Энтони Пирс. Взрослые тайны

   Но, поскольку жених пребывал в трансе, он не мог решительно ничего, и действовать пришлось опять же Электре. Она подняла вуаль, поцеловала Дольфа, и тот, похоже, малость опомнился — поскольку обнял ее и крепко поцеловал в ответ. Электра обрадовалась донельзя: и поцелую, и тому, что Дольф пришел в себя.
   Потом все принялись поздравлять Дольфа с прекрасной невестой, в то время как эта самая невеста не знала куда деваться и когда их оставят в покое. Дольфу надлежало еще и разрезать свадебный пирог, а поскольку он еще пребывал чуточку не в себе, Электре пришлось направлять его руку. Собственное волнение при этом как-то отошло на второй план. Она взяла на заметку то, что свадебные церемонии оказывают на Дольфа странное воздействие, и решила завтра предупредить об этом Наду.
   Наконец настала ночь, и все разошлись, оставив новобрачных в шатре. В очень красивом шатре, где имелась огромная кровать с периной и множеством подушек.
   Больше там ничего не было. Видимо считалось, что молодоженов в брачную ночь может интересовать лишь возможность как следует выспаться.
   — Ну, и что теперь? — спросил совершенно растерянный Дольф.
   — Теперь мы должны вступить в брачные отношения, — заявила Электра — потому что если мы в них не вступим, то не будем считаться по-настоящему женатыми. А кто по-настоящему не женат, не может по-настоящему развестись.
   — Э… — Он уставился на нее, кажется, еще не вполне понимая, о чем, собственно, речь.
   Электра между тем принялась снимать платье, вовсе не желая помять или запачкать такой дивный наряд. Ей он, положим, больше не потребуется, зато понадобится Наде.
   — Может, и тебе стоит раздеться, — предложила она. — Не будешь же ты спать в этом костюме.
   — Э.., да.., пожалуй… — беспомощно пролепетал Дольф. — Слушай, Лектра.., мне.., это.., кажется, будто я увидел тебя впервые в жизни.
   — Так уж и впервые, — рассмеялась она. — А что было шесть лет назад, когда ты разбудил меня поцелуем?
   — Я хочу сказать, что когда ты вышла на дорожку, я тебя не узнал. Ты была прекрасна.
   — Это все платье. Такая магия.
   — А… — Он начал расстегивать пуговицы, но остановился.
   — А мы можем… Мама не велела нам раздеваться, когда мы наедине.
   — Так это потому, что мы были обручены, а теперь другое дело. Теперь мы женаты, — весело ответила она, решая между тем для себя важный вопрос: можно ли показать ему сейчас свои трусики. И что-то внутри подсказало: не только можно, но и нужно! Теперь или никогда, ведь завтра он уже увидит трусики Нады. Если у ее трусиков есть хоть ничтожный шанс, его следует использовать сейчас.
   Собравшись с духом, она стянула через голову платье, оставшись в прекрасном розовом нижнем белье, и повернулась, лелея надежду, что на Дольфа это произведет впечатление.
   Но на него, похоже, снова напал давешний ступор.
   Бедняга, как был в кальсонах, замер с вытаращенными глазами и отвисшей челюстью.
   Электра подошла к нему с твердым намерением вернуть к действительности: если уж он достался ей на одну ночь, так пусть хоть эту ночь пробудет с ней, а не невесть где.
   — Давай, раздевайся, Дольф, — сказала она. — Все в порядке, мы ведь женаты.
   — Тр.., тр.., тр… — только и выдавил он.
   — Ага, трусики, — согласилась Электра. — Понимаю, что ты предпочел бы увидеть другие, но, может быть, это поможет тебе подготовиться к завтрашней ночи.
   Но Дольф стоял в оцепенении, уставившись на нее.
   — Ну уж нет! — воскликнула Электра. — Если ты затеял всю брачную ночь простоять столбом, то это уж слишком!
   Схватив подушку, она запустила ею ему в голову, что произвело желаемый эффект. Дольф встрепенулся, и в свою очередь взялся за подушку. И пошло-поехало: спустя мгновение в шатре разгорелась самая жаркая битва на подушках, какую только можно было вообразить. В замке Ругна Электра не раз устраивала подобные бои с Айви и Надой, но там нельзя было развернуться в полную силу: непременно кто-нибудь да услышит. А вот сейчас никого опасаться не приходилось. Какой восторг!
   Дольф, определенно, стал самим собой: именно таким, каким она его полюбила. На определенным этапе битвы они стали вырывать подушки друг у друга, в результате чего сцепились, повалились, перекатываясь, на перину, и когда Дольф, прижав Электру к постели, вознамерился нанести ей победный удар по макушке, она предприняла коварный маневр. Совершенно неожиданно поцеловала его в губы.
   Девушка была готова к тому, что он плюнет и побежит прополоскать рот, однако реакция паренька оказалась еще более неожиданной. Он опять впал в ступор.
   — Прости, Дольф! — воскликнула она. — Лучше бы ты съездил меня подушкой! Очнись!
   — По.., це.., це… — пролепетал он.
   — Послушай, конечно, я не Нада, и ты получил не тот поцелуй, какой бы хотел, но одну-единственную ночь ты мог бы и потерпеть.
   Обняв Электру за плечи, Дольф приблизил ее лицо к своему и, хоть и с придыханием, но вполне внятно, сказал:
   — Я никогда раньше с тобой не целовался. Ты не могла бы.., еще разок?
   — Тебе что, понравилось? — переспросила она, не веря своим ушам. — Ой, да я могу не только разок, а…
   Она поцеловала его раз десять, и получила столько же поцелуев в ответ. Электра вознамерилась целоваться до тех пор, пока обоим не надоест, а ему все не надоедало и не надоедало.
   — Ох, Лектра! — выдохнул Дольф в перерыве между поцелуями. — Я и не подозревал, что с тобой такое возможно.
   — Ты хочешь сказать, что со мной приятно обниматься и целоваться? — спросила Электра, опасаясь, что с ее стороны это чрезмерная самонадеянность.
   — Еще как! — с энтузиазмом воскликнул Дольф и тут же подкрепил свои слова действием. Причем действовал столь энергично, что к следующей передышке Электра начала верить в то, что это занятие и вправду пришлось ему по вкусу.
   — Знаешь, — сказал он, — когда ты появилась в этом платье, я тебя не узнал. Даже перепугался: на ком же это я женюсь? Ты была так красива!
   — Правда? — Ей с трудом верилось, что он мог увидеть ее такой.
   — Честное слово! Меня предупреждали, что свадебное платье тебя изменит, но я и представить не мог, насколько. Только вблизи я разглядел под фатой веснушки и понял, что это ты.
   «Вот и конец иллюзии», — подумала она.
   — Ты была так прелестна, что я совершенно обалдел, — продолжал он. — Это ж надо: шесть лет числиться в женихах и не заметить, какой красавицей может быть твоя невеста!
   — Ты хочешь сказать, что из-за этого и впал в транс? — спросила Электра, ощущая прилив воодушевления.
   — Именно. Выходит, по-настоящему я тебе никогда и не видел. Ох, Лектра, ну и дураком же я был. Если б не это платье…
   — А потом я сняла платье… — произнесла она упавшим голосом.
   — Да, и я увидел твои трусики и эту штуковину, не знаю, как она называется…
   — Неважно.
   — Конечно, просто я и не знал, что девчонки носят такие штучки. Но, увидев все это, я сообразил, что дело не в платье.
   — Да, розовые трусики и впрямь славные, — согласилась она, твердо решив, что коли они обладают той же магией, что и платье, то она воспользуется и этим. Пусть все дело в чарах трусиков и лифчика, лишь бы Дольф подольше воображал, будто она и вправду прекрасна.
   Нада, наверное, сможет обойтись безо всякого волшебства, а вот ей, Электре, оно нужно позарез.
   — Потом ты поцеловала меня, и…
   — Ты сказал, Дольф, что тебе понравилось. Я очень рада.
   — ., и оказалось, что я свалял дурака и в другом.
   Вместо того, чтобы лезть целоваться к Наде, которой вовсе этого не хотелось, я мог все это время с удовольствием целовать тебя.
   — Ты можешь наверстать упущенное сейчас, — предложила она.
   — Прекрасная идея! — откликнулся он и принялся наверстывать.
   Наверстывал долго, до тех пор, пока они оба вконец не выдохлись. Уже тогда, лежа рядом с ним и отрешенно глядя в потолок, Электра подумала, что чудесная магия, заставляющая его относиться к ней как к взаправдашней красавице, должно быть, присуща самой свадебной церемонии. Она очень боялась, что любое неосторожное действие может разрушить магию, однако оставалось нечто, без чего брак не мог считать состоявшимся.
   — Ты знаешь, мы с тобой должны вступить в брачные отношения, — скрепя сердце вымолвила она.
   — Знала бы ты, как неохота мне никуда вступать. Я бы лучше лежал с тобой рядышком да целовался.
   — Я тоже. Но мы просто обязаны вызвать аиста.
   — Да я бы вызвал его по-быстрому и занялся делом, — печально промолвил Дольф, — но как это провернуть, мне так никто и не сказал.
   — И мне тоже, — вздохнула она.
   Будучи несовершеннолетними, они поженились, так и не проникнув в Тайны Взрослой Жизни, и теперь должны были постигать их самостоятельно. Оно бы и ладно, будь у них время, тем паче, что по иронии судьбы как раз через день Электре предстояло стать совершеннолетней. Но как раз времени-то у них и не было.
   — Мне кажется, это должно иметь отношение ко всяким любовным штучкам, — сказала она.
   — Мне тоже, но это не поцелуи. Иначе мы уже нацеливались бы на целую стаю аистов.
   — Точно. И не объятия.
   — И уж точно не сражение на подушках.
   — И не лицезрение трусиков.
   Они перебрали все, о чем только могли подумать, но ничего не подходило. Тайна оставалась непостижимой.
   От огорчения — стало совершенно очевидно, что самим им в этом не разобраться, — они снова принялись обниматься, да целоваться, но через некоторое время смогли-таки настроиться на серьезный лад.
   — Может, мне выскользнуть да спросить Наду, — предложила Электра. — Она с Налдо и королем Набобом остановились в пещере на южной оконечности острова: в змеином обличье лучшего дома и не надо. Думаю, она мне скажет.
   — Пообещай, что никогда не сознаешься в этом никому из детей. Пусть они считают, будто мы додумались сами.
   — Хорошо, — сказала Электра и собралась одеться, но тут выяснилось, что надеть ей нечего. То есть свадебное платье было, но не бегать же в нем ночью по острову.
   А ее повседневная одежда осталась в той комнате, где она переодевалась.
   Надеясь, что комната не заперта, Электра и Дольф обернули себя простынями и, словно пара призраков, выскользнули из шатра. К счастью, ночь стояла темная, и их не видели даже луна и солнце. Как известно, луна темными ночами выглядывает редко, а солнце и вовсе никогда.
   Пробравшись к примерочной комнате невесты» они, к счастью, нашли дверь незапертой. Натянув свои джинсы и рубашку, Электра шепнула Дольфу:
   — Лучше бы тебе вернуться в шатер. Если кто сунется, запусти в него подушкой.
   — Ладно… — Дольф замялся. — А можно, я тебя еще разок поцелую?
   — В таком неприглядном одеянии? — горько усмехнулась она.
   — Я ж не одеяние собрался целовать, а тебя. А ты очень даже приглядная.
   — Ох, Дольф, я буду любить тебя всю жизнь! — пылко воскликнула она и поцеловала его со всей страстью, какую могла проявить, не рискуя нанести ему электрический удар.
   По выходу из комнаты Дольф, крадучись, пробрался в шатер, а Электра направилась к пещере нагов. Погода стояла чудесная, сумрак придавал окрестностям очарования, а мерный прибой рокотал, повторяя без конца название острова «Аяте Бя Люблю» Вот бы ей услышать это от Дольфа!
   — Это ж надо: невеста — и в брачную ночь одна! — послышался чей-то голос. Душа Электры ушла в пятки, а когда вернулась, то выяснилось, что голос принадлежит надоедливой — только ее сейчас и не хватало — демонессе Метрии. Впрочем, Электра пребывала в столь радужном настроении, что не могла испытывать враждебных чувств по отношению к кому бы то ни было, хоть и к такой назойливой приставале.
   — У тебя все веснушки от радости светятся, — заметила демонесса. — С чего бы такое ликование?
   — Дольф поцеловал меня, — горделиво объявила Электра. — Даже в этом наряде.
   — Конечно, — фыркнула Метрия, — трусики-то на тебе розовые.
   Сердце Электры упало. Конечно, Дольф не мог видеть трусиков под джинсами, но магия их продолжала действовать. Будь она в старых трусиках, он бы не подумал с ней целоваться.
   — Наверное, ты права, — уныло пробормотала девушка.
   — А куда это ты собралась?
   Лгать не имело смысла, поэтому Электра ответила правду:
   — Мы не можем сообразить, как вызвать аиста. Я иду спросить Наду.
   — Ага, значит, ты собираешься заняться этим сегодня ночью. Надо будет посмотреть.
   — Попробуй только подглядывать, и мы не станем этим заниматься, — пригрозила Электра, хотя и понимала, что угроза пустая. Этим — она понятия не имела, чем именно, — они просто не могли не заняться, потому что в противном случае их брак оказался бы недействительным.
   Для Электры это означало бы смерть от мгновенного старения, а в результате Дольф, зная, что умерла она из-за него, не смог бы безмятежно наслаждаться семейным счастьем с Надой. Этого девушка не хотела.
   — Не станете — помрешь, а станете — Дольф с тобой разведется и женится на своей ненаглядной змеюке.
   Представляю, как прекрасно ты себя чувствуешь.
   — По крайней мере, он будет счастлив, — отрезала Электра.
   — Это потому, что он идиот.
   — Верно.
   То как легко Электра согласилась с последним утверждением, поразило демонессу настолько, что она растаяла в воздухе.
   Облегченно вздохнув, Электра, добравшаяся тем временем до южного побережья, принялась высматривать нагов, и углядела их в море. Купаясь в своем природном обличье, они весело смеялись, хлопая хвостами по воде.
   — Нада! — позвала Электра.
   — Лектра? Ты что здесь делаешь?
   — Нада, выручай, это вопрос жизни и смерти. Скажи, как вызывают аиста.
   Нада с братом, синхронно изгибая змеиные тела, подплыли к берегу.
   — Но я не могу.., попыталась возразить принцесса нагов. — Тайны Взрослой…
   — Я уже замужем! И мне необходимо это сделать!
   Пожалуйста…
   — Да скажи ты ей, — бросил Налдо и, развернувшись, поплыл обратно в море.
   Нада уважала брата, к тому же выход с двумя свадьбами подсказал именно он. Она рассказала.
   — И это все?! — спросила пораженная и разочарованная Электра.
   — Дело, как видишь, нехитрое, большого ума не требует, — усмехнулась Нада. — Обещай только, что ни словом не обмолвишься детям: иначе они поднимут всех взрослых на смех.
   — Само собой, — согласилась Электра и, крепко обняв Наду, пустилась в обратный путь. Теперь она знала, что следует сделать для того, чтобы спасти свою жизнь и предоставить Дольфу возможность быть счастливым в новом браке.
   Чувства ее одолевали противоречивые.
   — Я уж боялся, не случилось ли чего, — сказал Дольф, когда она вернулась.
   — Да ну, здесь все спокойно. Остров-то какой… — она осеклась, ибо побоялась произнеся название острова «Аяте Бя Люблю», услышать неизбежное — «А я тебя нет». Поэтому Электра предпочла шлепнуть его подушкой. В ответ на что он обнял ее и поцеловал. Это было здорово, но, в конце концов, следовало заняться и делом.
   — Итак, я все выяснила, — сказала она. — Чтобы вызвать аиста, нам надо будет крепко-крепко обняться… но тут есть одна особенность.
   — Насчет обняться я вовсе даже не против. А что за особенность?
   — Безо всякой одежды.
   — Ты хочешь сказать…
   — Именно это. Даже никаких трусиков.
   Этот пункт внушал Электре страх, ведь без розовых трусиков она должна была лишиться своего магического очарования. Однако по-другому было нельзя. Впрочем, как ни странно, Дольф никакого разочарования не выказывал. Выказал он лишь заинтересованность:
   — А как мы узнаем, что послание отправлено?
   — Мы увидим эллипс.
   — Что?
   — Ну.., короче говоря, три точки. Нада говорит, что когда появляются три точки, это значит, что послание аисту отправлено.
   — А где они появляются?
   — Где надо.
   — А где Нада?
   — При чем тут она?
   — Ну вот, ты же сама… Ладно, значит, мы должны обниматься до тех пор, пока где-нибудь не появятся три точки?
   — Именно.
   — Что-то больно уж просто. Неужто сработает?
   Как-то не верится.
   — Верится тебе, не верится… Должно сработать. Это магия.
   — А… Ну что ж, тогда приступим.
   Они приступили. Сняли белье и обнялись. Очень крепко.
   — Я хотел бы тебя поцеловать, Лектра, — сказал Дольф.
   — Это разрешается. Против поцелуев аисты ничего не имеют.
   Дальше дело пошло совсем здорово. Они сжимали другу друга в объятиях, одаривали поцелуями и скоро, каким-то магическим образом, сделались столь близки, что слились в единое целое. Они проникали друг в друга, словно призраки или демоны, но их это ни чуточки не беспокоило. Правда, Электра понимала, что рано или поздно им придется вернуться к отправке послания. Но это могло подождать: слишком уж хорошо им было. Она любила Дольфа, и он в эти мгновения любил ее.
   Электра чувствовала, что электризуется, теряя контроль над своим магическим талантом, но надеялась, что это безвредно, потому что просто не могла остановиться.
   И тут, неожиданно тело Дольфа сделалось горячим, а глаза остекленели.
   — Что случилось? — воскликнула она, испугавшись, что ненароком ударила его током.
   — Я их вижу! — содрогаясь всем телом, выдохнул Дольф.
   — Кого? — спросила не на шутку встревоженная Электра.
   — Точки! Я вижу точки.
   Электра проследила за его взглядом и увидела их.
   Три точки проплывали над их телами.
 
   ***
 
   Замедлив движение, точки сориентировались, выстроились гуськом и вылетели сквозь стенку шатра, направляясь к аисту.
   — Получилось! — воскликнула Электра.
   Они сделали все как надо, и у них получилось.
   Поцеловав ее еще раз, Дольф расслабленно раскинулся на перине, закрыл глаза и прошептал:
   — О Нада, я буду любить тебя всю жизнь.
   Все заветные, несбыточные мечты Электры развеялись как дым. Сердце ее обливалось кровью.
 
 

Глава 16
РЕШАЮЩЕЕ РЕШЕНИЕ

 
   Дольф лежал рядом с ней неподвижно, но сердце его бешено колотилось, а мысли крутились в голове на манер смерча. Сегодня он не только женился и научился вызывать аиста, но и открыл для себя Электру. Ему довелось испытать три великих потрясения: поразиться тому, коль прекрасна она в свадебном платье, ощутить необъяснимое, но приятное возбуждение, увидев ее в трусиках, и, к величайшему своему изумлению, обнаружить, что ее поцелуи столь же сладостны, как и поцелуи Нады. После всего случившегося мысль о необходимости вызывать с ней аиста больше его не тяготила.
   Тяготить его, правда, стало нечто иное, нечто такое, с чем он обязан был разобраться.
   «О Нада, я буду любить тебя всю жизнь».
   Но разобраться оказалось не так уж трудно: ответ пришел сам и Дольф знал, что ответ этот правильный.
   Успокоенный этим, он заснул.
   Проснувшись, Дольф первым делом поцеловал Электру, но та почему-то выглядела подавленной: все-таки бои на подушках утомляют девчонок больше, чем мальчишек. Ему хотелось сказать ей, до чего он вчера додумался, но было боязно: наверняка ведь начнет возражать.
   К чему торопиться, скоро она и так все узнает.
   Они оделись: Дольф в свой выходной костюм, потому как ничего другого под рукой не имел, а Электра поверх восхитительных трусиков и лифчика натянула джинсы и рубашку, оставив восхитительное свадебное платье в шкафу. Дольфу было чуточку жалко, что он больше не увидит Электру в нем, хотя это не имело значения. Она оставалась замечательной девушкой и в повседневной одежонке: просто удивительно, что он не замечал столь очевидного факта целых шесть лет.
   Электра помогла ему застегнуть все пуговицы, расчесала волосы, стряхнула пыль с башмаков.
   — Ты очень красивый, Дольф, — печально промолвила она.
   — Что-то не так, Лектра? Я…
   Она выдавила улыбку.
   — Все в порядке, Дольф. Я знаю, что делать.
   — Тогда давай позавтракаем, — заявил он, подумав, что девчонок с замужними женщинами роднит то, что ни тех, ни других все равно не поймешь.
   Они перешли в другой шатер, где их уже дожидался накрытый стол с пирожными, фруктами и прочей вкуснятиной. Дольф взял ик-лер (пирожное, названное так из-за чудной привычки икать, когда его надкусывают), а Электра склянку с любовным аннулятором.
   — Лектра, не надо! — крикнул Дольф, но было поздно.
   Она осушила склянку до дна.
   — Но я вовсе не хотел… — начал он, подойдя к девушке.
   — Все в порядке, Дольф, — перебила его Электра. — С этого момента я больше не стану докучать тебе своей любовью.
   — Но…
   — Если ты не против, я присяду. А то что-то голова разболелась.
   — Садись, конечно. Но…
   От огорчения Дольф налег на пирожное, и шатер наполнился приглушенным иканием.
   — Эй, принц, как настроение? — ехидно осведомилась материализовавшаяся из воздуха Метрия.
   — Я.., вроде как в растерянности, — признался Дольф, покосившись в сторону Электры.
   — Да ну? С чего бы это: все ведь идет, как задумано.
   Ты уже и аиста вызывать выучился, теперь только и осталось, что бросить Электру, которая тебя любит, и бежать к Наде, которая не любит. Что тут теряться?
   — Да то, что она только что выпила аннулятор! — воскликнул Дольф, указывая на Электру. — Я бы остановил ее, но она ждать не стала.
   — А чего ей было ждать? — поинтересовалась демонесса. — Ведь любовь к тебе причиняла ей боль: чем дольше любит, тем дольше страдает. А так она и себя от мук избавила, и тебя освободила. Все вроде сделала правильно, хоть сама и дурочка.
   — Все твои подначки, Метрия, ни к чему. Если хочешь знать, этой ночью я решительно принял решающее решение.
 
   — Это я поняла, когда сунула нос в твой подвал.
   — Куда?
   — В твой провал, сеновал, коновал, овал.
   — Это где три точки, что ли?
   — Вот-вот: эллипс. Насмешил ты меня здорово, поэтому я тебя, так и быть, порадую. Аннулятор то.., того… не сработал.
   — Так не бывает. У Доброго Волшебника все снадобья с гарантией.
   — Кто бы спорил. Снадобье действенное, только это ведь аннулятор любовной магии, а магия — ее любовь, навеянная заклятием, — давно аннулировалась сама собой. Чары, они ведь тоже не вечны: на все есть срок годности. За эти шесть лет Электра успела полюбить тебя не по-волшебному, а по-настоящему Ну, а против взаправдашней любви этот аннулятор бессилен.
   — Значит, средство не подействовало? Но почему она мне ничего не сказала?
   — Потому, что желает тебе счастья и не хочет портить настроение перед второй свадьбой. Это называется «самопожертвование», и за нами, демонами, такого не водится. Но вы, людишки, просто переполнены подобным вздором, поэтому до нас и недотягиваете.
   — Вот здорово! — вскричал Дольф.
   — Считается, будто это мы, демоны, черствые и бесчувственные, — усмехнулась Метрия. — Но у тебя, я гляжу, многообещающие задатки…
   Однако эта ее подначка пропала даром: Дольф перестал обращать на нее внимание, заметив приближавшихся к шатру со стороны моря Налдо и Наду. А с ними незнакомую, средних лет, женщину с прямым носом и аккуратно собранными на затылке темными волосами.
   — Принц Дольф, — промолвил Налдо. — Имею честь представить тебе Клио, Музу Истории, явившуюся, чтобы записать все подробности предстоящего необычного события.
   Муза Истории!
   — Но Музы, они ведь живут на Парнасе! — изумился Дольф.
   — Живем-то мы там, принц Дольф, — кивнула Клио. — И обычно, из дома ни ногой, но столь исключительное происшествие побудило меня явиться сюда лично, дабы удостовериться, что все записано правильно.
   Она уселась и деловито принялась делать пометки в своей книге.
   — Э.., конечно… — пробормотал Дольф, решительно не понимавший, что за событие может оказаться столь важным, чтобы быть занесенным на скрижали истории.
   Для него самым важным событием стала вчерашняя свадьба, но на ней никаких муз не было.
   — Ну что ж, пора приступать, — объявил Налдо. — Вчерашние гости почти все разошлись, но семейство кентавров будет присутствовать и сегодня, а мой отец Набоб берет на себя все формальности.
   Он и Нада уползли в гардеробную и явились назад одетыми и в человеческом виде.
   — А, вот и они, — заметил принц нагов, взглянув наверх.
   Дольф проследил за его взглядом и увидел двух крылатых кентавров, каким-то способом удерживавших между собой на лету своего малыша. Когда они спустились, стало понятно, как это делается: сидевшие на спинах Чериона и Чекс девочки просто держали Че за руки. По приземлении кентавры сложили крылья, а девочки и рыжий кот спрыгнули на землю. Все пятеро — не иначе как дурачились всем семейством — оказались в большущих очках.
   .. Услышав позади покашливание, Дольф обернулся, и увидел короля Набоба.
   — Приступай, — сказал он и принц понял, что слово предоставляется ему.
   — Хм… Электра… — позвал король. Тут же подойдя к нему, Электра стряхнула платочком с его губ оставшиеся крошки ик-лера и спросила:
   — Можно, я поцелую тебя в последний раз?
   — Нет, — ответил Дольф.
   Электра молча отвернулась: она желала ему счастья, и отказывалась от него именно потому, что его любила, и поэтому вовсе не собиралась устраивать сцену. Нада не надела свадебного платья, но это не имело значения: принцесса нагов была прекрасна в любом наряде. Она уже сделала шаг к столу, где находилась склянка с любовным эликсиром, но Дольф остановил ее.
   — Погоди, — попросил он. — Я.., мне надо кое-что сказать. Надеюсь, ты меня поймешь.
   — Слушаю тебя, — спокойно ответила она.
   Дольф собрался с духом, зажмурился и выдал то, что мысленно не раз повторял прошлой ночью.
   — О Нада, я всегда буду любить тебя. Но жениться на тебе не могу.