Энтони Пирс. С запутанным клубком

   Немолодая служанка заторопилась им навстречу.
   — Вы привезли смертную! — с удивлением и некоторым возмущением воскликнула она.
   — Позаботься о ее выздоровлении, — резко приказал Танатос. — Она не принадлежит мне.
   Служанка быстро принесла целебную мазь. Кожа Ниобы обуглилась, но там, куда попадала мазь, моментально появлялась здоровая плоть. Служанка натерла все тело Ниобы мазью и заставила ее вдохнуть пары бальзама — боль исчезла. Девушка стояла перед служанкой обнаженная и совершенно здоровая.
   — Моя дорогая, как вы красивы! — воскликнула служанка, распыляя что-то над ее сгоревшими волосами, которые моментально отросли во всем своем золотом великолепии. — Почему такое изумительное существо попыталось покончить жизнь самоубийством?
   — Я люблю его, — повторила Ниоба.
   — О, любовь, — сразу все поняв, вздохнула служанка. Потом принесла Ниобе халат и новые туфли — похоже, бальзам не мог восстановить сгоревшую одежду. — Танатос вас ждет.
   И с этими словами служанка отвела Ниобу в гостиную.
   Смерть — Танатос — действительно ее ждал. По манерам он напоминал сурового отца, несмотря на череп и скелетообразные руки.
   — Молодая женщина, ты совершила очень храбрый и глупый поступок, — с укором проговорил он. — Твое имя не значилось в моем списке. Мне пришлось срочно отправиться на твою лодку.
   — У меня не было другой возможности привлечь ваше внимание, — ответила Ниоба, усаживаясь на указанный им стул. — Спасибо, что пришли.
   Тут Танатос улыбнулся, не в силах проявить равнодушие к красоте.
   — Я не мог поступить иначе, — сурово произнес он. — Когда происходит незапланированная смерть, запутываются нити судьбы.
   То же самое говорил Ниобе и профессор. Во Вселенной царит некий порядок, а воплощения следят за его поддержанием.
   — Я… где я нахожусь? В Раю?
   Танатос презрительно фыркнул, хотя у него и не было носа.
   — В Чистилище. В месте, где царит неопределенность — и где принимаются решения. Все воплощения живут здесь.
   — Ах вот оно что. Мне не приходилось бывать в подобных местах. — Ниоба была немного напугана.
   — Что привело тебя ко мне, очаровательная смертная девушка?
   — О, я совсем не девушка! Я… мой муж Седрик… я пришла просить о его жизни. Я его люблю!
   — Несомненно, — согласился Танатос. Затем щелкнул своими костяными пальцами, и к нему поспешил слуга с ящиком. Танатос открыл его и начал перебирать карточки. — Седрик Кафтан, восемнадцать лет, через пять дней должен отправиться в Рай. Хороший человек, мое личное вмешательство не требуется. — Казалось, пустые глазницы смотрят на карточку. — Очень хороший человек! Он действительно тебя любит.
   — Да. Я должна его спасти. Вы должны…
   Танатос взглянул на Ниобу темными провалами своих глаз, и вдруг на нее повеяло холодом, но не холодом смерти. Ей не приходило в голову, что воплощение может потребовать платы за услугу, о которой она просит… Но что Ниоба в состоянии ему дать?
   Потом она снова подумала о лежащем в больнице Седрике и поняла, что нет такой цены, которую она не согласилась бы заплатить за то, чтобы он снова был здоров.
   Но когда Танатос заговорил, его слова удивили Ниобу.
   — Добрая и прелестная смертная, я не могу выполнить твою просьбу. Я не являюсь причиной смерти; я всего лишь слежу за тем, чтобы души тех, кому суждено умереть, не сбились с нужной тропы. У меня есть некоторая свобода действий; иногда я в силах отсрочить смерть какого-то человека. Однако твой муж ничего не выиграет: продлить его жизнь — значит обречь его на бесконечные страдания. Он никогда не будет ни ходить, ни говорить.
   — Нет! — заплакала Ниоба. — Он так молод и красив! Я люблю его!
   Даже Смерть смягчилась, слушая мольбы такой красивой женщины.
   — Я бы помог тебе, но не могу, — заявил Танатос. — Быть воплощением не значит сохранять равнодушие к делам смертных. Просто то, о чем ты просишь, лежит вне сферы моей деятельности.
   — Кто же тогда мне поможет? — в отчаянии спросила Ниоба.
   — Полагаю, это под силу только Хроносу.
   — Кому?
   — Воплощению Времени. Хронос способен путешествовать во времени и изменять любые события в жизни смертных — действуя до того, как они произошли. Поэтому он…
   — До того, как раздался выстрел! — воскликнула Ниоба. — Когда Седрик был еще даже не ранен!
   Череп под капюшоном кивнул:
   — Да, Хронос в состоянии это устроить.
   Ниобе уже не казалось странным, что она разговаривает со Смертью. У нее снова появилась надежда спасти возлюбленного.
   — Где… как мне-поговорить с Хроносом?
   — Ты можешь обыскать все Чистилище и не найти его, — ответил Танатос. — Хронос путешествует во времени. Но если он захочет встретиться с тобой — так оно и произойдет.
   — Но я должна повидать его! У меня так мало времени…
   Раздался странный гудящий звук, похожий на звон погребального колокола.
   — А вот и Хронос, — сказал Танатос.
   — Уже? Но как?..
   — Он знает наше будущее. И просто реагирует на послание, которое я ему отправлю немного позже.
   Слуга ввел в комнату высокого худого человека в белом плаще и с Песочными Часами в руках.
   — О, Клото! — воскликнул он.
   — Кто? — смущенно спросила Ниоба.
   Хронос снова посмотрел на нее:
   — Вот уже до чего дошло… Приношу свои извинения; все произошло раньше, чем я надеялся. В таком случае вы должны представиться.
   Хронос явно ошибся, принял ее за другую.
   — Я… я Ниоба Кафтан — смертная женщина.
   — Ниоба, — повторил Хронос, словно старался запомнить имя. — Да, конечно. И вы пришли сюда, чтобы?..
   — Чтобы спасти моего мужа, Седрика.
   Он кивнул:
   — И это тоже. Однако вы поступаете неразумно.
   — Неразумно! — с негодованием воскликнула Ниоба. — Я люблю его!
   Она словно ударила Хроноса своим криком. Он побледнел, но быстро пришел в себя.
   — Любовь смертна, — печально произнес Хронос. — И со временем проходит.
   — Не страшно, если она проходит естественным путем! Седрик умирает, а ему еще не исполнилось девятнадцати!
   Хронос покачал головой:
   — Я могу отправиться в то время, которое предшествовало несчастью, и изменить его судьбу — но сомневаюсь, что это следует делать. Последствия окажутся очень серьезными.
   — Но я люблю его! — вскричала Ниоба. — Я должна спасти Седрика!
   Хронос бросил взгляд на Танатоса, который в ответ лишь пожал плечами. Хотя они и были воплощениями, их поведение мало чем отличалось от поведения простых смертных, смущенных истерическими выкриками отчаявшейся женщины.
   — Вы же понимаете, — серьезно сказал Хронос, — что изменение данного события приведет к совершенно непредвиденным поворотам судьбы.
   Ниоба заплакала. Она закрыла лицо руками, и слезы тихонько потекли сквозь переплетенные пальцы.
   — Возможно, воплощение-женщина могла бы лучше справиться с такой ситуацией, — смущенно заметил Танатос.
   Мужчины часто так говорят, оказавшись в подобном положении; они ничего не понимают в слезах. Ниобе и самой не нравилось, что она плачет, но она не могла ничего с собой поделать.
   — Я отведу ее к Судьбе, — сразу согласился Хронос, подошел к Ниобе и робко коснулся ее руки: — Пожалуйста, следуйте за мной, мадам.
   Услышав, что Хронос назвал ее «мадам» — так к ней обращался Седрик в начале их отношений, — Ниоба снова зарыдала. Она даже не заметила, как Хронос крепко взял ее левой рукой за локоть, а правой поднял сверкающие Песочные Часы. В следующее мгновение они, словно призрачные тени, промчались сквозь стены особняка. Ниоба так удивилась, что тут же перестала плакать.
   Они пронеслись над незнакомым ландшафтом — ничего подобного Ниобе видеть не приходилось — и опустились на невероятно огромную паутину. Ниоба и представить себе не могла, что такое возможно — шелковые нити протянулись на сотни футов, образовав гигантскую сферу. В центре паутина становилась гуще, и там виднелась горизонтальная площадка, на которую они благополучно опустились, чтобы отдохнуть.
   — Как… что? — растерянно и удивленно прошептала Ниоба.
   — Песочные Часы выборочно аннулируют некоторые аспекты временного антизаклинания, — принялся объяснять Хронос. — И позволяют перемещаться… но вас, кажется, интересует паутина? Не волнуйтесь, это жилище Судьбы.
   — Судьбы! — воскликнула Ниоба, сообразив, какое это может иметь для нее значение. — Выходит, Судьба определяет, что будет с Седриком…
   — Так оно и есть, — согласился Хронос, когда они направились к огромному кокону, покоившемуся на эластичном основании. — Она в состоянии решить вашу проблему гораздо эффективнее, чем я.
   — Но это же гнездо гигантского паука! — с недоумением проговорила Ниоба.
   Хронос улыбнулся:
   — Уверяю вас, добрая и прелестная женщина. Судьба не похожа на страшное чудовище; Она очень похожа на вас.
   Они подошли к самому входу. Хронос протянул руку, ухватился за свисающий шнур и потянул за него. Из-за переплетения шелковых нитей донесся мелодичный звон, и в следующий момент из отверстия в коконе выбралась женщина средних лет, весьма ловкая и активная для своего возраста.
   — Что случилось, Хронос? — воскликнула она. — Как я рада тебя видеть, мой двигающийся в обратном направлении друг! — Ее взгляд обратился к Ниобе. — И смертная женщина, сияющая, как луна! — Она лукаво посмотрела на Хроноса. — Что ты замыслил?
   — Лахесис, это Ниоба. Она просит о жизни своего недавно пострадавшего мужа. Я не в силах ей помочь.
   Глаза Лахесис сузились, словно Хронос произнес нечто очень важное.
   — Пойдем, дитя мое, — наконец проговорила она, внимательно осмотрев Ниобу. — Мы должны изучить твою нить. — Женщина снова бросила взгляд на Хроноса. — И ты тоже входи, мой почтенный соратник.
   Они последовали за ней в отверстие в коконе и попали в идеально ровный туннель, который заканчивался удобной комнатой, где все было с удивительным искусством сделано из паутины — нет, из самого настоящего шелка, хотя вещи и предметы оказались достаточно прочными и реальными. Стены представляли собой гобелены с вытканными на них удивительными, красочными сценами, а на ровном и мягком полу можно было спать без матраса.
   Ниоба присела на шикарном диване, Лахесис остановилась перед ней, сложив перед собой руки, а потом развела их в стороны и посмотрела на нити, которые появились между пальцами.
   — Ой, какой странный узор! — воскликнула она.
   Ниоба наморщила лоб:
   — Вы говорите про меня?
   — Один момент, дорогая, — сказала Лахесис, занятая своими размышлениями. Потом взглянула на Хроноса: — Скажи мне, друг, это…
   И вдруг ее фигура начала мерцать — и на ее месте возникла девушка лет двадцати, очень красивая, с копной роскошных черных волос, в желтой короткой юбке. Потом она снова превратилась в женщину средних лет, одетую в скромное коричневое платье.
   Хронос утвердительно кивнул.
   Ошеломленная Лахесис плюхнулась на другой диванчик.
   — О, моя дорогая! — воскликнула она. — Какая путаница!
   — Я не понимаю, — пробормотала Ниоба.
   — Конечно, не понимаешь, — согласилась Лахесис. — Как и я сама. Но Хронос, естественно, все знает. — Она аккуратно промокнула лоб ярким шелковым платочком. — Что я должна ей сказать, сэр?
   — Полагаю, правду — какая она есть в данный момент, — ответил Хронос.
   Ниоба встревожилась еще сильнее.
   — Конечно, правду!
   Лахесис уселась с ней рядом на диване и взяла за руку:
   — Моя дорогая, правда может оказаться сложным, запутанным клубком, и к тому же весьма горькой. Я взглянула на твою нить, и…
   — Взгляните на нить моего мужа! — вскричала Ниоба. — Я должна его спасти!
   Лахесис выпустила руку Ниобы и сложила ладони вместе. В следующий миг между ними возникла тонкая паутинка.
   — Седрик Кафтан, — начала она, словно читала по книге. — Его нить… — она хлопнула в ладоши, и нить исчезла. — О, моя дорогая! Моя дорогая!
   — Вы действительно судьба? Вы можете его спасти?
   Лахесис покачала головой:
   — Я Судьба — один из ее аспектов. Я определяю длину и место нитей, обозначающих человеческие жизни. От меня зависит то, что произойдет с каждым человеком в целом. Но тут у нас особый случай — совсем особый. Я не могу сделать то, о чем ты просишь.
   Теперь скорбь Ниобы превратилась в гнев.
   — Почему? — резко спросила девушка. — Вы организовали его смерть, не так ли?
   — Да, я организовала его смерть; и не в моей власти ее отменить, — печально кивнула Лахесис. — Теперь я вспомнила. Мне не хотелось так поступать, но я была вынуждена. Теперь, благодаря Хроносу, я начинаю понимать почему.
   — Тоща скажите мне! — крикнула Ниоба. — Я его люблю!
   — И он тебя любит, — ответила Лахесис. — Гораздо больше, чем ты себе представляешь. Моя дорогая, дальнейшее знание принесет тебе излишние страдания. Иногда один олень должен погибнуть, чтобы все стадо процветало.
   Олень! Ниоба ощутила новый приступ боли — ведь Седрик пытался защитить оленей.
   — Так вы отказываетесь мне ответить?
   Лахесис вздохнула:
   — Я знаю, как трудно тебе сейчас меня понять, Ниоба. Ты смелая, замечательная женщина, твоя любовь велика, но ты смертна. Я бы помогла тебе, это просто не в моих силах. — Она подняла руку, чтобы остановить возражения Ниобы. — Для ребенка жизнь представляет собой целую систему бесконечных запретов; ребенок рвется к свободе, которой обладают взрослые. Но когда он становится взрослым, оказывается, что запреты никуда не исчезли; меняется их сущность, они становятся более сложными и хитроумными. Создается впечатление, что мы, воплощения, имеем куда большую свободу действий, чем смертные — но и для нас существуют запреты, сущность которых дано понять лишь немногим смертным. Могу лишь заверить тебя, что данная ситуация вышла из-под твоего и моего контроля — Седрик Кафтан должен умереть. Прими мои глубочайшие сожаления.
   — Вы сожалеете! — вспыхнула Ниоба. — Какие причины заставили вас организовать смерть такого благородного человека, как Седрик?
   — У меня их две, — ответила Лахесис. — Одну я сообщу тебе, другую — нет.
   — Тогда отошлите меня к тому, кто скажет!
   Лахесис пожала плечами:
   — Может быть, Марс; он агрессивен…
   — Я доставлю Ниобу к нему, — предложил Хронос.
   Лахесис искоса посмотрела на него:
   — У тебя здесь особый интерес, Хронос?
   — Я кое-что должен… Клото, — ответил он.
   Лахесис понимающе кинула:
   — Мы имеем дело с запутанным клубком. Спасибо за то, что предупредил меня, Хронос.
   Хронос кивнул и встал, они с Лахесис обнялись и поцеловались. Это удивило Ниобу, но она была слишком поглощена собственной болью, чтобы задумываться о происходящем.
   Хронос снова подхватил ее за локоть, поднял Песочные Часы, встряхнул их
   — и они двинулись в путь, потеряв материальность.
   Вскоре они прибыли к могучей каменной крепости со сторожевыми башнями, бойницами, бастионами и толстыми стенами. Крепость стояла на вершине горы в Чистилище и казалась неприступной, однако Хронос приземлился прямо перед главными воротами.
   — Эй, Марс!
   В стене распахнулось крохотное окошко.
   — Он работает. — В окне показалась голова в шлеме. — Ему пришлось отправиться во Францию, вы же знаете.
   — Ах да, война.
   Хронос снова встряхнул Песочные Часы, и они с Ниобой помчались сквозь землю, тучи и облака. Бросив взгляд вниз, девушка увидела, как с невероятной скоростью проносятся под ногами земли и воды; у нее закружилась голова, и ей пришлось закрыть глаза. Возможно, Хронос и был человеком, но он обладал сверхъестественным могуществом!
   Как и Танатос, подумала Ниоба. Он способен одним ударом косы погасить пламя; а его великолепный жеребец — тело, лишенное плоти, но обладающее голосом и силой. И Лахесис — ее нити и то, как она превратилась в другую женщину… Ни один смертный не наделен подобными талантами! Все они невероятные, удивительные существа… однако никто из них не в состоянии ей помочь. И даже не говорят, по какой причине.
   Наконец они приземлились у края огромной траншеи — дальше шла бесконечная череда каких-то укреплений. Здесь проходил фронт. Ниоба знала, что война пожирает лучших молодых людей; именно поэтому ей пришлось выйти замуж за шестнадцатилетнего юношу. Раньше она проклинала войну; теперь же, самым извращенным образом, Ниоба ее благословляла: если бы не война, она бы не стала женой Седрика.
   Человек в греческом или римском вооружении — Ниоба недостаточно интересовалась военной историей, чтобы разбираться в доспехах — стоял между траншеями. Очевидно, это был Марс.
   — А, Хронос, — сказал Марс, приветственно взмахнув алым мечом. — Что привело тебя сюда, да еще с таким прелестным существом?
   — Это Ниоба, смертная. Она пришла, чтобы встретиться с Танатосом и попросить его сохранить жизнь ее мужу, но вопрос оказался настолько сложным, что мы не только не сумели ей помочь, но даже и объяснить оказались не в силах.
   — Естественно, — кивнул Марс, когда рядом разорвался снаряд.
   Мимо пролетела шрапнель, но никто не пострадал. Ниоба сообразила, что от случайной опасности их защищает особое заклинание. Да, воплощения и в самом деле обладают невиданным могуществом.
   — Смертные не в состоянии понять, — добавил Марс.
   — Конечно, я не понимаю! — нетерпеливо воскликнула Ниоба. — Судьба потянула за нить, чтобы жизнь моего мужа подошла к концу, и Смерть придет, чтобы его забрать, а Время отказывается что-либо изменить! Не буду утверждать, что я жду помощи от вас!
   Если она надеялась заставить Марса выступить на защиту Седрика, у нее ничего не вышло.
   — Вот женщина, которая мне по вкусу. Боец! — с довольным видом проговорил Марс. — Ладно, Хронос, мне тоже интересно. Я могу уничтожить тысячи людей в одном сражении, их смерть часто бывает несправедливой, иногда в ней есть некая ирония, так что другие воплощения с осуждением смотрят на мою работу. Так почему же вы решили убить ее мужа? Какие на то есть причины? Обычно вы так не поступаете. Раз уж женщина нашла в себе мужество лично встретиться с Танатосом, она заслуживает, чтобы ее выслушали. Где ваше благородство?
   Ниоба вдруг почувствовала симпатию к этому неприветливому человеку.
   Хронос коснулся Песочных Часов — и мир замер. Теперь они с Марсом стояли в других позах, а солнце успело далеко переместиться по небу.
   — Вы что-то сделали! — обвинила Ниоба Хроноса. — Вы изменили время! Почему?
   — Я должен был объяснить Марсу, — ответил Хронос. — А вас я отправил вперед на полчаса, пока мы разговаривали.
   — Почему же вы не можете объяснить мне?
   — Не нужно его винить, — вмешался Марс. — У Хроноса есть на то весьма уважительные причины, как и у Лахесис. Мы действительно столкнулись с очень необычным случаем.
   — Значит, вы мне тоже ничего не скажете, Марс? — разочарованно проговорила Ниоба. — Вы, воплощения, чувствуете себя настоящими великанами и смеетесь над смертными…
   Слезы брызнули у нее из глаз, Ниоба была не в силах сдержать их поток.
   — Вот видишь, как она поступает с нами, — смущенно пробормотал Хронос.
   — Ну перестань, женщина, — сказал Марс. — Я принес такое же горе десяткам тысяч женщин, хотя ни одна из них не была столь красива. Из чего ты сделана?
   Слепая ярость овладела Ниобой.
   — Десять тысяч подобных страданий тебе, бесчувственному чурбану! — закричала она. — Надеюсь, ты подавишься своим мечом!
   Марс улыбнулся.
   — Прелестно! — Потом он вздохнул. — Я попытаюсь разъяснить тебе ситуацию в самых общих чертах. Видишь ли, Бог и Сатана ведут между собой войну, и порой сражениям предшествуют невероятно хитрые цепочки событий. Мы, воплощения, находимся на стороне Бога, который является воплощением добра. Временами нам приходится приносить скромные жертвы ради достижения окончательной победы. Похоже, с твоим мужем дело обстоит именно так. Поэтому по большому счету…
   — Скромные жертвы? Седрик? — потребовала она ответа. — Я люблю его! — Ниоба так часто повторяла эти слова… и могла повторять их сколько угодно
   — если бы только они вернули ее мужа!
   — И он тебя любит, — согласился Марс. — Он это доказал. Может быть, именно благодаря принесенной им жертве наша сторона одержит победу. Ты должна им гордиться.
   Ниоба вдруг вспомнила, как Седрик себя вел перед тем, как в него стреляли. Словно что-то предчувствовал.
   — Он… знал?
   — Знал, — кивнул Марс. — И совершенно сознательно выбрал именно такой путь — вот почему его ждет великая слава. Я салютую ему!
   Седрик знал, что скоро умрет! Ошеломленная Ниоба не понимала, что же ей делать дальше. Потом она немного успокоилась.
   — Тогда я займу его место!
   — Ты не можешь, — вместе ответили Хронос и Марс.
   — Не могу? А вам-то какое дело?
   Марс покачал головой.
   — Пожалуй, следует отвести ее к Гее, — предложил он Хроносу. — Та придумает, как с ней быть.
   Хронос взял Ниобу за локоть. Девушка вырвалась, но он поймал ее. И вскоре они уже снова летели над французскими окопами.
   — Вы настоящая банда… — начала Ниоба, но так и Не сумела придумать, как закончить.
   Воплощения устроили заговор молчания! И все же девушку потрясли новые сведения о Седрике, подтвержденные ее собственными воспоминаниями. Он знал или подозревал… И все же почему он должен умереть? Ниоба никак не могла понять.
   Вдруг она заметила, что они находятся в густой роще, прошли сквозь нее
   — их тела еще не обрели материальности — и оказались на прекрасной поляне.
   Пышная женщина удобно устроилась на стуле, по форме напоминающем поганку. Нет, это была поганка, огромная и крепкая. Волосы женщины украшали цветы, тоже живые… Ниоба разглядела маленькие листики и даже корни. Зеленое платье женщины, казалось, состояло из множества листьев, а туфли были вылеплены из земли и каким-то необъяснимым образом держались на ногах. Да, они с Хроносом пришли в гости к воплощению самой Природы!
   — Значит, ты наконец привел ее ко мне, нечестивый путешественник по времени, — сказала Природа Хроносу. — Убирайся вон, бессердечный мужчина; я сделаю то, на что ты не способен.
   — Как пожелаешь, Гея, — с явным облегчением ответил Хронос. Встряхнул Песочные Часы и исчез.
   — Вы… вы знали, что я приду к вам? — спросила Ниоба.
   — Смертная женщина, ты устроила настоящий переполох в Чистилище, — ответила Гея. — Я подозревала, что мужчины все испортят.
   — Но Судьба — Лахесис…
   — Лахесис не может сказать. И я тоже не скажу; верь, Зеленая Мать имеет достаточную свободу действий! Со временем ты поймешь. Но сейчас услышишь лишь то, что тебе необходимо узнать, и придется этим удовлетвориться.
   — Гея, я хочу занять место моего мужа! — воскликнула Ниоба. — Пусть он поправится и будет жить, а я умру!
   Зеленая Мать посмотрела на нее с пониманием:
   — Да, конечно, сейчас ты воспринимаешь действительность именно так, Ниоба. Ты женщина, которая любит. Но то, о чем ты просишь, невозможно.
   — Почему невозможно? Я готова на все, чтобы его спасти!
   Гея покачала головой:
   — Ниоба, ты не можешь — потому что он уже пожертвовал собой ради тебя.
   — Что?
   — Именно тебя Сатана выбрал в качестве своей мишени, Ниоба. Седрик спросил у профессора о твоих видениях; профессор, который, кстати, является прекрасным волшебником, провел расследование. Он готовил Седрика к академической карьере и хотел, чтобы у него в семье все было в порядке. Ему удалось обнаружить заговор. Седрик ни секунды не колебался; он занял твое место.
   И снова Ниоба была потрясена. Она вспомнила свои ужасные видения.
   — Занял мое место?
   — Создается впечатление, что со временем ты доставишь Сатане множество неприятностей. Никто из нас не знает деталей, даже сам Сатана, но он решил с тобой покончить. Сатана обладает огромной властью и умеет действовать тонко и методично. Прежде чем мы успели вмешаться, все было кончено. Ад выпустил своего посланца — но Седрик принял на себя предназначенную тебе пулю.
   — Как?..
   — Убийца был охотником, в которого на время вселился демон. Демон получил приказ убить смертного, который поет, сидя с ребенком возле черного дуба. Сатана решил, что это будешь ты. А Седрик воспользовался лазейкой.
   — Так бы и случилось! — кивнула Ниоба. — Если бы Седрик не…
   — Он любит тебя, — сказала Гея. — И ему известно, что Сатана хочет твоей смерти. Так что он спас тебе жизнь и помешал Сатане осуществить свои планы. Не часто удается совершить такой благородный поступок.
   — Но если я…
   — Ты не можешь пренебречь благородным даром Седрика, — решительно проговорила Гея. — Ты должна принять его жертву и реализовать свой потенциал.
   — Я… но я не знаю, что…
   — А вот об этом мы не можем тебе рассказать; впрочем, нам и самим известно немного. Однако Сатана тебя боится, считая опасным врагом, в таких вещах он не ошибается. Живи — придет время, и ты узнаешь свое предназначение.
   Ниоба поняла, что больше ей ничего не удастся добиться. Седрик уже совершил то, что она намеревалась сделать ради него. Ей придется смириться.
   Спотыкаясь в густой траве, Ниоба побрела прочь с поляны — и оказалась рядом с черным дубом, неподалеку от своего дома. Гамадриада узнала ее и помахала рукой.
   — О, Седрик! — воскликнула Ниоба. — Я была тем оленем, которого хотели застрелить! Как велика твоя любовь ко мне! А теперь я должна позволить тебе умереть!