Филдинг Лиз. Забудь и улыбайся

   Должно быть, я приполз туда, хотя я не помню, как это было…
   – Вы снова спасли ее.
   – Всего минуту назад…
   – Шшш, – произнесла Джекки, нежно гладя его по спине, словно утешая. – Вот что, значит, случилось с твоей спиной…
   Вдруг она запнулась, и теперь уже он, прижав к себе, утешал ее.
   – Забудь об этом. Забудь все, что ты видела.
   – Нет! – Она отпрянула. – Я хочу видеть. Сейчас.
   С этими словами Джекки начала расстегивать его рубашку. Он схватил ее за руки, чтобы остановить, но она так посмотрела на него, что он сдался. Она наклонилась вперед и поцеловала так нежно, что его возбужденное тело потянулось к ней.
   Затем, пока он приходил в себя, она вытащила полы его рубашки из-за пояса джинсов, сняла ее и бросила на пол, прикоснулась к нему…
   Сначала ее ладони поглаживали его руки и плечи, затем скользнули на изрытую шрамами спину. Она прильнула к нему, прослеживая пальцами каждый рубец.
   – Тебе больно? – спросила она.
   Больно? Ее щека прижалась к его груди, ее волосы ласкали его щеку… В этот момент он чувствовал только боль желания в набухшей плоти.
   – Да, – выдохнул Гарри.
   Он не лгал. Заглушая боль желания, он снова надел рубашку.
   Джекки села на корточки. Меж ее глаз залегла маленькая складка. Гарри протянул руку, чтобы разгладить ее.
   – Не надо хмуриться. Со мной все в порядке.
   Она посмотрела на него. При свете огня ее глаза казались огромными.
   – Ты уверен? Тогда почему Мэйзи живет с твоей кузиной? Почему ты так несчастен?
   – Несчастен?
   Он немного отстранился, сделал глоток кофе, чтобы собраться с мыслями, – Ты собираешься это отрицать?
   – Нет, не собираюсь, но ты сама сказала, жизнь вносит свои коррективы. Мои ранения были обширными, и их нельзя было лечить на месте. Но я не соглашался, чтобы меня отправили домой без Мэйзи.
   Проблема заключалась в том, что у меня не было на нее никаких документов. Никаких прав. Нужно было еще одно чудо.
   – И оно произошло.
   – Когда речь уже шла о жизни и смерти, глава медицинского подразделения послал за консулом, чтобы тот попытался вразумить меня. Этот жалостливый человек не просил меня объяснить ситуацию.
   Он предложил зарегистрировать мою малышку. Он не спросил у меня имя ее отца, просто спросил мое и вписал его. Когда он спросил имя матери, я думал, что все пропало. И я… дал Мэйзи имя моей матери.
   Когда все закончилось, он вручил мне копию свидетельства и поздравил меня с моей дочерью.
   Их взгляды встретились.
   – Она моя, Джекки. В прямом смысле этого слова. Я бы пошел на большее, чем ложь, чтобы Мэйзи осталась со мной.
   Ему было важно убедить ее, и поэтому он сказал слова, которые никогда не произносил вслух:
   – Я любил ее, Джекки. И люблю. Я не мог отдать ее в сиротский приют, даже в самый лучший.
   – Конечно, не мог. И ты привез ее сюда, в Хай-Топс.
   – Я хотел так сделать. Но дело в том, что, когда меня отправили домой, я очень долго пролежал в больнице. Пересадка кожи – дело нешуточное. Тут появилась Салли. Она приютила Мэйзи, нашла няню. Ей доставляло удовольствие наряжать ее, словно куклу.
   – Это и похоже на игру в куклы, – заметила Джекки. – Но Мэйзи – живая девочка.
   – Какой-то папарацци пронюхал это и сделал несколько фотографий Салли с маленькой темнокожей девочкой. Через несколько дней поползли слухи. Никто и не подумал сказать мне об этом.
   – Значит, она только сделала вид, что удочерила сиротку-беженку?
   – По ее словам, она пошла на это, чтобы защитить меня и Мэйзи. Кроме того, в то время так поступали многие известные люди. Это был хороший пиар.
   – Ты, наверное, сильно ненавидишь ее?
   Он покачал головой.
   – Нет, я просто знаю ее как облупленную, вот и все. Поэтому она всячески избегает меня.
   – А Мэйзи?
   – К тому времени, когда я достаточно окреп, она уже привыкла к своей новой жизни. Я был от этого не в восторге. Но не мог же я забрать девочку с собой на другой конец света, где шла война, где царили голод и разруха, где на каждом шагу подстерегала опасность.
   – Ты мог бы остаться с ней дома.
   – Может, я бы так и поступил, если бы все сложилось по-другому. Но меня слишком долго не было в жизни Мэйзи. Она забыла меня. Относилась ко мне, как к незнакомцу.
   – Она не забыла тебя, Гарри. Она думала, что ты бросил ее, и наказывала тебя за это.
   Он выдавил из себя улыбку.
   – Так удобно думать, Джекки, но тебе не кажется, что это всего лишь беспочвенные мечтания?
   – Возможно. Но ты должен задать себе один вопрос. Если Мэйзи забыла тебя, тогда почему она сказала мне, что будет врачом, когда вырастет?
   Его сердце бешено заколотилось.
   – Когда? Когда она тебе это сказала?
   – По дороге сюда. Я спросила ее, хочет ли она стать моделью, как ее мама, и она в два счета поставила меня на место. Она хочет стать доктором, как…
   – Как кто?
   – Она не договорила. Ты не заметил, что она это делает постоянно? Говорит намеками. Обращаясь к ней, нужно всегда думать, как лучше поставить вопрос.
   – Это у нее от Салли. Та точно знала, что ее матери здесь нет. Поэтому и сказала, чтобы девочку отвезли в дом бабушки, а не к самой бабушке.
   – Ты дозвонился до нее?
   – Да. Она говорила что-то странное. Сказала, что ты не должна была оставаться. Твоя преданность долгу даже возмутила ее.
   – Правда? – улыбнулась Джекки. – Интересно, почему? Дай-ка подумать. Может, она хотела, чтобы ты снова сблизился с Мэйзи?
   – Хочешь сказать, что ей надоела роль заботливой мамаши и она хочет избавиться от обузы, чтобы спокойно выйти замуж за миллиардера?
   – Ты знаешь ее лучше, чем я. Неужели она такая мелочная? – Гарри промолчал, и Джекки добавила: Одно я знаю точно, Гарри. Мэйзи хочет остаться здесь, с тобой. Может, Салли это известно. – Она взяла его за руку. – Может, несмотря на все факты, в случае с твоей сестрой внешность не обманчива?
   Гарри посмотрел на нее, покачал головой, словно до него не дошел смысл ее слов.
   – Интересно, как ты стала такой мудрой?
   – Если бы… – Джекки инстинктивно дотронулась до браслета.
   – Расскажи мне о нем, – попросил Гарри.
   – О нем?
   – Значит, речь пойдет не о мужчине?
   Джекки покачала головой, и в этот момент Гарри осознал, как он уязвим. Может, со временем он смог бы заставить Джекки забыть мужчину, но если дело в женщине…
   – Я обещала, не так ли? – напомнила она, будто сожалея об этом.
   – Да, и могу поспорить, ты за всю свою жизнь ни разу не нарушила обещание.
   – Один раз. Всего один раз. Я обещала Эмме, что никогда не покину ее, но в конце концов у меня не стало иного выбора. – Джекки сняла браслет и показала ему. – В прошлом месяце я подарила его ей на день рождения. Я хотела, чтобы Эмма знала, что она должна забыть меня. Ведь жизнь продолжается. – Джекки накрыла браслет ладонью. – Ее семья отослала его назад.
   – Ее семья?
   Он в замешательстве посмотрел на нее и вдруг понял. Эмма была не любовницей, а ребенком.
   – Как долго ты была ее няней? – спросил он прежде, чем она сообразила, о чем он подумал.
   – Наверное, слишком долго. – Джекки постаралась взять себя в руки. – Ты спрашивал, почему я бросила университет. Так вот, я сделала это ради Эммы. Я думаю, ты единственный из всех поймешь меня.
   – Я воспринимаю это как комплимент.
   – Это и есть комплимент.
   Джекки отвернулась, будто ей было слишком больно продолжать, взяла свою нетронутую чашку кофе, чтобы потянуть время.
   – Оставь его, он остыл, – сказал Гарри, вставая и увлекая ее за собой. – Я приготовлю новый. Или ты собираешься прочитать мне еще одну лекцию о вреде кофе на ночь?
   Джекки улыбнулась.
   – Мне слишком трудно рассказывать о себе.
   – Тогда я попробую подсластить пилюлю, – сказал Гарри, доставая из буфета бутылку бренди.
   Взяв Джекки за руку, он повел ее на кухню. Там он согнал с диванчика собаку, усадил на него Джекки и стал готовить шоколад с бренди.
   Когда Джекки попробовала этот успокоительный напиток, она улыбнулась и сказала:
   – Ммм… как вкусно.
   – Моя няня всегда готовила его, чтобы утешить меня.
   – Она давала тебе бренди?
   – Только для запаха. Ну как, помогает?
   Она посмотрела на него:
   – Знаешь, когда я впервые увидела тебя, я подумала, что ты – злой великан из моих детских кошмаров.
   – Да, я невольно услышал, как ты описывала меня Вики Кэмпбелл. Мне следовало убежать.
   – Убежать?
   – Ага, убежать без оглядки. Всем известно, что Джек сделал с великаном.
   Джекки, улыбнувшись, прижалась к нему. Какое-то время молча сидели и пили шоколад, и Джекки чувствовала, как напряжение постепенно уходит.
   Гарри подумал, что мог бы просидеть вот так рядом с ней всю оставшуюся жизнь, но для этого надо было изгнать всех призраков прошлого. И чем раньше, тем лучше. Тогда он взял у нее из рук кружку, поставил ее на поли сказал:
   – Расскажи мне об Эмме.
   Должно быть, она уже была готова к этому разговору, потому что без промедления начала:
   – Я всегда очень любила детей. К тому времени, когда я пошла в университет, у моих сестер уже были дети. Они были знакомы с Вики Кэмпбелл. Однажды она увидела, как я вожусь с детьми, и предложила во время каникул поработать временной няней.
   – И в чем же заключалась твоя работа?
   – Я привозила и отвозила детей, помогала в случае крайней необходимости. Например, когда у матери возникали неотложные дела. Иди в случае ее смерти…
   – Значит, мама Эммы умерла?
   – Да, погибла в автокатастрофе. Это была настоящая трагедия. Ее мужу было очень тяжело. Малышка злилась на свою мать за то, что она оставила ее.
   Она не могла понять – почему. Я провела с ней целое лето, и она уже начала доверять мне, открываться, но мне пора было возвращаться в университет. Что мне было делать? Если бы я бросила ее, она бы во второй раз за свою недолгую жизнь потеряла единственного человека, на которого могла положиться.
   Это подорвало бы ее веру в людей.
   Гарри подумал о том, как Джекки относилась к Мэйзи, как четко выполняла свои обязанности.
   – Я вижу, ты никогда не бросаешь того, кто в тебе нуждается.
   – Я не позволяла ей забывать ее мать, не пыталась заменить ее, но она была всего лишь фотографией в рамке, чем-то нереальным. Фактически ее матерью стала я. И отцом тоже, потому что тот постоянно был занят. Я обещала Эмме, что всегда буду рядом.
   – Что же произошло?
   – Дэвид Гилчрист – инвестиционный банкир. К тому же богатый и красивый мужчина. Я уже проработала няней Эммы четыре года, когда он привел домой женщину, с которой познакомился во время путешествия, и хладнокровно заявил, что она его жена.
   Он сообщил Эмме, что теперь у нее новая мама. При виде незнакомки Эмма резко заявила, что я – единственная мама, которая ей нужна. Меня тут же уволили, и через несколько недель они переехали в Гонконг.
   – А браслет?
   – Его вернули мне вместе с короткой запиской, напоминающей, что я – всего лишь служащая. И попросили больше никогда не связываться с Эммой.
   Никаких рождественских подарков. Никаких открыток. Ничего. Новая миссис Гилчрист даже отослала браслет в агентство, а не прямо мне.
   – Это было жестоко.
   – Да, но я думаю, она была права. Если бы она не прекратила ее общение со мной, она бы не смогла завоевать любовь Эммы. Правда заключается в том, что я так привязалась к девочке, что забыла первый принцип своей профессии: ребенок, за которым ты присматриваешь, не твой. Ты всегда должна быть готова к тому, чтобы уйти… – Джекки закрыла глаза, и по ее носу скатилась слеза. Он стер ее кончиком пальца. – Когда речь заходит о детях, не существует никаких правил. Ты любишь их, потому что не любить их невозможно, а когда теряешь, это причиняет тебе боль. У тебя с Мэйзи есть еще один шанс. Не упускай его.
   – Благодаря тебе.
   – Я думаю, мы добились этого совместными усилиями, Гарри.
   – Но инициатива была твоя. Вы обе хотели остаться?
   – Нет, только Мэйзи.
   – Итак, – продолжил он, пытаясь совладать с дрожью в голосе, – Мэри Поппинс собирается улететь отсюда, когда выполнит свои обязанности?
   – На чем? Ты же отправил в ремонт мою машину. – В ее глазах загорелись озорные искорки. – К тому же Мэйзи обещала мне, что я здесь неплохо проведу отпуск.
   – А что ты ей обещала?
   – Только то, что я останусь до тех пор, пока ей нужна. Я научена горьким опытом. Больше никаких обещаний.
   – Никаких?
   Она прижалась к нему своим мягким податливым телом и внимательно посмотрела на него. Он поднял руку, как-то неуверенно, словно боясь чего-то. Но он так долго бежал от самого себя, что настала пора остановиться и посмотреть правде в глаза.
   В его жизни снова есть Мэйзи. В его новой жизни.
   И появилась Джекки.
   – А что, если я скажу, что ты нужна мне?
   – Ты не знаешь меня, Гарри.
   Он дотронулся до ее щеки, убрал прядь волос с ее лица, мямля что-то, словно подросток перед первым поцелуем. Она выжидающе уставилась на него.
   – Твой характер проявляется во всем, что ты делаешь. Возможно, я рискую, но я прошу тебя остаться.
   – О чем ты просишь?
   В ответ на это он нежно прикоснулся своими губами к ее губам. За этим последовало долгое молчание, которое нарушил звук распахивающейся двери.
   – Я пить хочу!
   Увидев их в объятиях друг друга, Мэйзи замерла и удивленно произнесла:
   – Ой!
   Джекки встрепенулась, пересекла кухню и налила ей стакан воды.
   – А сейчас, дорогая, мы с тобой отправимся спать.
   Завтра рано вставать.
   Но Мэйзи не торопилась. Она не спеша выпила воду, затем, насупившись, уставилась на Гарри.
   – Что-то не так? – спросил он.
   Гарри надеялся, что она не передумала насчет школы. Он уже ясно представлял себе, как в ее первый учебный день он войдет с ней за руку в ворота школы…
   – Ты мой папа, правда? – спросила она.
   – Правда, – ответил он, пытаясь справиться с волнением.
   – Значит, если ты целовал Джекки, она станет моей мамой?.
   – У тебя уже есть мама, – быстро вмешалась Джекки, спасая его от необходимости отвечать на этот щекотливый вопрос.
   – Нет.
   Мэйзи так легко не проведешь.
   – У меня есть, мать. Это не одно и то же.

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

   – В чем же разница, Мэйзи?
   Джекки чувствовала себя так, словно она стоит на краю пропасти и любой неверный шаг может привести к катастрофе.
   Было бы ложью убеждать себя, что она не хотела этого поцелуя. Она желала его с того самого момента, когда Гарри пришел осматривать ее машину. Когда взгляды были красноречивее слов…
   Это было своеобразное признание, вид первобытной борьбы, в результате которой мужчина и женщина безрассудно падают в объятия друг друга.
   Джекки призналась себе, что им обоим хотелось большего, чем простой поцелуй, и это не было мимолетным увлечением.
   Что касается Гарри, он, кажется, был сбит с толку. Девочка, которую он любил, но потерял, снова возвращалась к нему. А она, Джекки, разве она может ранить несбыточными обещаниями чувства ребенка?
   И только Мэйзи смотрела на все куда проще. Пожав плечами, она сказала:
   – Мамы очень внимательны к детям. Они помогают искать цыплят, готовят, находят время, чтобы играть. А мать все время занята. Ее никогда нет дома.
   Джекки похожа на маму из книжки.
   Гарри, взяв ее на руки, сказал:
   – Джекки считает, что тебе пора спать. Кто рано встает, тому Бог дает. Ты же все еще хочешь пойти в школу?
   Мэйзи прижалась к нему, и Гарри понес ее в детскую комнату.
   Джекки, вместо того чтобы последовать за ними, сходила в библиотеку за подносом, отнесла в кухню и помыла кружки, затем разобралась в кладовке. Но Гарри так и не появился. Тогда она сама решила зайти к Мэйзи.
   Очевидно, девочка заснула, когда он читал ей, но он все сидел, не сводя с нее глаз. Он смотрел на Мэйзи с такой нежностью, с такой любовью, что это тронуло Джекки до глубины души. Чувствуя себя лишней, она решила, что пора уходить. Мэйзи теперь в надежных руках.
   – Не уходи, Джекки.
   Она обернулась.
   – Я не думала, что ты видишь меня.
   – Мне не нужно видеть тебя. Я чувствую твое присутствие.
   Бросив последний взгляд на Мэйзи, он встал и подошел к Джекки. Должно быть, он читал ее мысли.
   – Я больше не нужна Мэйзи. У нее есть ты.
   – А если я снова скажу, что ты нужна мне?
   Джекки напомнила себе, что ничего ему не обещала, что она была нужна ему лишь для того, чтобы помочь с Мэйзи.
   – Видно, ты, как все мужчины, не любишь ходить по магазинам, – пошутила она.
   – Это означает да?
   – Я останусь на некоторое время. Мэйзи никогда не ходила в школу. Поначалу ей будет… трудно, сказала Джекки скорее для того, чтобы убедить себя.
   – Обещаешь?
   Он стоял совсем близко. Один-единственный поцелуй разбил бы в прах все ее сомнения. И Гарри, разумеется, знал об этом. Но поцелуя не последовало.
   – Обещаю.
   Как долго длится «некоторое время»? Когда каждая минута дорога, время летит неумолимо быстро.
   Они провели этот день, покупая одежду для Мэйзи.
   Сначала школьные вещи, затем все, что может понадобиться маленькой девочке. Ботинки, в которых она сможет гулять, резиновые сапоги ее размера, теплую куртку, брюки, шорты, носки….
   – Знаешь, у Мэйзи все это есть дома.
   – Правда? В Хай-Топс я ничего подобного не находил.
   – Я имела в виду…
   Вдруг до нее дошел смысл ее слов. Джекки улыбнулась и обняла Гарри. Он сглотнул и, не в силах больше выносить ее пронзительный взгляд, обратился к Мэйзи:
   – Ты голодна?
   Джекки попыталась было уговорить их поесть нормально, но Мэйзи захотела гамбургер.
   – Ну всего один, – вступился Гарри.
   Что она могла поделать?
   Затем он так же непреклонно заявил, что они вместе проводят Мэйзи в школу. Но Мэйзи убежала от них и затерялась в толпе других детей, которые хотели познакомиться с ней.
   – С Мэйзи все будет в порядке, – сказал Гарри, не глядя на Джекки.
   – Да, это о других детях нужно беспокоиться, ответила она, смахнув слезу.
   Может, ей следовало уехать в первый же день, когда Мэйзи, придя из школы, сказала, что будет играть фею в спектакле, а они с Гарри будут сидеть в первом ряду?
   Затем Джекки позвонила сестра, которая хотела узнать, как ей отдыхается. И когда Джекки поведала сестре обо всем, что случилось, та прочитала ей длинную лекцию о том, что надо учиться на собственных ошибках, а не повторять их.
   Потом позвонила Вики и сообщила, что Селина Тэлбот извинилась и прислала разрешение.
   – Тебе больше не нужно оставаться там, дорогая.
   Можешь ехать в отпуск. Седина оплатит все издержки.
   – Это мило с ее стороны, но я не поеду в Испанию в этом году. Мне нравится здесь.
   – Но ты не можешь там остаться!
   – Не могу?
   – Селине это не понравится. Она не заплатит тебе больше.
   – Вики, дорогуша, я могу делать все, что захочу.
   Я не работаю ни на тебя, ни на Селину Тэлбот. – И Джекки повесила трубку.
   Она чувствовала присутствие Гарри. И верно: он стоял, прислонившись к дверному косяку, и улыбался.
   – Это только до конца семестра. Мэйзи не простит мне, если я пропущу ее первый спектакль, словно оправдываясь, объяснила она.
   – Мэйзи будет очень рада.
   А как насчет Гарри Тэлбота?
   Он ничего не сказал. Он просто был рядом.
   Отвозил их обеих в школу, хотя она могла сделать это сама. Рытвины на дороге были засыпаны, ее машину уже починили. Толкал тележку, когда она набирала продукты в супермаркете. Ел вместе с ними.
   Вместо того чтобы исчезнуть после ужина, помогал убирать со стола, спрашивал у Мэйзи, как прошел ее день. Варил кофе. Купал Мэйзи, читал ей на ночь сказки.
   Джекки возражала, убеждала, что может делать это сама, но он настаивал.
   Уложив Мэйзи, они проводили вечера в библиотеке, сидя перед камином, читая и слушая музыку.
   Мэйзи была права. Хай-Топс – прекрасное место.
   Особенно когда туман рассеялся и весеннее солнце озаряло прекрасную долину. Повсюду цвели нарциссы. По двору бегали подросшие цыплята. На лугу паслись овцы.
   Но самое главное – здесь был Гарри. Гарри, который встречался с ней взглядом, когда перелистывал страницу книги; Гарри, который проверял уроки Мэйзи; Гарри, который во время их прогулок по холмам сообщал ей названия диких цветов.
   Гарри, который делал это место особым.
   – Сегодня утром я получил письмо от тети Кэти.
   Был последний учебный день, и они ехали в школу, чтобы посмотреть спектакль. Об ее отъезде не было сказано ни слова, но к чему медлить, раз вещи уже упакованы?
   Джекки была рада этому. Чем дольше продлится ее пребывание здесь, тем тяжелей ей будет уезжать.
   – Она сказала, когда возвращается?
   – Нет. Ей нравится в Новой Зеландии, и она остается на неопределенный срок.
   Джекки поняла, что это могло означать.
   – Она продаст дом? Где ты будешь жить? – растерянно пролепетала она.
   – Тебя это волнует?
   – Меня? Почему ты спрашиваешь?
   – Потому что это важно для меня. Я хочу знать, что ты чувствуешь.
   – Мэйзи любит этот дом.
   – Это верно. А как насчет тебя? Тебе тоже нравится здесь? Даже несмотря на кур?
   – Я уже привыкаю к курам, – осторожно сказала Джекки. – Но что станет с животными, если ты уедешь отсюда?
   – Представляешь, какое удовольствие я испытаю, когда сообщу Салли, чтобы она подыскивала новое пристанище для несчастных ослов?
   – И поделом ей, – ухмыльнулась она. Затем добавила:
   – Это великолепное место, Гарри, но ты знаешь, что каждое место делают особым люди, которые там живут.
   – Ты права.
   – Что ты будешь делать, если я уеду?
   – Было бы правильнее спросить, что буду делать я, если останусь.
   – И что же?
   – Я подумываю над тем, чтобы открыть медицинскую практику в деревне. Когда построят новые дома, здесь будет больше людей.
   – Ты ответил на свой собственный вопрос. Этот дом принадлежит твоей семье. Мэйзи – твоя семья.
   Здесь найдется место и для ее матери, если она захочет навестить ее, когда…
   – Когда ей понадобятся; новые фотографии для глянцевых журналов.
   – Я хотела сказать, когда в ней зародится чувство материнства. Я уверена, что по-своему она любит Мэйзи.
   – Конечно, любит. Да, нам следовало бы выехать раньше.
   Деревня была забита легковыми автомобилями и грузовиками. Они с трудом проехали по узкой улочке за церковью.
   – У меня еще один вопрос.
   – Но, Гарри…
   – Согласно твоему утверждению, люди важнее, чем места. Итак, ты остаешься?
   В этот момент раздался спасительный звонок мобильного телефона.
   – Это из агентства, – взволнованно проронила Джекки. – Я позвонила им вчера и попросила найти мне работу.
   – Распаковывай свои вещи, Джекки, – сказал Гарри, выхватив у нее телефон. Он отключил его и засунул к себе в карман. – Тебе не нужна временная работа. Я предлагаю тебе работу на всю оставшуюся жизнь. Все, что тебе нужно, это сказать «да». Но не сейчас. – Гарри вышел из машины и открыл ей дверь. – Поторапливайся, Мэйзи не простит нас, если мы опоздаем.
   Он поднял ее на руки, словно она была легкой, как пушинка.
   Остаться? На всю жизнь?
   Праздник удался на славу, несмотря на то, что корова, прыгавшая через картонную луну, упала, что кто-то наступил на ночную сорочку Вилли Вонки и он остался в одних трусах, что дом, который построил Джек, развалился. Зато Мэйзи, облаченная в наряд феи, с крылышками и волшебной палочкой, была великолепна.
   Представление продлилось целую вечность. Все хотели пригласить Мэйзи поиграть. Тогда Гарри объявил, что приглашает всех ее друзей в Хай-Топс искать пасхальные яйца. Мэйзи встретила это предложение бурным восторгом, и всю обратную дорогу уточняла детали. Будет ли вечеринка? Испечет ли Джекки пирог? Смогут ли все прийти?
   Это было нечестно. Гарри манипулировал ею. Если он хотел, чтобы Джекки осталась, ему следовало бы просто сказать об этом. А она могла бы отказаться.
   – Кажется, у нас гости, – заметил Гарри, притормозив. – Ворота открыты.
   – Кто?..
   Ответ не понадобился. Джекки на ходу выскочила из машины, подбежала к маленькой светловолосой девочке и заключила ее в объятия.
   – Эмми! Дорогая! Что ты здесь делаешь?
   Затем она посмотрела на супругов Гилчрист, стоявших рядом с машиной. Она знала, зачем они здесь.
   И это было ответом на вопрос Гарри Тэлбота. Она мечтала здесь остаться, но разве можно не выполнить обещание, данное ребенку?
   Отпустив Эмму, которая повисла у нее на руке, Джекки попросила Мэйзи показать ей пони. Эмму это очень заинтересовало, и девочки отправились в конюшню.
   Затем Джекки познакомила гостей с Гарри.
   – Гарри, это Джессика и Дэвид Гилчрист. Я работала няней Эммы.
   – Джекки рассказывала мне о вас, – сказал он.
   Открыв парадную дверь, Гарри пригласил их войти. Они не знали, что в сельской местности друзья никогда не входят через парадную дверь.
   – В библиотеке есть камин. Устраивайтесь, я приготовлю чай.
   Брови Дэвида поползли вверх. Он был удивлен тем, что хозяин дома готовит чай для гостей, когда для этого есть слуги.
   Новая миссис Гилчрист была чем-то очень обеспокоена.
   – Джекки, – сказала она сразу, как только ушел Гарри, – я совершила ужасную ошибку. Вы сможете когда-нибудь простить меня?
   – Конечно. Но вам не следовало приезжать сюда лишь за этим.
   Она ожидала услышать возражения, но их не последовало. Тогда Джекки не на шутку встревожилась.
   – Как вы узнали, где я?
   – Нам сказала миссис Кэмпбелл. Она обещала предупредить вас о нашем приезде.