Энтони Пирс. Волшебный коридор

   Ученый поднял голову и с недоумением уставился на неожиданного посетителя.
   — А какого рода исследование вы подразумеваете? — спросил он.
   — Ну, это долгая история. Я пытаюсь отыскать одного короля, но не знаю, где он и как его найти.
   Господин снял очки и потер глаза.
   — Вы поставили себе тяжкую задачу, молодой человек, — сказал он. — Как зовут вашего короля? Где, в каком королевстве он правил?
   — Король Трент из Ксанфа.
   Ученый встал и с трудом выбрался из захламленной каморки. Невысокий, сутулый, лысоватый, двигается неторопливо... Чем-то похож на Арнольда...
   Коллега кентавра Арнольда снял с полки большой старинный том, стер с него" пыль и принялся листать ветхие страницы.
   — Имени короля Трента я, увы, не нашел, — сказал он наконец.
   Айрин в очередной раз явилась из пустоты.
   — Напрасно вы ищете короля Трента среди обыкновенских правителей, — заявила она.
   Ученый снова удивился — второй раз за последние полчаса.
   — Сударыня, я не понял ни слова из вашей речи, — сказал он.
   — Она из другой страны, — быстро пояснил Дор.
   В пределах коридора Айрин находилась под властью заклинания невинеслынеощутимости. Превращаться в видислышиощутимую она могла, только покидая волшебный коридор. Но только там, в волшебном коридоре, ее речь могла быть понятной обыкновенам. Зато Дор понимал ее отлично и там, и там — как-никак в одном замке выросли. И Дор, и Айрин, и обыкновенский ученый — все они говорили вроде на одном языке. Дор, однако, понимал и ученого, и Айрин, но ученый не понимал Айрин, а принцесса не понимала ученого. Чудеса, да и только!
   — Не со студии ли явилась сюда эта юная особа? — спросил ученый. — Может, вы ищете материал для съемок исторического фильма?
   — Нет, — покачал головой Дор. — Она дочь пропавшего короля Трента.
   — А, так это современное королевство! — воскликнул ученый. — Сейчас отыщу более свежий справочник.
   — Нет, королевство это средневековое, — вздохнул король Дор. — Видите ли, дело в том... мы считаем, что король Трент находится сейчас в другом времени... мы так думаем.
   — Значит, для съемок вам нужно знать о средневековье, — задумчиво произнес ученый. — М-да, я понимаю. Должен вам сказать... у этой чужеземной принцессы великолепные ножки. И много там таких красавиц?
   — О чем он говорит? — спросила Айрин у Дора.
   — Красивые, говорит, у тебя ноги, — с некоторой обидой перевел Дор.
   — А об отце? — не отставала она, пропустив фразу о ногах.
   — Говорит, про короля Трента нет в его книге. Но ты не отчаивайся...
   — М-да, как-то странно, — пробормотал ученый. — Странно, что вы обращаетесь к барышне на обыкновенском языке, она все понимает, но отвечает на иностранном.
   — Это сложно объяснить, — замялся Дор.
   — Посоветуюсь с Арнольдом, — сказала Айрин и исчезла.
   Ученый снял очки, протер бумажкой и снова надел. К этому времени Айрин вновь появилась.
   — Вот, не поленился, протер очки, и опять все видно, — пробормотал ученый.
   — Арнольд говорит, — сообщила Айрин, — надо помнить, что король Трент и королева Ирис — особы незаурядные, яркие. Поэтому в истории о них могут быть какие-нибудь упоминания.
   — На каком все-таки языке она говорит? — снова спросил ученый, опять уставившись на принцессины ножки.
   — На ксанфском, я думаю, — ответил Дор. — Она советует поискать в исторических книгах упоминания о ее родителях, потому что столь яркие личности не могли кануть бесследно.
   — И в чем же их яркость?
   — Король Трент — волшебник, он умеет превращать, а королева Ирис — чародейка, она умеет создавать видимости.
   — Дурак, — прошипела Айрин. — Ни слова о волшебстве!
   — Признаюсь, я несколько сбит с толку, — сказал ученый. — О каких превращениях вы говорите? О каких видимостях?
   — А, забудьте, — неуклюже вывернулся Дор. — В Обыкновении все равно ничего такого быть не может.
   — Но физические законы неизменны везде в подлунном мире. И в стране, где живет наша очаровательная юная госпожа, и где угодно.
   — А вот волшебство существует не везде, — брякнул Дор и с ужасом понял, что запутал все еще больше.
   — Есть ли предел твоей глупости? — разгневалась Айрин и снова исчезла. Опять помчалась советоваться с архивариусом.
   — Странная особа, — произнес ученый, так сказать, ей вслед.
   — Ужасная вертихвостка, — промямлил Дор. Ученый подошел к тому месту, где только что стояла Айрин.
   — ТУБХВ ДЖММТАПО? — спросил он на обыкновенном языке.
   Поскольку ученый вышел из волшебного коридора, Дор перестал его понимать. Ничего не поделаешь. Арнольд со своим коридором должен переместиться, и тогда Дор снова начнет понимать.
   Айрин вынырнула под носом у ученого. Бедняга чуть не упал от удивления.
   — Ах... вы здесь! — тоже опешила она.
   — БНБАДЖОХ! — охнул ученый. — ЖИВТУ ЖОРВНФ...
   Айрин вдруг исчезла, а речь ученого прояснилась, — очевидно, архивариус перешел на другое место.
   — ...как вы проделываете эти штуки? — спросил обыкновен у пустоты. — О, опять исчезла. Айрин появилась, но чуть в стороне.
   — Дор, Арнольд считает, что обыкновену надо обо всем рассказать, — как ни в чем не бывало сообщила она. — О волшебстве и прочем. Да ты и так уже почти все выболтал.
   — Не верю глазам и ушам! — охнул ученый.
   — В то, что я вам сейчас расскажу, действительно трудно поверить, — осторожно начал Дор.
   — Я уже ко всему готов, даже к появлению огнедышащего дракона вкупе с Бабой Ягой!
   — Да, в Ксанфе полно огнедышащих драконов. Ксанф — волшебная страна, — согласился Дор.
   — Там люди исчезают и появляются, когда пожелают? А я, признаться, подумал, что у меня просто что-то с глазами.
   — Некоторые в Ксанфе и в самом деле владеют таким талантом — исчезать. Но Айрин исчезать не умеет. Она умеет...
   — Не умеет исчезать? Но почему же она все-таки исчезает?
   — Просто она выходит из магического коридора, а потом заходит.
   — Из магического коридора?
   — Да, из магического коридора, который создается при помощи волшебного таланта одного кентавра... архивариуса...
   — Должен заметить, юноша, у вас необыкновенно живой ум. Вы сочиняете небылицы гораздо живее, чем я успеваю их разгадывать.
   Дор понял, что обыкновен не поверил ни одному его слову.
   — Сейчас я покажу вам мой собственный талант, — решился Дор на отчаянный шаг. Он ткнул пальцем в какую-то книгу и приказал: — Книга, скажи слово.
   — А зачем? — устало спросила книга.
   — Чревовещание! Фокус! — воскликнул ученый. — Вы, юноша, далеко пойдете.
   — Слова, слова... — вздохнула книга.
   — А если я попрошу вас... повторить тот же фокус, но... не открывая рта? — предложил ученый.
   Дор закрыл рот.
   Книга тоже замолчала.
   — Так я и думал, — сказал ученый.
   — О чем это ты ду-у-мал? — протянула книга. Ученый вздрогнул, посмотрел на книгу, потом на Дора.
   — Рот у него закрыт, — пробормотал он, — а книга... Но как?
   — Это и есть мой волшебный талант. Я заставляю разговаривать неодушевленные предметы.
   — Ну хорошо, допустим на минуту, что вы говорите правду. А тот король, которого вы разыскиваете, тоже владеет... э... магией?
   — Сильнейшей магией. Но только в Ксанфе. В Обыкновении он бессилен.
   — Король бессилен, потому что рядом с ним нет этого вашего волшебного кентавра? С его... гм... коридором?
   — Верно.
   — Я бы хотел увидеть кентавра.
   — Дело в том, что перед тем, как мы пошли сюда, к вам, он употребил одно средство... и стал невидимкой. Ну, чтобы не смущать прохожих и идти свободно.
   — А он ученый?
   — Да, ученый. Архивариус.
   — Тогда мне просто необходимо с ним переговорить. Именно с ним.
   — Понимаете, средство... заклинание невидимости...
   — Уберите заклинание! Покажите вашего кентавра! Чтобы вам помочь, я должен его увидеть.
   — Сомневаюсь, что кентавр захочет показаться, — сказал Дор. — Без заклинания невидимости нам трудно будет покинуть город, а новой порции у нас нет.
   Ученый направился к своей каморке.
   — Поймите наконец, — говорил он на ходу, — я верю в волшебство не больше, чем в галлюцинации. Но я хочу вам помочь. Однако сначала вы должны помочь мне. Бросьте ваши дешевые трюки, покажите этого ученого-кентавра, и уж потом мы вдвоем с ним подумаем, что вам делать дальше. Его внешность меня не испугает. Я ценю ум, прежде всего ум. А эти чревовещательные фокусы, эта исчезающая и появляющаяся девица, все эти сказочные бредни наводят меня на мысль, что вы попросту лжете и похищаете мое время. Поэтому ставлю условие: показывайте кентавра или ступайте прочь.
   — Господин Арнольд, — обратился Дор к пустоте, — я знаю, что без заклинания будет очень трудно выбраться из города, но если мы дождемся ночи... Нам очень нужен твой совет, твои знания...
   Внезапно из ничего соткался кентавр. Следом — огр и голем.
   — Я здесь, — сказал архивариус.
   — Да-а, костюмы и в самом деле высший класс, — прошептал ученый. Видно было, что он страшно удивлен — в который уж раз!
   Арнольд двинулся вперед, протиснулся, хотя и с трудом, между полками и протянул руку обыкновенскому ученому.
   — Коллега, ваше раздражение мне понятно, — проговорил Арнольд. — В самом деле, когда встречаешься с тем, что противится разгадке... У вас отличная библиотека. Мы постараемся не отвлекать вас излишне...
   Ученый пожал руку кентавру. Он в общем-то не очень и удивился. Раз у тебя на носу очки и ты говоришь так правильно и учтиво, можешь быть кем угодно, хоть кентавром.
   — Каков предмет ваших исследований, коллега? — спросил обыкновенский ученый.
   — Чужеземная археология, — ответил ученый-кентавр. — Помимо этого я занимаюсь разными мелкими исследованиями, а также веду учет, составляю каталоги.
   — Да, мелочи иногда занимают большую часть времени, — согласился обыкновенский ученый. — Давайте обсудим с вами...
   И ученые погрузились в разговор настолько ученый, что Дор перестал прислушиваться. Спор разгорался, очкарики размахивали руками, что-то друг другу доказывали. Настоящие братья по разуму!
   Айрин все это наскучило, и она решила заняться делом, то есть перекусить. Принцесса вырастила посреди комнаты деревце каковы. Дор, Загремел и Гранди получили по чашке горячего напитка.
   Шло время. Ученые все спорили и спорили. Потом бросили спорить и начали рыться в древних томах. Потом начали расспрашивать Дора. Он рассказал, о чем они с Трентом говорили перед уходом короля в Обыкновению, и о своих снах. В конце концов обыкновенский ученый выпил чашку какао и объявил с улыбкой, что они на верном пути.
   — Встретимся ли мы с вами снова, коллега? — спросил он у Арнольда.
   — Несомненно встретимся, — пообещал кентавр. — Путешествия в Обыкновению для меня не в новинку, я восхищаюсь историей вашей страны, к тому же в настоящий момент ваш покорный слуга как бы не у дел.
   — Кентавры не смогли смириться с вашими волшебными способностями, мой друг, — посочувствовал обыкновенский ученый. — Со мной, уверяю вас, обойдутся столь же строго, если я попытаюсь поделиться тем, что узнал от вас. Я немедленно потеряю свое место, а возможно, и ученую степень. Меня сочтут опасным сумасшедшим, если я расскажу, что беседовал с кентавром, явившимся в архив в обществе огра и крохотного голема. И статье о Ксанфе никто не поверит. А я бы с удовольствием написал...
   — А вы напишите о Ксанфе не статью, а толстую книгу и назовите ее романом, — посоветовал Гранди. — А наш Арнольд в Ксанфе сочинит роман про Обыкновению.
   Ученые радостно переглянулись. Голем и в самом деле подсказал остроумный выход.
   — Где же мой отец? — раздался голос Айрин. — Теперь вы уже знаете?
   — Кажется, знаем, — сказал Арнольд. — Король Трент сам сообщил нам.
   — Как же он сообщил? — не поняла Айрин.
   — Намеками. Трент говорил, что собирается туда, где горы. Кроме того, там должен быть крупный водоем с черной водой. Время тоже известно — средние века. В Обыкновении, как сообщил мне мой обыкновенский коллега, найдется множество мест, соответствующих этому описанию. Вот, к примеру, водоем с черной водой. Как это понять? Либо вода в самом деле черная, либо это образное название. Спешу вас обрадовать, друзья мои! В Обыкновении и в самом деле есть Черное море! В Черное море впадает множество рек, а вокруг высокие горы. Но это еще не все. Помните загадочные буквы — А, Б и X? А — авары! Б — булгары! X — хазары! Кто они такие, спросите вы. Отвечаю. Это народы, жившие в средние века в тех самых местах. Все сходится?
   — Сходится, но этого мало, — возразил Дор. — В каком именно месте искать Трента? В каком времени?
   — Не хитри, будь прям. Так сказал король Трент перед исчезновением, — торжественно начал Арнольд. — На самом деле, Дор, король Трент не только дал тебе мудрый совет, но и подсказал, где его искать. Взгляни сюда.
   И Арнольд развернул карту с изображением какой-то обыкновенской страны. НЕХИТРИ-БУДЬПРЯМ — гласило одно из названий. Так это не просто совет, а еще и географическое название!
   — Название уникальное. Другого такого нет, — благоговейно вздохнул Арнольд.
   Дор вспомнил, как настойчиво повторял король Трент эту фразу. Словно хотел, чтобы Дор понял ее тайный смысл.
   — Но если ты нашел этот Будьпрям на карте, если ему, названию то есть, много столетий, значит, король Трент останется там навсегда. Если бы королю Тренту суждено было спастись из места, называемого Нехитри-Будьпрям, название Нехитри-Будьпрям давно исчезло бы с географической карты. Мы его сейчас не нашли бы.
   — Ты ошибаешься, Дор, — горячо возразил кентавр. — Названия живут отдельной жизнью, они не зависят от присутствия королей. Короля мы спасем, а название останется прежним и будет жить века. Давай не будем углубляться в эти материи. Просто отправимся в то место и в то время — примерно шестьсот пятидесятый год нашей эры — и попытаемся отыскать короля Трента.
   — А вдруг ты ошибся? — с тревогой спросила Айрин. — Вдруг короля там и нет вовсе?
   — Тогда вернемся сюда и обдумаем все заново. Я-то в любом случае вернусь сюда, а мой новый друг Икабод, — так звали обыкновенного ученого, — надеюсь, с радостью посетит Ксанф. Уверяю вас, коллега, путешествие доставит вам массу впечатлений.
   — А вы, милейший Арнольд, желанный гость в нашей стране, — не остался в долгу Икабод. — Ваш острый, истинно энциклопедический ум у нас просто не смогут не оценить.
   — Я покинул любимый остров в мрачнейшем, признаюсь, расположении духа, но теперь вижу, что и мой талант, с таким презрением отвергнутый соотечественниками, может сослужить хорошую службу. Здесь, в Обыкновении, передо мной как ученым открываются широчайшие возможности...
   — Равно как и передо мной в Ксанфе, — подхватил Икабод. — Теперь, только теперь я понял, что жизнь может быть гораздо интересней, а работа куда плодотворней. Там, в Ксанфе, волшебной стране, передо мной откроются широчайшие возможности. — Далее речь Икабода стала походить на речь Арнольда, так что полностью приводить ее не имеет смысла. — А у вас в Ксанфе много особ прекрасного пола, столь же... — спросил Икабод, но не договорил и украдкой взглянул на Айрин.
   — У нас в Ксанфе полно нимф, — гордо заявил Гранди. — Как говорится, на пятачок пучок в базарный день.
   — Как, и у вас в ходу здешняя мелочь? — спросил Икабод. Что-то его сильно удивило.
   — Здешняя мелочь? — в свою очередь удивился Дор.
   — Полушки, двушки, — начал объяснять Икабод. — При помощи двушек звонят по телефону. Пятачки бросают в метро...
   — А у нас в Ксанфе полушки и двушки охотятся на людей, а на пятачки и в самом деле ловятся нимфы. Бросишь перед ней пятачок, она и остановится. На пятачок ловится нимф пучок, как у нас говорят.
   — О, у меня пятачков полный кошелек, — обрадовался Икабод. — Если я окажусь в Ксанфе...
   — Сразу наловите себе нимф, — догадался Гранди. — Мозгов у них маловато, зато ножки, скажу вам, высший класс! — Гранди быстро отодвинулся от принцессы, опасаясь затрещины.
   — О, я хочу побыстрее очутиться в Ксанфе! — воскликнул Икабод и снова взглянул на принцессу, точнее, на ее ножки.
   — Поиски родителей мне дорого обходятся, — недовольно проговорила Айрин. — По пути все так пялятся на мои ноги, что они вскоре, чего доброго, просто покроются волдырями. — Айрин как будто жаловалась, но при этом и гордилась. — Не пора ли нам отправляться? — спросила она.
   Икабод и Арнольд обменялись рукопожатиями. Повинуясь внезапному порыву, Дор извлек из кармана блестящий кружочек — монету из сокровищ погибшего пирата.
   — Прошу вас, сэр, примите эту монету в знак нашей благодарности, — сказал Дор и положил монету на ладонь Икабода.
   — Чистое золото! — восхищенно произнес Икабод. — Кажется, настоящий испанский дублон! Нет, я не могу принять. Это слишком дорогой подарок.
   — Прошу вас, Икабод, возьмите, — вмешался Арнольд. — Дор сейчас временно исполняет обязанности короля Ксанфа; отказаться от королевского подарка — значит нанести обиду целому королевству.
   — Но такой дорогой подарок... — колебался ученый.
   — А давайте обменяемся? — предложил Дор. — Вы мне пятачок, а я вам дублон. Сделка, как я считаю, вполне достойная.
   — Что вы! — замахал руками ученый. — Золотым монетам здесь цены нет, а пятачки иногда просто валяются под ногами.
   — А в Ксанфе — наоборот, — пояснил Арнольд. — Золото там не ценится, а пятачки очень уважаемы. Пожалуйста, примите.
   — А вдруг какая-нибудь нимфа купится и на дублон, — пискнул сбоку Гранди.
   — Вполне возможно, — согласился Икабод. — Правда, если это случится, магия здесь будет ни при чем. Просто женщины любят роскошь. Ну ладно, я согласен на обмен с вами, король Дор, — сказал Икабод и протянул ему пятачок.
   — Вы помогаете нам в поисках короля Ксанфа и моего отца, — промолвила Айрин. — За бесценную помощь бесценный подарок.
   Айрин подошла к Икабоду и поцеловала его в щеку. Ученый застыл, словно взглянул на горгону, потом ошеломленно улыбнулся. Сколько раз в жизни сухаря и отшельника Икабода целовали девушки? Может, это впервые?
   Вечерело. Икабод порылся среди вещей и отыскал два покрывала. Кентавр и огр должны были прикрыться ими. Когда они вдвоем вышли из библиотеки, их можно было принять за двух рослых служителей музея. Служители несли какой-то ящик — на самом деле это был прикрытый тканью круп кентавра. Маскировка сработала не хуже заклинания: на них никто и не оглянулся.
   Путешественникам предстояло вернуться назад, в Ксанф.

Глава 9
Король Перехитри

   Но в замок Ругна путешественники не вернулись. Они дошли до северо-западной оконечности Ксанфа, до перешейка, связывающего Ксанф с Обыкновенией, перешли границу и разбили лагерь. Родная волшебная страна снова окружала их, и каждый спокойно занялся привычным делом. Айрин собирала семена — ее коллекция за последние дни сильно обеднела; Загремел свалил дерево-пивнушку, хлебнул пивка, а из поверженного ствола начал мастерить лодку; Арнольд и Дор то и дело переходили на соседнюю, обыкновенскую сторону и выведывали у песка, какие люди, в каких одеждах по нему недавно проходили. Поскольку на обыкновенской стороне каждый раз все менялось, песок каждый раз отвечал по-разному. Пользуясь ответами песка, Арнольд пытался понять, в какой точке своей истории сейчас находится Обыкновения.
   А перемены происходили непрерывно. Два путешественника, пересекшие границу почти друг за другом, свободно могли оказаться в различных эпохах обыкновенской истории. Это похоже на реку, по которой плывут лодки, объяснил Арнольд. Один путешественник успел сесть в лодку, второй опоздал. Ему досталась следующая. Ушедшая лодка — ушедшее историческое мгновение. Тому, кто остался на берегу, его не догнать. Король Трент уплыл на лодке, именуемой Европа, — так, во всяком случае, предполагали путешественники. Он уплыл в эпоху, называемую средневековье. Путешественники во главе с Дором в прошлый раз, наоборот, сели в лодку под названием Америка и поплыли в современность. Кто куда попадет, решает случай; вполне возможно, законы в области перемещений существуют, но их никто не знает. А зачем же Арнольд и Дор совершали эти набеги на обыкновенский пляж? Расспрашивая песок, они пытались подготовить будущий переход, то есть найти такое сочетание обыкновенского географического места и обыкновенского исторического времени, которое позволило бы им с наибольшей вероятностью оказаться именно там, где они стремились оказаться. Если опыт в конце концов удастся, перед ними распахнется своего рода дверь, пройти сквозь которую им придется как можно быстрее. Арнольд проделал несколько экспериментов и установил, что дверь открывается на время — от пяти минут до часа; правда, ее можно придержать, и она пробудет открытой столько, сколько понадобится проходящим. Третий день пошел, а они все еще сидели около границы. Их начала одолевать скука. Айрин собрала нужные семена; теперь ей нечего было делать, и она дулась на всех и каждого. Загремел закончил мастерить лодку; хорошая получилась лодочка, надежная. Гранди собрал целый мешок местных сплетен. Арнольд и Дор продолжали совершать свои краткие вылазки.
   — Что ты видел недавно? Кого видел? — спрашивал Дор у песка. Вопрос этот он задавал сто раз на дню. Вот и сейчас, на третий день, Дор спросил о том же.
   — Видел я человека в скафандре, — ответил песок, употребив какое-то странное слово. Песок был все тот же и при этом каждый раз новый. — У человека из головы торчала маленькая антенна, — продолжил песок, — как у муравья. Человек в скафандре с антенной переговаривался со своими товарищами, но при этом не издавал никаких звуков.
   Дор задумался, представил себе этого загадочного человека и решил, что это не тот, кого они ищут. Может, беднягу в скафандре попросту заколдовали, желая сотворить из него какое-то не* человеческое существо.
   В очередной раз Арнольд и Дор вернулись в Ксанф ни с чем. Дверь, за которой ходят люди в скафандрах, им не подходит.
   Море тоже постоянно меняло цвет. Оно было красноватого цвета, когда они в первый раз прибыли на перешеек, и осталось красноватым, когда они вернулись из Обыкновении. Но потом море стало менять цвет. Голубое... желтое... зеленое... белое... Постепенно вода обрела оранжевый оттенок, переходящий в фиолетовый. Когда море стало густо-фиолетовым, Арнольд и король Дор снова перешли границу.
   — Ну, кого видел? — спросил Дор у песка в сто первый раз.
   — Ходил тут один. В шкурах, — неохотно прошуршал песок.
   Опять не то! В который уж раз король и архивариус вернулись на свою сторону ни с чем.
   — Хотелось бы все поскорее выяснить, — вздохнул ученый, — но жизнь диктует свои условия. Я всячески стараюсь понять, но, как видишь, пока безуспешно. Может, я просто слишком мало знаю...
   — Мы втянули тебя в неприятную историю, господин Арнольд, — склонил голову Дор. — Я сожалею...
   — О, что ты, совсем наоборот! Жизнь у меня сейчас интереснейшая, задачи стоят увлекательнейшие. Я просто горю желанием разгадать загадку исчезновения короля Трента. А что до временных неудач... Ведь мой предмет — археология, друг мой, а там полно загадок и тайн; и требуются подчас годы... Я привык... Нужно терпение, но, безусловно, и счастливый случай. Надо собрать побольше сведений. На это может уйти еще один день... Или... еще один год.
   — Год? — ужаснулся Дор.
   — Нет-нет, гораздо меньше, — поспешно успокоил кентавр.
   А море тем временем почернело.
   — Смотрите, море стало черным! — воскликнул Дор. — А что, если это то самое Черное море...
   — Вполне возможно, — согласился Арнольд, хотя и не спешил радоваться: опыт жизни и трудов научил его сдержанности. — Надо побыстрее созвать остальных.
   — Гранди! — крикнул Дор. — Отыщи Загремела и Айрин! И быстрее в лодку! Кажется, открывается проход.
   — Скорее всего ложная тревога, — проворчал Гранди, но поплелся за остальными. Пока голем созывал путешественников, Арнольд и Дор снова перешли на обыкновенную сторону, чтобы еще раз спросить у песка. На том месте, где они обычно задавали свой вопрос, на этот раз появилось нечто новое — какое-то дерево с мощным стволом и широкими листьями. На вид ему было лет двести, а может, и все пятьсот. Раз появилось дерево, рассудили они, значит, и все вокруг изменилось (хотя все так же уходил вдаль песчаный берег, все так же расстилалось море и неизменными остались уходящие за горизонт просторы обыкновенного материка). Арнольда эти изменения-неизменения сильно занимали, но Дор относился к ним куда спокойнее.
   — Как дела, что видел? — спросил он у песка.
   — Да вот король и его хозяйка недавно прочапали, а больше ничего нового, — прошуршал песок.
   — Король Трент и королева Ирис? — вне себя от волнения, уточнил Дор.
   — Может быть. Оба довольно старые...
   — Это дверь! — воскликнул Арнольд. — Король, беги за остальными, а я придержу.
   Дор помчался на ксанфскую сторону. Сердце готово было вырваться из его груди, так бухало. Неужели они победили?
   — Дверь! — крикнул он. — Открылась! Все в лодку!
   Сели в лодку. Загремел налег на весла. Лодка энергично устремилась вперед, но потом стала плыть все медленнее и медленнее. Дор заметил, что огр старается изо всех сил, но тщетно.
   — Из волшебного поля Ксанфа мы уже вышли, а в волшебный коридор еще не вошли, — предположил Дор. — Поэтому наши силы, сила Загремела, почти исчезли. Возьмемся сообща, может, и выплывем.