Страница:
— Из Гедре? Ты ауренфэйе?
— Да. Я Аренгил-и-Марен Орейл Солун Гедре, сын кирнари Гедре. Рад познакомиться с тобой, Тобин-и-Риус.
Одна из девушек склонилась к Тобину, положив руку на спинку его кресла, у нее были рыжие волосы, веснушки на носу и прыщики на остром подбoродке. Тобин никак не мог вспомнить ее имя. Кажется, Алийя, дочь какого-то князя. Зеленое платье девушки было расшито жемчугом, наметившиеся округлости говорили о наступающей зрелости.
— Ауренфэйе обожают длинные замысловатые имена, — сказала она, хихикнув. — Спорю на сестерций, что ты не догадаешься, сколько Аренгилу лет.
Сидевшие за столом, включая Корина, застонали.
— Алийя, оставь его в покое! Девушка надула губки.
— Нет, пусть угадает! Он, должно быть, никогда раньше ауренфэйе не видел.
Аренгил вздохнул и подпер рукой подбородок.
— Что ж, догадайся, — сказал он Тобину. Юный принц в детстве видел ауренфэйе и много узнал о них от отца и от Аркониэля. Аренгил казался ровесником Ки.
— Лет двадцать девять? — предположил Тобин. Ауренфэйе поднял брови.
— Двадцать пять, но твоя догадка точнее, чем в большинстве случаев.
Все засмеялись, а Алийя бросила монету перед Тобином и с недовольным видом удалилась.
— Не обращай на нее внимания, — пробормотал уже совсем пьяный Корин. — Она не в духе с тех пор, как ее брат отправился в Майсену, — Наследный принц вздохнул и обвел рукой сидящих за столом. — Да и все мы тоже огорчены. На войну отправились все наши ровесники, не считая меня и тех несчастных, которые попали ко мне в компаньоны. Был бы еще один наследник, чтобы в случае чего занять мое место, нас бы тоже взяли. Все было бы иначе, если бы мои братья и сестры остались в живых. — Корин сделал большой глоток и мрачно уставился на Тобина поверх кубка. — Да и вообще, выживи мои сестры, Скала могла бы снова получить царицу, как того хотят жрецы полумесяца. Да только кроме меня никого нет. Вот и приходится мне оставатъся тут в безопасности, чтобы было кому править. — Корин поник в кресле, уныло глядя в кубок. — Запасной наследник, вот чего нам не хватает. Запасной наследник…
— Мы все об этом уже слышали, Корин, — упрекнул его Калиэль, толкнув принца локтем в бок. — Может, лучше рассказать новичку о призраках, которые гуляют по дворцу? .
— О призраках? — Корин сразу повеселел. — Клянусь Четверкой, у нас их полно! Половина из них — супруги бабушки Агналейн, которых она отравила или обезглавила. Верно, оруженосцы?
Оруженосцы хором подтвердили слова Корина, и Тобин заметил, как расширились глаза Ки.
— Да и сама старая безумная царица тут бродит, — добавил Зуштра, с гордым видом почесывая свою пробивающуюся рыжую бородку. — По ночам она в доспехах разгуливает по коридорам, и слышно, как она приволакивает больную ногу Она выискивает предателей. Говорят, иногда она хватает взрослых мужчин, утаскивает в камеры пыток в подвалах дворца и запирает в старых ржавых клетках, чтобы они умерли там с голода.
А как насчет твоего знаменитого призрака, кузен… — начал Корин, но тут Порион кашлянул, и принц умолк.
— Господин, принц Тобин совершил сегодня утомительное путешествие. Тебе не следует задерживать его допоздна в его первую ночь во дворце.
Корин наклонился к Тобину, обдав его запахом вина. Слова он выговаривал неотчетливо.
— Бедняжка кузен! Как ты? Мечтаешь о постели? Тебя, знаешь ли, разместили в покоях моего умершего брата. Там тоже могут быть призраки, да только ты не бойся. Эларин был славным парнишкой…
Порион оказался уже рядом с креслом Корина и взял пьяного принца за руку.
— Мой принц… — пробормотал он.
Корин оглянулся на него, потом с любезной улыбкой, которая заставила его казаться почти трезвым, повернулся к Тобину.
— Что ж, сладких тебе снов.
Тобин поднялся и поклонился, радуясь возможности избавиться от этой толпы пьяных незнакомцев.
Тут же появился величественный дворецкий, за которым следовал Ки. Порион проводил мальчиков до двери их покоев.
— Тебе не следует судить о наследном принце по тому, что ты сегодня видел, принц Тобин, — печально сказал он. — Он славный парнишка и прекрасный воин. В этом-то и проблема. Он тяжело переживает то, что ему, хотя он достиг совершеннолетия, царь запрещает участвовать в сражениях. Он верно говорит: тяжело быть единственным наследником престола, а второго наследника его отец назначать не желает. Подобные пиры… — Порион с отвращением взглянул в сторону зала. — Все потому, что царя нет в столице. Что ж, завтра, когда он будет бодр и свеж, принц Корин окажет тебе лучший прием. Утром тебе предстоит аудиенция у наместника Хилуса. Приходи потом к казарме, чтобы я мог оценить твою подготовку и оружие. Как я понимаю, настоящих доспехов у тебя нет.
— Нет, наставник.
— Я этим займусь. А пока спи сладко, мой принц. Хочу также сказать тебе, что помню твоего отца как достойного человека и великого воина. Я скорблю о твоей потере.
— Благодарю тебя, наставник, — сказал Тобин. — И спасибо за то, что оставил Ки моим оруженосцем.
Порион подмигнул ему.
— Твой старый друг перемолвился со мной словечком, как только вы прибыли.
Тобин непонимающе посмотрел на него, потом рассмеялся.
— Фарин?
Порион прижал палец к губам, но кивнул.
— Не знаю, о чем только думает Орун. Выбранного тебе отцом оруженосца нельзя убрать подобным образом.
— Значит, дело было не в моем ответе? — разочарованно спросил Ки.
— Вы оба ответили правильно, — ответил ему Порион. — И вот что: если появится возможность, пролей бальзам на раны Мориэля. Парнишка свой во дворце, да и город знает. Доброй ночи, мальчики.
Слуги зажгли в спальне Тобина дюжину ламп и принесли медную ванну, полную горячей воды с благовонными маслами. Рядом с постелью стоял юный паж, а молодой слуга держал наготове мочалки и полотенца, явно намереваясь купать Тобина.
Однако тот отослал слуг, сбросил одежду и с блаженным стоном погрузился в воду. В замке горячая ванна бывала редкой роскошью. Тобин уже начал дремать, держа нос над поверхностью, когда до него донесся смешок Ки.
— Неудивительно, что Мориэль был в таких расстроенных чувствах, — крикнул Ки, откинув занавеси вокруг своей постели. Все роскошные простыни и одеяла исчезли. — Он, должно быть, уже расположился тут в ожидании твоего светлейшего приезда. Все, что он мне оставил, — голый соломенный матрац. Да и судя по запаху, он на него написал в качестве прощального привета. Вот маленький ублюдок! Тобин выпрямился в ванне и обхватил руками колени. Ему и в голову не приходило, что они будут спать порознь, тем более в такой огромной комнате.
— Да уж, спальня большая, — пробормотал Ки, оглядываясь.
Тобин усмехнулся, поняв, что друг думает о том же самом.
— И кровать тоже большая. Места для двоих хватит.
— Ясное дело. Пойду распакую вещи моего господина, — сказал, ухмыляясь, Ки.
Тобин собрался снова погрузиться в воду, когда вспомнил о том, что на дне одного из сундуков спрятана кукла.
— Не надо!
— Таков мой долг, Тобин, — фыркнул Ки. — Так что позволь мне этим заняться.
— Багаж подождет. Вода остынет, если ты не вымоешься сразу. Иди сюда, твоя очередь.
Тобин выбрался из ванны и завернулся в одно из полотенец.
Ки с подозрением посмотрел на него.
— Ты вдруг сделался чистюлей, как Нари. Впрочем, — Ки шутливо обнюхал себя, — от меня и вправду воняет.
Как только Ки залез в ванну, Тобин поспешил в гардеробную и открыл один из сундуков.
— Я же сказал, что займусь этим! — завопил Ки.
— Мне нужна рубашка. — Тобин вытащил чистую рубашку, потом достал со дна сундука мешок из-под муки и огляделся в поисках тайника. У одной стены стоял расписной гардероб и несколько сундуков, у другой — высокий шкаф, доходивший почти до потолка. Открыв дверцы, Тобин по скрипящим полкам, как по лестнице, забрался наверх. Между шкафом и потолком как раз хватило места, чтобы засунуть туда мешок с куклой. На первое время сойдет…
Спустившись вниз, Тобин едва успел закрыть дверцы шкафа и отряхнуть паутину с рубашки, когда в гардеробную заглянул завернутый в полотенце Ки.
— Что ты тут делаешь? Разбираешь крышу?
— Просто все обследую.
Ки снова с подозрением взглянул на Тобина, потом нервно оглянулся через плечо.
— Как ты думаешь, тут и правда есть призраки?
Тобин вернулся в спальню.
— Если и есть, они мне родня, совсем как Брат. Ты же ведь больше его не боишься, правда?
Ки пожал плечами, потом потянулся и зевнул гак, что челюсть затрещала. Полотенце соскользнуло на пол.
— Нам стоит хоть немного поспать. Бьюсь об заклад: как только мы попадем завтра в руки наставника Пориона, он заставит нас шевелиться так быстро, что мы даже тени не успеем отбросить.
— Мне он нравится.
Ки откинул черно-золотые занавеси у. постели и перекувыркнулся на бархатном покрывале.
— Я ничего против него и не имею. Просто я думаю, что гонять он нас будет не хуже Фарина. Так по крайней мере говорят другие оруженосцы.
Тобин тоже совершил прыжок и растянулся на постели рядом с другом.
— Как они тебе показались?
— Другие оруженосцы? Сразу трудно сказать. Они все были пьяные и не особенно со мной разговаривали, за исключением Танила, оруженосца наследного принца. Он — старший сын князя и кажется славным парнем. Мне еще понравился Бариеус, оруженосец того малыша, похожего на крысу.
— Лута.
— Да, его.
— А остальные неприятные? Ки пожал плечами.
— Наверное, еще рано судить. Все остальные — вторые или третьи сыновья знатных вельмож…
Под балдахином было слишком темно, чтобы Тобин мог увидеть лицо друга, но в его голосе прозвучала тревожная нотка.
— Ну, по крайней мере теперь ты рыцарь. А я собираюсь сделать тебя богатым землевладельцем, как только смогу распоряжаться своими поместьями. — сказал Тобин. — Я целый день об этом думал. Аркониэль говорит, нужно ждать до моего совершеннолетия, но я не собираюсь ждать так долго. Когда царь вернется, я спрошу, его, как это сделать.
Ки приподнялся на локте и повернулся к Тобину.
— Вот что ты задумал, а? Как все просто!
— Ну конечно! — усмехнулся Тобин. — Только постарайся не заводить так много детей, чтобы твоим внукам снова пришлось бы спать кучей на полу.
Ки вытянулся на спине и закинул руки за голову.
— Ну, не знаю… Судя по тому, что я видел дома, делать детей очень весело. А сегодня на пиру я заметил несколько хорошеньких девчонок. Вот, например, та, в зеленом платье. Я бы не отказался заглянуть ей под юбку, а ты?
— Ки!
Ки ухмыльнулся и погладил свои по большей части воображаемые усы. Скоро он начал похрапывать, но Тобин еще долго не мог уснуть, прислушиваясь к доносящимся в окно звукам веселья. В замке он никогда не видел пьяных. Это заставляло его нервничать.
Увиденное во дворце было совсем не таким, как он воображал себе долгие годы, глядя на ведущую в Алестун дорогу. Он — воин, а не придворный, полночи пьющий вино. И к тому же с девушками!
Тобин нахмурился, глядя на безмятежный профиль Ки. Мягкий пушок на его щеках поблескивал в тусклом свете, проникающем за занавеси. Тобин провел рукой по собственным гладким щекам и вздохнул. Они с Ки были одного роста, но плечи Тобина оставались узкими, а кожа была лишена волос, которые начали расти на теле его друга. Тобин еще долго вертелся на постели, потом вспомнил, что начисто забыл про Брата.
Еле шевеля губами, он прошептал нужные слова. Брат тотчас появился в ногах постели, лицо его было таким же бесстрастным, как всегда.
— Ты не должен бродить по дворцу, — сказал ему Тобин. — Оставайся со мной рядом и делай, как я скажу. Здесь небезопасно.
К его удивлению, Брат кивнул. Медленно переместившись по постели, он коснулся груди Тобина, потом собственной, наконец он улегся в ногах кровати.
Тобин откинулся на спину и зевнул. Приятно было иметь рядом кого-то, к кому он привык дома, пусть это всего лишь призрак.
В Новом дворце, в покоях, примыкающих к царским, сейчас пустующим, волшебник Нирин поежился во сне, обеспокоенный расплывчатым образом, который никак не хотел принимать определенную форму.
Глава 40
— Да. Я Аренгил-и-Марен Орейл Солун Гедре, сын кирнари Гедре. Рад познакомиться с тобой, Тобин-и-Риус.
Одна из девушек склонилась к Тобину, положив руку на спинку его кресла, у нее были рыжие волосы, веснушки на носу и прыщики на остром подбoродке. Тобин никак не мог вспомнить ее имя. Кажется, Алийя, дочь какого-то князя. Зеленое платье девушки было расшито жемчугом, наметившиеся округлости говорили о наступающей зрелости.
— Ауренфэйе обожают длинные замысловатые имена, — сказала она, хихикнув. — Спорю на сестерций, что ты не догадаешься, сколько Аренгилу лет.
Сидевшие за столом, включая Корина, застонали.
— Алийя, оставь его в покое! Девушка надула губки.
— Нет, пусть угадает! Он, должно быть, никогда раньше ауренфэйе не видел.
Аренгил вздохнул и подпер рукой подбородок.
— Что ж, догадайся, — сказал он Тобину. Юный принц в детстве видел ауренфэйе и много узнал о них от отца и от Аркониэля. Аренгил казался ровесником Ки.
— Лет двадцать девять? — предположил Тобин. Ауренфэйе поднял брови.
— Двадцать пять, но твоя догадка точнее, чем в большинстве случаев.
Все засмеялись, а Алийя бросила монету перед Тобином и с недовольным видом удалилась.
— Не обращай на нее внимания, — пробормотал уже совсем пьяный Корин. — Она не в духе с тех пор, как ее брат отправился в Майсену, — Наследный принц вздохнул и обвел рукой сидящих за столом. — Да и все мы тоже огорчены. На войну отправились все наши ровесники, не считая меня и тех несчастных, которые попали ко мне в компаньоны. Был бы еще один наследник, чтобы в случае чего занять мое место, нас бы тоже взяли. Все было бы иначе, если бы мои братья и сестры остались в живых. — Корин сделал большой глоток и мрачно уставился на Тобина поверх кубка. — Да и вообще, выживи мои сестры, Скала могла бы снова получить царицу, как того хотят жрецы полумесяца. Да только кроме меня никого нет. Вот и приходится мне оставатъся тут в безопасности, чтобы было кому править. — Корин поник в кресле, уныло глядя в кубок. — Запасной наследник, вот чего нам не хватает. Запасной наследник…
— Мы все об этом уже слышали, Корин, — упрекнул его Калиэль, толкнув принца локтем в бок. — Может, лучше рассказать новичку о призраках, которые гуляют по дворцу? .
— О призраках? — Корин сразу повеселел. — Клянусь Четверкой, у нас их полно! Половина из них — супруги бабушки Агналейн, которых она отравила или обезглавила. Верно, оруженосцы?
Оруженосцы хором подтвердили слова Корина, и Тобин заметил, как расширились глаза Ки.
— Да и сама старая безумная царица тут бродит, — добавил Зуштра, с гордым видом почесывая свою пробивающуюся рыжую бородку. — По ночам она в доспехах разгуливает по коридорам, и слышно, как она приволакивает больную ногу Она выискивает предателей. Говорят, иногда она хватает взрослых мужчин, утаскивает в камеры пыток в подвалах дворца и запирает в старых ржавых клетках, чтобы они умерли там с голода.
А как насчет твоего знаменитого призрака, кузен… — начал Корин, но тут Порион кашлянул, и принц умолк.
— Господин, принц Тобин совершил сегодня утомительное путешествие. Тебе не следует задерживать его допоздна в его первую ночь во дворце.
Корин наклонился к Тобину, обдав его запахом вина. Слова он выговаривал неотчетливо.
— Бедняжка кузен! Как ты? Мечтаешь о постели? Тебя, знаешь ли, разместили в покоях моего умершего брата. Там тоже могут быть призраки, да только ты не бойся. Эларин был славным парнишкой…
Порион оказался уже рядом с креслом Корина и взял пьяного принца за руку.
— Мой принц… — пробормотал он.
Корин оглянулся на него, потом с любезной улыбкой, которая заставила его казаться почти трезвым, повернулся к Тобину.
— Что ж, сладких тебе снов.
Тобин поднялся и поклонился, радуясь возможности избавиться от этой толпы пьяных незнакомцев.
Тут же появился величественный дворецкий, за которым следовал Ки. Порион проводил мальчиков до двери их покоев.
— Тебе не следует судить о наследном принце по тому, что ты сегодня видел, принц Тобин, — печально сказал он. — Он славный парнишка и прекрасный воин. В этом-то и проблема. Он тяжело переживает то, что ему, хотя он достиг совершеннолетия, царь запрещает участвовать в сражениях. Он верно говорит: тяжело быть единственным наследником престола, а второго наследника его отец назначать не желает. Подобные пиры… — Порион с отвращением взглянул в сторону зала. — Все потому, что царя нет в столице. Что ж, завтра, когда он будет бодр и свеж, принц Корин окажет тебе лучший прием. Утром тебе предстоит аудиенция у наместника Хилуса. Приходи потом к казарме, чтобы я мог оценить твою подготовку и оружие. Как я понимаю, настоящих доспехов у тебя нет.
— Нет, наставник.
— Я этим займусь. А пока спи сладко, мой принц. Хочу также сказать тебе, что помню твоего отца как достойного человека и великого воина. Я скорблю о твоей потере.
— Благодарю тебя, наставник, — сказал Тобин. — И спасибо за то, что оставил Ки моим оруженосцем.
Порион подмигнул ему.
— Твой старый друг перемолвился со мной словечком, как только вы прибыли.
Тобин непонимающе посмотрел на него, потом рассмеялся.
— Фарин?
Порион прижал палец к губам, но кивнул.
— Не знаю, о чем только думает Орун. Выбранного тебе отцом оруженосца нельзя убрать подобным образом.
— Значит, дело было не в моем ответе? — разочарованно спросил Ки.
— Вы оба ответили правильно, — ответил ему Порион. — И вот что: если появится возможность, пролей бальзам на раны Мориэля. Парнишка свой во дворце, да и город знает. Доброй ночи, мальчики.
Слуги зажгли в спальне Тобина дюжину ламп и принесли медную ванну, полную горячей воды с благовонными маслами. Рядом с постелью стоял юный паж, а молодой слуга держал наготове мочалки и полотенца, явно намереваясь купать Тобина.
Однако тот отослал слуг, сбросил одежду и с блаженным стоном погрузился в воду. В замке горячая ванна бывала редкой роскошью. Тобин уже начал дремать, держа нос над поверхностью, когда до него донесся смешок Ки.
— Неудивительно, что Мориэль был в таких расстроенных чувствах, — крикнул Ки, откинув занавеси вокруг своей постели. Все роскошные простыни и одеяла исчезли. — Он, должно быть, уже расположился тут в ожидании твоего светлейшего приезда. Все, что он мне оставил, — голый соломенный матрац. Да и судя по запаху, он на него написал в качестве прощального привета. Вот маленький ублюдок! Тобин выпрямился в ванне и обхватил руками колени. Ему и в голову не приходило, что они будут спать порознь, тем более в такой огромной комнате.
— Да уж, спальня большая, — пробормотал Ки, оглядываясь.
Тобин усмехнулся, поняв, что друг думает о том же самом.
— И кровать тоже большая. Места для двоих хватит.
— Ясное дело. Пойду распакую вещи моего господина, — сказал, ухмыляясь, Ки.
Тобин собрался снова погрузиться в воду, когда вспомнил о том, что на дне одного из сундуков спрятана кукла.
— Не надо!
— Таков мой долг, Тобин, — фыркнул Ки. — Так что позволь мне этим заняться.
— Багаж подождет. Вода остынет, если ты не вымоешься сразу. Иди сюда, твоя очередь.
Тобин выбрался из ванны и завернулся в одно из полотенец.
Ки с подозрением посмотрел на него.
— Ты вдруг сделался чистюлей, как Нари. Впрочем, — Ки шутливо обнюхал себя, — от меня и вправду воняет.
Как только Ки залез в ванну, Тобин поспешил в гардеробную и открыл один из сундуков.
— Я же сказал, что займусь этим! — завопил Ки.
— Мне нужна рубашка. — Тобин вытащил чистую рубашку, потом достал со дна сундука мешок из-под муки и огляделся в поисках тайника. У одной стены стоял расписной гардероб и несколько сундуков, у другой — высокий шкаф, доходивший почти до потолка. Открыв дверцы, Тобин по скрипящим полкам, как по лестнице, забрался наверх. Между шкафом и потолком как раз хватило места, чтобы засунуть туда мешок с куклой. На первое время сойдет…
Спустившись вниз, Тобин едва успел закрыть дверцы шкафа и отряхнуть паутину с рубашки, когда в гардеробную заглянул завернутый в полотенце Ки.
— Что ты тут делаешь? Разбираешь крышу?
— Просто все обследую.
Ки снова с подозрением взглянул на Тобина, потом нервно оглянулся через плечо.
— Как ты думаешь, тут и правда есть призраки?
Тобин вернулся в спальню.
— Если и есть, они мне родня, совсем как Брат. Ты же ведь больше его не боишься, правда?
Ки пожал плечами, потом потянулся и зевнул гак, что челюсть затрещала. Полотенце соскользнуло на пол.
— Нам стоит хоть немного поспать. Бьюсь об заклад: как только мы попадем завтра в руки наставника Пориона, он заставит нас шевелиться так быстро, что мы даже тени не успеем отбросить.
— Мне он нравится.
Ки откинул черно-золотые занавеси у. постели и перекувыркнулся на бархатном покрывале.
— Я ничего против него и не имею. Просто я думаю, что гонять он нас будет не хуже Фарина. Так по крайней мере говорят другие оруженосцы.
Тобин тоже совершил прыжок и растянулся на постели рядом с другом.
— Как они тебе показались?
— Другие оруженосцы? Сразу трудно сказать. Они все были пьяные и не особенно со мной разговаривали, за исключением Танила, оруженосца наследного принца. Он — старший сын князя и кажется славным парнем. Мне еще понравился Бариеус, оруженосец того малыша, похожего на крысу.
— Лута.
— Да, его.
— А остальные неприятные? Ки пожал плечами.
— Наверное, еще рано судить. Все остальные — вторые или третьи сыновья знатных вельмож…
Под балдахином было слишком темно, чтобы Тобин мог увидеть лицо друга, но в его голосе прозвучала тревожная нотка.
— Ну, по крайней мере теперь ты рыцарь. А я собираюсь сделать тебя богатым землевладельцем, как только смогу распоряжаться своими поместьями. — сказал Тобин. — Я целый день об этом думал. Аркониэль говорит, нужно ждать до моего совершеннолетия, но я не собираюсь ждать так долго. Когда царь вернется, я спрошу, его, как это сделать.
Ки приподнялся на локте и повернулся к Тобину.
— Вот что ты задумал, а? Как все просто!
— Ну конечно! — усмехнулся Тобин. — Только постарайся не заводить так много детей, чтобы твоим внукам снова пришлось бы спать кучей на полу.
Ки вытянулся на спине и закинул руки за голову.
— Ну, не знаю… Судя по тому, что я видел дома, делать детей очень весело. А сегодня на пиру я заметил несколько хорошеньких девчонок. Вот, например, та, в зеленом платье. Я бы не отказался заглянуть ей под юбку, а ты?
— Ки!
Ки ухмыльнулся и погладил свои по большей части воображаемые усы. Скоро он начал похрапывать, но Тобин еще долго не мог уснуть, прислушиваясь к доносящимся в окно звукам веселья. В замке он никогда не видел пьяных. Это заставляло его нервничать.
Увиденное во дворце было совсем не таким, как он воображал себе долгие годы, глядя на ведущую в Алестун дорогу. Он — воин, а не придворный, полночи пьющий вино. И к тому же с девушками!
Тобин нахмурился, глядя на безмятежный профиль Ки. Мягкий пушок на его щеках поблескивал в тусклом свете, проникающем за занавеси. Тобин провел рукой по собственным гладким щекам и вздохнул. Они с Ки были одного роста, но плечи Тобина оставались узкими, а кожа была лишена волос, которые начали расти на теле его друга. Тобин еще долго вертелся на постели, потом вспомнил, что начисто забыл про Брата.
Еле шевеля губами, он прошептал нужные слова. Брат тотчас появился в ногах постели, лицо его было таким же бесстрастным, как всегда.
— Ты не должен бродить по дворцу, — сказал ему Тобин. — Оставайся со мной рядом и делай, как я скажу. Здесь небезопасно.
К его удивлению, Брат кивнул. Медленно переместившись по постели, он коснулся груди Тобина, потом собственной, наконец он улегся в ногах кровати.
Тобин откинулся на спину и зевнул. Приятно было иметь рядом кого-то, к кому он привык дома, пусть это всего лишь призрак.
В Новом дворце, в покоях, примыкающих к царским, сейчас пустующим, волшебник Нирин поежился во сне, обеспокоенный расплывчатым образом, который никак не хотел принимать определенную форму.
Глава 40
Тобин проснулся на рассвете и лежал, прислушиваясь к новым незнакомым утренним звукам. Он слышал разговоры, смех и перешептывание многих людей за дверью своей комнаты, из открытого окна доносилось птичье пение, стук копыт, плеск воды, далекая какофония просыпающегося города. Даже во дворце аромат цветов и запах сосновой смолы не мог заглушить миазмов, доносимых теплым морским ветерком. Неужели только накануне он проснулся в своей собственной постели в замке? Тобин вздохнул и стряхнул с себя тоску по дому, которая грозила захлестнуть его целиком.
Ки все еще посапывал, свернувшись комочком на дальней стороне постели. Тобин кинул в него подушкой, потом перекатился на край кровати, проскользнул между тяжелыми занавесями и отправился на разведку.
Стоял еще один ясный солнечный день. С балкона можно было смотреть поверх стены Дворцового Кольца на южную часть города и раскинувшееся за ним море. Легкий туман, поднимающийся от воды, в косых лучах встающего солнца не позволял различить, где кончается небо и начинается море. Омытый рассветом Эро казался созданным из пламени.
Под окном Тобина тянулся цветущий сад, ограниченный рядом вязов, мимо которых они ехали накануне вечером. В саду уже суетились слуги с ножницами и корзинами, они напомнили Тобину пчел на лужайке перед замком.
По обеим сторонам от своего балкона Тобин видел другие балконы, колонны, выступы черепичной крыши с резными карнизами и скульптурами наверху.
— Спорю: можно проделать всю дорогу от Старого дворца до Нового по крышам, — сказал подошедший сзади Ки.
— Конечно, можно, — ответил девичий голос откуда-то сверху.
Оба мальчика быстро повернулись, но увидели лишь темноволосую фигуру, исчезающую на крыше над их балконом. Лишь быстрый топот ног по черепице указывал, куда скрылась их посетительница.
— Кто это был? — засмеялся Ки, высматривая, как можно было бы залезть на крышу.
Однако прежде чем мальчики обнаружили такую возможность, появился молодой слуга, за которым несколько других несли одежду и разные коробки. Слуга подошел к постели, потом заметил мальчиков на балконе и низко поклонился.
— Доброе утро, мой принц. Я назначен прислуживать тебе. Меня зовут Молай. А это, — он показал на выстроившихся у стены нагруженных слуг, — подарки тебе от твоих благородных родичей и поклонников.
Слуги по очереди подходили к Тобину, показывая ему нарядные туники и плащи, тонкие рубашки, мягкие бархатные шляпы, драгоценности в изящных шкатулках, разукрашенные мечи и кинжалы, яркие пояса, один из слуг держал на сворке двух борзых, которые припали к полу и зарычали, когда Тобин попытался их погладить. Принц Корин прислал кузену красивого сокола с золотыми украшениями на колпачке и путах на лапах. Среди подарков оказались коробки со сладостями, баночки с благовониями, даже корзины с хлебом и фруктами. Среди драгоценностей Тобин обнаружил присланную Корином серьгу — такую же, какую носил он сам — и кольцо от благородного Оруна. Однако больше всего порадовали мальчика две тонкие блестящие кольчуги, выбранные для них с Ки Порионом в царской оружейной.
— Наконец-то такие, которые нам подходят! — воскликнул Ки, натягивая кольчугу поверх ночной рубашки.
— Так положено по обычаю, когда в город приезжает новый компаньон наследного принца, — пояснил Молай, заметив растерянность Тобина. — Не могу ли я помочь тебе разобраться со всем этим?
— Да, будь добр!
— Ты, господин, должен, конечно, сначала надеть тот наряд, что прислал тебе наместник Хилус, для аудиенции, которая назначена на сегодняшнее утро. Как я вижу, он распорядился, чтобы наряд был черным — из уважения к твоей потере. Однако у тебя же нет траурного кольца!
— Нету. Я не знал, где его взять.
— Я вызову ювелира, мой принц. А пока ты можешь надеть украшения, которые тебе прислал наследник престола, и, конечно, кольцо, подаренное твоим опекуном. Дальше ты должен будешь надевать подаренное в соответствии с рангом дарителя.
— Мне показалось, что я слышу здесь голоса! — Из гардеробной вышел Корин в сопровождении Калиэля. Оба были в одежде для воинских тренировок из тисненой кожи с металлическими накладками. Тобин про себя удивился: смогут ли они двигаться в таком наряде, не говоря уже о риске его испортить. — Между нашими покоями имеется дверь, — объяснил Корин. Он провел Тобина в дальний угол гардеробной и показал узкую дверцу, ведущую в пыльный проход. В противоположном его конце Тобин разглядел красные с золотом занавеси и свору гончих, ожидающих возвращения хозяина. — Дверь открывается только с моей стороны, но если ты постучишь, я тебя впущу.
Оба принца вернулись туда, где были разложены подарки.
— Неплохой улов, кузен. Рад видеть, что тебе оказывается должное почтение, хоть тебя никто еще и не знает. Тебе нравится мой сокол?
— Очень! — воскликнул Тобин, хотя на самом деле немного побаивался птицы. — Ты мне покажешь, как с ним охотиться?
— Еще бы! — воскликнул Калиэль, поглаживая крылья сокола. — Он только о том и думает, да еще о фехтовании.
— С радостью, но лучший соколятник у нас Калиэль, — скромно потупился Корин. — В нем, знаешь ли, есть ауренфэйская кровь.
— Сокола зовут Эрижал, — сообщил Калиэль Тобину. — По-ауренфэйски это значит «солнечная стрела». Царский ловчий присмотрит за ним для тебя. На охоту нужно будет позвать с собой и Аренгила. Он настоящий волшебник, когда дело касается соколов.
С помощью старших товарищей Тобин наконец разобрался с дарами. Те, что были присланы менее знатными придворными, по обычаю передавались оруженосцу, так что Ки тоже много чего перепало. Корин написал список приличествующих случаю ответных подарков, и Тобин приложил к нему свою печать.
— Ну вот, теперь ты настоящий вельможа из Эро, — засмеялся Корин. — Вельможа из Эро должен тратить очень много денег и пить очень много вина. Вином мы займемся позже.
Солнце стояло уже высоко, когда они закончили все дела. Корин и Калиэль ушли тем же путем, что и пришли, пообещав встретиться с Тобином на тренировке.
Молай помог мальчикам одеться, и когда они были готовы, то с трудом узнали друг друга. Мантия Тобина, присланная наместником Хилусом, была из тонкой черной шерсти с разрезом спереди, узкая в талии и расшитая красным и золотым шелком. На груди и полах мантии красовался дракон Скалы. Рукава были широкими, чтобы можно было видеть рукава алой туники. Когда Тобин надел туфли из мягкой алой кожи и драгоценности, которых раньше никогда не носил, он решил, что не ощущает себя самим собой. Что касается Ки, то он в ржаво-коричневом и зеленом был похож на лукавую лисичку. Встав рядом перед зеркалом из полированной бронзы, мальчики расхохотались. Молай предложил им новые мчи, но они предпочли простые надежные клинки, подаренные им отцом Тобина.
Молай остался доволен внешностью мальчиков и суетился вокруг них, совсем как Нари, подстригая им волосы и ногти. Когда все было сделано так, как он хотел, Молай послал пажа за эскортом принца. К разочарованию Тобина, во главе его оказался не Фарин, а благородный Орун. Он был разряжен еще больше прежнего, в переливающихся одеждах огненного цвета, с черно-золотым капюшоном, положенным ему по должности. Усыпанный драгоценностями треугольник тяжелого черного бархата украшал его лысую голову.
Остановившись в дверях, он одобрительно поднял бровь.
— Ну вот, теперь ты на самом деле выглядишь, как полагается молодому принцу, господин. Ах, я вижу, ты получил мой подарок. Он тебе нравится?
— Спасибо, благородный Орун. Ты очень щедр, — сказал Тобин, поднимая руку, чтобы полюбоваться кольцом. После вчерашнего происшествия с Мориэлем и предостережения Корина Тобин был рад угодить своему опекуну.
Приемная наместника находилась в Новом дворце, достаточно далеко, поэтому, когда они вышли, им подвели оседланных коней. Ки с подчеркнутой заботой проверил, хорошо ли держится седло Тобина, и занял место слева от принца, как его учил Фарин.
Новый дворец во всем превосходил Старый —и по размеру, и по роскоши отделки. Его окружали обнесенные колоннадами дворы, и плеск устроенных в них фонтанов музыкой отдавался в окружающих галереях. Сквозь цветные стекла окон на мраморные полы ложились яркие отблески, алтари высотой с башню в замке наполняли воздух запахом курений.
Зал для аудиенций не уступал всему остальному. Его белый сводчатый потолок поддерживали сотни колонн, покрытых изображениями извивающихся драконов.
Огромное помещение было заполнено толпой самых разных людей — и в лохмотьях, и в роскошных одеждах. Ауренфэйе в белых туниках и разно-цветных сенгаи мешались с чужеземцами, которых Тобин никогда не видел, — людьми в синих мантиях, развевающихся вокруг них, как небольшие шатры, или в ярких полосатых туниках, темнокожих и курчавых, как Лхел.
Некоторые стояли тесными кучками, быстро и тихо переговариваясь, другие расположились на диванах или скамьях у огромных фонтанов, играя с борзыми, соколами или пятнистыми кошками, которых они держали на цепочках.
В дальнем конце зала на возвышении стоял великолепный золотой трон, но на нем никто не сидел. На сиденье лежала корона, а на ручку был брошен плащ с царским гербом на нем.
Перед троном в более низких креслах сидели два человека. Старший из них выслушивал всех просителей по очереди, совсем как это делал отец Тобина в зале замка. У вельможи была короткая седая бородка, на груди у него висело несколько золотых цепей с печатями. Одет он был в длинную черную мантию и шляпу из красного бархата, похожую на блин.
— Это Хилус, царский наместник, — сообщил Орун, когда они приблизились к трону. — Он твой дальний родич.
— А кто другой? — спросил Тобин, хотя уже догадался, кто это.
Второй человек был много моложе Хилуса. Его глаза в ярком солнечном свете казались зелеными, как малахит, а раздвоенная бородка отливала медью. Однако Тобин сначала заметил только его мантию. Она была белой, как свежевыпавший снег, с серебряными узорами на плечах и полах. Значит, это один из Гончих, о которых ему говорил Аркониэль. Тобин еще на рассвете позаботился о том, чтобы отослать Брата, но все равно поспешно оглянулся, чтобы убедиться в отсутствии призрака.
— Это царский волшебник, благородный Нирин, — сказал Орун, и сердце Тобина замерло. Перед ним был не просто один из Гончих, а их глава.
Тобин испугался, что им придется провести здесь целый день, дожидаясь своей очереди, но Орун провел его прямо к трону и поклонился Хилусу.
Тобин нашел, что у наместника суровое лицо тот разбирал дело булочника, обвиненного в том, что продает хлеб с недовесом. Однако когда Орун представил Тобина, лицо старика осветила теплая улыбка. Он протянул мальчику руку, и тот поднялся по ступеням, отделявшим посетителей от двоих вельмож.
— Мне кажется, что это твоя дорогая матушка смотрит на меня твоими глазами! — воскликнул Хилус, обнимая мальчика руками, которые выглядели как кости, обтянутые тонкой кожей. — Или ее бабушка… Удивительно! Ты должен в ближайшие дни пообедать со мной, милый мальчик, и я расскажу тебе о них. Ты уже познакомился с моим внуком Никидесом? Он один из компаньонов наследного принца.
— Конечно, господин, — ответил Тобин. Имя ему запомнилось, но лица он представить себе не мог. Прошлым вечером ему представляли так много молодежи!
Наместник явно остался доволен.
— Я уверен: он станет тебе добрым другом. У тебя уже есть оруженосец?
Тобин представил Хилусу Ки, который вместе с Оруном все еще стоял у подножия возвышения. Наместник прищурился.
— Сын благородного Ларента? Имя мне незнакомо. Что ж, ты выглядишь славным молодым человеком. Добро пожаловать вам обоим. — Хилус еще мгновение смотрел на Тобина, потом повернулся к сидящему рядом человеку. — И позволь представить тебе, принц Тобин, волшебника твоего дяди, благородного Нирина.
Сердце Тобина снова болезненно заколотилось, когда он отвечал на поклон Нирина. Однако причина этого была в предостережении Аркониэля, а не во внешности самого волшебника: Нирин был совершенно ничем не примечательным человеком. Волшебник любезно поинтересовался путешествием Тобина, с сочувствием вспомнил о его родителях, потом спросил:
— Тебе нравятся волшебные фокусы, мой принц?
— Нет, — быстро ответил Тобин. Аркониэль очень старался заинтересовать его всякими иллюзиями и видениями — Ки, например, обожал подобные вещи, — но Тобин так и не перестал относитъся ко всему этому с подозрением. И уж тем более не хотел он поощрять этого незнакомца. Волшебника, похоже, это не обидело.
— Я помню ту ночь, когда ты родился, принц Тобин. Тогда у тебя не было этой отметины на подбородке. А вот другая была, как мне кажется.
Ки все еще посапывал, свернувшись комочком на дальней стороне постели. Тобин кинул в него подушкой, потом перекатился на край кровати, проскользнул между тяжелыми занавесями и отправился на разведку.
Стоял еще один ясный солнечный день. С балкона можно было смотреть поверх стены Дворцового Кольца на южную часть города и раскинувшееся за ним море. Легкий туман, поднимающийся от воды, в косых лучах встающего солнца не позволял различить, где кончается небо и начинается море. Омытый рассветом Эро казался созданным из пламени.
Под окном Тобина тянулся цветущий сад, ограниченный рядом вязов, мимо которых они ехали накануне вечером. В саду уже суетились слуги с ножницами и корзинами, они напомнили Тобину пчел на лужайке перед замком.
По обеим сторонам от своего балкона Тобин видел другие балконы, колонны, выступы черепичной крыши с резными карнизами и скульптурами наверху.
— Спорю: можно проделать всю дорогу от Старого дворца до Нового по крышам, — сказал подошедший сзади Ки.
— Конечно, можно, — ответил девичий голос откуда-то сверху.
Оба мальчика быстро повернулись, но увидели лишь темноволосую фигуру, исчезающую на крыше над их балконом. Лишь быстрый топот ног по черепице указывал, куда скрылась их посетительница.
— Кто это был? — засмеялся Ки, высматривая, как можно было бы залезть на крышу.
Однако прежде чем мальчики обнаружили такую возможность, появился молодой слуга, за которым несколько других несли одежду и разные коробки. Слуга подошел к постели, потом заметил мальчиков на балконе и низко поклонился.
— Доброе утро, мой принц. Я назначен прислуживать тебе. Меня зовут Молай. А это, — он показал на выстроившихся у стены нагруженных слуг, — подарки тебе от твоих благородных родичей и поклонников.
Слуги по очереди подходили к Тобину, показывая ему нарядные туники и плащи, тонкие рубашки, мягкие бархатные шляпы, драгоценности в изящных шкатулках, разукрашенные мечи и кинжалы, яркие пояса, один из слуг держал на сворке двух борзых, которые припали к полу и зарычали, когда Тобин попытался их погладить. Принц Корин прислал кузену красивого сокола с золотыми украшениями на колпачке и путах на лапах. Среди подарков оказались коробки со сладостями, баночки с благовониями, даже корзины с хлебом и фруктами. Среди драгоценностей Тобин обнаружил присланную Корином серьгу — такую же, какую носил он сам — и кольцо от благородного Оруна. Однако больше всего порадовали мальчика две тонкие блестящие кольчуги, выбранные для них с Ки Порионом в царской оружейной.
— Наконец-то такие, которые нам подходят! — воскликнул Ки, натягивая кольчугу поверх ночной рубашки.
— Так положено по обычаю, когда в город приезжает новый компаньон наследного принца, — пояснил Молай, заметив растерянность Тобина. — Не могу ли я помочь тебе разобраться со всем этим?
— Да, будь добр!
— Ты, господин, должен, конечно, сначала надеть тот наряд, что прислал тебе наместник Хилус, для аудиенции, которая назначена на сегодняшнее утро. Как я вижу, он распорядился, чтобы наряд был черным — из уважения к твоей потере. Однако у тебя же нет траурного кольца!
— Нету. Я не знал, где его взять.
— Я вызову ювелира, мой принц. А пока ты можешь надеть украшения, которые тебе прислал наследник престола, и, конечно, кольцо, подаренное твоим опекуном. Дальше ты должен будешь надевать подаренное в соответствии с рангом дарителя.
— Мне показалось, что я слышу здесь голоса! — Из гардеробной вышел Корин в сопровождении Калиэля. Оба были в одежде для воинских тренировок из тисненой кожи с металлическими накладками. Тобин про себя удивился: смогут ли они двигаться в таком наряде, не говоря уже о риске его испортить. — Между нашими покоями имеется дверь, — объяснил Корин. Он провел Тобина в дальний угол гардеробной и показал узкую дверцу, ведущую в пыльный проход. В противоположном его конце Тобин разглядел красные с золотом занавеси и свору гончих, ожидающих возвращения хозяина. — Дверь открывается только с моей стороны, но если ты постучишь, я тебя впущу.
Оба принца вернулись туда, где были разложены подарки.
— Неплохой улов, кузен. Рад видеть, что тебе оказывается должное почтение, хоть тебя никто еще и не знает. Тебе нравится мой сокол?
— Очень! — воскликнул Тобин, хотя на самом деле немного побаивался птицы. — Ты мне покажешь, как с ним охотиться?
— Еще бы! — воскликнул Калиэль, поглаживая крылья сокола. — Он только о том и думает, да еще о фехтовании.
— С радостью, но лучший соколятник у нас Калиэль, — скромно потупился Корин. — В нем, знаешь ли, есть ауренфэйская кровь.
— Сокола зовут Эрижал, — сообщил Калиэль Тобину. — По-ауренфэйски это значит «солнечная стрела». Царский ловчий присмотрит за ним для тебя. На охоту нужно будет позвать с собой и Аренгила. Он настоящий волшебник, когда дело касается соколов.
С помощью старших товарищей Тобин наконец разобрался с дарами. Те, что были присланы менее знатными придворными, по обычаю передавались оруженосцу, так что Ки тоже много чего перепало. Корин написал список приличествующих случаю ответных подарков, и Тобин приложил к нему свою печать.
— Ну вот, теперь ты настоящий вельможа из Эро, — засмеялся Корин. — Вельможа из Эро должен тратить очень много денег и пить очень много вина. Вином мы займемся позже.
Солнце стояло уже высоко, когда они закончили все дела. Корин и Калиэль ушли тем же путем, что и пришли, пообещав встретиться с Тобином на тренировке.
Молай помог мальчикам одеться, и когда они были готовы, то с трудом узнали друг друга. Мантия Тобина, присланная наместником Хилусом, была из тонкой черной шерсти с разрезом спереди, узкая в талии и расшитая красным и золотым шелком. На груди и полах мантии красовался дракон Скалы. Рукава были широкими, чтобы можно было видеть рукава алой туники. Когда Тобин надел туфли из мягкой алой кожи и драгоценности, которых раньше никогда не носил, он решил, что не ощущает себя самим собой. Что касается Ки, то он в ржаво-коричневом и зеленом был похож на лукавую лисичку. Встав рядом перед зеркалом из полированной бронзы, мальчики расхохотались. Молай предложил им новые мчи, но они предпочли простые надежные клинки, подаренные им отцом Тобина.
Молай остался доволен внешностью мальчиков и суетился вокруг них, совсем как Нари, подстригая им волосы и ногти. Когда все было сделано так, как он хотел, Молай послал пажа за эскортом принца. К разочарованию Тобина, во главе его оказался не Фарин, а благородный Орун. Он был разряжен еще больше прежнего, в переливающихся одеждах огненного цвета, с черно-золотым капюшоном, положенным ему по должности. Усыпанный драгоценностями треугольник тяжелого черного бархата украшал его лысую голову.
Остановившись в дверях, он одобрительно поднял бровь.
— Ну вот, теперь ты на самом деле выглядишь, как полагается молодому принцу, господин. Ах, я вижу, ты получил мой подарок. Он тебе нравится?
— Спасибо, благородный Орун. Ты очень щедр, — сказал Тобин, поднимая руку, чтобы полюбоваться кольцом. После вчерашнего происшествия с Мориэлем и предостережения Корина Тобин был рад угодить своему опекуну.
Приемная наместника находилась в Новом дворце, достаточно далеко, поэтому, когда они вышли, им подвели оседланных коней. Ки с подчеркнутой заботой проверил, хорошо ли держится седло Тобина, и занял место слева от принца, как его учил Фарин.
Новый дворец во всем превосходил Старый —и по размеру, и по роскоши отделки. Его окружали обнесенные колоннадами дворы, и плеск устроенных в них фонтанов музыкой отдавался в окружающих галереях. Сквозь цветные стекла окон на мраморные полы ложились яркие отблески, алтари высотой с башню в замке наполняли воздух запахом курений.
Зал для аудиенций не уступал всему остальному. Его белый сводчатый потолок поддерживали сотни колонн, покрытых изображениями извивающихся драконов.
Огромное помещение было заполнено толпой самых разных людей — и в лохмотьях, и в роскошных одеждах. Ауренфэйе в белых туниках и разно-цветных сенгаи мешались с чужеземцами, которых Тобин никогда не видел, — людьми в синих мантиях, развевающихся вокруг них, как небольшие шатры, или в ярких полосатых туниках, темнокожих и курчавых, как Лхел.
Некоторые стояли тесными кучками, быстро и тихо переговариваясь, другие расположились на диванах или скамьях у огромных фонтанов, играя с борзыми, соколами или пятнистыми кошками, которых они держали на цепочках.
В дальнем конце зала на возвышении стоял великолепный золотой трон, но на нем никто не сидел. На сиденье лежала корона, а на ручку был брошен плащ с царским гербом на нем.
Перед троном в более низких креслах сидели два человека. Старший из них выслушивал всех просителей по очереди, совсем как это делал отец Тобина в зале замка. У вельможи была короткая седая бородка, на груди у него висело несколько золотых цепей с печатями. Одет он был в длинную черную мантию и шляпу из красного бархата, похожую на блин.
— Это Хилус, царский наместник, — сообщил Орун, когда они приблизились к трону. — Он твой дальний родич.
— А кто другой? — спросил Тобин, хотя уже догадался, кто это.
Второй человек был много моложе Хилуса. Его глаза в ярком солнечном свете казались зелеными, как малахит, а раздвоенная бородка отливала медью. Однако Тобин сначала заметил только его мантию. Она была белой, как свежевыпавший снег, с серебряными узорами на плечах и полах. Значит, это один из Гончих, о которых ему говорил Аркониэль. Тобин еще на рассвете позаботился о том, чтобы отослать Брата, но все равно поспешно оглянулся, чтобы убедиться в отсутствии призрака.
— Это царский волшебник, благородный Нирин, — сказал Орун, и сердце Тобина замерло. Перед ним был не просто один из Гончих, а их глава.
Тобин испугался, что им придется провести здесь целый день, дожидаясь своей очереди, но Орун провел его прямо к трону и поклонился Хилусу.
Тобин нашел, что у наместника суровое лицо тот разбирал дело булочника, обвиненного в том, что продает хлеб с недовесом. Однако когда Орун представил Тобина, лицо старика осветила теплая улыбка. Он протянул мальчику руку, и тот поднялся по ступеням, отделявшим посетителей от двоих вельмож.
— Мне кажется, что это твоя дорогая матушка смотрит на меня твоими глазами! — воскликнул Хилус, обнимая мальчика руками, которые выглядели как кости, обтянутые тонкой кожей. — Или ее бабушка… Удивительно! Ты должен в ближайшие дни пообедать со мной, милый мальчик, и я расскажу тебе о них. Ты уже познакомился с моим внуком Никидесом? Он один из компаньонов наследного принца.
— Конечно, господин, — ответил Тобин. Имя ему запомнилось, но лица он представить себе не мог. Прошлым вечером ему представляли так много молодежи!
Наместник явно остался доволен.
— Я уверен: он станет тебе добрым другом. У тебя уже есть оруженосец?
Тобин представил Хилусу Ки, который вместе с Оруном все еще стоял у подножия возвышения. Наместник прищурился.
— Сын благородного Ларента? Имя мне незнакомо. Что ж, ты выглядишь славным молодым человеком. Добро пожаловать вам обоим. — Хилус еще мгновение смотрел на Тобина, потом повернулся к сидящему рядом человеку. — И позволь представить тебе, принц Тобин, волшебника твоего дяди, благородного Нирина.
Сердце Тобина снова болезненно заколотилось, когда он отвечал на поклон Нирина. Однако причина этого была в предостережении Аркониэля, а не во внешности самого волшебника: Нирин был совершенно ничем не примечательным человеком. Волшебник любезно поинтересовался путешествием Тобина, с сочувствием вспомнил о его родителях, потом спросил:
— Тебе нравятся волшебные фокусы, мой принц?
— Нет, — быстро ответил Тобин. Аркониэль очень старался заинтересовать его всякими иллюзиями и видениями — Ки, например, обожал подобные вещи, — но Тобин так и не перестал относитъся ко всему этому с подозрением. И уж тем более не хотел он поощрять этого незнакомца. Волшебника, похоже, это не обидело.
— Я помню ту ночь, когда ты родился, принц Тобин. Тогда у тебя не было этой отметины на подбородке. А вот другая была, как мне кажется.