Страница:
Когда Свен подал знак, мужчины вышли из хижины и привязали дверь к столбу, затем, выкопав оленя из-под снега, укрыли его в санях под ворохом соломы и поехали к берегу. Здесь рыбак вдруг остановился и, обернувшись к Свену, сказал:
— Одну вещь мы все же позабыли, а ведь она пригодится нам больше пистолетов.
— Что это?
— Мой багор.
— Сейчас схожу принесу, — ответил Ивер, — и, если ты ничего не имеешь против, Свен, давай сбросим тулупы и оставим в хижине, а потом рыбак снесет их купцу, чтобы тот вернул их хозяевам. Поезжайте вперед, я вас догоню!
Сняв тулуп, Свен с помощью рыбака столкнул сани на лед. Ивер зашагал назад к хижине.
Хижина была расположена между двумя песчаными холмами, загораживавшими вид на море. Когда Ивер вошел в ложбину между холмами, ему показалось, будто вблизи раздался лошадиный храп. Он прислушался, но кругом было тихо, и он зашагал дальше. Внезапно тот же звук повторился, и он застыл на месте как вкопанный, увидев при свете луны, что перед хижиной стоит конь в кавалерийской сбруе. Он ухватился за пистолет, но тут на его плечо легла чья-то сильная рука.
— Одну минутку, приятель!
Лицо Ивера побелело как снег. Он узнал голос и красную бородатую физиономию Мангеймера.
— Заткни пистолет за пояс, — сказал Мангеймер, — и ступай в хижину.
Веревка, которой мужчины, уходя, привязали дверь, была перерезана. Ивер повиновался и вместе с капитаном вошел в хижину рыбака.
Появление капитана в этот самый неподходящий момент объясняется просто. На обратном пути из леса Мангеймер со своим отрядом подъехал под утро к харчевне, где крестьяне, уступившие Свену подводу, пировали на полученные от него деньги. Люди Мангеймера и кони, утомленные долгим походом, были не в силах ехать дальше, потому он решил дать им отдых, а затем уже продолжать погоню. Крестьяне, захмелев, обронили несколько слов о странной сделке, которую им посчастливилось заключить. Когда они упомянули имя Свена, Мангеймер стал прислушиваться к их беседе. Заказав еще один кувшин меду, он подсел к крестьянам и завел с ними разговор. Спустя каких-нибудь полчаса он пошел в конюшню, выбрал самую лучшую лошадь и, ничего не сказав остальным, ускакал в сопровождении двух драгунов. Еще на подступах к городу рухнул оземь один из всадников, а под другим, прямо на улице перед церковью, осела лошадь. В Кёге капитан сменил коня и продолжал свои поиски. Он расспросил купца, побывал на сеноставе и в результате поздним вечером очутился у порога рыбацкой хижины, которую незадолго до этого покинули трое мужчин, отправившихся выкапывать оленя.
Войдя в дом, Ивер мгновенно окинул комнату взглядом, чтобы убедиться, нет ли еще кого с Мангеймером. Огонь в очаге багровым отблеском освещал серые глиняные стены. Ивер увидел, что, кроме них двоих, в хижине нет никого.
— Кто ты такой? — спросил Мангеймер.
— Бедный рыбак, ваше благородие.
— А пистолет зачем?.. Ах, у тебя даже два пистолета? Положи их на стол и давай потолкуем.
Ивер заколебался.
— Одно слово или подозрительное движение — и мои люди просунут свои карабины в окна и пристрелят тебя!
Ивер положил пистолеты на стол.
— Есть у тебя другое оружие?
— Нет.
— Для чего тебе эти пистолеты?
— Всяк защищается как может, ваша милость! В такое смутное время, как сейчас, по дорогам рыскают воры и грабители, к тому же моя хижина стоит на отшибе у берега моря!
— Значит, это ты переправляешь беглецов через залив?
— Да, я, — угрюмо отвечал Ивер.
— И сегодня ночью ты готовился переправить туда Свена-Предводителя.
— Свена-Предводителя? — растерянно переспросил Ивер.
— Свена-Предводителя и его сокровище — кругленькую сумму в пятьдесят тысяч ригсдалеров. Как видишь, у меня точные сведения.
Губы Ивера дрожали, он с трудом переводил дух. Нежданное появление врага, казалось, сокрушило его.
— Где сейчас Свен?
— Не знаю, — неуверенно начал Ивер. — Когда стемнело, он ушел в город и сказал, что вернется к полуночи.
— А деньги где?
— Он обещал принести их с собой, — торопливо ответил Ивер, постепенно входя в роль.
— Как вы думали переправиться через залив?
— На санях.
— Где эти сани?
— Там, внизу у моря.
— Сейчас мы с тобой туда пойдем, но сначала зажги лучину.
Ивер подошел к очагу, а Мангеймер взял со стола оба его пистолета. Когда Ивер зажег лучину и укрепил ее в щели между досками, капитан приказал:
— Прежде всего сними плащ! Я должен убедиться, что у тебя нет другого оружия.
Ивер повиновался. При свете лучины Мангеймер увидел зеленый егерский костюм, в который, как рассказали ему крестьяне, облачились беглецы. У него вырвался крик изумления, но он тут же овладел собой и продолжал обыскивать Ивера:
— На тебе два костюма?
— Да, господин капитан! Уж очень холодно на дворе!
— Очень, — согласился Мангеймер. — Будь любезен расстегнуть рубашку.
Ивер исполнил и этот приказ.
— Вижу, ты сказал правду! — воскликнул капитан, закончив обыск. — У тебя и впрямь нет другого оружия.
— Зачем мне обманывать вашу милость, — ответил Ивер, состроив глуповатую рожу, — мне от этого никакого проку.
— Никакого, — подтвердил Мангеймер. — А теперь пойдем к морю. Но, чтобы мы не заблудились в пути и во тьме не потеряли друг друга из виду, я накину тебе на шею вот эту веревку.
Капитан снял со стены веревку и сделал на ней петлю.
— Понимаешь ли, — продолжал он со смехом, набрасывая петлю на шею Ивера, — я только по дружбе так поступаю, уж очень я боюсь с тобой разлучиться!
— Ваша милость, как видно, изволит шутить! — отвечал Ивер, тщетно пытаясь изобразить на своем лице улыбку.
— Сейчас мы погасим свет и привяжем дверь к косяку, как было раньше, а затем пойдем к морю. Но сначала я хочу тебя предостеречь: смотри не поскользнись по дороге! Я привык скакать по ночам со взведенным курком, кроме того, я поверну пистолет дулом к твоей голове. Стоит тебе хоть раз дернуть за веревку, как я тотчас же спущу курок, а ты сам понимаешь, как тяжко мне будет влепить тебе пулю в висок! А теперь — вперед! Идти нам недалеко, и разлучить нас с тобой сможет только нечистая сила!
Мангеймер задул лучину. Ивер шагнул к очагу, на мгновение задержался у него и тут же последовал за капитаном, который, стоя в дверях, обернулся к нему.
Уже ступив ногой в стремя, Мангеймер вдруг услыхал слабый стон и увидел темную фигуру, прислонившуюся к стене хижины. Он вздрогнул и схватился за пистолет. В тот же миг Ивер, сделав шаг вперед, поравнялся с головой лошади. Протянув к капитану руки, привидение простонало:
— Деньги пополам!
Мангеймер мгновенно узнал этот глухой, утробный голос. Он громко рассмеялся:
— Разрази меня гром! Не иначе, как к нам пожаловала Головешка!
— Деньги пополам! — снова глухо простонала старуха, запрокидывая назад мертвенно-бледное лицо.
— Как же! — отвечал Мангеймер.
Взведя курок и недвусмысленно повернув пистолет в сторону Ивера, он поехал по направлению к берегу.
Ивер шагал рядом, не сводя глаз с пистолета. Вдруг жеребец Мангеймера, мотнув головой, захрапел и шарахнулся в сторону. Ивер потянулся за ним.
— Тысяча чертей! Что стряслось с этой проклятой скотиной? — крикнул Мангеймер, натягивая поводья и пришпоривая коня.
— Тише говорите, ваша милость! — воскликнул Ивер. — Сквозь мглу я, кажется, вижу какого-то мужчину у берега моря. Может быть, Свен уже здесь!
Мангеймер вздрогнул и посмотрел на берег. В этот же миг жеребец пронзительно и истошно заржал, замотал головой и вскинул круп. Мангеймер не мог совладать с конем, и тот, встав на дыбы, тут же рухнул на снег, продолжая мотать головой и тереться гривой о землю. Падая, Мангеймер выпустил из рук веревку и выронил пистолет.
— На помощь! — заорал он. — Негодяй! Что ты сделал с моим конем?
— Да что вы, ваша милость! — спокойно улыбнувшись, ответил Ивер. — Я почти что ничего не сделал. Я только положил ему в ухо тлеющий уголек!
В этот миг из ложбины вышел человек и, остановившись в двух шагах от Мангеймера, разрядил ему в грудь пистолет. Капитан с воплем повалился в снег. Конь пронзительно заржал и, опустив шею, ускакал.
Едва заглох предсмертный вопль Мангеймера, как из-за холма послышались чьи-то медленные, шаркающие шаги, и вскоре, еле держась на ногах, оттуда показалась Головешка. Вся в крови, она шаталась, опираясь на палку.
— Деньги пополам! Деньги пополам! — хрипло и исступленно простонала она еще издали.
— Нет, зачем же, — ответил ей Ивер, — ты получишь все сполна!
Сняв веревку, которая все еще болталась у него на шее, он связал Головешке руки и ноги, не обращая внимания на ее отчаянное сопротивление. Старуха издала пронзительный вопль. Заткнув ей рот своим шейным платком, Ивер закрепил его у нее на затылке.
Свен стоя наблюдал за этой сценой.
— А теперь — в путь! — воскликнул он. — Мой выстрел и эта полоумная старуха легко могут навести шведов на наш след!
Засунув пистолет за пояс, он зашагал к морю. Ивер подошел к трупу Мангеймера и наклонился над ним. Капитан уже перестал дышать.
— Ты хотел захватить нас в плен, но тебе это не удалось. Зато ты будешь иметь удовольствие видеть, как мы отъезжаем.
С этими словами Ивер приподнял тело Мангеймера, прислонил его к высокому камню и, повернув капитана лицом к морю, вложил ему в руки саблю. Связанную Головешку он усадил рядом с ним и, сняв шапку, издевательски раскланялся:
— Прощайте, дорогие друзья! Пожелайте нам счастливого пути!
И быстрыми шагами поспешил к берегу моря вслед за Свеном и рыбаком, которые уже выехали на лед.
У КОРОЛЯ
ИВЕР ДЕЙСТВУЕТ НА СВОЙ СТРАХ И РИСК
— Одну вещь мы все же позабыли, а ведь она пригодится нам больше пистолетов.
— Что это?
— Мой багор.
— Сейчас схожу принесу, — ответил Ивер, — и, если ты ничего не имеешь против, Свен, давай сбросим тулупы и оставим в хижине, а потом рыбак снесет их купцу, чтобы тот вернул их хозяевам. Поезжайте вперед, я вас догоню!
Сняв тулуп, Свен с помощью рыбака столкнул сани на лед. Ивер зашагал назад к хижине.
Хижина была расположена между двумя песчаными холмами, загораживавшими вид на море. Когда Ивер вошел в ложбину между холмами, ему показалось, будто вблизи раздался лошадиный храп. Он прислушался, но кругом было тихо, и он зашагал дальше. Внезапно тот же звук повторился, и он застыл на месте как вкопанный, увидев при свете луны, что перед хижиной стоит конь в кавалерийской сбруе. Он ухватился за пистолет, но тут на его плечо легла чья-то сильная рука.
— Одну минутку, приятель!
Лицо Ивера побелело как снег. Он узнал голос и красную бородатую физиономию Мангеймера.
— Заткни пистолет за пояс, — сказал Мангеймер, — и ступай в хижину.
Веревка, которой мужчины, уходя, привязали дверь, была перерезана. Ивер повиновался и вместе с капитаном вошел в хижину рыбака.
Появление капитана в этот самый неподходящий момент объясняется просто. На обратном пути из леса Мангеймер со своим отрядом подъехал под утро к харчевне, где крестьяне, уступившие Свену подводу, пировали на полученные от него деньги. Люди Мангеймера и кони, утомленные долгим походом, были не в силах ехать дальше, потому он решил дать им отдых, а затем уже продолжать погоню. Крестьяне, захмелев, обронили несколько слов о странной сделке, которую им посчастливилось заключить. Когда они упомянули имя Свена, Мангеймер стал прислушиваться к их беседе. Заказав еще один кувшин меду, он подсел к крестьянам и завел с ними разговор. Спустя каких-нибудь полчаса он пошел в конюшню, выбрал самую лучшую лошадь и, ничего не сказав остальным, ускакал в сопровождении двух драгунов. Еще на подступах к городу рухнул оземь один из всадников, а под другим, прямо на улице перед церковью, осела лошадь. В Кёге капитан сменил коня и продолжал свои поиски. Он расспросил купца, побывал на сеноставе и в результате поздним вечером очутился у порога рыбацкой хижины, которую незадолго до этого покинули трое мужчин, отправившихся выкапывать оленя.
Войдя в дом, Ивер мгновенно окинул комнату взглядом, чтобы убедиться, нет ли еще кого с Мангеймером. Огонь в очаге багровым отблеском освещал серые глиняные стены. Ивер увидел, что, кроме них двоих, в хижине нет никого.
— Кто ты такой? — спросил Мангеймер.
— Бедный рыбак, ваше благородие.
— А пистолет зачем?.. Ах, у тебя даже два пистолета? Положи их на стол и давай потолкуем.
Ивер заколебался.
— Одно слово или подозрительное движение — и мои люди просунут свои карабины в окна и пристрелят тебя!
Ивер положил пистолеты на стол.
— Есть у тебя другое оружие?
— Нет.
— Для чего тебе эти пистолеты?
— Всяк защищается как может, ваша милость! В такое смутное время, как сейчас, по дорогам рыскают воры и грабители, к тому же моя хижина стоит на отшибе у берега моря!
— Значит, это ты переправляешь беглецов через залив?
— Да, я, — угрюмо отвечал Ивер.
— И сегодня ночью ты готовился переправить туда Свена-Предводителя.
— Свена-Предводителя? — растерянно переспросил Ивер.
— Свена-Предводителя и его сокровище — кругленькую сумму в пятьдесят тысяч ригсдалеров. Как видишь, у меня точные сведения.
Губы Ивера дрожали, он с трудом переводил дух. Нежданное появление врага, казалось, сокрушило его.
— Где сейчас Свен?
— Не знаю, — неуверенно начал Ивер. — Когда стемнело, он ушел в город и сказал, что вернется к полуночи.
— А деньги где?
— Он обещал принести их с собой, — торопливо ответил Ивер, постепенно входя в роль.
— Как вы думали переправиться через залив?
— На санях.
— Где эти сани?
— Там, внизу у моря.
— Сейчас мы с тобой туда пойдем, но сначала зажги лучину.
Ивер подошел к очагу, а Мангеймер взял со стола оба его пистолета. Когда Ивер зажег лучину и укрепил ее в щели между досками, капитан приказал:
— Прежде всего сними плащ! Я должен убедиться, что у тебя нет другого оружия.
Ивер повиновался. При свете лучины Мангеймер увидел зеленый егерский костюм, в который, как рассказали ему крестьяне, облачились беглецы. У него вырвался крик изумления, но он тут же овладел собой и продолжал обыскивать Ивера:
— На тебе два костюма?
— Да, господин капитан! Уж очень холодно на дворе!
— Очень, — согласился Мангеймер. — Будь любезен расстегнуть рубашку.
Ивер исполнил и этот приказ.
— Вижу, ты сказал правду! — воскликнул капитан, закончив обыск. — У тебя и впрямь нет другого оружия.
— Зачем мне обманывать вашу милость, — ответил Ивер, состроив глуповатую рожу, — мне от этого никакого проку.
— Никакого, — подтвердил Мангеймер. — А теперь пойдем к морю. Но, чтобы мы не заблудились в пути и во тьме не потеряли друг друга из виду, я накину тебе на шею вот эту веревку.
Капитан снял со стены веревку и сделал на ней петлю.
— Понимаешь ли, — продолжал он со смехом, набрасывая петлю на шею Ивера, — я только по дружбе так поступаю, уж очень я боюсь с тобой разлучиться!
— Ваша милость, как видно, изволит шутить! — отвечал Ивер, тщетно пытаясь изобразить на своем лице улыбку.
— Сейчас мы погасим свет и привяжем дверь к косяку, как было раньше, а затем пойдем к морю. Но сначала я хочу тебя предостеречь: смотри не поскользнись по дороге! Я привык скакать по ночам со взведенным курком, кроме того, я поверну пистолет дулом к твоей голове. Стоит тебе хоть раз дернуть за веревку, как я тотчас же спущу курок, а ты сам понимаешь, как тяжко мне будет влепить тебе пулю в висок! А теперь — вперед! Идти нам недалеко, и разлучить нас с тобой сможет только нечистая сила!
Мангеймер задул лучину. Ивер шагнул к очагу, на мгновение задержался у него и тут же последовал за капитаном, который, стоя в дверях, обернулся к нему.
Уже ступив ногой в стремя, Мангеймер вдруг услыхал слабый стон и увидел темную фигуру, прислонившуюся к стене хижины. Он вздрогнул и схватился за пистолет. В тот же миг Ивер, сделав шаг вперед, поравнялся с головой лошади. Протянув к капитану руки, привидение простонало:
— Деньги пополам!
Мангеймер мгновенно узнал этот глухой, утробный голос. Он громко рассмеялся:
— Разрази меня гром! Не иначе, как к нам пожаловала Головешка!
— Деньги пополам! — снова глухо простонала старуха, запрокидывая назад мертвенно-бледное лицо.
— Как же! — отвечал Мангеймер.
Взведя курок и недвусмысленно повернув пистолет в сторону Ивера, он поехал по направлению к берегу.
Ивер шагал рядом, не сводя глаз с пистолета. Вдруг жеребец Мангеймера, мотнув головой, захрапел и шарахнулся в сторону. Ивер потянулся за ним.
— Тысяча чертей! Что стряслось с этой проклятой скотиной? — крикнул Мангеймер, натягивая поводья и пришпоривая коня.
— Тише говорите, ваша милость! — воскликнул Ивер. — Сквозь мглу я, кажется, вижу какого-то мужчину у берега моря. Может быть, Свен уже здесь!
Мангеймер вздрогнул и посмотрел на берег. В этот же миг жеребец пронзительно и истошно заржал, замотал головой и вскинул круп. Мангеймер не мог совладать с конем, и тот, встав на дыбы, тут же рухнул на снег, продолжая мотать головой и тереться гривой о землю. Падая, Мангеймер выпустил из рук веревку и выронил пистолет.
— На помощь! — заорал он. — Негодяй! Что ты сделал с моим конем?
— Да что вы, ваша милость! — спокойно улыбнувшись, ответил Ивер. — Я почти что ничего не сделал. Я только положил ему в ухо тлеющий уголек!
В этот миг из ложбины вышел человек и, остановившись в двух шагах от Мангеймера, разрядил ему в грудь пистолет. Капитан с воплем повалился в снег. Конь пронзительно заржал и, опустив шею, ускакал.
Едва заглох предсмертный вопль Мангеймера, как из-за холма послышались чьи-то медленные, шаркающие шаги, и вскоре, еле держась на ногах, оттуда показалась Головешка. Вся в крови, она шаталась, опираясь на палку.
— Деньги пополам! Деньги пополам! — хрипло и исступленно простонала она еще издали.
— Нет, зачем же, — ответил ей Ивер, — ты получишь все сполна!
Сняв веревку, которая все еще болталась у него на шее, он связал Головешке руки и ноги, не обращая внимания на ее отчаянное сопротивление. Старуха издала пронзительный вопль. Заткнув ей рот своим шейным платком, Ивер закрепил его у нее на затылке.
Свен стоя наблюдал за этой сценой.
— А теперь — в путь! — воскликнул он. — Мой выстрел и эта полоумная старуха легко могут навести шведов на наш след!
Засунув пистолет за пояс, он зашагал к морю. Ивер подошел к трупу Мангеймера и наклонился над ним. Капитан уже перестал дышать.
— Ты хотел захватить нас в плен, но тебе это не удалось. Зато ты будешь иметь удовольствие видеть, как мы отъезжаем.
С этими словами Ивер приподнял тело Мангеймера, прислонил его к высокому камню и, повернув капитана лицом к морю, вложил ему в руки саблю. Связанную Головешку он усадил рядом с ним и, сняв шапку, издевательски раскланялся:
— Прощайте, дорогие друзья! Пожелайте нам счастливого пути!
И быстрыми шагами поспешил к берегу моря вслед за Свеном и рыбаком, которые уже выехали на лед.
У КОРОЛЯ
После того как Свен выехал на лед, опасность, казалось, миновала. Погоня сбилась с его следа, и он беспрепятственно продолжал свой путь.
По мере того как сгущалась тьма, луна светила все ярче: вскоре лунный свет пробил густой туман, который до сих пор заволакивал берега и мешал рыбаку уверенно выбирать путь.
Утреннее солнце уже освещало алыми лучами шпиль церкви святого Николая, когда трое мужчин вышли на берег у холма Вальбю. В столице повсюду царило шумное оживление. Направляясь к замку Росенборг, где, пока шла война, находилась резиденция короля, друзья видели на улицах кучки горожан, что-то горячо обсуждавших. Лица их светились радостью, причина которой недолго оставалась секретом для наших друзей.
Свен с Ивером добрались до Копенгагена двадцать седьмого февраля. А накануне вечером в Роскильде был подписан мир. Жителям столицы еще не были известны его унизительные условия. Но, возможно, в первом порыве радости они предпочли бы даже эти условия тревоге, опасностям и лишениям, от которых после вторжения войск Карла Густава равно страдали и свободные и подневольные сословия столицы, страшившейся нависшей над ней угрозы. По мере приближения к замку, вокруг которого не было никаких построек, друзьям становилось все труднее прокладывать себе путь через толпу. Рыбак тянул за собой сани, а Ивер и Свен шли рядом по обе стороны. Лицо Ивера, раскрасневшееся от соленого морского ветра, сияло безграничной радостью: наконец-то, преодолев все опасности, они достигли цели.
У входа в замок их остановили двое часовых с алебардами, стоявшие по обе стороны подъемного моста. Все попытки Свена уговорить их были напрасны. Скрестив алебарды, часовые преградили Свену с Ивером путь — у них был приказ пропускать только дворцовую челядь и государственных советников, которых король вызвал на утро в замок. Свен был ошеломлен этой неожиданной помехой. В другое время он едва ли смирился бы с ней, по тут надо было терпеть. Он стоял рядом с санями, опираясь на свое ружье. Насмешливая улыбка играла на его губах: он глядел на оленя, мысленно сопоставляя преодоленные трудности с последним непредвиденным препятствием. Терпение, однако, не принадлежало к числу добродетелей Ивера. Сдвинув на затылок шапку и подбоченясь, он остановился посреди моста и, по мере того как на него оборачивались окружающие, разглагольствовал все громче и громче;
— Эх вы, жалкие копьеносцы! И вы еще смеете преграждать путь в замок таким людям, как мы? Если его величество король узнает об этом, он вас жестоко накажет, да не вас одних, а всех ваших потомков до седьмого колена! Говорю без шуток!
— Что вы привезли его величеству? — спросил подошедший сержант.
— Мы привезли ему самый лучший подарок, который он когда-либо получал!
— Смотри-ка, олень! — усмехнулся сержант. — Его величество, конечно, будет вне себя от восторга!
— А какой олень! Видит бог, на земле другого такого нет. Он стоит пятьдесят тысяч ригсдалеров!
Люди, стоявшие вокруг, расхохотались.
— Пятьдесят тысяч ригсдалеров! — с насмешкой повторил сержант.
— Да, и в эту цену не входит ни мясо, ни шкура, — добавил Ивер.
В это мгновение Свен знаком велел ему замолчать. Толпа расступилась, чтобы пропустить старика, направлявшегося в замок. На нем была короткая черная мантия, под которой виднелся коричневый бархатный камзол с серебряной оторочкой. На шее у него висела длинная золотая цепочка с таким же золотым медальоном. Подойдя к подъемному мосту, он, по обычаю того времени, снял шляпу, чтобы приблизиться к замку с обнаженной головой. Это был благородный Кристен Скель.
— Ваша милость! — воскликнул Свен, подойдя к советнику. — Прошу вас, выслушайте меня!
Скель остановился. Свен продолжал:
— Его величество король возложил на меня важное поручение, и в этих санях я везу бумаги, которые ему нужны. Часовые отказываются пропустить нас в замок. Мы просим вашего заступничества!
Советник взглянул сначала на Свена, затем на Ивера и под конец на сани.
— Кто вы, добрые люди?
— Народ зовет меня Свеном — Предводителем энгов!
— Подумать только! — воскликнул потрясенный советник, кладя руку на плечо Свена. — Это имя мы часто слышали, пока шла война! Что принес ты сегодня королю, Свен?
— Деньги, которые бургомистр Ханс Нансен собрал на островах!
— Ах да, я слыхал об этом! Его величество король очень боялся за тебя, Свен-Предводитель!
— Его величеству следовало бы больше полагаться на своих слуг и меньше бояться за них, — ответил Свен.
— И тебя не пускают в замок? — спросил Скель, взглянув на двух стражников с алебардами.
— Не обессудьте, ваша милость! — сказал сержант, который стоял рядом и слышал эти слова. — Сегодня утром король отдал приказ, чтобы через мост пропускали только высшую знать и дворцовую челядь.
Советник улыбнулся.
— Мы должны подчиняться королевским приказам, — ответил он. — Часовые, пропустите этого человека во дворец: теперь он один из самых знатных людей в нашем королевстве.
С этими словами советник снял свою мантию и набросил ее на плечи Свена.
Ивер радостно вскрикнул.
— Ах, ваша милость, что вы делаете! — воскликнул Свен.
— Смело ступай своей дорогой, Свен-Предводитель, — сказал старый дворянин. — Никогда еще под этой мантией не билось столь отважное сердце!
Часовые с алебардами отступили назад и разрешили рыбаку провезти сани через мост. Ивер сидел на санях. Проезжая мимо часовых, он широко расставил ноги, чтобы занять как можно больше места. Солдаты отдали советнику честь, и Ивер сперва ответил на это приветствие изысканным поклоном, а затем скорчил рожу. Когда друзья перебрались через ров, Скель подал Свену знак, чтобы тот следовал за ним по узенькой лестнице, которая вела в королевские покои. Ивер остался во дворе, у саней с оленем.
Советник попросил доложить королю о своем приходе, и его вместе со Свеном тотчас же провели к нему. Король сидел за большим столом у камина в глубине зала. Перед ним стоял его личный секретарь Габель и читал вслух протокол мирных переговоров, который Магнус Хельг накануне вечером привез из Роскилде. Поклонившись королю, Скель положил руку на плечо энга и сказал:
— Ваше величество, я доставил вам самую радостную весть, какую вы когда-либо получали!
— Свен — Предводитель энгов! — воскликнул король, поднимаясь из-за стола и выходя ему навстречу. — Добро пожаловать, наш славный герой!
Свен опустился на колени и поцеловал протянутую руку короля.
— А как ты выполнил поручение, которое мы тебе дали, Свен-Предводитель?
— Как и подобает выполнять поручения вашего величества — все в точности и в согласии с вашими пожеланиями.
— Значит, ты привез деньги?
— Они лежат в санях.
— Вся сумма?
— Неужели мой король полагает, что в ином случае я осмелился бы предстать перед ним?
— Но как тебе удалось ускользнуть от шведских солдат, захвативших все дороги?
— Мы действовали хитростью, а когда это не помогало; пускали в ход оружие, так что шведы не могли нас задержать.
— Значит, они знали, что вы везете?
— Да.
— И они вас преследовали?
— И это было!
— И ты остался цел и невредим?
— Да, мой король! — с улыбкой ответил Свен. — Служа вам, я был так занят, что не мог позволить себе получить рану.
— Великолепно! — воскликнул Фредерик, радостно потирая руки. — Я слышал о многих твоих победах — о некоторых порассказал нам бургомистр Нансен, — но этот последний подвиг не знает себе равных! Если бы господь бог ниспослал Дании побольше таких людей, как ты, мы бы не знали беды!
— Не стану с этим спорить, — чистосердечно ответил Свен.
Король подошел к окну и выглянул во двор.
Ивер не отрывал глаз от этого окна с той самой минуты, как ушел Свен. Увидев короля, он снял шапку и опустился на колени в снег.
— Кто этот человек? — спросил Фредерик Третий.
Свен взглянул на Ивера и ответил:
— Это человек, которому я многим обязан. Без его помощи я не мог бы выполнить поручение вашего величества.
— Мне кажется, я его уже где-то видел.
— Да, и сегодня он рад показать, что свято выполнил обещание, которое дал вашему величеству.
— Какое обещание?
— Быть вашим верным солдатом!
— Теперь я припоминаю: я видел его в прошлом году в Юнгсховеде. Мы сейчас пригласим его подняться сюда.
— Я думаю, он только этого и ждет.
— А где же наши деньги, Предводитель энгов? Я вижу только убитого оленя в твоих санях.
— Олень — это и есть наш денежный мешок, — ответил Свен. — Лучшего мы не нашли.
Во время этой беседы Ивер продолжал стоять во дворе у саней, не отводя от окна своих черных глаз. Когда король подал знак, он вскочил, взвалил оленя на плечи и быстрыми шагами поднялся по лестнице в королевские покои.
— Вот уж поистине, — сказал король, обращаясь к Габелю, — мы впервые получаем государственную казну в такой упаковке.
Открылась дверь, и вошел Ивер с оленем на могучих плечах. Он улыбался, показывая свои белоснежные зубы, каким мог бы позавидовать любой из обитателей замка. Он положил оленя у двери и остановился, не решаясь войти в зал.
— Входи, сын мой! — ласково пригласил его король Фредерик. — Мы слышали о твоих подвигах и хотим заверить тебя в нашей признательности и благорасположении.
— Ваше величество, — ответил Ивер, запинаясь и смущенно теребя в руках шапку. — Королева повелела мне стать отважным воином, а господь бог благословил меня на это и помогал мне во всем.
— Стало быть, вас было только двое и вы провезли деньги через всю страну, кишащую врагами?
Ивер с довольным видом взглянул на Свена. Благожелательность короля придала ему мужества, и он ответил:
— Из-за этого оленя шведы потеряли немало людей.
— Но как же вам удалось взять над ними верх?
— Предводителю энгов все по плечу — он всех умней и отважней!
— Чем же нам вознаградить тебя за верность и рвение?
— Если всемилостивейший король передаст своей королеве, что я не дрогнул в бою и честно служил ей, как она наказала, это будет для меня лучшей наградой.
— Я передам королеве твои слова, а ты скажи мне честно, чего бы тебе хотелось? Не бойся!
Ивер судорожно вздохнул и начал вертеть головой, как это с ним обычно бывало, когда он искал подходящие слова. Затем тихо прошептал:
— Нет, не могу.
— Тогда говори вместо него ты, Свен-Предводитель!
Ивер бросил на Свена умоляющий взор и покачал головой. Но Свен, казалось, ничего не заметил и, обратившись к королю, сказал:
— Этот человек без колебаний пошел бы на смерть ради того, чтобы выполнить волю вашего величества. И с того дня, как в Вордингборге нам вручили деньги, он смотрел в лицо смерти каждую минуту. Вот почему он просит короля разрешить ему носить такой же камзол и знаки отличия, какие носят ваши вахмистры.
— Почему он хочет носить камзол вахмистра? — спросил король Фредерик.
— Я знаю лишь его желание, но не причину… — с улыбкой ответил Свен.
— Это потому, что камзол такой нарядный, — смущенно ответил Ивер. — Но, наверно, я прошу слишком много, так что можно подождать и до более подходящего случая. Может быть, в другой раз ваше величество поручит нам еще более трудное дело, если уж мы так удачно справились с этим!
— Нет! — добродушно ответил король. — Не вижу никакой надобности ждать. Твое желание будет исполнено, и я все равно останусь твоим должником.
— Ах, что вы, ваше величество! — воскликнул Ивер. — Вы меня осчастливили, и я премного вам благодарен.
С этими словами Ивер поцеловал свою ладонь и дотронулся кончиками пальцев до края королевской одежды.
Наступила тишина; в зал вошел один из придворных и объявил:
— Высокий государственный совет уже собрался и ожидает ваше величество.
— Хорошо, — сказал король, — мы сейчас придем.
Придворный вышел. Король повернулся к Свену:
— Еще одно слово, Свен-Предводитель, прежде чем мы расстанемся. Мы хотим изъявить тебе наше благорасположение, но не знаем, чем лучше всего вознаградить тебя за твои услуги.
— Мои услуги! — чистосердечно удивился Свен. — Я вовсе не думал, что за них полагается вознаграждение, — король имеет право требовать услуг от всех своих подданных.
— Но ведь ты рисковал своей жизнью, а мы ее ценим гораздо выше, чем ты сам.
— Нет, ваше величество! Если вы цените мою жизнь, то и мне она слишком дорога, чтобы я торговал ею, как какой-нибудь лавочник своим товаром. Ивер проявил мужество и отвагу, выполнив обещание, какое дал вашей высокородной супруге. Точно так же поступил и я, стараясь сдержать слово, какое дал вам. Обещание — это долг, который надо выполнять. Я его выполнил.
— Поистине, мой славный герой, ты не только выполнил свое обещание. С горсткой людей, которые были у тебя под началом, ты останавливал врага, раздобывал сведения о его замыслах, нападал на его обозы и жег его склады. А уничтожение складов куда важнее всего прочего: английский посол Мэдоу сообщает, что это было решающей причиной, побудившей нашего воинственного брата Карла Густава пойти на заключение мира. И наконец, сегодня ты доставил нам деньги из вражьего стана. Великолепно! Кто из наших подданных, кроме тебя, пообещал бы сделать все это и решился бы выполнить свое обещание? Вот потому-то мы и хотим тебя наградить по заслугам.
— Вполне возможно, ваше величество! Но я этого но хочу.
— Почему? — изумленно воскликнул Фредерик Третий.
Свен не опускал глаз, хотя король смотрел на пего суровым и испытующим взглядом.
— Вы плохо меня знаете, мой король! — ответил он и добавил с улыбкой: — Если это правда, что, служа королевству, я получил больше шрамов, чем наград, если мои заслуги так велики, как говорит ваше величество, и если никто другой не отважился бы совершить то, что совершил я, то чем, спрашивается, можете вы меня вознаградить?
Немного подумав, Фредерик Третий ответил:
— Бог ниспослал королю земную власть, и король может выполнить все разумные желания своих подданных.
— В таком случае у меня есть одно желание, и я прошу вас его выполнить.
— Говори! — живо отозвался король.
— Обещаете ли вы, ваше величество, вспомнить обо мне, когда вам снова понадобится моя помощь?
— И это все?
— Да, — гордо ответил Свен, — это все. Так будет оплачен счет, который не дает вашему величеству покоя и о котором я вспомнил лишь тогда, когда мой король пожелал о нем заговорить.
Короля тронула преданность, прозвучавшая в этих словах Свена. Глядя сияющими глазами на благородное, мужественное лицо Предводителя энгов, он протянул ему правую руку. Свен взял ее, а король ласково положил другую руку ему на голову и воскликнул:
— Господь тебя благослови, мой рыцарь!
Свена глубоко взволновала сердечность, послышавшаяся в голосе короля. И как ни плохо он знал придворный этикет, тут он опустился на колени и, устремив горящий взор на короля, воскликнул:
— Благодарю вас, мой король, благодарю вас! До сего дня вы требовали от меня только верной службы, в следующий раз вы должны потребовать моей жизни, потому что только жизнью я смогу отплатить за милость, которую вы мне оказали!
В это мгновение Ивер, который долго и безуспешно пытался найти подходящие слова, произнес:
— Надеюсь, ваше величество вспомнит и обо мне, когда даст поручение Свену, и мы сможем выполнить его вдвоем, не правда ли?
— Я вспомню и о тебе, — ответил король и, простившись с друзьями милостивым кивком, вместе с Габелем и Скелем направился в соседний зал, где собрался государственный совет.
Энги покинули замок.
По мере того как сгущалась тьма, луна светила все ярче: вскоре лунный свет пробил густой туман, который до сих пор заволакивал берега и мешал рыбаку уверенно выбирать путь.
Утреннее солнце уже освещало алыми лучами шпиль церкви святого Николая, когда трое мужчин вышли на берег у холма Вальбю. В столице повсюду царило шумное оживление. Направляясь к замку Росенборг, где, пока шла война, находилась резиденция короля, друзья видели на улицах кучки горожан, что-то горячо обсуждавших. Лица их светились радостью, причина которой недолго оставалась секретом для наших друзей.
Свен с Ивером добрались до Копенгагена двадцать седьмого февраля. А накануне вечером в Роскильде был подписан мир. Жителям столицы еще не были известны его унизительные условия. Но, возможно, в первом порыве радости они предпочли бы даже эти условия тревоге, опасностям и лишениям, от которых после вторжения войск Карла Густава равно страдали и свободные и подневольные сословия столицы, страшившейся нависшей над ней угрозы. По мере приближения к замку, вокруг которого не было никаких построек, друзьям становилось все труднее прокладывать себе путь через толпу. Рыбак тянул за собой сани, а Ивер и Свен шли рядом по обе стороны. Лицо Ивера, раскрасневшееся от соленого морского ветра, сияло безграничной радостью: наконец-то, преодолев все опасности, они достигли цели.
У входа в замок их остановили двое часовых с алебардами, стоявшие по обе стороны подъемного моста. Все попытки Свена уговорить их были напрасны. Скрестив алебарды, часовые преградили Свену с Ивером путь — у них был приказ пропускать только дворцовую челядь и государственных советников, которых король вызвал на утро в замок. Свен был ошеломлен этой неожиданной помехой. В другое время он едва ли смирился бы с ней, по тут надо было терпеть. Он стоял рядом с санями, опираясь на свое ружье. Насмешливая улыбка играла на его губах: он глядел на оленя, мысленно сопоставляя преодоленные трудности с последним непредвиденным препятствием. Терпение, однако, не принадлежало к числу добродетелей Ивера. Сдвинув на затылок шапку и подбоченясь, он остановился посреди моста и, по мере того как на него оборачивались окружающие, разглагольствовал все громче и громче;
— Эх вы, жалкие копьеносцы! И вы еще смеете преграждать путь в замок таким людям, как мы? Если его величество король узнает об этом, он вас жестоко накажет, да не вас одних, а всех ваших потомков до седьмого колена! Говорю без шуток!
— Что вы привезли его величеству? — спросил подошедший сержант.
— Мы привезли ему самый лучший подарок, который он когда-либо получал!
— Смотри-ка, олень! — усмехнулся сержант. — Его величество, конечно, будет вне себя от восторга!
— А какой олень! Видит бог, на земле другого такого нет. Он стоит пятьдесят тысяч ригсдалеров!
Люди, стоявшие вокруг, расхохотались.
— Пятьдесят тысяч ригсдалеров! — с насмешкой повторил сержант.
— Да, и в эту цену не входит ни мясо, ни шкура, — добавил Ивер.
В это мгновение Свен знаком велел ему замолчать. Толпа расступилась, чтобы пропустить старика, направлявшегося в замок. На нем была короткая черная мантия, под которой виднелся коричневый бархатный камзол с серебряной оторочкой. На шее у него висела длинная золотая цепочка с таким же золотым медальоном. Подойдя к подъемному мосту, он, по обычаю того времени, снял шляпу, чтобы приблизиться к замку с обнаженной головой. Это был благородный Кристен Скель.
— Ваша милость! — воскликнул Свен, подойдя к советнику. — Прошу вас, выслушайте меня!
Скель остановился. Свен продолжал:
— Его величество король возложил на меня важное поручение, и в этих санях я везу бумаги, которые ему нужны. Часовые отказываются пропустить нас в замок. Мы просим вашего заступничества!
Советник взглянул сначала на Свена, затем на Ивера и под конец на сани.
— Кто вы, добрые люди?
— Народ зовет меня Свеном — Предводителем энгов!
— Подумать только! — воскликнул потрясенный советник, кладя руку на плечо Свена. — Это имя мы часто слышали, пока шла война! Что принес ты сегодня королю, Свен?
— Деньги, которые бургомистр Ханс Нансен собрал на островах!
— Ах да, я слыхал об этом! Его величество король очень боялся за тебя, Свен-Предводитель!
— Его величеству следовало бы больше полагаться на своих слуг и меньше бояться за них, — ответил Свен.
— И тебя не пускают в замок? — спросил Скель, взглянув на двух стражников с алебардами.
— Не обессудьте, ваша милость! — сказал сержант, который стоял рядом и слышал эти слова. — Сегодня утром король отдал приказ, чтобы через мост пропускали только высшую знать и дворцовую челядь.
Советник улыбнулся.
— Мы должны подчиняться королевским приказам, — ответил он. — Часовые, пропустите этого человека во дворец: теперь он один из самых знатных людей в нашем королевстве.
С этими словами советник снял свою мантию и набросил ее на плечи Свена.
Ивер радостно вскрикнул.
— Ах, ваша милость, что вы делаете! — воскликнул Свен.
— Смело ступай своей дорогой, Свен-Предводитель, — сказал старый дворянин. — Никогда еще под этой мантией не билось столь отважное сердце!
Часовые с алебардами отступили назад и разрешили рыбаку провезти сани через мост. Ивер сидел на санях. Проезжая мимо часовых, он широко расставил ноги, чтобы занять как можно больше места. Солдаты отдали советнику честь, и Ивер сперва ответил на это приветствие изысканным поклоном, а затем скорчил рожу. Когда друзья перебрались через ров, Скель подал Свену знак, чтобы тот следовал за ним по узенькой лестнице, которая вела в королевские покои. Ивер остался во дворе, у саней с оленем.
Советник попросил доложить королю о своем приходе, и его вместе со Свеном тотчас же провели к нему. Король сидел за большим столом у камина в глубине зала. Перед ним стоял его личный секретарь Габель и читал вслух протокол мирных переговоров, который Магнус Хельг накануне вечером привез из Роскилде. Поклонившись королю, Скель положил руку на плечо энга и сказал:
— Ваше величество, я доставил вам самую радостную весть, какую вы когда-либо получали!
— Свен — Предводитель энгов! — воскликнул король, поднимаясь из-за стола и выходя ему навстречу. — Добро пожаловать, наш славный герой!
Свен опустился на колени и поцеловал протянутую руку короля.
— А как ты выполнил поручение, которое мы тебе дали, Свен-Предводитель?
— Как и подобает выполнять поручения вашего величества — все в точности и в согласии с вашими пожеланиями.
— Значит, ты привез деньги?
— Они лежат в санях.
— Вся сумма?
— Неужели мой король полагает, что в ином случае я осмелился бы предстать перед ним?
— Но как тебе удалось ускользнуть от шведских солдат, захвативших все дороги?
— Мы действовали хитростью, а когда это не помогало; пускали в ход оружие, так что шведы не могли нас задержать.
— Значит, они знали, что вы везете?
— Да.
— И они вас преследовали?
— И это было!
— И ты остался цел и невредим?
— Да, мой король! — с улыбкой ответил Свен. — Служа вам, я был так занят, что не мог позволить себе получить рану.
— Великолепно! — воскликнул Фредерик, радостно потирая руки. — Я слышал о многих твоих победах — о некоторых порассказал нам бургомистр Нансен, — но этот последний подвиг не знает себе равных! Если бы господь бог ниспослал Дании побольше таких людей, как ты, мы бы не знали беды!
— Не стану с этим спорить, — чистосердечно ответил Свен.
Король подошел к окну и выглянул во двор.
Ивер не отрывал глаз от этого окна с той самой минуты, как ушел Свен. Увидев короля, он снял шапку и опустился на колени в снег.
— Кто этот человек? — спросил Фредерик Третий.
Свен взглянул на Ивера и ответил:
— Это человек, которому я многим обязан. Без его помощи я не мог бы выполнить поручение вашего величества.
— Мне кажется, я его уже где-то видел.
— Да, и сегодня он рад показать, что свято выполнил обещание, которое дал вашему величеству.
— Какое обещание?
— Быть вашим верным солдатом!
— Теперь я припоминаю: я видел его в прошлом году в Юнгсховеде. Мы сейчас пригласим его подняться сюда.
— Я думаю, он только этого и ждет.
— А где же наши деньги, Предводитель энгов? Я вижу только убитого оленя в твоих санях.
— Олень — это и есть наш денежный мешок, — ответил Свен. — Лучшего мы не нашли.
Во время этой беседы Ивер продолжал стоять во дворе у саней, не отводя от окна своих черных глаз. Когда король подал знак, он вскочил, взвалил оленя на плечи и быстрыми шагами поднялся по лестнице в королевские покои.
— Вот уж поистине, — сказал король, обращаясь к Габелю, — мы впервые получаем государственную казну в такой упаковке.
Открылась дверь, и вошел Ивер с оленем на могучих плечах. Он улыбался, показывая свои белоснежные зубы, каким мог бы позавидовать любой из обитателей замка. Он положил оленя у двери и остановился, не решаясь войти в зал.
— Входи, сын мой! — ласково пригласил его король Фредерик. — Мы слышали о твоих подвигах и хотим заверить тебя в нашей признательности и благорасположении.
— Ваше величество, — ответил Ивер, запинаясь и смущенно теребя в руках шапку. — Королева повелела мне стать отважным воином, а господь бог благословил меня на это и помогал мне во всем.
— Стало быть, вас было только двое и вы провезли деньги через всю страну, кишащую врагами?
Ивер с довольным видом взглянул на Свена. Благожелательность короля придала ему мужества, и он ответил:
— Из-за этого оленя шведы потеряли немало людей.
— Но как же вам удалось взять над ними верх?
— Предводителю энгов все по плечу — он всех умней и отважней!
— Чем же нам вознаградить тебя за верность и рвение?
— Если всемилостивейший король передаст своей королеве, что я не дрогнул в бою и честно служил ей, как она наказала, это будет для меня лучшей наградой.
— Я передам королеве твои слова, а ты скажи мне честно, чего бы тебе хотелось? Не бойся!
Ивер судорожно вздохнул и начал вертеть головой, как это с ним обычно бывало, когда он искал подходящие слова. Затем тихо прошептал:
— Нет, не могу.
— Тогда говори вместо него ты, Свен-Предводитель!
Ивер бросил на Свена умоляющий взор и покачал головой. Но Свен, казалось, ничего не заметил и, обратившись к королю, сказал:
— Этот человек без колебаний пошел бы на смерть ради того, чтобы выполнить волю вашего величества. И с того дня, как в Вордингборге нам вручили деньги, он смотрел в лицо смерти каждую минуту. Вот почему он просит короля разрешить ему носить такой же камзол и знаки отличия, какие носят ваши вахмистры.
— Почему он хочет носить камзол вахмистра? — спросил король Фредерик.
— Я знаю лишь его желание, но не причину… — с улыбкой ответил Свен.
— Это потому, что камзол такой нарядный, — смущенно ответил Ивер. — Но, наверно, я прошу слишком много, так что можно подождать и до более подходящего случая. Может быть, в другой раз ваше величество поручит нам еще более трудное дело, если уж мы так удачно справились с этим!
— Нет! — добродушно ответил король. — Не вижу никакой надобности ждать. Твое желание будет исполнено, и я все равно останусь твоим должником.
— Ах, что вы, ваше величество! — воскликнул Ивер. — Вы меня осчастливили, и я премного вам благодарен.
С этими словами Ивер поцеловал свою ладонь и дотронулся кончиками пальцев до края королевской одежды.
Наступила тишина; в зал вошел один из придворных и объявил:
— Высокий государственный совет уже собрался и ожидает ваше величество.
— Хорошо, — сказал король, — мы сейчас придем.
Придворный вышел. Король повернулся к Свену:
— Еще одно слово, Свен-Предводитель, прежде чем мы расстанемся. Мы хотим изъявить тебе наше благорасположение, но не знаем, чем лучше всего вознаградить тебя за твои услуги.
— Мои услуги! — чистосердечно удивился Свен. — Я вовсе не думал, что за них полагается вознаграждение, — король имеет право требовать услуг от всех своих подданных.
— Но ведь ты рисковал своей жизнью, а мы ее ценим гораздо выше, чем ты сам.
— Нет, ваше величество! Если вы цените мою жизнь, то и мне она слишком дорога, чтобы я торговал ею, как какой-нибудь лавочник своим товаром. Ивер проявил мужество и отвагу, выполнив обещание, какое дал вашей высокородной супруге. Точно так же поступил и я, стараясь сдержать слово, какое дал вам. Обещание — это долг, который надо выполнять. Я его выполнил.
— Поистине, мой славный герой, ты не только выполнил свое обещание. С горсткой людей, которые были у тебя под началом, ты останавливал врага, раздобывал сведения о его замыслах, нападал на его обозы и жег его склады. А уничтожение складов куда важнее всего прочего: английский посол Мэдоу сообщает, что это было решающей причиной, побудившей нашего воинственного брата Карла Густава пойти на заключение мира. И наконец, сегодня ты доставил нам деньги из вражьего стана. Великолепно! Кто из наших подданных, кроме тебя, пообещал бы сделать все это и решился бы выполнить свое обещание? Вот потому-то мы и хотим тебя наградить по заслугам.
— Вполне возможно, ваше величество! Но я этого но хочу.
— Почему? — изумленно воскликнул Фредерик Третий.
Свен не опускал глаз, хотя король смотрел на пего суровым и испытующим взглядом.
— Вы плохо меня знаете, мой король! — ответил он и добавил с улыбкой: — Если это правда, что, служа королевству, я получил больше шрамов, чем наград, если мои заслуги так велики, как говорит ваше величество, и если никто другой не отважился бы совершить то, что совершил я, то чем, спрашивается, можете вы меня вознаградить?
Немного подумав, Фредерик Третий ответил:
— Бог ниспослал королю земную власть, и король может выполнить все разумные желания своих подданных.
— В таком случае у меня есть одно желание, и я прошу вас его выполнить.
— Говори! — живо отозвался король.
— Обещаете ли вы, ваше величество, вспомнить обо мне, когда вам снова понадобится моя помощь?
— И это все?
— Да, — гордо ответил Свен, — это все. Так будет оплачен счет, который не дает вашему величеству покоя и о котором я вспомнил лишь тогда, когда мой король пожелал о нем заговорить.
Короля тронула преданность, прозвучавшая в этих словах Свена. Глядя сияющими глазами на благородное, мужественное лицо Предводителя энгов, он протянул ему правую руку. Свен взял ее, а король ласково положил другую руку ему на голову и воскликнул:
— Господь тебя благослови, мой рыцарь!
Свена глубоко взволновала сердечность, послышавшаяся в голосе короля. И как ни плохо он знал придворный этикет, тут он опустился на колени и, устремив горящий взор на короля, воскликнул:
— Благодарю вас, мой король, благодарю вас! До сего дня вы требовали от меня только верной службы, в следующий раз вы должны потребовать моей жизни, потому что только жизнью я смогу отплатить за милость, которую вы мне оказали!
В это мгновение Ивер, который долго и безуспешно пытался найти подходящие слова, произнес:
— Надеюсь, ваше величество вспомнит и обо мне, когда даст поручение Свену, и мы сможем выполнить его вдвоем, не правда ли?
— Я вспомню и о тебе, — ответил король и, простившись с друзьями милостивым кивком, вместе с Габелем и Скелем направился в соседний зал, где собрался государственный совет.
Энги покинули замок.