Фейст Раймонд. Принц крови

   Недавно провозглашенный наследником принц Дигай вместе с Шараной ждал у ворот, сидя в своей колеснице. Принцесса, соблюдая приличия, находилась рядом со своим будущим мужем. Прочие кешианские дворяне тоже собрались, чтобы попрощаться с гостями королевской крови. Лорд Джака, выехав на колеснице вперед, остановился рядом с колесницей сына.
   - Добрый день, господа мои, добрый день, принц и принцесса, - произнес Эрланд, натягивая поводья.
   - Мы рады, что вы пришли проводить нас, - сказал Боуррик.
   - Ваше высочество, - промолвил Дигай, - мы перед вами в долгу. Если вы хотите, чтобы мы отплатили, просто скажите.
   Боуррик поклонился.
   - Вы очень щедры, ваше высочество. Мы надеемся, что дружба между нами сохранится на долгие годы.
   - Я буду скучать по тебе, Эрланд, - сказала Шарана.
   Эрланд, чувствуя, что краснеет, ответил:
   - И я буду скучать, принцесса.
   - И, хоть мы недолго знали друг друга, по тебе, Боуррик, я тоже буду скучать, - прибавила принцесса.
   Прищурив глаза, Эрланд повернулся к брату.
   - Что....
   - Прощайте, друзья, - сказал Боуррик, пришпоривая лошадь. В тот же миг двинулись и крондорские гвардейцы; Эрланд остался в одиночестве.
   - Погоди! - крикнул он, тоже пришпорив лошадь, чтобы догнать брата. - Я хочу поговорить с тобой!
   Отряд двинулся вперед; Джеймс, обернувшись, увидел, что с ним поравнялся Накор. Покинув город, они доехали по дороге в Хаттару.
   - Накор, ты едешь с нами? - спросил Джеймс. Маленький человечек улыбнулся:
   - Часть пути. Боюсь, когда Боуррик и его брат уедут, в Кеше станет скучно. Гуда уже ни о чем думать не может, только о Джандовае и таверне, которую он там построит. Когда никого не знаешь, очень одиноко.
   Джеймс кивнул.
   - А Звездная Пристань? Ты не думал поехать туда?
   - Ба! На остров чародеев? Какое там веселье?
   - Может быть, просто им нужен человек, который научил бы их веселиться?
   - Может, и так, но, я думаю, этот человек - кто-нибудь другой, а не Накор Синий Наездник.
   - Почему бы тебе не поехать с нами до Звездной Пристани, пожить там немного, а потом и решить?
   - Можно и так. Только, думаю я, мне там не понравится.
   Джеймс немного помолчал.
   - Ты знаешь чародея Пага?
   - Пага все знают. Он очень могущественный волшебник. Никто после Макроса Черного не может с ним сравниться. Я - плохой заклинатель и знаю только несколько простых фокусов. Поэтому мне там не понравится.
   Джеймс улыбнулся:
   - Он кое-что мне сказал. Он сказал, что если мне когда-нибудь придется говорить от его имени, то я должен сказать вот что...
   - Что-то, от чего я захочу поехать в Звездную Пристань? - с ухмылкой спросил маленький человечек. - Должно быть, это что-то удивительное.
   - Я уверен, он знал, что я встречу тебя или кого-нибудь, на тебя похожего, кто привнесет в искусство волшебства в Звездной Пристани нечто новое, и знал, что это очень важно. Думаю, поэтому он и просил меня запомнить вот какие слова: там нет никакой магии.
   Накор искренне рассмеялся.
   - Он очень остроумный человек, особенно для чародея.
   - Ты поедешь в Звездную Пристань?
   - Да, - кивнул Накор. - Думаю, ты прав. Паг хотел, чтобы я туда поехал, и знал, что тебе придется сказать мне именно это, чтобы заманить меня.
   - Отец о многом знал раньше других, - сказала Гамина, которая все это время молча ехала рядом с мужем. - Думаю, он знал, что Академия чародеев, предоставленная сама себе, отгородится от всего мира и займется внутренними проблемами.
   - Чародеи любят сидеть по пещерам, - согласился с ней Накор.
   - Тогда сделай мне одолжение, - сказал Джеймс.
   - Какое?
   - Объясни, что значат эти слова о том, что там нет никакой магии.
   Накор задумчиво прищурился.
   - Остановитесь, - сказал он. Джеймс, Гамина и Накор свернули на обочину, чтобы пропустить тех, кто ехал за ними. Накор вытащил из своего мешка три апельсина и спросил Джеймса: - Ты умеешь жонглировать?
   - Немного, - ответил Джеймс.
   - На, попробуй, - Накор бросил ему апельсины.
   Джеймс, ловкость которого казалась сверхъестественной, поймал фрукты, подбросил их в воздух и начал быстро жонглировать ими, удерживая одновременно лошадь на месте.
   - А с закрытыми глазами можешь? - спросил Накор.
   Джеймс вошел в ритм и зажмурил глаза; он изо всех сил старался не открывать их, хотя ему все время казалось, что апельсин уже пролетел мимо ладони.
   - А теперь попробуй одной рукой.
   Джеймс уронил апельсины и открыл глаза.
   - Что?
   - Я просил тебя жонглировать одной рукой.
   - Зачем?
   - Это просто трюк, понимаешь?
   - Не совсем, - ответил Джеймс.
   - Жонглирование - трюк. Это не волшебство. Но, если ты не знаешь, как его делать, оно кажется волшебством. Вот почему люди бросают жонглерам монетки на ярмарках. Чтобы уметь жонглировать одной рукой, надо кое-чему научиться. А когда ты научишься делать это без участия рук, то поймешь, о чем говорил Паг, - сказал исалани, погоняя лошадь.
   Арута и Анита стояли перед тронами; старшие сыновья вошли в зал. За те четыре месяца, что молодые принцы были в отъезде, принц и принцесса испытали и горе и радость: сначала узнали, что Боуррик пропал, а потом - что он нашелся. И в душе их осталось пустое место, как осталось оно на церемонии там, где раньше стоял барон Локлир.
   Братья встали перед родителями и официально поклонились. Аруте показалось, что они изменились. Он отправлял в Кеш мальчиков, а вернулись мужчины. Теперь они вели себя уверенно там, где раньше были просто развязны, решительно - там, где были порывисты, а в глазах читались следы встреч со злом и жестокостью. Арута просматривал донесения, которые доставляли ему скороходы, но только сейчас прочувствовал их.
   - Мы рады, что наши сыновья вернулись, - сказал он громко, чтобы все могли слышать. - Мы с принцессой счастливы приветствовать их.
   Потом он сошел с возвышения и обнял Боуррика и Эрланда. Анита тоже обняла обоих, чуть задержавшись, когда ее щека прижималась к щеке Боуррика. Елена и Николас подошли поприветствовать старших братьев, и Боуррик, прижав к себе сестру, сказал ей:
   - После Всех этих благородных кешианских дам ты - простое, но редкое сокровище.
   - Простое! - воскликнула она, отталкивая его. - Ничего себе! - Эрланда она попросила: - Расскажи мне о дамах кешианского двора. Все-все. Что они там носят?
   Боуррик и Эрланд переглянулись и расхохотались.
   - Не думаю, сестричка, что ты заведешь здесь подобную моду, - произнес Боуррик. - Кешианские дамы не носят почти никакой одежды. Нам с Эрландом это зрелище показалось очень привлекательным, но, боюсь, папа, взглянув один раз на свою дочь в кешианском придворном костюме, навсегда запрет тебя в своей комнате.
   Елена покраснела.
   - Ну все равно расскажешь мне все. Мы должны готовиться к свадьбе барона Джеймса, и мне понадобится что-нибудь новое.
   Николас тихо ждал своей очереди, стоя рядом с отцом, и Боуррик с Эрландом одновременно заметили его.
   - Привет, братишка, - сказал Боуррик. Он наклонился так, чтобы его глаза оказались вровень с глазами Николаса. - Как ты поживаешь?
   Николас обвил руками шею Боуррика и заплакал.
   - Сказали, что ты погиб. Я знал, что нет, а они говорили, что да. Я так боялся.
   Эрланд почувствовал, как непрошеная влага подступает к глазам, и, повернувшись к Елене, еще раз заключил ее в объятия. Анита всхлипывала от радости, да и Елена тоже, и даже Арута с трудом сдерживался.
   Наконец Боуррик поднял мальчика и сказал:
   - Хватит, Ники. Мы оба живы и здоровы.
   - Да, - подтвердил Эрланд. - И скучали по тебе.
   - Правда? - спросил Николас, вытирая слезы.
   - Да, - ответил Боуррик. - В Кеше я встретил мальчика, который был ненамного старше тебя. Тогда-то я и понял, как сильно скучаю по тебе.
   - Как его зовут? - спросил Николас.
   - Его звали Сули Абдул, - ответил Боуррик, по его щеке текла слеза.
   - Какое необычное имя, - сказал Николас. - А что с ним случилось?
   - Я расскажу тебе о нем.
   - Когда? - с нетерпением семилетнего ребенка спросил Николас.
   Боуррик поставил мальчика на пол.
   - Может быть, через пару дней возьмем лодку и поедем на рыбалку. Хочешь?
   Николас выразительно закивал, и Эрланд взъерошил ему волосы.
   Арута кивком головы отозвал Джеймса в сторонку, к ним присоединился и герцог Гардан.
   - Завтра я обо всем с тобой поговорю, - сказал Арута Джеймсу, - но, судя по донесениям, ты заслужил нашу величайшую благодарность.
   - Мы сделали только то, что было необходимо, - ответил Джеймс. - Наибольшей благодарности заслуживают мальчики. Если бы Боуррик вернулся в Крондор вместо того, чтобы, рискуя жизнью, догонять нас или если бы Эрланд не понял бы все так быстро... кто знает, что могло бы произойти?
   Арута положил руку на плечо Джеймса.
   - Твое желание стать герцогом Крондорским стало нашей любимой шуткой, верно?
   - Я еще надеюсь получить этот пост, - улыбнулся Джеймс.
   - После того что тебе пришлось пережить, ты все равно хочешь сидеть по правую руку от правителя? - с недоверием спросил Гардан.
   - И нигде больше, - ответил Джеймс, глядя на счастливые лица окружавших его людей.
   - Вот и хорошо, - сказал Арута. - У меня есть что тебе сказать. Гардан уходит на покой.
   - Значит... - начал Джеймс.
   - Нет, - ответил Арута. - Я предложу пост герцога Крондорского графу Джефри Равенсвуду, который служит вместе с первым советником Лиама в Рилланоне.
   - Что ты такое говоришь, Арута? - прищурился Джеймс.
   Принц улыбнулся своей однобокой улыбкой, и Джеймс похолодел.
   - Когда закончатся празднования по случаю твоей свадьбы, Джимми, ты с женой отправишься в Рилланон и займешь место Джефри при герцоге Гае Рилланонском. - Он усмехнулся. - И, кто знает, может быть, Боуррик, став королем, предложит тебе титул герцога Рилланона.
   Джеймс, обняв жену за талию, весьма спокойно сказал принцу:
   - Знаешь, Амос Траск был прав. С тобой и впрямь не повеселишься.