Страница:
— Наверное, я не совсем точно выразилась, — хмуро произнесла Ким. — Если и есть что хуже, чем перечни имен, так это даты. Мало того, что уж цифры-то представляют собой решительно ни с чем не сравнимую тягомотину, так ведь их еще и совершенно невозможно запомнить. А стоит тебе ошибиться в дате, как тебя вышибут с экзамена.
— Это точно, — подтвердил Даг. — как-то сказал, что Генрих Восьмой правил с 1909 по 1947 г., — что было! Чуть небеса не рухнули.
— А этот Генрих, он был волшебник? — поинтересовалась Метрия.
— Волшебник не волшебник, а жен имел шесть, на полжены больше, чем ваш Хамфри.
Демонесса прониклась к неведомому Генриху уважением. Видать, такие персоны, как профессора и короли, народ особый, что в Ксанфе, что в Обыкновении.
— Но ты ошибся на целых четыре столетия, — укорил юношу Икабод.
— Что такое четыре столетия, между своими людьми!
— Но я никого экзаменовать не собираюсь, — объявил Арнольд. — Этот том важен для сохранения исторической памяти. Какие открытия! Какие откровения! Оказывается, Волшебница Тапис, она же Гобеле, была замужем, а Повелитель Зомби — сыном короля; он удалился от людей в силу природы своего магического таланта. Ни о чем подобном я не подозревал. Это революционизирует историю Ксанфа!
— Или, по крайней мере, — ее нынешнее изложение, — согласился Икабод. — Похоже, давнее прошлое Ксанфа хранит немало мрачных тайн.
— Весьма немало, — подтвердил Арнольд.
— Вообще-то это любопытно, — сказала Метрия. — Может быть, я была знакома с кем-то из перечисленных королей?
Даг с Ким рассмеялись, но осеклись, увидев, что остальные отнеслись к словам демонессы с полной серьезностью.
— А ведь и правда, — сказал Даг. — Демоны живут чуть ли не вечно, так что она запросто могла знать древних королей.
— Королей я пережила кучу, — подтвердила Метрия, — но близко общалась только с Громденом и Хамфри. Остальные меня не слишком интересовали.
— Я знаю, — промолвила Ким, — что Хамфри действительно был когда-то королем, а ты познакомилась с ним в УНИВЕРМАГе и пыталась соблазнить, чтобы отвлечь от учебы. А что за дела у тебя были с королем Громденом?
— Громдена-то я как раз соблазнила. Но потом все осложнилось.
Ким пожала плечами:
— Может быть, я и послушала бы рассказ о древних королях, если он не станет простым перечнем имен и дат.
— Давайте послушаем! — заявила Метрия. — Я возбудилась от любопытства.
— Ага, вот, значит, от чего ты возбуждаешься, —сказал Даг и увернулся от очередного пинка Ким.
Итак, все расселись поудобнее, и Арнольд начал рассказ о древней истории Ксанфа.
— Начало массового заселения Ксанфа людьми было положено так называемой Первой Волной пришельцев из Обыкновении и датируется Нулевым годом. Первые два столетия истории королей в стране не было: видимо, люди, по дикости своей, не могли сплотиться и учредить правильное правление. Лишь в 204 г. король Мерлин, талант которого заключался в Знании, взошел на престол и способствовал избиению женщинами Ксанфа их мужей-насильников из Третьей Волны. Тут и Четвертая подоспела, так что скоро женщины обзавелись мужьями получше…
Он рассказывал, а Дженни, пристроившись неподалеку между Сэмми и Грезой принялась тихонько напевать. Метрия увлеклась рассказом, ибо половинка души позволяла ей взглянуть на давние события совсем по-иному. Она вспоминала, как жесточайшая Третья Волна смела большую часть того, что было создано жестокой Второй. Но Четвертая Волна оказалась иной, и именно она заложила основы человеческой цивилизации в Ксанфе.
Потом, как будто память унесла ее в далекое прошлое, она увидела, как король Мерлин покидает трон, расстается со своей женой, волшебницей Гобеле, и отправляется в Обыкновению по какому-то одному ему ведомому делу.
Волшебница была настолько возмущена случившемся, что замуж больше не вышла, о мужчинах и думать не хотела и ни разу не заговорила о бывшем муже. То же касалось и принцессы, их дочери. Обе они вычеркнули короля, мужа и отца, из своей памяти.
— А дело у Мерлина в Обыкновении и вправду было, — заметил стоявший рядом с ней Икабод, глядя на то, как бывший король покидает Ксанф. — Ему предстояло подготовить к правлению и возвести на трон одного малого по имени Артур.
— Неужели это было важнее, чем править Ксанфом? — спросила стоявшая по другую сторону от Икабода Дженни.
Старый обыкновен пожал плечами.
— Некоторые считают, что так.
— Ага, а вот и Ругн! — промолвила находившаяся по другую сторону от Метрии Ким. — Ну, сейчас пойдут заморочки с датами.
— Потом, в 228 году, волшебник Ругн, чей талант заключался в Приспособлении, взошел на трон, а спустя восемь лет принцесса, как теперь выясняется, дочь Мерлина, с благословения матери вышла за него замуж. Именно он построил замок Ругна, ставший королевской резиденцией. Точнее, он распорядился его построить, а строительство вели кентавры. Никто больше в Ксанфе не обладал необходимыми знаниями и опытом.
Король Ругн пал в бою против Шестой Волны, столь жестокой и невежественной в отношении магии, что обыкновены — Икабод, Ким и Даг — поморщились, устыдившись подобного родства. Престол Ругна в 286 г. заняла волшебница Творения Рэна, первая женщина-король в истории Ксанфа, а после ее кончины в 286 г. королем стал волшебник Рейтас, чей талант заключался в решении проблем. К сожалению, его правление породило не меньше проблем, чем разрешило; почему-то постоянно возникали ненужные осложнения. В результате одного из таких осложнений Рейтас погиб, и в 350 г. трон достался сыну Рэны, волшебнику Руну, чьим талантом являлось восстановление памяти.
— Слишком много дат, — пробормотала Ким.
Правление Руна оборвалось. Он пал в борьбе против Седьмой Волны, и народ, нуждавшийся в руководстве, уговорил зомби Джонатана надеть корону.
— Повелителя Зомби! — воскликнула Ким. — И он был королем Ксанфа?
Тут Метрия выскользнула из своего сна. И вернулась в нормальный Ксанф.
— Чудно, — сказала она, — мне вроде как сон приснился, но ведь демоны не спят.
— Спят, если у них есть душа, — возразила Дженни. — Ты только что побывала в моем сне, я сама видела тебя там. Мы все там были, и смена королей происходила у нас на глазах.
— А ведь и верно, я могу видеть сны, — согласилась Метрия. — В прошлом году Менция видела сон с горгулием Гари, очень древнюю историю.
— Прошу прощения, что я оторвала вас от видения, — сказала Ким. — Всякий, кто не обращает внимания на пение Дженни, может попасть в ее сон; таков ее талант, но, увы, разрушить его очень легко! Мне, конечно, следовало держать рот на замке, но уж больно меня удивил Джонатан. Он, оказывается, был королем и хоть бы раз об этом упомянул!
— Может, забыл, — предположил Арнольд. — Память у зомби оставляет желать лучшего, потому что в черепах у них…
— Знаю, знаю, — торопливо сказала обыкновенка. — Но как мог зомби управлять страной?
— А я помню его правление, — заявила Метрия, — Он был единственным королем, которого я не пыталась соблазнить. У него были определенные преимущества: убить его было невозможно, и все враги отступали, когда он грозил превратить их в зомби.
— Но ведь он не может превращать в зомби живых людей, — возразила Ким.
— Не может, но, во-первых, не все об этом знали, а во-вторых, кто мешал ему прикончить человека перед зомбированием? Так или иначе, в зомби никто особо не рвался, и, узнав про такую перспективу, все становились как шелковые. Ну а Джонатан был по существу очень доброжелательным малым и никого не трогал, пока его не трогали. Таким манером он правил целое столетие, но в конце концов эта работа ему надоела, и он отрекся от престола. Его куда больше интересовала Милли, в ту пору привидение.
Ким покачала головой.
— Ты права, в истории Ксанфа немало удивительного. Повелитель Зомби славный малый, хоть и не совсем живой.
— Он всегда был таким, просто талант у него слишком уж специфический, и людям трудно иметь с ним дело. Поэтому он чувствовал себя одиноким, пока его не полюбила Милли.
За разговорами спутники не заметили, как из леса к ним подкралась ночь. Ким стерла часть поверхности земли и из стертой субстанции широкими мазками образовала стены, так чтобы все могли спать спокойно, ничего не опасаясь. Подушечницу и одеялию Сэмми нашел в два счета, так что с постельными принадлежностями проблем не возникло. Даг заикнулся было о том, что они с Ким вполне уместятся и в одной постели, но девушка ответила, что место рядом с ней уже занято Грезой. Даг спорить не стал: видать, притерпелся к таким обломам.
Метрия во сне не нуждалась, но, когда Дженни тихонько запела, погрузилась в него, чтобы увидеть продолжение истории. И увидела волшебника Водоворота, чей талант заключался в умении призывать демонов. Как-то раз он призвал и ее, чтобы, как сказал сам, «насладиться ее удивительной манерой выражаться». Она попыталась соблазнить его, но, судя по всему, его талан был сопряжен с иммунитетом против демонических соблазнов. Именно тогда она поняла, что демоническую природу порой стоит скрыть, этот опыт пригодился ей два века спустя, при соблазнении Громдена. И тогда же она была готова пойти на крайнюю меру и показать Водовороту свои трусики, когда…
— Bay! — воскликнул Даг. — Вот так сцена!
— Убирайся из сна! — рявкнула на него Ким, и он с явным сожалением исчез.
Сон, таким образом, снова оказался общим, но ничего дурного Метрия в этом не видела. Талант Дженни она находила многообещающим, а компания, разделявшая с ней сон, ее вполне устраивала.
Следующим по списку оказался король Нейтрон, имевший дар превращать нарисованное в реальное. Он тоже не интересовался сексапильными демонессами, ибо, когда у него возникали желания, мог нарисовать женщину того типа, какой его устраивал, оживить ее и пользоваться ее услугами. Помимо красоток он рисовал и материализовывал изящную обстановку для замка Ругна, а в засушливые годы изображал на холстах горы снеди, которой потом кормил подданных. Метрии пришло в голову, что талант Ким представляет собой прямую противоположность его таланту. Потом на трон взошел король Неро, мастер по оживлению големов. Именно они насадили вокруг замка огромный сад, навеки разрешив продовольственную проблему для окрестных жителей.
Следующим в 623 г. воцарился король Громден, на котором — слишком уж живы были воспоминания — Метрия вышла из сна. Но перечень продолжался: он включал пришедшую к власти в 697 г. вторую женщину-короля Илону, умевшую продлевать жизнь и себе, и другим. В силу этой способности она правила долго, однако оказалась несправедливо забытой. Нынче в Ксанфе считалось, что женщины вообще не были королями, но это мнение явилось результатом исторического неведения. Выпал из истории и король-призрак Уорден, предшественник Эбнеза, создавшего Защитный Камень. Ему наследовал Хамфри, за ним Шторм, затем правил Трент, после Трента Дор. Демонесса решила, что сны о них можно посмотреть и в другой раз.
— Нет, такие сны точно не для Дага, — заявила Ким, — у него и без того полно ярких видений.
— А тебе это не нравится? — спросила Дженни.
— Не нравится, если они касаются других женщин.
Дженни рассмеялась, и ее сон прервался для всех. После чего каждый заснул собственным сном, а Метрия, оставшись бодрствовать, предалась воспоминаниям. Теперь, будучи полуодушевленной, она смотрела на прошлое иначе и кое о чем сожалела. Но не особо.
Неожиданно демонесса ощутила постороннее присутствие.
— Ты кто? — резко спросила она и приметила отпрянувший конский силуэт.
Ночная кобылица!
— Стой, кобылка-страшилка! — крикнула она, превратившись в облако дыма и окружив незваную гостью. — С чего это ты вдруг вздумала принести дурной сон демонессе?
Попытка вырваться из дымной тучи не увенчалась успехом, и тогда в сознании Метрии сформировался сон: возникла фигура мальчика.
— Я думал, ты смертная, — сказал он. — Откуда у тебя половинка души?
— А ты мужского рода? — изумилась демонесса.
— Ну да, я ночной жеребенок. Сны разносить мне не доверяют, дескать, мал еще, а торчать безвылазно в тыкве скучно. Я стянул половинку души и смылся, а когда почуял здесь интересный импровизированный сон, решил попробовать в него войти. Только опыта у меня, знаешь ли, маловато.
— Это видно, — буркнула Метрия, поняв, что внимание ночного жеребенка привлек мощный групповой сон, созданный Дженни. — Ты ведь не должен разгуливать со снами где тебе вздумается, их следует доставлять из тыквы, и не кому попало, а кому велено.
— Но я ж говорил, мне не разрешают.
— Тогда тебе лучше не лезть в сны, а просто посмотреть Ксанф.
— Пойми, я порождение Царства Снов и должен иметь дело со снами. Они для меня вещественней и реальней, чем обычный мир.
— Слушай, а ты не мог бы влезть кому-нибудь в сон и убедить его сделать… ну, что-то такое, чего сам по себе он делать бы не стал? При правильном подходе из этого могла бы получится неплохая забава.
— Интересная мысль, как я сам не додумался! Спасибо, демонесса.
Она отпустила его, и он умчался галопом. Метрия усмехнулась, ибо только что подтолкнула жеребенка к мелким каверзам, которые всегда ее потешали, но потом задумалась. Групповой сон, созданный Дженни, привлек ночного жеребчика, но что, если о ее способности прознает и сам Конь Тьмы? Заинтересуется талантом эльфессы, а потом, возможно, и ею самой. Владыка Царства Снов способен принимать любой облик, он может предстать красивым мужчиной или эльфом.
«Ну уж нет, — подумала она, — в гипнотыкве Дженни не место. Ее будущее должно быть связано или с обычным Ксанфом, или с Двухлунией».
Глава 11
— Это точно, — подтвердил Даг. — как-то сказал, что Генрих Восьмой правил с 1909 по 1947 г., — что было! Чуть небеса не рухнули.
— А этот Генрих, он был волшебник? — поинтересовалась Метрия.
— Волшебник не волшебник, а жен имел шесть, на полжены больше, чем ваш Хамфри.
Демонесса прониклась к неведомому Генриху уважением. Видать, такие персоны, как профессора и короли, народ особый, что в Ксанфе, что в Обыкновении.
— Но ты ошибся на целых четыре столетия, — укорил юношу Икабод.
— Что такое четыре столетия, между своими людьми!
— Но я никого экзаменовать не собираюсь, — объявил Арнольд. — Этот том важен для сохранения исторической памяти. Какие открытия! Какие откровения! Оказывается, Волшебница Тапис, она же Гобеле, была замужем, а Повелитель Зомби — сыном короля; он удалился от людей в силу природы своего магического таланта. Ни о чем подобном я не подозревал. Это революционизирует историю Ксанфа!
— Или, по крайней мере, — ее нынешнее изложение, — согласился Икабод. — Похоже, давнее прошлое Ксанфа хранит немало мрачных тайн.
— Весьма немало, — подтвердил Арнольд.
— Вообще-то это любопытно, — сказала Метрия. — Может быть, я была знакома с кем-то из перечисленных королей?
Даг с Ким рассмеялись, но осеклись, увидев, что остальные отнеслись к словам демонессы с полной серьезностью.
— А ведь и правда, — сказал Даг. — Демоны живут чуть ли не вечно, так что она запросто могла знать древних королей.
— Королей я пережила кучу, — подтвердила Метрия, — но близко общалась только с Громденом и Хамфри. Остальные меня не слишком интересовали.
— Я знаю, — промолвила Ким, — что Хамфри действительно был когда-то королем, а ты познакомилась с ним в УНИВЕРМАГе и пыталась соблазнить, чтобы отвлечь от учебы. А что за дела у тебя были с королем Громденом?
— Громдена-то я как раз соблазнила. Но потом все осложнилось.
Ким пожала плечами:
— Может быть, я и послушала бы рассказ о древних королях, если он не станет простым перечнем имен и дат.
— Давайте послушаем! — заявила Метрия. — Я возбудилась от любопытства.
— Ага, вот, значит, от чего ты возбуждаешься, —сказал Даг и увернулся от очередного пинка Ким.
Итак, все расселись поудобнее, и Арнольд начал рассказ о древней истории Ксанфа.
— Начало массового заселения Ксанфа людьми было положено так называемой Первой Волной пришельцев из Обыкновении и датируется Нулевым годом. Первые два столетия истории королей в стране не было: видимо, люди, по дикости своей, не могли сплотиться и учредить правильное правление. Лишь в 204 г. король Мерлин, талант которого заключался в Знании, взошел на престол и способствовал избиению женщинами Ксанфа их мужей-насильников из Третьей Волны. Тут и Четвертая подоспела, так что скоро женщины обзавелись мужьями получше…
Он рассказывал, а Дженни, пристроившись неподалеку между Сэмми и Грезой принялась тихонько напевать. Метрия увлеклась рассказом, ибо половинка души позволяла ей взглянуть на давние события совсем по-иному. Она вспоминала, как жесточайшая Третья Волна смела большую часть того, что было создано жестокой Второй. Но Четвертая Волна оказалась иной, и именно она заложила основы человеческой цивилизации в Ксанфе.
Потом, как будто память унесла ее в далекое прошлое, она увидела, как король Мерлин покидает трон, расстается со своей женой, волшебницей Гобеле, и отправляется в Обыкновению по какому-то одному ему ведомому делу.
Волшебница была настолько возмущена случившемся, что замуж больше не вышла, о мужчинах и думать не хотела и ни разу не заговорила о бывшем муже. То же касалось и принцессы, их дочери. Обе они вычеркнули короля, мужа и отца, из своей памяти.
— А дело у Мерлина в Обыкновении и вправду было, — заметил стоявший рядом с ней Икабод, глядя на то, как бывший король покидает Ксанф. — Ему предстояло подготовить к правлению и возвести на трон одного малого по имени Артур.
— Неужели это было важнее, чем править Ксанфом? — спросила стоявшая по другую сторону от Икабода Дженни.
Старый обыкновен пожал плечами.
— Некоторые считают, что так.
— Ага, а вот и Ругн! — промолвила находившаяся по другую сторону от Метрии Ким. — Ну, сейчас пойдут заморочки с датами.
— Потом, в 228 году, волшебник Ругн, чей талант заключался в Приспособлении, взошел на трон, а спустя восемь лет принцесса, как теперь выясняется, дочь Мерлина, с благословения матери вышла за него замуж. Именно он построил замок Ругна, ставший королевской резиденцией. Точнее, он распорядился его построить, а строительство вели кентавры. Никто больше в Ксанфе не обладал необходимыми знаниями и опытом.
Король Ругн пал в бою против Шестой Волны, столь жестокой и невежественной в отношении магии, что обыкновены — Икабод, Ким и Даг — поморщились, устыдившись подобного родства. Престол Ругна в 286 г. заняла волшебница Творения Рэна, первая женщина-король в истории Ксанфа, а после ее кончины в 286 г. королем стал волшебник Рейтас, чей талант заключался в решении проблем. К сожалению, его правление породило не меньше проблем, чем разрешило; почему-то постоянно возникали ненужные осложнения. В результате одного из таких осложнений Рейтас погиб, и в 350 г. трон достался сыну Рэны, волшебнику Руну, чьим талантом являлось восстановление памяти.
— Слишком много дат, — пробормотала Ким.
Правление Руна оборвалось. Он пал в борьбе против Седьмой Волны, и народ, нуждавшийся в руководстве, уговорил зомби Джонатана надеть корону.
— Повелителя Зомби! — воскликнула Ким. — И он был королем Ксанфа?
Тут Метрия выскользнула из своего сна. И вернулась в нормальный Ксанф.
— Чудно, — сказала она, — мне вроде как сон приснился, но ведь демоны не спят.
— Спят, если у них есть душа, — возразила Дженни. — Ты только что побывала в моем сне, я сама видела тебя там. Мы все там были, и смена королей происходила у нас на глазах.
— А ведь и верно, я могу видеть сны, — согласилась Метрия. — В прошлом году Менция видела сон с горгулием Гари, очень древнюю историю.
— Прошу прощения, что я оторвала вас от видения, — сказала Ким. — Всякий, кто не обращает внимания на пение Дженни, может попасть в ее сон; таков ее талант, но, увы, разрушить его очень легко! Мне, конечно, следовало держать рот на замке, но уж больно меня удивил Джонатан. Он, оказывается, был королем и хоть бы раз об этом упомянул!
— Может, забыл, — предположил Арнольд. — Память у зомби оставляет желать лучшего, потому что в черепах у них…
— Знаю, знаю, — торопливо сказала обыкновенка. — Но как мог зомби управлять страной?
— А я помню его правление, — заявила Метрия, — Он был единственным королем, которого я не пыталась соблазнить. У него были определенные преимущества: убить его было невозможно, и все враги отступали, когда он грозил превратить их в зомби.
— Но ведь он не может превращать в зомби живых людей, — возразила Ким.
— Не может, но, во-первых, не все об этом знали, а во-вторых, кто мешал ему прикончить человека перед зомбированием? Так или иначе, в зомби никто особо не рвался, и, узнав про такую перспективу, все становились как шелковые. Ну а Джонатан был по существу очень доброжелательным малым и никого не трогал, пока его не трогали. Таким манером он правил целое столетие, но в конце концов эта работа ему надоела, и он отрекся от престола. Его куда больше интересовала Милли, в ту пору привидение.
Ким покачала головой.
— Ты права, в истории Ксанфа немало удивительного. Повелитель Зомби славный малый, хоть и не совсем живой.
— Он всегда был таким, просто талант у него слишком уж специфический, и людям трудно иметь с ним дело. Поэтому он чувствовал себя одиноким, пока его не полюбила Милли.
За разговорами спутники не заметили, как из леса к ним подкралась ночь. Ким стерла часть поверхности земли и из стертой субстанции широкими мазками образовала стены, так чтобы все могли спать спокойно, ничего не опасаясь. Подушечницу и одеялию Сэмми нашел в два счета, так что с постельными принадлежностями проблем не возникло. Даг заикнулся было о том, что они с Ким вполне уместятся и в одной постели, но девушка ответила, что место рядом с ней уже занято Грезой. Даг спорить не стал: видать, притерпелся к таким обломам.
Метрия во сне не нуждалась, но, когда Дженни тихонько запела, погрузилась в него, чтобы увидеть продолжение истории. И увидела волшебника Водоворота, чей талант заключался в умении призывать демонов. Как-то раз он призвал и ее, чтобы, как сказал сам, «насладиться ее удивительной манерой выражаться». Она попыталась соблазнить его, но, судя по всему, его талан был сопряжен с иммунитетом против демонических соблазнов. Именно тогда она поняла, что демоническую природу порой стоит скрыть, этот опыт пригодился ей два века спустя, при соблазнении Громдена. И тогда же она была готова пойти на крайнюю меру и показать Водовороту свои трусики, когда…
— Bay! — воскликнул Даг. — Вот так сцена!
— Убирайся из сна! — рявкнула на него Ким, и он с явным сожалением исчез.
Сон, таким образом, снова оказался общим, но ничего дурного Метрия в этом не видела. Талант Дженни она находила многообещающим, а компания, разделявшая с ней сон, ее вполне устраивала.
Следующим по списку оказался король Нейтрон, имевший дар превращать нарисованное в реальное. Он тоже не интересовался сексапильными демонессами, ибо, когда у него возникали желания, мог нарисовать женщину того типа, какой его устраивал, оживить ее и пользоваться ее услугами. Помимо красоток он рисовал и материализовывал изящную обстановку для замка Ругна, а в засушливые годы изображал на холстах горы снеди, которой потом кормил подданных. Метрии пришло в голову, что талант Ким представляет собой прямую противоположность его таланту. Потом на трон взошел король Неро, мастер по оживлению големов. Именно они насадили вокруг замка огромный сад, навеки разрешив продовольственную проблему для окрестных жителей.
Следующим в 623 г. воцарился король Громден, на котором — слишком уж живы были воспоминания — Метрия вышла из сна. Но перечень продолжался: он включал пришедшую к власти в 697 г. вторую женщину-короля Илону, умевшую продлевать жизнь и себе, и другим. В силу этой способности она правила долго, однако оказалась несправедливо забытой. Нынче в Ксанфе считалось, что женщины вообще не были королями, но это мнение явилось результатом исторического неведения. Выпал из истории и король-призрак Уорден, предшественник Эбнеза, создавшего Защитный Камень. Ему наследовал Хамфри, за ним Шторм, затем правил Трент, после Трента Дор. Демонесса решила, что сны о них можно посмотреть и в другой раз.
— Нет, такие сны точно не для Дага, — заявила Ким, — у него и без того полно ярких видений.
— А тебе это не нравится? — спросила Дженни.
— Не нравится, если они касаются других женщин.
Дженни рассмеялась, и ее сон прервался для всех. После чего каждый заснул собственным сном, а Метрия, оставшись бодрствовать, предалась воспоминаниям. Теперь, будучи полуодушевленной, она смотрела на прошлое иначе и кое о чем сожалела. Но не особо.
Неожиданно демонесса ощутила постороннее присутствие.
— Ты кто? — резко спросила она и приметила отпрянувший конский силуэт.
Ночная кобылица!
— Стой, кобылка-страшилка! — крикнула она, превратившись в облако дыма и окружив незваную гостью. — С чего это ты вдруг вздумала принести дурной сон демонессе?
Попытка вырваться из дымной тучи не увенчалась успехом, и тогда в сознании Метрии сформировался сон: возникла фигура мальчика.
— Я думал, ты смертная, — сказал он. — Откуда у тебя половинка души?
— А ты мужского рода? — изумилась демонесса.
— Ну да, я ночной жеребенок. Сны разносить мне не доверяют, дескать, мал еще, а торчать безвылазно в тыкве скучно. Я стянул половинку души и смылся, а когда почуял здесь интересный импровизированный сон, решил попробовать в него войти. Только опыта у меня, знаешь ли, маловато.
— Это видно, — буркнула Метрия, поняв, что внимание ночного жеребенка привлек мощный групповой сон, созданный Дженни. — Ты ведь не должен разгуливать со снами где тебе вздумается, их следует доставлять из тыквы, и не кому попало, а кому велено.
— Но я ж говорил, мне не разрешают.
— Тогда тебе лучше не лезть в сны, а просто посмотреть Ксанф.
— Пойми, я порождение Царства Снов и должен иметь дело со снами. Они для меня вещественней и реальней, чем обычный мир.
— Слушай, а ты не мог бы влезть кому-нибудь в сон и убедить его сделать… ну, что-то такое, чего сам по себе он делать бы не стал? При правильном подходе из этого могла бы получится неплохая забава.
— Интересная мысль, как я сам не додумался! Спасибо, демонесса.
Она отпустила его, и он умчался галопом. Метрия усмехнулась, ибо только что подтолкнула жеребенка к мелким каверзам, которые всегда ее потешали, но потом задумалась. Групповой сон, созданный Дженни, привлек ночного жеребчика, но что, если о ее способности прознает и сам Конь Тьмы? Заинтересуется талантом эльфессы, а потом, возможно, и ею самой. Владыка Царства Снов способен принимать любой облик, он может предстать красивым мужчиной или эльфом.
«Ну уж нет, — подумала она, — в гипнотыкве Дженни не место. Ее будущее должно быть связано или с обычным Ксанфом, или с Двухлунией».
Глава 11
ЧЕНА
Поутру, прежде чем отдохнувшие спутники отправились на поиски загадочной кентаврицы Чены, Ким провела тыльной стороной ладони по созданной ею спальне и восстановила прежний ландшафт.
— Не годится оставлять после себя беспорядок, — сказала она.
— Мощный у тебя талант, — восхитился Икабод. — Пожалуй, это уровень волшебницы.
— Мне трудно судить, — ответила Ким. — Я ведь только начала с ним осваиваться и сама не знаю границ его возможностей.
— А вот это стоило бы выяснить.
Они продолжили путь и вскоре приблизились к реке, выглядевшей слишком глубокой, чтобы ее можно было перейти вброд.
— Может, я сотру участок русла? — предложила Ким. — Перейдем посуху, а речку потом восстановлю.
Арнольд посмотрел на нее с сомнением, однако девушка уже провела ладонью по поверхности воды. Пробежала рябь, но река продолжала течь.
— Не понимаю, — огорчилась Ким. — Почему мой талант не срабатывает?
— Он срабатывает, — пояснил кентавр, — но река-то течь не перестает, и стертый тобой участок тут же снова заполняется водой.
— Точно, — кивнула Ким.
— Может, оно и к лучшему, что твой талант имеет ограничения, — сказал Арнольд. — В противном случае было бы слишком опасно. Мне кажется, так спокойнее.
— Мне тоже, — согласилась девушка, но выглядела она несколько огорченной.
— Но как мы все-таки будем переправляться? — осведомился Даг. — Я бы переплыл, но вон те плавники мне доверия не внушают. По-моему, это акулы-ростовщики.
— Они самые, — подтвердила Ким, — им палец в рот не клади.
— Может, тебе соорудить стиранием еще одну лодку или плот? — предложила Дженни. — Это помогло нам добраться до Ксанфа, может помочь и теперь.
— Наверное, у меня могло бы получиться, хотя лодка выйдет неуклюжей. Как я заберусь под нее, чтобы сделать киль? Лучше всего было бы перетащить ее на тот берег, выбирая трос, как паром, но мы не можем перебросить его через реку и закрепить.
— Я могу слетать туда, — вызвалась Метрия. — Что-нибудь тяжелое мне в воздух не поднять, но веревка, свитая из травки, должна быть легкой.
— О да, травка вызывает удивительное ощущение легкости, особенно в голове, — подтвердил Икабод.
Итак, кот Сэмми отправил искать веревочную травку, а Ким нашла упавшее толстое бревно и методом стирания и размазывания принялась делать из него лодку. Протереть выемку оказалось совсем несложно, а имевшие в древесине трещинки она тщательно замазала, сделав посудину герметичной. Особым изяществом лодка, конечно, не отличалась, но для использования годилась. Вопреки ожиданиям девушке даже удалось соорудить некое подобие киля: мужчины перевернули бревно, и она поработала над днищем. Как оказалось, малость стирая тут да подмазывая там, можно добиться очень многого.
Когда и суденышко, и веревка были готовы, Метрия взяла конец троса и полетела через реку. Акулы-ростовщики с разноцветными плавниками выскакивали из воды и клацали зубами, стараясь отхватить от нее кусочек, но, когда одной из них это удавалось, в пасти у нее оказывался лишь едкий дым. Метрия специально летела над самой поверхностью, чтобы подразнить хищников: если наличие души не позволяло ей устраивать каверзы порядочным существам, то на акул-ростовщиков этот запрет не распространялся.
Привязав веревку к толстому дереву, демонесса отправилась обратно, и, хотя снова летела над самой водой, акулы, поняв, что ничего им не светит, больше на нее не покушались. В результате веревка казалась натянутой между двумя деревьями по обе стороны реки. Подергав ее, Метрия убедилась, что узлы держатся прочно.
Лодку подтащили к берегу и спустили на воду. Первым рейсом отправились Арнольд, Сэмми и Греза в сопровождении Метрии. Принять на борт больший груз суденышко не могло, так что было решено сделать две ходки.
Ким путем стирания сформировала из веток весла, так что Метрия гребла, а Арнольд взялся за веревку. В силу преклонного возраста он был не очень силен по меркам кентавров, но, чтобы тянуть лодку по воде, его сил хватало, и Метрия помогала ему, орудуя веслом.
Акула, учуяв добычу, устремилась к лодке разинув пасть, но результат нападения ее огорчил. Сэмми зашипел, Греза зарычала, а Метрия, превратившись на мгновение в огрессу, так огрела рыбину веслом по морде, что та нырнула и больше не выныривала.
На той стороне реки кентавр и животные с облегчением сошли на берег, а Метрия, превратившись в поворотный блок, соединяющий лодку с веревкой, потянула посудину обратно.
Теперь в лодку забрались Икабод, Ким с Дагом и Дженни. Ким и Даг сели на весла, а старик и эльфесса взялись за веревку, хотя не столько тянули, сколько удерживали суденышко, чтобы не снесло течением. Метрия зависла над ними, высматривая возможную опасность, которая не заставила себя ждать. К лодке устремилась другая акула, столь огромная, что не приходилось надеяться отделаться от нее с помощью удара веслом.
Понимая это, Метрия превратилась в огромный комок испорченной, провонявшей тянучки и бросилась чудовищу прямо в пасть, наполнив ее самым отвратительным вкусом, какой можно было себе представить. Порыв ветра донес до берега лишь слабое дуновение этой вони, но и этого хватило, чтобы Арнольд позеленел.
Акула попыталась выплюнуть противную массу, но та, будучи клейкой, не выплевывалась, а липла к зубам и языку. Не удалось хищнице и прополоскать пасть водой: река сделалась вонючей, но зубы чище не стали. В ужасе акула нырнула и поспешила прочь, оставляя за собой след в виде всплывающих смрадных пузырьков. Лишь когда она удалилась на солидное расстояние, Метрия обратилась в дым и покинула ее, будучи уверенной, что сей ростовщик не вернется к лодке, ни за какие дивиденды.
Конечно, пассажирам тоже досталось, но реявший над водой ветерок сносил миазмы прочь, благодаря чему никого не вывернуло наизнанку.
Однако, когда демонесса вернулась, Икабод сказал:
— Милая Метрия, будь добра, когда следующее чудовище вознамерится нас слопать, пусть себе кормится, — при этом он ухитрился выдавить болезненную улыбку.
Добравшись до берега, они выбрались на сушу, а лодку, сохранявшую остаточное «благоухание», пустили вниз по течению. Там, где она проплывала, увядали растения.
Спутники двинулись через луг, поросший цветами: гвоздиками с разноцветными шляпками, важными, завернутыми в прозрачный тюль тюль-панами, жуткими с виду кошмаргаритками, высматривающими все и вся шпионами и покачивающимися на стеблях, распространяя запах алкоголя, ром-машками.
Неожиданно перед ними появились дети, девочка и мальчик. Не иначе как близняшки.
— Вы кто такие? — храбро спросила девочка,
— Я демонесса Метрия, иду по своим делам, — ответила демонесса. — А вы кто?
— Я Абсцисса, — ответила девочка, — путешествую вдоль оси икс, потому как имею Икс-хромосому.
— Вдоль чего путешествуешь? — не поняла Метрия.
— Перемещаюсь горизонтально, — пояснила девочка. Внезапно возникла линия, и Абсцисса сдвинулась на некоторое расстояние, не сделав ни шага.
— А я Ординат, — представился мальчик. — Имею Игрек-хромосому и путешествую, ясное дело, вдоль оси игрек, то есть вертикально.
Как и сестричка, он продемонстрировал, что имел в виду.
— Удивительные таланты, синтез геометрии и генетики, — промолвил Икабод, занося данные о близнецах в свой блокнот. — А кто ваши родители?
Детишки переместились по своим осям назад и вновь оказались рядом.
— Считается, будто бы мы близнецы Грея Мэрфи и принцессы Айви, — ответила Абсцисса.
— Но они так долго тянули с женитьбой, что отнесли нас в сиротский приют, — добавил Ординат.
— Им должно быть стыдно, — огорчилась Ким. — Давно бы пора пожениться.
— Скоро поженятся, — заявила Метрия, — хоть и сами того не знают.
Все воззрились на нее, но она не заметила этих взглядов, и взгляды вынуждены были вернуться обратно.
— А в приюте вас не обижают? — поинтересовался Арнольд.
— Нет, — сказала Абсцисса, — вместе мы можем гулять когда хотим.
— Когда мы проецируемся на координатные оси, им нас не удержать, — пояснил Ординат.
— Весьма любопытно, — пробормотал Икабод, делая очередную запись. — Мгновенное перемещение в пространстве не физическим, а геометрическим способом.
— И куда вы можете отправиться? — спросила Дженни.
— Куда угодно, — заверила Абсцисса.
— Ну, например, к тому дереву? — эльфесса указала на восток, где маячил всегда растущий именно на востоке ориент-тир, разлапистое растение с мишенями вместо листьев.
— Конечно, — сказал Ординат. — Смотри.
Дети, взявшись за руки, сосредоточились. На лугу возникли координатные оси икс и игрек, образовалась координатная сетка, у ориент-тира возникла точка пересечения, и близнецы в мгновение ока оказались под его кроной.
Метрия перелетела к ним.
— Это правда вы? — спросила она.
— А кто же еще? — удивился Ординат.
— Ну, может, иллюзия.
— Мы не умеем создавать иллюзии, — произнесла, нахмурясь, Абсцисса.
— К сожалению, — Ординат.
— Может, стоит подыскать вам приемных родителей, которым хочется вырастить близняшек? — спросила Ким.
— Вот было бы здорово! — воскликнула Абсцисса, захлопав в ладоши.
— А они не будут запрещать нам каждый день есть мороженое и устраивать бои на подушках? — поинтересовался Ординат.
— Скорее они заставят вас каждый день есть подушки и устраивать бои на мороженом, — высказался Даг.
— Ты что мелешь! — осадила его Ким. — Пугаешь детей всякими глупостями.
Но детей это не испугало, а привело в восторг.
— Это классно! — Абсцисса.
— Бой на мороженом, это ж обхохочешься! — поддержал ее Ординат.
— Видишь, что ты наделал, — сказала Ким Дагу. — Внушил детям какую-то чушь: хорошо еще, что тебя не привлекли за нарушение Заговора Взрослых.
— Извини, — сказал Даг, но раскаявшимся он не выглядел.
— Ладно, нам пора идти, — заявила Абсцисса.
— Потому что вы, ребята, становитесь скучными, — добавил Ординат.
— Такова природа взрослых, — пояснил Икабод, однако, пока он говорил, дети успели сформировать координатную сетку и к концу фразы исчезли без следа.
Спутники продолжили движение. Диск тянул все сильнее: было ясно, что они недалеко от цели. Вскоре на земле показались отпечатки копыт.
— Молодая кентаврица, — промолвил Арнольд.
— Откуда ты знаешь? — поинтересовалась Дженни. — Разве это не может быть единорог или кто-то еще?
— Нет, у единорогов копыта немного другие, к тому же у кентавров ввиду наличия человеческого торса давление на передние ноги сильнее, чем на задние.
Для Метрии все следы копытных выглядели одинаково, но она понимала, что Арнольд знает, о чем говорит. Вскоре они действительно обнаружили молодую кентаврицу, выглядевшую не слишком счастливой. Длинные светлые волосы в беспорядке ниспадали на плечи и юную упругую грудь, к хвосту прицепился брань-репейник. Она морщилась, жуя горькие ягоды.
— Будешь пялиться, покажешь себя невежественным обыкновеном, — шепнула Ким Дагу.
— Да, конечно, — ответил юноша и вроде бы отвел глаза. Почему-то обнаженные формы нимф и юных кентавриц завораживают всех молодых людей, будь они хоть из Ксанфа, хоть из Обыкновении.
— Кентаврица Чена? — окликнула Метрия.
Блондинка оглянулась и, не разбирая дороги, припустила с места в карьер. Метрия полетела за ней.
— Стой! Мне нужно вручить тебе повестку.
Беглянка не останавливалась, и тогда демонесса превратилась в кентавра. Кентавр получился не слишком плотный, но с виду похожий на настоящего. Девица-кобылица остановилась, тяжело дыша и озираясь по сторонам, явно готовясь в любой момент снова пуститься наутек.
— Не годится оставлять после себя беспорядок, — сказала она.
— Мощный у тебя талант, — восхитился Икабод. — Пожалуй, это уровень волшебницы.
— Мне трудно судить, — ответила Ким. — Я ведь только начала с ним осваиваться и сама не знаю границ его возможностей.
— А вот это стоило бы выяснить.
Они продолжили путь и вскоре приблизились к реке, выглядевшей слишком глубокой, чтобы ее можно было перейти вброд.
— Может, я сотру участок русла? — предложила Ким. — Перейдем посуху, а речку потом восстановлю.
Арнольд посмотрел на нее с сомнением, однако девушка уже провела ладонью по поверхности воды. Пробежала рябь, но река продолжала течь.
— Не понимаю, — огорчилась Ким. — Почему мой талант не срабатывает?
— Он срабатывает, — пояснил кентавр, — но река-то течь не перестает, и стертый тобой участок тут же снова заполняется водой.
— Точно, — кивнула Ким.
— Может, оно и к лучшему, что твой талант имеет ограничения, — сказал Арнольд. — В противном случае было бы слишком опасно. Мне кажется, так спокойнее.
— Мне тоже, — согласилась девушка, но выглядела она несколько огорченной.
— Но как мы все-таки будем переправляться? — осведомился Даг. — Я бы переплыл, но вон те плавники мне доверия не внушают. По-моему, это акулы-ростовщики.
— Они самые, — подтвердила Ким, — им палец в рот не клади.
— Может, тебе соорудить стиранием еще одну лодку или плот? — предложила Дженни. — Это помогло нам добраться до Ксанфа, может помочь и теперь.
— Наверное, у меня могло бы получиться, хотя лодка выйдет неуклюжей. Как я заберусь под нее, чтобы сделать киль? Лучше всего было бы перетащить ее на тот берег, выбирая трос, как паром, но мы не можем перебросить его через реку и закрепить.
— Я могу слетать туда, — вызвалась Метрия. — Что-нибудь тяжелое мне в воздух не поднять, но веревка, свитая из травки, должна быть легкой.
— О да, травка вызывает удивительное ощущение легкости, особенно в голове, — подтвердил Икабод.
Итак, кот Сэмми отправил искать веревочную травку, а Ким нашла упавшее толстое бревно и методом стирания и размазывания принялась делать из него лодку. Протереть выемку оказалось совсем несложно, а имевшие в древесине трещинки она тщательно замазала, сделав посудину герметичной. Особым изяществом лодка, конечно, не отличалась, но для использования годилась. Вопреки ожиданиям девушке даже удалось соорудить некое подобие киля: мужчины перевернули бревно, и она поработала над днищем. Как оказалось, малость стирая тут да подмазывая там, можно добиться очень многого.
Когда и суденышко, и веревка были готовы, Метрия взяла конец троса и полетела через реку. Акулы-ростовщики с разноцветными плавниками выскакивали из воды и клацали зубами, стараясь отхватить от нее кусочек, но, когда одной из них это удавалось, в пасти у нее оказывался лишь едкий дым. Метрия специально летела над самой поверхностью, чтобы подразнить хищников: если наличие души не позволяло ей устраивать каверзы порядочным существам, то на акул-ростовщиков этот запрет не распространялся.
Привязав веревку к толстому дереву, демонесса отправилась обратно, и, хотя снова летела над самой водой, акулы, поняв, что ничего им не светит, больше на нее не покушались. В результате веревка казалась натянутой между двумя деревьями по обе стороны реки. Подергав ее, Метрия убедилась, что узлы держатся прочно.
Лодку подтащили к берегу и спустили на воду. Первым рейсом отправились Арнольд, Сэмми и Греза в сопровождении Метрии. Принять на борт больший груз суденышко не могло, так что было решено сделать две ходки.
Ким путем стирания сформировала из веток весла, так что Метрия гребла, а Арнольд взялся за веревку. В силу преклонного возраста он был не очень силен по меркам кентавров, но, чтобы тянуть лодку по воде, его сил хватало, и Метрия помогала ему, орудуя веслом.
Акула, учуяв добычу, устремилась к лодке разинув пасть, но результат нападения ее огорчил. Сэмми зашипел, Греза зарычала, а Метрия, превратившись на мгновение в огрессу, так огрела рыбину веслом по морде, что та нырнула и больше не выныривала.
На той стороне реки кентавр и животные с облегчением сошли на берег, а Метрия, превратившись в поворотный блок, соединяющий лодку с веревкой, потянула посудину обратно.
Теперь в лодку забрались Икабод, Ким с Дагом и Дженни. Ким и Даг сели на весла, а старик и эльфесса взялись за веревку, хотя не столько тянули, сколько удерживали суденышко, чтобы не снесло течением. Метрия зависла над ними, высматривая возможную опасность, которая не заставила себя ждать. К лодке устремилась другая акула, столь огромная, что не приходилось надеяться отделаться от нее с помощью удара веслом.
Понимая это, Метрия превратилась в огромный комок испорченной, провонявшей тянучки и бросилась чудовищу прямо в пасть, наполнив ее самым отвратительным вкусом, какой можно было себе представить. Порыв ветра донес до берега лишь слабое дуновение этой вони, но и этого хватило, чтобы Арнольд позеленел.
Акула попыталась выплюнуть противную массу, но та, будучи клейкой, не выплевывалась, а липла к зубам и языку. Не удалось хищнице и прополоскать пасть водой: река сделалась вонючей, но зубы чище не стали. В ужасе акула нырнула и поспешила прочь, оставляя за собой след в виде всплывающих смрадных пузырьков. Лишь когда она удалилась на солидное расстояние, Метрия обратилась в дым и покинула ее, будучи уверенной, что сей ростовщик не вернется к лодке, ни за какие дивиденды.
Конечно, пассажирам тоже досталось, но реявший над водой ветерок сносил миазмы прочь, благодаря чему никого не вывернуло наизнанку.
Однако, когда демонесса вернулась, Икабод сказал:
— Милая Метрия, будь добра, когда следующее чудовище вознамерится нас слопать, пусть себе кормится, — при этом он ухитрился выдавить болезненную улыбку.
Добравшись до берега, они выбрались на сушу, а лодку, сохранявшую остаточное «благоухание», пустили вниз по течению. Там, где она проплывала, увядали растения.
Спутники двинулись через луг, поросший цветами: гвоздиками с разноцветными шляпками, важными, завернутыми в прозрачный тюль тюль-панами, жуткими с виду кошмаргаритками, высматривающими все и вся шпионами и покачивающимися на стеблях, распространяя запах алкоголя, ром-машками.
Неожиданно перед ними появились дети, девочка и мальчик. Не иначе как близняшки.
— Вы кто такие? — храбро спросила девочка,
— Я демонесса Метрия, иду по своим делам, — ответила демонесса. — А вы кто?
— Я Абсцисса, — ответила девочка, — путешествую вдоль оси икс, потому как имею Икс-хромосому.
— Вдоль чего путешествуешь? — не поняла Метрия.
— Перемещаюсь горизонтально, — пояснила девочка. Внезапно возникла линия, и Абсцисса сдвинулась на некоторое расстояние, не сделав ни шага.
— А я Ординат, — представился мальчик. — Имею Игрек-хромосому и путешествую, ясное дело, вдоль оси игрек, то есть вертикально.
Как и сестричка, он продемонстрировал, что имел в виду.
— Удивительные таланты, синтез геометрии и генетики, — промолвил Икабод, занося данные о близнецах в свой блокнот. — А кто ваши родители?
Детишки переместились по своим осям назад и вновь оказались рядом.
— Считается, будто бы мы близнецы Грея Мэрфи и принцессы Айви, — ответила Абсцисса.
— Но они так долго тянули с женитьбой, что отнесли нас в сиротский приют, — добавил Ординат.
— Им должно быть стыдно, — огорчилась Ким. — Давно бы пора пожениться.
— Скоро поженятся, — заявила Метрия, — хоть и сами того не знают.
Все воззрились на нее, но она не заметила этих взглядов, и взгляды вынуждены были вернуться обратно.
— А в приюте вас не обижают? — поинтересовался Арнольд.
— Нет, — сказала Абсцисса, — вместе мы можем гулять когда хотим.
— Когда мы проецируемся на координатные оси, им нас не удержать, — пояснил Ординат.
— Весьма любопытно, — пробормотал Икабод, делая очередную запись. — Мгновенное перемещение в пространстве не физическим, а геометрическим способом.
— И куда вы можете отправиться? — спросила Дженни.
— Куда угодно, — заверила Абсцисса.
— Ну, например, к тому дереву? — эльфесса указала на восток, где маячил всегда растущий именно на востоке ориент-тир, разлапистое растение с мишенями вместо листьев.
— Конечно, — сказал Ординат. — Смотри.
Дети, взявшись за руки, сосредоточились. На лугу возникли координатные оси икс и игрек, образовалась координатная сетка, у ориент-тира возникла точка пересечения, и близнецы в мгновение ока оказались под его кроной.
Метрия перелетела к ним.
— Это правда вы? — спросила она.
— А кто же еще? — удивился Ординат.
— Ну, может, иллюзия.
— Мы не умеем создавать иллюзии, — произнесла, нахмурясь, Абсцисса.
— К сожалению, — Ординат.
— Может, стоит подыскать вам приемных родителей, которым хочется вырастить близняшек? — спросила Ким.
— Вот было бы здорово! — воскликнула Абсцисса, захлопав в ладоши.
— А они не будут запрещать нам каждый день есть мороженое и устраивать бои на подушках? — поинтересовался Ординат.
— Скорее они заставят вас каждый день есть подушки и устраивать бои на мороженом, — высказался Даг.
— Ты что мелешь! — осадила его Ким. — Пугаешь детей всякими глупостями.
Но детей это не испугало, а привело в восторг.
— Это классно! — Абсцисса.
— Бой на мороженом, это ж обхохочешься! — поддержал ее Ординат.
— Видишь, что ты наделал, — сказала Ким Дагу. — Внушил детям какую-то чушь: хорошо еще, что тебя не привлекли за нарушение Заговора Взрослых.
— Извини, — сказал Даг, но раскаявшимся он не выглядел.
— Ладно, нам пора идти, — заявила Абсцисса.
— Потому что вы, ребята, становитесь скучными, — добавил Ординат.
— Такова природа взрослых, — пояснил Икабод, однако, пока он говорил, дети успели сформировать координатную сетку и к концу фразы исчезли без следа.
Спутники продолжили движение. Диск тянул все сильнее: было ясно, что они недалеко от цели. Вскоре на земле показались отпечатки копыт.
— Молодая кентаврица, — промолвил Арнольд.
— Откуда ты знаешь? — поинтересовалась Дженни. — Разве это не может быть единорог или кто-то еще?
— Нет, у единорогов копыта немного другие, к тому же у кентавров ввиду наличия человеческого торса давление на передние ноги сильнее, чем на задние.
Для Метрии все следы копытных выглядели одинаково, но она понимала, что Арнольд знает, о чем говорит. Вскоре они действительно обнаружили молодую кентаврицу, выглядевшую не слишком счастливой. Длинные светлые волосы в беспорядке ниспадали на плечи и юную упругую грудь, к хвосту прицепился брань-репейник. Она морщилась, жуя горькие ягоды.
— Будешь пялиться, покажешь себя невежественным обыкновеном, — шепнула Ким Дагу.
— Да, конечно, — ответил юноша и вроде бы отвел глаза. Почему-то обнаженные формы нимф и юных кентавриц завораживают всех молодых людей, будь они хоть из Ксанфа, хоть из Обыкновении.
— Кентаврица Чена? — окликнула Метрия.
Блондинка оглянулась и, не разбирая дороги, припустила с места в карьер. Метрия полетела за ней.
— Стой! Мне нужно вручить тебе повестку.
Беглянка не останавливалась, и тогда демонесса превратилась в кентавра. Кентавр получился не слишком плотный, но с виду похожий на настоящего. Девица-кобылица остановилась, тяжело дыша и озираясь по сторонам, явно готовясь в любой момент снова пуститься наутек.