Энтони Пирс. Искатель искомого

   Потом под ноги мне подвернулась яма, и я уже оказался в грязи по пояс. Обычная уловка грязевых луж: сначала они прикидываются мелкими, а потом проваливают в такую вот дыру, где вас обязательно кто-то цапнет. Но поскольку цапнуть меня никто не осмелился, я просто вылез из ямы и пошел дальше.
   Грязь становилась все жиже и жиже и наконец сменилась мутной водой. Вода была мне по грудь, дно стало неприятно скользким. Лишь бы не подвернулась еще одна яма! Я надеялся, что лужа не повторит попытки, и это даст мне возможность не спеша добрести до берега и продолжить поиски замка, который, надо полагать, находится где-нибудь неподалеку.
   Тем временем в сознание мое просачивались помаленьку любопытные мысли относительно происходящего. А что, если это сам себя охраняет? Ругн ведь использовал значительные магические силы, которые в течение столетий не пропускали к Королю нежелательных лиц. Потом, не получая новых приказов, они, возможно, решили, что будет вернее вообще никого не пропускать. Не исключено, что я первый вторгся на охраняемую территорию. Думать об этом было приятно.
   Затем кто-то схватил меня за лодыжку и потянул. Это еще что такое? Я же защищен от любых врагов!
   Я взглянул вниз, но ничего не увидел. Вода была на редкость грязная, да и не удивительно!
   Теперь что-то ухватило и другую лодыжку. На щупальце вроде не похоже... Скорее похоже на трос.
   И тут меня озарило: от амфибий-то я защититься забыл! Несомненно, ко мне по дну подобралась пятнистая гусеничная амфибия и захлестнула ноги буксирным тросом. Инстинктивно я поднял как можно выше мешок с одеждой и магией, чтобы не подмочить ни того, ни другого.
   Мне удалось вырвать одну ногу, но когда я занес ее, чтобы сделать шаг, амфибия дернула за другую. Неистово отбрыкиваясь схваченной ступней, я пытался поставить свободную на что-нибудь твердое. Голова моя на несколько секунд ушла под воду, а когда я вынырнул, то был уже весь в ряске, вероятно, принявшей меня за священнослужителя.
   — На помощь! — выдохнул я невольно, почувствовав, что амфибия снова захлестнула мою вторую ногу. Пятнистая тварь играла со мной, как кошка с мышкой. Скоро она потянет меня всерьез и утопит. Надолго.
   На берегу возник откуда-то совершенно багровый человек. Ухватив одной рукой свисающий над водой сук, он вцепился в мое запястье и потянул изо всех сил, побагровев при этом еще больше.
   Пятнистая тварь тоже потянула посильнее, не понимая, что меня удерживает на поверхности. Но тут на помощь багровому пришел еще один человек. Этот был весь какой-то зеленый. Вдвоем они рванули меня столь мощно, что чуть было не вытащили вместе со мной и амфибию, еле успевшую отпустить мои ноги. Мешок с одеждой и коллекцией склянок подмочен не был.
   — Спасибо! — выдохнул я. — Вы подоспели вовремя.
   — Помогать следует, невзирая на лица, — отозвался Багровый.
   Теперь я понял, кто мои избавители. Это были цветные. Все они окрашены по-разному, и каждый старается найти себе друзей своего оттенка, потому что иначе другие станут над ним смеяться. Эти двое явно приняли меня за своего, потому что я был весь коричневый от грязи. Как, интересно, они отнесутся ко мне, когда узнают правду? Ведь я пробрался на их территорию, можно сказать, тайком.
   Я колебался секунды три, но решил остаться честным, даже если они снова швырнут меня в лужу.
   — Я не... — начал я.
   — Смотри! Песчаная коса! — закричал Зеленый.
   Багровый и я оглянулись. Действительно, неподалеку от нас песок вспучивался и заплетался в огромную косу.
   — Коса нашла! — закричал Багровый. — Камень тащи!
   Они припустились бегом в сторону джунглей, за которыми, видимо, скрывалась каменоломня. Песчаная коса все увеличивалась, норовя обернуться хотя бы один раз вокруг водоема. Мое счастье, что оборот она совершала не в моем направлении.
   Я решил, что двоих вполне хватит для доставки камня, и двинулся туда, где, по моим расчетам, должен был располагаться замок.
   Местность пошла густо и красочно заселенная. Цветные — такие же люди, как и мы, разница лишь в оттенках. В окрестности замка они перебрались, спасаясь от гонений и насмешек, которым подвергались, живя среди простого народа. Мне это кажется несправедливым; в Ксанте все должны иметь равные права.
   Я раздвинул листву и внезапно столкнулся с молодой женщиной голубого цвета. Тут я вспомнил, что совершенно гол; моя одежда находилась в мешке. Фавнам не возбраняется ходить нагишом, но я-то не фавн! Да и она не нимфа, поскольку одета полностью.
   Чувствуя, что попал в дурацкое положение, я открыл рот:
   — Я, э...
   — Где коса? — спросила она. — Куда камень нести?
   — Вон туда, — сказал я, и указал назад. Хоть вы не поймите меня превратно: говоря «назад», я имел в виду то направление, откуда я пришел!
   — Спасибо, Коричневый, — сказала женщина, бросаясь, надо полагать, за камнем.
   Я хотел издать вздох облегчения, но Голубая внезапно остановилась и снова обернулась ко мне, так что я успел издать только «взд». Заморгав, она уставилась на мой зад.
   — К пруду, — пояснил я. — Зеленый и Багровый уже там.
   Кивнув, она скрылась в зарослях, и я наконец-то издал «о-ох».
   Со стороны пруда донесся тяжелый глухой удар. Коса нашла на камень.
   Я оглядел себя. Да нет, не так уж я был гол. Ряска, правда, с меня уже вся осыпалась, но оставался еще ветхий подрясничек. Конечно, я мог бы достать одежду из мешка, но не надевать же ее прямо на слой грязи!
   Во что бы облачиться? Я запрокинул голову, но в небе, увы, не было ни единого облачка. Из обрывков подрясника я соорудил что-то вроде набедренной повязки. Необходимо было найти воду и привести себя в порядок.
   Вскоре настала ночь и прервала мои поиски. Охранные заклятия уберегли бы меня от ночных тварей, но безопасность — безопасностью, а спать где-то надо.
   Вскоре мне посчастливилось набрести на уютное сельское кладбище. Значит, проблем с ночлегом не будет.
   За весь день мне так и не удалось перекусить, поэтому я снова развязал мешок и достал продовольственный талон. Разорвал пополам — и половинки обернулись куском пищи и бутылкой питья. Я выбил пробку и отхлебнул из горлышка. Питье оказалось не крепкое. Вот и хорошо, а то не люблю терять равновесия.
   Поужинав, я прилег — и земля мне стала пухом. Спать было удивительно мягко и тепло.
   Засыпая, я вновь вспомнил возникшее в зеркале женское лицо. Конечно, я понимал, что зеркало могло и соврать, тем более что я и вопроса-то никакого ему не задавал. Почему бы не предположить, что магическое стекло показало мне девушку, похороненную на том самом кладбище, где оно было найдено? Не исключено также, что зеркальце меня просто недолюбливает и норовит сыграть со мной злую шутку. Видимо, оно нарочно смущает мой покой и ждет, когда я засыплю его вопросами об этой женщине.
   Но не на такого напало! Я ограничусь тем, что сохраню этот образ в памяти и буду наслаждаться им. Конечно, я понимаю, что лицо — это еще не вся женщина и что, влюбляясь в нее по портрету, я поступаю неразумно, но ведь почти все мужчины именно так и делают. Решено: как только я достигну Замка Ругна, я во что бы то ни стало разыщу эту женщину. Если она, конечно, существует.
   С такими мыслями я уснул.

***

   Проснувшись поутру, я позавтракал еще одним продовольственным талоном. Между прочим, очень удобная штука в путешествиях. Затем я решил осмотреть окрестность, и опять нечаянно вломился в кусты медвежины. Это было не совсем то, чего я искал. Мне вообще-то нужна была вода для умывания.
   Затем я увидел деревья — столь густые и высокие, что за ними даже не видно было леса. Никакой неожиданности в этом я не усмотрел, ибо знал, что Замок Ругна окружен такими деревьями. По идее они должны сдвигать ветви, заслоняя путь..
   Я шагнул вперед, и ветви ближайшего дерева зашевелились. Вне всякого сомнения, я был близко к цели.
   Отлично! К такому повороту событий я был готов. Из трудов Э.Тимбера Брама мне было известно, что деревья являются последним заслоном на пути к замку, а дальше начинается фруктовый сад.
   Я отступил скидывая с плеч мешок. Достал пузырек с эликсиром и намазался им с ног до головы. Поскольку деревья не обладают ни зрением, ни слухом, то делают главную ставку на обоняние. Если вы пахнете злобным человеком и холодным железом, они преградят вам путь ветвями, поскольку ненавидят топоры и все с ними связанное, включая вас.
   Насвистывая, я двинулся дальше. Ветви только помахивали приветливо, поскольку я источал теперь древесный запах и никого не собирался рубить. Деревья не самые сообразительные существа в Ксанте, но доверить им охрану земельного участка можно без колебаний.
   И вот я оказался во фруктовом саду, где зрели на ветках фиги, дули, кукиши и прочие фрукты. Посаженный еще Королем Ругном, это был, вне всякого сомнения, самый богатый сад Ксанта. Вот уже три столетия миновало (с 677 года, когда Король Ян покинул замок, по нынешний 971 год), а сад выглядел так, словно еще вчера здесь хлопотали садовники. Несомненно, Ругн был весьма выдающимся Волшебником.
   Наконец я узрел и сам замок. О, что это было за величественное зрелище! Строго прямоугольный, с мощными квадратными башнями по углам и с возвышающейся круглой в центре, он был обведен глубоким рвом. Вода во рву была совершенно чистой, и в ней, к моему удивлению, еще обитали сторожевые чудовища.
   Неужели Замок Ругна был и сейчас обитаем? В это, честно говоря, не верилось. Обитаемый и забытый?
   Я подошел к самому рву. Огромная змея подняла голову из воды и угрожающе зашипела. Моя антизмеиная мазь уже выдохлась, но у меня еще был запас.
   Загрохотали цепи, и опустился подъемный мост. Решетка поднялась. Ворота отворились. Вышедшая из них женщина показалась мне особенно хрупкой на фоне мощных крепостных сооружений. Несомненно, она была принцессой, недаром же голову ее увенчивала маленькая золотая корона, усыпанная крохотными розовыми алмазами и жемчугами. Розовый кристалл прямоугольной формы украшал грудь. Волосы принцессы ослепляли блеском подобно лепесткам розы. Кожа была такой розовой, что невольно хотелось вдохнуть ее аромат, а глаза были зеленее листвы. Она была облачена в полупрозрачную розовую ткань, а ее шелковый плащ отливал всеми оттенками розового. Золотая застежка была выполнена в форме бутона розы. Королевское происхождение дамы не вызывало сомнений.
   Это была та самая женщина, чье лицо я увидел недавно в зеркале, и надо сказать, фигура у нее была под стать лицу.
   — Суфле, не трогать! — сказала она гигантской змее. — Я знаю, что тебе нельзя пропускать его, но я сама выйду к нему навстречу.
   Змея кивнула и медленно ушла под воду. Из этого явствовало, что чудовище считает женщину хозяйкой замка. Стало быть, никого без приказа не проглотит.
   Она перешла подъемный мост и приблизилась ко мне. Вспомнив, что я весь в грязи и подряснике, я смутился, не зная, как надлежит себя вести с женщиной моих грез.
   — Э, здравствуйте, — сказал я, чувствуя, что разум предательски меня покидает.
   — Здравствуй, Хамфри, — сказала она. — Я — принцесса Роза.
   Определенно, это имя было откуда-то мне известно. Но откуда она знала мое?
   — Мне думается, что я люблю тебя, — продолжала она радостно. — И здесь возникает определенная сложность. Мне надо выйти замуж за Волшебника, который станет Королем; ты же был Королем, которому предстоит стать Волшебником. Но я думаю, разница невелика.
   Как она узнала обо мне даже то, что, будучи Королем, я не был Волшебником? Как могла она говорить о любви, если мы только что встретились?
   — Э...
   Но тут она улыбнулась мне, и все мои сомнения улетучились. Я уже был влюблен.

Глава 8
Роза

   Это были мрачные времена в истории Ксанта. Упадок начался при Короле Громдене, соблазненном демонессой и породившим полукровку по имени Треноди, высланную затем из Замка Ругна, чтобы уберечь его от окончательного падения. Замуж она вышла за преемника Громдена, Короля Яна. В связи с этим Король Ян перенес столицу в Западный Форт, к великому огорчению замка. Через четыре года Треноди покончила жизнь самоубийством и, став призраком по имени Рени, вернулась в Замок Ругна, куда ей при жизни было запрещено возвращаться, и вновь составила компанию своей старой любви — призраку Джордану.
   Король Ян был не из тех, кто долго плачет над раздавленным молочным стручком. Он женился вторично и через два года произвел на свет сына. Магическими способностями мальчик не выделялся, и, стало быть, Королем стать не мог. Он был возведен в иной сан, и стал известен с тех пор как Лорд Блисс. Достигнув совершеннолетия, он женился на Леди Розе Эшли, а Роза Мира была их дочерью. Дедушкой ее был злой Король, отцом — равнодушный Лорд, да и Ксант переживал Темные Времена, и все же Роза росла очаровательным ребенком. У нее был талант выращивать розы; казалось, они распускаются сами собой, стоит ей прикоснуться к бутонам. Розовее роз Розы не было во всем Ксанте.
   Когда Розе исполнилось четырнадцать, умер ее дедушка Король Ян. Он был злой, но очень здоровый, поэтому смерть его оказалась полной неожиданностью. На трон взошел другой Волшебник — Муэрте А.Фид. Ходили слухи, что он отравил Яна, поскольку талант Фида был связан с алхимией, позволявшей ему превращать добро в зло. Он стяжал славу самого злого Короля за всю историю Ксанта. Однако доказать это было невозможно; кто бы осмелился обвинить в чем-либо самого Короля! И не забывайте, что на дворе стояли Темные Времена. Откуда же было взяться добрым Королям? Добрые Короли, как известно, правят в Светлые Времена.
   Лорд Блисс, сын почившего Короля, следовательно, наполовину приличный человек, да еще и женатый на совершенно приличной женщине, немного поворчал. Это была ошибка. Ворчанье сбежало из дому и достигло ушей Короля. Это были злобные уши, полностью спрятанные под кожей черепа, так что наружу вообще ничего не торчало. В те годы Король страдал разжижением мозгов и был особенно завистлив и мстителен, потому что это весьма болезненная хвороба.
   Когда Розе исполнилось семнадцать, ее отец получил крайне ядовитое письмо. Конверт был без обратного адреса, но только Королю было под силу выдумать такие ядовитые слова. Роза это знала точно, но доказать ничего не могла. Да и стоило ли доказывать то, что и так хорошо было известно всему Ксанту!
   Итак, Лорд Блисс был отравлен. Яд распространялся медленно, но верно. Ухаживать за умирающим пришлось Розе, поскольку мать была сильно занята по хозяйству.
   Наступила осень, и стало ясно, что отец долго не протянет. Часы его истекали, и пол под ними все время приходилось протирать.
   Лорд Блисс видел все это и сознавал, что жизнь его на исходе. Больше всего его беспокоила судьба той, в чьих жилах текла королевская кровь, — Принцессы Розы. Ясно было, что Принцесса не может претендовать на корону, во-первых, потому что не обладает достаточным магическим талантом, а во-вторых, потому что она — женщина. И все же Роза была достойна лучшего жребия. Один только вид ее уже умилял и успокаивал как умирающего, так и Подкроватное Чудище, с которым Лорд дружил еще в детстве. Теперь оно снова поселилось под его кроватью, потому что детство в чем-то очень похоже на старость, и Чудище хорошо это чувствовало.
   Сидя у постели больного, Роза целыми днями занималась рукоделием: плела байки, продергивала красную нить и терпеливо шлифовала эпитеты. Ее молчание Лорд Блисс воспринимал как немой упрек, поскольку Роза до сих пор была еще не замужем. А ведь к тому времени ей уже исполнилось двадцать. Лорд не во всем понимал свою дочь, но любил ее не меньше жизни, и Роза явно отвечала ему тем же.
   Но и смерть он оттягивать больше не мог.
   — Дитя мое, — использовал он один из последних вздохов. — Ты должна выйти замуж. Но я боюсь этого замужества. Король...
   Роза испугалась.
   — Король не возьмет меня в жены! — возразила она.
   — Еще как возьмет! Он хочет быть полноправным Королем, а в твоих жилах течет истинная королевская кровь. Твой дедушка был злым человеком, но у него хотя бы были добрые причуды. У Короля Фида нет даже этого. Чтобы смягчить впечатление от всех своих жестокостей, он хочет жениться на самой прелестной и невинной Принцессе Ксанта.
   — Отец! — вскричала она, прелестно и невинно порозовев.
   — Ты должна спрятаться от Короля, — продолжал он. — Пока я жив, он тебя не тронет. Но как только я умру, тебе необходимо отправиться туда, где Король тебя не разыщет.
   — Да, конечно, дорогой отец! — согласилась она, холодея.
   Затем Лорд Блисс испустил дух; часы его истекли. Роза видела, как дух вылетел в окно, а часы пролились струйкой в направлении порога. Она накрыла бездыханное тело простыней и пошла к матери — сообщить, что необходимо где-нибудь укрыться. Но в это время в дверь постучали два королевских солдата, должно быть, видевшие, как часы перетекали через порог.
   — Нет! — вскрикнула Роза, но мать, ни о чем не подозревая, уже открыла дверь.
   — Мы пришли забрать Принцессу Розу, — сказал один из солдат.
   — Но она в жизни не делала ничего плохого! — запротестовала мать.
   — Все правильно. Ее желает видеть Король.
   Испуганная до трепета Принцесса была доставлена к Королю. Она не ожидала, что он так скор на руку. Мало того, до последнего часа она даже и заподозрить не могла, что Король ею вообще интересуется.
   Вскоре Роза предстала перед Королем. Внешность у Муэрте А. Фида была столь же безобразна, как его имя. Все знали, что он — бессердечное создание, упивающееся чужой болью. Его поры источали бы злобу, имей он поры. Он черпал энергию из хаоса, а если хаоса не хватало, то он делал его сам.
   Он раскрывал щелеобразный рот лишь для того, чтобы солгать, оскорбить или унизить. Поговаривали, что когда он терял над собой контроль и принимался ныть, выть и декламировать, из глаз его сыпались желтые искры, а из ноздрей шел ядовитый дым. По слухам нынешний Король был преступным плодом змееложества некой распутной жрицы с хорошо тренированной рептилией. Шептались даже, что аист, взглянув на него, сразу же отказался его нести, и работу пришлось выполнить василиску, да и то — защемив нос прищепкой. Роза не доверяла людской молве, но теперь, глядя в эти черные с двойными веками глаза, она готова была поверить самым мрачным слухам. Сердце ее ушло в пятки и при каждом ударе глухо стучало об пол.
   Король был обнажен до пояса. На голове его среди черных седеющих кудряшек красовалась шипастая корона из какого-то искусственного металла, видимо, потому что золото окислялось при соприкосновении с Его Величеством. Тело было сине-багровым, как лицо Лорда Блисса, когда тот испускал последний вздох. Мерцающие кристаллы унизывали ноги, шею, грудь, лицо и хвост Короля.
   Он улыбнулся. Страшнее этого Роза еще ничего не видела.
   — Мы обвенчаемся на следующей неделе, когда все приготовления будут закончены, — сказал он. — Очень жаль, что твой отец не сможет присутствовать.
   Сбывались самые мрачные ее предчувствия. Лучше умереть, чем выйти за такое чудовище!
   Эта мысль придала Розе храбрости.
   — Для начала следовало бы спросить леди, — сказала она, и голос ее прозвучал удивительно фальшиво, то есть холодно и надменно.
   Его змеиные глаза сузились.
   — Ах да, я совсем забыл эту формальность! Принцесса Роза, выйдете ли вы замуж за вашего Короля?
   Трепеща, она приоткрыла рот и с трудом выговорила смертельно опасное слово:
   — Нет.
   Он даже не удивился.
   — Возвращайся домой, ночью обдумай еще раз свой ответ, а утром собери все свои вещи и будь готова к переезду сюда.
   Он повернулся и попылил прочь. В прямом смысле: его волочащийся по полу хвост поднимал при ходьбе ужасно много пыли.

***

   — О, матушка, что теперь со мной будет! — всхлипывала Роза. Она едва помнила, как добралась домой. Ей было страшно. Что лучше: умереть или выйти за Короля? Роза не знала. Ее точил червь сомнения, и еще с десяток таких же червей ползли к ней со всех сторон.
   — Твой отец и я собирались переодеть тебя в крестьянское платье и отправить в дальнюю деревню, — сказала мать. — Но теперь это невозможно, ибо Король со свойственным ему коварством прикажет следить за дорогами. Мы обманем его на час, самое большее — на день, но не больше. Как только у какого-нибудь фермера ни с того ни с сего объявится взрослая дочка, он сразу же все поймет. Нет, среди людей тебе укрыться не удастся, да и вряд ли тебе понравится крестьянская жизнь. Местные ухажеры будут донимать тебя точь-в-точь как Король. Есть только один выход: спрятать тебя в безлюдном месте, куда и Король не сможет проникнуть.
   — Куда же это, матушка? — Сама Роза не видела никакого другого выхода, кроме смерти, но этот выход ей не нравился.
   — В Замок Ругна.
   — Но ведь он пропал, как только дедушка оттуда уехал!
   — Нет, о нем всего лишь забыли. Но мы с твоим отцом бережно хранили память о нем, однако отправить тебя туда не рискнули. Тут, видишь ли, есть одно затруднение.
   — Затруднение, матушка? Труднее встречи с Королем не может быть ничего!
   Это было очевидно, но за последние часы Роза несколько утратила веру в добро и готова была услышать нечто еще более жуткое.
   — Нет-нет, не бойся! Трудность в том, что я не могу сопровождать тебя, а ты не сможешь потом покинуть замок по собственной прихоти.
   — Но это же тюрьма! — вскричала Роза, понимая, однако, в глубине души, что уж лучше быть заточенной одной, чем вместе с Королем. По крайней мере, его мерзкие взгляды не коснутся ее нежного тела.
   — В каком-то смысле, да. Но тебя ждет там любезное обхождение, ибо ты королевской крови, чего нельзя сказать обо мне. И ты будешь жить там одна, пока не попросит твоей руки Добрый Волшебник и не сделает королевой Ксанта. Конечно, на это потребуется время.
   — Время? Какое же? — просветлев, спросила Роза. Любезное обхождение... Добрый Волшебник... Ради этого стоило и подождать.
   Мать пожала плечами.
   — Может быть, лет десять. А может быть, больше. Не знаю. Тут все зависит от Волшебника.
   — Но если я состарюсь, он не захочет на мне жениться! — И Роза тут же представила себе ужасную картину: высокий, юный, симпатичный Волшебник, весело шагает к замку — и обнаруживает там высохшую старую деву. И она не могла осудить выдуманного молодого человека за то, что он отшатнется в ужасе. Через десять лет ей стукнет тридцать! Незамужние женщины (так считала Принцесса) не имеют права жить так долго.
   — Ты не будешь там стареть, моя дорогая. Теперь переоденься во что-нибудь похуже, ибо мы должны выбраться отсюда как можно быстрее.
   Понимая, что время дорого, Роза решила ни о чем пока не спрашивать. Она напялила самую рваную и грязную одежду, какая только нашлась в доме, но отрепья лишь выгодно подчеркнули ее внешность. Лицо сияло красотой, а прелестные формы так и норовили обозначиться под ветхой тканью. Пришлось обмотать тряпками талию, чтобы была как у всех. Мать сходила за ножницами и хотела остричь блистательные вьющиеся волосы оттенка лепестков чайной розы.
   Роза вскрикнула.
   — Нет, матушка, только не это!
   Стричь волосы ей было нельзя ни в коем случае. Роза запомнила это с детства, когда ей отрезали всего один локон. Упав на пол, локон принялся корчиться от боли, а остальные потемнели от горя и до самого вечера были светло-каштановыми.
   Мать вздохнула.
   — Понимаю, что это позор, но делать нечего. — С этими словами она заплела Розе косы и, уложив вокруг головы, обильно посыпала пеплом. Роза от этого хуже не стала, но пепел похорошел чрезвычайно. В конце концов, пришлось раздобыть старую мужскую шляпу и, слегка потоптав, нахлобучить на корону из кос. А также вымазать грязью щеки.
   Роза подошла к зеркалу. Что ж, если специально не присматриваться, внешность самая заурядная. Может быть, и сработает. Хорошо бы еще ссутулиться, чтобы не выделяться из толпы.
   Мать и дочь выглянули в окно. За домом наблюдал солдат. Надо полагать, коварный Король предвидел возможность бегства и принял меры.
   — Твой отец, мир его праху, предусмотрел и это, — сказала мать. — Скоро начнется вынос тела. Ты должна быть храброй.
   — Храброй?
   Мать повела ее в ту комнату, где лежал в гробу Лорд Блисс. Он казался бы спящим, если бы не багровый от яда цвет лица. Роза почувствовала, как на глаза ее наворачиваются слезы. Еще сегодня утром отец был жив, и вот он уже в гробу. И все из-за одного-единственного ворчания, так коварно сбежавшего из дому и достигшего злых королевских ушей.
   Роза взглянула на стену, где еще утром висели часы, но они уже, конечно, все истекли. Наступило безвременье.
   Мать взялась за угол гроба и сдвинула нижнюю доску. Гроб был с двойным дном!
   — Туда? — в испуге спросила Роза.
   — Здесь они тебя искать не будут, — мрачно ответила мать.
   Роза знала, что мать права. Пересилив себя, она втиснулась в тайную нишу, и доска стала на место. Под головой была плоская подушечка. Сквозь щели едва просачивался дневной свет.
   «Не отчаивайся, дочь моя».
   Будь здесь побольше места, Роза бы подпрыгнула. Нет, не голос — скорее она услышала мысль, пришедшую из верхнего отделения гроба.
   Странно, но случившееся не столько испугало, сколько успокоило Розу. Даже после смерти отец продолжал о ней заботиться. И он поможет ей бежать от Короля.
   Должно быть, она задремала и проснулась, когда гроб пришел в движение. Их уже выносили. Шестеро мужчин, нанятые матерью, несли двойную тяжесть на удивление легко. Это были либо очень сильные, либо очень преданные люди.