Энтони Пирс. Суд над Роксаной

   В отличие от поверхности дно находилось недалеко, и, увидев на нем что-то вроде большого расписного горшка, Метрия сотворила уплотненные костяшки пальцев и постучалась. Вдруг там кто-нибудь есть, и у этого кого-нибудь можно будет что-нибудь разузнать?
   Изнури высунулась стриженная под горшок голова.
   — Эй! Кто тут тревожит мой ночной покой?
   — Прости, я ведь не знала, что это ночной горшок.
   — А что ты за существо? — осведомился обитатель горшка.
   — Демонесса, зовут меня Метрия.
   На физиономии собеседника отразилось разочарование.
   — А, одна из этих…
   — А что со мной не так?
   — Ничего, просто ты представляешь собой всего лишь половинку того, что я желал. Но твоей вины тут нет, со мной всегда так.
   Ее любопытство, никогда не спавшее крепко, мигом пробудилось.
   — Ты хочешь сказать, что всегда получаешь половину желаемого?
   — Точно. Я Пол Половинкин, актер, играю в дурных снах. Это моя судьба: чего ни захочу, получаю половину… да и то не лучшую. Вот сегодня пожелал приятно провести время с настоящей красавицей.
   — Да, тут тебе не повезло: во-первых, я не настоящая, потому что демонесса, во-вторых, души у меня только половинка, а в-третьих, времени нет вовсе.
   — То-то и оно. И ведь заметь, я пожелал встретить настоящую красавицу, надеясь, что при исполнении половины желания мне попадется самая обыкновенная женщина. Так нет, желание ополовинили так, что подсунули красавицу, но не настоящую. Надеешься отчасти обрести счастье, а не получаешь даже и части.
   Он вздохнул.
   — Что поделаешь, к твоему несчастью, я, хотя и могла бы принять облик именно такой женщины, о какой ты мечтаешь, вовсе не собираюсь этого делать. Я охотно изучаю мужчин как вид, но приносить счастье желаю лишь одному.
   — С тобой все ясно, я себя не пойму. Зачем я продолжаю загадывать желания, если они никогда полностью не исполняются?
   — А каково было твое первое желание?
   — Стать умным.
   — С тобой все ясно.
   — Я бы пожелал, чтобы ты смылась, — с кислым видом пробормотал он, — но…
   — …боишься, что половинка меня останется здесь тебя донимать, — закончила за него Метрия. — Не дрейфь, не обижу. Я сама собиралась убраться отсюда целиком и полностью, просто мне нужно найти своего спутника.
   — Ну вот, ты меня уже покидаешь, — заныл Половинкин.
   — Приятель, да разве ты не сам этого хотел?
   — Я хотел приятно провести время, — в отчаянии Пол вырвал у себя клок волос Ну почему я никогда не получаю того, чего хочу?
   — Может быть, тебе стоило бы пожелать получше контролировать свои эмоции?
   — Желал. И могу контролировать их наполовину.
   — Жаль, что ты не можешь контролировать еще и чужие.
   — Могу, опять же наполовину, но что толку? Мне всегда достаются как раз не те половины.
   Метрия задумалась и почти сразу додумалась до кое-чего интересного.
   — А не можешь ты загадать желание для меня?
   — Исполнится только половина.
   — Ничего, такого рода ограничения тоже могут принести известную пользу. Пожелай, чтобы приплыл мой корабль.
   — Пожалуйста, — Половинчик пожал плечами, — Пусть приплывет твой корабль.
   Корабль появился на виду незамедлительно, но выглядел он странно и плыл заметно ниже поверхности воды.
   — Это что за диковина? — спросила Метрия.
   — Желтая подводная лодка, — ответил, высунувшись из люка, Дольф. — Я сначала обернулся рыбой, но, сообразив, что в таком обличье окажусь нем, стал подумывать о другом способе путешествия. А тут эта штуковина подвернулась: кто-то ее потерял или выбросил, а я подобрал. Дальше поплывем с комфортом.
   — Это половинчатый корабль, — объяснил Пол. — Он полузатоплен: вроде не утонул, но плывет под водой.
   — Это лучше, чем если бы по твоему желанию сюда прибыла кормовая или носовая половинка обычного корабля, — ответила Метрия и обернулась к Дольфу.
   — Слушай, а как получается, что здесь, под водой, ты разговариваешь словно на суше?
   — Мы же в Сонном Царстве, тут свои правила.
   — Действительно, — согласилась Метрия.
   Она забралась в субмарину, и Дольф задраил люк. Внутри было на удивление сухо, широкие иллюминаторы давали превосходный обзор, и лодка выглядела обжитой, словно ее лишь недавно покинула не то чтобы разгульная, но довольно веселая команда. На одной из переборок красовалось изображение четырех жуков.
   — Куда указывает твой диск? — спросил Дольф.
   Метрия достала повестку, и принц повел субмарину нужным маршрутом. Правда, море довольно скоро высохло. Оно не закончилось, а просто бесследно исчезло, словно воду заменил воздух, однако на движении субмарины это никак не сказалось, она продолжала плыть, как плыла.
   — Отличная машина, — заметил Дольф. — Не понимаю, кому могло прийти в голову выбросить такую полезную вещь?
   — Впереди человек, — предупредила Метрия. — Смотри не наедь на него.
   Лодка, которую теперь, наверное, следовало называть не подводной, а подвоздушной, замедлила движение, но встречный неожиданно превратился в дракона и попытался отхватить острыми зубами кусочек желтого корпуса.
   — Эй, дракон, зачем в драку лезешь? — крикнул ему Дольф, высунувшись наружу, — Мы просто плывем мимо.
   — Прошу прощения, — промолвил недавний дракон, вновь обернувшись человеком. — Я не драчун, просто решил, что это вторжение из Обыкновении.
   — Ничего, каждый может ошибиться. Я принц Дольф из Ксанфа, а ты кто будешь?
   — Меня зовут Джей, матушка моя была человеческого рода, а папаша из драконов-огнеметов. Ну а я ни в том ни в другом облике себя комфортно не чувствовал. От людей отбился, к драконам не пристал, так и маялся, пока не нашел работенку здесь, в Сонном Царстве. Снимаюсь в дурных снах: в человеческом облике читаю сценарий и выслушиваю указания постановщика, ну а играю, понятно, в драконьем. Тем и живу.
   — А ты, случайно, не знаешь никого по имени РЛ?
   Джей почесал голову.
   — Здесь полно всякого чудного народа, но с таким встречаться не доводилось. Может, киборг знает.
   — Кто такой киборг?
   — Он отчасти животное, отчасти машина. Хотите его найти — плывите в ту же сторону, куда плыли, пока не увидите кучу навоза.
   — Спасибо.
   Субмарина продолжила путь, пока впереди не показалась табличка «КОМ ПОСТ».
   — Никаких постов нам не надо, — сказала Метрия, — поворачивай.
   Они свернули, но скоро наткнулись на другой дорожный знак: «ПРОЕСТ ЗА КОРЫТО».
   Никакого корыта на виду не было, и кто что собирался проесть, оставалось загадкой, однако пришлось снова свернуть. И опять вскоре впереди показалась табличка: «ТУП ИК».
   — Туп тот, кто пишет эти дурацкие объявления, чтоб ему икнулось! — рассердилась демонесса.
   — Я же говорил, что это странное местечко, — отозвался Дольф, — Придется опять спросить дорогу.
   Они поискали кого-нибудь живого и вскоре увидели весьма непритязательного вида малого, который малевал очередную табличку.
   — Привет, я принц Дольф из Ксанфа, — промолвил молодой человек, открыв люк. — Мы, кажется, заблудились. Можешь ты нам помочь?
   — А я бес грамотный, — отозвался уродец. — Помочь-то я, конечно, могу, но с какой стати?
   — Да хоть бы с той, что чем скорее мы найдем искомое, тем скорее отсюда уберемся.
   — Разумно, дринц Польф. Исправь мои объявления, и у тебя все получится.
   — Какой я тебе «дринц»! — возмутился Дольф.
   — Постой! — воскликнула Метрия. — Я сообразила. Он не Бес Грамотный, а просто безграмотный, поэтому и пишет с ошибками. Надо их исправить и…
   Дольф направил субмарину к ближайшему знаку. После того как «ТУП ИК» был исправлен на «ТУПИК», а «ПРОЕСТ ЗА КОРЫТО» на «ПРОЕЗД ЗАКРЫТ», они вернулись к загадочному «КОМ ПОСТУ».
   — Ну и что нам это дало?
   — Здесь написано «КОМПОСТ», но ведь это и есть уплотненный навоз. Нам туда!
   Вскоре на виду оказалась странная машина, окруженная навозными жуками. Машина, доставая из ящика серые, с бороздчатой поверхностью мозги, щелкала их металлическим предметом, после чего они превращались в компост, который жуки укладывали в кучу. Мозгов становилось все меньше, а куча росла.
   — Ты, должно быть, киборг, — сказал Дольф, показавшись из люка. — А что ты такое делаешь?
   — Мозги компостирую, — пояснил киборг, — щелкну компостером, и вот тебе компост. Для дурных снов процедура очень важная.
   — А ты знаешь, как нам найти РЛ?
   — Это государственная тайна.
   — Ты мне-то мозги не компостируй, — возмутился было Дольф, но Метрия положила ему руку на плечо.
   — Спокойно, сейчас все выясним.
   Она сняла с прессованного навоза одного из жуков и посадила киборгу на затылок. Он спустя мгновение брызнул на нее струйкой воды, и она удовлетворенно кивнула.
   — Нам туда.
   — Как ты узнала?
   — Мой жучок извлек всю нужную информацию и слил мне. Магия несложная, я слышала, в Обыкновении ей владеют даже шпионы, а ведь глупее цветов только огры.
   Они продолжили путь, и тяга диска, по мере того как пейзаж выцветал в туманное ничто, где клубились какие-то цветные ленты, становилась все сильнее. Наконец показался человек, сидевший в петле, образованной одной из этих лент; его окружала музыка. На нем было странное одеяние, короткое спереди, но сзади ниспадавшее почти до земли, его длинные откинутые со лба волосы падали на спину. Музыкального инструмента он не имел и рот держал закрытым, однако музыка словно откликалась на его молчаливые приказы и жесты, ибо он кивал ей в такт головой и двигал руками, словно усиливая одни созвучия и сглаживая другие.
   По приближении Метрии он поднял голову, и музыка смолкла.
   — Слушаю.
   — Ты кто, РЛ?
   — Я Никто.
   — Думаю, ты все-таки РЛ, потому что диск привел к тебе. Ты должен будешь выступить свидетелем на процессе по делу Роксаны, птицы рок.
   Лязгнули литавры, гулко громыхнул барабан.
   — Где состоится процесс?
   — В Безымянном замке. Мы прибыли, чтобы доставить тебя туда.
   Фагот издал не совсем приличный звук.
   — Исключено. Я не могу покинуть Сонное Царство.
   — Но повестка обязывает тебя явиться, — возразила демонесса, протягивая каменный кружок.
   — И думать забудь! — вскричал длинноволосый и, спрыгнув с ленты, нырнул вниз, в неведомые глубины.
   Метрия устремилась за ним, но клубящиеся ленты преградили ей путь. Конечно, просочиться сквозь них она могла, но вот обзор они затрудняли. Беглец исчез.
   — Ну что ж, видать, с этим адресатом придется повозиться, — пробормотала демонесса, поднимая диск. — Но меня это не остановит.
   По мере того как она продвигалась вглубь, ленты превратились сначала в тоненькие полоски, потом в комья сладкой ароматизированной ваты. Вата расплелась на нити, нити сформировали ткани, ткани превратились в выкройки, которые соединились в предметы одежды. Наконец среди висящих повсюду костюмов и платьев появилась молодая белокурая женщина, соединявшая вместе края раскроенных тканей, превращая их в готовые платья.
   Завидев Метрию, она подняла взгляд.
   — Да?
   — Я ищу РЛ. Ты его не видела?
   — Кого?
   — Мужчину с пышной шевелюрой, творящего музыку силой мысли.
   — А, это маэстро Никто. Мне его местонахождение неизвестно, если кто знает, так это Второй. Он где-то в той стороне.
   — Спасибо.
   Метрия двинулась в указанном направлении, и вскоре вешалки с одеждой превратились в липкие шарики, которые в свою очередь делались обугленными деревяшками. Как оказалось, это было работой стоящего в дымящейся яме человека с ярко-рыжей шевелюрой. На глазах у Метрии он уставился на появившийся перед ним липкий шарик, который вспыхнул ослепительным пламенем, перешедшим спустя долю мгновения в умеренное свечение. Оно угасло, и от шарика осталась лишь головешка.
   Метрия подошла к нему, и он вскинул глаза.
   — Да?
   — Ты Второй, да? Я ищу РЛ.
   — Кого?
   Демонесса описала маэстро. Рыжий толстячок нахмурился.
   — А с чего ты решила, будто он тот, кто тебе нужен?
   — Мой диск указал прямо на него. А белокурая девушка сказала, что о его местонахождении лучше расспросить тебя.
   — Третья? Ей бы лучше держать язык за зубами.
   — Почему? И вообще, знаешь ты, где РЛ, или нет?
   — Я-то знаю, где маэстро, но вот ей следовало помалкивать.
   Метрия начала сердиться.
   — По-моему, вы тут все задумали морочить мне голову, — сухо сказала она. — Кончай ходить вокруг да около и выкладывай, что знаешь!
   — И не подумаю. Уходи, мы тут демонесс не привечаем.
   — Слушай, ты, грубиян…— начала Метрия, но сообразила, что ей вряд ли стоит трать время на ссору с каким-то невеждой. Он ей даром не нужен, а РЛ она найдет и без него, с помощью диска.
   Метрия подняла черный кружок, и ее потянуло прямо к собеседнику.
   — Это что такое? — спросил Второй.
   — Повестка, вызов на судебное заседание по делу Роксаны, птицы рок. Оно состоится в реальном Ксанфе, но… похоже, ты и есть РЛ.
   Рыжий прищурился, и Метрия вспыхнула ярким пламенем.
   — Ах ты негодяй! — Она обратилась в воду, и пламя с шипением погасло. Но было поздно: Второй отвлек ее внимание и исчез.
   Подняв диск, демонесса устремилась в погоню. Ландшафт снова менялся, головешки сменились полированными плашками, те сделались кусками полированного металла, а те — пластинами полированного стекла. В них, как в зеркалах, отражалось множество маленьких старичков с усами и бакенбардами.
   Однако Метрия знала, как отличить реальную фигуру от отраженной, а потому направилась прямиком к не столь уж оригинальному оригиналу.
   — Где РЛ? — требовательно спросила она.
   — Кто? — переспросил старичок.
   — Маэстро. Он здесь проходил?
   Человечек поднял поблескивающую красную бутылку, сомкнул руки вокруг нее, и она раздвоилась.
   — Нет.
   Метрия, однако, уже была сыта всем этим по горло, как только может быть сыта ничем не питающаяся демонесса.
   — «Нет» — не проходил или «нет» — ты мне этого не скажешь?
   — На нет и суда нет.
   — А кто ты вообще такой?
   — Четвертый. Я дублирую неодушевленные предметы и сейчас, как видишь, занят. Так что шла бы ты, демонесса, куда подальше.
   Метрия, однако, уже кое-что заподозрила. Она подняла диск, и ее с силой потянуло к старичку.
   — Ага, ты и есть РЛ!
   — Не знаю, о чем ты толкуешь? — Он сомкнул руки на маленькой головоломке и развел их, держа по головоломке в каждой руке.
   — Ну что ж, Четвертый ты или не Четвертый, я вручу повестку тебе! — заявила Метрия и поплыла к нему.
   Неожиданно старичок подскочил, скользнул по зеркальному лучу и затерялся среди бесчисленных отражений, которые тут же исчезли: теперь на всех стеклянных плоскостях отражалась только сама Метрия. Она сделалась невидимой, и дюжины ее образов сменились дюжинами отражений пустоты. Гнаться за беглецом по горячем следу не представлялось возможным, след старикашки простыл.
   — Странно все это, — пробормотала раздраженная демонесса, следуя за тягой черного диска прочь от зеркал и отражений, сквозь заросли росших вверх тормашками (тормашки находились так высоко верху, что разглядеть их толком не удалось) деревьев прямиком к каменному утесу и пещере, вход в которую перекрывала дверь с надписью:
   ГИПНОТЫКВА: ХРАНИЛИЩЕ СПЕЦСРЕДСТВ. ПОСТОРОННИМ ВХОД ВОСПРЕЩЕН
   — Плевать я хотела на все запреты! — буркнула уже основательно разозлившаяся демонесса и проплыла сквозь дверь.
   А поплыв, угодила… нет, не угодила, а сама оказалась частью воздушной воронки, втягивающей в себя пыль и пожухлую листву. Ни с чем не сравнимый ужас заставил ее отпрянуть и наполовину погрузиться в каменную стену. Потом, однако, она взяла себя в руки (рук на такой случай сформировала побольше), сказала себе, что с демонессой ничего случиться не может, а значит, бояться ей нечего, и повторила попытку.
   С тем же результатом: смерч породил страх смерти, и она вылетела наружу.
   Однако сдаваться Метрия не собиралась. Подумав, она пришла к выводу, что это хранилище кошмаров, приберегаемых в гипнотыкве для самых ужасных снов. Для нее, демонессы, не было ничего страшнее обыкновенского безволшебья, и, явившись на склад, она столкнулась с величайшим из своих страхов. Однако в гипнотыкве, в мире, превосходившем по концентрации магии даже сам Ксанф, она никак не могла исчезнуть. Здешнее безволшебье являлось всего лишь жуткой иллюзией, а от нее требовалось перебороть свой страх и последовать за диском.
   «На сей раз, — решила Метрия, — я не позволю кому или чему бы то ни было ускользнуть от меня». Она еще не поняла, что к чему, но инстинктивно уже предвкушала близость разгадки.
   Собравшись с духом, демонесса снова просочилась на склад, вновь оказавшись в центре того же вихря.
   — Кончай крутиться, словно юла, — сказала она ему, собрав остатки самообладания. — Я знаю, что ты всего лишь воспоминание о страхе, пережитом мною в Обыкновении. У тебя нет надо мною никакой власти.
   Вихрь оглушительно чихнул.
   — Будь здоров, — сказала Метрия.
   — Спасибо, — прошелестел воздушный поток и развеялся.
   Демонесса улыбнулась; обычно всякие там дуновения не говорят на человеческий лад, в Ксанфе общаться с ними может только король Дор, однако здесь свои правила, устанавливаемые Конем Тьмы. Но так или иначе ею одержана маленькая победа.
   Она снова подняла диск, и он потянул ее за собой. Магия Симург, действовавшая даже в Обыкновении, естественно, не могла потерять силу в Сонном Царстве. Недаром Симург слыла самым могущественным существом, за исключением, может быть, самого демона Иксанаэнного. Это соображение напомнило о суде и заставило задуматься над тем, чем же могла Роксана навлечь на себя гнев столь важной особы.
   Впрочем, начнется процесс, и все прояснится, а сейчас ей нужно вручить повестки оставшимся адресатам, последним из которых будет сама Симург. Правда, на этом миссия не закончится: придется проследить за тем, чтобы все до единого к назначенному времени собрались в Безымянном замке. Но это не страшно, главное вручить магическую повестку. А тому, кто получил ее, от участия в суде уже не отвертеться.
   Двигаясь по складу кошмаров, Метрия любовалась тем, что наводит ужас на смертных: драконами, шипящими змеями, извивающимися щупальцами гигантских кракенов и огромными пауками с волосатыми лапами. Ее внимание привлекла длинная полая трубка.
   — Эй, а в тебе-то что страшного? — полюбопытствовала демонесса.
   — Я сделана из стебля растения, именуемого рожь, и называюсь рожъе. Рожа у меня и вправду не больно страшная, но зато зерна твердые, из свинца. — Метрия приметила, что в трубке и впрямь сидит крохотная свинка, словно отлитая из тускло поблескивающего металла.
   — Людям очень не нравится, когда я плююсь своими семечками, а еще больше они страшатся моего громкого чиха. А мне, признаюсь, зернышек жалко.
   Метрия, пожав плечами, двинулась дальше: вечно это смертные пугаются совсем нестрашных вещей.
   Через некоторое время она поняла, что у нее под ногами кишмя кишат мелкие насекомые.
   — Неужто люди и букашек боятся? — удивленно произнесла демонесса.
   — Мы не букашки, а мурашки, — донесся снизу возмущенный писк. — Мурашки по коже бегают, значит, по-настоящему страшно: это даже обыкновены знают. Страшный сон без мурашек может не сработать, сновидец, по глупости, не догадается, что ему следует испугаться. А раз мы на месте, человек точно знает, что напуган.
   Далее ее путь пролегал через участок, где странные люди с идиотским вдохновением на лицах кого-то восхваляли и что-то там созидали. Чем и кого это могло напугать, Метрия не понимала и уже совсем собралась было обратиться к кому-нибудь из здешних с вопросом, когда увидела табличку с надписью «УТОПИЯ». Решив, что люди, попавшие сюда во сне, почему-то боятся утопнуть, она не стала тратить время на лишние разговоры.
   С пугающими растениями вроде львиного зева или крокусов, так и норовивших куснуть крокодильей пастью, все вроде бы было ясно, а вот камень, издававший громкую музыку, вызвал ее удивление.
   — Эй, в тебе-то что страшного? Эка невидаль, гремишь да вопишь!
   — Я не просто музыка, я рок, — провопил, раскачиваясь камень. — В моем ритме слышна поступь судьбы.
   Демонесса снова пожала плечами: она слышала, что птицы рок любят какую-то особую музыку, а теперь убедилась, что некоторых людей она пугает. Хотя, надо думать, далеко не всех.
   Количество и разнообразие хранившихся на сладе спецсредств произвело на демонессу сильное впечатление; коль скоро поставка дурных снов всем провинившимся в Ксанфе требует столь солидного нематериального обеспечения, то что же тогда должно твориться в Обыкновении?
   Пройдя мимо мешковатого дерева (вместо плодов у него были мешки со всякой всячиной, а вместо листьев — клочья ваты), Метрия непроизвольно замешкалась, но, не будучи смертной, легко справилась с замешательством. Правда, случайно задевши спальный мешок, она едва не погрузилась в сон, но ущипнула себя за нос. Заснуть в двух шагах от цели из-за каких-то мешков — это просто смешно!
   Наконец диск привел ее к деревянной собаке, с плоской и широкой, беспорядочно заваленной книгами спиной; это, конечно же, был книжный Полкан. На корешках книг виднелись фрагменты картинок.
   — Тоже мне склад называется, книги как попало разбросаны…— пробормотала она, расставляя тома. Однако, присмотревшись к результатам своей работы, Метрия поняла, что, если переставить их в определенном порядке, из разрозненных фрагментов может сложиться цельная картина. Это потребовало времени, но оно оказалось потраченным недаром. Едва части рисунка соединились в правильном порядке, как ее взору предстала уютная комната, где, лежа на кушетке, дремал привлекательный мужчина из человеческого племени. Рядом, на маленьком столике, лежала открытая книга. Картина оказалась более чем реальной, да и диск оживился, потянув демонессу вовнутрь.
   Ей это показалось странным, но в конце концов в Сонном Царстве, да еще и в хранилище спецэффектов, именно странное следовало воспринимать как естественное, а естественное — как странное. Правда, что может быть страшного в заснувшем за чтением мужчине, Метрия решительно не понимала, но сейчас значение имело не это.
   Обратившись в дым, она уменьшилась до размеров картинки и просочилась внутрь изображения, прямо в комнату.
   — Ты…— заговорила она, оказавшись рядом с кушеткой, но осеклась, поскольку мужчины там уже не было. Он стоял у двери, готовый выскочить из комнаты.
   — Кто ты такая? — спросил человек с картинки, держась за дверную ручку,
   — Я Д. Метрия, прибыла с поручением к РЛ. Полагаю, ты и есть тот, кто мне нужен. Тебе надлежит явиться в Безымянный замок в качестве свидетеля.
   Она подошла к нему и протянула диск.
   — У меня нет оснований принимать эту повестку, — возразил мужчина.
   — Вот как, ты не признаешь себя РЛ? А как в таком случае тебя называть?
   — Пятый, как же еще. Но это еще не основание для того, чтобы даже в пятницу вечером пятнать мою репутацию появлением демонесс. Если не уйдешь, я пятки смажу, и только ты меня и видела!
   — А в чем твой талант?
   — Я вижу будущее на пять секунд вперед. Вот почему когда ты появилась здесь, я оказался у двери. Ты не сможешь вручить мне свою повестку, потому что я узнаю об этом заранее, за пять секунд.
   — Положим, узнаешь, но что с того? — невозмутимо промолвила Метрия. — Я ведь демонесса, и, куда бы ты от меня ни удирал, я смогу проплыть, пролететь или просочиться в любое место с любой скоростью. Как тебе понравится такая игра в пятнашки? Ты ведь не сможешь даже спать, разве что урывками, по пять секунд. От такой жизни недолго и спятить.
   Человек задумался, видимо осознав, что возможности его таланта не безграничны.
   — Что ты обо мне знаешь? — осведомился он.
   — Чтобы наверняка, так практически ничего, но мне сдается, что в тебе уживается несколько личностей, причем каждая обладает индивидуальным магическим талантом. РЛ, надо думать, означает Расщепленная Личность.
   — Как ты догадалась?
   — Отчасти потому, что у меня та же проблема, во мне сосуществуют три персоны, — она приняла облик Менции, потом крошки-сиротки и вернулась к изначальному Я не в обиде за твои попытки отделаться от меня, но ты пойми: я не просто донимаю тебя приставаниями, а выполняю поручение.
   — Понятно, — произнес он, заметно смягчившись. — У нас с тобой много общего, а я принял тебя за подсадную утку.
   Метрия совсем было возмутилась, перепутав подсадную утку с больничной (на ту ведь тоже садятся), но вовремя смекнула, что он не имел в виду ничего дурного.
   — А с чего бы к тебе, Пятачок, или как тебя там, подсаживать какую-то утку?
   — Понимаешь, поскольку у меня много личностей и много талантов, меня часто приглашают на самые разные роли. В отличие от большинства актеров у меня весьма широкое амплуа, а актеры народ завистливый, ролями делиться ох как не любят и всегда готовы устроить пакость собрату по ремеслу. Кроме того, в нашей среде принято устраивать всякого рода розыгрыши. Тем, кто в настоящий момент не заняты в снах, становится скучно, вот они и развлекаются, как могут. Но тебе я ничем помочь не могу. По той простой причине, что являюсь порождением Сонного Царства и не в состоянии его покинуть. Прости, но от твоей повестки нет никакого проку.