- Я не знал, что может быть такой молодой крэд, - глядя вслед Саймону, заметил Алекс. - Он чуть старше Тайтуса...
А через несколько минут их взору предстал сам Тайтус, невозмутимый, как всегда. Диг подошел к вампам и стал таким образом, чтобы пускать своими очками солнечные зайчики в глаза Энди и Алексу. Узкие вертикальные зрачки вампов мгновенно становились еще уже.
- Вас могут вызвать в управление Службы Безопасности, - спокойно сказал Тайтус. - Не надо браниться, Алекс, это обычная процедура, когда у синекасочников нет никаких нитей для расследования. Может быть использован детектор лжи.
Алекс, вопреки совету Тайтуса, дал выход своим чувствам. Диг протянул вампам две невзрачные белые таблетки.
- Что это?
- Это специальное средство, перед допросом его нужно положить в рот и проглотить.
- И что с нами будет? - Алекс с подозрением вертел в руках таблетку.
Тайтус немного помолчал для пущего эффекта.
- Тогда детектор лжи ничего не покажет.
?????
- Ну что, продолжим, - сказал профессор Юрайя, уперев одну руку в бок, а в другой судорожно стискивая где-то сворованный кусок мела. Нет смысла пересказывать его лекцию, так как она была весьма скучна, хотя и несла определенный объем знаний о волновых свойствах частиц. Увы, этот объем знаний был не по зубам большинству студиозусов, что впрочем, никого не трогало. По чистой случайности Энди и Тайтус сидели рядом. Диг замер в полной неподвижности, а Энди переписывал в свою затрепанную тетрадь формулы, появляющиеся на пыльной доске. Профессор Юрайя так увлекся, что вскоре был с головы до ног испачкан мелом и стал походить на маленького чумазого чертика. Энди посматривал в сторону соседа и пытался угадать, о чем тот думает. Ему пришло в голову, что Тайтус скорее всего невысокого мнения о его собственном интеллекте, и от этого вамп испытал такое горькое чувство, которое испытывает трехлетний ребенок, потерявший любимую и единственную игрушку. Вдруг дверь отворилась, и в аудиторию вошел молодой человек, ведущий себя довольно развязно.
- Минутку внимания! - заорал он, рукой отстраняя подскочившего профессора. - Тут где-то должен быть кувшин, посмотрите возле окна.
- А с чем кувшин-то? - поинтересовался кто-то.
- С водкой.
Никто не нашел никакого кувшина, молодой человек стушевался, горестно махнул рукой и вышел. Профессор Юрайя посмотрел на закрывшуюся дверь.
- Так вот, - сказал он, - я хотел бы обратить ваше внимание на следующее...
Лекция потекла в прежнем режиме. Энди откровенно скучал, слова Юрайи ему были чужды. Вамп посмотрел искоса на Тайтусу и ему показалось, что диг с глубоким презрением оглядывает окружавших его людей. По правде говоря, как вы уже поняли, лицо дига было неспособно к выражению эмоций, но озлобленному вампу почудилось именно презрение. Энди прикрыл глаза и, делая вид, что пишет, стал фантазировать на абсолютно неприличные темы. В этих фантазиях профессор Юрайя то снимал штаны, под которыми непременно оказывались длинные трусы в яркий горошек, то одевал их. Но дальше фантазия почему-то давала сбой, и все повторялось заново. Мучениям Энди положил конец громкий электрический звонок на перемену.
У выхода из Университета околачивался какой-то прилично одетый человек в черных, но не диговских, конечно, очках. Увидев Тайтуса, он услужливо приблизился к нему и протянул какую-то папку с бумагами. Тайтус быстро просмотрел документы и кое-где поставил свою роспись, нисколько не обращая внимания на пытливые взгляды студентов.
Алекс подошел к Энди и спросил у него (пока Тайтус был отвлечен), собирается ли он глотать эти проклятые таблетки.
- Я скорее засуну их себе в задницу, - ответил Энди.
Алекс, услышав ответ друга, явно обрадовался.
- Я так и думал, что ты так скажешь. Просто я не уверен, что правильно понял слова Тайтуса о том, что детектор лжи совсем ничего не покажет. Конечно, он ничего не покажет, если будет подключен к мертвому телу!
Неожиданно Энди почувствовал, как кто-то нежно треплет его по шевелюре. А, еще не увидев Софи, его ноздри вздрогнули от сильного возбуждающего запаха, которого источало ее роскошное, хотя и полноватое тело.
- Привет, Энди, - проворковала Софи, - я вижу, что ты так рад нашей встрече, и поэтому заблаговременно расстегнул свои брюки...
Дрожащими руками вамп исправил свою оплошность, он только теперь понял, почему утром, когда он шел в Университет, все встречный девушки оглядывались в его сторону.
- Это специально для проветривания, - улыбнулся Энди. В это время подошел освободившийся от своих тайных дел Тайтус, он железным голосом сказал:
- Если только есть, что проветривать.
Это была обычная диговская шутка, недоступная для окружающих, и Энди опять с горечью ощутил свою интеллектуальную неполноценность, как ему казалось. По каким-то причинам Софи распространяла вокруг себя еле ощутимый аромат, но который навевал вполне определенные желания. Алекс от этого запаха совсем потерял голову и сообщил:
- Я только что придумал стихи!
- Прелестно, Алекс! - от полного восторга Софи закатила глаза. - Почитай их, пожалуйста!
Алекс торжественно прокашлялся и...
- Передо мной стоит прекрасна дева,
Ее лицо похоже на луну,
А грудь - как спелый персик.
- Это все? - глупо улыбаясь, спросила Софи. - А где же тут рифма?
Алекс неопределенно пожал плечами. Он всего лишь создал этот стихотворный бриллиант, и не ему хвалить его достоинства.
- Это трехстишие, которое по-японски называется хокку, - отозвался Тайтус.
- Ах, как это прелестно, друзья мои! - восхитилась Софи. Как бы ненароком она потерлась широким бедром о дига, но тот остался глух к заигрываниям и добавил:
- Хокку несет глубокое философское содержание. Извините, но я вынужден покинуть ваше общество.
- Да, мне тоже нужно в одно место, - распрощался Алекс. Энди и Софи остались в одиночестве. Появился ректор Клинтон, он вовсю размахивал руками и кричал свое коронное: <Больше двух не собираться!>
- Пойдем в парк, мой дружок, - Софи повисла, как тряпка, у Энди на плече.
- Диги плохо чувствительны к поглаживаниям, - честно сказал Энди. Если хочешь его завлечь, лучше всего перед ним раздеться.
- Лучше расскажи о себе, Энди, - попросила Софи, еще теснее прижимаясь к вампу, чем совершенно спутала у него все мысли. - Чем ты занимаешься по вечерам?
Энди почему-то вспомнил о таблетке, подаренной ему Тайтусом. Они как раз проходили мимо расположенного в парке общественного туалета и соседствующей с ним столовой на свежем воздухе. За одним из столиков сидел преподаватель по метакомпьютике Хенн.
- Эй, Эйнджел, идите-ка сюда! - позвал Хенн вампа. - У вас есть сигареты?
Конечно, добрый Энди поделился ядовитым куревом с преподавателем. Но заодно он и тихо положил в его чашку с чаем маленький белый цилиндр таблетки.
Глава 30. Дознание
- Ваше имя, год рождения и род занятий? - с натугой прохрипел динамик над головой Энди. Вамп непонимающе таращил глаза: в четыре часа утра в его квартиру ворвались грязнокасочники, вытащили из нагретой совместными усилиями постели и потащили, чуть ли не силой, на улицу. После этого под конвоем из четырех велосипедов он был сопровожден в мрачное здание без окон, наполовину вкопанное в землю.
Сейчас Энди сидел в узкой комнатке в один квадратный метр на круглой металлической табуретке. К нему не присоединили никаких датчиков и приборов, а кроме ржавого динамика, свисающего с потолка, в комнате для допросов ничего не было. Динамик повторил вопрос, но нельзя было понять, живой это голос или механическая запись допытывается истины.
- Энди Эйнджел, 23 года, студиозус, - мрачно ответил вамп, сообразив, что от него хотят.
- Учтите, что за дачу ложных показаний вы будете нести уголовную ответственность, - предостерег искаженный помехами голос. - Но вы можете получить хорошее денежное вознаграждение, если сообщите какую-либо важную информацию. Вам все понятно?
- Да.
Энди не мог себе и представить, что в нескольких метрах от него, за толстой стеной, в такой же гробоподобной комнате находится его закадычный друг и сообщник во всех темных и гнусных делишках Алекс Шоу. Ему задавались точно такие же вопросы, но на все из них Алекс неизменно отвечал одной из трех фраз: <Дерьмо собачье>, <В задницу> и еще одним совершенно непечатным ругательством. Допрос, однако, не прерывался и полным ходом шел вперед. Но подслушивающие стражи порядка, а они, безусловно, незримо присутствовали где-то неподалеку, кроме вышеупомянутых трех изречений ничего не получили. Тем не менее, после последнего вопроса глухая дверь открылась и Алекса вежливо проводили на улицу, предоставив ему полную свободу действий.
Но, увы, этого Энди не знал и потому немного нервничал. Ему не пришло в голову воспользоваться тактикой Алекса, но зато он замыслил нечто свое собственное, максимально соответствующее его черной сущности. И, когда динамик задал очередной вопрос, Энди заставил свое лицо принять трагически-кающееся выражение, а пальцы правой руки сложил в патриотическом жесте и помахал ими над головой. Конечно, его никто не видел, так как система визуального наблюдения комнат допроса сломалась несколько лет назад, но этим Энди постарался привести свои мысли в порядок.
- Я хочу сделать официальное заявление, - вкрадчиво сказал этот белокурый вамп, острые зубы хищно блестели в его рту. - Оно касается дига Тайтуса, Тайтуса Лайкентрэпа.
Энди замолчал, но динамик не выдал нового вопроса - кто-то всерьез заинтересовался его словами.
- Мне кажется, что этот диг занимается недозволенными делами, я говорю об ужасающих убийствах, потрясших мирную жизнь нашего городка. Диг Тайтус неделю назад обманом выманил у нашего общего товарища Роу целую канистру ракетного топлива. Эй, вы меня слышите?
- Да, продолжай, - наконец-то из динамика полилась нормальная человеческая речь. Голос был явно мужской, причем мужчины немолодого, но судить о чем-нибудь еще было трудно.
- А потом я видел этого дига, шныряющего вокруг автомобиля профессора Хайделла... И вдруг этот ужасный взрыв!
- Откуда тебе известно, что в этом деле замешано ракетное топливо?
- Я этого не знал, а только попытался обобщить два достоверных факта, - Энди довольно улыбнулся, он не дал заманить себя в ловушку.
- Ты все сказал?
Энди немного помялся, разыгрывая сомнения.
- Несколько дней назад я заметил на брюках дига Тайтуса бурые пятна, скорее всего, это была засохшая кровь. Может быть, это излишние подозрения, и я был бы рад, если бы они остались лишь глупыми подозрениями...
Невидимый собеседник, разделенный бетонными стенами, ненадолго задумался.
- Ты сообщил нам полезные вещи, Энди Эйнджел. Ты заслужил награды. Не хочешь ли ты работать на Службу Государственной Безопасности?
<Похвальная прямота>, - подумал Энди.
- Нет, благодарю вас. Я всего лишь навсего бедный вамп, а у вампов хватает своих собственных проблем, если вам известно.
- Слышал ли ты когда-нибудь имя: патер Гордон?
- Нет, - поспешил ответить Энди. - Хотя постойте: по-моему, так звали одного сумасшедшего священника, с которым я познакомился в... в...?..
- В тюремной камере, - подсказал услужливо голос.
Вамп торжествующе усмехнулся: он все-таки провел своего невидимого собеседника.
- Он нес какую-то чушь, но больше я его никогда не видел.
- Хорошо, - сказал голос. - На сегодня хватит. Мы тебя найдем, если нам будет нужно.
Дверь, не имеющая изнутри никаких рукояток, распахнулась, два стража порядка вывели Энди на темную улицу, напоследок сунув что-то ему в руки. Отсюда слышался морской прибой, и вамп решил взглянуть на ночное море.
Ступая по черному песку, Энди подошел вплотную к плещущимся волнам. Там, обдаваемый ядовитыми, обжигающими брызгами, он застыл, закрыв глаза, выкинув из головы, что является отличной мишенью для стрелы из арбалета или для молнии разрядника. Энди Эйнджел представлял себя Центром Мира, Гвоздем Вселенной, и весь Универсум вращался вокруг него. Каждым трепещущим нервом он ощущал это вращение, непрерывное движение пространства и неумолимое течение времени. Ему казалось, что одним усилием мысли он может обратить время вспять, что ему подвластна материя и другие виды энергии... Но прекрасное очарование постепенно ушло, оставив горькое разочарование. Энди открыл глаза. На востоке уже появилась тонкая алая полоска, предшествующая восшествию на небесный престол Солнца. Энди вспомнил, что грязнокасочник что-то небрежно засунул в его карман куртки. Это был конверт, и в нем лежали деньги. Вамп пересчитал их. Денежное вознаграждение составляло ровно тридцать миллионов.
?????
А утром Тайтус не появился на занятиях в Университете. Это почему-то чрезвычайно всполошило Софи.
- Наверное, радиоактивный фон за сотню, - предположил Алекс. Но высокий черноволосый студент, постоянно таскавший с собой <Юнипак> (наверное, он считал себя дигом), опроверг это утверждение. Энди с мудрой улыбкой смотрел на друзей, а рот его открывался лишь для белого торпедообразного тела сигареты <Протос>.
- Энди, дружок, ты знаешь, где живет Тайтус?
Энди подивился беспокойству девушки и неопределенно помотал головой. Но Алекс, недоумевавший, почему его друг дал ему перед лекцией пятнадцать банкнотов по одному миллиону каждый, назвал приблизительный адрес дига.
- Вы должны проведать своего товарища! - пылко заявила Софи.
<Неужели ее так заинтересовал этот спесивый диг?> - подумал Энди. <Интересно, почему я готов выполнять любое ее желание? - подумал Алекс про Софи. - Я ведь ее терпеть не могу, днем раньше был готов зубами рвать ее артерии и вены...>
Вампы и девушка, когда Энди соблаговолил докурить, пошли в сторону дома Тайтуса, который располагался неподалеку от Артиллерийского парка. Алекс постучал в черную дверь, но безрезультатно. Алекс выругался и забарабанил так, что дерево затрещало под его кулаками.
- Никого нет дома, - сказал Энди. - Пойдемте!
Но не успели они развернуться, как дверь раскрылась.
В проеме стоял старший брат Тайтуса-трайкер, мускулистые волосатые руки он вызывающе скрестил на груди. На брате дига была черная майка с изображением отвратительного желто-зеленого черепа с клыками и рогами, рисунок слабо светился в темноте. Грудь трайкера дополнительно украшала тяжелая металлическая цепь, а на левой руке его, на каждом пальце красовалось по перстню в виде черепа, гроба и тому подобной мрачной тематики.
- Чего надо? - спросил бородатый братец. Каждое слово он непомерно растягивал, и у него получалось: <Ш-ш-шо-о-о н-на-да-а?>
- Скажите, пожалуйста, Тайтус дома? - вежливо поинтересовался Алекс.
Из квартиры воняло чем-то тяжелым и тошнотворным. Братец помолчал, поковырялся в ухе и, так же растягивая слова, пробурчал:
- Его нет.
- А где он, вы не знаете?
Трайкер яростно потрепал свою могучую бороду.
- В Аду.
- Где-где? - встряла в мужской разговор Софи. Трайкер оценил глазами ее пышные формы и ответил уже мягче:
- Его забрали тайверы... Ну эти, говенные Грязные Каски. У вас все?
Из закрытой комнаты послышался звонкий девичий голосок: <Диккенс, кто там?> Но трайкер уже захлопывал дверь, хотя это не помешало Алексу и Энди услышать его ответ: <Опять эти засратые вампы. Тоже ищут Тайтуса>.
Они вышли из мрачного подъезда и неторопливо пошли к лестнице, ведущей на гору.
- Не понимаю, - сказал Алекс, - почему у дига старший брат - трайкер?
- Бедный Тайтус, - сказала Софи. - Вы не знаете, что он такого натворил?
Вампы не ответили.
Глава 31. Хижина двух вампов
Алекс толкнул ногой дверь, источенную древесным вредителем, она противно заскрипела, открываясь. Десятиваттная лампа под потолком тускло светила своей вольфрамовой спиралькой. На кровати в позе лотоса восседал Энди, вокруг него валялись исписанные листы. Энди посмотрел на друга, увидел яростно горящие глаза, окровавленный рот и понимающе усмехнулся: Алекс вернулся со своей ночной кровавой трапезы. Энди отложил ручку и спросил:
- Ну как?
Алекс подошел к унитазу, открыл кран и омыл лицо.
- М-м-м, - промычал он, вытираясь вместо полотенца чьими-то трусами огромного размера, висевшими на гвозде в стене. - Нормально. А где же твоя Софи?
- Понятия не имею... Ее почему-то очень всполошил арест Тайтуса, и она пошла навести о нем справки.
Алекс злорадно улыбнулся:
- Наверное, у нее есть хороший друг среди Синих Касок... Кстати, почему арестовали Тайтуса?
Энди состроил абсолютно невинную рожицу.
- Скорее всего, он сам виноват, засыпался, когда орудовал без нас, в одиночку. Ты же знаешь этих дигов...
Алекс довольно грубо сгреб бумагу на пол и сел, устало вытянув ноги. Из кармана он выудил тонкую золотую цепочку с брелоком и помахал ею перед лицом товарища. Энди выхватил драгоценность у него из рук, глаза его вспыхнули, но не от алчности, а от беспокойства.
- Алекс, ты нарушил главную заповедь вампа - ни в коем случае не обворовывать наших жертв!
- Наплевать мне на заповеди. Тем более, это произошло совершенно случайно.
- Не нравится мне это...
Энди осматривал цепочку, взгляд его остановился на брелоке.
- Алекс, тут выгравировано имя.
- Какое же? - усталый вамп, откинувшись назад, лег и прикрыл ладонью глаза.
- Танья Бэксайт.
Алекс мгновенно скатился с кровати, его рот изверг страшное проклятие. Это было понятно, ведь Танья Бэксайт была единственной дочерью мэра их городка со стотысячным населением. Конечно, удивительно, как она оказалась ночью на улице без телохранителей, но... что сделано, то сделано. Танья Бэксайт, в которой первый человек города души не чаял, подверглась нападению вампира и вдобавок была ограблена.
- Она меня не видела, - быстро сказал Алекс, восстановив способность здраво рассуждать.
- А это? - Энди швырнул золотую безделушку в лицо другу, но тому не изменила вамповская реакция. Алекс подошел к унитазу, послышался всплеск, и цепочка исчезла в бесконечных и вонючих глубинах канализации.
- Что <это>? - захихикал Алекс. - У меня ничего и не было!
Энди неодобрительно помотал головой, собрал раскиданные листы по номерам страниц и снова взял в руки карандаш, который он заточил при помощи своих острейших зубов.
- Что ты это пишешь? - Алекс опять успокоился и бросил свое тело на кровать.
- Поэма <Антидиг>. В ней я подниму вопросы, глубоко волнующие любого обывателя нашей страны, - серьезно ответил Энди. Он встал, спустил штаны и уселся на унитаз.
Алекс протянул руку, схватил первый лист рукописи. Под огромными квадратными буквами <Антидиг кодекс> Энди изобразил какую-то дебильного вида морду с тарелкообразными глазами и усиками типичного негодяя. Из макушки нарисованного идиота торчала антенна, а его шея была прикована цепью к коробке с надписью <Юнипак>. В завершение вышесказанного следует заметить, что уши вамп нарисовал задом наперед.
- Это диг? - спросил Алекс. Энди довольно кивнул.
- Хм, - хмыкнул Алекс. - Я догадался об этом лишь по заумному выражению лица этого несчастного.
Вообще-то у дигов никогда не торчали антенны из головы или других частей тела; диги всегда ходили в своих специальных очках, являющихся, по сути, дополнительной частью их организма; у дигов никогда не было никакого выражения на лице. Но в воображении Энди они, по-видимому, представлялись именно такими. Алекс, помолчав, добавил:
- У тебя прирожденный талант художника.
Энди залился краской от смущения, он не привык к похвалам.
- Прости, Алекс, что я перебиваю твою скромную речь в адрес такого ничтожества, как я, но скажи мне: имела ли кровь юной дочери мэра какой-то свой особенный, благородный вкус?
- Нет, Энди. Если бы на ее месте была какая-нибудь подзаборная девка, я бы и не почувствовал разницы, - свои слова Алекс подкрепил незамысловатым ругательством. Энди внимательно выслушал его и сказал:
- Так я и знал. Алекс, произнеси-ка первое слово, что придет тебе сейчас на ум...
- Дерьмо! - выпалил Алекс.
- Ага. Алекс, ты заметил, что с каждым днем процент цензурных выражений в твоей речи все уменьшается?
- Ну, ты загнул! Прямо как засра... - Алекс внезапно замолчал. Действительно, в словах Энди было зерно истины, и от этого Алекс немного смутился. Как-никак, а он все-таки носитель культуры, молодой плодовитый писатель... И он аккуратно закончил фразу:
- Прямо как настоящий диг.
- Вот видишь, Алекс, - Энди Эйнджел был всепонимающ и всепрощающ, как некое высшее существо. - Нужно работать над своим языком.
Алекс хотел сморозить очередную гадость, но вовремя сдержался. Одновременно он вспомнил, что диги никогда не снисходят до грязной ругани, и от этого ужасно разозлился. Если бы рядом был Тайтус, лежать бы этому дигу в луже своей собственной крови!
- Вечно так, когда этот Тайтус нужен, тогда его нет!
Энди встал с унитаза, помыл под краником руки и вытерся экзотическим полотенцем в виде трусов. Эти трусы, к слову, остались от предыдущего владельца этого домика. Он давно уже умер, оставив жилище в подарок вампам. Алекс и Энди действительно рыдали от горя, когда спускали в этот же самый унитаз разрезанное на маленькие кусочки тело своего благодетеля. Им пришлось это сделать из-за ужасного трупного запаха, денег на крематорий или кладбищенский участок тогда у вампов не было, а сообщить о смерти хозяина властям они не хотели - в этом случае этот удобный домишко был бы потерян для них навсегда.
Глава 32. Неподражаемый Джадж
Дж. Джадж, 22 года, студент четвертого курса Медицинского института днем и неумолимый крысник по ночам, проскользнул в прохладное помещение прозекторской, где его с нетерпением ждал новый труп, и плотно прикрыл за собой дверь. Труп был накрыт непрозрачной клеенкой, но по торчащим из-под нее грязным ступням Джадж догадался, что это немолодой мужчина, скорее всего, нищий или какой-нибудь другой обитатель дна; к большому пальцу правой ноги стальной проволочкой была прикручена бирка. Столик с инструментами стоял в углу, но почему-то металлическая ложка из их числа лежала на полу, причем сориентирована она была точь-в-точь на дверь. Джадж замер у двери и задумчиво потер небритый подбородок.
Эта ложка имела какое-то значение, относящееся к нему, Джаджу. Джадж осторожно положил у стены тяжелую, звякнувшую сталью при этом сумку и медленно, мелкими шажками приблизился к ложке. Ложка была девственно чистой, и это еще более озадачило крысника. <Что сие значит?> - подумал он, но разум его предательски молчал. Джадж захотел поднять ложку с пола, но в самый последний момент отдернул руку. Свирепое лицо Джаджа приняло выражение тягчайших размышлений. Он обошел ложку по кругу три раза по часовой стрелке и три раза против. Эта процедура не пролила света, и Джадж присел возле ложки на корточки, не спуская с нее глаз. Кто-то давал ему какой-то намек, но какой именно? Прошло полчаса, мертвец на столе молчаливо ждал с завидной терпеливостью. Наконец, Джадж решился, так и не разгадав этой головоломки. Он трижды открыл и закрыл глаза, досчитал вслух до двенадцати и, сжимая в руке свой любимый нож, с замершим сердцем перешагнул через таинственную ложку. Обошлось, с ним ничего не случилось. Тогда Джадж понял, что его дурачат, что ложка издевается над ним, он схватил этот несчастный предмет, согнул его в петлю и с яростным возгласом запустил им в стену. Искалеченная ложка стукнулась с легким звоном о стену и упала у ног своего мучителя. Джадж злобно улыбнулся: он был полностью отмщен.
Заждавшийся труп предстал перед очами Джаджа; это был обычный мужчина без всяких мутаций, в чем крысник здорово разочаровался. Кое-где на мертвеце уже появилась гнилостная грязно-зеленая окраска, но это были сущие мелочи, не могущие доставить эстетическое наслаждение такому ценителю, как Джадж. Он взглянул на бирку, на ней не было ничего, кроме инвентарного номера. Джадж одел положенный для вскрытия прорезиненный халат и такую же шапочку и лишь теперь решил немного подкрепиться. Он извлек из сумки флягу с приготовленным по специальному рецепту чаем и два огромных куска хлеба, между которыми выглядывала копченая тушка какого-то мелкого животного. Аппетитно чавкая (от таких звуков могли бы потечь слюнки и у позеленевшего от времени трупа, терпеливо возлежавшего на своем последнем ложе), Джадж сожрал свою немудреную трапезу, одним глотком осушил флягу и, подкатив столик, приступил к делу.
В течение долгих столетий японские самураи с философским упорством вспарывали себе животы, причем совершали они эту процедуру тридцатью различными вариантами. Джадж знал лишь десять способов так называемого харакири, но больше всего ему нравился самый первый, без всяких мудренностей. Все десять он постоянно испытывал на попавших под его скальпель телах, оттачивая это искусство до совершенства.
Джадж поднес нож к губам и провел языком по острому лезвию. Затем он резко подскочил к трупу и двумя стремительными движениями вскрыл его брюшную полость, стремительность не помешала ему обойти полукругом пупочное кольцо. Из разреза показалась кровь, Джаджу пришлось поднять с пола ложку, простить ее, выпрямить. Этой ложкой он начал вычерпывать соки мертвого организма в специальный стакан с мерными делениями. Покончив с инцидентом, Джадж своим любимым ножом продлил разрез до самой грудины, ввел между окровавленными лоскутьями кожи и мышц кисть левой руки (правая не хотела расставаться с ножом), приподнял и раздвинул края брюшной стенки.
А через несколько минут их взору предстал сам Тайтус, невозмутимый, как всегда. Диг подошел к вампам и стал таким образом, чтобы пускать своими очками солнечные зайчики в глаза Энди и Алексу. Узкие вертикальные зрачки вампов мгновенно становились еще уже.
- Вас могут вызвать в управление Службы Безопасности, - спокойно сказал Тайтус. - Не надо браниться, Алекс, это обычная процедура, когда у синекасочников нет никаких нитей для расследования. Может быть использован детектор лжи.
Алекс, вопреки совету Тайтуса, дал выход своим чувствам. Диг протянул вампам две невзрачные белые таблетки.
- Что это?
- Это специальное средство, перед допросом его нужно положить в рот и проглотить.
- И что с нами будет? - Алекс с подозрением вертел в руках таблетку.
Тайтус немного помолчал для пущего эффекта.
- Тогда детектор лжи ничего не покажет.
?????
- Ну что, продолжим, - сказал профессор Юрайя, уперев одну руку в бок, а в другой судорожно стискивая где-то сворованный кусок мела. Нет смысла пересказывать его лекцию, так как она была весьма скучна, хотя и несла определенный объем знаний о волновых свойствах частиц. Увы, этот объем знаний был не по зубам большинству студиозусов, что впрочем, никого не трогало. По чистой случайности Энди и Тайтус сидели рядом. Диг замер в полной неподвижности, а Энди переписывал в свою затрепанную тетрадь формулы, появляющиеся на пыльной доске. Профессор Юрайя так увлекся, что вскоре был с головы до ног испачкан мелом и стал походить на маленького чумазого чертика. Энди посматривал в сторону соседа и пытался угадать, о чем тот думает. Ему пришло в голову, что Тайтус скорее всего невысокого мнения о его собственном интеллекте, и от этого вамп испытал такое горькое чувство, которое испытывает трехлетний ребенок, потерявший любимую и единственную игрушку. Вдруг дверь отворилась, и в аудиторию вошел молодой человек, ведущий себя довольно развязно.
- Минутку внимания! - заорал он, рукой отстраняя подскочившего профессора. - Тут где-то должен быть кувшин, посмотрите возле окна.
- А с чем кувшин-то? - поинтересовался кто-то.
- С водкой.
Никто не нашел никакого кувшина, молодой человек стушевался, горестно махнул рукой и вышел. Профессор Юрайя посмотрел на закрывшуюся дверь.
- Так вот, - сказал он, - я хотел бы обратить ваше внимание на следующее...
Лекция потекла в прежнем режиме. Энди откровенно скучал, слова Юрайи ему были чужды. Вамп посмотрел искоса на Тайтусу и ему показалось, что диг с глубоким презрением оглядывает окружавших его людей. По правде говоря, как вы уже поняли, лицо дига было неспособно к выражению эмоций, но озлобленному вампу почудилось именно презрение. Энди прикрыл глаза и, делая вид, что пишет, стал фантазировать на абсолютно неприличные темы. В этих фантазиях профессор Юрайя то снимал штаны, под которыми непременно оказывались длинные трусы в яркий горошек, то одевал их. Но дальше фантазия почему-то давала сбой, и все повторялось заново. Мучениям Энди положил конец громкий электрический звонок на перемену.
У выхода из Университета околачивался какой-то прилично одетый человек в черных, но не диговских, конечно, очках. Увидев Тайтуса, он услужливо приблизился к нему и протянул какую-то папку с бумагами. Тайтус быстро просмотрел документы и кое-где поставил свою роспись, нисколько не обращая внимания на пытливые взгляды студентов.
Алекс подошел к Энди и спросил у него (пока Тайтус был отвлечен), собирается ли он глотать эти проклятые таблетки.
- Я скорее засуну их себе в задницу, - ответил Энди.
Алекс, услышав ответ друга, явно обрадовался.
- Я так и думал, что ты так скажешь. Просто я не уверен, что правильно понял слова Тайтуса о том, что детектор лжи совсем ничего не покажет. Конечно, он ничего не покажет, если будет подключен к мертвому телу!
Неожиданно Энди почувствовал, как кто-то нежно треплет его по шевелюре. А, еще не увидев Софи, его ноздри вздрогнули от сильного возбуждающего запаха, которого источало ее роскошное, хотя и полноватое тело.
- Привет, Энди, - проворковала Софи, - я вижу, что ты так рад нашей встрече, и поэтому заблаговременно расстегнул свои брюки...
Дрожащими руками вамп исправил свою оплошность, он только теперь понял, почему утром, когда он шел в Университет, все встречный девушки оглядывались в его сторону.
- Это специально для проветривания, - улыбнулся Энди. В это время подошел освободившийся от своих тайных дел Тайтус, он железным голосом сказал:
- Если только есть, что проветривать.
Это была обычная диговская шутка, недоступная для окружающих, и Энди опять с горечью ощутил свою интеллектуальную неполноценность, как ему казалось. По каким-то причинам Софи распространяла вокруг себя еле ощутимый аромат, но который навевал вполне определенные желания. Алекс от этого запаха совсем потерял голову и сообщил:
- Я только что придумал стихи!
- Прелестно, Алекс! - от полного восторга Софи закатила глаза. - Почитай их, пожалуйста!
Алекс торжественно прокашлялся и...
- Передо мной стоит прекрасна дева,
Ее лицо похоже на луну,
А грудь - как спелый персик.
- Это все? - глупо улыбаясь, спросила Софи. - А где же тут рифма?
Алекс неопределенно пожал плечами. Он всего лишь создал этот стихотворный бриллиант, и не ему хвалить его достоинства.
- Это трехстишие, которое по-японски называется хокку, - отозвался Тайтус.
- Ах, как это прелестно, друзья мои! - восхитилась Софи. Как бы ненароком она потерлась широким бедром о дига, но тот остался глух к заигрываниям и добавил:
- Хокку несет глубокое философское содержание. Извините, но я вынужден покинуть ваше общество.
- Да, мне тоже нужно в одно место, - распрощался Алекс. Энди и Софи остались в одиночестве. Появился ректор Клинтон, он вовсю размахивал руками и кричал свое коронное: <Больше двух не собираться!>
- Пойдем в парк, мой дружок, - Софи повисла, как тряпка, у Энди на плече.
- Диги плохо чувствительны к поглаживаниям, - честно сказал Энди. Если хочешь его завлечь, лучше всего перед ним раздеться.
- Лучше расскажи о себе, Энди, - попросила Софи, еще теснее прижимаясь к вампу, чем совершенно спутала у него все мысли. - Чем ты занимаешься по вечерам?
Энди почему-то вспомнил о таблетке, подаренной ему Тайтусом. Они как раз проходили мимо расположенного в парке общественного туалета и соседствующей с ним столовой на свежем воздухе. За одним из столиков сидел преподаватель по метакомпьютике Хенн.
- Эй, Эйнджел, идите-ка сюда! - позвал Хенн вампа. - У вас есть сигареты?
Конечно, добрый Энди поделился ядовитым куревом с преподавателем. Но заодно он и тихо положил в его чашку с чаем маленький белый цилиндр таблетки.
Глава 30. Дознание
- Ваше имя, год рождения и род занятий? - с натугой прохрипел динамик над головой Энди. Вамп непонимающе таращил глаза: в четыре часа утра в его квартиру ворвались грязнокасочники, вытащили из нагретой совместными усилиями постели и потащили, чуть ли не силой, на улицу. После этого под конвоем из четырех велосипедов он был сопровожден в мрачное здание без окон, наполовину вкопанное в землю.
Сейчас Энди сидел в узкой комнатке в один квадратный метр на круглой металлической табуретке. К нему не присоединили никаких датчиков и приборов, а кроме ржавого динамика, свисающего с потолка, в комнате для допросов ничего не было. Динамик повторил вопрос, но нельзя было понять, живой это голос или механическая запись допытывается истины.
- Энди Эйнджел, 23 года, студиозус, - мрачно ответил вамп, сообразив, что от него хотят.
- Учтите, что за дачу ложных показаний вы будете нести уголовную ответственность, - предостерег искаженный помехами голос. - Но вы можете получить хорошее денежное вознаграждение, если сообщите какую-либо важную информацию. Вам все понятно?
- Да.
Энди не мог себе и представить, что в нескольких метрах от него, за толстой стеной, в такой же гробоподобной комнате находится его закадычный друг и сообщник во всех темных и гнусных делишках Алекс Шоу. Ему задавались точно такие же вопросы, но на все из них Алекс неизменно отвечал одной из трех фраз: <Дерьмо собачье>, <В задницу> и еще одним совершенно непечатным ругательством. Допрос, однако, не прерывался и полным ходом шел вперед. Но подслушивающие стражи порядка, а они, безусловно, незримо присутствовали где-то неподалеку, кроме вышеупомянутых трех изречений ничего не получили. Тем не менее, после последнего вопроса глухая дверь открылась и Алекса вежливо проводили на улицу, предоставив ему полную свободу действий.
Но, увы, этого Энди не знал и потому немного нервничал. Ему не пришло в голову воспользоваться тактикой Алекса, но зато он замыслил нечто свое собственное, максимально соответствующее его черной сущности. И, когда динамик задал очередной вопрос, Энди заставил свое лицо принять трагически-кающееся выражение, а пальцы правой руки сложил в патриотическом жесте и помахал ими над головой. Конечно, его никто не видел, так как система визуального наблюдения комнат допроса сломалась несколько лет назад, но этим Энди постарался привести свои мысли в порядок.
- Я хочу сделать официальное заявление, - вкрадчиво сказал этот белокурый вамп, острые зубы хищно блестели в его рту. - Оно касается дига Тайтуса, Тайтуса Лайкентрэпа.
Энди замолчал, но динамик не выдал нового вопроса - кто-то всерьез заинтересовался его словами.
- Мне кажется, что этот диг занимается недозволенными делами, я говорю об ужасающих убийствах, потрясших мирную жизнь нашего городка. Диг Тайтус неделю назад обманом выманил у нашего общего товарища Роу целую канистру ракетного топлива. Эй, вы меня слышите?
- Да, продолжай, - наконец-то из динамика полилась нормальная человеческая речь. Голос был явно мужской, причем мужчины немолодого, но судить о чем-нибудь еще было трудно.
- А потом я видел этого дига, шныряющего вокруг автомобиля профессора Хайделла... И вдруг этот ужасный взрыв!
- Откуда тебе известно, что в этом деле замешано ракетное топливо?
- Я этого не знал, а только попытался обобщить два достоверных факта, - Энди довольно улыбнулся, он не дал заманить себя в ловушку.
- Ты все сказал?
Энди немного помялся, разыгрывая сомнения.
- Несколько дней назад я заметил на брюках дига Тайтуса бурые пятна, скорее всего, это была засохшая кровь. Может быть, это излишние подозрения, и я был бы рад, если бы они остались лишь глупыми подозрениями...
Невидимый собеседник, разделенный бетонными стенами, ненадолго задумался.
- Ты сообщил нам полезные вещи, Энди Эйнджел. Ты заслужил награды. Не хочешь ли ты работать на Службу Государственной Безопасности?
<Похвальная прямота>, - подумал Энди.
- Нет, благодарю вас. Я всего лишь навсего бедный вамп, а у вампов хватает своих собственных проблем, если вам известно.
- Слышал ли ты когда-нибудь имя: патер Гордон?
- Нет, - поспешил ответить Энди. - Хотя постойте: по-моему, так звали одного сумасшедшего священника, с которым я познакомился в... в...?..
- В тюремной камере, - подсказал услужливо голос.
Вамп торжествующе усмехнулся: он все-таки провел своего невидимого собеседника.
- Он нес какую-то чушь, но больше я его никогда не видел.
- Хорошо, - сказал голос. - На сегодня хватит. Мы тебя найдем, если нам будет нужно.
Дверь, не имеющая изнутри никаких рукояток, распахнулась, два стража порядка вывели Энди на темную улицу, напоследок сунув что-то ему в руки. Отсюда слышался морской прибой, и вамп решил взглянуть на ночное море.
Ступая по черному песку, Энди подошел вплотную к плещущимся волнам. Там, обдаваемый ядовитыми, обжигающими брызгами, он застыл, закрыв глаза, выкинув из головы, что является отличной мишенью для стрелы из арбалета или для молнии разрядника. Энди Эйнджел представлял себя Центром Мира, Гвоздем Вселенной, и весь Универсум вращался вокруг него. Каждым трепещущим нервом он ощущал это вращение, непрерывное движение пространства и неумолимое течение времени. Ему казалось, что одним усилием мысли он может обратить время вспять, что ему подвластна материя и другие виды энергии... Но прекрасное очарование постепенно ушло, оставив горькое разочарование. Энди открыл глаза. На востоке уже появилась тонкая алая полоска, предшествующая восшествию на небесный престол Солнца. Энди вспомнил, что грязнокасочник что-то небрежно засунул в его карман куртки. Это был конверт, и в нем лежали деньги. Вамп пересчитал их. Денежное вознаграждение составляло ровно тридцать миллионов.
?????
А утром Тайтус не появился на занятиях в Университете. Это почему-то чрезвычайно всполошило Софи.
- Наверное, радиоактивный фон за сотню, - предположил Алекс. Но высокий черноволосый студент, постоянно таскавший с собой <Юнипак> (наверное, он считал себя дигом), опроверг это утверждение. Энди с мудрой улыбкой смотрел на друзей, а рот его открывался лишь для белого торпедообразного тела сигареты <Протос>.
- Энди, дружок, ты знаешь, где живет Тайтус?
Энди подивился беспокойству девушки и неопределенно помотал головой. Но Алекс, недоумевавший, почему его друг дал ему перед лекцией пятнадцать банкнотов по одному миллиону каждый, назвал приблизительный адрес дига.
- Вы должны проведать своего товарища! - пылко заявила Софи.
<Неужели ее так заинтересовал этот спесивый диг?> - подумал Энди. <Интересно, почему я готов выполнять любое ее желание? - подумал Алекс про Софи. - Я ведь ее терпеть не могу, днем раньше был готов зубами рвать ее артерии и вены...>
Вампы и девушка, когда Энди соблаговолил докурить, пошли в сторону дома Тайтуса, который располагался неподалеку от Артиллерийского парка. Алекс постучал в черную дверь, но безрезультатно. Алекс выругался и забарабанил так, что дерево затрещало под его кулаками.
- Никого нет дома, - сказал Энди. - Пойдемте!
Но не успели они развернуться, как дверь раскрылась.
В проеме стоял старший брат Тайтуса-трайкер, мускулистые волосатые руки он вызывающе скрестил на груди. На брате дига была черная майка с изображением отвратительного желто-зеленого черепа с клыками и рогами, рисунок слабо светился в темноте. Грудь трайкера дополнительно украшала тяжелая металлическая цепь, а на левой руке его, на каждом пальце красовалось по перстню в виде черепа, гроба и тому подобной мрачной тематики.
- Чего надо? - спросил бородатый братец. Каждое слово он непомерно растягивал, и у него получалось: <Ш-ш-шо-о-о н-на-да-а?>
- Скажите, пожалуйста, Тайтус дома? - вежливо поинтересовался Алекс.
Из квартиры воняло чем-то тяжелым и тошнотворным. Братец помолчал, поковырялся в ухе и, так же растягивая слова, пробурчал:
- Его нет.
- А где он, вы не знаете?
Трайкер яростно потрепал свою могучую бороду.
- В Аду.
- Где-где? - встряла в мужской разговор Софи. Трайкер оценил глазами ее пышные формы и ответил уже мягче:
- Его забрали тайверы... Ну эти, говенные Грязные Каски. У вас все?
Из закрытой комнаты послышался звонкий девичий голосок: <Диккенс, кто там?> Но трайкер уже захлопывал дверь, хотя это не помешало Алексу и Энди услышать его ответ: <Опять эти засратые вампы. Тоже ищут Тайтуса>.
Они вышли из мрачного подъезда и неторопливо пошли к лестнице, ведущей на гору.
- Не понимаю, - сказал Алекс, - почему у дига старший брат - трайкер?
- Бедный Тайтус, - сказала Софи. - Вы не знаете, что он такого натворил?
Вампы не ответили.
Глава 31. Хижина двух вампов
Алекс толкнул ногой дверь, источенную древесным вредителем, она противно заскрипела, открываясь. Десятиваттная лампа под потолком тускло светила своей вольфрамовой спиралькой. На кровати в позе лотоса восседал Энди, вокруг него валялись исписанные листы. Энди посмотрел на друга, увидел яростно горящие глаза, окровавленный рот и понимающе усмехнулся: Алекс вернулся со своей ночной кровавой трапезы. Энди отложил ручку и спросил:
- Ну как?
Алекс подошел к унитазу, открыл кран и омыл лицо.
- М-м-м, - промычал он, вытираясь вместо полотенца чьими-то трусами огромного размера, висевшими на гвозде в стене. - Нормально. А где же твоя Софи?
- Понятия не имею... Ее почему-то очень всполошил арест Тайтуса, и она пошла навести о нем справки.
Алекс злорадно улыбнулся:
- Наверное, у нее есть хороший друг среди Синих Касок... Кстати, почему арестовали Тайтуса?
Энди состроил абсолютно невинную рожицу.
- Скорее всего, он сам виноват, засыпался, когда орудовал без нас, в одиночку. Ты же знаешь этих дигов...
Алекс довольно грубо сгреб бумагу на пол и сел, устало вытянув ноги. Из кармана он выудил тонкую золотую цепочку с брелоком и помахал ею перед лицом товарища. Энди выхватил драгоценность у него из рук, глаза его вспыхнули, но не от алчности, а от беспокойства.
- Алекс, ты нарушил главную заповедь вампа - ни в коем случае не обворовывать наших жертв!
- Наплевать мне на заповеди. Тем более, это произошло совершенно случайно.
- Не нравится мне это...
Энди осматривал цепочку, взгляд его остановился на брелоке.
- Алекс, тут выгравировано имя.
- Какое же? - усталый вамп, откинувшись назад, лег и прикрыл ладонью глаза.
- Танья Бэксайт.
Алекс мгновенно скатился с кровати, его рот изверг страшное проклятие. Это было понятно, ведь Танья Бэксайт была единственной дочерью мэра их городка со стотысячным населением. Конечно, удивительно, как она оказалась ночью на улице без телохранителей, но... что сделано, то сделано. Танья Бэксайт, в которой первый человек города души не чаял, подверглась нападению вампира и вдобавок была ограблена.
- Она меня не видела, - быстро сказал Алекс, восстановив способность здраво рассуждать.
- А это? - Энди швырнул золотую безделушку в лицо другу, но тому не изменила вамповская реакция. Алекс подошел к унитазу, послышался всплеск, и цепочка исчезла в бесконечных и вонючих глубинах канализации.
- Что <это>? - захихикал Алекс. - У меня ничего и не было!
Энди неодобрительно помотал головой, собрал раскиданные листы по номерам страниц и снова взял в руки карандаш, который он заточил при помощи своих острейших зубов.
- Что ты это пишешь? - Алекс опять успокоился и бросил свое тело на кровать.
- Поэма <Антидиг>. В ней я подниму вопросы, глубоко волнующие любого обывателя нашей страны, - серьезно ответил Энди. Он встал, спустил штаны и уселся на унитаз.
Алекс протянул руку, схватил первый лист рукописи. Под огромными квадратными буквами <Антидиг кодекс> Энди изобразил какую-то дебильного вида морду с тарелкообразными глазами и усиками типичного негодяя. Из макушки нарисованного идиота торчала антенна, а его шея была прикована цепью к коробке с надписью <Юнипак>. В завершение вышесказанного следует заметить, что уши вамп нарисовал задом наперед.
- Это диг? - спросил Алекс. Энди довольно кивнул.
- Хм, - хмыкнул Алекс. - Я догадался об этом лишь по заумному выражению лица этого несчастного.
Вообще-то у дигов никогда не торчали антенны из головы или других частей тела; диги всегда ходили в своих специальных очках, являющихся, по сути, дополнительной частью их организма; у дигов никогда не было никакого выражения на лице. Но в воображении Энди они, по-видимому, представлялись именно такими. Алекс, помолчав, добавил:
- У тебя прирожденный талант художника.
Энди залился краской от смущения, он не привык к похвалам.
- Прости, Алекс, что я перебиваю твою скромную речь в адрес такого ничтожества, как я, но скажи мне: имела ли кровь юной дочери мэра какой-то свой особенный, благородный вкус?
- Нет, Энди. Если бы на ее месте была какая-нибудь подзаборная девка, я бы и не почувствовал разницы, - свои слова Алекс подкрепил незамысловатым ругательством. Энди внимательно выслушал его и сказал:
- Так я и знал. Алекс, произнеси-ка первое слово, что придет тебе сейчас на ум...
- Дерьмо! - выпалил Алекс.
- Ага. Алекс, ты заметил, что с каждым днем процент цензурных выражений в твоей речи все уменьшается?
- Ну, ты загнул! Прямо как засра... - Алекс внезапно замолчал. Действительно, в словах Энди было зерно истины, и от этого Алекс немного смутился. Как-никак, а он все-таки носитель культуры, молодой плодовитый писатель... И он аккуратно закончил фразу:
- Прямо как настоящий диг.
- Вот видишь, Алекс, - Энди Эйнджел был всепонимающ и всепрощающ, как некое высшее существо. - Нужно работать над своим языком.
Алекс хотел сморозить очередную гадость, но вовремя сдержался. Одновременно он вспомнил, что диги никогда не снисходят до грязной ругани, и от этого ужасно разозлился. Если бы рядом был Тайтус, лежать бы этому дигу в луже своей собственной крови!
- Вечно так, когда этот Тайтус нужен, тогда его нет!
Энди встал с унитаза, помыл под краником руки и вытерся экзотическим полотенцем в виде трусов. Эти трусы, к слову, остались от предыдущего владельца этого домика. Он давно уже умер, оставив жилище в подарок вампам. Алекс и Энди действительно рыдали от горя, когда спускали в этот же самый унитаз разрезанное на маленькие кусочки тело своего благодетеля. Им пришлось это сделать из-за ужасного трупного запаха, денег на крематорий или кладбищенский участок тогда у вампов не было, а сообщить о смерти хозяина властям они не хотели - в этом случае этот удобный домишко был бы потерян для них навсегда.
Глава 32. Неподражаемый Джадж
Дж. Джадж, 22 года, студент четвертого курса Медицинского института днем и неумолимый крысник по ночам, проскользнул в прохладное помещение прозекторской, где его с нетерпением ждал новый труп, и плотно прикрыл за собой дверь. Труп был накрыт непрозрачной клеенкой, но по торчащим из-под нее грязным ступням Джадж догадался, что это немолодой мужчина, скорее всего, нищий или какой-нибудь другой обитатель дна; к большому пальцу правой ноги стальной проволочкой была прикручена бирка. Столик с инструментами стоял в углу, но почему-то металлическая ложка из их числа лежала на полу, причем сориентирована она была точь-в-точь на дверь. Джадж замер у двери и задумчиво потер небритый подбородок.
Эта ложка имела какое-то значение, относящееся к нему, Джаджу. Джадж осторожно положил у стены тяжелую, звякнувшую сталью при этом сумку и медленно, мелкими шажками приблизился к ложке. Ложка была девственно чистой, и это еще более озадачило крысника. <Что сие значит?> - подумал он, но разум его предательски молчал. Джадж захотел поднять ложку с пола, но в самый последний момент отдернул руку. Свирепое лицо Джаджа приняло выражение тягчайших размышлений. Он обошел ложку по кругу три раза по часовой стрелке и три раза против. Эта процедура не пролила света, и Джадж присел возле ложки на корточки, не спуская с нее глаз. Кто-то давал ему какой-то намек, но какой именно? Прошло полчаса, мертвец на столе молчаливо ждал с завидной терпеливостью. Наконец, Джадж решился, так и не разгадав этой головоломки. Он трижды открыл и закрыл глаза, досчитал вслух до двенадцати и, сжимая в руке свой любимый нож, с замершим сердцем перешагнул через таинственную ложку. Обошлось, с ним ничего не случилось. Тогда Джадж понял, что его дурачат, что ложка издевается над ним, он схватил этот несчастный предмет, согнул его в петлю и с яростным возгласом запустил им в стену. Искалеченная ложка стукнулась с легким звоном о стену и упала у ног своего мучителя. Джадж злобно улыбнулся: он был полностью отмщен.
Заждавшийся труп предстал перед очами Джаджа; это был обычный мужчина без всяких мутаций, в чем крысник здорово разочаровался. Кое-где на мертвеце уже появилась гнилостная грязно-зеленая окраска, но это были сущие мелочи, не могущие доставить эстетическое наслаждение такому ценителю, как Джадж. Он взглянул на бирку, на ней не было ничего, кроме инвентарного номера. Джадж одел положенный для вскрытия прорезиненный халат и такую же шапочку и лишь теперь решил немного подкрепиться. Он извлек из сумки флягу с приготовленным по специальному рецепту чаем и два огромных куска хлеба, между которыми выглядывала копченая тушка какого-то мелкого животного. Аппетитно чавкая (от таких звуков могли бы потечь слюнки и у позеленевшего от времени трупа, терпеливо возлежавшего на своем последнем ложе), Джадж сожрал свою немудреную трапезу, одним глотком осушил флягу и, подкатив столик, приступил к делу.
В течение долгих столетий японские самураи с философским упорством вспарывали себе животы, причем совершали они эту процедуру тридцатью различными вариантами. Джадж знал лишь десять способов так называемого харакири, но больше всего ему нравился самый первый, без всяких мудренностей. Все десять он постоянно испытывал на попавших под его скальпель телах, оттачивая это искусство до совершенства.
Джадж поднес нож к губам и провел языком по острому лезвию. Затем он резко подскочил к трупу и двумя стремительными движениями вскрыл его брюшную полость, стремительность не помешала ему обойти полукругом пупочное кольцо. Из разреза показалась кровь, Джаджу пришлось поднять с пола ложку, простить ее, выпрямить. Этой ложкой он начал вычерпывать соки мертвого организма в специальный стакан с мерными делениями. Покончив с инцидентом, Джадж своим любимым ножом продлил разрез до самой грудины, ввел между окровавленными лоскутьями кожи и мышц кисть левой руки (правая не хотела расставаться с ножом), приподнял и раздвинул края брюшной стенки.