Энтони Пирс. Волшебный коридор

   — Значит, так... Сверкалки-скакалки... Что они делают? Выскочат, сверкнут, испугают прохожего — и в кусты. Вреда от них никакого. Родом они из Обыкновении. Обыкновены в давние времена скакалок-сверкалок боялись, а потом перестали. Вот эти чумички сюда, в Ксанф, и перебрались. Теперь здесь, у нас, скачут и блещут.
   — Вот это настоящий ответ. Спасибо, — поблагодарила Айрин, довольная победой над упрямым камнем.
   — Подойди поближе, — позвал камень сладеньким голоском, — тут еще травка осталась. Так ты ее ножкой примни...
   — Обойдешься, — отказалась Айрин и снова покраснела.
   Камень разочарованно вздохнул.
   Перекусили и отправились в путь. День клонился к вечеру, нужно было отыскать подходящее место для ночлега. Дор опрашивал попадавшиеся на пути камни. Он хотел убедиться, что поблизости все спокойно. Остров казался вполне мирным. Может, теперь им повезет и они доберутся до цели без новых неприятностей. До южной оконечности острова они добрались уже в сумерках. Острова располагались цепочкой. От следующего их отделял узкий пролив.
   — Я считаю, лучше разбить лагерь здесь, — решил Дор. — Этот остров мы как-никак уже прошли, а на следующем нас может ждать что угодно.
   — К тому же я страшно устала, — добавила Айрин.
   Они расположились на ночлег под защитой изгороди из чертополоха. Айрин вырастила ее специально по такому случаю. Время от времени на изгородь бросались сверкалки-скакалки, но после рассказа камня их уже никто не боялся.
   Чет и Загремел, самые сильные из компании, улеглись возле изгороди. Крохотному Гранди было все равно, где спать. Дор и Айрин поместились в центре. Устроились удобно, не стесняя друг друга. Вот было бы места поменьше...
   — Знаешь, а тот камень прав, — шепнул Дор. — У тебя красивые ноги. И вообще ты вся такая...
   — Спи давай, — ответила она, явно польщенная.
   Утром они проснулись и обнаружили, что в проливе плавает большое круглое нечто. Дору оно не понравилось, а чтобы добраться до соседнего острова, придется проплыть мимо.
   — Это животное или растение? — спросил Дор.
   — Не растение, — покачала головой Айрин. Уж она-то в растениях толк знала.
   — Я с ним поговорю, — вызвался Гранди.
   Гранди просвистел какую-то замысловатую мелодию, потом негромко порычал. Никто ничего не понял, но Гранди вскоре сообщил: — Перед нами так называемая морская кусака. Помесь жалящего растения с кусающимся животным. Она живет в этом проливчике и закусает насмерть любого, кто покусится на ее территорию.
   — А плавает она быстро? — спросила Айрин.
   — Успевает, — хмыкнул Гранди. — На вид она квашня квашней, но при случае, я думаю, может так припустить... Предлагаю разделиться и переправляться двумя отрядами. Кусака растеряется...
   — А это уж не твоего ума дело, — сурово прервал голема кентавр Чет.
   — Нужно или прогнать ее из пролива, или обезвредить, — решил Дор. — Попробую поговорить с ней и выманить из пролива.
   — А я пока начну выращивать оглушилку, — сказала Айрин. — Так, на всякий случай...
   — Не доверяешь, — упрекнул ее Дор, но сразу понял, что зря обиделся. Прежде ему удавалось обманывать чудовищ, и не раз, но среди их братии тоже разные встречаются. Есть глупые и доверчивые, но умные и хитрые тоже не редкость. Взять, к примеру, морского дракона. Дор и не пытался его перехитрить. К чему зря стараться. Про морских кусак Дор раньше не слышал. С виду кусака глуповата, но внешность обманчива...
   — Умеешь подражать голосам? — спросил Дор у воды вблизи кусаки. Неодушевленные часто тешат себя мыслью, что умеют подражать. Чем хуже умеют, тем больше пыжатся... Несколько лет назад, когда он попал в переплет, вода заговорила его голосом и тем самым помогла ему спастись от тритона.
   — Не умею, — честно призналась эта вода.
   — Тогда повторяй за мной: «Морская кусака — беззубая собака».
   — Как? — не поняла вода.
   Вода глупая, но он-то умный! Он должен объяснить. Вода, кстати, тоже по-разному соображает. Ум у нее то быстрый и летучий, как пар, то ленивый и неповоротливый, как болотная жижа.
   — Морская кусака — беззубая собака, — терпеливо повторил он.
   — От такого слышу, — неожиданно обозлилась вода.
   — Повтори кусаке, что я сказал.
   — Что я сказал? — спросила вода у кусаки. Компания на берегу захихикала. Оглушилка тем временем тянулась все выше.
   — Не то! — громыхнул Дор, теряя остатки терпения. — МОРСКАЯ КУСАКА — БЕЗЗУБАЯ СОБАКА!
   — Кусака ЗУБАСТАЯ собака! — громыхнула в ответ вода.
   Кусака шевельнулась.
   — Чудище благодарит тебя за комплимент, — доложил Гранди.
   Дор понял, что ничего не получится.
   — Оглушилка почти готова, — сказала Айрин. — Она немного горгонистая, но, если на нее не смотреть, может, и обойдется. Давайте все выстроимся в линию спиной к оглушилке и пойдем, не оглядываясь. Назад пути нет. Едва этот цветок распустится, мне его уже не остановить.
   Стали в ряд. Дор слышал за спиной шуршанье быстро растущих листьев. Ох и опасная у них затея!
   — Распускается, — комментировал Гранди. — Начинает чувствовать свою силу... Ух, какая зверюга!
   — Само собой, — согласилась Айрин. — Я выбрала лучшее семечко. Давайте двигаться к воде. Оглушилка грянет раньше, чем мы приблизимся к кусаке. Надо заставить кусаку сосредоточиться в нужном направлении.
   Начали переходить пролив вброд. Дор вдруг понял, что в мокрой одежде идти очень неудобно, а мимо кусаки надо пройти как можно быстрее. Он начал раздеваться. Айрин догадалась, почему он так делает, и тоже стала раздеваться.
   — Дор прав, — заметил Гранди, ехавший на спине Чета. — Красивые у тебя ножки. И не только ножки.
   — Если слишком будешь пялиться по сторонам, рискуешь полюбоваться оглушилкой, — напомнила Айрин.
   Гранди мгновенно выпрямился и стал смотреть строго вперед. То же сделали Чет, Загремел и Дор. Но Дор успел заметить на губах Айрин ехидную усмешку. Иногда она очень напоминала свою мать.
   — Осторожно, оглушилка распустилась! — предупредил Гранди. — Я это точно знаю, потому что слышу, как цветок заговорил. Цветок очень горд собой. Ну и силища!
   И верно, Дор тоже почувствовал на голой спине нечто вроде тепла. Мощь цветка вырвалась наружу.
   Но морская кусака ничего, казалось, не замечала. Чудище запульсировало и потянулось к ним. Передняя часть его напоминала снабженную жабрами поганку, да еще зубастую.
   — Кусака говорит, что укусит нас за... фу, какая грубость! — поморщился Гранди. — Как бы это передать... помягче...
   — Быстрее, быстрее, — торопила Айрин. — Когда оглушилка полностью созреет...
   — Оглушилка запела боевую песню, — снова доложил Гранди. — Я ВРАГОВ НЕ ВЫНОШУ, Я ИХ ВСЕХ ПЕРЕГЛУШУ!
   На слове «Глушу» полыхнуло так, что их спины покрылись волдырями. Все бросились в воду, чтобы остудить пылающую кожу.
   И тут кусака увидела оглушилку. И ОЦЕПЕНЕЛА. Жабры завяли, кожа сморщилась, зубастая пасть захлопнулась. Кусаку оглушило. НАПОВАЛ.
   Путешественники прохлюпали мимо. Кусака не двигалась.
   Пошли дальше, соблюдая строй. Впереди Чет с големом на спине, следом Дор, потом Загремел и последняя — Айрин. Айрин отстала намеренно. Не хотела, чтобы ее видели голой. Принцесса была не из стыдливых, просто она слишком ценила свое тело и не собиралась выставлять его почем зря. Чем реже видят, тем больше восхищаются.
   Вскоре они выбрались на берег.
   — Не останавливайтесь! — предупредила Айрин. — Мы еще не укрылись от оглушилки. Не оборачивайтесь, что бы ни случилось!
   Дор и так все понимал. Когда он вылез из воды, жар оглушилки прильнул к его спине. Ну и чудовище выпустила на волю принцесса Айрин! Но иначе они не смогли бы пройти мимо кусаки.
   Наконец они укрылись в пурпурно-зеленом кустарнике. Оглушилка осталась позади. Дор начал одеваться. Поскольку он, когда плыл, держал узел в зубах, одежда почти не намокла, а волшебный меч все время висел у него на поясе.
   — А у тебя тоже ноги ничего, — неожиданно раздался сзади голос Айрин. — И вообще ты красивый.
   Дор, сам того не желая, покраснел...
   Путешественники зашагали на юг, но прошло немало времени, прежде чем Дор сумел победить страх и оглянуться. Этот миленький цветочек...
   Чет вдруг остановился.
   — Что это? — спросил он.
   Путники увидели табличку, врытую в землю. На табличке аккуратными буквами было написано: «ПРВ ВСЕГДА ЛЕВ».
   Все были озадачены, но не торопились узнать, что означает таинственная фраза. В конце концов Дор решился и спросил у таблички: — Есть поблизости что-нибудь страшное?
   — Нет, — ответила табличка.
   Пошли дальше и вскоре вышли к поросшей густым кустарником топи. Если Дор и Айрин могли бы кое-как протиснуться между кустами, то Загремелу и особенно Чету и пытаться не стоило.
   — Маленький труд — и готов пруд, — пробасил Загремел и потянулся к кустам гигантской пятерней. Верно, если выдрать кусты и деревца, получится более или менее открытое пространство, залитое мутной водой.
   — Нет, давайте сначала попробуем обойти, — предложил Дор. — Король Трент не любит, когда дикие заросли уничтожают почем зря. Кроме того, если Загремел начнет шуметь, сбегутся окрестные чудовища.
   Пошли в обход и вскоре наткнулись... на новую табличку.
   «ЕСЛИ ТЫ ПРВ, ТО ХОДИ, ГДЕ ПОЖЕЛАЕШЬ».
   Табличку огибала удобная сухая тропинка, слегка приподнятая над топью.
   — Что-нибудь угрожающее есть? — снова спросил Дор.
   — Как знать, как знать, — загадочно ответила табличка.
   Зашагали дальше. Едва углубились в чащу, среди деревьев что-то зашуршало, в болоте что-то захлюпало.
   — Что за шум? — спросил Дор, но ответа не получил. Дор умел разговаривать только с мертвой природой, а лес был буквально напичкан живой: сам лес, зеленая ряска на поверхности болота, переплетения корней под ногами...
   — Ну-ка я попробую, — решил Гранди. Гранди заговорил на языке деревьев и вскоре сообщил: — Это просто стрелоухи и страннохвосты. Они не тронут, если не поворачиваться к ним спиной.
   Шуршание и хлюпанье стали громче.
   — Но эти стрелохвосты, кажется, нас окружают! — крикнула Айрин. — Как же не поворачиваться спиной?
   — Надо глядеть сразу во все стороны, — догадался Чет. — Я буду смотреть вперед, Гранди, сидя у меня на спине, — назад. Остальные могут выбрать направление по вкусу.
   Так и сделали. Загремел смотрел налево, Айрин и Дор — направо. В зарослях шумело по-прежнему, но шум не приближался.
   — Пора отсюда выбираться! — решила Айрин.
   — А как же эти самые првы ухитряются здесь существовать? — задумчиво спросил Дор. — Я не сомневаюсь, что они ходят именно по этим тропам.
   Дор сразу же получил ответ. Появилась очередная табличка: «ЕСЛИ ТЫ ПРВ, ТО ТЫ ЦАРЬ ДЖУНГЛЕЙ».
   Вряд ли стрелоухи и страннохвосты осмеливаются тревожить царя.
   — Меня все больше и больше интересуют эти самые првы, — задумчиво проговорила Айрин. — Занимается ли прв охотой? Забавляется ли с себе подобными? Ест ли? Спит? Вообще, кто он такой?
   Путники заторопились дальше и наконец вышли из чащи. Но там их ждала новая табличка: «И ВОЗЛЯЖЕТ ПРВ РЯДОМ С ОВСОЙ».
   — Что еще за овса такая? — в который раз удивилась Айрин.
   — Здесь ошибка, — указал Чет. — Не овса, а овца. Овца — это такое обыкновенское животное. Говорят, оно безобидное, мягкое и лохматое. Но глупое.
   — Првы, я думаю, только дурами и питаются, — мрачно пробормотала Айрин.
   Глубоко озадаченные, они пошли дальше и добрались до южной оконечности острова. Ученый юноша Чет объяснил так: вдоль всего побережья Ксанфа тянется полоса барьерного рифа, постепенно переходящая в цепочку островов. Для них, лишившихся лодки, путь с острова на остров — самый лучший, самый безопасный. Сухопутных чудовищ на островах не так уж много — тут им просто не на кого охотиться, — а морские не могут забраться дальше берега. Но и здесь надо держать ухо востро. Слава Богу, остров Првов, так сказать, подходил к концу.
   Вот уже и пляж показался. Но что это? Новая табличка!
   «СЕМЕЙСТВО ПРВОВ».
   И туг же раздалось рычание. Кто-то направлялся в их сторону — а кто именно, сомневаться не приходилось.
   — Кто хочет встретиться с семейством првов? — спросил Чет. Мог и не спрашивать.
   — А поплавать вон с теми кто хочет? — вопросом на вопрос ответил Гранди.
   Глянули в сторону моря. Пока они прислушивались к рычанию на суше, в воде появилась целая стая тигровых акул — у каждой голова тигра и плавник-парус. Акулы подплыли совсем близко к берегу. Можно было расслышать, как от голода урчат их желудки.
   — Кажется, мы снова оказались между драконом и дюной, — грустно заметил Гранди.
   — Я могу справиться с акулами, — заявила Айрин. — У меня есть семечко акулиста.
   — А у меня гипнотыква, — вспомнил Чет. — Сгодится для битвы с првами.
   — Загремел не пугается — храбро сражается, — сжал кулачищи огр.
   — Семейство првов может насчитывать до двадцати особей, — вспомнил Чет. — Полдюжины ты, положим, отвлечешь, зато остальные займутся нами, и с превеликим интересом.
   — А может, их гораздо меньше, — робко возразила Айрин.
   — Нет, нужно сматываться! — пискнул Гранди. — Эх, когда я был настоящим големом, не беспокоился о своей шкуре.
   — У тебя раньше и шкуры-то не было, — презрительно хмыкнула Айрин.
   Но сматываться было некуда. Единственный путь — вдоль моря, но акулы плыли вдоль берега, не отставая ни на шаг.
   — Так мы ни от одной опасности не избавимся, — сказала Айрин. — Все, сажаю акулиста. — Она бросила семечко в воду и приказала: — Расти!
   Чет вытащил гипнотыкву — он сохранил ее во всех передрягах — и прикрыл ладонью глазок: — Была не была, покажу ее первому же прву.
   — А я второму наподдам, чтобы не перся по пятам, — пообещал Загремел. — Огр друзей не оставит — прва он на место поставит.
   — Ты же волшебник, — воззвал Гранди к Дору, — сделай что-нибудь.
   Дор не верил в свои силы, но решил попробовать.
   — Эй, кто-нибудь, как отсюда выйти? — спросил он.
   — Кто-нибудь — это я, песок, — отозвался песок. — Выход есть.
   — Ну, говори! — обрадовался Дор.
   — Знал бы, сказал бы, — прошелестел песок.
   — С ума сойдешь с этими тупицами! — охнула Айрин.
   — С таким сыпучим умом и ты соображала бы не лучше, — обиделся песок.
   — Да не ты тупица, шут с тобой, а он, Дор! А еще волшебником себя называет. Разговоры разговаривать умеет, а как до дела доходит...
   — Сначала ты сказал, что знаешь выход, а потом сказал, что не знаешь. Объяснись, — потребовал у песка Дор.
   — Я знаю, что моя соседка-кость — вон она валяется — знает, где выход.
   Дор заметил на песке какую-то кость и бросился к ней с вопросом: — Как отсюда выйти?
   — Через тоннель, дурачина, — ответила кость.
   Рычание становилось все громче. Семейство првов приближалось. В воде акулы, клацая зубами, кидались на разрастающегося окулиста.
   — Где тоннель?
   — Прямо перед тобой, на берегу, — ответила кость. — Человек, которому я принадлежала, успел прикрыть вход в него, сделал три шага и пал жертвой првов.
   — Я не вижу, -' едва не плакал Дор.
   — Конечно, не видишь, — не удивилась кость. — Приливы нанесли сверху толстенный слой песка. На прошлой неделе кто-то сильно раздразнил прилив, и уж он постарался. Теперь, кроме меня, никто не найдет вход в тоннель.
   Дор поднял кость. Кажется, то была берцовая кость человека.
   — Покажи, где тоннель.
   — Здесь, на границе воды и песка, — сказала кость, слегка изгибаясь в его руке и указывая направление. — Отгреби песок.
   Дор разбросал песок и увидел верхушку валуна.
   — Валун закрывает вход в тоннель?
   — Да, — подтвердила кость. — Тот человек спрятал свои пиратские сокровища на соседнем острове и прорыл сюда тоннель, чтобы никто не догадался. Но првы...
   — Эй, Загремел! — позвал Дор. — Есть работенка — нужно камешек передвинуть.
   — Не надо торопиться, — предупредила кость. — Тот человек уложил камень очень хитро, чтобы воры не могли его поднять. Тоннель может обвалиться.
   — А как же попасть в тоннель?
   — Нужна лебедка, — сказала кость. — Тогда поднимете камень, не повредив входа.
   — Но у нас нет лебедки! — сердито крикнул Дор.
   — У вас, конечно, нет. Тот человек сам умел поднимать камни, когда был жив. Такой у него был талант. Он убрал бы валун без труда. Все он предусмотрел, а о првах забыл.
   А тем временем акулист прогнал акул и направился к берегу. Но акулист для сухопутных странников опаснее, чем для акул в воде!
   — Ну, как дела? — поинтересовался Чет. — Не хочу вас пугать, но, по моим подсчетам, у нас осталось секунд тридцать. Потом придется познакомиться с семейством првов.
   — Чет, уменьши валун! — вдруг осенило До-ра. — Преврати в булыжник. Только осторожно.
   Кентавр коснулся валуна. Тот сразу начал уменьшаться. Вскоре он превратился в небольшой камень и упал в открывшееся отверстие входа.
   — Прыгай! — скомандовал Дор.
   — Кто, я? — испугалась Айрин.
   — А что, хочешь остаться и показать првам свои ножки? — ехидно спросил Гранди. Айрин спрыгнула в тоннель.
   — А здесь просто здорово! — глухо донеслось снизу. — Посветить бы чем-нибудь...
   — Теперь ты, — велел Дор кентавру. — Только полегче, а то обвалится.
   Чет постарался спрыгнуть как можно мягче. Он захватил с собой голема.
   — Загремел, теперь ты.
   — Врешь, не столкнешь, — набычился огр. Рычание приближалось. Огр повернулся в сторону надвигающихся првов. — Загремел устоит и првов победит! — поклялся огр и с громовым шумом ударил кулаком в ладонь.
   Загремел решил охранять тылы. Вероятно, правильно решил. Теперь првы не спустятся в тоннель и не побегут следом.
   — Не удаляйся от входа, — попросил героя Дор, — и при первой возможности прыгай в тоннель, не тяни. Скоро сюда заявится акулист. Он остановит првов. Акулиста оставь в целости и сохранности, потому что именно он будет охранять вход, когда ты присоединишься к нам.
   Огр кивнул. Рев првов стал прямо оглушительным. Дор исчез в тоннеле.
   В тоннеле можно было стоять не сгибаясь. Проход вел на юг под проливом. Чем дальше отходили путешественники от входа, тем становилось темнее. Но Айрин не растерялась. Она достала горсть каких-то семян и швырнула перед собой. Это была зорька ~клейкая. Цепочка светящихся точек помогала двигаться вперед. Дор развернул солнечный камень, слабый лучик которого теперь тоже пригодился.
   Дор успел расслышать, как семейство првов бежит к входу в тоннель... Загремел что-то промычал... Потом что-то шмякнулось о землю.
   — Что там происходит? — встревоженно крикнул Дор.
   — Огр только что подарил акулисту одного щеголеватого прва, — сообщил камешек, который лежал возле выхода. — А теперь огр повернулся к вожаку, господину Филейная Отбивная. Весьма аппетитный кусочек.
   — Загремел, прыгай в тоннель! — крикнул Дор. — Не искушай судьбу!
   Великан что-то ответил, но Дор разобрал лишь: «...непруха!».
   Через секунду Загремел обрушился в тоннель. Верзиле пришлось согнуться, чтобы не протаранить потолок. Через плечо у него свисал обрывок щупальца акулиста. Загремел, как видно, сдерживал наступление првов, пока акулист не подобрался вплотную.
   — Прв хоть и мастак, а наткнулся рылом в мой кулак, — объявил Загремел с улыбкой, напоминающей дымящуюся трещину в расколотом молнией дереве. Полагающие, будто у огров нет чувства юмора, очевидно, ошибаются. Загремел мог веселиться от души, лишь бы шутка была капитальная.
   — А как выглядят првы? — спросил снедаемый любопытством Дор.
   Загремел остановился, задумался и разразился нерифмованным выражением — огры редко их употребляют.
   — Ха-ха-ха-ха! — оглушительно захохотал он.
   Туннель не выдержал — с потолка посыпались камни, из стен засочилась влага.
   Дор и огр помчались прочь от опасного места. Дор забыл о првах. Он страстно желал лишь одного — выбраться на поверхность, остаться живым. Ведь над ними сейчас толстенный слой воды. Если потолок обрушится, их расплющит в лепешку. Может и попросту затопить — если вода прорвется. Загремелу не под силу остановить поток воды.
   Наконец догнали остальных. Сзади все было тихо. Тоннель не обрушился. На этот раз устоял.
   — Как-то здесь неуютно, — дрожащим голоском сказала Айрин.
   — Иного пути нет, — заметил Чет, — но надо спешить.
   Этому тоннелю, кажется, не было конца-края. Пирату, превратившемуся в кость, пришлось в свое время попыхтеть. И такое невезение — только закончил труд, как сразу угодил в лапы к хищникам.
   Чем дальше они забирались, тем становилось тревожнее. Словно подкрепляя дурные предчувствия, пол тоннеля сначала стал вязким, потом скользким. Вскоре путники поняли, что вода заливает проход.
   Может, от хохота огра где-то в стене или в потолке образовалась дыра? Если да, то они обречены. Но об этом страшно даже подумать.
   — Прилив! — первым очнулся Чет. — Начался прилив! Вода поднимается и затапливает тоннель! Смотрите, воды все больше!
   — Уф, повезло! — облегченно выдохнул Дор. Остальные с изумлением уставились на него.
   — Понимаете, я боялся, что тоннель обрушится, — объяснил Дор. — А прилив... это все-таки не так страшно, а?
   — Лучше умереть позже, чем раньше, — согласился Чет.
   Дор задумался над словами кентавра. Одолевавшие его дурные предчувствия превратились в страх. Как им спастись?
   — До конца тоннеля еще далеко? — спросил Дор.
   — Вы прошли половину, — ответил тоннель. — Но вам придется попотеть, пробираясь через завал впереди.
   — Завал? — вскричала Айрин. В трудные минуты самообладание иногда покидало ее.
   — Именно, — подтвердил тоннель. — Завал, который вам не обойти.
   Чуть погодя, когда вода поднялась до лодыжек и явно не собиралась на этом останавливаться, они подошли к завалу. Груда камней и земли перегородила проход.
   — Хочет Загремел помочь — уберет каменья прочь, — пророкотал огр.
   — Погоди, — остановил его Дор. — Вода может хлынуть сверху. Надо постепенно. Ты, Чет, будешь превращать валуны в камешки, а ты, Загремел, поддерживать потолок...
   — Конструкция может не выдержать, — промямлил Чет. — Предлагаю построить арку...
   — Моргнуть не успеете — арку узреете, — пообещал Загремел и начал сооружать нечто из обломков камней. Но на место каждого извлеченного из-под воды обломка из стены сразу же падало несколько новых. Брызги так и летели!
   — Я попробую... укрепить стены, — решила Айрин. Она отыскала какое-то семечко и бросила его в воду. — Расти! — велела он.
   Чтобы растению хватало света, Дор приблизил к ростку солнечный камень. Дело пошло веселее.
   Нимфа Самоцветик подарила настоящую драгоценность!
   Вскоре из семечка выросла взрослая плетенка. Корешки ее закопались в песок, лоза оплела камни, а густые листья плотно покрыли стены. Теперь Загремелу, чтобы добывать камни для арки, надо было выдирать их из-под листьев.
   — Думаю, арка уже не нужна, — сказал Чет. — Плетенка надежно закрепила обломки.
   Чет уменьшил оставшиеся валуны. Можно было идти дальше. Можно-то можно, но вода, пока они возились, успела подняться до колен. Делать нечего, отряд побрел дальше, разбрызгивая воду.
   К счастью, нижнюю точку спуска они уже миновали. Теперь начался подъем, уровень воды стал понижаться, но все понимали, что это только временное облегчение — вскоре тоннель зальет полностью.
   Тоннель закончился комнатушкой, посреди которой стоял простой деревянный стол. На столе виднелись какие-то предметы, прикрытые куском ткани.
   Путешественники обступили стол, но никто не решался снять ткань.
   — Трудно представить, какие сокровища могут нам сейчас помочь, — пробормотал Дор и поднял ткань.
   Открылись сокровища погибшего пирата: горка обыкновенских монет — несомненно обыкновенских, потому что в Ксанфе монетами не пользовались, — бочонок, полный бриллиантов, и маленькая запечатанная коробочка.
   — Жаль, но ничего полезного, — вздохнула Айрин. — Эта комнатушка и есть конец тоннеля. Пират, должно быть, замуровал дыру перед тем, как отправиться на соседний остров, так что выхода отсюда наверняка нет. Придется посадить семечко трубочника. Трубочник вырастет и превратится в прочную трубу до самого верха. Будем надеяться, что над нами нет воды. Трубочник, увы, пропускает воду. А если трубочник не поможет, Загремел должен будет попробовать пробить дыру в потолке. Чет ему поможет — будет уменьшать падающие сверху камни. Не унывайте, прорвемся.
   Дор приободрился. Раз Айрин держится молодцом, значит, не все потеряно.
   Гранди забрался на стол и подергал крышку на коробочке.
   — Монеты золотые — драгоценность, камешки бриллиантовые — драгоценность, а коробочка, может быть, драгоценность вдвойне, — бормотал он.
   Крышка поддалась, и все увидели, что в коробочке просто какая-то мазь.
   — И это твое сокровище? — спросил Дор у кости; он принес ее с собой.
   — О да, и самое большое из всех, — заверила кость.
   — Для чего же нужна эта мазь?
   — Чего не знаю, того не знаю. Но парень, у которого пират ее отобрал, дрался за эту коробочку буквально насмерть. Подкупал золотом, предлагал бриллианты, но мазью ни за что не хотел поделиться. Умер и унес тайну с собой. Пират после пробовал и к ранам прикладывать, и к ожогам — все не то. Знай он секрет, может, и от првов бы спасся.
   Дору было вовсе не жалко пирата. Жил он в бесчестии и умер позорной смертью — достался на обед прву. Но тайну мази надо разгадать, и как можно скорее, — вода, кстати, доходила уже до колен.