Фармер Филип Хосе. Темный замысел

   О, раны Божьи! Одна торпеда проскочила справа от кормы… но, кажется, сейчас их настигнет вторая! Нет, она лишь чуть задела борт и, сменив направление от толчка, двинулась к берегу. Промах! Снова промах!
   Сейчас Клеменс сдавленным голосом заклинал его прекратить стрельбу. Он боялся взрыва дирижабля – горящая оболочка могла рухнуть на палубу. Похоже, он совсем забыл, что на борту «Минервы» есть еще запас бомб.
   Второй самолет – двухместная амфибия – наконец поднялся в воздух. Пилот напряженно смотрел вверх, выжидая удобный момент для атаки. Но они находились слишком близко друг к другу и двигались очень быстро; летчик не успел выстрелить. Кормовой стрелок, сидевший позади него, развернул свои пулеметы. Каждая десятая пуля была трассирующей, с фосфорной головкой. Одной вполне достаточно, чтобы взорвать топливный бак «Минервы». Дирижабль был уже в ста пятидесяти ярдах от судна и стремительно приближался к нему. Сильный ветер и волочившийся за кораблем аэростат могли помешать быстрому маневру «Марка Твена».
   Только бы успеть выпустить бомбы до разрыва трассирующих пуль! Может быть, стрелок промахнется, может, не успеет развернуть пулеметы…
   Стремительно надвигался борт судна. Теперь уже нельзя сбрасывать бомбы; они взорвутся оба – и дирижабль, и судно. «Минерва» висела прямо над гребным колесом. Грейсток повернул бомбометатель, быстро поднялся и прыгнул в открытый люк. У него не оставалось времени, чтобы надеть парашют; к тому же, поверхность воды была слишком близко. Удар воздуха могучим Мальстремом закрутил его и швырнул вверх. Грейсток потерял сознание, не успев даже вспомнить о навсегда потерянном месте в команде «Рекса» и о своих мечтах когда-нибудь одолеть его капитана и стать полновластным владыкой прекрасного, как сон, корабля.

52

   Питер Фригейт вступил на борт «Раззл-Даззл» в первую неделю седьмого года после Воскрешения. Через двадцать шесть лет плавания он ощущал сильное утомление и был изрядно разочарован. Доберется ли когда-нибудь их шхуна до верховьев Реки? За эти годы они миновали 810 000 грейлстоунов – восемьсот десять тысяч миль или миллион триста тысяч километров!
   Он поднялся на палубу судна в экваториальной зоне и через полтора года оказался в северном поясе. Они двигались не по прямой, как птицы, а ползли вдоль зигзагов огромной змеи. Если бы Река текла прямо, их путешествие заняло бы полгода – даже за пять месяцев! – но она извивалась, словно продажный политик во время выборов.
   Когда судно впервые попало в высокие широты, к сгибу Реки, откуда поток опять поворачивал к югу, Фригейт предположил, что теперь они двинутся к полюсу пешком. Правда, полярные горы еще не были видны, но, вероятно, до них можно добраться сравнительно быстро. Искушение непрерывно терзало его, но все уговоры были тщетны.
   – Ну и как же мы переберемся через вон ту преграду? – Фарингтон показал на вертикальную каменную стену высотой не меньше двенадцати тысяч футов.
   – На аэростате.
   – Вы с своем уме? Ветер здесь дует на юг, нас просто отбросит от гор!
   – Да, но только вблизи поверхности. Если метеоусловия здесь совпадают с земными, в верхних слоях ветер направлен к северу. Когда аэростат поднимется до нужной высоты, его понесет к полюсу. Мы доберемся до гор, которые окружают море, и там опустимся. Если верить слухам, полярный хребет слишком высок и на аэростате его не преодолеть. Затем…
   Слушая рассуждения Фригейта, Фарингтон даже побледнел.
   Райдер усмехнулся.
   – Разве вы не знаете, что Фриско Киду отвратительна даже мысль о путешествии по воздуху?
   – Неправда! – свирепо глянул на него Мартин. – Если бы только была хоть какая-то возможность добраться туда, я первый полез бы в корзину аэростата! Но это невозможно! А, кроме того, из чего мы соорудим его – из дерьма, что ли?
   Фригейт вынужден был признать его правоту. Тут они не могли ничего поделать. У них нет материалов для изготовления воздушного шара и нет водорода.
   Но стоило обдумать другой вариант. Например, попытаться заполнить аэростат горячим воздухом. Он взлетит до вершины горы, а там они спустят вниз канат.
   Выпалив новую идею, он сам первый расхохотался. Да разве можно изготовить канат длиной в тысячи футов, причем настолько прочный, что он не порвется от собственного веса? Какого же размера должен быть аэростат, способный его поднять, – не меньше «Гинденбурга»? И как без человеческих рук закрепить веревку на вершине горы?
   Этот вариант отпал, но у Фригейта уже был готов следующий: послать человека на привязном аэростате; он доберется до вершины и лебедкой втянет канат наверх.
   – Выбросьте все это из головы, – сердито фыркнул Фарингтон.
   Фригейт примолк.
   «Раззл-Даззл» плыла к югу. Дул попутный ветер, и команда, поскучневшая в мрачных, сырых местах, наслаждалась теплом. Через несколько месяцев судно пересекло экватор и девятый раз вступило в южное полушарие.
   Однажды во время завтрака Фригейта подстерегала приятная неожиданность – исполнились два его заветных желания. Один подарок ему преподнес цилиндр; уже десяток лет Питер мечтал получить одновременно ореховое масло и банан. Сейчас, открыв крышку, он узрел долгожданный сюрприз – кружку, наполненную мягким, благоухающим ореховым маслом, и несколько желтых в коричневых пятнышках бананов.
   Полный предвкушения, Фригейт тщательно почистил банан, окунул его кончик в масло и сунул в рот. Ну разве не стоило воскресать хотя бы ради этого?
   Тут он заметил проходившую мимо женщину, весьма недурную собой. Но его внимание привлекла не хорошенькая мордашка, а браслет на ее руке. Глаза Фригейта широко открылись, он вскочил и, догнав незнакомку, произнес на эсперанто:
   – Пардону мин, синьорино. Не могу ли я посмотреть ваш необыкновенный браслет? Он похож на медный. – От волнения он перешел на английский.
   – Естас бразо – действительно, медный, – обернувшись, она улыбнулась ему.
   Женщина взяла предложенную ей сигарету, пробормотав – «Данке!» – и закурила. При ближайшем рассмотрении она оказалась столь же привлекательной, как и браслет; Фригейт удивился, узрев такую красотку в одиночестве. Однако в тот же миг за ее спиной возник хмурый темноволосый субъект и Питеру пришлось пуститься в поспешные объяснения, что его заинтересовал лишь браслет, а не его владелица. Мужчина, казалось, успокоился, но на лице женщины проступило выражение явного разочарования. Она пожала плечами и ограничилась краткой справкой:
   – Его привезли с верховьев Реки, и стоил он всего сто сигарет и два рога меч-рыбы.
   – Конечно, ей уступили в цене, но никто не имел на нее видов, – добавил мужчина.
   – О, Эмиль, но это все было еще до тебя.
   – А вы не знаете, из какой страны эта штука? – продолжал расспросы Фригейт. – Где его сделали?
   – Продавец сказал, что он приехал из Новой Богемии.
   Фригейт предложил сигарету мужчине, окончательно развеяв его подозрения. Эмиль сказал, что Новая Богемия – довольно крупное государство; отсюда до него около девятисот грейлстоунов вверх по Реке. Большинство его граждан – чехи двадцатого столетия; с ними живет какое-то древнее галльское племя. Остальные, как обычно, относились к разным народам и разным эпохам.
   Еще три года тому назад Новая Богемия была маленькой страной со смешанным славянско-галльским населением.
   – Но их вождь, Ладислав Подебрад, шесть лет назад начал один проект. Почему-то он решил, что в недрах его страны много металла, особенно – железа. Люди принялись копать у подножия гор и прорыли огромную, глубокую шахту. Они пробились сквозь дерн и почву, а вы знаете, как это трудно.
   Фригейт кивнул. Переплетенные корни травы уходили глубоко в землю, предохраняя верхний слой от эрозии. Возможно, они образовывали единый конгломерат, тянувшийся по обеим берегам Реки и под нею.
   – Они очень долго долбили грунт, пока на глубине шестидесяти ярдов не наткнулись на скалу. Думаю, это был известняк. Народ взбунтовался и решил бросить работу, но Подебрад заявил, что видел вещий сон… якобы под камнем кроются огромные залежи железа. Люди поверили ему.
   – Ну и ну, – покачала головой женщина, – уж тебя-то он не уговорил бы потрудиться.
   – Тебя тоже, крошка!
   Фригейт подумал, что им вряд ли стоит жить вместе, но предусмотрительно оставил свое мнение при себе.
   Впрочем, ему и раньше встречались пары, терзавшие друг друга со дня свадьбы и до самой смерти. Удивительно, что их соединяло?
   Три года назад предсказание Подебрада сбылось, и труд его народа был вознагражден: они наткнулись на огромнейшие запасы полезных ископаемых – железную руду, сульфид цинка, уголь, соль, серу, свинец, даже платину и ванадий.
   – Все в одном месте? – Фригейт недоуменно моргнул. – Но такие залежи не могут образоваться естественным путем!
   – Так рассказывал тот человек Марии. Я слышал и от других жителей Новой Богемии, что все это походило на гигантскую свалку, устроенную Теми, Кто создал этот мир. Казалось, там поработал огромный бульдозер, нагромоздивший всякой всячины… а потом все завалили громадной скалой и слоем почвы.
   Подебрад начал добывать руду, и вскоре у его людей появилось стальное оружие и инструменты. В результате Новая Богемия, до того владевшая лишь семью милями побережья, теперь простиралась на сорок миль по обеим берегам Реки. Подебрад ни с кем не воевал и не захватывал чужих земель; соседние страны сами пожелали присоединиться, и он не отказывал никому.
   Окружающие Новую Богемию государства заразились золотой лихорадкой, но на их долю выпал лишь тяжкий труд, поломанный инструмент и горькое разочарование. Видимо, клад залегал лишь на небольшом участке первоначальной Новой Богемии, скрываясь в глубинах планеты.
   Эмиль показал на холмы.
   – У нас тоже пробили шахту в двести футов, но все пришлось бросить, – под слоем почвы мы наткнулись на доломит. Подебрад – счастливчик, у него был мягкий известняк!
   Фригейт поблагодарил словоохотливого собеседника и помчался с новостями на судно. В результате уже через одиннадцать дней они бросили якорь у столицы Подебрада.
   За полдня пути до южных берегов Новой Богемии команда уже ощутила запахи серы и угля. По берегу тянулись высоченные земляные насыпи, на Реке патрулировали четыре больших паровых корабля, вооруженных пушками, и множество судов помельче. Часовые со стальным оружием в руках стояли на вышках.
   Команда «Раззл-Даззл» осматривала окрестности в полном изумлении и даже подавленности. Они привыкли к чистому воздуху, ясным голубым небесам, зеленой растительности; здесь же цивилизация сокрушила долину.
   Нур поинтересовался у одного из местных жителей, стоило ли так истощать недра. И к чему им столько оружия?
   – Конечно, это необходимо, – с полной убежденностью ответил тот. – Если мы не будем вооружаться, наши шахты захватят другие государства. Так что оружие нам нужно для самообороны, – он немного подумал и добавил; – но мы производим и другие изделия из металла – для обмена на табак, сигареты, украшения и продовольствие.
   – Зачем? Ведь грейлстоуны снабжают нас всем необходимым… иногда даже балуют нас, – улыбнулся Нур. – К чему терзать землю и заражать воздух?
   – Я же объяснил вам!
   – Закопали бы вы свою шахту, – сказал Нур. – А еще лучше – вообще не принимались за нее.
   Человек молча пожал плечами. Вдруг он обернулся и в изумлении уставился на Райдера.
   – Скажите, вы – не Том Микс, киноактер?
   – Нет, дружище, – засмеялся Том, – но мне уже не однажды говорили, что я на него похож.
   – Я видел вас… его, когда он приехал в Париж. Мне пришлось тогда посетить Париж по делу… Я стоял в толпе и любовался на вас… на него, когда он ехал верхом на Тони, своей лошади… Незабываемое зрелище! Микс был моим любимым актером.
   – И моим тоже, – Том повернулся и отошел в сторону.
   Фригейт, вместе с капитаном, направился к нему.
   – У меня такое впечатление, что вы весьма взволнованы, Пит, – заметил Фарингтон. – И, вероятно, думаете о том же, о чем мы с Томом только что толковали.
   – Не понимаю, – Фригейт поднял на капитана затуманенный взгляд. – Что вы имеете в виду?
   – Как – что? – Фарингтон посмотрел на Тома. – Только то, что неплохо бы заполучить один из паровых катеров.
   Фригейт в изумлении поднял брови.
   – Но я думал совсем не об этом! Вы полагаете, его нужно украсть?
   – Что-то в этом роде, – протянул Том. – Они же всегда могут соорудить другой, а мы на таком суденышке гораздо быстрее доберемся к верховьям Реки.
   – Но это же аморально! – воскликнул Фригейт. – И, к тому же, опасно. Я уверен, что их сторожат днем и ночью.
   – Кто тут толкует о морали? – прервал его Мартин. – Помнится мне, как в Руритании один парень завербовался к нам на шхуну… и прихватил с собой казенный меч!
   Фригейт побагровел.
   – Неправда! Я сам его сделал!
   – А потом украл, – Мартин усмехнулся своей чудесной улыбкой и хлопнул Фригейта по плечу. – Не заводитесь, Пит. Если вам очень хочется, тащите, что плохо лежит. Так вот: нам нужно быстроходное судно, чтобы поскорее добраться до истоков.
   – Не говоря о том, что оно обладает и некоторым комфортом, – ухмыльнулся Том.
   – Вы толкаете нас на большой риск… может быть – на смерть.
   – Я никого не тяну и никому не приказываю. Если не страшно, присоединяйтесь, идет?
   – Я вовсе не трушу, – Фригейт опять вспыхнул. – Была бы необходимость, я пошел на это. Но тут можно раздобыть кое-что побыстрее допотопного парохода!
   – Вы полагаете, Подебрад построит вам личный скоростной катер? – насмешливо спросил Мартин. – Паровую яхту?
   – Нет, я думаю не о том, как проплыть Реку из конца в конец. Наша задача – перебраться через горы.
   – Ну-ка, подтяни подпруги, приятель, – осадил его Том. – Это что – самолет?
   Мартин побледнел.
   – Нет, его нам не построить. И с самолетом много возни – надо садиться, откуда-то брать горючее… Нет, нам нужен другой аппарат – но тоже способный к полету. Такой, которому не нужен ни двигатель, ни бензин, ни спирт…
   – Вы говорите об аэростате?
   – Почему бы и нет? Аэростат или еще лучше – дирижабль.

53

   Том Райдер идею одобрил сразу же, но Фарингтон запротестовал.
   – Нет! Слишком опасный проект! Я не верю в этот мешок, начиненный водородом! Газ взорвется, и мы все сгорим!
   Он хрустнул пальцами.
   – К тому же, он целиком зависит от ветра… игрушка урагана – ничего более! А где мы найдем пилота? Обычного летчика еще можно откопать, я даже был знаком с двумя-тремя… Но опытного аэронавта? А команда? Надо подобрать людей, обучить их… Разве это нам под силу? И еще одно…
   – Побаиваешься? – улыбнулся Том.
   Мартин густо покраснел и сцепил руки.
   – Хочешь расстаться с парой зубов?
   – К этому мне не привыкать, – Райдер снова ухмыльнулся, потом глаза его стали серьезными. – Успокойся, Фриско. Если о чем и стоит поразмыслить, так только о причинах, по которым этот проект неосуществим.
   Фригейт знал, что Джек Лондон никогда не интересовался путешествиями по воздуху. Странно! Казалось бы, человек, чья жизнь была столь бурной и полной приключений, мужчина, исполненный воинственной отваги и жажды нового, должен с восторгом согласиться на подобный полет.
   Неужели он боится высоты?
   Все может быть! Существует множество храбрых людей, которые ничего не страшатся на земле, но впадают в панику, стоит им только оторваться от нее. Вряд ли следует их осуждать – здесь виновата одна из причуд человеческого характера. Но Мартину было стыдно показать свой страх.
   Фригейт признался себе, что и ему ведома эта стыдливость. В какой-то степени с годами он избавился от нее, но способно ли время так глубоко перекроить душу человека? Когда иррациональное начало вступает в игру, оно подавляет разум; мозг бессилен ему противостоять.
   Фригейт понимал, что в реакции Фарингтона есть своя логика. Полет на дирижабле – дело опасное и непростое; здесь нужно взвесить все обстоятельства.
   К обсуждению решили привлечь Нура и Погаса. Фригейт изложил им свою идею, не скрывая риска предприятия.
   – И все же полет на дирижабле даст нам огромный выигрыш во времени. А опасность… что ж, может быть, воздушное путешествие менее опасно, чем путь по воде и предстоящий пеший переход через горы у полюса.
   – Черт вас побери, да не опасностей я боюсь! Вы же это знаете, Пит! Дело в том…
   Голос Мартина дрогнул. Том улыбнулся.
   – Ну, что ты все скалишься? – рявкнул Фарингтон.
   Погас тоже усмехнулся.
   – Да не распаляй ты себя, – сказал Том. – Сейчас нам надо наживить крючок для местного босса, пана Подебрада. С какой стати такая большая шишка согласится нам помочь? Скорее всего, он откажет. Но почему бы не попробовать? Пошли к нему домой и поговорим начистоту.
   Нур и Погас согласились, что не стоит откладывать дело в долгий ящик, а потому капитан, его помощник и матрос Фригейт направились к большому строению из известняка, на который указал им один из прохожих.
   – Вы все-таки хотите выкрасть катер? – спросил Пит.
   – Ну, все зависит от развития событий, – уклончиво отозвался Том.
   – Нур на это никогда не пойдет, – убежденно заявил Фригейт. – Да и остальные тоже будут против.
   – Тогда придется действовать без них, – Том стоял на своем.
   Дом Подебрада возвышался на холме; его островерхая бамбуковая крыша почти касалась нижних ветвей огромной сосны. Охранники провели их в приемную. Внимательно оглядев каждого из путников, секретарь вышел из комнаты, потом быстро вернулся и объявил, что через два дня Подебрад примет их после завтрака.
   Остаток дня они решили порыбачить. Райдер и Фарингтон поймали несколько полосатых окуньков; в основном же они были заняты обсуждением способов похищения катера.
   Ладислав Подебрад, невысокий рыжеволосый человек, с головой, плотно посаженной на бычьей шее, и массивным подбородком, славился непреклонным характером и ледяной невозмутимостью. Разговор с ним шел долгий и закончился совершенно неожиданно для трех визитеров.
   – Ну что вас так тянет к северному полюсу? Я слышал, что Башня расположена за непроходимыми горами. Не знаю, можно ли верить этим россказням, но я охотно допускаю такую возможность.
   – Я также готов согласиться, что этот мир, в его первозданном виде, был действительно создан Богом. Однако любому здравомыслящему человеку ясно, что затем планета была преобразована разумными существами, и Бог здесь совершенно ни при чем. Как ученый, я понимаю – наше воскрешение совершилось на основе законов физики и биологии, а не по воле сверхъестественных существ. Но во имя чего это сделано, я не могу представить. Церковь Второго Шанса выдвинула весьма логичную гипотезу, но ей не достает точности и определенности доказательства.
   Подебрад встал, подошел к шкафу и вынул оттуда спиралевидную кость речного дракона.
   – Вы, конечно, знаете, что это такое – священный символ сторонников Церкви Второго Шанса. Однако в их вере отсутствует рациональное зерно, знание основ мироздания. Правда, излишек знаний мешает людям истинно верить… В этом смысле Церковь подобна остальным религиям на Земле и Мире Реки.
   – Здесь нам открылась истина о существовании после жизни… во всяком случае, в первые годы после Великого Пробуждения. Теперь, когда прекратились воскрешения, мы утратили веру в будущее. Даже Церковь не знает, почему люди опять стали смертны. Ее проповедники говорят, что нам был отпущен достаточный срок для того, чтобы обрести спасение; он истек, и больше воскрешений не будет.
   – Не думаю, что здесь скрыта истина. Джентльмены, на Земле я был атеистом, членом чехословацкой коммунистической партии. Но здесь я встретил человека, убедившего меня, что религия и вера не имеют ничего общего с рациональным началом, во всяком случае, в момент их зарождения. Осознание веры, ее псевдологическое обоснование, приходит позднее. Ни Иисус, ни Маркс, ни Будда, ни Магомет не знали правды о загробном мире. Они допустили больше ошибок в его толковании, чем любой из нас, возродившихся на этой планете, в этой вселенной.
   Он подошел к письменному столу, сел в кресло и положил перед собой спиралевидную кость.
   – Джентльмены, на днях я собирался объявить о моем обращении в лоно Церкви Второго Шанса. Кроме того, я покидаю пост главы государства Новая Богемия. Я хочу отправиться в Вироландо и искренне надеюсь, что эта страна – не миф, не сказка. Мне хотелось бы задать несколько вопросов основателю Церкви – Ла Виро. Если его ответы удовлетворят меня, или он признает, что не может дать ответов на все вопросы, я посвящу свою жизнь служению ему – пойду, куда он повелит, и буду делать то, что он сочтет возможным доверить мне. – Если мои сведения верны – а я располагаю довольно точной информацией – то Вироландо находится отсюда на расстоянии миллионов миль. Чтобы добраться туда, мне потребуется половина моей земной жизни.
   – И вот в этот момент передо мной появляетесь вы со своим предложением. Удивительно, что подобная мысль не пришла мне в голову раньше! Возможно потому, что меня больше занимал сам путь, чем его окончание… Ведь этот путь – только еще один способ познать себя, не правда ли?
   – Да, джентльмены, я построю вам дирижабль – но при условии, что вы возьмете меня в полет.

54

   Наступило долгое молчание. Наконец, Фарингтон произнес:
   – Я согласен, пан Подебрад, но что скажут мои спутники?
   Фригейт и Райдер с готовностью кивнули.
   – Да, неожиданная ситуация, – протянул Фарингтон. – Дело не в том, что вы хотите лететь с нами, – поспешно добавил капитан. – Этому-то я очень рад. Но где мы найдем опытных пилотов? Только сумасшедший поднимется в воздух с людьми, которые не знают, с какой стороны взяться за руль и как запустить машину.
   – Конечно, вы правы. Однако строительство дирижабля – долгое дело. Нам еще предстоит разыскать инженеров, способных спроектировать его и сделать все расчеты. Придется начинать с нуля. Постепенно мы найдем и пилотов. Конечно, это непросто, но где-то в долине, пусть за две тысячи миль от нас, обитает хоть один аэронавт!
   – Мне приходилось летать на воздушном шаре, – вмешался Фригейт, – и я довольно много читал о них. Кроме того, я дважды поднимался на дирижабле. Правда, не могу считать себя специалистом, однако…
   – Мы можем и сами изучить это искусство, мистер Фригейт. Ваши познания весьма помогут нам в тренировках.
   – Это было так давно… Невероятно давно!
   – Вы не внушаете мне доверия, Пит, – свирепо заявил Фарингтон.
   – Доверие придет с опытом, – подвел итог Подебрад. – А теперь, джентльмены, я сразу приступаю к делу. Мне придется отложить свою отставку и все религиозные проблемы до окончания строительства дирижабля. Пост главы государства не может занимать сторонник Церкви, проповедующей непротивление насилию.
   Фригейта поразила его глубокая убежденность и последовательность. Ему казалось, что ни один приверженец Церкви Второго Шанса, искренне поверивший в ее догматы, не способен к таким решительным действиям.
   – Как только мы закончим совещание, я сразу же займусь поиском сырья и оборудования для производства водорода, – продолжал чех. – Самыми подходящими материалами мне представляются серная кислота и цинк. И то, и другое у нас есть; производство кислоты уже налажено. Хотелось бы получить алюминий, но…
   – Дирижабли Шютте-Ланца были деревянными, – вспомнил Фригейт. – Дерева нужно совсем немного.
   – Дерево! – подскочил Фарингтон. – Вы что – хотите лететь на деревянном дирижабле?
   – Нет, деревянным будет лишь каркас; обшивку можно сделать из внутренностей речного дракона.
   – Мы перебьем всех драконов на сто миль в окрестности, – улыбнулся Подебрад и встал. – Ладно! У меня сегодня еще масса дел. Увидимся завтра утром и обсудим детали. Итак, до свидания.
   Когда они вышли из дома, Фарингтон мрачно буркнул:
   – Все это чистое безумие!
   – Сказать по правде, я уже устал плыть по Реке, – заявил Том.
   – Значит, ты предпочитаешь убиться насмерть, пока научишься летать на этой проклятой штуковине? Или, представь себе, мы ее построим, а она не взлетит? Потеряем зря уйму времени!
   – Не могу поверить – вмешался Фригейт, – что слышу это от человека, который перегонял лодки через Белую Лошадь <пороги на Юконе; драматический эпизод переправы через них описан в романе Джека Лондона «Смок Беллью»> и подвизался в качестве устричного пирата…
   Он остановился и побледнел. Райдер и Фарингтон встали перед ним с окаменелыми лицами.
   – Я рассказывал массу историй о приключениях на Аляске, – медленно заговорил Фарингтон – но ни словом не упоминал о Белой Лошади… во всяком случае – при всех. Значит, вы нас подслушивали?
   Фригейт глубоко вздохнул.
   – Черт побери, я никогда не был шпионом! Просто я узнал вас с первого взгляда.
   Райдер быстро зашел ему за спину. Фарингтон стиснул рукоять ножа.
   – Кто бы вы ни были, – ровным голосом приказал Райдер, – идите вперед и прямо на судно. Никаких шуточек, пожалуйста!
   – Я не скрываюсь под чужим именем, как вы оба! – отпарировал Фригейт.
   – Делайте, что вам велят!
   Фригейт пожал плечами и попытался усмехнуться.