Страница:
Сэмпл достаточно грубо его прервала:
– Здесь что, все не в своём уме?
Козёл поглядел на неё с удивлением и обидой:
– Да нет, вроде бы все в своём. Особенно если учесть, что мы живём в мозгу гигантского и к тому же придуманного динозавра из мезозойской эры.
– Один дрочит на старый сериал про Зорро, второй рассказывает мне, как открыли кофе. Это теперь считается нормальным?
– Если совсем уже точно, мы даже не в мозгу. А в опухоли на мозге.
Сэмпл не на шутку перепугалась:
– В опухоли на мозге?
– А ты думаешь, что такое этот купол?
– А это опасно? Она злокачественная?
– Наверное, злокачественная. Но для нас не опасно.
– Я имела в виду, для Годзиро?
Мистер Томас оторвал очередной кусок от картонной коробки и принялся смачно его жевать. Он вообще постоянно чего-то жевал и говорил вечно с набитым ртом, так что беседа с ним подозрительно напоминала беседу с Анубисом.
– Вопрос чисто академический. У Большого Зелёного очень своеобразный метаболизм. Влияние ядерного излучения. Пройдёт ещё тысяч десять-двенадцать лет, прежде чем опухоль начнёт причинять ему беспокойство.
Но Сэмпл всё равно было не по себе.
– Мне как-то не хочется находиться внутри раковой опухоли.
– Очень скоро ты даже думать об этом забудешь. Кстати, а что ты здесь делаешь?
Сэмпл уставилась на козла:
– Ты меня спрашиваешь?!
– А кого мне ещё спрашивать? Ты вошла к нам сама, вот я и подумал, может, ты по делу.
– Я не знала, куда я иду и кого я здесь встречу. Я просто пошла, куда мне указали три крошечные гейши.
– А ты всегда делаешь то, что тебе говорят какие-то крошечные гейши?
– Только когда нет других вариантов.
– Ты вошла как соринка в глазу у Годзы, да?
– Похоже на то. Но ты же все видел, наверное. Ты был там, с Моисеем, когда Годзиро топтал его племя.
Козёл отвёл взгляд:
– Ну, я не то чтобы там был.
Сэмпл нахмурилась:
– Либо ты там был, либо тебя там не было.
– Тут опять эти загадки со временем. Какое-то время я вроде бы вёл по пустыне эту толпу неумытых кретинов, какое-то время сидел здесь, в мозгу у Большого Зелёного, вместе с этим Иисусом Христом, который, может быть, и не Иисус вовсе и который считает, что я могу быть, а могу и не быть реинкарнацией Дилана Томаса.
Сэмпл покосилась на мастурбирующего Иисуса:
– А он что, тебя не слышит? А то ему, может быть, не понравится, что ты сомневаешься в его, так сказать, иисусности-иисущности.
Мистер Томас покачал головой:
– Он в полном отрубе. Он всегда такой, когда смотрит телик.
Сэмпл вдруг пришла в голову неприятная мысль.
– Я же здесь не для того, чтобы тебя развлекать?
– Вообще-то нет. Но если ты вдруг захочешь, я не откажусь…
Сэмпл перебила его, не дав развить мысль:
– Давай мы это обсудим потом. А то в последнее время у меня были… э… сложности с половой жизнью. В принципе, я не против скрещения видов, но нынче у меня не то настроение. Я сейчас не смогу с козлом, даже с козлом с богатым литературным прошлым.
Мистер Томас задумчиво прожевал кусок картона.
– Очень жаль. «Мы умираем всего один раз».
– Ничего личного, правда. Мне очень нравится «Под сенью молочного леса»[51].
– Это не из «Под сенью молочного леса».
– Прошу прощения.
– Это из другого.
– Ага. – Чтобы загладить свою оплошность, Сэмпл процитировала наизусть: – А вот это? «Была весна, и безлунная ночь в маленьком городке, библейская чёрная ночь без единой звезды»…
Козёл малость смягчился:
– Так уже лучше.
Серия «Тайного легиона Зорро» закончилась, как всегда, на самом интересном месте. Сразу за ней, что называется в стык, пошла «Пуля для мерзавца» с Эдди Мёрфи, причём фильм явно включился где-то с середины.
– Я вот что думаю. Пойду я, пожалуй, себе восвояси. Всё равно делать тут нечего.
Козёл проглотил очередной кусок картона:
– Вот с этим как раз и проблемы.
Сэмпл прищурилась:
– Ты о чём?
Мистер Томас почесал себе бок левой задней ногой.
– Ты пришла сюда в анимационном режиме, правильно?
Сэмпл ответила осторожно, не понимая, к чему он клонит:
– Да. Собственно, так у меня образовался и бластер, и этот дурацкий костюм.
– А потом, уже на входе, ты прошла под светом?
– Ага.
– И снова стала нормальной?
– Да. Только родинка так и осталась, раньше её не было.
– Ну вот, об этом я и говорю. Ты не сможешь выйти наружу. В смысле – в нормальном режиме. В рисованном городе – никаких настоящих людей.
– А если всё же попробовать?
– Лучше не надо.
– А что со мной будет?
– В двух словах этого не объяснишь. В общем, плохо всё будет.
– А тогда как мне вернуться в анимационный режим?
– Никак.
– То есть как?
– У тебя ничего не получится.
– Почему?
Мистер Томас кивнул на Иисуса:
– Потому что он забыл, как это делается.
– То есть ты хочешь сказать, я тут пленница? Этого лже-Иисуса?
– А он что, похож на злодея, похищающего девиц?
Сэмпл положила руку на бластер у себя на поясе.
– Может быть, это как-нибудь отвлечёт его от его увлекательного занятия?
– На твоём месте я бы не стал тут палить из этой штуковины.
– Почему?
– Тут, видишь ли, два варианта. Либо оно вообще не сработает, либо взорвётся и оторвёт тебе руку.
– А вдруг ты врёшь? Я же не знаю.
Козёл прикинулся дурачком:
– Да, ты не знаешь. Но я бы тебе не советовал экспериментировать.
Похоже, беседа зашла в тупик. Иисус переключил Эдди Мёрфи на Чарльтона Хестона в роли Микеланджело в «Агонии и экстазе».
– Когда-то он был очень творческим человеком. До того, как его поглотил этот ящик.
– Творческим человеком?
– Он создал всё, что снаружи.
– Что, без шуток? – Сэмпл принялась лихорадочно соображать. Может быть… почему бы и нет?
Козёл, кажется, не заметил её возбуждения.
– На самом деле это он разглядел потенциал в мозгу Большого Зелёного. Он придумал, как попасть сюда, внутрь, и как заставить Годза подчиняться его приказам.
Тут у Сэмпл появилась ещё одна конструктивная мысль.
– Он может управлять Годзиро?
– Если кто-нибудь выключит телевизор и завладеет его вниманием.
– Тогда почему ты не выключишь телевизор и не завладеешь его вниманием?
– Я же тебе говорил. Копытами в пульт не потыкаешь.
– Уходи. Не будь идиотом. Немедленно уходи. Тебе здесь не место.
Джим упрямо покачал головой:
– Я никуда не пойду. Надоело уже убегать. Человек – сам хозяин своей судьбы, а мной только и делают, что помыкают. Все кому не лень.
Лола так на него посмотрела, что Джим даже порадовался про себя, что он уже мёртвый.
– Тут дело не только в твоей судьбе, ты, придурок. Ты можешь и нам все подпортить, так что мы потом не оклемаемся.
Джим собрался было выказать очередной бурный протест, но тут двойник Айка Тернера повернулся и посмотрел прямо на Джима. Выпитое виски несколько притупило реакцию, но всё же Джим не успел отвести глаза, чтобы не встретиться взглядом с этим воплощением вселенского зла. Но даже при этом у него все внутри оборвалось. Он понял, что Лола была права. Что-то тут явно происходит. Но что именно, Джим не знал. И верно – ему здесь не место.
– Ладно, я ухожу. Только как мы потом встретимся с Доком?
Лола махнула рукой, словно подгоняя Джима на выход:
– Не волнуйся. Вы встретитесь.
Стараясь не привлекать к себе излишнего внимания, Джим принялся пробираться к выходу. Уже на лестнице он обратился к ближайшему наполеоновскому улану:
– У вас там прямо шоу двойников.
Улан степенно кивнул:
– В это время у нас так всегда, сэр. Вам вызвать Вергилия?
Джим покачал головой.
– Нет, спасибо. Думаю, я не заблужусь.
– Как вам угодно, сэр.
Джим быстро спустился по лестнице, и уже перед самым выходом его изумлённому взору предстало очередное «явление Христа народу». В казино, легонько покачиваясь, вошёл Сид Вишес, Злобный Сид, под руку с молодой женщиной – но не Нэнси – в свадебном платье. Но что самое странное, Сид был одет в точности так же, как Джим – смокинг, чёрные кожаные штаны и солдатские ботинки, – только он был вообще без рубашки, и его фирменная цепь с большим замком висела прямо на голой, впалой груди в многочисленных шрамах. Он тоже заметил Джима, и его лицо расплылось в приторможённой сомнамбулической усмешке:
– Тебя Доктор уже обыскался. У него для тебя припасён большой шприц.
– Холлидей или Укол?
– А ты, бля, как думаешь, хиппи притыренный?
– Если Годз снимается с места, то ближайшему городу может сильно не поздоровиться, я права?
Мистер Томас нервно задёргал хвостом:
– Он его просто сжирает.
Сэмпл вроде как заколебалась, стараясь не показать своего возбуждения, но без особых успехов.
– А что надо сделать, чтобы Большой Зелёный решил сожрать город типа… ну, скажем… Некрополиса?
– Ты хочешь, чтобы Некрополис сожрали?
– Да нет, это я так – чисто гипотетически.
Мистер Томас ей явно не поверил.
– У тебя есть на это свои причины. Уничтожить Некрополис.
– А тебе что, его жалко?
Иисус по-прежнему тупо таращился в телевизор, но хотя бы перестал дрочить. Видимо, Сикстинская капелла его не возбуждала. Мистер Томас покачал головой:
– Да не жалко. Я его видел по телику. Местечко вполне подходящее – на закуску Большому Зелёному.
– Так что надо сделать, чтобы направить туда Годзиро?
– Да в общем-то ничего не надо. Если там производят ядерное оружие.
– Он любит ядерное оружие?
– Он его просто обожает.
– У Анубиса оно есть, только какое-то мелкое и мерзопакостное.
– Мелкое и мерзопакостное он любит больше всего. Ты не забывай, как раз такая вот бомба, мелкая и мерзопакостная, растопила арктический лёд и разбудила Годза.
– То есть главное, его сдвинуть? А уж дальше он сам пойдёт?
Микеланджело на экране возмущался скудной оплатой своих трудов, но Иисуса это никак не прикалывало – он переключился на телешоу «Игра в молодожёнов». Мистер Томас на секунду задумался:
– Сдвинуть Большого Зелёного может только Иисус.
Сэмпл жёстко взглянула на мистера Томаса:
– Надо выключить телевизор.
– Я бы тебе не советовал этого делать.
– Это для его же блага.
Козёл взглянул на неё с сомнением:
– Вот только не надо ля-ля. Тебе наплевать на его благо. Тебе просто хочется, чтобы Годза сожрал Некрополис.
– Ладно, не буду спорить.
– Если так просто взять и выключить телик, для него это будет травма.
Сэмпл холодно взглянула на мистера Томаса:
– Ты что, собираешься мне помешать? И как, интересно?
Мистер Томас, похоже, пребывал в нерешительности.
– У меня пара твёрдых рогов, правильно?
– И ты хочешь зависнуть тут насовсем: сидеть безвылазно в опухоли в мозгу, в компании заторможенного дрочилы, до конца дней своих?
Мистер Томас задумался:
– В чём-то ты даже права.
– Стало быть, ты не будешь мне мешать?
– Но мне всё равно очень не нравится эта идея – выключить телевизор.
Сэмпл поняла, что победила.
– Но ты не будешь мне мешать? – повторила она свой вопрос.
– Нет. Наверное, нет.
Сэмпл подошла к дивану и решительно забрала пульт из почти безжизненной руки Иисуса.
– Я все потерял. Всё, что было. Она никогда меня не простит.
С этими словами он достал из кармана маленький хромированный револьвер, приставил его к виску и нажал на курок. Грянул выстрел, мозги брызнули во все стороны. Два наполеоновских улана бросились вниз по ступенькам к упавшему телу, которое вдруг заискрилось и почти мгновенно исчезло – проигравшийся самоубийца отбыл обратно в Большую Двойную Спираль. Однако серые брызги мозгов так и остались на лестнице, и один из швейцаров срочно вызвал уборщиков.
– Потрясающе. Вот так вот взять и вышибить себе мозги. Я и не думал, что мне доведётся увидеть такое своими глазами.
Джим обернулся. У него за спиной стоял злобный панк Сид Вишес.
Джим пожал плечами:
– Место здесь такое. Раньше тут был сектор самоубийц.
– Ты веришь в эти мудацкие сказки?
– Человек должен во что-то верить.
– Вот в чём ваша проблема, бля. Вам, хиппарям, просто необходимо во что-то верить. – Вишес гнусно расхохотался и вдруг бросил Джиму какой-то серебряный шарик, размером чуть больше монетки в двадцать пять центов. – Лови, Моррисон.
Джим механически поймал шарик. В его ладони серебряная фитюлька сразу же начала искриться, в руку ударил слабый разряд электричества, и всё вокруг засияло и исказилось. Джим хотел выбросить шарик, но тот будто прилип к ладони. Ощущение было не то чтобы совсем неприятным, просто Джим инстинктивно понял, что сейчас будет. Все, пушной зверь писец. Кажется, он попал. Этот шар сейчас впитает его в себя и унесёт невесть куда. Джим был уверен, что Сид Вишес здесь ни при чём. Он просто пешка в чужой игре. Он лишь передал Джиму серебряный шарик, оказавшийся западнёй. А настоящий охотник… Джиму не хотелось даже задумываться, кто это может быть.
ГЛАВА 7.
– Здесь что, все не в своём уме?
Козёл поглядел на неё с удивлением и обидой:
– Да нет, вроде бы все в своём. Особенно если учесть, что мы живём в мозгу гигантского и к тому же придуманного динозавра из мезозойской эры.
– Один дрочит на старый сериал про Зорро, второй рассказывает мне, как открыли кофе. Это теперь считается нормальным?
– Если совсем уже точно, мы даже не в мозгу. А в опухоли на мозге.
Сэмпл не на шутку перепугалась:
– В опухоли на мозге?
– А ты думаешь, что такое этот купол?
– А это опасно? Она злокачественная?
– Наверное, злокачественная. Но для нас не опасно.
– Я имела в виду, для Годзиро?
Мистер Томас оторвал очередной кусок от картонной коробки и принялся смачно его жевать. Он вообще постоянно чего-то жевал и говорил вечно с набитым ртом, так что беседа с ним подозрительно напоминала беседу с Анубисом.
– Вопрос чисто академический. У Большого Зелёного очень своеобразный метаболизм. Влияние ядерного излучения. Пройдёт ещё тысяч десять-двенадцать лет, прежде чем опухоль начнёт причинять ему беспокойство.
Но Сэмпл всё равно было не по себе.
– Мне как-то не хочется находиться внутри раковой опухоли.
– Очень скоро ты даже думать об этом забудешь. Кстати, а что ты здесь делаешь?
Сэмпл уставилась на козла:
– Ты меня спрашиваешь?!
– А кого мне ещё спрашивать? Ты вошла к нам сама, вот я и подумал, может, ты по делу.
– Я не знала, куда я иду и кого я здесь встречу. Я просто пошла, куда мне указали три крошечные гейши.
– А ты всегда делаешь то, что тебе говорят какие-то крошечные гейши?
– Только когда нет других вариантов.
– Ты вошла как соринка в глазу у Годзы, да?
– Похоже на то. Но ты же все видел, наверное. Ты был там, с Моисеем, когда Годзиро топтал его племя.
Козёл отвёл взгляд:
– Ну, я не то чтобы там был.
Сэмпл нахмурилась:
– Либо ты там был, либо тебя там не было.
– Тут опять эти загадки со временем. Какое-то время я вроде бы вёл по пустыне эту толпу неумытых кретинов, какое-то время сидел здесь, в мозгу у Большого Зелёного, вместе с этим Иисусом Христом, который, может быть, и не Иисус вовсе и который считает, что я могу быть, а могу и не быть реинкарнацией Дилана Томаса.
Сэмпл покосилась на мастурбирующего Иисуса:
– А он что, тебя не слышит? А то ему, может быть, не понравится, что ты сомневаешься в его, так сказать, иисусности-иисущности.
Мистер Томас покачал головой:
– Он в полном отрубе. Он всегда такой, когда смотрит телик.
Сэмпл вдруг пришла в голову неприятная мысль.
– Я же здесь не для того, чтобы тебя развлекать?
– Вообще-то нет. Но если ты вдруг захочешь, я не откажусь…
Сэмпл перебила его, не дав развить мысль:
– Давай мы это обсудим потом. А то в последнее время у меня были… э… сложности с половой жизнью. В принципе, я не против скрещения видов, но нынче у меня не то настроение. Я сейчас не смогу с козлом, даже с козлом с богатым литературным прошлым.
Мистер Томас задумчиво прожевал кусок картона.
– Очень жаль. «Мы умираем всего один раз».
– Ничего личного, правда. Мне очень нравится «Под сенью молочного леса»[51].
– Это не из «Под сенью молочного леса».
– Прошу прощения.
– Это из другого.
– Ага. – Чтобы загладить свою оплошность, Сэмпл процитировала наизусть: – А вот это? «Была весна, и безлунная ночь в маленьком городке, библейская чёрная ночь без единой звезды»…
Козёл малость смягчился:
– Так уже лучше.
Серия «Тайного легиона Зорро» закончилась, как всегда, на самом интересном месте. Сразу за ней, что называется в стык, пошла «Пуля для мерзавца» с Эдди Мёрфи, причём фильм явно включился где-то с середины.
– Я вот что думаю. Пойду я, пожалуй, себе восвояси. Всё равно делать тут нечего.
Козёл проглотил очередной кусок картона:
– Вот с этим как раз и проблемы.
Сэмпл прищурилась:
– Ты о чём?
Мистер Томас почесал себе бок левой задней ногой.
– Ты пришла сюда в анимационном режиме, правильно?
Сэмпл ответила осторожно, не понимая, к чему он клонит:
– Да. Собственно, так у меня образовался и бластер, и этот дурацкий костюм.
– А потом, уже на входе, ты прошла под светом?
– Ага.
– И снова стала нормальной?
– Да. Только родинка так и осталась, раньше её не было.
– Ну вот, об этом я и говорю. Ты не сможешь выйти наружу. В смысле – в нормальном режиме. В рисованном городе – никаких настоящих людей.
– А если всё же попробовать?
– Лучше не надо.
– А что со мной будет?
– В двух словах этого не объяснишь. В общем, плохо всё будет.
– А тогда как мне вернуться в анимационный режим?
– Никак.
– То есть как?
– У тебя ничего не получится.
– Почему?
Мистер Томас кивнул на Иисуса:
– Потому что он забыл, как это делается.
– То есть ты хочешь сказать, я тут пленница? Этого лже-Иисуса?
– А он что, похож на злодея, похищающего девиц?
Сэмпл положила руку на бластер у себя на поясе.
– Может быть, это как-нибудь отвлечёт его от его увлекательного занятия?
– На твоём месте я бы не стал тут палить из этой штуковины.
– Почему?
– Тут, видишь ли, два варианта. Либо оно вообще не сработает, либо взорвётся и оторвёт тебе руку.
– А вдруг ты врёшь? Я же не знаю.
Козёл прикинулся дурачком:
– Да, ты не знаешь. Но я бы тебе не советовал экспериментировать.
Похоже, беседа зашла в тупик. Иисус переключил Эдди Мёрфи на Чарльтона Хестона в роли Микеланджело в «Агонии и экстазе».
– Когда-то он был очень творческим человеком. До того, как его поглотил этот ящик.
– Творческим человеком?
– Он создал всё, что снаружи.
– Что, без шуток? – Сэмпл принялась лихорадочно соображать. Может быть… почему бы и нет?
Козёл, кажется, не заметил её возбуждения.
– На самом деле это он разглядел потенциал в мозгу Большого Зелёного. Он придумал, как попасть сюда, внутрь, и как заставить Годза подчиняться его приказам.
Тут у Сэмпл появилась ещё одна конструктивная мысль.
– Он может управлять Годзиро?
– Если кто-нибудь выключит телевизор и завладеет его вниманием.
– Тогда почему ты не выключишь телевизор и не завладеешь его вниманием?
– Я же тебе говорил. Копытами в пульт не потыкаешь.
* * *
Головы повернулись, как по команде. Даже пьяные щёголи на миг прервали свою невразумительную болтовню. Герцог Виндзорский отложил карты, хотя у него на руках было три семёрки и он ещё не взял прикуп. И дело было даже не в человеке, который вошёл в зал, – в его мощной ауре. Джим подумал, что так мог бы, наверное, войти сам Дракула. Хотя этот статный, высокий мужчина с эспаньолкой, в синем «с наледью» костюме акульей кожи и в шляпе с круглой плоской тульёй с загнутыми кверху полями был совсем не похож на легендарного графа вампира. На самом деле он был почти вылитый Айк Тернер, хотя Джим сразу понял, что это не Айк – он когда-то играл вместе с Айком и Тиной, и хотя Айк иногда бывал просто злобной скотиной, от него всё-таки не исходила такая волна абсолютного зла. Подобно серным миазмам, зло, исходившее от этого человека, заполнило зал. Лола заметно занервничала:– Уходи. Не будь идиотом. Немедленно уходи. Тебе здесь не место.
Джим упрямо покачал головой:
– Я никуда не пойду. Надоело уже убегать. Человек – сам хозяин своей судьбы, а мной только и делают, что помыкают. Все кому не лень.
Лола так на него посмотрела, что Джим даже порадовался про себя, что он уже мёртвый.
– Тут дело не только в твоей судьбе, ты, придурок. Ты можешь и нам все подпортить, так что мы потом не оклемаемся.
Джим собрался было выказать очередной бурный протест, но тут двойник Айка Тернера повернулся и посмотрел прямо на Джима. Выпитое виски несколько притупило реакцию, но всё же Джим не успел отвести глаза, чтобы не встретиться взглядом с этим воплощением вселенского зла. Но даже при этом у него все внутри оборвалось. Он понял, что Лола была права. Что-то тут явно происходит. Но что именно, Джим не знал. И верно – ему здесь не место.
– Ладно, я ухожу. Только как мы потом встретимся с Доком?
Лола махнула рукой, словно подгоняя Джима на выход:
– Не волнуйся. Вы встретитесь.
Стараясь не привлекать к себе излишнего внимания, Джим принялся пробираться к выходу. Уже на лестнице он обратился к ближайшему наполеоновскому улану:
– У вас там прямо шоу двойников.
Улан степенно кивнул:
– В это время у нас так всегда, сэр. Вам вызвать Вергилия?
Джим покачал головой.
– Нет, спасибо. Думаю, я не заблужусь.
– Как вам угодно, сэр.
Джим быстро спустился по лестнице, и уже перед самым выходом его изумлённому взору предстало очередное «явление Христа народу». В казино, легонько покачиваясь, вошёл Сид Вишес, Злобный Сид, под руку с молодой женщиной – но не Нэнси – в свадебном платье. Но что самое странное, Сид был одет в точности так же, как Джим – смокинг, чёрные кожаные штаны и солдатские ботинки, – только он был вообще без рубашки, и его фирменная цепь с большим замком висела прямо на голой, впалой груди в многочисленных шрамах. Он тоже заметил Джима, и его лицо расплылось в приторможённой сомнамбулической усмешке:
– Тебя Доктор уже обыскался. У него для тебя припасён большой шприц.
– Холлидей или Укол?
– А ты, бля, как думаешь, хиппи притыренный?
* * *
Сэмпл понимала, что она испытывает терпение мистера Томаса, но ей было уже всё равно. Если сейчас у неё всё получится, то она отомстит за свои обиды и развяжется с этим дурацким делом – и смысле, найти Эйми помощника.– Если Годз снимается с места, то ближайшему городу может сильно не поздоровиться, я права?
Мистер Томас нервно задёргал хвостом:
– Он его просто сжирает.
Сэмпл вроде как заколебалась, стараясь не показать своего возбуждения, но без особых успехов.
– А что надо сделать, чтобы Большой Зелёный решил сожрать город типа… ну, скажем… Некрополиса?
– Ты хочешь, чтобы Некрополис сожрали?
– Да нет, это я так – чисто гипотетически.
Мистер Томас ей явно не поверил.
– У тебя есть на это свои причины. Уничтожить Некрополис.
– А тебе что, его жалко?
Иисус по-прежнему тупо таращился в телевизор, но хотя бы перестал дрочить. Видимо, Сикстинская капелла его не возбуждала. Мистер Томас покачал головой:
– Да не жалко. Я его видел по телику. Местечко вполне подходящее – на закуску Большому Зелёному.
– Так что надо сделать, чтобы направить туда Годзиро?
– Да в общем-то ничего не надо. Если там производят ядерное оружие.
– Он любит ядерное оружие?
– Он его просто обожает.
– У Анубиса оно есть, только какое-то мелкое и мерзопакостное.
– Мелкое и мерзопакостное он любит больше всего. Ты не забывай, как раз такая вот бомба, мелкая и мерзопакостная, растопила арктический лёд и разбудила Годза.
– То есть главное, его сдвинуть? А уж дальше он сам пойдёт?
Микеланджело на экране возмущался скудной оплатой своих трудов, но Иисуса это никак не прикалывало – он переключился на телешоу «Игра в молодожёнов». Мистер Томас на секунду задумался:
– Сдвинуть Большого Зелёного может только Иисус.
Сэмпл жёстко взглянула на мистера Томаса:
– Надо выключить телевизор.
– Я бы тебе не советовал этого делать.
– Это для его же блага.
Козёл взглянул на неё с сомнением:
– Вот только не надо ля-ля. Тебе наплевать на его благо. Тебе просто хочется, чтобы Годза сожрал Некрополис.
– Ладно, не буду спорить.
– Если так просто взять и выключить телик, для него это будет травма.
Сэмпл холодно взглянула на мистера Томаса:
– Ты что, собираешься мне помешать? И как, интересно?
Мистер Томас, похоже, пребывал в нерешительности.
– У меня пара твёрдых рогов, правильно?
– И ты хочешь зависнуть тут насовсем: сидеть безвылазно в опухоли в мозгу, в компании заторможенного дрочилы, до конца дней своих?
Мистер Томас задумался:
– В чём-то ты даже права.
– Стало быть, ты не будешь мне мешать?
– Но мне всё равно очень не нравится эта идея – выключить телевизор.
Сэмпл поняла, что победила.
– Но ты не будешь мне мешать? – повторила она свой вопрос.
– Нет. Наверное, нет.
Сэмпл подошла к дивану и решительно забрала пульт из почти безжизненной руки Иисуса.
* * *
Джим уже собирался выйти наружу через вращающиеся двери, но его едва не сбил с ног какой-то мужик, весь из себя озабоченный и взлохмаченный. Похоже, он очень спешил – протолкался вперёд и даже пихнул Джима локтем. Подобная грубость как-то не очень вязалась с изысканной атмосферой Гранд-Казино, но Джим рассудил, что, наверное, у мужика были какие-то свои причины. Причины действительно были, и они сделались очевидны уже секунд через сорок. Когда Джим вышел из казино, мужик был уже в самом низу длинной лестницы. Там он остановился, заломил руки и издал душераздирающий рёв, захлёбываясь в рыданиях:– Я все потерял. Всё, что было. Она никогда меня не простит.
С этими словами он достал из кармана маленький хромированный револьвер, приставил его к виску и нажал на курок. Грянул выстрел, мозги брызнули во все стороны. Два наполеоновских улана бросились вниз по ступенькам к упавшему телу, которое вдруг заискрилось и почти мгновенно исчезло – проигравшийся самоубийца отбыл обратно в Большую Двойную Спираль. Однако серые брызги мозгов так и остались на лестнице, и один из швейцаров срочно вызвал уборщиков.
– Потрясающе. Вот так вот взять и вышибить себе мозги. Я и не думал, что мне доведётся увидеть такое своими глазами.
Джим обернулся. У него за спиной стоял злобный панк Сид Вишес.
Джим пожал плечами:
– Место здесь такое. Раньше тут был сектор самоубийц.
– Ты веришь в эти мудацкие сказки?
– Человек должен во что-то верить.
– Вот в чём ваша проблема, бля. Вам, хиппарям, просто необходимо во что-то верить. – Вишес гнусно расхохотался и вдруг бросил Джиму какой-то серебряный шарик, размером чуть больше монетки в двадцать пять центов. – Лови, Моррисон.
Джим механически поймал шарик. В его ладони серебряная фитюлька сразу же начала искриться, в руку ударил слабый разряд электричества, и всё вокруг засияло и исказилось. Джим хотел выбросить шарик, но тот будто прилип к ладони. Ощущение было не то чтобы совсем неприятным, просто Джим инстинктивно понял, что сейчас будет. Все, пушной зверь писец. Кажется, он попал. Этот шар сейчас впитает его в себя и унесёт невесть куда. Джим был уверен, что Сид Вишес здесь ни при чём. Он просто пешка в чужой игре. Он лишь передал Джиму серебряный шарик, оказавшийся западнёй. А настоящий охотник… Джиму не хотелось даже задумываться, кто это может быть.
ГЛАВА 7.
Ну что, отлегло?
Купол резко накренился. Мусор, разбросанный по полу, съехал на одну сторону. Но Иисус этого не замечал – он что-то сосредоточенно переключал на пульте, настраивая гигантского ящера на движение вперёд с запалом двенадцатилетнего мальчика, поглощённого какой-то продвинутой, всей из себя супер-пупер, видеоигрой. Теперь диван превратился в «командирское кресло», а сам Иисус полностью погрузился в процесс управления и направления Годзиро на Некрополис. Купол опять покачнулся, и Сэмпл схватилась за спинку дивана, чтобы не упасть. Мистер Томас просто пошире расставил ноги. Похоже, он знал, как справляться с тряской. Ну да, подумала Сэмпл, когда у тебя не две, а четыре ноги, стоять всяко проще. Тем более что при жизни Дилан Томас был весьма опытным выпивохой. Даже в ночь своей смерти он умудрился дойти от таверны «Белая лошадь» до гостиницы «Челси», хотя был совсем уж никакой. И печень у него уже отказала.
Надо сказать, Иисус приятно удивил Сэмпл, сразу же согласившись на её предложение направить Годзиро в Некрополис с целью полного уничтожения последнего. Сперва он просто сидел и моргал глазами, не понимая, что происходит, потом закатил небольшую истерику, потом залёг на дно бассейна, но быстро вынырнул – тогда уж, можно даже сказать, с готовностью принял план Сэмпл. Похоже, было ему несказанное счастье, что кто-то подсказывал, что делать. И он, кажется, совершенно не мучился никакими сомнениями, морально ли это – направить гигантского ящера в Некрополис с целью сожрать город на фиг. Если кто-то и высказал робкое возражение, так это козёл. Мистер Томас.
– Вообще-то ты вроде как Князь всеобщей любви и мира, если ты вдруг забыл.
Иисус небрежно махнул рукой:
– Да ладно. Я давно уже собирался проучить этого мудака Анубиса. Так сказать, выгнать из храма идолище поганое.
Сэмпл поспешила уточнить, чтобы потом не вышло ошибки:
– Вообще-то у него не храм, а большой дворец.
– Без разницы. Не гирлянды цветов пришёл я принести, но меч.
Мистер Томас фыркнул:
– Даже Библию правильно процитировать и то не может.
Иисус злобно зыркнул на него:
– Вся эта евангельская байда – хрен там чего запомнишь.
Козёл посмотрел на Иисуса с холодным неодобрением. Пол снова качнулся, и Иисус опять повернулся к пульту:
– Кажется, я забыл, как сделать так, чтобы пол не качался, когда он делает шаг.
– Войди в DOS и нажми esc-сtrl-аlt-F12.
Иисус нажал предложенную комбинацию, и качка сразу же прекратилась – то есть не то чтобы совсем, но это было уже не так, как будто они на яхте попали в шторм. Иисус улыбнулся мистеру Томасу.
– Ты запомнил.
– Ты бы тоже запомнил, если бы целыми днями не пялился в ящик.
– Что бы я без тебя делал?
– Вот и я думаю – что?
Иисус понадобилось ещё минут пять, чтобы сбросить с себя сонное оцепенение, вызванное непомерным пристрастием к голубому экрану. Он жал на какие-то клавиши, и, видимо, жал неправильно – судя по тому, как отзывался на это купол. Стараниями Иисуса Годзиро то и дело пошатывался и спотыкался, словно пьяная в хлам гора. Но вскоре – во многом благодаря саркастическим замечаниям мистера Томаса – Иисус более-менее пришёл в себя и выровнял шаг Годзиро. Он нажал на какую-то кнопку – экран телевизора растянулся и превратился в панорамное окно-монитор, развёрнутое на сто восемьдесят градусов, так что теперь они видели то же, что и Годзиро, – плюс к тому у них был хороший боковой обзор. Сперва картинка дрожала и дёргалась, по монитору шёл «снег», местами пробивались какие-то посторонние вспышки. Но потом Иисус всё же нашёл нужную комбинацию клавиш, и в окне развернулась широкая панорама пустыни, наплывающая на них со скоростью шага Годзиры – около ста миль в час.
Да, Сэмпл своё дело сделала: забрала у Иисуса пульт и оборвала электронную пуповину, соединявшую его с экраном телевизора. В каком-то смысле это было оперативное вмешательство. Но теперь, когда Годзиро благополучно двинулся на Некрополис, ей оставалось лишь ждать, довольствуясь ролью пассивного зрителя. Впрочем, ей было совсем не скучно. Всё-таки странная подобралась у них компания. Мистер Томас, козёл, стоял прямо перед экраном и работал вперёдсмотрящим. Иисус сидел на диване, держа на коленях огромный пульт, и тоже смотрел на экран, как капитан корабли на своём капитанском мостике. Сэмпл – в своём ярко-красном костюме анимешной супергероини, который вообще мало что прикрывал, и в сапогах на высоченной платформе – стояла за диваном, превратившимся в командирское кресло Иисуса. Мессия всё-таки соизволил одеться: натянул стоптанные кроссовки Nike, набросил красный халат и зачем-то напялил защитные очки а-ля Эрвин Роммель, которые тут же сдвинул наверх. Сэмпл подумала, что их троица уж никак не подходит на роль операторов гигантской рептилии, нацеленной на большую драку.
– Тебе нужно его направлять?
Иисус покачал головой:
– Нет, он нюхом чует обогащённый уран. Пойдёт прямо туда. Радиация у него в крови, в буквальном смысле слова.
Иисус откинулся на спинку дивана, всем своим видом изображая крупного специалиста и авторитетного командира – деланная, нарочитая поза, позаимствованная, надо думать, у Уильяма Шатнера. Теперь, когда Иисус изображал из себя командира гигантской машины разрушения, в которую превратился Годзиро, он был совсем не похож на того сексуально озабоченного придурка, каким был при первом знакомстве.
– И долго ещё до Некрополиса?
Иисус пожал плечами, будто его это мало заботило:
– Минут пятнадцать-двадцать. Не больше.
Интересно, подумала Сэмпл, как он воспримет второе её предложение. Сейчас он был явно настроен на приключения. Так что, наверное, не надо откладывать. Пока у него не прошёл драйв.
– У меня есть сестра.
Иисус кивнул, сосредоточенно глядя в экран. Ему явно нравилось играть в командира флагмана звёздного космофлота.
– Ага.
– Думаю, ей нужно с тобой познакомиться.
– Я бы сказал, что всему человечеству нужно со мной познакомиться.
Сэмпл пропустила мимо ушей этот всплеск мессианского эго и принялась описывать Эйми, её Небеса и её затруднительное положение – в выражениях цветистых и ярких, пусть даже и не совсем правдиво, используя любую возможность польстить Иисусу, погладить по пузу его самолюбие. Должно быть, он всё-таки впечатлился её рассказом, потому что оторвался-таки от экрана и пристально посмотрел на неё.
– То есть ей нужен мужчина, который управлял бы её Небесами?
– Ты мог бы стать для неё настоящим спасителем.
Козёл театрально закатил глаза. Похоже, Сэмпл переигрывала. Но Иисусу, с другой стороны, эта мысль очень понравилась. Похоже, когда речь заходила о его мессианских качествах, он был падок на лесть. Он погладил свою бородку и мечтательно улыбнулся:
– А с кем из вас я буду заниматься сексом? С тобой или с твоей сестрой?
Сэмпл подумала, что Иисус в роли капитана Кирка[52] нравится ей не больше, чем в роли коматозного дрочилы, но в плане достать сестру – это как раз то, что нужно. Такой мессия вполне способен превратить Эймины Небеса в настоящий Ад. Сэмпл изобразила еле сдерживаемый восторг, тем более что у неё было стойкое подозрение, что с женщинами этот Иисус – импотент.
– Мы с ней ещё будем за тебя драться.
Видимо, эта фраза поразила воображение Иисуса, потому что он вдруг резко выпрямился на диване и обвёл купол пронзительным, острым взглядом:
– Это будет, наверное, самое интересное.
Сэмпл продолжала натянуто улыбаться, но теперь она окончательно убедилась: это именно то, что нужно, чтобы поставить на уши все Эймины Небеса. Но тут Иисус задумчиво проговорил:
– Хотя я не знаю… как я отсюда уйду. Я ему нужен, Большому Зелёному.
Улыбка Сэмпл потускнела.
– Ты ему нужен? Зачем, интересно, ты ему нужен? Ты же вообще ничего не делаешь, только сидишь и таращишься в телевизор.
Иисус злобно взглянул на Сэмпл. Ей даже стало слегка не по себе – раньше в нём такой злобы не наблюдалось.
– Ну, бля, это всё-таки лучше, чем таскаться по улицам Иерусалима с крестом на плечах, правильно? Тебе бы понравилось, если б на тебя напялили терновый венец, избили плетьми, а потом распяли на кресте?! Ты бы хотела всю жизнь раздавать хлебы и рыбу немытым придуркам, творить чудеса на пирах, когда у них вдруг кончается выпивка, и разъезжать по пустыне на вонючем упрямом осле? Мне что, все бросить – и снова этим дерьмом заниматься?! Ты это так себе представляешь? Ты что, тоже из этих паршивых традиционалистов?!
Сэмпл не знала, что на это ответить, так что Иисус продолжал бы, наверное, истерить и дальше, если бы его внимание не привлекло какое-то тёмное облако на смотровом экране. Пока ещё далеко, на самом горизонте.
– Ладно, мы это позже обсудим. Вот уже Некрополис.
– Чего ещё тебе нужно?! В последний раз я, блядь, умер из-за тебя, разве нет?
Надо сказать, Иисус приятно удивил Сэмпл, сразу же согласившись на её предложение направить Годзиро в Некрополис с целью полного уничтожения последнего. Сперва он просто сидел и моргал глазами, не понимая, что происходит, потом закатил небольшую истерику, потом залёг на дно бассейна, но быстро вынырнул – тогда уж, можно даже сказать, с готовностью принял план Сэмпл. Похоже, было ему несказанное счастье, что кто-то подсказывал, что делать. И он, кажется, совершенно не мучился никакими сомнениями, морально ли это – направить гигантского ящера в Некрополис с целью сожрать город на фиг. Если кто-то и высказал робкое возражение, так это козёл. Мистер Томас.
– Вообще-то ты вроде как Князь всеобщей любви и мира, если ты вдруг забыл.
Иисус небрежно махнул рукой:
– Да ладно. Я давно уже собирался проучить этого мудака Анубиса. Так сказать, выгнать из храма идолище поганое.
Сэмпл поспешила уточнить, чтобы потом не вышло ошибки:
– Вообще-то у него не храм, а большой дворец.
– Без разницы. Не гирлянды цветов пришёл я принести, но меч.
Мистер Томас фыркнул:
– Даже Библию правильно процитировать и то не может.
Иисус злобно зыркнул на него:
– Вся эта евангельская байда – хрен там чего запомнишь.
Козёл посмотрел на Иисуса с холодным неодобрением. Пол снова качнулся, и Иисус опять повернулся к пульту:
– Кажется, я забыл, как сделать так, чтобы пол не качался, когда он делает шаг.
– Войди в DOS и нажми esc-сtrl-аlt-F12.
Иисус нажал предложенную комбинацию, и качка сразу же прекратилась – то есть не то чтобы совсем, но это было уже не так, как будто они на яхте попали в шторм. Иисус улыбнулся мистеру Томасу.
– Ты запомнил.
– Ты бы тоже запомнил, если бы целыми днями не пялился в ящик.
– Что бы я без тебя делал?
– Вот и я думаю – что?
Иисус понадобилось ещё минут пять, чтобы сбросить с себя сонное оцепенение, вызванное непомерным пристрастием к голубому экрану. Он жал на какие-то клавиши, и, видимо, жал неправильно – судя по тому, как отзывался на это купол. Стараниями Иисуса Годзиро то и дело пошатывался и спотыкался, словно пьяная в хлам гора. Но вскоре – во многом благодаря саркастическим замечаниям мистера Томаса – Иисус более-менее пришёл в себя и выровнял шаг Годзиро. Он нажал на какую-то кнопку – экран телевизора растянулся и превратился в панорамное окно-монитор, развёрнутое на сто восемьдесят градусов, так что теперь они видели то же, что и Годзиро, – плюс к тому у них был хороший боковой обзор. Сперва картинка дрожала и дёргалась, по монитору шёл «снег», местами пробивались какие-то посторонние вспышки. Но потом Иисус всё же нашёл нужную комбинацию клавиш, и в окне развернулась широкая панорама пустыни, наплывающая на них со скоростью шага Годзиры – около ста миль в час.
Да, Сэмпл своё дело сделала: забрала у Иисуса пульт и оборвала электронную пуповину, соединявшую его с экраном телевизора. В каком-то смысле это было оперативное вмешательство. Но теперь, когда Годзиро благополучно двинулся на Некрополис, ей оставалось лишь ждать, довольствуясь ролью пассивного зрителя. Впрочем, ей было совсем не скучно. Всё-таки странная подобралась у них компания. Мистер Томас, козёл, стоял прямо перед экраном и работал вперёдсмотрящим. Иисус сидел на диване, держа на коленях огромный пульт, и тоже смотрел на экран, как капитан корабли на своём капитанском мостике. Сэмпл – в своём ярко-красном костюме анимешной супергероини, который вообще мало что прикрывал, и в сапогах на высоченной платформе – стояла за диваном, превратившимся в командирское кресло Иисуса. Мессия всё-таки соизволил одеться: натянул стоптанные кроссовки Nike, набросил красный халат и зачем-то напялил защитные очки а-ля Эрвин Роммель, которые тут же сдвинул наверх. Сэмпл подумала, что их троица уж никак не подходит на роль операторов гигантской рептилии, нацеленной на большую драку.
– Тебе нужно его направлять?
Иисус покачал головой:
– Нет, он нюхом чует обогащённый уран. Пойдёт прямо туда. Радиация у него в крови, в буквальном смысле слова.
Иисус откинулся на спинку дивана, всем своим видом изображая крупного специалиста и авторитетного командира – деланная, нарочитая поза, позаимствованная, надо думать, у Уильяма Шатнера. Теперь, когда Иисус изображал из себя командира гигантской машины разрушения, в которую превратился Годзиро, он был совсем не похож на того сексуально озабоченного придурка, каким был при первом знакомстве.
– И долго ещё до Некрополиса?
Иисус пожал плечами, будто его это мало заботило:
– Минут пятнадцать-двадцать. Не больше.
Интересно, подумала Сэмпл, как он воспримет второе её предложение. Сейчас он был явно настроен на приключения. Так что, наверное, не надо откладывать. Пока у него не прошёл драйв.
– У меня есть сестра.
Иисус кивнул, сосредоточенно глядя в экран. Ему явно нравилось играть в командира флагмана звёздного космофлота.
– Ага.
– Думаю, ей нужно с тобой познакомиться.
– Я бы сказал, что всему человечеству нужно со мной познакомиться.
Сэмпл пропустила мимо ушей этот всплеск мессианского эго и принялась описывать Эйми, её Небеса и её затруднительное положение – в выражениях цветистых и ярких, пусть даже и не совсем правдиво, используя любую возможность польстить Иисусу, погладить по пузу его самолюбие. Должно быть, он всё-таки впечатлился её рассказом, потому что оторвался-таки от экрана и пристально посмотрел на неё.
– То есть ей нужен мужчина, который управлял бы её Небесами?
– Ты мог бы стать для неё настоящим спасителем.
Козёл театрально закатил глаза. Похоже, Сэмпл переигрывала. Но Иисусу, с другой стороны, эта мысль очень понравилась. Похоже, когда речь заходила о его мессианских качествах, он был падок на лесть. Он погладил свою бородку и мечтательно улыбнулся:
– А с кем из вас я буду заниматься сексом? С тобой или с твоей сестрой?
Сэмпл подумала, что Иисус в роли капитана Кирка[52] нравится ей не больше, чем в роли коматозного дрочилы, но в плане достать сестру – это как раз то, что нужно. Такой мессия вполне способен превратить Эймины Небеса в настоящий Ад. Сэмпл изобразила еле сдерживаемый восторг, тем более что у неё было стойкое подозрение, что с женщинами этот Иисус – импотент.
– Мы с ней ещё будем за тебя драться.
Видимо, эта фраза поразила воображение Иисуса, потому что он вдруг резко выпрямился на диване и обвёл купол пронзительным, острым взглядом:
– Это будет, наверное, самое интересное.
Сэмпл продолжала натянуто улыбаться, но теперь она окончательно убедилась: это именно то, что нужно, чтобы поставить на уши все Эймины Небеса. Но тут Иисус задумчиво проговорил:
– Хотя я не знаю… как я отсюда уйду. Я ему нужен, Большому Зелёному.
Улыбка Сэмпл потускнела.
– Ты ему нужен? Зачем, интересно, ты ему нужен? Ты же вообще ничего не делаешь, только сидишь и таращишься в телевизор.
Иисус злобно взглянул на Сэмпл. Ей даже стало слегка не по себе – раньше в нём такой злобы не наблюдалось.
– Ну, бля, это всё-таки лучше, чем таскаться по улицам Иерусалима с крестом на плечах, правильно? Тебе бы понравилось, если б на тебя напялили терновый венец, избили плетьми, а потом распяли на кресте?! Ты бы хотела всю жизнь раздавать хлебы и рыбу немытым придуркам, творить чудеса на пирах, когда у них вдруг кончается выпивка, и разъезжать по пустыне на вонючем упрямом осле? Мне что, все бросить – и снова этим дерьмом заниматься?! Ты это так себе представляешь? Ты что, тоже из этих паршивых традиционалистов?!
Сэмпл не знала, что на это ответить, так что Иисус продолжал бы, наверное, истерить и дальше, если бы его внимание не привлекло какое-то тёмное облако на смотровом экране. Пока ещё далеко, на самом горизонте.
– Ладно, мы это позже обсудим. Вот уже Некрополис.
* * *
Джима как будто растянуло в бесконечную цепь молекул в вихре вибрацией, что проявлялись в виде невообразимой, пронзительной, невыносимой боли. Боль захватила всё его существо. Рецепторы у него в мозгу выли истошным воем и мучительно стремились к чему-то, чего не могли получить. Сверкающий вихрь закручивался спиралью, вспыхивая всеми цветами за пределами спектра. Джиму казалось, что он умирает опять и эта смерть была много страшнее той, первой, – это был не простой переход между жизнью и смертью, или, в данном конкретном случае, между смертью и смертью. Всё было гораздо ужаснее и сложнее. И это с ним делал Доктор Укол. Причём делал намеренно. Джим мог только кричать в своей бесконечной беспомощности и бесконечной муке:– Чего ещё тебе нужно?! В последний раз я, блядь, умер из-за тебя, разве нет?