Пирс Энтони
Искатель искомого
Глава 1
Лакуна
Лакуна пыталась выбраться из тихого ужаса. Ужас облеплял тело, неумолимо приближая к зрелому возрасту. Он пропитал одежду, сделав ее неряшливой. Он положил тени на лицо Лакуны так, что казалось, будто на нем вот-вот прорежутся морщины. Он прополоскал ее волосы, придав им оттенки сточных вод. Он и только он был виноват в том, что она теперь казалась тридцатилетней!
В том что она была когда-то юной, Лакуна не сомневалась. И она, и ее брат-близнец Хиатус оба слыли редкими проказниками среди прочих детей! Лакуна с нежностью вспоминала, как в трехлетнем возрасте вместе с братцем они устроили веселенькую кутерьму на свадьбе Доброго Волшебника Хамфри и Горгоны. В ту пору их родители, Мастер Зомби и Милли-Призрак, обитали в замке Доброго Волшебника, отделенные от первых своих жизней восемью столетиями. И кому как не двум смышленым близнецам было замыкать долгую свадебную процессию. Ох они тогда ее и замкнули! Хиатус прорастил торчащие отовсюду глаза, носы и уши (такой уж был у него талант), а Лакуна изменила печатный текст в брачном договоре. Было «пока смерть не разлучит вас», а стало «пара жалких лет, пока не квакнетесь». Матери Лакуны шутка не показалась особенно смешной, и теперь, стремительно старея, Лакуна начинала понимать, почему. Сама она замуж так и не вышла. О, теперь бы она согласилась на самую жуткую свадьбу, ради доброго замужества. Все что угодно, лишь бы не прозябать и дальше в старых девах!
Позже семья переселилась в прелестный Новый Замок Зомби, что в южном Ксанте. Близнецы жили там в отдельных комнатах, и по обыкновению безжалостно подшучивали над бедными зомби. Временами Лакуне казалось, что все лучшее в ее жизни ушло вместе с детством. Однажды она и сама стала большой, приобщилась к Тайнам Взрослой Жизни — и потянулись годы скуки. Потом скука обратилась в тоску. И наконец неслышно подкрался тихий ужас, которым она была теперь сыта по горло. Что-то надо было делать, и вот Лакуна направлялась теперь к Доброму Волшебнику, чтобы задать ему Вопрос.
Окрестности замка сильно изменились с тех пор, как Лакуна бегала здесь ребенком. Она сознавала это и уже начинала догадываться, в чем дело. Где-то здесь ее подстерегают три препятствия, одолеть которые необходимо любому путнику, если он хочет встречи с Добрым Волшебником. Но, во всяком случае, это может быть интересно.
Невысокие джунгли окружали замок. Магическая тропа, по которой следовала Лакуна, терялась в зарослях рук и ног. Растений были ей знакомы: пальчатые пальмы. Растопыренные пальцы рук образовали низкие кроны; ноги стелились по земле, как корни.
Впрочем, для нее такие заросли безвредны. Пальцы, возможно, оживились бы, зайди в эти заросли молодая, пышущая здоровьем женщина, но к Лакуне они, скорее всего, отнесутся безразлично. И все же стоило поискать тропу — мало ли какие опасные твари могут таиться в дебрях! И Лакуна двинулась вдоль опушки, высматривая проход между стволами.
Вскоре дорога вновь углубилась в самую чащу. Пальцы пальмовых рук хватали Лакуну за простенькую полотняную юбку, в то время как пальцы ног вплотную занялись башмаками. Снова пришлось повернуть. Так, скорее, уйдешь от замка, нежели придешь к нему.
Лакуна продолжала поиск, но все многообещающие тропки, покружив, заводили в тупик. Как странно! Могла ли столь сильно зарасти магическая тропа? Может быть, ее зачаровали?
Внезапно Лакуна поняла, что это и есть первое испытание. Она должна пробраться через гущу рук и ног, не попав при этом в беду. Что ж, могло быть и хуже. Более всего Лакуна ненавидела ходить по картофельным полям, где клубни с множеством глазков бесстыдно заглядывают тебе под юбку, да еще и перемигиваются при виде застиранных блеклых трусиков. Мужчинам никогда не понять, почему женщины первым делом вырезают у картошки глазки. Хотя, может быть, все они прекрасно понимают и нарочно сажают наглый корнеплод, зная, что чем больше картофелин, тем больше глазков.
Полдела сделано. Препятствия придумываются лишь для тех, у кого хватит мозгов сообразить, что перед ними препятствие. Так было во времена Волшебника Хамфри, так повелось и теперь, при Волшебнике Грэе Мэрфи. Поначалу, правда, Мэрфи пускал в замок беспрепятственно, но его тут же завалили Вопросами, и пришлось Волшебнику вернуться к политике своего предшественника. Кроме того он стал требовать за Ответ расписку, обрекавшую любопытных мыть полы в замке в течение года. И праздные Вопросы задавать перестали.
Что ж, швабра так швабра. Уж лучше это, чем бессмыслица и скука прежней жизни. Хотя вряд ли дело дойдет до швабры. У Лакуны есть кое-что такое, в чем, судя по всему, сильно нуждается Грэй Мэрфи: ключ к освобождению из-под гнета Компотера. Компотер был злой машиной, сконструированной демонами на базе оловянной компотницы, и возжелавшей власти над Ксантом. Компотер имел два с половиной козыря в этой политической игре. Во-первых, злобная машина могла изменять реальность во всей округе, просто печатая на экране свои желания. Во-вторых, Седой Мэрфи был обязан служить Компотеру, как только выполнит работу для Доброго Волшебника Хамфри, находящегося в долгой отлучке. Во-вторых-с-половиной, у Компотера было нечеловеческое терпение. Он мог ждать возвращения Хамфри хоть вечность. А уж, заполучив на службу Волшебника Грэя Мэрфи, злая машина занялась бы Ксантом всерьез! Но у Лакуны тоже был кое-какой козырь, и она полагала, что Грэя это сильно заинтересует. Во всяком случае, невеста его, Принцесса Айви, должна заинтересоваться. Как же ей выходить замуж за Мэрфи, если он служит Компотеру? А не заинтересуется — ну что ж, тогда за швабру...
При условии что ей вообще удастся добраться до цели! Чем настойчивее Лакуна пыталась приблизиться к замку, тем дальше от него оказывалась. Пальчатые пальмы вроде бы и не двигались, но все же каким-то образом неизменно заступали ей путь. Где же сквозная тропа?
Может быть, следует не искать дорогу, а прорубить просеку самой? Да, но как это сделать без хорошего ножа? Да и талант изменять написанное вряд ли сейчас пригодится. Значит, должен быть еще какой-то выход.
Лакуна приостановилась и задумалась. В конце концов, она неплохо образована, и это понятно — попробуй поменять печатные буквы, не зная грамоты! Нет, она должна что-нибудь придумать!
Затем ее осенило. Под ногами была тропинка, теряющаяся в каких-нибудь нескольких шагах впереди.
— Думаю, пора выбираться из этой дурацкой плантации рук и ног, — громко сказала Лакуна. — Надоело! Пальцы тычут, тропки кружат...
И она решительно двинулась в обратном направлении. Пальчиковые пальмы не менее решительно стали у ней на дороге. Некоторое время Лакуна искала путь, ведущий прочь от замка, но безуспешно. Сердито фыркнула и снова побрела, высматривая обратную тропу.
— Где-то она здесь, — бормотала Лакуна. — В конце концов, я же пришла по ней...
Тропинка по-прежнему артачилась. Лакуна пошла быстрее, как бы пытаясь проскочить в просвет между пальмами до того, как они сомкнутся, но и это не привело ни к чему. Заросли теперь упорно гнали ее к замку.
Наконец Лакуна обнаружила, что заросли стали полукругом, окончательно спрятав тропу. Оглянулась — и увидела замок Доброго Волшебника. Двигаясь сквозь чащу в противоположном направлении, она все-таки достигла цели.
— Ну, если вы этого так хотите... — с притворным раздражением произнесла Лакуна и повернулась к преодоленному препятствию спиной.
Сзади беспокойно зашевелились указательные, безымянные и прочие мизинцы, а пальцы ног обиженно заскребли по земле. Они были разочарованы. Честно ведь не пускали ее в ту сторону, куда она (сама ведь говорила!) собиралась идти, и вот надо же — так оплошали! Будь у этих зарослей впридачу к пальцам еще и мозги, дело могло принять и другой оборот. Но такова уж особенность всех испытаний: в каждом таится слабое звено, и, не найдя его, нечего и рассчитывать на победу.
Теперь Лакуна стояла возле рва, в котором плескался мальчик лет десяти. Выглядел он совершенно нормально, только вот волосы у него были голубые. А чудовища, раньше обитавшие во рву, куда-то делись. Подъемный мост — опущен, и, если это не иллюзия и не ловушка, то Лакуна может пройти в замок без очередного испытания. Это было бы здорово! Мысль о купании ее в восторг не приводила.
Лакуна осторожно ступила на мост. Он был прочен. Хотя одна из секций вполне могла оказаться фальшивой или снабженной люком. Поэтому Лакуна двигалась с предельной осторожностью. Худшее из препятствий — это препятствие непредвиденное.
Мимо пролетело что-то вроде водяного шара. Ударилось о берег и расплеснулось.
Лакуна оглянулась. Мальчишка зачерпнул еще одну пригоршню воды и уже лепил из нее новый шар.
— Для меня готовишь? — спросила она.
— Конечно. Если ты попробуешь пройти по мосту, я должен тебя остановить.
— А! Так это препятствие!
— Конечно. Лично против тебя я ничего не имею. Выглядишь ты приятно...
Лакуна так давно не слышала комплиментов, что даже порозовела от удовольствия. Однако дело есть дело.
— Маленьким водяным шариком меня не остановишь.
— А как насчет большого? — Он набрал воды в обе пригоршни и слепил шар размером с мяч.
— Ты его не добросишь, — сказала она.
Вместо ответа он легко подбросил шар. Казалось, это вообще не потребовало физических усилий. Да, таким шариком можно и с моста сбросить.
— Ну ладно, тогда я перейду вброд или переплыву.
Мальчишка ополоснул руки во рву. Неизвестно откуда взявшиеся волны ударились о берег. Он произвел еще один пасс, и волны увеличились. Картина была достаточно впечатляющая, чтобы ощутить неуверенность.
— Твой талант — водяная магия, — сказала Лакуна. — Хорошо у тебя получается. А как твое имя?
— Райвер. — Мальчуган пошевелил в воде пальцами ног. Ему было неловко — слишком уж дружески шла беседа.
— Ты, должно быть, так отрабатываешь Ответ?
— Да.
— А могу я спросить, что тебя привело к Доброму Волшебнику?
— Конечно, можешь. Я спросил его, как найти семью, которая бы усыновила меня. Я хочу стать настоящим мальчиком, а для этого нужна настоящая семья.
— А ты разве не настоящий? — удивившись, спросила она.
— Да нет, я же не из плоти и крови. Я — из воды.
— Из воды? — Теперь она была просто поражена. — Да нет, ты просто управлять водой. Но это еще не означает, что ты не человек.
— Я управляю водой, потому что я и есть вода, — сказал он. — Смотри.
В следующий миг он растекся. Сначала расплеснулись ступни, затем ноги, а там и все туловище до самой шеи.
— Выгляжу мальчишкой, а на самом деле — одна вода. Мне бы стать настоящим, и чтобы магию не утратить. И вот увидишь, я стану настоящим, если меня примет какая-нибудь семья. Так сказал Добрый Волшебник.
Она кивнула.
— То есть после года службы ты пойдешь искать семью, которая согласилась бы принять мальчика твоего возраста?
— Конечно! Как думаешь: найду?
Лакуне не хотелось разрушать его надежды, но сама она не была уверена в успехе. В большинстве своем люди предпочитают заводить собственных детей, а не возиться с приемышами.
— А что говорит Добрый Волшебник?
— Он прочел по своей Книге Ответов, что мне это удастся, если я буду честно работать и оказывать почтение старшим. Пока у меня все это получается.
Да, так оно и было. Он не позволил Лакуне пересечь ров, оставаясь при этом безукоризненно вежливым, предупреждая о своих действиях и отвечая на все ее вопросы. Приятный мальчуган.
— Так-то оно так. Но, знаешь ли, мне все равно придется проникнуть в замок, как бы ты не пытался меня остановить.
— Да. Я желаю тебе удачи, но, если смогу, остановлю. Если ты попытаешься плыть по моим волнам и начнешь тонуть, я тебя спасу. Не хотелось бы причинять кому-нибудь вред.
— Я высоко ценю твое отношение ко мне. — Сказано это было без иронии; испытание — не смертельный поединок, и Райвер просто исполнял свой долг.
Лакуна поразмыслила немножко, призадумалась чуточку и прикинула малость. Райвер тем временем расплеснул собственную голову, а затем снова собрался воедино, причем уже одетый. Он выглядел как настоящий, да он и был настоящим, только не из плоти. Если его примет какая-либо семья, и в жилах его потечет настоящая кровь, он будет весьма рад этому. Хотя мало ли людей, в жилах которых течет именно вода, а не кровь!
Наконец забрезжила мысль.
— Райвер, а читать ты умеешь?
— О, конечно! Волшебница Айви учила меня чтению. Она показала мне, откуда читать, а потом усилила мои способности. Таков уж ее талант. Но, знаешь, большинство книг в замке несколько суховаты, извини за выражение, и не слишком забавны, если ты не посвящен в их суть.
Можно было себе представить.
— Так случилось, что я обладаю талантом изменять печатный текст, — сказала Лакуна. — Я могу приказать любой надписи появиться где угодно. Я могу управлять ею. Разреши, я покажу тебе кое-что интересное.
— Э, нет! — воскликнул он. — Меня не подкупишь! Даже и не пробуй.
— Милый мальчик, — сказала она. — Я и не пытаюсь подкупить тебя. Я просто хотела показать тебе какую-нибудь интересную надпись. А не понравится — не читай.
— Все равно не выйдет, — сказал он.
Лакуна взглянула на успокоившуюся воду. Внезапно на ее поверхности возникли слова, скользнули справа налево, образуя движущуюся ленточку букв. Достигнув левого поля, письмена исчезали, а иначе они покрыли бы весь ров.
«ЖИЛ-БЫЛ ДАВНЫМ-ДАВНО ВОДЯНОЙ МАЛЬЧИК ПО ИМЕНИ РАЙВЕР, КОТОРЫЙ ОЧЕНЬ ХОТЕЛ СТАТЬ НАСТОЯЩИМ», — сообщили движущиеся буквы.
— Эй, да это же про меня! — воскликнул Райвер.
— Ну, вообще-то это известная история, просто я вставила в нее твое имя, чтобы интересней было читать.
— Здорово! — Он продолжил чтение, потому что слова убегали влево и он мог многое пропустить в этой удивительной истории. Как и предвидела Лакуна, Райвер был очарован, увидев свое имя. Людям нравится читать про себя, особенно, если написано что-нибудь хорошее. Можно, конечно, привлечь внимание и оскорбительной надписью, но Лакуна давно уже не занималась такими глупостями.
Итак, она продолжала:
"ОДНАЖДЫ РАЙВЕР СИДЕЛ НА БЕРЕГУ РВА, НАБЛЮДАЯ ЗА РЫБОЙ, КОГДА ПРИБЛИЗИЛОСЬ К НЕМУ СТРАННОЕ СОЗДАНИЕ. ЭТО БЫЛ ДРАКОН, ВЫСМАТРИВАЮЩИЙ ЛАКОМЫЙ КУСОЧЕК МЯСА НА ЖАРКОЕ. «АГА! — СКАЗАЛ ДРАКОН. — ЭТО КАК РАЗ ТО, ЧТО Я ИСКАЛ. ИДИ СЮДА, Я ТЕБЕ КОЕ-ЧТО ПОКАЖУ».
— Ишь ты! — фыркнул настоящий (то есть водяной) Райвер. — Тебе меня не изжарить, злобная тварь!
Он был не в шутку увлечен историей. Лакуна накаляла события:
«А ВОТ ПОСМОТРИМ! — ДРАКОН ФЫРКНУЛ, ОПАЛИВ ТРАВУ НА БЕРЕГУ. — ПЫХНУ, ВСПЫХНУ, ГОЛОВУ ОТЖАРЮ!» — Головешка ты обугленная! Хотел бы я посмотреть, как ты это сделаешь, — сказал настоящий Райвер.
«ТОГДА ДРАКОН ПЫХНУЛ, ВСПЫХНУЛ И СТОЛЬКО ПЛАМЕНИ ВЫДОХНУЛ, ЧТО ЗЕМЛЯ ПОЧЕРНЕЛА, ИСКРЫ ЗАКРУЖИЛИСЬ, ПАР ИЗО РВА ПОШЕЛ. ОДИН ТОЛЬКО РАЙВЕР ОСТАЛСЯ ЦЕЛ, ПОТОМУ ЧТО БЫЛ СДЕЛАН ИЗ ВОДЫ. СЛЕПИЛ ОН ИЗ НЕЕ ШАР И ВЛЕПИЛ ЕГО ПРЯМО В ПАСТЬ ДРАКОНУ».
— Залил я твою топку, мокрая курица! — в восторге крикнул мальчишка.
«НУ, ТУТ УЖ ДРАКОН ОСЕРЧАЛ. ОТКРЫЛ ОН ПАСТЬ И СХВАТИЛ РАЙВЕРА ПОПЕРЕК ТУЛОВИЩА. И ОПЯТЬ НИЧЕГО НЕ ВЫШЛО — ВОДУ-ТО НЕ ПОЖУЕШЬ. ВЫЛИЛСЯ РАЙВЕР ИЗ ГЛАЗ И УШЕЙ ДРАКОНА ЦЕЛЫЙ И НЕВРЕДИМЫЙ. СВЕТА НЕВЗВИДЕЛ ДРАКОН — КОМУ Ж ПОНРАВИТСЯ, ЧТО ЕМУ УШИ МОЮТ!» Слова бежали справа налево, а мальчишка с жадностью в них вчитывался. Он даже не заметил, как Лакуна перебралась по мосту на ту сторону. У истории был приличный хвост — на полчаса чтения. На всякий случай Лакуна заготовила текста побольше. Кроме того, ей было приятно, что кто-то рад ее сказке. Когда Лакуна нанималась нянчить детей, она любила рассказывать им всякие небылицы. Вдобавок Райвер оказался идеальным слушателем...
Итак, перейдя ров, она оказалась возле стен замка, прямо перед входной дверью. Лакуна нажала на ручку, но дверь была заперта. Значит, третье испытание заключалось в том, чтобы найти ключ.
Она огляделась. Узкая тропа обегала замок по внутреннему берегу рва. Вдоль нее тянулись кусты, напоминающие книжные полки: стволы — прямые, ветки — строго горизонтальные. Свешивающиеся листья и прямоугольные плоды теснились, как книги в шкафу.
На берегу сидел мальчик, очень похожий на Райвера. Он срывал и надкусывал эти странные плоды.
— Кто ты? — спросила Лакуна, не слишком уверенная в ответе.
— Я Торрент, близнец Райвера.
Что-то не слишком верится...
— А что это за растения? — спросила она.
— Книжные фрукты, — объяснил мальчишка. — Очень сладкие и содержат только истину, поэтому я их и ем.
Ну нет, истина редко бывает сладкой. Однако, всякое случается...
— Раз ты постиг истину, то должен знать, где спрятан ключ от этой двери.
— Конечно. Вот он. — И мальчуган протянул ей большой деревянный ключ.
Лакуна попробовала открыть им дверь, но деревяшка не пролезла в скважину.
Она снова повернулась к мальчишке.
— Это не тот ключ. Где настоящий?
— А он с той стороны замка.
Поколебавшись, она обошла замок и увидела лежащий на тропе маленький железный ключик. Подобрала и вернулась к двери. Опять не подходит.
Лакуна взглянула на мальчика. Тот продолжал уплетать фрукты. Вот уже дважды он указывал ей не тот ключ. Видимо, служба его заключается в том, чтобы врать. Как бы заставить его сказать правду?
И она решила провести опыт.
— Торрент, тебе велели принять участие в моем испытании?
— Да.
— Значит, твоя задача — не дать мне найти ключ?
— Нет.
— И поэтому ты врешь?
Он замялся, и Лакуна знала, почему. Если он будет продолжать свое вранье, она сразу поймет это, а если начнет говорить правду, то не сможет уберечь ключ.
— Нет.
Стало быть, врет. И именно поэтому.
— Значит, ты и насчет имени соврал. Ты — Райвер.
— Нет.
— Тогда где Райвер? Он что, так и не дочитал мою историю?
Мальчишка оглянулся на ров. Видно, больших трудов ему стоило оставить сказку недочитанной. На вопрос он не ответил, но это уже само по себе было ответом.
— И тебе велели принять участие в моем испытании? — спросила она еще раз, вспомнив, что в начале разговора он ответил утвердительно, и наверняка соврал.
— Могу и принять, если захочу! — пробормотал он.
— Вот теперь ты сказал правду.
Он понурился.
— Ну и ладно! Все равно к испытанию это не относится.
— Почему ты отказываешься показать мне, где ключ?
— Потому что... — Он запнулся. — Я не могу тебе этого сказать.
— Потому что разгадка лежит в твоем вранье, — поддела она его.
— Нет.
— То есть — да. А фрукты — они тоже имеют к этому отношение?
— Нет.
— Значит, имеют. Так что они в себе содержат?
— Отраву.
— Ну это вряд ли. Ты же их ел. — Затем Лакуну озарило. — Ты ведь правдивый мальчуган. И вдруг начал лгать. А перед этим ты ел фрукты. Тогда это вовсе не фрукты, а врукты. Они заставляют тебя врать!
— Нет!
— И если я съем один такой врукт, то тоже начну врать?
— Нет.
— Однако попробуй соврать, не зная правды! — вслух рассуждала Лакуна. — Значит, врукты и впрямь содержат истины, только наоборот. И тот, кто их отведает, узнает правду, которую он не должен говорить?
— Нет.
Лакуна сорвала и надкусила сочный врукт. Он был приторно сладок. Затем она сказала:
— Ключ находится... — Знания усваивались мгновенно. — Вон там! — И Лакуна указала туда, где, как она теперь знала, лежал под кустом один из фальшивых ключей.
Однако ей уже было известно и то, где таился настоящий ключ из резного камня — под водой на краю рва, притопленный в тину. Лакуна подошла к берегу и выудила эту изящную штучку. Затем вернулась к двери. Ключ вошел в скважину, и легко провернулся в замке.
Лакуна оглянулась. Райвер печально смотрел ей вслед. Врукт был съеден, но знания продолжали усваиваться, и Лакуна уже знала, почему мальчишка принял участие и в третьем ее испытании. Он добровольно подменил гнома, которому надлежало есть врукты и лгать. Мальчишка был одинок. Он действительно очень хотел быть принятым в какую-нибудь семью и, конечно, почувствовал, что Лакуна тоже одинока. И гнома он упросил, чтобы побыть с ней подольше, пусть даже в качестве препятствия. Лакуне стало очень жаль мальчугана.
Она ничего не сказала ему, чтобы не соврать, ибо действие врукта еще не кончилось. Отвернулась и распахнула дверь. Три испытания были позади, и все же это не радовало Лакуну. Теперь она ясно видела, что не ей одной жизнь кажется унылой бессмыслицей.
В том что она была когда-то юной, Лакуна не сомневалась. И она, и ее брат-близнец Хиатус оба слыли редкими проказниками среди прочих детей! Лакуна с нежностью вспоминала, как в трехлетнем возрасте вместе с братцем они устроили веселенькую кутерьму на свадьбе Доброго Волшебника Хамфри и Горгоны. В ту пору их родители, Мастер Зомби и Милли-Призрак, обитали в замке Доброго Волшебника, отделенные от первых своих жизней восемью столетиями. И кому как не двум смышленым близнецам было замыкать долгую свадебную процессию. Ох они тогда ее и замкнули! Хиатус прорастил торчащие отовсюду глаза, носы и уши (такой уж был у него талант), а Лакуна изменила печатный текст в брачном договоре. Было «пока смерть не разлучит вас», а стало «пара жалких лет, пока не квакнетесь». Матери Лакуны шутка не показалась особенно смешной, и теперь, стремительно старея, Лакуна начинала понимать, почему. Сама она замуж так и не вышла. О, теперь бы она согласилась на самую жуткую свадьбу, ради доброго замужества. Все что угодно, лишь бы не прозябать и дальше в старых девах!
Позже семья переселилась в прелестный Новый Замок Зомби, что в южном Ксанте. Близнецы жили там в отдельных комнатах, и по обыкновению безжалостно подшучивали над бедными зомби. Временами Лакуне казалось, что все лучшее в ее жизни ушло вместе с детством. Однажды она и сама стала большой, приобщилась к Тайнам Взрослой Жизни — и потянулись годы скуки. Потом скука обратилась в тоску. И наконец неслышно подкрался тихий ужас, которым она была теперь сыта по горло. Что-то надо было делать, и вот Лакуна направлялась теперь к Доброму Волшебнику, чтобы задать ему Вопрос.
Окрестности замка сильно изменились с тех пор, как Лакуна бегала здесь ребенком. Она сознавала это и уже начинала догадываться, в чем дело. Где-то здесь ее подстерегают три препятствия, одолеть которые необходимо любому путнику, если он хочет встречи с Добрым Волшебником. Но, во всяком случае, это может быть интересно.
Невысокие джунгли окружали замок. Магическая тропа, по которой следовала Лакуна, терялась в зарослях рук и ног. Растений были ей знакомы: пальчатые пальмы. Растопыренные пальцы рук образовали низкие кроны; ноги стелились по земле, как корни.
Впрочем, для нее такие заросли безвредны. Пальцы, возможно, оживились бы, зайди в эти заросли молодая, пышущая здоровьем женщина, но к Лакуне они, скорее всего, отнесутся безразлично. И все же стоило поискать тропу — мало ли какие опасные твари могут таиться в дебрях! И Лакуна двинулась вдоль опушки, высматривая проход между стволами.
Вскоре дорога вновь углубилась в самую чащу. Пальцы пальмовых рук хватали Лакуну за простенькую полотняную юбку, в то время как пальцы ног вплотную занялись башмаками. Снова пришлось повернуть. Так, скорее, уйдешь от замка, нежели придешь к нему.
Лакуна продолжала поиск, но все многообещающие тропки, покружив, заводили в тупик. Как странно! Могла ли столь сильно зарасти магическая тропа? Может быть, ее зачаровали?
Внезапно Лакуна поняла, что это и есть первое испытание. Она должна пробраться через гущу рук и ног, не попав при этом в беду. Что ж, могло быть и хуже. Более всего Лакуна ненавидела ходить по картофельным полям, где клубни с множеством глазков бесстыдно заглядывают тебе под юбку, да еще и перемигиваются при виде застиранных блеклых трусиков. Мужчинам никогда не понять, почему женщины первым делом вырезают у картошки глазки. Хотя, может быть, все они прекрасно понимают и нарочно сажают наглый корнеплод, зная, что чем больше картофелин, тем больше глазков.
Полдела сделано. Препятствия придумываются лишь для тех, у кого хватит мозгов сообразить, что перед ними препятствие. Так было во времена Волшебника Хамфри, так повелось и теперь, при Волшебнике Грэе Мэрфи. Поначалу, правда, Мэрфи пускал в замок беспрепятственно, но его тут же завалили Вопросами, и пришлось Волшебнику вернуться к политике своего предшественника. Кроме того он стал требовать за Ответ расписку, обрекавшую любопытных мыть полы в замке в течение года. И праздные Вопросы задавать перестали.
Что ж, швабра так швабра. Уж лучше это, чем бессмыслица и скука прежней жизни. Хотя вряд ли дело дойдет до швабры. У Лакуны есть кое-что такое, в чем, судя по всему, сильно нуждается Грэй Мэрфи: ключ к освобождению из-под гнета Компотера. Компотер был злой машиной, сконструированной демонами на базе оловянной компотницы, и возжелавшей власти над Ксантом. Компотер имел два с половиной козыря в этой политической игре. Во-первых, злобная машина могла изменять реальность во всей округе, просто печатая на экране свои желания. Во-вторых, Седой Мэрфи был обязан служить Компотеру, как только выполнит работу для Доброго Волшебника Хамфри, находящегося в долгой отлучке. Во-вторых-с-половиной, у Компотера было нечеловеческое терпение. Он мог ждать возвращения Хамфри хоть вечность. А уж, заполучив на службу Волшебника Грэя Мэрфи, злая машина занялась бы Ксантом всерьез! Но у Лакуны тоже был кое-какой козырь, и она полагала, что Грэя это сильно заинтересует. Во всяком случае, невеста его, Принцесса Айви, должна заинтересоваться. Как же ей выходить замуж за Мэрфи, если он служит Компотеру? А не заинтересуется — ну что ж, тогда за швабру...
При условии что ей вообще удастся добраться до цели! Чем настойчивее Лакуна пыталась приблизиться к замку, тем дальше от него оказывалась. Пальчатые пальмы вроде бы и не двигались, но все же каким-то образом неизменно заступали ей путь. Где же сквозная тропа?
Может быть, следует не искать дорогу, а прорубить просеку самой? Да, но как это сделать без хорошего ножа? Да и талант изменять написанное вряд ли сейчас пригодится. Значит, должен быть еще какой-то выход.
Лакуна приостановилась и задумалась. В конце концов, она неплохо образована, и это понятно — попробуй поменять печатные буквы, не зная грамоты! Нет, она должна что-нибудь придумать!
Затем ее осенило. Под ногами была тропинка, теряющаяся в каких-нибудь нескольких шагах впереди.
— Думаю, пора выбираться из этой дурацкой плантации рук и ног, — громко сказала Лакуна. — Надоело! Пальцы тычут, тропки кружат...
И она решительно двинулась в обратном направлении. Пальчиковые пальмы не менее решительно стали у ней на дороге. Некоторое время Лакуна искала путь, ведущий прочь от замка, но безуспешно. Сердито фыркнула и снова побрела, высматривая обратную тропу.
— Где-то она здесь, — бормотала Лакуна. — В конце концов, я же пришла по ней...
Тропинка по-прежнему артачилась. Лакуна пошла быстрее, как бы пытаясь проскочить в просвет между пальмами до того, как они сомкнутся, но и это не привело ни к чему. Заросли теперь упорно гнали ее к замку.
Наконец Лакуна обнаружила, что заросли стали полукругом, окончательно спрятав тропу. Оглянулась — и увидела замок Доброго Волшебника. Двигаясь сквозь чащу в противоположном направлении, она все-таки достигла цели.
— Ну, если вы этого так хотите... — с притворным раздражением произнесла Лакуна и повернулась к преодоленному препятствию спиной.
Сзади беспокойно зашевелились указательные, безымянные и прочие мизинцы, а пальцы ног обиженно заскребли по земле. Они были разочарованы. Честно ведь не пускали ее в ту сторону, куда она (сама ведь говорила!) собиралась идти, и вот надо же — так оплошали! Будь у этих зарослей впридачу к пальцам еще и мозги, дело могло принять и другой оборот. Но такова уж особенность всех испытаний: в каждом таится слабое звено, и, не найдя его, нечего и рассчитывать на победу.
Теперь Лакуна стояла возле рва, в котором плескался мальчик лет десяти. Выглядел он совершенно нормально, только вот волосы у него были голубые. А чудовища, раньше обитавшие во рву, куда-то делись. Подъемный мост — опущен, и, если это не иллюзия и не ловушка, то Лакуна может пройти в замок без очередного испытания. Это было бы здорово! Мысль о купании ее в восторг не приводила.
Лакуна осторожно ступила на мост. Он был прочен. Хотя одна из секций вполне могла оказаться фальшивой или снабженной люком. Поэтому Лакуна двигалась с предельной осторожностью. Худшее из препятствий — это препятствие непредвиденное.
Мимо пролетело что-то вроде водяного шара. Ударилось о берег и расплеснулось.
Лакуна оглянулась. Мальчишка зачерпнул еще одну пригоршню воды и уже лепил из нее новый шар.
— Для меня готовишь? — спросила она.
— Конечно. Если ты попробуешь пройти по мосту, я должен тебя остановить.
— А! Так это препятствие!
— Конечно. Лично против тебя я ничего не имею. Выглядишь ты приятно...
Лакуна так давно не слышала комплиментов, что даже порозовела от удовольствия. Однако дело есть дело.
— Маленьким водяным шариком меня не остановишь.
— А как насчет большого? — Он набрал воды в обе пригоршни и слепил шар размером с мяч.
— Ты его не добросишь, — сказала она.
Вместо ответа он легко подбросил шар. Казалось, это вообще не потребовало физических усилий. Да, таким шариком можно и с моста сбросить.
— Ну ладно, тогда я перейду вброд или переплыву.
Мальчишка ополоснул руки во рву. Неизвестно откуда взявшиеся волны ударились о берег. Он произвел еще один пасс, и волны увеличились. Картина была достаточно впечатляющая, чтобы ощутить неуверенность.
— Твой талант — водяная магия, — сказала Лакуна. — Хорошо у тебя получается. А как твое имя?
— Райвер. — Мальчуган пошевелил в воде пальцами ног. Ему было неловко — слишком уж дружески шла беседа.
— Ты, должно быть, так отрабатываешь Ответ?
— Да.
— А могу я спросить, что тебя привело к Доброму Волшебнику?
— Конечно, можешь. Я спросил его, как найти семью, которая бы усыновила меня. Я хочу стать настоящим мальчиком, а для этого нужна настоящая семья.
— А ты разве не настоящий? — удивившись, спросила она.
— Да нет, я же не из плоти и крови. Я — из воды.
— Из воды? — Теперь она была просто поражена. — Да нет, ты просто управлять водой. Но это еще не означает, что ты не человек.
— Я управляю водой, потому что я и есть вода, — сказал он. — Смотри.
В следующий миг он растекся. Сначала расплеснулись ступни, затем ноги, а там и все туловище до самой шеи.
— Выгляжу мальчишкой, а на самом деле — одна вода. Мне бы стать настоящим, и чтобы магию не утратить. И вот увидишь, я стану настоящим, если меня примет какая-нибудь семья. Так сказал Добрый Волшебник.
Она кивнула.
— То есть после года службы ты пойдешь искать семью, которая согласилась бы принять мальчика твоего возраста?
— Конечно! Как думаешь: найду?
Лакуне не хотелось разрушать его надежды, но сама она не была уверена в успехе. В большинстве своем люди предпочитают заводить собственных детей, а не возиться с приемышами.
— А что говорит Добрый Волшебник?
— Он прочел по своей Книге Ответов, что мне это удастся, если я буду честно работать и оказывать почтение старшим. Пока у меня все это получается.
Да, так оно и было. Он не позволил Лакуне пересечь ров, оставаясь при этом безукоризненно вежливым, предупреждая о своих действиях и отвечая на все ее вопросы. Приятный мальчуган.
— Так-то оно так. Но, знаешь ли, мне все равно придется проникнуть в замок, как бы ты не пытался меня остановить.
— Да. Я желаю тебе удачи, но, если смогу, остановлю. Если ты попытаешься плыть по моим волнам и начнешь тонуть, я тебя спасу. Не хотелось бы причинять кому-нибудь вред.
— Я высоко ценю твое отношение ко мне. — Сказано это было без иронии; испытание — не смертельный поединок, и Райвер просто исполнял свой долг.
Лакуна поразмыслила немножко, призадумалась чуточку и прикинула малость. Райвер тем временем расплеснул собственную голову, а затем снова собрался воедино, причем уже одетый. Он выглядел как настоящий, да он и был настоящим, только не из плоти. Если его примет какая-либо семья, и в жилах его потечет настоящая кровь, он будет весьма рад этому. Хотя мало ли людей, в жилах которых течет именно вода, а не кровь!
Наконец забрезжила мысль.
— Райвер, а читать ты умеешь?
— О, конечно! Волшебница Айви учила меня чтению. Она показала мне, откуда читать, а потом усилила мои способности. Таков уж ее талант. Но, знаешь, большинство книг в замке несколько суховаты, извини за выражение, и не слишком забавны, если ты не посвящен в их суть.
Можно было себе представить.
— Так случилось, что я обладаю талантом изменять печатный текст, — сказала Лакуна. — Я могу приказать любой надписи появиться где угодно. Я могу управлять ею. Разреши, я покажу тебе кое-что интересное.
— Э, нет! — воскликнул он. — Меня не подкупишь! Даже и не пробуй.
— Милый мальчик, — сказала она. — Я и не пытаюсь подкупить тебя. Я просто хотела показать тебе какую-нибудь интересную надпись. А не понравится — не читай.
— Все равно не выйдет, — сказал он.
Лакуна взглянула на успокоившуюся воду. Внезапно на ее поверхности возникли слова, скользнули справа налево, образуя движущуюся ленточку букв. Достигнув левого поля, письмена исчезали, а иначе они покрыли бы весь ров.
«ЖИЛ-БЫЛ ДАВНЫМ-ДАВНО ВОДЯНОЙ МАЛЬЧИК ПО ИМЕНИ РАЙВЕР, КОТОРЫЙ ОЧЕНЬ ХОТЕЛ СТАТЬ НАСТОЯЩИМ», — сообщили движущиеся буквы.
— Эй, да это же про меня! — воскликнул Райвер.
— Ну, вообще-то это известная история, просто я вставила в нее твое имя, чтобы интересней было читать.
— Здорово! — Он продолжил чтение, потому что слова убегали влево и он мог многое пропустить в этой удивительной истории. Как и предвидела Лакуна, Райвер был очарован, увидев свое имя. Людям нравится читать про себя, особенно, если написано что-нибудь хорошее. Можно, конечно, привлечь внимание и оскорбительной надписью, но Лакуна давно уже не занималась такими глупостями.
Итак, она продолжала:
"ОДНАЖДЫ РАЙВЕР СИДЕЛ НА БЕРЕГУ РВА, НАБЛЮДАЯ ЗА РЫБОЙ, КОГДА ПРИБЛИЗИЛОСЬ К НЕМУ СТРАННОЕ СОЗДАНИЕ. ЭТО БЫЛ ДРАКОН, ВЫСМАТРИВАЮЩИЙ ЛАКОМЫЙ КУСОЧЕК МЯСА НА ЖАРКОЕ. «АГА! — СКАЗАЛ ДРАКОН. — ЭТО КАК РАЗ ТО, ЧТО Я ИСКАЛ. ИДИ СЮДА, Я ТЕБЕ КОЕ-ЧТО ПОКАЖУ».
— Ишь ты! — фыркнул настоящий (то есть водяной) Райвер. — Тебе меня не изжарить, злобная тварь!
Он был не в шутку увлечен историей. Лакуна накаляла события:
«А ВОТ ПОСМОТРИМ! — ДРАКОН ФЫРКНУЛ, ОПАЛИВ ТРАВУ НА БЕРЕГУ. — ПЫХНУ, ВСПЫХНУ, ГОЛОВУ ОТЖАРЮ!» — Головешка ты обугленная! Хотел бы я посмотреть, как ты это сделаешь, — сказал настоящий Райвер.
«ТОГДА ДРАКОН ПЫХНУЛ, ВСПЫХНУЛ И СТОЛЬКО ПЛАМЕНИ ВЫДОХНУЛ, ЧТО ЗЕМЛЯ ПОЧЕРНЕЛА, ИСКРЫ ЗАКРУЖИЛИСЬ, ПАР ИЗО РВА ПОШЕЛ. ОДИН ТОЛЬКО РАЙВЕР ОСТАЛСЯ ЦЕЛ, ПОТОМУ ЧТО БЫЛ СДЕЛАН ИЗ ВОДЫ. СЛЕПИЛ ОН ИЗ НЕЕ ШАР И ВЛЕПИЛ ЕГО ПРЯМО В ПАСТЬ ДРАКОНУ».
— Залил я твою топку, мокрая курица! — в восторге крикнул мальчишка.
«НУ, ТУТ УЖ ДРАКОН ОСЕРЧАЛ. ОТКРЫЛ ОН ПАСТЬ И СХВАТИЛ РАЙВЕРА ПОПЕРЕК ТУЛОВИЩА. И ОПЯТЬ НИЧЕГО НЕ ВЫШЛО — ВОДУ-ТО НЕ ПОЖУЕШЬ. ВЫЛИЛСЯ РАЙВЕР ИЗ ГЛАЗ И УШЕЙ ДРАКОНА ЦЕЛЫЙ И НЕВРЕДИМЫЙ. СВЕТА НЕВЗВИДЕЛ ДРАКОН — КОМУ Ж ПОНРАВИТСЯ, ЧТО ЕМУ УШИ МОЮТ!» Слова бежали справа налево, а мальчишка с жадностью в них вчитывался. Он даже не заметил, как Лакуна перебралась по мосту на ту сторону. У истории был приличный хвост — на полчаса чтения. На всякий случай Лакуна заготовила текста побольше. Кроме того, ей было приятно, что кто-то рад ее сказке. Когда Лакуна нанималась нянчить детей, она любила рассказывать им всякие небылицы. Вдобавок Райвер оказался идеальным слушателем...
Итак, перейдя ров, она оказалась возле стен замка, прямо перед входной дверью. Лакуна нажала на ручку, но дверь была заперта. Значит, третье испытание заключалось в том, чтобы найти ключ.
Она огляделась. Узкая тропа обегала замок по внутреннему берегу рва. Вдоль нее тянулись кусты, напоминающие книжные полки: стволы — прямые, ветки — строго горизонтальные. Свешивающиеся листья и прямоугольные плоды теснились, как книги в шкафу.
На берегу сидел мальчик, очень похожий на Райвера. Он срывал и надкусывал эти странные плоды.
— Кто ты? — спросила Лакуна, не слишком уверенная в ответе.
— Я Торрент, близнец Райвера.
Что-то не слишком верится...
— А что это за растения? — спросила она.
— Книжные фрукты, — объяснил мальчишка. — Очень сладкие и содержат только истину, поэтому я их и ем.
Ну нет, истина редко бывает сладкой. Однако, всякое случается...
— Раз ты постиг истину, то должен знать, где спрятан ключ от этой двери.
— Конечно. Вот он. — И мальчуган протянул ей большой деревянный ключ.
Лакуна попробовала открыть им дверь, но деревяшка не пролезла в скважину.
Она снова повернулась к мальчишке.
— Это не тот ключ. Где настоящий?
— А он с той стороны замка.
Поколебавшись, она обошла замок и увидела лежащий на тропе маленький железный ключик. Подобрала и вернулась к двери. Опять не подходит.
Лакуна взглянула на мальчика. Тот продолжал уплетать фрукты. Вот уже дважды он указывал ей не тот ключ. Видимо, служба его заключается в том, чтобы врать. Как бы заставить его сказать правду?
И она решила провести опыт.
— Торрент, тебе велели принять участие в моем испытании?
— Да.
— Значит, твоя задача — не дать мне найти ключ?
— Нет.
— И поэтому ты врешь?
Он замялся, и Лакуна знала, почему. Если он будет продолжать свое вранье, она сразу поймет это, а если начнет говорить правду, то не сможет уберечь ключ.
— Нет.
Стало быть, врет. И именно поэтому.
— Значит, ты и насчет имени соврал. Ты — Райвер.
— Нет.
— Тогда где Райвер? Он что, так и не дочитал мою историю?
Мальчишка оглянулся на ров. Видно, больших трудов ему стоило оставить сказку недочитанной. На вопрос он не ответил, но это уже само по себе было ответом.
— И тебе велели принять участие в моем испытании? — спросила она еще раз, вспомнив, что в начале разговора он ответил утвердительно, и наверняка соврал.
— Могу и принять, если захочу! — пробормотал он.
— Вот теперь ты сказал правду.
Он понурился.
— Ну и ладно! Все равно к испытанию это не относится.
— Почему ты отказываешься показать мне, где ключ?
— Потому что... — Он запнулся. — Я не могу тебе этого сказать.
— Потому что разгадка лежит в твоем вранье, — поддела она его.
— Нет.
— То есть — да. А фрукты — они тоже имеют к этому отношение?
— Нет.
— Значит, имеют. Так что они в себе содержат?
— Отраву.
— Ну это вряд ли. Ты же их ел. — Затем Лакуну озарило. — Ты ведь правдивый мальчуган. И вдруг начал лгать. А перед этим ты ел фрукты. Тогда это вовсе не фрукты, а врукты. Они заставляют тебя врать!
— Нет!
— И если я съем один такой врукт, то тоже начну врать?
— Нет.
— Однако попробуй соврать, не зная правды! — вслух рассуждала Лакуна. — Значит, врукты и впрямь содержат истины, только наоборот. И тот, кто их отведает, узнает правду, которую он не должен говорить?
— Нет.
Лакуна сорвала и надкусила сочный врукт. Он был приторно сладок. Затем она сказала:
— Ключ находится... — Знания усваивались мгновенно. — Вон там! — И Лакуна указала туда, где, как она теперь знала, лежал под кустом один из фальшивых ключей.
Однако ей уже было известно и то, где таился настоящий ключ из резного камня — под водой на краю рва, притопленный в тину. Лакуна подошла к берегу и выудила эту изящную штучку. Затем вернулась к двери. Ключ вошел в скважину, и легко провернулся в замке.
Лакуна оглянулась. Райвер печально смотрел ей вслед. Врукт был съеден, но знания продолжали усваиваться, и Лакуна уже знала, почему мальчишка принял участие и в третьем ее испытании. Он добровольно подменил гнома, которому надлежало есть врукты и лгать. Мальчишка был одинок. Он действительно очень хотел быть принятым в какую-нибудь семью и, конечно, почувствовал, что Лакуна тоже одинока. И гнома он упросил, чтобы побыть с ней подольше, пусть даже в качестве препятствия. Лакуне стало очень жаль мальчугана.
Она ничего не сказала ему, чтобы не соврать, ибо действие врукта еще не кончилось. Отвернулась и распахнула дверь. Три испытания были позади, и все же это не радовало Лакуну. Теперь она ясно видела, что не ей одной жизнь кажется унылой бессмыслицей.
Глава 2
Ступа
Айви уже поджидала ее за дверью.
— Я так и знала, что ты все преодолеешь, Лакуна! — воскликнула она, заключая пришелицу в объятия. В старые добрые времена Лакуна нянчила Айви, и они прекрасно друг с другом ладили. Теперь Айви стала привлекательной двадцатилетней женщиной и явно была счастлива с Грэем Мэрфи.
— Мне так неприятно тебя видеть, — начала было Лакуна и испуганно умолкла. — Ой, это все врукты, к которым я не прикасалась...
— О, все в порядке, это быстро проходит, если, конечно, не объедаться.
— А я как раз объелась!
— Иными словами, съела от силы один врукт. Если бы ты и впрямь объелась, ты бы утверждала противоположное. Зайди, я думаю, Мэрфи готов принять тебя. Кажется, он недоволен; ты, должно быть, пришла с непростым Вопросом.
Чтобы не лгать вслух, Лакуна пожала плечами и прошла вслед за Айви в центральную залу замка, где ждал ее Добрый Волшебник.
Грэй был неприметным молодым человеком двадцати двух лет от роду. Он был сыном Злого Волшебника Мэрфи, жившего восемь или десять столетий назад, но вошедшего подобно Мастеру Зомби и Милли-Призраку и в новейшую историю Ксанта. Мэрфи-старший, конечно, не был уже к тому времени злым и вообще раскаялся. Если он и налагал на кого свои злые заклятия, то только для того, чтобы не допускать зла. Это может показаться противоречивым, но на самом деле никакого противоречия тут нет. Зачаровав злое существо, он таким образом выводил его из строя. А Грэй — тот вообще никогда не был злым. Но ему досталось от отца тяжкое наследство — обслуживать Компотер. Все, что смог сделать его родитель, — это заклясть злую машину, чтобы она освободила Грэя от службы хотя бы до возвращения Доброго Волшебника Хамфри.
Грэй шагнул навстречу и пожал Лакуне руку — весьма странный обычай, принятый в Мандении. Жест этот означала, что волшебник дружески относится к гостье и ждет от нее того же.
— Правильно ли я полагаю, что уговаривать тебя не задавать мне этот Вопрос бесполезно? — прямо осведомился он.
— Волшебник, мне пусто и страшно. Где я сделала ошибку в моей тоскливой жизни — вот все, что я хочу узнать.
— Тебя это так заботит? — спросила Айви.
— Да. Тогда я, может быть, пойму, что делать.
Айви поглядела на Грэя.
— Довольно простой вопрос, по-моему.
— Нет, — сказал он и снова повернулся к Лакуне. — Я бы предпочел, чтобы ты его не задавала.
— Ну, не хотелось бы огорчать тебя, но я, кажется, прошу так немного. Препятствия твои я все прошла и готова отслужить тебе, когда получу Ответ.
Грэй нахмурился.
— Я еще не слишком искушен в информативной магии. Добрый Волшебник Хамфри объяснил бы тебе все куда лучше. Но тут такая закавыка, что твой Вопрос будет, пожалуй, сложноват и для нас обоих. Видишь ли, если я на него отвечу, ситуация в Ксанте претерпит значительные изменения. А мне бы этого не хотелось. Словом, я прекрасно к тебе отношусь, но позволь мне не отвечать.
— Грэй! — произнесла испуганная Айви. — Я знаю Лакуну всю свою жизнь! Она хороший человек. И задала такой простой Вопрос. Как ты можешь!
— Я уже достаточно изучил магию Хамфри, чтобы сказать, что хорошо, что плохо, — ответил он с несчастным видом. — Задай любой Вопрос, Лакуна, только не этот...
— Нет, именно этот, — упрямо ответила Лакуна.
— Тогда, сожалею, но...
И тут она посмотрела на него Взрослым Взглядом. Волшебник не так давно вышел из детского возраста. Он еще не научился противостоять этому оружию и смущенно шаркнул ножкой.
— Я пришла сюда не для того, чтобы услышать «нет» на мой Вопрос, — сказала Лакуна. Может быть, она и была туповатой, но права свои знала. — Я настаиваю, ответь мне: Где Я Поступила Неправильно?
Грэй был уничтожен, но еще пытался сопротивляться:
— Я не...
Лакуна почувствовала, что пришло время пряника. Правильное и своевременное применение кнута и пряника входит в обязанности любой нянечки.
— Если мой Вопрос такой особенный, то я готова и отслужить по-особому.
— Ну, что касается службы, я думаю, ты могла бы сбивать с дороги просителей, нанося на стены надписи, неправильно указывающие дорогу. Но...
— Волшебник, я могу освободить тебя от обязательств перед злой машиной. Ты будешь свободен даже после возвращения Волшебника Хамфри.
Грэй и Айви подпрыгнули.
— Ты можешь это сделать? — выдохнула Айви с отчаянной исчезающей надеждой.
— Я могу подойти к Компотеру и изменить текст на экране. Там будет сказано, что обязательства Грэя Мэрфи отныне не действительны. А поскольку то, что на экране, тут же воплощается в жизнь, то так оно и будет. И никаких дальнейших обязательств!
Айви повернулась к Доброму Волшебнику, глаза ее сияли.
— Она это может, Грэй?
Грэй потянулся за огромным томом. Пролистал по-быстрому, вглядываясь в затхлые страницы. Остановился, поднял глаза.
— Да, здесь это есть. Она может. Если правильно отпечатает все слова на экране Компотера. Если у нее хватит духу схватиться со злой машиной в ее злом логове. Есть одно ключевое слово, без которого ничего не выйдет.
— Я так и знала, что ты все преодолеешь, Лакуна! — воскликнула она, заключая пришелицу в объятия. В старые добрые времена Лакуна нянчила Айви, и они прекрасно друг с другом ладили. Теперь Айви стала привлекательной двадцатилетней женщиной и явно была счастлива с Грэем Мэрфи.
— Мне так неприятно тебя видеть, — начала было Лакуна и испуганно умолкла. — Ой, это все врукты, к которым я не прикасалась...
— О, все в порядке, это быстро проходит, если, конечно, не объедаться.
— А я как раз объелась!
— Иными словами, съела от силы один врукт. Если бы ты и впрямь объелась, ты бы утверждала противоположное. Зайди, я думаю, Мэрфи готов принять тебя. Кажется, он недоволен; ты, должно быть, пришла с непростым Вопросом.
Чтобы не лгать вслух, Лакуна пожала плечами и прошла вслед за Айви в центральную залу замка, где ждал ее Добрый Волшебник.
Грэй был неприметным молодым человеком двадцати двух лет от роду. Он был сыном Злого Волшебника Мэрфи, жившего восемь или десять столетий назад, но вошедшего подобно Мастеру Зомби и Милли-Призраку и в новейшую историю Ксанта. Мэрфи-старший, конечно, не был уже к тому времени злым и вообще раскаялся. Если он и налагал на кого свои злые заклятия, то только для того, чтобы не допускать зла. Это может показаться противоречивым, но на самом деле никакого противоречия тут нет. Зачаровав злое существо, он таким образом выводил его из строя. А Грэй — тот вообще никогда не был злым. Но ему досталось от отца тяжкое наследство — обслуживать Компотер. Все, что смог сделать его родитель, — это заклясть злую машину, чтобы она освободила Грэя от службы хотя бы до возвращения Доброго Волшебника Хамфри.
Грэй шагнул навстречу и пожал Лакуне руку — весьма странный обычай, принятый в Мандении. Жест этот означала, что волшебник дружески относится к гостье и ждет от нее того же.
— Правильно ли я полагаю, что уговаривать тебя не задавать мне этот Вопрос бесполезно? — прямо осведомился он.
— Волшебник, мне пусто и страшно. Где я сделала ошибку в моей тоскливой жизни — вот все, что я хочу узнать.
— Тебя это так заботит? — спросила Айви.
— Да. Тогда я, может быть, пойму, что делать.
Айви поглядела на Грэя.
— Довольно простой вопрос, по-моему.
— Нет, — сказал он и снова повернулся к Лакуне. — Я бы предпочел, чтобы ты его не задавала.
— Ну, не хотелось бы огорчать тебя, но я, кажется, прошу так немного. Препятствия твои я все прошла и готова отслужить тебе, когда получу Ответ.
Грэй нахмурился.
— Я еще не слишком искушен в информативной магии. Добрый Волшебник Хамфри объяснил бы тебе все куда лучше. Но тут такая закавыка, что твой Вопрос будет, пожалуй, сложноват и для нас обоих. Видишь ли, если я на него отвечу, ситуация в Ксанте претерпит значительные изменения. А мне бы этого не хотелось. Словом, я прекрасно к тебе отношусь, но позволь мне не отвечать.
— Грэй! — произнесла испуганная Айви. — Я знаю Лакуну всю свою жизнь! Она хороший человек. И задала такой простой Вопрос. Как ты можешь!
— Я уже достаточно изучил магию Хамфри, чтобы сказать, что хорошо, что плохо, — ответил он с несчастным видом. — Задай любой Вопрос, Лакуна, только не этот...
— Нет, именно этот, — упрямо ответила Лакуна.
— Тогда, сожалею, но...
И тут она посмотрела на него Взрослым Взглядом. Волшебник не так давно вышел из детского возраста. Он еще не научился противостоять этому оружию и смущенно шаркнул ножкой.
— Я пришла сюда не для того, чтобы услышать «нет» на мой Вопрос, — сказала Лакуна. Может быть, она и была туповатой, но права свои знала. — Я настаиваю, ответь мне: Где Я Поступила Неправильно?
Грэй был уничтожен, но еще пытался сопротивляться:
— Я не...
Лакуна почувствовала, что пришло время пряника. Правильное и своевременное применение кнута и пряника входит в обязанности любой нянечки.
— Если мой Вопрос такой особенный, то я готова и отслужить по-особому.
— Ну, что касается службы, я думаю, ты могла бы сбивать с дороги просителей, нанося на стены надписи, неправильно указывающие дорогу. Но...
— Волшебник, я могу освободить тебя от обязательств перед злой машиной. Ты будешь свободен даже после возвращения Волшебника Хамфри.
Грэй и Айви подпрыгнули.
— Ты можешь это сделать? — выдохнула Айви с отчаянной исчезающей надеждой.
— Я могу подойти к Компотеру и изменить текст на экране. Там будет сказано, что обязательства Грэя Мэрфи отныне не действительны. А поскольку то, что на экране, тут же воплощается в жизнь, то так оно и будет. И никаких дальнейших обязательств!
Айви повернулась к Доброму Волшебнику, глаза ее сияли.
— Она это может, Грэй?
Грэй потянулся за огромным томом. Пролистал по-быстрому, вглядываясь в затхлые страницы. Остановился, поднял глаза.
— Да, здесь это есть. Она может. Если правильно отпечатает все слова на экране Компотера. Если у нее хватит духу схватиться со злой машиной в ее злом логове. Есть одно ключевое слово, без которого ничего не выйдет.