Френч Никки. Голоса в темноте

   — Позвольте уточнить. Вы позвонили по своему пропавшему мобильному телефону, кто-то ответил, и теперь вы заявляете, что это тот самый человек, который, по вашему утверждению, вас похитил.
   — Только не по утверждению, — поправила я Кросса.
   Он пил чай и выглядел довольно уставшим.
   — Как звали человека, который вам ответил?
   — Не знаю. Я не спрашивала. Да он бы и не сказал. Но я внезапно ощутила ужас. Почувствовала, что вот-вот упаду. Еле что-то из себя выдавила.
   — О! — только и сказал Кросс и протер глаза.
   — Я не хотела, чтобы он почувствовал, что это я, но мне кажется, что он все-таки понял.
   — Эбби, мобильные телефоны крадут постоянно. Это стало настоящей эпидемией воровства.
   — Он спросил, кто звонит, и я ответила, что Джо.
   — Джо, — повторил Кросс.
   — Да. Видите ли, эта квартира принадлежит женщине по имени Джо. Джозефина Хупер. Видимо, я с ней знакома, но не могу вспомнить. Только знаю, что переехала сюда, когда она тоже жила здесь. Перед самым похищением, перед тем, как меня посадили под замок. — Последние слова я произнесла с большой горячностью, но Кросс только кивнул и продолжал смотреть в чай. — И вот вам второе обстоятельство: она пропала.
   — Пропала.
   — Да. Исчезла и не появляется, и я считаю, что полиции следует серьезно отнестись к этому делу. Не исключено, что ее исчезновение связано с тем, что случилось со мной.
   Кросс поставил кружку на стол, достал из кармана спортивных брюк большой белый платок, громко высморкался, сложил платок и убрал обратно в карман.
   — Хотите заявить о ее пропаже?
   — А разве она здесь?
   — Мне показалось, вы упомянули, что не представляете, кто она такая?
   — Это так.
   — Хотя проживаете в ее квартире.
   — Да.
   — Можно предположить, что у этой женщины есть родственники, друзья, коллеги по работе.
   — Здесь не прекращаются звонки. Я только что говорила с дамой, для которой она выполняла какую-то работу. Мне кажется, она кто-то вроде редактора.
   — Эбби, Эбби! — шумно воскликнул он, словно пытаясь урезонить меня. — В каком смысле она пропала?
   — В том, что ее здесь нет, а она должна быть.
   — Почему вы так решили?
   — Для начала потому, что она не заплатила по счетам.
   — Но если вы с ней не знакомы, каким образом вы оказались в ее квартире?
   И я ему все рассказала. О Терри, об отправленной на штрафную стоянку машине, о счетах, ключах, гниющем мусоре, увядших цветах и ругающейся по телефону даме из издательства. Мой рассказ прозвучал не так убедительно, как я рассчитывала, но мне удалось довести дело до конца, и я завершила историю видеосюжетом, где была изображена вместе с Джо.
   — Может быть, вы договорились присмотреть за квартирой? — предположил Кросс.
   — Возможно.
   — И хозяйка попросила вас разобраться со счетами и мусором.
   — Я разобралась.
   — Ну, вот видите...
   — Вы не верите.
   — Чему?
   — Тому, что она пропала.
   — Никто не заявлял о ее пропаже.
   — Я вот сейчас вам говорю.
   — Но... но... — Казалось, он был в затруднении и не мог подобрать нужных слов. — Эбби, нельзя заявлять о пропаже людей, если ты о них ничего не знаешь: кто они такие, где должны находиться в данный момент и прочее.
   — Я знаю, что что-то не так, — настаивала я.
   — Эбби, — ласково произнес он, и мое сердце дрогнуло. Я заставила себя взглянуть ему прямо в глаза. Он не злился, не раздражался, но оставался мрачным. — Сначала вы объявили пропавшей себя, но не предъявили никаких улик. Теперь вы заявляете об исчезновении Джозефины Хупер. — Он помолчал. — Тоже совершенно бездоказательно. Понимаете, как это выглядит?
   — Но что делать? А если она в опасности или еще того хуже?
   — Позвольте мне сделать пару звонков, чтобы установить, нет ли других лиц, которые проявляют обеспокоенность по поводу ее исчезновения. Согласны?
   — Разумеется.
   — Вы разрешите воспользоваться вашим телефоном?
   — Телефоном Джо. Пожалуйста.
   Пока он звонил, я вышла из комнаты и села на кровать в спальне Джо. Мне ужасно требовался союзник — человек, который бы поверил в меня. Я позвонила Кроссу, потому что, несмотря ни на что, надеялась, что он на моей стороне, и понимала, что самой мне не справиться. Я услышала, как полицейский положил телефонную трубку, и вернулась к нему.
   — Ну как?
   — Кое-кто уже заявил об исчезновении Джозефины Хупер, — сказал Кросс.
   — Теперь поверили? — обрадовалась я. — Приятель?
   — Вы.
   — Простите?
   — Об исчезновении Джозефины Хупер заявили вы. В четверг семнадцатого января в одиннадцать тридцать утра позвонили с Милтон-Грин-стейшн.
   — Ну вот, — вызывающе проговорила я.
   — К тому времени она отсутствовала меньше суток.
   — Понятно.
   В самом деле многое прояснилось: во-первых, Кросс, как бы хорошо он ни пытался ко мне относиться, не будет моим союзником, в его глазах я оставалась истеричкой, помешанной на одной мысли; во-вторых, семнадцатого января в четверг я была еще на свободе. Джек Кросс выглядел озабоченным. Но я решила, что это из-за меня.
   — Я бы хотел помочь, — проговорил он. — Но что, если она... на Ивисе^[5]?
   — Да, — с горечью ответила я. — Спасибо.
   — Вы вернулись на работу? — спросил Кросс.
   — Это не так просто.
   — Вам нужна цель в жизни.
   — Я хочу остаться в живых.
   — Что ж, правильно, — вздохнул Кросс. — Позвоните, если узнаете нечто такое, с чем я смогу работать.
   — Я не сошла с ума, — совсем расстроилась я, — хотя могу показаться ненормальной.

* * *

   — Я не сумасшедшая, — повторяла я себе, лежа в ванне с фланелью на лице. — Я не сумасшедшая.
   Надела свои мешковатые джинсы и красную майку. Обернула волосы полотенцем, села на диван, поджала под себя ноги и включила погромче телевизор. Не могла усидеть спокойно — перескакивала с канала на канал: не хотела оставаться в тишине. В этот вечер, чтобы не ощущать одиночества, мне нужно было слышать чужие голоса и видеть разные лица.
   В дверь опять позвонили.

Глава 13

   Нечего было пугаться. Никто, кроме Кросса, не знал, что я здесь. И я открыла дверь.
   Я моментально сообразила, что знаю его, но не могла вспомнить откуда.
   — А где Джо?.. — начал он. И тут он узнал меня и, поняв это, оторопел. — Какого черта вы здесь делаете?
   Я ответила тем, что захлопнула дверь. Он предпринял слабую попытку толкнуть створку с другой стороны, но я навалилась сильнее и услышала, как щелкнул язычок защелки. Он что-то крикнул. Я накинула на дверь цепочку и, тяжело дыша, оперлась о деревянную панель. Теперь я вспомнила, где я его видела. Это был дизайнер Бен Броуди. Но как он меня выследил? У него был только мой рабочий телефон и номер мобильника. Я категорически просила Кэрол никому не давать моего адреса. Да она и не знала его. И Терри тоже. Неужели за мной следили? Броуди постучал:
   — Эбби, откройте.
   — Уходите. Иначе я вызову полицию.
   — Я хочу с вами поговорить.
   Цепочка казалась вполне солидной. Что он мог предпринять через щель шириной в шесть дюймов? На Броуди были темный костюм и белая рубашка без галстука. И поверх всего — длинное, ниже колен, серое пальто.
   — Как вы меня нашли?
   — Что значит вас? Я пришел к Джо.
   — К Джо? — удивилась я.
   — Я ее приятель.
   — Ее нет.
   — Где она?
   — Не знаю.
   Он выглядел смущенным.
   — Вы здесь живете?
   — Как видите.
   — Но в таком случае почему не знаете, где Джо?
   Я уже открыла рот, чтобы ответить, но так и не сообразила, что сказать.
   — Это запутанная история. Да вы мне и не поверите. Вы договорились с ней о встрече?
   Броуди отрывисто хохотнул и оглянулся по сторонам, словно не мог поверить, что ведет такие разговоры.
   — Вы ее секретарь? Меня так и подмывает сказать вам, что это не ваше дело. Ну хорошо... — Он тяжело вздохнул. — Два дня назад мы решили с ней пойти куда-нибудь выпить, но она не явилась. Я оставил ей пару сообщений, но не получил ответа.
   — Именно это я и сказала полиции.
   — Что?
   — Я хотела заявить о пропаже Джо, но мне не поверили.
   — Что здесь происходит?
   — Может быть, она уехала в отпуск.
   — Послушайте, Эбби, не знаю, что вы обо мне подумали, но все-таки, может, вы позволите мне войти?
   — А разве мы не можем говорить через дверь?
   — С какой стати?
   — Хорошо. Только давайте побыстрее. С минуты на минуту должен возвратиться детектив. — Я пыталась хоть как-то себя обезопасить.
   — Зачем?
   — Снять с меня показания.
   Я открыла цепочку и впустила его в квартиру. И сразу поняла, что Броуди чувствовал себя здесь как дома. Снял пальто и кинул на спинку стула. А я раскрутила полотенце на голове и вытерла им волосы.
   — Вы с Джо... как бы это сказать?
   — О чем вы?
   — Просто заметно, что вы чувствуете себя здесь как в своей тарелке.
   — Но не так, как вы.
   — Надо же мне было где-то приютиться.
   Он внимательно посмотрел на меня:
   — Вы здоровы?
   Я внутренне содрогнулась.
   — Универсальный ответ вам известен: «Я в порядке». Короткий ответ — «нет». Но есть еще такой вариант — «Все очень сложно, но вам до этого нет никакого дела».
   Броуди прошел на кухню, налил чайник и включил его в розетку. Достал из буфета две кружки и поставил на стол.
   — Мне кажется, я заслуживаю того, чтобы вы мне все подробно объяснили. Полагаете, у нас хватит времени?
   — В каком смысле?
   — До того, как вернется детектив.
   Я пробормотала что-то неразборчивое.
   — Вы больны? — спросил Бен.
   Он напомнил мне, что пора принять лекарство. Я извлекла из лежащей в кармане упаковки две таблетки, проглотила их и запила водой из крана.
   — У меня продолжаются головные боли. Но дело не в этом.
   — А в чем?
   Я села за стол и на секунду уронила голову на руки. Никак не могла подобрать правильную позу, чтобы не дергало в виске. Послышалось позвякивание: Броуди заваривал чай. Затем поставил на стол обе кружки, но сам не сел, а облокотился о спинку стула Джо. Я глотнула горячий напиток.
   — Я стала каким-то подобием Старого Морехода^[6]: зажимаю людей по углам и рассказываю им свою историю. Только есть ли в этом какой-нибудь смысл? Полиция мне не поверила. И чем больше я говорю, тем меньше верю сама.
   Бен не ответил — просто смотрел на меня.
   — Вам не надо на работу?
   — Я босс, — сказал он. — Прихожу и ухожу, когда хочу.
   И я сбивчиво рассказала ему укороченный вариант своей истории. О проблемах с «Джей и Джойнер», о которых он и сам частично знал, потому что участвовал в проекте «Лавина». О том, как ушла с работы и убежала от Терри. Затем глубоко вздохнула и рассказала о том, как очнулась в подвале, о проведенных в темноте днях, о своем побеге и больнице. И о том, как мне не поверили и вытолкнули в мир.
   — Предвижу ваш первый вопрос и сразу отвечаю на него: единственное, в чем я уверена, — это в том, что меня ударили по голове. — Я осторожно потрогала за ухом. Это движение до сих пор заставляло меня вздрагивать. — Но если удар отнял у меня какие-то фрагменты жизни, он же мог добавить другие. Знаете, я в этом еще ни разу не признавалась вслух. Но думала, когда просыпалась среди ночи, о смерти. Видимо, со мной произошел несчастный случай, и такие сотрясения мозга способны вызывать галлюцинации. Ведь можно же вообразить, что сидишь в подвале и к тебе обращается голос из темноты. Как вы считаете?
   — Не знаю, — озадаченно ответил Бен. — Какой-то кошмар.
   — На меня напали, или, возможно, сбила машина, и я пролежала где-то несколько часов. Вы никогда не видели сны, будто прожили много лет, успели состариться, а на самом деле прошла всего одна ночь?
   — Я не запоминаю снов.
   — Наверное, это признак душевного здоровья. Когда я была там, я тоже видела сны и хорошо их запомнила. Озера, текущая вода, бабочка на листе. Это что-нибудь доказывает? Можно потерять сознание и при этом видеть сон, как бы еще раз засыпать и видеть другой сон? Такое возможно?
   — Я проектирую водопроводные краны и подставки для.: ручек и имею мало представления о психологии.
   — Это неврология. Я уже знаю. Меня осматривали психотерапевт и невролог, который мне поверил. Мой мозг лишился каких-то осколков отражения реальности, и я, стараясь заполнить пробелы, хожу по людям, которые, вероятно, считают меня ненормальной. И одновременно усердно прячусь от того, кто скорее всего меня не ищет. С вами не случалось такого в детстве? Вы играете в прятки, находите великолепное место, где можно укрыться, сидите там сто лет — сначала ликуете, потом вам становится скучно, а в конце концов понимаете, что все давно разошлись по домам. И вот теперь у меня такое же чувство: я бормочу, как лунатик, а вы стоите и молчите. Я не знаю, где Джо, и не представляю, что сама здесь делаю. Поэтому можете возвращаться в свою мастерскую.
   Бен потянулся, взял мою кружку и вместе со своей понес к раковине. Обе вымыл и поставил вверх донышками на сушилку. Поискал глазами полотенце, но не нашел и просто стряхнул капли с рук.
   — Кажется, я знаю, как вы здесь оказались, — сказал он. — По крайней мере как познакомились с Джо.
   — Как?
   — Это я вас познакомил.

Глава 14

   На мгновение я ощутила прилив воодушевления из-за того, что на карте теперь будет обозначен еще один кусочек моей terra incognita^[7]. Но в следующую минуту почувствовала, как екнуло в животе.
   — О чем вы говорите? Вы же понятия об этом не имели, когда явились сюда. И, увидев меня, были удивлены не меньше моего.
   — Был, — согласился Броуди. — Но должно быть, именно так все и вышло. — Он помолчал. — Вы что, в самом деле не помните, как познакомились с Джо?
   — Нет. Я только видела пленку, на которой снята вместе с ней. Кажется, мы ладим. Во всяком случае, я выгляжу довольной. Я сама хотела бы все вспомнить, но, извините, не могу. Как вы нас познакомили? Зачем?
   Бен уже собирался отвечать, но внезапно осекся.
   — Ну вот, — продолжала я, — вы сомневаетесь. Потрясающе! Полиция думает, что меня не похищали. А теперь и вы не верите, что я потеряла память. А может быть, я и не Эбби Девероу. Только играю ее роль. Перевоплотилась в нее. А на самом деле я — Джо. Только вообразила, что я Эбби.
   Бен попытался улыбнуться, но растерянно отвернулся.
   — Так я познакомилась с ней в понедельник?
   — Во вторник утром, — ответил он.
   — Мне показалось, что вы раньше говорили, будто мы встречались с вами в понедельник.
   — Вы приходили еще раз, — туманно объяснил Броуди. — Возникли новые вопросы.
   — И Джо в это время оказалась в вашей мастерской.
   — Мы пошли выпить кофе в забегаловку неподалеку отсюда. Джо часто в ней бывала. Она спешила на какую-то встречу. Мы немного поболтали, а потом мне надо было бежать. Если угодно, могу восстановить ваш разговор. Вы жаловались, что вам негде остановиться. И она предложила пожить у нее. Как видите, ничего зловещего.
   — Да.
   — Но вы полагаете, что она пропала?
   — Я сказала детективу, что просто это знаю. А он решил, что у меня здорово поехала крыша. Хорошо коли так, а то он мог бы подумать, будто я свихнулась окончательно. Я совсем не представляю, где искать Джо. Но чувствую за нее ответственность. И каждый раз, когда смотрю на ее фотографию, переживаю. Когда я была пленницей, мне казалось, что мои друзья и знакомые беспокоятся обо мне, ищут, и это меня поддерживало. Но, вернувшись, я открыла для себя страшную вещь: за дни отсутствия меня никто не хватился.
   — Мне кажется... — Бен сделал попытку меня перебить.
   — Ни один человек не заметил, что я исчезла. Это никого не тронуло. Словно я стала невидимкой. Умерла. Только не подумайте, что это их вина. Ни в коей мере. Они добрые друзья и, наверное, любят меня. Я бы на их месте повела себя точно так же. Не всполошилась бы, если бы несколько дней не разговаривала с кем-нибудь из них. С какой стати? Люди в нашей жизни появляются и исчезают — согласны? Но Джо — совсем другое дело. Я не могу к ней относиться таким же образом, потому что сама испытала, что такое безразличие. Только не знаю, как повлиять на эту ситуацию. И еще мне кажется, я слишком много болтаю. Но стоит мне замолчать — и я разревусь.
   Бен положил мне руку на плечо, и я инстинктивно вздрогнула и отпрянула.
   — Простите, — извинился он. — Я не подумал. Посторонний мужчина в вашей квартире. Вы наверняка нервничаете.
   — Немного... хотя уверена... Знаете, я как в кромешной темноте. Тыкаюсь по сторонам, вытянув руки, чтобы не свалиться. Иногда краем глаза замечаю просвет, оборачиваюсь, но он тут же исчезает. Я продолжаю надеяться, что выйду туда, где светло, но никак не получается. Без памяти я будто лишилась карты — мечусь направо-налево и только натыкаюсь на всякие предметы. Не то чтобы я не знаю, где нахожусь, но понятия не имею, кто я такая. Что от меня осталось. Особенно когда другие... — Я резко оборвала себя. — Опять бормочу что-то несусветное? — Бен не ответил. Он пристально на меня смотрел, и от этого я начинала нервничать. — А какая я была, когда мы встречались прежде?
   — Какая вы были? — Он как будто не понял вопроса.
   — Да.
   — Ваши волосы были длиннее.
   — Это я знаю, поскольку сама решила их укоротить. Какой я вам показалась? В каком была настроении?
   — М-м... — замялся Броуди. — Вы были оживлены.
   — О чем мы говорили? Я вам что-нибудь рассказывала?
   — О работе. Какие у вас проблемы.
   — И все?
   — Говорили, что только что бросили своего приятеля.
   — Я и об этом вам поведала?
   — Объяснили, почему у вас нет постоянного адреса и телефона. И просили, если возникнут вопросы, звонить на мобильник.
   — Что-нибудь еще? Я не рассказывала вам о людях, с которыми в последнее время встречалась?
   — Специально — нет. Но мне кажется, встречались. Во всяком случае, у меня возникло такое впечатление.
   — Понимаете, я думаю, не может ли один из тех, с кем я виделась, знать его.
   — Его?
   — Человека, который меня захватил.
   — Понятно. — Броуди поднялся. — Не пойти ли нам куда-нибудь выпить? Мне кажется, вам будет спокойнее со мной на людях.
   — Пожалуй, — согласилась я.
   — Тогда вперед! — Он подхватил свое пальто со спинки стула.
   — Симпатичная вещь.
   Бен посмотрел почти с удивлением, словно никогда раньше не видел то, что на нем надето.
   — Новомодная.
   — Мне нравятся такие свободные пальто.
   — Похожи на длинные накидки, какие люди носили лет двести назад.
   Я нахмурилась.
   — Почему мне неприятно об этом слышать?
   — Может быть, потому что вы согласны.

* * *

   Паб был ободряюще полон людьми, в воздухе плавало облако сигаретного дыма.
   — Я плачу, — заявила я и стала пробиваться к стойке.
   Через несколько минут мы сидели за столиком с кружками пива и между нами лежал пакет с хрустящим картофелем.
   — Не знаю, с чего начать. Вы ведь приятель Джо?
   — Так.
   — Она часто уезжала из дома?
   — По-разному. Джо выполняла несколько проектов для издательств — в основном коммерческих журналов. Некоторые требовали исследовательской работы. Помню один был для детской энциклопедии; она готовила краткие статьи о деревьях Великобритании, и ей пришлось осмотреть три сотни тисов.
   — Она ответственно относилась к работе?
   — Как правило, очень. Редакторство было ее хлебом.
   — А вас подводила часто?
   Бен задумался.
   — Я же сказал, она была ответственным человеком.
   — Таким образом, получается, что ее сейчас нет, хотя она должна быть. Джо не в отпуске, не в командировке. Значит, что-то случилось.
   — Вполне возможно, что все нормально, — тихо проговорил Бен, глядя в кружку пива. — Она могла куда-нибудь поехать, чтобы закончить работу. Такое уже бывало. У ее родителей есть коттедж в Дорсете. Очень тихий, там ничто не отвлекает.
   — Вы можете туда позвонить?
   — Там нет телефона.
   — А сотовый?
   — Я уже несколько раз набирал ее номер.
   — О!
   — Она могла поехать и к родителям. Ее отец болеет. Рак. Может быть, ему стало хуже. Вы не в курсе?
   — Я об этом ничего не знала.
   — Еще у нее есть дружок Карло, с которым она то мирится, то ругается. Насколько я знаю, в последнее время они были в разрыве, но как знать... Вы не пробовали ему звонить?
   Я глубоко вздохнула. Спокойно, спокойно.
   — Если бы она собралась к нему, то вам наверняка сказала.
   Бен пожал плечами:
   — Я всего лишь приятель. В таких ситуациях дружба может быть на втором плане.
   — Случается.
   — Джо находилась в депрессии, — нахмурившись, проговорил он, — а не просто в плохом настроении. Я надеялся, что она начинает выходить из этого состояния. — Бен допил пиво и вытер рот тыльной стороной ладони. — Сейчас я отправлюсь с вами в ее квартиру, и мы попытаемся позвонить людям, которые были ей близки: Карло, ее родителям. Попробуем выяснить, не знают ли они что-нибудь о Джо. — Бен запустил руку в карман и выудил оттуда сотовый телефон. — Вот возьмите, Сообщите, что вы со мной: полиции, подругам — кому хотите, А потом мы пойдем звонить.
   — Это очень благородно с вашей стороны... — начала я.
   — При чем тут это? Джо — мой друг.
   — Мне не нужно никому сообщать, — отказалась я, хотя внутренний голос вопил: «Нужно! нужно! нужно! Глупая ты женщина!»
   — Поступайте, как вам угодно.
   На обратном пути я рассказала ему, как мне удалось обнаружить квартиру Джо — по счету и ключам в бардачке машины.
   — Она находилась на полицейской стоянке, — объяснила я. — Пришлось заплатить больше ста фунтов, чтобы ее забрать. А теперь на ней блокиратор. Вот, — показала я рукой и не поверила собственным глазам. Машины на прежнем месте не было. — Черт побери — она опять исчезла! Разве так бывает? Я считала, что весь смысл блокиратора в том, чтобы не позволить автомобилю сдвинуться с места.
   — Ее, наверное, вернули на стоянку. — Бен пытался сохранить серьезное лицо.
   — Вот дерьмо!

* * *

   Я открыла бутылку вина. Мои руки опять дрожали — потребовалась уйма времени, чтобы вытащить пробку. Бен набрал номер, с кем-то переговорил — но явно не с матерью Джо, — положил трубку и повернулся ко мне:
   — Это женщина, которая осталась с их собакой. А сами они отдыхают и вернутся только послезавтра.
   Я налила ему вина, но он не притронулся к стакану, а стал листать записную книжку.
   — Карло? Привет, это Бен Броуди. Да-да, совершенно верно — приятель Джо. Что? Нет, в последнее время с ней не виделся. Наоборот, хотел у тебя узнать... Нет-нет, ни в коем случае — не скажу, что от тебя... — Броуди положил трубку и опять повернулся ко мне: — Она с ним явно в разрыве. Нельзя сказать, чтобы парень был в хорошем настроении.
   — И что же нам теперь делать? — спросила я, заметила свое «нам» и глотнула как следует вина.
   — У вас есть что-нибудь в холодильнике? Есть хочется. Мы с Джо собирались пойти поужинать.
   Я открыла дверцу.
   — Яйца, хлеб, сыр. Салат-латук, спагетти.
   — Если хотите, я пожарю яичницу.
   — Было бы неплохо.
   Бен снял пальто и пиджак, достал из шкафа сковороду, а из ящика стола — деревянную ложку. Он прекрасно знал, что где лежит. Я расслабилась и наблюдала за ним. Броуди не спешил. Он был очень методичен. Я успела выпить второй стакан вина. Я до смерти устала постоянно бояться и быть настороже.
   — Расскажите мне о Джо. Какая она?
   — Подождите. Вам один тост или два?
   — Один. Но хлеба побольше.
   — Ну вот и все.
   Мы сели за стол на кухне и молча съели яичницу. А я выпила еще вина.
   — Она кажется очень застенчивой, пока ее как следует не узнаешь, — сообщил Броуди, дожевав последний кусок. — Полагается только на свои силы, бережливая. Покупает лишь то, что ей требуется. Никогда не ходите с ней по магазинам. Она тратит массу времени, чтобы купить какую-нибудь мелочевку — сравнивает цены в разных местах. Аккуратна, ненавидит малейший беспорядок. Лучше слушает, чем рассказывает. Что еще? Выросла в деревне. У нее есть младший брат, который живет в Америке и работает звукооператором. Близка с родителями. У нее много подруг и друзей. Но встречается с ними, как правило, один на один — не любит больших компаний.
   — А какие у нее отношения с Карло?
   — По правде сказать, безнадежные. Он — настоящий идиот. — В голосе Бена зазвучали пренебрежительно-резкие нотки, я посмотрела на него с удивлением, и он тут же добавил: — Могла бы выбрать себе кого-нибудь получше. Человека, который ее любит.
   — Нам всем бы это не помешало, — легкомысленно заявила я.
   — И еще, как я уже говорил, она подвержена депрессии. Бывают периоды, когда Джо не поднимается из постели. Это меня беспокоит.

* * *

   Было уже поздно. День близился к концу, как длинная, тяжелая дорога: сначала Тодд, затем суматошный телефонный звонок, инспектор Кросс и теперь вот это. Бен заметил, что я зеваю, встал и взял с дивана пальто.
   — Мне пора. Будем поддерживать связь.
   — И это все?
   — В каком смысле?
   — Но ведь она так и не нашлась. Пропала с концами. Надо что-то делать. Нельзя же все так оставить.
   — Нельзя. Попробую съездить в Дорсет. Я однажды там был — думаю, что найду. Потом обзвоню ее друзей. Если ничего не прояснится, поеду к родителям. А потом — в полицию.