Страница:
И Айрин отошла в тень. Теперь за спиной кентавра солдат не мог рассмотреть ее.
— Прекрасно, — похвалил архивариус.
— Но немного жестоко, — прошептала она. А третий солдат заметил Гранди.
— Сынок, — воскликнул он, — ты вернулся! Хазары отпустили тебя! Я знал, что они не будут держать тебя долго.
Голем тоже сообразил, что к чему.
— Нет, отец, только мой дух вырвался на свободу. Предупреждаю тебя: хазары близко. Они окружат замок Нехитри, убьют мужчин, опозорят женщин, уведут в плен детей, как уже увели меня. Предупреди короля! Собирайте отряды! Делайте завалы на дорогах! Поставьте предел уничтожению честных семей. Моя жертва да не будет напрасной! Боритесь до конца, до самого победного...
Дор потянул голема за полу куртки.
— Покороче, — прошипел он. — Обыкновены невежи, но не идиоты...
— Пора уходить, — шепнула Айрин. — Теперь, пока они постоят, подумают...
Они осторожно отошли. Солдаты остались, погруженные в задумчивость. Дор еще раз оглянулся и увидел на повороте дорожки... гигантского паука. Красивого паука. Такие пауки больше любят странствовать, нежели сидеть дома и плести паутину. Узор на теле паука напоминал физиономию, зеленоватую физиономию, а глаз было целых восемь.
— Прыгун! — воскликнул Дор и сразу одернул себя: Прыгун давно умер. Когда-то они очень подружились, потому что вместе попали внутрь гобелена и стали там одного роста. Но за пределами гобелена дружба не получилась. Уж больно отличались их миры. Потомки Прыгуна, правда, и сейчас жили в окрестностях гобелена. Дор их изредка видел, иногда даже разговаривал, но к дружбе это не имело никакого отношения. А теперь он увидел самого Прыгуна. Как живого.
Но, конечно, это был не Прыгун, а опять же проделки растения. Как только Дор очнулся, он увидел: там, где только что стоял паук, замер в глубокой задумчивости обманутый солдат. Тоска охватила Дора: вот бы встретиться с давним другом по-настоящему!
— Я все понял, — сказал голем. — Растение воскрешает самые дорогие воспоминания. Человек смотрит и вдруг видит самое заветное. Но надо же еще докопаться...
— Помолчи, стручок, что ты в этом понимаешь? — со слезами в голосе воскликнула Айрин. — Такое нельзя творить ни с кем, даже с обыкновенами.
— И ты оглянулась? — догадался Дор.
— Да. И увидела отца. Я знаю, что он жив, но я увидела его здесь, среди деревьев. А вдруг я больше его не увижу... Как страшно будет вспоминать, что в последний раз...
— Ты скоро обнимешь его, — успокоил ее Дор.
Луна светила ярко. Дор заметил, что Айрин улыбнулась ему. Видения огорчили их, но насколько хуже сейчас обыкновенам, наивным обыкновенам, которые так ничего толком и не поняли! Они в самом деле поступили с этими беднягами жестоко и нечестно. Уж лучше бы Загремел просто надавал им тумаков.
Вскоре опять раздался шум. Очевидно, обыкновены снова пустились в погоню. Призрачный воскресник, значит, либо завял, либо лишился сил — еще бы, без волшебного-то коридора. Видения улетучились. Те трое наверняка уже не будут сражаться, но их есть кем заменить: преданных королю Ори хоть пруд пруди.
Путешественники сошли с тропинки и спрятались в зарослях. Солдаты пробежали мимо.
— Хазары приближаются... — поймали стоящие в кустах обрывок фразы. Голем определенно оказался талантливым сочинителем!
— Думаю, о нас уже забыли, — сказала Айрин, когда они вновь пошли по тропинке. — Призрачный воскресник заставил солдат думать о другом. Нет, нас уже не ищут. Путь в замок Три-Ям для нас открыт.
— Растение и в самом деле нам помогло, — согласился Дор. — Хоть с обыкновенами мы обошлись жестоко, но кое-чего достигли. Впредь, однако, будем придерживаться более строгих правил...
— Но сначала надо пройти мимо замка, — напомнил Арнольд.
И они прошли мимо замка именно тем путем, который указала умная тропа. Поскольку замок стоял среди лесов, полей и охотничьих угодий, крестьяне и охотники должны были постоянно ездить и ходить мимо него, но приближаться к замку запрещалось, поэтому они проложили окольные тропы. Одной такой тропой и воспользовались путешественники.
Тропа сбегала по западному склону каменистой горы, на которой стоял замок, и бежала дальше, извиваясь среди поросших деревьями откосов и пастбищ. По дороге путники несколько раз встречали королевских солдат, но успешно прятались от них. И эти солдаты говорили о хазарах.
Идти становилось все труднее. Замок Три-Ям был отделен от замка Нехитри суровым высокогорным перевалом, а путешественники еще не вполне отдохнули после недавнего пути к замку короля Ори. Но иной дороги, как сказала умная тропа, нет. Может, тропа сказала неправду, но на проверку времени не было. Они взбирались все выше и выше и к полуночи достигли высокогорья. Теперь им предстояло пройти через узкий проход, разделяющий две остроконечные вершины.
Но проход охраняли солдаты. Обойти опасное место невозможно. Солдаты, конечно, не пропустят. Что делать?
— Куда же дальше? — спросила Айрин, слишком усталая, чтобы как следует рассердиться.
— Может, мне удастся как-то отвлечь солдат, — сказал Дор. — Если получится, не оглядываясь, бегите через проход.
Они подошли к проходу как можно ближе. Арнольд встал так, чтобы волшебный коридор протянулся в нужном направлении. Потом Дор сосредоточился.
— Готовы ли вы, братья-хазары? — возопил камень.
— Гото-о-вы, — хором ответили другие камни.
— Подползите поближе, прежде чем выпустите ваши стрелы, — распорядился главный камень. — Надо уложить всех врагов первым же залпом.
— И для нас оставьте хоть что-нибудь, — прогудела вершина скалы по одну сторону расщелины. — Есть здесь у нас наверху первоклассный валунчик.
Солдат из прохода как ветром сдуло.
— Бегите! — крикнул друзьям Дор. Арнольд и Гранди помчались к проходу. Но Загремел и Айрин остались на месте.
— Бегите же, — крикнул Дор. — Пока волшебство не растаяло!
— А ты? — спросила Айрин.
— Братья, отступаем! — крикнул камень. — Враг близко!
— Без тебя не пойду, — заупрямилась Айрин.
— Но я должен их держать, пока вы пройдете на ту сторону, — твердо возразил Дор.
— У тебя не получится...
Камни затихли. Магия испарилась.
— ...если Арнольда не будет рядом, — закончила Айрин.
Солдаты, сбитые с толку неожиданным исчезновением «хазар», медленно возвращались к проходу. Еще минута, и они увидят Айрин и Дора — луна светит слишком ярко, чтобы скрыться.
— Сейчас выращу что-нибудь злое-презлое, — прошептала Айрин. — Не хочется никого обижать, даже обыкновенов, но иначе они убьют нас.
— Ты не сможешь ничего вырастить, — покачал головой Дор. — У нас ведь нет магии. — Если они сейчас пошевелятся, солдаты заметят их.
— Ну конечно. Если бамбух вянет, то и все остальное тоже, — опустила руки Айрин. Загремел уже стоял в проходе.
— Бегите! — крикнул он.
Но солдаты подошли слишком близко. Бежать было поздно. Дор вытащил меч. Без поддержки магии меч сразу стал тяжелым и неуклюжим, но другого оружия у него не было. Обыкновены победят, это несомненно, но он умрет достойно, в открытом бою. Смерть не самый веселый выход, но лучшего не предвидится.
— Беги за огром, Айрин, — велел он. — Я их задержу.
— Бежим вместе, — взмолилась принцесса. — Я люблю тебя.
Солдаты были уже рядом. Айрин размахнулась и бросила что-то.
— Они испугаются! — крикнула она. Она бросила всего-навсего безобидную вспышку — с чесноком.
— Не знаю. Они же не...
Блеснула вспышка. Сильно завоняло чесноком.
— Вспыхнуло! — вне себя от радости завопил Дор.
— Надо бежать! — прозвучал знакомый голос. Архивариус! Он, оказывается, вернулся и стоял за спиной у огра. Так вот откуда вспышка — магия тоже вернулась. И как раз вовремя!
Все побежали к проходу. Солдаты отстали. Их ослепило, и теперь они яростно терли глаза, пытаясь хоть что-то разглядеть.
— Ты, юноша, и ты, принцесса, так рьяно изображали героев, что напрочь забыли о здравом смысле, — укорил их кентавр. — Вы забыли: вам просто надо было не отставать от меня, то есть не выходить из волшебного коридора, и мы прошли бы незаметно.
— Здравый смысл — мое слабое место, — признался Дор.
— Это уж точно, — согласилась Айрин. — Между прочим, обыкновены с минуты на минуту прозреют. Так что давайте пошевеливаться.
Так они и сделали. Теперь тропинка бежала вниз, а спускаться всегда легче, чем подниматься. Но бежать во тьме по горной тропинке с большой скоростью чертовски опасно: можно со всего размаха удариться о ствол дерева или споткнуться о камень.
Вскоре позади снова послышался топот шагов. Это солдаты прозрели и побежали следом.
Дор велел тропинке предупреждать об опасностях. Зная, что у них под ногами, что ждет впереди, путешественники двигались более уверенно. Помогал и солнечный камень. Дор понимал, однако, что через какое-то время им придется свернуть с удобной тропинки. Солдаты уже дышали им в спину, к тому же у них были факелы. А среди скал труднее скрыться, чем среди деревьев и зарослей...
— Мост разрушен, — предупредила тропинка.
— Какой мост? — на бегу спросил Дор.
— Деревянный мост через пропасть, тупица!
— А почему он разрушен?
— Королевские солдаты боятся хазар, вот и сломали.
Гранди сочинил прекрасную историю, но теперь они сами должны расплачиваться.
— А в каком-нибудь другом месте через пропасть можно перебраться?
— Думай сам. Пропасть перед нами.
Путешественники остановились. Перед ними, затянутая туманом и тьмой, лежала пропасть. Лунный свет не мог добраться до затянутых мраком глубин, хотя и старался вовсю.
— Молодой, полный сил кентавр, может, и перепрыгнул бы, — оценив расстояние, задумчиво произнес Арнольд. — Но я... увы.
— Если бы у нас была веревка, — подхватила Айрин, — если бы Чет был сейчас с нами...
Да, мост был разрушен. Лишь жалкий обломок торчал из скалы. Хазары не могли покорить маленькое королевство Нехитри-Будьпрям именно потому, что прежде им пришлось бы перейти пропасть. А мост, наведенный хазарами, легко можно было либо разрушить, либо поджечь.
Свет факелов приближался.
— Волшебная мазь! — вдруг вспомнила Айрин. — Кругом полно тумана. Давайте попробуем.
— Ты забыла, что эта мазь проклята, — стал горячиться Дор. — Если мы ею обмажемся, то непременно совершим какой-нибудь бесчестный поступок. А у нас, вспомни, нет никакого средства исправить...
— Ну, тогда солдаты совершат собственный бесчестный поступок по отношению к нам. И очень даже просто. И не задумаются.
Дор посмотрел на Айрин... Солдаты сейчас прибегут... а она тут, в лунном свете, полуобнаженная, такая красивая... В тюрьме эти дикари уже пытались...
— Согласен. Используем мазь.
Они спустились еще ниже по крутому склону. Надо было как следует окунуться в туман. Чтобы не свалиться в пропасть, пришлось цепляться за кустики и хилые деревца.
Дор пошарил в кармане и нашел баночку с волшебной мазью. Друзья быстро обмазались ею. Мази осталось чуть-чуть. Хватит, вероятно, только на один раз.
Они осторожно взошли на покров тумана.
— Держитесь поближе к Арнольду, — велел Дор. — Идите друг за другом. Шаг из волшебного коридора — и окажетесь в пропасти.
А солдаты уже подбежали к пропасти и сильно обозлились, не найдя никого поблизости. И тут они увидели тех, за кем гнались.
— Си а! — крикнул один. — Т оо ку, б! Солдаты на мгновение замерли.
— Спрот с кк не шлмт ворлк е не может быть. — Волшебный коридор повернулся так, что захватил говорящего.
— Колдуны! — нашел ответ еще один, очевидно, командир. — Шпионы, посланные хазарами! Стреляйте, братцы!
Солдаты зарядили луки — они привыкли повиноваться приказам.
— Бегите! — крикнул Дор. — Но не отставайте от Арнольда.
— Нет, — вдруг возразил кентавр, — на этот раз я хочу стать замыкающим.
Кентавр придумал очень остроумно: когда он переместился в хвост, главная часть волшебного коридора оказалась соответственно впереди. Теперь кентавр мог маневрировать так, чтобы никто из бегущих впереди не выбежал из магического поля.
Солдаты сделали первый выстрел. Туча стрел понеслась в сторону беглецов. Дор, Айрин и Загремел устремились вперед. Гранди вскарабкался на спину архивариуса, иначе во мраке крошку попросту могли бы раздавить. Там, впереди, уже совсем близко поросший густым лесом желанный противоположный край пропасти!
И тут бегущие услышали стон... Арнольд... Его ранили!
Дор оглянулся. Арнольд и в самом деле был ранен. Стрела угодила ему в крестец. Но архивариус не сдавался, он пытался двигаться на трех ногах.
Загремел бежал впереди всех. Он почти достиг противоположного края, потянулся и вырвал тяжелую ветку, торчавшую из тумана. Потом размахнулся и швырнул ветку в сторону солдат. Огр тоже оказался метким стрелком. С той стороны послышались испуганные крики, кто-то там, кажется, чуть не свалился в пропасть.
Затем огр повернулся и зашагал в обратную сторону. Он наклонился и осторожно поднял кентавра. Арнольд стал было возражать, но внутри волшебного коридора огр снова стал невероятно сильным. Он осторожно донес раненого до противоположного края пропасти и тихо опустил на землю в месте, скрытом от глаз солдат.
— Стрела... Надо вытащить, — простонал кентавр.
Огр нашел конец стрелы и дернул. Арнольд вскрикнул... но стрела была уже в руке у огра. К счастью, острие засело неглубоко.
— Спасибо, приятель... — прошептал кентавр... и лишился чувств.
Айрин тем временем выращивала какое-то целебное растение.
— Это сороканедужник, — объяснила она. — Если он от стольких недугов лечит, то твою рану исцелит непременно... Ты сможешь идти.
— А Чета нету, — произнес вдруг Загремел. — Обыкновенская недуга свалила друга.
Дор понял, что встревожило Загремела.
— Может, обыкновенские раны не всегда такие тяжелые. Может, Чету просто не повезло, — стал успокаивать он. — К тому же, вспомните, Чета укусил дракон, а кентавра просто задело стрелой. На зубах дракона могла быть ядовитая слюна, а на стреле вряд ли что-нибудь такое... Стрела — это все-таки не драконий зуб...
Однако кое-какие сомнения охватили Дора. Чет — кентавр и Арнольд — кентавр. Оба ранены. Случайность ли это? А может, так действует проклятие, связанное с волшебной мазью? У кентавров ведь четыре ноги, а значит, мази они использовали в два раза больше, чем люди. Не могла ли эта лошадиная порция мази сделать их, Чета и Арнольда, более уязвимыми перед проклятием?
Арнольд вскоре пришел в себя и признался, что боль стала гораздо слабее. Но Дор решил не двигаться дальше до рассвета. С мыслью приблизиться к замку Три-Ям незаметно так или иначе придется расстаться, поэтому нечего торопиться. Здоровье друга важнее. Без его волшебного коридора им в Обыкновении не обойтись.
Глава 12
— Прекрасно, — похвалил архивариус.
— Но немного жестоко, — прошептала она. А третий солдат заметил Гранди.
— Сынок, — воскликнул он, — ты вернулся! Хазары отпустили тебя! Я знал, что они не будут держать тебя долго.
Голем тоже сообразил, что к чему.
— Нет, отец, только мой дух вырвался на свободу. Предупреждаю тебя: хазары близко. Они окружат замок Нехитри, убьют мужчин, опозорят женщин, уведут в плен детей, как уже увели меня. Предупреди короля! Собирайте отряды! Делайте завалы на дорогах! Поставьте предел уничтожению честных семей. Моя жертва да не будет напрасной! Боритесь до конца, до самого победного...
Дор потянул голема за полу куртки.
— Покороче, — прошипел он. — Обыкновены невежи, но не идиоты...
— Пора уходить, — шепнула Айрин. — Теперь, пока они постоят, подумают...
Они осторожно отошли. Солдаты остались, погруженные в задумчивость. Дор еще раз оглянулся и увидел на повороте дорожки... гигантского паука. Красивого паука. Такие пауки больше любят странствовать, нежели сидеть дома и плести паутину. Узор на теле паука напоминал физиономию, зеленоватую физиономию, а глаз было целых восемь.
— Прыгун! — воскликнул Дор и сразу одернул себя: Прыгун давно умер. Когда-то они очень подружились, потому что вместе попали внутрь гобелена и стали там одного роста. Но за пределами гобелена дружба не получилась. Уж больно отличались их миры. Потомки Прыгуна, правда, и сейчас жили в окрестностях гобелена. Дор их изредка видел, иногда даже разговаривал, но к дружбе это не имело никакого отношения. А теперь он увидел самого Прыгуна. Как живого.
Но, конечно, это был не Прыгун, а опять же проделки растения. Как только Дор очнулся, он увидел: там, где только что стоял паук, замер в глубокой задумчивости обманутый солдат. Тоска охватила Дора: вот бы встретиться с давним другом по-настоящему!
— Я все понял, — сказал голем. — Растение воскрешает самые дорогие воспоминания. Человек смотрит и вдруг видит самое заветное. Но надо же еще докопаться...
— Помолчи, стручок, что ты в этом понимаешь? — со слезами в голосе воскликнула Айрин. — Такое нельзя творить ни с кем, даже с обыкновенами.
— И ты оглянулась? — догадался Дор.
— Да. И увидела отца. Я знаю, что он жив, но я увидела его здесь, среди деревьев. А вдруг я больше его не увижу... Как страшно будет вспоминать, что в последний раз...
— Ты скоро обнимешь его, — успокоил ее Дор.
Луна светила ярко. Дор заметил, что Айрин улыбнулась ему. Видения огорчили их, но насколько хуже сейчас обыкновенам, наивным обыкновенам, которые так ничего толком и не поняли! Они в самом деле поступили с этими беднягами жестоко и нечестно. Уж лучше бы Загремел просто надавал им тумаков.
Вскоре опять раздался шум. Очевидно, обыкновены снова пустились в погоню. Призрачный воскресник, значит, либо завял, либо лишился сил — еще бы, без волшебного-то коридора. Видения улетучились. Те трое наверняка уже не будут сражаться, но их есть кем заменить: преданных королю Ори хоть пруд пруди.
Путешественники сошли с тропинки и спрятались в зарослях. Солдаты пробежали мимо.
— Хазары приближаются... — поймали стоящие в кустах обрывок фразы. Голем определенно оказался талантливым сочинителем!
— Думаю, о нас уже забыли, — сказала Айрин, когда они вновь пошли по тропинке. — Призрачный воскресник заставил солдат думать о другом. Нет, нас уже не ищут. Путь в замок Три-Ям для нас открыт.
— Растение и в самом деле нам помогло, — согласился Дор. — Хоть с обыкновенами мы обошлись жестоко, но кое-чего достигли. Впредь, однако, будем придерживаться более строгих правил...
— Но сначала надо пройти мимо замка, — напомнил Арнольд.
И они прошли мимо замка именно тем путем, который указала умная тропа. Поскольку замок стоял среди лесов, полей и охотничьих угодий, крестьяне и охотники должны были постоянно ездить и ходить мимо него, но приближаться к замку запрещалось, поэтому они проложили окольные тропы. Одной такой тропой и воспользовались путешественники.
Тропа сбегала по западному склону каменистой горы, на которой стоял замок, и бежала дальше, извиваясь среди поросших деревьями откосов и пастбищ. По дороге путники несколько раз встречали королевских солдат, но успешно прятались от них. И эти солдаты говорили о хазарах.
Идти становилось все труднее. Замок Три-Ям был отделен от замка Нехитри суровым высокогорным перевалом, а путешественники еще не вполне отдохнули после недавнего пути к замку короля Ори. Но иной дороги, как сказала умная тропа, нет. Может, тропа сказала неправду, но на проверку времени не было. Они взбирались все выше и выше и к полуночи достигли высокогорья. Теперь им предстояло пройти через узкий проход, разделяющий две остроконечные вершины.
Но проход охраняли солдаты. Обойти опасное место невозможно. Солдаты, конечно, не пропустят. Что делать?
— Куда же дальше? — спросила Айрин, слишком усталая, чтобы как следует рассердиться.
— Может, мне удастся как-то отвлечь солдат, — сказал Дор. — Если получится, не оглядываясь, бегите через проход.
Они подошли к проходу как можно ближе. Арнольд встал так, чтобы волшебный коридор протянулся в нужном направлении. Потом Дор сосредоточился.
— Готовы ли вы, братья-хазары? — возопил камень.
— Гото-о-вы, — хором ответили другие камни.
— Подползите поближе, прежде чем выпустите ваши стрелы, — распорядился главный камень. — Надо уложить всех врагов первым же залпом.
— И для нас оставьте хоть что-нибудь, — прогудела вершина скалы по одну сторону расщелины. — Есть здесь у нас наверху первоклассный валунчик.
Солдат из прохода как ветром сдуло.
— Бегите! — крикнул друзьям Дор. Арнольд и Гранди помчались к проходу. Но Загремел и Айрин остались на месте.
— Бегите же, — крикнул Дор. — Пока волшебство не растаяло!
— А ты? — спросила Айрин.
— Братья, отступаем! — крикнул камень. — Враг близко!
— Без тебя не пойду, — заупрямилась Айрин.
— Но я должен их держать, пока вы пройдете на ту сторону, — твердо возразил Дор.
— У тебя не получится...
Камни затихли. Магия испарилась.
— ...если Арнольда не будет рядом, — закончила Айрин.
Солдаты, сбитые с толку неожиданным исчезновением «хазар», медленно возвращались к проходу. Еще минута, и они увидят Айрин и Дора — луна светит слишком ярко, чтобы скрыться.
— Сейчас выращу что-нибудь злое-презлое, — прошептала Айрин. — Не хочется никого обижать, даже обыкновенов, но иначе они убьют нас.
— Ты не сможешь ничего вырастить, — покачал головой Дор. — У нас ведь нет магии. — Если они сейчас пошевелятся, солдаты заметят их.
— Ну конечно. Если бамбух вянет, то и все остальное тоже, — опустила руки Айрин. Загремел уже стоял в проходе.
— Бегите! — крикнул он.
Но солдаты подошли слишком близко. Бежать было поздно. Дор вытащил меч. Без поддержки магии меч сразу стал тяжелым и неуклюжим, но другого оружия у него не было. Обыкновены победят, это несомненно, но он умрет достойно, в открытом бою. Смерть не самый веселый выход, но лучшего не предвидится.
— Беги за огром, Айрин, — велел он. — Я их задержу.
— Бежим вместе, — взмолилась принцесса. — Я люблю тебя.
Солдаты были уже рядом. Айрин размахнулась и бросила что-то.
— Они испугаются! — крикнула она. Она бросила всего-навсего безобидную вспышку — с чесноком.
— Не знаю. Они же не...
Блеснула вспышка. Сильно завоняло чесноком.
— Вспыхнуло! — вне себя от радости завопил Дор.
— Надо бежать! — прозвучал знакомый голос. Архивариус! Он, оказывается, вернулся и стоял за спиной у огра. Так вот откуда вспышка — магия тоже вернулась. И как раз вовремя!
Все побежали к проходу. Солдаты отстали. Их ослепило, и теперь они яростно терли глаза, пытаясь хоть что-то разглядеть.
— Ты, юноша, и ты, принцесса, так рьяно изображали героев, что напрочь забыли о здравом смысле, — укорил их кентавр. — Вы забыли: вам просто надо было не отставать от меня, то есть не выходить из волшебного коридора, и мы прошли бы незаметно.
— Здравый смысл — мое слабое место, — признался Дор.
— Это уж точно, — согласилась Айрин. — Между прочим, обыкновены с минуты на минуту прозреют. Так что давайте пошевеливаться.
Так они и сделали. Теперь тропинка бежала вниз, а спускаться всегда легче, чем подниматься. Но бежать во тьме по горной тропинке с большой скоростью чертовски опасно: можно со всего размаха удариться о ствол дерева или споткнуться о камень.
Вскоре позади снова послышался топот шагов. Это солдаты прозрели и побежали следом.
Дор велел тропинке предупреждать об опасностях. Зная, что у них под ногами, что ждет впереди, путешественники двигались более уверенно. Помогал и солнечный камень. Дор понимал, однако, что через какое-то время им придется свернуть с удобной тропинки. Солдаты уже дышали им в спину, к тому же у них были факелы. А среди скал труднее скрыться, чем среди деревьев и зарослей...
— Мост разрушен, — предупредила тропинка.
— Какой мост? — на бегу спросил Дор.
— Деревянный мост через пропасть, тупица!
— А почему он разрушен?
— Королевские солдаты боятся хазар, вот и сломали.
Гранди сочинил прекрасную историю, но теперь они сами должны расплачиваться.
— А в каком-нибудь другом месте через пропасть можно перебраться?
— Думай сам. Пропасть перед нами.
Путешественники остановились. Перед ними, затянутая туманом и тьмой, лежала пропасть. Лунный свет не мог добраться до затянутых мраком глубин, хотя и старался вовсю.
— Молодой, полный сил кентавр, может, и перепрыгнул бы, — оценив расстояние, задумчиво произнес Арнольд. — Но я... увы.
— Если бы у нас была веревка, — подхватила Айрин, — если бы Чет был сейчас с нами...
Да, мост был разрушен. Лишь жалкий обломок торчал из скалы. Хазары не могли покорить маленькое королевство Нехитри-Будьпрям именно потому, что прежде им пришлось бы перейти пропасть. А мост, наведенный хазарами, легко можно было либо разрушить, либо поджечь.
Свет факелов приближался.
— Волшебная мазь! — вдруг вспомнила Айрин. — Кругом полно тумана. Давайте попробуем.
— Ты забыла, что эта мазь проклята, — стал горячиться Дор. — Если мы ею обмажемся, то непременно совершим какой-нибудь бесчестный поступок. А у нас, вспомни, нет никакого средства исправить...
— Ну, тогда солдаты совершат собственный бесчестный поступок по отношению к нам. И очень даже просто. И не задумаются.
Дор посмотрел на Айрин... Солдаты сейчас прибегут... а она тут, в лунном свете, полуобнаженная, такая красивая... В тюрьме эти дикари уже пытались...
— Согласен. Используем мазь.
Они спустились еще ниже по крутому склону. Надо было как следует окунуться в туман. Чтобы не свалиться в пропасть, пришлось цепляться за кустики и хилые деревца.
Дор пошарил в кармане и нашел баночку с волшебной мазью. Друзья быстро обмазались ею. Мази осталось чуть-чуть. Хватит, вероятно, только на один раз.
Они осторожно взошли на покров тумана.
— Держитесь поближе к Арнольду, — велел Дор. — Идите друг за другом. Шаг из волшебного коридора — и окажетесь в пропасти.
А солдаты уже подбежали к пропасти и сильно обозлились, не найдя никого поблизости. И тут они увидели тех, за кем гнались.
— Си а! — крикнул один. — Т оо ку, б! Солдаты на мгновение замерли.
— Спрот с кк не шлмт ворлк е не может быть. — Волшебный коридор повернулся так, что захватил говорящего.
— Колдуны! — нашел ответ еще один, очевидно, командир. — Шпионы, посланные хазарами! Стреляйте, братцы!
Солдаты зарядили луки — они привыкли повиноваться приказам.
— Бегите! — крикнул Дор. — Но не отставайте от Арнольда.
— Нет, — вдруг возразил кентавр, — на этот раз я хочу стать замыкающим.
Кентавр придумал очень остроумно: когда он переместился в хвост, главная часть волшебного коридора оказалась соответственно впереди. Теперь кентавр мог маневрировать так, чтобы никто из бегущих впереди не выбежал из магического поля.
Солдаты сделали первый выстрел. Туча стрел понеслась в сторону беглецов. Дор, Айрин и Загремел устремились вперед. Гранди вскарабкался на спину архивариуса, иначе во мраке крошку попросту могли бы раздавить. Там, впереди, уже совсем близко поросший густым лесом желанный противоположный край пропасти!
И тут бегущие услышали стон... Арнольд... Его ранили!
Дор оглянулся. Арнольд и в самом деле был ранен. Стрела угодила ему в крестец. Но архивариус не сдавался, он пытался двигаться на трех ногах.
Загремел бежал впереди всех. Он почти достиг противоположного края, потянулся и вырвал тяжелую ветку, торчавшую из тумана. Потом размахнулся и швырнул ветку в сторону солдат. Огр тоже оказался метким стрелком. С той стороны послышались испуганные крики, кто-то там, кажется, чуть не свалился в пропасть.
Затем огр повернулся и зашагал в обратную сторону. Он наклонился и осторожно поднял кентавра. Арнольд стал было возражать, но внутри волшебного коридора огр снова стал невероятно сильным. Он осторожно донес раненого до противоположного края пропасти и тихо опустил на землю в месте, скрытом от глаз солдат.
— Стрела... Надо вытащить, — простонал кентавр.
Огр нашел конец стрелы и дернул. Арнольд вскрикнул... но стрела была уже в руке у огра. К счастью, острие засело неглубоко.
— Спасибо, приятель... — прошептал кентавр... и лишился чувств.
Айрин тем временем выращивала какое-то целебное растение.
— Это сороканедужник, — объяснила она. — Если он от стольких недугов лечит, то твою рану исцелит непременно... Ты сможешь идти.
— А Чета нету, — произнес вдруг Загремел. — Обыкновенская недуга свалила друга.
Дор понял, что встревожило Загремела.
— Может, обыкновенские раны не всегда такие тяжелые. Может, Чету просто не повезло, — стал успокаивать он. — К тому же, вспомните, Чета укусил дракон, а кентавра просто задело стрелой. На зубах дракона могла быть ядовитая слюна, а на стреле вряд ли что-нибудь такое... Стрела — это все-таки не драконий зуб...
Однако кое-какие сомнения охватили Дора. Чет — кентавр и Арнольд — кентавр. Оба ранены. Случайность ли это? А может, так действует проклятие, связанное с волшебной мазью? У кентавров ведь четыре ноги, а значит, мази они использовали в два раза больше, чем люди. Не могла ли эта лошадиная порция мази сделать их, Чета и Арнольда, более уязвимыми перед проклятием?
Арнольд вскоре пришел в себя и признался, что боль стала гораздо слабее. Но Дор решил не двигаться дальше до рассвета. С мыслью приблизиться к замку Три-Ям незаметно так или иначе придется расстаться, поэтому нечего торопиться. Здоровье друга важнее. Без его волшебного коридора им в Обыкновении не обойтись.
Глава 12
Полуночный светлячок
К полудню следующего дня усталые, но полные надежд путешественники приблизились к замку Три-Ям. Замок Три-Ям тоже впечатлял размерами, хотя был поменьше Нехитри. Путники сразу оценили, что стены, окружающие замок, слишком высоки, так просто не перелезешь.
— Загремел ухнет — стена рухнет, — самодовольно пообещал огр.
— Не надо, — сразу отказался Дор. — Сбежится весь замок, начнут стрелять.
Арнольд к этому времени почти выздоровел. Ему повезло больше, чем Чету. Но если обыкновены снова начнут стрелять и архивариус еще раз будет ранен... Нет, осторожность сейчас превыше всего.
— Подождем до вечера, — сказал Дор, — а потом начнем действовать, но тихо и осторожно. Там, в замке, не сомневайтесь, ждут нападения, но не знают, как оно произойдет. Если мы сумеем проникнуть к королю Тренту, он сможет воспользоваться волшебным коридором и выйти на свободу.
— Но мы же не знаем, где он сидит, — напомнила Айрин.
— Я найду, — пообещал голем. — Пойду на разведку, все разузнаю и к вечеру дам вам знать. Потом обтяпаем дельце без хлопот.
И голем отправился к замку. Ему еще предстояло узнать, как туда проникнуть. Ну а остальные занялись обычными делами — поисками пищи, устройством на ночлег. Арнольд сразу уснул — очевидно, он чувствовал себя неважно, но бодрился. Загремел тоже задрых; верзила всегда, когда нечего было разбивать, предпочитал смотреть сны. Только Айрин и Дор не спали. Они снова остались наедине друг с другом.
Ну вот, стал размышлять Дор, даже если они проберутся к королю Тренту со своим волшебным коридором... это вовсе не означает, что король сможет выйти на свободу. Даже если король превратит стражника в муху, камера все равно не откроется... Королева Ирис может создать иллюзию кого угодно, хоть дракона, но камера все равно не откроется... Надо еще сто раз все обдумать, прежде чем начать действовать.
Они лежали на пологом склоне в тени громадного обыкновенского дуба; вокруг было тихо и спокойно... до неправдоподобия.
— Ты думаешь, у нас получится? — обеспокоено спросила Айрин. — Чем ближе все это, тем худшие предчувствия охватывают меня.
Дор решил не показывать, что тоже сомневается: — Сюда мы дошли, хотя это было нелегко. Не может быть, чтобы здесь нас ждало поражение.
— Но у нас не было никаких знамений... никаких знаков, предвещающих успех... — Тут Айрин задумалась. — А может... Добрый король Знак? Может, он как-то связан с нашим делом?
— Волшебство, как тебе известно, для того и существует, чтобы творить чудеса. А с нами в Обыкновению и явилось это самое волшебство.
— Я то обретаю надежду, то вновь теряю ее, — сказала Айрин. — Меня бросает то в жар, то в холод. А ты просто продолжаешь начатое дело, никогда не сомневаешься, и все у тебя получается. Я считаю, что мы подходим друг другу.
Раз она так уверена в нем, ни в коем случае нельзя ее разочаровывать.
— Мы победим, — твердым голосом сказал он. — Если не победим, подумай, мне придется и дальше быть королем. Тебе ведь этого не хочется?
Она подвинулась к нему, схватила за ухо и поцеловала.
— Мне очень хочется, Дор, чтобы ты стал настоящим королем, — шепнула она.
Дор удивленно посмотрел на нее. Айрин всегда была храбрей его. Первая задирала и дразнила, когда они были детьми, первая стала кокетничать с ним, когда пришла пора юности. И теперь вот...
Он обнял ее, прижал к себе и стал целовать. Сначала от неожиданности она просто оцепенела, потом как-то обмякла. Теперь и она целовала и обнимала его. Их охватило нечто особенное, нечто такое...
И тут Дор словно опомнился. Он пережил в своей жизни множество приключений, опасных и трудных, и вывел для себя одно мудрое правило: всему свое время. Тому, что могло произойти между ним и Айрин, сейчас не время.
— Нет, Айрин, сначала спасем твоего отца, — прошептал он ей на ухо.
— Конечно, это главное, — шепнула она в ответ.
— А теперь спать. Ведь сегодня ночью нам предстоит важное дело.
— Будем спать, — согласилась она, но ее руки не отпускали его. — Дорогой, — добавила она.
Дор подумал и понял, что лежать в ее объятиях очень даже неплохо. Зеленоватая прядь щекотала ему щеку. Волосы Айрин пахли чем-то таким милым, девичьим. Она дышала тихо-претихо. Но он чувствовал, что Айрин чего-то ждет...
— Дорогая, — шепнул он.
Именно этого слова она и ждала, потому что, как только услышала его, сразу спокойно заснула. Вскоре уснул и он.
— Прям те голубки, — пискнул голосок. Это Гранди вернулся и обнаружил спящих в обнимку Айрин и Дора.
— Мы просто так спали, рядом, — стремительно вскочив, объяснила Айрин.
— Стыдись, девица! — кривляясь, возопил Гранди.
— А мы уже обручились. И можем делать все, что нам хочется.
Айрин дразнила голема. Дор решил не вмешиваться. Пусть Гранди и прочие думают что угодно. Это касается только их двоих — его и Айрин.
— Я вынужден буду все рассказать твоему отцу, принцесса, — тоном классной дамы пригрозил голем.
— Да я сама ему все расскажу, ты, помесь тряпицы с катушкой ниток! — тоном отъявленной хулиганки ответила Айрин. — Нашел отца?
— Твое недостойное поведение заставляет меня промолчать в ответ на твой вопрос, — продолжал кривляться голем.
— А твое нахальство заставит меня вырастить прямо сейчас грандиозную мухоловку, которая тобой и закусит, — пообещала Айрин.
Голем сразу перестал кривляться и перешел к делу.
— Я нашел их, — сообщил он. — Всех нашел. На каждого по камере, как тогда в замке Нехитри. Сидят, стало быть. Король Трент с королем Знаком да королева Ирис.
— Как они? — быстро спросила Айрин; она уже не обнимала Дора.
— Мужчины не жалуются, — хмуро ответил голем. — А королева все время ворчит.
— Матушка не привыкла к лишениям, — согласилась Айрин. — Ну а телесно они здоровы? Их не морили голодом, ничего такого?
— Короли не особенно распространялись на эту тему, но я заметил, что королева и в самом деле похудела. Перед путешествием она, надо сказать, изрядно пополнела, так что ей даже к лицу. К тому же мне показалось, что она просто сама отказывается от пищи. Заметил, к примеру, заплесневелую корку хлеба. Просто так валялась. Мухи вокруг летают, довольно толстые. Значит, отбросов вокруг полно.
— Недостойно обходиться подобным образом с особами королевской крови! — разгневалась Айрин.
— Но это еще не все, — продолжал Гранди. — Стражник, который приносит им пищу, ужасный плут и мерзавец. Он сам съедает лучшие куски, а остатки отдает арестантам. Иногда он просто плюет на пищу или пачкает ее грязью. Делает все, чтобы несчастные чувствовали себя как можно хуже. Потом он кидает эту мерзость заключенным. И они должны или съедать, или умирать от голода. Однажды он даже, пардон, написал в миску, из которой они пьют воду. И сделал это именно у них на виду. Чтобы они знали, что им придется пить. И всем своим видом он показывает глубочайшее к ним презрение. Он не снисходит до разговора с ними...
— Я кое-что слышал об этом способе обращения с заключенными, — сказал Арнольд. — Это называется деградация. Если подавить в человеке чувство собственного достоинства, с ним потом можно делать что угодно. Гордость — основа духа. Возможно, именно таким способом коварный Ори пытается заставить законного короля Знака подписать документ об отречении.
— Но почему тогда Ори до сих пор не убил Трента и королеву Ирис? — спросил Дор. Рассказ голема напугал его. Он понял, что обыкновенские политики способны на все ради достижения своих целей.
— Попытаюсь объяснить. Он, то есть Ори, берет в плен короля Трента, королеву Ирис и Знака. Велит тюремщикам посадить их так, чтобы они оказались по соседству друг с другом. Трент и Ирис проникаются симпатией к королю Знаку. И теперь Ори может приказать тюремщикам: схватите, допустим, королеву Ирис и объявите тем двоим, что королева будет повешена, заколота и так далее, если они не признаются в том-то и том-то. Это называется шантаж. Вспомни, Дор, как на твоих глазах сорвали одежду с Айрин, и тебе все станет понятно.
— Ори намеревается терзать моих родителей? — в ужасе спросила Айрин.
— Не хочу тебя пугать, но нечто в таком духе может случиться.
— Я думал, что король Трент сможет, пользуясь своим волшебным талантом, выйти на свободу, — сказал Дор, — но теперь сомневаюсь... Сомневаюсь, что способность превращать поможет ему разломать замок на двери камеры. Нам надо немедленно отыскать способ...
— На самом деле способ очень прост, — сразу отозвался Арнольд. — Король Трент превращает королеву, допустим, в мышь. И мышь убегает через какую-нибудь щель. Потом он снова превращает ее в королеву, и она открывает дверь. Если приблизится стража, король сразу превратит Ирис в ужасное чудовище...
Как просто! Как же ему самому это не пришло в голову!
— А кто сидит в камере, находящейся ближе всего к стене? — спросила практичная Айрин.
— Королева, — хмуро ответил голем. — Стена, доложу вам, такая толстая, что только застенок королевы волшебный коридор и сможет захватить.
— Получается, отец никого ни во что не сможет превратить? — огорчилась Айрин.
— Королева тоже владеет магией, и очень сильной, — напомнил Дор. — Она может освободить пленников при помощи своих видимостей. Стражники вдруг увидят, что камеры опустели или пленники умерли. И кинутся открывать двери. А после того, как они их откроют, королева создаст иллюзию чудовищ. Стражники при виде их попросту убегут, оставив двери открытыми.
— Есть определенные трудности, — пожевал губами архивариус. — Волшебный коридор, как вы знаете, довольно узкий. А вне стен коридора магия не действует. Если камеры королей окажутся как бы вне...
— Значит, иллюзии будут двигаться в том пространстве, которое предоставит волшебный коридор, — не огорчился Дор. — Но королева Ирис должна знать об этом заранее. Если она надлежащим образом подготовится, то сумеет справиться.
— Все понял, убегаю, — пискнул Гранди. — Без моей помощи вы бы просто погибли все давно.
— Мы все друг без друга давно погибли бы, — уточнил Дор. — Уже не раз убеждались: как только кто-нибудь исчезал, начинались неприятности.
Наступил вечер, отряд двинулся к замку. Надо было отыскать тот кусок стены, за которым находилась камера королевы Ирис. Рассказ голема дал кое-какие ориентиры. Замок окружал не ров, а крутой каменистый скат. Чтобы добраться до стены, пришлось карабкаться по этому скату.
— Загремел ухнет — стена рухнет, — самодовольно пообещал огр.
— Не надо, — сразу отказался Дор. — Сбежится весь замок, начнут стрелять.
Арнольд к этому времени почти выздоровел. Ему повезло больше, чем Чету. Но если обыкновены снова начнут стрелять и архивариус еще раз будет ранен... Нет, осторожность сейчас превыше всего.
— Подождем до вечера, — сказал Дор, — а потом начнем действовать, но тихо и осторожно. Там, в замке, не сомневайтесь, ждут нападения, но не знают, как оно произойдет. Если мы сумеем проникнуть к королю Тренту, он сможет воспользоваться волшебным коридором и выйти на свободу.
— Но мы же не знаем, где он сидит, — напомнила Айрин.
— Я найду, — пообещал голем. — Пойду на разведку, все разузнаю и к вечеру дам вам знать. Потом обтяпаем дельце без хлопот.
И голем отправился к замку. Ему еще предстояло узнать, как туда проникнуть. Ну а остальные занялись обычными делами — поисками пищи, устройством на ночлег. Арнольд сразу уснул — очевидно, он чувствовал себя неважно, но бодрился. Загремел тоже задрых; верзила всегда, когда нечего было разбивать, предпочитал смотреть сны. Только Айрин и Дор не спали. Они снова остались наедине друг с другом.
Ну вот, стал размышлять Дор, даже если они проберутся к королю Тренту со своим волшебным коридором... это вовсе не означает, что король сможет выйти на свободу. Даже если король превратит стражника в муху, камера все равно не откроется... Королева Ирис может создать иллюзию кого угодно, хоть дракона, но камера все равно не откроется... Надо еще сто раз все обдумать, прежде чем начать действовать.
Они лежали на пологом склоне в тени громадного обыкновенского дуба; вокруг было тихо и спокойно... до неправдоподобия.
— Ты думаешь, у нас получится? — обеспокоено спросила Айрин. — Чем ближе все это, тем худшие предчувствия охватывают меня.
Дор решил не показывать, что тоже сомневается: — Сюда мы дошли, хотя это было нелегко. Не может быть, чтобы здесь нас ждало поражение.
— Но у нас не было никаких знамений... никаких знаков, предвещающих успех... — Тут Айрин задумалась. — А может... Добрый король Знак? Может, он как-то связан с нашим делом?
— Волшебство, как тебе известно, для того и существует, чтобы творить чудеса. А с нами в Обыкновению и явилось это самое волшебство.
— Я то обретаю надежду, то вновь теряю ее, — сказала Айрин. — Меня бросает то в жар, то в холод. А ты просто продолжаешь начатое дело, никогда не сомневаешься, и все у тебя получается. Я считаю, что мы подходим друг другу.
Раз она так уверена в нем, ни в коем случае нельзя ее разочаровывать.
— Мы победим, — твердым голосом сказал он. — Если не победим, подумай, мне придется и дальше быть королем. Тебе ведь этого не хочется?
Она подвинулась к нему, схватила за ухо и поцеловала.
— Мне очень хочется, Дор, чтобы ты стал настоящим королем, — шепнула она.
Дор удивленно посмотрел на нее. Айрин всегда была храбрей его. Первая задирала и дразнила, когда они были детьми, первая стала кокетничать с ним, когда пришла пора юности. И теперь вот...
Он обнял ее, прижал к себе и стал целовать. Сначала от неожиданности она просто оцепенела, потом как-то обмякла. Теперь и она целовала и обнимала его. Их охватило нечто особенное, нечто такое...
И тут Дор словно опомнился. Он пережил в своей жизни множество приключений, опасных и трудных, и вывел для себя одно мудрое правило: всему свое время. Тому, что могло произойти между ним и Айрин, сейчас не время.
— Нет, Айрин, сначала спасем твоего отца, — прошептал он ей на ухо.
— Конечно, это главное, — шепнула она в ответ.
— А теперь спать. Ведь сегодня ночью нам предстоит важное дело.
— Будем спать, — согласилась она, но ее руки не отпускали его. — Дорогой, — добавила она.
Дор подумал и понял, что лежать в ее объятиях очень даже неплохо. Зеленоватая прядь щекотала ему щеку. Волосы Айрин пахли чем-то таким милым, девичьим. Она дышала тихо-претихо. Но он чувствовал, что Айрин чего-то ждет...
— Дорогая, — шепнул он.
Именно этого слова она и ждала, потому что, как только услышала его, сразу спокойно заснула. Вскоре уснул и он.
— Прям те голубки, — пискнул голосок. Это Гранди вернулся и обнаружил спящих в обнимку Айрин и Дора.
— Мы просто так спали, рядом, — стремительно вскочив, объяснила Айрин.
— Стыдись, девица! — кривляясь, возопил Гранди.
— А мы уже обручились. И можем делать все, что нам хочется.
Айрин дразнила голема. Дор решил не вмешиваться. Пусть Гранди и прочие думают что угодно. Это касается только их двоих — его и Айрин.
— Я вынужден буду все рассказать твоему отцу, принцесса, — тоном классной дамы пригрозил голем.
— Да я сама ему все расскажу, ты, помесь тряпицы с катушкой ниток! — тоном отъявленной хулиганки ответила Айрин. — Нашел отца?
— Твое недостойное поведение заставляет меня промолчать в ответ на твой вопрос, — продолжал кривляться голем.
— А твое нахальство заставит меня вырастить прямо сейчас грандиозную мухоловку, которая тобой и закусит, — пообещала Айрин.
Голем сразу перестал кривляться и перешел к делу.
— Я нашел их, — сообщил он. — Всех нашел. На каждого по камере, как тогда в замке Нехитри. Сидят, стало быть. Король Трент с королем Знаком да королева Ирис.
— Как они? — быстро спросила Айрин; она уже не обнимала Дора.
— Мужчины не жалуются, — хмуро ответил голем. — А королева все время ворчит.
— Матушка не привыкла к лишениям, — согласилась Айрин. — Ну а телесно они здоровы? Их не морили голодом, ничего такого?
— Короли не особенно распространялись на эту тему, но я заметил, что королева и в самом деле похудела. Перед путешествием она, надо сказать, изрядно пополнела, так что ей даже к лицу. К тому же мне показалось, что она просто сама отказывается от пищи. Заметил, к примеру, заплесневелую корку хлеба. Просто так валялась. Мухи вокруг летают, довольно толстые. Значит, отбросов вокруг полно.
— Недостойно обходиться подобным образом с особами королевской крови! — разгневалась Айрин.
— Но это еще не все, — продолжал Гранди. — Стражник, который приносит им пищу, ужасный плут и мерзавец. Он сам съедает лучшие куски, а остатки отдает арестантам. Иногда он просто плюет на пищу или пачкает ее грязью. Делает все, чтобы несчастные чувствовали себя как можно хуже. Потом он кидает эту мерзость заключенным. И они должны или съедать, или умирать от голода. Однажды он даже, пардон, написал в миску, из которой они пьют воду. И сделал это именно у них на виду. Чтобы они знали, что им придется пить. И всем своим видом он показывает глубочайшее к ним презрение. Он не снисходит до разговора с ними...
— Я кое-что слышал об этом способе обращения с заключенными, — сказал Арнольд. — Это называется деградация. Если подавить в человеке чувство собственного достоинства, с ним потом можно делать что угодно. Гордость — основа духа. Возможно, именно таким способом коварный Ори пытается заставить законного короля Знака подписать документ об отречении.
— Но почему тогда Ори до сих пор не убил Трента и королеву Ирис? — спросил Дор. Рассказ голема напугал его. Он понял, что обыкновенские политики способны на все ради достижения своих целей.
— Попытаюсь объяснить. Он, то есть Ори, берет в плен короля Трента, королеву Ирис и Знака. Велит тюремщикам посадить их так, чтобы они оказались по соседству друг с другом. Трент и Ирис проникаются симпатией к королю Знаку. И теперь Ори может приказать тюремщикам: схватите, допустим, королеву Ирис и объявите тем двоим, что королева будет повешена, заколота и так далее, если они не признаются в том-то и том-то. Это называется шантаж. Вспомни, Дор, как на твоих глазах сорвали одежду с Айрин, и тебе все станет понятно.
— Ори намеревается терзать моих родителей? — в ужасе спросила Айрин.
— Не хочу тебя пугать, но нечто в таком духе может случиться.
— Я думал, что король Трент сможет, пользуясь своим волшебным талантом, выйти на свободу, — сказал Дор, — но теперь сомневаюсь... Сомневаюсь, что способность превращать поможет ему разломать замок на двери камеры. Нам надо немедленно отыскать способ...
— На самом деле способ очень прост, — сразу отозвался Арнольд. — Король Трент превращает королеву, допустим, в мышь. И мышь убегает через какую-нибудь щель. Потом он снова превращает ее в королеву, и она открывает дверь. Если приблизится стража, король сразу превратит Ирис в ужасное чудовище...
Как просто! Как же ему самому это не пришло в голову!
— А кто сидит в камере, находящейся ближе всего к стене? — спросила практичная Айрин.
— Королева, — хмуро ответил голем. — Стена, доложу вам, такая толстая, что только застенок королевы волшебный коридор и сможет захватить.
— Получается, отец никого ни во что не сможет превратить? — огорчилась Айрин.
— Королева тоже владеет магией, и очень сильной, — напомнил Дор. — Она может освободить пленников при помощи своих видимостей. Стражники вдруг увидят, что камеры опустели или пленники умерли. И кинутся открывать двери. А после того, как они их откроют, королева создаст иллюзию чудовищ. Стражники при виде их попросту убегут, оставив двери открытыми.
— Есть определенные трудности, — пожевал губами архивариус. — Волшебный коридор, как вы знаете, довольно узкий. А вне стен коридора магия не действует. Если камеры королей окажутся как бы вне...
— Значит, иллюзии будут двигаться в том пространстве, которое предоставит волшебный коридор, — не огорчился Дор. — Но королева Ирис должна знать об этом заранее. Если она надлежащим образом подготовится, то сумеет справиться.
— Все понял, убегаю, — пискнул Гранди. — Без моей помощи вы бы просто погибли все давно.
— Мы все друг без друга давно погибли бы, — уточнил Дор. — Уже не раз убеждались: как только кто-нибудь исчезал, начинались неприятности.
Наступил вечер, отряд двинулся к замку. Надо было отыскать тот кусок стены, за которым находилась камера королевы Ирис. Рассказ голема дал кое-какие ориентиры. Замок окружал не ров, а крутой каменистый скат. Чтобы добраться до стены, пришлось карабкаться по этому скату.