Страница:
Виктор пальцем вытер слезу, катившуюся по щеке жены и вздохнул:
– Ах, Рейна, Рейна, ну зачем ты себя мучишь так? Но она резко отшатнулась от мужа и воскликнула:
– Он мой брат!
Виктор затаил дыхание, а потом возразил:
– А я твой муж, не забывай об этом, пожалуйста. Наверное мне надо поехать с тобой.
– Нет! – страстно покачала головой женщина. – Я хочу побыть одна.
Он помолчал, а затем кивнул:
– Я понимаю, Рейна, как тебе трудно, и что ты чувствуешь из-за того, что Рагар и Гаральд уехали. Но я прошу тебя, обещай мне, когда ты будешь там, возле выхода в океан, не делай попыток заставить их забрать тебя.
Рейна горько засмеялась:
– Ты что же думаешь твои люди позволят мне сесть на корабль и уплыть туда, куда я хочу.
– Я хочу, чтобы ты дала мне свое слово…
– Считай, ты его получил, – она с презрением посмотрела на него.
– И ты даешь мне слово, что не сбежишь теперь, когда Рагар и его друг не в плену? Рейна раздраженно махнула рукой.
– Куда мне идти? Назад к Вольфгарду, который хочет меня убить? Из-за тебя у меня больше нет дома. Теряя терпенье, Виктор воскликнул:
– Со мной у тебя дом, там где я – там и ты должна жить.
– Мой дом на Луаре! И сердце мое с Рагаром!
Эта ее страстность причинила ему боль, и он даже внезапно подумал, что прошлой ночью Рейна, вполне возможно, отдавалась ему, желая изменить его решение. У него даже появилось желание спросить ее об этом прямо и остановила его только боязнь, что он не вынесет ее ответа.
Виктор постарался собрать свои нервы в кулак, чтобы сказать по возможности, спокойно:
– Ладно, Рейна. Я знаю, что это, видимо не так просто, не каприз. Поезжай, куда собралась, только прошу – не долго. Мне бы не хотелось, чтобы ты наткнулась где-нибудь на дружинников Вольфгарда.
Она дотронулась до кинжала:
– Я могу за себя постоять. У меня сейчас такое настроение, что я охотно отправлю на тот свет парочку ублюдков моего отчима.
Не сомневаясь, что так оно и случится, если дойдет до дела, Виктор буркнул:
– Ладно, будь осторожна, – и не дожидаясь ответа от жены, повернулся и пошел к стоявшему неподалеку Слейпниру.
Всю дорогу к поселку он с тревогой думал о том, что ждет его впереди. Все шло вкривь и вкось. Жена так и не стала к нему ближе, а сейчас так, пожалуй, и еще отдалилась. Опасность войны с Вольфгардом не только уменьшилась, а наоборот усилилась и неизвестно, сколько еще крови придется пролить. Оставалось только сокрушаться и ругать проведение, забросившее его во тьму веков к этим диким людям, даже не желающим менять свои кровожадные привычки.
Уже возле самого поселка Виктор внезапно заметил Оттара и Иву, целовавшихся под сенью большой березы, которые так увлеклись, что даже не заметили конунга. Он вообще в последнее время все чаще начинал замечать, что эта парочка стремится проводить побольше времени вдвоем, а Оттар часто даже помогал девушке выполнять такую работу, которая любому викингу могла показаться унизительной.
– Доброе утро! – окликнул их ярл, намеренно решив в шутку попугать молодежь.
Оба ошеломленно озираясь, отскочили друг от друга пунцовые от смущения.
– Доброе утро, ярл! – прерывающимся от волнения голосом отозвался Оттар, стесняясь смотреть на конунга.
А тот, подошел вплотную к молодым людям и, улыбнувшись, кивнул девушке.
– Ива, извини нас, но я хотел бы перемолвиться с Оттаром.
– Да, господин, – девушка поклонилась и, торопливо поправив волосы, бросилась бегом к поселку.
– Чем могу служить, ярл? – наконец, взглянул на него Оттар.
Виктор посмотрел вслед убегающей девушке и сказал:
– У меня есть для тебя одно важное дело. Но сперва, я бы хотел узнать о твоих отношениях с моей рабыней Ивой. У меня такое впечатление, что вы вдвоем очень неплохо друг к другу относитесь. Да и моя жена недавно упоминала, что видела, как ты с Ивой любезничал, когда охранял Рагара с Гаральдом.
Молодой воин покраснел от смущения.
– Ярл, я понимаю, что не должен так поступать. Ива – рабыня. Но я хотел чтобы она стала моей женой. Именно женой! – он посмотрел на Виктора и добавил: – К тому же, она мне говорила, что ты хочешь отпустить ее на волю.
– Да, – Виктор кивнул, – по правде говоря, я собираюсь освободить и Иву и всех остальных рабов на Ванахейме.
У Оттара от удивления округлились глаза:
– Всех?!
– Да.
– Но почему, ярл?
– Ну прежде всего, потому что рабства вообще быть не должно, – Виктор пожал плечами. – А потом, если они получат свободу и станут свободно работать на земле, то они принесут нам больше пользы, так как будут выращивать большие урожаи. Уж поверь мне, это проверено.
– Твоим дружинникам это может не понравиться, – заметил Оттар.
– Ну это ясно! Поэтому я попрошу тебя, пока еще не очень об этом рассказывать остальным, договорились?
– Ну, конечно! – кивнул Оттар. – А когда ты собираешься освободить Иву… и всех остальных?
Виктор задумчиво посмотрел на поля, окружавшие поселок.
– Думаю всех рабов следует отпустить, как только закончится война с Вольфгардом. Несомненно это будет самое лучшее время для того, чтобы провести все эти изменения. Может, хоть тогда мне удастся убедить всех перековать мечи на орала. А до той поры, надеюсь я смогу изменить отношение к войнам и рабству хоть у некоторых моих воинов.
Похоже собеседник конунга был поражен до глубины души, так как не сразу нашелся, что сказать. Спустя несколько секунд, он посмотрел на Виктора и спросил:
– Ярл, неужели ты действительно думаешь, что сможешь принести мир жителям Ванахейма?
– Абсолютно убежден.
– И тогда мы с Ивой сможем пожениться? – радостно улыбнулся Оттар.
– Да, но не раньше, чем ей исполнится восемнадцать лет.
Юноша пришел в страшное волнение.
– Восемнадцать лет! Да это же еще почти две весны! Мне еще самому только семнадцать. Да у нас же в Ванахейме в двадцать лет человек уже считается совсем взрослым. Ярл, послушай – моя мать умерла при родах четвертого ребенка, а ей не было еще двадцати. Что если что-нибудь подобное случится с Ивой или со мной? Мы ведь так мало времени побудем вместе! Нет, восемнадцать лет – это слишком долго. Ярл, пожалуйста, перемени свое решение!
Увидев, как расстроился дружинник, Виктор потер подбородок и улыбнулся, понимая, что всех традиций Ванахейма ему сразу все равно не удастся изменить.
– Ладно, – кивнул он. – Судя по тому, как вы тут только что целовались, мне и вправду придется передумать.
– О, ярл! Пожалуйста! Я готов сделать все, что угодно, только бы ты изменил свое решение.
– Выходит ты любишь эту девушку? – спросил Виктор, пристально взглянув на юношу.
– Да…
– Ну, что же, я рад – конунг посуровел. – Однако, прежде чем вы с Ивой сможете насладиться своим счастьем, мы должны положить конец этой проклятой войне. И, честно говоря, я очень надеюсь, что ты тоже желаешь мира, и не меньше, чем освобождения Ивы.
Оттар кивнул и искренне ответил:
– Знаешь, великий конунг, пока ты не возвратился из Валгаллы, мы в Ванахейме вообще об этом и не задумывались. Мне, как и всем остальным, казалось, что так и должно быть: кровная месть, война, походы. Но сейчас, глядя на тебя, очень многие у нас начинают смотреть по-другому на мир. Я это знаю по себе. Твое отношение к людям изменило меня, так же как преобразила меня любовь к Иве. – Юноша вздохнул и добавил: – Только вот боюсь, этот старый осел Вольфгард по-прежнему будет для нас серьезной опасностью.
– Не будет, если мы сможем его обвести вокруг пальца. – Виктор снова пристально посмотрел на Оттара, словно решая, можно ли ему доверять.
– Перехитрить? Но как? – вопросительно тот посмотрел на конунга.
– Я позабочусь об этом. А сейчас у меня к тебе важное поручение.
– Я готов, ярл.
– Мне нужно, чтобы вы со Свеном сегодня ночью пробрались в лагерь Вольфгарда. Но будьте как можно осторожнее, потому что, если вас схватят сам знаешь какая судьба будет вас ждать.
– Да, уж, _ поморщился Оттар, а Виктор продолжал:
– Я хочу, чтобы вы узнали, как идут дела у Вольфгарда со строительством нового дракара, и что он еще приготовил для войны с нами.
– Слушаюсь, ярл! Поверь мне, мы со Свеном узнаем все, что тебе будет нужно.
К обеду Рейна все еще не возвращалась, и Виктор, все сильнее беспокоясь о жене, поспешно оседлал Слейпнира и помчался туда, где был выход из фьорда в открытое море. С собой он захватил только волков, которые могли помочь ему в поисках, а при случае и заступились бы за своего хозяина.
Он скакал вдоль берега, мимо черных базальтовых скал и крутых утесов, кое-где даже закрывавших от него море. Со скал срывались тучи морских птиц, словно белоснежные комья ваты, чайки усеивали прибрежные курчи, качались на волнах и кружили у него над головой. Почти целый час он рыскал по берегу в поисках жены, но ее нигде не было видно. В отчаянии Виктор проклинал себя за глупость. Зачем он разрешил Рейне одной поехать на побережье!? Рагар был прав! Вольфгард вполне мог послать своих людей на этот берег фьорда, и не стоило подвергать жену такой опасности!
Внезапно он увидел Рейну в маленькой бухте, скрытой высокими утесами. Она сидела, положив под себя ноги, положив на колени руки и закрыв глаза. Огромные волны прибоя разбивались о берег у ее ног и окатывали Рейну мириадами сверкающих на солнце брызг. Даже с того места, где стоял Виктор, было видно, что Рейна вымокла до нитки. О боже, неужели эта девчонка сошла с ума! Она что – решила заболеть и умереть?! Ярдах в двадцати от жены Виктор спешился и бросился к ней. Рейна даже голову не повернула при его приближении, и это еще сильнее обеспокоило конунга. Когда он добежал до нее, на берег вновь обрушилась волна и окатила его с ног до головы ледяной водой. Передернувшись всем телом от такого душа, он схватил жену, рывком поставил на ноги и потащил к Слейпниру.
– Ты что, совсем рехнулась!? – закричал он, но его голос был заглушен ревом прибоя.
Они остановились под нависшей скалой. Вид Рейны был страшен. Она ужасно дрожала, ее губы посинели, все тело покрылось гусиной кожей. Но страшнее всего было то, что она не узнавала мужа.
– Рейна, скажи хоть что-нибудь! – встряхивая ее за плечи закричал Виктор.
Наконец, она посмотрела на него и, кажется, узнала. Стуча зубами от холода, она ответила дрожащим, рвущимся голосом:
– Я смотрела вслед кораблю Рагара, пока он не скрылся из виду. А потом… потеряла счет времени. Мне казалось, что я плыву вместе с ними.
– Ты что, хочешь помереть?! – растирая ей руки, закричал сердито Виктор. – Какие дьяволы вселились в тебя, Рейна?! Неужели ты меня так ненавидишь, что даже умереть хочешь?! Только бы не жить со мной, да?!
Глаза Рейны сверкнули, и она гневно воскликнула:
– Пелагиус иногда часами сидит на берегу океана, смотрит на волны, стараясь достичь состояния просветления души! – Она всхлипнула, передернула плечами и закончила: – Однажды ты говорил мне, что я могу извлечь из этого пользу и достигну такого же состояния.
Виктор в ярости махнул в сторону прибоя:
– Такие волны не принесут тебе просветления, они тебя прямиком сведут в могилу!
– Может быть они отнесут меня в Луару! – с отчаянием воскликнула Рейна.
– Выбрось из головы подобную ерунду! – яростно рявкнул Виктор. – Иначе эти самые волны занесут тебя в самую мрачную дыру, которая только найдется на нашем острове! И по моему приказу тебя там будут держать до тех пор, пока ты не научишься уважать своего мужа!
Очевидно не совсем понимая, о чем он говорит, но все-таки уловив общий смысл его слов, Рейна с презрением ответила ему:
– Почему бы тебе просто не оставить меня в покое!? Он крепче обхватил ее дрожащие от холода тело и воскликнул:
– Да люблю же я тебя просто, дура! А сейчас поехали домой, пока ты не замерзла окончательно!
Он быстро отыскал ее пони, пасущегося невдалеке за скалами, усадил ее в седло. И они двинулись домой.
Когда они въехали в поселок, Виктор увидел возле конюшни юношу, работавшего вместе с Невином. Он сделал ему знак рукой и юноша быстро подбежал к конунгу. С удивлением работник заметил, что конунг и его жена мокры до нитки. Он принял из рук Виктора поводья Слейпнира и помог Рейне слезть с пони. Подхватив жену на руки Виктор приказал юноше:
– Проследи, чтобы животных накормили!
И направился к дому вместе со своей драгоценной ношей. Навстречу Виктору из терема выбежала Сибил. Ахая и глядя с ужасом на дрожащую Рейну, ирландка воскликнула:
– Ярл, что случилось с госпожой?!
– Просветления ей, видишь ли, захотелось, – хмуро бросил Виктор, проходя мимо служанки в опочивальню. – Принеси все одеяла, какие только найдешь!
– Слушаю, ярл!
Виктор поставил Рейну на ноги, наклонившись взялся за подол ее платья и потянул его вверх.
– Нет! – закричала она, яростно одергивая подол и отступая назад. Виктор решительно притянул ее к себе и сердито сказал:
– Рейна, с тебя ручьем течет вода! Я раздену тебя и уложу в кровать.
– Нет! – закричала она. – Я не ребенок! Я и сама могу раздеться!
Мужчина насмешливо улыбнулся:
– Й это говорит та самая вздорная девица, которая полчаса назад чисто по-детски пыталась убить себя!
– Я не хотела никого видеть!
– Ну-ну, долго бы ты была там одна, пока не оказалась бы подружкой крабов и акул! – сердито хмыкнул он и снова потянулся к ее платью. Рейна оттолкнула его. Терпенье Виктора лопнуло. Он погрозил пальцем жене и заявил, еле сдерживаясь от гнева:
– Только попробуй еще раз от меня отпрыгнуть! Клянусь, я тебя отколошмачу!
Она посмотрела на него более заинтересованно:
– Что значит «отколошмачу»! Он прорычал в ответ:
– Поверь, дорогуша, ответ тебе вовсе не понравится!
Что-то в его тоне или взгляде убедило Рейну больше с ним не спорить. Она опустила голову и мрачно посмотрела на пол.
– Ну так-то лучше! – с облегчением вздохнув, Виктор с трудом стянул мокрое платье с Рейны, взял чистое льняное полотенце и начал энергично растирать ее тело и волосы. Затем, обмотав полотенце вокруг головы, он сердито сказал:
– Господи, Рейна, ты же вся синяя. Давай, быстро сунь свою упрямую задницу в постель!
Рейна только легла и укрылась покрывалом, как в комнату ворвалась Сибил с огромной кипой шерстяных одеял.
– Ярл! – обеспокоенно спросила женщина, – как себя чувствует госпожа?
– Спасибо, Сибил! Теперь уже значительно лучше. – Виктор взял у нее из рук одеяла и кивком отпустил ее.
– Благодарю тебя. Теперь я сам позабочусь о ней!
– Слушаюсь, ярл, – бросив беспокойный взгляд на Рейну, сказала Сибил и вышла.
Виктор развернул несколько одеял и укрыл жену сверху. Затем он начал раздеваться сам, стаскивая с себя мокрую холодную одежду.
– Зачем ты-то раздеваешься? – сердито спросила она.
– А ты не заметила, что я тоже мокрый?! И тоже жутко замерз, извлекая тебя из твоей просветительности! Поэтому сейчас я лягу в постель, чтобы самому согреться и согреть тебя!
– Нет! Не хочу! – закричала она с ненавистью. Виктор скинул рубаху и желчно хмыкнул:
– Это почему же нет?! Я бы посоветовал тебе сейчас заткнуться!
– Не буду молчать! Ненавижу тебя из-за Рагара! Виктор спокойно расстегнул пояс на штанах.
– Очень страшно, – не глядя не нее буркнул он. – А мне кажется, что из-за него ты вчера вечером уже злилась на меня. Но это не помешало тебе отдаться мне, да еще как! Или вчера у тебя были для этого и другие причины?
– Что ты имеешь в виду? – с возмущением проговорила из-под одеял Рейна.
Он саркастически рассмеялся.
– Вот только не притворяйся, что не понимаешь! Ты уже большая специалистка в соблазнении мужчин!
Она нахмурилась, затем виновато посмотрела в сторону и пробормотала:
– Вчера я бросила сердиться, а сейчас опять сержусь… И к тому же Рагар уехал…
– Ну правильно! – кивнул Виктор. – И теперь тебе уже все равно не добиться своего, даже если ты будешь соблазнять меня всю ночь!
Она возмущенно фыркнула и отвернулась.
Отбросив штаны в сторону, Виктор произнес:
– Послушай, крошка, здесь у нас опочивальня, а не лавка менялы. Обманов и торговли не будет! А что до твоего гнева, – совершенно раздевшись, он пошел к кровати, – нравится это тебе или нет, но мы с тобой муж и жена! И когда мы заходим сюда, оставляй, будь добра, весь свой гнев и раздражение за дверью!
У Рейны не нашлось слов, чтобы ему возразить. Он был прекрасен! Он был воплощением силы и мужской красоты! Почему всегда, когда она видит его, тело бросает подчиняться разуму, и она хочет только одного: видеть, владеть им?! И отдаваться ему!
Тихо, совсем тихо, она сказала:
– Ты говоришь, чтобы я оставляла за дверью все свои чувства! Но поверь и пойми – это не так просто! Ты хочешь, чтобы я отказалась от всего, что до сих пор служило мне защитой!
– Что гнев, жажда мести, ярость? – он отогнул одеяло и скользнул в нагретую ею постель. – Сейчас и всегда мы с тобою оба – беззащитны и верим только в нашу любовь!
Когда он крепче прижался к ней, из груди жены вырвался непроизвольно блаженный вздох. Невыносимо приятно было чувствовать рядом его сильное, теплое тело. Рейну раздирали противоречивые чувства: ненависть ко всем викингам и усиливающаяся, вопреки ее желанию, любовь к Виктору, чьи нежность и доброта растлили ее суровое сердце. Мужские губы, теплые и нежные, коснулись ее щеки, и по спине женщины пробежала дрожь от его горячего дыхания.
– Знаешь, Рейна, я, по своей природе, – не воин, – прошептал он, – но я буду сражаться за тебя до конца, любовь моя, и одержу победу!
Прежде чем она сумела ответить, Виктор прильнул к ее губам. И чувствуя, как по всему ее телу разливается тепло и прекращается дрожь, Рейна поймала себя на мысли, что верит его словам. Он и вправду будет сражаться за нее и вправду победит!
– Ты согрелась? – тихонько спросил он ее в ухо.
– Да, – шепнула она, – ты такой горячий, муж мой! Виктор хмыкнул:
– Это только для тебя!
Он взял ее лицо в ладони и, глядя в глаза жены, сказал нежно и страстно:
– Рейна, мне очень жаль, что пришлось отказать тебе в поездке на Луару!
Она стиснула зубы и попыталась отвернуть лицо.
– Но у меня не было выбора! – продолжал он, все еще держа ее в плену своих рук. – Понимаешь ли ты это хоть немного!?
– Нет!
– Значит, ты считаешь, что оставаться со своим мужем – тебе нет нужды?!
– Я так не говорила! Я только сказала, что не понимаю, почему ты меня не отпустил на Луару!
– Ах, вот как!
Она снова попыталась вырваться, но его новый поцелуй ответил ей на все вопросы сразу. Жадно, будто в первый раз, они целовали друг друга. Переведя дыхание, Виктор прошептал:
– Пожалуйста, обещай мне, что успокоишься и не будешь искать напрасной смерти! – Жена не ответила. И тогда Виктор встревоженно позвал:
– Рейна!
– Да, обещаю! – прошептала она в ответ.
Он потянулся губами к груди жены. Осторожно склонился и прикоснулся к белоснежной коже в том месте, где шея словно переходила в мягкую, нежную впадину.
– Как же я испугался за тебя! – прошептал он. – Я бы с ума сошел, если бы ты потерялась!
– Глупости, со мной ничего не может случиться! – сказала она, значительно более заинтересованная ласками Виктора, чем продолжением спора. А Виктор строго посмотрел на жену, коснулся пальцем ее носа и назидательно произнес:
– Рейна, я знаю, ты уверена в том, что ты непобедимая воительница. Но, пожалуйста, не забывай и о смерти! Тело твое беззащитно перед стихией!
– И перед тобой… – пробормотала она и, схватив его руку, потянула ее обратно на грудь.
Виктор застонал от переполнявших его чувств. И все-таки, не желая безропотно сдаваться зову плоти, он оторвался от Рейны и произнес слова:
– Рейна, ответь мне, только честно, на один вопрос! – Нахмурившись, она посмотрела на него. – Прошлой ночью, когда мы любили друг друга, ты отдавалась мне, чтобы я изменил свое решение насчет Луары? – Он заметил вдруг, как в ее глазах появились слезы.
– Нет, – прошептала она почти беззвучно и отвела взгляд.
Он повернул ее лицо к себе.
– Это правда?!
Рейна закусила нижнюю губу, затем, чуть помедлив, сказала:
– Ну, может сначала я и хотела уговорить тебя…
– О, Рейна!..
– Но потом ты ответил мне «нет», и тогда…
– Что тогда?… – взволнованно взглянул он ей в глаза.
Она погладила ладонью его по щеке и, улыбнувшись сквозь слезы, сказала:
– А тогда… оказалось, что я все равно хочу тебя!.. Глубоко вздохнув, Виктор задал жене последний, самый важный для него вопрос:
– Но если ты отдавалась мне с желанием, почему ты тогда сегодня убежала от меня и даже пыталась умереть?
Мучительно подбирая слова, Рейна ответила:
– Может, потому что обида моя в тот момент была очень сильной.
Его взгляд наполнился печалью.
– Ага, значит, ты все-таки хотела заставить меня пойти у тебя на поводу?!
– Нет! – воскликнула она гордо. – Во всяком случае, не тогда, когда мы совокуплялись!
– Занимались любовью, – поправил ее Виктор. – Мы занимались любовью, Рейна!
– Любовью, – прошептала она, словно пробуя это слово на вкус.
И, посмотрев в ее блестящие от слез глаза, Виктор вдруг подумал, что верит ей.
– А зачем же ты чуть не бросилась в море?
– Я не знаю! – воскликнула она. – Может, потому, что была в отчаянии. Ведь мой брат уезжал! Может быть не заметила, что начался прилив! А может потому, что просто растерялась. Я просто разрываюсь между семьей и тобой! – Она погладила его по густым длинным волосам. – Но когда ты ласкаешь меня, все проблемы уходят. Честное слово, я как будто в аду!
– Или на небесах! – ладонь Виктора поползла по спине жены. – Рейна, тебе надо освободиться от своей ненависти и забыть о своих горестях.
– Может быть, – шепотом ответила она. – Знаю только, что я забываю обо всем, кроме тебя! Он поцеловал жену и улыбнулся:
– Девочка моя дорогая, ты не должна покидать меня и уезжать на Луару, чтобы быть счастливой.
Прижавшись к мужу, чувствуя его пальцы у себя на бедрах, Рейна ужасно захотела поверить ему. Поверить, что они вместе могут быть счастливыми. В конце концов, ведь правда: она – его жена. И совершенно естественно, что он – ее муж – требует, чтобы она оставалась с ним. И пускай в сердце ее еще жива огромная печаль, было еще очень больно при мысли о том, что ей предстоит провести свои дни на этом жестоком острове, сейчас, в его объятиях, она не хотела об этом думать. Это ее мало заботило. Она была защищена от всех бед, которые готовила ей судьба, и сознание этого наполняло ее ослепительной радостью. Виктор опрокинул ее на спину. Своей свободной рукой откинул волосы с ее лба и прошептал:
– Вспомни себя маленькой принцессой, милая! Разбуди любовь в своем сердце, и пусть твоя душа станет безмятежной и беззаботной, как прежде! И мы отправимся с тобой в путешествие, далеко-далеко! Туда, где ты будешь вновь счастлива. Если хочешь, ты можешь доверить мне свою любовь, свою душу, свои чувства – я не обману тебя!
Рейна удивленно посмотрела на мужа. Почему ей все время кажется, будто он читает ее мысли?! Он всегда говорит именно то, что ей хотелось бы услышать. В его объятиях она чувствует, что может ему доверять. Может быть, ей с ним и вправду удастся стать юной, невинной и беззаботной?! А ведь она уже и не надеялась на счастье в своей жизни. И вот Виктору удалось убедить ее в том, что счастье не потеряно, оно близко и достижимо.
– И куда же мы отправимся? – спросила она так по-детски доверчиво, что у него защемило сердце. Он прикоснулся к ее волосам и пропустив мокрые пряди между пальцев, ответил:
– Мы отправимся с тобой туда, на равнину и устроим себе еще один пикник. Мы сядем возле стога сена, и я буду рассказывать тебе разные истории.
– Правда? Ты будешь рассказывать о стране Будущего? – радостно спросила она.
– Да! Я буду рассказывать тебе обо всем, о чем захочешь! Я хочу, чтобы ты стала мягче, добрее.
– Ты хочешь сделать меня более покорной? – спросила она.
– Да, но только не слишком покорной, – улыбнулся он. – Иначе это все испортит.
Рейна поджала губы, помолчала, а потом спросила:
– А что еще нужно сделать, чтобы стать счастливой?
– Когда ночи станут теплыми, мы поскачем с тобой на побережье, будем пить вино в лучах лунного света и смотреть на звезды.
Рейна внезапно насупила брови.
– А вдруг дружинники Вольфгарда нападут на нас?
– Когда наступит мир, этого можно будет не бояться!
Рейна помрачнела еще больше.
– Ты этого мира хочешь больше всего остального!
– Неправда, дружок, – прошептал Виктор, плавно раздвигая ее ноги в стороны и медленно проникая в нее. – Я хочу тебя больше всего на свете! Разве ты не чувствуешь, как я дрожу от нетерпения?
– Это наверное от того, что ты еще не согрелся, – выдохнула она. – Хочешь, я передам тебе часть своего тепла.
Слова Рейны исторгли из его груди блаженный вздох, и она почувствовала, как мужское тепло наполняет ее.
Ярл, сцепив руки за спиной, остановился прямо перед пришедшим и хмуро спросил у него:
– Ну, какие новости ты принес на этот раз?
Человек, лица которого не было видно в темноте, ответил тихо:
– Твоя падчерица, похоже, счастлива с Виктором Храбрым. А твой сын и его оруженосец сегодня утром уплыли на Луару.
– Ах, Рейна, Рейна, ну зачем ты себя мучишь так? Но она резко отшатнулась от мужа и воскликнула:
– Он мой брат!
Виктор затаил дыхание, а потом возразил:
– А я твой муж, не забывай об этом, пожалуйста. Наверное мне надо поехать с тобой.
– Нет! – страстно покачала головой женщина. – Я хочу побыть одна.
Он помолчал, а затем кивнул:
– Я понимаю, Рейна, как тебе трудно, и что ты чувствуешь из-за того, что Рагар и Гаральд уехали. Но я прошу тебя, обещай мне, когда ты будешь там, возле выхода в океан, не делай попыток заставить их забрать тебя.
Рейна горько засмеялась:
– Ты что же думаешь твои люди позволят мне сесть на корабль и уплыть туда, куда я хочу.
– Я хочу, чтобы ты дала мне свое слово…
– Считай, ты его получил, – она с презрением посмотрела на него.
– И ты даешь мне слово, что не сбежишь теперь, когда Рагар и его друг не в плену? Рейна раздраженно махнула рукой.
– Куда мне идти? Назад к Вольфгарду, который хочет меня убить? Из-за тебя у меня больше нет дома. Теряя терпенье, Виктор воскликнул:
– Со мной у тебя дом, там где я – там и ты должна жить.
– Мой дом на Луаре! И сердце мое с Рагаром!
Эта ее страстность причинила ему боль, и он даже внезапно подумал, что прошлой ночью Рейна, вполне возможно, отдавалась ему, желая изменить его решение. У него даже появилось желание спросить ее об этом прямо и остановила его только боязнь, что он не вынесет ее ответа.
Виктор постарался собрать свои нервы в кулак, чтобы сказать по возможности, спокойно:
– Ладно, Рейна. Я знаю, что это, видимо не так просто, не каприз. Поезжай, куда собралась, только прошу – не долго. Мне бы не хотелось, чтобы ты наткнулась где-нибудь на дружинников Вольфгарда.
Она дотронулась до кинжала:
– Я могу за себя постоять. У меня сейчас такое настроение, что я охотно отправлю на тот свет парочку ублюдков моего отчима.
Не сомневаясь, что так оно и случится, если дойдет до дела, Виктор буркнул:
– Ладно, будь осторожна, – и не дожидаясь ответа от жены, повернулся и пошел к стоявшему неподалеку Слейпниру.
Всю дорогу к поселку он с тревогой думал о том, что ждет его впереди. Все шло вкривь и вкось. Жена так и не стала к нему ближе, а сейчас так, пожалуй, и еще отдалилась. Опасность войны с Вольфгардом не только уменьшилась, а наоборот усилилась и неизвестно, сколько еще крови придется пролить. Оставалось только сокрушаться и ругать проведение, забросившее его во тьму веков к этим диким людям, даже не желающим менять свои кровожадные привычки.
Уже возле самого поселка Виктор внезапно заметил Оттара и Иву, целовавшихся под сенью большой березы, которые так увлеклись, что даже не заметили конунга. Он вообще в последнее время все чаще начинал замечать, что эта парочка стремится проводить побольше времени вдвоем, а Оттар часто даже помогал девушке выполнять такую работу, которая любому викингу могла показаться унизительной.
– Доброе утро! – окликнул их ярл, намеренно решив в шутку попугать молодежь.
Оба ошеломленно озираясь, отскочили друг от друга пунцовые от смущения.
– Доброе утро, ярл! – прерывающимся от волнения голосом отозвался Оттар, стесняясь смотреть на конунга.
А тот, подошел вплотную к молодым людям и, улыбнувшись, кивнул девушке.
– Ива, извини нас, но я хотел бы перемолвиться с Оттаром.
– Да, господин, – девушка поклонилась и, торопливо поправив волосы, бросилась бегом к поселку.
– Чем могу служить, ярл? – наконец, взглянул на него Оттар.
Виктор посмотрел вслед убегающей девушке и сказал:
– У меня есть для тебя одно важное дело. Но сперва, я бы хотел узнать о твоих отношениях с моей рабыней Ивой. У меня такое впечатление, что вы вдвоем очень неплохо друг к другу относитесь. Да и моя жена недавно упоминала, что видела, как ты с Ивой любезничал, когда охранял Рагара с Гаральдом.
Молодой воин покраснел от смущения.
– Ярл, я понимаю, что не должен так поступать. Ива – рабыня. Но я хотел чтобы она стала моей женой. Именно женой! – он посмотрел на Виктора и добавил: – К тому же, она мне говорила, что ты хочешь отпустить ее на волю.
– Да, – Виктор кивнул, – по правде говоря, я собираюсь освободить и Иву и всех остальных рабов на Ванахейме.
У Оттара от удивления округлились глаза:
– Всех?!
– Да.
– Но почему, ярл?
– Ну прежде всего, потому что рабства вообще быть не должно, – Виктор пожал плечами. – А потом, если они получат свободу и станут свободно работать на земле, то они принесут нам больше пользы, так как будут выращивать большие урожаи. Уж поверь мне, это проверено.
– Твоим дружинникам это может не понравиться, – заметил Оттар.
– Ну это ясно! Поэтому я попрошу тебя, пока еще не очень об этом рассказывать остальным, договорились?
– Ну, конечно! – кивнул Оттар. – А когда ты собираешься освободить Иву… и всех остальных?
Виктор задумчиво посмотрел на поля, окружавшие поселок.
– Думаю всех рабов следует отпустить, как только закончится война с Вольфгардом. Несомненно это будет самое лучшее время для того, чтобы провести все эти изменения. Может, хоть тогда мне удастся убедить всех перековать мечи на орала. А до той поры, надеюсь я смогу изменить отношение к войнам и рабству хоть у некоторых моих воинов.
Похоже собеседник конунга был поражен до глубины души, так как не сразу нашелся, что сказать. Спустя несколько секунд, он посмотрел на Виктора и спросил:
– Ярл, неужели ты действительно думаешь, что сможешь принести мир жителям Ванахейма?
– Абсолютно убежден.
– И тогда мы с Ивой сможем пожениться? – радостно улыбнулся Оттар.
– Да, но не раньше, чем ей исполнится восемнадцать лет.
Юноша пришел в страшное волнение.
– Восемнадцать лет! Да это же еще почти две весны! Мне еще самому только семнадцать. Да у нас же в Ванахейме в двадцать лет человек уже считается совсем взрослым. Ярл, послушай – моя мать умерла при родах четвертого ребенка, а ей не было еще двадцати. Что если что-нибудь подобное случится с Ивой или со мной? Мы ведь так мало времени побудем вместе! Нет, восемнадцать лет – это слишком долго. Ярл, пожалуйста, перемени свое решение!
Увидев, как расстроился дружинник, Виктор потер подбородок и улыбнулся, понимая, что всех традиций Ванахейма ему сразу все равно не удастся изменить.
– Ладно, – кивнул он. – Судя по тому, как вы тут только что целовались, мне и вправду придется передумать.
– О, ярл! Пожалуйста! Я готов сделать все, что угодно, только бы ты изменил свое решение.
– Выходит ты любишь эту девушку? – спросил Виктор, пристально взглянув на юношу.
– Да…
– Ну, что же, я рад – конунг посуровел. – Однако, прежде чем вы с Ивой сможете насладиться своим счастьем, мы должны положить конец этой проклятой войне. И, честно говоря, я очень надеюсь, что ты тоже желаешь мира, и не меньше, чем освобождения Ивы.
Оттар кивнул и искренне ответил:
– Знаешь, великий конунг, пока ты не возвратился из Валгаллы, мы в Ванахейме вообще об этом и не задумывались. Мне, как и всем остальным, казалось, что так и должно быть: кровная месть, война, походы. Но сейчас, глядя на тебя, очень многие у нас начинают смотреть по-другому на мир. Я это знаю по себе. Твое отношение к людям изменило меня, так же как преобразила меня любовь к Иве. – Юноша вздохнул и добавил: – Только вот боюсь, этот старый осел Вольфгард по-прежнему будет для нас серьезной опасностью.
– Не будет, если мы сможем его обвести вокруг пальца. – Виктор снова пристально посмотрел на Оттара, словно решая, можно ли ему доверять.
– Перехитрить? Но как? – вопросительно тот посмотрел на конунга.
– Я позабочусь об этом. А сейчас у меня к тебе важное поручение.
– Я готов, ярл.
– Мне нужно, чтобы вы со Свеном сегодня ночью пробрались в лагерь Вольфгарда. Но будьте как можно осторожнее, потому что, если вас схватят сам знаешь какая судьба будет вас ждать.
– Да, уж, _ поморщился Оттар, а Виктор продолжал:
– Я хочу, чтобы вы узнали, как идут дела у Вольфгарда со строительством нового дракара, и что он еще приготовил для войны с нами.
– Слушаюсь, ярл! Поверь мне, мы со Свеном узнаем все, что тебе будет нужно.
К обеду Рейна все еще не возвращалась, и Виктор, все сильнее беспокоясь о жене, поспешно оседлал Слейпнира и помчался туда, где был выход из фьорда в открытое море. С собой он захватил только волков, которые могли помочь ему в поисках, а при случае и заступились бы за своего хозяина.
Он скакал вдоль берега, мимо черных базальтовых скал и крутых утесов, кое-где даже закрывавших от него море. Со скал срывались тучи морских птиц, словно белоснежные комья ваты, чайки усеивали прибрежные курчи, качались на волнах и кружили у него над головой. Почти целый час он рыскал по берегу в поисках жены, но ее нигде не было видно. В отчаянии Виктор проклинал себя за глупость. Зачем он разрешил Рейне одной поехать на побережье!? Рагар был прав! Вольфгард вполне мог послать своих людей на этот берег фьорда, и не стоило подвергать жену такой опасности!
Внезапно он увидел Рейну в маленькой бухте, скрытой высокими утесами. Она сидела, положив под себя ноги, положив на колени руки и закрыв глаза. Огромные волны прибоя разбивались о берег у ее ног и окатывали Рейну мириадами сверкающих на солнце брызг. Даже с того места, где стоял Виктор, было видно, что Рейна вымокла до нитки. О боже, неужели эта девчонка сошла с ума! Она что – решила заболеть и умереть?! Ярдах в двадцати от жены Виктор спешился и бросился к ней. Рейна даже голову не повернула при его приближении, и это еще сильнее обеспокоило конунга. Когда он добежал до нее, на берег вновь обрушилась волна и окатила его с ног до головы ледяной водой. Передернувшись всем телом от такого душа, он схватил жену, рывком поставил на ноги и потащил к Слейпниру.
– Ты что, совсем рехнулась!? – закричал он, но его голос был заглушен ревом прибоя.
Они остановились под нависшей скалой. Вид Рейны был страшен. Она ужасно дрожала, ее губы посинели, все тело покрылось гусиной кожей. Но страшнее всего было то, что она не узнавала мужа.
– Рейна, скажи хоть что-нибудь! – встряхивая ее за плечи закричал Виктор.
Наконец, она посмотрела на него и, кажется, узнала. Стуча зубами от холода, она ответила дрожащим, рвущимся голосом:
– Я смотрела вслед кораблю Рагара, пока он не скрылся из виду. А потом… потеряла счет времени. Мне казалось, что я плыву вместе с ними.
– Ты что, хочешь помереть?! – растирая ей руки, закричал сердито Виктор. – Какие дьяволы вселились в тебя, Рейна?! Неужели ты меня так ненавидишь, что даже умереть хочешь?! Только бы не жить со мной, да?!
Глаза Рейны сверкнули, и она гневно воскликнула:
– Пелагиус иногда часами сидит на берегу океана, смотрит на волны, стараясь достичь состояния просветления души! – Она всхлипнула, передернула плечами и закончила: – Однажды ты говорил мне, что я могу извлечь из этого пользу и достигну такого же состояния.
Виктор в ярости махнул в сторону прибоя:
– Такие волны не принесут тебе просветления, они тебя прямиком сведут в могилу!
– Может быть они отнесут меня в Луару! – с отчаянием воскликнула Рейна.
– Выбрось из головы подобную ерунду! – яростно рявкнул Виктор. – Иначе эти самые волны занесут тебя в самую мрачную дыру, которая только найдется на нашем острове! И по моему приказу тебя там будут держать до тех пор, пока ты не научишься уважать своего мужа!
Очевидно не совсем понимая, о чем он говорит, но все-таки уловив общий смысл его слов, Рейна с презрением ответила ему:
– Почему бы тебе просто не оставить меня в покое!? Он крепче обхватил ее дрожащие от холода тело и воскликнул:
– Да люблю же я тебя просто, дура! А сейчас поехали домой, пока ты не замерзла окончательно!
Он быстро отыскал ее пони, пасущегося невдалеке за скалами, усадил ее в седло. И они двинулись домой.
Когда они въехали в поселок, Виктор увидел возле конюшни юношу, работавшего вместе с Невином. Он сделал ему знак рукой и юноша быстро подбежал к конунгу. С удивлением работник заметил, что конунг и его жена мокры до нитки. Он принял из рук Виктора поводья Слейпнира и помог Рейне слезть с пони. Подхватив жену на руки Виктор приказал юноше:
– Проследи, чтобы животных накормили!
И направился к дому вместе со своей драгоценной ношей. Навстречу Виктору из терема выбежала Сибил. Ахая и глядя с ужасом на дрожащую Рейну, ирландка воскликнула:
– Ярл, что случилось с госпожой?!
– Просветления ей, видишь ли, захотелось, – хмуро бросил Виктор, проходя мимо служанки в опочивальню. – Принеси все одеяла, какие только найдешь!
– Слушаю, ярл!
Виктор поставил Рейну на ноги, наклонившись взялся за подол ее платья и потянул его вверх.
– Нет! – закричала она, яростно одергивая подол и отступая назад. Виктор решительно притянул ее к себе и сердито сказал:
– Рейна, с тебя ручьем течет вода! Я раздену тебя и уложу в кровать.
– Нет! – закричала она. – Я не ребенок! Я и сама могу раздеться!
Мужчина насмешливо улыбнулся:
– Й это говорит та самая вздорная девица, которая полчаса назад чисто по-детски пыталась убить себя!
– Я не хотела никого видеть!
– Ну-ну, долго бы ты была там одна, пока не оказалась бы подружкой крабов и акул! – сердито хмыкнул он и снова потянулся к ее платью. Рейна оттолкнула его. Терпенье Виктора лопнуло. Он погрозил пальцем жене и заявил, еле сдерживаясь от гнева:
– Только попробуй еще раз от меня отпрыгнуть! Клянусь, я тебя отколошмачу!
Она посмотрела на него более заинтересованно:
– Что значит «отколошмачу»! Он прорычал в ответ:
– Поверь, дорогуша, ответ тебе вовсе не понравится!
Что-то в его тоне или взгляде убедило Рейну больше с ним не спорить. Она опустила голову и мрачно посмотрела на пол.
– Ну так-то лучше! – с облегчением вздохнув, Виктор с трудом стянул мокрое платье с Рейны, взял чистое льняное полотенце и начал энергично растирать ее тело и волосы. Затем, обмотав полотенце вокруг головы, он сердито сказал:
– Господи, Рейна, ты же вся синяя. Давай, быстро сунь свою упрямую задницу в постель!
Рейна только легла и укрылась покрывалом, как в комнату ворвалась Сибил с огромной кипой шерстяных одеял.
– Ярл! – обеспокоенно спросила женщина, – как себя чувствует госпожа?
– Спасибо, Сибил! Теперь уже значительно лучше. – Виктор взял у нее из рук одеяла и кивком отпустил ее.
– Благодарю тебя. Теперь я сам позабочусь о ней!
– Слушаюсь, ярл, – бросив беспокойный взгляд на Рейну, сказала Сибил и вышла.
Виктор развернул несколько одеял и укрыл жену сверху. Затем он начал раздеваться сам, стаскивая с себя мокрую холодную одежду.
– Зачем ты-то раздеваешься? – сердито спросила она.
– А ты не заметила, что я тоже мокрый?! И тоже жутко замерз, извлекая тебя из твоей просветительности! Поэтому сейчас я лягу в постель, чтобы самому согреться и согреть тебя!
– Нет! Не хочу! – закричала она с ненавистью. Виктор скинул рубаху и желчно хмыкнул:
– Это почему же нет?! Я бы посоветовал тебе сейчас заткнуться!
– Не буду молчать! Ненавижу тебя из-за Рагара! Виктор спокойно расстегнул пояс на штанах.
– Очень страшно, – не глядя не нее буркнул он. – А мне кажется, что из-за него ты вчера вечером уже злилась на меня. Но это не помешало тебе отдаться мне, да еще как! Или вчера у тебя были для этого и другие причины?
– Что ты имеешь в виду? – с возмущением проговорила из-под одеял Рейна.
Он саркастически рассмеялся.
– Вот только не притворяйся, что не понимаешь! Ты уже большая специалистка в соблазнении мужчин!
Она нахмурилась, затем виновато посмотрела в сторону и пробормотала:
– Вчера я бросила сердиться, а сейчас опять сержусь… И к тому же Рагар уехал…
– Ну правильно! – кивнул Виктор. – И теперь тебе уже все равно не добиться своего, даже если ты будешь соблазнять меня всю ночь!
Она возмущенно фыркнула и отвернулась.
Отбросив штаны в сторону, Виктор произнес:
– Послушай, крошка, здесь у нас опочивальня, а не лавка менялы. Обманов и торговли не будет! А что до твоего гнева, – совершенно раздевшись, он пошел к кровати, – нравится это тебе или нет, но мы с тобой муж и жена! И когда мы заходим сюда, оставляй, будь добра, весь свой гнев и раздражение за дверью!
У Рейны не нашлось слов, чтобы ему возразить. Он был прекрасен! Он был воплощением силы и мужской красоты! Почему всегда, когда она видит его, тело бросает подчиняться разуму, и она хочет только одного: видеть, владеть им?! И отдаваться ему!
Тихо, совсем тихо, она сказала:
– Ты говоришь, чтобы я оставляла за дверью все свои чувства! Но поверь и пойми – это не так просто! Ты хочешь, чтобы я отказалась от всего, что до сих пор служило мне защитой!
– Что гнев, жажда мести, ярость? – он отогнул одеяло и скользнул в нагретую ею постель. – Сейчас и всегда мы с тобою оба – беззащитны и верим только в нашу любовь!
Когда он крепче прижался к ней, из груди жены вырвался непроизвольно блаженный вздох. Невыносимо приятно было чувствовать рядом его сильное, теплое тело. Рейну раздирали противоречивые чувства: ненависть ко всем викингам и усиливающаяся, вопреки ее желанию, любовь к Виктору, чьи нежность и доброта растлили ее суровое сердце. Мужские губы, теплые и нежные, коснулись ее щеки, и по спине женщины пробежала дрожь от его горячего дыхания.
– Знаешь, Рейна, я, по своей природе, – не воин, – прошептал он, – но я буду сражаться за тебя до конца, любовь моя, и одержу победу!
Прежде чем она сумела ответить, Виктор прильнул к ее губам. И чувствуя, как по всему ее телу разливается тепло и прекращается дрожь, Рейна поймала себя на мысли, что верит его словам. Он и вправду будет сражаться за нее и вправду победит!
– Ты согрелась? – тихонько спросил он ее в ухо.
– Да, – шепнула она, – ты такой горячий, муж мой! Виктор хмыкнул:
– Это только для тебя!
Он взял ее лицо в ладони и, глядя в глаза жены, сказал нежно и страстно:
– Рейна, мне очень жаль, что пришлось отказать тебе в поездке на Луару!
Она стиснула зубы и попыталась отвернуть лицо.
– Но у меня не было выбора! – продолжал он, все еще держа ее в плену своих рук. – Понимаешь ли ты это хоть немного!?
– Нет!
– Значит, ты считаешь, что оставаться со своим мужем – тебе нет нужды?!
– Я так не говорила! Я только сказала, что не понимаю, почему ты меня не отпустил на Луару!
– Ах, вот как!
Она снова попыталась вырваться, но его новый поцелуй ответил ей на все вопросы сразу. Жадно, будто в первый раз, они целовали друг друга. Переведя дыхание, Виктор прошептал:
– Пожалуйста, обещай мне, что успокоишься и не будешь искать напрасной смерти! – Жена не ответила. И тогда Виктор встревоженно позвал:
– Рейна!
– Да, обещаю! – прошептала она в ответ.
Он потянулся губами к груди жены. Осторожно склонился и прикоснулся к белоснежной коже в том месте, где шея словно переходила в мягкую, нежную впадину.
– Как же я испугался за тебя! – прошептал он. – Я бы с ума сошел, если бы ты потерялась!
– Глупости, со мной ничего не может случиться! – сказала она, значительно более заинтересованная ласками Виктора, чем продолжением спора. А Виктор строго посмотрел на жену, коснулся пальцем ее носа и назидательно произнес:
– Рейна, я знаю, ты уверена в том, что ты непобедимая воительница. Но, пожалуйста, не забывай и о смерти! Тело твое беззащитно перед стихией!
– И перед тобой… – пробормотала она и, схватив его руку, потянула ее обратно на грудь.
Виктор застонал от переполнявших его чувств. И все-таки, не желая безропотно сдаваться зову плоти, он оторвался от Рейны и произнес слова:
– Рейна, ответь мне, только честно, на один вопрос! – Нахмурившись, она посмотрела на него. – Прошлой ночью, когда мы любили друг друга, ты отдавалась мне, чтобы я изменил свое решение насчет Луары? – Он заметил вдруг, как в ее глазах появились слезы.
– Нет, – прошептала она почти беззвучно и отвела взгляд.
Он повернул ее лицо к себе.
– Это правда?!
Рейна закусила нижнюю губу, затем, чуть помедлив, сказала:
– Ну, может сначала я и хотела уговорить тебя…
– О, Рейна!..
– Но потом ты ответил мне «нет», и тогда…
– Что тогда?… – взволнованно взглянул он ей в глаза.
Она погладила ладонью его по щеке и, улыбнувшись сквозь слезы, сказала:
– А тогда… оказалось, что я все равно хочу тебя!.. Глубоко вздохнув, Виктор задал жене последний, самый важный для него вопрос:
– Но если ты отдавалась мне с желанием, почему ты тогда сегодня убежала от меня и даже пыталась умереть?
Мучительно подбирая слова, Рейна ответила:
– Может, потому что обида моя в тот момент была очень сильной.
Его взгляд наполнился печалью.
– Ага, значит, ты все-таки хотела заставить меня пойти у тебя на поводу?!
– Нет! – воскликнула она гордо. – Во всяком случае, не тогда, когда мы совокуплялись!
– Занимались любовью, – поправил ее Виктор. – Мы занимались любовью, Рейна!
– Любовью, – прошептала она, словно пробуя это слово на вкус.
И, посмотрев в ее блестящие от слез глаза, Виктор вдруг подумал, что верит ей.
– А зачем же ты чуть не бросилась в море?
– Я не знаю! – воскликнула она. – Может, потому, что была в отчаянии. Ведь мой брат уезжал! Может быть не заметила, что начался прилив! А может потому, что просто растерялась. Я просто разрываюсь между семьей и тобой! – Она погладила его по густым длинным волосам. – Но когда ты ласкаешь меня, все проблемы уходят. Честное слово, я как будто в аду!
– Или на небесах! – ладонь Виктора поползла по спине жены. – Рейна, тебе надо освободиться от своей ненависти и забыть о своих горестях.
– Может быть, – шепотом ответила она. – Знаю только, что я забываю обо всем, кроме тебя! Он поцеловал жену и улыбнулся:
– Девочка моя дорогая, ты не должна покидать меня и уезжать на Луару, чтобы быть счастливой.
Прижавшись к мужу, чувствуя его пальцы у себя на бедрах, Рейна ужасно захотела поверить ему. Поверить, что они вместе могут быть счастливыми. В конце концов, ведь правда: она – его жена. И совершенно естественно, что он – ее муж – требует, чтобы она оставалась с ним. И пускай в сердце ее еще жива огромная печаль, было еще очень больно при мысли о том, что ей предстоит провести свои дни на этом жестоком острове, сейчас, в его объятиях, она не хотела об этом думать. Это ее мало заботило. Она была защищена от всех бед, которые готовила ей судьба, и сознание этого наполняло ее ослепительной радостью. Виктор опрокинул ее на спину. Своей свободной рукой откинул волосы с ее лба и прошептал:
– Вспомни себя маленькой принцессой, милая! Разбуди любовь в своем сердце, и пусть твоя душа станет безмятежной и беззаботной, как прежде! И мы отправимся с тобой в путешествие, далеко-далеко! Туда, где ты будешь вновь счастлива. Если хочешь, ты можешь доверить мне свою любовь, свою душу, свои чувства – я не обману тебя!
Рейна удивленно посмотрела на мужа. Почему ей все время кажется, будто он читает ее мысли?! Он всегда говорит именно то, что ей хотелось бы услышать. В его объятиях она чувствует, что может ему доверять. Может быть, ей с ним и вправду удастся стать юной, невинной и беззаботной?! А ведь она уже и не надеялась на счастье в своей жизни. И вот Виктору удалось убедить ее в том, что счастье не потеряно, оно близко и достижимо.
– И куда же мы отправимся? – спросила она так по-детски доверчиво, что у него защемило сердце. Он прикоснулся к ее волосам и пропустив мокрые пряди между пальцев, ответил:
– Мы отправимся с тобой туда, на равнину и устроим себе еще один пикник. Мы сядем возле стога сена, и я буду рассказывать тебе разные истории.
– Правда? Ты будешь рассказывать о стране Будущего? – радостно спросила она.
– Да! Я буду рассказывать тебе обо всем, о чем захочешь! Я хочу, чтобы ты стала мягче, добрее.
– Ты хочешь сделать меня более покорной? – спросила она.
– Да, но только не слишком покорной, – улыбнулся он. – Иначе это все испортит.
Рейна поджала губы, помолчала, а потом спросила:
– А что еще нужно сделать, чтобы стать счастливой?
– Когда ночи станут теплыми, мы поскачем с тобой на побережье, будем пить вино в лучах лунного света и смотреть на звезды.
Рейна внезапно насупила брови.
– А вдруг дружинники Вольфгарда нападут на нас?
– Когда наступит мир, этого можно будет не бояться!
Рейна помрачнела еще больше.
– Ты этого мира хочешь больше всего остального!
– Неправда, дружок, – прошептал Виктор, плавно раздвигая ее ноги в стороны и медленно проникая в нее. – Я хочу тебя больше всего на свете! Разве ты не чувствуешь, как я дрожу от нетерпения?
– Это наверное от того, что ты еще не согрелся, – выдохнула она. – Хочешь, я передам тебе часть своего тепла.
Слова Рейны исторгли из его груди блаженный вздох, и она почувствовала, как мужское тепло наполняет ее.
***
Ближе к полуночи в закопченной палате своего терема Вольфгард снова встречался со своим соглядатаем.Ярл, сцепив руки за спиной, остановился прямо перед пришедшим и хмуро спросил у него:
– Ну, какие новости ты принес на этот раз?
Человек, лица которого не было видно в темноте, ответил тихо:
– Твоя падчерица, похоже, счастлива с Виктором Храбрым. А твой сын и его оруженосец сегодня утром уплыли на Луару.