Гамильтон Лорел. Голубая луна (перевод Б Левина)

   - Если бы я была его мастером, что мне надо было бы делать?
   - Ты бы стала пить его кровь, забирая в себя порчу, как сделали мы для Натэниела.
   - Я не знала, что вампиры питаются друг от друга.
   - Не для еды, - сказал Ашер. - Есть много причин делиться кровью. Еда - это лишь одна из них.
   Я глядела на Дамиана, на черноту, разливающуюся по его телу, как тушь. Просто видно было, как она плывет под кожей.
   - Все равно я не могу выпить его порчу, - сказала я.
   - Но мог бы я, - выдохнул Дамиан сквозь стон боли.
   - Нет! - выкрикнул Ашер и угрожающе шагнул к нам. Его сила хлестнула наружу как бич.
   Дамиан вздрогнул, но не отвел глаз от второго вампира и протянул к нему руки умоляющим жестом.
   - В чем дело? - спросила я, глядя то на одного, то на другого.
   Ашер замотал головой, на лице его читался гнев, но ничего иного. На моих глазах лицо его стало гладким и непроницаемым. Он что-то скрывал.
   - Ну нет, - произнесла я, вставая. - Ты мне скажешь, что имел в виду Дамиан.
   Все молчали.
   - Говори! - крикнула я в лицо Ашеру.
   Он лишь глядел на меня, и лицо его было бесстрастным и пустым, как кукольное.
   - Черт вас всех побери, кто-нибудь мне скажет, как он может выпить порчу из самого себя?
   - Если... - начал Дамиан.
   - Нет! - прервал его Ашер, выставив палец в его сторону.
   - Ты мне не мастер, - возразил Дамиан.
   Я должен ответить.
   - Ашер, заткнись. Заткнись к такой матери и дай ему сказать.
   - Ты хочешь, чтобы она всем рискнула ради тебя?
   - Это не обязательно должна быть она, - выдохнул Дамиан. - Просто кто-то, в ком не только человеческая кровь.
   - Говори быстрее, - приказала я.
   Дамиан заговорил лихорадочным шепотом, полным страдания:
   - Если я бы попил крови кого-то достаточно... сильного, я мог бы... Он вздрогнул, борясь с болью, потом закончил вдруг ослабевшим голосом: Мог бы вкусить достаточно силы, чтобы... исцелиться.
   - Но если тот, кто даст кровь, не будет достаточно силен, чтобы мистически принять порчу в себя, он умрет, как умирает сейчас Дамиан, предупредил Ашер.
   - Извините, - заявил Джейсон, - но меня не считайте.
   - И меня, - добавил Зейн.
   Джемиль в углу лишь покачал головой. Черри упала на колени возле кровати. Она ничего не сказала, только смотрела огромными глазами. Я повернулась к Ашеру.
   - Это буду я. Я не могу никого просить взять на себя такой риск.
   Ашер схватил меня сзади за волосы движением таким быстрым, что я даже не успела его заметить, и повернул лицом к Дамиану.
   - Вот такой смертью ты хочешь умереть, Анита? Вот такой? Вот такой?
   Сжав зубы, я сказала:
   - Ашер, отпусти. Немедленно!
   - Он прав. - Голос Дамиана превратился в еле слышный шепот, я даже удивилась, что его услышала. - Ты можешь вылечить меня, но сама... погибнуть.
   Гниль разошлась по его рукам и ползла под ключицы враждебной силой. Бледная грудь пылала, и видно было, как трудно колотится сердце - я его слышала у себя в голове, как второй пульс. У вампиров не всегда бьется сердце, но сейчас оно билось.
   Мне было так страшно, что противный металлический вкус стоял во рту. Пальцы ныли от желания броситься наутек. Не могла я стоять и смотреть, как Дамиан превращается в вонючую лужу, и какая-то часть сознания вопила, призывая бежать без оглядки. Бежать туда, где не надо будет смотреть, и уж тем более не надо будет терпеть прикосновение этих гниющих рук.
   Я мотнула головой и посмотрела на Дамиана - не на гниющую плоть, а на его глаза, в его лицо. В эти сверкающие зеленые глаза, искры изумрудного огня. Какая-то злая ирония была в том, что он гнил заживо, и то, что оставалось от него, становилось самым красивым. Кожа у него была как слоновая кость с глубинным светом, будто у драгоценного камня. Волосы стали светиться, как шлифованные рубины, а глаза, эти изумрудные глаза... Я смотрела на него, заставляла себя на него смотреть, заставляла себя его видеть.
   Убрав в сторону волосы, я подставила шею.
   - Давай.
   Я уронила руку, и волосы снова скрыли шею.
   - Анита...
   - Давай, Дамиан. И быстрее, пока у меня духу хватает.
   Он подполз ко мне, убрал волосы обугленной рукой, из которой торчали кости. На плече у меня остался густой и тяжелый след; я почувствовала, как что-то сползает по спине, скользкое, как улитка. Тогда я сосредоточилась на слабом сиянии его кожи, чуть искаженном изгибе носа, там, где сотни лет назад перелом нарушил совершенство профиля.
   Но этого было мало. Я отвернула голову в сторону, чтобы он не трогал меня больше необходимого. Увидев, как напряглась его голова перед ударом, я закрыла глаза. Остро вонзились иглы, и лучше не стало. Дамиан не был настолько силен, чтобы подчинить меня глазами. Магии, чтобы снять боль, не было.
   Губы Дамиана сомкнулись на ране, и он стал сосать. Я подумала, что стоит, быть может, попытаться и вдвинуть в него свою силу или опустить заслоны и впустить его в эту силу, дать ему выпить ее. Но почти сразу, как его зубы прокололи мне кожу, что-то между нами вспыхнуло - сила, связь, магия. От нее у меня все волоски на теле встали дыбом.
   Дамиан свернулся в клубок передо мной, наши груди прижались друг к другу, и сила накрыла нас волной, от которой по комнате прошел вздох. Я отстранение поняла, что это ветер и что он исходит от нас. Ветер, созданный холодным прикосновением вампира и морозным дыханием некромантии. Ветер, возникший из нас.
   Дамиан присосался к моему горлу, как младенец. Сила унесла боль, превратила ее во что-то иное. Я чувствовала губы Дамиана у себя на горле, чувствовала, как он глотает мою кровь, мою жизнь, мою силу. Я собрала ее всю и вдвинула в него, залила в него вместе со своей кровью.
   Я представила себе его кожу, нетронутую и безупречную. Я ощущала силу, текущую по его телу вниз. Я чувствовала, как мы отталкиваем чужое, как оно уходит из нас, не на пол, а сквозь пол, вниз, в землю. Мы его изгоняли, избавляли себя от него. Его больше не было.
   Мы двое, стоя на коленях, купались в силе. Ветер бросал волосы Дамиана мне в лицо, и я знала, что этот ветер - мы.
   Первый отпрянул Дамиан, расплескав между нами обрывки силы, как осколки сна.
   Он стоял передо мной на коленях, подняв руки к моему лицу. Они зажили, и под остатками этой черной слизи была здоровая кожа. И выше тоже, до локтей, до плеч. Он взял мое лицо в ладони и поцеловал меня. Сила еще была с нами. Она заливала нас, выливалась изо рта Дамиана струёй обжигающей энергии. Я отодвинулась от поцелуя и сумела сесть.
   - Анита.
   Я посмотрела на Дамиана.
   - Спасибо тебе.
   - Всегда пожалуйста.
   - А теперь, - сказал Ашер, - кажется, время всем идти в душ.
   Он встал. Брюки у него были покрыты черной слизью. И на руках у него она была, хотя я не помнила, чтобы он трогал лежащего на полу Дамиана.
   Я ощущала эту дрянь у себя на спине, там, где дотрагивался до меня Дамиан. Штаны тоже ею пропитались снизу до колен. Надо будет сжечь эту одежду или хотя бы выбросить. Вот поэтому-то я и возила с собой в джипе комбинезон - чтобы надевать при осмотре места преступления и при подъеме зомби иногда. Конечно, я не ожидала влипнуть в такую грязь, даже не выходя из домика.
   - Душ - это прекрасно, - ответила я. - Давай ты первый.
   - Я бы предложил, чтобы первой пошла ты. Горячий душ - это потрясающая роскошь, но для нас с Дамианом это именно роскошь, а не необходимость.
   - Верно замечено.
   У меня волосы слиплись от этой слизи, но до головы она не дошла.
   Я все говорила про себя "она", "слизь", отталкивая от себя факт, что это разложившееся тело Дамиана заляпало пол. Иногда от таких ужасов невозможно не дистанцироваться. Точно так же жертвы называются "труп" или "тело", но не "он" или "она". Когда отскребаешь от рук куски кого-то, кого ты любила, нельзя об этом думать в иных словах. Иначе с воплем побежишь куда глаза глядят. Так что я была покрыта черно-зеленой "дрянью".
   Тщательно вымыв руки, чтобы можно было покопаться в чемодане, не пачкая вещи, я выбрала джинсы и тенниску. За мной появился Ашер, и я оглянулась на него.
   - Что еще? - спросила я и сама услышала, насколько это было грубо. То есть что еще случилось?
   Ашер вознаградил меня улыбкой:
   - Сегодня ночью мы должны встретиться с Колином.
   - О да, - кивнула я. - Он у меня точно на сегодня записан в балльной карточке.
   Ашер снова улыбнулся и покачал головой:
   - Мы не можем его сегодня убить, Анита.
   - То есть как? - уставилась я на него. - Не можем, потому что это трудно, или не можем, потому что не имеем права?
   - И то, и другое скорее всего, но второе - точно.
   Я встала.
   - Он прислал Натэниела к нам подыхать.
   Я уставилась в чемодан, не видя, просто не желая поднимать глаза. Вокруг ногтей у меня остались черные полоски, которые не удалось отмыть. Был момент, когда между нами прорвалась сила, и тогда я поняла, что все получится, но до того... Я старалась, очень старалась не думать, что могло бы быть. И только когда я пошла отмывать руки, меня затрясло. Пришлось посидеть в ванной, пока руки не успокоились. Страх удалось обуздать, и остался только гнев.
   - Я думаю, Анита, никто не должен был умирать. Я считаю, это был тест.
   - Тест на что?
   - Насколько у нас много силы на самом деле. Это даже был своего рода комплимент. Он бы ни за что не заразил Натэниела, если бы считал, что у нас не будет надежды его спасти.
   - Почему ты так уверен?
   - Потому что убить pomme de sang другого мастера вампиров смертельное оскорбление. Войны начинались из-за меньшего.
   - Но он знает, что, если мы начнем войну, Совет откроет на нас охоту.
   - И вот почему мы не можем его убить. - Ашер поднял руку, предупреждая мое возражение. Я закрыла рот. - Последний мастер, которого ты убила, непосредственно угрожал твоей жизни. Ты его убила, чтобы спастись. Самооборона разрешена. Но Колин не применял насилия против нас лично.
   - То, что он сделал, чертовски к этому близко, Ашер.
   Он грациозно кивнул:
   - Oui.
   - Значит, если мы его убьем, Совет ворвется в город и нас замочит начисто.
   Едва заметная морщинка легла у него между глаз.
   Кажется, он этого сленга не понял.
   - Они нас убьют.
   Я встречала некоторых членов Совета, и знала, что Ашер прав. У Жан-Клода есть в Совете враги, и у меня тоже. Нет, не стоит давать кошмару рода вампиров повод приезжать в Сент-Луис и нас давить.
   - А что мы можем сделать? Учти, Ашер, они должны заплатить за то, что сделали с Натэниелом.
   - Согласен. Если мы ничего не сделаем, чтобы отомстить за оскорбление, это будет сочтено признаком слабости, и Колин может выступить против нас и нас убить.
   - Ох, ребята, почему с вами все так сложно? - вздохнула я. - Почему этот Колин не может поверить, что мы приехали просто выручать Ричарда?
   - Потому что мы не уехали из города.
   Голос Натэниела был тих, но ровен. Он моргал сиреневыми глазами. Черри перевязала ему грудь, а шея была покрыта большим куском марли. Я предположила, что рана на бедре обработана тем же способом, но ниже пояса он был закрыт покрывалом.
   - Когда Ричарда освободили, Колин ожидал, что мы покинем город. Мы не уехали, и он решил, что мы посягаем на его территорию.
   Я подошла к кровати.
   - Зейн сказал, что ты ушел с одной из вервольфиц Верна. Как ты попал к вампирам?
   - Майра, - ответил он.
   - Извини?
   - Эту вервольфицу зовут Майра. - Он отвернулся, будто ему трудно было глядеть мне в лицо. - Она отвела меня к себе. Мы потрахались. Потом она вышла, а когда вернулась, с ней были эти вампиры.
   Он снова посмотрел на меня. В его вопрошающих глазах я увидела настолько острую боль, что чуть вздрогнула.
   - Их было слишком много, чтобы драться, Натэниел, - сказала я. Ничего страшного.
   - Драться? - Он засмеялся так горько, что слышать было неприятно. Какая там драка, если я был уже прикован цепями.
   - Как это? - нахмурилась я.
   Он долго и тяжело вздохнул.
   - О Господи, Анита! - И закрыл глаза сгибом руки.
   Зейн вроде как пришел к нему на выручку:
   - Ты же знаешь, что Натэниел - подчиненный?
   - Ну да, - кивнула я, - он любит, чтобы его связывали... - У меня прояснилось в голове. - А, черт! Поняла. Майра тебя пригласила на садомазохистский секс.
   - Доминантно-подчиненный, - поправил меня Зейн, - но в общем так.
   Я глубоко вздохнула - и это была ошибка. Комната все еще была пропитана запахом телесных жидкостей - не самых ароматных.
   - И она тебя завернула как подарок и отдала им?
   - Да, - тихо сказал он. - Но секс был хорош. Она отличная верхушка.
   - Верхушка? - не поняла я.
   - Доминант, - пояснил Зейн.
   Ага.
   Натэниел повернулся набок, подтянул ноги, заворачиваясь в одеяло.
   - Мастер, Колин, ей заплатил, чтобы привела одного из нас. Любого, не важно, кого. Мог быть Джейсон, или Зейн, или Черри. Он велел - "одного из их зверей".
   Натэниел завернулся потуже, закрытые веки трепетали, открылись и закрылись снова.
   - Как он? - спросила я у Черри.
   - Я ему дала снотворного. Долго оно действовать не будет, у нас слишком быстрый обмен, но полчаса или час, если повезет, у нас есть.
   - Если ты не идешь в душ, я с удовольствием пойду, - предложил Дамиан.
   - Нет, уже иду.
   - Но то, что ты выбрала, надевать нельзя, - сказал Ашер.
   - О чем ты? - повернулась я к нему.
   - Жан-Клод прислал кофр с одеждой на такой случай.
   - Ну уж нет, - возмутилась я. - Больше я этого кожано-кружевного дерьма надевать не стану.
   - Я тебя понимаю, Анита, - сказал Ашер. - Если бы мы просто собирались их убить, тогда не важно, что мы надели бы. Но мы будем еще и устраивать шоу. Внешний вид будет очень важен.
   - А, черт! Ладно, я наряжусь, мы никого не будем убивать, но Ты лучше придумай что-нибудь, что мы с ними можем сделать. Нельзя, чтобы они вот так пользовались нашими ребятами и это им сходило с рук.
   - Они будут ждать возмездия, Анита. Они к нему готовы.
   Я поглядела на Натэниела, так глубоко забившегося под одеяло, что торчала только макушка.
   - И придумай возмездие получше, Ашер.
   - Напрягу все свои способности.
   - Да уж.
   Я пошла в душ, не взяв с собой одежды, потому что кофр был в другом домике. Я решила, что двух гробов в комнате с меня хватит - куда еще и кофр тащить. Искренне надеялась, что эту заразу даже открывать не придется. Я и обычную-то нарядную одежду не любила, а уж то, что Жан-Клод считал нарядной одеждой, - это куда хуже.
   Глава 15
   Три тюбика шампуня у меня ушло на отмывку волос. Прилипшая к телу слизь не хотела отходить, если ее не отскрести. Посреди спины есть такая точка, которую очень трудно отмыть самой - это одна из немногих вещей, где у женатых есть преимущество перед холостыми. В конце концов я открыла душ на полную мощность и направила на середину спины. Кое-как, постепенно, слизь отвалилась и уплыла в сток.
   Эта дрянь липла так, как я в жизни не видела. Мне приходилось отмываться от гниющих трупов и зомби, но ничего не было так трудно отодрать, как эти... жидкости Дамиана.
   Черри постучала в дверь и принесла мне охапку шмоток. Мне ни одна из них не понравилась. По мне, так слишком много кожи. Пришлось мне несколько раз пробежаться в одном полотенце, пока я нашла что-то подходящее и согласилась надеть. Один комплект вообще состоял из полосок красной кожи. Его даже интересно было бы надеть на интимное свидание с Жан-Клодом, но на публике - исключено.
   В конце концов я выбрала приталенную кофту из черного бархата с короткими рукавами и таким низким вырезом, что пришлось специально подбирать лифчик, который из него не торчал бы. Жан-Клод предусмотрел это тоже. Он положил в кофр лифчик, который приподнимал еще и груди, хотя мне это не было нужно, но другого больше не нашлось. Еще было бархатное платье с таким же низким вырезом. Деловой он вампир - Жан-Клод.
   Все подходило мне идеально, если бы я только согласилась это носить. Я выбрала в качестве меньшего зла кожаную юбку. И еще сапоги до бедер с молниями позади. Сапоги кончались жесткими раструбами, открывающимися назад. Спереди они доходили до крайнего предела ног, щекоча в паху при неудачном шаге. Очевидно, они были сделаны для меня на заказ. А я не помню, чтобы Жан-Клод хоть раз снимал с меня мерку для обуви, но каждый дюйм моего тела он держал в руках достаточно часто. Очевидно, этого хватило.
   Зато у кожаной юбки был пояс, подходящий к петлям наплечной кобуры, а длина рукавов бархатной кофты позволяла, чтобы ремни не давили на голую кожу. Боковые ремни странно ощущались при движении на голом боку, но не настолько, чтобы беспокоить. Конечно, внутреннюю кобуру под юбку надеть было невозможно.
   Я добавила к костюму ножны с клинком вдоль спины и оба наручных ножа. Спинные ножны высовывались из-под кофты, но ладно - все знали, что я буду вооружена. Честно говоря, я бы хотела прихватить с собой второй ствол. Одно из преимуществ полета на частном самолете Жан-Клода вместо авиалинии в том, что можно выбирать себе оружие.
   Я выбрала мини-"узи" на наплечном ремне. У него был рожок, который пристегивался к юбке сзади, так что автомат не сильно болтался, и его можно было нацелить одной рукой.
   Когда я его надела, Ашер только напомнил:
   - Убивать их нельзя, Анита.
   Я оглядела прочие стволы, занявшие последнее свободное место на полу. Это был американский "дерринджер"-короткоствольник, обрез дробовика и помповое ружье.
   Я взглянула на Ашера:
   - Я же беру не все, что у меня есть.
   - Это приятно слышать, - ответил он. - И все-таки автомат - это орудие убийства.
   - Я так наряжаюсь, потому что ты сказал: мы должны выглядеть внушительно. Ладно, но мы не умеем наносить повреждения на расстоянии. Не умеем распространять порчу вашими укусами. Так что мы, черт побери, собираемся делать, Ашер? Чем нам их поразить? - Я левой рукой подняла ствол автомата к потолку. - Если с ними будет сегодня кто-нибудь, кого можно будет убивать, я его убью вот этим.
   - И ты думаешь, это Колина поразит или напугает?
   - Ты когда-нибудь видел вампира, разрезанного пополам автоматной очередью? - спросила я.
   Ашер вроде бы задумался на несколько секунд, будто припоминая все виденные им ужасы. Потом он покачал головой:
   - Нет, не видел.
   - А я видела. - Я отодвинула автомат обратно на поясницу. - На меня это произвело впечатление.
   - Это ты сделала? - спросил Ашер тихо.
   Я покачала головой:
   - Нет, но я это видела.
   Джемиль нагнулся рядом со мной. Он вырядился во что-то, бывшее когда-то футболкой, но с тех пор ее так коротко обрезали на рукавах, на шее и на талии, что признать в ней футболку можно было бы только при сильном желании. Соски она покрывала, и это вроде бы все. Но торс Джемиля был очень мускулист и производил впечатление, а это нам сегодня и нужно. Джемиль остался в своих черных джинсах, и я ему позавидовала. Да, но Джемиль - не из команды Жан-Клода, и поэтому для него специально кожаной одеждой не запаслись. Честно говоря, я не была на сто процентов уверена, что Джемиль пойдет с нами. Но к нам присоединился не только Джемиль, но и Ричард. И Шанг-Да тоже. Он, как и Джемиль, никогда не был настолько близок к Жан-Клоду, чтобы иметь изготовленную по заказу одежду, и потому пошел к себе искать в чемодане, во что переодеться. Счастливой охоты.
   Глава 16
   Дамиан отказался пойти в душ с Ашером, хотя каждому из них, измазанному грязью, надо было помочь друг другу оттереть ее со спины. Я предложила им пойти в душ вместе, потому что оба они мужики. Я вообще-то знала, что Ашер бисексуален, но никак не могла избавиться от провинциального воспитания и осознать, что какого бы пола напарник ни был с Ашером в душе, он будет рассматриваться как объект возможного секса. Я это знала, и даже ничего не имела против, но иногда меня это знание как-то поражало. Не знаю, почему.
   Ашер вышел из душа, завернутый в полотенце вокруг талии, и туда отправился Дамиан - на сегодня он был последний. Джейсон помог Ашеру отскрести труднодоступные места. Он не заигрывал с вампиром - просто помог ему отмыться и вышел. Я удивилась, потому что мне показалось, что Джейсон почти признался, заигрывает ли он с мужчинами так, как с женщинами. Очевидно, нет.
   Шрамы очень были заметны на груди Ашера. На ходу из-под полотенца мелькали шрамы правого бедра. А все остальное - бледно-золотая безупречная кожа. Когда-то, стоило Ашеру войти в комнату, все ахали от его красоты. Ахали и теперь, но по иной причине.
   Зейн и Черри старательно отводили взгляды. На их лицах ничего нельзя было прочесть, но они явно чувствовали себя неуютно.
   Лицо Ашера было невозмутимо, будто он ничего не замечает. Но я знала, что это не так.
   Джейсон отворачиваться не стал. Он натянул кожаные джинсы, но рубашку и ботинки пока не надел - ему еще надо было помочь Дамиану оттереть спину. Он сидел на гробу, болтая босыми ногами, и глядел на меня. Время от времени он кидал взгляд на вампира, потом опять смотрел на меня.
   Да черт побери, с какого такого горя я стала всем матерью-утешительницей? Со стороны можно было бы подумать, что водиться с таким табуном мужиков противоестественной природы - это гарантия уймы секса. В воздухе действительно висело сексуальное напряжение, но куда больше было сострадания. То ли потому, что я - женщина, то ли еще почему, но мне куда чаще приходилось подставлять жилетку для плача, чем любому из этих мужиков. Наверное, чисто женское свойство, лично себя я не считала особо склонной к состраданию. Так какого черта я сейчас пошла к этому вампиру?
   Ашер стоял на коленях перед чемоданом. Спина у него была гладкой и почти безупречной, только ниточка рубцов тянулась там, где святая вода стекла по боку. Золотые волосы висели густые и влажные, и серебристые струйки воды сползали по спине. Полотенец не хватало, и потому ребята не стали тратить их на волосы.
   Я сняла со спинки стула полотенце, которым вытирала волосы себе, туда я его повесила просохнуть. Подойдя к Ашеру, я положила ему руку на плечо. Он вздрогнул, опустил голову, пытаясь мокрыми волосами закрыть шрамы на лице. Жест получился автоматический, неосознанный, и у меня сердце кольнуло жалостью.
   Если бы мы были любовниками, я бы слизнула воду с его груди, ласкала бы языком глубокие рубцы, может быть, даже сунула бы руку под полотенце. Но любовниками мы не были, и я никогда его голым не видела. Я не знала, что там под полотенцем. Когда-то он мне сказал, что полностью функционирует, но не сказал, как он выглядит под этим полотенцем. И как бы ни было мне с ним уютно, мне кажется, что я и не хотела этого знать. И если там так же плохо, как на груди, то я точно видеть не хочу. Конечно, надо признать, что немножко и хочу - но из чистого любопытства.
   Я сделала, что могла - прислонилась лицом к шероховатости его правой щеки.
   - Что ты собираешься надеть?
   Он вздохнул и потянулся ко мне лицом. Его рука коснулась моей руки, потянула ее к себе, и он провел моей рукой по своей влажной груди.
   - Я думаю, нам надо их потрясти. Я очень мало надену.
   Я отодвинулась чуть-чуть, чтобы заглянуть ему в лицо. Он не отпускал мою руку, прижимая к своей груди, к гладкому совершенству своей левой стороны.
   - Ты уверен? - спросила я.
   Он улыбнулся, но одновременно моргнул, и я не успела увидеть выражение его глаз. Похлопав меня по руке, он ее отпустил.
   - Я привык к тому эффекту, который произвожу, ma cherie. И за столетия научился его использовать.
   Я встала и набросила полотенце ему на плечи.
   - Тебе оно понадобится для волос.
   Он взял полотенце за концы, как за шаль, прижал к носу и ко рту.
   - Пахнет сладким ароматом твоей кожи.
   Я тронула прядь тяжелых золотых волос.
   - Ты умеешь говорить приятное.
   Я смотрела в это лицо, в ледяную голубизну глаз, и вдруг ощутила тяжесть внизу. От судороги желания дышать стало трудно. Такое иногда бывает. Бывает от случайного жеста, от поворота головы, и у тебя перехватывает дыхание, тело реагирует на уровне, тебе неподконтрольном. Когда это случается, ты делаешь вид, что этого не было, скрываешь это. Упаси Господь, чтобы объект этого внезапного желания о нем узнал. Но сегодня я позволила своим глазам это выразить. Позволила ему увидеть, как глубоко он меня тронул.
   Он взял меня за руку и нежно поцеловал в губы.
   - Ма cherie.
   Джейсон подошел к нам и оперся на ближайший гроб, как опирался только что на стол.
   - Вот черт! - сказал он.
   - Что такое? - спросила я.
   - Ты меня видела голым - или почти голым. Мы с тобой общались тесно и на очень личном уровне. - Он вздохнул. - И никогда ты на меня так не смотрела.
   - Завидуешь? - спросила я.
   Он задумался на секунду, потом кивнул:
   - Ты знаешь, да.
   Ашер засмеялся, осязаемо и нежно, будто пуховка пробежала по коже, ведомая умелой рукой.
   - Такое гладкое и красивое тело, в полном цвету юности, живой и дышащий, и ты мне завидуешь. Как чудесно!
   Стук в дверь помог нам сменить тему. Я вытащила браунинг и встала у стены спиной к двери:
   - Кто там?
   - Это я, Верн.
   Я отодвинула штору и выглянула. Кажется, он был один. Открыв дверь, я втащила его внутрь, и когда он оказался передо мной, уперла пистолет ему в спину и захлопнула дверь ногой.
   Верн застыл.
   - В чем дело? - спросил он.
   - Это ты нам расскажи.
   - Анита... - начал Ашер.
   - Нет. Он Ульфрик. Стая под его единоличным правлением.
   Я почувствовала, как вздымаются ребра на вдохе под пистолетом.
   - Я чую запах дерьма на ковре, на простынях. Колин нанес визит?
   Я прижала пистолет к его ребрам так, что синяк мог остаться.
   - Он прислал подарок.
   - Он мне такой подарок когда-то присылал, - сказал Верн. - Я знаю, чем здесь пахнет, потому что держал руку Эрина, когда он разлагался заживо.
   - А с чего это я должна тебе верить?
   - Если у вас трения с ребятами Колина, зачем наставлять пистолет на меня?