Фаррис Джон. Когда звонит Майкл

   — Совсем-совсем один?
   — Да, кто бы он ни был, мне кажется, что он очень одинок.
   — Вы думаете, он мертвый?
   — Нет, Пэгги, я так не думаю.
   Пэгги пришлась по душе уверенность Доремуса.
   — Мама показывала мне его фотографию, — вспомнила вдруг Пэгги, но Доремус чувствовал, что ей уже надоело говорить про Майкла. Девочка перестала плакать, и слезы в детских глазенках успели подсохнуть. — А вы будете строить домик на дереве? — спросила она.
   — Да, я серьезно раздумываю над этим.
   — А где вы живете?
   — У озера «Гармония». Слыхала про такое?
   Пэгги кивнула.
   — Эми и Крэг возили меня туда летом купаться.
   — Значит, ты видела и мой дом. А меня зовут Доремус. До-ре-мус.
   — До-ре-мус, — повторила Пэгги, тщательно выговаривая каждый слог.
   — Как ты думаешь, твоя мама даст мне попить, если я ее попрошу?
   — Конечно. Только ее сейчас, наверное, нет. Она ушла к...
   — Ну и ладно. Тогда я сам найду стакан, если ты, конечно, поможешь мне.
   — Я вам помогу, — тут же согласилась Пэгги. Она встала и поспешно юркнула в лаз. — Осторожней, когда будете спускаться, — предупредила девочка. — Я один раз упала отсюда, и мама целую неделю не пускала меня на дерево.
   Очутившись на земле, они сразу же направились к заднему крыльцу.
   — А вот и мама! — радостно воскликнула Пэгги и бросилась вперед к идущей навстречу Элен Коннелли. Женщина была одета в строгое платье из черной шерстяной ткани.
   — Привет, воробушек. — Элен нагнулась и поцеловала девочку, а потом, взглянув на Доремуса, приветливо улыбнулась. Следователь заметил, что издали эта женщина выглядела несколько моложе. Ее шею избороздили многочисленные, еле заметные морщинки, но по-прежнему густые и прекрасные волосы отливали на солнце медным блеском. А взглянув на стройные ноги Элен, легко было предположить, что в молодости эта женщина, несомненно, слыла красавицей.
   — Он хочет попить, — объявила Пэгги.
   — Доброе утро, миссис Коннелли. Меня зовут Доремус Брайтлоу.
   — Рада познакомиться, мистер Брайтлоу. Не хотите ли пройти в дом? Мы обычно собираемся на кухне.
   После того, как Пэгги выпила стакан молока, мать увела ее наверх, чтобы девочка приняла ванну. Возвратившись, Элен обнаружила, что Доремус оживленно беседует с Крэгом, обсуждая телефонные звонки «Майкла».
   — Миссис Бриттон уверяет, будто видела мальчика, очень похожего на Майкла Янга, каким она его помнит, — объявил Доремус. — И Пэгги встречала неизвестного мальчугана, которого считает Майклом. Конечно, это, возможно, никак не связано с таинственными звонками. Более того, даже смерть доктора Бриттона может оказаться случайной.
   — Как вы можете говорить такое? — неожиданно вскинулась Эми. — Ведь вчера этот телефонный хулиган сообщил, что Энди должен умереть, и буквально через час его нашли в амбаре, насмерть искусанного собственными пчелами.
   — Ну пока что, — вступил в разговор Хэп, — у нас имеются лишь показания Эльзы, будто какой-то мальчик действительно появился перед ней. А ведь в этот момент Эльза находилась в тяжелом состоянии — на грани обморока. Как же можно верить в то, что ей, возможно, померещилось. Вполне вероятно, это мог оказаться какой-нибудь подросток, которому вдруг взбрело в голову срезать путь к дому, вот он и поплелся на ферму.
   — А я верю Эльзе, — уже спокойнее заявила Эми. — Не исключено, что это было привидение, но именно Майкла, а не кого-нибудь постороннего.
   Крэг уныло покачал головой.
   — Ну вот, опять призраки.
   Элен протянула Доремусу небольшую фотографию.
   — Мистер Брайтлоу, вам, наверное, будет интересно взглянуть на этот снимок. Это школьная фотография Майкла Янга, ее сделали за пару месяцев до его гибели.
   Доремус, внимательно рассмотрев снимок, передал его Хэпу. Эми и Крэг через плечо полицейского тоже изучали фотографию.
   Крэг внезапно помрачнел, а Эми, бросив на него виноватый взгляд, неуверенно улыбнулась. Она не могла простить себе, что завела этот глупый разговор о привидениях.
   — Он мне чем-то напоминает среднего сына Бойеров, — пробормотал Хэп. — Только этот еще более тщедушный.
   — Видите ли, в этом возрасте мальчики часто похожи друг на друга, — вмешался Крэг. — Некоторые наши ребята... — Тут он неопределенно пожал плечами.
   — Скажите, а ваши мальчики из Гринлифа находятся под постоянным надзором? — поинтересовался Доремус.
   — Нет, мы стараемся давать им как можно больше свободы. Но если бы тот парнишка оказался нашим подопечным, ну, тот, которого увидела Эльза, то меня поставили бы в известность. Ведь для того, чтобы добраться с фермы, ему пришлось бы отмахать миль двадцать, и тогда он непременно опоздал бы на вечернюю проверку — в восемь тридцать.
   — Если, конечно, он не поймал попутную машину.
   — Да, это я упустил из виду, — вежливо согласился Крэг, и Доремус улыбнулся.
   Хэп встал из-за стола.
   — Элен, если вы не возражаете, я пока подержу у себя эту фотографию. Мне надо будет показать ее кое-кому.
   — В том числе и Эльзе? — насторожилась Эми.
   — Боюсь, что да.
   — Хэп... — начала было Элен, но замолчала и опустила глаза.
   — Доремус, ты не хочешь проехаться со мной до фермы Бриттонов? — спросил Хэп, не рассчитывая на положительный ответ. Однако Доремус охотно принял его предложение.
   Элен проводила мужчин до дверей.
   — Мистер Брайтлоу, — обратилась она к Доремусу. — Спасибо вам за Пэгги. Вам так легко удалось успокоить ее.
   Доремус смутился.
   — Ну что вы, миссис Коннелли. Пэгги — очень симпатичная девочка, и с ней совсем нетрудно разговаривать. Она мне понравилась.
   В серых глазах Элен мелькнула печаль.
   — Вы нам поможете? Хэп говорил, что вы раньше работали следователем.
   — Все верно. Хотя сейчас я даже и не представляю, чем смог бы помочь вам.
   — Майкл снова позвонит, я точно знаю...
   — Если это случится, — прервал ее Хэп, — сразу же свяжитесь со мной, в любое время дня и ночи. — Он нахмурился. — Жаль, что вы сразу не сделали этого.
   Они сели в машину шерифа и поехали на ферму Бриттонов.
   — Эта женщина держится молодцом, — заметил Хэп.
   — А как у нее продвигается торговля антиквариатом?
   — Судя по всему, довольно успешно. У конкурентов, правда, чуток побойчее — у Уэлдонов и Вильгельмины Карли, но те так и норовят подсунуть настоящую рухлядь. — Хэп почесал живот и усмехнулся. — Года два или три назад я и сам подумывал о том, чтобы приударить за Элен. Однако ничего не вышло. Да и кто я такой? Простой парень из Шейдс, а вот у нее такое романтическое прошлое! — Он мельком взглянул на Доремуса.
   — Надеюсь, когда-нибудь ты мне расскажешь эту историю поподробнее, — задумчиво протянул Доремус, выпуская клубы сигарного дыма и глядя в окошко автомобиля. Что-то, казалось, встревожило его. И вплоть до самой фермы Доремус не произнес больше ни слова. Когда Хэп указал на амбар, где обнаружили тело доктора Бриттона, Доремус моментально оживился.
   — А можно заглянуть внутрь и походить вокруг этого сарая?
   — Конечно, амбар не запирают. А я пойду переговорю со старушкой Эльзой. Только ты там поаккуратней, внутри еще до черта живых пчел.
   — Скажи-ка мне вот что, Хэп. Где именно находился октор, когда на него напали пчелы?
   — В рабочем кабинете. Ты его увидишь.
   Доремус кивнул и, выйдя из машины, направился к амбару. На секунду замешкавшись, он потушил сигару.
   Войдя в амбар, Доремус какое-то время постоял, не двигаясь. Он внимательно изучал все вокруг, затем медленно шагнул к тому месту, где погиб доктор. Этот участок уже успели огородить колышками, обтянутыми проволокой. Амбар был залит ослепительным сиянием люминесцентных ламп, отчего все предметы казались какими-то неестественными. Доремус окинул внимательным взглядом опрокинутый баллон с инсектицидом и, достав из брючного кармана перочинный нож, присел на корточки. Рядом с баллоном валялось несколько пчелиных трупиков. Доремус осторожно подцепил один из них лезвием и, прищурившись, поднес к глазам. Затем Доремус вынул коробку сигар, снял с нее целлофановую оболочку и опустил погибшее насекомое в этот импровизированный пакетик. Сунув пакетик в карман, Доремус несколько раз прошелся вдоль колышков. Пол амбара был усеян мертвыми пчелами. Время от времени Доремус опускался на корточки и подбирал трупики лезвием ножа.
   Наконец, его пакетик наполнился мертвыми пчелами. Доремус выпрямился. От частых приседаний заныли колени. Доремус направился в сторону ульев. Не колеблясь, он приподнял на одном из них крышку и осмотрел соты и пчел.
   Проверив таким образом пять ульев, Доремус пошел в недостроенное здание оранжереи, служившее доктору Бриттону рабочим кабинетом. Дверь в стеклянное сооружение с плоской крышей оказалась открытой. Доремус с опаской приблизился к ней и тут же, возле стола, увидел разбитый улей. Тот лежал на полу с отломанной крышкой, а вокруг с жужжанием носились оставшиеся пчелы. В воздухе стоял резкий запах инсектицида, который постепенно проник в самые укромные уголки амбара, уничтожая всех насекомых без исключения. Убедившись в том, что дверь позади него так и осталась отворенной, Доремус шагнул в кабинет. Он осмотрительно пытался держаться подальше от рухнувшего улья. Доремус заметил, что оставшиеся в живых пчелы начали заново обживать свое разбитое пристанище.
   Доремус исследовал содержимое всех баночек и пузырьков, расставленных на полках, затем на столе обнаружил краски и тряпицу, напоминавшую хирургическую повязку. Он нахмурился. Несколько минут простоял Доремус в оцепенении, раздумывая над чем-то. Затем нагнулся и на полу заметил пузырек с пульверизатором. Видимо, тот упал со стола и закатился под нижние полки. Доремус достал его и прочитал на этикетке: «Хлороформ».
   Тогда он поднес бутылочку к носу и глубоко вдохнул.
   Но вместо хлороформа почувствовал совсем другой запах. Доремус остолбенел от удивления. Он чуть было не прыснул немного жидкости на руку, и только инстинкт удержал его от этого рокового шага. Доремус еще раз внимательно оглядел разбитый улей и, выпрямившись, поставил пузырек на стол.
   — Что-то не так? — раздался вдруг за спиной голос.
   Доремус обернулся. На пороге стоял Гарри Рендл.
   — Вот, нашел на полу, — дружелюбно откликнулся Доремус. — А вы кто такой будете?
   — Рендл. Я работаю у Бриттонов.
   — Я и не слышал, как вы вошли.
   Гарри кивнул в сторону открытой задней двери.
   — Вы из полиции?
   Доремус улыбнулся и покинул кабинет. На этот раз он решил воспользоваться задней дверью. Рендл не спеша последовал за ним. Снаружи у самого выхода почва была каменистой, затем начинался спуск, и землю здесь покрывали оплошные сорняки, слегка подернутые морозцем. У дороги близ ухоженного белого забора росли могучие вязы и несколько кустов боярышника.
   Доремус извлек новую сигару, прикурив, затушил спичку и сунул ее в карман.
   — Скажите-ка на милость, — обратился он к Рендлу, — доктор всегда запирал заднюю дверь?
   Гарри уставился прямо в глаза Доремусу.
   — Понятия не имею, — наконец ответил он и пожал плечами. — Вообще-то я редко сюда заглядываю.
   — То есть сами вы не изволите заниматься пчелами?
   — Да мне наплевать на них. А вы пашете на шерифа, насколько я понимаю?
   — В каком-то смысле. Вчера днем вы случайно не видели доктора перед тем, как он погиб?
   Гарри кивнул.
   — Да, мы выгружали сено. Закончили, когда уже стемнело. Потом я откатил грузовик к Клейпулу. Наверное, пчелы напали на него как раз после того, как я уехал.
   Доремус задумался.
   — А не заметили вы что-нибудь из ряда вон выходящее, пока находились в амбаре?
   — В смысле, насчет пчел? Несколько штук там летало. Но доктор всегда говорил, что это в порядке вещей. А еще он говорил, что они никогда не нападают целым роем, если их... не разозлить. Наверное, он каким-то образом и разозлил их. Ну, мне-то здесь, в общем, нужно было забрать грабли, так что я лучше пойду. — И он повернулся к амбару.
   — Пожалуйста, не трогайте ничего внутри, если это возможно.
   — А я и не собирался. Может, лучше запереть дверь на замок?
   — Неплохая идея. — Доремус обогнул амбар и зашагал к машине Хэпа. Шериф уже вернулся из дома и теперь по рации передавал что-то в участок.
   — Ну, выяснил что-нибудь насчет пчел? — окликнул он Доремуса, укладывая на место радиомикрофон.
   — Нет. — Доремус достал из кармана самодельный целлофановый пакетик и показал его Хэпу. — Вот, я тут парочку одолжил, если, конечно, не возражаешь.
   Хэп поморщился от отвращения.
   — Да забирай хоть всех. В любом случае Эльза намеревается сжечь их.
   — Правда? Очень жаль. Ведь у доктора был только один улей с немецкими пчелами. Похоже, именно они и напали на него. По-моему, это американские пчелы немецкой породы, а не привезенные. А еще у него неплохие итальянские колонии да два улья кавказских пчел. Самые злые пчелы — кипрские, но они желтой окраски, и к тому же я не нашел среди мертвых насекомых желтых пчел.
   Шериф улыбнулся. Восхищению его, казалось, не было границ:
   — Так ты, оказывается, еще и специалист по пчелам?
   — Упаси Бог! Просто мой дядюшка Суэн разводит пчел на своей ферме в Висконсине. Однако я уже основательно подзабыл все, чему он меня когда-то учил. Я собираюсь позвонить ему.
   — Так ты обнаружил что-нибудь стоящее? — с надеждой в голосе спросил Хэп.
   — Точно не уверен. Но есть тут одна загвоздка, которая не дает мне покоя. Что могло заставить насекомое внезапно напасть на опытного пчеловода? Ведь тот всего в нескольких футах находился от двери, а значит, и от спасительного свежего воздуха. Выходит, они еще в кабинете начали жалить его. И получил он никак не меньше ста ранений.
   — Даже вскрытие не могло точно определить этого. А что здесь необычного?
   — Черт возьми, все необычно. — Доремус засунул пакетик в карман штормовки и глубоко затянулся, рассеянно вглядываясь в безоблачное небо. Хэп нервно покусывал ноготь большого пальца.
   — Но ведь это просто несчастный случай, Доремус, да?
   — Думаю, доктор был достаточно опытен, чтобы избежать опасности, открывая улей с немецкими пчелами. Может, его преследовал злой рок или что-то в этом роде. Как часто он заходил сюда, Хэп? Два-три раза в неделю?
   — Гораздо чаще. Наверное, каждый день.
   — А вот если бы мне непременно понадобилось найти доктора, смог бы я встретить его именно в этом амбаре, скажем, во второй половине дня?
   Хэп кивнул.
   — Тебе что-то известно, Доремус?
   — Ты не в курсе, встречался ли Бриттон перед смертью с кем-нибудь, не считая Гарри Рендла?
   — Я переговорил со всеми, кто находился тогда поблизости. Гарри единственный, кто не боится пчел: все остальные работники стараются держаться подальше от ульев. Ну, хорошо, а что из того, если там находился еще кто-то?
   Вместо ответа Доремус спросил:
   — Ты показывал фотографию миссис Бриттон?
   — Да. И она готова поклясться на Библии, что видела именно Майкла Янга. Она утверждает, будто к тому времени поднялся туман, но она все равно отчетливо видела мальчика, словно днем. Представляешь? — Хэп часто заморгал. Глаза его покраснели от усталости и напряжения. — Ну, и что ты теперь думаешь?
   — Я не исключаю, что призрак находился внутри амбара в тот момент, когда пчелы атаковали доктора, — отозвался Доремус. Лицо его посерьезнело.
   — Я бы... — начал Хэп, но тут же замолчал и мрачно добавил: — Так ты, выходит, еще и в призраках разбираешься, Доремус?
   — Нет. Но у меня есть тетушка в Индиане, которая занимается спиритизмом и весьма преуспевает в этом деле. Может быть, я ей тоже позвоню.
   — Черт побери, Доремус...
   Хэп оторопел. Он ошарашенно уставился на приятеля. Доремус спокойно и уверенно выдержал взгляд Хэпа.
   — А если это не призрак, то остается предположить, что тут не обошлось без юного маньяка лет эдак девяти-десяти отроду. Так вот от этой мысли у меня кровь стынет в жилах. Кто-то ведь растревожил пчел, Хэп. Я пока не могу понять, почему произошла трагедия, но если хочешь, я это выясню.
   — Значит, его все-таки убили?
   — В этом-то и вся загвоздка. Похоже, здорово придется покорпеть, доказывая, что произошло именно убийство.
   — Проклятье! — с отчаяньем в голосе выпалил шериф. — Что же теперь?
   — Ну, до начала оленьего сезона еще уйма времени, Хэп. В любом случае ты пока не больно-то перетрудился.

Глава 6

   Доремус владел несколькими акрами леса и небольшим деревянным домиком, который словно прорастал из гигантской известковой скалы. Окнами домик выходил на разлившуюся реку Компетишен. Река эта отличалась строптивым нравом, но именно здесь, на протяжении полумили, она вела себя на удивление спокойно. Глубина ее чуточку подкачала, чтобы реку можно было по праву назвать озером. Однако ее восхитительные темно-изумрудные воды так успокаивающе действовали на жителей, что с незапамятных времен этот райский уголок так и окрестили «озеро Гармония». Неподалеку от пристанища Доремуса ревел водопад, срывающийся со скалы бурным потоком. Но сырость ни в коей мере не угрожала сейчас домику: сквозь по-осеннему редкую медно-рыжую листву солнце свободно проникало и согревало крышу, охраняя жилище от плесени.
   Когда Доремус приобрел домик, тот находился в весьма плачевном состоянии. Новоиспеченный хозяин был вынужден срочно овладеть профессией кровельщика, а для человека, ни разу в жизни не державшего в руках молоток, это явилось настоящим подвигом. Со временем Доремус настолько овладел плотницким мастерством, что в одиночку выстроил себе небольшой флигель, а затем переоборудовал и веранду.
   Возвратившись с фермы Бриттонов, Доремус провел остаток дня на коленях, в поте лица приколачивая доски к ступеням своего новехонького крыльца. За этим кропотливым трудом следили трое местных ребятишек, усевшихся, подобно любопытным птичкам, на ближайшую изгородь. Время от времени Тим, Мэйси или Сет спрыгивали с доморощенного насеста и подавали своему кумиру то гвозди, то инструменты. При этом они умудрялись сидеть молчком, словно воды в рот набравши, ничем не досаждая Доремусу.
   В доме зазвонил телефон. Это был уже десятый звонок за сегодняшний день.
   Мэйси резко обернулась, когда Тим с нескрываемым злорадством громко крикнул:
   — Спорим, это твоя мама!
   — Не моя!
   — Эй, помощнички, кто-нибудь, поднимите же трубку, — не повышая голоса, попросил Доремус.
   Сет, самый старший, смерив Мэйси презрительно-высокомерным взглядом, процедил сквозь зубы:
   — Теперь она, наверное, подумала, что ты свалилась в озеро.
   — Я уже в прошлый раз снимал трубку, — проворчал Тим.
   Доремус взял очередной гвоздь и безукоризненно вогнал его в доску.
   — Я жду важного звонка из другого города, — крикнул он.
   Все трое притихли и сделали вид, что это их не касается. Каждый боялся, что звонит именно его мать, и она тут же заставит свое чадо вернуться домой. А вот уж этого-то не хотелось никому.
   — Ну, ладно, — вздохнул, наконец, Доремус, поднимаясь с колен.
   Однако и на этот раз звонил не дядя Суэн из Висконсина. В трубке раздался голос Элен Коннелли:
   — Мистер Брайтлоу, мне так неловко беспокоить вас... Видите ли, дело в том, что... вы сегодня так мило поговорили с Пэгги, что я подумала... — Женщина замолчала, а потом неожиданно выпалила: — Она не у вас?
   — Нет, миссис Коннелли, с тех пор, как я от вас уехал, мы не виделись. А разве девочка не дома?
   — В том-то и дело, что нет. Сегодня днем я отвезла Пэгги и еще нескольких соседских ребятишек в церковь. У них там проходят репетиции к празднику города. В общем, сначала все торжества хотели отменить из-за происшедшей трагедии, но потом Эльза узнала об этом и воспротивилась. Энди не допустил бы, будь он жив, срыва праздника. Ну вот, я оставила детей в церкви, а сама помчалась к Эльзе.
   Сначала я намеревалась остаться у нее на часок, не больше, но когда я ее увидела, то поняла, что Эльзу нельзя сейчас надолго оставлять одну. И поэтому я вернулась домой только что, а Пэгги здесь нет. Моя соседка обещала привезти ее обратно, но в церкви было столько детей — буквально сотни, и они могли растеряться...
   — А не соорудила ли Пэгги еще где-нибудь укромный уголок, где любит прятаться?
   — Я вас не поняла.
   — Ну, кроме домика на дереве.
   — А, теперь понимаю. Нет, только этот домик. Я уже обзвонила всех, с кем она дружит, но Пэгги ни к кому сегодня не заглядывала. Потом я соединилась с церковью, и преподобный Бартлет вспомнил, что видел ее с Мэйси Дункан, вот поэтому-то я и решила позвонить сразу же вам. — Элен неуверенно засмеялась, но в голосе ее продолжала звучать тревога. — Пэгги — послушная девочка, и никогда без разрешения надолго не отлучается...
   — Подождите, давайте спросим у Мэйси, — предложил Доремус и подозвал девочку. — Ты сегодня разговаривала с Пэгги Коннелли? — спросил он.
   Мэйси кивнула.
   — Да, в церкви.
   — А потом Пэгги вместе с тобой поехала домой?
   — Нет.
   — Ты с мамой приехала домой?
   — Нет.
   — А с кем же?
   — Я забыла.
   — Постарайся вспомнить, пожалуйста.
   Нахмурив лобик, Мэйси закатила глаза, пытаясь сосредоточиться.
   — Вместе с миссис Каммингс.
   — Может быть, Пэгги тебе рассказывала, куда она собиралась сегодня пойти?
   Но Мэйси отрицательно покачала головой.
   — Ну, хорошо, — сдался Доремус. — Там в морозилке найдешь газировку. Достань пару бутылочек и угости мальчиков, ладно? — Он пересказал в трубку те нехитрые новости, которые узнал от Мэйси.
   — Что ж, придется садиться в машину и ехать на поиски, — не на шутку встревожилась Элен. — Еще раз извините за то, что...
   — Простите, миссис Коннелли... Что ты сказала, Мэйси?
   Белокурая девчушка поднялась на цыпочки, пытаясь дотянуться до морозилки.
   — Она говорила, что хочет поискать Майкла.
   — Что-что? Почему же ты мне раньше об этом не рассказала?
   Мэйси неопределенно пожала плечами и принялась извлекать из холодильника бутылку за бутылкой.
   Доремус взглянул на часы. Пять минут пятого. Он прикрыл ладонью трубку и обратился к Мэйси:
   — А как фамилия этого Майкла?
   — Ну-у... Я не знаю.
   — Открывалка вон там, на буфете, Мэйси.
   Доремус с некоторым сомнением окинул взглядом трубку, которую держал в руке, а потом возобновил разговор:
   — Мэйси вспомнила, что Пэгги говорила ей, будто собирается искать Майкла.
   После короткого молчания Элен в ужасе выдохнула:
   — Господи Боже мой!
   — Миссис Коннелли, я хотел бы помочь вам разыскать Пэгги, если, конечно, вы не против. Может быть, у вас появились какие-нибудь предположения, где может сейчас находиться девочка?
   — Понятия не имею. Может быть, позвонить шерифу?
   Доремус почувствовал, что женщина вот-вот запаникует, и поспешил ее успокоить: — Ну что вы, пока в этом нет никакой надобности. — Он взглянул на Мэйси, безуспешно пытавшуюся откупорить бутылки с лимонадом. — Видите ли, у меня тут сейчас соседские ребятишки, и я минут через десять отправлю их по домам. А вы пока что выезжайте в направлении моего дома...
   — Уже еду, спасибо вам, — согласилась Элен.
   — Хорошо. Мой дом находится в самом конце Компетишен-роуд.
   Когда Элен Коннелли добралась до жилища Доремуса, солнце уже опускалось за лес, а сам Доремус ждал ее, прислонившись к темной веранде.
   Отъехав от дома, Элен опять засомневалась:
   — Я не понимаю, что заставило Пэг уйти куда-то без разрешения. Не больно-то она любит приключения. Наверное, Пэг все еще взбудоражена Май... то есть тем мальчиком. Я, как могла, пыталась убедить ее в том, что Майкл Янг умер много лет назад, но она заупрямилась. Пэгги считает, что разговаривала по телефону именно с Майклом, и для нее он существует реально, как любой другой мальчишка. — Элен натянуто улыбнулась. — Впрочем, и для меня он тоже, кажется, начал существовать.
   — А где находится эта церковь, миссис Коннелли? Это ведь недалеко от деревни, да?
   — Да, возле Пайн-роуд.
   — А были у Пэгги какие-нибудь деньги?
   — Ну, может, центов двадцать оставалось в кошельке, не больше.
   — Скорее всего она добралась до центра, хорошенько гульнула там на свои двадцать центов, а теперь плутает где-то и не может найти дорогу домой.
   Элен хваталась за любое мало-мальски логичное объяснение, как за спасительную соломинку.
   — Наверное, я начинаю терять материнский инстинкт, — с грустью в голосе подытожила она. — Мне почему-то кажется, что Пэгги сидит сейчас в своем любимом кафе у Хаффейкера и без умолку болтает с Чарли. Чарли — ее последнее увлечение. Ему пятнадцать лет, и он недавно научил Пэгги плавать. — Элен затормозила у дорожного знака «стоп». Небо на востоке начинало темнеть — собирались грозовые тучи. — Наверное, я напрасно отняла у вас столько времени, мистер Брайтлоу. Похоже, вам нет смысла ехать со мной в город, у вас же столько дел...
   — Смысл есть во всем. И, если можно... называйте меня просто Доремус.
   — Только если вы перестанете обращаться ко мне «миссис Коннелли».
   Доремус улыбнулся, и Элен сделала для себя маленькое открытие. Раньше ей казалось, что Доремус не обращает на нее внимания, потому что дел у него просто невпроворот; но теперь женщина вдруг поняла: причиной этому — скромность Доремуса. Даже скорее какая-то робость. «Весьма необычная черта для полицейского, вернее, бывшего полицейского», — отметила про себя Элен. Да и назвать Доремуса «мужчиной в годах», то есть в том возрасте, когда пора и в отставку, просто язык не поворачивался. Наверное, Брайтлоу не поладил с кем-нибудь, а может, на работе не слишком преуспевал. Хотя нет, ведь Хэп Уошбрук буквально благоговел перед ним, а уж Хэп обычно вообще ни с кем не считался.