Страница:
Годдард проследил мой взгляд и спросил:
— А у вас что?
— У меня? — Секунду до меня не доходило, о чем он. — А, у меня «Ауди А6».
— "Ауди"... — повторил он, словно это иностранное слово. Ну да, сам знаю, что иностранное. — И вам нравится?
— Нормально.
— Я бы подумал, что вы водите «порше» — девятьсот одиннадцатый или хотя бы «бокстер»... С такими-то данными.
— Я не очень увлекаюсь машинами, — сказал я. Сказал это специально, чтобы с ним не во всем соглашаться. Джудит Болтон долго рассказывала мне о машинах, чтобы я встроился в корпоративную культуру. Только сейчас я нутром чувствовал: наедине с Годдардом номер не пройдет. Лучше этой темы не касаться.
— А я думал, что в «Трионе» все увлекаются машинами! — улыбнулся Годдард. Было заметно, что он шутит, подтрунивает над рабским преклонением. Мне это понравилось.
— По крайней мере все, кто стремится сделать карьеру, — улыбнулся я в ответ.
— Вот у меня автомобили — единственная блажь, и тому есть причины. Еще в начале семидесятых, когда «Трион» стал открытой компанией и я зарабатывал столько, что уже не знал на что эти деньги тратить, я пошел и купил себе яхту длиной восемнадцать метров. И был чертовски доволен, пока не увидел на пристани двадцатку. На два метра длиннее! Меня как кольнуло, понимаешь? Возбудило инстинкт соперничества. Я вдруг почувствовал — да, знаю, это по-детски, но я не мог с этим ничего поделать, — что должен купить себе яхту побольше. И знаешь, что я сделал?
— Купили.
— А вот и нет! Я-то мог бы, зато всегда найдется какой-нибудь осел, у которого яхта будет еще больше. И кто же тогда окажется в дураках? Я. Так не победишь.
Я кивнул.
— И я продал чертову посудину. Да, продал на следующий день! Она все равно состояла из зависти, а только потом из стекловолокна. — Он хмыкнул. — Вот почему у меня такой маленький офис. Я решил, если у босса окажется офис такого же размера как у любого менеджера, в нашей компании хотя бы этому не будут завидовать. Люди вечно соревнуются — так пусть смотрят на другое. Итак, Элайджа, ты пришел к нам недавно...
— Вообще-то я Адам.
— Черт, да что это я! Извини, Адам. Адам, Адам. Запомнил. — Он наклонился над столом, надел очки и быстро просмотрел мое личное дело. — Мы увели тебя из «Уайатта», где ты спас «Люсид».
— Я его не спас, сэр.
— Не нужно ложной скромности.
— Это не скромность, а факт.
Он улыбнулся, словно я его рассмешил.
— Ну и как тебе «Трион» после «Уайатта»? Нет-нет, забудь, что я спрашивал. Я все равно не хотел бы, чтобы ты отвечал.
— Да нет, с удовольствием отвечу, — сказал я, весь искренность и прямота. — Мне тут нравится. Тут интересно. И люди тоже нравятся. — Я секунду помолчал: понял, как подхалимски это прозвучало, и добавил: — Ну, большинство.
Лукавые глаза сощурились.
— Ты принял первое же предложение о зарплате. Молодой парень с твоими данными, с твоими успехами мог бы запросить гораздо больше.
Я пожал плечами:
— Меня заинтересовали новые возможности.
— Пусть так. Но выходит, что тебе не терпелось унести оттуда ноги.
Мы вступили на минное поле. Я знал, что Годдард не хочет, чтобы я поливал их грязью.
— Наверное, «Трион» мне как-то ближе.
— А новые возможности тебе открылись?
— Конечно.
— Пол, мой финансовый директор, рассказал, как ты вмешался в обсуждение «Голддаста». У тебя, очевидно, есть источники информации.
— Я не теряю контакта с друзьями.
— Адам, мне нравится твоя идея апгрейда «Маэстро», но на добавление протокола защиты данных требуется время. Пентагон сразу затребует рабочий прототип.
— Это не страшно, — ответил я. Все подробности прочно держались в моей голове, как вызубренные билеты по органической химии. — Фирма «Кастен Чейз» уже разработала протокол защиты информации. У них есть своя криптокарта «Фортецца», защищенный модем «Палладиум» — решения на уровне софта и железа разработаны. Чтобы ввести их в «Маэстро», уйдет месяца два. Мы будем готовы раньше, чем они подпишут контракт.
Годдард ошарашено покачал головой:
— Как изменился этот чертов рынок! Все электронное и интернетное, все комбинируется и сливается. Настала эпоха комбинаций. Потребителям не нужен отдельный телевизор, видеомагнитофон, факс, компьютер, стерео, телефон и так далее. — Он покосился на меня. Явно проверяет. — Будущее за системами «все в одном». Ты так не думаешь?
Я напустил на себя скептический вид, сделал глубокий вдох и сказал:
— Если честно... Нет.
Он чуть помолчал, а потом улыбнулся.
Я подготовился к встрече: читал запись высказываний Годдарда в кулуарах на конференции по технологиям будущего, которая год назад проходила в Пало-Альто. Босс отчихвостил «дурацкое увлечение дополнительными функциями», как он это назвал, а я все запомнил, чтобы когда-нибудь выложить на собрании.
— Почему же?
— Это лишь болезненное увлечение разными фишками. Погоня за внешним эффектом в ущерб практичности, простоте, элегантности. Я думаю, нам уже надоело нажимать тридцать шесть кнопок на двадцати двух пультах, просто чтобы посмотреть вечерние новости. Я думаю, очень многих раздражает, когда в автомобиле зажигается надпись: «Проверьте двигатель», а ты не можешь открыть багажник и его проверить. Нужно везти машину к какому-то специальному механику с системой компьютерной диагностики и высшим инженерным образованием из Массачусетского технологического.
— Даже если увлекаешься автомобилями, — сардонически улыбнулся Годдард.
— Вот именно. «Все в одном» — это миф, модное словечко, к которому опасно относиться серьезно. Повредит бизнесу. Факс-телефон фирмы «Кэнон» провалился — средненький факс и никудышный телефон. Трудно представить, как стиральная машина сольется с сушилкой, а микроволновка — с газовой духовкой. Мне не нужно сочетание микроволновки, холодильника, электроплиты и телевизора, если я хочу просто охладить колу. Компьютер изобрели пятьдесят лет назад, и с чем его объединили? Ни е чем. Я думаю, все это очередная кроликопа.
— Что-то?
— Кроликопа — мифическое создание сумасшедшего таксидермиста из чучел кролика и антилопы. Их рисуют на открытках по всему Западу.
— Гм... Стало быть, любишь резать правду-матку?
— Если уверен, что это правда, сэр.
Годдард отложил мое личное дело и снова откинулся на спинку кресла.
— А если посмотреть на все с высоты в десять тысяч футов?
— Простите?
— На «Трион» в целом. Может, у тебя найдутся и другие интересные соображения?
— Конечно, найдутся.
— Что ж, послушаем.
Уайатт не скупился на конкурентные анализы «Триона», а я все запоминал.
— Ну, медицинские системы «Триона» — довольно мощный портфель, лучшие в своем роде технологии магнитного резонанса, ядерной медицины и ультразвука, но слабоваты в обслуживании, например, в управлении информацией о пациентах и вкладах.
Годдард улыбнулся и кивнул:
— Согласен. Продолжай.
— Отдел бизнес-решений никуда не годится — вы это и сами знаете, — но у вас есть почти все для серьезного внедрения в рынок, особенно в сфере передачи данных по коммутируемым линиям и Интернету. Да, я знаю, волоконная оптика сейчас в загоне, но будущее за широкополоской, и нужно держаться. Аэрокосмический отдел пережил пару трудных лет, однако у них по-прежнему отличный портфель встроенных компьютерных продуктов.
— А потребительская электроника?
— Очевидно, это главная специальность «Триона», поэтому я устраивался именно сюда. Наши хай-эндовые ди-ви-ди-проигрыватели дадут «Сони» сто очков вперед. Беспроводные телефоны всегда были на высоте. Мобильники просто супер, мы короли рынка. У нас марка: мы можем брать за свои продукты на тридцать процентов больше просто потому, что на них написано «Трион». Но уязвимых мест слишком много.
— Например?
— У нас нет стоящего конкурента «Блэкберри», и это неразумно. Средства беспроводной коммуникации — это же наше поле! А мы без боя уступаем его «RIM», «Хэндспрингу» и «Палму». Нам нужны серьезные, хорошие беспроводные устройства.
— Мы над этим работаем. У нас наклевывается очень интересный продукт.
— Это радует, — сказал я. — Еще кое-что: мы можем упустить свой шанс, если не займемся технологиями передачи цифровой музыки и видео по Интернету. Нужно вести больше исследований, например, совместных. Прибыль может быть колоссальная.
— Думаю, ты прав.
— И отсутствие линейки продуктов для детей — это просто смешно. Возьмите «Сони» — игровая консоль «Плэйстэйшн» наверняка помогает им избежать убытков в трудные годы. Спрос на компьютеры и домашнюю электронику каждые пару лет падает, верно? Мы конкурируем с производителями электроники в Южной Корее и на Тайване, ведем ценовые войны за жидкокристаллические мониторы и проигрыватели цифрового видео — от этого никуда не деться. Поэтому нужно продавать товары детям, потому что ребятишкам нет дела до экономических спадов. У «Сони» есть «Плэйстэйшн», у «Майкрософта» — «Икс-бокс», у «Нинтендо» — «Геймкуб», а у нас? Одна ерунда. Это крупный просчет.
Годдард подался вперед и смотрел на меня с загадочной улыбкой.
— А как бы ты отнесся к тому, чтобы возглавить переоборудование «Маэстро»?
— Это вотчина Норы. Честно говоря, я бы чувствовал себя дискомфортно.
— Она останется твоим начальником.
— Не уверен, что ей это понравится.
Он криво усмехнулся:
— Переживет. Нора знает, с какой стороны намазан ее бутерброд.
— Не хотел бы с вами спорить, сэр, но думаю, это плохо скажется на психологическом климате в компании.
— Ну что ж... А на меня хочешь работать?
— Разве я работаю не на вас?
— Я имею в виду здесь, на седьмом этаже. Станешь консультантом генерального директора по новой продукции. Номинально будешь связан с отделом продвинутых технологий. Я бы дал тебе офис прямо по коридору. Только не больше моего, ты же понимаешь. Устраивает?
Я не поверил своим ушам. Внутри все смешалось от радости и волнения.
— Конечно. А вы — мой непосредственный начальник?
— Именно. Ну как, договорились?
Я медленно улыбнулся. Взялся за гуж... и далее по тексту.
— Думаю, рост ответственности влечет за собой рост зарплаты. Я прав, сэр?
Годдард рассмеялся:
— Да что ты?
— Я бы хотел те пятьдесят тысяч, которые не взял, когда к вам устраивался. И еще на сорок тысяч опционов.
Годдард снова рассмеялся, басисто, как Санта-Клаус.
— А ты малый не промах!
— Спасибо.
— Вот что я тебе скажу. Я добавлю не пятьдесят тысяч. Не люблю платить в час по чайной ложке. Я удвою твою зарплату. С сорока тысячами опционов у тебя будут все поводы надрывать для меня задницу.
Чтобы не закричать, я прикусил губу. Господи Боже мой!
— Где ты живешь? — спросил Годдард.
Я ответил.
Он покачал головой:
— Не очень-то подходит человеку твоего уровня. К тому же ты будешь много работать, и я не хочу, чтобы ты тратил на дорогу сорок пять минут утром и вечером. Почему бы тебе не перебраться в «Харбор-Суитс»? Ну, эти новостройки в гавани? Теперь это тебе по карману. У нас есть специалист по корпоративному заселению, подберешь что-нибудь по вкусу.
Я сглотнул, стараясь подавить нервный смешок.
— Звучит неплохо.
— И еще. Знаю, ты сказал, что не увлекаешься машинами, но эта «ауди»... Машина, конечно, хорошая, однако, может, возьмешь что-то поинтереснее? По-моему, мужчина должен любить свою машину. Как ты думаешь? Выбери что-нибудь, в рамках разумного, конечно, но поприятнее. Фло все устроит.
Он хочет сказать, что мне дадут машину? О Господи...
Годдард встал.
— Ну как, договорились? — Он протянул руку.
Я пожал ее.
— Я же не идиот!
— Не сомневаюсь. Что ж, добро пожаловать в команду, Адам. Буду рад с тобой работать.
Я, спотыкаясь, вышел из офиса и направился к лифтам. Шел как в тумане, почти не разбирая дороги.
Вдруг я вспомнил, почему я здесь, на кого работаю и как вообще попал в офис к Годдарду. Меня только что повысили, но я совсем, совсем этого не достоин.
Или уже достоин?
36
37
38
— А у вас что?
— У меня? — Секунду до меня не доходило, о чем он. — А, у меня «Ауди А6».
— "Ауди"... — повторил он, словно это иностранное слово. Ну да, сам знаю, что иностранное. — И вам нравится?
— Нормально.
— Я бы подумал, что вы водите «порше» — девятьсот одиннадцатый или хотя бы «бокстер»... С такими-то данными.
— Я не очень увлекаюсь машинами, — сказал я. Сказал это специально, чтобы с ним не во всем соглашаться. Джудит Болтон долго рассказывала мне о машинах, чтобы я встроился в корпоративную культуру. Только сейчас я нутром чувствовал: наедине с Годдардом номер не пройдет. Лучше этой темы не касаться.
— А я думал, что в «Трионе» все увлекаются машинами! — улыбнулся Годдард. Было заметно, что он шутит, подтрунивает над рабским преклонением. Мне это понравилось.
— По крайней мере все, кто стремится сделать карьеру, — улыбнулся я в ответ.
— Вот у меня автомобили — единственная блажь, и тому есть причины. Еще в начале семидесятых, когда «Трион» стал открытой компанией и я зарабатывал столько, что уже не знал на что эти деньги тратить, я пошел и купил себе яхту длиной восемнадцать метров. И был чертовски доволен, пока не увидел на пристани двадцатку. На два метра длиннее! Меня как кольнуло, понимаешь? Возбудило инстинкт соперничества. Я вдруг почувствовал — да, знаю, это по-детски, но я не мог с этим ничего поделать, — что должен купить себе яхту побольше. И знаешь, что я сделал?
— Купили.
— А вот и нет! Я-то мог бы, зато всегда найдется какой-нибудь осел, у которого яхта будет еще больше. И кто же тогда окажется в дураках? Я. Так не победишь.
Я кивнул.
— И я продал чертову посудину. Да, продал на следующий день! Она все равно состояла из зависти, а только потом из стекловолокна. — Он хмыкнул. — Вот почему у меня такой маленький офис. Я решил, если у босса окажется офис такого же размера как у любого менеджера, в нашей компании хотя бы этому не будут завидовать. Люди вечно соревнуются — так пусть смотрят на другое. Итак, Элайджа, ты пришел к нам недавно...
— Вообще-то я Адам.
— Черт, да что это я! Извини, Адам. Адам, Адам. Запомнил. — Он наклонился над столом, надел очки и быстро просмотрел мое личное дело. — Мы увели тебя из «Уайатта», где ты спас «Люсид».
— Я его не спас, сэр.
— Не нужно ложной скромности.
— Это не скромность, а факт.
Он улыбнулся, словно я его рассмешил.
— Ну и как тебе «Трион» после «Уайатта»? Нет-нет, забудь, что я спрашивал. Я все равно не хотел бы, чтобы ты отвечал.
— Да нет, с удовольствием отвечу, — сказал я, весь искренность и прямота. — Мне тут нравится. Тут интересно. И люди тоже нравятся. — Я секунду помолчал: понял, как подхалимски это прозвучало, и добавил: — Ну, большинство.
Лукавые глаза сощурились.
— Ты принял первое же предложение о зарплате. Молодой парень с твоими данными, с твоими успехами мог бы запросить гораздо больше.
Я пожал плечами:
— Меня заинтересовали новые возможности.
— Пусть так. Но выходит, что тебе не терпелось унести оттуда ноги.
Мы вступили на минное поле. Я знал, что Годдард не хочет, чтобы я поливал их грязью.
— Наверное, «Трион» мне как-то ближе.
— А новые возможности тебе открылись?
— Конечно.
— Пол, мой финансовый директор, рассказал, как ты вмешался в обсуждение «Голддаста». У тебя, очевидно, есть источники информации.
— Я не теряю контакта с друзьями.
— Адам, мне нравится твоя идея апгрейда «Маэстро», но на добавление протокола защиты данных требуется время. Пентагон сразу затребует рабочий прототип.
— Это не страшно, — ответил я. Все подробности прочно держались в моей голове, как вызубренные билеты по органической химии. — Фирма «Кастен Чейз» уже разработала протокол защиты информации. У них есть своя криптокарта «Фортецца», защищенный модем «Палладиум» — решения на уровне софта и железа разработаны. Чтобы ввести их в «Маэстро», уйдет месяца два. Мы будем готовы раньше, чем они подпишут контракт.
Годдард ошарашено покачал головой:
— Как изменился этот чертов рынок! Все электронное и интернетное, все комбинируется и сливается. Настала эпоха комбинаций. Потребителям не нужен отдельный телевизор, видеомагнитофон, факс, компьютер, стерео, телефон и так далее. — Он покосился на меня. Явно проверяет. — Будущее за системами «все в одном». Ты так не думаешь?
Я напустил на себя скептический вид, сделал глубокий вдох и сказал:
— Если честно... Нет.
Он чуть помолчал, а потом улыбнулся.
Я подготовился к встрече: читал запись высказываний Годдарда в кулуарах на конференции по технологиям будущего, которая год назад проходила в Пало-Альто. Босс отчихвостил «дурацкое увлечение дополнительными функциями», как он это назвал, а я все запомнил, чтобы когда-нибудь выложить на собрании.
— Почему же?
— Это лишь болезненное увлечение разными фишками. Погоня за внешним эффектом в ущерб практичности, простоте, элегантности. Я думаю, нам уже надоело нажимать тридцать шесть кнопок на двадцати двух пультах, просто чтобы посмотреть вечерние новости. Я думаю, очень многих раздражает, когда в автомобиле зажигается надпись: «Проверьте двигатель», а ты не можешь открыть багажник и его проверить. Нужно везти машину к какому-то специальному механику с системой компьютерной диагностики и высшим инженерным образованием из Массачусетского технологического.
— Даже если увлекаешься автомобилями, — сардонически улыбнулся Годдард.
— Вот именно. «Все в одном» — это миф, модное словечко, к которому опасно относиться серьезно. Повредит бизнесу. Факс-телефон фирмы «Кэнон» провалился — средненький факс и никудышный телефон. Трудно представить, как стиральная машина сольется с сушилкой, а микроволновка — с газовой духовкой. Мне не нужно сочетание микроволновки, холодильника, электроплиты и телевизора, если я хочу просто охладить колу. Компьютер изобрели пятьдесят лет назад, и с чем его объединили? Ни е чем. Я думаю, все это очередная кроликопа.
— Что-то?
— Кроликопа — мифическое создание сумасшедшего таксидермиста из чучел кролика и антилопы. Их рисуют на открытках по всему Западу.
— Гм... Стало быть, любишь резать правду-матку?
— Если уверен, что это правда, сэр.
Годдард отложил мое личное дело и снова откинулся на спинку кресла.
— А если посмотреть на все с высоты в десять тысяч футов?
— Простите?
— На «Трион» в целом. Может, у тебя найдутся и другие интересные соображения?
— Конечно, найдутся.
— Что ж, послушаем.
Уайатт не скупился на конкурентные анализы «Триона», а я все запоминал.
— Ну, медицинские системы «Триона» — довольно мощный портфель, лучшие в своем роде технологии магнитного резонанса, ядерной медицины и ультразвука, но слабоваты в обслуживании, например, в управлении информацией о пациентах и вкладах.
Годдард улыбнулся и кивнул:
— Согласен. Продолжай.
— Отдел бизнес-решений никуда не годится — вы это и сами знаете, — но у вас есть почти все для серьезного внедрения в рынок, особенно в сфере передачи данных по коммутируемым линиям и Интернету. Да, я знаю, волоконная оптика сейчас в загоне, но будущее за широкополоской, и нужно держаться. Аэрокосмический отдел пережил пару трудных лет, однако у них по-прежнему отличный портфель встроенных компьютерных продуктов.
— А потребительская электроника?
— Очевидно, это главная специальность «Триона», поэтому я устраивался именно сюда. Наши хай-эндовые ди-ви-ди-проигрыватели дадут «Сони» сто очков вперед. Беспроводные телефоны всегда были на высоте. Мобильники просто супер, мы короли рынка. У нас марка: мы можем брать за свои продукты на тридцать процентов больше просто потому, что на них написано «Трион». Но уязвимых мест слишком много.
— Например?
— У нас нет стоящего конкурента «Блэкберри», и это неразумно. Средства беспроводной коммуникации — это же наше поле! А мы без боя уступаем его «RIM», «Хэндспрингу» и «Палму». Нам нужны серьезные, хорошие беспроводные устройства.
— Мы над этим работаем. У нас наклевывается очень интересный продукт.
— Это радует, — сказал я. — Еще кое-что: мы можем упустить свой шанс, если не займемся технологиями передачи цифровой музыки и видео по Интернету. Нужно вести больше исследований, например, совместных. Прибыль может быть колоссальная.
— Думаю, ты прав.
— И отсутствие линейки продуктов для детей — это просто смешно. Возьмите «Сони» — игровая консоль «Плэйстэйшн» наверняка помогает им избежать убытков в трудные годы. Спрос на компьютеры и домашнюю электронику каждые пару лет падает, верно? Мы конкурируем с производителями электроники в Южной Корее и на Тайване, ведем ценовые войны за жидкокристаллические мониторы и проигрыватели цифрового видео — от этого никуда не деться. Поэтому нужно продавать товары детям, потому что ребятишкам нет дела до экономических спадов. У «Сони» есть «Плэйстэйшн», у «Майкрософта» — «Икс-бокс», у «Нинтендо» — «Геймкуб», а у нас? Одна ерунда. Это крупный просчет.
Годдард подался вперед и смотрел на меня с загадочной улыбкой.
— А как бы ты отнесся к тому, чтобы возглавить переоборудование «Маэстро»?
— Это вотчина Норы. Честно говоря, я бы чувствовал себя дискомфортно.
— Она останется твоим начальником.
— Не уверен, что ей это понравится.
Он криво усмехнулся:
— Переживет. Нора знает, с какой стороны намазан ее бутерброд.
— Не хотел бы с вами спорить, сэр, но думаю, это плохо скажется на психологическом климате в компании.
— Ну что ж... А на меня хочешь работать?
— Разве я работаю не на вас?
— Я имею в виду здесь, на седьмом этаже. Станешь консультантом генерального директора по новой продукции. Номинально будешь связан с отделом продвинутых технологий. Я бы дал тебе офис прямо по коридору. Только не больше моего, ты же понимаешь. Устраивает?
Я не поверил своим ушам. Внутри все смешалось от радости и волнения.
— Конечно. А вы — мой непосредственный начальник?
— Именно. Ну как, договорились?
Я медленно улыбнулся. Взялся за гуж... и далее по тексту.
— Думаю, рост ответственности влечет за собой рост зарплаты. Я прав, сэр?
Годдард рассмеялся:
— Да что ты?
— Я бы хотел те пятьдесят тысяч, которые не взял, когда к вам устраивался. И еще на сорок тысяч опционов.
Годдард снова рассмеялся, басисто, как Санта-Клаус.
— А ты малый не промах!
— Спасибо.
— Вот что я тебе скажу. Я добавлю не пятьдесят тысяч. Не люблю платить в час по чайной ложке. Я удвою твою зарплату. С сорока тысячами опционов у тебя будут все поводы надрывать для меня задницу.
Чтобы не закричать, я прикусил губу. Господи Боже мой!
— Где ты живешь? — спросил Годдард.
Я ответил.
Он покачал головой:
— Не очень-то подходит человеку твоего уровня. К тому же ты будешь много работать, и я не хочу, чтобы ты тратил на дорогу сорок пять минут утром и вечером. Почему бы тебе не перебраться в «Харбор-Суитс»? Ну, эти новостройки в гавани? Теперь это тебе по карману. У нас есть специалист по корпоративному заселению, подберешь что-нибудь по вкусу.
Я сглотнул, стараясь подавить нервный смешок.
— Звучит неплохо.
— И еще. Знаю, ты сказал, что не увлекаешься машинами, но эта «ауди»... Машина, конечно, хорошая, однако, может, возьмешь что-то поинтереснее? По-моему, мужчина должен любить свою машину. Как ты думаешь? Выбери что-нибудь, в рамках разумного, конечно, но поприятнее. Фло все устроит.
Он хочет сказать, что мне дадут машину? О Господи...
Годдард встал.
— Ну как, договорились? — Он протянул руку.
Я пожал ее.
— Я же не идиот!
— Не сомневаюсь. Что ж, добро пожаловать в команду, Адам. Буду рад с тобой работать.
Я, спотыкаясь, вышел из офиса и направился к лифтам. Шел как в тумане, почти не разбирая дороги.
Вдруг я вспомнил, почему я здесь, на кого работаю и как вообще попал в офис к Годдарду. Меня только что повысили, но я совсем, совсем этого не достоин.
Или уже достоин?
36
Мне не пришлось рассказывать о случившемся остальным: электронная почта и система мгновенного обмена сообщениями — замечательные изобретения. К тому времени когда я вернулся в кубик, весь отдел был в курсе моего повышения. Годдард, очевидно, не любил откладывать дела на потом.
Не успел я дойти до туалета, куда уже давно стремилась моя душа, как вслед за мной ворвался Чед и расстегнул ширинку у соседнего писсуара.
— Так слухи верны, кореш?
Я с досадой уставился на плитку: мне было очень нужно расслабиться.
— Какие слухи?
— Тебя нужно поздравить, как я понимаю.
— А, ты об этом! Поздравления преждевременны. Но все равно спасибо. — Я смотрел на маленький автосмыв, который есть во всех стандартных американских писсуарах. Интересно, кто его изобрел, разбогател ли он и шутили ли члены его семьи о том, что состояние семьи находится в сортире?
Когда же ты уйдешь, Чед?!
— Я тебя недооценивал. — Чед выпустил мощную струю. А у меня река Колорадо грозила прорвать плотину Гувера.
— Да ну?
— Конечно! Я знал, что ты крут, но не думал, что настолько. Я не так в тебя верил.
— Мне повезло, — сказал я. — Или у меня язык как помело, а Годдарду это почему-то нравится.
— Да нет, не в этом дело. У тебя со стариком классный психологический контакт. Ты будто заранее знаешь, на какие кнопки нажимать. По-моему, вам и говорить не надо. Круто, однако! Не знаю, как ты это сделал, и все же я в отпаде.
Чед застегнулся и хлопнул меня по плечу.
— Секретом поделишься?
Он вышел, не дожидаясь ответа.
У меня в кубике уже стоял Ной Мордден и рассматривал книги в шкафу. В руках он держал пакет в подарочной бумаге, по форме напоминавший книгу.
— Кэссиди! — увидел меня он. — Наш Уидмерпул-оторви-да-брось.
— Не понял? — Вечно туману напустит!
— Это тебе, — сказал Мордден и вручил мне пакет.
Я поблагодарил, развернул подарок и увидел книгу — старую, пропахшую плесенью. На матерчатом переплете было написано: «Сунь-Цзы. Трактат о военном искусстве».
— Перевод Лайонела Гайлза, 1910 год. На мой взгляд, самый лучший. Не первое издание, конечно, его днем с огнем не сыщешь, но одно из ранних.
Меня тронуло его внимание.
— И когда ты успел его купить?
— На прошлой неделе, в Интернете. Не думал, что это станет прощальным подарком, но так вышло. По крайней мере сейчас ты не откажешься.
— Спасибо, — сказал я. — Я прочитаю.
— Будь добр. Я думаю, что теперь тебе это еще больше понадобится. Вспомни японскую пословицу: «Торчащий гвоздь забивают». Тебе повезло, что ты выходишь из сферы влияния Норы, однако в любой организации быстрый подъем чреват опасностями. Орлы пусть себе парят, но бурундукам лучше держаться подальше от сопел реактивного самолета.
Я кивнул:
— Постараюсь запомнить.
— Стремление преуспеть — полезное качество, только не забывай заметать следы, — продолжал он.
Мордден определенно на что-то намекал: точно, он видел, как я выхожу из офиса Норы. И я испугался. Он играл со мной как садист, как кот с мышью!
Нора вызвала меня к себе по электронной почте, и я приготовился к грозе.
— Адам! Мне только что сообщили.
Она улыбалась.
— Да садись, садись! Я так за тебя рада! Мне, наверное, не стоит об этом говорить, но я счастлива, что мое доброе к тебе отношение так серьезно восприняли. Знаешь, они ведь не всегда прислушиваются.
— Я знаю.
— Я заверила их, что они не пожалеют. У Адама есть все, что нужно, он не обманет ваших ожиданий. Можете мне поверить, уж я-то знаю.
Да, конечно... Где тебе не знать!
— Я поняла, что ты не хотел бы переводиться, и кое-кому позвонила, — сказала Нора. — Как я рада, что у тебя все налаживается!
Я не ответил, потому что задумался: что скажет на все это Уайатт?
Не успел я дойти до туалета, куда уже давно стремилась моя душа, как вслед за мной ворвался Чед и расстегнул ширинку у соседнего писсуара.
— Так слухи верны, кореш?
Я с досадой уставился на плитку: мне было очень нужно расслабиться.
— Какие слухи?
— Тебя нужно поздравить, как я понимаю.
— А, ты об этом! Поздравления преждевременны. Но все равно спасибо. — Я смотрел на маленький автосмыв, который есть во всех стандартных американских писсуарах. Интересно, кто его изобрел, разбогател ли он и шутили ли члены его семьи о том, что состояние семьи находится в сортире?
Когда же ты уйдешь, Чед?!
— Я тебя недооценивал. — Чед выпустил мощную струю. А у меня река Колорадо грозила прорвать плотину Гувера.
— Да ну?
— Конечно! Я знал, что ты крут, но не думал, что настолько. Я не так в тебя верил.
— Мне повезло, — сказал я. — Или у меня язык как помело, а Годдарду это почему-то нравится.
— Да нет, не в этом дело. У тебя со стариком классный психологический контакт. Ты будто заранее знаешь, на какие кнопки нажимать. По-моему, вам и говорить не надо. Круто, однако! Не знаю, как ты это сделал, и все же я в отпаде.
Чед застегнулся и хлопнул меня по плечу.
— Секретом поделишься?
Он вышел, не дожидаясь ответа.
У меня в кубике уже стоял Ной Мордден и рассматривал книги в шкафу. В руках он держал пакет в подарочной бумаге, по форме напоминавший книгу.
— Кэссиди! — увидел меня он. — Наш Уидмерпул-оторви-да-брось.
— Не понял? — Вечно туману напустит!
— Это тебе, — сказал Мордден и вручил мне пакет.
Я поблагодарил, развернул подарок и увидел книгу — старую, пропахшую плесенью. На матерчатом переплете было написано: «Сунь-Цзы. Трактат о военном искусстве».
— Перевод Лайонела Гайлза, 1910 год. На мой взгляд, самый лучший. Не первое издание, конечно, его днем с огнем не сыщешь, но одно из ранних.
Меня тронуло его внимание.
— И когда ты успел его купить?
— На прошлой неделе, в Интернете. Не думал, что это станет прощальным подарком, но так вышло. По крайней мере сейчас ты не откажешься.
— Спасибо, — сказал я. — Я прочитаю.
— Будь добр. Я думаю, что теперь тебе это еще больше понадобится. Вспомни японскую пословицу: «Торчащий гвоздь забивают». Тебе повезло, что ты выходишь из сферы влияния Норы, однако в любой организации быстрый подъем чреват опасностями. Орлы пусть себе парят, но бурундукам лучше держаться подальше от сопел реактивного самолета.
Я кивнул:
— Постараюсь запомнить.
— Стремление преуспеть — полезное качество, только не забывай заметать следы, — продолжал он.
Мордден определенно на что-то намекал: точно, он видел, как я выхожу из офиса Норы. И я испугался. Он играл со мной как садист, как кот с мышью!
Нора вызвала меня к себе по электронной почте, и я приготовился к грозе.
— Адам! Мне только что сообщили.
Она улыбалась.
— Да садись, садись! Я так за тебя рада! Мне, наверное, не стоит об этом говорить, но я счастлива, что мое доброе к тебе отношение так серьезно восприняли. Знаешь, они ведь не всегда прислушиваются.
— Я знаю.
— Я заверила их, что они не пожалеют. У Адама есть все, что нужно, он не обманет ваших ожиданий. Можете мне поверить, уж я-то знаю.
Да, конечно... Где тебе не знать!
— Я поняла, что ты не хотел бы переводиться, и кое-кому позвонила, — сказала Нора. — Как я рада, что у тебя все налаживается!
Я не ответил, потому что задумался: что скажет на все это Уайатт?
37
— Ни хрена себе! — сказал Николас Уайатт.
На долю секунды его лощеное самодовольство дало трещину. Он посмотрел на меня с удивлением, почти с уважением. Почти. В любом случае таким Уайатта я еще не видел, и мне это понравилось.
— Ты шутишь! — Он продолжал смотреть на меня. — Не дай тебе Бог... — Уайатт наконец отвел глаза, и мне полегчало. — Ну и ну...
Мы сидели в его личном самолете «Гольфстрим G-IV», но никуда не летели. Мы — там еще был Мичем — ждали, когда явится очередная девушка босса и они отправятся на Гавайи, где у Уайатта был дом на курорте Уалалай. На Гавайи меня и Мичема, конечно, никто не приглашал. Нас просто подзуживали.
Я никогда раньше не видел частного самолета изнутри. Этот оказался не маленьким: кабина четыре метра на восемнадцать — хоть в футбол играй! Кресла на десять человек, отдельный конференц-зал, две огромные ванные с душами...
Уайатт был в рубашке из черного шелка. Я мысленно пожелал ему заболеть раком кожи.
Мичем улыбнулся Уайатту и тихо сказал:
— Прекрасная идея, Ник!
— Это Джудит, — ответил Уайатт. — Ее идея. — Он покачал головой. — Но вряд ли даже она такое предвидела.
Уайатт взял мобильник, нажал на две кнопки, поднес к уху.
— Джудит, наш мальчик теперь работает на Мистера Номер Один. На большого Кахуну. Консультант генерального директора. — Он помолчал, подмигнул Мичему. — Нет, не шучу! — Еще пауза. — Джудит, лапочка, я хочу, чтобы ты провела ускоренный курс с нашим молодым человеком. — Пауза. — Ну, конечно, это для нас самое важное. Я хочу, чтобы Адам знал его как мать родную. Чтоб у Годдарда в жизни не было лучшего ассистента, чем наш. Хорошо. — Уайатт нажал на отбой, повернулся ко мне и сказал: — Ты только что спас свою задницу, дружок. Арни?
Мичем как будто только этого и ждал.
— Мы прошлись по всем фамилиям «Авроры», которые ты нам дал, — мрачно заявил он. — Дерьмо.
— То есть? — спросил я. Ну и сволочь!
— У них даже нет номеров социальной страховки. Не дури с нами, козел!
— О чем вы? Я переписал их прямо с сайта «Триона».
— Это не настоящие фамилии, придурок! Фамилии админов настоящие, а остальные — фальшивки. Глубоко запрятались: не выгружают инфу даже в собственную сеть. Первый раз о таком слышу.
— Что-то здесь не так, — покачал я головой.
— Ты честно играешь? — спросил Мичем. — Если нет, мы тебя в порошок сотрем. — Он посмотрел на Уайатта. — Прокололся с личными делами.
— Дела убрали из ящика, понятно? — огрызнулся я. — Все подчистили. Не хотят рисковать.
— Что по той кошелке? — вмешался Уайатт.
Я улыбнулся:
— На следующей неделе я с кошелкой встречаюсь.
— Типа свидание?
Я пожал плечами:
— Я ей нравлюсь. Она работает в «Авроре». Так можно выйти на проект.
К моему удивлению, Уайатт просто кивнул:
— Хорошо.
Мичем, похоже, почуял, куда ветер дует, и сбавил обороты. Он-то думал только о том, что я прокололся с личными делами и принес подложный список фамилий, а его босс был доволен тем, что получилось.
— Теперь ты легко заберешься в офис Годдарда, — сказал Мичем. — И начинишь его «жучками».
— Просто песня! — сказал Уайатт.
— И хватит платить ему зарплату в «Уайатте», — продолжал Мичем. — Учитывая, сколько ему положили в «Трионе». Да этот змей получает больше меня!
Уайатта его слова, похоже, позабавили.
— Нет уж, договор есть договор.
— Как вы меня назвали? — переспросил я Мичема.
— Переводить деньги корпорации на его счет рискованно, как бы мы ни осторожничали, — сказал Мичем Уайатту.
— Вы назвали меня змеем, — не успокаивался я, — что это значит?
— Я думал, это безопасно, — заметил Уайатт Мичему.
— Что такое змей? — Я вцепился в слово, как собака в кость, и не собирался разжимать челюсти назло Мичему.
Начальник службы безопасности сделал вид, что не слышит, но Уайатт пробормотал:
— Шпионский жаргон. Воздушный змей. Так называемый консультант, который внедряется к конкуренту и любыми средствами собирает инфу.
— Змей?
— Запускаешь змея, а если он цепляется за дерево, просто обрезаешь бечевку, — сказал Уайатт. — Мы всегда сможем доказать свою непричастность. Понял?
— Обрезаешь бечевку, — тупо повторил я. Если подумать, что в этом плохого? Бечевка — тот же поводок. Но я понимал: если Уайатт обрежет бечевку, он меня просто-напросто подставит.
— Если проколешься, — добавил Уайатт. — А ты не прокалывайся, и никому не придется ничего обрезать. Где, черт возьми, эта сука? Еще две минуты, и полечу без нее.
На долю секунды его лощеное самодовольство дало трещину. Он посмотрел на меня с удивлением, почти с уважением. Почти. В любом случае таким Уайатта я еще не видел, и мне это понравилось.
— Ты шутишь! — Он продолжал смотреть на меня. — Не дай тебе Бог... — Уайатт наконец отвел глаза, и мне полегчало. — Ну и ну...
Мы сидели в его личном самолете «Гольфстрим G-IV», но никуда не летели. Мы — там еще был Мичем — ждали, когда явится очередная девушка босса и они отправятся на Гавайи, где у Уайатта был дом на курорте Уалалай. На Гавайи меня и Мичема, конечно, никто не приглашал. Нас просто подзуживали.
Я никогда раньше не видел частного самолета изнутри. Этот оказался не маленьким: кабина четыре метра на восемнадцать — хоть в футбол играй! Кресла на десять человек, отдельный конференц-зал, две огромные ванные с душами...
Уайатт был в рубашке из черного шелка. Я мысленно пожелал ему заболеть раком кожи.
Мичем улыбнулся Уайатту и тихо сказал:
— Прекрасная идея, Ник!
— Это Джудит, — ответил Уайатт. — Ее идея. — Он покачал головой. — Но вряд ли даже она такое предвидела.
Уайатт взял мобильник, нажал на две кнопки, поднес к уху.
— Джудит, наш мальчик теперь работает на Мистера Номер Один. На большого Кахуну. Консультант генерального директора. — Он помолчал, подмигнул Мичему. — Нет, не шучу! — Еще пауза. — Джудит, лапочка, я хочу, чтобы ты провела ускоренный курс с нашим молодым человеком. — Пауза. — Ну, конечно, это для нас самое важное. Я хочу, чтобы Адам знал его как мать родную. Чтоб у Годдарда в жизни не было лучшего ассистента, чем наш. Хорошо. — Уайатт нажал на отбой, повернулся ко мне и сказал: — Ты только что спас свою задницу, дружок. Арни?
Мичем как будто только этого и ждал.
— Мы прошлись по всем фамилиям «Авроры», которые ты нам дал, — мрачно заявил он. — Дерьмо.
— То есть? — спросил я. Ну и сволочь!
— У них даже нет номеров социальной страховки. Не дури с нами, козел!
— О чем вы? Я переписал их прямо с сайта «Триона».
— Это не настоящие фамилии, придурок! Фамилии админов настоящие, а остальные — фальшивки. Глубоко запрятались: не выгружают инфу даже в собственную сеть. Первый раз о таком слышу.
— Что-то здесь не так, — покачал я головой.
— Ты честно играешь? — спросил Мичем. — Если нет, мы тебя в порошок сотрем. — Он посмотрел на Уайатта. — Прокололся с личными делами.
— Дела убрали из ящика, понятно? — огрызнулся я. — Все подчистили. Не хотят рисковать.
— Что по той кошелке? — вмешался Уайатт.
Я улыбнулся:
— На следующей неделе я с кошелкой встречаюсь.
— Типа свидание?
Я пожал плечами:
— Я ей нравлюсь. Она работает в «Авроре». Так можно выйти на проект.
К моему удивлению, Уайатт просто кивнул:
— Хорошо.
Мичем, похоже, почуял, куда ветер дует, и сбавил обороты. Он-то думал только о том, что я прокололся с личными делами и принес подложный список фамилий, а его босс был доволен тем, что получилось.
— Теперь ты легко заберешься в офис Годдарда, — сказал Мичем. — И начинишь его «жучками».
— Просто песня! — сказал Уайатт.
— И хватит платить ему зарплату в «Уайатте», — продолжал Мичем. — Учитывая, сколько ему положили в «Трионе». Да этот змей получает больше меня!
Уайатта его слова, похоже, позабавили.
— Нет уж, договор есть договор.
— Как вы меня назвали? — переспросил я Мичема.
— Переводить деньги корпорации на его счет рискованно, как бы мы ни осторожничали, — сказал Мичем Уайатту.
— Вы назвали меня змеем, — не успокаивался я, — что это значит?
— Я думал, это безопасно, — заметил Уайатт Мичему.
— Что такое змей? — Я вцепился в слово, как собака в кость, и не собирался разжимать челюсти назло Мичему.
Начальник службы безопасности сделал вид, что не слышит, но Уайатт пробормотал:
— Шпионский жаргон. Воздушный змей. Так называемый консультант, который внедряется к конкуренту и любыми средствами собирает инфу.
— Змей?
— Запускаешь змея, а если он цепляется за дерево, просто обрезаешь бечевку, — сказал Уайатт. — Мы всегда сможем доказать свою непричастность. Понял?
— Обрезаешь бечевку, — тупо повторил я. Если подумать, что в этом плохого? Бечевка — тот же поводок. Но я понимал: если Уайатт обрежет бечевку, он меня просто-напросто подставит.
— Если проколешься, — добавил Уайатт. — А ты не прокалывайся, и никому не придется ничего обрезать. Где, черт возьми, эта сука? Еще две минуты, и полечу без нее.
38
После этой встречи я совершил сумасшедший, но чрезвычайно приятный поступок. Я пошел и купил себе «порше» за восемьдесят кусков.
Раньше я отметил бы приятную новость попроще: надрался бы, приобрел бы пару бутылок шампанского или компакт-дисков. Теперь, конечно, дело другое... Я решил подрезать уай-аттовские постромки и поменять «ауди» от «Уайатта» на «порше» от «Триона».
Вы бывали в автосалоне «порше»? Между прочим, это вам не «хонда аккорд». Тут не ведут в машину с порога. Сначала долгая прелюдия. Вы заполняете целую анкету: почему вы пришли именно сюда, кем вы работаете, и какой у вас знак Зодиака?
А вариантов столько, что голова идет кругом. Вам би-ксеноновые фары? Панель цвета арктического серебра? Просто кожу или мягкую кожу? Колеса спортивного дизайна, спортивно-классического или турбо?
Мне просто был нужен «порше», и не через полгода, пока его сделают на заказ в Штутгарте-Цуффенгаузене, а прямо сейчас. Я хотел уехать на нем из салона. Вналичии оказались две двухместные закрытые «карреры», одна — ярко-красная, вторая — базальтово-черный металлик. Дело решила обивка салона. В красном авто была черная кожа, на ощупь похожая на кожзаменитель и, что хуже всего, прошитая красными нитками. Смотрелось это как-то по-ковбойски, и мне совсем не понравилось. Во второй модели все, даже рычаг передачи и руль, было обито мягкой кожей спокойного коричневого цвета. Я вылез оттуда и сказал: «Беру».
Продавец, наверное, думал, будто я пришел только посмотреть, и очень обрадовался: вы, мол, сделали мудрый выбор! Он даже предложил отогнать мою «ауди» в салон совершенно бесплатно.
За рулем я чувствовал себя летчиком: когда жал на педаль, «порше» ревел будто «Боинг-767». Триста двадцать сил, разгон до ста километров в час за пять секунд — невероятная мощь. Я вставил свежую сборку в проигрыватель, врубил на всю катушку «Перл джем» и рванул вперед на бреющем полете. А жизнь-то налаживается!
Годдард сказал, чтобы я перебрался в квартиру получше и поближе к работе. Кто бы возражал! Давно пора, между прочим.
Сотрудники «Триона» помогли мне расстаться с трущобой, в которой я так долго прозябал, и нашли для меня новую квартиру на двадцать девятом этаже южной башни «Харбор-Суитс». Да, кстати, «Харбор-Суитс» — это два дома-башни, в каждом тридцать восемь этажей и полторы сотни квартир, от одно— до четырехкомнатных. На первом этаже располагался шикарный отель с первоклассным рестораном.
Моя квартира будто сошла со страниц «Архитектурного дизайна». Площадь — сто восемьдесят пять квадратных метров, высота потолков — три с половиной метра, паркет из твердых пород древесины. Помимо спальни, у меня были «библиотека», в которой тоже можно спать, столовая и огромная гостиная.
Из окон от пола до потолка открывался ошеломительный вид, особенно из гостиной: по одну сторону — город, по другую — вода.
Кухня напоминала демонстрацию возможностей какой-нибудь крутой дизайнерской фирмы: холодильник «Саб-Зеро», посудомоечная машина «Мкеле», электрогазовая плита «Викинг» шкафы «Поггенпол», рабочие поверхности под гранит и встроенный грот для спиртного.
Правда, во всех этих красотах не было особой надобности. Если хочешь поужинать дома, достаточно снять в кухне трубку, нажать кнопку и заказать в отеле любое блюдо — и даже повара, который тут же явится и накормит тебя и твоих гостей.
В здании был огромный, оборудованный по последнему слову техники фитнес-клуб, где богатеи со всего города «качались», играли в скуош, занимались дао-йогой, нежились в сауне и попивали протеиновые коктейли.
О парковке тоже позаботились: подъезжаешь к парадному входу, и специальный служащий куда-то угоняет машину, а по твоему звонку подает обратно.
Лифты ездили со сверхзвуковой скоростью, прямо уши закладывало. В кабинах размером почти с мою старую квартиру были стены из красного дерева и мраморные полы.
С охраной дело тоже обстояло получше. Молодчикам Уайатта будет сложнее вламываться и учинять обыски, что мне очень понравилось.
Любая квартира в «Харбор-Суитс» стоила не меньше миллиона. Моя потянула на два. Конечно, не из моего кармана. Все, включая обстановку, было предоставлено «Трион системс» в качестве служебной привилегии.
Переехал я без проблем, потому что не стал ничего перевозить. Уродливый клетчатый диван, кухонный стол, кровать на пружинах с матрацем, дурацкий кофейный столик и прочий хлам я отдал на благотворительность. Когда ребята из Армии спасения взялись за диван, оттуда вывалилась всякая дрянь — бумажки, тараканы, шприцы и упаковки от таблеток. Я оставил себе компьютер, одежду и чугунную сковороду матери (из сентиментальных побуждений — я ее никогда не использовал). Все свои пожитки сложил в «порше», что доказывает, насколько их было мало (в «порше» практически нет багажного места).
Раньше я отметил бы приятную новость попроще: надрался бы, приобрел бы пару бутылок шампанского или компакт-дисков. Теперь, конечно, дело другое... Я решил подрезать уай-аттовские постромки и поменять «ауди» от «Уайатта» на «порше» от «Триона».
Вы бывали в автосалоне «порше»? Между прочим, это вам не «хонда аккорд». Тут не ведут в машину с порога. Сначала долгая прелюдия. Вы заполняете целую анкету: почему вы пришли именно сюда, кем вы работаете, и какой у вас знак Зодиака?
А вариантов столько, что голова идет кругом. Вам би-ксеноновые фары? Панель цвета арктического серебра? Просто кожу или мягкую кожу? Колеса спортивного дизайна, спортивно-классического или турбо?
Мне просто был нужен «порше», и не через полгода, пока его сделают на заказ в Штутгарте-Цуффенгаузене, а прямо сейчас. Я хотел уехать на нем из салона. Вналичии оказались две двухместные закрытые «карреры», одна — ярко-красная, вторая — базальтово-черный металлик. Дело решила обивка салона. В красном авто была черная кожа, на ощупь похожая на кожзаменитель и, что хуже всего, прошитая красными нитками. Смотрелось это как-то по-ковбойски, и мне совсем не понравилось. Во второй модели все, даже рычаг передачи и руль, было обито мягкой кожей спокойного коричневого цвета. Я вылез оттуда и сказал: «Беру».
Продавец, наверное, думал, будто я пришел только посмотреть, и очень обрадовался: вы, мол, сделали мудрый выбор! Он даже предложил отогнать мою «ауди» в салон совершенно бесплатно.
За рулем я чувствовал себя летчиком: когда жал на педаль, «порше» ревел будто «Боинг-767». Триста двадцать сил, разгон до ста километров в час за пять секунд — невероятная мощь. Я вставил свежую сборку в проигрыватель, врубил на всю катушку «Перл джем» и рванул вперед на бреющем полете. А жизнь-то налаживается!
Годдард сказал, чтобы я перебрался в квартиру получше и поближе к работе. Кто бы возражал! Давно пора, между прочим.
Сотрудники «Триона» помогли мне расстаться с трущобой, в которой я так долго прозябал, и нашли для меня новую квартиру на двадцать девятом этаже южной башни «Харбор-Суитс». Да, кстати, «Харбор-Суитс» — это два дома-башни, в каждом тридцать восемь этажей и полторы сотни квартир, от одно— до четырехкомнатных. На первом этаже располагался шикарный отель с первоклассным рестораном.
Моя квартира будто сошла со страниц «Архитектурного дизайна». Площадь — сто восемьдесят пять квадратных метров, высота потолков — три с половиной метра, паркет из твердых пород древесины. Помимо спальни, у меня были «библиотека», в которой тоже можно спать, столовая и огромная гостиная.
Из окон от пола до потолка открывался ошеломительный вид, особенно из гостиной: по одну сторону — город, по другую — вода.
Кухня напоминала демонстрацию возможностей какой-нибудь крутой дизайнерской фирмы: холодильник «Саб-Зеро», посудомоечная машина «Мкеле», электрогазовая плита «Викинг» шкафы «Поггенпол», рабочие поверхности под гранит и встроенный грот для спиртного.
Правда, во всех этих красотах не было особой надобности. Если хочешь поужинать дома, достаточно снять в кухне трубку, нажать кнопку и заказать в отеле любое блюдо — и даже повара, который тут же явится и накормит тебя и твоих гостей.
В здании был огромный, оборудованный по последнему слову техники фитнес-клуб, где богатеи со всего города «качались», играли в скуош, занимались дао-йогой, нежились в сауне и попивали протеиновые коктейли.
О парковке тоже позаботились: подъезжаешь к парадному входу, и специальный служащий куда-то угоняет машину, а по твоему звонку подает обратно.
Лифты ездили со сверхзвуковой скоростью, прямо уши закладывало. В кабинах размером почти с мою старую квартиру были стены из красного дерева и мраморные полы.
С охраной дело тоже обстояло получше. Молодчикам Уайатта будет сложнее вламываться и учинять обыски, что мне очень понравилось.
Любая квартира в «Харбор-Суитс» стоила не меньше миллиона. Моя потянула на два. Конечно, не из моего кармана. Все, включая обстановку, было предоставлено «Трион системс» в качестве служебной привилегии.
Переехал я без проблем, потому что не стал ничего перевозить. Уродливый клетчатый диван, кухонный стол, кровать на пружинах с матрацем, дурацкий кофейный столик и прочий хлам я отдал на благотворительность. Когда ребята из Армии спасения взялись за диван, оттуда вывалилась всякая дрянь — бумажки, тараканы, шприцы и упаковки от таблеток. Я оставил себе компьютер, одежду и чугунную сковороду матери (из сентиментальных побуждений — я ее никогда не использовал). Все свои пожитки сложил в «порше», что доказывает, насколько их было мало (в «порше» практически нет багажного места).