Энтони Пирс. Взрослые тайны

   — Налдо, опиши им состояние обороны, — сказала Годива.
   Налдо кивнул.
   — Сама знаешь, сестричка, — сказал он, — нам от всего этого радости мало, но договор приходится выполнять. Так вот: мы притащили сюда уйму ананасок, лимонок и бам-буховых вишен, которые, обернувшись змеями нужного размера, сможем заложить в любые трещины. Как только начнется вторжение, туннели будут подорваны и обрушатся прямо на атакующих. Добраться до основания горы будет невозможно, не обрушив все туннели. Потом придется расчищать завалы, а за это время защитники уйдут в подземный мир свинопотамов. Но до этого, скорее всего, не дойдет: драконы явятся раньше. Опять же, если туннели обрушатся, то выкуривать нас дымом нечего и пытаться. Так что надежда на успех у Чериона слабая. Нечего ему и пыжиться: пусть решает либо детеныш, либо девочка.
   Нада молчала. Молчал и Дольф. Похоже, Черион и впрямь не мог надеяться вызволить сына силой.
   — Мы хотим еще раз поговорить с Че, — сказала Глоха.
   — Пожалуйста, — Годива открыла дверь, за которой находились все трое: Че, Дженни и Гвендолин.
   — Привет, принц Дольф, — сказала Дженни. — Привет, принцесса Нада. Привет, Глоха.
   Дольф не мог не подивиться подобной официальности и решительно не понимал, что за этим кроется. Но сейчас дело было не в этом.
   — Че, — сказал он. — Твой отец настроен превратить эту гору в кучу мусора. Это не так-то просто, но если он приступит к делу, без жертв не обойтись.
   Чтобы избежать кровопролития, ты должен принять решение.
   — Да, должен, — кивнул Че. — Дженни, какое будет решение?
   — Прости, Че, — пробормотала выглядевшая до крайности удрученной девочка. — Но я не вижу другого выхода. Тебе придется согласиться стать спутником Гвенни.
   — Ну, что ж, — откликнулся Че. — Так тому и быть.
   — Ой, Че, спасибо! — воскликнула Гвендолин, обнимая маленького кентавра. — Большое спасибо! Это так много для меня значит!
   — Но твой отец не признает решения, принятого под принуждением, и продолжит штурм, — предупредил Дольф.
   — Никто меня не принуждал.
   — Но…
   — Какие могут быть «но», принц Дольф? — вмешался Налдо. — Разве ты не знаешь, что слово кентавра нерушимо?
   — Знаю, — ответил Дольф, — но знаю так же и то, что гоблины похитили Че и держали его в плену. Конечно, если он объяснит, почему сделал именно такой выбор…
   — Нет, — твердо ответил Че.
   Дольф посмотрел на девочку.
   — Тогда, может быть, ты, Дженни. Ты ведь считаешь себя его другом.
   — Прости, — пролепетала Дженни со слезами на глазах. — Объяснить я не могу. Просто так будет лучше.
   Дольфу вовсе не хотелось возвращаться к Чериону с такими результатами, но другого выхода не было. Его миссия закончилась провалом.
   — Че, — вступила в разговор Нада. — Твоим папе и маме будет трудно понять твой поступок. Они считают, что ты еще слишком молод и можешь ошибаться в понимании того, чего требует честь кентавра. Не мог бы ты подняться на поверхность и поговорить с ними сам?
   — Не знаю, — растерялся Че, — вообще-то я должен оставаться с Гвенни.
   — Ты волен идти куда хочешь, — сказала Годива. — Мы всецело полагаемся на твое слово, но твоим родителям и впрямь не помешает узнать о твоем решении от тебя.
   — Как насчет прогулки наверх, Гвенни? — спросил Че, повернувшись к Гвендолин. — Конечно, сейчас кругом суматоха, но выглянуть наружу тебе, наверное, будет интересно.
   — Конечно, Че, — ответила девочка.
   — Тогда скажи родителям, что я скоро приду, — сказал Че Дольфу.
   Принц почувствовал некоторое облегчение, хотя по-прежнему мало что понимал.
   Нада задержалась поговорить с братом, а Дольф с Глохой последовали вверх по туннелю.
   — Как думаешь, почему он так поступил? — спросила Глоха, когда они остались одни. — И почему, если им и вправду никто не угрожает, ничего не рассказывают?
   — Хотел бы я это знать, — со вздохом отозвался Дольф. — Но ничего в голову не приходит.
   — Глоха права, — заявила невесть откуда взявшаяся Метрия. — Мальчишки глупее девочек.
   — Я вовсе не то сказала, — возразила Глоха и лишь потом спохватилась:
   — А ты кто?
   — Это Метрия, демонесса, — пояснил Дольф, — она любит издеваться над людьми. Ну, сейчас-то тебе чего надо?
   — Я думала, ты сам разберешься с детенышем, — усмехнулась демонесса, — но коли с соображением у тебя совсем худо, придется кое-что намекнуть.
   — Не нужен мне твой намек! — буркнул Дольф.
   — Глупости, еще как нужен. Подумай о возможных параллелях. Если ты не женишься на Электре, кто из-за этого умрет?
   — Она. Но какое…
   — А если Че не останется с Гвендолин, что будет?
   — Но Гвендолин здорова, — возразил Дольф. — А если больна, то наличие спутника-кентавра ее не вылечит.
   — А что ты знаешь о гоблинских порядках?
   — Они у них гадкие, гнусные и глупые. Гоблины готовы поубивать друг друга ради самой пустячной выгоды, а если кто из них выкажет слабость или порядочность — ему конец. Правда, это относится к мужчинам: женщины у них не такие. А Гвендолин — девочка.
   — А какое положение ожидает ее в будущем? — спросила Метрия.
   — Она должна стать первым в истории Горба вождем женского пола, — ответила Глоха. — Раньше только мужчины… Ой! — Она прижала кулачок ко рту… — Борьба за власть!
   — Политика! — понимающе кивнул Дольф. — Раз она претендует на пост, который занимают мужчины, к ней будут предъявлены те же требования, и любая слабость может стоить ей жизни. Но не может же Че защитить ее от всех гоблинов.
   — Может, если каким-то образом избавить ее от ее слабости, — возразила Глоха. — Но в чем эта слабость?
   — Мне показалось, будто с ней все в порядке, — пожал плечами Дольф. — Разве что взгляд какой-то… Он запнулся: догадка показалась ему страшной.
   — Неужели она… — начала Глоха.
   — Метрия, — окликнул Дольф демонессу, но та уже растаяла.
   — Если… — сказала Глоха.
   — Значит… — промолвил Дольф.
   — Чтобы спасти ее, — заключила она.
   — И они не расскажут никому, потому что…
   — Мы тоже не имеем права.
   — Только Чериону и Чекс.
   — И только взяв с них слово.
   — Больше никому, — согласились они в один голос.
   Но тут Дольф призадумался о демонессе, которая ни во что не ставила человеческую порядочность и вполне могла смеху ради растрезвонить об этом по всему Ксанфу. Правда до сих пор она почему-то помалкивала. Вряд ли из сочувствия к девочке, но, возможно, ей показалось что появление у гоблинов вождя женского пола сулит в будущем дополнительные развлечения. А может быть, она просто утратила к происходящему интерес. Это было бы предпочтительнее всего.
   На поверхности Дольф вернул себе естественный облик, и они с Глохой поспешили к родителям Че.
   — Мы можем кое-что рассказать, — промолвил Дольф, — но вы должны дать слово хранить тайну.
   — Это касается благополучия моего сына? — спросил Черион.
   — Да.
   — Тогда я слова не дам.
   — Но… — Глоха посмотрела на Чекс.
   — Дорогой… — промолвила Чекс.
   — Пока ты не скажешь, почему это необходимо, — сказал кентавр Дольфу.
   — Че согласился стать спутником Гвендолин…
   — Что? — не веря своим ушам, вскричал Черион.
   — И мы думаем, что у него есть на это причина, — сказала Глоха, обращаясь к Чекс.
   — Но мы не можем объяснить, в чем дело, пока вы не… — сказал Дольф Чериону.
   — Его принудили? — требовательно спросил Черион.
   — Нет! — в один голос ответили Дольф и Глоха.
   — Ха-ха! — подал со спины Чериона голос Гранди.
   — Лучше поговорить без голема, — заметил Дольф. — Он первейший болтун во всем Ксанфе.
   — Сходи куда-нибудь ненадолго, — сказала Чекс Гранди.
   Тот хотел было спорить, но, поймав ее взгляд, отказался от этой затеи.
   Чекс перевела взгляд на Чериона.
   — Ладно, мы сохраним вашу тайну, — промолвил тот.
   — Мы думаем, что Гвендолин слепа, — произнес Дольф, оглядевшись предварительно по сторонам и убедившись, что его не могут подслушать, — или почти слепа. Стоит гоблинам прознать это…
   — ..как они убьют ее, — подхватила Глоха — и ей не стать во главе племени.
   — А Че… — продолжил Дольф.
   — ..решил ей помочь, — закончила Глоха.
   — Мне жаль девочку, — произнес Черион, — но это никак не оправдывает похищения нашего сына.
   В этот момент Чекс бросила взгляд в сторону горы и коснулась руки. Все взоры обратились к склону. Че в сопровождении Гвендолин и Дженни вышел на поверхность.
 
 

Глава 13
ВОЗМОЖНЫЙ ВЫХОД

 
   Увидев своего детеныша, Чекс обрадовалась, но она понимала, что с его выходом проблема не исчезла. Никаких обязательств относительно своих действий Черион на себя не брал, а, стало быть, мог продолжать попытки вернуть сына.
   — Ой, мы совсем забыли предупредить, — воскликнул Дольф, — Че сказал, что сам выйдет поговорить с вами. И Гвендолин с ним.
   Такую непростительную забывчивость можно было списать лишь на то, что принц еще оставался мальчишкой. Вот женится, тогда и спрос с него будет другой.
   Кентавры помчались к створу туннеля, и Чекс обняла своего сына.
   — Вижу, с тобой все в порядке! — с облегчением воскликнула она.
   — Конечно, мама, — отозвался малыш. — Меня никто не обижал. Я решил остаться с Гвендолин, так что домой не вернусь.
   — Но почему? — спросила она, ибо не считала себя вправе показать, что знает ответ.
   — Я взвесил все обстоятельства, посоветовался с Дженни и принял соответствующее решение.
   Это Чекс понимала. Но как могла она оставить своего ребенка у гоблинов!
   — Если ты не дашь этому поступку вразумительного объяснения, — сказал Черион, — я не смогу признать твое решение и буду продолжать попытки вырвать тебя из плена.
   На это Че отвечать не счел нужным.
   — Отец, мама, — промолвил он. — Позвольте представить вам мою спутницу Гвендолин, дочь гоблинатора Грыжи и Годивы…
   — Привет, Гвендолин, — сказали Чекс и Черион в один голос.
   — Привет, Черион. Привет, Чекс, — отозвалась девочка, застенчиво моргая. Выглядела она очень мило, как, впрочем, и все гоблинские девочки. А надо сказать, что если у других народов внешность не обязательно определяла характер, то у гоблинов дело обстояло именно так. Уродливые гоблины были все как один злыднями, а их хорошенькие жены имели вполне добродушный нрав.
   — А также моего друга Дженни, — продолжил Че, повернувшись к девочке-эльфу. Та тоже была в гоблинском платьице, только не в красном, как у Гвенни, а в голубом, однако и при этом выглядела совершенно по-эльфийски. Если, конечно, не считать заостренных ушек.
   — Дженни помогла мне спастись от гоблинов Золотой Орды и утешала в тяжелые минуты.
   — Привет, — столь же застенчиво промолвила Дженни. — С тобой, кентаврица Чекс, мы уже встречались. Ты дала мне эти очки.
   — Конечно, дорогая, — промолвила Чекс. — Я рада, что они тебе пригодились.
   — И кота Сэмми, — заключил Че, указывая на лежавший у его передних копыт пушистый рыжий клубок.
   Кот навострил ухо.
   — Привет, кот Сэмми, — поздоровался Черион. — А теперь, когда все познакомились, мне хотелось бы поговорить с вождем гоблинов. Наше дело не закончено.
   Из створа туннеля показалась гоблинша постарше.
   Ее сопровождали Нада и Налдо.
   — Это Годива, на время болезни она замещает своего мужа, гоблинатора Грыжу, — представила гоблиншу Нада. — Мой брат, принц Налдо. Годива, это Черион и Чекс, отец и мать Че.
   — Как вы знаете, ваш сын Че согласился стать спутником моей дочери, — промолвила Годива. — В свете этого решения ваши дальнейшие враждебные действия представляются бессмысленными.
   — Ты похитила нашего ребенка и удерживала его в плену, — указал Черион. — Поэтому его согласие на что бы то ни было не снимает с тебя вину и в наших глазах не является основанием для того, чтобы оставить его в горе.
   — Я поступила так, как была вынуждена поступить, — сказала Годива.
   — И я поступлю так, как вынуждаешь меня ты, — отозвался Черион.
   — Ох, Че, я ведь не хотела никаких неприятностей, — вздохнула Гвендолин.
   — А все из-за меня! — воскликнула Дженни со слезами на глазах. — Наверное, я приняла не правильное решение.
   — Нет, — возразил ей Че, прежде чем Черион успел заговорить. И Черион промолчал, не желая спорить с сыном.
   — Мы смотрим на это по-разному, — сказала Чекс Годиве, — но в любом случае такой вопрос не решить кому-то одному. Надо бы найти компромисс.
   Черион не стал спорить и с этим. Но когда заговорил с Годивой, голос его звучал уверенно:
   — Я не питаю никаких недобрых чувств к твоей дочери, но и от своего сына не откажусь. Он уникален в том смысле, в каком твоя дочь вовсе не уникальна, и необходим для нашего рода в несравненно большей степени, чем твоя дочь для вашего. Тебе стоит подыскать для Гвендолин другого спутника, ибо Че в вашей горе не останется.
   — Ну, что ж, — ответила ничуть не обескураженная Годива. — Значит, решим вопрос в бою.
   — Но я не хочу войны! — с рыданиями воскликнула Гвендолин. — Че, тебе лучше пойти домой.
   — Я уже дал слово! — Че выглядел совершенно несчастным, но голову держал горделиво, на манер Чериона. Взяв Гвенни за руку, он повернулся к туннелю.
   Дженни поплелась за ними.
   Чекс понимала, что нужно найти какой-то выход, и это при том, что ни Че, ни Черион менять своего мнения не собирались. Упрямство кентавров вошло в легенду, но Чекс была не только кентаврицей, но и матерью, а поэтому смогла увидеть мать и в Год иве. А также понять, что Гвендолин с Че нравятся друг другу, а эльфесса Дженни — друг им обоим. Возможно, с ее помощью и удастся найти выход.
   — Дженни! — позвала она.
   — Да, Чекс? — откликнулась девочка, уже стоя у темного зева пещеры.
   — Ты ведь никакими обещаниями не связана. Идем со мной.
   — Но… — смутилась Дженни.
   — Иди, — вмешалась Годива. — Захочешь вернуться — мы тебя примем в любое время, если здесь будет безопасно.
   Девочка заколебалась, а потом окликнула кентавра:
   — Че.., я к вам еще приду.
   С этими словами она подхватила с земли пушистый меховой шар и спустилась к
 
   Чекс.
   — Через минуту возобновится атака, — объявил Черион.
   Нада попрощалась с братом и поспешила вниз по склону. Ей — Чекс это понимала — тоже приходилось несладко. Все это не сулило никому ничего хорошего.
   Чекс даже подумала, что порой кентавры могли бы проявлять и поменьше упрямства, однако понимала, что и с мужем, и с сыном спорить бесполезно.
   — Садись мне на спину, — сказала Чекс подошедшей Дженни. — Мы уберемся отсюда и поговорим в спокойном месте. Вдруг да удастся найти какой-нибудь выход.
   Девочка забросила на спину Чекс кота и забралась сама. Не приходилось сомневаться в том, что на кентаврах она прежде не ездила, однако верхом держалась уверенно.
   — Держись, — сказала Чекс и, хлестнув хвостом, взлетела над горой.
   Внизу Нада обнималась с Электрой, Глоха стояла рядом с Дольфом, а Черион уже направлял птиц Рок и драконов в очередную атаку. Которая должна была стать особенно ожесточенной из-за нехватки времени: требовалось управиться до подхода сухопутных драконов.
   Хотя теперь Черион знал, зачем гоблинам Че, и понимал, что они не сделают ему ничего дурного, — отступиться от задуманного он не мог. Как не отступился бы на его месте любой кентавр мужского пола.
   Чекс поднялась выше, не желая видеть бомбардировку: ей казалось, что как бы ни обернулось дело, толку от насилия будет мало. От него вообще мало толку, но оно в природе мужчин, и их не переделать. Она не могла переубедить Чериона, но не хотела участвовать в бессмысленной битве.
   — Как здорово летать! — восхитилась Дженни, которая удерживала равновесие как заправская наездница.
   Ну, а у кота проблем с равновесием не было вовсе: он снова уснул.
   — Как у тебя получается так ловко сидеть верхом, если в твоей стране нет кентавров? — поинтересовалась Чекс.
   — Мы ездим на волках, — пояснила девочка. — У всех нас (взрослых, конечно), есть друзья — волки, и если мы спешим, то ездим на них. У меня-то волка еще не было, но сидеть верхом мы все умеем с рождения. А летать — это почти как когда волк совершает огромный прыжок.
   — Должно быть, у вас там огромные волки.
   — А в Ксанфе большие?
   — Настоящие волки живут в Обыкновении. В Ксанфе есть оборотни, но на них не больно-то поездишь. А ваши волки летают?
   — Нет, только быстро бегают. Но они добрые друзья и всегда нас защищают.
   — А тебе легко удалось подружиться с Че?
   — Да, — ответила девочка с некоторым удивлением. — Но ведь он очень нуждался в друге.
   Припомнив, в каких переделках побывала Дженни с Че, тут тебе и глухая чаща, и Золотая Орда, и долгий путь в обход Элементарий, и заточение в Гоблиновом Горбу, Чекс ужаснулась тому, каково довелось бы ее малышу, окажись он один.
   — Да, нуждался, и ты оказалась ему хорошим другом. Но теперь, похоже, у него появился и новый.
   — Ну, Гвенни не совсем друг. Хотя нет, друг, конечно, но не в этом дело. Он ее спутник.
   — А она нуждается в спутнике, способном видеть за нее.
   Девочка промолчала.
   — Дженни, — сказала Чекс, — я позвала тебя с собой, потому что ты лучше разбираешься в ситуации. Мы, как нам кажется, уже поняли, какими мотивами руководствовалась Годива, устраивая похищение Че. Гвендолин убьют, обнаружив ее слабость, а с помощью кентавра можно попробовать сохранить это в тайне. Ведь Гвендолин слепа, да?
   — Нет, не совсем. Она видит почти так же, как я, и в очках чувствовала бы себя нормально. Беда в том, что гоблины ни за что не признают своим вождем девочку, да еще в очках. Че и вправду может ей помочь, но я до последнего момента не хотела просить его об этом, хотела, чтобы он вернулся домой. Но не могла же я допустить, чтобы Гвенни погибла! И он тоже! Мы никак не могли!
   Девочка заплакала.
   Ну конечно, а мать Гвендолин тем паче не могла сидеть сложа руки в ожидании смерти своей дочери. Сама будучи матерью, Чекс прекрасно это понимала, поэтому, несмотря ни на что, не могла по-настоящему ненавидеть Годиву. Та поступила так, как велел ей материнский долг.
   — Ты ведь плохо видишь без очков, Дженни, — временно сменила тему Чекс. — А как же ты обходилась без них дома, в своей Двухлунии?
   — Да там это особого значения не имеет. Можно обойтись посылами.
   — Чем?
   — Посылами. Похоже, у вас тут ничего подобного нет.
   — А что это такое?
   — Что-то вроде мысленной связи. Случись, например, тревога, вождь может созвать соплеменников, не издав ни звука. В прошлом, бывало, мы только этим и спасались.
   — Мы назвали бы это чтением мыслей, — сказала Чекс. — В Ксанфе такая способность редка, и считается магическим талантом.
   — Но разве без этого вы не чувствуете себя одинокими?
   — Нет. Мы ведь этого не испытывали и, стало быть, не можем знать, чего лишены. Значит, ты распознавала соплеменников, касаясь их сознания.
   — Примерно так. Ну, и Сэмми мне во многом помогал. Конечно, я не могла поговорить с ним по-настоящему, но вроде как видела окружающее его глазами. Конечно, мне случалось сослепу на что-нибудь натыкаться, но от этого особой беды не было. Там, где я жила, кроме ягодных полян, и натыкаться-то было не на что.
   Чекс поняла, что девочка привыкла не терять присутствия духа в затруднительных обстоятельствах. Понятно стало и то, почему она не отпускала от себя кота: не могла установить с ним мысленный контакт. Дженни из далекого чужого мира была доброй девочкой, и она по-настоящему помогла Че в трудную минуту.
   — А как ты относишься к моему малышу? — спросила Чекс.
   — О, он мне очень нравится, — пылко воскликнула Дженни. — До него я вообще кентавров не видела — ну, кроме тебя, — но он очень славный.
   В том, что ее сынок и вправду славный, Чекс ни капельки не сомневалась, но она знала и то, что он, несмотря на юный возраст, в выборе друзей весьма разборчив.
   Че не подружился бы с кем попало, и его дружба была для Дженни лучшей рекомендацией. Хотя сама Дженни о том не подозревала.
   — Но все же ты отказалась от него ради Гвендолин?
   — Нет! — возразила Дженни. — Я ведь как была ему другом, так и осталась. Но Гвенни.., она ведь действительно нуждается в нем, и она тоже славная и..
   И Дженни расплакалась снова. Она поступила так, как считала правильным, но ей все равно было жаль, что теперь она будет занимать в жизни Че меньше места, а он будет привязан к Гоблинову Горбу. Правда, раз Че можно будет выходить оттуда вместе с Гвенни, это, может быть, не так уж и страшно.
   Это объясняло, и почему Че передал право выбора Дженни. Он знал, что ей, возможно, придется принести не меньшую жертву, чем ему самому, и не считал себя вправе решать за нее. И вышло, что Дженни определила не столько его, сколько свою участь. Определила так, что теперь могла остаться в чужом мире одна-одинешенька, без единственного друга.
   Чекс все это тоже не радовало, но она не могла не признать, что в столь сложной ситуации трудно найти идеальное решение. У нее, во всяком случае, такового не имелось.
   Посмотрев вниз, она заметила сильно продвинувшихся по пути к горе сухопутных драконов — огромных, даже без рудиментарных крыльев, чудовищ, от которых не приходилось ожидать заботы о безопасности Че. Небольшим крылатым драконам такие противники не по зубам, и по их прибытии активно атаковать гору смогут только птицы Рок. Чего, конечно же, будет недостаточно.
   С военной точки зрения, Черион был полностью прав: все возможное следовало делать сейчас, без малейшего промедления. Надлежало вынудить гоблинов к капитуляции до следующего утра, но при столь ожесточенном штурме Че могла угрожать нешуточная опасность.
   — Дело обстоит непросто, — сказала Чекс. — Черион ни за что не допустит, чтобы нашего сына удерживали в горе. И если Че принял обязательство перед гоблинами остаться в Горбу, то Черион готов избавить его от этого обязательства, разровняв Горб и истребив гоблинов.
   — Но это же ужас! — воскликнула Дженни. — Они не такие уж плохие, особенно Годива. А если Гвенни станет вождем, то они со временем сделаются лучше.
   Мне кажется, что помогать кому-то стать лучше — хорошо и правильно.
   — Пожалуй, что так, — согласилась Чекс. — Но и Черион тоже прав. Ты видишь какой-нибудь выход из этого тупика?
   — Я просто хочу, чтобы все стали друзьями и перестали драться, — отвечала Дженни со слезами на глазах.
   — Я тоже, — горячо поддержала ее Чекс. — Вопрос в том, как нам с тобой этого добиться. Черион не успокоится, пока не вернет Че домой. Тогда как Годива…
   — Ну, это уже и не она, — сказала Дженни. — Конечно, началось все с нее, потому что Че она похитила, от этого никуда не денешься. Но после нашей встречи с Гвенни она предоставила ему выбор. Он мог уйти домой, но тогда…
   — Гвендолин долго бы не прожила, — сказала Чекс. — Ладно, это было решение Че, хотя и приняла его ты. Он хотел положиться на того, кто постарше и кто казался ему непредвзятым, чтобы быть уверенным, что решение правильное. Возможно, оно и было правильным. Но так или иначе, Че теперь там, а мы с тобой, как женщины, не можем допустить, чтобы кентавр выступал против кентавра.
   — Но что мы можем? — жалобно пролепетала Дженни. — Че должен оставаться или с вами, или с Гвенни.
   — Разве что мы поселимся вместе с ним в Горбу, — сказала Чекс с невеселым смешком.
   — Тебе там не развернуться, — сказала Дженни. — Но Че может вас навещать. Раз он дал слово…
   — Верно. Но ему придется возвращаться, да и отлучки должны быть недолгими. Он должен проводить больше времени с Гвендолин, потому что любой огрех может обернуться бедой. Помимо всего прочего, Черион будет настаивать на том, чтобы Че прошел обучение. Кентавры получают серьезное образование, и совместить это с пребыванием в горе в качестве спутника Гвендолин решительно невозможно.
   — Наверное, нет, — печально промолвила Дженни. — Если только она не согласится…
   — С чем?
   — Не согласится на время учебы перебраться к нему.
   Гвенни очень хотела бы посмотреть мир за пределами Горба, но до сих пор не имела такой возможности. У себя в комнате и в ближних туннелях она ориентируется, но снаружи сразу же пропадет.
   — Без надежного спутника, — вздохнула Чекс.
   — Вот именно. С помощью Че она может бывать где угодно, потому как он способен подсказать ей, что ее окружает. Но не словами — слова могут подслушать другие — а условными сигналами, известными только им.
   Пожалуй, никто, кроме кентавра, ее бы не выручил, потому что придумать такие знаки под силу только настоящему умнице.
   — Верно, — согласилась Чекс, — мало кто, кроме кентавров, способен на это. Я, конечно, справилась бы с такой задачей, но взрослый такими делами заниматься не станет. У нас есть и другие. Как, впрочем, и у Че…
   — У Че?
   — Ему суждено изменить ход истории Ксанфа. Вот еще одна причина, по которой его пришлось бы освобождать, даже не будь он кентавром и нашим сыном. Мы не можем допустить вмешательства гоблинов в исполнение предсказания. Признаться, у нас были опасения в том, что похищение совершено дабы помешать ему исполнить свое предназнаЧЕние.
   — Я, конечно, ничего не смыслю в истории Ксанфа, но скажи, если таким народом, как гоблины, станет править такая правительница, как Гвенни, разве это не изменит все самым коренным образом? Особенно если у этой правительницы будет волшебная палочка и такой советник, как Че?