Эшуорт Адель. Зимний сад

   Барон улыбнулся и, не обращая ни малейшего внимания на Томаса, взял Мадлен за руку.
   – Миссис Дюмэ, я счастлив видеть вас в своем доме. Ваша необыкновенная красота украсит мое скромное жилище.
   «Глупейший комплимент», – подумала Мадлен. И сделала то, что от нее требовалось, – тихонько рассмеялась.
   – О... вы мне льстите, месье барон.
   – А это, я полагаю, мистер Блэквуд? – продолжал Рот-бери, наконец-то удосужившись взглянуть на Томаса. – По-моему, мы раньше не встречались.
   – Ошибаетесь, – возразил Томас. – Мы встречались на вечере у миссис Беннингтон-Джонс, в сентябре прошлого года. Неужели не припоминаете? Хозяйка устроила небольшой праздник в честь своей дочери Дездемоны – та только что вышла замуж.
   Мадлен заметила, что при упоминании имени Дездемоны барон поморщился. Но он снова улыбнулся – было очевидно, что этот человек умел скрывать свои чувства.
   – Ах да, теперь припоминаю, – ответил Ротбери. – По-моему, весь тот вечер вы не отходили от леди Клер.
   Вероятно, барон хотел смутить Томаса своим заявлением, но у него ничего не получилось – собеседник был невозмутим. Коротко кивнув, он заметил:
   – Вы правы, барон, я не отходил от нее ни на шаг. Кстати, она здесь?
   – Леди Клер? Да, конечно. – Барон поднес к губам бокал с шампанским. – По-моему, она не танцует. Мы ведь все хорошо знаем леди Клер. Мне кажется, она сегодня... немного устала. Вы понимаете, о чем я говорю, не гак ли?
   Мадлен с Томасом переглянулись; они прекрасно поняли, что имел в виду барон. Барон, по-прежнему держа Мадлен за руку, молча улыбался.
   Тут миссис Бродстрит отступила на шаг и, окинув Томаса критическим взглядом, объявила:
   – Ах, теперь я припоминаю... Конечно же, я помню мистера Блэквуда. А вот с этой женщиной я не знакома. – Она кивнула на Мадлен. – Это ведь француженка, которая живет вместе с вами, не так ли? Мы о ней наслышаны... Говорят, вы ее сюда пригласили, мистер Блэквуд.
   «Она сказала «с этой женщиной»... – подумала Мадлен. – Какое на этой особе отвратительное платье...» Высвободив свою руку из руки барона, она повернулась к миссис Бродстрит и, окинув ее презрительным взглядом, бросила:
   – Да, меня пригласил мистер Блэквуд. И я уверена, что мы с вами не знакомы, миссис...
   – Маргарет Бродстрит, – услужливо подсказал барон.
   – Мы приехали из Лондона, – пояснила тучная дама. – Мы каждый год проводим в Уинтер-Гарден осень и зиму, поскольку мой муж болен. О... он так страдает...
   «С такой женой неудивительно», – подумала Мадлен.
   – А ваш муж тоже сегодня на балу? – спросила она с вежливой улыбкой.
   Миссис Бродстрит поджала губы. Немного помедлив, ответила:
   – Он в курительной комнате со своими знакомыми. Обсуждает вопросы, которые мужчины обычно обсуждают в таких местах. Мой муж – кузен барона Сили, если вам что-то говорит это имя. – Презрительно хмыкнув, она добавила: – Впрочем, я уверена, что вы, французы, абсолютно ничего...
   – Конечно, французы ничего не понимают! А француженки тем более! – раздался пронзительный женский голос.
   Мадлен обернулась и увидела приближавшуюся к ним миссис Беннингтон-Джонс. Ее темно-вишневое атласное платье с пышной юбкой, украшенной рядами белых кружев, идеально гармонировало с нарядом барона. «Вместе они смотрятся просто изумительно», – мысленно улыбнулась Мадлен. Она покосилась на Ротбери, и тот, перехватив ее взгляд, очевидно, догадался, о чем она подумала. Потому что поморщился и сделал вид, что не замечает Пенелопу.
   Решив вступиться за свою спутницу, Томас проговорил:
   – Вы ошибаетесь, миссис Беннингтон-Джонс. Француженки – женщины искушенные, они прекрасно знают жизнь, во всяком случае, не хуже англичанок.
   Пенелопа смерила его высокомерным взглядом и с треском раскрыла веер.
   – Вы сегодня неплохо выглядите, мистер Блэквуд. Томас кивнул:
   – Благодарю вас.
   – Вы тоже замечательно выглядите, миссис Беннингтон-Джонс, – вежливо улыбнулась Мадлен. Окинув Пенелопу взглядом, подумаяаг: «В этом платье она похожа на переспелую виноградину».
   Пенелопа принялась энергично обмахиваться веером. Избегая смотреть Мадлен в глаза, она пробормотала:
   – Очень мило с вашей стороны, что вы это заметили. Мадлен с трудом удержалась от смеха. Было очевидно, что миссис Беннингтон-Джонс приняла всерьез ее «комплимент».
   – Француженки часто замечают такие вещи, – вмешалась Маргарет. – Они всегда следят за модой и чувствуют, что человеку идет, а что нет.
   – Вот как? – Барон пригубил из своего бокала. – А вы откуда это знаете, миссис Бродстрит?
   Пенелопа, обмахиваясь веером, проговорила:
   – Это хорошо известный факт, барон Ротбери. Неужели вы не знаете? Француженки, конечно, не слишком цивилизованны, но в моде знают толк.
   Ротбери внимательно посмотрел на Пенелопу. И Мадлен вдруг показалось, что между этой женщиной и хозяином особняка существует какая-то странная связь. Но вот какая именно? На этот вопрос Мадлен ответить не могла. Взяв с подноса проходившего мимо слуги бокал с шампанским, Маргарет поспешно сказала:
   – Я думаю, вы правы, миссис Беннингтон-Джонс. Надо сказать, хотя француженки знают толк в моде, сами одеваются безвкусно.
   Пенелопа покачала головой:
   – Дело вовсе не в том, как они одеваются. Дело в том, что у них совершенно отсутствует чувство такта.
   – А как насчет англичанок, миссис Беннингтон-Джонс? – с усмешкой спросил Томас. Легонько сжав руку Мадлен, он продолжал: – Мы стоим здесь уже несколько минут, и никто, кроме барона Ротбери, не сказал миссис Дюмэ ни одного доброго слова. А ведь она – гостья в нашей стране, неужели вы об этом забыли? Да, она гостья, а ей приходится выслушивать оскорбления, во всяком случае, не очень-то лестные замечания в свой адрес. – Взглянув на Мадлен, Томас добавил: – Я нанял миссис Дюмэ, потому что она умна, очаровательна и грациозна. Я прожил в Уинтер-Гарден уже несколько месяцев и считаю, что местным дамам до миссис Дюмэ далеко.
   Дамы в изумлении таращились на Томаса; причем выглядели они настолько комично, что Мадлен была уверена: это зрелище она не скоро забудет.
   Не дожидаясь ответа, Томас обратился к Ротбери:
   – Прошу меня простить, барон, – он покосился на Пенелопу, – но мне бы хотелось пообщаться с другими вашими гостями. – Он взглянул на Мадлен. – Не составите ли мне компанию, миссис Дюмэ?
   Как же ей хотелось ответить утвердительно!
   – Простите, но я собиралась просить барона об одолжении, – ответила Мадлен. – Мне хотелось бы потанцевать с ним, если он, конечно, не сочтет мою просьбу бестактной.
   Ротбери шагнул к Мадлен и протянул ей руку. На губах его заиграла улыбка, на сей раз абсолютно искренняя.
   – Я был бы весьма польщен, миссис Дюмэ. Мадлен улыбнулась барону.
   – Как пожелаете, – пробормотал Томас. Повернувшись, он направился в противоположный конец зала.

Глава 16

   Ричард нервничал. Даже танцуя менуэт с прекраснейшей из женщин, он ощущал неприятную расслабленность, которую должен был бы испытать, а тревогу и беспокойство.
   На протяжении последних лет его вечера пользовались неизменным успехом. Не составлял исключение и сегодняшний. И на сей раз Ричард, не считаясь с расходами, приказал подать самые лучшие закуски, самые изысканные вина и заказал самый знаменитый оркестр. Танцевальный зал был роскошно декорирован, и нарядные гости, похоже, были довольны – они смеялись, танцевали, обменивались шутками, в общем, веселились на славу. А Ричарду почему-то было не по себе.
   В последние годы ему не раз случалось проводить весьма выгодные коммерческие операции, но ни одна из них не шла ни в какое сравнение с торговлей опиумом. Конечно же, занимался он этим ради денег. Но вместе с тем и из жажды приключений. И в течение многих месяцев наслаждался успехом. Деньги, вырученные от продажи опиума, он потратил на замену мебели в кабинете, библиотеке и спальне, а также на покупку на аукционах уникальных антикварных вещей. В последнее время Ричард постоянно испытывал какое-то непонятное чувство тревоги, не дававшее ему покоя.
   Даже сейчас, танцуя с очаровательной Мадлен Дюмэ и глядя в ее прекрасные глаза, поблескивавшие в прорезях маски, он не мог подавить смутное беспокойство. В белоснежном шелковом платье, выгодно подчеркивавшем ее полную грудь и безупречную фигуру, она была удивительно хороша – матовая кожа, густые и блестящие каштановые волосы и полные манящие губы. Ричард чувствовал, что его влечет к этой женщине – то же самое он почувствовал три недели назад, когда повстречал ее неподалеку от берега озера. После той встречи он не раз представлял ее в постели, обнаженной. И нисколько не сомневался: Мадлен весьма опытная женщина и прекрасно знает, как доставить мужчине удовольствие. Он сразу же это почувствовал и часто думал о ней. А теперь она здесь, в его доме, и она танцует и тихонько смеется над его мрачноватыми шутками.
   Ричард почувствовал ее присутствие, как только она вошла в большой зал. Но когда за ее спиной он увидел ученого, его охватили дурные предчувствия. Да, именно из-за Блэквуда он так беспокоился – теперь в этом не было сомнений. Причем беспокойство это зародилось у него давно, еще несколько недель назад, когда Пенелопа в разговоре упомянула эту парочку. А сейчас, увидев их, он по-настоящему встревожился. И в самом деле, нельзя было не обратить внимания на то, что потрясающе красивая француженка и безвестный ученый-калека появились в Уинтер-Гарден. Напрашивался вопрос: почему?
   Ричард не мог не признать: они представляли впечатляющую пару. Блэквуд – высокий, крупный, темноволосый. А его спутница красивая настолько, что глаз не отвести. Они потрясающе смотрелись вместе, и все присутствующие на балу это заметили. Ричард с интересом и затаенной насмешкой наблюдал, как Пенелопа с Маргарет, абсолютно ничего из себя не представляющие, набросились на Мадлен и ученого – они готовы были разорвать их на части. Однако Блэквуд дал им достойный отпор, что несколько удивило Ричарда и привело в восхищение его спутницу.
   Да, их определенно влекло друг к другу. От Ричарда это не укрылось, хотя они изо всех сил старались это скрыть. Вот только от кого? От себя самих или от всех присутствующих? Ричард этого не знал. Зато прекрасно знал другое: он страстно желал эту женщину. Но сейчас он не мог позволить себе подобное увлечение. У него было множество других дел, более важных. Кроме того, он пока не собирался заводить наследника. Со временем он, естественно, женится, и у него появится сын. Но женитьба представлялась ему отдаленным будущим, и уж если он женится, то, конечно, не на овдовевшей француженке, даже если он и поражен ее необыкновенной красотой и страстно ее желает. А вот насколько страстно – это Ричард собирается выяснить в самом ближайшем будущем.
   Менуэт закончился, и Мадлен улыбнулась партнеру. Барон улыбнулся ей в ответ и тотчас спросил:
   – Не желаете ли прогуляться, миссис Дюмэ? Я бы не прочь. И был бы счастлив показать вам свои недавно приобретенные сокровища, которые находятся у меня в кабинете и в библиотеке.
   Мадлен намек поняла.
   – С удовольствием, месье барон.
   Тот снова улыбнулся и предложил Мадлен руку:
   – Прошу вас, зовите меня просто Ричард.
   – А вы меня – Мадлен, – отозвалась она с очаровательным французским акцентом и взяла барона под руку. – Так куда же сначала? В библиотеку?
   Он бы предпочел сразу же отвести ее в спальню, но в зале было много уважаемых и довольно влиятельных людей. От них наверняка не укроется, что француженка с хозяином дома выходят из зала вместе, и не исключено, что кое-кто может проследить за ними. Так что не стоило рисковать. Для начала можно было зайти и в библиотеку – именно эту комнату Мадлен упоминала во время их первой встречи. А потом, если повезет, он уведет ее в спальню.
   – Библиотека здесь, Мадлен, – проговорил барон, указав в сторону ступеней.
   Оба молчали: из бального зала доносился такой шум, что вести непринужденную беседу было бы затруднительно. Мадлен шла чуть впереди, Ричард – за ней. Он смотрел, как покачиваются при ходьбе ее бедра, и думал о том, что эта женщина очаровала его. Действительно, когда в последний раз он испытывал подобные чувства?
   По дороге Ричарду пришлось три раза останавливаться, чтобы обменяться любезностями с уважаемыми гостями – пройти мимо них, не поздоровавшись, было бы глупо – и представить им Мадлен. Она очаровала всех своим изяществом, и с каждой минутой Ричарду все больше хотелось остаться с ней наедине.
   Наконец они прошли в дальнюю часть дома, где находился кабинет, и, миновав его, проследовали дальше. Если бы кто-то и заметил их в таком уединенном месте, рассказывать бы об этом не стал. По крайней мере не сегодня и не здесь. Люди, приглашенные на бал-маскарад, умели держать язык за зубами. Ричард их всех прекрасно знал, как знал и то, что они понимают: их благополучие в значительной степени зависит от него. Так что едва ли кто-нибудь из них стал бы распространяться...
   Как только они вошли в библиотеку, Ричард захлопнул дверь и повернулся к Мадлен. Она насторожилась, хотя и не выдала своего беспокойства. Осмотревшись, она с улыбкой воскликнула:
   – О, как здесь замечательно! Ричард медленно приблизился к ней:
   – Я тоже так думаю.
   Следует заметить, что Мадлен нисколько не преувеличивала: библиотека и в самом деле производила впечатление. Эта комната с весьма оригинальным куполообразным потолком была обставлена чрезвычайно элегантной мебелью в стиле королевы Анны (два дивана, обитых темно-зеленым атласом, два стула со спинками и сиденьями из золотистого бархата, а между ними чайный столик вишневого дерева). Вдоль стен стояли книжные шкафы, в основном заполненные бесценными антикварными вещами, – барон приобретал их и в Италии, и в Египте, и на Дальнем Востоке. Чего здесь только не было! И древнеримские керамические вазы, и индийские кувшины из слоновой кости, и японские нефритовые безделушки, и турецкие ковры, и испанские гобелены... «Причем все это куплено на деньги, полученные от скупщиков опиума, – подумала Мадлен. – Да, похоже, барон занимается весьма прибыльным делом...»
   – А где же ваши книги? – Мадлен с удивлением взглянула на хозяина.
   Вопрос не удивил барона. Более того, он ожидал его. Ведь в библиотеке действительно должны находиться именно книги.
   – Самые ценные стоят на верхних полках, но их не так много, – ответил барон и принялся развязывать маску. – Остальные, самые мои любимые, которые я читаю и перечитываю, находятся наверху, в моих личных апартаментах. – Бросив маску на диван, он начал развязывать маску Мадлен. – Полагаю, вам будет небезынтересно как-нибудь взглянуть на них, не так ли?
   Мадлен промолчала. И даже не отреагировала на бесцеремонность барона, что очень ему понравилось.
   Швырнув ее белую атласную маску на диван, Ричард провел ладонью по щеке Мадлен. Ее щека оказалась удивительно теплой, а глаза, чуть светлее, чем летнее небо, внимательно смотрели на него.
   – А где вы держите книги, которые покупаете у леди Клер? – неожиданно спросила Мадлен.
   Этот вопрос озадачил барона. Ничего подобного Ричард не ожидал. Он совершенно искренне полагал, что Мадлен не станет возражать против его ухаживаний. Более того, ему казалось, что она даже поощряет его. Но почему же эта женщина задает вопрос, не имеющий никакого отношения к флирту и любовным утехам?
   Решив, что Мадлен просто нервничает, барон криво усмехнулся:
   – Видите ли, Мадлен, я ведь торгую книгами. Кажется, я об этом уже говорил... Покупаю кое-что у леди Клер, а затем продаю книги перекупщику. Тот же, в свою очередь, перепродает их тому, кто готов заплатить больше. Для меня это просто приятное времяпрепровождение, дающее, правда, некоторый доход... Этот доход позволяет мне приобретать те очаровательные вещицы, которые, как вы видите, стоят у меня в библиотеке на книжных полках. Скажу вам по секрету: я предпочитаю именно антиквариат, а не книги.
   – Вот как? – улыбнулась Мадлен. Самодовольно ухмыльнувшись, барон придвинулся к ней еще ближе и прошептал:
   – Прошу вас, не выдавайте меня. Все в Уинтер-Гарден считают меня большим ценителем редких изданий, а не коллекционером безделушек.
   Сделав вид, что оценила шутку, Мадлен снова улыбнулась:
   – Не беспокойтесь, Ричард, я сохраню вашу тайну. А сколько у вас перекупщиков? Один? Или их много? И как вы пересылаете книги? В коробках?
   «Похоже, ей действительно хочется об этом узнать», – подумал Ричард. Решив поскорее покончить с этими вопросами, он принялся объяснять:
   – Я имею дело с перекупщиком из Лондона. И отсылаю ему книги в ящиках, несколько раз в месяц. А он потом ищет покупателей по всей стране и продает им товар. Часть прибыли перекупщик оставляет себе, остальные деньги отсылает мне. А я на эти деньги вновь приобретаю книги у леди Клер, когда возникает такая необходимость.
   Мадлен ненадолго задумалась. Потом задала очередной вопрос:
   – А чем вы занимались до того, как начали покупать книги у леди Клер? Приобретали их у кого-то другого или продавали собственную коллекцию?
   Ричард кивнул:
   – И то и другое. А вы довольно любопытная особа, Мадлен. Или вам просто неловко оттого, что мы с вами наедине?
   Мадлен захлопала глазами, изображая удивление:
   – Вы сказали, неловко?.. Конечно же, нет, Ричард. Барон был абсолютно уверен, что Мадлен нервничает.
   И это подействовало на него возбуждающе.
   – Я еще никогда не была знакома с книготорговцем, – продолжала Мадлен.– Мне кажется, это ужасно интересно. А вы давно этим занимаетесь?
   Ричард почувствовал, что вопросы Мадлен уже начали его раздражать. Несмотря на это, он взял себя в руки и с улыбкой ответил:
   – Уже много лет. – Барон снова провел ладонью по щеке Мадлен. Он больше не собирался говорить о книгах – ведь не для этого же они с Мадлен сюда пришли.
   Она покачала головой и обвела библиотеку восхищенным взглядом:
   – Как это интересно... Вы продаете книги, и у вас такая замечательная коллекция антиквариата. А вот если бы я продавала книги...
   Договорить она не успела – Ричард привлек ее к себе и положил ладонь ей на грудь. Вскинув подбородок, Мадлен взглянула ему прямо в глаза. Она прекрасно понимала: наступил решающий момент и теперь следовало проявить выдержку, даже если барон позволит себе слишком много. Но как далеко он намеревался зайти? Сейчас ей предстояло узнать об этом.
   Мадлен уже не улыбалась, хотя всем своим видом давала понять, что бежать не собирается. Было очевидно, что именно на такую реакцию барон и рассчитывал.
   Пристально глядя в глаза Мадлен, он принялся осторожно поглаживать ее грудь и почти сразу же почувствовал, как напрягся сосок под его пальцами. «Должно быть, у нее крупные соски», – подумал Ричард. И при этой мысли его охватило страстное желание.
   – Как же вы хороши, Мадлен, – восхитился он хрипловатым шепотом. – Думаю, вы и сами это знаете.
   Упершись ладонями в грудь барона, Мадлен пробормотала:
   – Мы не должны здесь этим заниматься.
   Ричард мысленно улыбнулся. Слова эти были сказаны таким игривым тоном, что нетрудно было догадаться: Мадлен вовсе не возражает против его ласк. Естественно, при подобных обстоятельствах ей следовало пококетничать, что, собственно, она и делала. Но ведь она не оттолкнула его, не влепила ему пощечину. Ободренный этим обстоятельством, барон другой рукой обнял Мадлен за талию и снова привлек ее к себе. А затем, чуть наклонив голову, прижался губами к ее губам.
   «Вероятно, он решил уклониться от разговора о книгах, – промелькнуло у Мадлен. – И в таком случае наилучший выход – поцелуй». Сейчас ей уже стало совершенно ясно: барону есть что скрывать. Что же касается поцелуя, то он не произвел на Мадлен особого впечатления. Ее целовали многие мужчины, в том числе и те, которые воображали, что нравятся ей, и смело делали первый шаг. Откровенно говоря, она ожидала, что Ротбери начнет ее целовать, и не слишком этому удивилась. Удивило ее совсем другое – ее собственная реакция на поцелуй. Реакция совершенно неожиданная и весьма неприятная.
   Как ни странно, но она вдруг почувствовала, что соски ее отвердели. И они становились все более твердыми. Более того, Мадлен почувствовала, что внизу живота возникает хорошо знакомое ощущение: К счастью, дыхание пока оставалось довольно ровным. Но тут барон запустил руку в вырез ее платья и принялся легонько Теребить и поглаживать соски. И тотчас же дыхание ее участилось, и она почувствовала прилив желания. Мадлен вдруг стало ужасно стыдно. Возможно, впервые в жизни.
   Мадлен не противилась ласкам Ричарда Шерона и в то же время мысленно укоряла себя за это. Ведь барон абсолютно ей не нравился. Более того, он был ей неприятен. Вероятно, ее тело просто реагировало на ласки так, как должно было реагировать на ласки любого мужчины. Мадлен это поняла, но поняла и другое: Томас – единственный мужчина, которого она желала страстно, до умопомрачения. Ведь только он по-настоящему интересовался ею, интересовался ее мыслями и чувствами, ее жизнью – причем отметал все плохое и запоминал лишь хорошее. И уж конечно, ни один из любовников не расспрашивал ее о детских годах и о жизни с матерью. Было ясно: она интересовала Томаса не только как женщина, которая может доставить удовольствие мужчине, но и как личность. Мадлен не раз приходилось обниматься и целоваться с мужчинами, к которым она не испытывала никаких чувств, но еще никогда ей не было за это стыдно. И теперь она понимала почему.
   Внезапно Ричард чуть отстранился и принялся покрывать поцелуями шею Мадлен. Затем прижал ладонь к ее ягодицам и рывком привлек к себе. И тут Мадлен словно окатили ледяной водой. В голове у нее прояснилось, и она наконец-то все поняла – поняла, к чему на самом деле стремилась...
   Не стоило слишком поспешно отталкивать барона – это вызвало бы у него подозрения. Выждав еще несколько секунд, Мадлен немного отстранилась и прошептала:
   – Ричард, мы не можем здесь этим заниматься. Барон промолчал. И тут Мадлен вдруг почувствовала, что он пытается задрать подол ее платья.
   – Почему же не можем? – пробормотал барон, подталкивая ее к дивану. – Ведь мы хотим этого, Мадлен.
   – Да, конечно, – сказала она. – Но не здесь же, Ричард... Нам нужно где-нибудь встретиться. Там, где мы будем совершенно одни.
   Она попыталась оттолкнуть барона, и в этот момент – какая удача! – из коридора донесся громкий смех. «Вовремя, очень вовремя», – промелькнуло у Мадлен.
   Что-то пробормотав сквозь зубы, барон уткнулся лицом в плечо Мадлен и на несколько секунд затих. Потом вдруг поднял голову и, пристально взглянув ей в глаза, проговорил:
   – Вам придется прийти ночью, Мадлен. – Он провел ладонью по ее ягодицам. – Когда вас никто не увидит.
   За дверью библиотеки снова послышались голоса. Потом стихли. Мадлен покосилась на дверь и, упершись ладонями в грудь барона, облизала губы, делая вид, что нервничает.
   – Не знаю, Ричард, – пробормотала она. – Меня могут заметить. Возможно, кто-то из слуг... И ваша репутация...
   – Никто не заметит, – перебил барон. Он ухмыльнулся, и Мадлен почувствовала, как по спине ее пробежали мурашки. «Не человек, а отвратительный паук», – подумала она.
   Барон снова ухмыльнулся:
   – В этот дом можно войти не только через парадную дверь. Вы, Мадлен, об этом не знали?
   В следующее мгновение он сделал то, чего она никак не ожидала: схватив ее руку, прижал к своей возбужденной плоти. Еще ни разу в жизни Мадлен не испытывала такого отвращения. Ей хотелось вырваться, выскочить за дверь и бежать без оглядки.
   – Когда вы в последний раз были с мужчиной, миссис Дюмэ? – пробормотал Ричард.
   Преодолевая отвращение, Мадлен обняла его за шею и легонько, чтобы он еще больше не возбудился, поцеловала в губы.
   – Слишком давно, – прошептала она. Барон хмыкнул:
   – Не сомневайтесь, я знаю, как доставить женщине удовольствие. Помните об этом.
   – Я ни о чем другом не буду думать до следующей нашей встречи, – голос у Мадлен дрогнул. Взъерошив барону волосы, добавила: – А теперь нам пора возвращаться в зал, пока нас не хватились.
   Ричард еще раз поцеловал ее и, вздохнув, отступил.
   – Надеюсь, вы не станете рассказывать про нас вашему калеке. – Он самодовольно усмехнулся.
   Мадлен ужасно захотелось влепить барону пощечину. Однако она все же взяла себя в руки. И ей вдруг пришло в голову, что Ричард Шерон боится Томаса. Да, конечно же, он его боится.
   Изобразив удивление, она воскликнула:
   – Что вы, Ричард, разве я могу о таком кому-то рассказать?!
   Он в последний раз провел ладонью по ее груди, затем нарочито медленно опустил руку.
   – Разумеется, не следует рассказывать. Мне было бы очень жаль, если бы вас отправили обратно во Францию.
   – Мне тоже, – пробормотала Мадлен, утирая пот со лба. В библиотеке было слишком душно, и ей хотелось поскорее вернуться в зал.
   – Я хочу увидеть вас как можно быстрее, – решительно заявил Ричард.
   Мадлен кивнула:
   – Я попробую что-нибудь придумать. – Взяв с дивана обе маски, она протянула барону его маску. Затем надела свою. – Ничего не обещаю, но попытаюсь снова встретиться с вами на тропинке, если мне удастся вырваться из дома.
   – Если вам, Мадлен, удастся улизнуть ночью незамеченной, я приведу вас сюда.
   Заставив себя улыбнуться, Мадлен провела пальцем по губам барона: