с Кларенсом. А Сент так на нее действовал, что в его присутствии она забывала даже собственное имя. Он пожал плечами.
— Только для того, кто знает в этом толк. Ты собираешься рассказать, что тебя беспокоит, или мне придется затащить тебя вон за тот дом и обновить наше знакомство?
— Сент, тише, — пробормотала она, указывая на Салли, плетущуюся в нескольких футах позади них.
Маркиз только склонился к ней ближе.
— Мы уже почти неделю не были близки, Эвелина, — прошептал он ей на ухо. — Просто я слишком хорошо владею собой.
— Ты практически залез мне под юбку вчера вечером, — прошептала она в ответ, и по ее ногам разлилась теплота.
— И слава Богу, что на коленях у меня лежала книга, а то бы все узнали, как сильно я тебя хочу.
Две юные леди проследовали мимо них в коляске, и Эви вздрогнула. Если Сент не оставит ее, вскоре сплетни непременно дойдут до Виктора. Что, впрочем, будет весьма кстати, если не считать того, что ей пока так и не удалось составить план. Эвелине не хотелось, чтобы ее ославили без всякого основания.
— Ты не должен говорить подобные вещи, — прошептала она. — Меня… меня выдают замуж.
Сент остановился так внезапно, что Эви отошла на шесть футов вперед, прежде чем заметила, что его нет рядом. Когда она обернулась и взглянула на него, выражение его лица заставило заледенеть ее сердце.
— Сент?
— Ты… кто-то просит, и ты согласна выйти за Кларенса Алвингтона? — прорычал он; суровый взгляд зеленых глаз требовал ответа.
— Виктор сообщил мне, что Кларенс будет просить моей руки, и потребовал моего согласия. Поддержка Алвингтона обеспечит ему место в парламенте.
Ей не надо было говорить лишнего. Скрытые мотивы ее семьи не следовало разглашать. Но Сент в любом случае должен был узнать об этом. Собственно, он уже и так знал. Раньше, чем она сказала.
— И ты согласилась.
— Он еще не спрашивал меня, — возразила она, — но да, я согласилась.
— Какая ты послушная. И твой брат, полагаю, выразил свою благодарность?
— Не будь таким циничным, Сент. Они загнали меня в угол.
— Они обращаются с тобой как с комнатной собачкой, — огрызнулся он.
— Как ты смеешь? — сказала Эви, с трудом сдерживая слезы. — Ты злишься лишь потому, что понимаешь: как только я выйду замуж, мы уже не сможем оставаться… друзьями. Уходи, Сент. Я думала… Уходи. Ты действительно не можешь ничем помочь. Я поступила правильно.
— Правильно? — повторил он мрачно.
— Пожалуйста, просто уйди.
Сент хотел бы сказать больше, потребовать ответа, почему она не воспротивилась, но он боялся, что она в конце концов возненавидит его. Пока он не даст к этому серьезных оснований, она никогда не отвергнет притязаний Кларенса и уж точно не выйдет замуж за человека, который может нанести урон политическому статусу ее драгоценной семейки.
— Тогда желаю тебе всего хорошего, — проворчал он и, вскочив в седло, пустил гнедого в галоп.
Мысль о том, что он никогда больше не коснется ее, что, стоя в тени на званых вечерах, будет наблюдать, как другие мужчины танцуют с ней, что, глядя на нее, будет знать, что Кларенс Алвингтон спал с ней и может делать это в любое время, когда только захочет, — была невыносима.
— Черт, черт, черт!
Первым его побуждением было найти Кларенса Алвингтона, вызвать на дуэль и убить. Это было бы приятно, однако он не получил бы Эвелину и скорее всего вынужден был бежать из Англии и навсегда потерял Эви.
Приближаясь к месту назначения, Сент придержал коня, стараясь вновь вернуть себе способность логически мыслить. Эвелина в свойственной одной ей манере особым образом подбирала слова. Не «назначено бракосочетание», а «когда Галстук попросит, она должна будет согласиться». Не «она приняла решение выйти замуж», а «ее загнали в угол». Не «она хочет, чтобы Сент ушел», а «он не может помочь, оставаясь там».
Сент снова остановился, соскочил с Кассиуса и отдал поводья ожидавшему слуге. Совершенно очевидно, что она не любит этого шута, и, что еще хуже для нее, когда она станет женой этого тупого самовлюбленного щеголя, ей не позволят продолжать заниматься приютом. Вопрос в том, что Сент может сделать, чтобы исправить это?
Стук его каблуков эхом отдавался в длинном коридоре. Он опять опоздал, но по крайней мере теперь он в курсе дела. Это было все, что он мог придумать, и в целом казалось наилучшим, наиболее подходящим планом. Виктор Раддик выбрал пару для своей сестры из политических соображений. Если бы ему подвернулся кто-то более выгодный, он оказался бы дураком и скверным политиком, если бы упустил такой шанс.
— Сент? — прошептал лорд Дэр, когда маркиз поднимался по ступенькам, чтобы занять свое место. — Какого черта ты тут делаешь?
— Исполняю свой долг, — ответил Сент, кивая герцогу Уиклиффу. Вот так-то. Все, что ему нужно, — это стать более выгодным кандидатом.
Несколькими рядами ниже поднялся граф Хаскелл. Его лицо постепенно наливалось кровью, приобретая все более опасный оттенок.
— Я не потерплю этого! — брызгая слюной, выкрикнул он. — Если вы собираетесь присутствовать здесь, Сент-Обин, я ухожу.
Проклятие! Сент тоже встал.
— Лорд Хаскелл, вы заседаете в парламенте уже двадцать восемь лет, посвящая этому свое время и свои знания. Две недели назад я оскорбил вас за это. Сегодня я приношу вам свои извинения. Если бы я имел хоть десятую долю вашей мудрости, я вел бы себя намного лучше.
Шум в палате лордов стал почти оглушительным, но Сент не обращал на это никакого внимания. Если он и часа не сможет высидеть вместе с пэрами, равными себе, то грош ему цена.
— Вы ожидаете, что я поверю в вашу искренность, молодой человек? — ответил граф.
— Нет, милорд. Я только прошу принять мои извинения. Я сожалею о своем поступке.
Затаив дыхание, Сент наклонился вперед, протягивая руку пожилому человеку. Это все ради Эвелины, напомнил он себе, в то время как граф хмуро смотрел на него. Он сможет сделать это ради нее. Ради нее он должен сделать все.
— А если я не приму ваших извинений?
— Тогда завтра я снова попрошу у вас прощения.
Со вздохом, словно из него вышел пар, Хаскелл потянулся и пожал Сенту руку. Все вокруг разразились аплодисментами. Но это было еще не все. Они оба знали, что Сент мог все еще валять дурака. Граф поверил ему, как мало кто делал прежде. Это было… приятное, неожиданное чувство, сознавать, что тебе доверяют.
Сент кивнул:
— Благодарю вас. Вы отнеслись ко мне добрее, чем я того заслуживаю. — С легкой улыбкой он занял свое место. — Я постараюсь, чтобы вы не пожалели о своем великодушии.
— Пока что вам это удалось, и давайте покончим с этим, — проворчал Хаскелл, снова усаживаясь.
— Джентльмены, — воззвал спикер, ударяя молотком по кафедре. — Может быть, мы продолжим?
— Ну и ну, разрази меня гром, — прошептал Дэр. — Какой бес в тебя вселился?
— Я дам тебе знать, когда сам разберусь, — проворчал в ответ Сент.
Хотя сам-то он уже знал. У него пересохло во рту, и он знаком приказал одному из лакеев подать ему стакан воды. Внезапно он точно понял, почему старался загладить свою вину и почему собирался сегодня оставаться в палате лордов до самого конца заседания. Почему снова придет сюда завтра, и на следующий день, и будет присутствовать на каждом заседании палаты до конца сессии. И он знал, почему будет делать все, что могло бы помочь ему жениться на Эвелине Марии Раддик. Он любит ее. Майкл Эдвард Холборо, человек без сердца, полюбил прекрасную леди. И не остановится ни перед чем, чтобы завоевать ее.
Сент не мог сдержать легкой улыбки. Боже милостивый! Он надеялся, что Эвелина сможет по достоинству оценить, до чего его довела. Ради нее он собирался стать джентльменом. А самое смешное — через пять минут после начала перемен он начал получать от этого удовольствие.
— Тебе это удалось? — спросила Эвелина, прохаживаясь до окна и обратно.
— Да, и поверь мне, это было нелегко. Во всяком случае, отец задавал слишком много вопросов. А убедить его, что маркиза де Сент-Обина нужно пригласить к нему на пикник… — Люсинда вздохнула и уселась на кушетку. — Боюсь, у него еще остались вопросы и он примется допрашивать меня, как только я окажусь вблизи его кабинета.
— Я бы все объяснила тебе, Люси, если бы могла.
Мимо ворот особняка Барреттов прогарцевал всадник, и у Эви перехватило дыхание, но она тут же поняла, что тот слишком коренаст, чтобы оказаться Сентом. Она ведь сказала ему, чтобы он оставил ее в покое.
— Ты ничего не должна объяснять мне. Мы ведь подруги. — Вновь поднявшись, Люсинда встала рядом с Эви у окна. — Я полагаю, это связано с уроками хороших манер для твоего ученика. По правде говоря, ты ужасно рискуешь. Твой брат весьма озабочен своим продвижением, и если он только заподозрит тебя в попытке мешать ему… Невозможно даже представить, что он может сделать.
— Он уже сделал.
— Что? — Люсинда взяла ее за руку и повернула лицом к себе. — Ну уж это ты должна мне сказать. Что сделал Виктор?
— Даже совершенно не зная, чем я занимаюсь и о чем думаю, мой брат обнаружил удивительную способность портить мне жизнь, — сказала Эви, и одинокая слезинка скатилась по ее щеке. — Я просто не могу себе представить что-нибудь более отвратительное, чем брак с Кларенсом Алвингтоном. А ты?
Люсинда посмотрела на нее, затем прошла к сервировочному столику в дальнем углу комнаты. Налив два бокала мадеры, она вернулась и протянула один Эвелине.
— Кларенс Алвингтон? — воскликнула она. — Полагаю, из-за земельных владений, которые имеет его отец в Западном Суссексе. Ради всего святого! Разве твой брат не понимает, что этот хлыщ тебе не подходит?
Эви отпила глоток мадеры, предпочитая, чтобы она была покрепче.
— Кларенс — круглый дурак, а Виктор думает, что я дура, так что, с его точки зрения, все превосходно. — Она вздохнула. — Я все же думаю, что это не совсем так. Кларенс — мягкий, безобидный человек. Это лишит меня возможности воспротивиться браку, когда я точно узнаю, что должна выйти за него.
— Это ужасно. Что ты будешь делать?
— Я пока еще не выработала план. В любом случае я действительно не хочу помешать Виктору пройти в парламент. — Она вздохнула. — Ну не глупо ли?
Люсинда крепко обняла подругу:
— Ты отличная сестра. Надеюсь, в конце концов он сумеет это оценить. Высокая степень бесхребетности вряд ли относится к тем качествам, которые брату следует искать в женихе своей сестры.
Как здорово иметь подруг!
— Большое спасибо. Между тем я намерена воспользоваться несколькими приемами, которые я почерпнула из моего знакомства с Сент-Обином. Если уж мне не удалось научить его вести себя подобно джентльмену, то по крайней мере я узнала кое-что о скандальном поведении.
— Ты не можешь губить себя, Эви. Даже ради того, чтобы избавиться от Кларенса Алвингтона.
— Нет, но я могу оставаться на грани. Майкл живет гораздо более… возбуждающей жизнью, чем я считала возможным. Слишком захватывающей для мистера Алвингтона.
Люсинда вернулась к кушетке и поставила бокал на приставной столик.
— Майкл? — повторила она, стоя к Эви спиной.
Эвелина покраснела. Проклятие! Чувства к Сент-Обину мешали ей проявлять сдержанность и не называть его по имени перед другими людьми.
— Сент-Обин, — поправилась она. — Он попросил… Я иногда называю его…
Дверь малой гостиной распахнулась. Джорджиана, даже не сняв шляпку, ворвалась в комнату.
— Эви, слава Богу!
— Что случилось?
Люсинда подошла к двери и закрыла ее, как раз когда показался дворецкий.
— Да что случилось?
— Тебе удалось — вот что случилось, — ответила Эви виконтесса, кидая шляпку на стул. — Это чудо! Я была у тебя дома, искала тебя, и Лангли сказал, что ты, должно быть, тут.
Джорджиана была в прекрасном настроении, и, как бы ей ни было тяжело, Эви порадовалась за подругу. Хоть кто-то из них был счастлив.
— Не возьму в толк, о чем это ты говоришь, Джорджи.
— Я говорю о Сент-Обине. Тристан только что вернулся с утреннего заседания палаты лордов и рассказал мне совершенно удивительные вещи!
Как только прозвучало имя Сент-Обина, у Эви закружилась голова. Сидя на подоконнике, она отхлебнула большой глоток мадеры.
— Что Сент-Обин натворил теперь?
— Сегодня он присутствовал в парламенте. И он действительно извинился перед лордом Хаскеллом за оскорбление, которое нанес ему, когда был там в последний раз.
Эви удивленно подняла бровь:
— Он извинился перед кем-то?
— Как и подобает джентльмену, очевидно. Тристан сказал также, что Сент-Обин оставался до самого конца заседания и что он вызвался войти в комитет по реформе закона о детском труде.
Обе подруги смотрели на Эви выжидающе.
— О Господи, — промолвила она немного спустя.
Это было все, что она смогла сказать. Ей хотелось бежать, найти Сента и спросить, что он задумал. А потом крепко обнять его и поцеловать. Он научился кое-чему, и даже если это ей не поможет, он сумеет сделать много добра еще где-нибудь. Эвелина оборвала себя, заметив, что подруги продолжают разговаривать.
— …выйти замуж за Кларенса Алвингтона, — говорила Люсинда.
— Нет! Разве он не видит, что этот денди совершенно тебе не подходит? — спросила Джорджиана, присоединяясь к Эви у окна.
— Вероятно, нет. Но он видит, как полезен Кларенс для «его. Этот брак обеспечит ему место в палате общин.
— Ха! Было бы прекрасно, если бы он получил его за свои собственные заслуги, а не за твой счет.
Эви улыбнулась:
— У меня и в мыслях нет, чтобы сказать ему такое.
— Наберись храбрости, чтобы в удобный момент обменяться с ним любезностями.
Чем Эви хотела бы немедленно обменяться, так это своей жизнью с Джорджианой. У той был муж, который обожал ее. Все понимающая тетушка. Кузен, имеющий достаточно высокое положение и власть, чтобы никому не позволить причинить им вред. Склонность к занятиям, которые не считались ужасающе неприемлемыми для женщин.
А у Эви был повеса, который, казалось, в равной степени любил ее и пытался погубить. Семья, которая ставила свои интересы гораздо выше ее собственных. Безнадежная мечта руководить приютом для бедных детей-сирот, чтобы дать им возможность развить ум и скрытые способности.
В то же время именно Сент помог ей осуществить большую часть всего, чего она достигла. И как только ей удалось доказать ему, что она не какая-нибудь пустоголовая дурочка с куриными мозгами, его помощь и советы, хотя и циничные и небескорыстные, стали неоценимы.
— Что ты будешь делать? — спросила Джорджиана.
— Она собирается использовать некоторые из методов Сент-Обина, — ответила Люсинда, прежде чем Эви успела открыть рот, — в надежде на то, что легкий ореол греховности отпугнет Кларенса или по крайней мере его родителей.
— Но это очень рискованно, Эви, — сказала виконтесса с мрачным выражением на лице. — Поверь мне.
— Я знаю. Правда. — Эви глубоко вздохнула и мысленно воззвала к Всевышнему. — Мне может понадобиться ваша помощь.
— В скандально вызывающем поведении?
И Джорджи и Люсинда смотрели на нее скептически. Они, наверное, сомневались, что она найдет в себе смелость предпринять что-нибудь действенное. Ну что ж, она им покажет. У нее превосходный учитель.
— Нет, не в вызывающем поведении, — ответила она, пряча усмешку. — Вы должны делать вид, что ничего предосудительного не происходит.
Эви принужденно рассмеялась:
— Ради всего святого, если вы неодобрительно посмотрите на меня за какой-нибудь поступок, это меня окончательно погубит.
Люсинда вздохнула:
— Я бы посоветовала тебе просто поговорить с твоим братом и объяснить ему, каким несчастьем обернется для тебя брак с Кларенсом. Можешь положиться на меня, я не стану замечать никаких скандальных поступков, которые ты можешь совершить.
— Я тоже исполню свой долг, — согласилась Джорджи. — Я только хочу, чтобы ты нашла время отпраздновать свой успех с Сент-Обином, вместо того чтобы беспокоиться насчет всей этой глупости.
Она переключила внимание на Люсинду.
— Однако позволю себе заметить, раз Сент-Обин действительно стал джентльменом, ты, дорогая моя, осталась единственной из нас, кто не применял на практике своих уроков.
— Гм. Он всего лишь пять минут вел себя прилично. Я вряд ли могу объявить это бесповоротной победой. Кроме того, первоначально мы обсуждали обучение мужчин правильному обхождению с женщиной. Последний раз, когда я проверяла, в палате лордов не было женщин. Со времен королевы Елизаветы, во всяком случае.
Пока Джорджи и Люси продолжали шутливо препираться о том, выполнила ли она свою часть соглашения, Эви изо всех сил старалась сдержать все возрастающее возбуждение. Завтра она встретится с Сентом и проведет с ним весь день, как и обещала. Завтра она снова увидится с ним и будет вести себя неподобающим образом. Стыдно признаться, но где-то в глубине души ей очень нравилось, что маркиз де Сент-Обин повеса. И что время от времени он становился ее повесой.
Глава 23
Она идет во всей красе -
Светла, как ночь ее страны.
Вся глубь небес и звезды все
В ее очах заключены.
Байрон. Она идет во всей красе[22]
Сент направил фаэтон на зеленую лужайку, присоединившись к длинной веренице экипажей и лошадей, прибывших из города на традиционный пикник генерала Барретта. Маркиз вынужден был признать, что выбранная генералом лужайка на отлогом склоне холма, возвышавшегося над старым Лондоном, выглядела очень живописно. Вместе с тем, отвечая вежливым кивком на удивленные взгляды леди и лорда Милтон, он почувствовал себя болваном.
Никто не приглашал его присоединиться к компании и вместе позавтракать, а если кто и сделал бы это, то не дождался слов благодарности и согласия. И конечно же, он прибыл с опозданием и не собирался оставаться до конца.
Выйдя из экипажа, Сент увидел, что здесь собралось сорок — пятьдесят гостей, хотя при огромном количестве лакеев, грумов, слуг и служанок было почти невозможно определить, кто прибыл сюда для отдыха, а кто для работы.
— Вы пришли.
При звуке этого голоса вся окружающая бессмыслица, непривычное состояние, пчелы, роящиеся вокруг его касторовой шляпы, — все перестало иметь значение.
— Вам удалось достать мне приглашение, — ответил он, оборачиваясь к ней лицом.
— Я думала, может, вы все еще сердитесь на меня.
— И все же вы выполнили свою часть соглашения.
Серые глаза сияли, встретившись с ним взглядом. Желтое муслиновое платье состязалось по цвету с разбросанными тут и там по траве нарциссами, и когда она улыбнулась ему, Сент почти перестал дышать.
— Речь шла о том, чтобы достать вам приглашение или снова обнажиться, как я припоминаю, — прошептала она.
Сент очнулся.
— Вот это да, сегодня мы разговариваем откровенно? — тихо сказал он, предложив ей руку. — Я по-прежнему был бы счастлив побеседовать с вами относительно условий оплаты, если вам угодно.
Она покраснела, и он внезапно почувствовал себя более комфортно. Может, Эвелина и хотела бы сказать ему какую-нибудь дерзость, но она все еще оставалась добродетельной, Все-Ради-Сирот Эвелиной. К его удивлению, она взяла его под руку.
— Вероятно, мне следует сначала представить вас кое-кому. Это уже было интересно. Не то чтобы неприятно, но, безусловно, неожиданно.
— Рука об руку? — спросил он, приподняв бровь. — Не могу сказать, что я недоволен, но мне казалось, что мы должны прикасаться друг к другу, только когда никто больше этого не видит.
Он склонился ближе, вдыхая аромат ее волос.
— Я в долгу перед вами, — ответила она. — Вы сказали, что сегодня я весь день должна оставаться рядом с вами. Ну вот, пожалуйста.
Так вот чем объяснялась ее уступчивость. Она честно выполняла обещанное. Его ангелочек осталась бы рядом с самим дьяволом, если бы дала слово сделать это.
— Ну что ж, в таком случае представьте меня.
Они пересекли лужайку, направляясь к тому месту, где собралось большинство гостей. Дэр был там со своей женой, и Сент подавил раздражение. Он высмеивал виконта за то, что тот стал семейным и попал в кабалу, и вот, пожалуйста, они оба встретились в одном и том же месте. И не в первый раз.
Нет, нет и нет! Он не попал в зависимость. Он здесь потому, что хотел увидеться с Эвелиной, и потому, что здесь любопытно. Пикник для избранных, величайших и наиболее уважаемых умов высшего света — и он среди приглашенных.
— Генерал Барретт, — сказала Эвелина, когда подвела его поближе, — вы знакомы с лордом Сент-Обином? Милорд, наш хозяин, генерал Август Барретт.
Высокий джентльмен с глазами того же стального цвета, что и его седые волосы, приветственно кивнул с военной четкостью.
— Сент-Обин. Моя Люсинда предложила мне пригласить вас. Добро пожаловать. Развлекайтесь. — Он взглянул на Эвелину и снова на Сента. — Только не слишком, смею надеяться.
— Благодарю вас, сэр.
Пока Сент наблюдал, как генерал вышагивает по поляне, приветствуя следующую группу прибывших, его осенило, что их хозяин открыл ему ключ к успеху. Если он хочет отбить Эвелину у тупого идиота Кларенса Алвингтона, ему просто нужно поменьше развлекаться. Выдержка и упорство помогут ему одержать победу, а вовсе не его обычная манера высказать свое мнение, а потом проклинать последствия. Это будет трудно, но по крайней мере теперь он мог сказать себе, что включился в борьбу.
— Все оказалось не так уж страшно, ведь правда? — прошептала Эвелина, крепче сжимая ему руку.
— Нет, думаю, нет. — Он взглянул на ее пальцы, стискивающие его рукав. — Что это ты делаешь, между прочим?
— Что вы имеете в виду? Я уже сказала, что обеща…
— За месяц или около того, что мы знаем друг друга, ты постоянно говорила мне, что предпочла бы не иметь со мной никаких дел, Эвелина Мария. Что случилось?
Не значит ли это, что ты решила продолжить нашу… дружбу и после вашей свадьбы с Кларенсом Алвингтоном?
Перед кем-то другим он повел бы себя сдержаннее. Но она была уже не так наивна, и он не видел причин не быть откровенным.
Она рот раскрыла от удивления.
— Конечно же, нет!
Он подумал, что в действительности это было бы лучшее, на что он мог надеяться. Остаться ее любовником после того, как она выйдет замуж за человека, которого выбрала ее семья.