Фьюри Мэгги. Пламенеющий Меч

   При этих словах Сигнус вздрогнул, и не он один. За исключением Эльстер и командира Королевской гвардии, чьи чувства редко можно было узнать по выражению его лица, все члены совета почувствовали явное замешательство, если не сказать — тревогу.
   — Великая королева, — заговорил Солнечное Перо, чей важный вид как-то не вязался с поспешностью его ответа. — Как Главнокомандующий, я счел возможным лично допросить прибывших курьеров и…
   Королева бросила на него гневный взгляд.
   — Так ты все знал! В таком случае ты взял на себя слишком много! Так где же эти курьеры и почему их не привели ко мне сразу?
   — Я.., я не хотел беспокоить тебя такими пустяками, Владычица… — На этот раз Солнечное Перо растерялся. С тех пор, как земные маги покинули страну, королева становилась все более покладистой, и он мало-помалу уверился, что имеет на нее влияние. Главнокомандующему казалось, что он очаровал ее своей мужественной красотой и изящными манерами, но сейчас уже сомневался в этом.
   — Это не пустяки! — вскричала Черная Птица и стукнула кулачком по столу. — Немедленно приведи их ко мне!
   — Но, Великая королева, сейчас они спят после длительного путешествия…
   — Немедленно, я сказала! — Королева посмотрела в глаза Главнокомандующему, и он отвел взгляд.
   — Слушаюсь, Владычица, — ответил Солнечное Перо, стараясь сохранять выражение холодного достоинства. — Если тебе угодно, я немедленно пошлю за ними.
   — Нет, — ответила королева на этот раз тише, но в голосе ее звучала явная угроза. — Я же сказала — приведи их лично! Я думаю, совет согласится сделать перерыв, пока ты не вернешься с курьерами.
   Солнечное Перо открыл было рот, но тут же закрыл его, увидев, что Кондор, командир Королевской гвардии, привстал, положив руку на эфес меча.
   Побагровев от гнева, Главнокомандующий вышел из Тронного зала. Воцарилась напряженная тишина. Эльстер жестом приказала слуге наполнить кубки. Когда он исполнил приказание и неслышно удалился, Кондор повернулся к Скуа, исполняющему обязанности Верховного Жреца.
   — А ты что-нибудь знал об этом деле? Тот пожал плечами.
   — Солнечное Перо вскользь упомянул об этом, когда они вернулись, но у меня и без того хватает хлопот по перестройке храма, так что я оставил это дело на усмотрение Главнокомандующего. Пусть я лишь исполняющий обязанности Верховного Жреца, — он бросил неприязненный взгляд на королеву, которая до сих пор официально не подтвердила его титула, — но все же у меня есть обязанности, и мое время мне не принадлежит.
   — Это верно, — заметил Кондор. — Ну что ж, по крайней мере ты в лучшем положении, чем я. Я-то узнал об этом лишь накануне совещания, когда спросил у Главнокомандующего, ради чего собирает нас Владычица. Ну а ты, Сигнус? Вы ведь с Солнечным Пером — друзья. Тебе он тоже ничего не сказал?
   Черная Птица с раздражением прислушивалась к их разговору. Этот Кондор вечно ведет себя так, словно ее тут и вовсе нет.
   — Дело не в этом, — вмешалась она, чтобы вернуть управление советом в свои руки. — Я хочу знать, что… — Но тут Эльстер под столом толкнула ее ногой, а так как в это время вернулся Солнечное Перо в сопровождении четырех крылатых курьеров, ей волей-неволей пришлось отложить этот разговор на потом.
   Черная Птица встала.
   — Ну, — сурово спросила она, — что вы можете сказать в свое оправдание? Вероятно, у вас была веская причина нарушить мой приказ и бросить магов на произвол судьбы?
   Крылатые воины покаянно молчали.
   — Ну что же, — сказала Черная Птица, — рекомендую вам начать с рассказа о том, что происходило с магами после того, как вы улетели отсюда, и до того момента, как вы покинули их.
   Курьеры переглянулись, затем самый смелый выступил вперед.
   — Мир за пределами нашей страны враждебен и опасен, — начал он. — Соблаговоли выслушать нас, о Великая королева…
   По мере того как он рассказывал свою повесть, тревога королевы за своих бывших гостей возрастала, и, когда воин дошел до нападения ксандимцев на крепость, Черная Птица уже была не в состоянии сдерживаться.
   — И вы их бросили? — грозно спросила она. — Вы бросили их, несмотря на приказ, который вы получили? Крылатые воины молча уставились в пол, переминаясь с ноги на ногу.
   — Говорите же, — рявкнул Кондор. — Королева задала вопрос!
   Один из них наконец поднял голову и заговорил:
   — Да простит меня Великая королева, но мы и понятия не имели, что это был приказ. Когда мы улетали, нам объяснили, что мы — добровольцы.
   — Это верно, — поддержал его другой. — И никто не говорил нам, что мы обязаны сражаться с пантерами, нашими извечными врагами, и рисковать жизнью, когда лошадиный народ взбунтовался против своего вожака. При всем нашем уважении к тебе, королева, их дрязги не касаются Небесного Народа. А когда эта колдунья прокляла нас ни за что… Великая королева, это было уже слишком!
   — Однако, кажется, это не было слишком для тех двоих, которые, верные долгу, остались там? — грозно спросил Кондор. — Видно, Небесный Народ измельчал, раз его мужество так быстро кончается.
   — Мой командир, твои упреки несправедливы! — стала оправдываться женщина-воин. — Мы — хорошие бойцы, но ведь мы были добровольцами. Главнокомандующий сказал, что мы можем вернуться домой, когда захотим…
   — Что? — вскричала разъяренная королева. — Я хорошо помню свой приказ!
   — Клянусь честью, Великая королева, я ничего подобного не говорил! — воскликнул Солнечное Перо. — Я тоже хорошо помню твой приказ. Должно быть, эти трусы намеренно перетолковали мои слова.
   — А может быть, ты просто не объяснил им как следует? — вмешался Кондор. — Уверен ли ты, что сам верно понял приказы королевы?
   — Конечно, понял, — ответил разгневанный Главнокомандующий и тут же осекся, сообразив, что выдал сам себя.
   — Мы только зря тратим время! — Сигнус решил помочь другу, попавшему в затруднительное положение. — Все эти досужие рассуждения не помогут нам решить, как наказать негодяев.
   — Наказать курьеров? — насмешливо переспросил Кондор. — Но поскольку их поведение в точности соответствовало словам Главнокомандующего, то он, очевидно, по всей справедливости должен быть наказан вместе с ними.
   Солнечное Перо схватился за меч.
   — Неужели какое-то безродное дерьмо будет нас поучать?! — заорал он. — Но я не позволю всяким выскочкам оскорблять меня в присутствии королевы. Ты смоешь эти слова. Кондор, своей нечистой кровью!
   Кондор мрачно усмехнулся.
   — В любое время, когда ты будешь готов.
   — Да замолчите вы оба! — взорвалась Черная Птица. — Как вы смеете ссориться перед моим троном, словно два петуха?! — Она с опозданием сообразила, что все смотрят на нее, и покраснела, устыдившись своей вспышки.
   — О Владычица, — поспешно вмешался Скуа, решив воспользоваться замешательством королевы. — Пусть эти предатели искупят свой позор перед самим Иинзой. Сейчас слишком много людей заняты на полях, и мне не хватает рабочих рук для восстановления храма.
   Черная Птица с радостью ухватилась за эту возможность прекратить затянувшиеся препирательства. У нее разболелась голова, и было тошно смотреть на своих советников. Больше всего она беспокоилась о том, что сейчас происходит с Ориэллой. Скуа, по крайней мере, подсказал хоть какое-то решение, и хотя в глубине души Черная Птица понимала, что делает ошибку, она быстро встала и поспешно сказала:
   — Хорошо. Благодарю исполняющего обязанности Верховного Жреца за его мудрый совет. Я так и поступлю. Эти нечестивцы поступают в его распоряжение. Когда же храм будет восстановлен, они имеют право вернуться на службу в Крылатые дружины. От их поведения на строительстве будет зависеть, получат ли они прежние чины. Таково мое решение. — Облегченно вздохнув, она уселась на свое место.
   Кондор едва сдерживал гнев. Он бросил на королеву такой яростный взгляд, что она невольно отвела глаза. Солнечное Перо усмехался в кулачок. Черная Птица почувствовала стыд и досаду. Она понимала, что сделала какую-то глупую ошибку, но отступать было поздно.
   Хвала богам, подумал Сигнус. На этот раз его другу удалось вывернуться. Но кто, однако, мог предположить, что Черная Птица окажется такой упрямой? Хорошо еще, что у нее пока маловато опыта. А вот что до этого командира гвардии, то он превратился в серьезную помеху и со временем придется поставить его на место.
   Внезапно Сигнус сообразил, что королева вновь обращается к ним, и вернулся к действительности.
   — Что бы вы ни думали о моем союзе с магами, я должна держать свое обещание. Поэтому немедленно следует послать кого-нибудь, кто мог бы проверить, в безопасности ли волшебница Ориэлла, и помочь ей в случае необходимости. Мне нужен человек, который заслуживает доверия и не бежит прочь при первой же опасности. Можете ли вы кого-то предложить? — При этих словах Сигнус воспрянул духом. Наконец-то пришел его час — а он ведь уже и не надеялся. Когда Черная Птица назначила его королевским отведывателем и тем самым закрыла дорогу к сану Верховного Жреца, бывший лекарь до крайности обозлился. С тех пор он не раз с тоской помышлял об Арфе Ветров. Если бы только она попала ему в руки…
   — Великая королева, позволь мне, твоему верному слуге, исполнить это поручение! — с таким пылом заявил Сигнус, что на мгновение даже испугался. Но чутье не подвело его.
   Черная Птица радостно улыбнулась. Она согласилась почти без колебаний.
   — Мой верный Сигнус, ты всегда был мне преданным другом. Но все же подумай как следует. Это может быть очень опасно!
   Бывший королевский врачеватель склонил голову в поклоне.
   — Великая королева, это — только честь для меня. И кроме того, я ведь давно уже знаком с магами.
   Королева Крылатого Народа кивнула.
   — Я бесконечно благодарна тебе. Когда же ты выполнишь мое поручение, то будешь достойно вознагражден.
   «Это верно, — подумал Сигнус, — но не в том смысле, как ты думаешь, если все хорошо кончится».
   Когда совет закончился, разошлись все, кроме Эльстер.
   — О Великая королева, — сказала врачевательница очень серьезно. — Нам нужно поговорить наедине.
   Не дожидаясь ответа, Эльстер схватила Черную Птицу за руку и буквально выволокла ее из Тронного зала. Однако она почему-то не повела ее на площадку, откуда можно было быстро перелететь в королевские покои, а, по-прежнему держа за руку, потащила пешком по узким коридорам, где давно уже никто не ходил.
   Когда они наконец уселись за инкрустированный стол и отослали слугу, наполнившего бокалы прохладным терпким вином, молодая королева повернулась к своей наставнице.
   — Ну что же, — начала Черная Птица, — судя по твоему виду, меня ждет очередное наставление.
   Эльстер отхлебнула вина, покачала головой и вздохнула:
   — Прямо не знаю, что мне с тобой делать?
   — Что ты хочешь этим сказать? — недовольно спросила королева. — Что я опять сделала не так?
   — А ты как будто не знаешь? — подняла брови врачевательница. — О неразумное дитя! Зачем тебе понадобилось настраивать против себя Солнечное Перо?
   Королева резко опустила кубок, и темное вино пролилось на стол.
   — А что же мне еще оставалось? — вскричала она. — Сидеть и мило улыбаться в ответ на их неприкрытую наглость? Во имя Иинзы, как же мне править, если нельзя, как ты выражаешься, «настраивать» Солнечное Перо, не говоря уж об остальных самонадеянных болванах из моего совета?
   — Вытри стол, Великая королева, — тихо сказала Эльстер. — Полировка испортится. Ты правильно сделала, что решила поставить Солнечное Перо на место. Он пытался утаить от тебя важные сведения, а этого нельзя допускать ни в коем случае. Но достаточно было просто дать ему понять, что ты не намерена это терпеть, а вот унижать людей ни к чему. Тем более недопустимо заставлять Главнокомандующего выполнять поручения, с которыми может справиться любой слуга. Если так будет продолжаться и дальше, твое правление станет самым коротким в истории Небесного Народа.
   Некоторое время Черная Птица молча смотрела на свою наставницу.
   — Это несправедливо, — сказала она наконец. — Они разговаривают со мной так, словно я не королева, а простая служанка. Да и ты не лучше! Тоже обращаешься со мной, как с ребенком…
   — Но если ты ведешь себя, как ребенок, что же мне еще остается? — ответила Эльстер. — Послушай, что я тебе скажу, Черная Птица. До сих пор Солнечное Перо, да и все остальные тоже, считали тебя всего-навсего избалованной девчонкой, которой очень легко управлять. Собственно, это не так уж и плохо: когда мужчины считают себя центром земли, можно незаметно одержать над ними верх. Ты бы лучше брала пример с Кондора, вместо того чтобы то и дело его одергивать. Вот кому не откажешь в уме!
   Королева презрительно фыркнула, услышав эти слова.
   — Кондор? Да это же просто неотесанный мужик!
   — Вот об этом-то я и говорю, — перебила ее Эльстер. — Ему удалось провести тебя — да и других тоже. Черная Птица раскрыла рот от удивления.
   — Закрой рот, дорогая — королеве не пристало быть разиней. — Целительница отпила еще вина. — Вместо того, чтобы бросать на меня испепеляющие взгляды, получше вспомни сегодняшнее заседание, — Пока Главнокомандующий бегал за курьерами. Кондор всего лишь одним, и с виду случайным, вопросом сумел показать, что он здесь ни при чем, и поставить Скуа в неловкое положение. Удивляюсь, как ты не заметила! А если бы ты еще и не перебила его, мы могли бы узнать, какую роль в этом деле сыграл и Сигнус.
   — О! — Черная Птица покраснела от смущения. — Я и не подумала…
   — Ты должна думать, если хочешь править, — наставительно заметила Эльстер и потянулась за бутылкой, чтобы налить себе очередную порцию вина. — Беда в том, — продолжала она, — что у тебя не было времени выучиться всем этим премудростям, и, стало быть, тебе нужна поддержка. Тебе нужен сильный и умный человек, имеющий к тому же достаточную власть… Да простит меня Иинза, какая же я растяпа! — Эльстер виновато уставилась на стол, по которому растекалась золотистая лужица.
   — Вытри стол, — с лукавой усмешкой сказала королева. — Полировка испортятся. Эльстер невесело рассмеялась.
   — В остроумии тебе не откажешь, — сказала она, — однако мудрости тебе не хватает. Хотя ты правильно сделала, что официально не наделила Скуа полномочиями Верховного Жреца. Пока он только исполняющий обязанности, ты можешь вертеть им, как хочешь.
   — Да ведь Кондор говорил мне то же самое!
   — В самом деле? — на мгновение Эльстер задумалась. — Ну да ладно, не отвлекай меня. Я говорила о том, что одной тебе не справиться. Кроме того, и это тебе хорошо известно, королеве полагается иметь наследника. Короче говоря, Черная Птица, тебе нужен супруг.
   — Что? — взвизгнула королева. — Да как ты смеешь даже заикаться об этом после всего, что у меня было с Харином?! — Голос ее дрожал.
   Эльстер успокаивающе взяла девушку за руку.
   — Тебе надо постараться забыть об этом, девочка, — мягко сказала она. — У тебя еще вся жизнь впереди…
   — Кто же теперь возьмет меня в жены, глупая старуха? У Крылатого Народа браки заключаются один раз в жизни. Со мной уже все кончено…
   — Совершеннейший вздор! — резко возразила Эльстер. — В одном по крайней мере Черный Коготь был прав: бескрылых можно не считать. Или ты хочешь погубить и себя, и свое королевство из-за какой-то глупой ошибки?
   Слезы выступили на глазах Черной Птицы.
   — Но я никогда уже не смогу никого полюбить, — трагическим шепотом ответила она. Эльстер вздохнула.
   — Ох уж эта молодежь! Ну кто же говорит о любви? Найди какого-нибудь достойного уважения человека, кто был бы тебе по душе и с кем ты могла бы работать. Большего и не требуется. Королевам, знаешь ли, не приходится думать о любви.
   — Хорошо сказано, особенно если вспомнить, что у тебя самой никогда не было супруга. — усмехнулась Черная Птица. — Так что же дальше? Ты ведь, конечно, уже имела кого-то в виду, когда начала этот разговор? Он будет управлять мной, а ты — управлять всем…
   — Если у тебя есть хоть капля здравого смысла, то ты выберешь Кондора.
   Черная Птица, которую так безжалостно перебили, изумленно уставилась на пожилую врачевательницу.
   — Подумай, — продолжала Эльстер, пользуясь ее замешательством. — Он ведь тебе нравится, я уже давно замечаю. Он тоже очень привязан к тебе, а главное — верен, и, стало быть, преданность гвардии нам обеспечена. К тому же Кондор умен, и его не удастся обмануть твоим криводушным советникам, особенно когда он, в качестве твоего супруга, станет значительно выше их по положению.
   Королева расхохоталась.
   — Эльстер, неужели ты это серьезно? Ведь он же обыкновенный простолюдин. И потом, он старый! Целительница удивленно подняла брови.
   — Кондор старый? Это я старая, глупенькая девочка. То, что он на несколько лет старше тебя, еще не значит, что он старик. А что касается происхождения… Если человек смог подняться до поста командира Королевской гвардии — значит, он чего-то стоит! Лучшего союзника тебе не найти, а кроме того — у него есть очень веские основания быть верным. Послушай меня. Черная Птица. Раз уж мы заговорили о старости, то позволь тебе напомнить, что никто из нас не вечен. Королевы всегда очень одиноки, дитя мое, и пока у меня еще есть возможность надоедать тебе, я должна знать, что тебе будет на кого опереться, когда меня не станет. — Черная Птица погрустнела, и Эльстер улыбнулась. — И к тому же, — продолжала она, — у меня нет своих детей. Кто же будет меня помнить, если ты не назовешь маленькую принцессу моим именем?
   — О Эльстер! — Со слезами на глазах Черная Птица обняла ее. — Я не хочу, чтобы ты умирала!
   — Да я пока и не собираюсь, — засмеялась Эльстер. — Разве что ты ненароком пристукнешь меня кубком, если я скажу то, что тебе не понравится. Но если говорить серьезно, дитя мое, последуй моему совету: возьми Кондора в супруги. Тебе не придется жалеть об этом, вот увидишь.
   — Но, Эльстер.., после той истории с Харином… Что, если он сам не захочет взять меня в жены? Врачевательница громко рассмеялась.
   — Не захочет? Что ты, девочка! Конечно, захочет Все эти змееныши, твои советники, готовы крылья себе пообломать за право стать твоим супругом. Но только один Кондор любит тебя.
   Когда Эльстер наконец покинула королеву, та погрузилась в глубокую задумчивость. Подойдя к окну, Черная Птица невидящими глазами уставилась на подвластный ей город. Может, действительно послушаться Эльстер? После предательства Харина королева оставила всякие мысли о супружестве, а с началом ее правления у нее оказалось столько забот, что ей было не до наследника. Однако сейчас совет целительницы все же показался Черной Птице достаточно мудрым. И все же… Сможет ли она теперь жить с другим, не говоря уж о том, чтобы разделить с ним ложе? И тут в памяти юной королевы зазвучал голос ее матери: «Ты принцесса и должна понять, что у тебя есть обязанности перед народом и перед троном, и одна из них заключается в том, чтобы выйти замуж за нужного человека».
   Черная Птица обреченно вздохнула. Вот и Эльстер сказала то же самое, только другими словами. Обе они были правы, и пора ей, королеве Небесного Народа, повзрослеть и видеть жизнь такой, какая она есть. Давно ли ей угрожал ужасный брак с Черным Когтем? Тогда у нее даже выбора не было, не то что сейчас. И Кондор всегда был так внимателен и добр, поддерживал ее в эти трудные дни, почти как Эльстер. Целительница сказала, будто он любит королеву… Ну что ж, правда это или нет, но во всяком случае, он единственный, кто не хочет просто использовать ее в своих целях.
   И вдруг Черная Птица поняла, что она, по сути, уже приняла решение. Она представила себе лица Скуа и Солнечного Пера, когда они услышат эту новость. Эта парочка в последнее время стала совершенно невыносима. Королева невольно улыбнулась и немного повеселела. Эта чертовка Эльстер опять оказалась права.

Глава 21. «КАК В ПРЕЖНИЕ ВРЕМЕНА»

   В совсем другом городе, на далеком юге, думала о своем будущем другая царственная особа.
   Саре в ту ночь снился кошмарный сон. Царица проснулась от собственного крика, но перед глазами ее по-прежнему стояло это ужасное видение. Постепенно Сара опомнилась и увидела, что ласковый солнечный свет уже пробивается сквозь жалюзи и прозрачные занавески. Она с облегчением раскинулась на широкой кровати, готовая заплакать от радости: она дома, в безопасности. Это был только сон.
   Сбросив легкое покрывало, Сара надела шитый золотом белый шелковый халат и спустила ноги на пол, наслаждаясь прохладой голубых и белых плиток. Потом она встала с постели, оглядела полутемную комнату. Начинался новый день. Царица с удовольствием потянулась, потом стянула узлом на затылке свои роскошные золотые волосы и подошла к низенькому столику, где, как всегда, стояли два кувшина: один с водой, другой — с фруктовым соком, который накануне вечером специально охладили. Сара давно уже бросила привычку пить вино в жаркое дневное время, но сейчас ей отчаянно захотелось чего-нибудь крепкого. Достав из шкафчика пузатую бутылку, она наполнила кубок и подошла к огромному, до самого потолка, окну, занимавшему полстены.
   Она подняла жалюзи, и в комнату ворвались горячие лучи солнца. Сара зажмурилась, выжидая, пока глаза привыкнут к яркому свету. С улицы пахнуло сухим, обжигающим воздухом, но Сара уже привыкла к подобным вещам. Давешний сон не давал ей покоя, и, почувствовав неодолимую тягу к открытому пространству, царица вышла на балкон и стала смотреть вниз.
   В эти знойные полуденные часы белые домики, сады и башенки сераля были пустынны. Тишину нарушал только мерный шелест фонтанов, стрекотание цикад да пение какой-то пичуги. А за стенами огромного дворца Ксианга широкими террасами спускался к реке великий город Тайбеф, где Сара теперь была царицей — а по-здешнему Кизин. «Царица, — с горечью подумала она. — Такая же пленница, как эти разноцветные попугайчики в золотой клетке!»
   Но тут же она обругала себя за глупость. Все-таки она — законная супруга Ксианга! Сара вспомнила о своих многочисленных нарядах, драгоценностях и той власти, которой она пользовалась в существующем за этими стенами маленьком женском мирке. Разве лучше было бы жить в Нексисе, ходить в лохмотьях, бегать на рынок и выполнять нудную домашнюю работу? Или выслушивать бесконечные требования этого олуха Ваннора разделить с ним ложе? Или, чего доброго, сделаться женой Анвара?
   Сара вздрогнула и жадно отхлебнула вина в надежде унять дрожь в руках. Ведь во сне ей приснился именно Анвар! Что за наваждение! Она не вспоминала о нем с того самого дня, когда эта рыжая колдунья вместе с Черным Демоном и этим смутьяном Харином разожгли в Тайбефе ужасную смуту, а потом бежали в пустыню. Так зачем же он явился к ней именно сейчас, когда Саре так нужен ясный ум, чтобы пережить ближайшие несколько месяцев?
   Сара с содроганием припомнила все подробности своего сна — может быть, так удастся быстрее избавиться от тяжелого впечатления? Она снова была в Нексисе, вместе с Анваром, в магазинчике его папаши. Во сне произошло то же самое, что когда-то наяву, только на этот раз в огне корчилась сама Сара. Собственные пронзительные вопли вновь зазвучали у нее в ушах. Но на этот раз Анвар не гасил пламя, наоборот — он сам с помощью волшебного огня зажег этот костер и теперь стоял и, злорадно улыбаясь, смотрел, как она сгорает. «У тебя никогда не будет детей!» — услышала Сара его слова и с пронзительным криком уронила голову на руки.
   — Госпожа, во имя Жнеца, что ты делаешь? Уходи отсюда немедленно! Разве горячее дыхание пустыни иссушило твой мозг, что ты торчишь на виду у всего света?
   Этот пронзительный голос был очень хорошо знаком Саре. Он принадлежал Залиду — старшему евнуху, единственному человеку, которому царица теперь была вынуждена доверять. Обернувшись, она увидела, как этот забавный тучный человечек в невероятном беспокойстве меряет шагами комнату. Его толстое лицо покрылось потом, а многочисленные ожерелья и браслеты, которыми евнух любил украшать себя, тоненько позвякивали в такт его шагам.
   — Сейчас же возвращайся в свои покои, госпожа! — нервно выкрикивал он. — И где твоя чадра? Ты что, забыла, как в прошлый раз перегрелась на солнце? И не стыдно ли тебе торчать на балконе полуголой да еще с открытым лицом, как последняя шлюха.
   Но когда Сара повернулась к нему, он тут же забыл о своих попытках быть вежливым и завопил как резаный:
   — Где накладки? Дура, ты же всех нас погубишь! Как ты могла о них забыть?
   — Успокойся, Залид! — огрызнулась Сара. — Чего ты разорался, как базарная баба? Кто меня здесь увидит, болван ты этакий? Весь гарем спит.
   Меньше всего она ожидала, что Залид поднимет на нее руку, но евнух залепил ей такую пощечину, что Сара отлетела на несколько шагов и ударилась о мраморные перила балкона. Не успела она опомниться, как Залид схватил ее за руку и рывком втащил в комнату. Сара едва удержалась на ногах, и ее охватила ярость — однако за этой яростью скрывался еще и страх.
   — Ты осмелился ударить свою Кизин! — завопила она. — Когда вернется Ксианг…
   — Когда вернется Ксианг, его шпионы, которыми полон дворец, донесут, что видели тебя на балконе, и ты тут же отправишься в реку, на корм ящерицам!
   Беспощадная правда этих слов моментально охладила ее пыл, а Залид тем временем продолжал:
   — Если Ксианг далеко, это не значит, что ты можешь потакать своим капризам. Идея нашего заговора принадлежит тебе, а я с самого начала предупреждал, что это трудное и опасное дело. Но, раз уж мы его затеяли, пути назад уже нет. Я не хочу из-за твоей глупости расстаться с жизнью. Тебе нельзя спать раздетой и разгуливать" по покоям, как ваши наглые северные шлюхи. И не снимать накладок, ясно? Ни на минуту! Пойди и немедленно исправь свою ошибку.