Филдинг Лиз. Забудь и улыбайся

   – Извините, я не хотела вам мешать.
   – Ваше присутствие в этом доме наэлектризовывает воздух, – заявил он.
   Он, наверное, досчитал до десяти, прежде чем снова овладеть собой.
   – Допускаю, вы ничего не можете с этим поделать, поэтому прошу вас больше так не подкрадываться ко мне.
   – Я бы охотно согласилась, если бы вы не смотрели на меня так, будто оскорблены из-за одного моего присутствия, – парировала Джекки.
   – Я не… – раздраженно начал Гарри, затем остановился, не желая выдать себя. – Вы слишком чувствительны.
   А затем он сделал то, что сделал бы любой мужчина, окажись он не прав. Перешел в наступление.
   – Это вы оставили здесь кучу хлама?
   – Если вы о почте, то да. Меня попросила об этом женщина из магазина, когда я спрашивала у нее дорогу – Тогда, когда будете уезжать, верните это ей и скажите…
   – У меня есть идея получше, мистер Тэлбот, – ответила Джекки. Ей надоело быть мишенью для его нападок. Она же не виновата в том, что с ним произошло! – Почему бы вам не сказать ей об этом самому? Есть ли какие-нибудь вести от вашей кузины?
   Он покачал головой.
   – Полагаю, в агентстве вам не сообщили ничего хорошего.
   – Я как раз собиралась туда позвонить.
   – Звоните.
   Он пододвинул к ней телефон. Джекки сняла трубку, затем несколько раз нажала на рычаг.
   – В трубке нет гудка.
   Он недоверчиво взял у нее трубку и поднес к уху.
   Она подумала, что у этого мужчины недостаточно развит инстинкт самосохранения.
   – Я ошиблась? – обманчиво мягко спросила Джекки.
   Возможно, с помощью грубости он защищался от ненужной жалости. Если так, то это имело успех.
   Гарри пробормотал что-то нечленораздельное.
   Она не стала просить его повторить. Было очевидно, что это не предназначалось для ее ушей.
   – Здесь, наверху, это происходит все время, – продолжил он. – Кстати, у вас тоже есть телефон.
   – Давайте я сообщу о неисправности.
   – Ну, если вы считаете нужным…
   Джекки была бы рада уехать, оставив грубого и неразговорчивого великана без связи с внешним миром. Внешний мир наверняка был бы очень ей признателен. Но она подавила эту мысль. Зачем специально досаждать ему, раз у нее это получается само собой, особенно когда она о чем-то просит?
   Еще не время. Сперва надо позвонить. Если будут хорошие новости, то его настроение наверняка улучшится.
   Но тут возникла еще одна проблема. Джекки не могла найти свой сотовый.
   Выйдя из кабинета, она проверила карман, в котором обычно лежал телефон, затем ночной столик.
   На столике вместо телефона лежал серебряный браслет, который Джекки тут же надела, чтобы не потерять. Затем она заглянула под кровать на случай, если телефон упал на пол. На кухне поиски тоже не увенчались успехом. Мэйзи, в огромном фартуке, с мукой на щеках, сказала, что не видела его.
   Оставался только кабинет. В последний раз Джекки видела его там, поэтому у нее не осталось иного выбора, кроме как во второй раз за это утро войти в логово льва. На этот раз она приняла меры предосторожности и, прежде чем войти, постучала в дверь.
   Гарри вопросительно уставился на нее.
   – Ну что?
   – Как видите, ничего. Я не нашла телефон. Если его и здесь нет, то я не знаю, где еще его искать.
   – Мне он тоже не попадался. Впрочем, я его и не искал.
   Он указал ей на кучу писем на столе, многие из которых были все еще не распечатаны.
   – Поройтесь здесь, может, найдете.
   Джекки, отобрав личные письма и счета, выбросила все остальное в мусорную корзину. Это было меньшее, что она могла сделать. Ведь почту привезла именно она. Когда Джекки подняла глаза, она обнаружила, что Гарри наблюдает за ней.
   – Что-то не так?
   Он покачал головой.
   – Продолжайте, у вас хорошо получается.
   – Как приятно осознавать, что ты можешь быть для чего-то полезен. Даже если это выбрасывание мусора.
   Он продолжал наблюдать за ней, и под его взглядом ей стало неловко. Разделавшись с оставшимися рекламными проспектами, она сказала:
   – Где телефон? – В ее голосе слышались нотки отчаяния. – Это нелепо. Он должен быть где-то здесь. Вы не могли бы встать? Я поищу в ящике стола.
   Она чувствовала тепло его тела, находившегося в паре дюймов от ее лица.
   – Здесь тоже нет, – сообщила Джекки, поднимаясь.
   – Может, он где-нибудь на полу?
   Джекки очень удивилась, когда Гарри, вместо того чтобы стоять в стороне, присоединился к ней.
   Подняв голову, она встретилась с ним взглядом. Эти тигриные глаза так обожгли ее, что она отпрянула и, ударившись о край стола, упала.
   Когда Джекки пришла себя, она обнаружила, что сидит в его кресле, а он склонился над ней и смотрит прямо в глаза.
   – Джекки?
   – Все в порядке… – прошептала она, пытаясь встать. – Со мной все в порядке.
   Он удержал ее, положив руку ей на плечо.
   – Не двигайтесь. Вы сильно ударились.
   – Пустяки, – сказала девушка, хотя у нее раскалывалась голова, а ноги были ватными, – через пару минут все будет хорошо.
   – Посмотрите на меня.
   Ну конечно, во всем виноват был именно этот взгляд!
   – Сколько пальцев я показываю?
   Убедившись, что у нее не двоится в глазах, Гарри поднялся и отодвинул прядь волос с ее лба.
   – Простите, – сказала она тоном, в котором, вопреки ее желанию, не было гнева. – Вы что, доктор?
   – Да. Ваш диагноз – головная боль и шишка на лбу.
   – Ну, это мне и самой известно… – Джекки поморщилась от боли и раздражения на саму себя. Не слишком ли много она говорит? – Вы правда врач?
   – Да. Но сейчас не практикую, – ответил Гарри. Хотя я думаю, что мне под силу вылечить небольшую шишку на голове.
   – Небольшую? – возмущенно воскликнула она.
   – Ну вот, видите, с вами уже почти все в порядке.
   Пойду принесу лед.
   – Не нужно.
   – Вы будете спорить со мной? Вы что, тоже врач?
   – Оставьте ваш сарказм. Кстати, вы же прочитали мою биографию и знаете, что я из себя представляю.
   – У меня есть представление о вашей жизни, и я до сих пор не могу понять, почему вы бросили изучать сестринское дело.
   Она уже собиралась заговорить, как вдруг он приложил палец к ее губам:
   – Забудьте об этом. Сидите тихо и не шевелитесь.
   Я сейчас приду.
   – Я только хотела сказать, что это не ваше дело, – с вызовом сказала Джекки, правда, уже после того, как он вышел из комнаты.
   – Сьюзан готовит для вас чай, – произнес Гарри, вернувшись через пару минут со льдом, завернутым в полотенце. Положив его ей на лоб, он спросил: Ну как?
   – Холодно. – Осознав, что это прозвучало неблагодарно, она добавила:
   – Восхитительно холодно.
   Лед явно был лучше, чем чай, одна лишь мысль 6 котором вызывала у нее тошноту. Но об этом Джекки не сказала, а то доктор Гарри Тэлбот поставил бы ей диагноз «сотрясение мозга» и отвез бы в больницу. Она бы даже оглянуться не успела. Нет, ему так легко от нее не отделаться!
   – Спасибо, – сказала Джекки, взяв у него полотенце со льдом, при этом их пальцы соприкоснулись. – Что делает Мэйзи?
   – Остается самой собой.
   Джекки прекрасно поняла, что он имел в виду, и, чувствуя себя виноватой и глупой одновременно, начала:
   – Черт возьми! Куда же я дела телефон? Я же была уверена, что положила его в карман.
   – Может, он где-нибудь выпал. Вы найдете его, когда он зазвонит.
   – Но мне он нужен сейчас!
   Прекрасно! Ответ в духе Мэйзи! Джекки покраснела.
   – Извините… Я просто хочу знать, что же все-тaки произошло. Нельзя же бросать Мэйзи на произвол судьбы.
   – По-моему, вы сказали, что она хочет остаться.
   – Я не об этом, – Джекки обхватила себя за голову обеими руками.
   – Вы нашли для нее что-нибудь практичное?
   – И да, и нет.
   – Понятно. – Он наклонился к ней, словно хотел проверить, не собирается ли она упасть в обморок.
   – Я нашла кое-что, – добавила Джекки, поднявшись, – но Мэйзи не представляет себя в джинсах и рубашке.
   – Не может же она всю жизнь ходить в нарядных платьях, – возразил Гарри. – У нее должна быть и повседневная одежда.
   – Ваша самоуверенность делает вам честь. Но, я полагаю, вы правы. Когда второпях пакуешь вещи, можно допустить оплошность. К счастью, я нашла вот это.
   Джекки вытерла мокрые руки и вытащила из кармана фотографию.
   – Ее мама здесь в той же рубашке.
   Он взглянул на фото.
   – Это сработало?
   – А вы бы не возражали сменить платье из розовой тафты на джинсовый комбинезон?
   – К счастью, мне как-то не приходилось стоять перед таким серьезным выбором.
   Неужели он улыбнулся? Подбодренная этим, Джекки добавила:
   – В действительности у меня появилась идея сделать похожую фотографию. Вот и вся хитрость.
   – А в чем проблема? Вам нужен фотоаппарат? Он должен быть где-то здесь.
   – Спасибо, но у меня есть фотоаппарат. Я же собиралась в отпуск, – напомнила она.
   – Тогда почему Мэйзи все еще в розовом платье?
   Пусть переодевается и снимается. Щенков здесь достаточно.
   – Дело не только в щенке.
   Возможно, в ближайшее время ей больше не предоставится случая поговорить с ним. Так чего же она ждет?
   – На старой фотографии есть вы, а Мэйзи хочет точно такую же. – Боясь, что сейчас последуют гром и молнии, Джекки быстро добавила:
   – Это не к спеху. Рубашка сейчас в стирке, к тому же на улице слишком пасмурно. Я пока пойду и поищу телефон.
   – Джекки…
   У нее подкосились ноги. Конечно, это не имело никакого отношения к тому, как он произнес ее имя.
   А произнес он его очень мягко, будто оно ему очень нравилось.
   – Извините.
   – Вы не виноваты в том, что я ударилась головой.
   – Я об отпуске.
   Ах, об этом…
   – Обещаю, я больше ни слова не скажу о нем, если вы сфотографируетесь с Мэйзи.
   – Только раздобудьте солнце, и я к вашим услугам.
   Ее попытка эмоционального шантажа не произвела на него никакого впечатления. Возможно, Гарри был больше осведомлен о погоде в здешних краях в это время года.
   Но все-таки он дал обещание! В конце концов, солнце появится, если Джекки проторчит здесь еще некоторое время. Оно же светило на старой фотографии! Поэтому вместо того, чтобы нагрубить, она искренне улыбнулась и сказала:
   – Спасибо. – Затем как-то вяло добавила:
   – Теперь, когда мы все обсудили, могу я рассчитывать на пару таблеток аспирина?
   – Только если вы ляжете, иначе они не подействуют.
   – Вы отправляете меня в постель?
   Она опять сморозила глупость. Джекки явно была не в состоянии идти, и Гарри бы пришлось самому отнести ее в спальню. В отличие от его блистательной сестры, Джекки вовсе не была тонкой, как тростинка. И уж ей точно не стало бы лучше, если бы она, прижавшись щекой к его груди, услышала биение его сердца…
   – А как же Мэйзи? – спросила она, пытаясь стереть этот образ, возникший перед ее мысленным взором.
   – О ней позаботится Сьюзан.
   – У нее есть другие дела. Куры, работа по дому…
   – Вас это не должно беспокоить.
   – Ну хорошо. Только я ни в коем случае не лягу в постель. Попросите собак подвинуться, и я устроюсь рядом с ними на софе.
   – Конечно, я мог настоять на том, чтобы отвезти вас в местный травматологический пункт и сделать рентген. У вас явно не все в порядке с головой. – Затем, видимо, пожалев ее, добавил:
   – Вы можете подняться в библиотеку.
   – В библиотеку? Вы хотите отвести меня в самую шикарную часть дома? После всего, что было утром?
   Джекки закрыла глаза. Неужели она действительно это сказала? Наверное, удар по голове оказался сильнее, чем она предполагала.
   Гарри стиснул зубы – должно быть, из-за того, что кричать на больных было запрещено медицинской этикой. Поэтому он глубоко вдохнул и, наверное, досчитал до десяти, прежде чем сказать:
   – «Шикарная» – это уж слишком, но по крайней мере там нет собачьей шерсти.
   Поддерживая ее за локоть, он помог ей подняться.
   – Вы можете идти?
   – Конечно, могу, – упрямо ответила она, несмотря на то, что все кружилось перед глазами. – Я же не инвалид.
   – Нет, но вы такая непоседа. У вас когда-нибудь закрывается рот?
   – Конечно, я… – она остановилась. – Это ведь вопрос с подвохом, не так ли?
   Его молчание свидетельствовало о том, что один из них способен держать язык за зубами. Но она могла поспорить, что он делал это только для того, чтобы не рассмеяться.
   Джекки бросила мимолетный взгляд на стены коридора, обшитые панелями, на дубовую лестницу, ведущую наверх. Вскоре она очутилась в библиотеке, где каждая деталь обстановки была обточена временем, и это только усиливало ощущение уюта. Казалось, в этой комнате ничего не менялось в течение нескольких поколений.
   Некогда зеленые бархатные шторы выцвели и превратились в серебристо-серые. Персидский ковер с причудливым орнаментом был довольно потертым. У красивого камина стоял большой диван Осталось только разжечь огонь и любоваться отражением пламени на полированной мебели.
   Это совсем не походило на пустой угрюмый дом сказочного великана. Первое впечатление может быть обманчивым…
   Гарри подошел к камину и, присев на корточки, начал разжигать огонь, хотя в комнате не было холодно. Джекки сидела на краю дивана и любовалась его ловкими движениями, его широкой спиной. Она забыла все свои горести, преисполненная сочувствием к человеку, на долю которого выпали нечеловеческие страдания. У нее защемило сердце, и она закрыла глаза.
   – Джекки, с вами все в порядке?
   – Да, – как-то неубедительно произнесла она.
   – Вы немного бледны. Вам нехорошо?
   Да, но явно не из-за удара головой.
   – Со мной правда все в порядке.
   Гарри внимательно посмотрел на нее, а затем снова занялся камином. Когда огонь разгорелся, он загородил его решеткой.
   – Мне унести это?
   Она взглянула на полотенце со льдом, который уже начал таять.
   – Больше ничего не нужно, – запротестовала Джекки. – Я должна…
   – Что?
   Искать телефон. Найти Вики и узнать, что же произошло. Но, как отметил Гарри, Мэйзи была вполне счастлива. Именно этого Джекки и хотела.
   Тогда какого черта она суетится, вместо того чтобы спокойно лежать и ждать, пока все не уладится само собой?
   – Ничего, – сказала она.
   – Вот и славно.
   На этот раз в уголке его рта появилась складка.
   Это уже было похоже на настоящую улыбку. Может, немного кривую. Но это уже прогресс. Для начала вовсе неплохо.
   – Ложитесь. Я дам вам аспирин. – Он наклонился, снял с нее ботинки и положил ее ноги на диван.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

   Когда через пару минут Гарри вернулся с аспирином и одеялом, Джекки уже спала. Какое-то время он понаблюдал за ней. На ее щеках снова заиграл румянец, дыхание было ровным. Но под глазами оставались темные круги. Впрочем, они не имели отношения к удару головой. Он заметил их еще прошлым вечером, когда Джекки без макияжа спустилась вниз. Гарри подозревал, что причина тому постоянное недосыпание. Уж он-то как никто знал это.
   Несомненно, причина в мужчине. Иначе зачем молодой красивой женщине ехать в отпуск одной?
   Гарри положил таблетки на столик возле дивана и заботливо укрыл ее одеялом.
   – Как она? – спросила Сьюзан, которая принесла чай.
   – Уснула. Это лучшее лекарство для нее.
   – Ее нельзя оставлять одну. Когда сын моей сестры упал с дерева…
   – Да, спасибо, Сьюзан. Я останусь и присмотрю за ней. Оставьте поднос.
   – Хорошо. Если что, я наверху.
   – Возьмите с собой Мэйзи. Я не хочу, чтобы она беспокоила Джекки.
   – Гм!
   Это восклицание было красноречивее всяких слов. Сьюзан знала, чего Гарри не хотел на самом деле. Мэйзи слишком беспокоила его.
   – Девочка должна ходить в школу, общаться со сверстниками, – добавила Сьюзан.
   – Оставьте свои наставления для Салли.
   – Уверена, что мистер Джексон будет рад принять ее до конца семестра.
   – Не сомневаюсь. Но она здесь не останется. Гарри сделал акцент на последних словах, надеясь, что они, наконец, хоть до кого-нибудь дойдут.
   – Ну, раз вы так уверены… – Она поставила поднос и продолжила:
   – Мне некогда разговаривать. Если что, вы знаете, где меня искать.
   – Вы не могли бы поискать телефон Джекки? В кабинете его нет, должно быть, она обронила его где-то наверху.
   – Хорошо.
   Когда Сьюзан собралась уходить, они оба увидели Мэйзи, притаившуюся за дверью.
   – Она умерла? – прошептала девочка. – Я убила ее?
   – Ты? – удивилась Сьюзан. – Как ты могла такое подумать Гарри подошел к двери, желая поскорее выпроводить их обеих.
   – Мэйзи, она ударилась головой. Ты ни в чем не виновата, – сказал он, чтобы побыстрее закончить этот разговор.
   – Но она выглядела так…
   – С ней все будет в порядке. Ей всего лишь нужно спокойно полежать часок. Иди помоги Сьюзан.
   – Я бы лучше пошла в школу.
   Ну спасибо вам, Сьюзан…
   – А можно мне в деревню? Пожалуйста…
   Мэйзи была слишком возбуждена. Пожалуй, даже встревожена…
   – Не очень хорошая идея, – жестко заявил он. Может, если бы твоя мама упаковала что-нибудь более подходящее…
   – Она не виновата! Я сама собирала вещи. Я всего лишь хотела быть красивой, чтобы понравиться тебе!
   Затем, словно испугавшись собственных слов, Мэйзи повернулась и убежала.
   Сьюзан укоризненно посмотрела на него.
   – Знаете, мистер Гарри, это, конечно, не мое дело, но я думаю, что в жизни девочки не хватает порядка.
   – Вы правы, Сьюзан. Это не ваше дело.
   Она презрительно фыркнула и вышла вслед за Мэйзи.
   Лохматая собака незаметно проскользнула в библиотеку и разлеглась перед камином. Гарри подложил в огонь несколько поленьев и обернулся, чтобы убедиться, что он не побеспокоил Джекки. Она лежала на боку, положив руки под щеку. Прядь светлых волос упала ей на лоб, и он осторожно поправил ее. Вдруг он заметил у нее на руке серебряную цепочку с сердечком. На нем было что-то выгравировано, и Гарри знал, что его это не касается. Но когда он отодвинулся, угол освещения поменялся, и слова сами бросились ему в глаза – «Забудь и улыбайся».
   Они показались ему знакомыми, и он полез на полку за словарем цитат, в котором нашел двустишие. У него защемило сердце, но он все-таки сумел побороть внезапный порыв.
   Гарри почувствовал опасность еще в тот момент, когда Джекки просунула свою ногу в дверь и потребовала впустить ее. Он сделал все возможное, чтобы выставить ее вон, но на эту женщину, в отличие от большинства людей, его грубость не действовала.
   Как будто она понимала, что за ней скрывалось…
   Нет, это нелепо. Она его совсем не знает.
   Однако ей удалось проникнуть в его дом, в его жизнь, и Гарри боялся, что она не успокоится, пока не пробьет броню, в которую он облачил себя, чтобы обороняться от назойливых проныр, которые в погоне за кровавой сенсацией выведают у него каждую мелочь.
   Но сейчас это беспокоило его меньше всего. Он мог защитить себя от внешнего мира, но не от того, что происходило у него внутри.
   Джекки пошевелилась. Вздрогнула, когда коснулась лбом дивана, все вспомнила и открыла глаза.
   Поленья в камине уже догорели. Перед ним, погрузившись в блаженную дремоту, растянулась собака.
   Джекки осторожно ощупала свою голову. Шишка была едва заметна, и она встала и пошла, стараясь не делать резких движений. И тут она обнаружила, что компанию ей составляла не только собака.
   В высоком кресле сбоку от камина сидел Гарри Тэлбот. Книга выпала у него из рук. Он дремал.
   У большинства людей черты лица во сне выглядят мягче, но в суровых чертах Гарри Тэлбота не было мягкости. В то же время оно больше не было напряжено, и, благодаря)той перемене, Джекки поняла, что с помощью грубости он защищается от внешнего мира.
   Она не стала тревожить его. Вернулась к софе, села и укрыла ноги одеялом. Собака с надеждой подняла голову, но Джекки, приложив палец к губам, прошептала:
   – Лежи смирно.
   Собака была достаточно умна, чтобы понять, что если она не послушается и потревожит спящего хозяина, то лишится теплого места у камина. Она положила голову на вытянутые лапы и, посмотрев на Гарри, вздохнула.
   Подобно Мэйзи, эта живая душа жаждала от объекта своего обожания доброго слова, нежного прикосновения.
   Эта мысль захватила Джекки врасплох. Зачем Мэйзи завоевывать внимание Гарри? Может, Джекки просто о чем-то не знает? Поведение Мэйзи в его присутствии свидетельствовало о том, как сильно она жаждала его любви и ласки.
   – О чем задумались?
   Джекки вздрогнула.
   – Извините, – сказал он, – я не хотел вас напугать.
   Как ваша голова?
   – Спасибо, уже лучше. Вы выглядели так, будто вам самому нужен был сон.
   – Я просто дал передышку глазам, – отмахнулся Гарри.
   Он наклонился, поднял книгу и вернул ее на полку. Наступил момент, когда Гарри, все еще сонный, забыл надеть маску. Впрочем, это продлилось недолго. Но Джекки было трудно ввести в заблуждение.
   Пусть брюзжит. Она все поняла.
   – Сейчас я была бы рада выпить чашку чая, – сказала Джекки. – Не хотите составить мне компанию?
   Чайник уже остыл, и она удивилась:
   – Ого. Как долго я спала?
   Он посмотрел на часы.
   – Пару часов. Вы скажете мне, если вас будет тошнить?
   – Думаете, у меня сотрясение мозга? Уверяю вас, что нет. Я просто устала. Дело в том, что я плохо спала прошлой ночью.
   Это что, прозрачный намек на то, что ему надлежало извиниться за убогую обстановку спальни, за жесткий матрас?
   Словно прочтя его мысли, Джекки быстро сказала:
   – Пожалуйста, не извиняйтесь. Постель была удобной. Я просто волновалась за Мэйзи. – Она помолчала и добавила:
   – Вы проверили, есть ли в трубке гудки?
   – Еще нет. Проверьте сами, если хотите, – он указал ей на телефон, стоящий на небольшом письменном столе у окна.
   В отличие от стола в кабинете, на этом был порядок. Здесь стояли только телефон и ноутбук. Она подняла трубку. Гудков не было.
   Собака, залезшая под стол, чем-то загремела.
   Джекки заглянула за стол и увидела телефонную вилку, валявшуюся на полу. Она уже собиралась сказать об этом Гарри, как вдруг в окне увидела Мэйзи в нарядном платье и резиновых сапогах. Они со Сьюзан кормили морковью ослов через загородку.
   Внезапно все стало ясно.
   Мэйзи! Это сделала она. Незаметно отключила телефоны, спрятала ее сотовый – лишь для того, чтобы выиграть время. Неужели она так отчаянно хочет здесь остаться?
   – Ну что? – спросил Гарри.
   Услышав его голос, Джекки вздрогнула. Вдруг у нее перед глазами все поплыло, и она вытянула руку, чтобы не упасть. Гарри поддержал ее за плечи.
   – Джекки?
   Когда она подняла глаза, его лицо было совсем близко. На нем больше не было ни безразличия, ни злости. Одно лишь беспокойство за нее.
   – У вас кружится голова?
   – Со мной все в порядке, – тяжело дыша, произнесла она, – в отличие от телефона.
   Это был защитный рефлекс. Сказать ему, что натворила Мэйзи, означало ухудшить их и без того непростые отношения, и Джекки поняла, что несколько минут ничего не изменят.
   Все, что ей нужно было сделать, это подождать, пока Гарри не уйдет, воткнуть вилку в розетку и сказать ему, что на телефонной станции устранили неполадки.
   – Линия все еще отключена?
   Скажи ему, шептал ей внутренний голос, но она заглушила его.
   – Э-э… да, – ответила она, когда, скрестив пальцы, протянула ему трубку, чтобы он сам в этом убедился, – полная тишина.
   Хотя с точки зрения техники ее слова были правдой, все же Джекки лгала. Ее мама непременно поняла бы это, услышав, как изменился ее голос. Но, может быть, причиной тому была рука Гарри, лежавшая у нее на плече, и его близость?
   Он взял у нее трубку, но, вероятно, вспомнив прошлый урок, не стал слушать и положил ее на рычаг.
   – Я лучше осмотрю вашу голову.
   Не дождавшись ее разрешения, он отодвинул ее челку. Какая нежность со стороны злого великана!
   Но, как бы приятно это ни было, Джекки немного отстранилась и спросила:
   – Могу я узнать, вы действительно доктор медицины.
   Наконец на его лице появилась улыбка, которую так ждала Джекки. Настоящая искренняя улыбка.
   Лучистые морщинки вокруг глаз придавали ему обаяния, складки возле рта делали его губы еще более чувственными. Он выглядел так сексуально…
   – Раз вы задаете такие вопросы, значит, ваши мозги в полном порядке.
   – Рада это слышать. Надо полагать, ответ все-таки отрицательный? Наверное, вы доктор философии. А может, изучаете что-нибудь загадочное, вроде вавилонской клинописи? Или особенности размножения камышовых жаб? Или даже…
   – Спокойно, Джекки. Расслабьтесь. Ваша голова в надежных руках.
   Какое там спокойствие! Может, Гарри и знал, что делал, но, когда он ощупывал место ушиба, по ее спине побежали мурашки. Это, конечно, все из-за удара по голове. От таких ударов прежде всего страдает рассудок. Ведь этот мужчина – всего лишь злой великан с вершины горы, напомнила она себе.
   – Медицина – наша семейная традиция. Мой прадед был местным доктором.
   – Правда? Разве эта деревня, такая маленькая, содержала своего доктора?
   – Это было в то время, когда землю обрабатывали люди, а не машины. Медицинский пункт был окончательно закрыт лет десять назад, когда моего кузена переманили в Бристоль.
   – Ему повезло, чего не скажешь о жителях деревни. Что они делают теперь?
   – Ездят за десять миль в ближайший город, как и большинство сельских жителей.
   – Не позавидуешь старикам и тем, у кого маленькие дети.
   – Пожили бы они там, где нужно неделю идти пешком… – Он стиснул зубы и не договорил.