Фостер Алан Дин. Призыв к оружию

   — Старый друг! — воскликнул, улыбаясь педагог. — Пойдемте найдем местечко, где можно было бы присесть. Нам надо о многом поговорить с вами.
   — А молодые, — проговорила, кивая самой себе, женщина, — они и есть молодые. Все нетерпеливы, ничего не поделаешь.
   — Понимаете, Уильям, ведь вас именно так, кажется, зовут?.. Я столько повидал всего за последний год, что моя старая башка скоро треснет от обилия впечатлений. Поначалу мы все воспринимали это как большой розыгрыш. Потом стало ясно, что речь пойдет о серьезных вещах. И мы сами стали серьезными. События валились на наши головушки сами, нам не нужно было искать приключений. И завертелось, и завертелось... Уилл внимательно слушал профессора, но все его зрительное внимание было обращено на пожилую леди. Казалось, она помолодела лет на десять, не меньше. Он уже не мог себе представить ее морщинистой, согнутой тяжелой жизнью старухой, которая стояла с корзинкой перед его автофургоном и умоляла взять в свою команду. Сейчас это была крепкая женщина, уже немолодая, но с горделивой осанкой. Выражение, которое всегда бывает на лице у стариков, исчезло и сменилось выражением уверенности и внутренней силы.
   Все это было очень уж неожиданно для композитора. Он был ошарашен, хотя и пытался не показывать этого.
   — Каждый из нас имел свои причины согласиться на ваше прошлогоднее предложение, — продолжал профессор. — Каждый из нас считал, что уже знает жизнь, как облупленную. О, да! Вспоминаю себя. Но потом мы столкнулись с вещами, о существовании которых и не подозревали. И дело даже не в космическом полете и пришельцах. Много нового мы открыли внутри себя.
   — О, это правда, — сказала женщина, кладя руку профессору на плечо.
   — Понимаете, когда изо дня в день вы встречаетесь с вещами, которые совершенно вам незнакомы, в окружении которых вы не находите себе места... Когда постепенно у вас в мозгах рассеивается туман и вы начинаете кое-что осознавать... Это здорово. С течением времени вы проникаете в самую суть явлений и обнаруживаете, что она, эта суть, совсем не похожа на то, что вы всю жизнь ожидали увидеть. Это интересно. Я всегда знал, что путешествовать интересно, но не ведал, что чем больше путешествуешь, тем интереснее становится.
   — Я слышал, что вы были вовлечены в вооруженную борьбу. Как им удалось провернуть с вами такое?
   — Никто с нами ничего не проворачивал, поймите, — с упреком в голосе возразила пожилая леди.
   — Когда нам открыли глаза на реальное положение дел, мы сами решили помочь по мере сил и возможностей, — заверил композитора профессор.
   — А ваша одежда...
   — Ах, да! — воскликнул эмигрант, улыбнувшись. — Неплохо смотрится, да? Нечто похожее я носил во времена службы в армии. Наши костюмы сделаны на основе одежды массудов. Среди нас оказалась талантливая портниха. С ее помощью пришельцы сделали нам костюмы, которые и снимать не хочется. И вообще нас везде принимали как почетных гостей. А когда узнали, что мы изъявили желание помочь им, восторгам не было границ.
   Уилл молчал, поэтому педагог продолжал:
   — Знаете, мне постоянно не хватало в жизни многих вещей. Я был нищим учителем, прозябал в Сюррее, стоял у доски и объяснял прописные истины детинам, которым было наплевать на все, кроме последних футбольных новостей и музыкальных клипов. Собственно, поэтому я и покинул Англию. Впрочем, непосредственной причиной явились финансовые разногласия со школой, но это неважно. Я хотел спасти остатки самоуважения и поэтому уехал. Пришлось оставить там жену. Милая, порядочная женщина... Без меня ей живется, должно быть, в сто раз лучше, чем со мной. Я понимаю... Детей нет, слава Богу! Я не общался с ней уже двенадцать лет! Шатался-шатался по свету, да так и осел здесь, как многие мои соотечественники. В Белизе. Тут дикая нехватка учителей, так что на мою характеристику посмотрели сквозь пальцы. Не скажу, что учил здесь лучше, чем в Сюррее. Да и запил. Какое уж тут серьезное профессорство? Короче, пил я гораздо больше, чем учил, когда вдруг вы материализовались перед моим мутным взором с предложением своей вечерней забавы. Знаете, что интереснее всего? Никогда не думал, что придется вспоминать далекие годы высшей школы, когда я студентом сидел за учебниками, чертил на доске уравнения. А вот пришлось же вспомнить! Я ощутимо пополнил свои знания, но кроме этого получил еще кое-что. Цель. Мотив для дальнейшей жизни. Я буду жить до тех пор, пока передо мной будут маячить зловещие тени амплитуров! Я понял, что могу заниматься настоящим делом и преуспевать в этом. Я уважаю себя теперь, понимаете? Уилл настороженно посмотрел на него.
   — Что же это за настоящее дело такое? — спросил он.
   — Господи, война, конечно! Вы уже видели Ли? Это воистину амазонка!
   Показали себя также ее любовник и два его друга. Ребята, что надо! Пара из Коннектикута также неплоха в настоящем деле, а этот парень, Стивен — прирожденный стратег! Не знаю, успели ли вы это заметить, но подавляющее большинство народов Узора вообще не приспособлены к ведению боевых действий. Только массуды — исключение. Да еще эти чиринальдо. Но они слишком громоздки и заторможены. А массуды... Что ж, они, конечно, выносливы, но у них слабоватая реакция и, несмотря на свой внешний вид, они не так уж сильны физически. С'ваны и гивистамы, ахая и охая, не переставали нам объяснять нашу уникальность. Как и где наша нейромускульная структура подвязана к эндокринной системе! — Он махнул рукой. — Не просите меня рассказывать. Запутаетесь. — Он сунул руку в карман комбинезона и извлек оттуда знакомую коробочку транслятора. — Когда дело касается научной терминологии, эти штучки не особо помогают. Ох и намучились же мы на занятиях!..
   — Лично я сразу поняла, что учеба — это не для меня, — неожиданно проговорила пожилая женщина. — Я поняла только одно: эти пришельцы — хорошие люди. И неважно, какой у них внешний вид и на кого они кажутся похожими. Им нужна наша помощь. И я помогаю им.Это наполняет меня сознанием собственной значимости. Я делаю это с радостью.
   — Я ведь, дружище, какое-то время повертелся в армии. Умею планировать операции. У меня и у Анналинды был опыт, в котором нуждались более молодые. Первоначальные успехи вскружили им голову. Стивен понимает это очень хорошо. Он знает, что такое спокойствие и опыт. Поэтому его и назначили командиром.
   — Я всю свою жизнь видела войны, — сказала пожилая женщина. — Сама я, конечно, по-пластунски ползать и стрелять не умею. Неспособна. Но я могла рассказать другим, чему сама была свидетельницей. У меня хорошо развита наблюдательность. Те два мальчика, которых вы наняли первыми, стали мне все равно что родными внучатами. Им всегда нужен добрый совет.
   — Вы просто не понимаете, каково на душе, — продолжал учитель, — когда сотни разумных существ постоянно повторяют вам, какой вы неотразимый, великолепный, сверхценный. Как сильно они нуждаются в вашей помощи. Вам сразу становится многом понятно, вы буквально физически ощущаете мощный прилив внутренней энергии. Вам комфортно среди этих чувств. Все равно как в этой униформа.
   — Ладно, пока достаточно, Эдвард, — сказала пожилая женщина, взяла учителя под руку и они отправились в сторону пляжа. — Надо скорее разыскать ребят, пока они не угодили в какую-нибудь неприятность. Уилл онемело повернулся им вслед и стал ошарашенно провожать глазами профессора и пожилую женщину, которые поднялись на песчаный пригорок и стали искать троих молодых людей.

***

   — Конечно, я очень рад, — сказал Кальдак.
   Он сидел прямо на песке, скрестив ноги и свободно положив руки на колени, вдыхая теперь уже привычные ароматы этого мира и глядя на землян, которые смеялись, кидались друг в друга песчаными катышками и бегали по пляжу, как угорелые. Их счастье проявлялось по-детски, казалось, радость распирала их, и они не имели сил сдерживать ее внутри себя. Об окружающей реальности они совсем позабыли. Несмотря на некоторые различия в фасоне их коричнево-желтых комбинезонов, они все казались братьями-близнецами. Яруселка сидела рядом со своим другом. Песок забился ей в шерсть, но она не обращала на это внимания.
   Тут же находилась и руководитель проекта. Это была пожилая дама-гивистам, очень уважаемая среди своих коллег-ученых. Стояла ночь, и она получила возможность снять затененные до черноты очки, которые при дневном свете предохраняли ее слишком чувствительные от возраста зрачки.
   — Мы все рады. Эти люди обладают таким мощным потенциалом, о котором мы прежде могли только мечтать. Командование Узора до сих пор пребывает в экзальтации от того немногого, что они успели сделать за год. Кальдак обвел рассеянным взглядом прямые и стройные пальмы, спокойные воды моря.
   — Значит, изоляции этого мира приходит конец?
   — Нет. Вам кажется это странным?
   — Не понимаю.
   — Вас там не было. Вы не видели.
   Яруселка поменяла позу, устроившись поближе к своему округу и сказала:
   — Мы провели над ними много различных исследований. Результаты колеблются где-то между настораживающими и обнадеживающими. Но уже совершенно ясно, что по боевому потенциалу, — один землянин или группа, — значительно превосходят все расы, населяющие Узор, включая массудов. Это откровение не вызвало в душе Кальдака всплеска раздражения или ревности. Он был достаточно цивилизованным существом, чтобы смотреть в глаза правде.
   — Мне очень трудно понять вас. Да, я и не видел многого из того, что вам довелось увидеть. Но я не терял здесь времени даром. Мы продолжали наблюдения, изучения, эксперименты. И я пришел к выводу, что многое из того, в чем уверял нас наш друг Уилл Дьюлак, является истинной правдой. Они очень любят музыку, искусство, мир, покой... У них такие же идеалы цивилизации, как и у рас Узора.
   — Возможно, они любят музыку, но есть дело, которое у них получается гораздо лучше создания музыкальных произведений, — неумолимо проговорила руководитель проекта.
   — Мы пришли к выводу, — упрямо продолжил Кальдак, его голос стал жестче, — что если бы мы оставили их в покое, они в конца концов преодолели бы в себе агрессивность.
   — Очень может быть. — Руководитель проекта сделала несколько шагов к воде. Ее сандалии оставляли глубокие треугольные вмятины на песке. Острые когти на пальцах сверкали под луной. — Если их не беспокоить, то они, возможно, достигнут уровня цивилизации о'о'йанов, с'ванов и вейсов. Она не упомянула массудов, но Кальдак решил, что это простая забывчивость, которая приходит ко всем с возрастом.
   — Очень возможно, что под конец им удастся преодолеть в себе все воинственные наклонности и стать такими же мирными и спокойными, как, скажем... гивистамы.
   С этими словами она резко обернулась к двум сидевшим на песке массудам.
   — Однако быть уверенным в этом нельзя! С той же степенью допущения мы можем предположить, что эти наклонности продолжат свое развитие и еще усилятся с развитием технологической цивилизации на этой планете. А теперь рискните сказать: какое направление примет в таком случае развитие этого молодого мира?
   Разгневанный Кальдак поднялся с песка. Яруселка встала рядом с ним.
   — Я в таких делах не участвую! Слишком отдает аморальностью!
   Человечеству должна быть предоставлена возможность найти свой путь к цивилизации.
   — Даже если этот путь приведет к самоистреблению?
   — Не пытайтесь завесить свои истинные стремления туманом альтруизма!
   Пожилая гивистам явно чувствовала себя немного не в своей тарелке.
   — Я, разумеется, хорошо понимаю, что в этой схеме есть свои изъяны.
   Если мы позволим этим существам беспрепятственно достичь такого уровня цивилизации, который позволил бы им войти в состав Узора, мы потеряем в их лице мощнейший военный козырь. Для какой надобности землянам будет их цивилизация, если она будет вдруг поглощена Назначением? Если же мы поощрим развитие в них природных агрессивных качеств, которые, однако, будет иметь уже иной вектор, — не против самих себя, а против Амплитура, — в этом случае мы сможем достичь великих побед! Не забывайте, капитан, о том, что на карту поставлено независимое будущее многих разумных рас. В том числе, кстати, и землян. Узор выживет только в том случае, если использует все возможные средства к спасению. Агрессивность землян, их боевой потенциал — одно из таких средств. Впоследствии, — уже после победы над Амплитуром и его Назначением, — нежелательные наклонности землян можно будет как-то погасить. Тогда нам некуда будет спешить, и мы оставим их в покое, давая тем самым возможность достичь уровня цивилизованности, достаточного для принятия в союз Узора. Но поймите же: сейчас мы должны в первую очередь заботиться о спасении Узора. Иначе потом землянам некуда будет входить.
   Гнев Кальдака, вызванный явной несправедливостью, стал уже угасать.
   — Все это уже решено?
   Яруселка обратила на него сочувственный взгляд.
   — Увы, тут решения принимаем не мы. Но я слышала, что даже в Совете этот проект шел с диким скрипом.
   — В Ученом Совете, — уточнил руководитель проекта. — Генеральный Совет еще даже не знает о существовании землян. Кальдак устало махнул рукой и вновь опустился на песок.
   — Они что, действительно уже участвовали в настоящих сражениях? — глухо спросил он.
   Руководитель проекта энергично почесала себе бок своими острыми когтями.
   — На Васарихе. Это был тщательно продуманный тест и, к тому же, почти безопасный. Иным способом нужных результатов получить было невозможно. Допущены были только молодые и крепкие добровольцы. Впрочем, пожилые земляне во взаимодействии с нашими давали своим соплеменникам очень ценные советы, основанные на большом личном опыте.
   Вооруженные силы народов Назначения состоят в основном из криголитов и небольшого числа т'ретури, которых придали для обеспечения первым материально-технического снабжения и организации тыла. Ну и конечно, сами жители Васариха. Некоторые из них уже прошли обработку в центрах Амплитура и готовы были идти во имя Назначения на все, в том числе на убийства своих же соотечественников. Нация, одним словом, расколота...
   — Ну и что случилось? — спросил ее Кальдак, питаясь вернуть к главной темп.
   Руководитель проекта сделала продолжительную паузу, как бы обдумывая предстоящий ответ.
   — Вооруженная борьба преображает этих земных существ до такой степени, что перестаешь их узнавать. Они рвутся на поле боя, как к наркотику. Их эндокринная и нервная системы работают совершенно по другому. А то обстоятельство, что впервые за всю их историю они имеют возможность воевать с представителями иных цивилизаций, похоже, только еще больше разжигало их.
   Васарих — довольно небольшой театр военных действий, но в том секторе, который достался землянам, их удар принес войскам амплитуров немедленное и полное уничтожение. Этот успех вскружил головы им, но — главное! — вдохновил тех массудов, которые были приставлены к землянам для опеки, на случай возникновения непредвиденных осложнений.
   — Они бились плечом к плечу с массудами? — спросил Кальдак.
   — Да, — ответила за гивистама Яруселка, кладя руку своему другу на плечо. — Я сама была тому свидетельницей. Он остро взглянул на нее.
   — Ты участвовала?! Но до сих пор ты молчала об э...
   — Не хотела тебя беспокоить. А почему бы мне было и не поучаствовать?
   Я подготовлена не хуже любого другого массуда и к тому же была участницей первого контакта с землянами в лице Уилла Дьюлака. У меня был больший опыт общения с этой расой, чем у любого другого массуда. Руководитель проекта говорит правду. Эта правда неудобна для слуха, может, даже невероятна, но это правда. — Гивистам была рада, что за нее наконец вступились и она обратила на Яруселку поощрительный взгляд, а та продолжала:
   — Когда эти существа вступают в бой, создается такое впечатление, что они переключаются на какой-то другой уровень сознания. Они полностью преображаются.
   — Они дерутся, как машины, — проговорила пожилая гивистам. Она подбирала слова для того, чтобы четче передать переживаемые чувства капитану. — Нет, нельзя, пожалуй, сказать, что они бесконтрольны, но их состояние резко отличается от состояния наших воинов. Решение воевать они принимают не осознанно, а на инстинктивном уровне. Не знаю, надо обратиться к биопсихологам. Возможно, тут все дело в каком-то гене... Словом, ни одна зрелая раса не будет вести себя таким образом, окажись она на поле боя. Все заставляют себя воевать. При этом переступают через какие-то внутренние преграды. Это можно сказать даже о массудах. Этим же существам не надо заставлять себя. Они идут в бой легко и свободно. Ничто не сдерживает их. — Лицо гивистама, обычно такое неподвижное, все исказилось сильными чувствами. — Хуже того! Нам пришлось применить силу, чтобы вернуть их с поля сражения! Они хотели, чтобы мы оставили их в покое! Они хотели воевать дальше! И...
   — Это абсурдно, — прервал ее Кальдак. — Никто не станет воевать, когда можно отойти в сторону без жертв.
   — Сразу видно, что вы не видели землян в бою. Это зрелище еще поразительнее, чем вы можете себе представить. Самых молодых из них пришлось успокаивать медикаментами. Они рвались драться.
   — И подобные наклонности Узор собирается поощрять?! — Кальдак швырнул в воду ракушку. — Ну, хорошо, а вся проведенная здесь работа ничего не стоит? Как насчет наших выводов о спокойствии и миролюбии землян? Как насчет того, что они стоят на ближайших подступах к истинной цивилизованности.
   — Первая забота должна быть о сохранении и спасении нашей, уже состоявшейся цивилизации. Ведь я же говорю: никого из землян не заставляли воевать. Все пошли добровольно. С воодушевлением!
   — Потому что никто не показал им альтернативы. Потому что никто не открыл им двойственности их натуры. Они сами не знают себя. Так надо же объяснять, показывать! — резко возразил Кальдак. Руководитель проекта сменила тон. Теперь ее голос звучал прохладно, как будто она давала этим понять, что уже устала обсуждать решенный вопрос.
   — Перед нами немного другая задача, капитан. Удивлена, как вы могли так поддаться влиянию этого Уилла Дьюлака.
   — При чем здесь Уилл?!
   Уже не в первый раз Кальдак испытал сильное желание ударить гивистама. С'ваны умели спорить легко, с юмором, они были обезоруживающе убедительны. Гивистамы же становились во время споров невыносимыми. Атмосфера вокруг них постоянно накалялась. Импульсивным, раздражительным массудам с ними было труднее всего.
   Кальдак подавил в себе агрессивное желание и до боли стиснул кулачки.
   — Я командир солдат-массудов, начальник экспедиции Узора. У нас есть общий враг и мы боремся против него вместе. Для землян Амплитур не является врагом. Это обстоятельство нельзя сбрасывать со счетов.
   — У десятерых землян враг уже существует, — заметила руководитель проекта.
   — Десять индивидуумов не представляют собой репрезентативную выборку!
   Пожилая гивистам сделала согласительный жест.
   — Вот поэтому мы вернулись не просто так, а с необходимым оборудованием и снаряжением. Необходимым для расширения нашей базы на поверхности планеты.
   — Для расширения?!.. Но если Совет уже принял решение...
   — Только Ученый Совет, — поправила его руководитель проекта. — И не думайте, капитан, что вас одного смущает моральная сторона этого дела. Совету нужна добавочная информация, новые исследования. По причинам, которые мне предпочли не сообщать, они решили пока повременить с официальным запросом к лидерам этой планеты о помощи в войне. Возможно, тут все дело в свойственной землянам подозрительности, которая может повлечь за собой нежелательные последствия.
   — Чего же тогда от нас просят?
   Кальдак был сбит с толку. Ровно год назад он приземлился на этой планете, будучи уверенным в своем мнении. Общение с землянином Уиллом Дьюлаком и проведенные исследования заставили его серьезно пересмотреть прежнюю точку зрения. Теперь от него требуют результатов, которые войдут в противоречие с занятой им позицией. Совет не согласен с выводами командира экспедиции, что ж, это бывает. Но что же им все-таки надо от этого мира? И от него самого?
   Яруселка подошла к нему вплотную, и ее близость подействовала на него успокаивающе.
   — Я знаю, тебе сейчас трудно. Но мы должны верить в мудрость начальства.
   — Начальство не было на планете Земля! Оно не видело землян! А я вот уже год наблюдаю их в естественной среде.
   — А кто сказал, что эта среда для них естественна? — насмешливо осведомилась руководитель проекта. К ней снова вернулась уверенность. — В этом глупом мире нет ничего естественного! Возможно, эта их естественная среда лежит где-то совсем в другом конце Галактики.
   — Разве мы имеем право, — упрямо продолжал возражать Кальдак, — так грубо и прямо вмешиваться в жизнь этого народа?
   — Этот вопрос стоит передать философам, — расслабленно и спокойно парировала гивистам. — А военным он неинтересен. У военных другие заботы. Высший военный Совет состоял в основном из массудов и с'ванов.
   Кальдак глянул на свою подругу.
   — Что обо всем этом думает наше непосредственное военное руководство?
   Она ответила, не колеблясь. При этом бакенбарды у нее взволновано трепыхались.
   — Там понимают некоторые нравственные осложнения, возникшие с этим проектом, однако полагают, что вовлечение землян в конфликт в качестве союзников Узора будет отвечать самым насущным интересам как Узора, так и их самих. Военные полагают, что землянам удастся взять на себя часть тяжкого ратного бремени, которое до сих пор выдерживали на своих плечах только массуды и чиринальдо.
   — У чиринальдо нет плеч! — угрюмо бросил Кальдак. Кончики его острых ушей ходили ходуном. — Какие бы личные оговорки я не имел, как командир я обязан подчиняться приказам и воле Совета.
   Руководитель проекта попыталась уменьшить его тревогу:
   — Ничего, капитан. Все мы на службе, и у всех нас есть что-то личное, что не должно мешать делу.
   — Я не стану, — резко заявил Кальдак больше для самого себя, чем для руководителя проекта и своей подруги, — не стану делать того, что идет вразрез с моими нравственными принципами.
   — Но никто и не просит от вас таких жертв!
   — Тогда что здесь хочет сделать Совет? Как мы можем сделать людей нашими союзниками, не обратившись к ним с официальной просьбой?
   — Есть один способ, — сказала руководитель проекта и обратила выразительный взгляд на подругу командира.
   — В поведении этих десяти индивидуумов, — начала объяснять та, — довольно часто были замечены те же противоречия, с которыми мы столкнулись на начальной стадии исследований этой планеты. Еще нужно доказать, что их военный энтузиазм является чем-то постоянным. Если вдруг крупная армия землян в середине сражения потеряет вкус к борьбе, это может обернуться для нас катастрофой. Поэтому и решено продолжить исследования и задействовать все новых и новых представителей этой расы. — Она слегка ущипнула его за бакенбарды. Он отпихнул ее, но — любя. — Обычно мы действительно обращаемся к лидерам народа с официальной просьбой, но здесь обычные установки не работают. У этой расы нет единой столицы, нет единого управляющего центра, с которым можно было бы связаться. Поскольку земляне существуют в фрагментарном обществе, мы станем контактировать с отдельными его фрагментами. На индивидуальной основе. Не тревожа и не задействуя сразу всю нацию. Такого раньше в нашей практике не было, но это необычный мир. Здесь многое приходится делать впервые.
   Кальдак обратил на нее взгляд сузившихся глаз.
   — Значит, мы станем продолжать изучение, наблюдение, анализ, одновременно вербуя землян на свою военную службу на индивидуальной основе? Почему вы решили, что земляне согласятся воевать за нас?
   Заговорила руководитель проекта:
   — Некоторые, преодолев свою незрелость, поднимутся до понимания справедливой сути этой войны. Другие станут воевать хотя бы потому, что землянам это, как показал опыт, доставляет удовольствие.
   — Это безумие... — пробормотал Кальдак.
   — В таком случае это полезное для нас безумие. К тому же многие земляне станут воевать в обмен на тот желтый металл, который мы дали первой десятке.
   На Кальдака сразу навалилось столько всего... Впору было потерять голову. Но подруга была рядом и подтверждала все, о чем говорила несносная гивистам.
   — Вы хотите сказать, что они выразят свое желание деградировать, как разумные, и подвергнуть свои жизни смертельному риску ради такой чепухи, как...
   — Вам кажется это невероятным, немыслимым, но не забывайте, что этому народу еще далеко до цивилизованной зрелости. Отклонения от нормы являются правилом на этой планете. Они отмечены в самих людях, в их биологии, окружающей среде и даже геологии. Если вы пообещаете землянину достаточно этого желтого металла, он, похоже, сделает все, что угодно. Насколько распространен этот феномен в их обществе — еще вопрос, который необходимо тщательно изучать. Основываясь на выводах, полученных в результате изучения тех десяти землян, мы можем с большой степенью уверенности высказать такое мнение: этот феномен довольно распространен на планете, однако не всеобъемлющ. Как вы совершенно правильно заметили: выборка оказалась не такой уж репрезентативной, чтобы на основе ее изучения делать выводы о земном обществе в целом.